Когда поцелуев становится больше, чем разговоров – что-то падает.
Падает.
Мы с тобою никогда не говорили. Вместо перового приветствия – как обычно, обменялись слюной. Наши чувства засыхали и оседали там, где курится по ночам и всегда болят прожженные глаза. Твоя внутренняя дверь с табличкой «Сердцеопасно» была заколочена досками. Была бы я поумней – никогда бы не постучала, да черт дернул. Эйфория счастья испарилась быстро, и после месяца поцелуев во мне остался только алкоголь, неосуществленные прикосновения и 30 ножевых ранений в районе рта. В моих воспоминаниях остались лишь грязнее потоки неонас вперемешку с разговорами пустых глазниц.
Эти несколько дней улыбок мне стоили пол года реабилитации: заново учится дышать и не блевать при виде людей. И самое трудное – заново жить. Я боялась засыпать, ибо ночью я захлебывалась кровью, утопала в собственном крике и сбивала костяшки до крови. Молилась лишь о том, чтобы утро наступало быстрее.
Да, признаю, что в страхе, что ты оборвешь эти поцелуи – я оборвала их первой. Только болевой порог своего тела не рассчитала и чуть не умерла от инфаркта чувств около двух часов февральской ночи.
Но это все не важно, ведь в моей медицинской карте сердца обозначено корявым почерком: «Курс лечения пройден. Годно для эксплуатации».
И знаешь, я тебе благодарна за январь. Я научилась жить «после вчера». Мои сны теперь похожи на блюз. Я могу жить без космоса твоих глаз. И больше не пью обезболивающие, ибо могу позволить себе чувствовать правду. За это тебе спасибо. И за небо Лондона, что снилось Земфире.
Но помни, когда поцелуев становится больше, чем разговоров – это грозит «синдромом незнакомца».
«Осторожно, двери закрываться. Берегите свои сердца».
Рисунок: Kill Zone