Конец восьмидесятых и начало девяностых годов прошлого века оказались богатыми на события. Большей частью эти события были печальными: Сумгаит, Баку, Вильнюс... Страну лихорадило. Тогда мы ещё надеялись, что это не агония.
Среди прочих событий этого и следующего за ним года был и массовый выезд советских евреев в Израиль. Причин для отъезда и именно в Израиль было предостаточно. На фоне погромов в Фергане, Оше, Сумгаите, Баку, демонстративного антисемитизма общества «Память», бездействие власти действовалоособо удручающе. У реформаторов во главе с Горбачёвым оказался удивительный талант: всё, чего они касались, моментально рушилось.
Мелкие партийные чиновники, дорвавшись до большой власти, оказались совершенно не способны решить ни экономические, ни какие-либо другие проблемы страны. Рухнул как карточный домик Восточный блок, между азербайджанцами и армянами вспыхнула настоящая война, жизнью в городах командовала организованная и неорганизованная преступность, предприятия и НИИ закрывались одно за другим. Впервые за много десятилетий в стране снова была введена фактически карточная система. Каждая семья выживала как могла. Хорошо было тем, кто воспользовались этой ситуацией и чувствовали себя в создавшемся хаосе как рыба в воде. Инженеры, врачи, учителя, учёные, военные – все вдруг стали лишними в своей стране. И больше всего беспокоила судьба детей – им-то за что?..
Доброжелатели на телевидении и в прессе заботливо предупреждали нас о готовящихся погромах. При том количестве антисемитских публикаций, программ и организаций, существовавших в то время, и параличе власти, всё это казалось весьма правдоподобным. К тому же, ещё свежи были воспоминания о войне, да и наши собственные воспоминания из школы, встречи с «замечательными» людьми на работе и в различных жизненных ситуациях, когда нам не так уж и редко напоминали, что нам здесь делать нечего и наше место в Израиле.
Словом, накопилось.
Израиль же, благодаря той информации, которой мы располагали, представлялся нам страной передовых технологий, с развитой инфраструктурой, крохотной страной, сумевшей не только обеспечить свои собственные потребности за счёт аграрных технологий, но и экспортирующий свою сельхозпродукцию по всему миру. На фоне СССР, с нашими вечными неурожаями и бесхозяйственностью, о которой писали даже центральные партийные газеты, всё это выглядело особенно впечатляюще.
Ну и самое главное, мы ехали к своим! Где, как не на своей земле, мы сможем наиболее полно реализовать весь свой творческий потенциал, свой опыт работы?!
О Германии, как об альтернативе Израилю, подавляющее большинство моих знакомых и слышать не хотело: жить там нельзя, Америка закрыта... Значит, Израиль!
Мы ехали, хотя уже знали, что социального жилья в стране не осталось, что безработных гораздо больше, чем рабочих мест... Но должно ведь быть какое-то решение. Ведь сумели из ничего создать передовую страну, победить в шести войнах... «Будет хорошо!» – как говорят евреи.
Встреча с трущобами старой автобусной станции в Тель-Авиве (хотя не такой уж и старой была эта автобусная станция: её построили в 1939 году, и по тем временам она считалась самой передовой на Ближнем Востоке, если верить нашим историкам), повергла меня в шок. Как впрочем и нравы местной публики. В то время в Израиле как раз в моду вошли старорежимные семейные трусы вместо шортов. В сочетании со шлёпанцами и постоянным почёсыванием себя в интимных местах уроженцы страны создавали неповторимое впечатление от культурного прогресса.
Но не это главное. Отсутствие денег – мы уехали со ста долларами в кармане на человека – требовало от нас немедленно начать работать, не важно, где и как; чтобы элементарно выжить и не остаться на улице. Иврит учили по вечерам, у кого оставались силы. Многим было уже просто не до иврита. Учили нас учителя, не знавшие ни слова по-русски. Наши дипломы, опыт работы, способности, оказались здесь не нужны. В нас видели лишь дешёвую рабсилу, замену палестинским арабам.
– Здесь всё другое, – объясняли нам чиновники, в обязанности которых входило помогать новоприбывшим (для этого в Израиле существует целое министерство). – Ваши дипломы здесь не годятся. И вообще, страна маленькая, откуда взять на всех работу? Израиль оказался не готов к приёму такого количества людей.
Но это была лишь половина правды. Другая половина правды заключалась в том, что Израиль и не собирался готовиться к приёму Большой Алии, как нашу иммиграцию называют здесь. Израиль готовился совсем к другому: использовать нас для своего обогащения и решения своих демографических проблем, уничтожить морально.
– Хе-хе, – посмеивался мой сосед, старый еврей из Румынии. – Вы за колбасой сюда приехали? Но колбасу уже давно всю сожрали те, кто вас сюда зазывали. Кому-то надо здесь работать. А ты думал, зачем тебя сюда привезли?..
Реакция на эту ситуацию была у всех разной. Кто-то смирялся, кто-то жертвовал собой ради других членов семьи, чтобы те могли выучиться заново и начать работать, кто-то пытался бороться за свои права.
В Сентябре 1992 года из израильского посольства в Претории (Расистская ЮАР и Израиль многие десятилетия находились в весьма тёплых отношениях) в министерство иностранных дел Израиля было направлено письмо, в котором сообщалось, что три тысячи семей советских иммигрантов в Израиле ждут разрешения на въезд в ЮАР, и что только в декабре этого же года разрешение на въезд в Южную Африку получат пятьдесят семей выходцев из СССР в Израиле. Такая ситуация очень встревожила израильских дипломатов, поскольку рассматривалась ими как наносящая ущерб имиджу еврейского государства.
Разумеется, бегство в то время в ЮАР показывает людей, предпринявших такую попытку не с самой лучшей, мягко говоря, стороны, особенно, с точки зрения морали. Но с другой стороны, не думаю, что подобная мысль пришла бы им в голову, не окажись они в Израиле.
Но обо всём этом в следующем повествовании.
Вскоре после этого письма власти ЮАР начали в массовом порядке отвечать отказом на просьбы эмигрантов о получении вида на жительство и, более того, потребовали от уже въехавших на территорию страны беженцев покинуть её пределы в течении четырнадцати дней. Беженцы в ответ начали организацию акций протеста. Ими предполагалось также в массовом порядке отказаться от израильского гражданства, а один из беглецов даже пытался покончить собой.
Местная еврейская община была напугана потоком беженцев из Израиля, заявляя, что у неё нет ни средств, ни возможностей для приёма такого количества беженцев из Израиля.
Правительство Израиля, со своей стороны, обещало бесплатные билеты обратно всем, кто согласится вернуться добровольно. (Вернись, я всё прощу!)
Как бы то ни было, для большинства беженцев этот побег обошёлся слишком дорого. До и после этого события попыток побега предпринималось немало. В своё время Новая Зеландия заявила о своём намерении принять у себя небольшое количество евреев из Израиля с тем, чтобы укрепить свою еврейскую общину. Но количество поданных заявлений от желавших переселиться в Новую Зеландию превысило за несколько месяцев численность самой еврейской общины в этой стране, и перепуганные новозеландцы очень скоро закрыли приоткрытую было дверь. Были попытки массового бегства в Голландию и Германию, а один из бедолаг даже бежал в Египет, где его засадили в тюрьму, и где после допросов и пыток он покончил собой. Покончивших с собой тоже хватало: примерно пятьсот человек за полтора года. По человеку в день, если в среднем.
(По материалам израильских СМИ.)