Продолжение. Прозрачные Миры Валенсии. т. 3.
4. Битва в долине.
Отряд из трехсот рыцарей графа Эдда: двухсот – под началом дона Ривейры и сотни Ибн Хусейна, вместе с пятьюстами воинами и пятью рыцарями де Лермона, не спеша следовал к Хативе. Город по величине не уступал Валенсии. В нем процветали множество ремесел, а изделия из керамики, стекла, и железа – были известны далеко за его пределами. Кузнецы ковали великолепные клинки и доспехи, славившиеся своей прочностью даже у франков и тевтонов. Бойкая торговля со многими странами Африки, обогащала горожан. Но главное его роль в нынешней военной кампании Эмира аль-муслимина, заключалось в том, чтобы служить основной сырьевой базой альморавидов. В нем собирались продовольственные и прочие припасы для Ибн Айши и отправлялись в Мурсию.
Ехали молча, зорко посматривая по сторонам. Разведчики высланные Ибн Хусейном далеко вперед, должны сообщить о появлении неприятеля.
– Я знаю, Черного рыцаря, – нарушил молчание де Лермон. – Вернее мне доводилось с ним несколько раз встречаться. Дон Ривейра удивленно глянул на него, но видя, что Эдд молчит, промолчал и сам.
Граф, не реагируя на слова франка, продолжал ехать. Он внимательно осматривал, раскинувшуюся невдалеке рощицу. Командир наемников пожал плечами и тоже стал всматриваться в ту же сторону. Разведка, взяв немного левее, прошла рощу стороной. Внезапно Эрик сделал предостерегающий жест рукой Вячеславу и де Лермону. Кивком, давая понять, чтобы те были наготове, он в следующую секунду выхватил меч и, крикнув:
– За мной, на врага! – рванул поводья гнедого жеребца.
Франсуа и дон Ривейра, выкрикнув девиз принца Одо:
– Доблесть и слава! – пришпорили лошадей. Ибн Хусейн – последовал их примеру.
Издавая кличь в честь принца Одо и принцессы Хуаны, лавина всадников галопом понеслась за своим сеньором. Невидимый объект атаки, мгновенно материализовался в лице нескольких тысяч альморавидов, стремительно выскочивших из рощи. С криком «Аллах с нами!» – они устремились на атакующих христиан.
Тактика альморавидов заключалась в одном – они брали количеством, не соблюдая строй. Первое время на Пиренеях – это было основной причиной поражения христианских королей. Огромная масса фанатиков, издающая устрашающие крики, могла привести в робость даже видавших виды воинов. Но эту особенность граф Эдд и Сид давно обернули против самих альморавидов. Ставя в битвах, легковооруженную конницу спереди, они тяжеловооруженных рыцарей располагали за ней. Неприятель, вместо того, чтобы столкнувшись с авангардом расходиться и обтекать врага, охватывая огромной массой отряды христиан, пытался прорвать ряды легкой конницы, и, увязая, лоб в лоб попадал под удар рыцарей. Тяжелые мечи, палицы, проламывали защитную броню мусульман, нанося большие потери.
Эрик заметил, что в этой атаке альморавиды нападали, не столь скученно, соблюдая какой-то намеченный заранее порядок. Это насторожило. Он оглянулся и указал рукой Ибн Хусейну, возглавлявшему легкую конницу, и де Лермону, на неприятеля. В бою жесты играли информативную роль. Только им известно, каким способом командиры поняли, насторожившегося сеньора и, придержав лошадей, уже другими жестами, придержали и воинов. Вернее придержал Ибн Хусейн. Перейдя на рысь, граф Эдд внимательно всматривался в приближавшегося врага. Ничего необычного: пестрая толпа всадников, но все же, что-то не так. Внезапно граф крикнул Вячеславу и де Лермону:
– Тяжелую конницу вперед!:
Те, мгновенно передали приказ командирам, меняя атаку в корне. Легковооруженная конница Ибн Хусейна, расступаясь к флангам, придержала лошадей, а тяжеловооруженная, выдвинулась на первый план. И вовремя. Альморавиды повторили тот же маневр, но с опозданием. Пока их конница совершала перемещение, христианский отряд на полном скаку врезался в неприятеля. Неуспевшие перестроиться альморавиды, смешались, не давая возможность командирам осуществить задуманный план. Известные витязи Марокко, Сахары, Магриба и аль-Андалуса, отборные воины самого Эмира аль-муслимина, присланные для поднятия боевого духа войск, из-за возникшей неразберихи и сумятицы, лишились своего основного преимущества – неожиданности удара.
Великолепные наездники, искусные воины натолкнулись на, не очень умелых, своих же воинов. Сковав маневренность отборной коннице, те мешали ей нанести, как писал Ибн Юсуф в послании сыну, смертоносный удар.
Тяжелая конница христиан во главе с графом, доном Ривейрой и де Лермоном, используя замешательство и неразбериху в рядах неприятеля, атаковала столь мощно, что мгновенно опрокинула первые ряды отборных воинов альморавидов.
Давя грудью лошадей, нанося топорами и мечами страшные удары, рыцари графа Эдда и франки де Лермона, произвели ужасающее опустошение в рядах неприятеля. Ибн Хусейн со своими всадниками нанес не менее сокрушительный удар по левому флангу легковооруженной конницы мавров.
Мелькают мечи, слышатся предсмертные крики, в агонии бьются лошади: – жуткое зрелище. Эрик там, где больше неприятельских воинов. Не отстает и Вячеслав. Вот разрубленный, почти до поясницы, рухнул под копыта своего же коня, дородный воин. По мечу Вячеслава струится кровь, пот застилает глаза, но вытереть – нет времени. Клинок вздымается вновь и вновь: на землю падают лучшие воины мусульманского мира. На графа одновременно нападают четыре альморавида. Два огромных и двое поменьше. Над головой сверкнул, внушительных размеров меч. Но что это? Граф Эдд делает резкое движение, и голова гиганта вместе с плечом и рукой, отделяется от туловища. Нижняя часть вываливается из седла и падает на залитую кровью землю. Второе движение и уже катится голова с плеч другого удалого витязя. Совсем недавно аль-Касым в единоборстве, победил пятерых воинов Сира ибн Абу Бекра, зятя Эмира аль-муслимин. Но изменчива фортуна. Смерть от руки христианина, – вот итог этой молодой жизни. Слышится какой-то сигнал: до Эрика доходит его смысл. – Отступают! - мелькнуло в голове. – Нет, не дадим вам уйти! – Он кричит, рубившемуся невдалеке, с юрким альморавидом, Вячеславу:
– Отрежем путь к отступлению.
Тот кивнул и в следующий миг, схватив одной противника за пояс и за плечи, вырвал его из седла. Сверкнули фиолетовые шаровары и коричневые сапожки – владелец их скрылся под копытами лошадей. Душераздирающий крик: бедолага растоптан насмерть. Вячеслав, поискав глазами Ибн Хусейна, увидел того, зашедшим со своими всадниками, в тыл неприятеля. – Молодец! – выкрикнул он и усилил натиск. Покончив с назойливыми соперниками, Эрик попытался окинуть взглядом поле боя. Зрелище не из приятных. Землю устлали сотни бездыханных, обезображенных воинов и множество трупов лошадей. Кровь бурыми пятнами расползлась по скудной траве, образовывая в ложбинах и впадинах целые лужи. Груды оружия мешали передвигаться по полю боя. С жутким ржанием, обезумевшие лошади носились, топча раненных и сбивая с ног пеших воинов. Было видно: альморавиды держатся из последних сил. – Странно! – недоумевал Эрик, – Другие уже давно бы побежали. – Он заметил Ибн Хусейна, зашедшего в тыл неприятеля. – Умница! До чего же молодец! – похвалил он друга и со словами, выкрикнутыми уже вслух, находившимся рядом воинам:
– Сейчас начнется!.. Вперед! – сбил ударом меча, замахнувшегося саблей на одного из рыцарей, высокого альморавида. И светопреставление началось. Отважный командир с полу мусульманским, полу христианским отрядом – был молниеносен, и абсолютно не ожидаем для врага. Ибн Хусейн нанес сокрушительный удар в спину неприятельских войск. Удар настолько неожидан и стремителен, что сложилось впечатление: к христианам подошла помощь. Альморавиды дрогнули и через минуту в панике побежали. Лучшие воины Эмира аль-муслимин, не выдержали натиска восьмисот воинов графа Эдда. Но, побежав вначале, они внезапно остановились. После гибели трети воинов, их и сейчас было в два с половиной раза больше христиан.
– Продолжаем натиск, – крикнул де Лермон франкам.
Рыцари дона Ривейры не прекращали наступления, а сам альферес графа с сеньором, устлали бездыханными телами противника, всю возвышенность невдалеке от рощи. Казалось, победа близка, но появилось несколько альморавидов в золоченых кольчугах. Им удалось остановить бегущих воинов. Подбадривая их криками, они сумели возобновить атаку. Один из витязей был легендой мусульманского мира, Умаром ибн аль-Хаттабом. Ему и его друзьям Хасану ибн Али и Абу Мансур Ахмаду, удалось остановить паническое отступление лучших воинов Бен Юсуфа. Увидев рядом столь блистательных витязей арабского мира, альморавиды воспрянули духом и усилили натиск.
– Плохо дело,– пробормотал де Лермон и направил коня в их сторону. Та же мысль овладела и графом с доном Ривейрой. Они находились дальше, чем франк, и, собрав несколько десятков тяжеловооруженных воинов, совершили невозможное, – пробили коридор в живой массе неприятеля. Круша налево и направо палицей и секирой, граф Эдд был похож на мифического героя. Избегая его ударов, альморавиды попадали под меч Вячеслава.
И вот перед ними три витязя. Издалека увидев, какие чудовищные потери наносят два христианина, они направили коней навстречу. Две силы: христианские рыцари, о которых часто с беспокойством и негодованием упоминалось при дворе Эмира аль-муслимин, и лучшие воины арабского мира, о которых, Эрик и Вячеслав ничего не знали. Что не делало их, менее опасными и друзья это понимали. Трое на двоих – зазвенели клинки. Но подоспел де Лермон и число уравновесилось. Ему достался искусный, высокого роста, боец. Серия стремительных ударов, которые франк успешно отбил, указывали на то, что перед ним необычный противник. Вокруг, сошедшихся в поединке, образовалось свободное пространство, спешно освобожденное сражавшимися сторонами. Битва стала затухать. Было видно: несмотря на превосходящие силы, альморавиды выдохлись.
Неугомонный Ибн Хусейн со своим отрядом, разоружил около трехсот воинов противника. Занятые поединком витязи, уже не могли влиять на товарищей по оружию, и несколько больших отрядов спешно оставили поле боя.
Эрик схватился с Умаром ибн аль-Хаттабом, самым ловким и сильным из противников. Конем и оружием тот владел в совершенстве. Чтобы чувствовать поводья гнедого, Эдду пришлось бросить палицу. Ловко уклоняясь от меча графа, ибн аль-Хаттаб клинком из дамасской стали, наносил удары, словно метал молнии. Несколько раз он чертил саблей зигзаги в опасной близости от шеи Эрика. Легче было дону Ривейре – его противник Хасан ибн Али, хоть и был искусным воином, но не обладал мастерством аль-Хаттаба. Это помогло альфересу графа сосредоточиться на ударах его сабли. Он успешно парировал их и нанес тому легкое ранение в руку.
Де Лермон, как и граф, получил противника очень опасного. Абу Мансур Ахмад великолепно владел саблей, причем обеими руками. Перебрасывая клинок из руки в руку, он наносил неожиданные удары и Эрик, заметив это краем глаза, забеспокоился за франка. Но и де Лермон показал, что недаром слава о нем и его отряде, распространилась по всей Европе. Он и сам, внезапно перебросив меч в левую руку, нанес серию стремительных ударов. Его клинок замелькал, совершая сложнейшие пируэты. Озадаченный Абу Мансур Ахмад, отскочил и перевел дух. Окинув внимательным взглядом франка, он решил изменить тактику и в следующую секунду помчался на него галопом. Выхватив на скаку небольшой нож, он метнул его в де Лермона. В тот момент, когда противник успешно отбивал его мечом, он, перехватив саблю левой рукой, нанес удар наискось по плечу и шее франка. Таким ударом граф разрубил одного из четырех, атаковавших его во время первой атаки, альморавидов. Что предпринял в ответ де Лермон, никто не заметил. Все ожидали, что разрубленный надвое, он в следующую секунду обагрит кровью землю. Но тот оставался в седле, а Абу Мансур Ахмад, проскакав по инерции немного вперед, вдруг потерял голову. Круглый предмет со стуком упал на землю, а позолоченный шлем, откатился под ноги лошади Вячеслава. Из шеи, находившегося в седле тела, фонтаном ударила кровь. По рядам пленных, пронесся вздох ужаса. В тот же момент, Хасан ибн Али вылетел из седла и кубарем покатился по лужам запекшейся крови. Вячеслав соскочил с лошади и, подойдя, подал руку. Признавая поражение, тот кивнул и принял помощь. К нему подбежал какой-то человек в кольчуге и шлеме, и что-то шепнул на ухо.
Графу приходилось непросто с Умаром ибн аль-Хаттабом. Витязь владел оружием так же хорошо, как и противник. Его рука не знала усталости, а сабля мелькала на солнце, нанося удар за ударом. Но время шло. Граф, казалось не испытывал напряжения, а соперник начал уставать. Несколько раз он открылся Эрику и опытный глаз, мог заметить, что граф не воспользовался его оплошностью. Ему вдруг стало жаль искусного воина. Столько доблести, отваги, умения и все это может окончиться, как и с противником де Лермона. Чем больше он сражался с витязем, тем меньше ему хотелось того побеждать. Сам же Умар, давно понял: врага ему не одолеть, и, как это было не досадно, заметил несколько своих оплошностей. Случись такое с его противником, он бы воспользовался. Подобные ошибки – стоят жизни. Аль-Хаттаб недоумевал, и после того, как граф, парировав его удар, вывел острие меча на уровень его груди и при желании мог пронзить, но отвел удар в пустоту, под руку витязя – понял все окончательно.
– Вы меня щадите? – прохрипел он.
– Зачем убивать отважного воина – тебе еще жить и жить, – ответил граф спокойно, парируя очередной удар.
– Понимаю, и сдаю оружие!
Аль-Хаттаб задержал руку, собираясь соскочить с коня и передать ему клинок. Ответ противника еще больше удивил.
– Не спеши! Мне незачем позорить доблестного героя! Как тебе с этим быть при дворе? – прозвучал спокойный голос.
– Что же делать? – спросил тот недоуменно.
– Ваше поражение очевидно: вы остались почти одни. А в поединке мы равны. Предлагаю, так и объявить!
Умар ибн аль-Хаттаб незаметно кивнул, и граф, подняв вверх клинок, сказал громко, чтобы все слышали:
– Достойный витязь, вы искусный и храбрый воин, но вы остались один. Ваше войско частично погибло, частично пленено, а часть воинов сбежала. Предлагаю в личном поединке выйти на понятие, которое у нас называется: «Равные по силам!».
Витязь кивнул и спросил негромко:
– Могу ли я узнать, кто был моим достойным противником?
– Граф Эдд, многие меня называют принц Одо!
– Я должен был догадаться! Я искал с вами встречи!
– Не разочарованны?
– Для меня это честь! Я прибыл в Иберию, для встречи с вами. У меня есть подарок, вернее я должен выполнить обет, данный мною еще юношей.
Граф удивленно вскинул брови, но аль-Хаттаб поспешно пояснил.
– Нет-нет! Это не дань благодарности, хотя видит Аллах, я испытываю ее к вам. Я поклялся своему деду, мудрецу, род которого идет от жреца Хуфу при царе Нармере, принадлежавшем к династии египетских царей, существовавших еще до царя Мены из Первой династии, исполнить его просьбу.
– Какую? – полюбопытствовал Эдд.
Он оглянулся, осматривая поле боя. Более ужасающего зрелища его глаза еще не видели. Битва закончилась, полным поражением противника. Вячеслав и де Лермон занялись пленными и ранеными. Аль-Хаттаб, понимая, что ни время, ни место, не удачны для разговора, тем не менее, продолжил:
– Времени мало, но это важно. Мой дед шейх Умар ибн Фатих аль-Хаттаб III, лежа на смертном одре, взял с меня слово отыскать вас, граф Эдд, или некоего Эрика. С вами должна быть ваша спутница принцесса Хуана Наваррская, или некая Вероника – она же Вера. Вам известно это имя?
– Это моя супруга, – ответил заинтригованный граф.
– Имена Эрик, Вероника или Вера, вам также знакомы? Извините!
– Лично их знаю, – отреагировал Эрик.
– Слова достойного рыцаря, достаточно. Я должен вам передать книгу Древних Знаний – она еще называется «Книга ТОТА» – египетского божества. Ждите меня завтра.
– Где? – спросил огорошенный граф. Уж чего-чего, а таинственную книгу Знаний бога ТОТА, он никак не ожидал увидеть и тем более держать в руках.
– Если граф позволит, я прибуду в крепость, недавно построенную возле Пойо-де-Хубалья.
– В качестве кого?
– Привезу выкуп за пленных альморавидов. Вы ведь не перебьете их?
– Нет, разумеется! Храбрые воины – это нужно уважать.
– Таких как вы немного! – заметил Умар ибн аль-Хаттаб.
– Сид Кампеадор такой, но обстоятельства и люди заставляют его поступать иногда жестко.
– Понимаю! Мы хуже, но с этим ничего не поделаешь.
– В моем отряде много мусульман – вернее их друзей у меня нет.
– Уважаю их выбор, и ценю чувства! Что вы сделаете с моим другом Хасаном ибн Али?
Граф знаком подозвал Вячеслава. Тот, отдав какое-то распоряжение, подъехал на гнедом жеребце.
– Сколько взято в плен воинов?
– Пятьсот шестьдесят человек.
– Убито?
– Около тысячи и ранено, близко тысячи ста.
– Какой выкуп назначишь за пленных?
– По пятьсот динаров – среди них много знатных воинов.
Граф вопросительно посмотрел на аль-Хаттаба, тот утвердительно кивнул и спросил:
– Каков выкуп за Хасана ибн Али?
– Никакого! – ответил спокойно дон Ривейра. – Он достойный противник – не будем позорить героя деньгами.
Витязь посмотрел на Вячеслава долгим взглядом и предположил:
– Вы друг принца Одо?
Тот кивнул, с интересом рассматривая Умара ибн аль-Хаттаба.
– Это заметно. Мы не забудем ваше благородство. Последний вопрос: могу я взять останки моего друга Абу Мансур Ахмада?
– Конечно! – ответил Эрик, добавив, – Все пленные могут уйти вместе с вами. Выкуп привезете завтра в крепость.
Витязь и Вячеслав удивленно посмотрели на него.
– Вашего слова достаточно! Кроме того ваших раненых и убитых, мы тоже оставляем на вас.
– Вы не возьмете за раненых выкуп?
– Нет! Им, итак досталось!
– Мне непонятно, почему происходят войны, если мы можем так понимать друг друга, – аль-Хаттаб впервые улыбнулся.
– Войны – удел сильных мира сего. Им нужно показывать свое исключительное значение и необходимость народам. Простые люди всегда договорятся между собой, правители – только через силу.
– Мудрые слова, но не многие это понимают.
– Вы же поняли!
– Да! И понимаю почему «Книга ТОТА», завещана моим дедом именно вам. Вы разрешите заняться ранеными? – спросил Умар ибн аль-Хаттаб.
– Да, конечно!
Пятьдесят два погибших воина, решили похоронить на новом кладбище возле города-крепости. Их было бы много больше, если бы не самоотверженность командиров, принявших на себя удар, и умелое руководство на поле боя. Двести пятнадцать человек получили ранения, среди которых, тяжелые – двадцать воинов и три рыцаря. Военные трофеи были богаты. Собираясь на военную операцию, отборные воины Эмира аль-муслимин взяли по двое, трое, а некоторые и пятеро, запасных лошадей. Много было оружия и разных, необходимых в походе предметов бытового назначения. Изделия из золота и серебра, дорогое, украшенное драгоценными камнями оружие и различные восточные благовония – всего этого было вдосталь. Табун чистокровных жеребцов составил около полторы тысячи голов. Кроме этого, Ибн Хусейном на поле боя было отловлено, еще, около, тысячи лошадей, оставшихся без хозяев. Решили двумя табунами перегнать благородных и породистых рысаков в крепость Сида.
Уже на обратном пути, едучи бок о бок с де Лермоном, граф вдруг спросил:
– Что же вы знаете о Черном рыцаре?
Тот, не подав вида, что удивлен, рассказал следующее:
– Ходили слухи: он из славянских земель. Прибыл рабом в Рим, но в поединках между невольниками, одержал ряд блистательных побед. Я в это не очень верю, но другой информации нет, Со временем он стал личным телохранителем в охране папы римского. Заносчив, груб, но, очень силен и в совершенстве владеет всеми видами оружия. Один раз, я, тогда, сравнительно молодой воин, побывал в Риме. Мне довелось уже командовать отрядом франков, и герцог Падуанский, мы тогда служили ему, решил испробовать нас в бою. Было устроено массовое сражение. Против моего отряда в сто человек, выставлялся отряд под руководством рыцаря из охраны папы Григория VII. Битва была жестокая и на учебный бой не похожа. Властный, суровый герцог, хотел что-то доказать папе, которому не смог ничего доказать в свое время, Император Священной Римской Империи, Генрих IV. Мы поздно поняли, что сражались насмерть. Бились долго, начало смеркаться. Когда рыцарь из охраны папы собственноручно убил десятерых моих воинов, я понял, – нужно спасать отряд и напал на него. Между нами завязался ожесточенный поединок. Горожане и папское окружение были на стороне противника, герцог Падуанский – на моей. Стало темно и сражались уже при факелах. Больше часа мы бились на мечах, палицах, топорах, но безрезультатно. В какой-то момент, он, бросив мне под ноги щит, толкнул. Я упал на спину. Черный рыцарь навалился сверху. Не знаю, уж как, но мне удалось достать стилет, и вонзить ему в живот. Второй удар нанес в сердце. Он даже не вскрикнул и обмяк. Пока герцог славил наше воинство и раздавал награды, труп рыцаря не трогали – он лежал невдалеке. Я, уже хотел, было, приказать воинам забрать его с земли и с почестями похоронить, как вдруг заметил, что тела нет! Никто не подходил, но тело исчезло. Несколько дней пытался выяснить, куда делся труп. Мои старания дошли до самого папы, и я впервые был удостоен чести быть принятым Наместником Святого Престола.
Ехали не спеша. Заинтригованные рассказом де Лермона, граф Эдд и дон Ривейра, внимательно слушали, изредка кивая головой. А тот продолжал:
– Папа расспросил меня, что я видел и что знаю. В который раз я повторил, как лежавший труп внезапно исчез, хотя к нему никто не приближался, это я точно знаю. Выслушав меня, он как-то странно посмотрел и произнес глуховатым голосом: – Забудь сын мой все, что видели глаза твои и слышали уши. Черный рыцарь не умер, ты еще встретишься с ним. На мой упрямый вопрос, куда делся убитый, он усмехнулся и сказал: – Его забрали монахи, ты просто не заметил. То, что его забрали монахи – ложь, потому что я бы видел. Но спорить с папой не стал. Герцог Падуанский хотел выяснить, в чем дело, но вскоре умер, а я, лишившись господина нуждавшегося в моих услугах, вернулся во Франкию.
– Занятный рассказ, – отреагировал граф, поглядывая на Вячеслава. – Но вы видели его еще?
– При дворе короля франков Филиппе Капетинге, причем, тоже в бою. Вначале я подумал, что мне показалось. Я был на приеме у короля, когда тот готовил рыцарей на Святую землю. Их много последний десяток лет туда отправляется. Так вот, король вручил командиру отряда меч в поход, и командиром этим был, не кто иной, как Черный рыцарь. На турнире он блистал. Победил почти всех противников, но когда я вышел на ристалище, немного занервничал. Тем не менее, мы сошлись на копьях и мечах. Сломав по три копья и по два меча, нас объявили «Равными по силе». Победителем турнира был объявлен Черный рыцарь. Когда мы жали друг другу руки: его – были холодные как лед. Меня это удивило. Однако спросить, что произошло с ним в Риме, как-то не получилось. В третий раз видел на поединке с вами. Точнее, я увидел его в отряде Руиса де Мендосы, несколько раньше. Хотел вызвать на единоборство, но не успел – Черный рыцарь уже вызвал вас.
– Нужно будет проверить, где его похоронили… – задумчиво произнес граф. На этом разговор закончился и на некоторое время забылся.
Час с лишним спустя они въезжали в ворота крепости. Выслушав доклад графа, Сид удовлетворенно потер руки и заключил:
- Очень хорошо, что вы уничтожили отряд отборных воинов Ибн Юсуфа! Очень хорошо!..
– Ты думаешь твой этот, как его… аль-Хаттаб, привезет выкуп? Деньги не малые? – вопросительно посмотрел на графа Педро Бермудес.
– Не задавай ненужных вопросов. Такие воины, как Умар ибн аль-Хаттаб слово держат, – досадливо поморщился Родриго. – Наши правители, так дорожили бы словом и честью, как эти витязи – все было бы легче противостоять Африке.
– Если бы они держали свое слово, и все было так просто, ты не был бы Сидом Кампеадором – рассмеялся Эрик.
– Ты прав, – улыбнулся и Родриго. – Что с трофеями?
– Они твои, за исключением того, что положено де Лермону и Ибн Хусейну.
– Не согласен! Возьми что-нибудь для Хуаны и Изабэллы.
– Что именно?
– Чистокровных арабских коней.
– У Хуаны их пять. Зачем больше? А Изабэлле?.. Ну что ж… пожалуй, ты прав! Завтра Винченцо выберет вместе с ней.
– Послушай! – Родриго знаком показал, чтобы Педро Бермудес вышел. Подождав пока они останутся одни продолжил. – Послушай меня. Что тебе от всего что происходит? Тебе не нужна власть, не нужны деньги! Ты взял на себя содержание франков, Ибн Хусейна, но ничего не просишь взамен? Объясни!
– Я думал – мы понимаем друг друга.
– Меня окружают корысть, зависть и измена. Есть только несколько друзей, но я так боюсь их потерять. Что мне думать, если даже родные братья Химены объединяются с моим врагом Гарсия Ордоньесом. Ты понимаешь что я хочу сказать? – Сид!.. Герой Сид! Как непросто ему метаться среди, ищущих выгоду графов и королей. При этом – отдавать все без остатка делу борьбы с альморавидами Африки. – Эта мысль графа получила продолжение уже вслух.
– Ты отдаешь здоровье, деньги, благополучие семьи – борьбе с угрозой из Марокко. Я тоже, сделав выбор однажды, не сверну со своего пути. Мне не нужны богатства, когда есть рабство и людей превращают в скотину. Мне не нужна власть, которая служит другой, более высокой, но подлой власти, подчиненной похоти и личному удовольствию. Ты выступил против нее, и я, рядом с тобой. Моя Хуана – такая же. Мы твои друзья, потому, что такие, как и ты. Ты даришь людям мир и надежду. Я вынужден убивать, хотя охотнее пожал бы руку дружбы таким, как Умар ибн аль-Хаттаб. И я буду убивать ради этой надежды, зароненной людям в сердца тобою. Буду убивать ради тех, кто хочет мирно растить урожай, воспитывать детей и, в созидательном труде дарить окружающему миру любовь и радость. Потому ни мне, ни Хуане – ничего не надо. У нас все есть, это с нами! – Эрик улыбнулся. – И ты знаешь, – для меня существует только она, моя Хуана! Правда, – он еще раз улыбнулся, – теперь и ее сестра Изабэль!
Тронутый словами друга, Родриго обнял того, сказав:
– Я никогда не сомневался в твоей и Хуаны дружбе. Просто мне хочется, чтобы вы и себя иногда побаловали, какой-то безделицей, какой-то вещью – жизнь ведь так коротка, – он вздохнул.
– Ты устал, мой Сид! Чем тебя порадовать?
– Твои победы и любовь к Хуане – лучшего не нужно, – улыбнулся тот в ответ. – Но поговорим о Марко, – переключился Родриго на утренний разговор.
Не вдаваясь в подробности вечерней беседы с византийцем, Эрик повторил Сиду предложенный Марком план.
– Три галеры не хватит. Бен Юсуф хорошо охраняет Геркулесовы Столпы! В особенности, когда переправляет войска.
– Зная марокканцев, можно точно предположить, что они вряд ли опасаются и, тем более, боятся нападения при пересечении пролива. Найдем массу ошибок с их стороны.
– В любом случае, галер должно быть не меньше пяти, шести, – Сид взглянул на графа.
– Тридцативесельная галера, вмещает до ста пятидесяти воинов, шестидесятивесельная – дести пятьдесят.
– И что?
– Воины сядут за весла, – улыбнулся Эрик. – Не нужно много галер, это будет мешать слаженности действий. Удары должны быть молниеносны и эффективны.
– Н-да! Тебе бы и на море командовать, – отреагировал, слегка удивленный Сид. – Но захотят ли воины сесть на весла? Работа тяжелая?
– Когда подневольная и изнуряющая – да! А так – только на пользу. Крепче будут мышцы.
– Кто поедет? Я имею в виду, чьих воинов пошлем?
– Тех, кто уже ходил по морям. Марк отберет.
– Ладно, снаряжаем галеры, но в этот раз расходы беру я.
– Галеры фактически уже есть, вернее Марк знает, где их приобрести.
– Отлично! Деньги выдаст Аньес.
– Деньги выданы.
Родриго с упреком посмотрел на графа, собираясь возразить, но тот продолжил:
– Мы выделили средства для возмещения потерь, понесенных Марком. В рабство он попал после того, как с Винченцо попытался освободить Хуану. Поэтому вопрос решенный. Воинов у меня достаточно – отберем добровольцев. Де Лермон даст своих франков – они опытны в таких экспедициях.
– Ты все предусмотрел, мне и делать нечего!
– У тебя Валенсия и Ибн Джаххаф, а этим, позволь, займусь я, – усмехнулся Эрик. – Кстати ты спрашивал, когда проявит себя командир наемников. В этом бою он показал, на что способен! Знатный воин! И с Черным рыцарем сражался!
Услышав последние слова, Родриго странно посмотрел на Эрика. Тот, уловив взгляд, спросил:
– В чем дело? Ты хочешь что-то сообщить?
– Ты знаешь, вчера прибыл наш епископ Иероним. Сегодня он читал на кладбище молитвы за упокой душ погибших воинов. Одна могила была разворочена и пуста. Это была могила Черного рыцаря. Если помнишь, дон Руис попросил похоронить его у нас.
– В том, что я его убил – нет сомнений, – спокойно ответил граф. – Видимо, кто-то из родственников тайком забрал тело.
– После захоронения? Это кощунство! Епископ даже прочитал особенную молитву!
– Мы с тобой сталкиваемся с такой жестокостью, что исчезновение тела мертвеца, вряд ли может нас удивит, – отреагировал спокойно Эрик, в душе испытывая, совсем противоположные чувства.
– Я ожидал от тебя такой реакции, – не удивился Сид. – Последнее время, мне кажется, вы немного изменились – ты и Хуана.
– Пришлось немало пережить. Кое-что переосмыслили, на некоторые вещи и поступки взглянули другими глазами, ну, и кое с кем встретились. Все вместе – заставило нас ценить жизнь по-другому.
– Мой друг так загадочен? – Родриго внимательно посмотрел на Эрика.
– Мы хотим попросить тебя, принять от нас защитный доспех, – не отвечая, продолжил граф. – Доспех необычный! Он не подвержен воздействию, оружием современного мира. Примешь, не задавая вопросы?
– Что за броня? – дитя своего времени, Сид не смог удержаться от всего, что касалось вооружения.
– Завтра мы с Хуаной вручим его тебе, а сейчас разреши удалиться.
– Вижу, с нетерпением ждешь встречи с супругой. Передавай привет!
Эрик кивнул и вышел. Через несколько минут он уже подъезжал к башне. Издалека увидел Веронику с сестрой. Они прогуливались возле построек и с нетерпением поглядывали в сторону башни Сида. Винченцо и аль-Рашид были рядом и что-то рассказывали Изабэлле. Девушка сдержанно улыбалась, но было заметно: это давалось с трудом. Увидев, едущего верхом Эрика, Вероника бросилась навстречу. Секунда, и он подхватив, усадил ее перед собой на гнедого.
– Столько слухов идет по крепости, Вы были в сражении? Кого ты победил? Говорят: витязя, грозу мусульманского Востока?
Обнимая ее, Эрик рассмеялся.
– Без тебя сложно побеждать.
– Почему?
– Мои мысли только о тебе, а это отвлекает.
– Так я мешаю? – шутливо, переспросила Вероника.
– Ты мешаешь мне быть суровым с противником. Не хочется лишать их жизни, вспомни, я о тебе.
– Кого ты в этот раз пощадил?
– Не пощадил, а отдал должное храбрости, умению и молодости.
– То есть, не только пощадил, но и деликатно сохранил ему честь и достоинство, – отреагировала Вероника. – Узнаю моего Эрика!
Она украдкой поцеловала его.
– Наша девушка невниманием к себе не страдает, – улыбнулся он, глянув в сторону Олланы и Винченцо с аль-Рашидом.
– Они влюбились в нее и при каждом удобном случае рядом.
– Друзья давно любят оригинал, но он им не доступен, а тут такая прелесть, и… – он замолчал, подыскивая слова.
– И?
– Есть шанс! И, не только!.. Ей нравятся эти красивые и отважные юноши, – завершил неопределенно Эрик.
– Может один из них ее половинка?
– А как же дон Руис?
– Оллана молчит и ничего о нем не говорит. Не знаю, что и думать.
– В любом случае – сердце ей подскажет. Она у нас необыкновенная – выбор будет верен.
– Дай-то Бог!
– Знаешь, Черный рыцарь исчез из могилы, – сказал вдруг Эрик.
– Каким образом? – недоуменно взглянула Вероника.
– Поднимемся наверх, – расскажу. Поведаю с того момента, когда ты отказалась выслушать меня в постели.
– Потому что в постели нужно не говорить, а заниматься другим, – прошептала она на ухо.
– Если мне не изменяет память, ты первая мне отказала, наказав за сражение с Черным рыцарем. И даже не захотела выслушать объяснения.
– Каждый раз, когда ты бьешься на поединке, у меня появляется чувство, что я могу тебя потерять. В этот раз – страх за твою жизнь был просто паническим. Понимаешь? Ты подвергаешься опасности, я это ощущаю. Ты же знаешь – мне это дано.
– Мы включились в очень сложную игру, точнее противоборство светлых и темных сил. Светлые – нам помогают. Об этом я тебе сейчас расскажу у нас на этаже.
– Ладно! – она хотела спрыгнуть, но, поняв ее желание, Винченцо поспешил на помощь.
– Н-да!.. – только и произнес Эрик и соскочил с гнедого. А Вероника, улыбнувшись молодому рыцарю, завершила то, что не договорила:
– И не забывай…, я искупила свою вину и сменила гнев на милость. Тебе ведь было хорошо?
– Мне всегда хорошо, когда ты рядом! Любая минута расставания с тобой – испытание на прочность. Идем наверх, расскажу вам много интересного.
Эрик жестом позвал и Винченцо с аль-Рашидом. Увлекая за собой Оллану, Вера направилась следом.
– Первое, что сообщу: – Черный рыцарь вызвал меня на поединок, чтобы умертвить по приговору «Тайного общества Девяти Неизвестных».
– О Всемогущий Разум! Опять? – воскликнула Вероника.
– Да! Ты уже слышала это от Николо Бонавентуры, – кивнул Эрик. – Так вот, рыцарь мне сказал, что я приговариваюсь к смерти, за способствование распространения знаний, опасных для людей. Правда, приговор привести в исполнение не удалось, – я его убил.
– Я чувствовала, – он опасен! – отреагировала Вероника.
– Расскажи подробнее о «Девяти Неизвестных», – попросила Оллана.
– Первые упоминания об обществе «Девяти Неизвестных» относятся к третьему веку до нашей эры. Связано оно с индийским правителем Ашокой. Продолжая дело своего деда, царя Чандрагуп-ты, он проводил политику объединения Индии, погрязшей в междоусобицах. Преисполненный честолюбивыми помыслами, правитель направился завоевывать соседнее государство Калингу. Оно располагалось между нынешними Калькуттой и Мадрасом. Война была долгой и кровопролитной. Погибли тысячи людей. Такие жертвы повергли его в смятение. Он отказался от насильственного присоединения земель, решив, что настоящее завоевание заключается в покорении сердец подданных. Ашока решил объединять Индию по законам долга и благочестия. Богу угодно было, чтобы все люди жили в безопасности, мире и счастье, пользуясь свободой располагать собой. Правителя будто подменили. Желая облагодетельствовать ныне живущих людей и их потомков, он запретил использовать знания во зло. Но мудрый правитель хорошо понимал: одними запретами могущественного царя, нельзя контролировать не то, что будущее, но даже настоящее. Для этого необходимо было создать организацию, члены которой, оберегали бы человечество от самих людей.
– Понятно излагаю? – спросил граф, взглянув на Винченцо и аль-Рашида. Послышался скрип ступеней, и в проеме двери появился Вячеслав.
– Не помешаю?
– Хорошо, что пришел, – кивнул Эдд. – У нас серьезный разговор. Садись! – показал он на табурет.
– О чем? Или о ком? – полюбопытствовал дон Ривейра.
– Так и появилось могущественное тайное общество «Девяти Неизвестных», – продолжил Эрик и тот понял, о чем речь. – Они – анонимные хранители древней мудрости и знаний. Некоторым нравится называть их «Люди в черном». Задача состоит в том, чтобы знания Вселенной связанные с тонкими энергиями и материями, не попали в руки чрезмерно амбициозных личностей. Правители фанатичны и, по всей вероятности, подчинили этой идее и христианскую церковь.
– Николо Бонавентура недвусмысленно об этом заявил, – заметила Вероника.
– И угрожал! – сказал Эрик.
– Кто в него входит? – полюбопытствовал Вячеслав.
– Загадка! Тайна, которую до сих пор никто не разгадал. Известно лишь, что девять чрезвычайно одаренных людей, называющих себя братьями, владели Знаниями Вселенной. Когда один из них умирал, на его место приходил другой – столь же одаренный, хорошо умеющий хранить секреты. К "Девяти Неизвестным" относят и папу римского Сильвестра II, известного под именем Герберта из Орийака. Папой он стал в 999 году, и в 1003 – скончался. Талантливый ученый, воспитатель короля франков Роберта Благочестивого, он собирал редкие и запрещенные рукописи, писал трактаты, посвященные астрономии, геометрии и даже музыке. Его познания в математике, физике и механике – опережали время. Библиотека Сильвестра II считалась самой полной в Европе. Но главное – он пытался создать универсальное христианское государство и примирить между собой людей разных верований.
– Что-то не вяжется характеристика этого папы с Черным рыцарем.
– Это и не удивительно, ведь папа Сильвестр – это начало вмешательства церкви в сокрытие Знаний. Другие наместники Святого Престола – борются более радикальными мерами. И как видим – они не очень разборчивы в достижении своей цели, применяя все средства, вплоть до физического устранения. Черный рыцарь был одним из исполнителей, точнее, инструментом для ликвидации неугодных лиц.
– То есть, благие намерения царя Ашоки превратились в узурпацию знаний церковью и так называемых «Девяти неизвестных»! – заметила Оллана.
– Да, все так! Не будем забывать: впереди были мрачные и страшные века инквизиции! – Вероника содрогнулась, передернув плечами.
Затем Эрик рассказал, о чем он с Вячеславом услышали от де Лермона.
– Так этот рыцарь уже умирал! – не то спросила, не то констатировала Вероника.
– Он и мною был убит, но исчез из могилы, – пожал Эрик плечами.
– Это не человек, вернее уже не живой человек, – произнесла внезапно Оллана – Хотя знают об этом, очень немногие.
– Николо Бонавентура знает? – спросила Вероника.
– Безусловно! И не только он. Ваш глава церкви – тоже.
Откуда об этом знала сама Оллана, – ни Эрик, ни Вероника не спрашивали. Координатор Энергии Вселенной имела доступ к Знаниям Космоса. Винченцо и аль-Рашид перестали удивляться уже давно.
– Что будем делать? – спросила Вероника.
– Соблюдать спокойствие. Мы не можем использовать энергию, поэтому Винченцо, аль-Рашиду и Джозефо с Альберто – необходимо быть поблизости. Чувствую, Черный рыцарь еще появится.
Продолжение следует.