Чем чаще кладешь хер на на все вокруг, тем туже затягиваются болты, люди каждое утро просыпаются и начинают заново улыбаться, лгать, целоваться, отрывать фольгу для уток с бутылок дешевого шампанского, единственное, что мы можем сделать в ответ - забить на все и продолжать дальше: расфасуй свое счастье по гондонам и выбрось их из окна на голову несчастным мамам с колясками, продавцам широкоэкранных телевизоров, орущим непристойности по пути домой, пьяным компаниям в трениках - всем честным людям, которым не стыдно жить, стояк нужен только для того, чтобы ссать через забор, каждая ****а - это коридор, из которого невозможно выбраться, оставьте все это тем, у кого есть четкий план действий и здоровый желудок, а я и так зашел слишком далеко, я по уши в дерьме, взгляни - мы ходим и ходим по кругу.
Пробуждение - пощечина, доброе утро, личиночный кусок зубной пасты на щетке - пощечина, что вы желаете на завтрак - кофе американо или жереного стекла, утренний автобус - пощечина, я до сих пор не верю счастливым людям, улыбка красивой девушки на незнакомой улице - пощечина, чего ты боишься больше - умереть в одиночестве или стать суперзвездой канала "Домашний", свободная касса в макдональдсе - пощечина, что ты делаешь сегодня вечером, Женя, сижу в одиночестве в своей комнате, это моя программа-макусимум, большего из меня не выжать, все равно мне никак не объяснить моим старым школьным друзьям, почему я стал вегетарианцем, или почему я все время хочу заплакать, когда вижу детей на скейтах, мою дряхлую старческую походку заметно издалека, я не успел умереть молодым. У тебя уже отвалится член, когда до тебя наконец дойдет, что твои два брака, три ребенка, шесть любовниц и семь проституток, сотни две прочитанных книг и стабильная карьера, выплаченный вовремя кредит, умеренное употребление алкоголя - все это привело тебя всего лишь на эту скамейку в парке, где ты пытаешься вспомнить, просыпался ли ты хоть раз в жизни, пока твой пес гадит под деревом. Моя проблема только в том, что у меня все еще прекрасно стоит, но я заранее прожил весь этот сценарий и еще десятка два, пересытился ими, меня тошнит от этого, я не хочу ни одного из возможных вариантов, ни одной из ждущих меня судеб, хочу съежиться до размеров твоего прикуривателя в автомобиле и побыстрее сломаться, вот и вся разница, поэтому не спрашивай меня, почему я восьмой месяц живу в одиночестве, я ненавижу таких людей, как вы - веселых, уверенных, знающих простую житейскую мудрость и сохраняющих оптимизм в пелене ежедневного говна, но сам я еще хуже вас, не надо подходить ко мне на улице, я ничего не могу рассказать вам о любви, кроме дурацкого анекдота, вычитанного в одном старом комиксе, о жизни я могу сказать только вот что - я никогда не стану тем, кем являюсь сейчас, вот тебе моя загадка, подумай над ней перед сном, но не выключай телевизор, засыпание всегда плавно, пробуждение - пощечина.
Вот что я называю настоящей дружбой - я ехал на день рождения к человеку, с которым говорил последний раз пять месяцев назад. Думаешь, я издеваюсь? Вполне возможно, ты прав, ведь все довльно слабо представляют, что происходит за пределами их герметичности, мы все тут - славные парни, можем пошутить про негров, нароктическую зависимость или исчезнувший автобус, и можем перекинуться друг с другом парой фраз посреди ночи посреди пьянки и понять, что мы оба по полной врубаемся в печальную пустоту существования, что ж, я могу сыграть в эту игру еще раз, давай, вперед, еще один круг. Господи, я устал, этот автобус по жаре совсем размазал меня, мне так не хватает твоей красоты.
Мы с Кейком сидели и курили на детской площадке, пока к нам не подошел Миша - его день рождения сегодня мы и собирались праздновать. Никто про рождение не упоминал, это единственное, чем наш отчаянно-лживый праздник был лучше всех остальных, может быть, сотни, происходивших в тот же день.
- Миша, ты нахлебник.
- Я не нахлебник.
- Ты ****ый нахлебник, Миша!
- Да пошел ты.
- Мы с Сашкой скинулись по тысяче - на твой же день рождения.
Я скромно решил не упоминать о том, что я вложил в общий счет всего триста рублей и вообще я здесь из-за своей бороды и умения орать глупости в трезвом и пьяном виде.
- Ой, и что? Мы вчера с труппой выпили на пять штук, я не платил ни копейки.
- Ты сраный нахлебник, Миша, ясно?
- Ясно, как и этот погожий летний денек, сэр.
Забавно было смотреть, как они пререкаются, Кейку было абсолютно плевать на мишин вклад, а Миша вполне органично смотрелся в роли веселого, но постоянно безденежного приятеля, которого все рады поить просто ради того, чтобы он был рядом.
Потом мы зашли домой к Островскому, на дачу которого мы ехали, забрали все сумки и вчетвером пошли на остановку, дожидаться автобуса, который довезет нас за пределы города, сейчас середина недели, в дачном поселке должно быть пусто. Мы ехали долго, разговор в автобусах обычно не клеится, а в жару тем более, от этого путь кажется еще длиннее. Мы слезли с автобуса и немного прошлись пешком, упали на крыльце, открыли пиво и молча потягивали его. Мы ждали еще троих - Дака, Ксюшу и Лизу, ублюдочное вечериночное веселье еще не началось, так как было вроде как неправильно начинать пить по-крупному без них, поэтому мы просто сидели, кидая окурки в большую ржавую кастрюлю с водой.
Вечеринка началась, как будто кто-то вдруг врубил фары, сигнализацию и стереосистему посреди ночи одновременно - сначала было слышны, приближающиеся крики, потом из-за угла дома выбежала Ксюша, споткнулась, проорала что-то, за ней забежала Лиза, потом вывернул Дак со своей загадочной ухмылкой наркоторговца. Все начали пить, пили и все вместе стремительно косели, сначала какое-то дешевое вино, потом какое-то тоже дешевое, но жутко сладкое вино, которое приходилось разбавлять розовым шампанским, потом виски. Мне не очень-то все это интересно, я как будто видел это во сне, но все-таки я чуть не упал со второго этажа, когда мы с Даком вышли на крышу над крыльцом спеть песню. Темнеет, холодает, ты пьянеешь, вечер превращается в поезд, который несется со размазанным свистом, в окно почти ничего не видно. Старый знакомый приход, ты чувствовал его много раз, зачем тебе еще один?
Никогда не успеваешь подобраться к этому вопросу вплотную, в этот раз я обломался из-за того, что в два часа ночи нам понадобилось сходить в магазин за сигаретами и пивом, так все привезенное было выжрато, а по этому эшафоту надо идти до конца. Естественно, мы потерялись, потому что Островский, едиственный, кто знает это место, свернул с Даком куда-то в другую сторону, а мы с Мишей, Ксюшей и Лизой перлись по этим странным дачным улочкам, каждый раз со скукой отмечая, какой круг мы уже наворачиваем по одному и тому же месту.
Я, конечно же, знал, что Ксюша встречается с Даком. И, вобщем-то, у меня не было никаких мыслей о том, чтобы ее увести. Мне было одиноко, как и всегда, а алкоголь делает тебя слабее и ты совершаешь поступки, которые совсем не похожи на твои универсальные теории жизни. Ты потерян на краю ночи. И ты слаб. Помоги себе сам, влей в себя еще одну рюмку и осознай, что поселилось у тебы в груди, пока ты спал. Мы шли, обнявшись за плечи.
- Я читала твой последний рассказ, как он там... Обломки?
- Ну, типа того, он называется Осколки. Вобщем-то, это совсем не важно.
- Ну да. Мне он понравился - ты хорошо пишешь. Но, знаешь, мне кажется...
- Что?
- Мне кажется, что он слишком депрессивный. Мне кажется, твое настроение в глубокой жопе.
- Так и есть, ты все правильно поняла, мне теперь не нужно растолковывать авторскую позицию и проблему текста.
- Кончай придуриваться. Нет, серьезно, почему ты так смотришь на жизнь?
- Да откуда я знаю. Вот сама подумай - сколько ты с Даком?
- Девять с чем-то месяцеа, что-то такое.
- Ну, вот. А ты думала когда-нибудь о том, почему вы вместе? Почему вы до сих пор вместе?
- Не знаю. Я думаю, я с ним, потому что хочу узнать его до конца, узнать все о нем - он мне интересен. Тебя мне тоже хочется узнать получше, потому что я совсем не знаю, какой ты, этого не видно.
- Я одинокий, вот и все. Особых секретов нет. Я окончательно запутался и потерялся, и не верю в то, что два человека могут по-настоящему быть вместе.
- Хочешь глупый вопрос?
- А как же любовь?
- Да, именно. Что это, ****ь, такое?
- У меня на эту тему есть только анекдот.
- Ну, хоть что-то. Он про письки?
- Да нет, тут этого дерьма вооюще не наблюдается. Вобщем, слушай. Угодили двое парней в психушку. Посидели там недельку, и поняли, что нужно срочно мотать из этой обители скуки и занудства. Выбрались тайком ночью на крышу, а вокруг - ночной город. Ты можешь бежать, куда хочешь. Вот один парень разбегается, прыгает - и вот он уже на другой крыше и кричит второму: "Эй, ты чего там застрял?", а тот говорит "Я боюсь прыгать, думаю, мне это не под силу". Тогда первый говорит: "Хорошо, сделаем так : я украл фонарик, сейчас я его зажгу и ты перейдешь по лучу света с одной крыши на другую". А второй ему отвечает: "Ха! Я что, по-твоему, псих, что ли? Ты ведь выключишь фонарик, когда я буду на середине".
Полминуты она молчала.
- Блин, это совсем не смешной анекдот.
- Да, никто не разу не смеялся. Но зато в нем все, что нужно знать о любви. Только вот и в это никто ни разу еще не врубался.
Ксюша ничего не ответила, из-за забора вышли Сашка и Дак, которые уже сходили в магазин и искали нас, мы все отправились обратно домой, выпили все купленное пиво, и в разные сроки уснули, я не помню, кто когда.
Утром мы прибирались, пили воду из холодильника и дремали в автобусе на пути в город. Болты затянулись еще на один виток, вперед, в объятия горькому сожалению, если даже мой нелепый, неуместный анекдот не может сломать все внутренние империи разом, я отказываюсь от счастья, отказываюсь называться человеком, отказываюсь дальше нести на себе свое прошлое, нагромождение стыда, безнадежность и печали. Мне так не хватает твоей красоты, если б ты знала, выключите свет, бьющий мне в глаза, я хочу проснуться.