Тролль пришел в лес, где на полянке сидела Груня. Он обнял ее за худые плечики и сделал ей очень приятно. Она же так была рада этому его касанию, что взвыла от удовольствия. Они кормились ягодами и собирали дрова для костра. Носили воду из ручья, что тек себе радостно между холмов, поросших соснами. Они полюбили друг друга и решили быть всегда вместе.
Груня однажды шла по улице и вдруг видит, что сидят на заборчике бродячие музыканты, которым не надо ничего, но лишь вино их манит. Все грязные они такие, не трезвые, но они дико жаждут вечного возвращения.
Груня быстро вынула из кармана три рубля и протянула их рыжему гитаристу Кире, а он ей предложил поехать с ними в горы, ибо надо уметь отдыхать от самих себя, но они не знают маршрута, но Бог даст им разумение и они поймут, что надо делать и куда идти. Молитвы Груни могут творить чудеса.
Груня дала себе слово, что Кире будет находиться в ее сладком плену, дабы убить в нем все прогнившее и измельченное. Они сели в автобус и поехали за город, а в тех горах она встретила Тролля, что рубил дрова, стоя у большого дуба.
Тролль был вечным странником, он влюбился в Груню, он предложил ей поехать туда, где можно помыться от копоти и пота. По-человечески ему вдруг пожить захотелось. Скитания безумные сильно исказили его лицо, и кто-то сказал в автобусе, глядя на него, что у него вид спившегося бомжа, что ему пора уже идти на ту сторону, а не торчать в мире, где господствует капитал.
Груня резко ощутила, что Тролль ее отец, но в прошлой жизни, а Тролль увидел в ней свою бабушку, которая когда-то пекла ему вишневые пироги и драла за уши за чтение Бальзака по ночам.
«Она всю жизнь меня бесит и это так и должно быть, а знаешь почему? Потому, что я когда-то ее жестоко убила, и она умерла в мучениях, поэтому и получаю по заслугам, расплачиваюсь своим здоровьем, но так ли это? А вдруг я сама себе все это выдумала, просто потому, что не могу не воображать, будто бы я такая ценная особа, что связи с прошлой жизни тянуться и не могут покинуть меня. Я говорю, что может быть, вовсе и не было моей прошлой жизни, мне просто кажется, что я хотел, чтобы она была, чтобы точно знать, что смерть тела не есть что-то фатальное» - сказала ему мрачно Груня, поглядывая на серые тучки, что медленно плыли над лесом.
Груня была озадачена тем, что она была бабушкой Тролля в той жизни. Живя в лесу, она постоянно размышляла над этой вещью и страдала от этого чудовищно. Груня уйти хотела из леса, чтобы в городке ее угнетало одиночество, ведь ей хотелось этого ощутить. Отсутствие интернета наводило ее на мысли о том, что ей вообще-то интернет не нужен, но ведь бывает, иногда хочется написать письмо незнакомому человеку, что сидит на том конце провода. Она легко общается в интернете с людьми на темы жизни после смерти.
Тролль, напротив, никогда не пользовался компьютером, ибо это техника, а техника есть кабала для человека, который желает совершить побег из мира, где правит кнут и пряник, но от себя не уйдешь, а вот хорошо реально там, где нас нет.
Тролль ощущал себя дикарем, и это было приятно для женщины, которая любила природу. Они приехали в дом ее отца, и она повела его к своей матери. Тролль целовал ей руки и признавался в любви к людям. Мама же ее охотно взяла на руки Тролля и сказала ему, что она тоже бродяжка, ведь ее паспорт сожгли дети со двора за то, что она выпила их водку.
Ценности людские для матери были чужды, а дочка тоже любила убивать все чужое в себе. Груня вдруг вспомнила, что надо идти на учебу в институт, но тошнило лишь от одной этой мысли. Ей так хотелось поехать в горы снова, ведь там ее ждали растения ее любимые и крики ворон, что носились над темным ущельем.
Груня забила на учебу и уехала с Троллем обратно в горы. Во снах своих женщина видела такие картины: они там живут и рожают детей, а их было много, а потом их дети родили еще детей. Скоро в горах было такое количество детей, что дети начали уходить в города для поиска пищи. Они бегали и прыгали и кричали по плато, что хотят есть. Это гора не будет их домом, и домом их детей и так далее, ведь надо наследовать городские джунгли, там есть еда. Кошмарный сон снился Груне вот уже пятую неделю.
«Живые существа на Земле спят из-за наличия многих факторов, не существующих в других мирах, где эволюционировавшие существа не нуждались в сне. Что это за факторы и как жизнь, развившаяся на других планетах, обходится без сна?» - вот о чем думала по ночам Груня, глядя на убегающие от ее взгляда звездные системы и полет диких гусей по утрам.
Потом женщина сбежала с горы, ибо ей все надоело, ей стало страшно быть собой, ей хотелось дико отдохнуть от гор. Она среди белого дня уехала домой, а Тролль поехал за ней, ведь ее плоть ужасала его, ибо он хотел жить не телом, но душой.
Он заходит в ее комнату, а на пороге стоит ее отец и зловеще произносит: «Привет, Тролль, с праздником тебя! Я рад, что ты ушел из мира людей. Ты мне симпатичен - ты парень что надо! Моя дочь любит тебя». Тролль же вежливо отвечает: «Добрый день, государь, вас также с праздником любви и света. Мы дети богов и наше место в небесах!».
- Ты снова забрать мою дочь пришел? – вопрошает отец, глядя на босые ноги Тролля.
- Ну да, отец! – радостно оглашает комнату Тролль и бежит к дивану, где Груня лежит на диване.
Груня тяжело молчит. Ее взгляд ее направлен в никуда. Ей все надоело, ибо она устала от себя дико - она не хочет больше жить здесь, ей Тролль уже не нужен, ей хочется хлопать в ладоши, сидя на краю бездны, оглядывая внутреннее свое содержание без каких-либо поправок на то, что ее окружают невидимые гости, которыми кишат любые всевозможные миры.
Тролль нежно берет ее за руку, а потом она забирается к нему на плечи и он идет к остановке. Она лишь наблюдает за тем, как ее тело садится в автобус. Они сели на автобус и поехали в горы.
Там их ждало желтое плато на вершине горы, где они собирались провести денек без всяких бетонных стен и потолков для того, чтобы решить свой любимый вопрос «быть или не быть».
Они вышли из автобуса. Они пошли в сторону теплиц, в которых тоскливо мычали грустные коровы, а за ними было подножие высокой горы, где на вершине им надо было переночевать.
Они поднялись к хмурой скале, где были вырублены комнаты, то был древний монастырь христиан. Сейчас его заняли люди без любви к современному миру, они там его устроили его по древним обычаям. На краю скалы сидел на камне дедушка весь в белом облачении, он улыбнулся, потрогал свои коленки и счастливо так сказал им, что он мило себе тут поживает, что он и есть Христос. Это был тот самый дедушка, с которым у Груни было серьезное общение в прошлой жизни. Он был ее мужем.
Он приветствовали их так робко, но после попросил сигарет. Сигарет не было у ребят, но была трава дьявола. От травы он не отказался, и с быстротой лани спустился со скалы на тропинку, которая вела к подъему на плато. Они прошли подъем и двинулись в сторону пещер, что были за соседней скалой. Они зашли в одну пещеру и прошли к храму, где ночью спят летучие мыши и волки спят там в своих уютных норах.
Он рассказал спокойно о том, как недавно он спал в пещере на Лысой горе, а ночью его какой-то там мужик вдруг схватил за ногу и мерзким голосом заорал: «Утро настало, вставай страна огромная, давай самогон со мной пить!».
- Но я, - продолжил с дрожью в голосе свою историю дедушка Христос, - взял шило и всадил ему в горло, но видно не сильна была рана и мужик начал бить меня, но я тогда взял и удрал сюда, а тут я зализываю свои раны. В этом монастыре я уже неделю. Форму я от недоедания потерял, иначе бы разделался с незваным гостем и без шила.
Они покурили траву дьявола и насладились пивом, а потом пошли воспоминания об общих знакомых людях, которые девятнадцатом веке гуляли по Лысой горе. Многие уже из них уже давно умерли, но из них остались лишь единицы. Время унесло столько жизней, как ветер листья уносит в осенних парках.
Они умиротворенно вышли на плато и двинулись в сторону деревьев, где можно было спрятаться от северного ветра, бьющего с огромной силой со стороны моря.
Они шли к тихим деревьям и слушали музыку, что звучала в их головах. А ветер подпевал своим голосом, а гигантские черные птицы клевали волчьи ягоды, а Тролль обнял свою любимую Груню. Она дышала и он дышал, они попали в такт и поняли, что птицы с ними заодно в этом бесконечном ритме, который качает их сознание вверх и вниз. Но это все одно теперь для них.