Степана Сергеевича с детства считали счастливчиком, фартовым парнем. Ему завидовали. Всем вокруг казалось, что Удача так и ходит со Стёпой под ручку, ни куда не отлучается. Мало кто при этом замечал быстрый Стёпин ум, его хитрость и рисковую натуру, из-за которых, в любой, почти, серьёзной ситуации Степан красиво проходил, как будто, по самому краю над пропастью и всегда оставался цел. Этого не видели. Заметить такое, признать это, сказать об этом вслух, означало бы расписаться в собственной трусости или лени. Означало бы признаться себе самому, что мозг твой неповоротлив, зауряден, а душа засоня и лентяйка. Все видели, как хорошо у Степана получалось делать дела и все как один говорили при этом – «Везёт же ему!..» А на самом-то деле, как и показала дальнейшая жизнь, в частности этот эпизод с камнем, по-настоящему повезло Степану Сергеевичу главным образом тогда, когда лет сорок назад отец отвёл его в секцию бокса. Стёпе тогда было четырнадцать. Отец Стёпы Сергей Егорович на следующий же после дня рожденья сына день сказал ему, что «Хорош в игрушки играть. Вон, какой дубина здоровый вырос. Того гляди к девкам соберёшься. А по морде ладом не получил ни разу ещё. Только зареви мне там, попробуй!» Благо, жили они как раз неподалёку от стадиона «Динамо».
Всё-таки, жизнь не такая уж скучная штука. И бывают в ней неожиданные повороты, бывают и встречи благословенные небом, бывает и настоящая дружба, преданные друзья… Редко, очень редко, но, всё-таки, бывают. В секции бокса тренеру помогал вести занятия среднего роста коренастый паренёк Серёга. С виду похожий на деревенского, полгода, как вернувшийся из армии, простоватый, общительный… Этот Серёга заслуживает, пожалуй, что бы сказать о нём подробнее.
Есть такие люди, которые знают, как надо жить, ещё не родившись. С самого момента зачатия наследуют они чёткое и крепкое знание о том, что можно, а чего нельзя. Как нужно разговаривать и о чём стоит думать, с кем пить и когда вовремя остановиться, в каких вопросах надо разобраться досконально, и какие, сделав лицо мыслителя, лучше пропустить мимо ушей, да и только. В семьях таких людей чаще всего процветают порядок, покой и полный достаток. Скандалы, конечно, бывают, но идут они своим чередом, точно по утверждённому прежде расписанию, проходят быстро и бесследно. Однажды женившись, такие люди, чаще всего, ни когда уже не разводятся. Глядя на них, на этот славный путь, которым предначертано им пройти с достоинством, не торопясь и, вместе с тем, ничуть не отставая, часто спросишь себя - может быть эти удивительные существа и есть настоящие мудрецы, у которых нам как раз следует учиться искусству жизни на каждом их правильном шагу? Может быть. Не знаю. Судите сами, я не возьмусь.
Сергей Сергеевич был самым типичным представителем этой касты. Сергей Сергеевич всегда знал, что работать он будет в милиции. Если бы теперь, спустя столько лет, его вдруг спросили, когда именно решил он стать правоохранителем, он совершенно искренне пожал бы плечами. Повторюсь, это знание было с ним всегда, вечно и непреложно. Почему в милиции? Ну, потому, что, всё таки, это не армия. Но в армию, однако, сходить следовало, так как отслуживших, в милицию, прямо таки, приглашали. А наш персонаж сумел под дембель ещё и выправить у командира бумагу, в которой бодрым, дружелюбным и весьма настойчивым тоном рекомендовалось зачислить отличника военной и политической подготовки, старшего сержанта внутренних войск в юридический институт без проволочек и, собственно, без экзаменов. Бумага, как это ни странно, подействовала в приёмной комиссии словно приказ. Вот как бывает, когда действуют умные люди…
Учился на заочном, работал, разумеется, по специальности. По вечерам появлялся в секции. Не то, что бы Сергею сильно нравился бокс, или у него очень хорошо получалось. Просто он знал, что нужно быть спортивным, что бокс на его ближайшей должности участкового ещё как пригодится, и самое главное – тут в секции он близко сходился с местными, спортивными ребятами на которых в скором будущем, как участковый мог вполне опереться. Мальчишки невольно относились к Сергею с уважением – отслужил в армии, помощник тренера, а с другой стороны его не стеснялись, говорили при нём свободно, без секретов. Так уж поставил себя Сергей, что мальчишки считали его за своего. Благодаря такому положению дел, Сергей всегда был в курсе главных событий подростковой жизни, знал имена и клички самых грозных хулиганов этих кварталов, имел представление об их тёмных делишках, и о тех, кто стоял выше, кого местная шпана считала своими авторитетами.
Когда Степан с отцом пришли в зал, Сергей их сразу не заметил. Он в это время стоял в паре с одним пареньком, на руках его были надеты боксёрские «лапы». Он командовал
- Прямой правый. Так. Хорошо! Теперь, правый и сразу за ним левый хук. С подшагом, слитно, в одно движение. Так. Хорошо!
Стёпа, тоже не обратил на него внимания. Он смотрел, как раскачиваются тяжёлые боксёрские мешки, смотрел, как шустрые, ловкие мальчишки красиво и спокойно парируют мощные, вовсе не детские удары. Смотрел и, довольный, улыбался своей насмешливой хулиганской улыбкой. Стёпе тут сразу понравилось.
А с Сергеем они сошлись позже.
Дело в том, что в те времена в советской школе бокса безраздельно царил принцип однообразия. Это значило, что все спортсмены, не зависимо ни от роста, сложения, ни от типа нервной системы, ни от чего, все как один должны были двигаться одинаково. Одинаково нападать, одинаково защищаться, используя одни и те же связки и комбинации. Советская школа любительского бокса, при этом, была одной из лучших в мире, а бокса профессионального в те времена в СССР попросту не было. Тренеры спортивных клубов с самых первых шагов следили за тем, что бы юные спортсмены учились двигаться правильно, одинаково, все, точно по какому-то единому невидимому лекалу. Словом, как надо, а не как кому захочется. А Стёпа, ну, не тот он был человек, чтобы поступать как все. Его движения в ринге больше походили на дикарский ритуальный танец, чем на тот бокс, которому пытался обучать тренер. Через месяц, отчаявшись, тот передал Степана своему помощнику Сергею со словами «Займись-ка лучше ты этим разгильдяем. Нервы у тебя молодые, крепкие. А мне некогда, турнир на носу, надо ребят готовить.»
Так Судьба свела этих двух, казалось бы, абсолютно разных людей. Один был тощий, мальчишка подросток похожий не на щенка, а, скорей, на крупного волчонка своими, пока что, смешными хищными ужимками, звериным огнём в бесстрашных серых глазах, нечувствительностью к боли. А ещё, алчной, ненасытной страстью к движению, к игре, к драке и, конечно же, к победе. Другой… Другой, уже почти совсем взрослый человек, был похож, скорей на сову. Невысокий, тяжеловатый с виду, не любивший суеты, и вообще лишних движений, всегда пытавшийся действовать наверняка, одной продуманной, беспроигрышной атакой, одним броском. Так они сошлись и не разлучались уже ни когда. Что держало их вместе? Их различие? Из-за него один всегда смотрел на другого с искренним интересом и недоумением. Или сходство обоих? А сходство это было вот в чём. Оба они были хищники! Они не презирали законов, нет. Они сами были законом леса, законом этой холодной бесконечной тайги. Волк и сова. Беспощадно карающие каждого, кто позволил себе ослабеть или того, кот зазевался, потерял бдительность в лесу.
По крайней мере, такими им предстояло стать.
И вот, как-то раз, лет двадцать спустя, у Степана в квартире зазвонил телефон. Звонил Сергей. Дело обычное. Не смотря на то, что давно уже были по разные стороны баррикады, созванивались и встречались они частенько. Выпивали, вспоминали былое и очень, очень тактично, будто, невзначай, выспрашивали друг друга по насущным вопросам, предупреждали о предстоящих передрягах…
Но в этот раз, едва сняв трубку, Степан понял, что беседа будет из ряда вон. Сергей говорил уставшим голосом, в котором чувствовалась даже какая-то безнадёга. Таких интонаций в знакомом с детства голосе Степан, кажется, ещё не слышал. Сергей спрашивал, как со временем, может, встретимся и так далее. Степан ответил, что конечно, приезжай, а сам, положил трубку и здорово задумался, что бы такое могло так раздосадовать вечно спокойного, весёлого, по-деревенски мудрого подполковника.
- Устал то я как, Стёпа, ты бы знал. – пробубнил негромким чуть надломленным голосом Стёпин гость, снимая в прихожей туфли.
- Может, в отпуск? Поехали на охоту!
- Не в этом дело, Стёпа.
Сели пить водку. На улице за окном резкий холодный ветер качал из стороны в сторону голые, деревья, пытавшиеся заснуть зимним сном. Снег всё не ложился, хотя дни стояли холодные. Прогулявшись с пол часа среди серых, грязноватых пейзажей, хотелось застыть, оцепенеть, исчезнуть.
Беседа как-то не клеилась. Степан рассказывал про недавнюю поездку в Москву, но рассказ выходил сбивчивый и неинтересный. Сергей, впрочем, не особо то и слушал. Видно было, что он чем-то тяготится, но не как не может об этом заговорить. Степан это видел, чувствовал, даже, но с расспросами не лез. Потом, когда уже почти допили вторую поллитровку, Сергей вдруг сказал, прерывая на полуслове Стёпину речь
- Вот как работать теперь, а?
Вопрос был явно риторический, и подполковник продолжил, не дожидаясь ответа
- Начальник отдела по борьбе с бандитизмом едет на встречу с хулиганьём… Ты понял, даже не с кем-то там покрупней, а с «шестёрками» обычными. Что он должен сделать? Думаешь, повязать их там на месте? Нет! Он теперь с ними должен договориться, мол, вы этого коммерсанта, пожалуйста, не трогайте. Офицер! Майор! Во, времена пришли…
Степану подумалось, « Этот твой майор братву не вяжет по тому только, что сам теперь с коммерсанта получать будет. Обычная делёжка, с этого я получаю, с того - вы.» Но Стёпа промолчал. Зато его гость не унимался
- А мне вообще, не понятно, что делать теперь на работе. Вот я, заместитель начальника отдела собственной безопасности, подполковник, казалось бы, но только стоит мне копнуть чуть поглубже, только ухвачу ниточку, потяну, сразу по рукам. Сразу звонок – туда не лезь, того не трогай, так надо…
Сергей Сергеевич ещё что-то говорил и говорил про службу, про то, что всё не так должно быть, что это бардак и такого не бывает, а Степан слушал, слушал, затаив дыхание. Вот, кажется, и наступил этот момент. Степан ждал его долго, знал, что он обязательно настанет и боялся его упустить. Боялся опоздать. Степан прекрасно понимал, Сергей человек безнадёжно советский. Рано или поздно он не сможет оставаться в системе, которая теперь уже совсем не та, честно говоря, прямо противоположная той, что Сергея вынянчила и воспитала. Милиция из правоохранительной организации превращалась в организацию коммерческую. Степан слишком хорошо знал людей, которым теперь в руки шли, точно по волшебству, огромные прежде не вероятные в этой стране капиталы, а с ними, разумеется, и власть. В том числе, власть над милицией, свобода быть над законом. Видел, как эти люди, не на секунду не задумываясь, уничтожают, стреляют один другого ради новых и новых кушей. Ради огромных зданий, пахотных земель, целых заводов, брошенных в перестроечной сумятице без присмотра. Знал потому, что сам был хоть и не первым, но, точно, одним из них. И сколько же раз на дню приходилось Стёпе созерцать нового образца лейтенантиков, которые, точно прислуга, как стая лакеев в своих смешных мундиришках пресмыкались среди новых бесцеремонных хозяев. И видно было даже слепому, все эти мальчики для того только и оказались в органах, закончив с грехом пополам свои университеты и школы милиции, что бы быть полезными именно тем, от кого, приняв присягу, обязаны были защищать свой народ. Что делать, им приходилось думать, как заработать, воспользовавшись своей махонькой, игрушечной властью.
Да, система не для Сергея Сергеевича и она его, рано или поздно выживет. Мысль переманить к себе этого динозавра, этого ужасного монстра, знавшего всё обо всех, по долгу службы собравшего компромат на две трети хоть как-то значительных в городе людей, знавшего лично с незапамятных времён почти всю милицейскую и прокурорскую верхушку, мысль эта давно волновала Стёпино воображение. Но надо было ждать. Нельзя было торопиться. Заикнись об этом чуть раньше, и угробишь сразу всё, и старого друга потеряешь, и бесценного сотрудника упустишь. Но и опоздать, тоже нельзя. Перехватят. Не в одной только Стёпиной голове вырисовывалась эта идея - купить себе брошенную государством милицию со всеми её полезными потрохами. Надо было ждать, и вот, кажется, наступил подходящий момент. Стёпа давно был готов, но всё равно, от волнения вспотели ладошки и в горле пересохло.
- Серёга, ты чё, не понял ещё, новые времена, это тебе не старые. Теперь всё по-другому будет. Да, нормально всё, не загружайся…
- А делать-то мне что? Я же думал поработать ещё… На пенсию не собирался…
- Работай. Кто тебе не даёт? Неужели тебя, такого профи, на работе не оставят?
- Не оставят, Стёпа. Я им там всем как заноза в жопе. Только срок подойдёт – сразу попросят вежливо…
- Да и ладно. И хрен с ними. Отдохнёшь. На природу чаще будем выбираться…
Сергей Сергеевич улыбнулся кислой улыбкой и спросил
- Ага, может, ещё боксом займёмся?
- Ну, боксом, не боксом… Давай, айки до! Искусство направлять энергию противника обратно, против него же. Не преподают в милиции ещё? У меня мастер есть знакомый… Давай бахнем!
Выпили. Стёпа продолжил, не закусывая.
- Жить когда-то надо и для себя. Иначе, какой смысл? Всё меняется только к лучшему. Ну, если уж совсем ты без работы не человек, я тебе халтурку завсегда могу подбросить.
Стёпа секунды три помолчал и, вдруг, хлопнул себя ладошкой по коленке, как будто его в сие мгновение осенила счастливая мысль.
- Слушай-ка, Серёга, а иди ко мне работать! И на хрен тебе ментовка эта не нужна!
Сергей Сергеевич поднял глаза и поглядел на Степана недоумённым, уставшим взглядом. Степан вдохновенно продолжал
- Бизнес у меня вполне легальный, можно не беспокоиться. Зарплату я тебе положу вчетверо больше, ну, для начала. Начальник над тобой один всего будет – я, то есть. И работа интересная, настоящая, без лишних бумажек и волокиты. Главное, без ограничений – копай, сколько тебе надо, я только «за».
Степан говорил и чувствовал, как зёрна его слов ложатся на благодатную почву. Сергей Сергеевич чуть распрямил спину и осторожно спросил
- Да, что я делать там у тебя буду? Охранников гонять что ли?
- Это ты зря, Серёга. – сказал Степан, подумав « Есть! Клюнул! Теперь ещё аккуратней.» и продолжил – Помнишь, ты мне как-то говорил, что надо знать всё и про каждого, тогда нечего бояться…
- Тогда, тебя будут бояться.
- Ну, да. А у меня, только штат управленческий несколько десятков человек. Как за ними углядишь, когда я то тут, то там, то в Москве, то ещё где? Да и охрана, тоже ведь проверенная нужна… Да, хоть кто. Коммерческая тайна, знаешь что такое?
Сергей Сергеевич кивнул в ответ и о чём-то задумался. Стёпа решил помолчать и потом перевести разговор на другое. Он подумал, что стоит, покамест, оставить Сергея в покое - пусть переварит. «А там опять вернёмся к этой теме, только с другой стороны зайти надо будет…»
Прошло ещё лет десять.
Был солнечный летний день. Ночью прошёл сильный дождь. С утра погода стояла замечательная. После ночного дождя по небу проплывали лёгкие редкие облачка, порой дул ветерок и совсем не чувствовалось обычной летней духоты. Наоборот, воздух был свежим, чистым. Чуть заметно пахло тополиным клеем и Солнцем. Ведь у солнечного света, несомненно, есть свой запах, запах беззаботного благоденствия и веселья, счастья, данного просто так всем и всему. Не каждый чувствует этот запах Солнца, а Степан Сергеевич дышал им полной грудью уже который день. Вообще, сегодня с самого утра он пребывал в отличном настроении, впрочем, как и всегда в последнее время, уже несколько месяцев, пожалуй, вне зависимости от метеорологических особенностей местного климата, ни от курса валют, ни от новостей политических. На сегодняшний солнечный день у Степана готовы были вполне чёткие планы. После обеда он собирался отправиться за Любой. Немного не в настроении была она от чего-то в последнее время. Нужно забрать её с работы и поехать вдвоём за город. Но в первой половине дня следовало появиться в офисе. Были кой какие неотложные и не сложные дела. В частности, надо было зайти к начальнику отдела безопасности Сергею Сергеевичу. Зачем Сергей Сергеевич попросил Степана зайти, тот не знал. Впрочем, не совещались уже давно, и время для обычной рутинной беседы настало.
Итак, Степан шёл по офисным коридорам и неминуемо приближался к кабинету начальника отдела безопасности. Люди, попадавшиеся на встречу, уступали Степану Сергеевичу дорогу и почтительно здоровались, склоняя голову. Тот в ответ тоже кивал, правда, молча. Вот он, этот самый кабинет. Степан приоткрыл дверь, заглянул внутрь и спросил
- Сильно занят? – спросил, ещё тая в душе надежду, на сегодня от совещания отделаться.
- Заходи, Стёпа, присаживайся.
И ни чего не оставалось. Степан Сергеевич вошёл и посмотрел долгим задумчивым взглядом на строгое гладко выбритое лицо своего Хранителя, на его казённое чиновничье выражение, и почувствовал скуку не вообразимую. Сидеть тут целый час и слушать дотошнейший отчёт этого круглого, румяного, похожего теперь на председателя колхоза человека. Рассказ о затратах на охрану, о происшествиях на объектах, о целесообразности, или нецелесообразности внедрения тех ли других новинок в области сигнализации и слежения, вникать, что это, собственно, за новшества… А Сергей Сергеевич, непременно, покажет образцы и техническую документацию. Всего этого сегодня не хотелось совсем. Степан посмотрел на стул, на который предложено было присесть, облокотился о его спинку и сказал
- Серёжа, давай коротенько… Всё нормально? Без происшествий? Если нужны деньги, давай, я подпишу и поеду…
Сказал, и услышал в ответ настойчивобезапиляционное
- Садись, Стёпа. Садись, закрой рот и внимательно слушай.
« Твою-то мать! – подумалось Стёпе – и в такой-то день хороший. Вот ментяра…» Стёпа сел напротив стола отставного полковника и недовольно рявкнул
- Ну?!
Это «Ну?!» подействовало на Сергея Сергеевича, как выстрел стартового пистолета действует на бегуна. Он начал спокойно и не торопясь, так как знал – забег предстоит долгий, марафонский
- Сегодня вечером приезжает в наш город Коля Пилорама. Это из оперативных сводок.
- Да? И зачем?
- Официально, на свадьбу к племяннику, которая действительно планируется…
- А на самом деле?
- А что бы на этот вопрос ответить, Степан Сергеевич, скажи мне, пожалуйста, а кто ещё вот-вот к нам приедет?.. – полковник пошевелил чутким носом - Как от тебя одеколоном-то несёт… Дак, кто приезжает?
- И кто же?
- Совсем не хочешь соображать. Это парфюмом тебе мозг затуманило, или другими, какими запахами?..
Степан криво улыбнулся своей хулиганской улыбкой, чуть откинулся на мягкую спинку стула и сказал в ответ хрипловатым голосом с вальяжной неторопливой интонацией
- Это в тебе, Серёга, говорит обыкновенная зависть женатого старикашки к молодому, холостому, красивому парню. Я даже и не обижаюсь.
-Дак вот, жених ты наш на выданье, - продолжил «Серёга», ни чуть не смутившись, - ещё, ни сегодня – завтра, приезжает в наш город бриллиант Душа Затворника… - отвернулся чуть в сторону и добавил с досадой - И на хрена-то ты его купил, Стёпа...
Степан Сергеевич нахмурился.
- Неприятное сочетание.
Последовала пауза.
- Что, думаешь, Коля совсем страх потерял? Он, вроде и не налётчик.
- Это точно.
- Тогда тут чего-то не хватает.
- Вернее, кого-то.- сказал Сергей Сергеевич, потом встал, подошёл к сейфу, достал оттуда бутылку коньяка, гранёный стакан и половину плитки горького шоколада.
- Выпей, Степан Сергеевич, сделай одолжение. – налил пол стакана и, пока Степан пил и закусывал, сам сел обратно за стол и взял из стопки скоросшивателей верхнюю папку.
- Вот досье на человека по прозвищу Крот. Он психолог. Практикует тут довольно давно. Талантливый, умный человек наших с тобой лет…
- И как он с Колей может быть связан, и при чём тут я?
- Не спеши. С Колей он не знаком, это точно. Но так же точно известно, что в своё время он в Киеве полгода сидел в одной камере с Одесситом. А тот с Колей дел наделал, сам знаешь…
- А я-то тут причём? По-моему, несостыковочка у тебя, Серёга…
Сергей Сергеевич снова аккуратно налил сто грамм и сказал задушевным голосом
- А давай, Стёпа, ещё выпей.
И пока Степан Сергеевич послушно опрокидывал соточку, пока закусывал горькой шоколадкой, сам взял из стопки и развязал следующий скоросшиватель.
- Не бывает у нас несотыковочек, и быть не должно. Любовь Ивановна Круглоав, по мужу Ес. – произнёс Хранитель добрым, мягче обычного голосом. - Муж её, кстати, некогда талантливый и подававший самые большие надежды художник, а теперь постоянный обитатель психиатрической больницы. Она его иногда посещает, лекарства приносит, фрукты.
Сергей Сергеевич вытащил из дела несколько фотографий. Две на паспорт разных лет, одна художественная. Эту последнюю фотографию любезно предоставил её автор, один известный лауреат многих премий и номинаций, фотограф, художник и давний внештатный осведомитель Сергея Сергеевича Макс Дятлов.
- Вот она какая. Красавица. Чем-то на итальянку похожа, на Пенелопу Круз, только поинтересней будет, не такая тощая, как та…
- Круз - испанка.
- Может быть, может быть. Дак, вот этот Крот, Стёпа, уже несколько лет её личный психолог, Олег Анатолиевич Крохин. И вот, что самое скверное, Степан, выходит, что эта твоя Люба и есть главное связующее звено всей комбинации. Только она имеет к тебе свободный доступ, именно к ней ты камень, не вздрогнув, отвезёшь, ведь и купил ты его, признайся, тоже, специально для неё. Крутость решил показать…
Тон Хранителя стал строгим и резким.
- Одна ошибка за другой. То нэцкэ, то Шагал… Я говорил тебе, что так не делается. Теперь вон, совсем уже, дальше некуда…
Степан, казалось, не услышал последнюю реплику. Выражение лица у него стало такое, как если бы он теперь решал какую-то сложную, ну, например, шахматную задачу. Глядя на него, Сергей Сергеевич замолчал не надолго, потом сказал, совсем просто, по-отечески даже
- Плохо дело, Степан.
Сказал, и отвернулся, словно глядя в окно.
- А как ты себе представляешь? Как всё это должно произойти? Чей тут замысел?
Хранитель вновь посмотрел на Степана.
- Произойти?! Довольно просто. Ты принесёшь камень. Принесёшь к ней домой, как это у вас повелось. Там тебя и убьют. Вот тут у меня ещё три папочки, Стёпа, ещё три досье. На таких, я тебе скажу, ребят… Молодёжь – ни каких понятий, ни чего святого, кроме денег, разумеется. Почитай потом обязательно. Всем чуть за тридцать, каждый отсидел лет по десять, да по каким делам, да с какими людьми… Любой из этих пареньков вас с Любой пилой столярной напилит и в мешок мусорный сложит, заплати только. Заметь, все трое сейчас на воле и с каждым Крот знаком лично и уже давно.
На столе у Сергея Сергеевича по старой традиции стоял толстого стекла графин. Хранитель выпил воды и продолжил
- Дальше дело мне представляется так. Камень попадает в Колины руки, и он разруливает ситуацию. Он, вернее, какой ни будь его спец, проверяет бриллиант, потом, скорее всего, камень пилят на несколько частей и по частям продают. Либо, камень оставляют, как он есть и долго ищут покупателя, который даст за него приличную цену. Второй вариант мало вероятен. Это долго и весьма не просто, даже для Коли. Камень будет в международном розыске а его надо будет везти через границы… Как бы то не было, он, Коля, подстраховался, и если что-то не получается, если сорвётся замысел, если ты останешься живой, тебе попадётся лишь исполнитель. Один из этих вот ребят. – Сергей Сергеевич аккуратно, даже бережно положил руку на стопку досье. – И что ты с ним не делай, про Колю он тебе слова не скажет. Он и не знает, кто именно из авторитетов в этом деле участие принимает. Допустим, исполнитель расскажет, что за ним стоит Крохин, что это он, Крохин, всё придумал, и он навёл, допустим. Коля всё равно выходит не при чём, ведь Крота он тебе не отдаст. Он либо сам его уберёт заранее, либо спрячет. Но и это всё вряд ли. Скорей всего у исполнителя тоже есть пару сюрпризов. Попадаться ему не захочется. Отход он продумает хорошо. Он, скорее всего, будет не один. Начнётся стрельба, ребята наши пострадают… Ну, а если всё получится, тогда ты труп, бриллиант у вора, и спросить с него некому. Хоть так, хоть эдак, а претензий к нему ни каких – он, вообще, на свадьбе погулять приехал, и всё тут.
Теперь, чей это замысел. Очевидно, что Крохина, и очень возможно, что Кругловой. А Коля даёт «добро».
- Не способна она на такое. – сказал Степан тихо и спокойно.
Сергей Сергеевич немного помолчал, потом глубоко вздохнул
- Я об этом думал, Стёпа. Думал долго. Знаешь, и да, и нет. Тут просчитать невозможно. Она ведь не простая баба. Искусствовед. Авторов перечитала больше, чем я блатных по лагерям сослал. Мозги у неё всю жизнь работают, не выключаются. Все эти богемные люди, они личности артистичные – наиграть тебе могут, что хочешь. Да и вообще, бабы те ещё артистки, сам знаешь… Твоё о ней мнение, Стёпа, ни какого веса не имеет – слишком уж оно предвзято. Что там у неё на уме, сказать точно не получится. А с другой стороны Крохин. Богу одному известно, что он там ей наговорил за эти годы, в чём сумел убедить. Потом, он не женат, и она тоже. Какие там у них отношения – неизвестно. Может быть, они любовники, а? Решили тебя в лапти обуть. Не приходит такой вариант в голову? Я то и не такие расклады видел, уж поверь. Тут ведь речь идёт о больших деньгах. На четвертушку этого твоего камушка они с Кротом поселятся, где ни будь, не далеко от Лувра, будут гулять вдвоём, об искусстве разговаривать. У неё, между прочим, с этим психологом общего довольно много. Гораздо больше, чем с тобой.
- Всё это надо выяснить.
Степан сказал эти слова, и по выражению лица, по огню, осветившему серые глаза, по невольному почти не заметному жесту рук Сергею Сергеевичу стало ясно, что его начальник заинтересовался, и даже, очень увлечён всем выше сказанным.
- Ну как ты это выяснять собрался, скажи мне, пожалуйста?! – спросил Хранитель с заметным раздражением в голосе. – Как можно выяснить, что у человека на уме? На детекторе, что ли, ты её проверять будешь, или под гипнозом?
Степан Сергеевич тихонько улыбнулся.
- Нет, Серёга, я уж другое что ни будь придумаю.
- Придумает он. Улыбается он… Над ним топор занесли – он улыбается… То есть, я так понимаю, просто, взять да расстаться с ней, ты не хочешь? Расстался, и делу конец, а? И ни чего больше делать не надо. Вор пропьётся и дальше поедет, камень, тоже, куда ни будь, на выставку подальше отправим. Вот и всё, а, Стёпа?
- Нека!
Степан упрямо мотнул головой и налил ещё сто.
- Надо всё это выяснить.
Сергей Сергеевич посмотрел на своего закадычного дружка. Посмотрел теперь уже внимательно с искренним интересом. Что он на этот раз придумает? Наверняка ведь придумает что-то. И обязательно у него получится. Как он это всегда делает? И почему, действительно, проще не поступить?
- Понятно. Ладно, смотри. У меня по этому вопросу всё. Пока камень не приехал, ты в безопасности, потом, без меня ни шагу, ок? Будь на связи и замыслами своими гениальными не забывай со мной делиться.
Степан встал из-за стола, пошёл, как ни в чём не бывало, к двери, и только на пороге, в дверях обернулся, точно что-то вдруг его осенило. Он взглянул на Сергея и сказал после паузы
- Спасибо, брат.
Хранитель в ответ посмотрел на Степана потом, почему-то, на опустевшую коньячную бутылку тёмно-зелёного стекла и произнёс, явно сдерживая эмоции, чуть дрогнувшим голосом
- Не за что. Работаем… Коньяк – с тебя!