Тимур Ибатулин (timurmass)
Ох уж этот скайп на силиконовом облаке
Аудиокнига:
http://www.youtube.com/watch?v=lMqAZcnRN2E
Звонок был пронзительный и настойчивый. Артемка засопел как от зубной боли – всю неделю школа с будильником, а в выходные брат с будильником и лыжами!
- Сашка, выключи этого зверя! Как брата прошу, выкину ведь, из окна выкину! И тебя и будильник!!
Ответа не последовало. Пространство сна лопнуло и начало расползаться по углам лохматыми лоскутами. Артемка засунул голову под подушку. Не помогло - звон залетал прямо в мозг. По позвоночнику пробежала неприятная щекотка, но Артемка уже замер. Он прислушивался. Звук не был сигналом будильника… скорее уж это телефон. «А ведь у нас нет… телефона, ни у нас ни у соседей!»
Артемка вдруг почувствовал, как по стариковски заныли кости.
«Стоп! Телефон появился позже – в комнате у родителей…».
«Но тогда, как же?!.».
Артемка шевельнулся и понял, что он уже не Артемка, что детство давно прошло, и теперь его называют не иначе как Артем Валерьевич. И работает он начальником в местном НИИ. И сегодня у него выходной, а надрывается не будильник и даже не телефон – с утра пораньше трезвонит из компьютера Скайп-вызов.
Артем Валерьевич отвернулся.
Кровать заскрипела. Неприятный звон продолжался, он требовал ответа.
Артем Валерьевич встал, не спеша надел тапки, подошел к стоявшему на столе ноутбуку. В последнее время он жалел, что послушался советов своих сотрудников и купил домой это чудовище – со старым компьютером дома было значительно проще: ни тебе вебкамер, ни встроенных микрофонов, ни вечных заранее настроенных на все случаи жизни компьютерных будильников в ждущем режиме.
Звонок надрывался надтреснутым голосом устаревшего телефонного аппарата, это системщики компании постарались.
Артем Валерьевич подслеповато вгляделся в экран и выругался – «Будь он неладен - заставил всех начальников обзавестись дома этим дерьмом!» - он вздохнул и перевел дыхание. Новый звонок тут же заставил задохнуться от гнева, - «Нет, ему мало, вдобавок еще и заставил это железо настроить отдать программистам - теперь не жди покоя!»
Наконец Артем Валерьевич справился с собой и смог нажать курсором кнопку приема вызова.
Монитор мигнул.
Экран ожил окошком СКАЙПа, и словно ответив человеку руганью, захрипели динамики. Что-то щелкнуло. Отчетливо прозвучал тихий, знакомый голос. Это не был голос директора, и у подчиненных Артема Валерьевича тоже не могло быть такого голоса: с легкой хрипотцой и нажимом на ударные гласные…
- Ты, сволочь, почему ведешь себя так?! – спросил динамик с напряжением.
- Я?! – ответил Артем Валерьевич неожиданно сдавленным и осипшим голосом.
- Ты... Ты! Какого хрена ты сбрасываешь телефонные звонки и забываешь про свои прямые обязательства?
- Но…
- Никаких «Но» - ты не на лошади! Тебе вчера в два часа дня три раза звонили и ты гадина не глядя сбросил звонок, а потом и вообще отключил телефон!
- Я... я на совете директоров был! – нашелся Артем Валерьевич, – У нас план летел в...
- Да плевал я на все твои планы! Какого лешего к телефону не подходишь?! Позавчера и поза-позавчера тебе звонили, и ты опять сбросил!
- Да... это была… мать. Мама в смысле... а, вы кто?!
- Ха, не узнал что ли?! – в голосе проявилось изумление, сразу сменившееся легким интересом, - а кто ты думаешь?
- Н-не знаю…
- Да... дошел ты, со своим планом, до ручки. И про маму сказать «мать»… кем надо быть для этого? Отец услышал бы уши тебе поотрывал!
- Сашка брат... ты что ли?! – выдохнул Артем Валерьевич и вспомнил, как они в детстве катались на санках и, как на лыжах с горки… и как заботливо брат нес его на руках с растянутой лодыжкой, а лыжи бросил – сказал, что заработает и новые купит. И купил – достал вернее где-то настоящие горные лыжи с горнолыжными креплениями и ботинками – «…чтоб больше никаких травм!»
- Я, что ли... Что ли соскучился?!
- Да... А ты где?.. А как?!
- Да, вот, оказия случилась... Иногда можно, если очень нужно. Сестренка-то как?
- Ну, - Артем Валерьевич смутился, он сразу почувствовал себя маленьким Артемкой перед старшим братом, - она... она замуж вышла и ребенок у нее, ма-альчик.
Ехидный смешок был ответом.
- «Ма-альчик», - передразнили из динамика, знаю, что мальчик – уже и две девочки появились, а ты и не знаешь! А им между прочим уже два года – близняшкам! И одну между прочим Артемия назвали – не догадываешься почему? Папка знаешь, как рад был – звездам песни пел, всем знакомым новостью уши прожужжал! А Смоктуновский и вообще пообещал, что одна великой актрисой станет, а вторая замечательным педагогом.
- А я?.. – вырвалось из души у «маленького» Артемки растерянно, - А я кем буду?!
- Надеюсь, будешь человеком. Этого и папа ждет. Не забывай про близких и береги маму!
- А ты сейчас где? – Артемка вдруг вспомнил, что он говорит по скайпу, - я сейчас видео включу, братишка, у меня и камера для этого есть!
- Не надо камеру, - быстро сказал брат Сашка, - у нас закрытая зона и нельзя ничего...
Артемкина рука зависла, она так и не нажала на клавишу.
В Сашкином голосе появились нотки облегчения и самодовольства:
- А вообще хорошо бы наладить такую двустороннюю связь по Скайпу. Представляешь? Сидишь себе на силиконовом облаке, ну, понимаешь в силиконовой долине и облака обязательно будут силиконовые (это со смешком). Сидишь, значит на облаке, ногами свешенными покачиваешь и, улыбаясь так, говоришь: «А позвоню-ка я брату! Поболтаю о рыбалке, о ценах на нефть…» - а архангел Михаил мне так и отвечает: «Не позвонишь - у тебя для связи брат квоту добрых дел не оплатил!» А я ему в ответ говорю: «Ты брат архангел совсем...
Тут из компьютера посыпались искры, экран разлетелся блестящими брызгами. Что-то ударило Артемку сильно в лоб. В глазах потемнело и все ушло в ночь.
Очнулся Артем Валерьевич рано утром – от солнца, жаркими языками лизавшего его голые плечи сквозь стекло. «Почему солнце?!» - задумался он, - «кровать-то сбоку от окна – солнце до нее не доходит».
Он пошевелился, и почувствовал, что лежит на полу. Паркетина острым поведенным краем врезалась между ребрами. Сильно болел лоб. На часах было десять утра. Артем Валерьевич с облегчением отметил, что сегодня у него выходной. Он встал, охнул от боли в ребре и, потирая лоб, прошел в ванну.
"На лбу краснела… здоровен-ная шишка", - нараспев продекламировал Артем Валерьевич. И тут же все вспомнил.
Шишка уже была не важна. Он побежал в комнату посмотреть на компьютер.
Ноутбук был в порядке – ни царапины, ни осколка, ни одного следа от ночного взрыва…
Артем Валерьевич кинул быстрый взгляд: на кровать, на пол, на язык солнца на полу…
Ощупал шишку на лбу.
- Это что же… я с постели упал что ли?! Головой об пол?!! А, как же Сашка и… скайп?
Артем Валерьевич, вдруг покрылся холодным потом, он вспомнил теперь по-настоящему все. Он вспомнил, как хоронил брата: как стучала о крышку гроба промерзшая земля и как летели вниз, словно кровавые слезы – одна за другой, две красные гвоздики. И душили слезы, и не было им выхода, потому что не бывает выхода из запредельного мира с дубовой дверью крышки гроба. Потому что: не вернуть, не сказать слов, не вдохнуть запах и не обнять, не… не расплакаться на теплой груди, и не шептать в уши то, что можно шептать только ему и только когда безумно-скверно на душе.
Артем Валерьевич упал на пол с таким по-детски теплым языком солнца на паркете, на этот такой до боли знакомый, щербатый пол родительской комнаты. Упал и разрыдался. В голос. В безнадежность искреннего звериного плача с детским стоном и подвыванием. В шепот тихого хрипа вырывающегося из горла, когда уже нечем кричать, а дышать… не хочется. В безмолвную слабость – когда лежишь, и уже нет ни мыслей, ни желаний, ни… - да разве же можно это описать словами?!
Наверное это продолжалось долго, потом он замер и спокойствие окутало, сковало неподвижностью. Это спокойствие словно перетекало через него не касаясь. Мир перестал существовать, и трещина в бетонной плите потолка была трещиной его жизни…
***
Наверное, он пролежал так долго. Солнце наползло на него и согрело душу. Затем пришла мысль, что все ночное просто сон – обман воспаленного мозга. Вспомнилось, что последние дни он плохо себя чувствовал, то ли простуда, толи подхваченная на работе инфекция…
Вот и видения.
Но, маме позвонить все же надо.
Он рывком сел, встал, подошел к телефону: старому, родительскому – с еще дисковым набором номера. Поднял трубку и вдруг понял, что не помнит… не помнит маминого номера. На глаз навернулась слеза, предметы перед глазами поплыли, но он нашел – на стене был приклеен стикер наклейки с номером нужного телефона.
- Алло? – голос из трубки звучал устало, слабо и надтреснуто, буква «л» словно прошелестела, а не прозвучала – наверное, человек на том конце провода провел трудную ночь без сна.
- Мама это я…
- Темка? – послышался всхлип и были в нем и вздох и изумление и радость встречи и обида и боязнь что все сейчас закончится на первом слове и многое другое, что может вложить в один единственный всхлип только мать давно не чаявшая увидеть сына и вдруг увидевшая его на пороге комнаты.
– Темка… - тихо сказала она, - Позвонил…
Артем Валерьевич вдруг почувствовал себя ребенком, который задержался дотемна в играх с соседними ребятами у оврага, и теперь не знает чем утешить и успокоить маму: стыдно ведь до самых тайников души и исправить уже ничего нельзя.
Он завис на первом слове. И неожиданно, с проглоченным в горле комом, его прорвало потоком слов: лишь бы мама не догадалась, лишь бы она не успела беззвучно заплакать…
Он рассказал про все: и про работу, и про сон, и про Сашку с папой, и про сестру и про ее детей и… вдруг остановился. Прислушался. Мама все же плакала. Беззвучно. Но что-то в ее дыхании подсказало ему, что это не страшно. Это слезы радости…
Он держал у уха трубку с неудобным длинным витым шнуром и молчал…
Он знал, что сейчас слова не нужны.
- Я здесь, мама, я не положил трубку. Просто я слышу... слушаю твое дыхание.
- ... я знаю, малыш, я тоже…
- Мама, а Юлька, она действительно... тройня…
- Да, Темка, действительно. Только, по-моему она уже ждет четвертого.
Ты бы позвонил ей сам.
- Да, позвоню. Хотя нет – лучше съежу… прямо сейчас. И останусь на недельку, а потом вместе рванем к тебе. Или сразу к тебе, вместе.
- А работа?!
- В жо… ой, прости мам. В желтый пень её! Позвоню от сестры – отпрошусь. Мама я побёг, ладно? Мне ещё билеты на поезд купить и гостинцы с подарками для детей.
В трубке загудели короткие гудки. Артемка не расстроился – он знал, что сейчас мама улыбается и, она всегда была по-деловому немногословна.
***
Вокзал был на удивление пуст и тих. Артем Валерьевич стоял у касс дальнего следования и держал пахнущие свежей краской билеты.
Он совершенно по-детски улыбался:
- А все же хорошая штука Скайп! – задумчиво сказал Артем Валерьевич и засмеялся открыто, искристо - так когда-то умел смеяться его отец. Так смеялся его брат. Теперь так смеяться научился и он. Он вздохнул глубоко и свободно.
Вокруг была жизнь!
***
Выйдя из вокзала, он посмотрел на небо и с грустинкой в улыбке повторил:
- А все же хорошая штука Скайп… – и, как жаль… как жаль, что архангел Михаил против технических нововведений!
Москва
29 октября 2012-10-29
(Посвящаю родному брату – лучшему часовых дел мастеру в городе, реставратору, замечательному человеку: про таких говорят «душа компании»).
Отдельное спасибо человеку с большой буквы - редактировавшему данный текст и просившему не публиковать его имя.
Рецензии: на «Ох уж этот скайп на силиконовом облаке»
Как же так...
Но, недавно читал цитату Коэльо:
"Все всегда заканчивается хорошо. Если все закончилось плохо - значит, еще не конец."
Юрий Солодовников 01.11.2012 14:43 • Заявить о нарушении правил / Удалить
Очень грустно, но правдиво...
Алекс Венцель 31.10.2012 11:10 • Заявить о нарушении правил / Удалить
Сопереживаю...
Недопушкин 29.10.2012 20:03 • Заявить о нарушении правил / Удалить
Тимур...
Светлый рассказ...
Юлия Суслова
***
Память тихих несказанных слов
Тимур Ибатулин
Прочитал, закрываю глаза...
я не знал, что октябрь звучит.
За июнем июль, осень словно слеза
на дворе линзой льдинок блестит.
Уходя не жалей... на стене образа,
сердце странно неровно стучит.
Если в доме досрочно закрыли глаза,
если близкий не дышит лежит...
И ветра октября уносили не раз
память тихих не сказанных слов,
а кому-то порой не хватало тех фраз,
чтобы скинуть мучения оков.
Год прошел.
Осень,
то же число.
Снова тело не хочет идти...
Я стою у окна,
тихий шелест ночи,
звук шагов в темноте октября...
26 октября 2013