-1. Пару шагов после конца света.
Когда Тёрас произнёс её имя, я вспомнил. Не всё, но очень многое стало мне понятно именно в тот момент. Что произошло, когда, и как это повлияло на меня и на весь мир в целом... И я в первый раз за два года увидел, наконец, её лицо.
- Почему Бран? - внезапно проговорил мой монстр, поворачивая ко мне голову. - Её же звали совершенно иначе.
Мы сидели на северном склоне холма Башни и смотрели, как над далёкими горами собираются тучи. К ночи в нашу долину придёт буря, но сейчас ещё тепло, и можно не беспокоиться о тьме, наползающей на небо. Оба светила медленно закатывались за горизонт и, пересекая свои лучи, окрашивали мир в несвойственные ему днём цвета - нежно-голубая трава стала фиолетовой, а листва деревьев заиграла изумрудом и пурпуром. Даже Тёрас на закате выглядит немного живее, чем обычно - красноватые отсветы скрадывают молочную белезну его тела, смягчают контрасты, а желтоватые кости среди белых деталей и переплетения проводов перестают так резко бросаться в глаза. Нет, он не начинает походить на человека, но и инфернальный «привет» из чужого прошлого напоминает меньше.
Я повернулся к нему, не сразу осознав вопрос. Почему?.. Недоумённо посмотрел в его глаза - чёрные непроницаемые окна, в которых, кажется, можно рассмотреть даже другую Вселенную. Зовут её так. «Бран...» - пронеслось у меня в голове. И тут я провалился в эту черноту, сметённый потоком внезапно вскрывшихся воспоминаний...
Козочка моя, сестра моя, подруга... Узкое скуластое лицо, чуть раскосые глаза, тоненькие золотистые рожки, лакированные копытца, - как же долго я не мог увидеть это дорогое мне лицо... Да, я уже знал, что рясы убили её, мою кАзу, мою пресвятую деву - это то, что я вообще никогда не забывал, именно с этим знанием я и вернулся домой, порастеряв из памяти всё остальное. Но больше меня это почему-то не смущало. Ну, убили, ну, бывает. Это же не означает, в конце концов, что она и в правду умерла?..
- Архан? - Тёрас тихо позвал меня.
- А? Да? Что? - Я вздрогнул и вернулся обратно в реальный мир. - Я вспомнил, - проговорил я через какое-то время, когда яркость картинки чуть-чуть поблекла, и я снова смог понимать что к чему.
- Хорошо, - он кивнул. - Много?
- Оуф, не знаю. Я вспомнил её лицо.
- Ещё что-нибудь? - Он всегда спрашивал меня о том мире так, словно проверял выученный мной урок, а он и так заранее всё знал. Скорее всего, так оно и было - мало ли что он мог найти в глубинах моего разума, сокрытого до поры до времени от меня самого.
- Тёрас, мне необходимо туда попасть, - с мольбой в голосе обратился я к нему. - Снова. Я понимаю, но я должен им по...
- Я знаю, - очень спокойно ответил мой монстр.
- Что? - Я ожидал чего угодно: отказа, злости, обиды, но никак не покорного согласия. Значит, он действительно знал и ждал, когда я вспомню.
- Но не сейчас, зверёнок. Хорошо? - Мягко попросил Тёрас. - Сперва мы с тобой во всём разберёмся и подготовимся. Я не хочу, чтобы ты опять провалился туда на десять лет.
Он был прав почти во всём. Я действительно прожил там более десяти лет и ушёл обратно, когда стало совсем невмоготу. Что именно изменилось после того, как толстопузые рясы устроили Бран передозировку «благодатью», я тогда ещё не вспомнил, но было это что-то совершенно мерзкое. Я вспомнил город: чудовищных размеров мегаполис, по сравнению с которым наши южные города - небольшие посёлки, лоскутки на огромном одеяле, раскинувшемся на многие и многие дни пешего пути. Перед моим мысленным взором встал Глас - символ отвратительного кошмара, в который превратилась моя тамошняя жизнь. Сплющенная по вертикали уродливая башня корпорации, насквозь провонявшая враньём и «благодатью», откуда я и многие мои собратья по ремеслу сбежали, решив для себя, что больше так жить нельзя.
***
Игорь и Марина жили вместе уже три года. Трогательная романтика и страстные порывы остались далеко позади, сменившись ровной полосой совместного быта, без резких встрясок, сметающих всё живое скандалов и жарких примирений. Пыл влюблённости поугас, обоюдные проблемы потеряли резкость, углы поистёрлись. Будучи умной девушкой и видя, что в глазах возлюбленного уже нет того щенячьего восторга, Марина всерьёз задумалась, что пора бы уже что-то в их отношениях поменять. Например, украсить паспорта желанными синими метками, а пальцы - парными золотыми колечками. Тем более, что подружки, как сговорившись, одна за одной начали выходить замуж и рассказывать о тяготах совершенно иной, семейной жизни. Да и на работе, где она до сих пор была девочкой-на-побегушках у шефа, статус замужней женщины открыл бы перед ней новые желанные перспективы. С любимым мужчиной она своими размышлениями пока не делилась, но сама заглядывала в салоны невест и украдкой планировала их и Игорем свадьбу.
А вот Игорь ни о чём таком даже не помышлял. За время, проведённое вместе, он привык ко многому из того, что раньше пугало его: и к марининым истерикам, и к её несносному характеру, и к нарисованной красоте, проявляющейся исключительно "на выход". Ну, а к чему не привык, с тем смирился. И совершенно не был готов что-то кардинально менять или исправлять - болото повседневности затягивало его понемногу. Ставшая спокойной жизнь - постоянная девушка, работа, где уже четверть года обещают повышение, - затёрли собой некогда бушевавшие в его голове мечты, притушили их яркость, сделав из далёких несбыточными.
И это ж над было такому случиться! Заглянуть после рабочего дня выпить рюмку коньяка в бар и встретить там своих одноклассников. Сколько лет не виделись? Десять, пятнадцать? А ведь были когда-то лучшими друзьями. Как их жизнь-то раскидала: Лена нынче покой граждан защищает, добилась-таки своего, ушла в спецслужбы, а Володька - в строительство подался.
Хорошо они тогда посидели, душевно. Оказалось, что старые друзья собираются в крохотном кабаке раз в неделю поделиться новостями, поговорить за жизнь, да и просто отдохнуть в хорошей компании.
Не надо думать, что-то в тот вечер в повседневности Игоря перевернулось. Нет, просто к череде привычных вещей прибавилась ещё одна, приятная, но быстро ставшая естественной веха. Марину эти еженедельные посиделки нисколько не радовали, но будучи мудрой женщиной, будущей женой, она старалась смотреть на мелкие шалости будущего супруга с пониманием - ну, встречается он с какими-то своими друзьями, ну и что? Хоть какие-то друзья появились, уже хорошо. Раньше никаких не было. Конечно, неприятно, что Игорь снова вспомнил о своей детской глупой мечте о радиоуправляемых модельках, и теперь весь дом завален чертежами, деталями волшебных летающих кораблей, почему-то деревяных шагающих роботов и разобранных детских машинок. На счёт «всего дома» Марина, естественно, кривила душой - Игорь держал свои игрушки в специально отведённом для этого ящике, но до чего же приятно посидеть с подружками на работе за чашкой чая и посетовать на то, какие же мужчины всё-таки дети - никак не хотят взрослеть! Уже своих детей заводить пора, а он всё с игрушечными машинками возится.
Что-то вколыхнулось в душе Игоря после первой встречи со старыми друзьями. Он сам этого не замечал, но возвращение к старому хобби многое говорило само за себя.
Игорь не смог бы вспомнить, когда это произошло. Он был слишком занят своими делами и вдруг навалившимися проблемами, чтобы замечать такие мелочи, как некоторое изменение в лице друга. Неприятности навалились на него одновременно, не давая ни продохнуть, ни остановиться и подумать. На работе, наконец, дали долгожданное повышение, но Марина не была этим довольна - за объявлением новой должности, естественно, последовало появление дополнительных обязанностей и, соответственно, увеличение нагрузки. Игорь стал приходить домой позже, уставать сильнее, внимания любимой уделять меньше. В свободное время ему всё больше хотелось побыть с друзьями или запереться дома со своими модельками, нежели идти с возлюбленной в гости к её друзьям или выводить её в свет. И тут ещё Марина внезапно сказала, что хочет замуж. Вечером, Игорь только на порог успел ступить, ещё снег с шапки не отряхнул, и уж тем более не сбросил с себя груз недавно закончившегося тяжёлого рабочего дня, как на него обрушился поток обвинений. Марина встретила его в дверях, окинула грустным взглядом, показательно взглянула на часы и не увидев ни цветов, ни подарка, хоть как-то извиняющих опаздание, тяжело вздохнула и трагическим шёпотом проговорила, что больше так не может. Расплакалась, сообщила, что Игорь её не любит, раз столько времени проводит на работе и сам до сих пор не сделал ей предложение, и права была мама, говоря, что он не тот, кого бы она хотела себе в зятья. Не любит, не ценит, не уважает. На этом Марина подхватила свою сумочку и пальто, наговорила ещё кучу гадостей и, размазывая по щекам слёзы и тушь, хлопнула дверью и убежала, полная негодования и жалости к себе, оставив Игоря в одиночестве в полутёмной прихожей. Пришлось очень быстро соображать, что к чему. Игорь уже давно оставил попытки понять действия любимой - то она хочет, чтобы он рос вверх по карьерной лестнице и становился большим начальником, то, стоит ему стать, пусть не большим начальником, но уже главой отдела, и она уже хочет, чтобы он меньше времени проводил на работе и больше уделял внимания ей, а «деньги и карьера - это не главное, мы и без этого прекрасно проживём». Непонятно, нелогично. А вот теперь она, оказывается, хочет свадьбу. Да откуда же ему было это знать?! Она же ни разу даже не заикалась об этом. Игорь медленно положил на тумбочку сумку, пошарил по карманам в поисках бумажника. Денег оставалось впритык до зарплаты - повышение дохода не спасло его: мотивируя свои действия отсутствием внимания от любимого мужчины, Марина начала тратить почти всё, заработанное Игорем, на себя, проводя часы и целые выходные дни в походах по магазинам и встречаясь с подругами. С каждым разом она выкачивала из возлюбленного всё большие и большие суммы, в случае отказа обижалась и срывалась в слёзы, так что Игорь предпочитал оплачивать её прихоти и не спорить. Ладно, подумал он, пересчитав наличные, главное, чтобы сейчас хватило, с остальным как-нибудь разберётся, взаймы возьмёт, наконец. Запер входную дверь и направился в ближайший ювелирный за «примерительным» колечком, потом искать в ночи любимые Мариной хризантемы и ехать к Ольге Фёдоровне, марининой маме. Расчёт был верный - куда она ещё могла податься вечером, зарёванная и несчастная, обманутая и всеми брошенная? Конечно же, к маме - ни к одной из подруг в таком виде Марина бы не заявилась. Слишком уж она кичилась их идеальными отношениями и отсутствием междоусобных проблем, тыкая в нос всем вокруг своей удачной «партией».
Ольга Фёдоровна впустила Игоря, всем своим видом показав ему, насколько она разочарована в выборе дочери, и каким же идиотом нужно быть, чтобы так обращаться с попавшим ему в руки сокровищем. Вот как ей это удаётся, не в тему подумал Игорь, с тоской глядя в спину уходящей пожилой даме? Ничего толком не сказала, а ощущение, словно помоями облила с головы до пят. Разувшись, он прошёл следом, заранее готовясь к череде унижений.
Марина сидела в кресле, промокая глаза салфеткой, и нарочно не смотрела в его сторону. Пришлось, мучительно краснея и запинаясь, на ходу формулировать извинения. Ладно бы, если бы Марина в комнате была одна, но ведь Ольга Фёдоровна вплыла следом за Игорем и с видом оскорблённой королевы присела на край дивана, расправила складки домашнего платья и замерла в ожидании, - словно её тоже обидели, и она тоже ждёт молебную речь от низменного мужчины, вторгшегося в её чертог. И ведь не попросишь её выйти - в её-то квартире. Так что Игорь был вынужден унижаться, просить прощения и умолять Марину вернуться под каменненными взглядами обеих женщин и презрительное фырканье Ольги Фёдоровны, как бы говорящее в воздух «мелкий нынче мужик пошёл, жалкий».
Где-то на середине пламенной речи о своей вечной любви к Марине, когда она уже почти оттаяла и держалась, чтобы не сказать, что прощает, только из-за наличия рядом матери, Игоря посетила странная мысль. «Боже мой, что я делаю?» - проскочило в голове чудовищное осознание. - «Я, что, действительно хочу прожить так всю жизнь? Боясь сделать или сказать не то, рассыпаясь в похвалах этой посредственности, унижаясь перед её матерью... Я же не люблю её. И она меня не любит...» Мысль была настолько кошмарной, что Игорь запнулся посреди фразы и на секунду замолчал, осознавая её. И тут же, увидев вновь поднимающуюся в глазах Марины обиду, затолкал непотребную мыслишку куда подальше.
Конечно же, Марина его простила. Ведь своего она в итоге добилась - дата свадьбы была назначена, - и теперь девушка могла с чистой совестью хвастаться, как Игорь нёсся к ней через весь город с кольцом и цветами, чтобы сделать ей долгожданное предложение руки и сердца. Об обстоятельствах, при которых было сделано само предложение, Марина, естественно, предпочитала умалчивать. В показательности скандала Игорь не сомневался, но старался об этом даже не думать. Жизнь понемногу возвращалась в привычную колею, и маленькая червоточинка, внезапно выплывшая наружу там, в «маминой» квартире, почти не мешала его спокойствию. Восторг Марины по поводу предстоящего мероприятия заражал и его тоже, так что совсем скоро Игорь стал думать, что это была лишь вспышка негодования от усталости и внезапности происходящего тем мутным вечером. Некому было встряхнуть Игоря за плечи и сказать, глядя ему в глаза, что же ты делаешь, приятель?! Ты действительно этого хочешь? А со старыми друзьями он своими проблемами на личном фронте не делился.
Какое уж там было замечать что-то стороннее, когда его мир переворачивался с ног на голову? Слишком оно было мягко, и шло абсолютно незаметно - сперва какие-то неясные намёки, обман зрения на краю видимости, потом лёгкие изменения в образе друга. И вот уже кожа Володьки обретает медный блеск и красноватый оттенок. Можно, подумать, что это загар такой. Только вот зима на дворе, и не ездил Володька в отпуск в тёплые страны, так что неоткуда взяться загару. А ещё через пару недель Володька становится выше ростом. Он и так-то никогда маленьким не был, а тут начинает пригибаться, заходя в помещение. Ну, что же, бывает, можно и не заметить. Проходит месяц, и вот он уже видит Володьку огромным металло-каменной махиной. Колоссом. Так, они, помнится, прозвали Володьку в детстве, начитавшись мифов и историй, когда он вымахал за лето и явившись в сентябре в школу, нависал над одноклассниками столпом мощи и справедливости.
За Володькой пришёл черёд других друзей и знакомых. Понемногу, по чуть-чуть некоторые из них начали в его глазах терять человеческий облик, превращаясь в антропоморфных и не очень зверей, птиц и даже насекомых. Наступил день, когда Игорь и не вспомнил, что всего каких-то полгода назад секретарша Ниночка виделась ему человеком, а не раскрашенной в яркие цвета тропической птичкой.
Не сказать, чтобы Игоря это сильно расстраивало или хоть как-то напрягало. Не до того ему было. Марина фактически летала, пребывая в полнейшем блаженстве. Ездила к портнихе, по десятку раз переделывая каждую складочку на платье для предстоящего торжества. Выбирала ресторан для проведения банкета, договаривалась обо всём, начиная от цвета посуды, заканчивая особенностями меню. Ругалась с кем-то из организаторов, что-то выбирала, что-то придумывала. Искала тур для свадебного путешествия. И на всё это нужны были деньги. Игорь почти не принимал участия в предсвадебной суете. Он с головой ушёл в работу. Меньше чем за квартал поднял втрое доход, приносимый его отделом предприятию, был отмечен как сотрудник месяца и получил очередное повышение. Успехи на работе инстересовали Марину только в эквиваленте денег, вносимых возлюбленным в их общий бюджет. В остальном она успокоилась и даже перестала обращать внимание на хобби любимого и на его встречи с друзьями. Она воспринимала Игоря почти мужем и, получив желанное, благородно закрывала глаза на недостойные по её мнению взрослого мужчину увлечения - пусть занимается, раз это приносит ему радость.
Перемены произошли, как всегда, внезапно. Кто бы мог подумать, что его, инженера по образованию, уже несколько лет как не работающего по профессии, пригласят на работу в НИИ. В новый отдел, на обещающий быть интересным проект, пусть и не ведущим специалистом, но одним из разработчиков и, что самое приятное, на вполне сносную зарплату. Пока Игорь мучался вставшим перед ним выбором и боялся поделиться своими сомнениями с Мариной, не желая слушать её рассуждения о том, что нужно выбирать место, где «потеплее» и понадёжнее, в мире произошли глобальные изменения. Прошёл год с момента каконизации новой святой, и в честь этого события городской бюджет отвалил немалую сумму на восстановление одной из умирающих городских больниц, переименовав её в клинику имени этой самой святой и превратив пахнущие хлоркой и тараканами корпуса в роскошные хоромы Медицины и Здоровья. Игорь религией и политикой никогда не интересовался, он знать не знал, что там за свежеобразовавшаяся святая появилась на горизонте, и чем она так отличилась в толпе двинувшихся мозгом на вере пустоголовых людей. Но Марина за прошедшие полгода внезапно стала очень набожной. Раньше она с презрением кривилась, замечая в новостях крестные ходы узнавая о каких-либо религиозных праздниках, с отвращением смотрела на появляющиеся перед Пасхой у церквей толпы народа, а теперь вдруг сама стала по воскресеньям повязывать на голову беленький платочек и наведоваться в храм для разговора с духовным наставником. И внезапно потребовала от Игоря, чтобы помимо свадьбы обязательно было венчание. Не попросила, а именно потребовала, вложив в свои слова весь имевшийся у неё гонор. Игорю было уже всё равно - хочет венчаться, пусть так. В остальном Марина не сильно переменилась, разве что стала ещё агрессивнее по отношению ко всем, не разделяющим её взгляды. Она не превратилась в кроткую овечку, не источала волны любви и понимания ко всему миру, не сменила высокие каблуки на уродливые тапочки. Не перестала следить за собой и раз в неделю наведоваться в салон красоты к визажисту и паримахеру. Даже в «допуске к телу» не стала более привередливой, так что Игорь против её внезапного «увлечения» ничего не имел. Нравится ей пол-воскресенья тратить на бессмысленные беседы ни о чём, пусть тратит, зато не мешает самому Игорю заниматься тем, что интересно ему.
На внезапное предложение посетить клинику вместе с ней и возложить цветы к образу Пресвятой Девы Бранвен Игорь отреагировал спокойно. Нельзя сказать, что он был в восторге - дома он мог бы провести время с большей пользой, - но и негатива особого не испытывал - надо же хотя бы иногда выходить в свет вместе. Отказываться было не в его интересах: в противном случае Игоря ждал скандал с рыданиями и битьём посуды, пустой стол вечером вместо вкусного ужина и холодная постель ночью. Продолжительную процедуру молебна и возложения цветов он выдержал стоически, так что вполне мог собой гордиться. Все эти неаккуратные тётушки в платочках, дети, похожие на цыганят и замызганные дядечки в неглаженых брюках, хором завывающие что-то невероятно нудное, вызывали у Игоря тихое отвращение. Он стоял в стороне от всего действа и от нечего делать осматривался по сторонам. Ну не на засаленного священника же ему было смотреть? Взгляд Игоря против его воли упал на большую, во всю стену, икону, подле которой приходящие, - не только безмозглые сектанты, как заметил Игорь, но и совершенно обычные нормальные люди, - оставляли цветы. На холсте была изображена миловидная скуластая девушка, почему-то непреодолимо напоминающая Игорю молоденькую игривую козочку, с лёгкой улыбкой глядящая поверх голов прямо на него. Всё это пустое, проходящее, говорил этот взгляд, такой понимающий и живой, что Игоря проняло. Эту картину написал гений, понял он. Именно картину - назвать это иконой язык не повернулся бы даже у сумасшедшего, - но перед ней можно было стоять часами, как перед настоящей иконой, вбирая в себя те эмоции, которые она источала. Девушка на картине была живой. Кажется, ещё секунда, и она поднимет руку, чтобы убрать за ухо прядку волос, и украдкой подмигнёт Игорю, не горюй, мол, и не в таких передрягах бывали - всё наладится.
- Завораживает, - тихо проговорил кто-то рядом.
Игорь с трудом оторвал взгляд от пресвятой.
- А?
Стоящий рядом молодой мужчина, - главврач больницы, шёпотом подсказал Игорю внутренний голос, - вежливо улыбнулся и пододвинулся поближе.
- Вам тоже кажется, что она живая? - Заговорчески проговорил он.
- Да, - ошеломлённо кивнул Игорь. - Это не икона.
- Я тоже так сказал, когда её увидел. Но, наверное, она действительно святая, а если нет, то обязательно станет. Ей предстоит спасти столько жизней... - мужчина снова улыбнулся. - Вы себе не представляете, что здесь раньше было.
Игорь молча кивнул. Он снова посмотрел на девушку. Та в ответ чуть прищурила один глаз. Или, может, это лучик света упал таким образом, что Игорю так показалось. Неважно. С чего вообще такая молодая особа стала святой, да ещё и великомучинницей? По мнению Игоря ими становились только дряхлые старцы и безумные старухи, но никак не люди его возраста или даже младше. Надо будет почитать про неё, решил он. В этот момент к нему, стуча каблучками по плитам пола, подошла Марина.
- Что ты здесь стоишь? - Трагическим шёпотом вопросила она.
- Не знаю. Смотрю, - Игорь был не готов к такому вопросу.
- Смотрит он! Молиться надо! - Возмутилась Марина. Игорь мельком взглянул на святую - та явственно скривилась. Надо же, святая, а когда молятся, не любит, против воли подумал Игорь. Марина дёрнула его за рукав и прошипела. - Идём! Хватит меня позорить.
Вцепилась Игорю в руку и потащила сквозь толпу. На секунду ему показалось, что святая провожает его грустным взглядом. Ещё бы - он уходит, а ей висеть на этой стене.
Уже у входа Игорь затормозил. «Идти мне в НИИ или остаться на прежнем месте?» - Наугад спросил он у нарисованной святой. «Ме-е-е,» - внезапно пришло ему в голову, но он не обиделся. Он обернулся на каблуках и, не обращая внимания на повисшую на руке Марину, замер, гляда деве Бранвен прямо в глаза. «Идти, или нет? Ты же должна знать!» - С отчаяньем подумал он.
«Не должна,» - последовал ответ. Святая на секунду сдвинула брови. - «Но знаю.»
«Помоги,» - попросил Игорь, и неожиданно добавил, - «пожалуйста. Мне не с кем больше посоветоваться.»
«Ну уж точно не с этой лахудрой оставаться,» - смешно фыркнула пресвятая дева. - «Идти, конечно, о чём тут вообще думать!»
У Игоря словно камень с души свалился. А он и не догадывался всё это время, какой он был тяжёлый. Идти. Конечно! О чём он только думал, когда выбирал между НИИ и опостылевшей, пусть и денежной, работой!
- Спасибо, - прошептал он.
«Всегда пожалуйста. Обращайтесь.»
Святая, не скрываясь, улыбнулась ему, сверкнув напоследок тонкими золотистыми рожками. Игорь сорвался с места так же резко, как и остановился. Он не замечал повисшей на нём и что-то громким шёпотом выговаривавшей ему Марины, он спешил. Сегодня последний день, когда он может сказать «да», и ему необходимо было успеть. Потому что иначе он себе этого никогда не простит. А в спину его подгонял весёлый смех пресвятой девы Бран, в котором отчётливо слышалось козлиное блеянье.
Уже на следующей неделе Игорь подписал все бумаги, требуемые для работы в НИИ. Из старого офиса его отпустили на удивление спокойно и «безболезненно». Наконец, покончив с разнообразной бумажной писаниной, Игорь приступил к работе. Марину он в изменения в своей жизни не посвещал, но ей, кажется, было всё равно, чем в течении дня занимается возлюбленный. Она с головой ушла в собственные дела и в принципе не интересовалась ничем иным. Будущие супруги всё больше отдалялись друг от друга, удивительно, но обоих это вполне устраивало. Игорь целыми днями пропадал в НИИ и, даже возвращаясь домой, продолжал думать над задачами, поставленными перед ним начальством. В выходные дни он предпочитал оставаться дома, обложившись чертежами и конструкторами, мастеря модельки, и только еженедельные встречи с друзьями остались неизменны. А Марина мало по малу превращалась в вежливую сектантку в беленьком платочке; из тех, что ловят вас за рукав на улице и, заглядывая в лицо, вкадчиво и настойчиво начинают продавать вам свою веру. На стене в спальне появилась пара иконок. Всё чаще в доме стало звучать новое для Игоря слово «глас». Ну, как, новое - о многопрофильной корпорации, отстроившей себе огромное здание в черте города, знали все. У Гласа были свои школы, свои центры занятости для молодёжи, телеканал, печатная продукция. И толпы последователей, зомбированные ласковыми голосами и красочными картинками. В чём заключалась основная деятельность Гласа, Игорь не знал, да и не хотел он вдаваться в подробности - секта, и секта, мало чем отличается от любой другой. Вот только Марина с этой сектой каким-то образом была связана. Нельзя сказать, что Игорь не замечал этой связи и остальных, последовавших за этим изменений. Нельзя оправдать его бездействие занятостью на работе - просто ему было всё равно. Марина отстала от него, а остальное его не волновало вовсе.
Они ни разу не говорили с Колоссом и Леной о том, над чем Игорь работал в своём НИИ, но, кажется, Владимир и так всё знал не хуже него. Разработка ряда устройств нового образца, хорошее финансирование, понимающее начальство, коллектив из профессионалов своего дела - всё это было здорово. А вот о просачивающейся информации этого сказать было нельзя.
Что-то произошло с миром. И продолжало происходить. Аномалии, возникающие то там, то здесь, и монстры, появляющиеся на их территории - это только половина беды. Мало ли что могло случиться. В конце концов, будущее наступило, новый век, и всё такое. Эксперименты над животными, клонирование и запланированные генетические мутации - это уже было, и одной науки вполне достаточно, чтобы объяснить всё творящееся в очагах аномалии. Но люди, привозимые время от времени в НИИ, не вписывались ни в одно объяснение. По случайно услышанным отрывкам разговоров Игорь понял, что стало появляться достаточное количество людей, начавших вдруг страдать различными психологическими и психическими расстройствами и стали обращающихся с ними к врачам соответствующей специлизации. Кого-то мучили галлюцинации, кто-то испытывал беспричинные страхи, с кем-то начали происходить необъяснимые события. Их даже сумасшедшими нельзя было назвать. По крайней мере тех, которых Игорь украдкой замечал в коридорах НИИ. Они не были безумны, ну, не все, далеко не все. Но они «видели». С их глазами и мозгом всё было в порядке, это подтверждали множественные тесты, но то, как они видели окружающую их действительность, не поддавалось никакому объяснению. Чего стоил тот обаятельный толстопузый мужичок, доверчиво улыбавшийся всем подряд, строивший глазки и рассыпавший комплименты всем мимо проходящим барышням вне зависимости от их возраста и внешних данных. Совершенно нормальный на вид дядька, логист в какой-то крупной фирме, внезапно обнаруживший, что компания зелёных чертенят появляется у него на обеденном столе не только после «принятия на грудь», но и просто так. Живут они там, видите ли, среди салфеток и чайника и чашками. Перепугался дядька, как понял, что творится, страшно. Решил, что у него либо белая горячка ни с того ни с сего приключилась, либо опухоль какая в мозгу наросла. Побежал проверяться по врачам. Ничего - здоров как бык. В итоге попал в НИИ. Там тоже ничего не нашли - нормальный, совершенно обычный человек, без аномалий или каких-то болезней. Лаборантка, рассказывавшая о нём, так и млела, до того мужичок приятный оказался. Профессор спрашивает его про этих чертей, говорила девушка, а он улыбается, радуется как ребёнок, что здоров, листочек с анализами теребит. Бедакурят, говорит, ложки таскают. Нет, иных беспокойств не доставляют, если доктор ничего сделать не может, ну что ж, пусть живут, надо им, что ли, коробку какую определить, чтоб не на столе квартировались. И улыбается. Лаборанточка, кстати, не утерпела, накрыло её обаянием мужичка - через месяц съехались, через полгода свадьбу сыграли. Так и живут, с зелёными чертенятами в ящике.
Но были и другие люди. Те, кого не успокаивали уверения врачей в их здоровье. Те, чьи видения были настолько кошмарны, что жизнь превращалась для них в пытку, и они действительно начинали сходить с ума. С этими было сложнее. Как и с теми, у кого вдруг проявились странного вида способности. Эти «экстрасенсы» и «мутанты» появлялись реже, но именно их работники НИИ выискивали с особым усердием. Игорь непроизвольно радовался, что он не биолог, и не ему нужно общаться с пациентами. Его дело - радар проектировать, который улавливает волны тонкого излучения, открытого учёными менее года назад. И он запрещал себе думать, зачем на самом деле нужен этот самый радар. Потому как на «мутантов», хотя, конечно, в реальности они никакими мутантами не были, понемногу начиналась самая настоящая охота.
Наверное, с месяц, Игорь не позволял себе об этом думать, а потом внезапно понял, что только счастливый случай, галлюцинация в клинике Пресвятой Девы Бранвен спасла его от того, чтобы оказаться сейчас по ту сторону баррикад. Слушая тихие разговоры в столовой и в комнате отдыха, а особенно в «курилке», он леденел от первозданного ужаса, понимая, что ничего нового он не слышит - он видит этот мир так же, как и привезённые для изучения и опытов люди.
С Мариной они расстались за месяц до свадьбы. Он просто однажды вечером собрал свою коробку с игрушками, попрощался и ушёл. Потому что больше не мог видеть, как его невеста с каждым днём превращается в жуткого вида фурию. Как раскрываются за её плечами кривые крылья с тонкими полупрозрачными перепонками, когда она злится, как тонкие ноготки на изящных пальчиках загибаются в звериные когти, как капает на пол и там пузырится ядовитая слюна.
Что кричала ему вслед женщина, он не запомнил. Вышел на улицу, прошёл пару кварталов до крохотного детского приюта, где и оставил коробку, и пошёл дальше, не очень понимая, что делает, и как ему теперь жить. На повороте к проспекту его догнал Колосс.
- Всё? - Коротко спросил он, ничего не уточняя.
- Кажется, да, - безжизненно произнёс Игорь. - Не могу больше, Володька! Ничего не могу! Ни жить так больше, ни работать с тем ужасом, который они дали - не могу! Я-то думал, всё просто: новый проект, подготовка к свадьбе... А вот оно как сложилось.
Игорь взмахнул руками и бессильно уронил их, иллюстрируя тем самым своё состояние.
- Зато теперь ты всё знаешь, - резонно заметил Володя.
- Ничего я не знаю! - Возмутился он. - Ну как это? Это же конец света, не меньше!
- Ну, конец. Ну, света, - Колосс пожал плечами. - Что дальше-то? Жить всё равно как-то надо. Идём.
- Куда?
- В подполье, - Колосс усмехнулся. - Думаешь, ты один такой, на кого это повлияло?
- Они тоже не захотели стать морскими свинками и попасть на опыты, - проговорил Колосс, указывая на группы людей, расположившиеся на нескольких этажах в подземной части города. Ушедшие организовали здесь своё поселение. Как объяснил Владимир, групп было несколько, они не пересекались ни по интересам, ни по территории. Здесь старались жить тихо и не привлекать к себе особого внимания. Как? Нормально. Привыкнешь, друг. Всё не так страшно. И после конца света есть жизнь.
00. Вместо предисловия
Ты идешь утром на работу. Спускаешься в архив. Работаешь. Возвращаешься домой. Делаешь чай. И всё это время давит одно и то же ощущение – что-то должно случиться, что-то будет, но ты сама не знаешь, что и когда. Оно висит над головой и не отпускает даже по ночам. Не верь этому ощущению. Ничего не случится.
Всё уже случилось.
Посмотри на себя в зеркало. Что ты в нем видишь? Девушку или большую сову с оранжевыми удивленными глазами? Посмотри на своих друзей. Выйди на улицу.
Если ты зажмуришься и попробуешь, как всегда, скороговоркой произнести «ПресвятаяДеваБранзащитименяотзла», это, скорее всего, поможет. Главное – не открывай глаз. Говори про себя «Ничего этого нет, ничего нет» - и ничего не будет.
Главное – верь в то, что ты говоришь.
Иди на работу. Не смотри в зеркала. Не заговаривай с незнакомцами.
Только не забудь стереть все фотографии с нижних этажей архива.
А потом, когда придет время – беги.
Ты знаешь, куда.
Туда, где тебя ждут все оказавшиеся вне законов Гласа.
01.С неба под асфальт.
В странный подвал, куда после вызволения Панды из плена, привёл их сатир, и где они на время обосновались, Атеист вернулся уже по темноте. Спустился, довольно помахивая толстенькой авоськой с припасами, и обомлел - в подвале никого не было. Мебель: старые столы, шкафы, стулья - были разбиты и разбросаны; вещи - разворошены и раскиданы по бетонному полу.
Он так и стоял столбом, пытаясь сдержать слёзы и не закричать. Всё пропало. Беглый художник-одухотворитель и его козлоногий друг исчезли, не предупредив его. Глотая слова, которые и в одиночестве произносить не стоит, Атеист молча осматривал место погрома. Может, он опоздал, и самое неприятное уже случилось? Странно. Вроде рано ещё.
Перестука копыт не было - сатир белёсым пятном проявился на фоне тёмного проёма двери.
- Бес-с... - вырвалось из уст Атеиста.
- Перетрусил? - Чуть хрипло, с пониманием и сочувствием в голосе спросил Архан, мягко спрыгивая на пол к человеку и подходя почти вплотную. Атеист перевёл расфокусированный взгляд на остроносое лицо в метре от себя. Рыжий чёрт остановился слишком близко. Может, хотел успокоить или что-то сказать - в сущности, это было уже неважно: он здесь, значит и второй скоро явится.
Анатомия прямоходящего парнокопытного не подразумевает возможности высоко поднимать ноги. Высоко. Блик спидлайном* на краю зрительного восприятия, переходящий во вспышку боли, - массивное стальное копыто распороло ткань под коленной чашечкой и раздробило кость. Атеист с воем рухнул на пол, и так и остался там елозить, пытаясь обнять покалеченную ногу и не сделать себе при этом ещё больнее.
Разноцветные фейерверки в глазах немного поутихли, шок от неожиданного поворота событий притупился, и он принялся всматриваться в дальний край комнаты, где копошился Архан. Немного подождать, чуть-чуть потерпеть, и всё будет хорошо. Кто же мог подумать, что эта скотина догадается...
Волна жгучей ненависти и бессильной ярости захлестнула Атеиста. Больше всего ему сейчас хотелось долбануть со всей дури по этой затянутой в старомодную жилетку спине ломиком... Который этот гад предусмотрительно убрал из зоны досягаемости человека. В хороших книгах настоящие злодеи всегда ловятся на мелочах. Только это не хорошая книга, и рыжеволосый Архан точно уж никак не настоящий злодей. Атеист собрал волю в комок - что бы не произошло, как бы не повернулась к нему жизнь, ему во что бы то ни стало надо было узнать одну-единственную вещь.
- П-почему? - С трудом разлепив губы, прошептал он.
- М-м? - Рогатый приподнял голову. Он, кажется, уже позабыл о своём поколеченом «друге», увлечённый перебиранием своего хлама.
- На те-тебя не действует «бла-агодать»?.. - Выдавил из себя Атеист фразу целиком.
- Кто сказал? - Бодро поинтересовался сатир, снова склоняясь к чему-то в углу и исчезая из вида.
- Никто, - настолько быстро выплеснул атеист, что на секунду перестал заикаться. - Ну-ну ты ж-же а-ат-туда...
- М-м, какой разговорчивый Никто, - Архан на миг вынырнул из-за горы мусора, - И какой неумный.
- Ска-скажи... - попросил человек.
Шуршание было ему ответом.
Атеист плыл в мареве собственных мыслей. Холод пола и грызущая боль под коленом изводили его. Он перестал вслушиваться в мерный шорох и лежал, закрыв глаза и тихо стеная. Дождись, выдержи, умолял он сам себя. Осталось совсем чуть-чуть. За все мучения воздастся тебе сполна...
Ощущение острой опасности ошпарило его жгучим кипятком, и Атеист резко распахнул глаза - сатир стоял рядом, со странной задумчивостью вглядываясь в потное бледное лицо человека. Атеист не отметил, что он вновь не услышал приближение ныне не друга, хотя это было более чем странно - перестук стальных сатирьих копыт звонок и необычен.
- Чо? - Каркнул атеист.
- Да, думаю, - немного отрешённо поделился с ним Архан своими мыслями, - что будет милосерднее: шею тебе свернуть или череп размозжить...
Атеист перепугался не на шутку - от этого психа чего угодно можно ждать.
- Оставь меня, - тоном умирающего прохрипел он, - то-только рас-расскаж-жи...
- Ах-ха, уже, - рогоносец перебил его, не дав договорить. - Размечтался.
- Но ты же всё равно меня убьёшь!! - Возмутился Атеист, забывая заикаться.
- Ух-ху.
- ...
Атеист постарался отодвинуться подальше или хотя бы свернуться в клубок, но неудачно дёрнулся, и картинка перед глазами осветилась красочными переливами, сквозь которые силуэт ускакивающего в темноту сатира с рюкзаком на плече был особенно фееричен.
"Немного. Чуть-чуть подождать, они придут... Ну пожалуйста, пожалуйста... господи, ну, пусть они не забудут обо мне..." - молился Атеист, сжимаясь от холода и страха на бетонном полу всеми позабытого подвала. Он был слаб, ему было больно, у него не было сил подняться и ползти вверх по ступеням, по тёмным коридорам, и снова по ступеням. Оставалось ждать. Ну почему Архан явился так рано? Приди он часом позже - и всё было бы хорошо. Он же никогда не возвращается так быстро! Боже мой, ну где же они, ведь уже пора. Атеист уже позабыл о том, как сперва радовался появлению сатира.
В углу зашебуршало. Крысы? Нет, Архан незаметно вернулся и снова копошился в полутьме, что-то дособирая. "Вот теперь-то ты попался. Они уже идут," - злорадно подумал атеист. - "Надо его как-то задержать, чтоб не сбежал раньше времени."
Но Рогатый, видно, и не собирался убегать, он перекинул через плечо котомку и подошёл к Атеисту (боже мой, как же уродливо, не по-человечески, передвигается он на своих чертовых ногах... брр!) почти вплотную. Если бы Атеист хотел, он без труда дотянулся бы до пушистой светлой голени под штаниной сатира. Но он не хотел. Ему снова стало страшно.
- Оста-авь меня, - заныл атеист, глядя снизу вверх на козлоногого уродца. - Я никому не скажу. Мне некому говорить, кто меня здесь найдёт-то, ххи-и... - мужчина зашёлся шакальим хихиканьем. - Оставь, а.
Рогоносец с интересом наблюдал за человечьим шевелением на полу.
- Испугался? - Архан ласково улыбнулся. - Поверил? Захотел спасения?
Атеист тихо всхлипнул - откуда-то изнутри тёплым комочком в нём заворочалась надежда. А вдруг? Сатир вытянулся в струну, пряданул ушами, вслушиваясь в мнимую тишину подземелья.
Удар копытом в лоб был ужасен. Последним, что видел человек, был обитый сталью огромный стакан чёртовой стопы, обёрнутый чем-то мягким и прикрытый полиэтиленом сверху...
Сатир снял с ног испачканный пластик и, прицелившись, швырнул куль в керосиновую лампу на покосившемся столе, уронив и разбив её... Лампа упала ровно на залитый горючим веществом пол и специально подготовленные там тряпки. Рыжий чёрт повернулся и, не дожидаясь, пока пожар разгорится, тихо выкользнул наружу. Он немного прошёл по основному коридору подземелья, внимательно прислушиваясь к посторонним шумам и шорохам, и отступил в тень, пропуская компанию чёрных ряс, спешащую куда-то по своим делам. Толстые рясы напряжённо пыхтели и шаркали, шептались между собой, шуршали одеждами, в спешке преодолевая расстояние. Им совершенно не было дела до сатира, замершего в узкой нише за пределами освещённого лампой круга. Дав им пройти, сатир скользнул незаметный в темноте отворот, уводящий далеко от места трагедии, куда уже спешили, стараясь не шуметь, ненавистные Арханом работники Гласа.
PS. Они, конечно, пришли. Атеист так ждал их, так надеялся. И они явились. Но было уже слишком поздно.
Тёмные грузные фигуры, отдуваясь и щурясь, вывалились из темноты в задымлённую комнату, озарённую светом пожара, и столпились у входа.
Горел оставленный кем-то хлам - перевёрнутые столы, разломанные стулья, какое-то тряпьё и старые пропахшие пылью книги. На полу у входа распласталось бездыханное тело "Иуды" - первая из чёрных ряс даже наступила на него, сперва не заметив. Пискнула с отвращением, глянув на натёкшую на пол лужу, и отпрыгнула назад, напоровшись на сотоварища. Главная ряса тихо выругалась, "черти-побери-прости-господи", присела на корточки и коснулся пальцами шеи человека...
А дальше...
Вариантов любого события великое множество во Вселенное, бесконечны их переплетения и последствия. К чему приведёт то или иное действие человека и каким именно оно будет? Кто знает...
Возможно, в подвале произошло следующее:
- Мёртв, - хмуро отметила ряса, поднимаясь. - Пациент сбежал. Уходим.
И первым направился к выходу, брезгливо вытирая пальцы о подол одеяния и прикрывая лицо рукавом. Рясы вереницей, кряхтя и покашливая от дыма, убрались следом за ним восвояси.
А, возможно, всё было несколько иначе...
- Надо же, живой, - с удивлением скрипнула ряса, вставая, и скомандовала. - Поднимайте его.
- Зачем, святой отец? - Воскликнул кто-то из толпы. - Он же ничего не сможет рассказать? Он вообще ничего не сможет.
- Работать вполне сможет, когда вылечится, - отмахнулся Главный. - А говорить ему ничего и не надо. Берите. И уходим...
Или, может быть, дело было так?
- Пока жив, - констатировал Главный. - Но не надолго. Уходим.
Главная ряса поднялась и направилась к выходу, оставив тело лежать на полу.
- Тушить, святой отец? - Осторожно поинтересовался помощник, подбегая ближе и подставляя плечо, чтобы Главному было удобнее подняться на высокую ступень.
- Нет.
Случайный наблюдатель мог бы сказать, как было всё на самом деле. Но случайных наблюдателей не было, а Архан не посещал оставленные "норы".
__________
* - speed line - скоростная линия (англ), линия, световая или воздушная, возникающая при слишком быстром движении. Эффект смазывания движения на видео или фотографии, при котором за объектом остается видимый след
__________
***
Иногда храм - это хорошо. Особенно если это твой Храм. Не в смысле "Храм_Имени_Тебя", а просто твой.
Архан толкнул незаметную дверь в стене дома и шагнул внутрь. Сбежал по ступенькам вниз, прошёл предбанник, поднялся вверх, и оказался в круглой зале пустого храма. Гулкое пыльное помещение, окружавшее его, было заполнено остатками звуков и отголосками полуистаивших запахов - сатир стоял в центральном святилище позабытого всеми храма Забытой Любви*. Архан помнил это место с тех самых пор, как попал сюда впервые - да-да, сатиры тоже немного люди, они любят и иногда перестают любить. Светлый храм чистых деяний - печально, что людям он больше не нужен. Здесь к небесам возносились печальные молитвы, вверх поднимались взгляды мокрых ещё от слёз глаз, на лицах и в душах просыпались свежие несмелые улыбки... Зато теперь это место понадобилось Архану.
Повторно он заглянул сюда неслучайно - вернувшись в тёмный мир, где пиром правит Глас, он искал себе Место. В дверях лёгким дуновением ветра коснулось его плеча уходящее божество. Замерло на мгновение во внезапной надежде - вдруг, к ней?... нет, дорогая, прости, я не твой... Вздохнуло грустно и ушло навсегда.
Что может быть забытее забытого храма, который покинуло даже божесто? А что может быть безопаснее самого забытого места?
Там-то Архан и обосновался.
Пройдя главную залу, он свернул в святая святых - в алтарь храма. Когда-то здесь топилась в жертвенной чаше светлых слёз последняя любовная боль. Когда-то. Ныне здесь стоял многоярусный терминал, глубокое кресло, тёмная от содержимого чашка. Планшет, кипы карт и чертежей, бумаги, скомканная калька, картинки на стенах. Увидь сей "алтарь" кто-нибудь, кто помнил арханово рабочее место на Гласе, он бы узнал их. Вот эту Архану рисовала Бран, ещё живая и тёплая. Вот эту они рисовали вместе. А это... первый вариант иконы Пресвятой Покровительницы, написанный самим Арханом.
Сгрузив с себя сумку, Архан шевельнул мышью, будя дремлющего кибернетического мастодонта. С обратной стороны мониторов его уже ждали.
- Ты долго, - недовольно скрипнуло с Той стороны.
- Пришлось повозиться, - Архан поморщился и тяжело опустился в кресло.
- Возвращайся.
В тихом голосе было столько тоски, что сатир поёжился от внезапно нахлынувшего желания бросить всё и поддаться... Открыть любую дверь, и шагнуть домой. На холм, к Башне, под родное «глазастое» небо. В мир, где нет ни Гласа, ни ряс, ни «благодати». С трудом подавив порыв, он посмотрел на друга.
- Не могу, - печально вздохнул сатир. - Я не знаю, когда смогу снова прийти.
- Они живут здесь. И вроде не так, чтобы плохо, - холодно и чуть сварливо проговорил в ответ собеседник, глядя на Архана бездонными чёрными глазами.
Архан разозлился. Больше на себя, чем на кого-либо - первая неприятность, а он уже готов плюнуть на местные разборки и сбежать... Ну, на компаньона, оставшегося дома, конечно - за то, что соблазняет. Он что, не понимает, каково это - шесть лет томиться в железном ящике, выглядывая наружу, в большой мир только через собственные отражения в картинах? Должен же понимать! Уж кто-кто, а он просто обязан. Архан не сдержался:
- А тебе хорошо было валяться почти век на солнышке?
Ответом ему было молчание.
Сатир бережно достал из недр рюкзака массивный старый системник. Собеседник с Той стороны с любопытством приник к экрану.
- Сможешь её вытащить? - Примирительно спросил сатир.
- Не знаю, - он задумался. - Попробую.
- Как думаешь, как лучше поступить: сразу её оживить или сперва дособрать тушку?
- Ну уж нет, - костистый монстр там, дома, откинулся назад на каменной плите, на которой сидел, и скрестил руки на груди и отрицательно покачал головой. - Собирай тело. Она живая, свихнётся из одного ящика в другой перекачёвывать. Да и у этой махины на полный цикл ресурсов не хватит.
- Пока не свихнулась, - вспылил было Архан и добавил почти неслышно. - Надеюсь.
- Ах-ха, - он всё равно услышал. - Ну-ну.
Поставив блок на подставку, Архан взялся за отвёртку. Может, и нехорошо, но простоял он не один год, и пыли там собралось, наверное, немеряно. Как оказалось, набралась там не только пыль. Хвала... кому-нибудь - Панда чудо и гений. Ведь именно он, не выпускавший никогда из мохнатых лап системник (да так настойчиво, что со временем к его "причуде" привыкли и перестали замечать), заложил внутрь диски с чертежами тела киберкАзы, листы с наработками, черновики и многое другое, что пихали туда чуткие лапы медведя, изнурённого «благодатью» и тоской по любимой.
Скормив диск с чертежами машине, дочистив системник и порадовавшись, что он не погорел, Архан оставил его на попечении своих «железных друзей», а сам направился на импровизированный склад собирать из имеющегося там что-то похожее на Пресвятую. Попутно поминая Панду нелестным словом за то, что его здесь нет.
_______________
* Отсылка к сказке про Комиссарское тело.
_______________
Подметро.
- Это же я! Ты не помнишь меня?! Это я! Я Тересса! - девушка с круглыми от страха глазами отступала назад. Шаг за шагом. И наконец, споткнувшись, села на каменный пол подземелья.
Архан устало улыбнулся, глядя в упор на девушку:
- Конечно, помню.
Еле заметное облегчение скользнуло тенью по её лицу.
- Давай помогу подняться, - Архан сделал шаг к Терессе и, наклоняясь, протянул ей руку.
Тересса улыбнулась. Перестав бояться, она сразу преобразилась. Чуть ли не засветилась, кажется, каким-то внутренним светом. Ухватив сатира за запястье, она потянула его к себе:
- Иди сюда, - полу-пропела - полу-прошептала девушка, привлекая его ближе и заставляя нависнуть над собой.
Предательство - это неприятно. Двойное предательство - неприятно вдвойне. А случайное предательство предателя - смешно. Особенно, когда предают глаза. Быстрый, едва уловимый, если не следить внимательно, взгляд в сторону или почти незаметный взмах ресниц могут много о чём рассказать. Архан наклонился ниже, дыхнув на распростёртую под собой девушку жаром и, оттолкнувшись от пола, встал на руки. А копытом впечатал челюсть сзади стоящего человека ему же в череп. Уже мёртвое тело инерцией отбросило назад, где оно и упало мешком. Девушка вжалась в бетон, огромными от ужаса глазами глядя на зло ухмыляющегося получеловека-полузверя, нависающего над ней. Горячая рука уже шарила по её бедру. Тересса пискнула, дёрнулась, но мохнатое колено, обтянутое тонкой тканью брюк, крепко припечатало её к полу. Попытка ударить ногой в пах не удалась - нога запуталась в узловатых суставах конечности копытного.
- Я закричу! - Предупредила Тересса.
- Кричи, - безразлично ответил сатир, не переставая елозить руками по телу девушки. - Если кроме меня и местных крыс тебя кто-то услышит - я удивлюсь. Наверху метро. А между нами и метро ярусов семь бетона.
Девушка вновь зашебуршалась, мешая Архану исследовать её тело.
- Ах-ха, поцарапайся ещё, - игриво предложил сатир.
Неплохая идея - руки-то свободны.
- Пальцы переломаю, - угрожающе прорычал Архан, наклоняясь к её груди - острые концы рогов коснулись нежной кожи на шее.
Твёрдые мосластые пальцы перемещались по её телу, внезапно оказываясь в самых разных местах. Наконец, он закончил, сел, выпрямившись и быстрым движением сдёрнул с брюк пояс. Глаза Терессы округлились и стали совсем как у ночного животного, хотя казалось бы, куда уж дальше?
- Ты-ты будешь меня... на-насиловать?! - заикаясь и задыхаясь, выпихнула она из себя страшный вопрос.
- Мм? - Сатир замер и дёрнул бровью. - Не-эт.
"А что же?" Пренебрежительный тон сатира её возмутил настолько, что она мгновенно забыла про только что съедавший её ужас:
- Почему?! - Почти вскрикнула она.
- Хм, брезгую, - поморщившись, сообщил бес.
Скользнувшее по узкому лицу отвращение - дёрнувшаяся впалая щека, сощуренные безразличные глаза - вжало её в пол посильнее сатирьего веса.
Архан вытащил из ремня бечеву, аккуратно вставил пояс в шлёвки и застегнул его на бёдрах. Встряхнул безвольную девичью руку, умело перетянул жгутом выше локтя. Девушка безучастно наблюдала за его действиями, словно не знала, что он на самом деле искал, и что сейчас сделает.
Подхватив тонкий шприц, Архан выдавил каплю ярко-розовой цвета на подушечку пальца. Поднёс к носу, лизнул, скривился и аккуратно вогнал иглу Терессе в вену.
Жгут был убран, цветастая пакость быстро разбегалась с кровью по телу. Архан вытер шприц, вложил его на секунду в девичьи пальцы, сжал, а после убрал жало на место. Поднялся. Тело девушки скрутила судорога. Она ломала фигурку, выгибала дугой позвоночник. Пальцы бессмысленно скребли пол. Широко распахнутые, за несколько секунд ставшие слепыми глаза уже видели что-то нездешнее, чужое. Слёзы то ли боли, то ли радости брызнули на пылающие щёки.
Антиблаг жёсток, но хуже любого наркотика - «благодать». Доза её в любом количестве не приносит ни сна, ни мира, ни спокойствия.
Погибнет ли девочка, или всего лишь превратится в пускающее слюни растение, сатир не знал. Достав из потайной кобуры под мышкой у девушки оставшиеся шприцы, он убрал их к себе. Подхватил безжизненное лёгкое тело, перекинул через плечо и огляделся. Последнее движение было совершенно рефлекторным - Архан наизусть знал сеть подземных коридоров, и ему совершенно не нужно было задумываться о том, куда направиться дальше. И увидеть его никто не мог - последний свидетель был мёртв уже как минимум несколько минут.
Несколькими ярусами выше располагалась одна из стоянок постоянных обитателей подземелья - жалкие грязные бомжи обменивались там между собой украденой едой и одеждой. Иногда туда же приходили люди из подземных поселений - услышать новости, оставить там коробки с продуктами или оказать медицинскую помощь. Какими бы ни были люди, собиравшиеся в обозначенном коридоре, но сердца их и души не иссохлись - они примут и выкормят маленькую дурочку, перебравшую с освящённым наркотиком. Если она вдруг выживет. И честно расскажут рясам, если те будут расследовать смерть своего человека, что видели.
Положив девушку в тёмную нишу, Архан разложил в художественном беспорядке следы её преступления в вере, после чего исчез в тёмноте тоннеля.
Случайностей не бывает. И это была именно случайность: её действительно звали Тересса, и она понятия не имела о существовании сатира до встречи с ним. Говоря на чистоту, о сатире сейчас вообще толком никто ничего не знал - он слишком давно пропал, и все, кто помнил его ещё по Гласу, либо погибли, либо с ними приключилось нечто гораздо худшее, чем смерть. Панду же после первого, прямо скажем, неудачного допроса, больше никто никогда ни о чём не спрашивал.
Спасаясь от разъярённого незнакомца, Тересса была готова сказать что угодно. Хороший агент, завербованный ещё в детстве, она исправно работала в угоду чёрных ряс уже несколько лет. Свято верящая в непорочность режима, в чистоту помыслов и истинность догм, выдвигаемых Гласом, Тересса была одной из лучших в своём деле. Она никогда не сомневалась: ни когда под тяжёлый каток режима попал засомневавшийся вдруг брат, ни когда начавшая спиваться после исчезновения второго мужа - отчима Терессы - мать, всегда твёрдая в своих убеждениях, начала терять веру. Тересса оставалась стойким приверженцем Церкви Гласа Господа. Вера её подкреплялась убеждённостью, что безверие и сомнения, и ничто иное, губят её родных. По окончании обучения, исповедуясь, она раскрыла настоятелю свою девичью мечту: нести людям веру, распространять свет благости всюду, чтобы каждое сердце раскрылось его теплу и любви. Чтобы счастье и мир воцарились вокруг, чтоб люди не теряли близких и друзей, усомнившихся в божественности... Но это уже лирика, этого настоятель уже не слушал: судьба юной девы была решена. Уже через год молодой агент выступил в город, сверкая белизной нашейного платка, легко перекочёвывающего на голову, и непорочным светом в глазах. С ампулами старой, ещё не столь концентрированной и многофункциональной «благодати» за пазухой.
За пять лет службы Тересса повидала многое, от чего чистый свет глаз её померк, как и надежда на безболезненное возрождение этого мира через приход к божественному. Но вера её стала подобна несокрушимому колоссу, подкрепляемая жалким видом протестующих и ежедневными обязательными инъекциями наркотика.
Плавая в наркотическом бреду, бултыхаясь и захлёбываясь в пучине тяжёлого постблагодатного похмелья, она ловила пёрышко. Горькие тёмные волны захлёстывали её, накрывали с головой тяжёлым душным мокрым одеялом. Внизу была глубина - мрачная и неподатливая, наверху сине-серый воздух, состоящий из ветра, висящей воды, туч и холода. А над белёсой пеной злобно рычащих волн издевательски плавало в воздухе, не особо обращая внимание на рваные порывы ветра, цветастое пёрышко. Тересса тонула, выплывала и снова тонула в кошмаре шторма. Била по воде руками, пытаясь держаться на плаву, отфыркивалась, снова глотала горькую пену, тянула руки к яркому пятнышку на монохромном фоне. Удачной волной её вдруг выкидывало вверх, где она жадно вбирала в лёгкие полный той же горькой воды воздух и почти касалась пальцами мягкого голубого пуха. И тут же опрокидывало обратно в водное месиво. А яркая пушистая дуга взмывала вверх над волнами, словно для того, чтобы его было лучше видно сквозь толщу воды, безразличная к погодным условиям и тянущимся к ней рукам.
Не приходя в сознание, она металась в мучительном бреду, мокрая от пота и воды, которой её поили, грязная и жалкая.
Шторм и море исчезли. Лёжа на обжигающем кожу песке под жарящим спину солнцем, она смотрела вперёд на еле заметную линию горизонта, где белый песок сходился с белым небом. Было настолько жарко, что пот испарялся с её тела, не успев толком выступить. И сухо. И снаружи, и внутри. Пёрышко по красивой дуге спланировало на песок в метре от её вытянутой руки. Словно нарисованное на белом листе песочной бумаги, оно лежало и мягко шевелилось под неосязаемым лёгким ветерком. Совершив над собой усилие, Тересса, загребая под себя рыхлую почву, начала ползти. Песок тёк под ней непрерывной бессмысленной горячей лентой, но понемногу перо приближалось. Полностью занятая собой, она не заметила, как дорогу перегородила вереница усатых синих насекомых, марширующих на восток. Первых она случайно загребла под себя, а следующие оказались уже на её руке. В попытке скинуть хитиновую дивизию, Тересса заворочалась на песке, затрясла руками, и тут ощутила первый укол под ребро. За ним второй и третий. Совсем скоро она каталась по песку, обжигаясь и дёргаясь всем телом там, где чувствовала укусы. Резко выкинутая в сторону рука ощутила что-то прохладное и мягкое. Открыв глаза, Тереса совсем рядом с рукой увидела пёрышко. Из последних сих потянулась, перекинула тело к нему поближе и начала неправдоподобно долго падать с бархана куда-то во тьму. Глядя, как непойманное пёрышко символом непонятно чего парит где-то высоко над её головой...
Отделившись от бетонной стены, она, шатаясь, вышла в свет фонаря. Пустынный район, окраина города. Старый асфальт весь покрыт трещинами и выбоинами, по краям дороги высятся горы вонючего мусора, тёмные заброшенные здания слепо смотрят вдаль разбитыми стёклами окон. Вдали закричали. Из-за угла выскочила мелкая серая крыса и ускакала в темноту. Куда идти? Тересса подняла голову - так и есть: перо парило у самой чаши фонаря. За спиной зашебуршало. Оглянувшись, Тересса сперва ничего не заметила. А потом увидела. Крыс. Бежать было поздно и некуда. Первая из тварей прыгнула Терессе на рукав и принялась прогрызать его, вторая уже юркнула под штанину. Укусы были ощутимые, но терпимые, как вдруг первая крыса принялась протискиваться под живую человеческую кожу. А за ней и остальные. Чувствуя, как они мельтешат и пробуют на зуб её кости и мышцы, Тересса ещё целую секунду стояла, раскинув руки в стороны и глядя над собой - на пушистое яркое пёрышко - близкое и недосягаемое. А потом упала, свернувшись клубком в припадке безумной боли от разрываемых мелкими зубами внутренностей.
Захлёбываясь пустой рвотой, заходясь в сухом мучительном кашле, она вдруг открыла глаза. Болело всё. Горело всё. Безумно хотелось пить. Тело почти не слушалось. Что это: рай, ад, реальность или бред? Неяркий свет далёкого фонаря слепил её. Холодный серый пол обжигал. Приглушённые звуки рвали сознание на части. Краем глаза заметила: пёрышко плавно покачивалось на камушке рядом ней.
Лёжа на грязном матраце, попеременно проваливаясь в забытьё, она искала. В мыслях, в памяти, в глубинах собственного сознания. Что, она ещё до конца не поняла. Но что-то упорно дёргало её за воображаемый рукав и постоянно скользило у слепого пятна на границе видимости. С трудом перевернувшись на спину, она упёрлась взглядом в потолок. Кто-то присел рядом, приподнял ей голову и принялся чем-то её поить. Тересса оставалась безучастна к происходящему. Пока что-то голубое не блеснуло со стороны человека, бережно поддерживающего её. Он что-то ласково бормотал, но Тересса не понимала его, да она и не вслушивалась в речь. Она покорно безразлично пила и смотрела во все глаза, как цветастое пёрышко, сиреневое на конце, скользит по открытому сгибу локтя человек, почти чёрному от постоянных уколов. Что же? Человек положил её обратно на матрац, вытер ей лицо и ушёл. Перо соскользнуло с него и поплыло по воздуху. Тересса раскрыла ладонь, надеясь поймать, но, подхваченное потоком подземного ветра, пятнышко красок взмыло вверх и повисло прямо над её головой.
Тересса рассматривала переливчатый пух и вспоминала. Светлый коридор с розовыми стенами и иконами на них - пятый уровень старого корпуса Гласа, сейчас он уже не используется, но когда-то именно там Тересса приносила присягу и вступала в ряды агентов... Не то, она оборвала воспоминание и принялась думать дальше. Тёмная мокрая мостовая, серые люди, вереницей идущие с завода - промышленный район города. Опять не то. Бледно-жёлтая стена какого-то старого здания - вдоль неё протянулась шагающая к метро толпа рабочих. Невысокий священник в глубоко надвинутом капюшоне и застиранной рясе, отступивший с их пути в арку. "Батюшка,» - обращается к нему Тересса, догоняя его, - «благослови." "Иди с миром, дитя," - ласково отвечает ей святой отец, касаясь прохладными твёрдыми пальцами её лба... Что-то, что-то есть. Пёрышко чуть дёрнулось, словно указывая... Да, точно - голос. Голос убийцы её напарника, только мягкий, не исполненный злости и отвращения. Лица не видно в темноте, но это лицо теперь выжжено в её памяти горящим клеймом. Она его не и при желании не сможет забыть. Здесь всё. Что дальше? Лабиринты подземелья. Третий подуровень: темно, но ещё сухо. Отряд отца Николая рыщет в поисках непосвящённых и, мерзость какая, настоящих атеистов. Тересса идёт впереди. Её задача выследить, и направить на место оперативников. Рыжебородый мужчина у стены осматривается в поисках кого-то, быстро кивает, и мимо Терессы в темноту убегает группа людей. Она не успевает вызвать подмогу - потенциальные жертвы облавы скрываются. Но рыжебородый уже не успевает. Он сворачивает за угол, уводя за собой погоню. Тересса бежит за ним. "Сюда!" Тересса первой вбегает в помещение, рыжебородый за ней. Сзади вдали уже слышен перестук каблуков оперативников отца Николая. В комнате понакидана старая мебель, на стене ряд неработающих экранов. И стоят люди отца Кондратия... Тересса выскочила из комнаты, переметнувшись взглядами с первым помощником Кондратия - она не знала, что второй отряд тоже в деле. А рыжебородый всё понял. Ему бежать было некуда.
Перо нетерпеливо подрагивало совсем рядом с лицом Терессы. Что же ещё? И тут она вспомнила. Рыжебородый рогоносец, сидящий на ней верхом, его колено упёрто ей в рёбра - не больно, но встать невозможно. У него в руках её шприц с новой активной «благодатью» высокой концентрации. Он наклоняет голову вперёд. Пёрышко скользит по его скуле - как она раньше не заметила, что перо почти точно повторяет форму заострённого звериного уха убийцы. Хм, вообще это она, конечно, убийца - незнакомец лишь защищался... Рыжебородый выдавливает каплю «благодати» на палец. И она не впитывается. Касается кончиком языка яркой капли, и... И ничего. Перо вспыхнуло ярким солнышком и пропало. Перед глазами Терессы застыл носатый лик рогоносца. Разум прошило насквозь осознанием случившегося.
На него. Не действует. Благодать.
Давным-давно, ещё будучи маленькой девочкой, Тересса училась в Воскресной школе корпорации Глас, куда с большим трудом и по особому знакомству её устроила мама. Тересса была любознательной умной девочкой, настоятельница и воспитатели любили её, и иногда у них случались интересные разговоры. Одну из таких бесед девушка внезапно и вспомнила.
"- Матушка, а зачем нам колют «благодать»? - Спрашивает маленькая Тересса, незаметно потирая сгиб локтя, потемневший от каждодневных уколов.
- «Благодать» открывает наши души Богу. Она делает нас чище и добрее, дитя моё, - матушка Агриппина ласково гладит девочку по кудрявой макушке и продолжает свой рассказ. - До того, как наши учёные выделили «благодать», нам было гораздо сложнее обращать людей в веру. Было очень плохо. Было много плохих людей. Были даже, страшно подумать, атеисты!
- Матушка, это ужасно! - Тересса в ужасе прижимает крепко сжатые кулачки к щекам. - Какое счастье, что у нас теперь есть «благодать». Матушка, а есть те, на кого она не действует?
- Ну-у, - женщина растерянно улыбается, не зная что ответить любознательному ребёнку, - разве что ангелы, ха-ха, дитя! Они купаются в Благодати Господа нашего, на что им наша земная «благодать».
- А-а-ангелы... - Тересса восторженно зажмуривается. Медленно открывает глаза, поражённая собственной догадкой, и тихо вопрошает. - А бесы?
- Ну что ты?! - Матушка поднимает со стула свои грузные телеса и, распаляясь, завывает. - Бесам она как Крестное знамя, как вода Святая! Она жжёт их огнём праведным, она..."
Ангел? С рогами и ликом беса? Немыслимо. Может, Господь так испытывает её? А она! Боже-боже, она же его чуть не убила! Он же мог... Но он выжил. Настоящий ангел среди людей. Он помогает. Он спасает людей... От Церкви Гласа Господа? Ну, пути Господни неисповедимы, не смертным судить, что на самом деле верно, а что нет. Господи Боже, что же я натворила, с ужасом подумала Тересса. Но он спасся... Ангел. Сражённая наповал собственной догадкой, Тересса залилась слезами радости и самобичевания.
Путь медведя.
Ворча себе под нос, Панда шёл из давно закрытой библиотеки со стопкой старых книг, которые неожиданно зачем-то понадобились Архану. Да так, что он чуть ли не пинками выгнал на их поиски медведя, когда Атеист ушёл на поиски пропитания.
К счастью, картотека заброшенной библиотеки не была съедена крысами, а книги лежали на своих местах, так что Панда потратил на поиски не так много времени. Но всё равно отправлять его наверх днём - верх сатирьей неосмотрительности и беспечности. Размышляя так, он свернул в сторону знакомого поворота в подземелье. Толкнул дверь и вошёл внутрь. В подвале горел свет - что-то рано Атеист вернулся - а сам человек склонился за чем-то у старого стола. Панда прошёл по комнате и, оставив книги на столе, приблизился к Атеисту.
- Что-то здесь не так, а-а... - поворачиваясь к Панде, затараторил человек. Увидев перед собой медведя, он оборвал себя, но закричать не успел - медведь его опередил.
У стола сидел не атеист - это Панда понял, уже наклоняясь к нему. Но нервничать не стал - мало ли людей в подземельях? Костлявый - лопатки торчат сквозь одежду, вихрастый. Паренёк обернулся, открыв аниматорскому взору веснушчатое простоватое лицо с влажными глазками без ресниц, комичным ярким румянцем и неоправданным на худом лице круглым носом, и Панда заметил цепочку с крестиком. А когда ему в нос пахнуло «благодатью», он озверел окончательно. Рясы добрались до них! С богатырским рыком Панда распрямился, роняя нагромождённую вокруг мебель. Послушник в серой от пыли рясе подскочил от страха и неожиданности и, подхватив полы платья, резво бросился к выходу. Панда ринулся за ним, по ходу ломая и раскидывая то, что попадалось на пути.
Выскочив за дверь, они побежали по коридору. Парнишка шустро сворачивал то в один, то в другой отворот. Коридоры становились мрачнее и темнее. Иногда он приостанавливался, и Панда почти настигал беглеца, но тот каждый раз успевал рвануть дальше. После непродолжительной, но бурной погони они выскочили в хорошо освещённый коридор, и Панда вдруг задумался, а не перегнул ли он палку? Карты подземного лабиринта у него не было, а наизусть ходы он не помнил. Потом, в конце коридора в большом количестве толпились чёрные рясы. Хорошо хоть спиной к бегунам. Панда тормозил, быстро соображая, куда бы ему просочиться, пока его не заметили. Послушник тем временем уже врезался в толпу ряс, вопя и размахивая руками, внося тем самым дополнительное смятение и даря Панде драгоценные секунды. Которые, впрочем, не помогали. Первая из ряс уже обернулась и разглядела вдали крупную монохромную фигуру. Панда заторопился вернуться обратно в темноту тоннеля, из которого сюда прибежал. За спиной уже слышались нестройные голоса и топот. Куда бежать? Коридор разветвлялся на несколько. Панда на секунду затормозил.
- Эй! Псс. Давай сюда, - в почти полной темноте сверкнули два больших круглых глаза. Панда бросился в их сторону. Не потому что был доверчив, а потому что узнал хозяйку глаз. Хоть и не поверил себе. Рядом с ним распахнулась невидимая в темноте дверь, и слабый рассеянный свет выхватил из темноты силуэт спасительницы. Животная грация перетекающих форм антропоморфного зверя-аниматора: то ли лицо, то ли кошачья морда, гипертрофированно узкая талия, нервно бьющий по крутому бедру хвост. Она попятилась, пропуская Панду, и скользнула следом, плотно закрыв дверь. Сквозь хлипкую преграду было слышно, как стучат по каменному полу каблуки и как громким шёпотом переговариваются рясы. Наконец звуки затихли.
- Кота... - тихо, ещё не веря себе, выдохнул Панда.
Тёмная кошка сверкнула круглыми жёлтыми глазами и приложила палец к губам. Оторвавшись от стены, она поплыла вперёд в темноту, увлекая Панду туда, где в глубине позабытого рясами зала из-под двери пробивалась полоска света.
Кошка открыла дверь, приглашая Панду. Панда сделал пару шагов и так и сел на пол, не в силах пошевелиться. Комната, куда он попал, показалась ему иллюзией. Или сказкой. Или сладким воспоминанием. Из тех времён, когда не было Гласа. Когда всё было хорошо. Неясно какого цвета стены - да это и неважно. Широкие столы, из которых наружу пробивается тёплый электрический свет. Склонённые к столам люди. Постоянный звуковой фон: скрип карандашей, тихая музыка, мягко перетекающая по комнате от стола к столу беседа, шуршание кальки. Смех. Панда закрыл глаза. Сколько лет он не слышал смеха? А сколько лет не смеялся сам? С того самого дня... Он не знал, сколько он так сидел. Минуту, час, вечность или больше?.. Кто-то его заметил, и люди стали поднимать головы от своей работы. Некоторых Панда не знал. Но многие, как Кота, были ему близки и дороги по той полузабытой догласной жизни. И со всеми ними он и не чаял ещё раз увидеться.
Подпольные аниматоры организовались спонтанно. Многие из них, уже потерявшие надежду, как по волшебству вдруг открывали заветную дверь. И попадали домой. В уютную коморку художников-одухотворителей. К давно потерянным друзьям, к любимой работе. И оставались здесь. И Панда остался. Он толком не спрашивал, над чем они работают, просто делал, истосковавшийся за годы принуждения по свободному полёту на крыле фантазии. И ему это нравилось, а то, что получалось, было светлым и чистым.
Он провёл у подпольных аниматоров почти месяц, и в назначенный день начал собираться.
- Ты уходишь? - Кота возникла рядом, грациозная добрая кошка, напряжённо заглядывая в глаза и нервно топорща жёсткие белые усы.
- Да, - кивнул медведь, - мне надо встретиться. С Арханом. Мы договорились на сегодня.
- Архан здесь? - Кота удивлённо изогнулась. Архан пропал шесть лет назад. Вышел как-то утром из дверей Гласа купить пачку сигарет и не вернулся.
- Если жив, то да, - хмуро буркнул Панда, вспоминая обстоятельства, предшествовавшие его попаданию на студию. - Он... Мне пора. Я вернусь. Спасибо.
И он ушёл. Искать своего сатира.
***
Мыслей было много, но задумываться над ними было некогда. Панда перебирался через завалы в позабытом всеми тоннеле, ведущем на поверхность недалеко от оговоренного места встречи. Каждое воспоминание о добрых друзьях, оставшихся внизу, отзывалось теплом в его душе. Ему не хотелось их покидать, но назначенный Арханом (ещё в день спасения Панды) час почти наступил, и надежда, что рогатый собрат придёт, ещё теплилась.
Тоннель вывел Панду к полуобвалившемуся проходу: массив вечернего лесопарка мерно шумел вокруг. Панда вышел наружу, в месиво стекла, кирпича и дерева - давно обвалившийся старый флигель, от которого и осталось всего ничего - пара стен, да куча старого хлама. Метров через сто, за разросшимися кустами одичавшей сирени, засветился просвет. Парк кончался. Панда пролез в дыру в заборе и выглянул из кустов, осматриваясь: вот стела на площади, о которой упоминал сатир, вон чуть дальше изгиб дороги, а если посмотреть в другую сторону - арка главного входа в парк. Туда Архан строго-настрого запретил ходить, объяснив, что там обязательно будут если не сами рясы, то кто-то из их приспешников. Панда там никого не видел - улица вообще была потрясающе пустынна и тиха - но решил не проверять. Выбравшись из кустов на тротуар и отряхнувшись, он неторопливо пошёл к поваленному неведомой силой (видимо, неожиданным автомобилистом или чудом) фонарному столбу, белевшему на фоне давно не стриженой живой изгороди. На столбе никто не сидел, и рядом никого не было видно. Только невнятные тени переползали с места на место по бетонной поверхности. Панда подошёл вплотную и уже собирался присесть на столб и подождать там, когда одна из теней повернулась к нему лицом и оказалась Арханом, одетым в неизменный тёмный балахон. Панда облегчённо выдохнул и сжал друга в объятиях. Архан мягко, почти ласково боднул медведя в грудь. "Рад, что ты цел." Но на этом его нежность кончилась.
- Не отсвечивай, - сатир потянул медведя со света аллеи в темень. - Вот адрес, и как добраться, - в лапе Панды оказался свёрнутый листок бумаги, - иди туда. Если с первого раза не найдёшь, походи вдоль стены. Главное помни, что там есть дверь. Записку в руках держи, так проще будет. А там... Ну, сам разберёшься. Доделай там, если что не понравится. И не серчай на меня, если что не так. Вот. - Архан замолчал, что-то обдумывая, а Панда внимательнее вгляделся в рогатого друга. Что-то было не так. Архан за то время, что они не виделись, изменился. Осунулся, постарел. Как-то необъяснимо заострился, и в глазах вместо привычного задора поселилось что-то иное, что Панда никак не мог разглядеть - Архан непривычно прятал глаза, а не смотрел в упор, как раньше. Страх? Тоска? Утрата? Непонятно.
- Архан?
- ...
- Эй! Ау! - Панда встряхнул его за плечи.
- Мм? Что? Да, можешь там оставаться, сколько надо. Туда не придут. Встретимся через три дня. Там всё написано, найдёшь. И... Захвати там мои сигареты.
- Ты не придёшь туда? - Удивлённо спросил медведь. Он ещё не знал, куда ему следует идти, но он полагал, что Архан его одного не оставит.
Сатир на безобидный вопрос вдруг нервно вскинулся и странно посмотрел на Панду. И резко мотнул головой:
- Нет.
Панда, повинуясь секундному порыву, прижал к себе друга - он вдруг показался ему таким маленьким, таким одиноким и беззащитным...
- Ну иди, и мне пора. Увидимся. Удачи.
Сатир перепрыгнул через завал из веток и скрылся в темноте парка, а Панда уселся на поваленный столб и задумался. Потом он вспомнил про зажатый в кулаке комок бумаги и развернул его. Подробный план, не менее подробное описание, написанное знакомым округлым почерком. Внимательно прочитав всё, Панда тяжело вздохнул, посмотрел на часы и пошёл искать метро.
Шаг десятый.
Когда Панда оказался на нужной улице, уже совсем стемнело. Моросил мелкий противный дождик. Редкие фонари освещали пустынную улицу, дома старой застройки, кучи мокрого мусора на тротуаре, ставшие уже привычными завалы неопознанного хлама. И как всегда, ни одного прохожего. Панда прошёл тёмный проулок и вышел на широкую улицу. Дождь усилился. Вдали гудел и пыхтел завод - ночная смена уже заступила на свои места и принялась за работу. Справа от Панды вдоль дороги тянулась глухая стена какого-то здания. Номер дома был верный. Панда прошёл до середины здания и остановился сразу за аркой, внимательно глядя на стену дальше. Там не было ни одной двери. Раза три Панда прошёл вдоль стены, рассматривая глухую стену, ища дверь. Наконец, уже окончательно промокнув, Панда встал в арку и повторно развернул листок, данный Арханом. Перечитал. Сравнил. Перевернул листок. На обратной стороне крупно была написана одна-единственная фраза: "В стене есть дверь." Панда перечитал ещё пару раз, потом выглянул из арки и посмотрел на стену. И увидел дверь. Быстро свернув листок, он поспешил обратно. Когда Панда дошёл до места, там была лишь сплошная чуть потрескавшаяся стена. Панда зарычал от бессилия. Стоя под дождём, он вновь развернул листок бумаги и прочитал вслух:
- В стене ЕСТЬ дверь. Слышишь, тут написано, что ты есть! - прорычал Панда, обращаясь к стене, и вдруг заметил прямо перед собой деревянную дверь. Не медля ни секунды, Панда потянул на себя дверную ручку - дверь легко и беззвучно открылась - и ввалился в тепло предбанника.
Когда-то здесь был храм. Постояв пару минут и половив обрывки воспоминаний, но так и не вспомнив, откуда ему знакомо это место, Панда прошёл залу и свернул в комнатку за ней, как было нарисовано на плане.
Он долго стоял в дверях. Произошло что-то очень плохое, если Архан больше не хочет сюда приходить. Потому что это явно его место. Панда подошёл к столу, поворошил разбросанные по нему листы, заметил там несколько собственных зарисовок киберкАзы. Взял одну из них и грузно сел на пол. Как-то всё было не так. Как-то всё неправильно.
Одиночество.
Есть такое потрясающее ощущение измотанности и опустошённости. Когда руки не поднимаются ни для одного действия. Когда выпадает из пальцев и карандаш, и стек, и нож. Когда любая картина перед глазами видится как гротескная почти монохромная фотография. А звуки все булькающие и гулкие, словно слушаешь их через толщу воды. Архан оторвал от лица ладонь и поднял голову. Он сидел на крыше так и не перестроенной высотки и смотрел на простирающийся перед ним город. И ничего не хотел делать. Ни творить, ни убивать, ни убиваться. Мелкий дождик насквозь промочил его волосы и видавший виды плащ, так похожий на рясу. Хотя, вряд ли он замечал такие мелочи, как дождь и ветер. Где он сейчас был на самом деле? Здесь, в вечно-тёмном мире Гласа, или там, дома, на лесистом холме среди вековых развалин? Нет, не дома. Ему незачем теперь туда возвращаться. Не к кому. Там его больше никто не ждёт.
А раз сам он жив, надо чем-то занять отведённые ему годы. Например, местью. Нет, мелко. А может, свергнуть Глас? А что, уже лучше. И цель, и опасно, и надолго. Архан поднялся, нашёл глазами на горизонте тёмный в ночи благословенный колосс. И зло и задорно оскалился ему. Весь мокрый, в тёмном одеянии, пахнущем дождём и сладковатым смазочным маслом, какого здесь не бывает, с нездорово сухими глазами. Пустыми и тёмными.
Диалоговые метки временного промежутка от "Б" до "Г".
На сборку нового тела для Пресвятой Девы у Архана ушло почти две недели. Будь он в Храме не один, конечно, управился бы быстрее. Сатир и собирался заниматься этим не самым простым делом рука об руку с Пандой. Но судьба порешила иначе. Кто же знал, что Атеист на поверку окажется не таким крепким духом, как следовало бы из его имени. Что не пройдёт и недели с момента вызволения Генмы из цитадели Гласа, как человек бросится на поклон к чёрным рясам. Что ему наплели словоохотливые пузаны, Архан не знал, но представлял, какие золотые горы рясы могли наобещать за выдачу беглого художника.
Только почуяв исходящий от Атеиста запах «благодати», Архан первым делом выпровадил куда подальше Панду. На всякий случай. И оказался прав. Проследив за Атеистом, он легко убедился в своих подозрениях.
Архан понятия не имел, выжил Атеист или нет - судьба предателя перестала его волновать сразу после того, как он покинул злополучный подвал.
А вот с Пандой в тот день они разминулись. Так что собирать механическую козочку Архану пришлось в полном одиночестве. Как и отвечать на вопросы заново обретённой боевой подруги обо всём произошедшем в мире за годы её вынужденного отсутствия.
- Что ты наделал?! Псих! Маньяк! Ка-ка-каз.. Животное ты, вот! Это же был Последний атеист! Последний! Понимаешь?! - благая дева бушевала, наскакивала на друга, стучала по плоскости стола аккуратными лакированными копытцами.
- Спокойно, любовь моя, - Пытаясь успокоить подругу, сатир одновременно старался отодвинуться от разъярённой кибердевы. - Спокойно. Ну, хочешь, я тебе другого приведу, только не расстраивайся, - предложил Архан.
- Другого?! - Бран от возмущения на секунду даже замолчала. - Это был ПОСЛЕДНИЙ!!!
Она всплеснула руками, не в силах объяснить словами, насколько она разочарована.
- Ой, Бран, - поняв, что к чему, сатир успокоился, - их этих "последних" по три штуки на месяц. Да и не был он уже атеистом. Уверовал. Тьфу, - Архан вложил своё отвращение в неповинный окурок, впечатав его в стеклянное дно пепельницы.
***
Бран поднялась с дивана. Сон ей уже не был нужен, но привычку и удовольствие от неги в чистой постели трудно перебороть. Сатира в Храме не было. Кибернезированное копытное чудо веры и технической мысли процокало к рабочему столу. Выведя компьютер из сна, Бран глянула на монитор. С той стороны никого не было. На экране отражалась полутьма помещения и сизо-серое небо. На той стороне занимался рассвет. Бран не успела рассмотреть далёкое незнакомое небо с гаснущими звёздами, как перед её взглядом возник костистый лик арханова приятеля:
- А-а-а, это ты, - разочарованно вздохнул он. И уже собрался снова убраться из зоны видимости, когда Бран спросила:
- Почему ты меня так не любишь?
- Если бы не вы, он был бы здесь, - последовал незамедлительный ответ.
- А сам что сюда не придёшь? - КАзу задел его ответ. Было в нём очень много, чего он не сказал вслух.
Тот оскалился в ответ той частью лица, которой мог:
- Самое меньше, что я могу сделать, придя сюда, это камерный ядерный взрыв. Меня нет в твоём мире, девочка. Я не могу прийти туда, как и ты не можешь перешагнуть в мой.
- А почему Архан может? - Подумала вслух Бран.
- Да кто ж его знает. Спроси, - он помолчал, задумчиво глядя куда-то вниз. - Дома он лучше. Добрее, моложе.
- Эй, ты там? - Бран надоело пялиться в экран визора и слушать бесконечные песнопения и проповеди. Захотелось нормального живого общения, пусть даже и через экран.
- Допустим, - белеющий оголённый черепообразный лик Тёраса возник по ту сторону стекла.
- Ну не будь ты таким - мы же на одной стороне, - Бран попыталась растормошить неразговорчивого монстра.
- И-и? - бледнокожий гуманоид казался ленивым и незаинтересованным, но тем не менее присел перед экраном на каменное ложе, заваленное шкурами.
Бран тем временем рассматривала собеседника. Тёрас не так часто представал перед экраном во всей своей чудовищной красе. Обычно на мониторе отображалось только его лицо и массивные гнутые кости ключиц.
- Знаешь, а он тебя рисовал, - задумчиво проговорила киердева. - Только ты у него получался другим.
- Да, неужели? - он повернул голову в бок так, что Бран хорошо стала видна впавленная в монолит лица человеческая челюстная кость. Наверное, человеческая, приглядываться кАзе не хотелось.
- Да, совсем другим, - подтвердила она.
В ответ он предпочёл промолчать.
- Сколько лет он с тобой? - Бран решила перевести разговор на другую тему.
- Пять, - коротко ответил Тёрас.
- Интересно. А здесь его не было шесть лет. Как он там оказался? Он не рассказывал?
- Нет, - Тёрас был не настроен на продолжительную беседу с кибердевой. Он был задумчив и хмур. Едва касаясь кончиками пальцев краёв терминала, Тёрас что-то искал и еле заметно недовольно хмурился, что-то примечая.
- Что-то случилось. Что-то плохое, - Тёрас резко дёрнулся куда-то вбок.
- Откуда знаешь? - Бран встрепенулась.
- Чувствую.
- И что делать?
- Сейчас. Найду Архана...
Бран было видно, как пальцы собеседника скачут по кнопкам непривычной округлой клавиатуры.
- Нашёл, - он посмотрел в сторону, и на странном почти лишённом мимики лице отобразилось что-то, похожее на волнение. - Оуфф! Я пошёл к нему. Я вернусь.
Экран потемнел. Бран пошевелила мышкой, постучала по кнопкам - ничего. Что он имел в виду? О же сам сказал, что не может перейти через границу между мирами...
Обратный отсчёт. ...три
Стоя перед затихшим компьютером, киберкАза прислушивалась, сама не зная к чему. Тихо, очень тихо. Словно всё вдруг затаило дыхание в ожидании какой-то отмашки, разрешения снова шуметь. Напряжение нарастало. Бран сорвалась с места и выбежала из алтаря в главную залу Храма, где застыла ровно по центру, оглядываясь вокруг себя и прислушиваясь. Она всем корпусом, каждым волоском чувствовала наэлектризованность воздуха. Ещё чуть-чуть, и прямо вокруг неё застрекочут ярко-голубые молнии.
Тонкий звон резкой пощёчиной разорвал тишину. Бран вскинула голову в сторону звука. Волосы взметнулись вверх, словно от резкого, направленного вертикально вверх, порыва ветра, которого на самом деле не было. Успев заметить сыплющиеся прямо на неё сверкающим радужным огнём осколки витражного стекла купола, она отпрыгнула в сторону до того, как стеклянные иглы изрешетили её.
Где-то вдали раздался громкий хлопок, и через секунду стало темно.
Свет сперва слабо затеплился, потом разгорелся, словно осторожно ощупывая территорию и оправляясь после происшествия. Что это было? Перепад напряжения? Взрыв на подстанции? Бран задрала голову и осмотрелась. Витраж словно взорвался, не выдержав напора изнутри. Покорёженные металлические вставки были вывернуты вверх, наружу. Бран уставилась на пол. Счастье, что она успела отпрыгнуть - кучка осколков и кусок арматурины лежали ровно в том месте, где она только что стояла.
...два.
Видимо, из оцепенения Панду вывел резкий сторонний звук. Наверное, какой-то шум на улице: грохот ночного грузовика или заводской гудок - он не понял. В комнате, где находился медведь, было тихо.
Панда всё ещё сидел на полу и сжимал пальцами лист бумаги с зарисовкой любимой. Многоэкранный компьютер перед ним безмолвствовал. Тихо и умиротворяющее шуршали лампы накаливания на потолке, озаряющие комнату тёплым жёлтым светом. Задумчиво урчал, беседуя с кем-то в импровизированной кухне, холодильник. И больше никаких звуков. Даже дождя не слышно.
Панда глянул на пол, и тут заметил, какая лужа с него натекла. Он отложил листок на стол, и стал подниматься, когда уловил краем уха какой-то шорох. Архан? Со смесью удивления, любопытства и радости на морде он начал оборачиваться. И так и застыл в несколько неестественной и немного нелепой (на взгляд стороннего наблюдателя) позе.
...один.
В кладовке было темно. И тесно. На полу лежали какие-то блоки и коробки, металлические пруты и ящики, даже катушки проводов. Наверху, на полке в шкафу, - Бран это точно знала - лежали нужные ей лампочки. Но добраться до них в темноте, не разворошив это сатирье подобие порядка, не представлялось ей возможным. А повернуть древний рубильник и включить свет копытом у неё пока не получалось, сколько она не пыталась. Шумно выдохнув в чёлку, она исподлобья уставилась в темноту, где призывно отблёскивали этикетками коробки на полках недосягаемого шкафа. И тут в комнате что-то вздохнуло. За две недели в полном одиночестве Бран привыкла к звукам Храма и не дёргалась уже на придыхания ветра в разбитом стёкле купола, вот и теперь не обратила на него особого внимания. Но кладовка крепко держала оборону и не пускала киберкАзу в свои тёмные недра, так что нужно было разработать новый план. Например, обзавестись фонариком. Вдруг он у Архана не в кладовке. Размышляя о том, где стоит искать фонарь, а где нет, Бран выбралась наружу. И вошла в алтарь через боковой проход - в столе точно был какой-то источник света, не наощупь же Архан копается в своём многоэкранном чудище. Неподвижный чёрно-белый мокрый тающий сугроб возле стола снова вздохнул и начал вставать. Бран не успела подумать, откуда в комнате за время её отсутствиё взялся вздыхающий грязный сугроб - это в конце апреля-то - тот, видимо, её услышал. И обернулся...
Зеро.
В комнате стояла она. Нет, не такая, какой Панда её помнил. Не из плоти и крови. А такая, какой он её рисовал. Механическая, сваренная из листов металла, но живая и настоящая. Наверное. Нет, точно - это не могла быть бездушная кукла, Архан не мог так зло пошутить над ним, он бы не стал так играть с чувствами друга, как минимум предупредил бы, что у него тут стоит.
Панда совершил ещё одну попытку встать, но он не отрывал взгляда от Пресвятой Девы, словно боялся, что она испарится в воздухе, и потому поскользнулся и опять плюхнулся на пол.
Бран словно включили. Панда! Генма! Родной, любимый. Живой. Здесь! Она рванула вперёд, позабыв обо всём, упала на колени и зарылась мордой в густой влажный после дождя мех.
Панда гладил её плечо, чувствуя под пальцами не кожу, а гладкий тёплый металл, дивясь тому, как ладно сработан корпус - Архан явно потратил на работу не один день, почти полностью воплотив в жизнь медвежьи наработки.
Горячие дыхание Бран приятно грело где-то совсем рядом с сердцем. А Панда пытался осознать, что всё это по-настоящему, что всё это правда. Он столько лет верил, столько лет ждал. Наверное, в этом мире он был единственным, кто так неистово и страстно не верил в окончательную гибель кАзы. Кто ждал и надеялся, что однажды она снова будет рядом. Живая. Тёплая. И снова боднёт его в плечо, пошутит, потреплет его по мохнатой макушке... Как когда-то. Как сейчас.
Столько лет Панда таскал с собой всюду старый системный блок - последнее, что у него осталось от Бран, когда рясы унесли её изуродованное и бездыханное тело. Он верил, что именно там, в пыльных недрах компьютерного железа, заключены душа и разум любимой. Порой ему даже казалось, что откуда-то изнутри железной коробки раздаётся ободряющее знакомое блеянье.
Порой вера творит с людьми злые шутки, ломает и перемалывает собой жизни и судьбы. А порой превращает ничего не стоящий хлам в святыню, во вместилище живой души. Панда был далёк от вопросов и законов веры и безверия, ему невдомёк было, что именно его действия и мысли сделали возможным то чудо, что он сейчас бережно сжимал лапами. Но разве это важно, когда самая главная мечта исполняется? И неважно, что один глаз у неё отсвечивает красноватым, а в пасти светится голубой зуб. И где-то точно есть wifi антенна. И пахнет она сладковатым смазочным маслом.
- Э-э-э, а тебя не закоротит? Тут мокро, и я весь мокрый, - Генма вдруг занервничал, немного отстранив от себя Бран, заглянул ей в лицо.
- Нет, глупый, у меня такая гидроизоляция, что я по дну реки ходить могу. Хотя, наверное, не стоит этого делать, - засмеялась она в ответ и вновь прижалась к медведю.
- Как же я соскучился по тебе.
Возможно, всё было именно так, а возможно, встреча зверей-аниматоров прошла несколько иначе. В алтаре Храма они были одни, и никто их не видел.
Наверное, читатель ждёт какой-то морали. Но морали не будет. Просто иногда в жизни происходит что-то хорошее.
К утру, они обговорили если не всё, то многое. Бран уже знала о подпольных аниматорах и пообещала себе, что как только они разберутся с насущными проблемами, обязательно навестят старых друзей.
Сопоставив известные им факты, звери ещё не поняли до конца, что же именно произошло страшного, но в том, что что-то случилось, сомневаться не приходилось.
- Почему Архан сам не хочет сюда прийти? Здесь же безопасно. Куда безопаснее, чем разгуливать по городу днём, - в коротый раз повторяла Бран, сидя на широком диване рядом с Пандой.
- Понятия не имею, - Генма пождал плечами, вспоминая свою последню встречу с сатиром. - Он вообще странный какой-то был, когда мы встретились. Витал где-то, явно не в облаках. Всучил мне бумажку с инструкцией и убежал. Просил сигарет его взять. Где они? А то я забуду.
- В кладовке, - кибрдева мотнула головой в сторону тёмной ниши. - Всё остальное там же, но я туда добраться в темноте не могу.
- А света там нет? - Медведь покосился вуказанном направлении.
- Есть.
- И?
- А ты попробуй копытом рубильник повернуть.
- М-да.
- И нечего надо мной ржать! - Возмутилась Пресвятая, возмущённо толкая смеющегося Панду в грудь.
***
Всё ещё покачиваясь от слабости, Тересса выбралась из подземелья на станцию. Вспоминая карту метрополитена, она пыталась немного пригладить непослушные волосы и привести свой вид в хоть какое-то подобие порядка. Подъехал поезд. Было позднее утро, и людей было немного, но и те исподволь косились на Терессу и старались держаться подальше. Девушка вошла в вагон, встала у двери и задумалась. Ей нужно было добраться до дома, потом появиться перед духовным отцом, исповедоваться, а потом... Потом она собиралась просить у духовника небольшой отпуск. Который она хотела потратить на поиски рыжебородого ангела или кого-нибудь, кто о нём хоть что-то знал. Тересса задумчиво смотрела в окно, рассеянно рассматривая отражение какой-то взъерошенной наркоманки, пока не поняла, что пялится на своё собственное лицо. Боже, как же паршиво она выглядела! Как будто неделю валялась под благодатной капельницей. Ну, собственно, почти так и было, хотя было, конечно, хуже. И сколько времени она провалялась в подземном убежище, пока «благодать» полностью не вышла из её крови, Тересса не знала. Зато стало понятно, почему от неё шарахаются люди.
Только поднявшись на свой этаж, Тересса вспомнила о ключах. Начав шарить по карманам, она с удивлением обнаружила там не только ключи, образок с её святой и крестик, но и мобильник, и кошелёк - правда, пустой.
Тересса долго мылась, счищая с себя грязь, болезнь и тяжкие воспоминания этих, как она уже выяснила, двух с лихом недель. Более или менее приведя себя в порядок, она набрала номер духовника и записалась на плановую исповедь.
- Здравствуй, дитя моё, - Тересса вздрогнула. Как она, оказывается, отвыкла от скрипучего надменного голоса святого отца.
- Здравствуйте, батюшка, - приложившись губами к холодной чуть влажной ладони, она опала на колени перед ним.
- Ты давно не появлялась, дочь моя. Всё хорошо? - крупный, полноватый священнослужитель сел за стол и сложил ладони на личном деле Терессы, открытом на странице исповедей.
- Грешна я, батюшка.
Священник медленно качнул головой, разрешая каяться.
- В подземных уровнях сектора Д, где недавно была облава, снова кто-то появился. Так доложили мне информаторы. И мы с Виктором направились туда.
- Нашли кого-нибудь?
- Да, батюшка, - Тересса опустила голову и тихо вздохнула - плакать по напарникам её отучили быстро и жёстко. - Там Виктор погиб. У неосвещённого поворота, за пересечением главного тоннеля уровня Д и тоннеля, ведущего к акведуку.
- Ты не забывала делать инъекции?
- Ко мне приходил ангел, батюшка! - Тересса не выдержала, ей так хотелось поделиться с духовником новостью. - Он...
Но тот перебил её:
- Он сказал, что не нужно делать инъекции «благодати»?!
- Нет, батюшка, - девушка замотала головой, - он сам сделал мне инъекцию. Он, он, он вообще ничего почти не говорил. Потом он ушёл.
Священник оторвал взгляд от исповедуемой. Ему всё было ясно. Он записал что-то в личном деле агента и прервал поток её слов и воспоминаний:
- Я всё понял, дитя моё. Молись исправно, не пропадай и не заставляй Нас волноваться о тебе...
- Простите, батюшка, - почти беззвучно, чтобы, не дай бог, не перебить говорящего, прошептала она.
- ...Будь благочестива и добра. За свои прегрешения сделай пятьдесят поклонов. И, мне кажется, ты устала. Не смотря ни на что, ты неплохой агент. Отдохни неделю, после возвращайся к работе. Иди, дитя, я благословляю тебя.
- Спасибо, батюшка, - Тересса поцеловала протянутую руку, не распрямляясь, склонилась над образом за стеклом. Она тихо шептала молитву и крестилась, стараясь не думать о длинных не очень чистых ногтях батюшки, о заслюнявленном и изредка вытираемом стекле, за которым прятался образ. Аккуратно, по уставу поцеловав стекло, она так же согнувшись, покинула помещение.
Получив выписку об отпуске, пластиковый кейс со шприцами «благодати» на последующую седмицу, Тересса вышла на улицу. Ей даже не пришлось просить об отпуске, а духовник не поинтересовался виденным ей ангелом. Всё это было хорошо, но странно.
Другой человек на её месте скорее всего постарался бы выработать план. Но Терессу, по её мнению, вело за руку само Провидение, и с каждым шагом она всё больше уверялась в своей правоте.
Не теряя времени, она направилась прямиком к зданию, возле которого произошла их первая встреча с рыжебородым "ангелом".
На улице было тихо. Людей было немного. В рясе - ни одного. Тересса обосновалась на плоском камне у оградки через дорогу от длинного ничем не примечательного дома с грязновато-жёлтыми фасадами. И принялась ждать.
***
Бран вынырнула из тёплого озера сна. Утро. Лучи света падают из высоких окон. В их потоках медленно кружатся поблёскивающие эфемерные частицы - отголоски старого волшебства, творимого в этих стенах. Как полустёртые воспоминания самих стен. Всё же странное место. Невнятное беспокойство заставило её зарыться мордой в густой чёрный мех. Знакомый запах и родное тепло успокаивали. Закапываясь глубже, она невольно разбудила сонно урчащего зверя.
В глазах Панды сна не было. Он настороженно прислушивался к чему-то:
- Чувствуешь?
- Да, - кибердева кивнула, прислушиваясь к мерному бурчанию Храма. - Интересно, что это?
- Не знаю. Может, нам пора уходить? Хотя Архан сказал, что мы можем оставаться здесь, сколько нужно, - Панда нахмурился.
- Сколько нужно, а не сколько хотим, - Бран сладко потянулась и покосилась на медведя. - Ты что, Рогатого не знаешь? Мы с ним сегодня ведь встречаемся. Так?
- Сегодня. Только вечером. На Марксистской, в старом корпусе, в 17 кабинете.
- Ну, может, нам идти далеко. Пойдём собираться, - и она легко спрыгнула с тёплого ложа. Панда вздохнул, покачал головой и направился следом. На единое мгновение, оставшись один, он скользнул разумом по мысли: "Свела же жизнь с копытными психами" и улыбнулся.
Собирать особо было нечего, тем более, что у обоих было ощущение, что совсем скоро они вернутся, и не одни, а с нынешним хозяином Храма. Может, это была просто надежда, но обсуждать её не хотелось. Так что прошло немного времени, как они уже открывали дверь наружу. Автоматически Панда проверил в кармане листок с напоминанием про наличие в означенном месте двери, которую Архан дал ему. Так, на всякий случай.
На прощание они оглянулись, но странное напряжение в гулком пространстве наросло до предела, словно эфемерные неощутимые руки выталкивали их наружу. И они вышли.
Снаружи был почти полдень. Пустая улица, редкие автомобили, проносящиеся мимо. И Солнце. Панда сощурился от удовольствия - впервые за много дней он попал в ясный день. Может, к добру?
Бран потянула друга и любимого за руку - не стоит обращать на себя внимание.
Они почти дошли до арки, когда через дорогу к ним наперерез бросился человек.
Тонкая звонкая девушка с глазами ночного животного выросла перед зверьми словно из-под земли. Бессмысленно приглаживая тёмные кудряшки, выбирающиеся из тугой косы, незнакомка впилась в них испуганно-жаждущим взглядом:
- З-здравствуйте.
- Здравствуйте, - Генма оттеснил Бран к себе за спину. - Простите, мы торопимся.
- Я понимаю, извините... Оох...!
Тересса не видела Панду пандой, но агент со стажем зацепился взглядом и узнал, не мог не узнать, Первую Святую Цифрового православия, канонизированную Церковью Гласа Господа шесть лет назад.
- П-п-пресвятая... Дева... - Тересса начала оползать на асфальт перед святой и её спутником.
- Не, ну и ты туда же, сговорились с Рогатым, что ли! - Бран возмутилась. - Прекрати немедленно!
Не сговариваясь, звери подхватили девушку под руки, не давая болезной упасть на колени и приложиться к живой "святыне". Девица явно была не в себе - взгляд широко раскрытых глаз со зрачками во всю радужку (это на ярком солнце-то) не отрывался от киберкАзы - хорошо хоть, под машину не попала, пока перебегала улицу, - вопрос, как от неё отделаться, не поднимая шума, оставался открытым.
Тересса не верила тому, что видела. Так не бывает в обычной жизни. Святые не ходят по улицам. Тем более такие святые. Хотя-а-а. Она ведь пришла сюда, чтобы встретить ангела, а встретила не много - ни мало - Пресвятую Деву Бранвен, великомученицу и добрую покровительницу всех неправедно отлучённых от Всемирной Сети. Ту, которой ежечасно молятся миллионы пользователей. Так может, ангел вёл её к этой встрече? Готовил её. К чему? Может, ей, Терессе, надо следовать за Пресвятой? Быть её соратницей и помощницей? Служанкой - Тересса мысленно добавила себе ещё поклонов за грех гордыни - какая из неё соратница великомученицы, отдавшей жизнь за спасение многих душ?! Только служка.
- Простите, вы, видимо, обознались. Прошу нас извинить, мы спешим, - Панда уже начал обходить безумную, всё ещё аккуратно придерживая ту за локоток, попутно стараясь постоянно находиться между ней и Бран.
- Нет, нет, - незнакомка вцепилась в массивное мохнатое предплечье медведя, - я не.., всё правильно, вы не понимаете. Я видела ангела...
"Точно сумасшедшая, ещё и буйная," - Панда начал думать, как бы ей так доходчиво объяснить, что они не имеют отношения к крылатым красавчикам с нимбами и дудками.
- Он, он... - Тересса задохнулась от стыда, но переборола себя и, глядя в глаза Бран, быстро выпалила, - Я пыталась его убить! Я не знала, что он ангел, он совсем не похож на ангела, - девушка чуть не плакала. - Я пришла сюда, я ждала его. Мне очень нужно попросить у него прощения... Я так думала... А здесь вы. Он вёл меня к вам, Пресвятая. Он, или даже ... - она со страхом и благоговением глянула в небеса, - я должна искупить свою вину. Я виновата. И буду делать всё, что вы скажете.
- Сударыня, - Панда начал было говорить, но Бран коснулась его плеча:
- Это ангел тебе сказал?
- Нет. Нет, он..., - Тересса нервно сглотнула, вспоминая, что говорил ей рыжеволосый "ангел", - он почти ничего не говорил.
- Хм, а почему ты пришла сюда?
- Здесь я встретила его первый раз. Ещё до того...
- Ясно.
- Я не знала! Простите. Простите меня. Он не похож на ангела, не знай я, кто он, подумала бы, что он демон, прости-господи, или чёрт, господи-прости. - Девушка истошно закрестилась.
Звери-аниматоры переглянулись. Панда пожал плечами, а Бран задумчиво поправила копытцем волосы:
- А как он выглядел?
- Он? Рыжий. На самом деле, не знаю, как это объяснить: когда я увидела его первый раз, мне показалось, что это женщина. Девушка. А потом оказалось, что батюшка - он был в рясе, и с бородой.
- Рыжей?
- Да, рыжей. А тогда... У него... были... рога, - девушка непроизвольно потёрла рукой шею там, где острый рог сатира упирался ей в артерию.
Бран неожиданно посетили смутные сомненья, что ей знаком этот рыжий рогатый "ангел":
- Когда это было?
- Когда я?.. Семнадцать дней назад. Вечером.
КиберкАза напряжённо вперилась в своего спутника взглядом. Генма удивлённо поднял брови - невозможно.
- Что конкретно тогда произошло?
- А может мы уйдём с улицы куда-нибудь? - Панда решил внести рациональную искру в этот апофеоз безумия.
- Я даже не знаю толком. Я убежала, - Тересса на секунду задумалась. - Знаю! Поехали. Я знаю, кто может знать. Ну, не знать, он поможет узнать нам.
- И куда поедем? - Панда был полон скептицизма и недоверия к видящей ангелов чудачке.
- К Шурику в его нору. Здесь недалеко. Он с записями с камер наблюдения работает.
Пока они добирались до места, Бран повторно знакомилась с несколько изменившимся за время её вынужденного отсутствия миром. Вглядываясь в лица людей в метро, она никак не могла выкинуть из головы слова новой знакомой - надо, кстати, спросить её имя, - о том, что сперва Архана (в том, что "ангел" - это именно Архан, она уже не сомневалась) та увидела женщиной. КАза вспоминала, сколько они трое знают друг друга. Кажется, вечность. Но у этой вечности было начало. В том далёком сентябре две тысячи первого они увиделись впервые. Тем холодным солнечным утром они были чужими друг другу; радостные юные, немного испуганные, они с любопытством осматривались вокруг. Бран захотелось разделить это воспоминание с непосредственным участником, она повернулась к Панде и оцепенела от неожиданности: вместо бамбукового медведя на неё смотрел невысокий молодой черноволосый мужчина с аккуратной бородкой и в очках. Бран сморгнула - нет, всё в порядке, вот он, Панда, здесь. Взяв Генму за лапу, она вернулась в воспоминаниях в далёкие светлые лицейские дни. И с удивлением поняла, что, да, когда-то Панда действительно виделся человеком, а Архан, хм, а Сатирище вообще казался девицей, красноволосой и зеленоглазой. А она, кем была она? Тоже человеком? Надо будет спросить. Чудеса-а-ато.
Взъерошенная ненормальная вела зверей по пыльному коридору, освещённому слабыми лампами. Панда в очередной раз уговаривал себя, что пора уходить, но надежда, что они смогут приоткрыть завесу тайны произошедшего с сатиром, толкала его вперёд.
Тересса дошла до конца коридора, обошла старый стеллаж со сломанными мониторами и горелыми проводами и потянула на себя дверь, обтянутую чёрным потрескавшимся дерматином. Дверь на удивление легко и беззвучно поддалась вперёд. За дверью взорам пришельцев открылась небольшая захламлённая комната, полная стеллажей с коробками и ящиками, откуда выглядывали диски и кассеты. В углу за столом, на который были грудой свалены всё те же носители информации, сидел, склонившись к полу, человек. В сдвоенных мониторах, стоящих на столе среди ящиков, отразились фигуры вошедших, но хозян логова, занятый развороченным перед ним на полу ящиком, этого не заметил. Да и его самого заметить среди гор дисков и кассет было весьма непросто - ото входа была видна только сутулая худая спина горбом.
Кудрявая чудачка быстро пробралась к столу:
- Принимай гостей, Шурик!
От неожиданности парень подпрыгнул. Подскочил, как сидел - не распрямляясь, скукожившись. И обернулся, потирая ушибленную макушку. Шурик оказался этаким пушистым одуванчиком в здоровых круглых очках в пластиковой оправе:
- Тересса! - Возмущённо и одновременно радостно воскликнул он.
"О-о!" - хором подумали кАза и Панда.
- С ума свихнулась, пугать так?! Ты где была вообще? Я тебе приготовил уже, как всегда, - Шурик махнул тонкой лапкой в куда-то влево: - Это с тобой?
- Да, - Тересса не стала углубляться в подробности. - Слушай, мне одна запись нужна, сможешь найти?
- Какой вопрос. Что именно надо?
Тересса освободила два стула от хлама, отряхнула и предложила их своим спутникам, а сама примостилась сбоку от них на краю стола:
- Вот теперь будем искать. Саш, это очень важно. Семнадцать дней назад. Третий уровень, сектор К.
- Там было что-то? - юноша весь собрался, сосредоточился, вбирая в себя информацию.
- Облава там была. Отец Кондратий со своим отрядом и отец Николай со своими.
- Подожди. Это когда тварную бомбу взорвали в подземке, что ли?
- Какую бомбу? - Бран встрепенулась, заинтересовавшись незнакомым словом.
- Тварную, - повторил «одуванчик». - Ну, как их ещё называют: рисованную, нереальную.
Бран непонимающе уставилась на него.
- Тересс? Ты откуда это чудо выкопала? - Шурик обернулся к знакомой. - Из обычных, что ли, не из наших? Тварные - значит, сотворённые, - принялся он доходчиво объяснять Бран. - Их эти чудики на Гласе делают. Ну, и не только они. То, что не может быть, потом что просто не может быть, но есть, потому что его сотворили. Написали, придумали, нарисовали. А оно потом «ожило». Как, например, помнишь, - он кивнул Терессе, - сделал один: пакет молока - ни одна служба Антитеррор ни за что не выявит. В остальном - бомба и бомба, взрывается как обычная. Сколько народу тогда погибло - ужас! Ну так, оно или не оно?
- Не знаю я, что там взорвали и когда, я раньше ушла, - Тересса развела руками.
- Здорово. И как я, по-твоему, искать должен? По наитию, да? А вдруг не то, а может, совсем не то место и время... - Шурик забухтел, сам тем временем проворно пробрался к одному из стеллажей и быстро-быстро перебирал пальцами пакетики с дисками. - О, вот. Молись, чтобы оно было.
- Вообще, мне сказали всё потереть и поломать, чтобы записи не осталось. Но, можно разве? Я одну копию спрятал. На всякий случай. Там вообще непорядок - всего одна камера работает, да и то непостоянно. Счастье, что хоть что-то записалось.
Паренёк всё говорил, а сам тем временем уж вернулся к терминалу, вставил диск, и уже искал нужное место в записи с камеры в злополучной комнате.
- Рано, рано, не то... Вот оно, смотрите!
Зрители сосредоточились на - ну надо же - цветном изображении. Да ещё и со звуком. И не жалко им тратиться на камеры в поземке.
Камера располагалась на стене у двери, с неё просматривалась почти вся комната - вытянутое вдоль помещение с остатками старой мебели и двумя рядами выключенных экранов по дальней стене. В комнату набилось человек пятнадцать ряс во главе с рясой-начальником, который выделялся наиболее увесистым крестом на шее и рясой посвежее да подороже. Они о чём-то тихо переругивались, скопившись в тёмную массу в дальнем углу комнаты. Скрипнула и закрылась входная дверь - рясы, как одна, обернулись, - в комнату вбежала девушка.
- Да это ж ты, Тересс, - сообщил Шурик очевидное.
- Я, я... - недовольно согласилась девушка, она была явно не в восторге от напоминания о случившемся.
Следом за ней в помещение проскользнул второй человек - Бран нервно сглотнула - Архан. Даже со спины не узнать было невозможно.
Тересса на видео быстро оглядела комнату, на секунду задержалась взглядом на одной из ряс и быстро ретировалась в коридор. Архан остался наедине с рясами, которые уже рассредоточивались вокруг него.
- И чем тебе эта девица не угодила? - подал голос Шурик, тыча пальцем в монитор.
- Девица? Да это ж... - Тересса безвольно махнула рукой.
Бран глянула на медведя:
- Узнаёшь?
- А то, только он тут поживее.
- Ещё бы.
Архан медленно оглядывался на окружавшие его тёмные тени.
- Почему она не уходит? - Шурик вгрызся в синий фломастер, который уже несколько минут крутил в руках.
- Некуда. Там облава, - тихо проговорила Тересса.
- А здесь что? - Шурик недоумённо передёрнул плечами, не отводя взгляда от экрана.
- Засада.
Первая ряса рванула к потенциальному пленнику. Быстрый прыжок - и вот уже труп с раскроенным черепом падает на пол.
- Какие башмаки! - Шурик был восхищён и очарован.
Зверям же хорошо было видно сверкающее стальное копытце, окрашенное свежей кровью.
Остальные рясы мгновенно отпрянули. Кто-то уже начал доставать из-под хламиды дубинки.
- Убьют же. Как есть убьют, даже пытаться живьём взять не будут, - запричитал юноша, полностью проникшийся симпатии к.., кого уж он там видел на месте Архана.
Тересса молча сосредоточенно грызла ногти. Даже знание того, что рогатый ангел точно выберется из этой передряги, не успокаивало. Панду, впрочем, тоже. Здесь произошло что-то нехорошее, что-то мерзкое, от чего Архан неясным образом изменился, превратившись из живого привычного ему сатира в собственный бледный призрак.
Рясы сжимали кольцо, Архан крутился волчком, потом резко вскинул голову в сторону дальней стены и отчётливо сказал:
- Нет.
Потом снова. Тихо и серьёзно. Замотал головой, не переставая кружить в очерченном противниками круге.
- Бедня-ага... А-а-а-а-а-! - вдруг завопил Шурик, махая рукой куда-то угол экрана. - Ктулху!
Бран нервно подпрыгнула и удивлённо глянула сперва на парня, всё ещё махавшего рукой - нервный он, аж оторопь берёт - потом в угол. Страшного там она ничего не разглядела. Странного, возможно: по ту сторону стекла сквозь выключенные экраны на безрадостную картину в комнате взирал Тёрас - глаза горят, руки нервно упёрты в стекло. Ну не красавец, но что так орать-то?
Панда ткнул её в бок, что такое?
- Тёрас, - одними губами произнесла Бран. - Не видишь?
Панда медленно покачал головой. Медведю никогда не приходилось встречаться с архановым другом из той его другой жизни, но Бран успела много рассказать о ехидном костлявом монстре, ждавшем сатира дома. К тому же Генма прекрасно помнил рисунки Архана, на котопых был изображён означенный индивидум. Хотя, как говорила Бран, в реальности чудище выглядит куда как менее безобидно, нежели на бумаге.
Тересса мельком глянула на святую и её спутника - она ничего особого не видела. Экраны и экраны. Рясы и рясы. И ангел. Который говорит. С рясами или сам с собой? Странно.
А вот Бран прекрасно слышала, что говорил Тёрас. Странный это был диалог. Тихий. Спокойный. Слишком тихий и спокойный. Не по ситуации.
- Я иду к тебе, - ровно сообщил Тёрас тоном, не терпящим возражений.
- Нет, - качнул головой сатир.
- Они тебя положат. Ты не справишься один.
- Нет, - Архан не хотел слушать доводы.
- Ты погибнешь, - с нажимом произнёс Тёрас, глядя на друга.
- ...
- И что мне делать тогда?
- А мне? - Архан повернулся, и их взгляды на мгновение встретились.
Очередная бита просвистела совсем рядом с архановой головой, оставив на щеке сатира ссадину.
- Я выхожу. Спрячься, - приказал монстр.
Ничего этого остальные не слышали. Шурик снова тихо взвизгнул и отполз от экрана монитора. Там на видео из стены, из выключенного экрана выползало Нечто. Белёсое, нематериальное, инфернальное. Зато прекратились шум и помехи, звучавшие в перерывах между отрывистыми фразами рыжей девицы, зажатой рясами.
Бран во все глаза смотрела, как почти белая рука Тёраса долгую секунду прорывает тонкую прозрачную перепонку между мирами, по стечению обстоятельств оказавшуюся стеклом экрана. Она вглядывалась в сосредоточенное лицо странного создания,пытаясь прочесть на нём испытываемые в тот момент Тёрасом чувства, и потому заметила, как тонкие губы шевельнулись, беззвучно говоря что-то сатиру - Бран прочла лишь последнее слово "Рогатый". И потом всё случилось. Все шесть экранов одновременно взорвались, и инфернальная масса - уже становящийся прозрачным, Тёрас - хлынула в комнату. Беззвучным, особенно после резкого звона битого стекла, и оттого ещё более страшным взрывом и ряс, и мебель, и осколки раскидало по углам. Люди попадали как тряпичные куклы, и больше не шевелились.
За мгновение до взрыва Архан замер с невообразимой тоской поглядел на друга... И резко осел вниз, накрываясь плащом и укрывая руками голову.
Его отбросило вместе со всеми, и он ничком упал на пол.
Шурик шумно выдохнул. Больше ничего не происходило. Он протянул руку и ускорил просмотр. Примерно минут через сорок единственная фигура без рясы зашевелилась. Архан медленно сел, придерживая голову. Потом с нескольких попыток он встал и шатаясь пошёл к двери. Чуть не упал, схватился за стену. И, наконец вышел.
Панда откинулся на спинку стула:
- Ты поняла?
- Да, - Бран шмыгнула носом и утёрла запястьем щёку. - Он его спас.
- М-м?
- Потом, потом, - Бран не успела полюбить сухого и не особо доброго к ней Тёраса, но привязалась к нему. А потом - он друг её друга. И ещё что-то мешало её думать об этом ходячем полускелете в прошедшем времени.
...там и тогда
Архан привалился к стене. Голова гудела, всё тело было, словно его сперва разобрали на атомы, а потом собрали снова. Щека, на которую пришёлся удар рясы, саднила и пульсировала. Он проверил языком зубы - все на месте. Пару раз промахнувшись сперва, стёр с лица тонкую струйку подсыхающей крови. Оттолкнулся от стены и побрёл по коридору. Было тихо. Мимо кто-то пробежал, даже не заметив плетущегося и шатающегося сатира. Из тёмного поворота резко пахнуло «благодатью». Архан собрался с силами свернул в узкий слабоосвещённый лаз, ведущий к лестнице вниз. Чуть не свалился там, почти подвернув ногу и выровнявшись в последний момент. И, наконец, дошёл до маленькой комнаты, где можно было немного передохнуть. Сполз на пол и отключился.
Очнулся на несколько минут, сел - во рту было сухо, в горло словно щебня насыпали. И хорошо. Иначе бы он точно закричал, как только яркие шизоидные обрывки собрались в более или менее правдоподобную картинку. А так он лишь захрипел и вновь повалился на пол, заходясь сухими рыданиями, когда вспомнил, что произошло. А потом тело сжалилось над ним, и он вновь провалился в беспамятство сна без сновидений.
Из подземки они выбирались молча. Торопливо попрощавшись, они покинули Шурика, да тот был только рад - им всем надо было подумать. Над тем, что произошло. Над тем, что они увидели и услышали, и как. Но это потом, сейчас можно было просто идти и молчать.
Поднявшись наверх, Панда глянул на часы. Было шесть вечера, и пора было идти на встречу. Медведь остановился и огляделся. Они были не так далеко от места, как он мог предположить - пешком минут пятнадцать ходу:
- М-м-м, послушай, - обратился он к Терессе, - тебе, наверное, не стоит идти с нами.
Тересса вопросительно воззарилась сначала на него, потом на пресвятую.
- Точно, не стоит, - Бран поморщилась, - вряд ли он будет рад тебя видеть.
- Вы?..
- Да. Это наш друг. И мы с ним сегодня должны встретиться. И-и-и, я боюсь, - Бран начала осторожно подбирать слова, потом махнула рукой и сказала честно, - да ладно, я уверена, что он на тебя очень зол, да ты и сама в курсе. Давай мы сейчас разберёмся, что к чему, а потом тебе расскажем.
- Так что там всё-таки произошло? Он так разозлился, что я его на облаву вывела? - Тересса с надеждой посмотрела в глаза Бран.
Та пожевала губами:
- Нет, всё гораздо серьёзнее и хуже. Хотя-а, чего не бывает - я же жива, - Тересса удивлённо приподняла брови. - Ладно, правда, давай потом. Нам ещё подумать надо.
- Хорошо. Я буду вас ждать там же, где и сегодня. Завтра, послезавтра - как придёте.
Звери переглянулись:
- Принято.
- До встречи.
- Пока, и удачи тебе.
Девушка улыбнулась, лучистой и доверчивой улыбкой, тряхнула напоследок кудряшками, быстро пошла в сторону подземного перехода, и скоро скрылась из вида.
- Думаешь, правильно? - Неуверенно протянул Панда, глядя вслед уходящей Терессе.
- Уверена, - кивнула Пресвятая. - Он её на рога поднимет, как увидит. У ты бы не убил?
- Убил.
- Вот и я тоже. Пойдём.
***
Архан свернул на Нижегородскую улицу из тихого переулка - времени у него ещё было предостаточно - неторопливо зашагал уже в сторону Таганки, когда его внимание привлекла темноволосая девушка, выходящая из подземного перехода. Ну, надо же! Живая, и даже ходит. Везучая, стерва. Сатир притормозил у газетного лотка и дал знакомице пройти мимо. Она и прошла, даже не глянув в его сторону - задумчиво-радостная, немного отрешённая. Архан искося смотрел за ней, пока та не повернула за угол, и потом пошёл следом.
Идти пришлось недолго, а слежки Тересса так и не заметила - она была слишком погружена в собственные мысли и размышления, чтобы отвлекаться хоть на что-то стороннее. У старого жилого дома она спустилась по ржавой лесенке и потянула на себя окованную железом дверь.
В православном баре было темно и довольно уютно. Маленькие окошки пропускали в полуподвал слишком мало дневного света, а искусственное освещение было слабым и редким.
- Кого я вижу! Дочь Тереза! Куда пропадала? - массивный дядька лет сорока, с солидными залысинами и окладистой бородой выплыл к Терессе из глубины зала и заключил её в свои медвежьи объятия.
- Работала, пап-Саш, - Тересса блаженно ткнулась носом в тёплое упругое пузо. Она не помнила родного отца, а отчим, хоть и был добр, слишком недолго был с ней, зато "Папа Саша" вот уже больше шести лет был её другом и наставником. Он никуда не пропадал, всегда был рядом, и иногда Терессе казалось, что это действительно её папа - такой большой, такой тёплый, такой сильный.
- Прямо-таки с головой в работе? И даже на полчасика не сбежать? - дядька хитро прищурился.
- Не-а, я тебе сейчас такого расскажу! - Глаза Терессы сверкнули в полутьме. - Я ангела видела. Настоящего! Вот.
- Э-э-э, подруга, - папа Саша осторожно положил огромную ладонь на лоб «дочки», проверяя у той температуру, - а ты не перетрудилась, может пивка? Нервишки полечить. О-ох!
Тересса кулаками небольно, но ощутимо ударила по выдающемуся пузу папы Саша:
- Ну, хоть ты не издевайся! Мне даже духовник не поверил, в отпуск отправил.
- И правильно сделал. Красивый?
- Не особо, - честно ответила та.
- Странно, правда, Александр Викторович? Обычно девчонки таких красавцев описывают, что завидки берут, что смертный, - проговорил коротко стриженый полноватый парень, подходя к поздороваться с Терессой.
- Пятьдесят поклонов, - хором ответили ему все, услышавшие его слова.
- Зато этот был настоящий, - насупилась Тересса. - Мне святая подтвердила. Кто вообще сказал, что все ангелы - красивые?!
- Там ещё и святая была? Ну-у. Верю-верю, - быстро согласился Александр Викторович, увидев предупредительно поднятые кулаки Терессы. - А странного ничего нет, Фёдор. Это мы сейчас привыкли, что ангелы - красивые до потери сознания с рюшами и золотыми кудрями. А ещё несколько веков назад их совсем не такими изображали.
Папа Саша неплохо разбирался в православной живописи, и его мнению и авторитету доверяли.
- А какая святая?
- Святая. Пресвятая Дева Бранвен.
- О-о-о-ох! Доброе предзнаменование. Что же, братья и сёстры, помолимся Пресвятой Деве, возблагодарим Её за дела её и поступки, да не даст Она нам пасть в искушение, да обережёт от бесов да Лукавого!.. - нараспев начал читать кто-то с зычным хорошо поставленным голосом из темноты бара.
Тересса присоединилась к пению, про себя думая, почему же она скрывает факт, благодаря которому сама выяснила, что рыжий рогоносец никто иной, как ангел Божий.
Архан тихо отлепился от стены в импровизированном предбаннике и тихо вышел наружу.
Тересса резко мотнула головой в сторону двери: дверь уже закрывалась, слабо сверкнула сталь копытца, уголок тёмного одеяния облизал дверь и пропал следом за хозяином. "Он..." - пронеслось в голове Терессы. Она было дёрнулась к выходу, но передумала.
***
...
Времени оставалось буквально впритык. Архан почти бежал проулками, чтобы успеть вовремя. Просочился мимо снова белой нарядной церковки, выбрался в сквозной дворик - и вот, наконец, широкая река Марксистской. Нырнуть в подземный переход, десять секунд - и он уже на другой стороне дороги, ещё пять секунд, и он поднимается по лестнице в стеклянный холл хорошо знакомого здания. Стёкла давно уже перестали быть прозрачными, кое-где их даже закрасили белой краской. Красота. Лифт опечатан. Одно радует - пол настолько грязный, что новых следов не разглядеть. Архан взбежал на пятый этаж и, прислушиваясь и прядая ушами на каждый шорох, насколько мог, тихо, пошёл по коридору, который он в спешке покидал шесть лет назад.
Помимо отсутствия людей и наличия толстого слоя пыли там мало что изменилось. Тот же узкий коридор без естественного освещения, та же гнусно-розовая, словно нездоровая человеческая кожа, краска на стенах, доски и светлые рулоны непонятно чего - видно, снова собирались делать ремонт.
Архан заглянул сквозь разбитое окно в помещение церкви, строительство которой хорошо помнил. Мыслимо ли, делать церковь из холла на пятом этаже в здании сборочного цеха часового завода... А ведь сделали. Ныне, правда, там царило то же запустение, что и вокруг.
А вот и нужная дверь. Дверь была аккуратно прикрыта. Архан заглянул в щель - он с недавних пор не любил закрытых дверей, - потом вошёл внутрь.
Они сидели рядышком на столе и тихо с жаром переговаривались о чём-то. Такие трогательные, такие родные. Единственные близкие, оставшиеся у него.
Бран подняла голову:
- Хреново выглядишь, - произнесла она вмемто приветствия.
- Ну, есть такое, - согласился сатир. - А ты вполне себе. Освоилась уже.
- Ну-у, так. Иди сюда. Привет, - и сама первой направилась к сатиру, протягивая к нему руки.
- Я соскучился.
Панда оценил ситуацию и, недолго думая, сгрёб обоих в охапку.
- И что теперь делать будем? - Поинтересовалась Бран.
- Не-э знаю, - Архан зубами достал из пачки сигарету, запалил, и с наслаждением затянулся. - Свергнем Глас? Или правительство? Или и то, и другое?
- В твоём стиле, - с улыбкой заметил Панда.
- А то ж. Я тут пока по подземельям гулял, столько нового узнал.
- Расскажешь? - Кибердева склонила голову набок, поглядывая на друзей, а заодно и в окно на улицу.
- Обязательно.
- Мы, кстати вечером куда? - Осторожно уточнила Пресвятая.
- Да как хотите. Хотите, в Храм возвращайтесь, не хотите... Ну-у, - Аохан замолчал.
- А может, мы вместе туда вернёмся? - Мягко предложил медведь.
- Нет! Нет, Генм, прости. Я не могу. Не сейчас.
Он судорожно снова потянулся за пачкой. Бран накрыла копытцем его пальцы и тихо сказала:
- Мы всё знаем. Ну, может, не всё, но мы видели, что произошло.
Архан посмотрел ей в лицо сухими нездоровыми глазами и толчком выдохнул воздух:
- Я не то, что поверить, осознать не могу, что он не рядом...
- Так не верь! - слова словно сами вырвались из уст киберкАзы.
- Понимаешь, он здесь, он рядом. Он живой. Я его чувствую... Я с ума схожу, - сатир бессильно упал на колченогий стул и так и застыл.
- Живой, настоящий... - до Панды донёсся шелестящий шепот, лёгким сквозьняком пронёсшийся по помещению. В комнате на пару минут воцарилось молчание. Архан молча кусал губы, сидел, не поднимая головы. Звери молчали. "Может, заплачет," - подумалось Бран, но почему-то сейчас мысль оплакать друга показалась ей кощунственной.
С углового стола со звоном слетел плафон. Архан подскочил, скорби на лице как ни бывало - собран и напряжён, как скрученная пружина.
- У-упс...
И снова тишина.
На столе неприятно заскреблось - может, крыса - за всем хламом не было, что там происходит.
Когда художников переселяли, старое оборудование решили на время оставить, а потом о нём и вовсе забыли за ненадобностью. В результате этой забывчивости на двух столах и возле них стояли горками пыльные системные блоки и мониторы, валялись клавиатуры и мыши. К стене привалилось штук восемь капельниц. А распределительный пульт с кабелями, жгутами и трубками раскинулся на полу, как кибернетический спрут. В одной из этих гор и шло шевеление и непривычное жужжание. Будто электромагнит включили.
- Крысы, что-ли, - неуверенно начал Панда.
- Сам ты,.. Кр-рысса.
Передний системник вывалился из горы, и за ним показалась вытянутая рука. Аккуратненькая такая, в белой перчаточке. В сторону сдвинулся монитор. Нет, не в сторону, он, словно приклеенный, пошёл вверх вместе со здоровым сисблоком. Блок согнулся, выпрямился, раздался наверху, подсобрался ниже "талии". С другой стороны уже дособиралась вторая рука, к "спине" потянулись трубки и проводки. С душераздирающим скрежетом соседний системник развалился, нутрянка мялась и неуловимо менялась, железо сложилось "кожным" конусом, прикрывая кибернетические "внутренности". Первая нога перекинулась через невостребованные запчасти. Картинка вырисовывалась - человек-компьютер сел. Потом спрыгнул со стола и выпрямился, плавно покачивая двумя мышками-хвостами. Он был высок и в основном, как ни странно, состоял из железа. По большей части, компьютерного: монитор на плечах, условный параллелепипед туловища, руки-ноги.
- Клавы не хватает, - вдруг сказал Архан, глядя на всё происходящее.
- Вот уж таким несуразным ты меня тут придумал, - развёл руками кибернетический монстр. - Ничего не поделаешь.
Голос у чуда техники был сухой, скрипучий и очень знакомый. Бран беззвучно охнула.
- Ноги бы хоть нормальные придумал... - рассматривая себя, сварливо проговорил киборг. Массивные ступни плотно встали на поверхность пола, готовые нести на себе общую тяжесть конструкции.
- Нормальные у тебя ноги - такие же, как дома, - возразил сатир. - Зато руки целы, - Архан не мог бы сказать что-то, если бы попытался, но пререкания с Тёрасом уже давно вошли у него в привычку. Он не мог пошевелиться, боясь сломать волшебство момента, пока волшебство само не подошло к нему и не встряхнуло его за плечи, ткнувшись в нос монитором, и не сказало "ушами"-колонкам:
- Я здесь. Вспомни, ты же меня здесь придумал.
И Архан вспомнил. Пнув в развалинах Города кучу хлама и костей, оказавшуюся живым и условно целым Тёрасом, он получил себе друга, с которым не смог с расстаться, позабыв всё, даже себя. И стоило Тёрасу сейчас напомнить, в памяти сатира тут же всплыло то, что он, пятнадцатилетий, забыл, вернувшись домой. Как он, двадцатилетний, не нашедший и никогда не встречавший Тёраса здесь (потому что здесь его попросту не было), придумал его сам. Нарисовал, воплотил, сотворил его таким, каким он мог быть здесь, где никогда не было чужаков с их Городом и самого Города, превращённого неведомой силой в спаянные жаром останки. Вложил в него то, чего не было и у самого - душу, саму жизнь вдохнул. И забыл за ненадобностью, когда вернулся к живому. А ещё он начал вспоминать руку, рисующую... Нет, хватит на сегодня воспоминаний.
- Всё-таки живой... - тихо выдохнул Архан, касаясь металлического корпуса пальцам.
- А то ж, Рогатый, - ухмыльнулась до боли родная жутковатая морда, появляясь за стеклом монитора. - Ну так что. Значит, Глас свергать и правительство? Ну, пойдём.
Закатное солнце пурпуром и золотом окрасило город. Даже в пыльной комнате стало как-то празднично.
Архан закончил ковыряться с железками:
- Ладно, пойдём отсюда. Ещё придём, если что.
- В Храм? - На всякий случай уточнила кибердева, распрямляясь над грудой собранного скарба.
- Если никто не против.
Панда не стал напоминать, кто был против возвращения в уют и тепло бывшего храма, не к месту это было - слишком часто сатир исподволь оглядывался и словно ненароком касался, проверял реальность вновь обретённого друга. И слишком явно Тёрас в какой-то момент поймал тянущиеся к нему пальцы, сжал и произнёс тихо:
- Я тебя больше никуда одного не пущу.
- Оуп, - Бран ткнула Генму локтём под рёбра, - она же нас там ждёт.
Панда схватился за голову.
- Кто? - Архан покосился на зверей.
- Тересса, она-а... - Панда стушевался, не найдя, что сказать.
- А-а, эта, - зверочеловек недовольно поморщился. - Где?
- Напротив дома, где дверь.
- Пусть ждёт. Не увидит. С другой стороны обойдём, - объяснил он.
- Она вообще с тобой поговорить хочет, - встряла Бран, прекрасно зная, что уж на неё-то Архан точно не окрысится. Но сатир только головой покачал.
- Не сегодня. Если хочет, подождёт. Всё. Берите, - он указал Панде и Тёрасу на мешки, а сам взвалил не плечо отяжелевшую сумку.
Панда думал, как нехорошо заставлять девушку ждать, но на бордюрчике на той стороне улицы никого не было видно - видимо, не пришла ещё. Ну и хорошо. А Бран вдруг вспомнила Шурика, и ей стало крайне интересно, а как их компанию видят со стороны, люди. Правда, озвучить свои мысли она решила как-нибудь потом, в более спокойной обстановке.
Храм встретил их приветливым теплом и жёлтым солнечным светом, пробивающимся сквозь витражи. Архан замер под куполом, запрокинув голову вверх:
- Чьих рук дело? - Поинтересовался он, глядя на развороченный взрывом витраж.
- Оно само, - объяснила Бран.
- Моих, наверное, не знаю, - проговорил Тёрас, останавливаясь рядом. - Я же частично через твоё логово переходил. Будешь чинить?
- Не-а, мне так нравится - света больше, - беззаботно помотал головой сатир. Он, конечно, лукавил, но кому какая разница?
В кухне весело шумел чайник, пахло мятой и корицей, быстрые белые руки Тёраса сноровисто порхали над заваркой, наколдовывая ароматный домашний уют. В комнате гремели железками, стучали копытцами, весело переругивались. Панда шумно выдохнул. Теперь всё было так, всё на своих местах. Всё было правильно.
- Слушай, Сатирище, ты нам байку обещал. О своих похождениях. И много нового, - Бран сгрузила в кладовку очередную партию награбленного и морально подготовилась передохнуть.
- Было дело, - согласился Рогатый, подходя к столу и вытирая мокрые руки полотенцем. - Ну, рассаживайтесь. Будет вам сказка про глупого щенка...
Люди взаперти.
...Сгрузив бессознательное тело юной сектантки на пол, Архан покинул жилой уровень подземного города и углубился в опустевшие после недавней облавы коридоры. Его шатало и мутило: от омерзения к происходящему, от вони коридора, от духоты, и от лёгкого сотрясения мозга, не успевшего ещё толком пройти, тоже. А от воспоминаний ближайших дней его просто тянуло опорожнить желудок у ближайшей стены. Потому он старался не вспоминать, не думать и, желательно не двигаться, а сесть и посидеть пару часов, а то и дней.
Незаметно для самого себя он дошёл до брошеного кем-то жилища. Небольшое помещение, освещённое одинокой тусклой лампочкой, торчащей прямо из бетонной стены, вполне подходило для его нужд. Перебравшись через остатки дряхлой мебели и разбитые металлические канистры, Архан нашёл себе уютный закуток за пределами освещённого круга, свободный от хлама и мусора. Именно то, что ему сейчас было нужно - тихо, пусто, темно. Можно привалиться к стене и посидеть с закрытыми глазами... сколько-нибудь.
Постелив под себя плащ, он, насколько мог, удобно устроился на полу и впал в то странное состояние на перепутье сна и яви, в котором реальность необычайно цветаста и звонка, незаметно сплетаясь с причудливым узором наползающих сновидений. Полузабытье захватило его, освобождая от необходимости думать, вспоминать, действовать. В голове поселилась приятная гулкая пустота, не нарушаемая ничем...
Задание было простым и обыденным. Оно ничем не отличалось от десятков таких же, предшествовавших этому. Выявить «обращённого» среди обычных людей, понять степень его опасности, а далее либо нейтрализовать, либо, если «мутант» окажется интересным, забрать с собой.
В пару к Лене дали новую девочку из команды «радаров» - подготовить, обучить, а заодно посмотреть, как та работает на местности. К тому же человек-«радар» вызывает куда меньше вопросов и опасений, нежели фургон, набитый техникой. А меньше всего Бюро нужны лишние вопросы мирных граждан или паника.
Прошлый напарник Лены показал себя на задании не лучшим образом, так что за этой барышней ей наказали следить в оба.
Чувство опасности настигло его на повороте к родительскому дому. Женя резко остановился на перекрёстке и огляделся. Не то, чтобы он привык доверять собственным инстинктам, но режущее по нервам напряжение было слишком спонтанно и ощутимо, чтобы его игнорировать.
Из остановившегося на другой стороне улицы автомобиля как раз вышли две девушки - изящная худощавая блондинка, отрешённо оглядывающая мир широко распахнутыми глазами, и плотно сбитая коротко стиженая брюнетка, повадками напоминающая крупного хищника на охоте. Опасностью веяло именно от этих двоих. «Они пришли за тобой,» - прошептал Жене внутренний голос. С секунду он стоял на месте, соображая, как поступить. И тут расфокусированный взгляд блондинки зацепился на нём. Взгляд, прилипший к нему, как красная точка лазерного прицела, подстегнул парня, и Женя сорвался с места, желая как можно дальше убежать от преследователей.
Он метнулся во дворы, пробежал между гаражами, дёрнулся в одну сторону, потом в другую, и, наконец, вспомнил про ход в подвале и бросился туда. Кто эти люди, зачем они пришли, что они хотят от непримечательно студента? Ни на один из этих вопросов ответить Женя не мог. Размышлять было некогда - страх не оставлял праздным мыслям ни единого шанса, заставлял юношу действовать по наитию, вынуждая диким зайцем улепётывать дальше и дальше в глубины подземного города.
Надежда, что подвал окажется тупиковым, рассыпалась сразу - Лена этот район знала, сама прожила здесь половину жизни. А уж сколько раз они бродили по нижней части города, в которую можно было попасть через перегоны метро или старые бомбоубежища, она и не считала. Когда парень метнулся в сторону лестницы, ведущей в подземку, Лена вспомнила, что к чему. Оставалось надеяться, что жертва знает коридоры подземелий хуже своих преследователей.
Паренька они потеряли минут через двадцать непрерывной погони по бетонным катакомбам. Где он свернул, ни одна из девушек не заметила - только что долговязый силуэт маячил где-то впереди, и вдруг исчез.
Они пробежали по инерции ещё пару поворотов и остановились.
- Что дальше? - Поинтересовалась девочка-«радар», переводя дыхание. Юля, напомнила себе Лена, напарницу зовут Юля.
- Чувствуешь его? - Уточнила она.
- Вообще ничего не чувствую. Как будто глушит что-то, - призналась Юля, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. - Ой!
Вот это испуганное «ой!» Лене очень не понравилось. Она и сама ощущала спиной чей-то тяжёлый недобрый взгляд, словно кто-то наблюдал за девушками, стоя всего в паре метров от них. Проблема была в том, что в коридоре, кроме них, не было ни души.
- А-а-а! - Вскрикнула Юля, закрывая руками уши. - Не-эт! Пусти! Уйди!
Лена не успела спросить, что происходит, или хоть чем-то помочь напарнице, как сама ощутила странный нарастающий гул в ушах и с ужасом отметила, что собственное тело перестаёт её слушаться. Неведомая сила, какая-то злобная сущность беспардонно вторгалась в её сознание. Перед глазами поплыл белый туман, в котором начали проявляться незнакомые символы, знаки, тени. Собственные мысли обрывками старых тряпок носились в молоке тумана, а сознанию Лены вдруг стало очень тесно в голове. Кто-то большой, сильный, страшный пытался забраться в её тело, подмяв под себя её разум и душу. Чудовищной медузой расползаясь по нервным окончаниям, он понемногу захватывал тело девушки.
Лена не заметила, как напарница схватила её за руку и потащила куда-то. Ватные ноги неохотно передвигались, перемещая туловище вслед за Юлей, которую невидимое чудище, кажется, отпустило.
- Сюда, быстрее! Ну же! - Кричала, задыхаясь, Юля.
Наконец, она втолкнула Лену в какое-то помещение и с хлопком закрыла дверь.
Несколько секунд они молча тяжело дышали, глядя друг на друга. Чудище осталось там, в глубине коридора, по неведомой причине оно не последовало за беглянками. Сознание Лены прояснялось, через минуту от недавно пережитого осталось лишь воспоминание и трясущиеся от страха колени.
- Что это было? - С трудом проговорила Лена.
- Не знаю. Что-то ужасное.
- Так, ладно, - Лена заставила себя собраться и оглядеться. - Что мы имеем?
Они оказались в небольшой заваленой разнообразным хламом комнате. Возможно, до недавнего времени здесь кто-то жил - вот, даже старый полуразломанный диван, стоящий у стены, закинут сверху полотнищем по типу покрывала, создавая некое подобие уюта. Да и одиноко торчащая из стены лампочка не покрыта пылью и светит ровно, озаряя помещение желтоватым светом.
- Пока эта тварь не уйдёт, мы заперты. Парня потеряли. Как выбираться, непонятно.
Обозначив проблему, Лена задумалась.
Облава была неожиданной и хорошо спланированной. Группы чёрных ряс возникли в подземке совершенно внезапно и с несвойственной для себя дотошностью принялись отлавливать неугодных. Тёмные тени сновали по коридорам, возникали из тёмных углов и неизвестных ответвлений, нападали на растерянных и перепуганных обитателей подземелья.
Владимиру удалось отвести своих подопечных в безопасный район до того, как все пути перекроют - за дамбу по неизвестным причинам рясы никогда не заступали, но чтобы туда попасть, нужно было постараться. Там, за дамбой и подземным водохранилищем беглецы и пережидали набег.
Беззвучный взрыв сотряс всё подземелье. На несколько мгновений мир вокруг ослеп и оглох. Свет по всем коридорам вырубился единым махом, а все шумы заглушило ощутимой, но не слышимой взрывной волной. Пропал извечный грохот воды, даже далёкие шумы метро, ставшие привычными настолько, что и внимания на них начинаешь обращать только, когда они исчезают, и те растворились в кошмарной волне неведомой катастрофы. Прошло несколько минут, прежде чем функционирование всех систем восстановилось. С мучительным треском лампы по одной начали загораться заново. Следом за их натуженной трелью вернулись и остальные звуки.
Но что-то произошло. Что-то крайне нелицеприятное и крайне опасное - чутьё подсказывало Колоссу, что самое время выбираться из норы, а собственному чутью Владимир доверял. За последние годы именно интуиция не раз спасала ему жизнь.
Взяв с собой двух добровольцев, Колосс отправился разведывать обстановку. Коридоры подземки были совершенно безлюдны. То там, то здесь на пути попадались следы недавних баталий и судорожных сборов - обломки разнообразного оружия, которое местные жители использовали для своей защиты, и личные вещи, которые пришлось бросить. Рясы ушли, забрав с собой тех, кому не посчастливилось скрыться. Всё как всегда - разрозненное злыми чёрными монстрами гнездо мирных обитателей подземки. Печально, но привычно.
Удивительным было другое. Нигде не было следов разрушений того масштаба, что ожидал Колосс. По его примерным подсчётам целый сектор сейчас должен был лежать в руинах после чудовищного взрыва, потрясшего город. Но всё было цело.
Планомерный осмотр территорию ни к чему не привёл. Они обходили коридоры уже несколько часов и добрались до самого эпицентра нападения - где-то там наверху высится цитадель чёрных ряс, их огромный муравейник, главное здание Гласа, именно оттуда обычно появлялись отряды ряс, рыскавших по подземке в поисках своих жертв. Обследовав верхний этаж подвалов, мужчины пустились на пару уровней ниже, чтобы проверить там, вдруг взрыв произошёл ниже.
Женя пробежал ещё несколько поворотов прежде, чем до него начало доходить, что он оторвался от преследователей. Сердце билось где-то в районе горла, в ушах стучала кровь, а колени сводило от страха. Он с трудом заставил себя притормозить и перейти с бега на шаг. Пустые коридоры гулом откликались на его шаги. Пытаясь сориентироваться, он свернул к узкой лесенке, поднялся на пролёт и пошёл по слабо освещённому тоннелю, граффити на стенах которого показались ему знакомыми.
Прислушиваясь к отдалённым шорохам, Женя осторожно пробирался по коридору, готовый в любой момент дать дёру. Но вокруг было тихо. Подземка словно вымерла. Юноша редко спускался сюда, обычно ему не за чем было прятаться и убегать - раньше, до того момента, как Володька не уехал, за его спиной всегда маячил рослый силуэт старшего брата, а к тому моменту, как брат покинул отчий дом, он и сам вырос. Но во все разы своего пребывания в бетонных катакомбах, он встречал здесь людей - работников технических служб, проверяющих целостность кровотоков города, подростков приключенцев, блуждающих по постапокалиптическим пейзажам, или просто бомжей, нашедших здесь своё пристанище.
Почувствовав шум в ушах, Женя сперва решил, что ошибся повором и спустился под перегон метро, по которому сейчас проносится поезд. Но прошла минута, а гул только нарастал, да и внезапную ватность в ногах проезжающий состав никак не объяснил бы.
Резкий толчок крови в висок заставил его остановиться. Сердце опять забилось бешеной птицей в клетке рёбер. «...Пусти меня...» - скорее почувствовал, чем услышал Женя. «...Расслабься...» Чужая невероятно мощная сущность плескалась вокруг него, незаметная глазу, но ощутимая каждой клеточкой тела. Обнимала, гладила его едва заметными ласковыми ладонями, успокаивала, пеленала, сворачиваясь вокруг паренька плотным коконом, просачиваясь внутрь, поглощая, захватывая. «Всё хорошо... Тебе понравится...» - шептал в ухо еле уловимый голос. «Откройся... Не сопротивляйся...» - уговаривал некто, легко касаясь его плеч, осторожно теребя волосы на затылке.
Женя почти смирился и уже готов был посторониться, пуская в собственное тело чужую сущность, когда громкий хлопок где-то далеко заставил его очнуться.
Снова навалился страх. Кто-то пытается захватить его, кто-то лживый и злой. В панике Женя бросился бежать. Ещё не до конца вышвырнув сущность из своего разума, он рванулся в первую попавшуюся дверь. В проёме, распахивая дверь, он ощутил по истине чудовущную ярость существа, его досаду и злость. На мгновение чужие эмоции обрели такую силу, что сущность стала почти материальной - краем глаза Женя уловил белёсые контуры привидения, его огромные широко распахнутые чёрные глаза, полные первозданного отвращения к жалкому человечишку... Твёрдые руки с силой втолкнули его внутрь убежища. Напоследок Женю окатило волной невероятной гадливости и досады, после чего сущность отступила.
На инерции он сделал ещё пару шагов и упал прямо в руки поджидающих его преследовательниц. Последним, что он помнил, был резкий укол в плечо - охотники не хотели рисковать.
Освещённый редкими светильниками тоннель не предвещал никаких опасностей. Колосс ступил в него первым, размышляя о том, что пора бы уже заканчивать с бездумным блужданием и возвращаться к спасённым людям за дамбу. Вообще надо подумать о том, чтобы перенести часть подземного поселения поближе к безопасному району. С другой стороны, не такой уж он и безопасный - не просто же так рясы в принципе не посещают ту часть подземки. Разведчики доносили Колоссу, что в коридорах за дамбой не только люди, но и даже крысы - полноправные хозяева подземелий - встречаются крайне редко. Зато время от времени там появляются совершенно не безобидные чудища...
Ну, а кто сказал, что надо переносить всё поселение туда? Можно же просто переместиться подальше от любимых путей ряс.
Занятый размышлениями о безопасности своей колонии, Владимир не сразу заметил, как один из его спутников схватился за голову и начал оседать на пол. Второй изогнулся дугой и бессмысленно завыл, хватаясь руками за воздух. Лишь через долгие несколько секунд Колосс и сам почувствовал причину столь странного поведения своих помощников - что-то, грубо сметая с собственного пути мысленные ограждения и сминая само сознание Колосса, с потрясающим нахальством пробивалось в его голову. Противиться столь беспардонному действию не было никакой возможности - чужая сущность пёрла в разум с упорством несущегося локомотива, разрывая в ошмётки и ломая, корёжа любые попытки поставить на её пути преграду. «Скажи ему, что я живой!» - Гремели в голове Колосса огромные колёса товарняка. «Не сопротивляйся! Будет хуже!» - Предупреждал завывающий по обе стороны от состава ветер. Чужой, куда более сильный разум прорвался в сознание Колосса, откинул его в глубину и захватил бразды управления телом. Перед глазами встал белый туман, уши заткнуло скрипящей ватой. Отрезанный от собственного тела, Колосс замер в пустоте и тишине, чувствуя лишь, как сотрясается его тело, управляемое новым хозяином.
Он не знал, сколько прошло времени - может, несколько секунд, а может, целая вечность, но внезапно захватчик отступил. Он покинул тело Колосса так же неожиданно, как и появился. Просто вдруг собрался в единый ком и вывалился наружу, оставив после себя только привкус острой тоски и грусти.
Колосс резко сморгнул, учась заново пользоваться собственными глазами, и натолкнулся взглядом на направленный прямо на него ствол пистолета.
Архан уже почти уснул, когда в его временной берлоге вдруг стало очень тесно. Откуда и когда в него успело набиться разом столько народа, он не знал. Шум вывел его из оцепенения, но и только. Возбуждённые голоса людей доносились до разума сатира как сквозь толщу воды. Чужие проблемы были так далеки от него, как и его собственнык мысли, блуждающие где-то за границей этого негостеприимного мира.
Жертва сама пришла к ним в руки. «Обращённый» чуть не сбил с ног Юлю, ворвавшись в комнату, и так и замер, мелко трясясь и глядя в пустоту невидящими глазами. Ну, что ж, уже неплохо, по крайней мере задание они выполнят, мимоходом подумала Лена, глядя, как напарница, не долго думая, скрутила парня и стиснула мёртвой хваткой. А, ничего так девочка, быстро соображает, не то что некоторые, пронеслось в голове у Лены.
Не прошло и пары секунд, как за дверью послышались звуки ударов и протяжный полный ужаса вой. Осторожно достав табельное оружие, Лена направила его в сторону источника шума - чёрт его знает, что там такое, но повторно оказаться беззащитной против невидимого монстра ей не хотелось.
Дверь распахнулась.
Говоря начистоту, Лена ждала чего угодно - монстров, привидений, инфернальных чудовищ - но не того, что увидела. Перед ней стоял, немного ошарашенный, но вполне себе живой и настоящий Володька. Володька-Колосс, одноклассник, с которым они каждую пятницу пьют пиво в кабаке и трендят за жизнь. Быть такого не может. Лена молча повела дулом оружия, приказывая вошедшим - а их было трое - отойти к стене.
«Володя» осторожно прикрыл за собой дверь и задумчиво посмотрел на оружие. Потом перевёл взгляд на Лену. А с Лены на остальных.
За дулом револьвера обнаружилась Лена. Вот незадача-то. До этого дня Колоссу с успехом удавалось скрывать от подруги детства, кем он является последние годы. Ничего не попишешь, когда твоя старая подруга - защитник правопорядка, а ты «неугодный» элемент, ей об этом лучше попросту не знать. Спокойнее будет. Хотя, конечно, всегда можно соврать, что ты здесь случайно. Скажем, брата пошёл искать. Кстати, а вот и он. Что-о?! Женька? Он-то здесь откуда? Да ещё и в крепких объятиях второй агентши. Что же это такое творится?
Архан уже успел подумать, что неудачно как-то выбрал себе место для уединённой медитации. Всё бы ничего: он мог стерпеть шум, неожиданное прибытие «гостей», чужие звериные разборки, но внезапно появившаяся и зависшая в воздухе знакомая до боли вонь, от которой все внутренности слипались в болезненный комок, заставила его пошевелиться. Отвратильный запах «благодати» поплыл по комнате, словно мимо пронесли капельницу с этой ярко-розовой дрянью. Кто-то рядом тяжело вздохнул...
Единым махом его сознание вернулось на несколько лет назад. Он снова оказался на Гласе, в аниматорской комнате номер семнадцать. Огромное помещение с наглухо запечатанными окнами, поделённое ширмами на отсеки, было общей камерой для десятков художников. Здесь всегда, сколько Архан помнил, было невероятно душно, и постоянно пахло больницей и «благодатью». По всей комнате стояли столы с мониторами и переферией, натуженно работали компьютеры. В отделённом от основного помещения углу располагались места для новичков, которых ещё не подключили к общей базе данных. Вдоль стены тянулись закрытые боксы с кушетками для лежачих - тех, кто навсегда ушёл в мир кошмарных рясовских фантазий и уже не возвращается в реальность ни на миг. Между отсеками ходили толстопузые вонючие рясы, важно поглядывая за работой в отделе, помахивали заявками на художников. Мимо них тихонько сновали послушники, меняя капельницы с растворами и поднося питьё тем, кто уже не мог сам передвигаться. Время от времени в комнату забегали иные служители Гласа, у которых были дела к художникам. При виде ряс, они обычно тушевались, переставали тормошить творцов, начинали кланяться, шептаться, осенять себя святым знаменем.
Тихое дыхание людей, мерное клацанье мышек и клавиатур, скрип стилусов по планшетам, шарканье шагов по ковровому покрытию - все эти звуки сплетались в единый мерный чуть убаюкивающий шум, как тикающие часы, как капающая на кафель пола вода. Под него хотелось спокойно и бездумно работать. Просто делать то, что от тебя требуют, отключившись от всех внешних раздражителей...
Звук передёргивающегося затвора вырвал Архана из кошмара прошлого. Нет больше той комнаты, напомнил он себе, Глас давно переехал, и художников держат теперь в совершенно ином месте. Бран жива, Панда свободен... Осознавать следующую мысль Архан себе запретил.
Чтобы окончательно переключиться, он выглянул из своего угла. Шум в голове мешал ему понять, о чём говорят люди, и что в принципе их привело в это место, но даже картинки хватило, чтобы немного побороть опять поднявшуюся в голове муть.
Посреди комнаты стоял бронзово-каменный гигант - Колосс, вспомнил Архан его имя, один из глав подполья, - о чём-то говорил с невысокой темноволосой женщиной. Рядом столпилось несколько человек, все были заметно возбуждены и напуганы. Кто-то из них громко каркнул. Звук резкой болью отразился в голове Архан. Снова подступила тошнота, заставив его убраться обратно в темень и на время забыть обо всё вокруг...
- Бедня-ага, - сочувственно протянула Бран, глядя на друга, - как же тебе хреново-то было. Тебе бы в больницу...
- Ах-ха, - Архан усмехнулся, - скажешь тоже, в больницу. Я только собирался немного поспать, и тут эти «умники» набежали. Табором. Встали на проходе и галдят.
- Кто это хоть был?
- У-у-у, родная, так такие сливки собрались, что мало не покажется, - Архан усмехнулся, вспоминая тот вечер. - Ты не перебивай, слушай лучше. До этого же облава была масштабная - сами уже знаете, - звери синхронно кивнули. - Я думал, все, кто мог, уже попрятались... Ан нет, оказалось. Но у меня тогда вообще с головой не особо было - неслабо меня тогда приложило... - он ненадолго замолчал. - Я почему о них рассказывать-то начал: Колосс - он вроде как старший в подпольном поселении. Мы с ним до этого не раз пересекались, когда их рясы по подземке гоняли, неплохой товарищ... Но я не о том. Пёс этот, щенок, он Колосса младший брат. А ещё он такой же как и мы... Был.
- В смысле, такой же? - Поднял голову Панда, до этого молча слушавший и не встревавший в разговор.
- В смысле, был? - Тихо спросила Бран.
- Пожгли его, - со вздохом объяснил Архан. - Вкололи двойную дозу «благодати». У них эта дрянь сейчас новая, забористая стала. Был творец - не стало творца... Хотя ему самому, наверное, так даже проще жить будет.
Архан замолчал, заново переживая момент, когда паренёк, под завязку накачанный вонючей розовой пакостью, сломанной куклой медленно сполз на видавший виды потрёпанный диван. И как рассыпалось в прах почти видимое сияние вокруг его тела.
- Володька, - жарко втолковывала Лена Колоссу, до которого, наконец, дошло, какого ужаса он избежал, случайно оказавшись в тёмной комнатке, - не могу я его оставить. Ну, пойми ты это! Он «обращённый»! Меня за такое под трибунал отдадут...
- Мне плевать! - Холодно рыкнул он, - Лена, это мой брат. Ты никуда его не повезёшь! Что угодно делай, но он с вами не поедет!
- Володя! - Она умоляюще посмотрела на друга, обдумывая следующую фразу. Но сказать ничего так и не успела.
Спускаться на нижний ярус, где располагались подсобные помещения Архива, Софья не любила только на словах. Скажи она напрямую начальнице, что ей безумно нравится блуждать по подземным лабиринтам гласовских подвалов, её бы больше никогда туда не отправили. А пока она уныло кривится, получая разнорядки в подсобку, начальница будет мерзко ухмыляться и, тихо наслаждаясь своей властью, и раз за разом давать ей «неприятные» поручения, связанные с подземными частями Архива.
Спустившись на лифте на нужный этаж и пропечатав у охраны пропуск, Софья первым делом заглянула к сторожу - немного сумасшедшему, но милому старичку Афанасию Никифоровичу. Поболтав с ним о том о сём и передав заодно документы, девушка затолкала в сумку заказанные ей кассеты со старыми записями и направилась вглубь подсобки якобы искать оставшиеся. Старик, как только она отошла на пару шагов, задремал, а через пару минут уже начал заметно подхрапывать. Софье не составило труда тихонько протиснуться между стоящими в углу коробками и выбраться наружу через узкую щель между стеллажами, невидимую в полутьме. Наверное, когда-то здесь был запасной выход, но о нём давным-давно все позабыли.
Покинув подсобку, девушка весело зашагала по коридору в сторону лестницы вниз. В запасе у неё была пара часов, иначе дрожайшее начальство заподозрит «измену» или решит, что та потерялась среди покрытых десятилетней пылью шкафов и ящиков. В любом случае, может послать за ней кого-нибудь из послушников. Так что Софья не теряла времени даром. Быстро сбежав по лестнице на этаж ниже, она углубилась в изучение коридоров.
Интерес Софьи к подвалам не был праздным. Любой, кто бы встретил её там, увидел бы серьёзную девушку с фотоаппаратом наперевес, а любого, кто спросил бы, что столь приличная особа делает таком неподобающем ей месте, ждал бы длинный рассказ о чудовищном состоянии нижних уровней Архива, о непристойно жирных крысах, разъевшихся на старых документах и отвратительной чёрной плесени, поселившейся в углах подсобки. А после продолжительное и нудное объяснение проблемы, с цитатами из письма начальству, демонстрацией фотографий и указанием углов, откуда эти самые монстры выползают. На её счастье, никто не знал, что она там бывает, иначе бы Софье действительно пришлось писать это идиотское письмо и добиваться ремонта подвала. Она не была наивной и глупой девушкой, а потому понимала, что ей нужна уважительная причина для посещения подземных уровней. Именно так и родилась идея «ремонта». Конечно, настоящая причина была совершенно иной.
Художники. Группа медленно умирающих людей, которые безвылазно жили на одном из закрытых уровней Гласа. Софья узнала о них совершенно случайно, но побывав на их этаже один раз, стала возвращаться туда снова и снова. Даже себе самой Софья не смогла бы объяснить, чем так запали в душу эти странные личности, но посидев у них полчаса, поговорив с ними, Софья словно расправляла крылья, и мир вокруг неё уже не казался ей таким пасмурным, а жизнь тяжёлой и нудной.
Они никогда не говорили ей, что хотят покинуть стены Гласа. А она никогда не спрашивала об этом. Но осознав единожды желание помочь группе знакомых, Софья с непреодолимым упорством искала выход. Подвал был не лучшим вариантом для побега - вниз вёл только один технический лифт, пробраться в который, минуя охрану, не было никакой возможности, и забытая всеми лестница. Художники же пребывали в таком состоянии, что пешая прогулка могла их попросту убить: половина обитателей комнаты не могла ходить, а некоторые и вовсе не возвращались в сознание, постоянно находясь в мире грёз. Но плохой выход лучше, чем никакого, и Софья продолжала искать дальше. Забавно, но о своём намерении помочь художникам она каждый раз вспоминала, проходя по длинному коридору от лифтовой площадки до входа в подсобку Архива. Сама Софья этого не замечала. Вернувшись наверх и дойдя до рабочего места, она напрочь забывала о планах побега и повторно вспоминала о них, лишь зайдя в комнату художников или спустившись в подвал.
Вот как сейчас, например. Сворачивая в необследованный доселе тоннель в паре километров от подсобки, Софья внезапно вспомнила недавнее событие, взбудоражившее и удивившее её. Всё произошло примерно две недели назад, когда Софья в очередной раз сбежала к художникам. Она как раз подходила к нужной двери, когда та распахнулась, и незнакомый человек в рясе и высоком головном уборе вывел наружу одного из художников. На плече незнакомца болталось бесчувственное тело, а сам он то и дело подгонял своего спутника. «Быстрей. Давай, шевели лапами! Не туда...» Художник кивал, прижимая к боку древний потрёпанный системный блок. Действо не показалось бы Софье настолько странным, если бы она не знала, что этот самый художник уже примерно год как не встаёт со своего места, ни с кем не разговаривает и вообще не реагирует на происходящее. На девушку ни один, ни второй внимания не обратили. Человек в рясе быстро огляделся, распахнул дверь на лестницу и, пропустив художника вперёд, скрылся за ней сам. Софья постояла пару минут, осознавая происходящее, после чего пожала плечами и пошла к художникам... Странно, что вспомнила она об этом только сейчас. Тогда событие почти мгновенно вылетело у неё из головы, тем более, что никто из художников не обратил никакого внимания на неожиданность произошедшего и не заговорил о нём.
На провалы в памяти или невнимательность Софья никогда не жаловалась. Так почему о человеке в рясе она вспомнила только сейчас? «Поговори с ним,» - шепнул ей в ухо тихий незнакомый голос. - «Скажи ему, что я здесь...»
Софья вздрогнула и оглянулась. За спиной никого не было. По телу пробежал предательский холодок страха. «Не бойся...» - ласково прошелестело совсем рядом. Девушка нервно сглотнула - ей стало не по себе. Она находилась совсем одна в пустом полутёмном тоннеле глубоко под землёй, и чужой мягкий голос всё больше пугал её. Незримое присутствие смущало, не смотря на то, что Невидимый старался успокоить девушку. Пытаясь не выказать охватившие её страх и напряжение, Софья медленно обернулась вокруг своей оси, осматривая коридор на предмет затаившихся незнакомцев и мест, куда от них можно скрыться.
Заметив в конце коридора дверь, Софья бочком-бочком двинулась туда. Невидимый не возражал и не мешал, но Софья всеми клеточками тела чувствовала его рядом с собой. Странное неприятное ощущение - словно воздух сгустился вокруг неё до состояния плотного студня, протяни руку, и дотронешься до эфемерного существа, плывущего рядом.
Софья только успела втиснуться в помещение, не желая впускать за собой Невидимого, как на неё обратили внимание.
Лена резко переключилась с Колосса на возникшую у двери особу. Миловидная большеглазая девушка аккуратно прикрыла за собой дверь и остановилась в нерешительности.
Рефлексы сработали быстрее, чем Лена успела сообразить, что происходит. Резко вскинув оружие и направив его на нового участника событий, она скомандовала:
- К стене, быстро! Руки, чтоб я видела! Отвечать, не раздумывая. Кто такая? Зачем здесь?
Совершив первый выпад в сторону незнакомки, Лена ощутила себя гораздо увереннее. В конце концов, видимый враг всегда воспринимается проще, чем неявная и непонятная угроза. Да и сколько можно доказывать Володьке, что его брат опасен, и его необходимо изолировать от общества или хотя бы сперва проверить в НИИ Бюро. Он ничего и слышать от этом не хочет. Конечно, для него Женька всегда был и навсегда останется малышом, которого надо защищать и оберегать - доказать ему, что парень сейчас сам может представлять опасность, невозможно. Ситуация была патовая, с одной стороны, ей необходимо было забрать с собой «обращённого», с другой - за жертвы среди мирного населения её по головке не погладят. А Колосс без боя брата не отдаст.
Лена предпочла взять на таймаут, чтобы решить для себя, как поступить. Незнакомый человек появился в дверях как раз вовремя, чтобы дать ей немного времени на размышления.
- Ну! - Поторопила она девушку. - Быстро!
Голос Лены обрёл силу и уверенность от осознания собственной правоты.
Девушка при виде направленного на неё дула пистолета, стушевалась и испуганно вжалась в стену, лупая на незнакомку янтарными совиными глазами.
- Я? - Неуверенно пеереспросила она. - Софья...
- Она с вами? - Лена быстро обернулась к Колоссу, перебив девушку.
- Нет, - тот лишь мельком глянул на вошедшую. В тот момент его интересовали совершенно другие проблемы, и забредшая «на огонёк» птица к ним не относилась. Колосс быстро мотнул головой и указал на Софью одному из своих спутников. - В угол, и смотри, что не сбежала. Потом разберёмся.
Сова выпучила и без того круглые глаза и замотала головой, протестуя:
- Нет...
- Тогда покиньте помещение, - командным тоном приказала Лена. - Здесь проводится операция. - Идите, куда шли, - настойчиво повторила Лена.
Выходить обратно в коридор, где блуждал Невидимый, Софье совершенно не хотелось, по крайней мере пока. Она позволила незнакомому мужчине схватить её за локоть и отконвоировать вглубь помещения.
Если от входа комната виделась небольшой, то на деле это было совершенно не так. Небольшим был лишь освещённый электрической лампочкой участок, остальное пространство тонуло во мраке. Мужчина довёл Софью до границы освещённой территории и с силой усадил на маленький топчанчик рядом с грудой поломанных металлических канистр, и сам встал рядом. Девушка не стала спорить. Она покорно опустилась на седушку и затихла, как бы невзначай осматривая помещение. Глаза-объективы мгновенно перестроились на ночное видение, теперь Сова видела своего охранника куда лучше, чем он её. Но это преимущество мало волновало девушку - в темноте она заметила кое-что поинтереснее. Не одна она оказалась за границей света. В самом тёмном углу комнаты, на полу, почти скрытый от посторонних глаз здоровенным железным ящиком и помятыми коробками, сидел человек. Никто из присутствующих не обращал на него внимания, скорее всего, никто даже не знал о нём. Да и сам он вёл себя так, словно хотел остаться незамеченным. Из своего угла незнакомец с отрешённым видом наблюдал за разворачивающимся действом, не вклиниваясь в него и не производя никакого шума.
Софья внимательнее пригляделась к «наблюдателю» и чуть не подпрыгнула на месте. Некоторым событиям просто нельзя складываться в одну цепочку. Человек, замеченый Софьей, был тот самый, что одевшись рясой, увёл из Гласа лежачего художника. Тот, о ком она вспомнила только-только войдя в тоннель, ведущий к этой странной комнате. Уйти сейчас и пропустить возможность получить ответы на интересующие её вопросы, было бы непростительно, и девушка мысленно порадовалась, что согласилась остаться.
Лена потеряла к непонятной девушке всякий интерес и позабыла о ней сразу, как только подручный Колосса увёл её с глаз долой. Ей в голову пришла идея - верное решение возникшей проблемы, и то, что рядом с Владимиром остался только один головорез, упрощало исполнение задуманного.
И как она раньше до этого не додумалась? Всё же элементарно. И не надо ругаться с Володькой, не надо никуда тащить его малохольного братца, - ничего не надо. Один укол дезактивирующей смеси, и можно забыть о задании как о страшном сне.
Она вдруг дёрнулась к пареньку и с коротким "извини" ткнула ему в плечо шприц с лекарством. Юноша мгновенно сомлел, и пришлось подхватить его и усадить на колченогий диван, иначе бы упал.
- Зачем?! Я уже всё сделала!.. - округлив глаза, зашипела на напарницу Юля.
- Упс, - до Лены очень быстро дошёл смысл сказанного. Одна доза стабилизирует «обращённых», возвращает им человеческий образ, снижает уровень агрессии... А что сотворит с ним двойная доза гласовской «благодати»? Ответа на этот вопрос Лена не знала. - Прости. Прости, парень, я не знала. Прости...
Волнение Лены было совершенно искренним - она совершенно не хотела превратить Женьку в пускающего слюни дебила. Зато задание выполнено, промелькнула в голове мерзкая мыслишка. Не надо больше ничего делать с пацаном, можно с чистой совестью сгрузить его Колоссу. Осталось только выбраться из чертовых катакомб, не распрощавшись с собственным рассудком и каким-то образом уговорить Юлю не писать в рапорте про Володьку.
- Ты что, хочешь сказать, что этой дрянью людей не только рясы травят? - Бран встрепенулась и зло сверкнула на рассказчика алым глазом. - И парня не гласовцы пожгли?
- Погоди, всё расскажу, - тихо проговорил сатир, глянув на боевую подругу. - Не только.
- Уфф... - Бран возмущённо фыркнула, обозначая тем самым, как ей отвратетельно всё, о чём рассказывает сатир, но замолчала.
Колосс не успел даже дёрнуться в сторону Лены, когда та резко метнулась к пленнику. И вот уже Женька кулём оползает на пол. Если бы вторая агентша его не держала, так бы и упал.
- Что ты наделала?! - С ужасом взыл он, подхватывая брата и помогая усадить его на диван.
- Всё нормально, - чуть жизнерадостнее, чем стоило бы, сообщила та, опускаясь рядом. - Теперь всё в порядке. Ты пойми, Вов, - вкрадчиво заговорила Лена. - Его необходимо было дезактивировать...
- Что-о-о-о?! - Колосс резко выпрямился и сжал плечи Лены своими огромными ладонями. - Ты в своём уме?! Что ты ему вколола?
Он встряхнул девушку и уставился на неё глазами, полными ненависти.
- Успокойся, пожалуйста, - Лена была не на шутку напугана. - И отпусти меня. Сейчас же. Всё нормально, потом я тебе всё объясню...
- Нет уж! - Он рывком дёрнул на себя девушку и потащил за собой. - Ты мне всё раскажешь сейчас! А заодно посмотрим, что у нас там в коридоре творится. Лев, бери вторую, - холодно скомандовал он. - Дик, на страже.
Ни одна из девушек не успели толком возмутиться столь вопиющему неуважению со стороны мужчин, их очень быстро выволокли в коридор.
Женя слышал весь разговор, но слова протекали мимо него, не задевая сознания. Он только понял, что был чем-то серьёзно болен, а теперь выздоровеет, и всё будет как раньше. Всё будет хорошо, отдалось у него в голове. Больше не будет страха быть пойманным, не будет кошмарных видений и жутких образов, преследовавших его, когда он оставался в одиночестве...
Прислушиваясь к своему внутреннему чутью, Женя блаженствовал. Голос, неотрывно присутствовавший в его голове последние несколько месяцев, наконец, замолчал. И что-то подсказывало юноше, что на этот раз голос затих навсегда.
Он не заметил, как окружавшие его люди куда-то ушли. Он ничего не замечал, насслаждаясь неожиданным покоем и умиротворением. В душе и теле поселилась невероятно прекрасная пустота, ни к чему не обязывающая, ничего не требующая. Наверное, это было именно то, о чём он мечтал всю свою жизнь: ровно плыть по течению, жить настоящим, повседневным. Не пытаться сорвать звезду с неба, не мечтать о несбыточном, не витать в облаках. Бог ты мой... Как же хорошо-то!
- И каково тебе теперь? - Вырвал его из пустоты внутренний голос, обратившись для разнообразия носатым чёртом, присевшим на край дивана. У чёрта был здоровенный синяк на скуле, да и сам он был заметно потрёпан. Хорошо ему досталось, с удовольствием подумал Женя и тут же сообразил, что внутренний голос покинул его, ушёл, чтобы больше никогда не возвращаться.
- Что тебе от меня надо?! Уходи!
- Да, собственно, ничего, - личный мучитель немного опешил, почувствовав отпор. - Хочешь стать, каким был?
Он ещё издевается! Предлагает ему вернуться в тот безумный кошмар наяву, в котором Женя провёл почти полгода, боясь рассказать кому-либо о том, как сходит с ума? Снова видеть вместо людей на улице какую-то дрянь?! Наблюдать в зеркале вместо себя собаку?! Слышать несуществующие голоса, бредить нездоровыми фантазиями?! Не уж, увольте. Ни за что. Никогда. Он даже не осознавал, оказывается, как устал от постоянного нервного напряжения и страха, что его заметят, выявят и отправят в психушку.
Где-то там совсем недалеко был Володя, старший брат, - он защитит Женю от страшных женщин, он поможет, он выведет из лабиринта подземных коридоров обратно в обычную жизнь, к маме и папе, к друзьям и повседневным делам... Но кое-что Женя должен сделать сам - навсегда выгнать из своего сознания отвратительный голос.
- Нет! Не хочу! Убирайся! - Потребовал Женя и закрыл лицо руками, отгораживаясь от искусителя и мечтая, чтобы когда он снова их откроет, тот пропал, и мир снова обрёл бы нормальные очертания.
Он не слышал, как чёрт покинул его. Но его желание сбылось. Больше Женя никогда не видел ничего странного и выходящего за рамки того, что он считал нормой.
Архану не было дела до происходящего, но когда сквозьняк вдруг резко пахнул «благодатью» во второй раз, он не сдержался и достал сигареты. Запах дыма заслонил собой мерзотную вонь, и стало чуть проще дышать. Наверное, надо выбираться отсюда, остранённо подумал сатир, глубоко затягиваясь. Отдохнуть ему всё равно не дают, а ходить он вроде бы уже может.
Архан ненавидел Глас всем своим существом. Принять или хотя бы понять глупых злых ряс, трясущихся только о собственном благосостоянии, он не мог. Но куда большую ярость и непонимание вызывали у Архана совершенно другие личности и структуры.
Например, он знал, что «благодать» добавляют в питьевую воду - в подземке об этом говорили, как о имеющем место факте. Как-то, только первый раз услышав об этом, Архан сам принюхался к водопроводной воде в одном из домов - и уловил лёгкую, но хорошо знакомую вонь. Вопрос - зачем и, главное, кто это делает? Не сами же рясы втихоря заливают свою пакость в очистные сооружения.
Знал Архан и о том, что на свете есть люди, способные на нечто большее, нежели обычные обыватели. И на них, на «меняющих реальность», ведётся охота. Как всегда, впрочем - испокон века устраиваются гонения на «иных», почему сейчас должно быть иначе?
Зато теперь сатир по крайней мере знал, что охоту ведут не только рясы. И вот это уже было выше его понимания. Причём тут спецслужбы? Им-то зачем понадобились художники? Тоже, что ли собрались мультики и соцрекламу выпускать? А потом Архан вспомнил Колосса. Почти трёхметровый гигант, полностью выполненный из камня и бронзы не был творцом, но он был воином... На этом месте ответ на только что заданный самому себе вопрос пришёл сам собой. До этого момента Архан не рассматривал ситуацию под таким углом - для него всё ограничивалось аниматорами и Гласом, как двумя противоборствующими силами. Монстры-рабовладельцы рясы, вылавливающие и порабощающие аниматоров и беззащитные художники-творцы, мечтающие скрыться как можно дальше от Гласа.
И тут внезапно для себя Архан увидел картину в целом и ужаснулся. Лично для него с приходом в мир созидающей силы мало что изменилось - просто всё то, что раньше он мог себе только представить и изобразить, теперь могло существовать в реальности. Делов-то! Что в этом страшного? И только сейчас, в тёмном углу запылённой подземной комнаты до него дошёл истинный масштаб катастрофы.
До сего момента он не задумывался о возможных ужасах и по истине невероятных разрушениях, которые могу повлечь за собой действия «иных». Не мог он этого осознать, потому как сам ни за что не стал бы делать ничего, что послужило бы толчком для начала военных действий. Да к чёрту войны - любое разрушение, от которого могли бы погибнуть невинные люди, было для него немыслимым. А если для других творцов это возможно? Архан попытался себе это представить и тут же понял, что не в состоянии сосредоточиться. Что-то мешало ему отключиться от внешних раздражителей и окунуться в поток ассоциативных образов. Промучившись с пару минут, он начал-таки понемногу отодвигаться от реальности, падая обратно в мир грёз...
- Смотри, это передвижная колокольня, - увлечённо прошептал рядом чей-то голос, и перед глазами Архана оказался жидкокристаллический дисплей фотоаппарата.
Софья долго думала, как начать разговор с незнакомцем. Тот почти неподвижно сидел на одном месте и, кажется, никакого внимания на происходящее не обращал. Даже шум, который подняли те четверо, устраивая между собой разборки, не заставил его изменить положение. Мужчина, привеший её к топчану, стоял рядом, не давая Софье переместиться, и от нечего делать, она рассматривала спрятавшегося в углу человека.
Человеком назвать его можно было с большим натягом. У людей не растут на лбу рога, а ещё у людей не бывает таких огромных звериных ушей, заострённых кверху. Зато теперь Софья в полной мере осознала, почему при их прошлой встрече он был одет в полный костюм священнослужителя Церкви Гласа Господа - вряд ли бы рясы спокойно пропустили в свою цитадель рыжего чёрта. Хвоста или копыт Софья пока не заметила, но предполагала, что они там имеются.
Когда стражник, следивший за ней, отошёл к выходу, Софья поняла, что другого шанса у неё не будет. Повода начать разговор с фальшивой рясой у неё тоже не было, и она решила пойти напролом.
- Смотри, это передвижная колокольня, - сообщила девушка, подсаживаясь ближе к незнакомцу и поворачивая к нему экран фотоаппарата.
Затуманившийся было взгляд мгновенно обрёл ясность, и незнакомец недоумённо посмотрел на Сову. Потом перевёл взгляд на изображение на экране.
- Это первая, - продолжила рассказывать девушка, словно они уже с полчаса болтали о свежих материалах для программы, - всего там три яруса. Все именные. Посмотри, какой орнамент по юбке... Видишь? Через неделю в эфир пойдёт.
Она украдкой взглянула на собеседника. Тот хмуро смотрел в экран, словно не очень понимая, что от него хотят, и ничего не говорил. С момента, когда Сова видела его в прошлый раз, человека успело заметно потрепать - он осунулся, под глазами пролегли глубокие тени. Незнакомец провёл руками по волосам, приглаживая их, после чего спросил тихим чуть хрипловатым голосом:
- Ты откуда, Сова?
Девушка на мгновение замерла, лупнула на него круглыми глазищами и тут же вновь продолжила говорить.
- Из Архива, - радостно сообщила она, про себя размышляя, продолжать ли строить из себя простушку или перейти к более серьёзным вопросам. Наверное, пока ещё рано спрашивать Рогатого о его деятельности на закрытом этаже Гласа, он смотрит на неё, недоверчиво прищурясь, и готов в любой момент попросить оставить себя в покое. - Там библиотека и Архив. Ух-ух, да если б я знала, я бы запасной аккумулятор и карточки ещё взяла. У меня вспышка села. Я крыс этажом выше снимала.
- Да-а, крысы там знатные, - задумчиво согласился сатир, вспоминая жирных пасюков, радостно скачущих по переходам жилых отсеков.
- Ух, - утвердительно кивнула Сова, моргая глазами-объективами, - а тут что происходит?
Она кинула взгляд в сторону освещённого круга. На диване, привалившись к спинке и глядя в одну точку, одиноко сидел светленький паренёк со странно-застывшим лицом, а рядом с ним стоял мужчина по имени Дик. Остальные куда-то удалились.
- Понятия не имею, - пожал плечами сатир, проследив за её взглядом. Потом медленно поднялся, придерживаясь рукой за край шкафа. - Ладно, красавица. Пора мне. Приятно было поболтать.
Софья опешила. Она не ожидала, что незнакомец так резко соберётся уходить, и теперь быстро соображала, что ей делать дальше: то ли попытаться остановить чёрта, то ли пойти следом за ним.
Бес посмотрел куда-то в стену и обратился к Сове.
- Там, - он кивнул головой вверх, намекая на Глас, - всё так же? Рясы, церкви, иконы, молебны? Как ты там вообще работаешь? Такая, - уточнил он, окидывая Софью внимательным взглядом.
- Так же? Ну, да, - Сова щёлкнула клювом и прищурилась, ловя в объективы блуждающих на краю зоны видимости людей. - А они не видят, наверное, - беззаботно ответила Софья на последний вопрос, вдоволь налюбовавшись на собравшуюся компанию.
- Аниматоры видят, художники видят, - начал перечислять бес, привалившись к стенке шкафа. - И не только они, как я погляжу.
- Да?! - Она очень натурально удивилась. - Они не говорили.
- А зачем им, - он пожал плечами, - сова и сова.
Сова придвинулась ближе и заговорчески прошептала:
- А ты откуда знаешь про церковь, про иконы? Точно, ты же там был. Я тебя видела...
- Я там работал, - тихо проговорил он. - Шесть лет назад. Пока они её не убили. С-суки благодатные, - зло выплюнул бес.
Софья мгновенно сжалась от волны жгучей ненависти, плеснувшейся в глазах беса при упоминании о рясах.
- Когда это она тебя видела? - В очередной раз перебила его кибердева.
- Кто?
- Сова. Ты сам рассказал, что она тебя видела на Гласе.
- Эм... - Архан задумался. - Разве что месяц назад, когда мы оттуда Панду вытаскивали, - неуверенно предположил он. - А, точно, было дело! Помнишь?
Он повернулся к Генме.
- Да я... - Панда почесал в затылке. - О-о! Ты про девочку-с-перьями, что на входе в аниматорскую стояла, да? Пухленькая такая, с глазами техногенными, да?
- Ах-ха, она. Слу-ушай, а я-то думал, что она на меня так смотрит странно...
Тошнота, возникшая, пока Архан поднимался с пола, немного отступила, и сатир снова почувствовал в себе силы передвигаться, не хватаясь за все выступающие предметы и не опираясь на стены. Девушка-сова, непонятно с чего воспылавшая к нему искренним интересом, стояла рядом и что-то выспрашивала, стараясь вести непринуждённую беседу. Что ей на самом деле было нужно, Архан не знал, как и понятия не имел, откуда эта гласовская птица взялась в подземке. Говорить с кем бы то ни было ему не хотелось. Распрощавшись с девушкой, он медленно пошёл в сторону выхода из комнаты, осторожно перебираясь через завалы коробок и старые разбитые стулья.
Пока он собирался с силами и мыслями, последний из головорезов Колосса отошёл куда-то в сторону, увлечённый происходящим за дверьми комнаты.
Проходя мимо одиноко сидящего парня, Архан остановился. Ему стало муторно - глядя на мальчика, он всем своим существом чувствовал, как тот меняется. Невидимая, но ощутимая сила покидала мальчика, оставляя вместо себя беззвучную пустоту. Пропала тонкая грань, отделяющая творцов от обычных людей - еле заметный ореол мыслей, идей, образов, всегда окружающий любого творца, больше не светился вокруг мальчика. Он пропал. А вместе с ним изменился и внешний вид самого паренька - пропала чуть неуклюжая грация взрослеющего творца. Рядом с Арханом сидел, мелко подрагивая, жалкий, ничем непримечательный щенок.
Поддавшись минутному порыву, он негромко спросил, обращаясь не столько к мальчику, сколько просто размышляя вслух:
- И каково тебе теперь?..
Неожиданно паренёк вскинулся и ненавистью посмотрел на Архана.
- Что тебе от меня надо?! Уходи! - Злобно скалясь, прогавкал он, забиваясь в самый дальний от сатира угол дивана.
- Да, собственно, ничего, - Архан немного удивился такой откровенной агрессии. Вроде он ничего такого не сказал и не сделал. - Хочешь стать таким, как был? - Задумчиво спросил бес, вспоминая, в каком кармане у него лежат ампулы с антидотом. Ореол вокруг паренька совсем истончился - ещё буквально минута-две, и последние светящиеся нити пропадут вникуда.
- Нет, - мальчик замотал головой. - Не хочу. Убирайся!
В голосе паренька было столько страха, ненависти и злости, что Архан отшатнулся. Мотиваций мальчика он не понимал, но думать об этом сейчас было выше его сил - не хочет, ну и пусть его. В конце концов, его жизнь, ему и решать, каким быть. С этой мыслью сатир удалился.
- Лев, сделай милость, проводи эту милую девушку вдаль по коридору, - приказал Колосс, холодно гляда на Юлю, - посмотрим, что у нас там творится. А мы пока с Леной немного побеседуем. Правда, дорогая?
Лев молча кивнул и, подталкивая девушку в спину дулом пистолета, увёл её дальше от входа. Юля несколько раз пыталась воспротивиться, но пара ощутимых ударов быстро сделали её заметно сговорчивей.
- Володя, не надо! - Взмолилась Лена, дёрнувшись было в сторону напарницы, но была резко припечатана к стене.
- Что с ним будет? Что ты ему вколола? - Хмуро спросил Колосс, наклонившись к ней и вспоминая расслабленное лицо Жени.
- Ничего. Всё с ним будет отлично! Володь, ну неужели ты думаешь, что я...
- Зубы мне не заговаривай, - Колосс встряхнул её за плечи. - Что ты ему вколола? Что с ним теперь будет?
- Да ничего страшного! Вовка, это болезнь! Он болен был! - Внезапно сорвалась Лена и начала самозабвенно врать, надеясь, что не разучилась, и что старый друг поверит ей. Лена быстро огляделась и заговорила жарким шёпотом, подавшись вперёд. - Это эпидемия, народ толпами с ума сходит и мутирует. Ну, пойми ты, не могу же я об этом открыто говорить. Потому и сказала - потом. В городе встретимся, всё расскажу. Нельзя мне, пойми ты...
- Вот, значит, как вы это видите, - Колосс вдруг невесело усмехнулся. - Болезнь, эпидемия... Тоже мне, спасители человечества. Врать мне не надо, хорошо? Не хуже тебя знаю, что это за «болезнь» такая, - он скривился. - Верни мне брата.
- Я тебе не вру! Это правда! - Уговорив себя, Лена действительно начала верить в собственные слова.
- Лена! - Устало одёрнул Владимир.
- Что «Лена»? Думаешь, мне это нравится? Ошибаешься. Но кто-то должен это делать. Они же не осознают сами, что с ними что-то не так. Твоё счастье, что ты не видел, что бывает, если запустить болезнь. А, ладно, - она махнула рукой, - не видел - и хорошо. Всё с Женькой нормально будет теперь.
- Что ты ему вколола?
- Лекарство.
- Какое?
- Я не знаю названия и тем более не знаю его состава. Хватит, Володь...
- Вколи ему антидот, - потребовал Колосс. - Я не видел, чтобы он болел. Пусть сам решает...
- С ума сошёл?! - Лена возмутилась. - Какой антидот? Ты о чём? У меня нет ничего. Или ты думаешь, мы этой гадостью людей заражаем?!
- Что с ним теперь будет?
- Сейчас оклемается. Двойная доза - это быка завалить можно... Зато надёжно... Прости. Были рецидивы...
Она не успела договорить - в этот момент Юля истошно завопила. Она схватила себя руками за голову, сделала пару неуверенных шагов и, непрекращая вопить, пару раз резко ударилась в стену. После этого девушка медленно оползла на пол и на время затихла.
Лена дёрнулась было в сторону напарницы, но Колосс придержал её.
- Куда?
- Пусти! Она там...
- Ничего с ней не случится, Лев за ней присмотрит, - он недобро улыбнулся. - Рассакажи мне лучше, чем, по-твоему, болен мой брат.
- Володь, ты совсем псих? Я не знаю, что там за тварь сидит, но она же Юльку прикончит!
- Значит, рассказывай быстрее.
- Володя?.. - она с ужасом посмотрела на старого друга.
- Не надо, Лена. Всё было очень хорошо, пока ты не трогала мою семью. Кто следующий? Я? Или мои родители? Скольких ты уже вот так «вылечила»? Что происходит, Лена?
- Я не могу тебе рассказать, - очень тихо проговорила Лена. - И вернуть то, что в нём было, тоже не могу. Пожалуйста, поверь - ему стало лучше. Он вернётся домой и позабудет обо всём как о страшном сне. Я не хотела ему навредить. Блин, Володь, ну, это же Женька! Ну, поверь ты мне, ну, - она посмотрела в глаза Колосса, стараясь вложить в свой взгляд всю искренность, на какую только была способна.
Юля у стены конвульсивно дёрнулась и снова закричала, отползая по полу всё дальше и дальше от страшного места, где предположительно находилась враждебная сущность. В её голосе было столько ужаса, пальцы так нервно скребли по полу, словно на неё наступала сама эссенция первозданного кошмара, невидимая всем остальным. Юля добралась до места, где стоял Лев, уткнулась боком в его ноги. Кажется, она не заметила препятствия, потому как продолжала упорно двигаться, не обращая внимания на преграду. Лев пару раз пнул её и вдруг сам взвыл дурным голосом и отпрыгнул назад.
- Колосс! - Резко выдохнул он. - Оно здесь! Оно... А-а-а! Нет! Уйди! Оставь! Отстань! Нет!..
Лев замахал руками и закружился на месте в безумном танце.
- Орать обязательно? - Произнёс совсем рядом с Колоссом недовольный голос. И в тот же миг оба - Лев и Юля - как по команде замолчали и прекратили двигаться. Колосс сглотнул и медленно повернул голову в сторону голоса.
В дверях, привалившись к косяку и потирая пальцами висок, стоял невысокий - с Лену ростом - рогатый мужчина. Он хмурился от головной боли и щурился на яркий после сумрака комнаты свет в коридоре, неловким движением выуживая из кармана плаща сигаретную пачку. Достав её, он подцепил зубами одну и с явным наслаждением закурил.
Наверное, в другой ситуации или будь у него хоть немного больше времени для размышлений, Колосс поступил бы иначе. Но в тот момент он мог рассуждать только в одном направлении. При появлении Рогатого тварь отступила. Тварь не заходила в комнату, откуда мужчина только что вышел. Всё усугублялось ещё и тем, что Рогатого Колосс в коридорах подземки встречал и раньше - зверочеловек возникал из ниоткуда и уходил в никуда, иногда помогал людям Колосса во время облав, показывая им совершенно новые тоннели и открывая двери, ведущие в безопасные зоны. Не раз и не два после нападений ряс Колосс пытался повторить маршруты беглецов и ни разу ему это не удавалось - либо дверей на указанном месте не оказывалось, либо тоннели вели в совершенно иные места.
За пару секунд собрав в голове все данные, известные ему о Рогатом, сопоставив их и утвердившись в едином мнении с самим собой, Колосс вскинул отобранный ранее у Лены пистолет и сделал два выстрела в упор, целясь чётко промеж изогнутых рогов.
Оружие дважды натуженно щёлкнуло. Осечка. Рогатый окатил Колосса взглядом, полным презрения и покачал головой, брезгливо поджав при этом тонкие капризные губы. После чего, не выпуская из зубов сигареты, развернулся на каблуках и ушёл обратно.
Колосс секунду постоял, тупо глядя на пистолет в своих руках. Взвёл курок и выстрелил в стену. Оружие сработало идеально. В следующее мгновение Колосс огромным прыжком бросился к двери. Он успел оказаться в комнате ровно для того, чтобы заметить, как Рогатый, игнорируя стоящегов метре от него Дика, неторопливо подошёл к ближайшей стене, распахнул утопленную в неё дверь и ушёл в темноту, даже не потрудившись закрыть её за собой. Колосс потряс головой - он сам лично осматривал комнату, и двугих выходов из неё, кроме того, в котором он сейчас стоял, в ней не было. Но Рогатый ушёл другим путём. Колосс медленно обернулся к подчинённому - тот обалдело тёр глаза, словно мимо него только что проплыло привидение.
Обидно было до слёз. Почему Колосс направил на него оружие, Архан не знал и даже думать об этом не хотел. Но это был выход. Теперь, когда он был совершенно один на этом свете, смерть виделась ему заманчивой перспективой. Сознательно искать гибели было для него невозможным действием, но умереть от чьей-то пули, пущеной в лоб - это ли не тот исход, которого он хотел. И что? Даже с такой мелочью его обманули. Подразнили и посмеялись. Придурок Колосс не смог в него нормально выстрелить. Зачем, спрашивается, отбирал, если сам пользоваться не умеет?..
Обида, горькая досада на обманутое ожидание стучали в висках нудной отвратительной болью. Он не хотел этого. Он хотел помочь друзьям и вернуться домой, к Тёрасу... А в итоге что?..
- Осечка. Два раза подряд. Потрясающая случайность, - нараспев произнёс Тёрас и резко, со стуком опустил на стол горячий чайник.
Архан посмотрел на него с недоумением.
- Я сказал, что выстрелов было два?
- Нет, не сказал, - ровно ответил киборг.
- Тогда откуда?..
- Никогда, - тихо произнёс Тёрас, нависая над ним. - Чтобы больше никогда. Даже в мыслях чтобы не было больше... - прошептал он, напряжённо глядя на Архана. Тёрас так и не договорил, но всё и так было понятно.
- Ладно, - покладисто согласился он.
Архан слишком хорошо знал своего компаньона, чтобы перечить ему, когда тот злится.
Софья-Сова догнала его за освещённым поворотом:
- Ух, - радостно провозгласила она, - я с тобой.
"С ума сойти", - раздражённо подумал Архан, -"радость-то какая! Всю жизнь мечтал."
- Потрясающе, - проговорил он вслух. - Чем обязан?
- Мне нужно с тобой поговорить, - Быстро сообщила Сова.
- А сейчас мы чем занимаемся? - Фыркнул Архан.
- Ну-у... - она затихла ненадолго. - Отсюда есть выход наверх?
- Полно.
- А через Глас?
- Идиотский вопрос - ты оттуда спустилась.
- А по лестнице можно?
- Слушай, - бес резко остановился и повернулся к Сове. - Что тебе от меня надо?
- Я хочу узнать, как можно уйти из Гласа, - прямо ответила та.
- Да как угодно! Через дверь, через окно - куда захотел, туда и вышел, - Архан был зол. Он понимал, что Сова не виновата в его проблемах и неудачах, но она умудрилась настолько не вовремя оказаться на пути у сатира, что остановиться он уже не мог. - Он в голове, красавица! Прекрати жрать «благодать», и иди на все четыре стороны! Никакие стены не удержат. Хоть сейчас.
Он повернулся и зашагал дальше по коридору.
- Стой! - Сова снова нагнала его. - А если не можешь ходить?
- Ляг и умирай.
- Я серьёзно! - Кажется, девушка обиделась. Она ждала от Архана чётких указаний - куда идти, где свернуть, а вместо этого получала только расплывчатые фразы. Такие формулировки её нисколько не устраивали. Прийти с ними к художникам было бы глупым издевательством над их немочью...
- Я тоже. Кто хочет уйти, уходит. Иначе не бывает.
- Как ты ушёл?!
- Встал и ушёл. Точка. Тебе налево, в конце коридора лестница. Два пролёта, и будешь в архиве, - сообщил сатир и пропал из виду.
Оставив девушку одну, Архан свернул в неосвещённый тоннель, ведущий к окраине города. Здесь никогда никого не было, даже крысы не бегали. Идеальное место. Можно выть, кричать, биться головой о стены или просто лечь и умереть - никто не услышит, никто не найдёт.
Но вместо всего перечисленного Архан упрямо шагал вперёд. Зачем, куда, он не задумывался. Ему вообще в тот момент меньше всего на свете хотелось о чём-либо думать. Изнутри его разрывало чудовищных размеров горе утраты, с которым он не мог ни смириться, ни осознать. Жуткий момент во время облавы так и стоял у него перед глазами - Тёрас улыбается ему и просит укрыться, а после этого рвёт грань между мирами, вываливаясь сюда и спасая ему жизнь.
Что теперь? Для них не было никакого «теперь». Архан оказался в кошмаре пересменка. Он, словно опаздавший на последний поезд в метро, ждал наступления утра, которое не приходило. Потому что нет никакого утра. Всё, кончилось. Время остановилось в тот миг, когда Тёрас перешагнул через границу, взорвав реальность и погрузив весь город во мрак на несколько долгих, как сама вечность, секунд. И теперь Архану оставалось блуждать по длинному пролёту станции, запертому между двух невозможных выходов - признать, что Тёрас мёртв и отпустив его душу на волю. Но сделать этого Архан не мог - в его голове не укладывалась возможность похоронить друга. Вот он и шагал по тёмному пустому коридору неизвестно куда. Потому что второго выхода он не видел. Он был слишком очевиден, чтобы заметить его сразу.
- Так что же получается? - Бран раскладывала на столе чайные ложки узором.
- Я сперва думал, - проговорил Архан, - дело только в художниках. Оказалось, нет. И охотятся на нас далеко не только рясы. Но нас гораздо больше, чем я изначально предполагал.
- Так что мы можем? - Осторожно проговорил Панда.
- Я же говорил: творить. Изменять реальность.
- М-м, я вообще, не об этом, - немного помедлив, проговорила Бран.
- А о чём?
- Ты сам сказал, что Тёрас не мог перейти сюда. И ты, - она мотнула головой в сторону киборга, - тоже мне это говорил. И мы все видели...
- Вы все видели... Вопрос в том, что вы видели, - Тёрас мягко улыбнулся.
- То есть? - Архан обернулся к нему.
- Это очевидно, - киборг пожал плечами. Налил себе в чашку чай, вспоминая всё произошедшее, и заговорил только спустя пару минут. - В том коридоре... Я был там. Не во плоти - когда тебя не было рядом, я не мог обрести тело. Пока ты не поверил, что я жив, я даже этот чёртов коридор покинуть не мог, - киборг задумчиво погладил пальцами край чашки. - Я застрял там, и к тебе пробиться не мог - ты меня просто вышвыривал. Хм, всё было настолько просто, что ты не и понял, - он усмехнулся. - Я же говорил тебе, малыш, ты никуда от меня не денешься. Никогда. Я всегда буду рядом. Меня нельзя убить. Тебе просто нужно было это вспомнить.
- Признать, что всё в порядке, не смотря на то, что ты переступил законы мира и устроил мини конец света? - Ехидно поинтересовался Архан.
- Да.
- Так просто? Сказать себе «ничего не было...»
- И ничего не будет. Хотя в данном случае больше подойдёт «ничего страшного». «Убили» - не значит «умер».
- Хорошо, - Архан не мог до конца понять, как такое возможно, но был вынужден признать правоту киборгаю. - А осечка? Почему пистолет не выстрелил.
- Потому что я не дал ему этого сделать, - просто ответил Тёрас, - оружие было исправно. У меня не было выбора...
Тёрас пристально посмотрел на друга и замолчал.
- Тоже вариант, - согласился сатир.
- И всё же, - упрямо качнул головой Генма. - Кто мы такие?
- Творцы.
Архан медленно вздохнул и изложил друзьям свою точку зрения.
- Сперва я думал, что такими стали все художники, потом понял, что далеко не только художники являются творцами. А затем сообразил, что творцы - это вообще отдельная группа. Они бывают музыкантами, художниками, писателями, врачами, даже среди учёных, думаю, есть творцы. Мы - не только мы трое, но и все творцы в принципе, - отличаемся от остальных. Ненамного, но нам дана возможность воплощать наши мысли наяву, - для демонстрации сатир достал из коробка спичку и поднял её головкой вверх. Задумчиво посмотрел на неё, и серная шишечка занялась пламенем. Архан повёл второй рукой рядом так, словно менял настройки на старом приёмнике, и цвет пламени сменился с огненно-рыжего на голубой. Он поставил горящую, но не сгорающую спичку на коробок и убрал руку. Спичка не упала. - Это лишь меньшее из того, на что мы на самом деле способны. В конце концов, мы же смогли вместе с тобой восстановить тело Бран...
- Ну, положим, ты это сделал один, - осторожно возразил Панда, с интересом глядя на полыхающую спичку.
- Да неважно, - сатир махнул рукой, - я бы свихнулся без твоих чертежей, так что не надо. Вместе мы это сделали.
- Долго она будет гореть? - Вдруг спросила Бран, касаясь копытцем язычка пламени.
- Сколько угодно. Я огонь сверху посадил...
- Значит, мы настоящие демиурги? - Перебила его кибердева. - Делай, что хочешь, - и оно появится? Здорово. Интересно, а какой у нас потолок? Что мы не можем?
- Не знаю, - Архан пожал плечами. - Я пока не создавал ничего масштабного. Ну, кроме, твоего тела, но его я руками делал, лишь кое-где доправлял в мыслях, так что не считается.
- Я так думаю, - предположил Панда, - что раз мы творцы, наше дело - творить. Правильно?
- Типа того.
- Здорово. Надо будет этим серьзно заняться.
- Ладно, - Бран поднялась из-за стола. - Что дальше делать будем?
- Вы - отдыхать, - Архан взглянул на часы, - Десять. Значит, там часов восемь. А мне нужно домой вернуться. Меня там месяц не было - дел выше рогов, небось, накопилось. Утром вернусь, - предвосхищая возражения, закончил он.
- А ты спать не собираешься? - Уточнила кАза.
- Собираюсь, но чуть попозже. Да, чуть не забыл, - Архан на всякий случай решил предупредить, - комп не выключайте - когда связь работает, время идёт одинаково, синхронизируется, видимо. Не хочу я уйти сегодня, а вернуться ещё через шесть лет.
- Хорошо.
- Ну, тогда мы пошли, - Тёрас крепко взял Архана за руку. - Если что, на связи. Хорошей ночи.
- Удачи.
Сатир открыл дверь в соседнюю комнату, и они оба перешагнули через порог. Дверь затворилась.
Бран с любопытством снова раскрыла её - в алтаре никого не было. Тихо шуршали вентиляторы в сисблоке под столом. Она подождала минуту. Экран вдруг ожил. Бран дёрнулась - с той стороны на неё смотрел Архан, радостный, молоденький:
- Ну всё, мы на месте. До завтра.
- П-пока, - она отодвинулась от монитора и улыбнулась - он и правда там совсем другой.
Шаг на выдох.
Я шагнул вперёд, притворив за собой дверь, и остановился. Расправил спину, медленно втянул в себя воздух, полный ароматов весны. Здешней весны, а не той. И уже ощущая, как воздух наполняет лёгкие, понял, что, наконец, дома. Холм золотился со стороны заката вечерним солнцем - второе уже спряталось за горизонт за котлованом Города. Я резко выдохнул и ткнулся лбом в грудь Тёраса - рога тонко звякнули о материал грудной пластины.
- Живой...
- А как иначе? - его ладонь погладила меня по спине. - Куда ж ты денешься?
Я поднял голову и посмотрел ему в лицо - он улыбался.
- Сейчас, - пробормотал я и рванул вглубь Башни, вбежал по лестнице и ткнул ладонью в планшет:
- Ну всё, мы на месте. До завтра, - отрапортовал я Бран, ждущей меня по ту сторону экрана.
- П-пока, - кажется, она немного удивлена. Я улыбнулся.
- И что теперь? - Тёрас уже стоял рядом.
- Как всегда - сад проверить, цветы отнести, птиц покормить. Башню посмотреть.
- Вниз не пойдёшь?
- На ночь глядя? Нет, не хочу.
- А если сам заявится?
- Ну, если придёт кто, - сделаем вид, что я не понял, о ком он, - там посмотрим, может, я уже спать буду.
Он смерил меня взглядом и, удовлетворённый осмотром, кивнул.
Дел оказалось много, но меньше, чем я боялся. Старая яблоня не упала, лимоны не засохли - вообще сад выглядел вполне достойно. Круг тоже был цел - никто не поднимался на холм в моё отсутствие, никто не приходил к Башне. С цветами дела обстояли хуже - ну оно и понятно, им больше внимания нужно. В балку я спускался уже в темноте - перевернул корзинку, высыпав на траву её содержимое, полюбовался спящей на ветке птицей и пошёл наверх.
Башня ждала меня - я постоял снаружи, прислонившись к её тёплому боку, погладил рукой камни кладки, и вошёл внутрь.
- Всё? - Тёрас проследовал за мной вглубь Башни, туда, где подземный родник наполнял водой выдолбленную в каменном полу чашу бассейна, - такое ощущение, что он решил от меня вообще не отходить - ну и ладно.
- На сегодня - да, - я сел прямо на пол и принялся расшнуровывать брюки.
- Ты же вроде утром обратно собирался? - Тёрас изобразил на лице недоумение.
- Утром и разберёмся. С ребятами поговорим, решим, что делать. Я не могу больше вот так пропадать - раньше ты здесь оставался, а теперь ты ведь со мной пойдёшь.
- Логично.
- Потом, и им надо отдохнуть, и мне немного. Да и тебе тоже.
- А мне зачем?
- Чтоб было, - отрезал я и нырнул с головой под воду.
Вынырнул, открыл глаза и положил голову на бортик. Тёрас присел на корточки и наклонился ко мне - провод скользнул у самого лица:
- Хорошо, как скажешь.
- Вообще надо решить, что дальше делать, - стоя на мозаичном полу, я воевал с мокрыми волосами, пытаясь их отжать. Тёрас сидел в стороне - достаточно далеко, чтобы до него не долетали брызги - и откровенно забавлялся зрелищем.
- А чем тебе твоя же идея не угодила?
- Угодила. Вопрос, как её воплощать.
- Хороший вопрос - отдохнёшь, подумаем. А сейчас спать, животное! И так уже на плесень похож.
- Белый и пушистый?
Он скривился:
- Почти.
Пока я блуждал по комнате, сам не понимая, зачем, он уже забрался с ногами на постель и оттуда взирал на меня, свернувшись клубком.
- Ты мне сказки, что ли собрался перед сном рассказывать? - Лукаво поинтересовался я, присаживаясь на край ложа и косясь на него.
- Ах-ха, как же ты без сказки на ночь? - он распрямился пружиной, вытянулся.
Я устроился рядом, прижался щекой к его плечу:
- Ну, рассказывай.
Тёрас навис надо мной, хитро прищурился:
- Давным-давно...
- ...В далёкой Галактике...
- Молчать, - он закрыл мне рот и продолжил.
(Уже засыпая мне вдруг подумалось, когда он перестал ночами уходить к себе?..)
Мне снился сон. И в этом сне я спал в Башне. На своей постели. Опутанный проводами-волосами Тёраса. Сам Тёрас дремал рядом, попеременно поглядывая сквозь полусмеженные веки наружу - ночной свет лился сквозь окна, заделанные стеклом проломы в стенах и открытую настежь дверь. Сад умиротворённо шептался с ветром, Башня отвечала им с тихим подвыванием, откуда-то издали доносились голоса ночного зверья - пастораль и умиротворение.
Вдруг по стволу Башни прошла дрожь - с тонким теньканьем стекла и скрипом раствора между камнями: кто-то поднимался на холм. Во сне я чувствовал пульсацию земли под ногами идущего так остро, словно мои собственные корни пролегали под его тропой. Мне не нужно было смотреть ему в лицо - ещё до того, как человек вышел ненадолго из-под тени деревьев, я узнал его по походке - тяжеловатой, основательной с почти незаметным припаданием на правую ногу - после давнего того случая задолго до моего появления - и теперь ждал.
Пан Рагал остановился ровно за пару шагов до границы круга, опоясывающего холм. Они все чувствуют эту границу, все, кроме меня - я знаю, что она там есть, я регулярно проверяю её, просыпаю солью и пеплом, раз в несколько месяцев раскидываю там семена, но хоть убей, в иное время не скажу, между какими кустами она проходит, и какое дерево стоит по ту или эту её сторону. Не чувствую - для меня холм един, и ничто его не делит.
Я продолжал спать, и в тоже время поднялся - теперь я видел комнату так, словно спрыгнул с лестницы и завис в воздухе посередине прыжка. Тёрас проснулся - буравил взглядом что-то в потолке, потом резво соскочил с кровати, подхватил рукой плащ и вышел.
- Архан! - негромкий повелительный окрик Рагала заставил бы меня сорваться с места, но я спал и знал об этом.
Тёрес спускался вниз - я чувствовал, нет, теперь уже и видел его - меня перенесло наверх, и теперь я рассматривал холм с того самого огрызка стены, пиком торчащего в небо, куда никогда не рисковал забираться. Ночная прохлада выпала на камни росой, но у меня сейчас был только взгляд, и я не чувствовал ни ветра, ни влаги. Ночь, сад, и Тёрас, замерший в трёх шагах от старейшины по эту сторону круга. Надёжно укрытый листвой и темнотой, невидимый и незаметный. Когда молчит.
- Он спит.
Пан Рагал вздрогнул от неожиданности и устремил взор в темноту, заговорившую вдруг знакомым голосом.
- И я не стану его будить.
- Мне он нужен.
- Посреди ночи?
Если бы Рагал не знал, что делает Башня с пересёкшими её предел, он бы рванул туда - в темень переплетённых ветвей, за которой, оставаясь невидимым, стоял он - схватил бы мёртвой хваткой и выволок бы на светлое место. Вот тогда бы они поговорили. Но арханов приятель не пересекал невидимую черту и оставался недосягаем для праведного гнева старейшины.
- Ты не имеешь права решать за него! Не смеешь!.. Когда он всё поймёт...
- Не имею. Но мне это сходит с рук.
Я смотрел на эту бескровную битву за меня, и мне было странно. И смешно. Ему ведь правда всё сходит с рук. Совсем-совсем всё. А почему? Ответ выплыл сам собой - он ничего не делает "ради моего же блага", и он ничего не хочет от меня, кроме как быть рядом.
- Придёт день, и он забросит эти игры и вернётся в посёлок! Остепенится, в порт бегать перестанет. Дом обустроит, - Рагал совсем не верил в то, что говорил (ведь он знал о Башне куда как больше нас всех), и от того вкладывал в свои слова ещё больше уверенности. - И забудет тебя.
- Посмотрим, - сухо прошелестела листвой, кажется, сама ночь. И правда, зачем спорить? Как объяснить ему то, что я в полной мере понял совсем недавно, а Тёрас, видимо, знал всегда - мне никуда от него не деться.
- Иди домой, человек. Как сможет, Архан заглянет к тебе.
- Где он был? - Рагал смирился с тем, что разозлить или обидеть собеседника у него не получается, и решил хотя бы что-то от него узнать.
- Далеко. А может и близко. Не знаю.
- Он ещё пойдёт туда?
- Хм. Да.
- Ему нельзя!..
- Это ему решать.
- Когда?
- Это ему решать.
- А ты? Пойдёшь с ним?
- Да.
- Может там и останешься? - Рагал не сдержался.
- Вряд ли. Ему здесь нравится больше.
- Так я не о нём говорю.
- А я - о нём.
Рагал увидел, как блеснули карамельной слюдой в ночном свете кости Тёраса - то есть это я знал, что это кости (ещё бы не знал - сам же полировал и укреплял их), а он скорее всего и только и понял, что собеседник уходит.
- Как тебя звать?.. - бросил старейшина в воздух, но ответа не последовало.
Когда я открыл глаза, Тёрас сидел рядом, положив руки на ступни и с задумчивым видом взирал на меня.
- Отбрил Рагала, доволен?
- Ты не спал?
- Спал, мне сон снился.
- Хороший сон.
- Хороший.
Я перевернулся на бок и принялся рассматривать его неподвижный профиль, словно не видел его только что. Тёрас скосил на меня взгляд, усмехнулся и откинулся на подушку, уверенной рукой подгребая меня к себе под бок, - уверенный и спокойный, даже обидно.
***
Настырный лучик солнца разбудил Бран и выгнал на кухню. Уже наливая себе кофе, - этого добра у Архана водилось в количестве - она окончательно осознала, что же не давало ей спокойно спать: полнейший сумбур и диссонанс в собственных ощущениях. С одной стороны привычка гнала её что-то делать, куда-то бежать, с другой - здравый смысл уговаривал сидеть, пить кофе, ждать Архана, а с третьей - откуда-то из глубин подсознания выползла наружу накопленная с годами усталость. Ведь это совсем неважно, что она проспала, погребённая в недра старого сисблока, столько лет - она всё ещё хотела отпуска. И две недели после пробуждения вовсе не были средоточием мира и добра. А потому именно сейчас, когда самое страшное не случилось, ей пришла в голову мысль об отдыхе.
Панда тихо урчал во сне, закапывался с головой под одеяло, прячась от яркого света. Бран с чашкой в руке тихо процокала в алтарь. На экранах отображалась всё та же уже знакомая ей каменная стена с большим окном. По ту сторону был день или вечер - Бран никак не могла понять, в какой стороне было сейчас тамошнее солнце. Вдали за окном темнел лес, а на горизонте в нежно-сиреневой дымке высились горы.
Архан возник перед всем этим великолепием так неожиданно и тихо, что Бран вздрогнула. Радостный и довольный, в полурастёгнутой рубашке с подвёрнутыми до локтей рукавами, вытирающий о тряпицу руки:
- Проснулись?
- Я - да, Панда ещё спит, - кАза с интересом вглядывалась в лицо того Архана, которого она никогда не видела и понимала, что вряд ли привыкнет к нему такому - юному, светящемуся, и чем-то ещё непонятным незримо отличному от самого себя.
- Ну и правильно - отдыхайте.
- Тебя когда ждать?
- Да как раз об этом хотел поговорить. Тут завал: весна - они толпами прут, а меня месяц не было. Это я ещё в посёлке не был, вас ждал.
- Сходил бы. Или далеко идти? - Бран не поняла, кто прёт и куда, но это вряд ли сейчас было важно.
- С холма спуститься. Недалеко, но надолго - мало того, что там дел накопилось, так ещё пан Рагал лекцию прочитает о том, кто я, что я, куда мне идти и что делать - без этого не отпустит. А то ещё сам сюда придёт, - сатирчик что-то вспомнил и прыснул со смеху в кулак, сжимавший полотенце, - и если он снова на Тёраса напорется, я не знаю, что с ним буду делать.
- Понятно. И что предлагаешь?
- Предлагаю немного отдохнуть. Я пока заодно тут с делами разберусь.
- И сколько тебе нужно времени? - Бран, ещё недавно мечтавшая об отдыхе, уже мысленно подсчитывала, за сколько дней безвылазного сидения в Храме она свихнётся окончательно.
- Неделю, не больше. А вы пока, может, за город съездите? - Архан помолчал. - Боюсь я вас одних в городе оставлять, - добавил он немного виновато.
- Как? Куда? На чём и на что?
- Адрес сейчас скажу. Хотя-а, сейчас объясню, где всё лежит.
- Что - "всё"?
- Карта, деньги, два ствола и телефон с номером таксиста.
- Э-э-э? - Бран наклонила голову набок, мысленно прокручивая только что услышанную фразу. - Что?
- Ну-у, на всякий случай, - Рогатый смутился.
- Ну, ладно. А как связь держать будем?
Архан посмотрел куда-то выше Бран и невинно почесал переносицу:
- Ноут в столе.
- Что у тебя ещё где запрятано? - Поинтересовалась Пресвятая Дева, доставая обозначенный девайс и кладя его рядом с клавиатурой.
- Лучше тебе пока не знать, - честно признался собеседник.
- Ну, хорошо. Стоп, - она вдруг вспомнила, - а с девушкой что делать будем?
- С которой?
- Тёмненькая, курчавая. Тересса.
- А-а, эта христанутая, - Архан в задумчивости подёргал себя за серьгу в ухе. - Понятия не имею. Она тебе нужна?
Бран пожала плечами. Нехорошо как-то получается, вроде договаривались о встрече, она ждать будет.
- Она нам помогла немного, - осторожно произнесла кАза.
- Если бы она не "помогла", помогать бы не пришлось, - сатир стал язвительным и сухим, и в миг напомнил Бран, каким он обычно бывает.
- Ну ведь обошлось же. Зато теперь она молиться на тебя готова. Ангел ты наш, - железная козочка примерительно улыбнулась.
- Если хотите, встретьтесь с ней, поговорите, - дозволил Архан. «Ангела» он предпочёл проигнорировать. - Только храм ей не показывайте.
- Понятное дело.
- Выдохнем сейчас, там посмотрим, может, и она для чего сгодится.
Бран слишком хорошо знала друга и подозревала, что он уже надумал, к какому делу приладить девушку, но озвучивать свои мысли не стала.
- Пойду-ка я Панду будить. Так. Здесь не выключать?
- Нет.
- Хорошо, ещё свяжемся.
- Жду.
Несбывшиеся мечты.
***
Они не были друзьями детства, не ходили в одну школу и не гуляли после уроков в одном дворе. У них были разные интересы и компании. Даже в институтах они учились разных - двое в технических вузах, один на медицинском, ещё двое - на филолога и на юриста. Любой, кто интересовался историей их знакомства, поражался тому, что оно в принципе случилось. Негде им было встретиться - все пятеро посещали совершенно разные места. Вокалист Серёжа - будущий юрист, никогда бы не оказался в том страшном затрапезном пабе, куда нередко наведовался будущий проектировщик сетей Ярослав, барабанщик группы. А Светлана, выпускница Института Связи, вряд ли вообще когда-нибудь познакомилась с кем-то из ребят - после практики она собиралась уезжать за границу. Что уж говорить о фельдшере Гоше, чьё время было расписано от полуночи до полуночи, или книжном черве Антоше, все дни проводившем в библиотеках и архивах.
И между тем в какой-то момент своей жизни они нашли друг друга. И больше не расставались. Общая идея, блуждавшая в голове каждого, собрала их однажды и заставила быть вместе. Все они хотели создавать музыку, которая бы западала в душу. Заветная мечта каждого оказалась частью общей большой Мечты, и сложив воедино все кусочки, они получили целое.
Так пять лет назад образовалась группа «Dreams». Не стоит упоминать о тяготах и проблемах, которые им пришлось преодолеть, пока они шли к исполнению своей мечты - пусть это останется личным для каждого из группы. Естественно, сложности были. Скандалы с родными, проблемы на работе, сложности в учёбе. Светлана и по сей день не могла без слёз вспоминать, как заявилась к Сергею посреди ночи с гитарой за плечом, распухшими от слёз глазами и едва сдерживаемыми в груди рыданиями. Семья не оценила её рвения на почве музыканта, приняв это за блажь и желание ненадолго вырваться из узких рамок её повседневной жизни. Отказ от работы за рубежом поставил крест на её отношениях с родными. Принять то, что единственная дочь бросила перспективную работу ради невнятного хобби, они не смогли и не захотели. То же было и у Сергея, но он жил один, и властная мама не имела на него такого влияния.
Непонимание близких, сложности в учёбе и на работе сплотили пятёрку сильнее, чем общие кандалы. Но это было не главным. Самым главным для них был путь к исполнению Мечты.
Надо сказать, они добились своего. Нет, они не стали супер популярны, не обрели миллионую аудиторию. Но к подобному они и не стремились. Зато они играли то, что смогло растопить равнодушие в слушателях, люди на их выступлениях плакали и смеялись, а выходя из зала, чувствовали, как тяжесть жизни мешком сваливается к их ногам, возвращая им способность быть искренними и по-настоящему живыми.
На их концертах происходило что-то, что иначе как волшебством и не назовёшь. Кто-то грешил на спецэффекты и наркотики, умело поставленный свет и дымовые пушки, но большинство сходилось на том, никакой бутафорией или «средствами расширения сознания» не сотворить того безудержного драйва, что присутствовал в зале. Да и не было у группы дымовой пушки или лазерного шоу. Образы, возникающие уже при первых звуках мелодий, были настоящими. Пусть драконы и волшебные птицы были зыбкими и прозрачными, но они летали над толпой, подпитываемые музыкой. Пусть прекрасные незнакомцы, ласково обнимающие млеющих фанаток, и пропадали с финальными аккордами песни, но они дарила радость и вдохновение, внося в хмурые жизни барышень немного разнообразия и искреннего счастья.
Репетиция была в полном разгаре. Новая песня, только опробованная и не до конца оформившаяся, ещё не успела до конца растворится в воздухе помещения. Звуки и вибрация последнего аккорда ещё звенели в ушах, когда дверь отворилась. Статный крупный мужчина с мягким улыбчивым лицом вошёл внутрь и остановился, ловя уплывающий вникуда звук. Он одёрнул и без того идеально сидящий светлый костюм-тройку.
- Добрый день, господа! - Зычным голосом провозгласил пришедший. - И прекрасная дама.
Мужчина совершил галантный полупоклон в сторону Светы.
Сергей оторвался от нот и поднял голову. Узнав незваного гостя, он недовольно скривился.
- Здравствуйте, Аристарх Борисович, - вежливо ответил он. - Только вы зря пришли. Я уже говорил, что мы не будем с вами сотрудничать. Нам это неинтересно, - припечатал Сергей и замолчал, ожидая ответа.
Остальные ребята молча закивали. Улыбчивый сектант уже не раз появлялся на горизонте со своим предложеним поучаствовать в одной из телевизионных программ их собственного телеканала. Вот только присоединяться к песнопениям и восхвалять чужого Золотого Тельца у ребят не было никакого желания. Не для того они прошли весь свой путь от никому неизвестной группы до нынешнего уровня, чтобы соглашаться на подобный карьерный «рост». Об этом господину ведущему говорилось уже не раз. Но он снова явился к ребятам, и в этот раз презрел все законы приличия, придя на репетицию группы.
- Думаю, вы неверно меня поняли, - проговорил сектант и сделал несколько шагов вглубь помещения.
- Я хочу попросить вас удалиться. Нам нужно репетировать, - сдержанно заявил Сергей. Присутствие подобного зрителя его совершенно не радовало. Тем более, что он заметил ещё пару человек, до этого прятавшихся за спиной мужчины. Одной была его помощница Нюра, второго он не знал.
- Только вместе с вами, Серёжа, - ласково возразил Аристарх, подходя ближе. - Отложите, пожалуйста, инструменты - нам нужно поговорить.
- Не о чем нам разговаривать, - буркнул Федя и склонился к нотам. - Мы вам уже всё сказали. Нам неинтересно. Точка.
- Пожалуйста, уходите, - поддержала скрипача Светлана и добавила. - Неужели групп мало, которые с удовольствием согласятся с вами сотрудничать? Зачем мы вам нужны?
- Моё начальство заинтересовал именно ваш ансамбль, - ответил на её вопрос мужчина. - Вы вынуждены согласиться. Собирайтесь.
Последнее он произнёс таким тоном, что у Светланы вдруг мурашки пробежали по спине. Так с потенциальными работниками не разговаривают. С подобной уверенностью в голосе говорят о работе техники, так можно говорить о рабах, о вещах, но не о живых людях. Видимо, остальные почувствовали тоже самое.
- Покиньте, пожалуйста, помещение, - уже теряя терпение, проговорил Сергей. - Мы не будем на вас работать. Это наш ответ.
- Именно, уходите, - для подтверждения своих слов Ярослав отстучал короткую импровизацию на барабанах, стукнув напоследок по тарелке и пропел, - всего ха-аро-шева-а.
Входная дверь покачнулась и распахнулась настежь, словно само помещение вслед за его обитателями выпроваживало гостей.
- Кажется, я попросил вас отложить инструменты. Они вам больше не понадобятся, - с напором проговорил Аристарх. Его вежливая улыбка преобразилась в хищный оскал. - Мы же не хотим неприятностей.
- Мы - нет, - согласился Гоша, прижимая к себе скрипку, - а вот вы, видимо, хотите.
Он приложил инструмент к плечу, готовясь начать играть. Если уж прилипчивые сектанты не желают уйти по-хорошему, стоит их просто игнорировать и продолжить репетицию в штатном режиме. Надоест - сами уберутся. Но Аристар был другого мнения. В то же мгновение, как смычок коснулся струн, с руки сектанта сорвался маленький мячик для пинг-понга и через мгновение взорвался у самых гошиных ног. Музыка, уже успевшая обтечь музыканта едва заметным коконом, закрыла его от взрыва, но сам Гоша испуганно вздрогнул и прекратил играть. В то же мгновение провода от аппаратуры взбесившимися тёмными змеями оплели его ноги. Тоже самое случилось и с остальными.
Не прошло и пары минут, как выскочившие из дверей тёмные тени затолкали в чёрные тряпичные мешки спелёных подобно куколкам бабочек музыкантов, подхватили их и утащили в неизвестном направлении.
- Они согласятся, Аристарх Борисович? - тихо спросила Нюра.
- Сомнение есть грех, дитя моё, - наставительно проговорил отец Аристарх. - Тридцать ударов плетью.
- Да, святой отец, - она склонилась в раболепном поклоне.
- Печально, когда такие умения достаются несведующим, - проговорил подошедший ближе незнакомец и брезгливо потрогал ногой уроненный смычок. - Отчего Господь наш щедро отсыпал им, а не раздал, скажем, истинно верующим?
- Ты считаешь это несправедливым, Аркадий? - Мягко поинтересовался Аристарх, покосившись на помощника.
- О, нет, - тот молитвенно склонил голову и прошептал. - Справедливость Господа в разы выше моего понимания, но я не теряю надежды познать хотя бы малую толику Великого знания.
- Господь указывает нам на души, которые мы можем спасти, - милостиво объяснил Аристарх. - Будь все чудотворцы в стаде Его, как мы бы знали, кого ещё нужно наставлять на путь истинный? Чьи души нам нужно спасать в первую очередь.
- Да, отец Аристарх, вы правы. Брагодарю Вас и Господа нашего, что Он позволил мне самому увидеть свет и открыться. Я буду молиться за этих несчастных, чтобы они поскорее познали благо и любовь Господа и вошли в наш Храм братьями. И сестрой.
Аристарх улыбнулся. Аркадий был одним из первых чудотворцев, по собственной воле пришедших к нему на исповедь. Тогда, несколько лет назад Аркадий был напуган и глубоко несчастен, его мучили видения и бесы. Он не спал ночами, страдал, ему было плохо и горько. Он, глубоковерующий человек, был сражён кошмарной силой, упавшей на его плечи, но вовремя понял, что ему необходима помощь духовного наставника. Его уверенное спокойствие и умиротворённость сейчас раз за разом помогали самому Аристарху не впасть в грех уныния при виде толп чудотворцев, не ведающих Знания и Пути.
Одиночная камера, доставшаяся Антону, была унылой и холодной. Пустой бетонный ящик без мебели примерно двух метров длиной и меньше метра в ширину - если встать, легко касаешься руками противоположных стен. Человек пошире Антона в плечах и вовсе бы не развернулся в этом гробу. Окна в помещении отсутствовали, тяжёлая дверь была утоплена вглубь стены. Откуда-то сверху лился слабый неровный свет, раздражающий глаза постоянным мерцанием.
Сперва его куда-то долго тащили, потом положили на пол, потом куда-то везли... Он не знал, что сделали с остальными. Его самого притащили в какой-то зал, распаковали, вынудили раздеться до белья, после чего отконвоировали в камеру, где и оставили, наконец, в покое.
Антон не знал, сколько времени прошло с момента нападения - в камере минуты тянулись невроятно долго. Сначала он пытался стучать в дверь, потом обошёл камеру, исследуя стены на предмет трещин, смотровых окошек или чего-нибудь ещё - хотя бы просто отметин от других пленных. Но стены были серые, неровные и невероятно чистые - ни царапин, ни рисунков. Наконец, от нечего делать, он начал мерить помещение стопами своих ног - три стопы в ширину и девять в длину.
Закончив с этим, он присел в уголке. Ложиться на холодный пол не хотелось, а стоять сил уже не было. Антон обхватил руками голые колени и спрятал лицо. В камере было мёрзло, от стен и пола тянуло влажной прохладой. Антон вытянул вперёд одну руку - пальцы мелко подрагивали от холода, ногти посинели.
Он понятия не имел, сколько уже сидит на холодном полу, привалившись к стене и собравшись в комок. В какой-то момент Антон задремал, а потом и вовсе заснул. От всего пережитого он провалился в сон, как в спасение. И тут завопила сирена. Антон резко подскочил на месте, больно ударившись затылком о стену. Он попытался встать, но затёкшие конечности и насмерть замёрзшая поясница болью ответили на его попытки. Напряжённый мерзкий вой постепенно нарастал, достигая своего предела. Первыми заболели уши. Потом всё тело начало сотрясаться от нестерпимой вибрации. Антон схватил голову руками и попытался спрятаться от звука. Движение было глупым и рефлекторным, но он в этот момент был не в состоянии думать. Внезапно сирена смолкла, сменившись благодатной тишиной. Ещё несколько минут сердце парня болезненно билось о рёбра с обратной стороны, пытаясь выскочить наружу, а в голове стоял гул. Когда ему удалось утихомирить сердцебиение, в голове уже немного прояснилось. Антон попытался подняться. Копчик заиндевел от холода, колени ходили ходуном от нервого напряжения, руки просто потеряли чувствительность. Двигаясь медленно, опираясь руками о стены, он смог встать. Ровно для того, чтобы через несколько секунд упасть обратно на пол, свернуться калачиком и завыть. Потому что сирена включилась повторно. На этот раз звук шёл волнами, то почти пропадая из зоны слышимости, то нарастая настолько, что заткнуть пальцами уши у же не спасало.
Когда сирена снова замолчала, он не знал. Голова раскалывалась от боли, в ушах висел монотонный вой. Локти и колени были сбиты в кровь от катания по полу. Антон поджал ноги к груди и тихо всхлипнул.
Дверь отворилась с протяжным скрипом. Носок сапога больно ткнул го под рёбра, низкий голос приказал встать и следовать за ним. Подчиняться Антону не хотелось, но и оставаться в каменном склепе тоже не было никакого желания. Он со стоном завозился на полу, с трудом встал на четвереньки, после чего, опираясь на стену, поднялся на ноги. Конвоир - высокий жилистый мужчина в серой форме с презрением смотрел на жалкие попытки пленника выпрямиться.
- На выход, - холодно проговорил мужчина и отступил в коридор.
Спотыкаясь и шмыгая носом, Антон заковылял следом за ним.
По глазам резануло ярким светом, который был особенно мучителен после полумрака камеры. Пол коридора был выстелен грубой плиткой, на которую было больно ступать босыми ногами. Выступившие слёзы мешали смотреть, и Антон не замечал особо острые грани, на которые поминутно наступал, доставляя себе ещё больший дискомфорт. Зато здесь было немного теплее.
На его счастье прогулка была недолгой. Совсем скоро его завели в вытянутое помещение с большим столом посередине. Здесь пол был покрыт колючим ковролином, но после острых осколков это было даже приятно. Шагнув внутрь, Антон огляделся. С одной стороны сидел, ожидая его прибытия, Аристах Борисович, миролюбиво сложив руки перед собой и глядя вперёд. По другую сторону стола стояло пять стульев. На крайнем, гордо выпятив подбородок, сидел Сергей, остальные пока пустовали. У Сергея была рассечена скула, под глазом наливался чернотой огромный синяк, а всё тело было покрыто свежими уколоми и царапинами. Но несмотря на это, он не сдавался. Конвоир проводил Антона к дальнему стулу, усадил его, положив на плечо тяжёлую ладонь в плотной кожаной перчатке, и быстро защёлкнул наручники, прикреплённые к ножкам стула.
- Серёг, - тихо позвал Антон, но короткая пощёчина заставила его смолкнуть.
- Без разрешения не разговаривать, - коротко рыкнул он.
- Зачем вы так, друг мой, - тут же вступился за Антона Аристарх, - мальчики давно не виделись, может, они хотят поговорить. Говорите, мальчики, - ласково улыбнулся сектант, лучась добротой и пониманием.
Антон сглотнул. В горле мгновенно пересохло. В комнате повисла напряжённая тишина, в которой звук второй пощёчины был особенно звонок. Голова Антона мотнулась в сторону.
- Было дано разрешение говорить, - процедил мужчина в сером. - Говори.
- Прекратите, изверги! - Воскликнул Сергей, дёргаясь на стуле и пытаясь подняться, чтобы защитить друга. - Ему и так плохо!
Мужчина как робот чеканно повернулся к нему, но посмотрел на Аристарха.
- Не надо, - тот мягко покачал головой. - Успеется.
В этот момент другой конвоир втолкнул в комнату Гошу. Антон ужаснулся. Скрипач был страшно избит, его мотало из стороныв сторону, и передвигался он явно с большим трудом. Конвоир усадил Гошу рядом с Антоном, после чего оба неподвижными истуканами замерли за их спинами. Антон не решился заговорить с соседом.
Последними ввели Ярослава и Свету. Конвоир держал девушку за плечо, направляя к её месту. Когда она, ссутулившись, опустилась на поверхность стула, и конвоир убрал руку, стали заметны тёмные отметины в том месте, где пальцы мужчины касались нежной кожи.
- Ну, что же, - начал Аристарх, жестом отпуская истуканов, - все в сборе, можно начинать.
Он ласково улыбнулся, ожидая пока конвоиры один за другим покинут комнату.
- Как вы себя чувствуете? Смотрю, осваиваетесь понемногу.
- Вы с ума сошли?! Это противозаконно! Отпустите нас немедленно! Нас будут искать! А когда найдут!..
- Вас никто не станет искать, - тем же тоном проговорил Аристарх, перебивая Сергея. - Вы мертвы. Соболезную.
Аристарх молча развернул газету, лежавшую у него под руками, и повернул её так, чтобы ребятам был виден заголовок и текст статьи. «Накануне вечером произошло печальное событие на базе в Красногорске,» - значилось там. «Неизвестные злоумышленники подожгли здание, где снимала помещение широко известная в разных кругах музыкальная группа «Dreams». К сожалению, спасатели приехали слишком поздно. Спасти никого не удалось. Панихида по погибшим пройдёт...»
- Это ложь! Это фальсификация! - Сергей дёрнулся на месте, с ненавистью глядя в глаза Аристарха. - Мы живы!
- К сожалению, полиция и СМИ думают иначе, - мягко возразил сектант. - Теперь мы можем перейти к более серьёзным темам?
- Да! Выпустите нас! Вы не имеете права так с нами обращаться! - Возмутился Ярослав. - Правда это или нет, неважно! Мы живы! И мы хотим домой.
- Теперь ваш дом здесь. Располагайтесь, - в голосе Аристарха не было злости или агрессии, но по помещению вдруг словно прошла волна обжигающе холодного воздуха. Антону вдруг стало очень страшно.
- Для начала я хочу спросить, изменили ли вы своё решение? Вы готовы вступить в нашу дружную семью?
- Да пошёл ты в жопу, чёртов сектант! Не будем мы вы для вас петь и играть! Не будем! Запомни это, наконец! Ты можешь нас бить, можешь запирать на ночь в холодном погребе! Но мы не будем для тебя играть! Ни для тебя, ни для твоих «братьев»! - Закричал Сергей, намеренно спаясничав, произнося слово «братья».
- Печально это слышать. Очень печально, - Аристар покачал головой. - Жаль. Видимо, вы ещё не готовы.
Он взмахнул рукой, делая кому-то знак, и поднялся со своего места. В комнату ту же снова зашли конвоиры, не давая ребятам даже словом перемолвиться между собой.
- Всего доброго, - Аристарх чуть поклонился. - Надеюсь, наша следующая беседа будет более продуктивной.
С этими словами он вышел вон.
- Ребята! Не слушайте его! Не сдавайтесь! - Воскликнул Сергей, и тут же ощутимый удар сапогом в живот заставил его замолчать. Сергей согнулся и затонал. Светлана вскрикнула, за что получила звонкую пощёчину.
- Изверги! - Взвыл Ярослав. - Девушку избивать!
Его заткнули чуть ли не быстрее, чем Сергея. Антон молчал и кусал губы. Его пока не били, но это не означало, что не начнут - примеры были у него перед глазами. О том, что сделали со Светланой, что так испуганно сжимается, он вообще боялся думать. Как и Гоше - тот тоже за всю встречу не произнёс ни звука, но не потому, что не хотел, а потому что не мог. Его лицо превратилось в кровавую лепёшку, словно его колошматили головой о стену.
Оказавшись снова в своей камере, Антон заметил, что со стен и пола пропали пятна крови, которые он успел посадить, пока ползлал, мучаясь от нестерпимого воя и холода.
Он сел на корточки, привалившись спиной к стене и задумался. Если Аристарх сказал правду, то ждать помощи им неоткуда. Они совершенно одни. Голые, замёрзшие и жалкие против толпы хорошо организованных сектантов. Что делать? Как выбираться? Он не знал. Ему было страшно и холодно. А ещё нестерпимо хотелось пить. Про конвульсивные позывы пустого желудка он даже не думал.
В двери открылась ниша, и внутрь втолкнули поднос с миской, наполненной какой-то жидкостью, и кусочком хлеба. Заинтересованный, Антон подполз ближе. От запаха, исходящего от еды, его начало мутить почти сразу, как только он учуял вонь тухлятины. Хлеб был чёрствым и местами заплесневевшим. Но скулы сводило от голода, а во рту было настолько сухо, что, кажется, он был готов разодрать себе руку и напиться собственной крови.
Антон сел перед миской и попытался заставить себя сделать хотя бы глоток, уговаривая, что вряд ли сектанты будут его травить. Скорее всего это ещё один способ сломить его волю. Но есть надо. Если он будет голодать, он совсем ослабнет и не сможет сбежать. Эта мысль придала ему силы, и он снова посмотрел в миску. Сделал он это, конечно, зря. Те ошмётки, что там плавали, больше всего походили на куски заплесневевшей штукатурки и протухшие тряпки, чем на что-то съедобное. Подавив в себе рвотный позыв, Антон решил больше на еду не смотреть, а попытаться просто её проглотить. Ложки ему не выдали, так что миску пришлось взять в руки. Миска была тёплой, но содержимое воняло так, что желание попробовать его таяло с каждой секундой. Преодолев и этот барьер, Антон приблизил варево к себе. Затыкая одной рукой нос, он постарался отхлебнуть из миски. Каких сил ему стоило не выплюнуть сразу эту дрянь, а протолкнуть осклизлые ошмётки вперемешку с твёрдыми катышками себе в горло, он не знал. Но после этого пришлось осторожно поставить миску обратно на поднос - мысль о том, что варево разольётся по полу, и на этом придётся сидеть, ввергала его в ещё больший ужас - и несколько минут бороться с собой, чтобы только желудок не отторгнул выпитое, и его не стошнило на пол или обратно в миску.
Когда он немного пришёл в себя, еда подостыла и подёрнулась сверху отвратительной плёночкой. Поковыряв её сверху кусочком хлеба, Антон понял, что второй раз он себя не сможет заставить прикоснуться к этой гадости. Ни мучительная жажда, ни выгрызающий изнутри голод не могли его заставить себя взять в рот эти отвратительные хлопья... С другой стороны, если он ослабнет слишком сильно, он и играть не сможет... А, значит, буде совершенно бесполезен для сектантов. Мысль показалась ему крайне привлекательной, и он с улыбкой отодвинул поднос обратно в нишу, а сам забрался в дальний угол камеры.
На этот раз, прежде чем вести на встречу с Аристархом ему даже позволили умыться и справить естественные нужды. Это было как нельзя кстати: после ночи - а Антон полагал, что это всё-таки была ночь, - полной воя серены и жуткой низкочастотной вибрации, ему безумно хотелось освежиться. Запах ржавой водопроводной воды показался Антону невероятно прекрасным после отвратительно вонючей похлёбки, которую так и не убрали из камеры, и которая за ночь протухла ещё сильнее, наполнив крохотное помещение тошнотворными миазмами. Мочевой пузырь отдавался глухой болью, но заставить себя опрожнить его в камере Антону не позволили воспитание и мысли о том, что всегда есть вероятность, что в этот раз в камере убираться не будут.
В длинной умывальной комнате стоял ряд фаянсовых раковин и ряд унитазов, но во всём помещении были только Атон и его провожатый, навытяжку замерший у входа и наблюдающий за действиями и передвижениями Антона с нескрываемым презрением. Ни зеркал, ни мыла, ни зубной щётки в комнате не было. Пришлось обходиться только водой, хотя вряд ли, конечно, брезгливость позволила бы Антону воспользоваться чужой зубной щёткой.
Он вымыл руки, умыл лицо, даже пригладил мокрыми руками волосы. Покатал во рту немного воды, с трудом сдерживаясь, чтобы не проглотить столь желанную влагу. Поняв, что его моральные силы на исходе, Антон с тоской выплюнул воду и подошёл к конвоиру. Тот, не говоря ни слова, встал сбоку и повёл жертву в уже знакомую комнату, где его ждали друзья и ненавистный Аристарх, сверкающий чистотой и благоухающий свежестью.
В этот раз всё было ровно так же. Хотя нет, Антон не сразу заметил, что Ярослава в этот раз не приковали наручниками к стулу.
- Здравствуйте, - жизнерадостно улыбнулся Аристарх. - Может быть, чайку? Или кофе? Кто что предпочитает?
- Мы-редчи-аем дамой! - глухо и почти непонятно прокаркал Гоша, с видимым усилием шевеля распухшими плюхами губ.
- Что-что, простите? - Аристарх улыбнулся. - Не расслышал, повторите, пожалуйста. Чай с лимончиком? Две ложки сахара?
- Отпустите нас домой, - перевёл Сергей. - Мы не хотим ни чая, ни кофе, ни вашего гостеприимства. Мы хотим домой!
- Вы дома, - радушно взмахнул руками сектант. - Какие вы непонятливые, - пожурил он ребят. - Я же вчера ещё вас сказал, что теперь это ваш дом.
Он снова улыбнулся.
- И что же ты, Серёжа, всё время за всех говоришь. Не спрашиваешь, не интересуешься - нехорошо это, с друзьями так не поступают. Может, у ребят иное мнение. Правда, Ярослав? Водички?
Он неторопливо налил из пластиковой бутылки, стоящей рядом с ним, полный стакан свежей чистой воды и пододвинул его Ярославу. Тот заметно сглотнул, глядя, как колышется влага, до боли прикусил губу, но даже не сделал попытки взять стакан.
Антон прекрасно его понимал - он сам был готов молить о том, чтобы ему дали попить. Но он сам выбрал голодовку и потому упрямо молчал. Как он заметил, остальным такой роскоши, как возможность умыться, не дозволили. Кровоподтёки на лице и груди Сергея были вчерашними, как и остатки какой-то засохшей гадости на волосах у Светланы.
- Не надо стесняться, Ярослав. Я же вижу, тебя мучает жажда. А-а, - догадался он, - тебя смущает, что твои друзья отказались. Видимо, они не хотят. Вчера был плотный ужин, с компотом и сладким. Возможно, они ещё не проголодались. А тебе ужина не досталось.
- Врёоошшшшь, - прошипел Сергей.
- Не надо так говорить, Серёжа. То, что ты отказался от ужина, не означает, что все повели себя так же. Правда же, Антоша?
Он понимающе посмотрел на Антона и кивнул с видом, мол, ну мы же оба знаем, что вчера было. При воспоминании о собственной слабости Антону стало невероятно стыдно, в носу засвербило от жуткой вони вчерашней похлёбки, к горлу подступила тошнота, и Антон не успел сказать, что Аристарх лжёт - не было у него нормального ужина, были отвратительные помои, которые он, человек, даже пытался съесть.
Но Ярослав понял слова Аристарха по-своему. Он с ненавистью взглянул на Антона, трясущимися руками схватил стакан и принялся жадно пить, проливая на себя, булькая и задыхаясь. Допив, он резко выдохнул и со стуком поставил стакан на стол.
- Ещё что-нибудь? - Поинтересовался сектант, глядя как парень вытирает ладонью губы.
- Принять душ, одеться и позавтракать, если вы не против, - быстро перечислил он. - Да, и перебраться в апартаменты получше той убогой кельи.
- Конечно, Ярослав. Проследуй за провожатым, пожалуйста.
- Яр... - тихо выхохнул Сергей, не веря своим глазам.
- Что?! - Возмутился он. - Ему, значит, можно, а мне нет?! Можете изображать из себя револлюционеров, если хотите. А я хочу нормально спать, вкусно жрать и хорошо работать! Адью, неудачники! Куда идти? - Спросил он у Аристарха.
- Туда. Как будешь готов, поговорим о работе.
- Ага.
Ярослав поднялся и ушёл вслед за своим провожатым. Остальные подавлено молчали. У каждого в голове роились не самые приятные мысли.
- Может, ещё кто-то готов к сотрудничеству? - Прервал молчание харизматичный сектант.
- Нет, - твёрдо проговорил Сергей и помотал головой.
- С тобой, Серёжа, понятно, - Аристарх махнул рукой, и конвоир Сергея возник рядом с пленником, чтобы отцепить наручники и увести того. Когда дверь снова закрылась, Аристарх посмотрел на оставшееся трио.
- Видите ли, у нас не так плохо, как может показаться на первый взгляд. Конечно, работы много. Но работа над собой - это благодарный труд, он помогает взрастить урожай души. Такой работы не стоит бояться. Мы не любим тунеядцев - это правда. Но честному и трудолюбивому человеку у нас хорошо и привольно. Подумайте об этом.
Он поднялся и вышел.
К следующей встрече с Аристархом Антон был готов согласиться на что угодно, лишь бы ему дали тихо сдохнуть. Очередная ночь без сна, вонь, голод и жажда превратили его ничего не понимающего зомби. С утра он не смог расцепить скрюченные холодом пальцы, а сведённые судорогой ноги попросту отказывались ходить. Конвоир полюбовался немного на его старания и удалился. Антон только успел подумать, что его мучения закончились, как через несколько минут мужчина вернулся в компании с другим человеком. Тот попробовал пульс Антона, посмотрел на зрачки, покачал головой. Вколол Антону шприц какого-то лекарства и со словами «скоро оклемается» удалился. В этот день Антона больше не трогали, даже сирену не включали, так что он смог немного поспать.
За длинным столом их снова было пятеро: Аристарх с одной стороны и четверо измученных пленников с другой.
- Не надумали? - Устало поинтересовался сектант.
Ответом ему было молчание.
- Ну, что ж, - печально вздохнул Аристарх, - видит Бог, я пытался уговорить вас согласиться на моё предложение по-хорошему. Но вы сильны в свом упорстве настолько, что не видите выхода, - он помолчал. - Мне искренне жаль.
Мужчина опустил голову и махнул рукой. Антону внезапно стало жутко - если всё, что с ними было, это «по-хорошему», что же тогда «по-плохому»? Ответ на этот вопрос стал известен совсем скоро. В комнату вошли двое - мужчина и женщина. Оба в тёмно-серых костюмах и белых рубашках, аккуратные и зализанные, похожие на машин ещё больше, чем конвоиры. От них за версту веяло холодом и чужим страхом. Мужчина одёрнул костюи и занял место Аристарха. Он раскрыл небольшой кейс и принялся неторопливо раскладывать на столе толстые длинные иглы. Женщина встала рядом, безразлично оглядывая пленников и постукивая по ноге стеком.
- Вы нас пытать собрались? - Хрипло спросил Сергей. - Это что, новый вариант инквизиции?
- О, молодой человек, - на секунду нахмурился мужчина, не отрывая взгляда от своих игл. - Инквизиция осталась далеко в прошлом. Как показал двадцатый век, можно добиться куда больших результатов, не калеча людей... Настолько. Можете считать это игрой. Как только решите, что с вас довольно, просто соглашайтесь на предложение господина Аристарха Борисовича, - он посмотрел на напарницу и поинтересовался. - С кого начнём, Елизавета Некифоровна?
Женщина сделала шаг в сторону ребят и остановилась перед ближайшим к ней человеком - им оказался Антон. Окинула его долгим взглядом и на секунду поджала губы.
- Скрипач, да? - Уточнила она мелодичным, но резким, как лезвие, голосом. - Значит, ноги не понадобятся.
Антона прошиб холодный пот. Женщина упёрла стек ему в шею и заставила поднять голову.
- Такой юный, - с лёгким презрением проговорила она, - и такой гордец. Можешь сразу согласиться, у нас будет меньше работы.
- Нет, - против воли прошептал Антон, как заворожённый глядя в колючие сине-серые глаза.
Женщина криво улыбнулась уголком губы. И резким движением воткнула стальной каблучок-шпильку в стопу Антона, пригвоздив ногу к полу. От неожиданности он взвыл и задёргался, раздирая мышечные ткани ещё сильнее.
- Артур Георгиевич, - заметила она, с наслаждением глядя на исковерканное болью лицо, - по-моему, нашему пациенту нравится игра. Роман Сильвестрович будет доволен.
Она медленно вынула каблук из ноги Антона.
- Может быть, ещё разок? - С хищной улыбкой вопросила она и сделала обманный выпад ногой. - Ха-а! Нет, хорошего понемногу. Пока отдыхай.
Она прошла вдоль ряда и остановилась перед Сергеем.
- М-м, вокалист, - она облизнула губы, накрашенный яркой помадой и осторожно постучала стеком по бедру Сергея. Тот не отреагировал. Елизавета ударила сильнее, после чего вогнала нос туфли ровно промеж ног парня, остановившись в миллиметре от его промежности. - Вот уж что точно тебе в пении не поможет, - ласково проговорила она, покачивая острым носком туфли вверх-вниз в опасной близости от самых нежных частей тела юноши и поглаживая плечо жертвы острыми коготками. Сергей стиснул челюсти и напряжённо замер. - Сильный. Пример и гордость всей группы. Ну-ну, посмотрим.
Она провела пальцем по обнажённой груди Сергея, с силой вдавливая ноготь ему в кожу.
- Маловато, согласна. А так? - Она перенесла вес тела на ту ногу, что стояла на том же стуле, где сидел Сергей. Тот взвыл, мышцы шеи пошли буграми. Женщина улыбнулась и ослабила напор. - Ой! - Стек коснулся щеки парня. - Совсем чуть-чуть боли, и мы уже в слёзы. Но не расстраивайся, это только начало.
- Вы меня не заставите! - Срывающимся голосом выкрикнул Сергей. - Можете меня запытать!..
- Зачем же... Зачем же... тебя? - Наклонившись к его лицу, жарко выдохнула Елизавета и отступила.
Да она сумасшедшая, сквозь пелену пульструющей в ноге боли, понял Антон. Самая настоящая сумасшедшая! Она их всех измордует так, что мало не покажется. Безумие какое-то! Что дальше? Кто следующий?
Следующей была Светлана. Женщина остановилась перед ней, задумчиво достала сигарету и закурила, выдыхая дым в лицо девушке. Потом присела на корточки и посмотрела на Свету снизу вверх.
- Миленькая, правда, - спросила она в воздух, водя зажжённой сигаретой в опасной близости от лица жертвы.
- Ничего, - согласился Артур из-за стола.
- Ты? Я?
- Развлекайся, - милостиво дозволил он.
- После того, как развлекусь я, тебе мало что останется, - игриво предупредила Елизавета, опуская руку с дымящейся наркопалочкой к плечу Светы и аккуратно поджаривая волоски на коже. По комнате поплыл аромат палёных перьев.
- Я найду, - уверил мужчина, осматривая Светлану откровенно-похотливым взглядом.
Да что же делать! Антон вдруг понял, что сейчас будет. Светлана поняла всё гораздо раньше - теперь её била мелкая дрожь.
Женщина резким движением отбросила окурок и цапнула Светлану за грудь, оставив на коже девушки глубокие красные борозды. Та испуганно вскрикнула. Сидящий рядом Гоша, и без того избитый и изуродованный так, что в нём сейчас было невозможно узнать того милого мальчика, от которого млели фанатки, дёрнулся в сторону Светы, желая её защитить. Елизавета быстрым тычком отпихнула парня обратно.
- Вот это тебе не понадобится, - с довольным видом проговорила маньячка, продолжая впиваться пальцами в податливую мягкую плоть. - Как и это, - рука спустилась ниже. Света забилась, пытаясь стиснуть ноги и вытолкнуть хищную руку...
- Всё ещё не хочешь сотрудничать? - Ласково спросила Елизавета. Если бы Света и хотела что-то сейчас сказать, она бы просто не смогла, её губы тряслись так, что казалось, она вообще не управляет больше своим лицом. - Жаль будет портить такую нежную красоту... Мне жаль, тебе нет? Эх, ну, как хочешь.
Она рывком поднялась, уронив стек на пол и вытащила из кейса толстую дубину. Повернулась к пленникам и улыбнулась, ласково водя по дубине пальцами. Дав всем насладиться видом орудия, она резко до щелчка провернула рукоять дубины - по в ей длине только что гладкого «ствола» выскочили острые шипы. Для демонстрации Елизавета надавила на один из них подушечкой пальца, показала выступившую на нём кровь и осторожно слизнула её язычком.
У Светланы вдруг прорезался голос:
- Нет, нет, пожалуйста, не надо!! - Закричала она, захлёбываясь собственным криком.
- Ты согласна?
- Да, да, на всё, что угодно, только не на-адо! Умоляю! Пожалуйста!..
- Я и не сомневалась, - с холодным отвращением провозгласила Елизавета и щёлкнула пальцами. - На стол!
Двое конвоиров возникли возле Светланы и в два движения, не смотря на её дикие вопли и попытки вырваться, уложили девушку на стол. С четырёх сторон щёлкнули зажимы, зафиксировав жертву.
- Нет! Нет! Я же согласилась! - Рыдала Светлана.
- Ты - да, - безразлично проговорила Елизавета, царапая живот девушки дубинкой. - А он, -дубинка просвистела в воздухе, замерев перед носом Сергея, - нет.
Примеряясь, она провела дубинкой по внутренней стороне бедра девушки, оставляя на коже глубокие красные борозды. Гоша протестующе замычал.
- Серёжа... Серёжа, я умоляю тебя, согласись, пожалуйста, пожалуйста, умоляю, - быстро-быстро заговорила Светлана срывающимся от страха голосом. - Я умоля-аю тебя! А-а-а!
Сергей не успел ничего ответить - покрытая шипами дубина резким толчком вошла в тело девушки, с отвратительным треском разрывая нежную плоть. Кровь брызнула во все стороны. Света выгнулась дугой и заорала дурным голосом.
- Прекратите! - Вскрикнул Сергей.
- Да неужели, - покачала плечами Елизавета и повернула дубинку. Крик перешёл во что-то совершенно невоспроизводимое, после чего девушка вдруг затихла. Эта тишина была во сто крат страшнее крика.
- Я... Я согласен. Только немучайте её больше! Позовите врача! Я согласен! - Сергей рвался в окавах так, что стул упал набок. - Врача!
- Вот и хорошо, - Елизавета единым рывков достала наружу окровавленное орудие пыток из бездыханного тела жертвы. Густая тёмная кровь толчками выливалась наружу сквозь чудовищную рваную дыру, зияющую промеж широко раскинутых девичьих ног. По комнате поплыл тяжёлый металлический запах. - Унесите, - махнула она свободной рукой в сторону стола, а сама повернулась к Сергею. - Дрянь, - с гримасой отвращения констатировала она, поглаживая дубиной, на которой налипли кусочки чужой плоти, по щеке Сергея. - Вот, значит, насколько ты её любишь. Не дала, и ладно. Подонок, - не размахиваясь, Елизавета ударила его в грудь ногой, переворачивая стул так, чтобы он упал спинкой на пол. - Скотина самовлюблённая, - с тихой ненавистью процедила она и со всего маху ударила парня дубиной по лицу.
- Лиза, довольно, - скучным голосом проговорил мужчина, поднимаясь со своего места. - Его тоже, - приказал он вошедшей группе санитаров.
Через несколько секунд в комнате осталось только две жертвы - Гоша, который после всех предыдущих экзекуций в принципе не мог говорить, и Антон.
- Самые стойкие, - усмехнулся Артур. - Или самые трусливые. Сейчас выясним.
Он схватил за спину стул, на котором сидел Гоша, и оттащил его в глубину помещения. Антон не видел, что там происходит, он только слышал звуки ударов и полное боли мычание Григория. С самим же Антоном произошло что-то странное - внезапно для самого себя он перестал бояться. Разум был кристально чист, все мысли ясны и понятны, даже боль в покалеченой стопе отспупила куда-то на задний план. Нас осталось двое, подумал он. И действовать придётся очень быстро, иначе... Но такой вариант Антоту категорически не нравился. И тут он внезапно понял, что нужно делать. Когда Елизавета подступила к нему, Антон был совершенно спокоен и сосредоточен.
- А с тобой как поступим? - Негромко спросила Лиза, верхом садясь Антону на колено.
- Делайте, что хотите, - тихо проговорил он. - Если отпустите кого-то из наших, я соглашусь.
Женщина ухмыльнулась и поёрзала на ноге жертвы, устраиваясь поудобнее. Она любила тех, кто сопротивляется, тех, кого видом крови и разодраных кишок не напугать. Покачавшись на колене парня взад-вперёд, Лиза игриво предложила:
- Твоё согласие - его жизнь? - Женщина кивнула на Гошу. - А?
- Конечно, соглашусь, - Антон пожал плечами, соображая, как оно мелко и несерьёзно. - На что угодно соглашусь. Но это нечестно. Вам же нужна искренность.
- Умный какой. Артур, прекрати! - Крикнула она. Звуки ударов мгновенно стихли. - А если он пожелает остаться? - Лиза вперила в Антона свои серо-стальные льдинки глаз.
- Нет, - Антон покачал головой. - Свобода одного, и я ваш. Вам же это надо? Только без вранья.
- Понятное дело. Подожди.
Женщина с некоторой неохотой поднялась и вышла, плавно покачивая бёдрами.
- Аристарх Борисович, святой отец, - обратилась Лиза к мужчине. - Вы слышали, он просит свободу одного взамен на своё послушание. Он всё понял.
- Думаешь, его не удастся уговорить другими методами? - Поинтересовался Аристарх, глядя через обманную стену на сидящего Антона.
- Нет, - женщина покачала головой. - Он понял верно и готов служить Господу нашему взамен на свободу этого ничтожества.
- А если надавить ещё?
- Если надавить сильнее, - объяснила Елизавета, - он может активироваться раньше времени, и тогда мы ничего не сможем сделать. Он очень сильный.
- Хорошо. Жалко, конечно, но лучше что-то, чем ничего. Скажи ему, что мы согласны. Накачайте скрипача «благодатью» и отправьте в больницу. Придёт время, сам явится.
Женщина кивнула и собралась возвращаться.
- Лиза?
- Да, святой отец.
- Остальным нужна медицинская помощь?
- Нет, святой отец. Это же иллюзии. Они только в голове, - ответила женщина, постукивая себя пальцем по виску. Она вежливо улыбнулась, поклонилась и вышла.
Аристарх молча кивнул. Иллюзии, иллюзилнисты... К своему счастью, Аристарх понятия не имел, какими способами пугают своих жертв эти двое. Да, откровенно говоря, он и не желал знать, в какие наведённые кошмары попадают пленники, и почему они вдруг начинают кричать и биться, хотя ничего страшного на самом деле не происходит: Артур и Лиза мирно сидят за столом плечом к плечу и внимательно смотрят на своих аппонентов.
Да, с появлением в его подчинении этой пары «уговаривать» чудотворцев стало в разы проще. Давно уже в стены Гласа не попадали те, кто за страхом и наведённой болью замечали фальшь. С теми было сложнее, но они были как этот тихий филолог Антон, честные и невероятно сильные, их нельзя было ломать, их можно было только купить - жизни или свободы кого-то из друзей обычно было достаточно. Аристарх не сильно расстраивался на эту тему - отпуская одного никчёмного чудотворца, он взамен получал настоящий самоцвет, звезду. Жаль только, звёзды эти слишком быстро гаснут. Как тот очкарик из аниматоров, например. Какие тот иконы писал, любо-дорого посмотреть! Аристарх застал художника уже на закате его жизни, и года не прошло, как паренёк перестал возвращаться в реальность, но и тогда он продолжал работать в десятки раз лучше своих «живых» соседей. Месяц назад очкарик пропал. Ходили слухи, что пареньку перебрали с дозой, и аниматор скончался, но Аристарх не был сторонником подобных совпадений. В смерть чудотворцев он верил только тогда, когда сам отправлял их тела в крематорий. Эх, сейчас бы ему не помешала парочка таких художников. Именно сейчас, когда проект «Сошествие с Небес» был завершён, и с десяток аниматоров сложили головы, вкладывая все силы в сердце пректа.
Проект был масштабным. Идея подобного восхваления Гласа витала в воздухе давно, но воплотить её смогли только сейчас, когда масса разнообразнейших чудотворцев внутри Гласа достигла определённого предела. Меньше чем через месяц глава огромной корпорации возвращался из-за рубежа, его собирались встречать роскошным празднованием, литургией с оркестром и песнопениями. В программу входил ряд обязательных чудес, главным из которых и было «Сошествие с Небес». Представляя себе, сколько людей, узрев чудо, хлынет в храмы Церкви Гласа Божьего, Аристарх воздавал хвалебные молитвы тому ангелу, что принёс на крыле идею. Мир погружался во мрак, и все чувствовали это. Вера утекала из храмов, как вода из разбитого кувшина, уходя в землю, растекаясь вникуда и подпитывая собой совершенно богомерзких созданий.
Ну, у него теперь есть чудотворцы в хоре и оркестре - это тоже прорыв. Аристарх улыбнулся. Конечно, с ними нужно будет работать, но сейчас, когда их бесы гордыни сломлены, всё будет гораздо проще.
Он взглянул в сторону фальшивой стены - там Лиза мило беседовала с Антоном, объясняя ему что-то своё. Она милая девушка, подумал Аристарх, когда не работает по своей основной специальности. Беря в руки стек, Лиза как по волшебству преображалась в жестокого не знающего жалости палача. И пусть все пытки были иллюзорны, и на телах жертв не оставалось после ни единого шрама, они были более чем реальны для их душ. Аристарх никогда не спрашивал Лизу, как она сама пришла к вере, что-то останавливало его. Может, взгляд женщины, а может, настоящие, совсем не иллюзорные шрамы на её теле, обычно сокрытые одеждой.
Сергей - вокал, клавиши. Юрист
Светлана - гитара, инженер
Гоша - скрипка, фельдшер
Ярослав - ударные, проектировщик
Антон - бас, филолог
Ангел.
Ангел проснулся, когда солнце только выглянуло из-за горизонта и коснулось лучом, будто благословляя, золочёного креста на навершии центрального купола храма. Ангел видел храм всего раз, и ему там не понравилось. В храме было чисто, горели свечи, работал кондиционер, со стен взирали на ангела невидящими глазами святые. Тяжеловесный семиярусный иконостас нависал над прихожанами всей своей кургузой мутно сверкающей массой, и в рамах икон замерли в напряжённых и осуждающих позах десятки надменных ликов.
С тех самых пор, как ангел спустился на землю, он видел солнце лишь раз, но, тем не менее, просыпался каждым утром с рассветом. Люди отвели его в небольшую келью, где он молился Создателю - порой круглые сутки - о милости и спасении человечества, читал священные тексты и общался со служителями культа. Монахи были вежливы и добры к ангелу, но почтения и трепета к себе ангел не ощущал.
В соседнем с кельей помещении - большой зале, полной всевозможной и не всегда понятной техники - обретались люди, не похожие на монахов. Они с ангелом не разговаривали, вечно занятые своей непонятной мирской суетой. Ангел тоже своё общество никому не навязывал. Так они и держали спокойный нейтралитет.
Ангел спустился с неба три месяца назад. Молиться и спасать грешные души, направлять заблудших и утешать отчаявшихся. Создатель отправил его сюда, когда всепоглощающей любви Господа стало мало для погрязшего во грехе человечества.
И ангел молился. Со светлых небес не видно, в какой пучине порока плещутся щепками невинные души праведников, как затягивает и обволакивает их тёмная масса бесовских искусов, проникая внутрь и гася божественный свет чистоты и высокого чувства. Неведомо ангелам, как бесы, жадные до чистых душ, пожирают жаркие ещё не опалённые людские сердца. Настолько было чудовищно это видеть и знать, что ангел падал ниц на каменный пол кельи и рыдал о несчастных, чьих сил не хватило противостоять тёмной силе служителей преисподней.
Пробуждение ангела, как всегда, было мгновенным. Не давая себе ни секунды на прохлаждение, он поднялся с жёсткого ложа, совершил ежедневный ритуал омовения и после принялся за утреннюю молитву.
Из транса ангела вывел неясный шум. Негромкий, где-то на границе слышимости. Он попытался вновь сосредоточиться, но странный тикающий звук отдавался нервным трепетом во всех членах. Наконец, избыв в себе гордыню и смирившись с невозможностью вновь уйти в медитативный молитвенный транс, ангел поднялся с колен и выглянул из кельи в зал. В полутёмном помещении было пусто и тихо. Мерно светились экраны мониторов, тихо шуршали вентиляторы в коробах с электроникой, система ионизации и очистки беззвучно фильтровала воздух. Нервирующее тиканье влекло ангела к двухстворчатой двери в дальней части залы. Приотворив дверь, ангел на секунду замешкался, размышляя, стоит ли ему идти дальше, но звук мешал ему делать то, за ради чего он здесь оказался, ангел упрямо тряхнул головой и шагнул в коридор. И почти сразу увидел процессию. Из-за поворота несколько монахов в тёмных рясах вывезли носилки. На узкой кушетке полулежал-полусидел измождённый и тяжелобольной человек. Измученный неизвестной болезнью, весь серый - от волос до кончиков безвольно свисающих с одеяла пальцев, такого белого, что руки больного на них выглядели особенно безжизненными и землистыми, - он водил по монахам мутным взглядом, качал в такт движению каталки головой на слабой шее. Монахи, занятые делом, ангела не заметили, а вот их подопечный, мазнув по фигуре божественной сущности невидящим взглядом, вдруг подобрался. Взгляд, ещё секунду назад мутный и безразличный, обрёл ясность и цепкость - и словно прилип к ангелу. Больной смотрел на него во все глаза и беззвучно шевелил губами, и откуда-то ангел точно знал, что то, что он шепчет - явно не молитва. И тут кошмарная волна жалости и безысходности накрыла ангела, а поток осознания беззащитности и собственной ничтожности словно взорвала его изнутри.
Ангел стоял в коридоре, ошеломлённый и растоптанный. Процессия уже скрылась за поворотом, увезя с собой странного больного, когда ангел наконец обрёл над своим телом власть и метнулся обратно в залу с экранами, за которой пряталась его маленькая и неуютная келья. Резко остановившись посреди залы, ангел закрутился волчком, потому что тиканье, вроде пропавшее, вновь возобновилось. Ангел метался по комнате в поисках источника звука, отмечая параллельно то, на что почему-то не обращал внимание раньше: грязь, хлам, остатки засохшей пищи, стопки глянцевых журналов сомнительного содержания, высящиеся в углу между коробками, диски, книги. Ангел подошёл к одному из столов и глянул в экран монитора, и тут же, вспыхнув, опустил глаза - ярко раскрашенные разбитные девицы бесстыдно и разнузданно творили такое, что у ангела перехватило дыхание от ужаса и отвращения. На столе перед клавиатурой валялась газета, от взгляда на которую ангелу не стало лучше. Броские рекламные объявления, пошлые названия, зверские фото... Ангел сдвинул в сторону лежащую на газете папку, чтобы полностью прочесть заголовок, и только и успел подхватить выкатившуюся из-под бумаг вещицу - шарообразный брелок-компас. Ангел приблизил находку к глазам, чтобы получше рассмотреть и понял, что именно она является источником нервирующего звука. Но, странное дело - навязчивое тиканье вдруг перестало его раздражать - то ли тон сменился, то ли темп стал иным, но теперь мягкая пульсация в ладони распространяла успокоение и уверенность. Ангел сжал вещицу в ладони и огляделся - возвращаться в келью не хотелось, тем более что пульсирующий шарик настойчиво толкал его куда-то прочь от знакомой двери. Ангел пару минут ещё подумал, помолился, пришёл к каким-то выводам и неторопливо, "прислушиваясь" к компасу, направился к выходу.
***
Шарик-компас вёл ангела по бесконечным сумрачным коридорам с небольшими тёмными тупиками, из которых волнами расходился смрад затхлых тухнущих тряпок. Странно, но ангел не помнил этого пути - в прошлые разы, когда его провожали в келью или выводили в храм, служители культа пользовались другой дорогой. Там был пурпурный ворсистый ковёр, скрадывающий звук шагов, золотистые стены, ветвистые конделябры, много света и переливающегося сверкающего хрусталя - всё было очень празднично и ярко. Там пахло розами и полевыми цветами. Сейчас же под ногами ангела стелился холодный бетонный пол, а в потолочной нише располагались лампы дневного света, источающие мертвенное голубоватое сияние. Лампы были неновые, они мерзко жужжали и поминутно подмаргивали, от чего пустые помещения приобретали ещё более тоскливый вид. Ангел докоснулся пальцами до стены - ребристая поверхность неприятно царапала подушечки пальцев, - собрался уже идти обратно, но шарик в ладони настойчиво толкал его вперёд, за поворот, туда, где раздавались грубые голоса и натуженное гудение подъёмного механизма. Ангел покорно вздохнул и зашагал дальше, оставив стену в покое.
Коридор заканчивался большим квадратным помещением с несколькими выходами. У стены рядом с лифтовыми дверьми располагался пункт охраны. Немолодой лысоватый мужчина в форме не по размеру лениво листал какую-то газетёнку и не обращал на ангела никакого внимания. Компас в кулаке ангела затих, словно ожидая чего-то.
Из-за огороженной решёткой части помещения выглянул второй охранник, мазнул по залу безразличным взглядом и, ворча себе под нос что-то невразумительное, убрался обратно.
- Что-то она долго сегодня, - отчётливо проговорил охранник. - Слышь?
- А-га.
- Скажи тогда, а я пойду ещё посплю.
- А-га, - повторно протянул читающий газету.
Ангела они словно не замечали.
Наконец, в одном из коридоров раздались шаги. Кто-то приближался к пункту охраны. Прошла ещё пара минут, и под нестройное перемигивание ламп вышла плотненькая большеглазая девушка в шерстяном костюме-тройке. Она помахивала папкой и грустно улыбалась каким-то своим мыслям. Охранник, сидящий за столом, поднял голову и обрадованно протянул:
- Со-офья! Ну, наконец-то! А мы тебя уже заждались! Серёг! - Гаркнул он в сторону напарника. - Просыпайся, пришла!
Серёга с медвежьим ворчанием вывалился из своей берлоги.
- Рассказывай, - потребовал он, подходя ближе и на ходу расправляя помятую форму, - как там наши задохлики? Не перемёрли ещё?
- Нет, Сергей Анатольевич, - покачала головой девушка. - Живы все.
Ангелу было прекрасно видно, что девушке неприятно такое отношение к неизвестным «задохликам», но охранники этого явно не замечали.
- Ходят, разговаривают... - неторопливо заговорила Софья.
- Вот и ладушки! - Перебил её Серёга, хлопая себя ладонями по бёдрам. - Нас-то чем-нибудь порадуешь, красавица? А то мы тут скоро от скуки сдохнем. И станем прям как эти, тухлики. Га-ха-ха-ха! - Неприятно заржал он, довольный новым эпитетом.
- Конечно.
Девушка вежливо улыбнулась и высыпала на стол содержимое папки. Там оказалась пачка распечатанных фотографий. Что на них было запечатлено, ангел не видел - Софья и подошедший Серёга полностью загородили ему обзор. Но по комментариям вмиг оживившихся мужчин, по радостному гоготу и грубоватым шуткам одного и заинтересованным замечаниям второго, понял, что было там что-то интересное и, наверное, даже познавательное.
- Это вам, Юрий Борисович, помните, я обещала посмотреть и поправить, - девушка жестом фокусника достала из папки ещё пару фотографий и протянула их сидящему дядьке. Тот выхватил карточки и жадно впился глазами в изображение.
- Спасибо, Софья, - с благодарностью произнёс он, рассматривая полученные снимки. - Анна очень рада будет. Очень. Она так хотела восстановить эти кадры... Даже не знаю, как тебя благодарить.
- Никак не надо, - девушка улыбнулась. - Мне самой интересно. Сергей Анатольевич, а это вам.
Она передала второму охраннику его подарок.
- От маладца! - Взревел тот. - О-о-о! Красота! Умная ты девка, Софья, рукастая! Тебе бы в фотостудии работать, а не у нас тут бегать!
- Так я и здесь фотографом работаю, - возразила девушка и осеклась, договорив гораздо тише. - Ну, и фотографом, наверное, тоже, да.
- Ну, да. О чём и говорю! - Сергей Анатольевич даже не заметил её реакции. - Одного только никак в толк не возьму - что ты сюда-то бегаешь? Дались тебе эти... Больные. Они же безнадёжны.
- Цыц! - Гаркнул, привставая Юрий. - Отвадишь сейчас, больше не придёт. И будем одни с ними куковать.
- Приду, - тихо пообещала девушка. - Обязательно приду.
- Вот и умничка, - Юрий улыбнулся ей и изподтишка ткнул напарника под рёбра. - Смотри у меня.
Софья тем временем собрала со стола снимки и спрятала их обратно в папку.
- Откроете? А то мне уже пора. Не успею вернуться до окончания перерыва, Елена Аркадьевна ругаться будет.
- Конечно! Иди, девочка.
Юрий набрал код на пульте. Откликаясь на приказ, зашумел механизм лифта. Наконец, двери раскрылись.
- До свидания, - проговорила Софья, ступая на платформу.
- До встречи, - кивнул Юрий, мгновенно теряя интерес к девушке и снова беря в руки газету.
- Пока-пока, красавица! - Помахал рукой Серёга, направляясь обратно в свой закуток.
Шарик-компас резко задрожжал, толкая ангела вперёд. Он почти бегом добрался до лифта и в последний момент, когда двери уже начали закрываться, прыгнул внутрь. Ни охрана, ни девушка не обратили на него внимания.
Пока они поднимались наверх, Софья молча мяла в руках край папки и крепко сжимала губы.
- Задохлики! Безнадёжные! - Зло вытолкнула она из себя. - Да они живее всех здесь! Хотя сами почти мертвы...
Она шмыгнула носом, резко дёрнула головой, вскидывая подбородок, как-то вся подобралась и приготовилась к выходу. Секундный порыв эмоций полностью стёрся с её лица - это снова была вежливая серьёзная офисная работница, но ангелу вдруг стало не по себе. Волею случая он стал свидетелем чего-то очень личного и тайного, чего - он не понимал, но точно не должен был увидеть.
Двери лифта распахнулись, впустив внутрь сладковатый аромат каких-то цветов. Этот этаж разительно отличался от всего виденного ангелом ранее. Бежево-розовые стены, тёмно-серый ковролин на полу, желтоватый свет и множество людей, снующих туда-сюда - вот, как выглядело это место. Не желая потеряться, ангел пошёл следом за Софьей. Его по прежнему никто не замечал.
Девушка отметилась на пропускном пункте, взяла там стопку книг и папок и пошла дальше. Заглянула в один кабинет, забрала там пакет, потом в другой - отдала книгу, потом поднялась на другом лифте в третий, и так далее. Ангел бродил за ней с полчаса, разглядывая интерьер и людей, останавливаясь перед иконами и образами, если Софья задерживалась в очередном кабинете надолго. Всё это время компас не подавал признаков жизни. Он снова запульсировал, когда девушка и ангел вышли в очередной большой зал с пунком охраны. В дальнем конце зала в ожидании лифта стояло несколько человек. Мне туда, понял ангел. Он в последний раз посмотрел на девушку, желая запомнить её лицо, и обомлел. Что с ней случилось? Куда делся волевой разворот плечей и гордо поднятый подбородок? За прошедшие полчаса Софью словно подменили: она ссутулилась, став как будто ниже ростом, мышцы лица расслабились, от чего оно потеряло всякое выражение, уголки губ бессильно опустились. А глаза! Огромные горящие жизнью и страстью янтарные озёра, поразившие ангела до глубины души там, внизу, превратились тусклые мутные лужицы цвета спитого чая. Это была уже не Софья, а какая-то безвольная кукла, идеально похожая на ту девушку, что дарила волшебство охранником на полумёртвом этаже здания.
Ангел поспешно отвернулся, стараясь отрешиться от увиденного, и заспешил в сторону лифта. Он дождался, пока последний человек зайдёт внутрь, и последовал за ним. Но теперь всё было иначе - окинув взглядом стоящих рядом с ним людей, ангел ужаснулся. Они все были отмечены печатью безразличной покорности. С трудом выждав, когда двери распахнутся, ангел выбежал наружу.
Холл первого этажа был велик. Его стены были оформлены в красно-бордовых тонах, а пол и потолок - в тёмно-серых, почти чёрных. То ли из-за слишком низких для такой площади потолков, то ли из-за размещения светильников, то ли ещё по какой причине, но впечатление общей приплюснутости всего помещения не покидало ангела ни на миг. Хотелось втянуть голову в плечи и согнуться, чтобы не удариться макушкой. Какого-либо общего вектора направления в холле не было, люди заводными игрушками двигались по нему, периодически натыкаясь на стоящего посреди этого хаоса ангела. Не в силах что-то предпринять, он вертелся на месте, заглядывая в лица мимо проходящих людей, метался в поисках чего-то неясного и, наконец, встал как вкопанный посреди зала и замер. Ни одной искорки в их глазах, ни одной искренней эмоции. Все улыбки натянутые, все слова насквозь фальшивые. Не чувствуя в себе сил больше видеть это, ангел зажмурился. В тот же миг двери сразу нескольких лифтов раскрылись, и оттуда выплеснулась очередная волна людей. Подхватив с собой ангела, она хлынула в сторону выхода. Людским потоком ангела вынесло наружу и протащило по аллее в сторону проходной. За воротами толпа отхлынула и разошлась, выкинув ангела словно плАвник на берег. Оказавшись в одиночестве, ангел простоял с пару минут в замешательстве, обдумывая произошедшее и рассматривая дома по ту сторону широкого проспекта, а потом обернулся.
Перед ним возвышалось огромное здание, выполненное в виде башни, из стекла, металла и бетона. Огромный, мутно поблёскивающий четырёхгранник, устремлённый ввысь, нависал над ним всей своей тяжестью и несуразностью конструкции. Неизвестный архитектор сделал башню сужающейся к верху, но потом, для чего-то, посадил на самую верхушку массивный эллипсоид, изуродовав общий силуэт строения. Здание давило на зрителя, даже в его тени оказываться не хотелось, не то, чтобы снова зайти внутрь. Ангел присмотрелся к надписи над главным входом в башню. Корпорация «ГЛАС» - значилось там. Ангел передёрнул плечами, развернулся и пошёл прочь.
Мастерство разрушения.
Они присматривались к городу - знакомому, родному, и такому странно непривычному, - целеустремлённо шагая пустынными улицами будним солнечным днём. Четыре разномастных фигуры - тому, кто увидел бы их реальные лица, было бы невероятно забавно и, возможно, немного страшно, глядя на эту команду, словно сбежавшую из Космозоо или со страниц фантастического романа: огромный взрослый чёрно-белый бамбуковый медведь панда, самый настоящий чёрт - с рогами и копытами, изящная стальная козочка, хитро подмигивающая красноватым глазом и старомодный гуманоидный робот с массивным монитором на плечах - человек-компьютер, одним словом. Яркая компания, ничего не скажешь. Только, на всеобщее счастье, никто из встреченных ими не видел их такими. Редкие прохожие скользили по компании безразличными взглядами, а Тёрасу и вовсе пришлось уворачиваться от нескольких особо "внимательных", упорно прущих на прямое столкновение с ним и словно не видящих надвигающуюся на них высокую человекообразную металло-пластиковую конструкцию.
- Через мост? - Бран первой вышла к дороге и, остановившись под балкончиком, поддерживаемым гротескными ящерами, мотнула головой в сторону реки.
- Ах-ха. Обойдём или напрямую? На Иисуса-на-Бассейне полюбуемся.
- Влом обходить, - скривилась кибердева.
- Ну, тогда пойдём напрямую, - покладисто согласился Архан.
Они поднялись по каменной лестнице на широкую пустую площадь, посреди которой высился желтоватой обрюзгшей "чернильницей" храм Всея Жадности.
- Ну и страшон же он, - удивлённо выдохнула Пресвятая. - Я и забыла.
Тёрас задумчиво склонил голову набок, с интересом изучая незнакомую архитектуру, потом резюмировал, глядя на Панду:
- Он неправильный. Некрасивый, несбалансированный.
Панда грустно вздохнул и зашагал через площадь к мосту. Архан тем временем тихо бурчавший себе под нос что-то о кирпиче, бетоне и мраморе, нагнал его:
- Похулиганим?
- Мм?
- Он мне тоже не нравится. И не место ему здесь. Смотри.
Затянулся и прицельным щелчком направил ещё горящий окурок в вычурную чугунную вазу для мусора. Панда непонимающе сморгнул было, но тут за спиной раздался женский крик, который подхватило ещё несколько голосов, восторженно ахнула Бран, уже успевшая обернуться. С угла храма летело вниз несколько плит тонкого мрамора. Архан недобро улыбнулся, поигрывая в руках зажигалкой. Одна из плит ударилась о выступ и отлетела к сверкающему фальшивой бронзой барельефу какого-то очередного святого. Где она и рассыпалась фонтаном сахарных искр, толкнув следующую "фишку" - барельеф медленно и страшно начал крениться вниз и в сторону, с тяжким скрежетом вырывая из стены крепёжные крюки. Когда он упал на камень дороги и развалился на поблёскивающие примесями рыхлые серые куски, стало вдруг очень тихо.
- Пойдём, что ли? А то сейчас набегут, всякие, - Архан был явно доволен запущенным механизмом разрушения. Он устало провёл рукой по волосам, потом посмотрел на собственную руку - пальцы подрагивали.
- Устал? - Панда внимательно следил за движениями сатира.
- Ах-ха. Ничего, сейчас пройдёт. Это как штангу тягать - чем больше практики, тем проще, - он усмехнулся.
- Но как?! Как?! - Бран не унималась.
- Ты тоже так можешь. И Генма. Да вообще почти все аниматоры могут - всё в руках наших, рыцари штифта и просвета. Тебе, конечно, проще - напрягаться особо не надо.
- Это почему ещё?
- Ты же святая. Твоя прямая обязанность - чудеса творить. А чем это не чудо?
Панда хмыкнул и с каким-то новым смыслом посмотрел на свои тёмные ладони.
Они вышли на мост, некогда грубо-ажурный и вычурно-пафосный, а теперь по-домашнему, по-московски обшарпанный и трогательно привычный. Город подмял под себя новую заколку, прожевал и вывернул наизнанку, подтесав мост под габариты общего Прокрустова ложа эклектического стиля набережной. Тёмные просторы реки, раскинувшейся рукавами в обе стороны, завораживали. Кусок обновлённого района подходил впритык к старым зданиям фабрики.
- Нам туда, - указал рукой Архан, с наслаждением разглядывавший панораму города и словно впитывающий в себя дух любимой столицы. - Сейчас под мостом пройдём, через фабрику, а там уже выберем на месте.
- Нам куда в итоге попасть надо? - Поинтересовалась Бран, осматривая дальний берег.
- Пока не знаю. Говорю же, на месте выберем, - сатир повёл рукой и указал на какой-то дом. - Мне вон то здание нравится, например - окна грязные, конечно, но не слишком. Вон даже пальма какая-то на подоконнике стоит.
- Сатирище, ты какой себе силы линзы вставил?! - Обалдело уставилась на него Пресвятая, посмотрев в указанном направлении. -Пальму даже я с трудом вижу, далеко.
- Линзы? Какие линзы? - Архан в недоумении посмотрел на киберкАзу. - Зачем?
- Ты что, успел за то время, что гулял неизвестно где, лазерную коррекцию сделать? - Удивилась она. -Ты же вроде не хотел.
- Нет, - Архан озадаченно покачал головой. - Лазерная коррекция, - он посмотрел на Бран. - У меня что, было плохое зрение?
- Ну, да.
- С ума сойти. Не помню, - он потёр виски. Бран заметила, как сзади тихо подобрался Тёрас. - Хотя-а.. Оуфф...
Архан покачнулся и, наверное, упал бы, не подхвати его робот.
- Вспомнил? - Тёрас легонько встряхнул друга.
- А то. Лучше б не вспоминал - голова кружится. Какого цвета у меня глаза, скажи мне пожалуйста, - он запрокинул голову назад.
- Красного. Бордово-красного.
- Хорошо. Как же так случилось? Я научился рисовать, у меня улучшилось зрение, и я не помню, как.
- Это так важно сейчас? - Скептически поинтересовался Тёрас, грядя на него сверху вниз.
- Нет.
- Вот и прекрасно, - он поставил Архана на землю. - Пойдём.
- Слушай, а тот домик в деревне ты, что же специально для нас подготовил? - Они спускались с моста по бесконечной лестнице, белой и пыльной от щебёнки и строительного мусора, и Бран вдруг снова захотелось вернуться в ту милую деревеньку, где они провели неделю блаженства, хоть бы в воспоминаниях.
- Можно и так сказать, - уклочиво ответил сатир, перепрыгивая через кчу какого-то тряпья, валяющуюся на ступеньках, - но скорее, я много думал о вас двоих, когда он мне достался.
- Это какими же путями? - Панда тоже вспомнил "домик" - неслабый такой коттеджик с немаленькой территорией вокруг. - Не купил же ты его?
- Не я, - Архан на секунду остановился и задумался. - Лучше тебе не знать. А то подумаете, чего доброго, что я бездушная лицемерная скотина.
- Не волнуйся, - успокоила его кибердева, похлопывая по плечу, - это мы и так про тебя знаем. Вряд ли ты что-то новое нам откроешь.
- Ну, хорошо, - Рогатый кивнул и начал рассказ. - Одна, м-м-м, скажем, знакомая...
Тёрас многозначительно хмыкнул. Архан неожиданно взвился, в резком прыжке повернулся и почти ткнулся рогами в толстое стекло монитора:
- А ты вообще молчи!
- А я и молчу, - из темноты экрана выплыла ехидно ухмыляющаяся физиономия киборга.
- Вот и молчи. Так вот, - сатир глубоко вздохнул, вновь обернулся к зверям, которые уже успели быстро удивлённо переглянуться между собой, и продолжил. - Давняя знакомая одна... - он покосился на Тёраса, но тот молчал. - Я как раз после лицея с ней познакомился. Своеобразная такая барышня - умная, красивая, со своими заскоками. Мы с ней вновь встретились, случайно, прошлой осенью, когда я снова сюда пришёл...
- Когда тебе деньги нужны были, ты абсолютно случайно, - Тёрас намеренно выделил слово "случайно" и резко выпрямился, потому что Архан резко выгнулся назад, целясь острыми кончиками рогов в экран. - Оказался у неё на пути, и ей ничего не оставалось, как растаять при виде такого милого и галантного тебя, по которому, как оказалось, она очень скучала. Дальше, думаю, понятно, что было? - Тёрас с ухмылкой посмотрел на зверей.
Архан состроил недовольную гримасу, наклонил голову вперёд и почти незаметным движением направил массивное острое копытце назад. Тёрас быстро убрал ногу с линии удара. Бран, наблюдая за этой перепалкой, подумала мимоходом, насколько часто нечто подобное повторяется между этими двумя. Архан и не пытается тормозить удары, и в тоже время он абсолютно спокоен. А Тёрас очень внимательно следит за другом, задирая его.
- Не особо, - ответила она киборгу.
- Она мне этот домик и подарила, - со вздохом сообщил сатир.
- После всего-то, - Тёрас на всякий случай отодвинулся на метр от друга. - Я бы удивился, если бы она тебе его не подарила.
- Может, сам хочешь рассказать?! - Разозлился Архан.
Лицо Тёраса, вновь возникшее по ту сторону стекла, расплылось в язвительной улыбке:
- С удовольствием, - протянул он, - но ты же не дашь.
- Ещё чего, и не надейся, - сатир отвернулся от него. - Так вот, она и правда очень скучала. Оказалось, что она успела за это время замуж выйти, не особо удачно...
- Это с какой стороны посмотреть, - Тёрас опять не смо смолчать.
- С её! Муж у неё - скотина, но скотина с деньгами. Так что она мне очень помогла, когда нужно было технику купить, и вообще обустроиться.
- А домик? - Напомнил Панда. Перепалка друзей была, конечно, очень милой, но он хотел дослушать историю. Архан вздохнул.
- Домик ей на свадьбу какая-то родня мужа подарила. Он ей не нужен - она в Подмосковье не выбирается даже, а мне очень кстати пришёлся. Вот она его и переписала на меня.
- Так просто? - Бран удивлённо дёрнула бровкой.
- Не так просто, но переписала. Всё, хватит об этом.
Бран поняла, что большего она от сатира сейчас не добьётся, он явно не хотел называть имён и уточнять, за какие конкретно услуги "старая знакомая" так щедро расплатилась. С другой стороны - расплатилась, и ладно.
- А ты сейчас с ней отношения поддерживаешь? - Она решила спросить хоть что-то.
- Естественно. Зачем хорошего человека обижать попусту?
И правда.
Улица заметно изменилась. Бран всегда поражало, как Архан умудряется даже в центре города находить такие заброшенные закоулки. Вроде бы рукой подать до Третьяковской галереи, а тут пустырь, стройка какая-то, дома старые обшарпанные с дикими кошками и бомжами.
- Вон, как вам домик? - Сатир остановился посреди улицы и кивнул в сторону общарпанного строения.
Звери повернули головы в указанном направлении - домик и домик, пятиэтажный, старый, фасад растрескавшийся, краска на стене облупилась, подъезд с лесенкой. Чистый. Пепельница стоит, замок кодовый на двери. На подоконнике в окне пальма.
- Офисы? - Понял Панда.
- Ах-ха. После семи и в обеденный перерыв - никого, своей столовой тут нет, большинство во-он туда обедать ходит, - сатир показал рукой сторону набережной. - Охрана в бытовке на выезде. Идеально, по-моему.
- Архан, что ты хочешь? На самом деле, - Бран была предельно серьёзна.
- Я хочу, чтобы ты начала работать со своей паствой, чтобы они в тебя реально верить начали, а не просто для галочки.
- Но почему таким образом?
- А ты загляни в любой подобный офис - на половине столов твои иконки стоят.
- Это не ответ, - упёрлась Бран. Она слишком давно знала рогатого собрата, чтобы просто так соглашаться на авнтюру.
- Угроза жизни - первое, на что человек среагирует, - спокойно объяснил тот. - Это не игра, тут save-файл не откроешь и заново не переиграешь.
- Блин, а если кто-то пострадает? - Её было страшно. Идея Архана была хороша, но уж больно сильно она отдавала безумием и экстремизмом.
- Надо сделать, чтобы не пострадал никто, - ответил на это Рогатый.
- Ладно, - Панда решилне спорить попусту. - Когда ты хочешь всё провернуть?
- Три дня на подготовку, на четвёртый - устраиваем шоу.
- А если поймут?
- Не поймут, отмахнусля сатир, - некому.
***
Бран оторвалась от медитации на стоящее на столе сооружение из спичек, на котором она тренировала свою силу веры и позвала:
- Сатирище!
- Что, мой юный падаван? - Бодро раздалось из алтаря, где Архан и Панда познавали секреты взрывотехники путём изучения основ и практики по методу топора и лопаты.
- У тебя какие планы на вечер? - Состроив милую гримаску, невинно поинтересовалась Пресвятая дева.
- Эмм...
Две чумазые физиономии показались в дверном проёме. Переглянулись.
- Перекур, - скомандовал Архан, оценив измазанную гарью и сажей медвежью морду и поняв, что сам выглядит примерно так же, - хватит мозги ломать.
- Точно, - Панда потряс головой, снял с уха невесть как попавший туда обгорелый проводок и протопал в гостиную - химия подобного уровня сворачивала его извилины в замысловатый крендель.
- Может, мы не с того конца подходим, - задумчиво предположил сатир, беря в руку спичку, - поджечь-то получается.
Он посмотрел на серную головку, и через секунду спичка вспыхнула. Он прикурил и бросил сожжённую лучинку в пепельницу.
- Скорее всего. Нам же не обычную бомбу сделать надо, - Панда тоже взял в лапу спичку и повертел её. - Думай, голова. Как мы зажигаем огонь?
- Рисуем весь цикл его появления, на бумаге или в воображении, - сатир включился в игру. - Предлагаешь съанимировать взрыв и навесить его на коробок спичек? Тоже, кстати, идея. Только вот как? А шнур - задержка анимации? Класс, надо попробовать.
- Арха-ан! - КАза помахала копытцем перед его носом.
- Пфу, прости, совсем мозги спеклись, - сатир помотал рогатой головой, - никогда ничего не взрывал раньше, только в детстве бомбочки серные делали. Вечером я хочу с девочкой одной встретиться. Ненадолго. А что?
- Да мы вот тоже хотели, - Бран покосилась на Панду, - кое с кем встретиться. Ты её помнишь. И не очень любишь.
- С благодатной? - Архан скривился.
- Ну, хватит тебе уже, - кАза ткнула его копытцем в плечо, - она нормальная. Ну, больная на голову немножко, но кто без этого? Ты, что ли?
- Все мы с этим, но по-разному, - Архан потёр плечо, - больно, между прочим. Ладно, извини. У тебя как дела?
- Никак, - кибердева ткнула рукой в сторону сооружения на столе. - Я не понимаю, как это работает.
Архан потёр костяшкой пальца переносицу:
- Покажи, может что придумаем.
- Брр, ну, смотрите. Как ты говорил: мне надо захотеть. Вот я хочу, чтобы у него верх развалился, - Бран уставилась на спички, прожигая их взглядом. Спички нагло проигнорировали святой взгляд. Сатир хмыкнул и отошёл куда-то к стене, наклонился к полочке и что-то оттуда достал:
- Бра-ан.
- Что? - Пресвятая повернулась. Сатир поигрывал в руке метательным ножом. Дав деве осознать, что за вещь у него в руке, рыжий бес метнул в неё нож.
- Ты что, сдурел?! - Бран не успела отклониться, только выставила вперёд руку, заканчивающуюся острым лакированным копытцем. И тут нож завис в воздухе, не долетев метра до пресвятой девы. Бран вздрогнула, и нож с мягким стуком упал на пол. - Псих.
- А говорила, ничего не получается, - сатирья морда расплылась в довольной ухмылке. - Он резиновый, не злись, - примирительно проговорил Архан.
- Ну, тогда ладно, - пробурчала Бран.
- Но у тебя получилось, Бран, получилось же! - Медведь, поняв, что никакой реальной опасности не было - хотя какая, право слово, может быть опасность цельно-металлической деве даже от реального ножа - радостно хлопнул в ладоши. - Ты поняла, как это делать?
- Вроде, - немного ошарашено проговорила кАза. - А правда, как?
Она вытянула руку вперёд, потом мотнула рогатой головой и сложила копытца под подбородком, прикрыла глаза... Спичечный домик взорвался изнутри с громким "Пшшш", спички разлетелись на всей гостиной.
- Э-э, ну почти, - Панда почесал в затылке.
- Как-то у вас вместе плодотворнее получается разносить вселенную на атомы, чем поодиночке, - задумчиво заметил Тёрас, который уже оторвался от чтения найденных в сети трактатов по холодному огню и иным "чудесам" и с интересом наблюдал за попытками друзей познать законы этого странного мира.
- А ты что сидишь? Присоединяйся к общему разврату, - предложил Архан.
Тёрас отодвинул ноутбук:
- Каким образом?
- Предложи идею: нам нужно соорудить взрывное устройство, которое сделает большой красивый "Бам!" и создаст иллюзию разрушений. Но при этом не заденет людей, буде они там окажутся.
Тёрас откинулся назад, свесившись с дивана, так что его квадратный затылок почти коснулся пола, пошевелил одним из хвостов-мышек и принялся размышлять вслух:
- Температура должна быть довольно низкой, чтобы немного опалить свидетелей, но не покалечить, взрывная волна должна быть минимальной. Но тогда и взрыва толком не будет. А это не подходит, - он перевернулся на живот и принялся рисовать пальцем на полу. - А если создать просто спецэффект: вспышку, звук, разлетающиеся осколки, следы? Ты же это делал когда-то, сам рассказывал, - киборг посмотрел на Архана. Тот задумался:
- Так то в компьютерной игре было. В программе.
- А разница какая, горящую спичку тоже можно в max-се* сделать, - подхватил Панда, - Тёрас, ты гений!
- А дом можно отдельно развалить, - вступила в разговор Бран, глядя на деяние рук своих.
- Точно. Пошли рисовать взрыв. Архан, в чём ты это делал?
- Хе-э, в си плюс-плюс**.
- Помнишь?
- Издеваешься? Хотя-а, кое-что помню, но где я код найду?
- Сатирище, - Бран опасно наклонила голову, - ты нам сам пел, что не надо зацикливаться, надо раскрыть сознание и дать мысли свободно течь. Вот и раскрывай...
Первую иллюзорную бомбу, ещё без звука со вспышкой непристойно-малинового цвета, но зато с расходящимся кольцом дыма и абсолютно безопасную, они взорвали уже через два часа на заднем дворе Храма.
- Вот что значит - командная работа, - гордо прокомментировал Панда, донельзя довольный результатом. Три кирпича, на которых стоял кубик тестовой бомбы, почернели и развалились на живописные осколки, которые разлетелись по двору, обсыпав камни площадки ало-чёрным крошевом.
- Ах-ха, ещё поработаем, и будет как настоящий. А сейчас приводить себя в порядок, обедать и бежать на встречи, - произнёс Архан, глядя на часы.
____________
*Имеется в виду программа для трёхмерного моделирования 3ds Max
** Visual C++
____________
***
Летнее кафе, про которое ей сказала по телефону Пресвятая, Тересса знала и нашла без труда. Её уже ждали - Пресвятая издали помахала Терессе рукой, когда та вошла на веранду. Девушка улыбнулась в ответ и заспешила к столику, за которым сидели дева Бранвен и её друг.
- Привет, - Бранвен протянула руку, и Тересса уже собралась приложиться губами к святыне, как руку отдёрнули. - Э-э-э, ты что делаешь?
- Я-а-а...
- Вот давай без этого, идёт? - Дева указала на свободное место. - Садись.
- Э-э, хорошо. Здравствуйте, - Тересса опустилась на краешек стула, во все глаза глядя на Пресвятую. Какая она... Святая. Старается быть ближе к смертным. Не то, что их священники, напыщенные и фальшивые от макушек до пят лакированных ботинок.
- Ты извини, что мы тогда так пропали, - заговорил друг Пресвятой Девы. Тересса вспомнила, что его зовут странным именем Генма. - Там столько всего произошло, сама помнишь, а потом... - он замолчал, подбирая слова.
- Потом нам нужно было уехать - Сатирище попросил, - закончила за него Пресвятая.
- А он... - Тересса смешалась и стыдливо опустила голову. Светлый лик рогатого ангела не давал ей покоя.
- Попозже подойдёт. У тебя как дела? Ты по телефону сказала, что что-то случилось.
- Всё прекрасно, - девушка улыбнулась. - Всё сложилось гораздо лучше, чем я могла надеяться. Когда вы сказали, что уезжаете, я пошла в церковь...
Пресвятая закрыла лицо рукой.
- ...там у иконы святого Никонидима Залупского-Ядрёного я поняла, что мне стоит делать, и пошла помогать страждущим.
- А по-русски? - Спросила святая дева, не поднимая головы.
- Я пошла добровольцем в больницу, - объяснила Тереса. - У меня есть опыт ухода за больными, и у меня была целая неделя отпуска.
- Молодец, - Генма с одобрением посмотрел на неё.
Тересса просияла:
- Есть такая больница - клиника имени Пресвятой Девы Бранвен - да что я говорю, вы же знаете! Я там всю неделю и провела. Но самое интересное потом произошло. Я пришла к своему духовнику...
- Здравствуйте, святой отец, - Тересса склонилась к протянутой руке духовника. В большом помещении церкви было светло и прохладно. Служба только что закончилась, и пара послушников споро убирали зал: подметали полы, гасили лишние свечи, вытирали влажными тряпочками стёкла зацелованных икон. Тихо шуршал кондиционер, нагоняя холодный воздух. Духовник в ответ кивнул и присел на скамеечку у невысокого пюпитра. Он изобразил на лице добродушие с налётом сочувствия:
- Здравствуй, дитя моё. Как нынче твоё самочувствие?
- Уже лучше, святой отец, спасибо, - Тересса, крестясь, глубоко поклонилась иконостасу, маскируя прилежностью отвращение - рука духовника была холодной, липкой и не очень чистой.
- Расскажи мне, как ты употребила отпущенное тебе на отдых время? - Мужчина расправил широкие вышитые ленты на груди и придал себе вид серьёзный и умудрённый. Готовый благословлять и карать он замер на возвышении.
- Я молилась, святой отец. И помогала ухаживать за больными в клинике, - девушка опустилась на колени, покорно склонив голову.
- Всю неделю? - Духовник удивлённо воззарился на Терессу.
- Да, святой отец, - кивнула она в ответ. - В больнице всегда нужны добровольцы, они с радостью приняли меня, не смотря на моё неумение и незнание.
- Хорошо, дитя... - он помолчал, глядя, как послушник на карачках ковыряется у расписного столба. Тот почувствовал на себе взгляд, приподнял голову, нервно заелозил на полу и чуть не снёс задом высокий подсвечник. - Прилежнее, сын мой! - Звонко одёрнул его священник, - Не уподобляйся неверующим свиньям, что мечутся в грязи сомнений и безверия и рыщут во тьме предречённого им Чистилища! Читай Псалмы!
Тересса покосилась на послушника - мальчик весь побелел от страха, он не знал, куда себя деть от недовольства старшего по чину, и не нашёл ничего лучше, как запеть Псалом.
- Да про себя же! Или шёпотом! - В сердцах воскликнул духовник. - Бестолочь! О-о-о, прости-господи-отец-наш-небесный-сущий-на-небеси... - истово закрестился он, отмаливая дурной порыв и бранное слово, произнесённое в святых стенах. И обратился, наконец, к Терессе:
- А-а, м-м-м... А в какой больнице ты помогала?
- В Клинике имени Пресвятой Девы Бранвен, - с готовностью ответила та, кланяясь ещё глубже.
- У-у, прекрасно, - святой отец, кажется, даже руки потёр на радостях - с чего бы. Он помычал что-то невнятное, потом ласково и нарочито небрежно уточнил:
- И они, говоришь, с радостью тебя приняли?
- Да, святой отец, - подтвердила Тересса и незаметно улыбнулась, вспоминая весёлый и добродушный - по-настоящему весёлый и искренне добрый - медперсонал клиники и тамошних больных. - Вчера я сказала, что моя неделя отдыха завершается, и теперь только в свои выходные я смогу приходить к ним. И они ответили, что будут рады снова видеть меня.
- А что ты говорила им про свою работу? - Строго поинтересовался священник.
- Что я помогаю при церкви, как нам и велели, - Терессу удивил вопрос - подобную формулу им вдалбливали с начала обучения. И в любой из названных церквей подтвердили бы, что да, этот человек работает и помогает здесь на постоянной основе. И ещё рассказали бы, как трудна и разнообразна подобная работа - не каждый же в миру понимает, что церковь - это не только стены и иконы, это ещё и дух, и внутреннее ощущение, которое нужно поддерживать каждодневным кропотливым трудом.
- Умница, - похвалил духовник. - Ты достойная воспитанница Дома Святого, я горжусь тобой. Но не задавайся, - значительно строже добавил святой отец, - по окончании исповеди сделай двадцать поклонов и помоли Господа нашего об избавлении тебя от гордыни и мыслей нечестивых.
- Да, святой отец, благодарю вас, - Тересса на секунду глянула на духовника и снова согнулась в поклоне. На священника ей смотреть не хотелось - тот что-то думал, прикидывал, на автомате обсасывая колпачок авторучки, и совсем не напоминал ей того блистательного, всеобъемлюще доброго и ласкового, всё знающего и по-христиански смиренного духовного отца, к которому её когда-то привели.
- М-м-м, знаешь что, - обдумывая что-то своё, проговорил священник, - я думаю тебе не стоит, м-м-м, расстраивать столь милых людей... Они ведь милые?
- Да, очень...
- Вот. Хорошо... - он кивнул, больше отвечая своим мыслям, чем Терессе. - И покидать их. Дело помощи больным доброе и богоугодное, - духовник поднял указательный палец вверх, начиная короткую проповедь. Послушники в другом конце зала мгновенно затихли, прислушиваясь. - Если ты, конечно, занимаешься им от чистого сердца, - он ожидающе покосился на Терессу, та в ответ отчаянно закивала. - Хорошо. Больным ведь нужна не только врачебная помощь - ласковое слово, добрая молитва, светлый образ святой - лечат тело и душу не хуже лекарств и скальпеля хирурга. Так что оставайся пока там. Помогай людям. Кто знает, может, ты раскроешь сердца несведущие и спасёшь не одну грешную душу именно в стенах лечебницы.
Терессу буквально окатило волной восторга - она и не знала, как попросить святого отца снять её пока с оперативной работы: после встречи с ангелом она просто не могла этим заниматься. Насовсем или только на время - она пока не знала, но сейчас взять в руки спец-шприц и спуститься в подземку было выше её сил. А тут всё само вдруг так удачно складывалось, не нужно было выкручиваться, просить, умолять. Тересса настолько ушла в свои мысли о том деле, которое ей действительно нравилось, о людях, к которым она за столь недолгий срок знакомства успела порядком привязаться, что только краем уха отметила, как духовник отпускает её, привычно спросив на последок:
- Ты делаешь каждодневные инъекции? Возьми себе ещё недельную дозу, через неделю жду тебя на исповедь.
- Да, святой отец, спасибо, святой отец...
- Ну, добре, дитя, иди с миром, - махнул рукой священник, отпуская её.
И только выйдя наружу, Тересса осознала, что в первый раз в жизни солгала священнику. Более того: своему духовнику...
- ...Отпустите мне грех, Пресвятая, молю вас! - Тересса почти плакала, завершив свой рассказ, она мяла в ладонях вышитый носовой платочек и с мольбой взирала на кибердеву. - Я солгала! Солгала! - Факт лжи пугал её неимоверно. - С того дня я ни разу больше не делала себе инъекции... Я... Я не могу. Простите...
- Я на тебя не сержусь, - осторожно подбирая слова, заговорила святая. - Давай, сейчас Рогатый придёт, ты ему это скажешь, хорошо?
- Хорошо, конечно.
- И я тебе отпущу грех, - пообещала Пресвятая.
- Правда? - Девушка сквозь слёзы просияла.
- И Сатирище, думаю, присоединится. Генма, ты согласен со мной? - Дева повернулась к своему другу.
Спутник святой поправил очки в тонкой оправе и солидно кивнул, подтверждая, что он согласен.
Тересса отпила порядком остывший чай и залюбовалась парком, на краю которого стояло кафе. Теперь, когда она была спокойна за свою душу, она могла это делать. Умиротворение и радость сошли на неё, и она собралась уже поделиться ими с собеседниками, когда Генма, повторно поправив очки, произнёс:
- О, а вот и он.
Тересса повернула голову. По залитой солнцем сиреневой аллее широким шагом к ним приближался ангел. Он легко запрыгнул на деревянный пол летней веранды и подошёл к столику. Дерево гулко пело под тяжёлыми стальными копытами.
- Хайрэ, - весело поздоровался он с остальными.
- Привет.
- Зд-дравcтвуй.
- И тебе того же.
Он пододвинул к столику пятый стул, сам сел на соседний и жестом подозвал официанта:
- Два кофе, будьте любезны.
Тересса удивилась, он вроде не спрашивал никого, да и по жаре остальные предпочли холодную жидкость.
- Как девочка? - Поинтересовалась Пресвятая.
- Нормально, - отмахнулся Архан. - Жива-здорова, хочет счастья всем и каждому, и себе в первую очередь.
- Ну, как все, - Бран пожала плечами.
- Ах-ха, но не все так настойчиво. Ладно, что у нас нового-позитивного?
***
Пропажу ангела Пенитриэли заметили далеко не сразу. Некогда было, да и не мог никто подумать, что блаженное создание вот так просто возьмёт, да и уйдёт куда глаза глядят. А потом, как можно уйти из закрытого здания, где на каждом этаже стоят охранные блок-посты?
Аристарх был в ярости. Он рвал и метал. А когда не рвал и не метал - истово молился. Потеря ангела ломала всю идею «Сошествия с Небес» напрочь, а времени на замену не оставалось вовсе. Да и не смогут задохлики с закрытого аниматорского этажа повторить это чудо - никого достаточно сильного, чтобы воплотить в реальность и вдохнуть душу в столь масштабное творение не осталось. Аниматоры умирали один за другим, и заменить их было некем. Облавы не давали нужного результата - боевые группы и отдельные агенты уже давно не привозили в цитадель Гласа чудотворцев-одухотворителей. Либо свободных аниматоров не осталось вовсе, либо они прятались слишком умело.
Хорошо хоть с хором всё получилось как нельзя лучше - новенькие отлично вписались в общую компанию. И сам Аристарх, и его помощники хорошо поработали, вводя музыкантов в братство.
Антон не обманул своих новых хозяев. Он стал одним из самых искренних и ярых учеников Аристарха. К величайшему сожалению святого отца, ввиду особенностей своих способностей, он не мог заменить собой Аркадия, но зато в оркестре ему не было равных. После катастрофы с ангелом, оставалось надеяться только на умения чудотворцев-певчих. Аристарху не хватало в оркестре скрипача, но он был доволен собственным решением - Антон стоил больше, чем даже вся остальная музыкальная группа.
Брат Аполинарий, в миру бывший Сергеем, вплёл свой прекрасный голос в общий хор, а сестра Полина, ранее известная как Светлана, уже только покинув свою келью после недельного затворения, пожелала принять постриг. Она навсегда распрощалась со всем, что относилось к той, её прошлой жизни - с гитарой, что верой и правдой служила ей многие годы, с людьми и мечтами, согревавшими ранее её душу, - и полностью отдалась пению и вере.
После памятных событий, которые предшествовали вступлению новых членов в большую семью Церкви Гласа Господа, они ещё ни разу не разговаривали между собой. Говоря на чистоту, Аристарх их понимал. Его немного тревожило, что ни один из бывших друзей не поднял эту тему на еженедельной исповеди, но до поры до времени он не спешил. У него были другие проблемы, к которым теперь прибавилась ещё и пропажа проклятущего, прости-господи, ангела.
Разводить панику ни в коем случае было нельзя - множество врагов лично Аристарха и Гласа в целом с удовольствием схватились бы за возможность больно укусить его за подставленный бок. И совершенно неважно, что ангел не был проколом лично Аристарха - команду охраны и всех, кто отвечал за благополучие и сохранность создания, допросили и наказали. Но Аристарх понимал, что чудо этим не вернуть, а значит многомиллионный проект по расширению паствы и последователей Гласа летел в тартарары, потому что без настоящего ангела очень многое теряло смысл. Но и отменить, закрыть проект не представлялось возможным - глава корпорации прибывал уже на следующей неделе, всё было готово к празднику и Большой Литургии.
Разнарядка на поиск беглого чуда была разослана во все приходы. Сотни агентов рыскали по городу в поисках белокурого небесного создания, которому было суждено явиться под звуки многоголосого хора, выйти из алтаря Главного Храма и предстать перед толпой верующих, наполняя их сердца любовью и радостью. Но прошло уже три дня, а от агентов не было ни одного радостного сигнала - никто в городе не видел ангела. Аристарх торопился ещё по одной причине - он понимал, что сотворённое чудо без постоянной подпитки верой и силой своих создателей умрёт, рассыпется на мириады сверкающих брызг в самое ближайшее время. Ещё день-два, и некого будет искать.
Сидя в своём кабинете, Аристарх Борисович задумчиво перебирал бумаги у себя на столе и думал. В его подчинении было множество людей, и никто из них не мог сейчас помочь Аристарху с его проблемами. Основная проблема была, конечно, в чудотворцах. Господь подарил этим людям невиданную силу - кажется, не было ничего, что было бы им неподвластно. Но щедро отмеряя каждому из чудотворцев его умения, Всевышний забирал у них что-то другое. Была ли это сама жизнь, силы или просто часть души - Аристарх не знал. Но все виденные им чудотворцы покидали этот мир слишком бысто. Успев лишь пару раз сверкнуть, они полностью исчерпывали все свои ресурсы и с трудом доживали свой век, тлея тёплыми угольками на закрытых этажах башни корпорации. Будь то певцы, музыканты, художники или математики - неважно, невероятная мощь жарким пламенем пожирала их изнутри. Аристарх уже заметил, что чем слабее чудотворец, чем реже он использует свои способности, тем дольше он живёт. Как, например, Аркадий - пять лет он был при Аристархе, пять лет помогал, творя за спиной святого отца мелкие чудеса, и ни капли не изменился за эти годы. А аниматоры, создавая и оживляя чудотворные иконы и живые фрески, гибли десятками.
Но даже не гибель одухотворителей была основной печалью Аристарха - те возвращались на Небеса, под сень Господа и пение ангелов, - а то, что человеческий ресурс аниматорского отдела понемногу исчерпывался. Ещё три-четыре месяца, и на Гласе не останется ни одного художника-одухотворителя. Не будет больше живых икон и статуй, не будет завораживающих глаз телепередач, а вместе с ними не будет и паствы, жадной до чуда. Ничего не будет - и Церковь Гласа Господа падёт, растоптанная толпами несведующих. Аристарх умел глядеть вперёд. Он понимал, что не поставки «благодати» в разные концы света держат корпорацию на плаву. Не огромное количество школ, больниц и благотворительных заведений, принадлежащих Гласу. Не телепередачи и духовная литература, тоннами выкидываемые на рынок, каждый день приводят в общину сотни людей. И дело даже не в огромных капиталах, которыми ворочает корпорация. Нет. Сердце Гласа - не розовая жижа, удерживающая мир от падения в бездну Хаоса, а горстка умирающих аниматоров, поддерживающих дух и силу Церкви. Без них, без жалких больных художников, чья жизнь еле теплится, подпитываемая лекарствами и уходом врачей, умрёт сама вера. Расколется пресловутый хрустальный сосуд, и сотни приходов Церкви опустеют. А без паствы не будет мощи Гласа, и сам он попадёт под каток государственных служб, которые давно уже точат на корпорацию зуб в надежде скинуть с пьедестала не в меру разросшегося многоликого монстра.
Ирония жизни - огромный колосс на глиняных ногах. Один кувшин воды, вылитый в нужном месте, и всё закончится. И в случае Аристарха была возможность катастрофу предотвратить. Всего-то и нужно было - найти новых аниматоров привести их на Глас. Не нужно их уговаривать, ломать или обращать в веру - ничего не нужно. Одной демонстрации работы активной «благодати» будет достаточно, чтобы они начали работать. Они не могут не творить. Сама их жизнь в одухотворении - скажи, что отберёшь их силу или силу их друзей, и они смирятся. Всё просто. Кроме одного - где найти художников?
Аристарх развернул перед собой карту города. Подземку боевые группы прочёсывали регулярно, но тамошние жители уже навострились прятаться при первом звоночке, обозначающем спуск группы «ряс» в подвалы. Тьфу, против воли подумал Аристарх, да кто вообще ввёл это обозначение, уничижающее и одновременно с этим такое точное, что все на Гласе звали работников в чёрных одеждах просто «рясами»? Ходили слухи, что первым так начал называть боевых послушников и святых отцов кто-то из аниматоров, пропавших много лет назад, и в правильности слуха на этот раз Аристарх не сомневался. Очень похоже на своевольных художников. Но кто конкретно это был? К сожалению, имени легенда не сохранила. Если художник мёртв, то пусть земля ему будет пухом, а если нет?..
Поддавшись внезапному порыву, Аристарх набрал на селекторе Главный Архив и запросил у тамошних работников списки сотрудников отдела анимации за ближайшие восемь лет.
Ожидая, пока работники Архива соберут и принесут ему подшивку, Аристарх вновь углубился в изучение карты города. Где можно спрятаться, подумал он. И тут же сам себе ответил - где угодно. После пробуждения бесноватых и чудотворцев целые районы города изменили свои границы. Появилось множество пустых домов, неоконченных строек и огороженных территорий, куда люди старались не заходить. Как, скажите мне, работать или жить в месте, где из земли растут живые стебли, хватающие прохожих за ноги? Как строить дом, если в котловане поселились жуткие монстры-оборотни? Конечно, «благодать» спасала. Щедро залитые её районы надолго теряли свои пугающие особенности, а жуткие монстры опасались возвращаться в осенённые крестным знаменем и окроплённые розовой святой водой стены. Но и обычные люди предпочитали не заходить за границы, отмеченные «благодатью». Так и появлялись эти заброшенные строения и пустыри. Большая их часть была отмечена на карте Аристарха - где-то его люди уже побывали, остальные были выявлены по сводкам новостей или найдены блуждающими по городу агентами.
С этих мест и стоит начать, решил святой отец. Неважно, что «рясы», тьфу ты, прости-господи, там уже побывали - не исключено, что с тех пор многое изменилось, и в пустырях поселились новые обитатели. Его взгляд упал за границу Большой Кольцевой дороги, опоясывающей город. Конечно, и пригород не стоит забывать. Там, в лесах видимо-невидимо подходящих мест, где может обосноваться небольшая община чудотворцев, избежавших поимки: заброшенные пионерлагеря и Дома отдыха, коттеджные посёлки и просто забытые Богом деревни. Да, стоит поискать и там тоже, решил Аристарх. Но что-то всё равно не давало ему покоя - сам не зная, почему, он был уверен, что искомая им группа людей (в том, что они действительно существуют, Аристарх не сомневался) обретается совсем рядом, буквально под боком, и он просто не может их найти. Это было неразумно - вся территория вокруг башни Гласа была исхожени и перепроверена сотни раз, но ощущение, что он что-то упускает, не отпускало святого отца.
В дверь осторожно постучали.
- Войдите, - разрешил Аристарх Борисович. Интересно, а где Нюра, мимоходом подумал он. Почему не она встречает гостей?
В кабинет, кланяясь, вошла плотненькая миловидная девушка из Архива, осторожно положила на край стола папку и замерла.
- Благодарю, - кивнул Аристарх, забирая папку. - Можете идти, - отпустил он девушку и углубился в изучение документов.
Странно, что никому до него не пришло в голову сопоставить эти бумаги со списками умерших. Оказалось, что не так уж мало аниматоров Гласа числится в списках пропавших без вести. Не умерших, не уволившихся, а именно пропавших. И отметки эти стоят не в официальных документах полиции - с теми бумагами вообще можно не считаться, - а во внутрениих списках Гласа, помеченных грифом «совершенно секретно».
Очень интересно, подумал Аристарх. Пока он насчитал около пятидесяти человек, пропавших только за последние четыре года. Но их явно было гораздо больше. Шесть лет назад, когда опыты над «благодатью» ещё только велись, и учёные Гласа ещё не знали, что активный раствор ни в коем случае нельзя вводить чудотворцам, на месте Аристарха сидел другой человек, и с документами у него была полнейшая неразбериха.Тогда же произошёл невероятный конфуз, приведший к гибели одного из аниматоров - паспортные данные девушки были затёрты и вычищены из всех бумаг, осталось только системное имя «Бранвен», под которым она проходила в списке аниматоров. В те годы смерть чудотворцев была ещё событием, трагедией, и предшественник Аристарха немало потрудился, чтобы сокрыть правду. Девушку объявили великомученницей, причислили её к рангу святых и быстро написали историю её активной деятельности на почве восхваления Церкви Гласа Господа. Родным девушки за молчание отвалили кругленькую сумму наличных, оплатили роскошные похороны и панихиду. Не слишком-то чисто всё было сделано, как сейчас, с высоты своего опыта видел Аристарх, но всё случилось как нельзя кстати. Пастве была нужна эта святая, и народ толпами хлынул в храмы. К годовщине смерти Пресвятой открыли одноимённую клинику и написали с десяток чудотворных икон, подогревая интерес верующих, не остывший и по сей день. Пресвятая Дева Бранвен стала любимейшей святой всего среднего класса и в особенности офисных работников. Это была первая в череде многих смертей, и она очень удачно выпала на момент очередного подъёма Гласа.
Но сейчас Аристарх думал не об этом. Он сравнивал списки. И с каждой новой страницей находил всё больше интересных данных. Вместе с Бранвен в те годы работало примерно три десятка аниматоров, большая часть из которых и числилась ныне в списках пропавших. Кто-то исчез сразу после инцендента, кто-то гораздо позже, но все начинали работать ещё тогда, семь, а то и восемь лет назад. Были, конечно, и другие, те, кто попал на Глас позже, но они не так сильно заинтересовали Аристарха. Совпадение было слишком очевидным - эти люди были знакомы между собой, они работали вместе, они были друзьями. Настолько крепка дружба между аниматорами, Аристарх знал - никто больше из чудотворцев не мог похвастаться такой привязанностью друг к другу. Будь его последним приобретением не музыканты, а одухотворители, они бы сейчас не сторонились друг друга, а сплотились в единую ячейку, и никакая сила не смогла бы их разъединить. Но они бы и на допросе, и на последующем «испытании» вели бы себя совершенно иначе, подумал про себя Аристарх. Потому-то с аниматорами и не проворачивали подобных операций - бессмысленно. Сажаешь ты его в пустую тёмную камеру - заглядываешь через два часа, а у него уже и стены в цветах, и одеяло на полу, и сам он сидит довольный донельзя придуманной новой фитюлькой. Ставишь против него иллюзиониста - а он говорит, не верю, быть такого не может, что ты мне руку отрубил, вот она, рука-то - и показывает целую пятерню. Или того хуже - ну, отрубил, и что? Теперь можно спину чесать, не изгибаясь. Совершенно невозможные люди. Сумасшедшие, безумные. И ровно этим прекрасные.
Так что же получается, - Аристарх с трудом вернул себя от мыслей об особенностях аниматоров к их возможному местоположению, - если кто-то из них смог покинуть Глас тогда, когда у аниматоров ещё была возможность выходить наружу, то с большой вероятностью они смогли найти друг друга и позже помочь сбежать остальным. Кто у нас там последний из списка? Последним пропавшим без вести был очкарик из лежачих, исчезнувший не много ни мало, а первого апреля этого года. Аристарх посмотрел его историю - аниматор пришёл на работу незадолго до гибели Бранвен. К сожалению, архивные записи не содержали данных, были ли художники знакомы между собой до попадания в сердце корпорации, но чутьё подсказывало ему, что вся эта шайка знала друг друга задолго до появления в их жизнях Гласа.
Он был лежачим, вспомнил Аристарх. Он никогда ни с кем не разговаривал, а последние год-полтора и вовсе не вставал. Он не мог просто подняться и уйти - та доза пассивной «благодати», что поддерживала в нём работоспособность, не позволяла ему самовольничать. Значит, кто-то ему помог. Но как? Камеры на этаже не зафиксировали никого лишнего, в тетрадях охраны по всему зданию Гласа не было ни одного нового имени. Учитывая, что проход на аниматорский этаж был всего один, это наводило на размышления. Кто мог незаметно проникнуть в цитадель Гласа и так же незаметно увезти оттуда лежачего больного? Никто. Кроме того, для кого не существует запертых дверей и непроходимых препятствий. Но таких чудотворцев не существует. Даже аниматоры, всемогущие и безумные аниматоры в стенах Гласа теряют волю. Рассеяная в воздухе активная «благодать» лишает их возможности творить. Именно поэтому на их этаже её и нет.
Единственным объяснением было, что неизвестный спаситель не подвластен действию «благодати». Тогда он действительно мог преспокойно проникнуть на любой из закрых уровней, забрать с собой аниматора и уйти. Только это невозможно. «Благодать» дйствует на всех. Это подтверждали несколько лет опытов на людях. Недаром у Церкви было несколько своих школ и юношеских центров - там, на неокрепших организмах детей и испытывали разные виды наркотика, выявляя его действие на разных людей. «Благодать» действовала по-всякому: кто-то превращался в истового фанатика и больше никогда не сходил с пути истинного, кто-то обретал гармонию с самим собой, кто-то терял ум, превращаясь в бессмысленного идиота. Бесноватых покидали мучавшие их демоны, к ним возвращался человеческий облик и разум. Но не было ни одного человека, кто отторгал «благодать».
Хотя-а... Аристарх начал копаться в бумагах. Что-то он вспомнил, что-то настолько сумасшедшее, что о нём не дозволялось говорить вслух. Ещё одна давняя легенда про кого-то из аниматоров, кто действительно был безразличен к наркотику... Аристарх не смог найти листок с записью, и постарался вспомнить, что мимоходом слышал от работников. Байка не сохранила описания художника, но в ней говорилось, что кто-то давным-давно ругался, что «благодать» мерзко воняет и мешает работать - ну, понятно, если это было до гибели Бранвен, то конечно, тогда пассивную версию ещё не опробовали нормально - и обещался придумать антидот от этой «пакости», полностью нейтрализующий её действие... Потрясающе глупая легенда, совершенно невозможная, потому Аристарх её и вспомнил. А ещё потому, что аниматор, подключенный к «благодати», зависим от неё. Если отключить его от капельницы, он умрёт в страшных мучениях в ближайшие несколько минут...
Значит, не сказка? И антидот существует? Это меняло всё. Аристарх медленно закрыл лицо руками, прячась от беспросветного ужаса, который внезапно окутал его со всех сторон тяжёлым ватным одеялом. Невозможно... Но картина колосса на глиняных ногах, под которые какой-то человек, смеясь, льёт из кувшина ярко-салатовую жидкость, и ноги статуи под струёй начинают таять и разрушаться, встала перед его мысленным взором. Почему салатовая? Да какая, в сущности, разница?! Если всё, что он сейчас надумал, правда, то ему необходимо в самое ближайшее время найти этих беглых художников, а создателя антидота, если он действительно существует, убить, каким бы сильным чудотворцем он ни был. Лучше всех из списка «стариков» убить, решил Аристарх, - вдруг они тоже в курсе. Пусть у него будет десяток слабых чудотворцев, чем он приведёт на Глас тех, с кем не сможет справиться.
Решено! Поднять всех свободных агентов и всех «ряс» (Аристарх, наконец, смирился с тем, что и сам их так называет) и отправить на поиски пресловутых художников, пока те не нанесли упреждающий удар. Написав приказ и поставив на нём личную печать, Аристарх вызвал секретаршу, чтобы она разослала письмо по всем пределам и приходам Церкви Гласа Господа.
***
Неторопливо бредущая девочка в длинном белом платье вышла из-за угла дома и направилась в сторону проспекта. Она шла так, словно сама не знала, куда она хочет попасть, но в тоже время не похоже было, что она праздно гуляет. Хотя, девочка ли это - образ был потрясающе зыбким и нечётким? Архан пригляделся - вроде девочка. Волосы длинные, светлые, глазки голубые, ресницы длинные, губки бантиком - прямо ангелочек из книжки с картинками.
От девочки волнами исходило ощущение гнетущей тоски и чего-то ещё не менее гадкого: почти неуловимого и противно-знакомого... Двое зверей и один зверочеловек переглянулись, и уже глядя друг на друга, одновременно вспомнили: Глас. Аниматорская комната. Дед-лайн.
Тёрас недоумённо переводил взгляд с одного на другого на третьего, не решаясь прервать молчаливое единение разумов. Потом ему надоело:
- Пойдём, может?
- А? Да, конечно, - Панда мотнул головой, стряхивая с себя минутное оцепенение.
- Что это было? - Киборг изобразил в воздухе треугольник. Панда собрался ответить: он дольше всех пробыл на Гласе, ему было больнее всех, его воспоминания были самыми яркими. Но девочка вдруг передумала идти в выбранном направлении и, перейдя улицу, набирая скорость, почти побежала наперерез друзьям. С перекошенным лицом и дикими глазами, она с разгона налетела на Панду. Ударилась о плотный мех, отскочила и принялась наскакивать, размахивая в воздухе перед его носом кулачками и мотая головой, от чего её волосы метались во все стороны:
- Да как ты смеешь! Какое ты вообще имеешь право?!
Медведь опешил. Он отступил на шаг назад, подумав ненароком, что почему-то все неадекватные девицы бросаются именно на него, но сказать ничего не успел, так как Бран и Тёрас мгновенно оттеснили от него девушку, а Архан, коротко хмыкнув, потянул его за локоть к низенькой оградке:
- Пойдём, не мешай - сами разберутся.
- А-а... - Панда попробовал возразить, но сатир лениво махнул рукой, присаживаясь. К вящему удивлению медведя, бес криво усмехался.
- Она ненастоящая, - с грустью и отвращением объяснил Архан. - Им ничего не грозит. Подождём.
Панда грузно опустился на оградку рядом с Арханом и посмотрел на стоящую на дороге троицу. Бран и Тёрас отгородили девочку от них.
Пыл незнакомки поугас, она тихо разговаривала с Бран, перебирала пальчиками прядь волос, напряжённо всматривалась в лицо кАзы, периодически бросая удивлённые взгляды на сидящих в отдалении медведя и сатира. Тёрас неподвижно замер рядом - его, кажется, снова не заметили. Архан не ошибся - девочка и правда была ненастоящей - Панда не знал, как он это понял, но присмотревшись, согласился с сатиром: она дышала, её сердце билось, она была живая, но она не была настоящей. Её придумали, сделали и воплотили. А потом дали ей душу. Интересно, чью... Панде стало невероятно грустно и противно; защемило вдруг где-то между лопатками, и дыхание сковало на секунду невероятной тяжестью. Потому что он знал ответ на собственный вопрос: не конкретно, нет, но знал. Он печально взглянул на козлоногого друга и, тяжело вздохнув, спросил:
- Кто она?
- Чёрт её знает, - рогатый бес пожал плечами, глядя на белокурую незнакомку, - ангелочек вроде, похоже, по крайней мере. Красиво сделано.
- Красиво, - Панда кивнул, соглашаясь, - вот только зачем? Как думаешь?
- Не знаю, - сатир по-звериному дёрнул носом, словно давящее ощущение, исходившее от девочки, было резким неприятным запахом. Если он что-то и знал, то предпочёл об этом не упоминать.
Они замолчали, вслушиваясь в беседу и рассматривая девочку, пытаясь запомнить и дорисовать в уме её образ. Бран что-то втолковывала незнакомке. Вдруг девочка подпрыгнула на месте и с ужасом вскрикнула:
- Ты не веришь в меня! Почему ты в меня не веришь?!
Она всплеснула руками, словно хотеля схватить Бран за плечи, но внезапно передумала. Ссутулилась, размякла, повернулась на месте и пошла куда-то прочь, не оборачиваясь, подволакивая ноги и опустив плечи.
Архан резво соскочил с оградки и подошёл к стоящим. Панда последовал его примеру.
- И что это было?
- Понятия не имею. Придурошная какая-то. Спрашивала, что с нами такое, почему мы в неё не верим, - Бран развела руками. - И опять на Панду. Бред. Весна вроде заканчивается, а у психов самый разгар. Странная она. И ещё, только мне показалось, что от неё чем-то несёт?
- Гласом от неё несёт, - рыкнул в ответ Панда. - За километр. Пойдём, может, отсюда подальше?
- Может, и бред - кто их, ПГМ-ных, разберёт, - задумчиво протянул Архан, - надо же придумать: в неё верить. Ух-ху, - кивнул он, сдвигаясь с места, когда Тёрас мягко подтолкнул его вперёд, - пойдём.
- С другой стороны, - подходя сбоку, проговорил Генма. - Если она действительно ангел, то ей, наверное, нужно, чтобы в неё верили, - Панда замолчал. - Мне так кажется. А кто в неё будет верить? Кому она нужна?
- Никому, - отрезал Архан и зло выругался. - И смысл? Зачем её сделали? Толпу творцов угробили, и девочке самой никакой радости.
- Может, у них какая-то идея была, - предположила Бран. - Например, в храмах её показывать. На больших молебнах.
- Или по праздникам. Ах-ха, - фыркнул сатир. - Как пить дать гласовский КосмоЗОО. Вот же гадость!
К заранее выбранному зданию они подошли засветло со стороны промзоны. Офис уже опустел, охрана честно дремала на стоянке, периодически лениво посматривая в сторону набережной и покрикивая на устроившихся было у парапета на ночлег бомжей, которые в свою очередь столь же лениво убирались восвояси.
В сторону разномастной четвёрки никто не смотрел. Они обошли висящую на стене камеру и приблизились к дому.
- Теперь что?
- Ждите. Бран, кстати, вот я дурак, не догадался раньше! - Архан замер на полпути к двери. - Слушай, а ты можешь через свои иконы смотреть?
- Чо? - Кибердева ошалело вылупилась на рогатого друга.
- Ладно, потом, - сатир нетерпеливо махнул рукой и отвернулся. - Будьте на связи.
Он вскрыл заднюю дверь и, насколько мог, тихо пробрался внутрь.
- Бра-ан, - раздался в рации приглушённый шёпот Архана. - Здесь тётка, бухгалтерша сидит. Чщо-рт! А, у неё, по-моему, сеть не работает. Не поверишь, она молится тебе. Слу-ушай, выпинай её как-нибудь, нам уже дело делать надо, а она сидит.
- Как?! - Громким шёпотом возмутилась Пресвятая.
- Ну, не знаю - явись ей, скажи, чтоб валила по-быстрому отсюда. Всё равно её отчёт завтра никому не понадобится.
- Да я даже не знаю, кто она! - Бран бессильно привалилась к стене.
- М-м-м, сек, - бурчала рация у неё в руках. - Камеру включу. На, любуйся.
На экране сотового появилось изображение офисного помещения: столы, компьютеры, пальма на подоконнике. За одним из столов сидела полноватая женщина и, сложив пухлые ручки в молитвенном жесте, тупо пялилась в монитор. Крохотный системник, заваленный папками и бумагами, натужено гудел. Тётка поёрзала на стуле, устраивая поудобнее мощные ягодицы - из-под колёсика грустно выглянул конец сетевого кабеля. Звери, склонившись к экрану, оценили ситуацию в полной мере.
- М-да, молиться она может хоть до скончания века, - заметил Панда.
- А что делать, коли мозга недодали, - кибердева взглянула на любимого. Тот в ответ лишь лапами развёл. Бран снова обратилась к Архану. - Так, сейчас попробую на неё настроиться. Что ей говорить-то?
- Чтоб сваливала, - послышалось в ответ злое шипение.
- А конкретно?
- Сейчас изобрету, - рация на секунду замолчала. - Та-ак, "дочь моя..." - нет, не то; "дитя-а", ять, да какое она дитя, к чёрту. М-м-м, о, есть, слушай: "Ю-у..."
"Юлия, дочь благочестивых родителей своих, обрати свой взор на меня," - мелодичным голосом пропела юная девушка со стоящей на столе иконки. Юлия Ильинишна, помощница главбуха фирмы "Радуга", подпрыгнула от неожиданности на кресле - предмет мебели придушенно пискнул. - Не бойся меня, - пресвятая дева в рамке иконы ласково улыбнулась и плавно взмахнула рукой. - Оставь свою работу на сегодня, день был длинным и трудным. Иди домой."
- Ой! Да как же можно-то?! - всплеснула руками "дочь благочестивых...", - а работать когда же? - Вспоминая, как она "работала" весь день - чай, социальные сети, сплетни с товарками, обед, чай, - Юлия Ильинишна усомнилась в правильном планировании рабочего дня - не слишком ли много телодвижений за такую низкую заработную плату? И вдруг решила пожаловаться:
- У меня отчёт не отправляется.
- "Тем более нужно оставить его. Не противься, такова воля Божья."
Воля - это хорошо. А коли умные люди советуют идти домой, а не работать допоздна - тем более хорошо. Женщину нисколько не смутило, что советчик вещает умные и полезные вещи с клеёной дощечки, купленной ей на церковной распродаже по случаю празднования дня какого-то очередного невразумительного святого, и что об изображённой на иконке святой она знает только, как ту зовут, и что она отвечает за программистов - ух, гады, всюду за ними глаз да глаз нужен. Но с другой стороны - завтра с утра явится генеральный и потребует отчёт. Святая посмотрела на неё большими печальными глазами.
Бран заскрипела зубами:
- Вот упёртая - сидит, ломается. И, ладно б, делом занималась, а то только в моник таращится. - Панда грустно вздохнул. Архан в рации шёпотом выругался.
- Слушай, скажи ты ей, что всё отправишь - она свалит, я сделаю. Пусть лучше в церковь сходит, свечку тебе поставит - и то толку больше будет.
- "Не благое это дело - службу вечернюю пропускать, - с укором проговорила святая с иконы. - Иди, дитя, не волнуйся, я помолюсь за тебя и твою работу - всё в срок прийдёт. Зайди в храм, открой своё сердце..."
-...Архан, что за бред я несу?! - Возмутилась Бран, не прекращая, между тем, транслировать через иконку разглагольствования о душе и спасении.
- Гони, не отвлекайся, - бес, кажется, вошёл во вкус, - она потом о тебе соловьём петь будет... Так, на чём мы остановились? Открой-сердце-господу-нашему-творцу-небесному, вашу-богу-душу-ма-ать-через-колено... я-а-ять - это не надо.
- А очень хочется, - загробным голосом проговорила Бран и испепеляюще взглянула на стену, за которой скрывалась от её гнева упрямо катающаяся на сетевом кабеле тётка.
-"... Во имя спасения души своей, иди с миром, возлюбленное дитя Господа, работа - полезное и доброе дело, смирению и повиновению учит нас она, но стоит переусердствовать - и уже страсти различные и грехи тяжкие поджидают тебя. Тело твоё - пристанище души твоей - отдыха просит, помоги ему, не останься глуха к мольбам его, и не будешь ты глуха к мольбам страждущих."
- Хорошо, э-э-э, святая дева. Ну, я пойду? Свечку ставить.
- "Иди, с богом."
- А вы отчёт точно отошлёте?
- "Конечно. Спасай душу, не беспокойся ни о чём..."
- Да иди уже! - Бран в сердцах пристукнула копытцем по мостовой. - Дура ленивая. Фу-ух, ну и бредятина. Думаешь, поверила?
- По крайней мере сумку схватила, - сообщил бес.
- Вон, выходит. Дверь запирает, - Панда указал вход в офис, где на ступеньках перед входной дверью копошилась доставившая им столько хлопот тётка.
- Будешь ей сеть чинить? - Поинтересовалась Бран у друга.
- Ну, обещали ведь, - Архан зашуршал полиэтиленом. - А ты говорила, перчатки не понадобятся. А-а, твоюмать, ноги затекли, пока она тут колупалась.
Послышались скрип откатываемого кресла и клацанье по клавиатуре:
- Всё, готово. Через полминуты буду - посмотрите, нет там никого?
Ну, конечно же, кто-то был - патрульная машина выехала из-за поворота и затормозила возле автостоянки. Было слышно, как водитель переругивается со сторожем.
- Погоди выходить - заметят, - предупредила беса кибердева.
- Жду.
Наконец, сторож захлопнул окошко, водитель, так ничего и не добившийся, громогласно поведал миру о своих размышлениях по поводу генеалогии своего собеседника и своей роли в оном древе, сплюнул и, наконец, покинул переулок. Архан вышел из дома, аккуратно закрыл за собой дверь, прислушавшись, как щёлкнул, запираясь, замок, и, убирая тонкие перчатки в карман, направился к друзьям.
- Ну, начинаем, наконец, - Панда нетерпеливо размял лапы.
- Не терпится? - Сатир непризвольно улыбнулся.
- Интересно же.
- Мне тоже, - кивнул он. - Предлагаю отойти.
- Угу.
Со смотровой площадки на мосту вид был не слишком хорошим, но это уже было неважно - всё, что было нужно, они видели и так. Яркая вспышка озарила район набережной, и через секунду мост вздрогнул под напором взрывной волны.
"...Взрыв произошёл в офисном здании на улице... Здание сильно разрушено. Спасатели извлекают из-под завала пострадавших. В данный момент выявляется тип взрывного устройства и сила взрыва. Есть подозрение, что это очередная так называемая "бомба нового поколения" - ни взрывного вещества, ни остатков самой бомбы найти ещё не удалось. Люди подсчитывают убытки. Свидетелей теракта - а почти никто уже не думает, что это несчастный случай - нет. Ни одна террористическая организация пока не взяла на себя ответственность за случившееся."
Корреспондент на экране отошёл за пределы камеры, чтобы зрители могли лучше рассмотреть следы случившегося.
По потемневшим развалинам здания ходили спасатели в ярких касках. Вдали толпились зеваки, те, кому повезло и те, чьи друзья и родственники могли быть под завалом.
Бран медленно повернулась, со стуком кладя телевизионный пульт на столик.
- Что это?
- Новости, - сатир стоял в дверях кухоньки с чашкой кофе в руках, вид у него был хмурый и сосредоточенный.
- Нет, Архан, я спрашиваю, что ЭТО?! - Кибердева ткнула копытцем сначала в сторону визора, потом самого сатира. - Мы же договаривались, что жертв не будет!
- Радость моя, счастье моё, успокойся, - Архан осторожно подошёл ближе к разъярённой девушке. - Мы никого не убили.
- Да?! А они просто полежать под камнями пришли, что ли?! - Бран упёрлась лбом в лоб друга.
- Это другое здание, - тихо ответил он.
- М-м? - Бран отступила.
Панда молча повернул к кАзе ноут так, чтобы ей было видно изображённое на экране и хмуро подтвердил:
- Другое - вчера четыре взрыва произошло. С промежутками в пятнадцать, двадцать и сорок семь минут, - Генма грустно вздохнул. - Один - газ взорвался где-то в промзоне, полночи пожар тушили, и три - бомбы. Наш взрыв - второй, на набережной. В двух других в общей сложности больше сорока человек пострадало, - он опустил голову и замолчал.
- И что это означает? - Очень тихо проговорили Пресвятая.
- Что какая-то гадина людей убивает, - зло выплюнул в ответ Архан.
- Кстати, вчерашняя барышня засветилась в новостях, - Панда чуть оживился.
- Э-э-э?
Медведь переключил на видео, там вчерашняя тётка живописно рассказывала перед камерой о своём разговоре с Пресвятой Девой Бранвен, благодаря которому она осталась жива.
- Не только она, - Тёрас не стал мучиться с ноутом, а просто вывел страницы каскадом на собственный экран. В разных местах разные люди говорили о том, что им привиделось во сне накануне несчастья. Кто-то попал на телеканалы, кто-то просто написал о случившемся в блоге. Как оказалось, Бран своим святым сном захватила гораздо больше людей, чем собиралась. И среди них было несколько из тех, кто мог бы сейчас лежать под обломками тех двух злополучных зданий.
- Ты их действительно спасла, Бран, - Архан мягко обнял кибердеву за плечи. - Как бы глупо это не звучало, но не взорви мы вчера этот офис, жертв было бы больше.
КАза молча прильнула к другу, положила голову ему на плечо и затихла.
- Ну, ладно, мы, - подал голос Панда. Он отложил ноут и теперь рисовал тёмным когтем на столе узоры, размышляя о случившемся. - Но им-то зачем?
- И главное, кто - они? - Подала голос кибердева, не поднимая головы.
- Будем выяснять, - сатир прикусил губу и задумался. - Что нам ещё остаётся - они наш бизнес кровищей портят.
- С другой стороны - жертвы... - Тёрас замолчал на полуфразе. - Да, нехорошо, - покладисто согласился он.
Бран не видела, как Архан выразительно сжал заведённую за спину руку в кулак, а вот Панда и Тёрас хорошо это заметили. Жест явно предназначался киборгу - видимо, Архан представлял, что тот может сказать, и слышать это не хотел - и Тёрас всё отлично понял. Всё-таки хорошо, когда люди понимают друг друга без слов. Даже когда они не люди.
Зарисовка.
Когда-то у бара, конечно, было нормальное название, но завсегдатаи почему-то прозвали его "Танцующий поп" или просто "Поп", и со временем новое имя прижилось, тем более, на вывеске действительно была изображена странная фигура, в которой угадывался пляшущий человек в колпаке и длинном халате.
Владелец бара, моложавый и сухощавый парень по имени Алексей, завсегдатаев знал в лицо и многих поимённо. Общительный и приятный во всех отношениях, он и бар сделал себе под стать - уютный и "для своих". Лишние здесь не задерживались - как-то им было некомфортно здесь, что ли. Зато те, кому "Поп" пришёлся по душе, появлялись в нём с завидной периодичностью.
Разборок и потасовок в своём заведении Лёша не терпел, драчунов разнимал сам, если соседи не успевали урезонить товарищей, так что в баре всегда было спокойно и мирно, сквозь негромкую музыку пробивался гул приглушённых голосов посетителей. Здесь можно было говорить не таясь.
Архан сидел в углу, и ждал свой кофе, а заодно рассматривал посетителей. А посмотреть было на что - народу было немного, но люди были колоритные. Вроде взглянешь со стороны - бар и бар, люди и люди, а если приглядеться... Всё помещение за годы существования бара пропиталось особой атмосферой, в которой сатир чувствовал себя вполне комфортно, а вот кудрявый холёный гласовский прихвостень, только что отпустивший официанта - тоже, кстати, странного, не подходящего обстановке, - нервничал и поминутно оглядывался, поправлял одежду и, как он думал, незаметно сканировал глазами посетителей.
У барной стойки тихо напивалась хорошенькая темноволосая девушка - творец, каких Архану ещё видеть не приходилось. Не художница, но нити творения, изменяющие реальность, почти зримой сетью расползались от неё в разные стороны. И переплетались с паутинными линиями, оставленными здесь иными людьми, в общий не поддающийся описанию рисунок.
Ещё полгода назад всё было хорошо. Они съехались, и Наташа даже начала подумывать, что наконец-то её вечное невезение закончилось. Сразу после того дня, как она нашла на улице свой Амулет удачи - так она его называла. Маленький пульсирующий шарик указывал нужное направление, помогал избегать неприятностей. Жизнь налаживалась. Ничто, как говорится, не предвещало беды.
И вот, две недели назад она амулет потеряла. Вместе с документамии, кошельком и сумочкой, в которой лежало всё это добро - пронёсшийся мимо на мотоцикле парень попросту вырвал сумку из её рук. Остался только телефон, который Наташа держала в руках и по которому в этот момент ругалась с Петром. Он в очередной раз принялся выговаривать Наталье о её общей несуразности и неидеальности. И даже когда Наташа, шокированная произошедшим, сообщила, что её обокрали, вместо того, чтобы хотя бы посочувствовать, Пётр сказал что-то наподобие «Чего и следовало ожидать от такой капуши!..» Дальше слушать Наташа не смогла. Она размахнулась и зашвырнула телефон куда подальше. Несчастный аппарат полетел на асфальт, разбился вдребезги, а осколки упали в лужу. Девушка посмотрела, как «останки» трубки тонут в воде и разрыдалась.
Обычно если уж не везёт, то не везёт во всём - снова пошёл дождь. И не просто дождь - настоящий весенний ливень, в миг промочивший девушку с ног до головы. Спасаясь от стихии, она забежала в первую попавшуюся дверь. И оказалась в баре Алексея. Посетителей было немного, и Лёша, заметив в дверях насквозь промокшую девушку, пригласил её войти. Выбора у неё особо не было - не выходить же обратно, - и Наташа прошла к бару. Утерев лицо предложенной салфеткой, она посмотрела в добродушные глаза бармена и разрыдалась по новой.
Не задавая никаких вопросов, Алексей поставил перед девушкой чашку с горячим питьём. Наташа всхлипнула и поделилась с мужчиной своим несчастьем.
- Всего-то? - Удивился бармен. - Не стоит так плакать из-за какой-то сумки. Всё приходящее, - он улыбнулся. - Пейте, а то простудитесь.
Девушка замотала головой, отхлебнула из чашки и, сбиваясь, начала изливать незнакомцу душу.
Далеко не всё было так безоблачно в их отношениях с Петром, как она хотела бы думать или показать маме и подругам. Смириться можно было со всем, кроме одного - Пётр мечтал превратить Наташу в ту Единственную, о которой мечтал с детства. И постоянно ставил ей в вину, что она не такая. И ростом не вышла, и фигурой, и занимается не тем - да разве может Мечта работать в банке? Алексей слушал молча, лишь иногда кивая головой и посматривая украдкой на девушку - это ж каким дебилом надо быть, чтобы не разглядеть её красоту?
Наташа не замечала его взглядов. Как и не отдавала себе отчёта в том, что отвечает на вежливые вопросы бармена, как, например, её домашний адрес. Получив, наконец, возможность поделиться с кем-то своей болью, она не могла остановиться. Она говорила и говорила, во всех подробностях описывая ту воздушную белокурую фею, которой должна была быть, но почему-то не стала. А Алексей молча менял перед ней рюмки, внимательно следя при этом, чтобы девушка не выпила слишком много.
Она описала фею полностью - от светлой макушки до кончиков пяток - и медленно оползла на стол. Алексей потянулся к телефонной трубке, чтобы вызвать девушке такси, и в этот миг краем глаза заметил, как полупрозрачная фигура феи проплыла мимо него в сторону входной двери. Ну, что ж, бывает. Лёша аккуратно переписал на лист бумаги адрес, куда следует отвезти новую клиентку и стал ждать.
Наташа не помнила, как она вернулась из бара и почему оказалась в своей квартире, а не у Петра дома, где они жили вместе последние полгода. Это было неважно - как бы то ни было, но ей стало полегче. Через пару дней они даже помирились.
И вдруг пару дней назад Пётр сообщил, что уходит от неё. Он встретил свою Единственную, и на этом их отношения с Наташей должны завершиться. Сказать, что эта новость растоптала девушку - это не сказать ровным счётом ничего. Нет, она всегда с ужасом ждала этого дня - когда Пётр встретит Её, светловолосую, тонкую, прекрасную, которой никакая обычная Наташа в подмётки не годится, - но всё же надеялась, что этого никогда не произойдёт. Ведь и Пётр похож на прекрасного принца не был. Полноватый, трусливый, капризный и немного инфантильный - он вряд ли подходил на роль спутника Прекрасной феи, которой так хотел видеть свою женщину.
Он даже не смог сказать Наташе, что уходит, лично. Просто позвонил в конце рабочего дня. Быстро-быстро протараторил весь заранее продуманный текст и бросил трубку. И в первый раз в жизни Наташа испытала такую ярость, как тогда. Она подхватила сумку и выбежала из офиса, забыв, что ей необходимо быть на месте ещё целых четверть часа.
В тот вечер Наташа во второй раз нашла бар Алексея. Она мало что помнила из того, что, рыдая, рассказывала чуткому бармену в прошлый раз, но, как ни странно, сегодня ноги будто сами снова привели её в это заведение.
На диванчик рядом с Арханом опустилась массивная знакомая фигура.
- Вечер добрый. Не ожидал тебя здесь встретить, - добродушно прогудел человек.
- Взаимно, - бес покосился на внезапного собеседника. - И тебе здравствуй.
- Давно тебя видно не было, - мужчина решил завести беседу. Архан был непротив. В ответ он пожал плечами и проговорил.
- Занят был. А вас вроде не трогал никто.
- Не трогал, - согласился гигант. - Ты обижен, что ли на меня? Ну, извини, что ли - все на нервах тогда были, сам помнишь. К тому же я ведь не попал, - смущённо проговорил он.
- Не твоя заслуга, - отмахнулся Архан, улыбаясь чему-то. - Да ладно, я не злюсь. Самому надо было быть внимательней, вообще ничего бы не было.
Колосс посмотрел на собеседника. С той памятной встречи в тёмном заброшенном помещении подземки прошёл почти месяц, а рогатый знакомец успел разительно перемениться - пропало смертельное безразличие и равнодушие, бес снова был живым и немного безумным - он с интересом бросал взгляды в полутьму бара, улыбался. Тёмно-красные глаза его весело светились. Со всего образа стёрлось то посмертное окоченение и сухой лёд могилы, которыми сатир, казалось, был пропитан во время их прошлой встречи.
- У тебя, посмотрю, тоже всё хорошо? - Осторожно начал прощупывать почву Колосс.
- А то ж, - бес снова улыбнулся. - Бывало и лучше, конечно, но и так замечательно.
- И то ладно, - Колосс понял, что развивать тему рогатый собеседник не станет.
Звякнул дверной колокольчик, и в бар ввалилась заметная троица: ничем особо не примечательный что-то взахлёб говорящий юноша с двумя дамами, одна - серьёзного вида солидная темноволосая леди в деловом костюме, напряжённая, как натянутая струна; а вторая - белокурая почти эфемерная в своей невероятной лёгкости нимфа невиданной красоты, не отрывающая от своего спутника зачарованно-влюблённого взгляда. Троица прошла вглубь зала и засела за дальним столиком в так называемой vip-зоне бара, а попросту - в задней части помещения, отделённой от основной перегородкой.
И уже через несколько минут леди неторопливо профланировала по залу, искоса поглядывая на людей за столиками, остановилась ненадолго, словно пребывала в нерешительности или ждала, когда её заметит кто-то определённый, и только после этого так же неторопливо свернула за угол в сторону подсобки.
- Я тебя покину ненадолго, - внезапно пророкотал Колосс, поднимаясь. - Дела.
- Конечно, удачи, - Архан чуть улыбнулся, глядя, как Колосс, нацепив на себя хмурое выражение, деловито прошествовал в сторону подсобки следом за дамой. Пригубил кофе и вновь откинулся на диванчик, лениво поглядывая в зал и любуясь переливчатыми неощутимыми линиями и намечающимся началом крупного спектакля, разворачивающегося в небольшом зале неизвестного в широких кругах бара. Заметив какое-то движение сбоку, Архан повернул голову и встретился взглядом с уже знакомым ангелочком, подсевшим к нему за столик с таким видом, будто собирался решать проблемы мирового масштаба.
- Почему ты в меня не веришь? - Серьёзно и немного обиженно проговорил ангел, глядя в ехидные глаза беса. - Почему никто в меня не верит?
- М-м-м, - Архан задумался. - А зачем?
- Что? Как? - Ангел ошарашенно распахнул глаза. - Вера нееобходима.
- Ты не находишь, что верить в то, что существует, бессмысленно и довольно глупо? Зачем, скажем, верить в кирпич, или дерево, или, например, в тебя? Ты и так существуешь.
- Но мне это необходимо! - С невероятной тоской простонал ангел. - Я умираю без веры.
- М-м-м, - сатир потёр виски, соображая, что и как. В том, что ангелочек действительно умирает, он не сомневался. Всего за несколько дней, прошедших с их предыдущей встречи, фигурка девушки истоньшилась, её кожа потеряла перламутровое сияние юности и здоровья, превратившись в тонкий сухой пергамент. Под глазами пролегли глубокие тени. Всё это можно было списать на усталость, недосып и голод. Девушка действительно была невероятно голодна, но за необходимой ей пищей она обратилась не к тому - сатир не мог накормить ангелочка столь желанной им верой. Архан умел верить в реальность, он верил в неё, но это была совершенно не та вера - спойная, уверенная, переплетающаяся с истинным знанием о природе вещей. Очень сильная вера, но совершенно бесполезная и даже опасная для ослабевшего ангелочка. Сатирова вера в переплетении с его знаниями об этом мире и том месте, откуда вышел ангел, могла попросту убить это нежное создание. А потому бес молчал и думал, глядя на сидящую рядом с ним сотворённую сущность - слишком красивую, чтобы умирать, и слишком слабую и совершенно неприспособленную, чтобы выживать за стенами Гласа. Сколько творцов отдало свои жизни, чтобы ангел обрёл плоть? Сколько из них превратилось после этого в слюнявых идиотов? И что же, получается, напрасно? Она промыкается ещё пару дней, слабея с каждым часом, и в итоге распадётся на составляющие? И, подобно Ундине, превратившейся в морскую пену, обратится лёгким облачком и окончательно растворится в городских воздушных потоках. И тогда гибель творцов будет совершенно бессмысленной. Допускать подобное было грустно, но, к сожалению, поделать Архан ничего не мог.
Панда был совершенно прав - ангелу была жизненно необходима слепая вера в него.
- Прости, я не могу тебя накормить, - беззвучно проговорил бес и задумался.
Углубившись в собственные размышления, Архан пропустил тот момент, когда юноша из vip-зоны, не дождавшись официанта, сам подошёл к барной стойке. Лишь услышав полный негодования возглас «Пётр?!» и последовавшую после этого грубую брань из уст молодого мужчины, сатир отвлёкся от ангелочка.
Названный Пертом выл дурным голосом, обзывая сидящую там девушку дурой и истеричкой, девица как раз медленно опускала на стойку пустой стакан.
- Прекратите, пожалуйста, истерику, - вежливо попросил юношу Алексей, протягивая тому салфетку. Тот замолчал на полуслове, развернулся на месте и, показательно стуча каблуками и ошарашенно стирая с лица остатки спиртного, удалился к своему столику. Лёша махнул рукой официанту, жестом приказывая ему принять заказ у клиентов. А сам, ничего не спрашивая, молча наполнил и пододвинул к девушке новый стакан с выпивкой, кинул на сатира быстрый лукавый взгляд и улыбнулся. Архан в ответ покачал головой и снова посмотрел на ангелочка, сидящего рядом.
Истощение девушки было только частью проблемы. Было и ещё кое-что. Имени этому Архан не знал, но ощущал, видел, как сама сущность девушки лёгким дымком расходится от неё. Без защитного кокона веры в непогрешимую ангельскую сущность, надёжно защищавшего нежное творение, она оказалась в полной мере подвержена всем волнениям огромного человеческого моря. Для всех вокруг она была лишь усталой взъерошенной белокурой девушкой, затравленно озирающейся по сторонам. И она таяла, как изящная льдинка, попавшая в стакан тёплой воды, неторопливо, но неизбежно. Снегурочка - пронеслась в голове Архана ассоциацая.
- Как тебя зовут? - Зачем-то спросил бес.
- Пенитриэль, - еле слышно ответила она.
- Чаю хочешь?
- Да.
- Секунду.
Архан поднялся и отошёл к барной стойке, чтобы сделать заказ. А заодно и рассмотреть поближе пылкую деву, опрокидывающую очередную рюмку. Какое-то внутреннее чувство не позволяло ему обращаться к неприятному официанту, а чувствам своим сатир доверял, тем более что так появлялся повод задержаться у бара, пока Лёша будет делать заказанный час. Заговаривать с девушкой Архан не собирался, но любопытство и совершенно сатирье желание не упустить ни одну хорошенькую особу не давало ему возможности проигнорировать эту.
Девушка тем временем рассказывала Алексею о своих тяготах.
- ...Он меня два года уговаривал в блондинку перекраситься! С ума сойти можно! - Всхлипывала она. - Рассказывал, какой хочет меня видеть, какой я должна быть... А потом нашёл эту... И что она в нём нашла?! Ну, правда, что?! - Девушка замолчала и пригубила напиток. Усмехнулась. - А я, дура, надеялась. Господи, какая же я всё-таки дура! Надо было давно самой уйти! Как только эти разговоры начались, что не такая, сразу и надо было... Она ведь именно такая, какой я её представляла...
Когда Архан вернулся на своё место, ангел уже беседовал с девушкой за соседним столиком. Хороший, всё-таки, у Лёши бар - где ещё, скажите мне, совершенно незнакомые между собой люди могут вот так просто начать беседу? Не стиснутые рамками условностей, попав в озеро из переплетённых между собой линий творения, люди и сами становятся подобны творцам - стираются границы, снимаются маски, пропадает извечная озлобленность, и остаётся только настоящее искреннее нутро. Потому-то завсегдатаи бара такие улыбчивые и спокойные, потому и творцам хорошо здесь - творец по сути своей наг перед естеством мира, он открыт, он слушает, смотрит, трогает. И творит. Как приятна разгорячённому телу прохлада чистой воды, так и разуму, душе хороши свежие эманации самих мыслей и помыслов.
Поставив чашку на стол, Архан не стал отрывать девушку от беседы. Он коснулся губами своего уже порядком подостывшего кофе, запалил трубку и принялся наблюдать. Вечер обещал быть всё более и более интересным, и пока оправдывал ожидания. Бар был полон существ, чьи линии судеб тем или иным образом пересекались между собой. Творцы и творения, покупатели и продавцы, якобы случайные знакомые, встретившиеся за чашкой кофе - чем больше Архан всматривался в замысловатый узор тонких эфемерных связей, тем лучше его видел. Узелки и петельки складывались между собой в чёткий рисунок действий и последствий.
В самом углу длинного дивана примостилась ещё одна замечательная особа. Девушка сидела неподвижно, и в полутьме зала практически сливалась с интерьером. Весь вечер она косилась на Архана, то хмурясь, то собираясь завязать разговор, но так и не решила ничего для себя, и окликать его не стала. Подслушивать или самолично влезать в чужой разговор Архану не хотелось, но девушки беседовали не слишком тихо, и отрывки фраз долетали до ушей сатира. Новую знакому ангела звали Сорой, она была сотворённой - ну, это и так было видно, - и она звала Пенитриэль присоединиться к их маленькой Семье где-то на окраине города. Пенитриэль немного оживилась, найдя понимающего собеседника, она засыпала девушку кучей вопросов о созданиях, с которыми ей предстоит жить, о их быте и привычках. Сора планомерно отвечала ей, периодически хмуро поглядывая в сторону барной стойки и буравя спину сидящей там барышни взглядом, полным отвращения. Архан непроизвольно пожал плечами, отвечая самому себе на вопрос «почему?» - чёрт его знает. Он повёл ухом, ловя очередную фразу и размышляя о том, как вообще могло получиться, что несколько творений остались сиротами. Катастрофа, авария, или группа творцов, создавшая их, переоценила свои силы и полностью исчерпала себя? Неясно, но, в любом случае, грустно. Хорошо, если ангелочек останется с ними. Вряд ли, конечно, её спасут сёстры и братья по несчастью, но, по крайней мере, она умрёт среди своих.
Назвать её эталоном красоты в привычных рамках было нельзя - слишком крупные черты, слишком тяжёлые. Большие глаза, большой рот, смешно очерченый широкий нос, - и между тем она была хороша.
Идея возникла из ниоткуда и воплотилась сама собой немногим более года назад. Сора осознала себя посреди прокуреной пыльной комнаты, наполненной кипами бумаг, горами мусора, упаковками от пиццы и пустыми бутылками из-под спиртного. Хозяин, кажется, даже не заметил её пробуждения. Он был хмур, похмелен, с раннего утра его разбудил звонком агент и редактор, потребовав срочной сдачи очередной рукописи, так что ему было явно не до Соры, задумчиво примостившейся на краю стола. Ещё несколько дней Хозяин смотрел на неё, говорил с ней, кормил её пиццей и между тем отказывался понимать, что она реальна. За время написания своих романов он настолько привык периодически беседовать со своей героиней, что её воплощение не стало для него неожиданностью. Когда же мысль о наличии в доме посторонней женщины проникла в его насквозь проспиртованное сознание, он нисколько этому не обрадовался.
- И что мне с тобой делать? - Недовольно спросил Хозяин, окидывая девушку мутным взглядом. - Я, извини, живу один, мне тут приживалки ни к чему. Так что, давай. Собирай свои манатки и топай, откуда пришла. А то, иж, устроилась на чужих харчах.
- Но... - попыталась было возразить Сора, но Хозяин уже вылез из-за груды хлама и подбирался к ней.
- Никаких «но»! Вываливайся. Давай-давай, топай ножками, - подпинывая Сору в сторону выхода, приговаливал Хозяин. - И чтоб я тебя больше здесь не видел. Гудбай!
Последнее было фальшиво пропето уже в спину. Мужчина вытолкнул девушку за порог и громко захлопнул за ней дверь.
Так Сора осталась одна.
Это был страшный день. Хозяин выгнал Сору из дома, выкинув её из своей жизни, и что ей делать дальше, она не имела ни малейшего представления. Пройдя по инерции пару лестничных пролётов, она без сил опустилась на грязную заплёванную ступеньку подъезда. В холодном полумраке было что-то успокаивающее, кислый запах плохих сигарет, которые курила на лестнице приходящая в подъезд молодёжь, смешивался с ароматами готовящейся в квартирах еды. Близость людей успокаивала. Глядя в мутное окно, не мытое, кажется, ни разу с момента постройки дома, Сора вбирала в себя отголоски чужих жизней - вот, этажом выше кто-то шаркая, понёс пакет с помоями к мусоропроводу, а вслед ему уже несётся возглас о том, что он забыл с собой захватить. Вот где-то ниже начали играть на фортепьяно. От бездумного времяпрепровождения Сору отвлёк странный отблеск - маленький брелок-компас, потеряный кем-то ранее, тоскливо лежал на краю следующей ступени между раздавленным бычком и фантиком от конфеты. Отвлечённая от созерцания облаков за окном, Сора подхватила брелок двумя пальцами и вытянула его из горки пыли. Погладила его пальцами и улыбнулась, почувствовав, как брелок слабо ткнулся ей в ладонь. Было в этой вещице что-то особенное - Сора, повинуясь некому неясному порыву, поднялась и бодро побежала вниз, прочь из старого вонючего дома, откуда её выгнали, и где не ждали. Ещё не зная, куда идёт, она направилась прямиком на встречу с судьбой.
Теперь их было уже двое: две подруги, два одиночества, встретившиеся на огромном поле жизни и решившие никогда не расставаться, чтобы личное одиночество каждой растворилось в их дружбе. Они решили быть семьёй. Настоящей. Той, которой их лишили.
Истории обеих были до отвратительного похожи. Их бросили. Причём не кто-то там, а их собственные создатели. Всласть наигравшись с новой игрушкой, внезапно оказавшейся в руках, а то и вовсе не поняв, что за чудо оказалось перед ними, оба "владельца" попросту выбросили их.
Но им суждено было встретиться. Тогда Сора ещё не знала силы попавшего ей в руки амулета - он не только указывал стороны света, но и направлял владельца по странно-верному пути - но в полной мере ощутила эту силу на себе. От безысходности прислушавшись к мягкой пульсацией зажатого в ладони предмета, Сора покинула ставший чужим дом и пошла вдоль по улице. А брелок привёл её на встречу с Ульмой.
Творения такого типа без подпитки умирают очень быстро. Но, естественно, ни Сора, ни Ульма - ничего об этом не знали. Не ведали они и о той силе, что не позволила им рассыпаться в прах по истечении их срока.
Они знали лишь, что бесконечная пустота, съедавшая нутро с того момента, как хозяин сказал "Уходи", начала заполняться чем-то тёплым и приятным, когда их взгляды случайно пересеклись.
Полгода назад их стало трое. Яроко они нашли совершенно случайно. Где его искать, подсказал компас, внезапно оживший и завозившийся во внутреннем кармане соровской куртки. Привыкнув уже доверять амулету, Сора покорно оделась и вышла на улицу, прислушиваясь к мягкой пульсации брелка, направляющей ей в верную сторону.
Старый дом, одной стеной выходящий на улицу, а противополжной - на заросший бурьяном пустырь, всегда был прибежищем бомжей и сбежавших из-под родительского крыла подростков. С ранней весны до самых лютых холодов в нём пульсировала жизнь. В морозы бомжи обычно перебирались поближе к метро, в тепло подземных переходов, и дети, не нашедшие никаких иных жилищ, оставались единственными обитателями дома. Здесь они жили до весны, ютясь в холодных комнатах с прогнившими потолками, жгли костры на сорванных с окон листах железа, гоняли злых крыс. Пока с началом оттепели старшие «хозяева», изгнанные органами правопорядка из метро, не возвращались на летние квартиры.
Городские власти внимания на пустырь не обращали. Вполне возможно, по бумагам дома и пустыря вовсе не существовало, так что ни реставрировать его, ни сносить никто не собирался. Со стороны улицы здание давным-давно обтянули полотном с принтом красивого фасада, и на этом успокоились. Дом ветшал, с каждым годом становясь всё более опасным для случайного пришельца. Одновременно с этим в пространстве дома накапливалось то самое странное переплетение отголосков чужих судеб, мыслей и действий, что обычно определяет любое старое помещение.
Яроко было общим детищем всех тех, кто когда-либо бывал в старом доме. Оно сформировалось из всей массы мыслей и эмоций людей, живших в этих заплесневелых стенах. Мечты, желания, слёзы, мучительная тоска по дому и родным - всё это оставило отпечаток на образе Яроко. Оно ни разу не покидало пределы дома, оно вообще старалось не выходить из крохотного закутка, в котором первый раз осознало себя как самостоятельную личность.
Когда Сора нашла Яроко, существо было на грани истощения. Замызганное, грязное и несчастное, оно зябко куталось в какие-то тряпки и мерно раскачивалось из стороны в сторону, мотая кудлатой головой. Яроко не сопротивлялось, когда его взяли за руку и повели вон из комнаты. Создание остановилось лишь раз, когда Сора ошиблась направлением и вместо нужного коридора попыталась пойти в в направлении обвалившейся лестницы.
Дома Яроко было отмыто, накормлено и переодето. Внешне оно оказалось похоже на своих создателей: худощавый подросток, весь состоящий из углов - локти, коленки, ключицы, тонкие костлявые пальцы. При этом у Яроко не было собственного лица - оно менялось, почти постоянно сокрытое длинными волосами. Зачёсывать волосы назад Яроко не дозволяло. Весь образ существа был зыбким, оно постоянно менялось, не выходя при этом из общих рамок образа. Странное создание оказалось, непонятное. Оно вписалось в крохотную семью Соры. Абсолютно аутичное, ни с кем не разговаривающее и никогда не смотрящее в глаза, Яроко почти всё время сидело на широком подоконнике и смотрело сквозь толстое стекло окна.
Привычно похлопывая себя по карману, где обычно лежал шарик, и внезапно не ощутив его, Сора к собственному удивлению, не расстроилась. Брелок служил ей верой и правдой более полугода, что ж, видимо, теперь ему пришла пора помогать кому-то другому.
Сегодня Сора заглянула в бар банально выпить чашку чая после работы. Чем и занималась, с интересом посматривая на окружающих людей, пока с ней рядом не присело белокурое чудо. За прошедший год она многое узнала и уж по крайней мере научилась отличать сотворённых от обычных людей - чудо было с ней одной крови. Ну, а творцов она знала и раньше - по крайней мере одного, - и всех заранее не любила.
Естественно, ни Архан, ни бармен Лёша ничего этого не знали. В вечернем спектакле они были исключительно зрителями. Хотя, что конкретно знал и о чём Алексей, было известно только ему.
Большая часть людей в баре никаких эмоций у девушки не вызывала - они были чужими и неинтересными. Но среди них были исключения. Например, Пенитриэль - очаровательное, похожее на настоящего ангела чудо, или небесной красоты дева, намертво привязанная к своему хозяину. В появлении рядом ангела был ещё один плюс - подсевшее же к ней поближе чудо позволило Соре время от времени незаметно поглядывать на ещё одну примечательную личность. Создание за соседним с Сорой столиком было достаточно интересным - мало того, что по мере внимательного изучения его внешний образ понемногу менялся, проявляя резкие черты коренного жителя Эллады вместо куда более привычных и мягких черт. Но это было не самым странным. Сора никак не могла понять, кто он на самом деле - творец или творение. С одной стороны - творец: видно даже, как от него самого тянутся куда-то вдаль толстые канаты, которыми привязаны к нему его собственные создания. Но присмотревшись получше, Сора видела совершенно иную картину - перед ней был собрат. Что стало с его создателем, можно было только догадываться, но по всему было видно, что рогатого пана это нисколько не беспокоило, по крайней мере, сейчас. Девушка так и не решилась заговорить с соседом - уж больно странным было это смешанное ощущение твари-творца, - предпочтя ему беседу с куда более безобидным ангелом, периодически робко подёргивающим её за рукав и спрашивающем обо всяком.
Сора с интересом приглядывалась к дальней части зала, где сидело занимательное трио, состоящее из двух дам и одного мужчины. Она не скрывала своего интереса: вытягивала голову и елозила на месте, но, кроме Архана и Пенитриэли, никто на неё не смотрел. Ангелу было совершенно безразлично, на что там смотрит его собеседница, а сатиру стало любопытно. Он поднялся со своего места и лениво профланировал по залу. Одной из женщин была та самая дама, с которой уединялся Колосс. Какие у них, интересно, могут быть общие дела? Архан остановился в тени колонны, рассматривая оставшихся двоих - полноватого кудрявого парня и тонкую эфемерную эльфийку. Архан только успел отметить, что эльфийка подобна ангелу и девушке на диване рядом с ним самим. Три блондинки - три тварьки, успел подумать Архан, и в тот же момент его отвлекли.
- Прошу прощения. Это вы? - Тихо проговорил кто-то, возникший за спиной Архана. Тот неохотно обернулся.
Рядом стоял кудрявый гласовский агент. У Архана от удивления брови изогнулись резкими «галочками» и взлетели на лоб. От амбрэ «благодати» он непроизвольно отпрянул назад и прижался спиной к колонне. Агент понял движение по-своему.
- Где деньги? - Быстро спросил он, придвигаясь ближе.
«Ничего себе заявочки!» - пронеслось у сатира в мозгу, но руки действовали быстрее головы, между пальцами блеснула банковская карта. Агент молча кивнул и схватил её за край. От такой наглости Архан немного обалдел, но спорить не стал - хочется ему, пусть забирает, не последняя же у него карточка. Агент тем временем вертел в руках кусочек пластика.
- Там вся оставшаяся сумма? - Нервно спросил он.
- Да, - Архану стало уже интересно, и он решил подыграть. Денег на этой карточке не было вовсе, так что терять ему было нечего.
- Хорошо. Забирайте, - заговорчески прошептал парень и, стрельнув глазами сперва в одну, потом в другую сторону, вручил Архану маленький футляр. - Опробуйте. На следующей неделе в лаборатории будет готова свежая партия. Может заказать заранее. Как связаться, вы знаете.
- Ух-ху, - рогоносец молча взял ларчик в руки. С невозмутимым видом приоткрыл его, проверяя содержимое, и тут же подумал, что хорошо, всё-таки, что в баре довольно темно, а «торговец» значительно выше ростом. Иначе бы точно заметил, как округлились от удивления сатировы глаза. Архан мысленно присвистнул, удовлетворённо кивнул и защёлкнул замок. Уронил вещицу в карман жилета и как ни в чём не бывало удалился на своё место. Тем более, что заинтересовавшая его эльфийка тоже переместилась к барной стойке и увлечённо беседовала там с темноволосой девушкой-творцом.
Украдкой отметив, что гласовец скрылся у самой тёмной стены помещения, Архан переключился было снова на созерцание прекрасных дев, но не тут-то было, - рядом с ним снова присел Колосс.
- Не заскучал ещё? - С добродушным ехидством прогудел он.
- Пока не успел, - в тон ему ответил бес.
- Это хорошо.
- Успешно сделка прошла? - Невинно поинтересовался Архан, покосившись на главу подпольной группировки. Тот напрягся. - Спокойно. Мне-то какое дело.
- Допустим, - ровно ответил Колосс, ожидая следующего хода.
- Ты мне лучше другое скажи, - попросил Архан. - Ваших рук дело?
На диван рядом с Колоссом лег странный предмет на цепочке - обоюдовыпуклый механизм, напоминающий по форме кривое сердечко, как их любят рисовать на велентинках. На одной из сторон механизма поблёскивала кнопка запуска, сверху, там, где крепилась цепочка, виднелся предохранитель. Колосс не спешил брать предмет в руки. Со смешанным выражением на лице он посмотрел на заострившиеся в миг черты собеседника.
- Убери эту дрянь, пока никто не запалил, - хмуро попросил Володя, в единый миг растеряв всё своё добродушие, и тут же заметно вздрогнул, увидев, как Архан небрежно подхватывает «сердечко» и роняет в карман, даже не удосужившись убрать его обратно в изолирующий футляр. - Не боишься, что «щёлкнет»?
- Не твоя забота. Ну!
- С ума сошёл? Нет, конечно, - Колосс замолчал. - Думаешь, это мы людей на тот свет отправляем? У меня, между прочим, семья здесь! Родители, брат!
- Остынь, - Архан оборвал его. - Эту бомбу делали внизу. Кто?
Он уставился на Колосса с таким видом, будто собирался устраивать допрос с пристрастием прямо здесь, в баре, и наличие людей его совершенно не смущало. Владимир пожевал губами, достал сигарету и заговорил:
- Да, есть там одни, - мужчина щёлкнул зажигалкой и затянулся. - Умельцы. Не наши, не думай. Они там так окопались, что не подойти. Иначе бы их давно уже... Откуда у тебя она? - Совершенно другим тоном спросил Колосс.
- Не поверишь - во-он тот красавчик, - Архан указал взглядом на фигуру агента, сидящую в тени, - перепутал меня со своим связным и передал товар.
- Хм, - Колосс прищурился. - Погоди-ка, а я его знаю. Это пацан из спецслужб. Он ещё возле информаторов наших ошивался...
- Врёшь, - без каких либо эмоций в голосе перебил его Архан.
- М-м?
- Гласовец он.
- Нет же!
- Не нет, а да, не спорь, - бес поморщился, но объяснять нормально не стал. - Я эту вонь ни с чем не спутаю. Вот только игрушку он продавал не с собственного конвейера...
- У них там?.. - Удивился Колосс.
- Не знаю, - Архан мотнул головой. - Но игрушка не оттуда - это точно.
- Интересное кино, - Владимир задумался, выпуская дым в потолок. - Слушай, пойду-ка я ему сделаю особое предложение... Только как его до входа в подземку провести, чтоб не рыпался...
Архан недобро улыбнулся, поняв ход мыслей человека, и внёс своё предложение:
- Проводи его в ту подсобку, где со своей «дамой сердца» вопросы решал, а об остальном не беспокойся. Только первым его пропусти и за собой дверь закрой. И с тебя рассказать потом, что узнал.
- Э-э, ну, ладно, - не сказать, чтобы Колосс всецело ему доверял, но, рогоносец уже не раз помогал его людям, так что, чем чёрт не шутит.
Хорошо, что в «Попе» подсобка находится за поворотом по дороге в уборную - никто лишний не заметил, как, проходя мимо, один из посетителей, немного приоткрыл дверь. И в эту дверь в скором времени проскользнули двое мужчин...
Вернувшись и желая, наконец, рассмотреть во всех подробностях эльфиечку, Архан понял, что пропустил самое интересное - у барной стойки собрались уже четверо. Три тварьки и творец. Даже Сора уже перестала презрительно хмуриться и смотрела на темноволосую девушку-творца с некоторой долей симпатии и уважения. О чём беседовали между собой девушки, Архану слышно было плохо, но разговор явно подходил к концу - они уже что-то решили и сейчас собирались покидать стены бара, недаром же Алексей заказывал для дам такси.
Они успели вовремя. Ровно через три минуты после их ухода в зал ворвалась группа захвата. Кого именно из четверых они искали, Архан так и не узнал, но это было уже неважно.
Когда во внутреннем кармане сатирьего жилета завибрировал сотовый, и Бран поинтересовалась, собирается ли её рогатый друг появиться сегодня дома, основное действие уже закончилось. Спецназ скрутил парочку посетителей, включая спутника эльфийки, который вопил и требовал сообщить, в чём же, собственно, его обвиняют. Один из главных о чём-то беседовал в сторонке с «клиенткой» Колосса. Сатир и бармен, беседовавшие между собой и наблюдавшие за происходящим от барной стойки, с одним им понятными усмешками переглянулись, обменялись кивками, и Архан вышел из «Попа» через служебный вход, придерживая в кармане экранирующий футлярчик с тварной бомбой. Верещащую за его спиной агентшу, требовавшую не покидать помещение без её разрешения, он предпочёл проигнорировать, а она его, видно, и вовсе не заметила.
***
- Ты-ы-ы!! Гадана! Подонок! Тва-а-аррь!!! - Уже превращаясь в мерзкого вида горгулью, истошно визжащая женщина бросилась на Архана, метя когтистой лапой в горло.
Сатир отпрыгнул назад с видом полнейшего ошеломления и уже приготовился защищаться или убегать от разъярённой гарпии, как тварь с разбега налетела на выставленную вперёд белую руку Тёраса, словно из ниоткуда возникшего перед другом и якобы лениво отшвырнувшего женщину назад, а теперь меланхолично взиравшего на неё, тормозящую об асфальт. Архан нервно сглотнул. Не смотря на прошедшее с тех страшных дней время, он прекрасно помнил силу такого удара и понимал, почему тварь взрывает дорогу глубокими кривыми бороздами, пытаясь остановиться, трясёт головой и тщетно старается сразу встать на ноги.
- Что! Струсил?! Иди сюда, я тебя убью-у! - плотно стоя на четвереньках, горгулья яростно плевалась и вопила, пожирая Архана ненавидящим взглядом, потом напряглась и снова прыгнула, целясь в сатира. Тёрас, всё ещё стоящий у неё на пути, покачал головой, откинулся назад и принял на себя всю силу удара каменной плоти. На морде твари, вдруг зависшей в воздухе посреди прыжка, отразились по очереди недоумение и ненависть. Она слепо замахала конечностями, и была вновь откинута прочь. И в этот раз Тёрас приложил больше усилий - горгулью впечатало в асфальт, а на месте её падения появилась заметная вмятина.
Тварь всхлипнула, медленно поднимаясь, потрясла головой, вытерла морду тыльной стороной ладони и посмотрела на место, где стоял Тёрас - до неё, видно, наконец, дошло, что там есть кто-то, невидимый ей.
- Боишься меня?! - Горгулья сплюнула на асфальт кровавый комок и поднялась. - Кого ты сделал, чтобы я не добралась до тебя? Кого!! Покажи мне его!!
- Идите, - не оборачиваясь, нараспев произнёс Тёрас, - а я поиграю.
- Не убивай её, - тихо попросил Архан.
- Иди! - Резко рыкнул он в ответ. И продолжил гораздо мягче: - Я вас догоню. Всё будет хорошо.
Архан отвернулся и зашагал прочь, приобнял друзей за плечи, увлекая с собой:
- Идём, не стоит на это смотреть.
- Архан, кто это? - Немного испуганно спросила Бран.
- Понятия не имею, - печально ответил сатир. - То есть, скорее всего, я её знаю, но не помню. Я по возвращении домой, тогда - шесть лет назад, - почти всё забыл, и многое так пока и не вспомнил.
- А он? Он её вроде знает, - Панда чуть притормозил.
- Скорее всего. Он не всё мне рассказывает из того, что во мне увидел.
- Э-э? - Звери недоумённо взглянули на друга.
- Неважно, - сатир поморщился, - потом.
- Но почему он так?..
- Спроси его.
Сзади раздался звук удара, скрежет и нечленораздельный вопль. Бран замедлила шаг и обернулась: Тёрас планомерно швырял горгулью то в одну, то в другую сторону - тварь отбивалась изо всех сил: махала руками и ногами, потом кувырнулась, выставив вперёд острые концы крыльев. Киборг едва успел отшатнуться, пнул её под рёбра, заставляя перевернуться, упёр одно колено ей в спину и схватился рукой за крыло. И при этом его губы были растянуты в улыбке... Тварь закричала, извиваясь всем телом и бессмысленно молотя конечностями по земле. Бран вздрогнула и сморгнула - на асфальте билась в припадке падучей женщина средних лет: расхристанная, вся в грязи и крови, она пускала ртом бело-розовую пену, мучительно содрогалась и выла дурным голосом.
- Не на что там смотреть, - Архан развернул девушку к себе лицом. - Пусть развлекается. Он скоро придёт.
- Что ты со мной сде-э-лал, ублюдок!!! Сто-о-ой! Убью-у-у!.. - дикий вой словно ударил в спину. Резкий хлопок, тихий легкоузнаваемый голос Тёраса - отсюда не слышно, что он говорит, - и вой перешёл в гортанное бульканье.
- Ему это нравится! - С ужасом поняла Бран. - Архан! Постой! Да стой же ты!
- Идём, - опустив голову, упрямо повторил Рогатый.
- Он улыбается, - в голосе кибердевы смешались страх и отвращение. - Он что, псих?
- Да, - ровно ответил Архан.
Бран покорёжило, с каким спокойствием сатир это сказал. Он, не вздрогнув, продолжал уводить друзей подальше от разворачивающейся за их спинами сцены. Бран продолжала бушевать:
- Это ненормально! Он её убьёт!
- Скорее всего, - Архан устало провёл рукой по лицу. - А иначе она убьёт меня.
Бран замолчала на полуфразе. Зато неожиданно очнулся Генма:
- А-а ты не боишься, что однажды он... - он не смог закончить и бессильно опустил голову.
- На меня нападёт? - Завершил за него фразу Архан. - Нет, не боюсь. Я всё это уже видел. И даже участвовал.
Звери одновременно вздрогнули и напряжённо уставились на сатира, кажется, они прямо сейчас были готовы попрощаться со старым другом и куда-нибудь исчезнуть.
- В-в смысле? - Выдавил из себя Панда.
- В прямом, - Архан пожал плечами и достал пачку сигарет. - Он меня чуть не убил пять лет назад.
- А-а-а... Что?! - Страх мгновенно испарился из сознания киберкАзы. Известие о том, что кто-то пытался убить её друга, ошеломило и разозлило её.
- Бран, честно, - сатир тяжело вздохнул и посмотрел на асфальт, на который ступал, - эта не та история, которую ты хочешь услышать.
- Почему?!
- Потому что я её не то, что рассказывать, вспоминать не хочу.
- Почему же тогда ты с ним?
- Ну, во-первых, это не я с ним, а он со мной. А во-вторых, это в прошлом.
Архан замолчал, прикуривая, затянулся и задумчиво продолжил:
- Смешно: когда я хотел его убить, он мне такой возможности не давал. А потом я уже сам не захотел.
- А ты его убить можешь? - Каким-то странным тоном уточнил Панда.
- Там, - Архан неопределённо кивнул головой, имея в виду свой родной мир, - да. Хотя и здесь, наверное, тоже, - немного подумав, проговорил бес. - Но, уж простите, друзья, я этого делать не стану.
- Чё-о-орт, голова кругом идёт, - пожаловалась Бран, запуская «ладони» в волосы.
- Ничего, привыкнешь, - успокоил её Архан.
Пресвятая возмущённо топнула копытцем:
- Прекрати, я не хочу к этому привыкать.
- Я тоже. Не хотел, - с расстановкой произнёс Рогатый. - А потом ко мне заявились фактически домой. Красивые такие мальчики в камуфле и с автоматами. Если б не Тёрас, я бы сейчас с вами не разговаривал.
- Какие мальчики? Когда? Зачем? - В миг оживились звери.
- Какие конкретно, не знаю, группа захвата какая-то. Он их главного читал, - Архан кивнул головой в сторону, откуда они шли, - меня не пустил. Мне тогда и так уже "хорошо" было. Когда, тоже не скажу, там два года прошло с момента моего возвращения, здесь - не знаю. А зачем, по-моему и так понятно - убивать они меня шли. Только они не знали, куда попадут - двоих холм съел, остальных - троих - Тёрас положил.
- Но зачем?
- Не знаю, - Архан потёр пальцами переносицу. - Их главный, капитан группы ровно так же, как эта красавица, на меня смотрел, тварью обзывал, чудовищем. Может, я что-то сотворил такое перед уходом, не знаю, Бран, честно. Не помню. Но после них я Коту вспомнил, и Панду, и Крис, и ещё очень многое.
- А меня? - Бран была шокирована услышанным и спросила просто так, чтобы что-то сказать.
- А тебя я не забывал. Я два года не знал, как тебя зовут, и не мог вспомнить твоё лицо и кто ты. Но я тебя знал. Я очнулся там с мыслью, что мне нужно тебя вернуть. А потом Тёрас меня вдруг спросил, кто такая Бран, и я вспомнил.
Тёрас нагнал их на следующем повороте. Он был весел и зол.
- Развлёкся?
- А то, - он довольно осклабился. - Живучая, тварь.
Архан хмуро покосился на него, скривился, извлёк из кармана салфетку и протянул:
- Вытрись, ты в крови весь.
- Ух-ху, спасибо, - он забрал из рук сатира тряпицу и принялся счищать с себя чужую кровь.
- Кто она? - Пытливо поинтересовался Архан.
- Не скажу.
Архан возмутился.
- Почему?! Я хочу знать!
Тёрас внезапно отказался от спора:
- Ладно. Никто. Дамочка из Гласа. Вы с ней несколько раз всего виделись, ты даже имени её не помнишь.
- Она хотела моей смерти? - Зачем-то спросил Архан.
- Больше жизни мечтала размозжить твой череп о забор. Не расстраивайся, она не только твоей смерти хотела, просто ты первым на глаза попался.
- М-м?
- Они ненавидят вас, зверушки, - ласково улыбнулся Тёрас. - Они уверены, что это вы виноваты в их несчастьях, и это вы изменили их сущность.
- Оух, - Бран осознала весь идиотизм ситуации. - Интересно, много их ещё таких?
- Достаточно.
Теперь уже все трое уставились на него. Тёрас тем временем невозмутимо осматривал себя и стирал с корпуса капли крови.
Панда тихо рыкнул, озвучивая общее настроение, и спросил:
- Ты что-то знаешь?
- Только догадываюсь, - уклонился киборг от прямого ответа.
- Может, поделишься догадками? - Бран категорически не нравились эти тайны.
- Не сейчас.
- А если ещё кто-то нападёт?
Тёрас в ответ только отмахнулся.
- Если такие же идиоты, то сами виноваты, а если нет - то выступать будут хорошо организованной и вооружённой группой, и тогда придётся очень быстро шевелить ножками. Но вряд ли это будет скоро, - он пожал плечами. - Не с чего: они не знают, что Архан вернулся, ты, - Тёрас указал на Генму, - для них либо утерян, либо не существуешь, Бранвен мертва, а обо мне они не знают. Пока они только в курсе, что все группы, направленные через портал, пропали.
- А сколько было групп?
- Две, - проговорил Архан, но Тёрас неохотно поправил его.
- Три. Первую выкинуло за пределами Башни. Так понимаю, их съели.
- Кто? - При мысли о том, что кто-то съел хорошо вооружённую группу военных, а Бран почему-то решила, что это именно военные, ей стало не по себе.
- Зависит от того, с какой стороны они вышли, - Архан выжидающе посмотрел на друга.
- Севернее, - коротко ответил тот.
- Тогда, кто угодно. Вплоть до болота. Когда они приходили?
- Меньше, чем через месяц после твоего возвращения.
- И ты не сказал, - Архан ждал объяснений.
- Не до того было, - Тёрас нахмурился. - И я не знал, что это за тобой. Потом, ты сам говорил, что никто с миром оттуда не приходит.
- Ух-ху, - Архан кивнул,исоглашаясь с его доводами, и начал припоминать. - Потом, летом - вышли на второй границе, Башня не сразу отреагировала. И потом ещё раз. Зачем? Что я им сделал?
- Ничего ты не сделал, успокойся, - киборг коснулся его плеча. - Точнее, сделал, но не ты. Не нынешний ты. Порой мне кажется, что это совпадение, и их цель - не ты.
- Это как?
- Сам не до конца понимаю, - признался он, - бред получается. Ладно, давай не сейчас об этом подумаем, хорошо?
- Подождите, - Панда напрягся, - они не в курсе, что мы живы и вместе, но мы же который день по городу, не скрываясь, ходим. На половине камер - наши лица.
- И? - Тёрас с привычным сарказмом воззарился на медведя.
- Что "и"? - Рыкнул Генма в ответ. - Посмотрят разок, и сразу всё поймут.
- Ты ещё не понял особенность этого мира? - Губы Тёраса растянулись в улыбке. - Хотя, ты же местный, тебе не видно, скорее всего.
- Какая особенность? - Не понял Панда.
- Всё не то и не так, как кажется, - объяснил Тёрас так, словно после этой фразы всё сразу должно было стать кристально ясно.
- Мы люди, - осенило Бран. - Они нас видят людьми. А ищут зверей. Если вообще ищут.
- Люди? - Панда задумчиво поскрёб в затылке.
- Ну да, - Пресвятая кивнула, - у меня порой получается так. С Сатирищем почему-то сложнее, а ты, - она ткнула головой в сторону Тёраса, - вообще пропадаешь или превращаешься во что-то непонятное.
- Логично, - кивнул он. И закончил. - Нас пока не ищут, и чем меньше мы будем светиться, тем позже начнут.
Уже ближе к вечеру, когда они вернулись в Храм, произошёл такой разговор:
- Слушай, а ты-ы-ы... - Бран зашла на кухню якобы за чаем и остановилась в дверях, глядя, как Тёрас сноровисто управляется со здоровым тесаком для рубки зелени и овощей, строгая ровные ломтики на салат.
- Сумасшедший? Да, наверное. А что? Тебя это смущает? - Он приподнял голову, и в темноте экрана отразилась сама пресвятая, пугливо жмущаяся к дверному косяку. Бран рывком выпрямилась и целеустремлённо направилась к раковине:
- Меня смущает твоя агрессия.
- Моя агрессия направлена на любого, кто пытается причинить зло Архану. На счёт остальных не бойся - мне не нравится причинять боль или убивать, - при этом киборг хищно перехватил нож и в пару движений вспорол брюшко ни в чём неповинного помидора.
Бран аккуратно поставила чашку на стол, стараясь не приближаться к собеседнику особо близко.
- Да? Архан говорил... - она замялась, не зная, как продолжить. - М-м, что ты его чуть не убил.
- Вот тогда я действительно сходил с ума, - холодно подтвердил Тёрас.
- Не расскажешь? - Бран постаралась, чтобы её голос звучал твёрдо.
- О том, как я чуть не изувечил единственное родное существо во всей Вселенной? - Тёрас невесело усмехнулся - там за стеклом показалось его лицо. - Нет, не расскажу. Я хотел бы, чтобы этого не было, но оно было. И оно в прошлом. А если ты вдруг решила начать меня бояться, - выпуклое стекло монитора возникло перед самым носом кибердевы, истинное лицо Тёраса - белое и костлявое - выплыло из темноты и прижалось к стеклу с той стороны. - Потрудись придумать действенный план, как убить Архана, и я сделаю всё, чтобы разобрать тебя на части так, - огромные масляно-чёрные глаза вдруг на секунду стали одного цвета с бледной маской лица, - чтобы потом никто и никогда обратно не собрал, - отчеканил он каждое слово, выпрямляясь и отдаляясь от девушки. Блестящее лезвие ножа взлетело несколько раз в воздухе перед её лицом в такт словам.
- А если я не хочу убивать Архана? - Бран упрямо тряхнула чёлкой. - Если он мой друг, и я люблю его?
- Тогда не надейся погибнуть от моей руки, - он помолчал. - Он тоже тебя любит. Всё, иди, я сейчас мясо готовить буду.
- Зачем?
- Затем, что кое-кто из вас на травяной диете долго не протянет.
- Знаешь, наверное, я не буду тебя бояться, - подумав какое-то время, вновь остановившись в дверях и сжимая копытцами горячую чашку, заявила киберкАза, - глупо это как-то, мы одна команда, ты готов был за него жизнь отдать, меня помогал делать, и вообще. Просто перенервничали все, неожиданное как-то очень.
- Ну и хорошо, - кивнул Тёрас в ответ, но Бран показалось, что он рад. - Скажи там, чтобы на стол накрывали.
- Сейчас скажу. Мир?
- Ух-ху, мир.
Ни памяти, ни надгробия.
- … по вашему приказанию прибыл, - Ястреб стукнул каблуками и замер навытяжку. Худощавый мужчина неопределённого возраста в мышиного цвета костюме-тройке, сидящий за столом, недовольно скривился от громкого звука, а его секретарь - холёный напомаженный юноша с модной причёской и ухоженными руками - с интересом выглянул из-за своего монитора и окинул вошедшего долгим оценивающим взглядом, потом отработанным движением поправил и без того идеально лежащую причёску, томно вздохнул и убрался обратно за монитор. Ястреб ждал. Наконец, собеседник соизволил говорить:
- Ваша группа готова приступить к работе?
- Так точно! - Отрапортовал Ястреб и вновь вытянулся по уставу.
Мужчина опять скривился и потёр виски руками:
- Друг мой, - он был слащав и насквозь фальшив. Если б не многолетняя выучка, Ястреб бы, может, выдал свои чувства, а так даже не поморщился, - давайте впредь обойдёмся без этой грубой военщины. Мы - серьёзная фирма, не в солдатиков играем.
Ястреба аж проняло - не в солдатиков, говоришь, ну-ну. Он примерно представлял, что за задание их ждёт - для другого его группу обычно не вызывали, и уж тем более так срочно и с такой секретностью. Их отправляли убивать. Иногда вычищать хорошо окопавшиеся в пустых подвалах и вооружённые до зубов группировки неведомых неформалов - этих они для себя называли "бандами", так было проще стрелять им в лицо. Но эти хотя бы держали в руках оружие и отчаянно сопротивлялись. Всё чаще же в последнее время в отмеченных на карте точках зачистки оказывались невооружённые люди, порой женщины и даже дети - беззащитные и испуганные. И все эти люди чем-то очень не угодили Фирме. На счёт них были чёткие и простые указания - уничтожить, не оставляя живых свидетелей. После таких заданий группа надолго, порой на несколько дней, - до следующего вызова - впадала в состояние сонно-злой апатии, ребята ходили смурные, огрызались друг на друга, кто-то просто уходил в запой, кто-то валялся на койке и не желал ни вставать, ни разговаривать.
Время от времени они привозили пленных, тогда с ними на задание отправлялся кто-то из представителей Фирмы - обычно такой же, как секретарь босса, богемный мальчик, который уже на месте тыкал наманикюренным пальчиком в перекошенные страхом и ненавистью лица захваченных противников, командуя, кого кончать на месте, а кого, упаковывав как ёлочную игрушку, укладывать на пол казённого бронированного авто и везти на закрытую территорию, принадлежащую Фирме. Что с ними делали потом, Ястреб не знал - за железные ворота и обтянутый колючей проволокой забор ему хода не было, но никого из привезённых им пленников он больше ни разу не видел.
Этого посредника Ястреб видел впервые. То, что это только посредник, а не конечный заказчик, он был уверен: почти все задания он получал в похожих, как один, кабинетах, от практически не отличимых друг от друга серых людей. Нового посредника, правда, выделяло наличие секретаря и некоторой индивидуальности в стиле. Дорогой костюм, аккуратно постриженные русые волосы, внимательные серо-голубые глаза, пожалуй, его бы Ястреб запомнил.
- Вы готовы выслушать задание? - Мужчина опустил глаза на бумаги, разложенные перед ним на столе, и, казалось, всё его внимание обратилось именно туда.
- Да. Готов.
- Вот и чудненько, - он, как паук, потёр друг об друга сухие ладони, - Общее задание вам, думаю, знакомо, повторять подробности не стану - это полная зачистка, - Ястреб внутренне напрягся. - Слава подготовит вам всю документацию. Подготовишь, Славочка? - Он повернулся к секретарю.
- Всё-о уже готово, Эммануил Васи-ильеви-ич, - пропел со своего рабочего места "Славочка".
- Чудно. Предупреждаю вас, это очень опасное задание, так что не расслабляйтесь. Как бы беззащитно они не выглядели - это очень, повторяю, ОЧЕНЬ опасные противники. Пленных не брать, раненых не оставлять. Все трупы проверить, убедиться, что это именно трупы. При необходимости используйте огнемёты. Можете весь район превратить в пепелище. Но! Никого! Запомните, ни-ко-го не должно остаться в живых. Поняли меня?
- Такто... Да.
- Вот и чудно. Возьмите папку с делом, ознакомьтесь со всем. Начало работы в семь вечера. На точку к вам в помощь подъедет наш человек.
- Но-о?..
- Боюсь, без него вы не справитесь. Стреляйте только на поражение - никаких сомнений, никакой жалости, - он перегнулся через стол, посмотрел Ястребу прямо в глаза и тихо и вкрадчиво произнёс: - Когда-нибудь потом, когда всё это закончится, и вы всё узнаете, вы будете рады, что стреляли, обещаю вам. А сейчас выполните задание. И останьтесь живы. Всё, свободны! - Совсем другим, командным голосом, закончил он, поднялся из-за стола и, уже выходя из кабинета, небрежно бросил: - Всего хорошего, бог с вам.
Ястреб проводил "Эммануила" Какой-товича взглядом и, когда дверь за тем закрылась, подошёл к Славе. Тот уже выложил на стол бумажный пакет и теперь ждал.
- Э-э-э, Слава? Можно Вас так называть?
- Да ка-анечна-а. Назы-ывайте-е. Вот ва-аши данные-е. Бумажечки-и, дисо-оче-ек. Отправна-ая точка а-атмечена кра-асным, ва-азможные пути отступления пра-ати-ивника - синим, ваши - зелё-о-оным.
- Личные дела?
- Как всегда-а - без имён и фотогра-афий.
- А если мы на случайного прохожего нападём?!
- Вам райо-он разрешили сжечь, а вы о случа-айных пра-ахожих беспа-акоитесь? - Слава откинулся назад в кресле и сквозь длинную чёлку томно посмотрел на Ястреба. Тому вдруг захотелось придушить это навазелиненное ничтожество или хотя бы ткнуть его явно оперированным носом в клавиатуру.
- Слава, а вы знаете, кто эти люди? И за что их нужно убивать?
- Ну-у, кое-что зна-аю, - Слава жеманно погладил пальчиками папку и похлопал ресницами - крашеные они у него, что ли?
- Кто? Зачем?
- Извините, не имею права, - Слава вдруг стал очень серьёзен, все его раздражающие замашки мгновенно как рукой сняло. - Моё дело - выдавать вам документы, ваше - выполнять. Остальное - неважно.
- Это живые люди, - напомнил Ястреб.
- Уже нет, - коротко возразил Слава.
- Я не хочу убивать людей! Не зная, в чём они провинились!
- Ну и работали бы грузчиком, - хмуро отрезал Слава и резко превратился обратно в гламурное и безмозглое: - Не за-абудьте вашу па-апочку, там сза-ди мой телефо-ончик - если будут какие вопросы - зва-а-аните, - он потряс пальчиками у головы, изображая телефонную трубку, - уда-ачи на ра-або-те.
Он дежурно улыбнулся и с преувеличенным вниманием углубился в прочтение документов на экране. Аудиенция была закончена. Ястреб забрал пакет и вышел. Времени на подготовку к операции было не так много, а подумать было над чем.
Команда ждала его в казарме. Восемь замечательных ребят - пятеро парней и четыре девчонки: лучшие бойцы, потрясающие друзья, умницы во всех отношениях. Самая лучшая команда - его. Он сам подбирал бойцов, из всего многообразия вычленил именно этих - и не ошибся. Только Натка Мелкая - второй снайпер - пришла к нему сама. Наглая и бойкая, вечно взъерошенная, как уличный воробей, ворвалась к ним в блок и не попросила, нет, поставила перед фактом, что они лучшие, она лучшая, а значит, будет работать с ними. Ястреб тогда только молча улыбался, глядя, как распушили перья ребята при виде эдакого чуда природы. (Медведеподобный Малыш Саня сдвинул ещё сильнее кустистые брови и навис над Наткой, отодвигаясь немного лишь когда она возмущённо подпрыгивала. Федот - на тот момент единственный снайпер в команде - окинул девушку оценивающим взглядом и ехидно предложил пострелять.)
И сейчас эта команда сосредоточенно чистила и проверяла оружие, ожидая своего капитана и готовясь к новому заданию, которое вряд ли будет приятнее предыдущего. Вот уже три года они работали вместе, попеременно прикрывая друг другу спину на операциях и не давая сойти с ума после, с тех самых пор, как всех их нашли агенты Фирмы и предложили время от времени выполнять их приказы. Ребята ничего не скрывали друг от друга - они были не просто командой, за время совместной работы они по-настоящему стали семьёй. Единственной, пожалуй, темой в разговорах, на которую было ими самими наложено табу, был вопрос о том, что каждому из них предложила Фирма взамен за их услуги. Ястребу пообещали оплатить лечение матери. Этого было достаточно, чтобы он согласился хоть в Ад спуститься с чертями лезгинку танцевать, хоть в космос улететь - на Земле таких денег ему было не собрать и за три жизни. А столько времени у них не было. Фирма же не просто оплатила лечение: как только Ястреб подписал все необходимые бумаги, ещё до первого задания, даже до знакомства с потенциальными членами команды маму перевезли из городской больницы в частную клинику. Даже думать было страшно, в какую сумму это обошлось.
Сперва предложение Фирмы казалось обманом: не бывает всё так замечательно, чтобы и добро совершать, пусть и кровавое, защищая город от внутренней угрозы, и деньги за это получать, и немалые. Потом работа стала реализацией несбыточной мечты по улучшению мира. Они все чувствовали себя героями, такими, о которых не рисуют комиксы и не пишут глупые рассказы - настоящими, невыдуманными. Но потом среди боевых операций стали периодически попадаться задания по уничтожению тихих бомжей, приютившихся в заброшенных домах, и настроение людей стало заметно ухудшаться. По мере получения слабо понятых бумаг и требований от заказчика уничтожить в означенной точке всё и вся, не щадя никого, по команде начался пока ещё не ропот недовольства, но намёк на него. Сначала Ястреб пытался задавать вопросы, намекать, потом честно выложил очередному посреднику, что его людям не нравится выполнять такие задания, они не убийцы, в конце концов, и скоро команда начнёт бунтовать, на что получил ясный и короткий ответ:
- А кто же вы, как не убийцы? Работайте, пока дают, спасатели человечества, - посредник, обычно беспристрастный, пренебрежительно фыркнул.
- Ребятам не нравится. Они нервничают.
- Вы капитан, вы их и успокойте - вам за это деньги платят, -таков был короткий ответ.
- Они могут отказаться работать и уйти.
Посредник улыбнулся одними губами и, качая головой, зловеще ответил:
- Никто не уйдёт.
Вот тогда-то Ястреб и понял окончательно, что выбора у них уже нет, и не только он не может в одночасье всё бросить и покинуть Фирму.
Когда Ястреб выложил на стол пакет, вокруг уже сгрудились люди. Никто не потянул руки сорвать ленту, ждали, пока капитан сам это сделает. Ястреб разорвал пакет, рассыпал на стол бумаги, вытащил диск и передал его в протянутую руку компьютерщика по прозвищу Нео - худощавого, очкастого и патлатого паренька, никогда бы его Ястреб в команду не взял, не обращайся тот одинаково хорошо с техникой и метательными ножами. С ножами он обращался, конечно, лучше, но в компьютерах кроме него никто не разбирался. Настоящий хакер им нужен не был, а познаний паренька с лихвой хватало на поддержание комфортной работы команды. Нео запустил диск и перевёл изображение на большой экран, чтобы всем было видно. Натка ворошила бумаги на столе:
- Что, опять без фото? И кого нам искать? Или снова подвалы огнемётом жечь?
- Натка, не поднимай панику, в этот раз никаких подвалов, - осадил девушку Федот-стрелец, - видишь, точка на улице, и пути все по улицам.
- Ага, - глазастая Фея ткнула пальцем в экран, - как же, а это что?
- Возможные пути отступления противника, - прочитал Нео.
- Не хочу туда лезть. Если там опять, как в прошлый раз, будут дети и старики, я даже знать о них не хочу, - белокурая Фея, изящная, похожая на учительницу французского или гувернантку куда больше, чем на хладнокровного борца с террором, звонко хлопнула рукой по столу.
- Если нам предстоит убить их родителей... - начал было Нео.
- Сейчас тепло - выживут, - упрямо ответила Фея.
- А зимой? - Тихо проговорил Саня.
Натка фыркнула в ответ и ткнула Малыша в бок:
- До зимы ещё долго.
- Всё равно не хочу лезть в подвал! - Фея была неумолима, и Ястреб взял слово:
- Значит, надо так встать, чтобы перегородить подход к этой улочке.
- Так, где у нас отправная точка? Ага, вот она... - Натка водила пальцем по карте.
- Кэп, так что у нас за задание-то? - Уточнил Федот.
Ястреб ответить не успел - Таня и Цыган, не участвовавшие в обсуждении, а вместо этого усердно копавшиеся в принесённых документах, ответили за него:
- Выявить группу лиц - предположительно, шесть или семь человек, отрезать им ходы отступления и уничтожить.
- Найти и обезвредить? - Резюмировал Федот.
- Уничтожить. Пленных не брать, раненых добить. Боеприпасы не экономить, себя беречь, - прочитала вслух Таня, - вау, какие они заботливые! Интересно, а убирать за нами кто будет? Тут не написано, сообщить об окончании операции. А, Ястреб?
- С нами будет человек из Фирмы, - объяснил капитан.
- Зачем, если пленные не нужны?! - Хором удивились бойцы.
- Сказали, надо, - отрезал Ястреб. - Так, ребята, меня предупредили, что задание сложное, сказали, что без помощи их человека мы можем не справиться, так что соберитесь. Думаю, детей в этот раз не будет. Будут грозные вооружённые дяди, которые хотят кому-то сделать очень плохо. И нам их надо остановить.
- Всегда бы так, - улыбнулась Фея. - Нас ведь собирали, чтобы бороться с террористами и другими гадами, почему они нас заставляют в детей и пенсионеров стрелять?!
- Фея, успокойся, - Ястреб знал, что у неё самой где-то есть дочка. Он ни разу за три года её не видел, но понимал, почему именно по этой женщине так ударяли все миссии, где жертвами проходили дети. Хотя, по правде говоря, такие миссии никому впрок не шли - всё-таки они воины, бойцы, а не убийцы, что бы там о них не говорили и не думали. - Начало в семь, а нам ещё продумать стратегию и доехать надо.
В восемнадцать тридцать по московскому времени команда Ястреба стояла в отправной точке. Тихо. Ни людей, ни машин - хорошее место, здесь случайных прохожих нет, а значит, и жертв лишних не будет. Открылась дверца припаркованной поодаль машины - серого матиса - и из неё вышла высокая стройная до истощения белокурая женщина. Она прикрыла дверцу автомобиля и зацокала каблучками в сторону Ястреба.
- Ух ты, первый раз девицу прислали, - прицокнул языком Цыган.
- И это пугает, - мрачно ответила Натка, исподлобья глядящая на идущую к ним блондинку.
- Там кто-то есть, - вдруг сказал Малыш.
- Где?
- В машине кто-то сидит.
- Сейчас узнаем.
Девушка подошла к группе и остановилась. Ястреб в который раз подумал, чем же занимаются в Фирме эти мальчики и девочки такого модельного вида, и где их берут? На кастингах их находят, что ли?
- Насмотрелись? - С вызовом спросила блондинка. - Здравствуйте. Меня зовут София. Вы Ястреб?
- Я, - Ястреб кивнул. - А это моя команда. Добрый вечер, София.
- Очень приятно, - дежурно-ровно ответила та. - Задание вы внимательно прочли? Они очень сильные, будьте внимательны. Вам Роберт поможет, а я покажу, в кого первым стрелять надо.
- Даже так? - Такого на заданиях ещё не было. - А кто такой Роберт?
- Сейчас я вас познакомлю. Только не пугайтесь, - девушка приглашающе махнула рукой. Дверца пассажирского сиденья матиса открылась, и оттуда вывалилось на дорогу тело. И вразвалочку пошло к группе людей. Фея тихо ахнула.
- Это что за мутант?
- Это Роберт, - с нажимом ответила блондинка, - и не говорите при нём так, он обижается.
- Да уж, думать надо.
Роберт тем временем уже подошёл совсем близко. Выглядел он... Как минимум странно, как максимум, страшно - человеком он точно не был или был, но очень давно. Массивный, кряжистый, вдвое больше Малыша, с огромными руками и ногами-тумбами, какого-то серо-землистого цвета. То ли мутант, то ли зомби, то ли чудовище Франкенштейна. София слегка коснулась его локтя и указала на Ястреба:
- Роберт, это Ястреб. Он капитан. Будешь его слушаться.
Монстр посмотрел на указанного человека мутным взглядом и медленно кивнул. Ястребу стало не по себе. Не от взгляда мутанта, а от того, что Фирма его прислала - что за люди такие, с кем им сегодня предстоит воевать, что им в помощь прислали это чудище? Нео дотронулся до плеча Ястреба, напоминая:
- Пора.
- Да уж. Все по местам. София, вы где будете?
- С вами, - она вся подобралась, сосредоточилась. - Боец я никакой, но помочь смогу.
Ястреб был с ней не согласен, как и кто-то ещё из ребят, еле слышно фыркнувший сзади, но дело есть дело, не спорить же с человеком от Фирмы за десять минут до начала операции?
- А Роберта вашего куда ставить?
- Так, чтобы его не было видно, но если что, мог быстро оказаться перед противником и закрыть нас собой, - объяснила София.
- Значит, с Волком, - решил Ястреб и на всякий случай спросил. - Не против?
- Мне-то что, - Волк безразлично махнул рукой.
- Ну, и хорошо.
Они распределились по местам и принялись ждать. До начала операции оставалось шесть минут. Ястреб посмотрел, чтобы никто не светился, и забрался рядом с Софией в кусты за гаражом. София сидела, оперевшись спиной на железную стену, и вводила себе в вену какое-то лекарство. Она подождала немного и сняла жгут с руки. Собрала весь мусор от ампулы и шприца и закинула в сумочку, потом порылась там и закинула в рот горсть таблеток.
- Что это? - Ястреб был в шоке.
- Транквилизаторы, - быстро ответила девушка, - сейчас подействуют. Так надо, - уточнила она, тяжело дыша и содрогаясь, когда отрава начала распространяться по телу.
В восемнадцать пятьдесят девять Ястреб услышал голоса. В девятнадцать ровно на улицу из-за поворота ступила группа противника. Ястреб глазам своим не поверил, когда увидел: во-первых, их было трое. Две девушки - одна, рыжая, ростом с Натку, вторая тёмненькая, чуть повыше - и парень в очках, вовсе не боец по виду. Они шли, о чём-то переговариваясь, не озираясь и не прячась. Рядом с рыжей девушкой бежала механическая зверушка, кошка или собака, отсюда не разберёшь - Ястреб не раз видел таких: многофункциональный и самообучающиеся роботы, неплохая замена домашнему животному в мегаполисе, дорогая только очень.
- Это они?! - почти беззвучно спросил он у Софии.
- Время? - Так же тихо ответила она, не глядя на дорогу - её всё ещё мелко трясло.
- Ровно.
- Значит, они.
- Начинаем, - дал знак Ястреб. И про себя сказал, простите, ребята, не знаю, за что вас так, но простите нас.
- Засада, - тихо предупредил Тёрас, когда они вышли на улицу. - Мы на прицеле. Два снайпера и ещё куча народа по кустам.
- Ох ты ж ****ый ты нахуй, - простонал Архан, судорожно окидывая взглядом улицу и соображая, куда бы смыться - но свернуть или спрятаться было совершенно некуда. С обеих сторон тянулись стены домов: ни одной тропинки, ни одной двери - ничего. - Точно? - На всякий случай спросил он.
- Да, - кивнул киборг.
- Бля, - внезапно вырвалось у Бран. Она тоже поняла, что сейчас будет, и волна страха окатила её липким холодом. Одни, на улице, под прицелом невидимых снайперов. Ещё чуть-чуть, и вокруг засвистят пули. - Тва-аю мать! Что делать?! Нас же сейчас замочат нахрен!
- Может, сбежим? - Панда неуверенно оглянулся. Бежать было некуда.
- Не успеем, - похоронным голосом проговорил Архан, стискивая зубы. - Епти-ить... Чщо-орт, как жить-то хочется. И ни одной двери... Перевёрнутое небо! Ну, что за хрень!
- Прекрати, - очень тихо и жёстко одёрнул его Тёрас. - И вы двое - тоже.
Трио резко повернулось к нему.
- Ничего страшного не происходит, - уверенно и спокойно проговорил киборг.
- Ты охренел..?
- Цыц! Успокоился. Быстро!
Киборг окинул их холодным взглядом, помолчал, давая зверям осознать, что катать истерику в сложившейся ситуации - не лучший выход. И только заметив, что паника в глазах всех троих понемногу улеглась, заговорил снова.
- Это совершенно не та проблема, о которой вам стоит беспокоиться. Вас трое, их всего десять... Цыц! - Рыкнул он на Архана, собравшегося было возразить, что трое против десяти - это не самый позитивный расклад для троих. - Плюс я. Я не дам вас в обиду, - Тёрас мягко улыбнулся. - Это игра, Рогатый. Цель - пройти улицу и выжить. Остановите пули и защищайтесь. Пусть остальное вас не заботит. Вперёд.
У Архана в голове внезапно перещёлкнулся тумблер. Разум уцепился за наводку. Это игра, жестокая, страшная, в ней могут быть жертвы, но это всего лишь игра. И им необходимо выиграть. Глянув на остальных, он понял, что с ними произошли такие же перемены.
Страх улетучился сам собой, оставив сознание кристально-чистым и открытым. Противник превосходит их численностью в два с половиной раза и вооружением - ха, у них в принципе есть оружие, точка. Всего-то! В задачу художников входит только пройти, а не уничтожить затаившихся людей...
- Молись, Бран, заговаривай пули, - обратился сатир к кибердеве. У них есть Пресвятая Дева, а это вам не просто так. С таким щитом можно где угодно пройти. Наверное. Архан сглотнул и тут же запретил себе сомневаться в способностях боевой подруги.
- Да что я... - Начала было Бран.
- Молись, говорю. Я жить хочу, - рыкнул он и тут же скомандовал. - Нас с Пандой в центр - вам двоим пули не страшны. И не показываем вида, что мы о них знаем.
- Может, не на нас засада? - с надеждой протянула Бран, грустно поглядывая на него из-под чёлки.
- На нас. Я чувствую, как они смотрят, - Панда печально вздохнул и поёжился - он не любил, когда в него целились. Даже в играх. Особенно, если игра шла по-настоящему.
- Где снайперы? - Спросил Архан у Тёраса.
- Один прямо по курсу на балконе, - ответил тот, скрывая победную улыбку. Первый всплеск страха прошёл, и друзья-аниматоры привычно сплотились перед общей проблемой. - Не туда смотришь - белое здание, верхний этаж. Да. Второй справа, на чердаке - как раз мимо проходим.
- Супер, - хмуро протянул сатир. - Генма, сейчас будем балконы обрушать и крыши ломать. Балкон твой, идёт?
- Ух-у, - Панда тут же углубился в создание образа обрушаемого балкона и слабо реагировал на внешние раздражители. Архан вздохнул и приступил к своей части работы.
Тёрас незаметно перевёл дыхание. Бойня ещё не началась, но главная опасность уже миновала, он это знал. Ему не составило бы труда убить всех этих людей, но даже его скорости не хватило бы сделать это быстрее, чем прогремят первые выстрелы.
Киборг был рад, что создавая его здесь, Архан сделал его таким. Тёрас был чужаком в скафандре из стали и пластика, он знал законы этот мира, он видел то, что было незаметно тем, кто жил здесь до перемен. Он видел, как переплетаются линии реальности вокруг троих творцов, позволяя им менять её, изгибать так, как не под силу кому-либо другому. А ещё он знал, как запустить эту силу, сорвав барьеры, которыми сам мир защищается от творцов. Игра... Разве они смогут по-настоящему бояться, зная, что это только игра? Конечно, нет. Потом они поймут... Архан увидит его ложь... Но это неважно. С Арханом он справится...
Теперь им ничего не страшно. Они пройдут эту улочку и выберутся из неприятностей без единой царапины, оставив за собой горы пепла. Те, кто сейчас следит за ними через прицелы, ничего не смогут поделать. Просто потому что перед ними творцы, а творцы не верят в свою смерть и смерть своих друзей.
С самого начала всё пошло не так. Сперва обвалился балкон, на котором пряталась Натка. Обычный, нормальный бетонный балкон, каких тысячи, десятки тысяч - крякнул и раскрылся, словно дверца духовки - перила, стучась друг об друга, полетели вниз. Винтовка за ними. Насмерть перепуганная Натка звездой распласталась по наклонённой плите и с минуты на минуту рисковала отправиться следом.
- Нео, ты ближе всех, давай за ней, - скомандовал Ястреб в рацию.
- Нельзя! - Прошипела София. - Увидят.
- И чёрт бы с ними. Мы своих не бросаем. Федот, как у тебя?
- Нормально, держу.
- Двадцать секунд, и начинаем. По кому, София?
Девушка выглянула наружу, и вдруг, придушенно пискнув, залепила себе рот ладонью и убралась обратно. Глаза у неё были круглые, губы дрожали.
- Ну же, София, кто первый? Время идёт.
Она молчала и смотрела мимо Ястреба, потом вдруг выпалила:
- Медведь! Пусть стреляет по медведю! А потом по всем! Чтобы никто не ушёл! Твари! - София зло рубанула рукой в воздухе. Ястреб недоумённо глянул на девушку.
Вот ведь невезуха - девка-то наркоманка. Ястреб открыл рот, чтобы отдать приказ снайперу, но не успел - ровно в этот момент Федот придушенно крякнул. Ястреб глянул туда - ровно над окном, за которым залёг его стрелец, просела крыша. Ещё одна случайность? Да не бывает так. А что тогда? Подстава?
- Федот, Федот, отзовись, ты живой? - Послышался голос Тани. Несколько секунд в канале было тихо.
- Живой я, да, ой, - наконец, ответил Федот. В голосе его слышались досада и удивление. - Ювелирно меня накрыло - винтовка всмятку, пулемёт тоже - а на мне ни царапины. Сейчас выберусь, две минуты. Э-э-э, ну, может, три.
- Кэп, что теперь? Моя очередь, начинать? - Таня уже готовилась к своему выходу.
- Я на подхвате, - это Цыган. Не может он допустить, чтобы Таня его одна пошла стрелять гадов.
- Добро, - разрешил Ястреб.
Таня уже выскочила на открытое место, очередью проходясь по фигурам на улице. Трое резко присели, закрывая головы руками. Таня встала в полный рост, расстреливая в неподвижные мишени весь магазин. Федот всё ещё пыхтел, выбираясь из завала.
- Кэп, - раздалось сквозь грохот недоумённое восклицание, - не получается, прицел сбит, всё в молоко идёт!
- Сейчас я их! - Цыган выпрыгнул из своей засидки на дорогу, и в тот же момент Таню со всего маха швырнуло мимо него в стену дома. Цыган на мгновение замер и с диким воплем направил было свое оружие на врагов и утопил до боли курок, как ствол его ТТ резко ушёл вверх, а сам Цыган, продолжая вопить, взвился в воздух, замолотил ногами, крича и ругаясь, вывернулся неестественно назад, заорал благим матом теперь уже от боли, и был откинут неведомой силой почти к самому гаражу, за которым скрывались София и Ястреб.
- Выпускайте уже вашего Роберта! - Ястреб ещё не знал, жива ли Таня - в канале её слышно не было, но от такого удара легко и сознание потерять. И шею сломать, подсказывало ему нехорошее предчувствие в глубине души, но он упорно гнал его от себя. Цыган бессмысленно причитал и плакал, потом вдруг затих. На заднем плане раздавалось лишь шипение Нео и приглушённый испуганный мат Натки.
- Мать вашу, что это?! - Нео выбрался на крышу дома и уже встал на лесенку, ведущую на балкон, где лежала Натка, как вдруг замер, глянув вниз.
- Что такое? - Что он такого страшного заметил сверху?
- Белая хреновина, страшная, что мой бог, совсем рядом с вами! - Послышался голос Нео. - У-у, пошла обратно.
Ястреб аккуратно выглянул из-за своего укрытия:
- Не вижу ничего.
- Да рядом с рыжим стоит, щупальцем его гладит! - Нео явно видел что-то такое, что пугало его неимоверно. - Ну и страшилище же! Кэп, аккуратнее там, скажите этой, чтобы она мутанта своего на эту тварь напустила.
София резко встала и, не дожидаясь приказа, направилась к дороге. Ястреб, перехватив поудобнее нож и свистнув остальным, пошёл следом. Если уж пули эту троицу не берут, придётся действовать иными методами. Галлюцинации у Нео или нет, он будет потом выяснять, когда они со всем покончат.
Картина на дороге изменилась - трое стояли плечом к плечу, темноволосая девушка - та, что повыше ростом, - сцепила пальцы рук под подбородком и опустила голову, рыжая зло и весело смотрела за приближающимися к ним боевиками, зажав в зубах сигарету. Очкарик рядом с ними был сосредоточен и серьёзен.
- Может, дадите нам пройти? - неожиданно рыжая подала голос. У неё оказался приятный странный низкий тембр. - Мы с вами вроде не ругались.
- Кэп, оно совсем рядом с тобой! Аккуратнее, - Нео не унимался.
- Извини, вы, видно, с кем-то другим поругались, - качнул головой Ястреб.
- Всё, кэп, - раздалось в наушнике, - Натку я за ногу зацепил, рыжий у неё на прицеле. Сек.
Ястреб мельком глянул на балкон - Натка лежала на плите в обнимку с неовской винтовкой, а сам Нео зацепился за лесенку и крепко держал Натку.
- Мы много с кем ругались в жизни, что ж нас стрелять из-за этого? - Рыжая переступила с ноги на ногу.
Натка целилась девушке в лоб, но пуля ударилась с металлическим звоном о невидимую преграду совсем рядом с Ястребом. Получается, это не у Нео галлюцинации, а он, Ястреб, ничего не видит?
- Выше бери, выше! Его тварь эта прикрывает! - Подсказывал Нео.
- Да не вижу я никакой твари, держи меня лучше! - Натка разозлилась, что промахнулась, и не могла понять, как же ей получше прицелиться. Ястреб посмотрел на ожидавшую его ответа рыжую девушку:
- Видимо, да. Прости.
- Да что ж вам всем от меня надо! - В сердцах воскликнула она, глубоко вздохнула и грустно сказала: - И ты нас прости. Мы не хотели вас убивать.
Рыжая даже не вздрогнула от звона очередной расплющенной о невидимый металл пули, стрельнула бычок в сторону и покосилась в сторону дома, где застряли Нео и Натка. Ястреба вдруг пронзило прозрение, как холодной водой по спине, он дёрнулся в ту сторону, но было уже слишком поздно - стальная лестница, по которой спускался на злосчастный балкон и за которую держался Нео, звонко хрустнула и поехала вниз, неумолимо спихивая обоих ребят с наклонённой плиты. В ушах Ястреба застыл двойной вопль ужаса. Глаза заволокло красным.
- Сссука! Ах ты дрянь! - Ястреб бросился вперёд, забыв о преграде, в которую впечатались пули. Только вот преграда никуда не исчезла - капитана отшвырнуло на несколько метров в сторону, и он упал на спину. Пару минут он приходил в себя, наблюдая за дракой. Поняв, что пули врага не берут, ребята бросились врукопашную. На асфальт упала граната. А Роберт оторвал какую-то плиту и издали прицельно метнул в невидимую стену. Плита упала на воздух и разломалась пополам, а под ней прогремел приглушённый взрыв. На полминуты всё стихло. Трое врагов, осыпанные бетонной крошкой с ног до головы, напряжённо смотрели на место взрыва. Рыжая девица, странно оскалившись, медленно сжимала и разжимала кулаки.
- Не смей. Ты не можешь умереть! Тебя нельзя убить! - В голосе рыжей незнакомки смешались ярость, обида и недоумение. Гора обломков зашевелилась.
Ястреб на секунду закрыл глаза. Невозможно. Немыслимо. Непонятно.
Он лежал и никак не мог понять, почему Малыш, огромный, как медведь, сильный Малыш, никак не может справиться с щупленьким длинноволосым очкариком. И почему Волк лежит в луже крови с рассечённой ногой, а носок кеды рыжей девицы сверкает алым. Что творится с Феей? Почему она уронила нож, по её странно сплющенному лицу струится кровь, а темноволосая стоит в такой позе, словно собралась бодаться? Откуда кровь, ведь все трое безоружны? И где, чёрт возьми, Роберт? Роберт тем временем махал руками над головой интеллигента. Идиот.
- Вон тех двоих - чёрта и медведя! Убейте их, остальные сами сдохнут! - София подобралась к Ястребу, лицо её горело.
- Хватит! - Не выдержал он. - Я не вижу никаких чертей и медведей!
- Присмотритесь! - Зло крикнула ему в лицо София.
Ястреб всё равно ещё какое-то время ничего больше делать не мог. Он и так смотрел. Волк снизу попытался пырнуть темноволосую ножом. Он замахнулся... Удар огромного, почти лосиного, стального копыта размозжил ему череп. Ястреб тряхнул головой. Он даже не сразу сообразил, что это Волка больше нет.
Рыжая, странно ступая и пружиня всем телом на каждом шагу, шла в его сторону:
- Эй, незнакомец! Может, всё-таки хватит? - Она остановилась, вытирая лоб, и глядя на него красноватыми глазами.
- Ро-оберт! - Истошно заорала София.
Рыжая бесовка - Ястреб смотрел на неё во все глаза и действительно видел у неё на лбу маленькие рожки, - подняв бровку, поглядела сперва на Софию, потом на бегущего к ним Роберта и вдруг расхохоталась:
- Ты думаешь, это на что-то способно? А ну стой! - Крикнула она мутанту.
Бегущий к ним Роберт резко затормозил, замотал головой, сделал несколько шагов и остановился, недоумённо озираясь.
- Он же пустой, - это был даже не вызов. Бесовка смотрела на Софию так, словно та предложила какую-то невероятную глупость и гадость. - Вообще без всего.
София с высоты своего роста прожигала её ненавидящим взглядом:
- Да ты ведь тоже тварь! Нелюдь! - Чуть не задохнулась она. - Я тебя убью!
- Ты, правда, считаешь, что нажравшаяся наркоты посредственность может творить? - Рыжий бес с грустью смотрел на красавицу Софию. Роберт, ни кем не сдерживаемый, снова бросился вперёд, но не к хозяйке, а куда-то в сторону. Он замахнулся на невидимого противника, сделал обманный выпад, ударил другой рукой - кулак смяло в лепёшку, а руку вывернуло под неестественным углом. София зажмурилась. Прижав кулаки к груди, она повторяла как мантру:
- Я-смогу-я-смогу...
- При творцах? - Рогатый бес насмешливо дёрнул бровью. - Не сможешь, - припечатал он.
Роберт, уже изрядно помятый и покалеченный, повернулся к Софии и собрался было бежать к ней, но не добежал - неведомая невидимая сила рывком затормозила его. И принялась рвать на куски. Бес покосился туда, состроил гримасу отвращения и с раздражением громко спросил:
- А ты можешь его просто убить?
И, выслушав ответ, приподнял ладони, сдаваясь и смиряясь.
София всё ещё пыталась сделать что-то непонятное, от дома бежал Федот, да и сам Ястреб уже мог встать.
- Точно, нет, незнакомец? Я не убийца - может, разойдёмся? Вы - туда, мы - сюда. А? - Он с надеждой посмотрел в глаза Ястребу, и вдруг резко крутанулся к Софии: - Да не работает на меня это! Ты б ещё «благодатью» плеснула. Дура, - и снова повернулся к Ястребу.
- Я убийца, - тихо ответил тот. - И ты убил моих людей.
Бес пряданул острыми ушами, сказал Софии:
- Ну, значит, не в этой жизни, детка.
И вспорол ей горло острыми рогами.
Вытер с лица рукавом кровь и повернулся к двоим оставшимся - Фея и Малыш уже лежали на асфальте, а над ними стояли, чуть покачиваясь, парень и девушка.
Федот не стал рисковать - он вытащил из-за пояса последний ствол и выпустил всю обойму в окровавленную носатую физиономию. Ни одна пуля не попала в цель - все ударились обо что-то невидимое. Не дожидаясь, пока нечто нападёт на Федота, Ястреб бросился вперёд. Оно всё ещё там стояло. Будучи невидимым, оно не было бесплотным. И оно держало Федота мёртвой хваткой. Ястреб молотил по этому чему-то рукоятью пистолета, тыкал ножом, пока не сломал его, потом просто лупил что есть мочи. Краем глаза он увидел, как Федота растягивает в стороны - в глаза брызнуло красным. Ястреб закричал и выстрелил в стоящего сзади беса. Руку его подбросило. А потом его швырнуло на землю. Что-то ткнулось ему в лицо, и хриплый голос прошипел:
- Ты его расстроил.
На мгновение Ястребу показалось, что он видит перед собой бесплотное прозрачное белое лицо Медузы Горгоны с шевелящимися змеями вместо волос. Затем последовал чудовищный удар, сокрушающий рёбра, потом ещё и ещё. А потом Ястреб почувствовал пальцы, сомкнувшиеся на предплечьях, и понял, что сейчас будет, когда сзади раздалось повелительное:
- Прекрати! Хватит! Либо просто убей его, либо оставь - не надо его мучить. Пусть живёт.
- "Как скажешь," - не услышал уже, а почувствовал Ястреб. И чужая рука погрузилась глубоко в его грудь. Мир вокруг потемнел.
- Готов? - Устало поинтересовался Панда, тяжело переводя дыхание.
- Скорее всего, - Тёрас безразлично посмотрел на окровавленное тело.
- Боги, ну зачем всё это?! Как же они мне надоели! - Простонал сатир, оглядывая место побоища.
- Не психуй, - киборг обнял его, и Архан привычно прижался щекой к тёплому корпусу.
- Блииин, - вдруг тихо протянула Бран. Горячка боя понемногу начала отпускать её, сменяясь тяжёлым похмельем осознания. - Бохтымой... Мы только что убили десять человек...
- Ну, положим, не вы, - с усмешкой, ехидно проговорил Тёрас. - Большая часть досталась мне. А вы так, на подхвате...
- Тёрас! Это были живые люди! - У жасом воскликнула кибердева. - Лю-ди!
Медлить было нельзя. Приобнимая Архана одной рукой так, чтобы в любой момент его можно было прижать и заткнуть, если вдруг он соберётся сказать что-то не в тему, киборг наклонился к лицу Бран холодно зарычал:
- Люди? Это были запрограммированные зомби-убийцы! Нацеленные на таких, как вы, пушистики! Мягоньких и нежных! За их спинами десятки, если не сотни смертей! Усекла?
Бран нервно сглотнула. Разъярённый, залитый чужой кровью Тёрас, стоящий перед ней, был куда реальнее, чем понемногу угасающая в сознании битва, и его образ с успехом вытеснял из разума все другие. Побелевшие от злости глаза того настоящего монстра, что скрывался за железом оболочки, сверкали холодом Преисподни, и от этого взгляда хотелось сжаться в точку и молча кивать, соглашаясь со всеми его доводами.
- Самооборона, радость моя, - со скрипом отчеканил киборг, - это не убийство. Все поняли? - Он повернул голову в сторону Панды. Тот вздрогнул под взглядом и быстро кивнул. - Не вы первыми это начали. Будь на то ваша воля, все были бы сейчас живы. Ведь так? - Все трое молча слаженно закивали. - Вот когда вы начнёте для удовольствия людей расчленять, тогда и поговорим. А пока всё! Закрыли тему. Выжили - молодцы!
Воцарилось молчание. В словах Тёраса было зерно истины, и хотя ни один из ребят не желал смерти никому из тех людей, даже их капитану - явно незлому и умному дядьке, - хорошо бы, чтобы он выжил, - все понимали, что выхода у них не было.
Первой очнулась Бран. Всё же святость накладывает на человека некий отпечаток, делая его менее воспримчивым к таким тонким материям, как жизнь и смерть в сравнении с самой Вечностью, куда она успела заглянуть.
- М-да, - Бран непроизвольным движеним встряхнула чёлкой, - что делать будем?
- Валить. Причём, быстро, - Архан уже подобрался и навострил уши. Минутная слабость его прошла, он снова стал сами собой. - Идёт кто-то.
- А с ними что? - Панда махнул лапой, хмурясь от вида погрома.
- Ничего. Не успеем, - отрывисто проговорил сатир, прислушиваясь и заодно что-то сверяя в уме. - Тут рядом спуск в подземку, там пройдём. Заодно и почистимся.
- Там есть, где? - Бран окинула окровавленного с ног до головы сатира критическим взглядом. - Ну истинный ангел, слов нет.
- Найдём. И воду, и слова, - Архан ухмыльнулся. Он окончательно пришёл в себя, поняв, что они все живы, и без единой царапины. Это ведь одиночкой быть легко, а когда у тебя есть друзья, семья - есть за кого держаться и для чего жить.
Архан взглянул на часы:
- Девятнадцать пятнадцать. Если поторопимся, то никто нас не увидит.
Они успели дойти до входа в подземелье, когда за их спинами, на улице, где только что произошла потасовка, раздался оглушительный взрыв.
- Всё ещё думаешь, что он жив? - Ехидно спросил Тёрас, выпрямляясь.
- Ну, если он настолько везучий... Зато он точно ничего не вспомнит.
***
Эльф резко присел, когда за поворотом прогремел раскат взрыва, и, не теряя времени, толкнул ближайшего к себе подростка в придорожные кусты, остальные прыгнули следом. Эльф огляделся и спрятался сам, как оказалось - вовремя: по улице на всех парах бежали два человека с автоматами и в разгрузках. Раздался ещё один взрыв, дальше по улице. У поворота с визгом затормозил тёмный джип - люди на бегу запрыгнули в открывшуюся дверцу, и автомобиль, набирая скорость, унёсся прочь.
Эльф медленно вздохнул - проведение, а он ещё клял себя за то, что они задержались.
- Дела-а, - прошептал подобравшийся поближе Василий - второй провожатый. - Что делать будем?
- Ты с детьми тут оставайся, а я пойду гляну, что там. Если тихо, то быстро проходим, пока менты не приехали.
- Сколько у нас - минута, две?
- Минут пять, - подумав, предположил Эльф. - Они сразу на взрыв не поедут, подождут, пока все разбегутся. Ну, я пошёл. Свистну.
- Удачи, - и тут же обернулся к сгрудившимся подросткам и поманил их рукой.
Не прошло и минуты, как Эльф переливчато свистнул.
- Идём, - скомандовал Василий. - Тихо и спокойно. Но быстро.
Эльф ждал их у поворота на злополучную улочку.
- Там штук десять трупов, - тихо сообщил он Василию. - Так, ребятки, не боимся, идём тихо, по сторонам глядим, но очень осторожно. Если кто что увидит, пусть сразу говорит мне или Василию. Поняли? Пошли.
Улица выглядела чудовищно. Один взрыв произошёл прямо посреди дороги. Повсюду были кровь, мясо и изуродованные тела, присыпанные кое-где строительной пылью - это от второго взрыва, понял Эльф. Ещё не закрытое, подготовленное к сносу здание зияло провалом. Кучка подростков и двое взрослых пробирались через этот жуткое месиво камня и плоти, когда один - самый младший из детей - вдруг остановился и спросил:
- Дядя Эльф, мы так и уйдём?
- А что мы можем сделать, Паша? Они умерли.
- Он жив, - тонкая детская ручонка указала на груду мусора у кустов. Эльф бросился туда. Среди мягких мусорных мешков валялся человек - ему несказанно повезло, упади он полуметром левее или правее, попал бы либо на железо мусорного бака, либо на тротуар и острые ветви кустов. Парня сильно потрепало - тело было измято взрывом, на груди рваная рана, весь в крови и грязи.
Пашка присел рядом, он водил руками по телу пострадавшего. Потом поднял голову и радостно произнёс:
- Он выживет. Правда, выживет.
- Вась, дотащим?
- Дотащим. Чей он, интересно?
- Да чей бы ни был. Выжил, и то хорошо. Паш, сможешь кровь остановить?
- Я уже сделал, что мог. Дядя Эльф, его за сердце трогали... - мальчик тяжело дышал. Маленький он ещё для такого, но врачеватель из него отменный выйдет.
- В смысле? Ладно, неважно, - вдали уже было слышно завывание полицейской сирены, и нужно было поторапливаться. Двое мужчин подхватили спасённого и, насколько это было возможно, быстро и мягко понесли в сторону спуска в подвал, за которым начинался вход в коридоры подземки.
Уже берясь за ручку двери, Эльф испытал странное ставшее уже привычным ощущение недавнего присутствия - кто-то совсем недавно в эту дверь входил. Кто-то незнакомый, и в тоже время не чужой. Показалось, наверное - ничего не валяется, дверь закрыта, нитка, якобы случайно налипшая на косяк, тоже. Если кто-то и проходил здесь, то явно из своих, значит, беспокоиться не о чем, засады нет. Они едва успели убраться с глаз долой и закрыть вход в подвал, как на улице затормозила машина.
- Может, стоило его оставить? - Протянул неуверенно кто-то из пацанов.
- Ты что? А если он из наших? Если его ищут? И вообще, как они его вылечат, он же почти мёртвый? - Набросились на него остальные.
- Цыц, - Василий чуть повернул голову. Парень оказался тяжёлым, нести его было неудобно. - Взяли уже, обратно не понесём. Помогать друг другу надо. Леночка его подлатает, потом в больницу отправим. Наш - хорошо, нет - там разберутся. Всё, закончили.
Дальше он шли молча, только натужено сопел Пашка, почти все силы отдавший на спасение человека. Хороший мальчик, думал Эльф, много добра сделает, когда вырастет. Он уже сейчас помогает, как может.
***
- Ну как он?
Эльф заглянул в медблок справиться о спасённом, а заодно и просто поболтать с Леночкой. Девушка подняла голову от своих записей и закрыла тетрадь.
- Знаешь, если бы я верила в бога, хотя бы как моя мама, я бы сказала, что его ангел крылом коснулся, - проговорила она. - Он вообще не должен был выжить. По-хорошему, вам следовало наткнуться на остывающий труп, - Леночка отошла от стола, устало потирая лоб рукой.
- Не пойму, как он жив остался тогда? - Эльф присел на стул и покосился на ширму, за которой лежал предмет разговора.
- Не знаю, - Лена пожала плечами, - но такое ощущение, что он умер, а потом ожил.
- Такое бывает? - Эльф осторожно поправил воротничок и сел прямее.
- Бывает, - задумчиво кивнула Леночка. - Это назвается - клиническая смерть. Я могу понять, если бы это в реанимации произошло. Но на улице... Невероятно, - она покачала головой и сообразила, что забыла сказать. - В принципе, можно машину вызывать, в клинику везти - здесь я большего для него сделать не смогу.
***
Поздно вечером, распрощавшись со зверьми до утра, Архан и Тёрас покинули Храм. Киборг с удивлением огляделся, заметив, что сатир привёл его вовсе не домой, а на крышу одного из излюбленным им небоскрёбов.
- Решил показать мне закат над городом? - Невинно поинтересовался Тёрас, застывая у парапета. - Красиво.
- Хотел поговорить наедине, - глухо проговорил сатир, замирая рядом.
Тёрас с удивлением обернулся - на холме в развалинах они жили вдвоём, и фраза Архана звучала более чем странно.
- Я хочу закрыть местные темы здесь, не вынося за пределы, - уточнил он, заметив реакцию компаньона. - Ну, и красиво, да.
Он кусал губы и молчал, глядя на проносящиеся внизу автомобили и окрашенный пурпуром заходящего солнца город, простиравшийся под ними. Тёрас не торопил, он прекрасно понимал, о чём пойдёт разговор, и давал сатиру время всё обдумать.
- Ты солгал, - внезапно хрипло проронил Архан, вскинув на собеседника сухие больные глаза.
- Да, - Тёрас не стал отпираться. Ложь между ними давно уже стала невозможной, и то, что Тёрасу удалось провести друга сегодня, было лишь счастливой случайностью.
- Зачем?
- Почему, - поправил его киборг. - Потому что иначе я бы сегодня остался наедине с тремя трупами. Это для тебя достаточно сильный агрумент?
Архан ничего не ответил. Он молча играл желваками, переживая предательство друга, ещё более обидное от того, что тот не скрывал своей лжи.
- Поверь, я и дальше готов врать, - признался Тёрас, глядя куда-то вдаль. Архан вздрогнул. - Тебе, боюсь, больше не выйдет, но тебе и не надо - ты сам всё поймёшь.
- Зачем они..? - Архан начал фразу, но не смог договорить и бессильно уронил голову на сложенные перед собой руки.
- Я не знаю, малыш. Но я точно знаю одно - это была самооборона. У вас не было выбора.
- Ты сам-то веришь? - Глядя себе под ноги, зло фыркнул Архан.
- Я знаю, - киборг тяжело и совсем по-человечески вздохнул. - Будь хотя бы одна возможность уйти, не начиная бой, я бы сказал о ней.
- А после?
- Поздно, - отрезал он. - Кто бы они ни были, малыш, им нельзя узнать о вас. Я не смогу обмануть всех творцов. Как и не смогу уничтожить всех, кто захочет вас забрать.
- Ты считаешь, мы не сможем защититься? - Архан поднял голову и сощурился на пылающее на горизонте солнце.
Тёрас молча отрицательно покачал головой.
- Ты не представляешь, как вам сегодня повезло, - задумчиво проговорил Тёрас, украдкой поглядывая на друга. - Вам всем. Законы, вбитые в тебя с детства, разрешают тебе защищаться, Генма сам дошёл до этой мысли, пока торчал на Гласе. А Бран святая. Ты ужаснёшься, если узнаешь, сколько всего она увидела за эти годы. Да что там, она сама будет в ужасе, если поймёт... Творцы не умеют убивать, малыш. Или они не настоящие творцы.
Он замолчал, давая Архану время осознать свои слова. Где-то через минуту Рогатый медленно кивнул, давая понять, что до него дошёл смысл сказанного.
- Прости меня, зверёныш, - очень тихо попросил Тёрас. - Сегодня у меня не было другого выхода. Им ни за что и никогда нельзя начать думать, что они убийцы. Я смогу помочь тебе, но я не смогу доказать обратного им.
Архан поднял голову и посмотрел в бездонные глаза своего личного живого кошмара, по воле судьбы ставшего его самым близким другом. Закатное солнце обагрило белый корпус, окрасив его в неприятно-кровавые оттенки.
- А мне, значит, можно, - невесело улыбнулся сатир.
- В отличие от них ты знаешь разницу. Ты никогда не сможешь стать убийцей - у тебя есть я. И это моё начало тебе отвратительно. А если это изменится...
- ...Убей меня, - попросил Рогатый.
- Хорошо, - Тёрас кивнул. - Но этого не случится.
Он притянул к себе сатира и крепко обнял, пряча его от ужаса едва перешагнувшего через линию Катастрофы мира. Архан не стал отпираться и прильнул к телу друга.
- Пойдём домой. Я тебе сказку расскажу, - пообещал киборг, поглаживая сатира по спине.
- Точно? Или как всегда? - Лукаво улыбнулся Архан, прижимаясь щекой к тёплому корпусу. - Начнёшь рассказывать, а потом... Кхм, увлечёшься.
- Точно, - качнул головой Тёрас, - как всегда.
- Ну, пойдём.
***
Очнулся он в больнице. В палате у тумбочки стояла черноволосая девушка, она меняла воду в вазе с цветами и разговаривала с больным на соседней кровати:
- ...а потом матушка меня отпустила.
- Ох, Тасенька, грустно у вас всё как-то. А вы мне водички не подадите?
- Конечно, подам, Виктор Савельевич, - девушка ласково улыбнулась. - И совсем не грустно, зря вы так. Бог меня испытывал, и теперь всё хорошо.
- Спасибо, Тася, - он вернул девушке стакан. - Вам когда на занятия?
- Вечером, долго ещё. Я по палатам пробегусь, и ещё раз к вам зайти успею.
- И расскажете мне сказку про ангелов?
- Это не сказки! - Девушка обиженно топнула ножкой.
- Сказ - сказка, спросите у вашего ангела, он вам подтвердит. Ничего в этом обидного нет.
- Он не мой, - всё ещё с обидой и тоской протянула она. - Он Пресвятой Девы, наверное. И он со мной почти не разговаривает. Не любит он меня, - грустно вздохнула Тася.
- Не расстраивайтесь. Он вас просто плохо знает. Как вас можно не любить? Вы же такая... - он не нашёл достойного прилагательного и замолчал, любуясь девушкой.
- Такая, - грустно повторила Тася. - И вот именно такую меня он терпит-то с трудом. Я сама виновата, Виктор Савельевич. Сама...
- А он красивый, а? - Мужчина хитро сощурился.
- Он? Не знаю. Нет, наверное, - девушка в задумчивости обернулась и посмотрела на пейзаж за полуоткрытым окном - лицо её светилось тем самым нежным светом небес номер пять и шесть. Да она влюблена в него по уши, а он самый настоящий козёл с рогами, если этого не замечает!
- Ой, очнулся! Виктор Савельевич, сосед ваш очнулся! Вам не будет скучно теперь.
- Замечательно, - обрадовался мужчина и повернул голову. - Здравствуйте.
Он попытался ответить на приветствие, но это оказалось невероятно сложно. Тася метнулась к его кровати, приподняла его голову за затылок, помогла напиться.
- С-спасибо, - тихо прохрипел он.
- Тересса! - Позвали из-за двери. - Тересса! Ну, долго ты ещё? - Молодой весёлый доктор заглянул в палату.
- Павел Андреич, Яша в себя пришёл!
Он хотел сказать, что его зовут не Яша, но неожиданно понял, что не помнит своего настоящего имени.
- Хорошо. Иди, девочка, тебя ждут уже, потом ещё придёшь, - он выпроводит Тасю и повернулся к проснувшемуся пациенту: - Скажете нам своё имя?
Тот помотал головой:
- Не помню.
- Ничего, - приободрил его доктор, - вспомните. А пока будете Яковом. Идёт.
- Угу. Где я?
- В клинике имени Пресвятой Девы Бранвен.
- Э-э-э?
- Бывшая гор. больница номер... А важно ли, как она раньше называлась? - Павел Андреевич хитро улыбнулся.
- Нет, - Яша попробовал пошевелиться - всё тело было как ватное. - Что со мной произошло?
- Взрыв, - охотно сообщил ему доктор. - Вы, друг мой, почти в эпицентре взрыва оказались - чудом выжили. Остальным, говорят, не так повезло.
- Там ещё кто-то был? - Яков попытался что-нибудь вспомнить, но в голове была только звенящая пустота.
- Был. Ладно, отдыхайте, я к вам попозже зайду.
Доктор вышел, а Яша задумался о том, что же такое с ним произошло и когда.
- Какое сегодня число? - спросил он у соседа по палате, повернув к нему голову.
- Девятнадцатое июля, вас два дня назад привезли.
Было пятнадцатое, девятнадцать ноль ноль - это он помнил отлично. А потом как отрезало. Четыре дня в отключке, весь переломан, и в голове, как в мусорном ведре с утра - пусто и бессмысленно. Яков - пока он не вспомнит своё настоящее имя, он будет "Яшей". Ну и ладно, главное - впомнить. Он снова повернулся к соседу:
- Виктор Савельевич, правильно?
- Да какой я вам "Савельевич", - мужчина добродушно улыбнулся - Виктор, Витя. Это Тася стесняется меня по имени называть, но вы-то не обижайте.
Яша смог, наконец, сфокусировать свой взгляд на собеседнике - тот оказался вполне приятным на вид измученным болезнью дядькой лет сорока - сорока пяти от роду. Голова почти полностью седая, кожа бледная, странного серо-землистого оттенка, а глаза - ярко-голубые, живые. Абсолютно невероятные глаза.
- Так что это за больница такая? Не слышал я о ней.
- Ну, как же. Хорошие дела порой и не с добрыми намерениями совершаются, как говорится, - охотно ответил тот. - Когда святую шесть лет назад канонизировали, они ещё и больницу её именем назвали, денег отвалили на ремонт - часть осела, конечно, не в тех карманах, но и того, что до ремонта дожило, с лихвой хватило. Обновили комплекс, оборудования закупили - до сих пор счастливы. И нам с вами есть, чему радоваться - не среди тараканов лежим.
- Здесь настолько плохо было? - Яша даже чуть-чуть, насколько мог, приподнялся на кровати.
- Хуже, - Виктор задумался. - Крысы, клопы, тараканы, воды нормальной не было, о лекарствах молчу даже. Да вы лежите, не прыгайте - швы разойдутся, вы, видимо, не бывали просто в муниципальных больницах, где денег совсем нет. Святоши наши конкретно эту выбрали как раз потому, что она самая страшная была, чтобы, так сказать, контраст хорошо заметен был. Местный персонал святую расцеловать готов был, на руках носил бы, останься девочка в живых - как помогла им, - он надолго замолчал. Потом вздохнул грустно-грустно и сказал: - Эх, вот бывает ведь так: умер человек, а сколько людей спас, сам того не зная.
- Какая девочка? Вы вообще о ком? Кто умер-то? - Яков понял, что запутался.
- А-а-а, вы в этих делах несведущи? - Понял вдруг его сосед. - Ну, тогда слушайте. Вам имя-то святой Бранвен знакомо?
- Ну-у, так, - скривился Яша. - Святая какая-то.
- Не какая-то, а великомученица и святая покровительница всех неправедно отлучённых от Всемирной Сети, добровольно отдавшая здоровье и жизнь свою во благо православной науке, - со странным пиететом процитировал Виктор. - Правда, я не особо верю во все эти бредни - уж больно много там несостыковок и недосказанностей, но кто знает, может, она и была настолько верующей дурочкой, что добровольно сделалась подопытной свинкой. В любом случае, сейчас это уже неважно. Там тёмная история приключилась - одни говорят, взорвалось что-то, другие - замучили девочку, третьи вообще какую-то несуразицу несут про сектантов и религиозные наркотики с прямой подачей в мозг.
- Чиво?!
- Вот-вот, и я говорю - чушь, - согласно закивал Виктор. - Правду всё равно только живые свидетели рассказать смогут, а где их сейчас искать?
- А они есть? - Тихо спросил Яша.
- Думаю, есть, но они уже ничего не расскажут. Даже если захотят, кто ж им даст?
- Это точно, - Яков задумался было, но сосед продолжил говорить. Он явно истосковался по общению и был безмерно рад, что теперь в палате не один.
- Странно, что вы о ней не знаете - её многие чтут. В офисах, так вообще на столах иконки стоят, а особо продвинутые - на wallpaper-ы вешают. К месту, ко времени, так сказать, пришлась святая. Потом, опять же, когда все эти взрывы пошли, бум начался - многие говорили, что им накануне во сне пресвятая Бранвен являлась, предупреждала. Сначала мало кто верил, думали, брешут люди, но когда этих "спасённых" за сотню перевалило - даже скептики сомневаться начали.
- Я с компьютерами мало связан, да и офисе давно не работал. Ух ты, надо же - что-то всё же помню, - взрывы он действительно помнил. У них тогда работы прибавилось - чуть не каждый день вызывали... Только вот, куда? И зачем?
- Да, конечно. У вас это временное, от контузии, пройдёт скоро.
- А вы-то всё это откуда знаете: про святую, про взрывы?
- Ну во-первых, новости смотрю иногда, - Виктор наставительно поднял указательный палец, - там порой что-то дельное рассказывают. Ну и лежу я тут давно, а медперсонал здесь общительный, чего только не рассказывают. Вы, если вам вдруг интересно станет, попросите Тасю рассказать - она о всяких святых куда как больше меня знает. А с этой святой у неё что-то ещё связано - она сюда сперва из-за названия работать пришла, - Виктор ласково улыбнулся. - Вы не обращайте внимания на её странности - они, глубоковерующие, все такие. В остальном - нормальная девушка, добрая, умная.
- А что за разговоры об ангелах? - Яша оживился - живая и милая Тася интересовала его куда больше всяких там святых мощей.
- О-ох, - Виктор рассмеялся, показав не очень ровные, но вполне приличные зубы. - Даже не знаю, как сказать. Она утверждает, что лично знает одного ангела. Настоящего.
- С крыльями?
- Не знаю. Про крылья она ничего не говорила. Но, говорит, точно настоящий. Где она с ним познакомилась, молчит, а так рассказывает с удовольствием. По всему получается, что спустился ангел с неба нам несчастным помогать, разгребать, так сказать, за нами горы сора.
- Придумывает? Или дурит её кто-то? Так за такое и личико ангельское попортить не грех, - Яша недобро по привычке повёл головой, вправляя позвонок, и мир на пару секунд раскрасился яркими звёздочками.
- Да кто ж знает. Вы поаккуратнее, рано вам ещё в защитники рваться - выздоровейте сначала, - он с опаской посмотрел на Яшу, потом вернулся к теме разговора, - Неглупая девочка ведь, и, что самое занятное, её друзья ей верят.
- Такие же что ли, богомолы?
Виктор от души рассмеялся:
- Наверное.
***
Телефон запиликал неожиданно. Тася выловила из недров кармана трубку и с удивлением уставилась на экранчик сотового. Потом неуверенно ответила на явно незнакомый номер:
- Алло.
В палате было тихо, а динамик у телефончика оказался на удивление хороший, так что голос с "того конца" был прекрасно слышен не только ей, но и обоим пациентам.
- Здравствуй, Тересса, - с места в карьер, не представляясь, начал звонивший по-деловому сухим и холодным тоном. - Ты где сегодня вечером будешь?
- А-а... Да... При-привет... - Тася неожиданно начала заикаться, чего раньше за ней замечено не было, и у неё вдруг стало такое лицо... Что Яша сразу понял, что звонит ей тот самый ангел. Он посмотрел на Виктора, и по его еле заметному кивку понял, что не ошибся - тот тоже так считает. - До пяти в клинике, а потом у меня занятия.
- Захвати, пожалуйста, с собой бумаги, я тебя встречу.
- Д-до десяти...
- Хорошо.
- Но... Но ты же не знаешь, где это...
- Найду, не проблема. Значит, в десять у парадного входа.
Он не спрашивал, он ставил её перед фактом того, что будет, короткими рублеными фразами - Яша смотрел на Тасю, её лицо пылало, казалось, она сейчас заплачет.
- Ну, почему ты такой злой?! - Не выдержала она.
- Жизнь такая, сладкая, - голос в трубке заметно смягчился. - Был бы атеистом, был бы добрее.
- Как ты можешь быть атеистом? Ты же... - она замолчала. С того конца послышался короткий смешок:
- Парадокс. Ладно, иди работай - вечером поговорим. Удачи, - в трубке послышались короткие гудки.
- Удачи, - еле слышно прошептала она, отводя руку с телефоном от пунцовой щеки.
- Ангел? - Участливо спросил Виктор.
Девушка нервно закивала и закусила нижнюю губу.
- Он на самом деле хороший. Не грубый, только временами злой очень.
- Он тебя бил?
- Ты что? Нет, конечно. Просто... - она всхлипнула. - Он такой ласковый бывает... А потом опять - колючий и злой.
Повторное знакомство.
***
Линия, линия, изгиб, снова линия. Шурх-шурх калькой. Ошибка. Тсс-тсс-тсс - ластик. И опять линия, теперь верная. Множество привычных звуков сплетается в единый уютный шум, помогающий работать: скрип карандаша по тонкой рисовой бумаге, шелест кальки, механический скрежет - кто-то точит карандаш; шуршание, негромкие голоса, музыка.
Ещё линия, и вот уже на полупрозрачных листах колышется под неведомым ветерком диковинное растение, извивается, склоняет к краю изящную тяжёлую чашу цветка. Этот цветок можно брать в руки и присоединять к общей картине. Так собирают паззл: по кусочкам. Только это очень странный паззл - каждый его элемент ещё необходимо придумать, сотворить и подарить ему частичку самого себя, крохотную искорку, согревающую и освещающую его изнутри и дающую ему право называться и быть настоящим, живым.
Бран блаженно потянулась, расправляя затёкшую спину, и с удовлетворением посмотрела на только что завершённую зверюгу, игриво косящую на неё хитрым чернильным глазом с листа. Зверюга нетерпеливо топталась, проверяла копытом прочность бумаги, пыталась поймать зубами кончик карандаша, которым Бран неторопливо доводила последние штрихи, поправляя пышный непослушный хвост животного. Тварька уже рвалась с листа, где ей было тесно и одиноко. Бран улыбнулась - хорошая зверюга получилась, красивая, с характером.
Как-то за всеми тогдашними заботами и треволнениями, Панда подзабыл сообщить Архану о выживших собратьях, приютивших медведя весной; он пребывал в полной уверенности, что все в курсе подпольной студии, и просто времени пока нет заглянуть туда. Лишь совсем недавно, собираясь в гости в подземку и начав вслух вспоминать, где куда надо свернуть, и натолкнувшись на полный непонимания взгляд сатира, Генма сообразил, что так и не рассказал другу об этом средоточии простого аниматорского счастья.
Жизнь налаживалась, входя в более или менее привычное русло - работа по укреплению веры в Пресвятую Деву Бранвен уже не отнимала столько сил и времени, а с каждым новым истинно верующим в неё росли и силы самой кибердевы, - и звери всерьёз задумались о посещении обиталища подпольных аниматоров.
Архан пробыл там недолго - всего несколько часов он просидел за просветным столом, создавая очередной кусочек огромного проекта и вдыхая в него жизнь - после чего сообразив, сколько времени прошло, принялся споро собираться и заявил, что участвовать в проекте будет, но свою часть работы делать будет дистанционно - так, мол, толку больше будет. На возражения, что эта часть работы должна быть сделана на бумаге, фыркнул, бросил в воздух, что компьютер тоже инструмент, не хуже карандаша и ластика, принесёт готовую сценку, тогда будет, о чём спорить, попрощался со всеми, уточнил, когда вернутся звери, и убежал куда-то по своим делам.
Слово он сдержал, уже через пару дней снова появившись на пороге, держа под мышкой потрёпанный ноут с плохо работающей клавиатурой. На ноуте оказалось несколько наработок по теме и полостью готовый ролик с единственной странностью - изображение было слишком, невероятно объёмным. Спор завершился, так и не начавшись - сатир отвоевал себе право работать так и там, где ему было удобно, и стал появляться в студии набегами.
А вот звери прижились. Они стали приезжать к подпольным аниматорам часто и оставаться там надолго, с головой уходя в разработку дивных мест и чудесных созданий.
В тот знаменательный день, ставший последним для бравой команды наёмников, в студии как раз собрали и запустили первый элемент проекта, в создании которого принимали участие все четверо. Они возвращались домой, вспоминая особо удачные моменты, обсуждая спорные и заведомо провальные. Одухотворённые результатом кропотливой, но любимой работы, мозгами наполовину ещё там, в тёмном зале со светящейся стеной, за которой простирался на многие километры другой, незамутнённый бессмысленной жестокостью мир, они попали прямиком в сердцевину чужой разборки. Наверное, это и спасло их от полного осознания случившегося - одиннадцать трупов на тихой улочке. Нет, никто бы никогда не обвинил их - как ни крути, у них просто не было выбора, но если задуматься - на их руках была чужая кровь. Хорошо, что они этого так до конца и не поняли. Иначе тремя творцами в этом мире стало бы меньше.
Законы мира пишутся не людьми, они вообще не пишутся. Они создаются вместе с миром и меняются тогда же, когда меняется он. И закон таков, что нельзя быть одновременно творцом и убийцей. Нельзя создавать новые формы, дарить жизнь неведомым растениям и животным, а в остальное время сознательно мучить кошек или отрывать головы голубям. Или убивать людей. Либо одно, либо другое. Только ни один настоящий творец и ни один истинный убийца даже не задумываются о такой «несправедливости» - им и в голову не приходит подобная мысль.
Злая ирония, чёрная шуточка в стиле местных демиургов, случайность, но до чего удачная для тех семерых, что шли следом.
***
Наверное, в другой больнице Ястреб провёл бы куда больше времени, и не факт, что его выздоровление было бы полным. Но в клинике, куда ему посчастливилось попасть, наравне с обычными врачами работали и «лекари»-чудотворцы, творившие самые настоящие чудеса и спасавшие безнадёжных больных. Так что уже через месяц с небольшим он был не только полностью здоров, но и готов преступить к своим обязанностям, чтобы в полной мере отплатить людям, вернувшим его к жизни.
Выписываясь из больницы, Ястреб ещё до конца и не знал, что будет делать дальше. Возвращаться обратно в Фирму было бессмысленно - если за всё это время его так и не нашли, скорее всего его считают безвременно погибшим. По здравому размышлению, он решил не разочаровывать людей и не сообщать им о том, что это не так, и на самом деле он жив и здоров.
По-хорошему, ему некуда было идти. Совершенно некуда. Всё, что у него было, осталось по ту сторону бытия - его друзья, родные, всё осталось там и тогда. В страшный вечер на окровавленный асфальт безымянной улочки упали все. За спиной Ястреба молчаливо стояли восемь душ - вся его команда. Но только он, их капитан, по какой-то неведомой причине, по какой-то злой шутке судьбы, был сейчас не с ними. Он стоял по другую сторону жизни. Он видел свет и зелень, он чувствовал порывы тёплого летнего ветра. Зачем? Почему? Почему он? Этот вопрос мучил Ястреба всё время, что он провёл в клинике. Но если там он мог на время отодвинуть все мысли, то теперь, когда он вышел наружу, призраки снова обступили его со всех сторон. Они не требовали мести или расплаты за свою гибель, они молча смотрели на Ястреба, словно спрашивая «почему ты живой?»
Судьбоносный вечер Ястреб помнил урывками, но кое-что отпечаталось в его мозгу навсегда. В смерти его команды был повинен только один человек - и этот человек сам Ястреб. Все остальные были орудиями, предметами, но направлял своих людей он сам... И ему не было прощения.
А ещё была мама. Найти её было необходимо, и ровно за ради этого Ястреб мог ненадолго простить судьбе свою невероятную живучесть и позволить себе ещё некоторое время жить. Беззащитная сухонькая женщина могла сейчас быть неизвестно где, и ей была нужна помощь сына. Если, конечно, она вообще ещё жива. Жива, она не могла... Ястреб запрещал себе думать об ином исходе. Но где её искать, с какого конца в принципе начинать поиски, он не знал. После предполагаемой гибели Ястреба её могли снова снять с обеспечения и перевести в обычную больницу. Вот только в какую? Ястреб пытался дозвониться домой и на личный сотовый мамы, но оба номера упорно молчали.
Выйдя под козырёк, Ястреб остановился, погружённый в тягостные размышления. Вещей при себе у него не было, разве что мелочь, рассыпанная по карманам: давным-давно севший сотовый телефон, немного налички, связка ключей, документы - в общем-то и всё. Пришла самая пора решать, куда ему теперь направляться: то ли на квартиру мамы, то ли ещё куда. Из-за колонны показался массивный силуэт. Мужчина неторопливо направился в сторону Ястреба, задумчиво поглядывая на него сквозь падающие на глаза серо-сизые волосы. Он остановился в двух шагах и протянул руку:
- Владимир, - зычным голосом представился мужчина.
- Яков, - по привычке было ответил Ястреб, но быстро исправился, - Егор.
Рукопожатие было крепким. Незнакомец прищурился и улыбнулся.
- Пойдём? - Предложил он.
- Куда? - Ястреб насторожился.
- Вниз, - тот пожал плечами и представился повторно, - Колосс.
- Ястреб.
Теперь всё встало на свои места. О Колоссе он в клинике слышал, и не раз. Глава подпольного поселения, куда умирающего Ястреба принесли его люди, спасённых не бросал. Прекрасно понимая, что кем бы Ястреб ни был, деваться ему теперь всё равно некуда, Колосс собственной персоной явился встретить его из больницы, и теперь у Ястреба была возможность познакомиться со своими спасителями.
Колосс был с ним примерно одного возраста, может, на пару-тройку лет постарше. Высокий, плечистый, он привычно сутулился и смотрел на мир немного печальными глазами видавшего виды человека. Немало его потрепало, понял Ястреб, глядя на глубокие морщины, что пролегли по лицу мужчины.
Удовлетворившись осмотром новоявленного знакомого, Ястреб кивнул и начал спускаться по лестнице. Колосс указал на один из стоящих автомобилей.
- Родные остались? - Негромко спросил Колосс, садясь за руль.
- Мама, - отрешённо ответил Ястреб и зачем-то добавил, - трубку не берёт...
Как ни странно, Колосс всё понял правильно.
- Найдём. Никуда не денется. Ты давай уже, оживай. Всё позади. Теперь у тебя новая жизнь, вторая. Не каждому так везёт.
- В смысле? - Не понял Ястреб.
- А, тебе не говорили? Ты же был мёртв. Как там Леночка сказала, - Колосс на секунду задумался, входя в сложный поворот, - что тебя ангел крылом коснулся, да. Видно, ты кому-то здесь очень нужен, - он ободряюще улыбнулся.
Пару дней у Ястреба ушло на то, чтобы запомнить расположение коридоров, где раскинулась община, и перестать в них путаться. Обитатели подполья приняли его с привычным для себя радушием и с удовольствием подсказывали, где что находится. Новые люди появлялись в общине Колосса достаточно часто, и к новичкам относились спокойно.
Работы в общине было множество, за ней, как за оградой Ястреб прятался от вездесущих призраков, преследующих его по пятам. Призраки отступали лишь с появлением на горизонте Колосса. Что в нём было такого, в этом Владимире, Ястреб не знал, но привидения печально качали головами и уходили, не смея спорить с его живой мощью.
Ребята Колосса искали его маму. Владимир предупредил, что это может занять время - неделю или две, но её обязательно отыщут. И Ястреб поверил ему. Сам не зная, почему. Может, и ему передалась частичка уверенности, с которой глава подполья говорил об этом.
Выйдя из зала оружейной, Ястреб направился на поиски Колосса. Прибыл груз от союзников, и Ястреб вызвался передать послание главе подполья. Незакомый парень, выдававший экипировку, подсказал, где сейчас может находиться Колосс - в одном из переходов, ведущих к большой дамбе, - и Ястреб направился туда. В подземке было тихо - днём местные жители заняты, некогда им праздно блуждать по коридорам. За поворотом начинался гулкий освещённый редкими лампами длинный проход, заставленный кое-где ящиками и коробками. Молодой оружейник не ошибся - под одним из плафонов примерно посреди коридора в кругу света стоял Колосс. Он склонился над своим низкорослым собеседником, уперев руку в стену высоко над запрокинутой к нему головой, и что-то монотонно гудел.
Не особо задумываясь, о чём они могут беседовать, и не пытаясь рассмотреть незнакомца, Ястреб направился в сторону людей. Ему всего-то и надо было, что сообщить новости, передать пакет, получить новые указания и удалиться. Займёт это максимум пару минут, а потом пусть хоть до заката общаются.
Незнакомец молча слушал доводы, которыми сыпал на него Колосс, потом мотнул головой так, что его лицо на секунду оказалось на свету, и ответил:
- Нет, Колосс, не так, их перебьют всех. Из города выехать не успеют.
Ястреб даже не сразу сообразил, что же изменилось. Просто кровь вдруг застучала в ушах, а из глубины сознания поднялось чудовищное желание - убивать.
Всё было очень просто - он узнал человека, стоящего рядом с Колоссом.
Невозможно простить гибель друзей. В первую очередь, самому себе. Вина будет пожирать тебя изнутри весь остаток твоих дней, без перерывов и усталости. И ты всегда будешь думать, что мог что-то изменить. И каждый раз возвращаясь в памяти в тот день, когда всё произошло, ты будешь искать лазейки и переигрывать историю раз за разом, пока не убедишь себя, что ты мог их спасти, но не спас. Ты никогда не сможешь жить дальше, твоё время навсегда закончится там и тогда. Как настоящий командир, ты останешься лежать на мокром от крови асфальте вместе со своей группой. И неважно, насколько искусны были доктора, собравшие твоё тело - твою душу залатать они не в силах. Вина убьёт тебя, если ещё не убила. И всё, что тебе останется - это месть. Убить или умереть самому, искупив тем самым свою вину перед друзьями, за то, что ты посмел выжить. Искать, найти и отомстить. Проблема усугублялась только тем, что из всех врагов, расчётливо и бесчувственно убивших его людей, он помнил только одного.
Ненавистный образ убийцы не давал Ястребу покоя. С того самого дня, как память начала возвращаться к нему, он думал о мести. Сам того не осознавая, он строил планы и искал пути решения. Но всё упиралось в одну точку - он понятия не имел, кого нужно искать, где и как.
Искать и не пришлось. Рыжий бес стоял рядом с Колоссом и даже не подозревал о своей дальнейшей судьбе, увлечённый совершенно иными мыслями. Такая удача случается раз в жизни.
Разум заволокло ненавистью и жаждой крови. Все мысли отошли на второй план - как будет объяснять свои действия Колоссу, откуда вообще в подземке взялся этот тип, и почему он говорит с Колоссом, как со старым приятелем - какая, в сущности, разница! В голове Ястреба было пусто и звонко. Во всём его сознании пульсировала только одна мысль - убить гада. Разорвать на части, растоптать, смешать в густую кровавую кашу с полом коридора. Отомстить.
Привычным движением перехватив нож, полученный в оружейной, Ястреб хищной птицей бросился на врага.
Он был уже совсем близко, когда мужчины обернулись на шум шагов, и чёрт единым движением отпрыгнул назад, прячась за широкую спину Колосса, а сам Колосс уже начал предвосхищающее движение в сторону Ястреба. Боец собирался на инерции обогнуть старшего товарища и напасть, но оба ничего не успели сделать - неведомой силой Ястреба откинуло в сторону и впечатало спиной в стену. Неожиданная заминка не смутила Ястреба, его в тот момент вообще невозможно было сдвинуть с намеченного пути - он попытался оттолкнуться от стены, но невидимые путы держали крепко.
Рыжий недомерок высунул нос из-за Колосса и с некоторым даже интересом посмотрел на неудачливого убийцу. После чего поднял голову и что-то спросил. «С-сука! Урод! Трус!» - пронеслось в голове Ястреба. На глаза упала красная пелена боевого безумия, превращая человека в машину для убийства. Он изо всех сил рванулся из ловушки, чуть не вывернув себе плечи.
- Это что сейчас было? - Негромко пророкотал Колосс, глядя в невидящие глаза Ястреба. Вопрос повис в воздухе - Ястреб попросту не слышал слов - перед ним была цель, остальное его сейчас не волновало. Не спуская глаз с обезумевшего человека, Колосс обратился к Архану:
- Похоже, у него к тебе есть претензии.
- Типа того, - поморщившись, ответил сатир и выглянул из-за колоссовой спины.
- Разбирайся. Мне тут проблемы не нужны, - тем же тоном проговорил Владимир.
- Ты что, мне его убить предлагаешь? - Возмутился Рогатый. - Или драку затеять? Слов он не слышит - я уже пробовал.
Колосс повернул голову и с недоумением посмотрел уставившегося на него чёрта. Тот не шутил, но и страха в глазах Колосс не заметил. Чудной, правда, что ли, не доходит до него?
- Не понимает слов, дай по роже, - коротко посоветовал Колосс и отошёл в сторону. - Только быстро, пока народ не набежал.
Бес посмотрел на него так, словно Володя сморозил какую-то невероятнейшую глупость, пожал плечеми и жестом попросил кого-то отодвинуться в сторону.
- Пусти его, - тихо попросил он, потёр виски и замер с выражением осознания полного идиотизма происходящего на лице.
Ястреб понял только то, что ловушка, в которую он попал, внезапно раскрылась, и он свободен. Ничто не имело значения - его люди погибли, его жизнь кончена, - а их убийца преспокойно разгуливал по городу, дышал одним с ним воздухом и грелся под тем же солнцем.
Только одно было действительно важно - ненавистный враг стоял в двух шагах от Ястреба, и ему не за кем было прятаться. Ястреб пригнулся и напал, со свистом рассекая ножом воздух. Противник отпрянул, уходя от лезвия, и пинком отшвырнул Ястреба назад. Проехав пару метров по полу, мужчина затормозил, восстановил равновесие и повторно бросился на врага. Серия быстрых выпадов, чтобы обескуражить противника, сбить его с толку и заставить прижаться к стене, удар-обманка, а после этого незаметный тычок ножом промеж рёбер. Рыжий бес успел выйти из опасной зоны за мгновение до того, как лезвие вспороло плоть. Нож опасно блеснул в свете лампы.
Выбора не было. Противник Архана был вооружён и нацелен на убийство. А ещё он был выше ростом, тяжелее, и его подготовка лишала Архана возможности разойтись малой кровью. А калечить человека он не хотел. Ситуация была патовая.
К бессмысленным дракам Архан не привык. Как не привык нападать первым. Защищаться - да, это он умел; ломать кости, убегать в заведомо проигрышной ситуации тоже. Но как объяснить обезумевшему от ярости берсерку, при этом не изуродовав его, что пора остановиться, он не знал.
- Никогда со шпаной в детсве не дрался? - С недоумением спросил Колосс. Со стороны ему было видно, что Рогатый раздумывает. Уходит от ударов, закрывается, но сам не нападает.
Нож просвистел в непозволительной близости от горла, и Архан понял, что ему надоело. Какого дьявола, в конце-то концов? Он сделал подсечку, стараясь попасть по обуви нападавшего, чтобы не перерезать тому мышцы сталью копыта, после чего несильно ткнул его лбом в лоб.
Удар был таким, что черепная коробка, кажется, была готова треснуть. Потеряв равновесие, Ястреб с размаху сел на пол. С несколько секунд он просидел, находясь в полной прострации, увидел, как носок блестящей обуви откинул куда подальше нож. Зажмурился. И рывком напрыгнул на чёрта, сомкнув пальцы на мощной шее паршивой твари. После чего принялся душить его что было сил.
- Да твою ж мать! - Воскликнула тварь голосом, полным возмущения.
Слова подействовали на Ястреба как красная тряпка - этот подонок ещё и возмущаться может! Он навалился на противника всем весом, стиснул руки так, что костяшки пальцев побелели от напряжения, желая только одного - почувствовать, как шрустнет, уходя в горло, выступающий кадык, как затрещать позвонки... И убийца его людей получит по заслугам.
А в следующее мгновение Ястреб уже лежал на полу, и колено твари было упёрто ему в рёбра. Как рыжий чёрт заставил его расцепить пальцы, Ястреб не знал. Рука беса легла ему на лоб, прижимая к полу.
- Хватит, - отчётливо проговорил он, склоняясь к своей жертве. Ястреб попытался поднять руку. - Нет, - тихо произнёс Рогатый, и на Ястреба вдруг навалилась такая усталость, что стало невмоготу шевелиться. Он лежал на каменном полу коридора, не имея возможности ни отвернуться, ни закрыть глаза, вынужденный смотреть в лицо нелюдя, пока тот задумчиво разглядывал его. Спасительная ненависть отступила, сменившись тяжёлой виной. Обжигающе горячая волна поднялась откуда-то из самых глубин сознания - он снова подвёл их. Личные призраки с укором смотрели на Ястреба из-за спины чёрта. Он даже не смог отомстить. Он не достоин называться их командиром. Ничтожество. Он даже умереть с честью не смог, не то, что отомстить за них. Боль за свою команду, ощущение вины за их гибель выжигали Ястреба изнутри жарким пламенем. А за всем этим молча наблюдал склонившийся над ним рогатый чёрт, пристально вглядывающийся в отблески пожара в глазах бойца.
Огонь достиг своего апогея. Кажется, от Ястреба осталась только тонкая оболочка, всё остальное сгорело, обратилось в прах, умерло. И сам Ястреб умер вместе с ним. Всё кончилось, он проиграл и теперь обречён на вечные скитания в белой пустоте. Говоря на чистоту, такой исход его тоже устраивал.
- А я сказал, ты будешь жить, - в слепой пустоте небытия набатом прозвучали слова. Посреди молока нереальности засияла яркая точка и начала быстро расти, заполняя собой пространство, бывшее недавно Ястребом, вырывая его из небытия обратно в реальность и лишая желанных мук посмертия.
- Я не достоин... - попытался объяснить Ястреб настырной звёздочке.
- Достоин - не достоин. Не тебе решать. Дали второй шанс, радуйся, - сварливо передразнил голос.
Ястреб ощутил лёгкий толчок и начал понемногу приходить в себя. Сперва вернулась боль в мышцах, а кожа ощутила холод пола. Потом мир начал заполняться звуками. Через некоторое время восстановилось зрение.
Рогатый молча поднялся и подошёл к Колоссу.
- Думаю, мы с тобой в другой раз договорим. Я загляну через пару дней.
Ястреб услышал удаляющийся перестук шагов по коридору и закрыл глаза.
Колосс присел рядом и дотронулся до его плеча.
- Сесть можешь? - Негромко спросил он.
Ястреб попробовал сдвинуться с места. Как ни странно, ему это удалось почти сразу. Он медленно сел и закрыл лицо руками. Всё произошедшее не влезало даже в самые широкие рамки его восприятия.
- Я всё равно его убью - тихо побещал Ястреб.
- Голову напекло? Или последние мозги себе отшиб? - Поинтересовался Колосс в своей обычной манере, помогая Ястребу подняться и направляясь в сторону обжитой части общины. - Ему понадобилось одно движение, чтобы тебя уложить на лопатки. Что ты собираешься с ним сделать? Идём уже.
- Не знаю. Но я не дам ему спокойно жить и коптить воздух, - с той же предрешённостью в голосе проговорил Ястреб, следуя за главой по коридору и рефлекторно передёргивая плечами - на почтительном расстоянии, боясь подходить ближе всё ещё стояли призраки его людей, с тоской глядя в спину уходящему командиру. Вдруг внезапная мысль посетила голову Ястреба, на секунду отвлекая его внимание от неупокоенных душ. - Что он тут делал?
- Подсказывал мне, как лучше обойти блок посты, чтобы группу детей вывезти за город, - объяснил Колосс. - Там у наших пансионат есть - нечего детям по подземельям прятаться. Через четыре дня будет автобус и документы - осталось маршрут проложить. А тут ты. Что ты о нём такого знаешь, за что он, по-твоему, достоин смерти?
- Он убийца, - тихо проронил тот.
- Нет, Ястреб, - глава подполья покачал головой. - Ты ошибаешься - этот человек не такой.
Колосс замолчал. Он перебирал в голове все встречи с рогоносцем.
- Он не будет убивать просто так.
«...Разойдёмся. Вы в одну сторону, мы - в другую...» - вспомнилось Ястребу, но он упрямо гнул свою линию.
- Откуда ты знаешь?
Колосс от возмущения даже остановился.
- Он даже сейчас тебя не убил! - Напомнил Владимир. - Хотя ты бросился на него с ножом.
Ястреб скрипнул зубами. Если бы чёрт завершил своё грязное дело, всё было бы гораздо проще.
- Почему?.. - Прошептал он мирозданию, в который раз задавая вникуда этот вопрос.
Колосс пожал плечами, приняв вопрос на свой счёт:
- Спроси.
Ястреб находился подле Колосса с самого момента инцендента. Отпускать его куда-то надолго одного Владимир пока не решался. Как и расспрашивать о чём бы то ни было. Ястреб оставался тих, спокоен, но кто его знает, что на самом деле варилось в его «светлой» голове. Видел Колосс таких - молчат, молчат, думают себе что-то, а потом, только отвернёшься, взрываются фейерверком. Вот и не рисковал.
Только когда рыжий чёрт возник в дверном проёме кабинета, Колосс понял свою ошибку. Бес никогда не искал его, они никогда не договаривались о встрече в каком-то определённом месте, он просто приходил в то место, где в этот момент был Колосс, и всё.
- Хайрэ. Можно тебя на пару минут? - Поинтересовался Рогатый, постукивая костяшками пальцев по дверному косяку и проходя внутрь, прикрыв за собой дверь.
- Конечно, здравствуй, - Колосс поднялся из-за стола и подошёл ближе.
- Здесь всё, - бес протянул руку и вложил а пальцы Колосса носитель с информацией.
Ястреб сделал глубокий вдох и...
Шило просвистело в воздухе и зависло в полуметре от высокого лба точь-в-точь промеж рогов чёрта. Тот даже не вздрогнул, на секунду поджал губы и холодно посмотрел на бойца.
- Ещё вопросы будут? - С откровенной издёвкой спросил бес, делая шаг в сторону Ястреба. - Или другие какие гениальные идеи? Попытки меня придушить, прирезать, глаз мне выбить?! - Он начал злиться. - Да не бешусь я! - Огрызнулся бес в сторону и пробурчал гораздо тише. - Наберут дураков по объявлению, а мне разбираться потом.
Он поймал пальцами шило и задумчиво покрутил его в руках.
- Ты серьёзно? - Спросил бес, помахивая инструментом.
- Ты уже должен был быть трупом, - с тихой ненавистью процедил Ястреб.
- Нет. Никто не должен был умереть. Можно было разойтись миром. Но вы предпочли напасть...
- Ур-род! Сдохни! - Ястреб не сдержался. Выплюнув в лицо эти слова, он рванулся к ненавистной рогатой роже, но ответ беса был неожиданным и для самого человека, и для Колосса, только-только собравшийся было вмешаться. Он резким движением схватил Ястреба за горло и притянул к себе. В любой другой ситуации это выглядело бы комично, но Ястреб даже пошевелиться не мог, его тело снова сковало неведомыми путами, превратив его в каменную статую.
- Оставь. Меня. В покое, - очень спокойно с расстановками проговорил чёрт, опустив Ястреба на одну высоту с собой и глядя ему в глаза. После чего уронил Ястреба на пол, словно тот действительно был манекеном.
Несколько секунд Ястреб лежал, не имея возможности пошевелиться. Кончика носа едва коснулось что-то твёрдое, и Ястреб на секунду увидел собственное отражение - призрачное, почти незаметное.
- Пусть его, - проговорил чёрт кому-то, и отражение тут же пропало. - А я оказался прав, ты везучий, - медленно протянул рыжий бес, глядя на Ястреба и легонько подпинывая его ногой. - Вставай уже. Разлёгся.
В его голосе не было злости или хотя бы тени сожаления. Он не был ни удивлён, ни испуган, и явно ожидал подобного исхода событий. Насмотревшись на человека, медленно поднимающегося с пола, бес перевёл взгляд на главу подполья:
- Достаточно демонстрации? Или ещё надо? - Спросил он у Колосса, ехидно прищурившись. Тот промолчал и покосился на Ястреба, всем своим видом показывая, что требует объяснений.
- Знаете, мальчики, давайте вы раз и навсегда разберётесь со своими проблемами, и мы с этим покончим, - предложил он. - Мне внутри общины стычки не нужны.
- Разумно, - согласился бес. - Если все готовы к диалогу.
Он с намёком посмотрел на Ястреба. Тот всё ещё пребывал в странном состоянии где-то между шоком и банальной попыткой ответить на один-единственный вопрос «как?» и лишь медленно кивнул в ответ.
- Только давай не здесь.
- Согласен, - кивнул Колосс. Бес прикрыл дверь явно не просто так, и Колосс был ему за это благодарен. Иначе бы здесь уже была толпа свидетелей. Уже то, что к в кабинет за всё это время не заглянула ни одна душа, было сказочной удачей, но надеяться на это в дальнейшем было по крайней мере глупо. - Веди.
Бес отворил дверь и первым вышел из кабинета Колосса в общий коридор. Вот только коридора никакого не было - они оказались в гостиной какой-то квартиры. Удивиться Ястреб не успел - из комнаты раздался испуганный возглас - там кто-то был.
Тася вскочила с диванчика, уронила с колен журнал, который читала, бросилась было поднимать, стряхнула со столика тетрадь и карандаши, дёрнулась за ними, но потом остановилась и так и замерла в растерянности, широко распахнутыми глазами глядя на вошедших. Нет - на вошедшего рыжего рогоносца, остальных она и не заметила.
- Здравствуй, красавица, - он ласково улыбнулся девушке, подходя ближе. - Мы тут посидим немного, побеседуем. Ты не против? - Закончил он, махнув рукой в сторону остальных.
Тася, как марионетка, которую потянули за верёвочку, повернула голову вслед за указующими перстами.
- З-здравствуй...те. Конечно, оставайтесь. Только у меня тут... - она посмотрела на пол.
- Я уберу. Всё хорошо, не беспокойся. Та-ак, - он перешёл на более деловой тон, - у тебя кофе есть?
- Да, остался. Сделать?
- Сварю. Мы ненадолго.
- Угу.
Бес присел на корточки, сноровисто собирая уроненные Тасей вещи, приподнял голову и лукаво прищурился. Ястреба так и скрутило от отвращения к рогатой бестии - крохотный, несуразный на своих странных нечеловеческих ногах с огромными копытами, а помыкает Тасей так, словно она служанка в его доме или приживалка. Почему ни у кого и мысли не возникает его осадить. В тот же миг бес, не поднимаясь, повернул голову и с удовольной ухмылкой посмотрел на него. «Ну, попробуй,» - как бы говорила это ухмылка, - «осади меня. Слабо?» И сразу после этого по спине пробежали мурашки - Ястреб опять ощутил прикосновение крепких пальцев к собственному горлу. Он тряхнул головой, сбрасывая с себя наваждение.
- Солнышко, иди пока погуляй, ладно? - Добродушно обратился бес к девушке, и его тонкие губы расползлись в медово-сладкой улыбке.
- Да, конечно, - с готовностью выпалила Тася в ответ и мгновенно испарилась из комнаты. Через полминуты щёлкнул дверной замок - Тася ушла.
Бес положил поднятое с пола на стол и встал. Он больше не улыбался.
- Она на тебя молиться готова, - поражённо отметил Колосс, верхом садясь на одинокий стул.
- Пусть молится, ей полезно, - рогатый чёрт недовольно поморщился.
- Что она тебе сделала, что ты её так не любишь? Умница же, красавица, души в тебе не чает... - Начал перечислять Колосс, загибая пальцы.
- Потому и не чает, что сделала, - Рогатый перебил его.
- А конкретнее? Не убила же.
- Неважно! - Он начал закипать. Застывший ближе к двери Ястреб заметил, как над письменным столом взлетело пресс-папье. Светлая комната была обставлена со вкусом и по общему стилю напоминала больше жильё одинокой девушки, чем какую-либо из комнат подполья, но Колосса это явно не волновало.
- Всё-всё, замолчал, - он приподнял руки, показывая, что сдался.
- Вот и правильно. Сядь в кресло, - бросил бес, казалось, в воздух и отошёл к стеллажу у окна, покопался там, достал ноут, раскрыл его и положил на край журнального столика у кресла, а сам взгромоздился на стол. Пресс-папье тем временем вернулось на место. Ястреб аккуратно присел на диванчик. Больше всего на свете он не любил бояться и ненавидеть, а чёрт вызывал у него именно эти эмоции. Собственная ненависть была Ястребу предельно ясна - перед ним был враг, уничтоживший его команду. Где-то в глубине души Ястреб осознавал, что бес там был не один, но остальных начисто стёрло из памяти, а эта тварь нахально крутилась прямо перед ним. Со страхом было сложнее. Бес не нападал и не доказывал своё превосходство, он вообще, кажется, не воспринимал Ястреба всерьёз. Так взрослый человек обращается с нашкодившим ребёнком, но никак не с тем, кто запросто может свернуть тебе шею. А то, как он расправился с Ястребом, говорило либо, что бес обладает неведомым тайным знанием, либо о какой-то мистике. Последнее Ястреб не понимал, не принимал и считал полнейшей чушью ровно до того момента, как сам столкнулся с необъяснимым, уже выполняя заказы на Фирму. Не сказать, чтобы подобных фактов было много, но осадочек, как говорится, остался. Ястреб покосился на Колосса - тот безмятежно наблюдал за перемещениями рогатого собеседника. Рыжий тем временем что-то бурчал себе под нос:
- Давай я в тебя вай-фай вставлю, надоело с проводами возиться. Ну, серьёзно... Дома - это другое дело, а здесь?.. Хорошо, - он приподнял вверх ладони, словно сдаваясь. Потом повернулся к молчащим мужчинам.
- Там действительно кто-то есть? - прищурившись, с лёгкой улыбкой спросил Владимир.
- Нет, ять. У меня шизофрения, - едко отбрил тот в ответ. - Да, кстати, - произнёс бес совершенно нормальным тоном, почти лёг на секунду на стол, доставая откуда-то из-под столешницы пепельницу и закуривая, - познакомьтесь, господа.
"Господа" недоумённо переглянулись.
- Да мы вроде знакомы, - осторожно предположил Колосс. - Я тебя, вроде, о другом спрашивал.
- Это с какой стороны посмотреть, - задумчиво произнёс бес, стряхивая пепел, и вдруг резко перевёл тему: - Скажи, у вас вечером пятнадцатого июля никого не перевозили? Скажем, часов в семь вечера. Через подвал у южной "Стрелы".
Ястребу очень захотелось, чтобы Колосс - огромный, добродушный, наполовину седой в свои тридцать с небольшим Колосс - удивился и сказал «нет». Потому что Ястреба внезапно прошиб холодный пот - он всё понял. Может, конечно, и не всё, но к чему клонит рыжий чёрт, понял отлично. Обозначенная дата слишком много значила для него, хотя обозначения «Южная «Стрела» он не знал, но вряд ли бес говорил о другом месте.
Колосс вопросу удивился, но не так, как бы хотелось Ястребу:
- Странно, что ты об этом спрашиваешь, - протянул он. - В тот вечер группу молодняка переправляли, Эльф и Василий - ну, ты их знаешь, - он помолчал, вспоминая. - Ругались потом, что всё наперекосяк пошло - сперва ждали, пока «крыса» из интерната уберётся, потом на полпути машина заглохла. В итоге выбились из графика больше, чем на четверть часа. Зато под разборку местных не попали и парня нашли, - он кивнул в сторону Ястреба. - Пашка почуял.
- Ух-ху... Да понял я уже, - огрызнулся бес в сторону кресла и продолжил задавать вопросы совершенно обычным голосом. - Во сколько группа должна была ко входу подойти?
- К семи с копейками, а в итоге только в половине восьмого вошли. Связи нет, людей нет - провожатые на развилке, уже в подземке, чуть с ума не посходили.
- Ясно, - бес покачал головой, глядя в пол. - Значит, ты мне должен.
- Я тебе и так задолжал, - глава подполья отмахнулся, но вдруг понял, на что намекает бес, - погоди, ты что имеешь ввиду?
- То, что мы, вместо твоих ребят, на засаду нарвались, - доступно разъяснил бес. - Не было там никакой местной разборки, Колосс. Если и был кто-то «левый», то они по углам за поворотом сидели и носа не казали, - он подтянул колено к подбородку и опустил голову. - Я ещё гадал, на кого же эти красавцы охотились... Думал уже, может, меня вычислили. Оказывается, нет, случайность...
Колосс пожевал губами и оценивающе посмотрел на беса. Эльф в красках рассказал ему, что за месиво было на улочке, через которую проходила группа. Что же за монстры напали на чёрта, и что за чудище сейчас сидит перед ним и болтает ногой в воздухе, задумчиво глядя в стену.
Ястреб тоже молчал. Произошедшее тем страшным вечером представало перед ним в новом свете. Сейчас, уже неплохо зная Колосса и людей, обитающих в подземке, он совершенно иначе понимал суть происходящего. Посредник предупреждал, что задание будет сложным, приказ был - уничтожить всё живое, не экономя боеприпасы и не считаясь с возможными разрушениями. Кого же они должны были «зачистить»? Ястреб не выдержал, хриплым от волнения голосом он спросил:
- Кого везли-то?
- Детишек, - мягко улыбнулся Колосс. - Из интерната вывозили. Завтра за город переправим.
Ястреб застонал и спрятал лицо в ладонях. На несколько секунд он позабыл обо всём и готов был слёзно благодарить чёрта за то, что он оказался на пути группы и предотвратил избиение детей. Фея протестовала против подобных миссий - никто из них не хотел этого, но их снова отправили убивать беззащитных подростков. Неужели, это была очередная ложь, которой их накормила Фирма?
- Да не психуй ты так, - Колосс участливо посмотрел на него. - Живы все, здоровы, тебя вон вытянули. Молодчина Пашка! Повезло значит, что машина заглохла. У них шансы были бы, приди они вовремя? - Колосс обратился к бесу.
- Нет, - тот поджал губы и покачал головой. - Хорошо организованная и вооружённая боевая группа - девять человек, из них два снайпера. Явно не с улицы ребята - подготовка похлеще, чем у твоих «защитников». Положили бы всех. Плюс, у девочки тварь была - недозомби, страшный, как поп с похмелья, сильный... Как не знаю, кто. Он бы твоих парней дорвал, выживи они под пулями.
Колосс нахмурился и подался вперёд, вглядываясь в лицо беса. Ястреб тоже поднял голову. Безразличное и обезличенное перечисление боевых единиц его родной группы «И» немного отрезвило его. Бесу было всё равно, кого он отправил на тот свет. Группа Ястреба была для него просто набором живых мишеней. Он не знал этих людей и не собирался думать о них, как о живых настоящих людях. Ястреба вновь скрутило от отвращения. Сразу вспомнились тогдашние мысли о подставе.
- А вы?
- А что мы? - Бес поднял брови. - Мы живучие. Я, знаешь ли, умирать во цвете лет не хочу - мне есть, ради чего жить, - бес как-то странно посмотрел на пустое кресло, возле которого стоял ноутбук и методично клацал клавиатурой. - Твою ж налево, что ты делаешь?! - он резко встрепенулся. - А-а, ну ладно. Слушай, поставь лучше кофе, хорошо?
Колосс, видно уже привык, что время от времени бес разговаривает сам с собой и ведёт себя немного странно, и теперь терпеливо ждал, когда он закончит. Бес повернулся к Колоссу и продолжил:
- Это была самозащита.
Владимир нахмурился:
- Кому ты это доказываешь?
- Это я буду доказывать тем, кто был со мной в тот вечер, если такое потребуется, - тихо проговорил он. - Твоё мнение, уж прости, меня мало волнует.
- А они должны быть уверены, что у них не было выбора?
- У нас и не было выбора! Думаешь, мы не пытались? Завалили снайперов, чтобы они ничего сделать не смогли, отвели пули... - бес замолчал и грустно усмехнулся. Потёр переносицу и закончил. - Колосс, если бы о них узнали, у тебя бы сейчас ходуном ходила вся подземка. Всех бы подняли. Никто бы не ушёл.
Он замолчал. Вот, значит, как, подумал Ястреб - ты, мразь, своих защищаешь, а на остальных тебе начхать! Десять человек убил - и хоть бы хны.
- Считаешь, что лучше убить десять человек, чем сотню? - Осторожно спросил Колосс. Он, видимо, подумал о том же.
- Ха! Сотню. Несколько тысяч не хочешь? Знаешь, сколько этажей в подземке, и на сколько километров она простирается? Знаешь, сколько в городе заброшенных зданий, где живут тебе подобные?
- Ты же не их защищаешь, - закинул Владимир «удочку», надеясь услышать что-то более важное. Но бес подобные «крючки» чуял нутром. Он растянул губы в ухмылке, показывая, что разгадал манёвр, и сообщил:
- Их я вынужден защищать.
Колосс не ответил.
Стук по клавиатуре прекратился. Ястреб паранормальное не любил - в домовых и полтергейст не верил, и сейчас вовсю делал вид, что ничего странного не происходит: ну, цыкает клавиатура, словно по ней бегают быстрые пальцы секретаря, хотя никакого секретаря рядом нет - ну и что? Сейчас куда важнее было понять то, о чём говорили двое мужчин рядом с ним.
Чёрт принёс его команду в жертву, руководствуясь какими-то своими убеждениями - это Ястреб понял. Как и то, что вины за собой он по этому поводу никакой не чувствовал. Он не позволил эмоциям захлестнуть себя. Поняв, что не всё так просто, Ястреб пожелал сперва узнать правду. Что произошло там на самом деле? При чём тут люди Колосса?
- А с боевиками что? - Внезапно поинтересовался глава подполья.
- Кровавое месиво, - хмуро проговорил бес. - А то тебе твои ребята не рассказали.
- Я не знал, что ты такой кровожадный.
- Я - нет, - он сделал паузу, прислушиваясь - за дверью был отчётливо слышен шум воды, - пропусти они нас, остались бы живы, - он сделал паузу, - была бы каша из других.
Колосс поднялся со стула и сделал несколько шагов к межкомнатной двери, остановился и заглянул туда. Постоял так минуту, потом обернулся:
- Хочешь сказать, что ты и твои друзья не смогли уйти, не убив всех?
- Нет, - бес отвечал очень ровно и тихо. Он молча вытащил вторую сигарету, закурил и только после этого заговорил снова. - После того, как они начали обстрел, а после напали лично, выбора не осталось.
- Ну, вы могли их вырубить. Связать, не знаю, просто сбежать...
- Да-а?! Как? Под пулями, после того, как в нас швырнули гранату. Как? Куда мы могли сбежать? - Бес резко вскинулся. - Ты просто не понимаешь.
- То есть они остались бы живы... - продолжил додавливать Колосс.
- Нет. После того, что они увидели... - бес затих. Докурил сигарету в полной тишине, затушил окурок о дно пепельницы. - Я бы лично убил каждого. Просто, чтобы информация не просочилась дальше, - тихо и как-то даже мягко проговорил он.
- Да что они такого узнали?
- А вот этого, извини, я тебе не скажу. По крайней мере, пока.
- Интересно... Дай-ка пепельницу, пожалуйста.
Тёрас просочился мимо массивной каменной фигуры Колосса и беззвучно подошёл к Архану. Тот поднял голову. Киборг в задумчивости покосился на сидящего на диване человека:
- Думаешь, стоило его оживлять?
Архан прикусил губу и кивнул.
- Он не помнит.
- Как пожелаешь, спаситель, - Киборг развёл руками. - Он тебя жалеть не собирался. И теперь не пожалеет. Он мне не нравится - он хочет твоей смерти.
- Что же, всех убивать, кто тебе не нравится?
- Можно. Но не нужно. Не злись, - Тёрас положил руки на плечи сатира и поправил зацепившуюся за ворот рубашки прядь рыжих волос. - Он может рассказать о тебе своим хозяевам.
- Если соберётся, убьёшь - идёт?
- Да-а-ах, - довольно выдохнул киборг и склонился к Архану, - с удовольствием...
- Или я сам, - с сомнением проворчал Архан, отпихивая от себя тяжёлый металло-пластиковый корпус, - иди уже.
Ястреб смотрел, как рыжий бес отталкивает от себя воздух после короткого бессвязного монолога и поворачивается к Колоссу, всё ещё стоящему в дверях. Настроение беса менялось с такой скоростью, что Ястреб попросту не успевал за ним: то он совершенно безразлично рассуждает о смертях боевиков, то начинает злиться, то грустит, словно ему были дороги эти люди, то с видом монаха, отправляющегося в личный крестовый поход, сообщает, что убил бы их своими руками. Голова шла кругом, Ястреб уже ничего не понимал.
Колосс с тоской взирал на людей:
- Может, если бы ты рассказал, что к чему, было бы понятнее.
- Не сомневаюсь. Но обойдёшься.
Владимир пожал плечами и перевёл тему:
- Я вот чего понять не могу - зачем они нас убивают? Ладно, охотятся - с этими хотя бы ясно. Но просто вырезать-то зачем? Это же не в первый раз уже.
- Платят им за это, - буркнул бес. - Скорее всего. А вообще, спроси, мне-то откуда знать. Пепельницу возьми.
- У кого? - Колосс широкими шагами пересёк комнату.
- У боевика, - бес кивнул в сторону Ястреба.
- Опа! - Он замер на полушаге. - Как интересно.
Ястреб внутренне напрягся в ожидании самого худшего исхода.
- А то ж, - бес хмыкнул, довольный произведённым эффектом. - Вот и познакомились. А ты ещё говорил, что я не туда веду.
- Погоди-погоди. Так ты их, что ли, в тушёнку разметал? - выстроил линейку Колосс, доставая портсигар. - Так?
- Совсем из меня маньяка не делай, а, - кажется, Рогатый немного обиделся. - Четверо нас было, - признался он. - Был бы один, только б они меня и видели. А так...
- Хорошо-хорошо. Но зачем одного-то в живых оставили?
- Он умер. С таким диагнозом не живут.
- С каким?
- Остановка сердца.
- Я понял, его так запускали - прямым массажем. Леночка говорила.
- Нет, - бес ухмыльнулся, - его так остановили.
- Ты?
- Не-эт, - он замотал головой, - я бы просто череп пробил.
- Хм.
Ястреб поднял глаза. До этого он слушал молча, но разговор снова прервался, и он почувствовал на себе недобрый взгляд. Он думал, что Колосс его сейчас размажет по дивану - ещё бы, вот он, виновник многих бед, - но тот только смотрел на него тяжёлым грустным взглядом, вертя в пальцах так и не зажжённую сигарету.
- Тебя как величать? Сокол? Ястреб? Ты прости, я в орнитологии не спец, - вдруг спросил бес, спрыгивая со стола и протягивая Колоссу пепельницу. - Ты пепельницу вроде просил.
- Ага, спасибо, - Колосс немного отрешённо взял стеклянную чашу в руку и, наконец, закурил.
- Ястреб.
- Хорошо, - бес удалился в соседнюю комнату, - кофе будешь?
- Да.
Зачем он отвечал на эти вопросы твари, которую собирался убить - возможно, не сейчас, а позже, когда этого не будут ожидать, - он не знал. Что-то изменилось. Что-то сломалось внутри самого Ястреба под печальным взглядом Колосса.
Нелюдь показался в дверях с подносом, на котором стояли четыре чашки. Он поставил поднос на стол, снял одну из порций и переставил её на столик к креслу. Потом сел на облюбованное место и обратился теперь уже к Ястребу:
- Что теперь? Будешь точить на меня зуб и ждать момента, когда я отвернусь?
Мужчина вздрогнул.
- Думаешь, я не понимаю? Месть, конечно, дело благородное, не спорю. Но сам подумай - не я, так кто-то другой. Кто-то да нашёлся бы. Потом, - он усмехнулся, - у тебя не получится. Ты уже трижды пытался. Хватит.
Ястреб на мгновение прикрыл глаза, чтобы взять себя в руки, ответил гораздо спокойнее, чем мог бы:
- Ты убил моих людей. Не всех - ты, но остальных я не помню.
- И хорошо, - бес качнул головой вперёд, и, глядя на S-образно изогнутые рога, Ястреб живо вспомнил, как острые концы их пропарывают мягкую человеческую кожу, и фонтан алых брызг разбивается о высокий лоб нелюдя, горячие капли падают на лицо, тонкая струйка стекает по узкой переносице...
- Они все мертвы! Ты это понимаешь?!
- Не перекладывай с больной головы на здоровую. Всё я понимаю, - холодно одёрнул его бес. - Я предлагал разойтись миром.
"Может, дадите нам пройти?.." - в очередной раз пронеслось в голове Ястреба. Как объяснить, что он не мог ничего сделать, когда рядом был человек от Фирмы. Пусть эта София была истеричкой и наркоманкой, но Ястреб знал, на что способны эти люди. Ему и ещё нескольким капитанам групп, из самых ретивых, как-то показали, что происходит с теми, кто не выполняет задания. Смерть, которую подарил им бес, была куда гуманнее.
- Ты к работодателю своему возвращаться собираешься? - Прервал его воспоминания бес. Он говорил ровным скучным голосом, словно заполнял анкету.
- Тебе-то какое дело?
- Да так, чисто заняться нечем. Короче, слушай: пойдёшь к ним - я тебя убью. Устроишь встречу с кем-то оттуда - убью обоих. Понял меня?
- Ты больной?
- Нет. Я не желаю тебе смерти. Потому предупреждаю заранее.
- Тебе какая разница? - Ястребу категорически не нравилась манера беса разговаривать. Менторский тон раздражал его, а урозы попросту бесили.
- Большая. Если ты соберёшься встречаться со своими заказчиками, на которых работал, я тебя череп вскрою, - глядя в упор на Ястреба совершенно спокойно проговорил бес. - Они обо мне не знают, и я хочу, чтобы так дальше и оставалось.
- Я ведь могу и не говорить про тебя. И про них тоже не собираюсь, - Ястреб не понимал беса. Он и правда не собирался предавать невинных людей, спасших ему жизнь. Да и с бесом предпочёл бы разобраться сам.
- Не уверен, что можешь, - рогатый собеседник устало вздохнул. - Не понимаешь? Девочка ваша накачана была под завязку. Я, знаешь ли, не химик, и понятия не имею, что могут залить в тебя для большей разговорчивости. Может, я умею стирать память и возвращать к жизни, а может, это контузия и случайное стечение обстоятельств - я не собираюсь это проверять.
- Ты так трясёшься за свою шкуру? - Ястребу стало противно - парень вдруг оказался обычным трусом.
- Да, - отрезал тот. - Если меня убьют - это будет неприятно. В первую очередь мне. А если распотрошат мой череп, то не только мне.
- То есть? - Ястреб не понял формулировки.
- Знаю я много и многих, - огрызнулся бес в ответ.
Ястреб опустил голову и тихо выдавил:
- Извини.
- За что?
- Я думал, ты боишься за себя.
- Я боюсь, - подтвердил тот. Опять не слава богу, только начинаешь его хоть немного понимать, как он сказанёт что-нибудь эдакое, что хоть стой, хоть падай! Да кто в здравом уме вот так откровенно признается в своём страхе. - Я не псих, не революционер и не активист движения. Я нормальный человек, который хочет нормальной спокойной жизни. И да, мне дорога моя жизнь, да и вообще жизнь - что в этом странного? - Бес со стуком поставил на стол чашку и забрал обратно у Колосса пепельницу.
- Ничего, наверное. Просто я как-то не привык, чтобы об этом говорили вслух, - аккуратно начал было Ястреб, но бес резко одёрнул его:
- Ну, так привыкай! - Отрезал бес, пробуя кофе.
Ястреб внимательно смотрел на чёрта. Теперь он уже совершенно ничего не понимал. Всё смешалось в единый ком. Только что он всерьёз думал о мести, и вот уже говорит с заклятым врагом, как со старшим приятелем. А ещё рядом сидел Колосс, который теперь всё знал, и это было куда хуже.
- Нас собирали, чтобы воевать с террористами, - Ястреб начал рассказывать, осторожно подбирая слова. Встал и подошёл к столу, на котором удобно расположился рыжий чёрт. Зависшую в воздухе над креслом чашку он предпочёл проигнорировать. - Вот ты - террорист? Подрывник.
- А то ж, - бес гордо выпятил вперёд острый подбородок с огненно-рыжей бородкой.
- Не верю, - Ястреб навис над ним. - Ты же сам говорил, что ты не убийца.
- А я не про убийства: шесть взрывов, ни одной жертвы, - с гордостью похвастался бес. - Краси-иво.
- Эльф говорил, тогда два взрыва прогремело на улице, - неожиданно вспомнил Колосс. В отличие от рыжего недомерка хоть он реагировал на слова адекватно.
Бес повернулся к нему:
- Нет, это не мы. В новостях говорили, что взрывное устройство у дома под снос сработало.
- Веришь? - По виду Колосса было понятно, что он в эту чушь не верит ни капли.
- Не знаю, - бес пожал плечами. - Может, за боевиками чистили. Возможно такое? - Спросил он у Ястреба. Тот пожал плечами. Ему вдруг стало некомфортно - он стоял слишком близко к рогатому нелюдю, а тот вроде бы и не замечал опасной близости с натренированным бойцом. Всего один удар, и Ястреб мог впечатать этот длинный, породистый, явно не раз ломаный нос в не менее породистую физиономию его владельца. Всего один удар, и всё. Мерзкая тварь кулем свалится на пол, захлёбываясь собственной кровью... Не могу, с ужасом понял Ястреб, глядя на собственную руку, сжатую в кулак. Не могу...
- Нас отправляли зачищать засидки боевиков, - невпопад проговорил он и отошёл в сторону.
- Много зачистили? - глухо поинтересовался Колосс.
- За три года-то? Порядочно. А потом был подвал со стариками и детьми. Потом ещё... - Ястреб сглотнул и замолчал. На глаза снова попалась плывущая в воздухе чашка. Пустая.
- Чем они, интересно, тебя так прижали, что ты остался? Отойди, ты мешаешь, - Рогатый зажёг ещё одну сигарету и махнул рукой, показывая Ястребу, куда ему отойти от кресла. Ястреб молча подчинился. Колосс внимательно смотрел то на одного, то на второго. Наконец, бес не выдержал:
- Теперь какой смысл молчать?
- Мама, - прошептал Ястреб. - Теперь и не знаю, где она. Я звонил в клинику, где она лежала, звонил домой - нигде её нет.
- Как звать маму, какого года рождения, и какая клиника?
- Светлана Андреевна Доронина, шестидесятого года рождения, - он вдохнул, - у Феи дочка осталась, у Натки - никого, она детдомовская, у Нео жена, Цыган с Таней пожениться хотели, - Ястреб сам не знал, почему он всё это говорит человеку, по вине которого погибли все эти люди.
- Ух-ху. Знаешь, где они?
Он отрицательно покачал головой:
- Даже не видел ни разу.
- Плохо.
- Тебе-то что? Ты... - Ястреб оборвал себя, до боли сжимая руки в кулаки.
- Так, давай разберёмся раз и навсегда, - бес весь собрался, - во-первых, сядь, - приказал он таким тоном, что Ястреб чуть не сел в обманчиво пустое кресло, облюбованное кем-то или чем-то, что видел только бес. - Не туда! - он даже привстал на секунду, коротко прыснул, глядя мимо Ястреба, и продолжил:
- Во-вторых...
Тёрас лениво копался в содержимом ноута, удобно устроившись в кресле. Он перекинул ноги через перекладину, ограничивающую сиденье, попивал кофе и вполуха слушал разговор Архана с людьми подполья - Колоссом и тем вторым, Ястребом, чьё теплое трепещущее сердце Тёрас держал в руке тогда, летом, и до сих пор помнил это нежное тепло - ему понравилось ощущение, надо будет повторить, правда, Архан вряд ли обрадуется.
Он отрешённо блуждал взглядом по накопанной информации, но не пропустил момент, когда человек подошёл к Архану слишком близко. Человек думал о мести - Тёрас видел это по напрягшимся вдруг мышцам, но сатир тоже видел это - еле заметным движением он приказал не дёргаться. Тёрас поставил на столик чашку - не ошибся Рогатый: парень расслабляет руки и отступает назад. Умница. Тёрас протянул руку и поднял над столом чашку с остатками напитка - так себе на вкус, если честно, не кофе, а одно название. С тем, что варят дома, не сравнить, но там никому в голову не придёт использовать горелые семечки. Нестерпимо захотелось домой, в нормальную жизнь, где отсутствует эта неразбериха и агрессия.
Человек снова завёлся, вспомнил, кто его ребят по асфальту размазал. Рогатый на него рыкнул, наконец, не сдержался:
- Сядь!
Тёрас этот приказной тон знал, и давно к нему привык, а вот парень от неожиданности попятился и чуть не сел. На Тёраса. Киборг выставил вперёд конусообразную ногу - ему бы ничего не было, но всё равно неприятно, когда на тебя садятся.
- Не туда.
Человек попятился, а сатир, видимо, уже представил во всех красках возможное развитие ситуации и фыркнул, встретившись взглядом с обалдевшим Тёрасом, медленно укладывающимся обратно на место.
Человек-птица отошёл, а робот погрузился в поиски упоминаний о его матери в базах данных различных клиник. Он полностью ушёл в поиск, лишь изредка посматривая на друга.
- Во-вторых, - продолжил бес раскладывать ситуацию по полочкам, - я твоих людей класть не собирался. Мы шли по своим делам. Не окажись нас там, вы бы убили других. Так - не повезло вам самим. И если хочешь найти козла отпущения, вперёд - вспомни своего заказчика, он вас туда отправил. Не надо на меня всех собак спускать.
Обескураженный таким поворотом разговора Ястреб затих, но поправить неточность счёл необходимым:
- Вас было трое. Почему ты берёшь всё на себя? - Ястреб никого, кроме чёрта, не помнил, но вдруг собеседник сам ему напомнит об остальных.
- Остальных ты не помнишь, и я постараюсь, чтобы не вспомнил, - с явной угрозой в голосе проговорил бес. - Мне есть, куда уходить - им нет.
Ничего он мне напоминать не станет, понял Ястреб - его более чем устраивает моя амнезия. Кого-то он защищает.
- Ладно, идёт, - Ястреб вдруг окончательно понял, что бес не шутил и не лгал, прося пропустить их и предлагая разойтись миром. - Надо было плюнуть на всё и дать вам пройти. Разобрался бы как-нибудь с их девчонкой...
- Кстати о девочке - кто она и откуда? - Бес весь собрался и снова начал допытываться.
- Человек от Фирмы, - Ястреб пожал плечами, - нам их присылали, когда нужны были пленные. В тот раз сказали, что мы без помощи не справимся. Обещали серьёзного противника: не дети, не беззащитные бомжи в подвале, а кто-то очень сильный, - он бессильно содрогнулся, вспомнив, кого они должны были убить.
- Ну Эльф и Вася - достойные противники, - вставил Колосс, пытаясь чуток приободрить парня, - да и детишки - не одуванчики. Вам бы пришлось сильно постараться, что их убить. Сколько вас было, напомни?
- Нас девять и двое от Фирмы.
Колосс медленно повернул голову в сторону стола, внезапно осознав озвученную цифру:
- И вы втроём, безоружные, - не отнекивайся, я знаю, что ты оружия не носишь, - положили одиннадцать человек? - Его лицо говорило само за себя, он был более, чем удивлён. - Хорошо вооружённых бойцов, натасканных на убийство.
- Вчетвером. И их было девять, плюс девочка и тварь, - бес, видимо, считал, что есть разница.
- Да всё равно, - Колосс отмахнулся. - Я начинаю тебя бояться.
- Не стоит, - рыжий поморщился и перевёл внимание на Ястреба. - Успокоился? Ожил, наконец? Птица.
Ясреб вздрогнул. Голос беса вернул его в реальность, и Ястреб внезапно осознал странную свободу и лёгкость - призраки отступили от него. Сразу стало заметно проще дышать, думать, существовать. Мучившая его вина если и не пропала полностью, то заметно поблекла. Как такое могло прозойти? Мужчина поднял голову - бес внимательно наблюдал за изменениями на его лице. Он словно читал раскрытую перед ним книгу, то слегка щурясь, то еле заметно улыбаясь.
"Колючий и злой" - вдруг пришло ему на ум. С чего бы? А ведь идеальное описание для этого типа. То ласковый и лучистый, то вдруг как ощетинивается как дикобраз - не поймаешь момент. Точно девочка говорила... Эх, Тася... Ястреб неожиданно понял, что даже удивиться не успел ни Тасе в комнате, ни тому, что беса этого она знает. Даже помещение, где они оказались, не разглядел толком.
- Ответь, ты Тасю давно знаешь?
- Терессу? - Бес нахмурился. - Не особо - полгода примерно, а что?
- Она к тебе хорошо относится...
- Её дело.
- Полгода - это не так мало. Слушай, - внезапная дикая догадка поразила его самого. - Может, по-идиотски прозвучит, извини, - Ястреб замялся, но потом решил, была - не была, - это тебя она ангелом считает?..
Колосс коротко прыснул, а чёрт поджал губы и состроил недовольную гримасу:
- Прозвучало по-идиотски - извиняю. Да, меня. И хватит ржать. Оба! - Он метнул испепеляющие взгляды на Колосса и пустое кресло, от чего его волосы описали в воздухе красивую дугу. Колосс расхохотался в голос. Отсмеявшись, он стёр выступившие слёзы и посмотрел на беса:
- Извини. Но это смешно каждый раз.
- Не сомневаюсь. Не каждый день видишь божество нового культа, - с достоинством произнёс бес, гордо расправляя плечи. - Может, вернёмся к теме?
- Конечно, - Колосс улыбнулся.
- Расскажи подробнее о фирме, на которую вы работали, и о людях, что с вами выезжали, - красные глаза беса пытливо уставились на Ястреба.
- Про Фирму ничего не расскажу, потому что ничего не знаю. Меня вызывали, давали задание, и всё. А почему ты - и вдруг ангел?
- Терессу спрашивай - это её идея, - отмахнулся он. - Быть не может, чтобы ничего не знал, - бес соскочил со стола и присел к ноуту. - Где тебе давали задания, кто давал?
- Офис в центре города. Обычно звонили накануне, говорили время и адрес. Адреса иногда повторялись, посредники тоже, - принялся рассказывать Ястреб.
- Вспомнишь хотя бы некоторые? - Перебил рыжий, что-то записывая на лист бумаги.
- Да, вполне. Офисы одинаковые, посредники все одинаковые. Только у последнего секретарь был - Слава. Да и сам одет был получше. Сказал ещё, что потом, когда всё узнаем, мы будем рады, что стреляли. Гад, - с отвращением вспомнил Ястреб.
- Ну, конечно, всё из лучших побуждений, - скривился бес. - А те, кто с вами выезжал?
- Люди приезжали на точку сбора. Там их ждала машина с мальчиком от Фирмы - обычно мальчик приезжал, только в последний раз девица была. Все как на подбор - высокие, ухоженные, смазливые, как модели с подиума.
- Дались они тебе, Ари...- Колосс потёр виски, ему непонятен был этот допрос
- Дались, Колосс. Они накачали обычную девочку наркотиками до проявления у неё способностей. А это означает, что они, а) - знают о творцах, и б) - нашли способ делать их из обычных людей.
Ястреб поднялся и устало подошёл к окну - опять эти двое начали разговор о чём-то непонятном. От всего произошедшего он устал так, словно... Никаких сравнений на ум не приходило - просто устал. Хотелось, чтобы всё снова стало просто, как было до встречи с рыжим чёртом. Он отодвинул штору посмотрел сквозь стекло на тихий дворик за окном, краем уха слушая диалог.
- Это плохо, - прогудел Колосс.
- Это чудовищно, - бес зло стукнул костяшками пальцев по столу. - Ты хоть представляешь себе, какие видения может такой мозг воплотить? - Колосс в ответ лишь тихо присвистнул. - Та тварь, которую они привезли, была сильной, очень сильной. Пустая марионетка, но при хорошем кукловоде от неё разрушений будет дай боже - никто не уйдёт.
Я не хочу жить в мире их ЛСД-шных фантазий. А ещё неизвестно, кого они брали живыми, и что с ними стало. Хватит, мне уже одних застенок во-от так хватило, - Ястреб обернулся и увидел, как бес мазнул указательным пальцем под подбородком.
- Думаешь, рясы? - Напрягся подпольщик. Ястреб вновь отвернулся к окну и тут только сообразил, что за окном улица. А вошли они сюда из подземки. Никуда не поднимаясь. Он ошарашено замер, пытаясь понять, что к чему. Бес тем временем продолжал:
- Нет, не рясы. У тех всё схвачено, они на такие мелочи не размениваются. Какого они ангелочка сделали - любо-дорого посмотреть. Это ещё кто-то. Не такой пронырливый, но очень настойчивый.
- Какого ангелочка?
- Пенитриэль. Девочка-блондиночка, с эльфийкой и её «мамочкой» за городом живут. Вспомнил?
- Ну и имечко, - подивился Колосс. - Помню её. Она ангелочек?
- Ну, да. Смешная. Хорошо её ребята сделали, - при этих словах бес улыбнулся, грустно и задумчиво.
- Настоящий ангел? Как ты?
- Да сколько раз говорить!..
- Не злись, - Колосс очень серьёзно посмотрел на собеседника, - я склонен Терессе верить. Особенно теперь.
Бес развёл руками:
- Добро пожаловать в клуб.
Колосс замолчал, что-то обдумывая. Ничего не понимающий Ястреб тоже решил пока не встревать. Он ещё раз посмотрел за окно и решил как-нибудь потом узнать, в чём же здесь фокус.
В полной тишине вдруг негромко заржала лошадь. Углубившийся в размышления о сущности бытия Ястреб подпрыгнул от неожиданности, а бес невозмутимо выудил из внутреннего кармана сотовый:
- Да, родная. Нет. Не знаю, солнц, на ваш выбор. М-м-м, - он тряхнул запястьем, вылавливая из-под рукава наручные часы - хорошие такие часики, не из дешёвых, отметил Ястреб, да и сотовый тоже не с барахолки, - полчаса. Да. Ух-ху, до встречи.
Голоса его собеседника, а вернее - собеседницы, слышно не было, и о чём они говорили, тоже было неясно. Бес покачал сотовый за подвеску и задумчиво произнёс:
- Модельной внешности, значит. Все?
Ястреб не сразу сообразил, что обращаются к нему.
- А-а? Да. Как на подбор. Наманикюренные, налаченые, тупые на вид, как пробки.
- Ясно. Запиши всё, что вспомнишь, хорошо? - Он закрыл ноут и убрал его обратно в стеллаж. Потом собрал чашки на поднос и унёс их. Мужчины переглянулись. За дверью послышалось позвякивание посуды и шум воды из открытого крана.
- Ладно, мальчики, - бес с полотенцем в руках вернулся в комнату, - вы, как хотите, а мне домой пора, зверей кормить. А то они там сейчас такого наготовят...
- Где же твой дом? - Привычно-вкрадчиво спросил Колосс. И бес против обыкновения ответил:
- В посёлке на краю света.
- И как же он называется? - Колосс встрепенулся, он не привык к такой разговорчивости Рогатого о чём-либо, касающемся его лично.
- Так и называется - Посёлок, - ответил он, кидая полотенце обратно в кухню.
- А серьёзно?
- Я серьёзен: зачем именовать что-то, чему аналогов нет? - Бес пожал плечами.
- То есть? Он что, один? - Не понял Колосс.
- Посёлок - да.
- И где это?
- Не знаю, - бес пожал плечами.
- Это как? - Колосс опешил.
- Вот так, - бес улыбнулся. Он не лгал, он вообще лгать не любил, Колосс это знал.
- А почему на краю света?
- Ну откуда же мне знать? - Он развёл руками и улыбнулся. - Не я его основал. Должен же кто-то жить на краю - вот мы там и живём.
- И там все такие как ты? - Владимир решил спросить о чём-нибудь ещё.
- Нет. Они похожи на людей, но не люди. Не знаю, как объяснить, - бес потёр переносицу.
- Было бы интересно взглянуть. Или гости зайти.
- Посмотреть можно, а вот в гости сходить - не знаю. Тебя там нет, - бес помолчал. - Как-то отсюда попадают, но я не знаю, как. Может, она и закрыла лаз, не знаю, - повторил он, посмотрел в сторону кресла, выслушал, потом кивнул, отвечая незримому собеседнику:
- Ну, наверное. Или у них люди кончились... Тоже вариант. Идём, - кивнул он и пошёл к выходу. Уже в дверях повернулся к Ястребу и протянул ему сложенный в четверо лист бумаги:
- Здесь адрес больницы, где сейчас находится твоя мама. Думаю, тебе помогут. А лекари у вас вроде есть, - обратился он к Колоссу.
- Поможем, - подтвердил Колосс, кладя руку на плечо вконец обалдевшему мужчине. - И лекаря найдём.
Рыжий открыл дверь, через которую они сюда вошли, и пропустил людей вперёд.
Колосс осмотрел коридор - тот же самый, в котором он всего несколько дней назад встретил Колосса и чёрта. Вон валяется обронённый Ястребом нож, а вон и "техно-мальчик" Сева бежит к нему, только завидев.
- Ну, увидимся, - попрощался бес, закрывая дверь.
Спешащий к Колоссу мальчик вдруг взвыл дурным голосом и затормозил в нескольких шагах от троицы, тыкая рукой с растопыренными пальцами в сторону двери:
- А-а-а! Ктулху! Демон! - Он смотрел на пустое место рядом с бесом, и глаза его были круглыми от ужаса.
- И не стыдно? - Хмуро спросил бес. - Пойдём.
Он приобнял нечто рядом с собой и направился вдаль по коридору. Колосс проследил за ним взглядом, потом повернулся к Севе, который всё ещё трясся:
- Рядом с ним правда кто-то есть?
- А вы не видите?! - Его глаза стали ещё круглее.
- Нет, никого не вижу. Так кто там?
- Чудище! Зелёное, страшное, всё из бинарного кода и светится. Словно из Матрицы сбежало. У-уф, как он сам не боится...
- Привык, наверное, - предположил Ястреб.
- А я грешным делом порой подумывал, может, и не шутит, а правда шизофреник? - Колосс посмотрел в ту сторону, куда ушёл рогоносец.
Ястреб не ответил, только отрешённо пожал плечами - его мысли сейчас занимало другое. Он опустил взгляд на зажатый в руке листок и трясущимися пальцами развернул его, чуть не порвав от волнения. Несколько ровных строк, написанных округлым почерком без наклона - номер и адрес больницы, номер корпуса и палаты, часы посещений. И имя "Антон Петров" с уточнением - этим именем назваться на проходной. Ястреб посмотрел на главу ячейки подполья. Колосс кивнул:
- Сейчас договоримся о машине и водителе. Леночку вызову, адрес только скажи, куда маму повезёшь. Сева, позвонишь ребятам? Машина нужна.
- Легковая? - Уточнил мальчик. - Сейчас, - и убежал.
- Вы будете мне помогать?
- Слушай, не дури, ладно! Всякое бывает в жизни, - философски заметил Колосс. - У каждого прошлое есть. В прошлом.
- Думаете, он не соврал? - Теперь Ястреба глодали сомнения.
- Эх, Ястреб, плохо ты его ещё знаешь, - Колосс усмехнулся, - идём. Захоти он тебя убить, - сказал он уже на ходу, - он бы тебе, например, цианида в кофе налил. Или на рога поднял. Ну, или тварь какую-нибудь напустил...
- Какую тварь?
- Да неважно, - Колосс отмахнулся. - Но он не стал бы отправлять тебя по подставному адресу. Так что собирайся. Он на тебя зла не держит. Вроде.
- Я в него стрелял... - припомнил Ястреб.
- Я тоже, - Колосс состроил гримасу, - две осечки подряд. Табельное оружие, у фсб-шника позаимствовал. Разве бывает так?
- Нет. Ничего я не понимаю, если честно, - они вышли в основной коридор, здесь было светлее, и были люди. Ястреб посмотрел вдаль. - Я ведь и правда забыл всё, что касалось тех, кто с этим чёртом был. Всё остальное помню выборочно: и стычку с ними, и как ребята мои с балкона падали, и как он девочку из Фирмы зарезал - рогами горло вспорол - с ума сойти можно! И как разойтись предлагал. И больше ничего - только его. Словно вырезано.
- Ага, цензурой рогатой, - подхватил Колосс. - Ничего, привыкнешь. Он странноватый, конечно, но в остальном ничего так. Вполне себе. Когда с воздухом не общается.
- А что это за место было? Мы же были наверху, а только что - внизу, как это?
- Понятия не имею, - Колосс беспечно развёл руками.
- А Тася как там оказалась?
- Не-зна-ю, - по слогам проговорил Колосс и подтолкнул Ястреба в сторону нужного поворота. - К нему все вопросы, не ко мне,
- Как его зовут-то, он ведь не представился?
- Не знаю. Обычно при мне он представляется Ари, но уверен, что это ненастоящее имя.
- Интересно, он кому-нибудь доверяет? - Бывший боевик всерьёз заинтересовался рогатым "ангелом".
- Думаю, да: тем, кого ты забыл, и тому, кого мы не видим. Может, Терессе ещё, хотя не уверен.
Ястребу вдруг стало очень грустно, он и сам толком не понял отчего.
***
Осень ещё не вступила в свои права, хотя из-за сухого лета половина деревьев уже стояла в золоте. В парке было тепло и безлюдно. Трое друзей брели по аллее, наслаждаясь уединением и солнечным светом, глазели по сторонам, вели неторопливую беседу. В последние пару лет им не так часто удавалось вот так просто встретиться и поговорить. Слишком многое изменилось в их жизни, в прошлом остались ежененедельные посиделки в баре за кружкой пива, теперь они встречались гораздо реже и в куда менее заметных местах, но от этого старая дружба не потеряла своей крепости. Время выровнило давние недопонимания, смягчив когда-то острые углы, а общая тайна скрепила их покрепче чего бы то ни было.
- А тебе вообще можно с нами видеться? - Внезапно спросил Игорь. Он редко покидал коридоры подземки и всегда нервничал, поднимаясь наружу.
- Конечно, - Лена усмехнулась. - Вы не в розыске. И вообще, я не на работе.
- Хорошо, - он мгновенно успокоился. - Слушай, я тебя давно спросить хотел...
- Да? - Лена повернула голову к старому другу.
- Ты Марину, случайно, не видела? - Он замялся. - Я же, как ушёл тогда, больше и не видел её... Просто хотел знать, что у неё всё хорошо. Не знаю, может, замуж вышла уже, детей нарожала...
- Она погибла, Игорь, - тихо перебила его Лена.
- Что? Как? Когда? - Игорь встал как вкопанный. Он не скучал по оставленной невесте, редко вспоминал её, но надеялся, что у Марины всё сложилось лучше, чем у него самого.
- В конце мая, - со вздохом рассказала Лена. - Тело нашли через пару часов после инцендента. Там что-то невообразимое произошло - асфальт взрыт, как будто на нём танки резвились. Яма такая, словно сверху гирю размером с человека скинули. И на дне она.
- Нашли?.. - Ошеломлённо спросил Игорь, не веря своим ушам. Запнулся и замолчал, но Лена поняла его недосказанный вопрос по-своему.
- Да кого там найдёшь! Игорь, ну, правда! - Возмутилась она. - Ничего не нашли, списали на несчастный случай, и закрыли дело, - после резкого взрыва эмоций Лена ненадолго затихла. Через пару минут она заговорила гораздо мягче. - Забудь. Это уже не та Марина была, которую ты любил. Она после вашего разрыва с головой в веру ушла, с работы уволилась, стала при какой-то церкви послушницей. Потом вроде оклемалась немного, устроилась в Глас работать. Кем - не знаю, вроде секретарём у кого-то из начальства, нормально у неё всё стало. А после нового года опять её скрутило. Уволилась, бросила всё... Наш человек там говорил, что ломало её страшно - что-то она такое узнала или увидела, что не выдержала. Вроде как чертей, вылезающих из алтаря церкви - не знаю, по-моему, это бредни всё, психика не выдержала просто. Знаешь, я её понимаю - мне одних рассказов о том, что там творится хватает, а она в эту богадельню работать пошла.
- А что потом? - Безучастно спросил Игорь.
- А ничего. Психушка - церковь, церковь - психушка... И труп посреди улицы...
- Она мучалась?
- Нет, Игорь, - глядя в глаза, другу соврала Лена. - Её убило быстро, она даже понять не успела, что произошло.
Она уже жалела, что начала рассказывать. Перед глазами стояло место преступления: переломанное в десятках мест тело женщины, перекрученные невероятным страданием пальцы, разможжённый, словно грецкий орех, череп и такая лужа крови, словно там троих освежевали. Лучше уж было, когда он думал, что у бывшей невесты всё хорошо. Не надо ему было рассказывать...
- Я ведь не просто так тогда ушёл, - почти прошептал Игорь, пытаясь то ли оправдаться, то ли ещё что. - Не мог я больше. Мне всё виделось, что она в монстра превращается...
- Так ты знал? - Внезапно поняла Лена.
- Что? - Вздрогнул Игорь.
- Что она обратилась.
Специалист в составе группы, прибывшей на место, описывал художнику, что он видит. Лена была занята осмотром места, но кое-что услышала. Их не просто так вызвали: женщина была из тех, кого в отделе именовали "обращёнными" - мерзкой тварью, состоящей наполовину из плоти, наполовину из камня. Обычным людям этого не видно, даже сами «обращённые» не всегда видят собратьев. Только люди с особым изменённым зрением способны выделить их из толпы. Таким особым был раньше брат Володьки, до того, как его "пожгли" двойной дозой дезактивирующего вещества, которое его изобретатели - учёные из Гласа - именовали "благодатью". Таким же "зрячим", оказывается, был и её бывший одноклассник Игорь, избравший для себя путь непротивления и самоустранившийся из начавшейся войны за мир. До весеннего инцендента Лена и видела это исключительно войной между разумными силами и бессмысленными чудовищами. Тогда же, в тусклом свете одинокой лампочки она посмотрела в глаза предполагаемому врагу. И им оказался Володька - друг детства, защитник и участник всех их общих шалостей. Принять это было невозможно, поэтому Лена просто отказалась думать о Володе, как об «обращённом» - он не был таким, всегда сознательный, добрый, участливый. Да разве можно было назвать его чудовищем? К счастью, напарница Лены подала в отставку сразу после того случая. Что с ней случилось дальше, Лена не знала, но то, что Владимир не попал в списки разыскиваемых, говорило о многом. Зная особенности родной «конторы», она всё же написала рапорт о вербовке нового информатора из группы «нейтралов». Так, на всякий случай, чтобы никто не мешал ей видеться со старым другом, и чтобы его самого никто не трогал.
Монстров-«обращённых» старались выловить и обезвредить до того, как они принесут реальный вред. Обычно это удавалось. Иногда они нападали на людей. Иногда случалось, что им давали отпор, но то, что произошло с Мариной, было из ряда вон выходящим. В отделе предположили, что она стакнулась с кем-то из своих, кто оказался сильнее и злее.
- Ты ничем не мог ей помочь, Игорёк, - вступил в разговор Колосс и попытался успокоить друга. - Сам же знаешь.
Игорь, ничего не ответил, только ниже опустил голову. Разговор затих. Каждый переваривал в голове своё и не желал делиться этим с остальными.
- Много таких? - Игорь первым нарушил молчание. - Как она...
- Достаточно, - Лена скривилась. - И таких, и не таких...
- А какие ещё бывают? - Уточнил Колосс.
- А сам не знаешь? - Лена посмотрела на Володю с неодобрением, но тот в ответ лишь наивно поднял брови и сделал невинное лицо. Она вздохнула и принялась перечислять. - "Обращённые", среди них вполне нормальные встречаются, в спецотряде у нас работают. "Зрячие" - ну, понятно, - Лена молча красноречиво посмотрела на Игоря. "Радары" - это те, кто чувствует, "кукловоды" - эти вообще смерть. Если не остановить вовремя, такие толпы поднимают, любое "МММ" позавидует. Бывают ещё "создающие". Про них толком и не знает ничего никто.
- Почему? - Колоссу стало интересно. В подземке жило много людей, были и обычные, как сам Колосс, были и уникумы. Как медик Леночка, поднимающая на ноги безнадёжных, от которых отказались врачи; как Эльф, обладавший нечеловеческой меткостью и грацией; как механик Фёдор, способный починить, кажется, абсолютно любое устройство, и собрать дельную вещь чуть ли не из любого хлама. От Леночки, к слову, Колосс знал, что несколько лекарей приютилось в Клинике Пресвятой Девы Бранвен, и тамошний главврач о них знал, но молчал.
- Потому что поймать их не получается, - Лена в сердцах пнула лежащую на дорожке шишку. - Те двое, которых удалось заполучить нашим учёным, ничего толкового сказать не смогли. Один вообще не знал, что из себя представляет - его допросили, провели полный спектр анализов и отпустили. А второй что-то знал, только сделать ничего не мог.
- А что они делают? - Осторожно поинтересовался Колосс.
- Чудовищ создают, - Лена вздохнула. - Вот представь себе: выявляют наши «радары» такого красавчика, сообщают, куда следует. На место отправляются поисковая бригада и группа захвата. В ряде случаев никого они не находят. А если находят, то тут и начинается самое интересное - «создающий», когда начинает защищать свою шкуру, выпускает перед собой с пяток монстров, а пока мальчики «развлекаются», сбегает. Бывает ещё лучше - когда «создающий» сматывается верхом на каком-нибудь летающем монстре.
- И такое было? - Удивился Колосс.
- Ага. Ты бы видел, как они улепётывают! - Осуждающе фыркнула она.
- Ха. Лен, я бы тоже ждать не стал, если бы за мной вооружённую группу направили, - Колосс повернулся к подруге. - Сама подумай. Вы не пробовали их не насильно, что ли, привозить? Скажем, пригласить под благовидным предлогом...
- Пробовали, Володь! - Она было снова вспылила, но махнула рукой и успокоилась. - Мы всё уже перепробовали! Не идут они по своей воле. А если и получается обмануть и привезти... Полстены, как тараном, вынесло - а девочка та преспокойно ушла. Ты не представляешь, как с ними сложно! Как есть, они в руки не даются, а дезактивировать - тогда весь смысл пропадает.
- Лен, ты говоришь о них, как о животных, - ужаснулся Колосс. - Будто это белки или лисы. Вы устроили охоту на людей. Ты считаешь, что после такого, они не будут от вас прятаться?
Лена остановилась. Её изнутри разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, рядом с ней стоял её друг, с другой...
- Володька, а они, по-твоему, не звери?! - Почти выкрикнула она. - Ты бы увидел этих тварей, сразу бы всё понял. Это я ещё молчу о тех, кто взрывы по городу устраивает! Хорошо, если замять удаётся, и жертв немного или вообще нет. А если психи эти верующие вой подымают?! Тебе хорошо рассуждать - вы забились в свои норы, и сидите там, ни о чём знать не хотите. Ты себе хоть представляешь, какая паника начнётся, если люди обо всём узнают! Что будет, если тварей этих не урезонить?
Колосс решил не разводить полемику на тему того, почему именно они «забились в норы». Вместо этого он спросил:
- Много у вас народу погибло на этих «охотах»?
- Да нет... - Лена немного успокоилась. Она пожала плечами. - Ни одного. Они не убивают никого - эти монстры, - просто тормозят, пока «создающий» делает ноги.
- Господи! Да что же такое творится! - Внезапно взвыл Игорь.
- Тихо-тихо, Игорёк, всё хорошо... - Колосс похлопал друга по спине. За время своего шефства над людьми в подземке он привык к периодическим взрывам эмоций и всякого рода истерикам.
- Да ничего не хорошо! - Игорь, молчавший большую часть разговора, внезапно проснулся. - Что такое случилось?! Откуда все эти монстры, создающие, обращённые?! Я тебе тогда ещё говорил - это конец света! Что произошло?! Почему все молчат?!
- Не знаю, - Лена покачала головой. - Когда меня три года назад в отдел перевели, всё уже было. И НИИ к тому моменту переоборудовать успели, и людей набрали. Сам же знаешь, что я рассказываю. Если бы ты не сбежал, сейчас бы вместе работали...
- Прекрати! - Перебил Игорь. - Я не хочу иметь к этому никакого отношения. Это отвратительно!
- Ну-ну. А радар аномалий, который сейчас используется - твоя, кстати, разработка.
- Замолчи!
- А правда, с чего всё началось? И когда? - Колосс задумчиво поднял голову и посмотрел на небо, чистое, голубое, абсолютно безразличное к людским проблемам. В парке они были совершенно одни, если не считать местных птиц, и здесь можно было говорить без утайки.
- Лет пять назад точно, - подумав, ответила Лена. - Может, и раньше, но до этого аномалии были редкими, а тут начали сыпаться одна за другой. Дома полуразрушенные с привидениями, стройки какие-то - много всякого было. С появлением радара стало гораздо проще - это мне ребята рассказывали, которые с самого начала в отделе были.
- А дрянь эта розовая, «благодать» которая, откуда взялась? И зачем? - Колосс задал давно мучивший его вопрос.
- Володь, это вообще-то государственная тайна, - против обыкновения, сказала Лена.
- Ну-ну. А мы с Игорем государственные преступники тогда получаемся? - Колосс решил пошутить.
- Нет. Вы же ничего не сделали пока. Хотя, да. Вы же уклонились...
- Дезертиры. Или монстры, - Колосс печально улыбнулся.
- Володь, прости. Но я не имею права говорить.
- Да чего уж там, понятно.
Хотя, конечно, понятно ему ничего не было, но он решил позже поинтересоваться у другого «источника», вдруг тот что-то знает.
***
- Хайрэ. Что хотел? - Рыжий Ари вырос за спиной у Колосса, как чёртик из табакерки.
Колосс и не ожидал, что козлоногий явится так быстро. Он оставил в оговоренном месте записку не более получаса назад, и ждал знакомца максимум к вечеру.
- Поговорить, - Колосс обернулся и указал рукой на большой ящик, приглашая присесть.
- Слушаю, - бес взобрался на ящик и уставился на Колосса.
- Что ты знаешь о «создающих»? - Глава подполья решил не ходить вокруг да около и задал вопрос в лоб.
- О ком? - Рогоносец подался вперёд и изобразил непонимание.
- Я серьёзно, - предупредил Колосс. Все эти прыжки и ужимки надоели ему неимоверно, хотелось говорить просто и открыто.
- Понял уже, - бес действительно не понимал, что от него хотят. - Может, что-то и знаю, но с терминологией не знаком. Рассказывай.
- Ладно. Есть «обращённые»...
- Кем?
- Не знаю, не перебивай. Это люди, которые потеряли человеческий облик. Монстры всякие, звери, - другие, в общем, - начал сбивчиво объяснять Колосс. Бес поморщился, но ничего не сказал. - «Зрячие» - это те, кто их видит. Их всего несколько видов - «радары», «кукловоды». И «создающие».
- Ух-ху, понял, - рогоносец кивнул. - Это чья терминология?
- Спецслужб.
- А-а, наши доблестные, понятно. И что?
- В смысле? - Не понял Колосс. - Ты что-нибудь об этом знаешь?
- А что надо?
Видимо, он действительно что-то знал и теперь, уяснив для себя тему, пытался понять, что стоит говорить, а что нет. Колосс попробовал снова сказать прямо:
- Для начала понять было бы неплохо. А там, видно будет.
- А-а. Тогда для начала забудь эти кривые разделения. «Обращённые», «зрячие», «слышащие», и какие у них там ещё есть? - Рогатый скривился и сел поудобнее, - кто у них, интересно, такой начитанный? По их типологии получается, что «обращённые» - это почти все.
- Почему? - Это было уже интересно.
- Потому что то, что ты описал - это просто человеческая сущность. У кого-то она выражена ярко, у кого-то нет. Кто-то и есть человек, кто-то зверь, птица или рыба, кто-то тварька непонятная. Это же элементарно, - бес говорил об «обращённых» абсолютно не так, как Лена. В его голосе не было ни ужаса, ни отвращения - только спокойное понимание, будто бы объяснял Колоссу нечто совершенно обыденное, как таблица умножения, например. - А «зрячии» их - это просто те, кто эту сущность подмечает, внимательные.
- Хочешь сказать, я тоже? «Обращённый», - На всякий случай уточнил Владимир.
- Да, - совершенно искренне ответил бес.
- И кто я? - Внутренне напрягшись, спросил мужчина.
- Колосс.
- Что?
- Нет, - бес улыбнулся и объяснил. - Ты - колосс. Здоровенный дядька из камня и бронзы. Не знал?
- Нет.
- Теперь знаешь.
- Ладно, - это было слишком тяжело для понимания и осознания, - а остальные? «Кукловоды», «радары».
Бес внимательно посмотрел на него и кивнул, признавая за Колоссом право не принимать сразу новость о себе самом.
- Из названия же понятно. Ты, кстати, «лекарей» забыл. Или твои друзья о них пока не знают.
Колосс молча прикусил губу. Про «лекарей» и Лена ничего не говорила. Может, о них пока действительно не знают. И хорошо.
- А «создающие»? - Упрямо повторил он, игнорируя слова беса.
- Творцы, - тихо поправил Ари.
- Что? - Не понял Колосс.
- Правильное название - творцы, - проговорил бес. - Только друзьям своим об этом говорить необязательно.
- Хорошо. Что они могут?
- А ты как думаешь? Тебе это зачем? - Бес был не настроен делиться информацией просто так.
- Я хочу понять, зачем они понадобились спецслужбам.
- Володь, это же просто, - бес подтянул к себе одну ногу и обхватил её руками. - Во-первых, для изучения. Это же такой прорыв. А во-вторых, они лелеют мечту создать из творцов боевое подразделение.
- Откуда знаешь? - Резко выдохнул Колосс.
- Я не знаю, - бес развёл руками. - Это только мои предположения. Сам представь их ход мыслей - целый отряд людей, способных делать практически всё: создавать чудовищ, ломать стены, менять саму реальность. Это же живое оружие.
Он говорил с таким отвращением, что Колосс содрогнулся и как-то не сразу сообразил, что ни про чудовищ, ни про сломанные стены он бесу не говорил. Тот знал всё наперёд.
- Это же правда? - Неуверенно спросил Колосс.
- Неправда! - Рогоносец выцепил зубами сигарету из пачки и задумчиво постучал ей о коробку, на которой сидел. - Творцы творцам рознь, Колосс, - твёрдо проговорил он. - Одни ангелов создают, а другие бомбы. Но и те, и другие никогда не будут воинами и убийцами. Ядро атома расщепляли и штаммы вирусов создавали учёные, а людей этим убивать придумали военные. Склад ума разный.
- А если заставить? - Предположил Колосс.
- Нет, - бес покачал головой. - Ты не сможешь заставить творца стать убийцей. Это не я придумал, Колосс, это система безопасности самой реальности. Нельзя одновременно творить и разрушать.
Он прихватил зубами сигарету и поджёг. Пару секунд Владимир тупо смотрел на него, не понимая, что же его зацепило в обыденном, отточенном за годы, движении заядлого курильщика, а потом понял - бес собрал пальцы в щепоть, но ни спички, ни зажигалки в руке у него не было. Просто движение было до того естественное, что заметить фальшь можно было только, если смотреть на беса в упор, что Колосс и делал. И всё понял.
- Человека всегда можно заставить, - задумчиво проговорил Колосс, переваривая в голове новую мысль. Перед ним сидел, болтая в воздухе ногой, великий и могучий творец. Один из тех, кого коллеги Лены не могут поймать уже на протяжении трёх, если не больше, лет. Обкатав мысль, Колосс ощутил странное - никакого пиитета или ужаса он не испытал. Бес был слишком нормальным, если это слово вообще можно применить к чёрту, он слишком органично вписывался в современную действительность, чтобы его можно было бояться. А, может быть, Колосс просто к нему уже привык. - Вот, скажем, я на тебя нападаю.
- Не вынуждай, - предупредил тот, прищуривая один глаз. - Я же могу ненароком про глиняные ноги вспомнить. У каждого Ахиллеса своя ахиллесова пята.
- А у тебя? - Привычно проверил Колосс а надежде, что «противник» раскроется.
- А я не Ахиллес. И не Пан. Я даже на флейте играть не умею.
- Но ты же убивал, - напомнил Колосс. Он пытался найти ошибку в словах собеседника. Что-то не ладилось, не складывалось в единое ровное полотно.
- Тебе в следующий раз Уголовный Кодекс принести? - Хмуро спросил бес. - Самозащита и защита близких - это немножко другое, нежели простое убийство. Не считаешь?
- Факт остаётся фактом, - Колосс решил надавить. И вроде бы получилось - бес прогнулся:
- Считай, что мне проще, - опустив голову, тихо проговорил он. - Менталитет другой - там, откуда я родом, не зазорно защищаться. И преступлением это не считается.
Он ухмыльнулся, давая понять, что чёрта с два он прогнётся. Колосс сдался:
- Ладно. То есть, даже если со... творцов поймают, у них всё равно ничего не выйдет?
- Ух-ху, - Ари кивнул. - Либо людей поломают, либо люди просто уйдут.
- А по собственному желанию они сотрудничать не станут?
- Понятия не имею. Кто-то же сотрудничает. Смотря что наплетут.
- Что ты знаешь про «благодать»? - Владимир резко перевёл тему, надеясь хоть тут получить ответ. Реакция беса была неожиданной - он состроил такую гримасу, словно Колосс перед ним выложил протухшую рыбину.
- Бфу-уэ. Я не понял, это допрос, что ли?
- Нет, просто я хочу знать, - твёрдо проговорил Колосс. - Надоело жить в неведении.
- Хорошо, - просто согласился бес. - Дрянь это неимоверная. Что тебе ещё про неё рассказать?
- Откуда она?
- Из Гласа, - бес пожал плечами, будто бы это было очевидно - любая пакость идёт из Гласа.
- ...
- Тамошние ребята разработали, - продолжил он. - Понятия не имею, сколько лет и на ком они её испытывали, но шесть лет назад она была в ходу, и её повсеместно использовали внутри.
- Шесть? - Колосс нахмурился. Лена упоминала иной срок.
- Да, - бес был совершенно уверен в своих словах. Создавалось ощущение, что он знал и о «благодати», и о Гласе куда больше, чем хотел рассказать. - Может, побольше. Изначально её как стимулятор вводили.
- Кому?
- Творцам, - бес неприятно улыбнулся и проговорил с таким отвращением, словно в бачке с помоями копался, - чтобы впахивали лучше: не грустили, лишнего не думали... Оно всё после убийства Бран очень круто заработало.
- После чего? - Колосс внезапно понял, что теряет нить беседы.
Бес тяжело вздохнул.
- После того, как эти ублюдки устроили передоз Бран, а потом быстренько обставили всё так, словно она сама согласилась на опыты, канонизировали её, икон наклипали, житие сварганили побыстрому, и всё такое. Твою мать, Колосс! - Он всплеснул руками, потёл лоб и резко мотнул головой. - Зачем ты мне это напомнил!
- Погоди, Пресвятая Дева Бранвен? - У Колосса в голове понемногу начала складываться общая картина. Бес утвердительно кивнул. - Ты её знал? Лично?!
- Я её зна-ю, - с ударением на последнее «ю» проговорил бес. - И закончим на этом.
Бес спрыгнул с коробки, собираясь уходить.
- Да подожди ты! Я хочу понять, что произошло. Что вообще за чертовщина творится!
- Понятия не имею, о чём ты говоришь, - совершенно спокойно соврал бес, глядя ему в глаза.
- Хорошо, - Колосс решил зайти с другого боку. - Вот ты сам - каким ты был до того, как стал..? Ну, таким. - Колосс махнул рукой, красноречивым жестом показывая, что он имел в виду.
- Колосс, - сатиру, видно, надоело это повторять, - я никогда не был другим! Я таким родился!
- Тогда как ты сюда попал? - Владимир был неумолим.
- Не помню, - внезапно очень тихо ответил бес. - Извини, мне пора.
Развернулся на месте и быстро пошёл прочь. Колосс не стал его догонять, ему и так было, над чем подумать.
***
Залечивая раны в клинике, Ястреб вспоминал. Он мучительно искал себя в разрозненных обрывках воспоминаний, что мухами роились в его голове.
Сосед по палате Виктор, как оказалось, много чего знал и много в чём разбирался. В том числе и в неведомых Ястребу техниках восстановления памяти. Именно благодаря Виктору, Ястреб вспомнил своё настоящее имя, маму, институт, армию, работу, свою команду, свою кличку "Ястреб"... А потом и тот злополучный день, когда судьба натолкнула их на неведомую силу, о которую они запнулись. Нашла коса на камень. Вспоминая друзей, Ястреб яростно скрипел зубами и катал желваками, безумствуя и пытаясь ответить себе на вопрос: почему? Почему именно он из всей команды остался жив. Он, пославший их на смерть. Нечестно, неправильно. У любого другого было больше поводов жить, чем у него. Ястреб был один: ни любви, ни друзей, только старенькая мама. И именно он сейчас валялся на свежих простынях да в отдельной палате в шикарной клинике, и добрые доктора сращивали ему переломанные кости, а у остальных даже могил нет. Наверное, будь у Ястреба на тот момент силы встать, он бы точно наделал глупостей, а так только лежал и душил в себе безумный полный гнева и злости рёв.
Глядя на его метания, Виктор только головой качал - не в его силах было помочь. Да он и не знал, чем - Ястреб как замолчал на полуслове, не договорив предложения, так и хранил молчание почти целую неделю, изводя себя и занимаясь самоедством. И в какой-то момент Виктору это надоело. Он не выпытывал, что Ястреб вспомнил, не спрашивал, по кому тот так убивается, он принялся говорить о жизни, о предопределённости, о превратностях судьбы. И Ястреб, уставший уже вариться в себе, понемногу начал прислушиваться, а потом сбивчиво, с пятого на десятое и сам начал рассказывать, опуская многие детали, о том, что по его вине погибли его друзья. Неясно, что на самом деле понял Виктор, чему поверил, но он точно не верил в то, что причиной гибели ребят стал Ястреб. Он так жарко убеждал в этом собеседника, что Ястреб и сам понемногу начал в это верить, а немного отпустив с собственных плеч груз вины, вспомнил и о Фирме с её посредниками и помощниками. Фирма. Ястреб ещё не знал, а что, собственно, Фирма? Но начал активно вспоминать любые мелочи, которые могли оказаться важными. Посредники были серыми, мальчики были красивыми, но и те и те оставались, как на подбор, незапоминающимися и одинаковыми, как целлулоидные куклы. А потом он вспомнил Софию, точнее содержимое её раскрытой сумочки, когда она вгоняла себе в вену неведомые препараты. Среди всего прочего там валялся смятый флайер какого-то клуба. Может, пустое, а может и нет.
Автомобилей на стоянке перед клиникой было немного. Ястреб встал под козырёк возле стойки для велосипедов, прячась от солнца, и принялся ждать. За время, проведённое на больничной койке он успел выучить расписание Терессы и специально пришёл чуть пораньше, чтобы точно её не пропустить. Сейчас она должна была, как всегда, пробежаться по палатам, прощаясь с больными до завтра, задерживаясь у особо полюбившихся ей, переодеться и выйти наружу. Этот каждодневный ритуал был неизменен, и Ястреб сильно страдал, когда выписался его сосед Виктор - Тася стала появляться в его палате реже, - ему самому она столько внимания не уделяла. Теперь, окончательно выздоровев, Ястреб твёрдо дал себе слово изменить такое положение вещей. Тася, большеглазая обворожительная Тася с копной прекрасных тёмных кудрей, тонкая и гибкая, чистая и сердечная, занимала все его мысли. Причём, Ястреб прекрасно отдавал себе отчёт в том, что ещё в начале лета он не только не обратил бы внимания на подобную девушку, но ещё и посмеялся бы над ней, над её скромной одеждой и убогим мировоззрением. А теперь он места себе не находил при мысли о ней. Черепно-мозговая травма или Вселенское возмездие? Он не знал и, честно говоря, не хотел об этом думать. Сейчас он хотел быть ближе к этой чудесной девушке, стать её другом, оберегать её хрупкую наивность от огромного жестокого мира и в особенности от некоторых его представителей. После случайной встречи в доме, куда их с Колоссом привёл бес, Ястреб Терессу больше не видел, и теперь страстно желал наверстать упущенное. Побеседовать, извиниться за наглое вторжение и непозволительно грубое поведение чёрта. При воспоминании о сияющей Таси при виде рыжей рогатой морды Ястреб заскрипел зубами. Ну вот чем, чем он её так зацепил? Ничтожество, хам, грубиян, нахал и баламут! Вот рассказать бы ей о вчерашнем...
Полутьма клуба, куда по наводке зашёл Ястреб, была обманчивой. Такой же обманчивой и фальшивой была и атмосфера, и люди, заполнявшие собой немаленькое пространство трёх этажей, отведённых владельцами под развлекательный центр. Да и само действо отдавало фарсом. Вроде бы люди пришли сюда отдыхать, развлекаться, забыть о своих проблемах, а на деле то здесь, то там Ястреб наталкивался взглядом на беседующих между собой бизнесменов, передающих друг другу какие-то пакеты и бумаги дельцов и курьеров. Беснующиеся на танцполе под невоспроизводимую какофонию, именуемую танцевальной музыкой, и поглощающие литры алкоголя толпы были лишь прикрытием, ширмой. Даже слоняющиеся вроде бы без дела холёные красотки, и те были при деле. Ястреб так до конца и не понял ещё, кто они - шлюхи или настоящая охрана этого злачного места? Или и то и другое?
Ещё на подходах к зданию, в котором находилось искомое заведение, Ястреб засомневался - не был он никогда любителем подобного отдыха, - но уже ступив на порог, понял, что не ошибся - чутьё подсказывало, что что-то он здесь найдёт.
Блуждая мимо танцующих и попивая пиво, он вглядывался в лица присутствующих, выцепляя взглядом хоть немного походящих на памятных мальчиков. Таковых было в количестве - кто-то выделывал кренделя на танцполе, кто-то жался по углам - и никого из них Ястреб не помнил. Он устало привалился к столбу и собрался уже подняться на второй этаж посмотреть там, когда его толкнул в плечо, чуть не сбив с ног, подвыпивший бугай. Ястреб по привычке ухватил обидчика за лацкан пиджака, намериваясь сказать ему несколько нежных слов о внимании к людям, но не успел - перед ним возникла худощавая белобрысая девица, копия Софии. Только Ястреб не заметил этого, он смотрел через плечо девушки: проходящий в паре метров от них в окружении нескольких девиц невысокий рогатый человек в светлой рубашке и тёмной жилетке замер на мгновение, поднял руку с зажатой между пальцами сигаретой и звонко щёлкнул пальцами. Бугай дёрнулся, трезвея на глазах, испуганно сжался, рассыпался в униженных извинениях, отцепил от себя пальцы ошеломлённого Ястреба, и они вместе с девицей скрылись в толпе. А Ястреб так и стоял с приподнятой рукой и во все глаза смотрел на неспешно удаляющегося беса, почти скрытого от глаз рослыми спутницами. Вот уж кого он точно не ожидал здесь увидеть, так это его...
Тересса выпорхнула из стеклянных дверей клиники, Ястреб тут же позабыл, о чём думал и поспешил ей навстречу. Девушка легко сбежала по ступенькам на асфальт и направилась к выходу с территории больницы прямиком через стоянку. Она прошла половину пути к пропускному пункту, когда рядом с ней затормозил незнакомый легковой автомобиль. Почти догнавший её Ястреб резко остановился - сквозь окно хорошо был виден отвратительно-знакомый горбоносый профиль водителя.
Тересса обогнула машину и мягко плюхнулась на сиденье рядом с бесом, что-то сбивчиво щебеча начала нащупывать ремень безопасности. Тот остановил жестом поток её слов и повернулся к стоящему рядом мужчине:
- Садись уже, хватит тут сверкать. А взглядом попрожигать ты меня и изнутри можешь, - бес распахнул перед Ястребом заднюю дверцу. - Ну же, - повелительно поторопил он.
Ястреб, сам не зная зачем, нехотя забрался на сиденье, в последний момент заметив стоящий на подставке ноутбук, и замер. Спереди бес достал из бардачка и положил Терессе на колени стопку каких-то журналов в глянцевых обложках:
- Наслаждайся.
- Мм? - девушка вопросительно уставилась сперва на него, потом на журналы.
- Оно, оно.
Тересса просияла и принялась быстро перелистывать страницы. С заднего сиденья Ястребу были видны обложки и названия статей. Он зацепил взглядом некоторые из них: "Пресвятая Богородица Трое...", "Православная мода. Тенденции осени...", "Модный в миру" и так далее. Странно, их что, купить сложно? Задумавшись на секунду, Ястреб не отсёк момент, когда машина тронулась с места и мягко вывернула сквозь ворота на дорогу.
- Не могу ничего найти. Где оно? - Тересса, продолжая ворошить блестящие страницы, обратилась к бесу. Со стороны могло бы показаться, что она увлечённо просматривает подборку журналов.
- Сзади посмотри.
Тересса перевернула верхний журнал и оторвала оттуда что-то прилепленное скотчем - Ястреб расслышал характерный звук - и быстро спрятала в сумочку:
- Ой. А зачем такие сложности?
- Надо. Следят за тобой.
- Кто? - Она резко вскинулась и повернулась к водителю. Ястреб тоже напрягся - он не заметил никого странного на площадке. Но он и беса не заметил, хотя об этом он постарался не вспоминать.
- Мальчики ваши.
- ...
Часть дороги прошла в молчании.
Тересса, что-то вcпомнив, принялась копаться в сумочке и, найдя наконец, извлекла из недр кармашка пакет с информационным диском. Бес покосился на неё:
- Назад отдай.
Тересса обернулась назад, поискала глазами и вопросительно глянула на Ястреба. Она неуверенно протянула ему пакетик с диском. Ястреб не успел ничего ответить, потому как пакет вылетел из терессиных пальцев, словно его вырвало быстрым рывком. Диск описал в воздухе кривую, по ходу которой был освобождён от защитного пакета, и был запрятан в дисковод ноута. Девушка секунду подумала и медленно повернулась обратно.
- Я думала, ты один.
- Нет.
- Понятно, - она какое-то время помолчала. - Ты всё нашёл?
- Сколько мог, нашёл, - Ари улыбнулся, - появится ещё, поделюсь.
- Спасибо.
- Не за что. Тебе только это зачем?
- Я хочу помочь. Можешь мне не верить, но я правда хочу помочь, - горячо затараторила девушка. - Я виновата.
Она опустила голову и затихла.
- Это всё здорово, конечно. Помогай.
- Ты не против?
- Мне-то что.
Ястреб тихо заскрипел зубами - разрешил, тоже мне, Папа Римский. Он внимательно слушал диалог спереди, стараясь не обращать внимание на происходящее рядом, в первую очередь на тихо пыхтящий ноут, в который был вставлен диск и за которым сейчас кто-то работал.
- Ой, - Тересса что-то сообразила. - Если за мной следят, значит, они и тебя видели.
- Я не выходил из машины.
- А машину?
- Это не моя машина, - беспечно ответил бес.
- А-а-а. А с твоей что? - Она заволновалась.
- Ребятам отдал. Чтоб пешком вечерами не ходили.
- Это?..
- Нет, ты её не видела.
- А чёрная? - Вспомнила Тересса.
- Ленина. За город срочно нужно было съездить, а зверики умотали куда-то.
- Понятно. Значит, эту ты тоже вернёшь?
- Конечно. Просто раньше, чем предполагал.
- Жа-алко, - Тересса откинула голову назад и потянулась. - Она мне нравится.
Бес рассмеялся.
- Ничего, следующая лучше будет.
- Где ты их берёшь?
- Места знать надо.
Ястреб выразительно хмыкнул, он себе уже немного представлял, какие конкретно места имеет в виду бес. Его проигнорировали.
Бес припарковал автомобиль у обочины, вытянул зубами из пачки сигарету, прикурил и обернулся назад, нахально ухмыляясь и выдыхая дым мимо Ястреба:
- Ну?
- Что? - Тут же набычился боец.
- Говори уже. Или спрашивай. Не знаю, что ты там хотел.
- Ничего я не хотел.
- Да? Ну ладно. Тогда вытряхивайтесь. Оба.
Тересса собрала свои вещи:
- Я возьму это, - она показала на журналы. - Можно?
- Бери конечно. Тебе покупал.
- Спасибо.
- Ну всё, увидимся.
Ястреб открыл дверцу и покосился на черноволосую красавицу. Та странно замерла, поправила волосы, потом потянулась к бесу, на секунду обхватила его руками за шею и стыдливо поцеловала его в щёку:
- Спасибо, - прошептала она, краснея от собственной смелости и немного неуклюже выскакивая из машины. - До встречи.
- Хайрэ, красавица, - и обращаясь уже к Ястребу, - Ты тоже, не скучай. Напои девушку чаем - она бирюзовый любит.
И уехал. Ястреб зло скрипнул зубами и огляделся - улица была незнакомой, этого района города он не знал.
- Пойдём, - потянула его за руку Тересса. - И здравствуй.
- Здравствуй. Пойдём. Только куда?
- Вон туда, - она махнула рукой. - Там хорошо готовят. Он знает, что я это место люблю.
Ястреб посмотрел в указанном направлении, там в нескольких метрах от них находился вход в маленький и с виду уютный барчик.
- А что за бумаги ты ему передавала? - Покончив с деликатной частью - извинениями и объяснениями, в которых он был не силён, - Ястреб решительно отставил в сторону чайничек и перешёл к более серьёзным вопросам.
- С работы. Списки всякие, документы, - Тересса пожала плечами. - Не знаю, зачем ему, ищет что-то.
- А это легально? - Ястреб поморщился. Бес ему не нравился, и то, что Тересса собирала для него какие-то документы, вдвойне злило его.
- Это - да, - твёрдо ответила девушка.
- Хм?
- Так надо, - мягко проговорила Тересса.
- Ну, ты поаккуратнее, хорошо?
- Конечно. Думаешь, я не понимаю? - Она улыбнулась, и сердце Ястреба сжалось.
***
Разговор с Колоссом произошёл почти месяц назад, а Архан всё никак не мог выкинуть его из головы. Чёрт с ними, его вопросами про самого Архана, - как-нибудь он переживёт своё незнание, но вот всё остальное... Архан ещё весной понял, что защитники правопорядка что-то знают о произошедших в мире изменениях. Они вылавливают «аномалии», и на сегодняшний день опасаться стоит не только преспешников Гласа, рыскающих по всему городу, но и представителей спецслужб, а теперь ещё одного нового врага - неведомую Фирму, занимающуюся банальным уничтожением всех и вся. Под «всеми» Архан, естественно, подрозумевал любых творцов и обычных в его понимании людей, по каким-то пунктам не вписавшихся в рамки «прокрустова ложа» Фирмы. Остальные, понятное дело, сатира волновали мало.
Любые размышления и линейки рассуждений приводили его к одному и тому же - к мыслям о необходимости защитить Студию. За свой храм Архан не беспокоился - уж если Панда нашёл его с трудом, имея при себе подробную инструкцию (а в талантах и умениях своих друзей Архан не сомневался), то вероятность, что кто-то сторонний увидит незаметную дверь, и вовсе стремилась к нулю.
Попав однажды на чужую засаду, звери стали значительно аккуратнее. Но, как там сказал Колосс? Факт остаётся фактом. И факт заключался в том, что далеко не все творцы смогут постоять за себя, если на Студию вдруг нападут те или иные «охотники». Опять же - Бран и Панда не показатель. Оба давно перестали быть нежными парниковыми фиалками. У одного за плечами гибель любимой и тяжелейшая каторга, у второй - шесть лет одиночного заключения в недрах старого системного блока, перемежающиеся короткими «встречами» с людьми через полотнища икон. Та же каторга. Это их война, и она сделала их сильнее. Но Архан был совершенно не уверен, что попади они под пули повторно, звери будут так же бесстрашно убивать. И пусть у каждого из них уже есть по «звёздочке на фюзеляже», и что? Они не убийцы. Они и тогда не хотели проливать кровь - всё произошло слишком внезапно, чтобы на ходу придумать иной, менее жестокий вариант спасения.
Делиться с друзьями своими размышлениями не хотелось. Зачем бередить старое? А вот посоветоваться на волнующую тему с Тёрасом было идеей куда как более разумной. Что он и сделал. Тёрас в подобных делах разбирался лучше, и выложив ему свои мысли, Архан немного успокоился.
- Как ты хочешь это сделать? - Спросил Тёрас, выслушав раскладки по трём крупным организациям, для которых любой творец - лакомый кусочек.
- Что? - Архан вздрогнул от неожиданного вопроса. В последнее время они не так часто оставались наедине, а при свидетелях Тёрас редко показывал своё умение «читать» сатира, предпочитая играть роль молчаливого стража или скептически настроенного воспитателя детского сада.
- Зверям можешь мозги пудрить, - киборг недовольно поморщился. - Мне не надо. Как ты хочешь им помочь?
- Не знаю, - вопрос был верным, и именно его Архан и хотел обсудить. - Тёрас, они сидят прямо под башней Гласа. Рано или поздно рясы найдут Студию.
Архан опустился на широкую каменную плиту и задумался над вставшей перед ними проблемой, но мысли сами собой унесли его в другом направлении. Сколько же за последние годы в городе понастроили высоток, с ума можно сойти. И половина из них - пустая - где-то строительство остановили на последнем этапе, где-то вот уже несколько лет не могут получить разрешения и иные кипы бумаг, а какие-то просто закрыли, запретив людям там появляться. А здания стоят, огромные, заброшенные. Архан любил забираться в них и бродить по длинным пустым коридорам. Наверное, они напоминали ему развалины Города чужаков, где в течении полугода он появлялся слишком редко. Не по внешнему виду, но по сути, высотки действительно были похожи на оплавленные останки тех зданий, в одном из которых Архан давным-давно, в другой жизни, нашёл Тёраса, - совершенно иная архитектура, но ощущение от пустых бетонных коробок было похожее. На крыше одной из таких громадин и происходил этот их разговор.
Тёрас перегнулся через ограждение и задумчиво разглядывал панораму города, ожидая объяснений. Но Архан молчал.
- Когда я впервые увидел этот город в твоём сознании, я подумал, что это твои фантазии, - внезапно проговорил киборг. - Он чудовищный. Несуразный. У него нет единого плана.
- И он тебе нравится, - закончил за него сатир. - Мне тоже. Он великолепен.
- Он характеризует местных жителей гораздо лучше, чем даже их действия, - заметил Тёрас.
- Дом раскрывает хозяина, - согласно кивнул сатир увенчанной рогами головой.
Архан поднялся и тоже подошёл к парапету. В дымке над линией горизонта поднималось солнце. Одинокий огненный глаз, безразлично взирающий на обогреваемую им землю, похожий и одновременно не похожий на один из зраков Зверя, - светил родного мира, - наливался жарким багрянцем. В золотисто-розовом свечении город преображался. Мириады отражений, бархатистые стены домов, серый асфальт дорог - к этому невозможно привыкнуть, как и к тому, что здесь всего одно солнце, и рассвет лишён привычного многоцветья. Но стоит признаться, Архан скучал по этому миру. И теперь с наслаждением впитывал в себя каждый новый рассвет над огромным мегаполисом.
- Что нам делать? - Тихо спросил он, обнимая руками туловище друга и прижимаясь щекой к его тёплому металло-пластиковому боку.
- Придумаем, зверёныш, - Тёрас погладил его по спине.
- Это было нечестно с твоей стороны, - не в тему проговорил сатир. - Я не могу без тебя.
- Это было правильно, - невозмутимо ответил Тёрас, вглядываясь в горизонт.
- Не спорю. Но...
Тёрас изгнулся, и стекло монитора оказалось перед лицом Архана.
- Ты забываешь фундаментальные вещи, переходя из мира в мир. Но постарайся запомнить хотя бы одно. Меня нельзя убить. И ты никуда от меня не денешься.
- Совсем? - С детской наивностью спросил Архан. На секунду в его образе промелькнул тот самый «зверёныш», куда более привычный и родной Тёрасу.
- Да, - твёрдо проговор он.
- Лжёшь? - Наваждение пропало. Местный ехидный Архан сощурился и добродушно боднул монитор, за которым скрывался лик его спутника и компаньона.
- Нет, - Тёрас улыбнулся и выпрямился. - Запомни это.
- Хорошо.
- Ты творец, - завершил киборг свою мысль. - Ты сделал меня таким здесь. Я замечаю то, что не видно тебе и остальным. Мне ясны законы этого мира. Прими это.
- Нам это поможет? - Архан, признав и приняв в очередной раз непоколебимость основ своего собственного существования, вернулся к решению имеющейся проблемы. Над городом разгоралось утро, и уже скоро им обоим нужно было вернуться в Храм.
- Да.
- Я не знаю, что делать, - признался Рогатый.
- Лжёшь, - отрезал Тёрас. - Ты ещё не придумал, как это сделать. Говори, - приказал он.
Архан глубоко вздохнул.
- У нас есть Студия, полная творцов, и есть рясы, - обозначил он стороны. - И в какой-то момент они устроят крестовый поход на студию.
- Защитный периметр? - Предположил Тёрас.
- Это да. Я ещё не додумал до конца, но пара мыслей на сей счёт у меня есть, - поделился Архан. - Проблема в том, что его будет мало.
- Ты видишь это как настольную игру, - Тёрас широким жестом обозначил «поле». Архан поморщился, вспоминая их прошлую «игру», но решил промолчать, понимая, что Тёрасв любом случае найдёт «крючок», чтобы его подцепить, так что не стоит и пытаться. Киборг еле заметно усмехнулся. - Есть крепость, есть нападающая на неё сторона, - он наметил границы. - Выставь со стороны крепости войска защитников.
- Из кого? - Архан мгновенно включился в разработку «игры». - У меня нет лишних «фишек».
Тёрас возразил:
- Есть. У тебя есть целые казармы, полные «фишек».
- Фирма? - Предположил сатир.
- Ух-ху.
- Тёрас! - Архан не сдержал эмоций. - Ты вместе со мной разговаривал с Ястребом - это же инфантильный дебил. А он там был одним из старших капитанов. Ты полагаешь, остальные лучше?
- Я полагаю, - прозвучало в ответ, - что тот Ястреб, которого знаешь ты, сильно отличен от того, который был там.
- В смысле? - Архан непонимающе хлопнул ресницами.
- Я его убил. Ты вернул его к жизни, счистив с него всё лишнее, - разъяснил Тёрас. - Смерть меняет людей. Он научится и станет лучше, дай ему время.
- Он как подросток! - Возмутился Архан. - Взрослый дядька, а ведёт себя!...
- Он привязан к тебе не меньше Терессы, - неожиданно мыгко проговорил Тёрас. - Ты сам видишь эти нити, просто не хочешь замечать.
- Но Бран-то не изменилась! - Архан использовал последний аргумент, который у него был. - А её убивали.
- Её убивали, но она не умирала, - Тёрас был готов к этим словам. - Это разные вещи, Архан. Вы вдвоём не дали ей умереть по-настоящему.
- Допустим, - спорить дальше было бесполезно. В отличие от Архана, Тёрас был готов к разговору куда лучше. - Как ты предлагаешь стакнуть бойцов Фирмы с рясами?
- Пока не знаю. Надо понять, что у нас есть, и как это использовать.
Архан принялся размышлять вслух, вспоминая всё, что успел узнать про Фирму с момента первого знакомства с Ястребом.
- У них огромная сеть, состоящая из десятка различных фирм. Может, больше, - я пока не всё нашёл. Помнишь тот клуб, где меня Ястреб видел? Это тоже их собственность - там они народ вербуют и пробуют на людях свою наркоту. Где они её делают, я пока не знаю. Где они делают «кукол» наподобие того монстра, который был с Ястребом? Та чахлая фирмочка с комплектующими... «АртБас» этот чёртов - он-то им зачем?
- Им нужно получать прибыль, чтобы оплачивать услуги учёных и наёмников, - предположил Тёрас. - Отсюда и сторонние учреждения. А модельное агенство - ты видел их сотрудников, по-моему, всё понятно.
Архан взмахнул руками:
- Зачем таких? На кой дьявол им нужны люди именно подобной внешности? Чахлые швабры и залакированные целлулоидные куклы.
- Пока не знаю, но в этом должен быть смысл, - Тёрас уже думал о другом. - Нам может сыграть на руку их разрозненность и высокая секретность.
- Каким образом?
- Они ничего не знают друг о друге. Каждое подразделение отдельно. Не уверен, что их верхушка самолично контролирует всё. Это поможет внедриться.
- С ума сошёл? Как? - Идея была верной, Архан это понимал, но реализация пугала.
- Подделать документы и создать фиктивную контору несложно...
- Я не об этом. Кто туда пойдёт?
- Не ты, - коротко отрезал киборг.
- А кто? Ты? Тебя большая часть людей попросту не замечает, а те, кто видит... - Архан замолчал, вспоминая обычную реакцию людей на Тёраса. - Лучше б уж не видели.
- Мы подумаем над этим вопросом, - пообещал он.
- Что делать со спецслужбами? - В свою очередь спросил сатир.
- Не трогать, - Тёрас покачал головой. - Пока не трогать, а там, посмотрим.
- Может, им информацию о подпольной лаборатории слить? О тех, кто производит и продаёт оружие? А то надоели уже со своими опасными взрывами.
Тёрас запрокинул голову и посмотрел на небо.
- Не торопись, - проговорил он. - Их теракты пока работают нам на руку. Уже сейчас Бран набрала такую силу, что может возвращать людей к жизни. Ей больше не нужна ваша вера в неё - ты своего добился. Если вы с Пандой уйдёте, она не рассыпется в прах. Пусть пока повзрывают, хуже не будет.
- Ты знал? - Очень тихо проговорил Архан, поворачиваясь к другу.
- Конечно. Ты не понимаешь, что здесь происходит, но чувствуешь, что правильно, а что нет. Это - правильно.
- Только при Бран такого не говори, ладно! - Попросил сатир, умоляюще посмотрев на друга. - Она же меня на рога поднимет, если узнает, за ради чего я всё это затеял. Её до сих пор коробит при мысли, что ей молятся. Узнать, что она существует, благодаря их вере, будет слишком.
Тёрас усмехнулся. Он получше Рогатого представлял себе, какая буря начнётся, если кибердева узнает лишнюю информацию раньше срока. Очевидное должно стать очевидным - таковым был ещё один закон странного мира с голубым одноглазым небом. Архану ведь тоже незачем пока знать, кем он был здесь, когда пришёл сюда, - не помнит, и хорошо. Когда будет готов, сам увидит.
- Это необходимость. Но, ты прав, ей лучше этого не знать. Не скажу.
***
- Что ты с ней сделал?! - Заорал Ястреб, хватая склонившегося над девушкой беса за плечи.
- Руки убери, - процедил сквозь зубы бес. Ястреб не шевельнулся. Бес извернулся и с положения полусидя пнул боевика копытом в живот так, что тот отлетел к противоположной стене и картинно сполз на пол. Тересса коротко вскрикнула. Бледный, с заострившимися чертами лица и резко совсем по-звериному вздрагивающими ноздрями, бес выпрямился и сощурил глаза, отчего вид его стал ещё злее, и тихо произнёс, выплёвывая слова по одному сквозь сжатые зубы:
- Ещё раз тронешь меня, и я буду менее аккуратен.
Насколько он был аккуратен, Ястреб окончательно понял уже вечером, когда рассматривал перед зеркалом огромный синяк на теле - чуть выше, и прощай рёбра, чуть ниже... А ударь получеловек не плашмя, а чуть под углом, он намотал бы кишки Ястреба на ногу.
Ястреб попробовал встать, раза со второго ему удалось зацепиться рукой за шкаф.
- Не трожь, пусть его, - холодно бросил бес в сторону.
Тересса открыла было рот.
- Помолчи, пожалуйста, милая. Пей, - гораздо мягче проговорил, почти промурлыкал бес и вновь присел на корточки перед ней. Он вложил ей в руки чашку с отваром и помог напиться.
Ястреб, наблюдая за этой картиной, никак не мог оторвать взгляд от нервно бьющего по полу хвоста беса - длинного гибкого хвоста с пушистой кисточкой на конце, взлетающей то в одну, то в другую сторону, словно играющую с солнечным светом. У основания хвоста, пониже бесовьей поясницы тоже был виден ком меха по типу заячьей "капли". Ястреб впервые видел беса без плаща, длинной жилетки или любой другой одежды, скрывающей подобные изыски звериной фигуры. Лёгкая рубашка и клешёные штаны со шнуровками по боками обнажали анатомические особенности беса, заостряя внимание на этой разности.
- У...у тебя хв-вост, - не к месту проговорил он, немного собравшись с мыслями.
- Удивительно! - Бес всплеснул руками, пружинно поднялся и унёс пустую чашку в кухню.
- Чем ты её напоил? - Ястреб прожигал стоящего у стола беса взглядом. Тася задремала в кресле так быстро, словно её выключили, или у неё села батарейка.
- Успокоительным, - проронил бес, не оборачиваясь.
Ястреб подошёл ближе. На столе в рядок стояли бумажные пакетики с чем-то сушеным - какими-то травками, а над ними разливался незнакомый чуть дурманящий аромат. Ястреб подхватил пальцами ближайший и принюхался - резкий и терпкий запах ударил в нос.
- Что это?! - Он сунул пакетик бесу в лицо.
- Белянка, - безразлично ответил бес, - трава болотная. Наподобие... А, здесь всё равно такое не растёт, - он отмахнулся и отобрал пакетик у нависавшего над ним символом праведного возмездия Ястреба, закрыл и поставил его на место.
Показательное спокойствие рогатой бестии раздражало и злило человека неимоверно. Он вообще испытывал к чёрту куда больше эмоций, чем тот, по мнению Ястреба, заслуживал, и это тоже злило.
- Ты мне не нравишься, - Ястреб хотел ткнуть беса пальцем в грудь, но в последний момент затормозил движение руки, так и не коснувшись белой рубашки странного кроя. Тоже мне щёголь, вырядился. Он решил расставить все точки:
- И я тебе не верю, - чётко проговорил боец, внимательно глядя в винно-красные презрительно сощуренные глаза беса. - Ни россказням твоим про сказочный лес и край мира, ни тому, что ты оттуда. Ни-че-му! И тому, что ты ангел, я тоже не верю. Какой ты ангел?! Ты же животное!
- Твои проблемы, - лицо беса было всё той же маской безразличия, только хвост, нервно стучащий по бедру, выдавал истинное состояние нелюдя. Он отвернулся к столу. Ястреб рывком повернул его к себе лицом и прошипел:
- Нет, это наши проблемы, раз уж мы работаем вместе.
- Руки, - с лёгкой усталостью в голосе напомнил бес - Ястреб, памятуя о пошлом разе, быстро развёл руки в стороны - рогатый чёрт продолжил, так же тихо и спокойно:
- Я тебя к себе не звал, и в твою команду не набивался - сам пришёл.
- Что ты с ней сделал?! - Ястреб с трудом сдержался, чтобы не начать от бешенства трясти эту тварь.
- Отмыл и напоил успокоительным.
- Э-э-э? Да... - Ястреб в замешательстве замер.
Телефон беса заржал лошадью. Вот нельзя, интересно, нормальную музыку на звонок поставить, и здесь надо выпендриться? Бес снял трубку:
- Да. Ух-ху. Потом расскажу. Ух-ху, чирикни тогда. Давай.
И ушёл из кухни, не дожидаясь продолжения разговора.
Ястреб пошёл следом. В комнате бес присел на корточки перед креслом, в котором дремала Тересса, и коснулся ей бедра пальцами:
- Ты как?
- Тебе уходить надо? - Девушка встрепенулась и поймала его руку своей - так хватается спасённый за спасателя.
- Да, - бес кивнул.
- Я... в порядке, - Тася немного подумала, потом подняла глаза. - Тут со мной Ястреб побудет. Да?
Ястреб кивнул.
- Звони, если что, - мягкий голос чёрта обволакивал и дарил успокоение.
- Угу. Ты...ты...
- Тшшш. Всё хорошо, - он аккуратно взял в ладони её лицо, и большими пальцами вытер мокрые глаза девушки. - Я приду. Я здесь.
- Угу, - она нервно облизала губы и закусила зубами костяшку указательного пальца.
За окном бикнула машина. Бес привстал на цыпочки - потешно, право слово, было бы, если б не ситуация.
- Это за мной. Ну, отдыхай, - он поцеловал девушку в макушку, подхватил плащ, небрежно брошенный на стул у входа и скрылся за дверью. Та еле слышно всхлипнула.
Ястреб посмотрел на девушку. Та зябко куталась в махровый халат и шмыгала носом. Потом вдруг сжалась вся.
- Я пойду оденусь и вернусь, ладно?
- Конечно, иди. Чайник поставить? - он почему-то подумал, что ей будет спокойнее если он будет на кухне.
- Да. Поставь.
- Что у вас тут произошло? - Спросил, наконец, Ястреб, наливая кипяток в чашку с заваркой.
- Он, он хотел... Он пытался... меня... - Тересса снова заплакала. - А я отбивалась... Если бы не ангел, если бы не Арх..Ари... - она крепко-крепко сжала в кулаке крестик, словно тот мог что-то сделать. И вдруг яростно сверкнула глазами на Ястреба:
- Зачем ты его обидел?!
Ястреб сглотнул:
- Я думал, это он тебя так.
Тересса потрогала рукой ссадину на щеке. Потом обвела удивлённым взором комнату:
- Он всё убрал, пока я в ванной была. Он бы и не подумал... Даже когда я... О-ой, - девушка вдруг залилась краской ото лба до подбородка. - Он меня видел...
И, видимо, не только видел, подумал Ястреб. А вслух спросил, чтобы перевести тему разговора:
- Здесь грязно было?
- Очень. Вода из вазы, кровь, земля, одежда моя... - она снова всхлипнула.
- А урод этот где?
- Не знаю. Его, м-м, Невидимый унёс. Потом. Ар.. Ари сказал ему, что можно, и они ушли.
- Надо будет спросить, что с ним, - скорее для себя, чем Терессе, напомнил Ястреб.
- Надо, думаешь?
- А ты полагаешь, это, кхм, существо его убило.
Тересса неопределённо покачала головой и потрогала пальцами чешку:
- Оно странное, Арх.., - Тася опять запнулась на имени чёрта, - м-м-м, Ари ругается на него иногда, что он жестокий слишком.
- А ты видишь его? - Ястреб подобрался в надежде узнать что-то новое о неведомом спутнике беса.
- Нет, - Тересса покачала головой. - Его мало кто видит. Пресвятая видит, друг её тоже. Ари видит.
- Почему, интересно? - Ястреб задумался, но ответа найти не мог.
- Не знаю. Почему ты не любишь ангела? - Тересса требовательно уставилась на него.
- Да какой он, к чёрту, ангел! - Ястреб опять начал злиться.
- Не смей так говорить! - Тересса даже приподнялась из-за стола. - Никогда не смей такое произносить! Особенно при мне.
- Да он сам в это не верит! - Рыжий недомерок бесил Ястреба ещё и тем, что Тася ему не просто благоволила, она была готова на руках носить эту бестию. Ястреб отказывался себе признаваться в том, что это чувство у людей называется ревностью, и находил любые поводы беса не любить. А поводов у него было достаточно.
- Неважно, - твёрдо и убеждённо ответила Тересса, - я верю. Но ты не ответил.
- Ха. Он убивал кого-нибудь из твоих друзей? - Со злой ехидцей в голосе поинтересовался мужчина, заглядывая Тасе в глаза.
- Нет. Он... - девушка замолчала и села обратно. Она прикусила губу и замерла так.
- Вот именно, - Ястреб звонко хлопнул ладонью по столу, припечатывая ответ. - А моих людей он убил. У меня на глазах.
- Он убил моего напарника и... - она странно улыбнулась, словно пыталась не заплакать, - и меня... - опустив взгляд, в чашку прошептала Тересса.
- А-а?.. - Ястреб так и обмер.
- Я думала, это случайность. Ну, то, что я выжила, - Тася посмотрела в лицо мужчине, открыто и серьёзно. - А когда ты рассказал, как он тебя оживил, я поняла, что всё было предрешено.
- Не говори глупостей. Это случайность, совпадение...
- Ты сам говорил!..
- Неважно. А-а почему он хотел тебя убить?
- Он не то, чтобы хотел... Фактически, он убил меня. А потом помог вернуться, - Тересса замолчала, вспоминая. Она поёжилась как от холода, а потом ласково улыбнулась, припоминая ухо-пёрышко Архана, показавшее ей путь из кошмарного забытья наружу. - Я подставила его. Если честно, я и сама не знаю толком, что тогда произошло... На видео не всё было видно, Пресвятая увидела, а я - нет... - сбивчиво начала рассказывать она, и тут один и один неожиданно сложились в сознании Терессы, и она впервые полностью поняла, за что Архан так был на неё зол, что даже спустя полгода не мог девушку простить. Попади под удар он сам, как она и думала раньше, он бы давно простил ей её поступок, в конце концов, не злится же он на Ястреба и Колосса - а они оба пытались его убить. Но тогда в опасности оказался не он, а тот, кто ему очень дорог. - О-боже... Я поняла.
- Что? - Ястреб напряжённо вглядывался в лицо девушки - отрешённое и полное осознания чего-то поистине кошмарного - и пытался добиться от неё внятного ответа.
- Если бы он тогда не показал мне путь назад, я бы сказала ему спасибо, - заключила она. - Я достойна такой кары. Он абсолютно, полностью, понимаешь, полностью прав! И если он когда-нибудь меня простит, я буду счастлива.
- Да что случилось-то? Скажи.
- Нет! Нет! Это ужасно.
Она резко схватила чайник и убежала в кухню, ошарашенная внезапной догадкой. Загремела там посудой, что-то уронила и, наконец, затихла. Ястреб заглянул в дверной проём - Тересса сидела на корточках перед разбитой чашкой, привалившись спиной к кухонному шкафчику, и смотрела в пустоту мокрыми от слёз глазами, прижимая к груди осколки и полотенце, которым только что вытирала пол.
- Эй, ну, ты чего? - Ястреб присел рядышком. - Всё же нормально. Правда?
Она вздрогнула, сморгнула и подняла голову. Потом шмыгнула носом и улыбнулась, утирая глаза кулаком:
- Да. Всё нормально. Просто... Понимаешь, всё могло быть по-другому... Ладно, - она взяла себя в руки и принялась собирать осколки. - Извини, что-то я совсем нервная стала.
- Бывает. Э-э-э, - Ястреб огляделся. - Давай помогу. Где у тебя веник?
- Как тебе вообще в голову могло прийти, что он мог на меня напасть? - Тересса достала из шкафа новую чашку и повернулась к собеседнику.
- Ну, - Ястреб от такого вопроса даже опешил, - он вообще странный.
- Это не ответ, - заявила девушка. - Вот ты бы мог? - Она ткнула пальцем в Ястреба.
- С ума сошла?
- Вот, а с чего ты взял, что он хуже тебя?
Ястреб не нашёл, что ответить.
- Глупо, конечно, поступила, - произнесла Тересса абсолютно спокойным голосом.
- М?
- Ну, встретилась с ним, и никому не сказала. Ни тебе, ни даже дяде Саше - никому. Как только Арх.. ангел успел? Хранитель мой, - Тересса ласково улыбнулась, но, увидев, как перекосилось лицо Ястреба, продолжила рассказ:
- Мы же с ним учились вместе, с Павликом. В одну церковную школу лет пять ходили. А потом он забросил всё это - сперва появляться реже стал, прогуливал, неделями пропадал, а потом просто перестал ходить. Знаешь, резко так - то всё нормально было, и вдруг, меньше чем за месяц, окончательно исчез. Духовник наш даже сделать ничего не успел - Павлика словно отвадил кто. А тут я фотографии просматривала из тех, что а-ангел передал...
- Слушай, ты можешь его по имени звать? - Ястреб довольно резко прервал её.
- ... А-а? - Тересса не обиделась. - Постараюсь. Ну, так вот, смотрела я фотографии, и там увидела его.
- Что за фотографии? - Дело понемногу приобретало новую окраску, и Ястреб хотел знать подробности.
- Подборка из тех, кто может оказаться охотниками: агентов разных, связных, перебежчиков, - разъяснила Тася, отпивая чай. - Это Колосс просил собрать, я, правда, не поняла тогда, почему он обратился именно к Ари. Колосс думал, Ари максимум штук двадцать-тридцать фотографий принесёт, - он мне говорил потом, - а тут ему целый каталог собрали. С дополнениями и уточнениями.
- А у тебя как это добро оказалось? - Удивился Ястреб.
- Копию попросила, я ведь тоже кое-кого знаю.
- Откуда это?
- Ну-у, - она замялась. - Знаю. Неважно. Слушай лучше, не перебивай, раз сам спросил...
- Извини.
- Да ладно, - она отмахнулась. - Так вот, на нескольких фотографиях оказался Павлик. Причём, ладно бы на одной-двух - подумала бы, что случайно там оказался, - так нет, я на него несколько раз натыкалась, пока смотрела. И в таких компаниях... - Тересса затихла, она рисовала на столе узоры ложечкой. - Серьёзно он во всё это влез, это я поняла. Иначе бы не стала ему звонить. Потом мама ещё его сказала, что он от них съехал, сказал, что в общежитие при институте обретается - тоже странно.
- Почему?
Ястреб всё никак не мог до конца понять, что произошло.
- А зачем? И кто ему место в общежитие даст, он же не иногородний? Я у неё номер сотового Павлика выпросила, наплела, что соскучилась, увидеться хочу - она меня помнит, обрадовалась, оказалось, что Павел ни с кем из старых друзей не общается, в церковь старую не ходит, о приходе не вспоминает. Её это очень сильно тревожило.
- Понимаю.
- Три дня назад я ему позвонила, - сказав это, Тересса странно усмехнулась. - Поговорили, о встрече договорились. Вчера встретились, очень мило пообщались. Хорошо, что я его на фотографиях видела, не узнала бы - он сильно изменился: он, знаешь, симпатичный, конечно был, но ничего особенного, а теперь... Пообщались, договорились связь держать, друг друга не терять, и всё такое, а сегодня он ко мне домой заявился. С букетом роз и бутылкой вина. Не то, что выставить, дверь только приоткрыла - он ввалился. Только подумала, откуда он знает, где я живу - неужели следил, - он уже в квартире. Сначала говорил, какая я милая, хорошая, как он рад, что я ему позвонила, потом начал руки распускать, - Тася мёрзло поёжилась. - Потом мы подрались. Знаешь, он натренированный оказался, знал, куда бить. Я думала, уже всё, когда Ари его от меня оттащил, - она тихо всхлипнула и сжалась. - Думать даже не хочу, что было бы, не приди он вовремя...
Тересса замолчала, задумчиво вертя в руках чашку с чаем. Ястреб тоже молчал. Наконец он поинтересовался:
- А ты можешь мне показать, как этот Павел выглядел?
- Конечно, сейчас.
Она поставила на стол уже знакомый Ястребу ноут и открыла его.
- Вот он, смотри. Справа.
Тересса развернула монитор к собеседнику.
36.Звонок.
***
М-м, а она ничего так стала, похорошела, даже краситься начала. Не фонтан, конечно, но для одного раза сойдёт. И позвонила сама - соскучилась что ли? Или надо ей что-то? Может, подослали её? Нет, кому она нужна - дура дурой, ничему не научилась и не научится, хоть бы всех её знакомых в асфальт закатали. Иж, смотрит, глазки строит, шлюха дешёвая. А раньше нос воротила. Ну ничего, получишь ещё от меня. За всё. За все годы, что ты хвостом передо мной вертела, а в руки не давалась. Узнаю только, где ты живёшь...
И он начал представлять, что он сделает с беззащитной, не ожидающей нападения девушкой. Множество раз он прокрутил в голове варианты своих и её действий, меняя сценарий и выбирая наиболее понравившийся, пока такси везло его на встречу со старой подругой, первой своей любовью. Той, единственной, которой он когда-то бредил, пока ходил по настоянию родителей в идиотскую церковную школу. А потом умные люди объяснили ему, что к чему, и он с чистой совестью забросил это гиблое место и занялся куда более важными, полезными и, главное, приятными делами, и про любовь свою детскую до времени позабыл. Некогда ему стало тогда идиоткой этой грезить, да и не к чему - к его услугам были куда как более аппетитные и сговорчивые красотки, без всяких там глупых мечт и принципов; да и сам он был уже не тот, чтобы сопливые прихожаночки занюханной церквушки внимания на него не обращали. Теперь он выбирал, а остальные смиренно принимали его выбор.
Прекрасно! До чего же удачно тогда глупец Мишка его с Эммануилом познакомил! Сам-то Мишка своё счастье прохлопал, испугался место в фирмочке своей вонючей потерять, струсил - вот про него и забыли. В Фирме люди серьёзные собрались - какого-то Мишу, будь он хоть семи пядей во лбу, никто ждать не станет. Они и не стали. А он, Паша, умница, вовремя подсуетился, напомнил о себе, согласился и выполнил первые поручения, без гарантий, на веру - и Фирма ответила ему доверием на доверие. Ну, то есть это Фирма, конечно, ему доверяет, а он не промах, подставу почует за километр, да и кому его сейчас подставлять? Все свои, все ему обязаны...
А вот и нужный до-омик. Нет, ну какая же дура, а! Хоть бы что девке - хоть бы раз оглянулась, когда за ней следом, почти не скрываясь, шёл нанятый им человек. Нет, ну он профессионал, конечно, но она-то что, совсем ничего не замечает?! Павел даже прыснул со смеху, вспоминая, как бойко рассказывал ему о слежке нанятый паренёк. Потом взял себя в руки, нацепил на лицо дежурное ласково-любезное выражение - двери лифта открылись - поправил воротничок и причёску, сделал два шага вперёд и позвонил в дверной звонок, внутренне изнывая от жгучей смеси зависти, ненависти и похоти...
Корчась от омерзения, я спешно вынырнул из копии сознания этого, к счастью, уже несуществующего человека в общий поток тёрасова разума и подставился под очищающие лучи его мыслей - мне хотелось поскорее отмыться от той пакости, что эта мразь называла собой. Тёрас погладил меня ладонью по щеке - я почувствовал прикосновение - и проговорил, качая меня на прохладных волнах, генерируемых его сознанием:
- А ты ещё спрашиваешь, почему я с тобой.
- Да.
- Тебе до сих пор противно, - заметил он.
- Как иначе-то?
- Скольких ты знаешь, во скольких умах ты побывал... И тебе до сих пор отвратительны такие, как эта гниль.
- Знаешь, - я отключил зрительное восприятие от Тёраса и открыл глаза. Он нависал надо мной, ожидая продолжения фразы. - Если мне когда-нибудь станет всё равно, будет лучше всего, если ты меня убьёшь.
Он немного помолчал обдумывая и взвешивая все за и против потрогал зачем-то несколько нитей моих мыслей, потом кивнул:
- Хорошо. Ты прав, так будет лучше.
Я улыбнулся, Тёрас тем временем примостил голову мне на грудь и тихо попросил:
- Покажи мне горы.
Разумно: после сложной работы переключиться на что-то приятное.
- Сейчас.
Я закрыл глаза, вновь подключаясь к его зрительным рецепторам и на некоторое время остановился, любуясь знакомым видом холма, виденным его глазами. Специально для меня он сфокусировался сперва одном дереве, потом на другом, потом просто перевёл окуляры в режим обзора, и я увидел почти всю комнату разом, да ещё и самого себя, лежащего на груде подушек. Потом он легонько подтолкнул меня, мол, хватит. Ну, хватит, так хватит, горы не хуже.
Горы всегда прекрасны; даже когда норовят тебя убить, они остаются невероятно величественными и неописуемо красивыми.
- Надо нам с тобой прогуляться туда, - предложил я, мысленно перебираясь через перевал. - А то сам уже не помню, когда в последний раз поднимался на склон. Станет потише, сезон закончится, и сходим, идёт?
- А друзья твои? - Напомнило мне моё чудище.
- Думаю, к этому времени они уже уйдут, или как-то иначе разберутся с проблемами, и мне там делать будет нечего.
Тёрас неопределённо хмыкнул, он со мной согласен не был, но вслух этого решил не озвучивать, а в мыслях его проскользнуло что-то типа "неугомонные, разберётесь с одним, найдёте другое". Я не стал возражать - во многом он был прав.
И тут зазвонил телефон. Неожиданно. Модифицированный сотовый телефон был подключён к общей сети в Башне, иначе бы здесь он работать не смог, а вот звонить на него было совершенно некому - ребята устроили себе выходной и счастливо ленились в Храме, о чём сообщили мне часа полтора назад. Максимум, куда они в таком настроении могли уйти, это во внутренний двор Храма с прилегающим к нему садом, но звонить оттуда бессмысленно - в нескольких минутах ходьбы большой терминал.
Первый агрегат такого типа мы с Тёрасом делали вместе, когда он категорически отказался отпускать меня в тот мир без связи. Времени и сил мы на это убили немеряно, пока, наконец, не получилось что-то вменяемое. Дальше дело пошло проще - например, этот телефон, обычный фабричный сотовый, не привлекающий особого внимания, мы просто спаяли с аналогом того чудовища Франкенштейна, которое уже делали. И в итоге получили мобильную станцию связи между мирами. Пользовались ей только в самых экстренных случаях: когда я был здесь, в Башне, а они, звери то бишь, вдали от Храма и переносного терминала.
И вот этот телефон звонил. Отвечая моему желанию, Тёрас подключил себя, а, следовательно, и меня к сети Башни, и я почувствовал идущий от телефона сигнал. Номер, с которого меня вызывали, был смутно знаком - я перебрал в памяти комбинации цифр и удивился, признав звонящего. Я взял телефон в ладонь и ответил на вызов:
Ястреб набрал первый номер из тех, что в терессином телефоне были записаны на её ненаглядного рогатого ангела - абонент вне зоны доступа. Посмотрел на второй: странный номер, очень странный, но чем чёрт не шутит, Ястреб решил попробовать. Сначала в трубке было тихо, потом что-то сухо перещёлкнулось, и пошли длинные гудки. Ястреб уже собирался сбросить звонок, устав ждать, когда ему ответили:
- Здавствуй, красавица, - появившееся на экране лицо объяснило всё само за себя, - как ты изменилась. Не выспалась, забыла побриться с утра?
- Бес? Это ты? - Ястреб на той стороне крутил в руках терессин телефончик в попытке выяснить, почему вместо моей физиономии он наблюдает чёрный экран.
- Я.
- Камеру включи.
Ах-ха, уже, вот прямо сейчас включу, чтобы он полюбовался мной во всей красе: уставшим, полуголым, с воткнутыми в тело проводами и Тёрасом, лежащим на мне подобно любимому скелету из шкафа и нежно обнимающим меня, тем самым завершая этот футуристический натюрморт.
- Обойдёшься. Забыл, как я выгляжу?
- Хочу посмотреть на тебя. Вдруг с тобой что-то не так, а то голос у тебя уж больно странный, может, ты уже чем-то закинулся, - с досадой заявил Ястреб.
- Да пошёл ты... - Сил злиться на него у меня не было.
- Я серьёзно. Всякое бывает.
Я приподнял аппарат повыше, проверил, чтобы камера не захватывала ничего лишнего, и включил трансляцию. Ястреб отшатнулся от неожиданно включившегося экранчика.
Неожиданно просветлевший экран удивил Ястреба - неужели бес сподобился включить камеру, - но куда больше его удивило изображение. Бес держал аппарат довольно высоко, так что видно было только его лицо, зато крупным планом, особенно S-образно изогнутые рога, которые чуть ли не тыкались в экран, и тёмно-красные чуть раскосые глаза, пытливо и насмешливо глядящие на Ястреба. Эта молчаливая насмешка была невыносимой. И это бы не единственное, что заставило человека напрячься.
Скрипнув зубами, Ястреб всмотрелся в лицо беса - что с ним не так? Только через несколько минут он сообразил, что именно: то ли помехи, то ли что-то другое, но бес выглядел моложе лет на десять - пятнадцать - совсем ещё юным козликом.
- Доволен? - Я полюбовался его обалделой физиономией. - Теперь говори, что хотел.
- А-а, а что с тобой такое?
Я действительно устал, настолько, что выслушивать Ястребя, да и просто терпеть его болтовню и колкости, у меня не было никаких сил. Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, давая себе несколько секунд, чтобы не нагрубить ему:
- Всё нормально, что ты хотел?
- Слушай, может ты на меня обижен, но... - начал он издалека.
- Да.
- ...сам же понимаешь... Что? - Лицо Ястреба вытянулось.
- А чего ты ожидал? - Тут уже пришла моя пора удивляться. Он совсем дебил, интересно? Или так умело прикидывается. - Ты меня обвинил в нападении на девушку.
- А что ещё я мог подумать в той ситуации? Она же, она... Совсем беззащитная. И тут ты, - Человек на той стороне нахохлился и тут же перешёл в наступление - вот как с ним, право слово, нормально работать?
- Что мог - понятия не имею, - холодно отрезал я, - вопрос в том, что подумал. И не такая уж она и беззащитная. Нашёл китайскую вазу, тоже мне.
- С другой стороны, - Ястреб, видно, попытался исправить положение, - с кем не бывает: ну, разозлился, дал по роже, и?..
- Со мной не бывает.
Он меня совсем за подонка, что ли, держит. Или со своими дружками сравнивает? Я отвлёкся и прослушал, что он там говорил, и включился только на середине фразы:
- ...Надулся, как мальчик, как будто ни разу не... - он выжидательно замолчал, наблюдая за моей реакцией. Это он меня, вместо того, чтобы просто извиниться, так разозлить решил, чтобы я про предыдущее забыл, так получается? Да ещё таким способом. И кого - сатира. И тут мне стало по-настоящему смешно - я не сдержался и расхохотался прямо в камеру. Идиот, но надо отдать ему должное: я на него больше не злился - нельзя обижаться на убогих, которые сами не ведают, что творят. Отсмеявшись и утерев выступившие слёзы, я выдавил из себя:
- О-о, бо-оги, ладно, небо с тобой: отдохну - приду, там и поговорим. И не перезванивай мне, дитя разврата. Удачи.
Ястреб медленно опустил вниз руку с телефонным аппаратом и отдал его Терессе. Та забрала телефон и с укором посмотрела на мужчину:
- Зачем ты опять ему грубишь?
- Да он... Не знаю, - Ястреб насупился. - Есть в нём что-то такое, непонятное.
- Честность? - С ехидцей спросила Тересса. - Или, может, рога и копыта? Чем ты его так рассмешил, я не поняла?
- Сам не понял. Странный он.
- Может, - она пожала плечами и улыбнулась той самой нежной улыбкой. - Мне нравится - с ним легко.
Утро синего кофе.
Ястреб проснулся от лёгкого незнакомого запаха, проникшего в комнату. В гостиной терессиной квартиры было светло и тихо - сама она ещё спала. Ястреб встал и принюхался - тонкий терпкий аромат с нотками черники и тёрна бодрил и навевал мысли о лесе с мшистыми овражками и прозрачными звенящими ручейками в них. Как в детстве, в том пансионате, куда они ездили с мамой. Ястреб улыбнулся - воспоминания о маме всегда улучшали его настроение. Особенно теперь, когда мама здорова, живёт в новой квартире на окраине города, куда Ястреб может время от времени приезжать, не боясь встретить знакомых, и ей ничто не угрожает. В добром расположении духа он пошёл умываться и искать источник запаха.
Пройдя коридор, Ястреб отворил дверь в кухню и замер в проёме, любуясь небывалой для себя пасторалью: бес варил кофе. Осторожно прикрыв за собой дверь, Ястреб тихо прошёл к столу.
- Доброе утро.
- Доброе, - скрипнуло окном эхо.
- Хайрэ, - отозвался Рогатый, даже не оборачиваясь. Он подождал немного, потом снял с плиты турку и разлил её содержимое по чашкам. Над столом завис тот самый терпкий аромат. Ястреб сунул нос в пододвинул к нему чашку. Треть её была заполнена чем-то тёмным, и явно не кофе - кофе синим не бывает. Не говоря ни слова, бес долил ему кипятка.
- Слишком крепко будет с непривычки, - объяснил он, отвечая на вопросительный взгляд Ястреба.
- Что это? - Ястреб кивнул на чашку.
- Кофе.
- Синий?
- Не тот, к которому ты привык, - бес присел на соседний стул. - У нас настоящий кофе не растёт - климат не подходящий - так что вместо него варят болотную ягоду - эффект тот же даёт. А пить ту бурду, которую здесь продают, я больше не могу, вот пришлось с собой прихватить.
Ястреб осторожно пригубил напиток - бесов "кофе" оказался недурен, хоть и своеобразен на вкус, под стать запаху.
- Ну так, - Бес предпочёл взять быка за рога, не обходясь обиняками, - зачем я тебе вдруг понадобился?
Он пододвинул свой стул поближе к столу и требовательно уставился на собеседника. Ястреб чуть не поперхнулся - круто, ох же круто бес закручивает, нет, чтобы продохнуть дать, сразу за грудки и об стену. А вроде бы мирно всё так: утро, кофе, завтрак.
- Ты обещал вернуться скоро, - неловко сквозь неизвестно откуда прорезавшуюся хрипотцу начал объяснять Ястреб, - Тася волновалась...
- Это я понял, - оборвал его бес, даже не потрудившись скрыть нетерпение. - Тебе-то я зачем нужен?
Ястреб умоляюще посмотрел на него, но бес и не думал щадить его самолюбие:
- Тересса и сама умеет сотовым пользоваться, - коротко припечатал он. - Ну? Я жду.
- Ты всё ещё на меня злишься? - Неожиданно для себя спросил Ястреб совсем не то, что на самом деле собирался.
- Делать мне нечего - на убогих обижаться, - беззлобно отмахнулся тот. - Что ты придурок, невооружённым взглядом видно. Сам тоже хорош - месяц с подонками не пообщался - он горько и зло усмехнулся, - и тут же забыл о местных законах. Точнее о беззаконье. Не могу я к этому привыкнуть, понимаешь? У нас за меньшее карают куда как жёстче, чем здесь даже за убийство с отягчающими...
Ястреб задумчиво смотрел на рогатого собеседника, после резкого выпада вдруг притихшего и замолчавшего на полу-фразе.
- Так у вас тюрьмы, получается, переполнены, - невпопад, просто чтобы заполнить паузу, проговорил он.
- Нет там тюрем, - коротко отрезал бес.
- А как же?..
- Просто: суд признал виновным - на лоб клеймо, и вон из города.
- Это ж... - Ястреб не нашёл в себе сил сказать, зато бес нашёл:
- Варварство? Возможно. Зато клеймённый, доживи он до этого, и в другой город не войдёт.
- В смысле, доживи?
Архан широко улыбнулся, счастливо и злорадно:
- Это тебе не Москва и Подмосковье, где на трассу вышел, попутку поймал, и поминай, как звали. А там и клеймо стереть можно, и новую жизнь начать - никто ничего не узнает. Там, - он неопределённо мотнул головой, - города меньше, и сообщения такого нет. Вышел из предместья, и потопал пешком. Через леса и болота. И ни один врач на порог не пустит, даже осматривать не станет, не то что лечить или клеймо убирать. Да что врач - ни один человек руки не подаст, помирать станешь, - клеймёным не место среди людей. Повезёт, конечно, если хоть куда-то дойдёшь - пострадавшим же и их близким не запрещено мстить. И друзьям их тоже.
Он помолчал немного, видно, вспоминая что-то, явно не особо приятное. Ястреб не стал прерывать эту передышку вертевшимся на языке вопросом - успеется ещё. Бес взглянул на него, думая явно о чём-то своём, прикусил губу и продолжил:
- На юге, за морем, монорельсовая связь между городами есть, да и климат помягче, но клеймённому нечего и надеяться кого-то обмануть. Это гораздо страшнее тюрьмы или просто смерти - здесь даже если выжил, прощения не будет. Не знаю, как тебе объяснить, - он толчком выбил сигарету из пачки, и только затянувшись и выпустив в потолок сизый дым, продолжил, - это стыдно. Позорно. Для самого человека, для его семьи, да для всего квартала, если уж на то пошло.
- Ну, не каждому стыдно будет, - с сомнением возразил Ястреб.
- Вот о том и говорю: не понимаешь ты. Менталитет другой, привычки другие, - он вздохнул и глубоко затянулся сигаретой.
Ястреб немного обиделся.
- У вас там, получается, прямо идеальный мир: тюрем нет, все совестливые.
На удивление, бес мягко качнул головой:
- Какой бы ни был, всяко лучше этого.
- Феодальный строй, короли, рыцари и драконы? - Ехидно спросил Ястреб. Странно, он уже и не думал о том, что бес может лгать про этот свой сказочный мир. Где-то глубоко внутри Ястреба крепко засела уверенность в реальности этого нереального места, настолько глубоко, что он и сам этого пока не понял, но сомневаться перестал.
- Рыцари? - Сатир негромко прыснул и от смеха чуть не влетел рогами в столешницу. - Феодальный строй? Ну уж нет. Я даже не знаю, как этот строй назвать, здесь такого нет и быть не может: не демократия, не анархия, не технократия, - он снова замолчал. - Ладно, если смогу, объясню, но не сейчас. Вернёмся к изначальной теме. Что случилось?
Ястреб покосился на беса. Тот сидел, положив локти на стол и пытливо всматривался в лицо человека. Ястреб прокашлялся. Ну как тут говорить? А придётся, ведь не отстанет же.
- Я же сказал, ты пропал, - он запнулся под насмешливым взглядом беса, но всё же продолжил, - я спросить хотел... Ну, про этого...
Лицо Архана исказила гримаса отвращения, настолько яркая, что Ястреба тут же покинули сомнения в том, что бес мог его неверно понять.
- И что ты об этой мра... Об этом, хкм, человеке... Хочешь спросить? - Медленно произнёс рогоносец, явно с натугой вычленяя из собственной речи брань.
- Он жив?
- Нет.
- Как?..
- Тебе лучше не знать.
Ястреб внимательно посмотрел на беса. Тот выдержал взгляд.
- Спать спокойнее будешь, - объяснил он.
- Он сказал что-нибудь? Что-нибудь важное? Тася мне так и не призналась, кто это был, - соврал Ястреб.
- Дурень ты, нашёл, о чём девушку спрашивать. Ничего он не сказал, - бес хмыкнул, заметив в глазах собеседника тень разочарования, - но это не значит, что я ничего не узнал.
- Как?..
- Вот честно, лучше тебе этого не знать. Знаю, и всё. Дай ноут, солнц, - последнее относилось не к Ястребу, а к невидимому другу беса, занимавшему место у окна. Ноутбук, доселе мирно стоявший на том краю стола, повернулся и подполз к чёрту, двигаемый невидимой рукой. Бес кивнул в знак благодарности и на пару минут отключился от внешнего мира, погрузившись в поиски чего-то на лэптопе.
- Вот, любуйся. Слева - бес повернул к Ястребу ноут. На экране была открыта фотография из тех, что бес передал Терессе. На ней были изображены двое - мужчина средних лет в мышиного цвета костюме, точь в точь один из посредников, передававших Ястребу пакеты с очередными заданиями, и молодой светловолосый парень с жиденькой чёлочкой и водянистыми глазами, довольный до невозможного. Мужчина стоял чуть поодаль и смотрел в сторону, так что казалось, что в кадре рядом эти двое оказались совершенно случайно. И только приглядевшись, становилось понятно, что это не так: пальцы посредника ещё не разжались, завершая условный жест, парень же смотрит в направлении, указанном посредником, и держит в руке синюю дерматиновую папку, порядком распухшую от пакета с заданием - пакет неформатный, вон краишек торчит. Кто не в курсе, не поймёт ничего, но Ястреб-то все эти уловки знает, почему он не заметил этого сразу, когда отсматривал подборку в первый раз? А Тася, получается, заметила - но ей-то откуда условные жесты знать? Ястреб ошарашено посмотрел на беса. Он, может и не понял удивления человека, но ответил, предупредив тем самым следующий вопрос:
- Они вместе в церковную школу ходили. Знакомы давно, не общались долго.
- Она ничего не сказала, - повторил Ястреб. Он и сам не понимал, зачем лжёт бесу, но почему-то ему очень важно было услышать подтверждение тасиных слов.
- Сама, наверное, хотела сперва проверить, - бес пожал плечами. - Да, конечно, - он чуть отодвинулся, глядя куда-то вверх, а ноут тем временем мягко взлетел в воздух и, обогнув по широкой дуге увенчанную рогами голову, беззвучно покинул кухню. Ястеб даже внимания на это не обратил:
- Но, а... - он не смог продолжить, но бес и так понял:
- Думаю, не ожидала такой прыти от старого знакомого, - он снова скривился.
- Ты его, словно, знаешь, - против воли заметил Ястреб. Нельзя ведь так передёргиваться при воспоминании о совершенно уж незнакомом человеке, пусть и мерзком.
- В какой-то мере уже знаю, - сухо ответствовал бес. - Предпочёл бы этого знания избежать. И да, - он кивнул, - ты правильно понял - это не твоё дело.
Рогоносец поднялся, отошёл к окну и остановился там, разглядывая что-то на стене - резкий профиль на фоне лазоревого неба показался Ястребу ещё более гротескным, чем обычно.
- А отвлечённо спросить могу? - Окликнул он беса.
- Спрашивай.
- Как там вообще живётся? Ну, там, откуда ты?
- Хорошо. Не сказать, чтобы просто, да и не всегда спокойно. По-другому. Но мне нравится, - губ беса коснулась лёгкая улыбка при воспоминании о доме.
- А-а что же ты тогда оттуда ушёл? - Оторопело спросил Ястреб.
- Кто тебе сказал, что я оттуда ушёл? - Бес дёрнул бровью. - Закончу здесь, ребятам помогу, и домой.
- Насовсем?
- Как получится.
- Расскажи о своём доме, - попросил Ястреб. Не то, чтобы его снедало любопытство, но уж лучше это, чем смотреть в заострившееся от злости лицо беса и слышать через слово это его любимое "не твоё дело".
- А что о нём рассказывать? Дом и дом, мир и мир. Небо чистое, травка, деревья, снег зимой, - бес качнул головой.
- Сам же сказал, что по-другому.
- Конечно, по-другому, - согласился он. - Ну как я тебе это расскажу? Чем-то похоже - люди, как-никак - но иначе.
Бес отвернулся к окну, заинтересовавшись чем-то на лице, вздохнул.
- Там знают цену жизни - так, кажется, говорят. Я до того, как здесь не оказался, и не понимал до конца, что это значит. Слишком привычно, слишком нормально - а тут разницу заметил... Ты даже не представляешь, насколько это хорошо, - бес резко обернулся к Ястребу.
- А отсутствие тюрем и изгнание клеймённых преступников как с этим укладывается?
- Легко. Основное правило - ненасилие. Если тебе не нравится жить в каком-то месте или просто среди людей, ты всегда в праве уйти и жить отдельно - никто запрещать не станет. Но преступив закон, человек тем самым отказывается соблюдать законы общества, а значит ему этом обществе не место, и он изгоняется.
- Но ведь его жизнь важна, - Ястребу показалось, что он, наконец, нащупал неверную нитку в ткани объяснения.
- Так его и не казнят, потом, его жизнь уже не так важна - он чужой.
Бес задумчиво долил себе кофе и закурил. Он не торопился, давая Ястребу время осознать сказанное от начала и до конца. И Ястреб понемногу начал осознавать.
- И во всём у вас так жестоко с преступниками? - Осторожно спросил он.
- Да.
- То есть, если тебе не нравится твой сосед, ты просто доносишь на него, и всё - нет соседа, так получается?
- Почти. Только нет тебя, а не соседа. Если обвинение ложное.
- А кто узнает?
- Все. Для этого есть техники-ментальщики.
- А если они солгут?
- Они не будут лгать. Да и не могут. Видишь же, я не могу тебе это объяснить - чтобы понять, нужно там жить. Оно просто на самом деле - это со стороны кажется, что кроваво и сложно, а на деле всё очень мирно: людей не страх расправы останавливает.
- Слушай, - Ястребу вдруг захотелось разбавить атмосферу, пошутить, - а заставлять уроки учить или к экзаменам готовиться - это насилие?
- Конечно, - абсолютно серьёзно ответил бес, - заставлять - это насилие
- Как же это? - Пошутил, называется, опять ничего не выходит. Как же с ним сложно!
- А вот, там нет школ. Давай про систему образования я тебе в другой раз расскажу, идёт?
- Идёт.
- Ну, вот и хорошо, - бес поднялся. - Ладно, засиделся я тут с вами, времени и так нет, а мне ещё работать сегодня. Накопаете что-нибудь интересное, звоните, - он положил на стол флэшку, - здесь ещё кое-что, думаю, будет в тему. Я в городе, если что. Всё, до встречи.
И, не говоря больше ни слова, вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Ястреб проследил за ним взглядом, и только теперь заметил Терессу, прижавшуюся к стене. Сколько она так простояла, он не знал.
- Привет, - тихо сказал он.
- А? Да, доброе утро, - она медленно, покачиваясь как сомнамбула, прошла к столу и опустилась на стул, только что оставленный бесом. - Вы опять ругались?
- Нет, просто разговаривали. В основном о том месте, откуда он родом. Вот ведь дело - чем больше я от него узнаю, тем меньше его понимаю.
- А что ты не понимаешь? По-моему, прекрасное место. Только мало кто из нас сможет там жить.
Ястреб удивлённо посмотрел на Тасю - лицо её было серьёзно, она осторожно размешивала насыпанный в утренний кофе сахар ложечкой.
- Ты так думаешь?
- Угу. Думаю, там очень хорошо, - почти прошептала она. - Ни разу не слышала раньше, как ангелы описывают Рай.
Ястреб поперхнулся. Опять она за своё. Ангел, ангел. Хотя... В конце концов, где ещё жить ангелу, как не в Раю? А уж каков Рай, таков и ангел. Или наоборот.
Олеся.
***
Середина июля оказалась переломной для всех, кто тем или иным образом был связан с кровавой резнёй на тихой улочке. Не беря в рассчёт погибших, чья история закончилась на развороченном взрывами асфальте, слишком многие дороги сменили своё направление в тот день, незаметно для идущих по ним, переплетясь в единую развязку.
Колосс не удивился и ничего не спросил, когда бес принёс к нему в общину зарёваную пухленькую девчушку лет четырёх. Всякое случается, дети остаются сиротами - зачем спрашивать, как произошло несчастье. Кто знает, какая история у этой малышки. Бес подробностей не рассказывал, ограничившись коротким сообщением, что зовут девочку Яся, и у неё никого нет.
В то время, пока Ястреб мучительно вспоминал своё прошлое, убивался виной и безысходностью, ещё один жизненный путь понемногу начал смещаться в его сторону. При иных обстоятельствах им не суждено было встретиться, но суть творцов такова, что просто своим присутствием, не говоря уже о действиях, они стягивают разорванные полотнища реальности, штопают их чужими и собственными жизнями, изменяют ранее нанесённый на «ткань» рисунок. А уж если какой творец взял в свои руки чью-то судьбу, не стоит и пытаться сорваться с крючка - дорога всё равно выведет на нужный перекрёсток.
Проводив автобус и отойдя на приличное расстояние от станции, Олеся, наконец, дала волю слезам. Она шла по пустой дороге к автостоянке, а слёзы градом катились по щекам. Рыдать при матери было нельзя, а уж при Антошке и тем более, он тогда точно никуда не поедет - он же настоящий мужчина, не может сбежать, когда маму обижают. Да и Лиза Викторовна не поймёт. Вот и оставалось улыбаться, суетиться и больно кусать губы, выслушивая материны замечания о том о сём, отшучиваться, тереть якобы слезящиеся на ветру глаза и не думать. Ни в коем случае не думать и не собирать по крупицам сложившуюся ситуацию. Чтобы не закричать, не завыть дурным голосом, судорожно прижимая к себе перепуганного хнычущего Антошку и цепляясь скрюченными пальцами за рукав маминой блузки. Страшно. Страшно! Бог ты мой, как же страшно!
Зато теперь не перед кем было сдерживаться и строить из себя забывчивую и квохчущую клушу - автобус уехал, площадь опустела, можно было хоть на асфальт упасть и биться в истерике на сером потрескавшемся полотне дороги, никто мешать не станет - некому. Но вместо этого она упрямо стучала каблуками в сторону автотоянки, глотая слёзы и тихо поскуливая от страха и отчаянья сквозь сведённые напряжением челюсти.
Упав на водительское сиденье, уткнувшись носом в руль, закрывшись руками от всего света, она разрыдалась в голос. Вся тяжесть нескольких последних недель разом обрушилась на неё, согнув, сломив и почти растоптав. Пока рядом были родные, она хоть как-то держалась, отодвигая от себя неизбежный момент осознания своего вдовства.
Одна, совсем одна. На всём этом чёртовом свете. Одна. И пожаловаться некому.
В том, что Женьки больше нет, она уже не сомневалась. Пропал без вести, гласил протокол милицейского отчёта, но она-то точно знала, что это означает на самом деле. Ушёл утром на работу, попрощался, поцеловал в светлую макушку сонного сынишку, и всё. Ни звонка, ни телеграммы. Ситуации, когда Женьке срочно нужно было куда-то уехать или исчезнуть из города, уже бывали, но он всегда находил способ связаться с женой, они специально по этому поводу разработали свой собственный код - нейтральные сообщения от оговорённых аккаунтов на редкопосещаемом итернет-форуме, имеющие свой, понятный только им двоим подтекст. Смс-сообщение, письмо, в конце концов, или ещё какой-нибудь знак - Олеся понимала, что супруг мог оказаться где-то далеко от связи и цивилизации, и не смог сразу подать сигнал. Она умела ждать. Но прошла неделя, потом две, наконец, календарь отсчитал месяц, а от Жени так и не пришло никаких вестей. Последние надежды истаяли, когда, устав ждать, Олеся обратилась в агентство, где работал муж. Не открыто, как это сделала милиция - эти умники просто туда заявились с расспросами и получили соответствующий ответ, который и внесли в протокол: в означенный день пятнадцатого июля две тысячи восемнадцатого года Евгений Андреевич Липов тысяча девятьсот девяносто пятого года рождения не явился на работу, дальнейшее его местоположение неизвестно, - а так, как умела она, тихо и незаметно пробралась на задворки агенства, получив доступ к настоящей "Крепости", а не той, что была лишь картонным фасадом истинного чудовища. Поддельное удостоверение для входа на закрытую территорию под видом одного из работников она сделала себе давно, сама не зная ещё, зачем, а вот теперь пригодилось. Узнанное там повергло Олесю в пучину отчаянья - и Женьку, и всех остальных, с кем он работал вместе, просто напросто стёрли из баз данных. Словно этих людей никогда и не было.
Олеся была в курсе всех "особенностей" работы мужа, она частенько помогала ему в расшифровке и поисках требуемых ему данных, знала нужных людей и лазейки, о которых и сам Женька не подозревал. Чем больше Олеся влезала в тёмные задворки охранного агентства "Крепость", где супруг значился системным администратором, тем больше ей хотелось, чтобы дня, когда Женьке предложили эту работу, не было. Прожили бы они без этих денег, хватило бы на троих и олесиного заработка, на крайний случай, мамы бы не отказали в помощи, но только бы Женька был бы подальше от этого странного и страшного места. Они не раз заводили разговор о том, что пора бы ему уже уволиться, но почему-то Женька, рьяно соглашавшийся с доводами жены, медлил и не клал на стол начальству заявление об уходе. И вот, дождались.
Теперь, когда сомнений гибели супруга не оставалось, Олеся твёрдо для решила узнать, кто это сделал. Кто повинен в смерти её избранного. А решив, принялась за дело со всей серьёзностью.
***
Игры творцов.
- Народ, нужна помощь! - Архан отодвинулся от стола и воззвал к друзьям, разбирающимся с чем-то в гостиной Храма. В ответ там зашуршали калькой, и две головы появились в дверном проёме:
- В чём, Сатирище?
- Персонажика надо доделать, чтобы был как настоящий.
- Эскиз есть? - Панда вразвалочку подошёл к столу, на котором во множестве валялись листы с зарисовками.
- Моделька есть.
Архан махнул рукой в сторону стены с экранами, где в разных окнах виднелась трёхмерная модель стоящего с разведёнными в стороны руками человека. Модель была показана с разных ракурсов, и в различных видах, так что рассмотреть её не составляло труда.
- О-о, хорошо, покрути-ка его, стоп. И что делать надо? - Панда внимательно рассматривал модель.
- Покрутить, посмотреть свежим взглядом, ошибки исправить - он же кривой как вся моя жизнь. Ты в этом лучше меня разбираешься, я уже замучался его ковырять - то там кривулина вылезет, то здесь.
Панда прищурился, всмотрелся в изображение, потом потянулся к мышке, пару раз кликнул, отпустил, взялся за стилус, подвинулся к себе клавиатуру - так привычнее - и примерно за минуту уже выселил Архана с его места, плюхнувшись на стул и уйдя с головой в работу. Сатир молча уступил ему место за своим многоэкранным монстром и встал рядом. Генма весело стучал по клавишам, проверяя и исправляя выявленные неточности и ошибки.
- Потом, текстурки нормальные натянуть надо, это я так, прикидывал просто. О, вон ещё краказябра, вон, на виске, - Архан ткнул пальцем в экран. - Волосы оживить надо, а то висят патлами. Они на костях уже. И тряпочки всякие. Ну и с мимикой разобраться - пожалуй, всё. У меня уже взгляд замылился, ничего путного не вижу.
- Да, с текстурами надо поработать, эти никуда не годятся, - проворчал медведь себе под нос.
- А я о чём, - Архан кивнул и отступил на шаг назад.
- И морду доделать, а то он у тебя жертву пластической хирургии смахивает, - Бран нависла над мохнатым медвежьим плечом.
- На урода он пока смахивает, - скривился Архан.
- Твоя самокритичность поражает, - Тёрас возник в дверях и оттуда наблюдал за работой друзей. Видимо, ему надоело одиночество, и он решил поучаствовать в процессе. - Генма, глаза не исправляй, они ровно по эскизу.
- Ну это же ужас и кошмар - за такие глаза убить можно! - Панда всплеснул лапами с зажатым между мохнатыми пальцами «пером». - Если бы на меня человек такими вот глазами посмотрел, я бы его ударил.
- А мне нравится, миленькие такие глазки, - Бран пожала плечами.
- На то и рассчитано, - кивнул Архан, довольный оценкой.
- Ну, хорошо, - Панда смирился. - Покажи ещё раз эскиз.
- Там на бэкграунде, подключи.
- Аха, вижу. М-м-м. Вот тут ещё подправить надо, и вот здесь, - ткнул Панда в экран, где крупным планом были отмечены не понравившиеся места. - А движения будем делать? Ходьбу там, бег, ожидание, спецудары.
- Нафиг, - Архан махнул рукой, - само пусть шевелится.
- Ты, кстати, ко всему кости прикрутил?
- Конечно, тушку-то на бипед сажать будем. Анимацию, правда, пока не делал.
- Только мимику?
- Ну да.
Сатир пододвинул второй стул и сел рядом.
- Вот смотри. Я хочу что-то подобное, - Архан показал наработки.
- Брр. Я начинаю тебя опасаться, - Панда поёжился и картинно отодвинулся от сатира подальше.
- Да ладно тебе, по-моему, вполне так, - Рогатый задумчиво посмотрел на деяние рук своих. - Просто боль и паника.
- Да? Он улыбается так, словно... Ну, я не знаю, - медведь развёл лапы в стороны.
- Успокойся. Так надо.
- Э? Архан, а зачем тебе это? - Бран помахала в воздухе бумагами. Она давно уже взяла со стола стопку листов и задумчиво перебирала эскизы, лишь изредка посматривая на мониторы и вставляя замечания. Было заметно, что в её голове роятся странные мысли, вызывающие в ней чувства, далёкие от восторженных.
- Да хочу одну штуку попробовать, потом объясню.
- Ну-ну. Почему я думаю о чём-то нехорошем?
- Не знаю, - сатир невинно улыбнулся, - может, ты слишком давно меня знаешь?
- Видимо.
Она положила бумаги на стол и присоединилась к обсуждению:
- Если я правильно поняла твою идею, а от тебя вряд ли можно ждать что-то хорошее, - она повернула голову и бросила на Тёраса оценивающий взгляд, - то вот при такой улыбке эта морщинка должна быть глубже. Ага, так. И ещё брови чуть подними. Не на столько, совсем чуть-чуть...
- А вы там что делали? - Поинтересовался Архан, когда общим собранием моделька была признана плюс-минус готовой.
- Файрбол, - кибркАза гордо выпятила грудь.
- Круто.
- Не только файрбол. Но и ледяной шторм - натурально "blizzard" получился. Знаешь, Архан, - Панда оживился и звонко шлёпнул друга по плечу, - это круче магии! Мы теперь, если на нас снова нападут, такой "WarCraft" им устроить можем, что мало не покажется!
- Ну, мы поразмышляли тут, - Бран игриво поскребла рогами стену, - мы же совсем безоружны, нехорошо это как-то. Что думаешь? - Она хитро прищурилась.
- Думаю, что вы гении, - с обожанием в голосе проговорил сатир, глядя на друзей. Сам он предлагать что-либо подобное медлил, хотя и надо бы, и то, что звери решили обеспечить себя защитой, радовало его. - Не с винтовками же нам по городу рассекать.
- Это правильная мысль. Пойдём тестить?
- Летом в снежки играть? - Архан от восторга хлопнул в ладоши. - Конечно, пойдём! Оно на что крепится?
- Да на что угодно. Берёшь, скажем, камень, - Панда огляделся, но в гостиной камней не было, потому он подхватил с пола лист кальки, смял его в комок и показал Архану. - Навешиваешь на него файрбол за даммик*, даёшь задержку три секунды и кидаешь.
- Стоп! Только не здесь! - Хором закричало рогатое племя и окатило начинающий разгораться комок неизвесть откуда взявшейся водой, один - махнув в воздухе пустой чашкой, второй - полотенцем. Тёрас, до этого времени молча лежавший на диване в обнимку с ноутом, неодобрительно сощурился, когда в его сторону полетели искры и капли воды.
- Детишки, а давайте вы выйдете играть с огнём, м-м-м... На улицу. Нам тут ещё жить, - тоном воспитателя группы детского сада молвил он.
Панда выбросил насквозь промокший ещё тлеющий "экспонат" в мусорное ведро, стряхнул с ладони капли и пепел:
- Мы и собираемся, - увлечённый творением, он был нисколько не смущён тёрасовым недовольством.
- Умм, верное решение, - Тёрас отставил подальше ноут и сел.
- Пойдёшь с нами?
- Обязательно.
- А щиты есть? - Спросил Архан, собирая разбросанные по полу листы и сортируя их в две стопки - нужное и мусор.
- Э-э-э. А вот об этом мы как-то забыли, - Панда задумчиво почесал в затылке.
- Значит, пошли рисовать силовые щиты и крепость, а потом - бомбить её лавой и устраивать армагеддец местного масштаба!
____________
* dammy - «помощник» в трёхмерной анимации
____________
Под сиреневым кустом
***
Олеся покинула облюбованную скамеечку в сквере совсем рядом с Научным Центром, где базировалось одно из направлений "Крепости" ровно за три минуты до того, как из калитки в железных воротах высыпала закованная в броню охрана и разбежалась по периметру забора, выискивая нарушителя. Скамейка эта стояла в очень удачном месте - у самой бетонной стены, увенчанной поверху спиралями колючей проволоки и камерами наблюдения, а разросшиеся кусты сирени надёжно скрывали её от любопытных взглядов. Ближе к вечеру скамейку занимали студенты близлежащего колледжа - возле вечно переполненной мусорной урны аккуратной кучей лежали опустошённые ими банки и бутылки, а рядом с заядлой периодичностью появлялась вторая скамья, перетащенная сюда от аллеи. Охрана Центра настолько привыкла к ним - колледж работал круглый год, так что студенческий поток в сквере не иссякал даже летом, - что уже не обращала внимание на постоянную толкотню в кустах, что Олесе было только на руку. Она приходила в сквер днём, когда в колледже шли занятия, и прогуливающие их студенты предпочитали посетить не сквер, а столовую, и уходила сразу после звонка на следующую пару. Олеся никогда до сегодняшнего дня не задерживалась в сквере так надолго, боясь быть замеченной, но сегодня у неё было оправдание - она, кажется, наконец, накопала что-то стоящее внимания.
На сам Научный Центр она вышла довольно быстро, сперва найдя упоминания о нём в нескольких документах, а позже проследила и адрес. К её радости, на оборудовании там не экономили, так что ни о каких проводных сетях речи не шло. Найдя удобное место, Олеся принялась взламывать пароли доступа в святую святых. Наверное, будь рядом Женька, она бы восприняла всё это как сложную и интересную игру, ещё бы - не каждый день тебе выпадает возможность побыть "настоящим хакером" и раскрыть секреты злодеев, но теперь она просто работала, не отдавая себе отчёта и не позволяя принять явную бессмысленность своих действий. Ну, узнает она правду, и что? Войной на них пойдёт? Одна? Или как? Что она будет делать с этой правдой дальше, она не думала, ей было важно делать, искать, узнавать. Чтобы не сойти с ума, чтобы не слушать подруг и маму, наперебой твердящих, что Женька, подлец, от неё сбежал. Бросил одну с ребёнком и слинял с какой-нибудь фифой в неизвестном направлении.
Засидевшись на месте и скачивая открывшиеся ей документы, она чуть не пропустила момент, когда система безопасности обнаружила её присутствие. С трудом дождавшись, пока докопируются файлы, Олеся быстро вырубила ноут, кинула его в сумку и почти побежала к аллее, где перешла на неторопливый темп прогуливающейся дамы. Заметив бегущих людей с автоматами, рыщущих в кустах, Олеся испугалась не на шутку, но постаралась ничем себя не выдать - ну, гуляет девушка, и что? Может, у неё выходной день. Отсчитывая про себя ритм, чтобы не ускоряться, она почти дошла до выхода из сквера, когда её окликнули.
- Девушка! Де-евуш-ка, можно вас на секундочку, - молодой парень в камуфляжном костюме и разгрузке помахал ей автоматом от главных ворот Научного Центра. Сердце Олеси глухо стукнуло и упало куда-то в район желудка. Всё, капец, пронеслось в голове. Она затравлено оглянулась - вдруг где-то рядом есть ещё кто-нибудь, кому могли бы кричать, - но на дорожке она была одна.
- Да, да, вам! Подойдите ко мне, пожалуйста! - Парень снова замахал автоматом, потом, видимо, сообразил, что это не лучшее, чем можно было бы подзывать к себе человека, опустил руку с оружием.
Деваться было некуда, и Олеся, нервно сглотнув, на негнущихся ногах направилась к воротам.
- Александр Екимов, - представился парень.
- Олеся, - непроизвольно вырвалось у неё в ответ.
- Очень приятно, - парень улыбнулся. Вблизи он оказался совсем нестрашным, а даже милым. - Спасибо, что подошли. Сами понимаете, кричать неудобно, а отойти мне не велено. Я вот вас тут не первый раз вижу, вы здесь часто гуляете? - Поинтересовался Александр.
Запалили, сейчас меня под белы рученьки, и внутрь. А там сумочку откроют, ноут распотрошат, и хана мне, подумала Олеся, а вслух мило проворковала, хлопая ресницами:
- Периодически. Здесь мило так. А разве нельзя?
- Да ну что вы, Олеся, можно, конечно. Вы мне вот на какой вопрос ответьте, пожалуйста: вы же вон оттуда шли, - он указал рукой по направлению к злополучным кустам, - может, видели, не пробегал там кто-нибудь?
- Пробегали, - Олеся охотно закивала. - Мужчины с оружием, одетые как вы.
- Ну это понятно, наши парни шороху навели уже, - как-то невесело усмехнулся он в ответ. - А ещё кто-нибудь?
- Нет, - она покачала головой,- больше никого.
- Ясно. Жаль. Ну ладно, простите, что потревожил.
- Ничего страшного. Вам, наверное, грустно одному здесь стоять, - Олеся улыбнулась гораздо искренне. Сейчас, когда страх быть раскрытой отступил, она могла уже куда более раскованно болтать с охранником.
- Не то, чтобы грустно, но развлечений немного, вы правы. Разве что какая красивая девушка мимо пройдёт, - он он лукаво стрельнул глазами. - Вы приходите ещё, хорошо? Может, в другой раз нарушителя заметите.
- Обязательно. Удачи вам, Александр Екимов.
- И вам, Олеся. До встречи.
Отходя всё дальше, она мысленно кляла себя разными ругательствами. Дура, дура, чуть не попалась же. Осторожнее надо быть, не в игрушки ведь играет. И надо что-то придумать: за перевод, что ли, взяться, чтобы было объяснение, что она днём с ноутом в сквере делает. А так, всегда отбрехаться можно, что на свежем воздухе думается лучше. Решено, вечером же написать письмо в редакцию и взяться за какую-нибудь статью. Обрадованная такой мыслью, она вдруг вспомнила причину, по которой её чуть не поймали. Списки. Так, спокойно, это подождёт до дома. Хорошо всё-таки, что у неё мозгов хватило, машину в паре кварталов от Центра ставить, а не под самым окнами. Размышляя так, она чуть не натолкнулась на мирно бредущую группу студентов - две парочки, явно прогуливающие занятия. Она бы и не заметила их - в этом районе да в этот час студенты редкостью не были, - не окажись они совсем рядом. Пробормотав что-то похожее на извинение, Олеся заторопилась дальше, где-то на краю сознания отметив, что на свете, оказывается действительно существуют альбиносы, но при виде своего автомобиля тут же забыла об этом.
Нет, никто ей стекло не разбил, колёса не снял и капот не поцарапал. Но на лобовом стекле, прижатый дворником, трепыхался на ветру лист бумаги. Не к добру всё это, не к добру.
Взгляд со стороны.
В офисном центре, как всегда царили прохлада и полумрак. Секретарша на ресепшене, торчащем, как гриб в поле, посреди огромного холла, уныло зевала, прикрывая ладошкой прелестный ротик, и лениво посматривала на редких посетителей, спешащих по своим делам. Некоторые обменивались с ней приветственными фразами, кто-то останавливался задать пару вопросов, но в большинстве своём люди проходили мимо, даже не удосужившись показать пропуск. Нужды в этом особо не было - охрана у дверей, такая же ленивая и разморенная жарой, тем не менее строго блюла свой долг и следила, чтобы никто лишний не проник в здание. Семён убрал карточку пропуска в карман, едва заметно кивнул девушке и, не останавливаясь нигде, прошёл к лифтам. Пока он ждал, в холл вошла худощавая измождённого вида девица в тесных одеждах, неэротично на взгляд Семёна обтягивающих выступающие кости, решительно пересекла зал и замерла рядом с ним в ожидании лифта. На Семёна резко пахнуло сладкой вонью её духов вперемешку с не слишком здоровым запахом её тела. Боковым зрением он видел, как девица листает какую-то папку и оставляет острым ногтем на полях пометки напротив сплошного напечатанного мелким шрифтом текста. Сквозь толстый слой косметики проступали тёмные круги вокруг глаз и естественный мертвенно-зеленоватый тон её кожи, который не могли исправить даже еженедельные походы в солярий. Интересно, когда она последний раз спала и была на настоящем солнце, подумал мимоходом Семён. Будучи главой своей группы, он внимательно следил за здоровьем своих подчинённых и не позволял им так измываться над собой, порой почти насильно затаскивая бойцов к медику или отправлял отдыхать. Он не раз говорил, что хороший боец - это отдохнувший боец. С другой стороны, проблемы незнакомки - не его забота, и это хорошо. Двери спустившегося лифта разъехались в стороны, Семён подождал, пока прибывший человек выйдет, и только услышав едва различимый томный вздох девушки, поднял голову. Мужчина был одного с ним роста, примерно такой же комплекции - ему пришлось чуть развернуть торс, чтобы никого не задеть плечами, и, вполне возможно, был ровестником Семёна, но сказать точно он затруднялся, мужчина в равной степени мог быть как моложе на несколько лет, так и гораздо старше - о его возрасте в его облике не говорило ничто. М-да, лучше бы Семён на него не смотрел: такие холёные ухоженные красавцы вызывали у него безотчётную бессильную злобу, а сам о начинал чувствовать себя рядом с этими баловнями судьбы неотёсанным дубиной и вечным неудачником, но в этом он был не готов признаться никому, в том числе и себе. А потому предпочитал думать, что они все напоминают ему того единственного подонка, ради которого много лет назад его бросила первая жена. Любимая милая Аннушка, оказавшаяся на поверку бездушной стервой и тупой овцой, падкой на яркое и блестящее... А этот ко всему прочему был ещё и голубоглазым блондином, совсем как тот. Мужчина вежливо улыбнулся в ответ на обращённые к нему взгляды и молча прошёл мимо, легко коснувшись Семёна серебристой в искусственном свете прядью неподобающе длинных волос. Это было невыносимо. Семён тихо фыркнул и вошёл в лифт. Девица рядом млела о чём-то своём, Семён дождался своего этажа и быстро вышел, с трудом сдерживаясь, чтобы не отряхнуться по-собачьи - в лифте всё ещё витал тонкий аромат дорогого мужского парфюма, и даже "карамельная поляна", источаемая девицей, не смогла скрыть его от чуткого носа главы группы "Е". Ещё будучи на взводе, он постучался в кабинет посредника.
Серый человек сегодня не был расположен к долгим беседам, в чём Семён его полностью поддерживал. Он передал из рук в руки пакет и сухо изложил условия операции. Семён слушал вполуха, понемногу успокаиваясь, он параллельно размышлял о "сахарном красавчике", встреченном у лифта - кто это мог быть: клиент или работник, и далеко ли он успел уйти; тип-то колоритный, запоминающийся, вряд ли в Фирме таких много, надо будет у секретарши поинтересоваться, она-то уж точно не пропустит этакого супермена. В сущности своей, Семён не был ни злым, ни завистливым человеком, его вполне устраивала его нынешняя холостятская жизнь. Со второй женой они развелись по-хорошему и смогли сохранить дружеские отношения - всё-таки они оба взрослые люди, да и Василиса не виновата в том, что мама и папа больше не живут вместе, так что в её доме он и по сей день был частым гостем. И "супермен", как он для себя окрести красавчика, оказался одним из пунктов в коротком списке факторов, способных Семёна не просто разозлить, а взбесить почти до потери контроля над собой. Это было странно, но кабинет посредника - не самое лучшее место для того, чтобы заниматься самокопанием. Скрипнув зубами, Семён постарался переключиться на невыразительный голос "серого", озвучивающего особенности дела. Ничего нового в словах посредника не было: приехать, зачистить, уехать. Шум не поднимать, здания не взрывать. Пленные на усмотрение агента, агент подъедет к месту сбора в назначенный час. Всё, удачной работы, всего доброго. Семён не сразу осознал, что аудиенция окончена, а поняв это, коротко кивнул, попрощался и вышел вон, прихватив с собой полученный пакет. Секретарша посредника, до этого момента сокрытая экраном монитора и оставшаяся для Семёна незамеченной - ничем особым не выделяющаяся девчушка, самая обыкновенная, каких сотни на улицах города: невысокая, фигуристая, рыженькая, то есть, абсолютно нетипичная для этого места - выглянула из своего угла, неторопливо поднялась и вышла следом. Посредник не обратил на неё внимания, словно девушки и не было. У стороннего наблюдателя, проследи он за девушкой дальше, создалось бы ощущение, что он следит за человеком-невидимкой. Или за младшим сотрудником, который ещё не дослужился до права быть замеченным.
Семён повторно не обратил внимания на девушку-невидимку, проскользнувшую мимо него к дверям, но в этот раз у него был повод. "Супермен" никуда не ушёл, остановившись у ресепшена, он мило беседовал о чём-то с секретаршей. Та уже не зевала и не скучала, она бодро щебетала, мило закатывая глазки, и откровенно заигрывала с собеседником. Семён подошёл поближе, стараясь уловить суть разговора. Но мужчина либо уже узнал всё, что хотел, либо ему наскучило жеманное поведение девицы, он выпрямился, дав окружающим возможность полюбоваться своей фигурой и дорогим костюмом, и до Семёна донеслись последние слова их диалога.
- Спасибо, Леночка, вы мне очень помогли, - бархатный обволакивающий баритон незнакомца заставил Семёна резко стиснуть зубы и замереть на секунду на месте.
- Артём Валерьевич, вы что же, уже уходите?! - Девица резко подскочила, от чего её силиконовые груди, щедро отмеренные хирургом, заколыхались в вырезе блузы.
- Дела, Леночка, - "супермен" развёл руками.
- Вот так всегда, - Леночка надула губки и посмотрела на мужчину воловьими влажными глазами. - Вы ещё приедете?
- Обязательно, - он лукаво улыбнулся. - Не могу же я вас вот так бросить. На неделе заеду.
Девушка просияла:
- Я буду ждать. До свидания, Артём Валерьевич! - Она перегнулась через стойку, глядя вслед уходящему "супермену". Тот обернулся в дверях и снова улыбнулся:
- До свидания.
Семён не стал любезничать с резко поскучневшей после ухода "супермена" секретаршей, сквозь стеклянные двери он заметил появление на площади перед зданием одного из знакомых наёмников вышел на улицу. Блондин тем временем как раз садился в подъехавший ко входу автомобиль. Семён взглядом оценил машину и отвернулся, ответив на приветствие наёмника - техника из группы Ирмы, незачем привлекать к себе ненужное внимание. Обменявшись со знакомым несколькими ничего не значащими фразами, он покинул площадь. Семён дошёл до соседней улицы, пересекавшей проспект и свернул на неё. Его уже ждали.
- Ну, что у нас нового? - Тим, связной группы, оторвался от своего пульта повернулся лицом к вошедшим. В фургончике было прохладно, не смотря на обилие следящей и записывающей аппаратуры и количество людей.
- Ничего, всё старое, - буркнул Семён, выкладывая пакет на выдвижной столик и бухаясь в кресло.
- Кэп, что случилось? - Ольга со своего места подозрительно покосилась на шефа.
- За входом кто-нибудь наблюдал?
Семён проигнорировал вопрос, обращённый к себе, и перешёл к делу.
- Да, я, - Марго неуверенно подняла руку.
- И? - Семён обратился к ней. - Было что-нибудь интересное?
- Да не особо, - девушка пожала плечами и принялась перечислять. - Стасик заходил, ну, Живоглот который. Девы какие-то сновали туда-сюда. Кэп, всё как всегда. Стасик, как и вы, задание получил и свалил. Вот.
- Всё? - Вопрос прозвучал с нажимом.
- Ну, да.
- А супермена белобрысого с хвостом до пояса не видела? - Ехидно поинтересовался Семён.
- О-о-о, краса-авчик, - восторженно протянула она в ответ. -Татьяне бы понравился, она таких любит... Всё, молчу, - Марго быстренько свернула тему, увидев опасный блеск в глазах главного, и дальше продолжила нормально. - Видела, как выходил, кэп. Номер машины записала. Не знаю, кто это.
- Его зовут Артём Валерьевич, - Семён, опустил голову, рассматривая принесённый им пакет, словно там могло быть что-то интересное. - Надо Кирина спросить, знает он кого-нибудь с таким именем.
- А что он, кэп? Важный кто-то? - Тим с интересом уставился на шефа. Остальные тоже.
- Не знаю, возможно и важный, - он осмотрел подчинённых. - Ладно, поехали, ребятки, нас уже заждались, небось. Ольга, трогай.
Планы дворца Миноса.
Со студии звери приехали поздно, всё равно оказались в Храме раньше сатира. Они уже успели разогреть ужин и накрыть на стол, когда Архан с ошалелыми от усталости глазами молча протопал в комнату и упал на диван. Тёрас примостился рядом, пододвинул столик и разложил на нём какие-то бумаги. Архан покосился на него провёл ладонью по лицу и тихо спросил:
- А чаю можно?
- Можно, - Бран поставила перед ним чашку. - Сейчас ужинать будем. Садись.
- Уже. Я сегодня больше никуда не пойду. Спасибо.
- Ты где пропадаешь вообще, нам работать надо. Знаешь, что на студии творится?
- Представляю. Так я работаю. Сцену сдал, сцену взял. Мне там удобнее, правда.
- Да верю. Это что? - Бран ткнула вилкой в сторону разложенных бумаг, а Генма аккуратно взял в лапу один из листов и рассматривал его.
- Ыть, не перепутай, ладно. Это нужное. Это Лабиринт.
- О, понятно! Эту твою идею с лабиринтом Минотавра я вообще не поняла, - кибердева откинулась на спинку стула, всем своим видом как бы намекая на необходимость объяснения.
- Но поддержала.
- Конечно, поддержала - оно логично, не на студии же всё это зверьё держать. Оно же только прибывает.
- Я бы удивился, если было наоборот. При таком количестве творцов-то, - задумчиво буркнул Панда.
- Это да. Но зачем отдельно всякую монстру ваять? Можешь нам разъяснить?
- Это же Лабиринт, - сатир произнёс слово "Лабиринт" так, будто это что-то объясняло, но быстро понял свою ошибку и объяснил, - в нём должны быть чудовища.
- Ты на вопрос не ответил.
- А, прости, - он потёр пальцами виски. - Скажите мне, у нас когда дедлайн проекта?
- Никогда. Как доделаем. Ты что, Сатирище, с дуба рухнул, какой дедлайн?
- А вот и неправильно, - парировал он, - с берёзы. У нас дедлайн тогда, когда Глас окончательно выяснит, в каком мы подземелье, и нам придётся в срочном порядке всё доделывать и сваливать.
- Не параной, откуда им вообще знать, где мы? - Кибердева внимательно посмотрела на рогатого друга.
Панда вмиг посерьёзнел:
- И что мы есть.
- Легко, - сатир отпил из чашки и потёр уставшие глаза. - Они, конечно, идиоты, с этим никто не спорит, но найти недостачу в целую толпу аниматоров - это как бы не та проблема. Сколько сейчас народа на студии? Сотня, больше?
- Почти две, - нахмурился Панда.
- Вот. И это не та бестолочь криворукая, что у них сидит, а настоящие художники. Те самые, кстати, что от них сбежали.
- Не все.
- Но многие.
- Но как они нас найдут? - Бран поставила точку в препирательствах.
- Да элементарно, - Архан всплеснул руками, - достаточно посмотреть титры проектов семи - десятилетней давности и сравнить со своими списками: работавших, работающих, погибших, пропавших без вести. Знаешь, какой списочек наберётся, если всех лишних вычеркнуть и почивших в бозе, типа нас с тобой? Панду-то, например, и Коту ищут до сих пор.
- Не знала. А списочек, думаю, нехилый.
- Именно. А дальше один и один сложить, и начать поиски. Пригород, полагаю, уже шерстят. И подземелья тоже, - Архан замолчал. Впервые озвучив друзьям свои страхи, он чувствовал себя странно. С одной стороны, всё верно, а с другой... Чёрт его знает, как оно получится. В конце концов, идею Лабиринта поддержали, и сатир своего в любом случае добьётся. Архан отмёл в сторону всякого рода сторонние домыслы и продолжил. - Можно попробовать примерно рассчитать, когда они на наш тихий уголок набредут, но там такие поправки на ветер будут... Мы же ничего не знаем. Эх, жаль у нас на Гласе своих людей нет, а то спросили бы, чем тамошние товарищи сейчас заняты.
- Почему нет? - Хором удивились звери. - А Тересса?
- О, точно. Из головы вылетело совсем. Спросите её между делом, ладно?
- Конечно.
- А Лабиринт - чтобы они там застряли, - озвучил Панда главную задачу Лабиринта.
- Вряд ли они там надолго застрянут, - грустно проговорил Архан, - но час - два мы получим. Лабиринт - это и просто лабиринт, и своего рода сигнализация. Как только они войдут внутрь, мы будем знать, что обратный отсчёт пошёл, и надо сваливать. Ребят, правда, я не параною, я просто очень хочу, чтобы вы смогли уйти.
- Я тоже, - буркнул Панда, косясь на возлюбленную.
- Угу. Погоди, Архан, - Бран слишком давно знала сатира, чтобы пропускать мимо ушей его оговорки, - что значит, "вы"? А ты, что, не пойдёшь?
- Посмотрим.
- Архан!
- Так, - ни сил, ни желания поднимать тему ухода из мира, в котором они находились, у Архана не было, так что он по-быстрому свернул тему, - давайте будем спорить, когда будет предмет спора, хорошо? Рано пока ещё. Нам ещё строить и строить прекрасное будущее.
Как ни фантастически звучали рассуждения сатира, а он оказался прав. Принесённые Терессой вести были необнадёживающими: часть агентов была переброшена в пригород, а остальные вот уже месяц активно исследовали город и подземелья. Они планомерно осматривали каждое здание, начиная от подвалов и чердаков жилых домов, заканчивая полуразрушенными недостроями. Несколько агентов не вернулось с заданий. Ситуация выглядела удручающе. Спасало одно - подпольная студия находилась чуть ли не под самой башней Гласа, и оставалась надежда, что эти места рясы будут проверять в последнюю очередь.
Большего Тересса рассказать не могла - она не ходила в "рейды" уже несколько месяцев, казалось, что отправив её работать в клинику, о ней позабыли или вовсе списали со счетов, как потерявшую хватку. Не имея сама возможности помочь, она предложила познакомить компанию со своими "информаторами" - друзьями агентами, до сих пор рыскающими по городу и "помогающими найти путь" несведущим беднягам.
Неожиданностью стало то, что Архан не счёл эту идею безумием, уточнив только, что не желает знакомиться со всей, как он выразился "крестанутой" братией, а предпочёл бы кого-нибудь одного.
- А почему, собственно, ты? - Опасно сощурилась Бран, выслушав витиеватую речь собрата.
- Ну, я, собственно, не настаивал... Но если ты просишь... - сатир хитро осклабился.
- Архан! - Она строго прикрикнула на друга.
- Что? - Он мгновенно сделал невинные глаза, но это никого не сбило с толку.
- Дурака не валяй.
- Ладно-ладно, - он примирительно поднял руки.
- Ну!
- Думаешь, мы не понимаем? - Панда чуть коснулся лапами обоих. - Вместе поедем.
- С ума сошёл?.. - Архан возмутился. Сама идея тащить на встречу с потенциальными врагами друзей претила ему.
- Вместе, - твёрдо повторила за любимым кибердева.
- Вы в машине останетесь, - попробовал высказать свои условия Рогатый. На что получил двойной протест.
- Нет! - Хором ответили звери.
Тут Тересса, до этого молча смотревшая на друзей и не встревающая в диалог, помахала рукой, чтобы привлечь к себе внимание:
- А может, я поговорю с пап-Сашей, ой, с Александром Викторовичем, - аккуратно исправилась она, - и мы где-нибудь встретимся?
- Где? - Трио обернулось к ней.
Девушка пожала плечами:
- Где скажешь.
Архан потёр лоб, обдумывая что-то своё:
- Ну, предположим, знаю я одно тихое местечко. Можно, в принципе, там. Согласны?
- Мы-то согласны, это ты не хочешь нас общественности показывать, - Бран возмущённо притопнула.
- Я за вас волнуюсь. Извини.
- Да ладно, - махнула копытцем Пресвятая. - Когда? - Поинтересоваласо она у Терессы.
- Да можно сегодня, что тянуть - я сейчас позвоню.
Александр Викторович лишь хмыкнул в бороду, глянув на название заведения, где его ждали, по словам Терессы, святая и ангел. Да-а, шуточки шутят, не иначе.
Владелец бара окинул их из-за стойки задумчивым взглядом, не прекращая тем временем протирать бокалы - такое ощущение, что бармены только тем и занимаются, что стекло полируют, когда клиентов не обслуживают: вон, Сева тоже постоянно с кружками да полотенцем. Тересса ненадолго замерла, выискивая в полутьме знакомые лица, а после пошла напрямик через зал, ловко лавируя между столиками. Нужный им оказался в дальней части бара. Здесь было тише - и без того негромкие звуки полупустого бара почти не долетали сюда, а сидящая за столиком компания шума производила немного.
- Вечер добрый. Александр, - представляясь, он чуть поклонился, больше, чтобы рассмотреть трио в слабом рассеянном свете, нежели чтобы покрасоваться.
- Да вы присаживайтесь, - ближайший из троих пододвинул ему стул. - Здравствуйте.
Он опустился на стул, вглядываясь в незнакомые лица. Ну, если уж начистоту говорить, не такие уж и незнакомые. Как минимум двоих папа Саша отлично знал: одного по хроникам пропавших, вторую... А второй он молился часа два назад. Пока он не мог узнать только говорившего с ним - вроде бы нормально всё, но разглядеть черты лица ему не удавалось, образ смазывался и рассыпался, словно глаза слезились от ветра или яркого света. Вот только ни ветра, ни света, ни слёз не было.
- Тересса, думаю, вам о нас говорила.
- Говорила. И я рад, что не усомнился в её словах. Мне вообще при Вас сидеть можно, Пресвятая Дева.
- Можно, - благосклонно кивнула она. - Глупо будет, если мы будем сидеть, а вы стоять.
- И то верно. Вы уж простите мне моё недоверие. Грешен.
- Бывает.
- Да-а, не каждый день,.. - он оборвал себя, - А вы, господин?..
- Генма.
- Очень приятно, - говоря по правде, он помнил, что под фотографией очкарика было другое имя, но почему-то это показалось ему более правильным. - Я начинаю понимать, почему вы покинули пост и отдались служению.
Александр Викторович решил не ходить вокруг да около:
- Вы в курсе, молодой человек, что вас всё ещё ищут наши с вами работодатели?
- Да, - согласно кивнул серьёзный молодой мужчина.
- Вам бы уехать куда...
- ...
- Собственно, мы затем и хотели с вами встретиться, - складывая кончики тонких пальцев в молитвенном жесте, проговорила Пресвятая.
- Ой, ну я вам в этом не помощник, уж простите, - Александр Викторович развёл руками. - Ни связей подходящих, ни транспорта у меня нет.
- Это и не нужно, - Бран покачала головой.
- Никто не собирается никуда уезжать, - подтвердил темноволосый Генма.
- Именно. Вопрос совершенно в другом.
- Я слушаю, - с некоторым недоумением проговорил папа Саша.
- Графики и карты отслеживания маршрутов. В подземке и пригороде.
Александр Викторович шумно выдохнул. Все молчали - вопрос был крайне серьёзный, и очень многое сейчас зависело от одной-единственной правильно построенной фразы, это понимали все. Папа Саша потеребил салфетку и негромко заговорил:
- Грехи наши тяжкие, испытания суровые. Святая великомученица и беглый художник! За такое все грехи, какие есть, с лихвой отпускаются, ещё и запас останется. Терез, ты это понимаешь? Я же мог бы...
Он замолчал и посмотрел на посуровевшее вмиг лицо Пресвятой, встретился с ней взглядами, не выдержал и отвёл глаза.
- Не мог, - тихо и твёрдо ответила она.
- Да-а, - Александр Викторович покачал головой, минутное помутнение прошло, и остались стыд, грусть и уверенность в том, что предать Пресвятую нельзя. Немыслимо, невозможно.
- Бесы стращают или ангелы Божьи испытывают веру мою. Слаб человек, страстями обуреваемый, но путь истинный узреть чистый луч веры помогает.
- Да уж скорее алчность со здравым смыслом борются, - ехидно обронил неузнанный доселе человек из благословенной троицы, прерывая поток причудливых оправданий.
Папа Саша наклонился вперёд к собеседнику, пытаясь его, наконец, рассмотреть - на ум вдруг пришли рассказы Терессы о нём, - и упёрся взглядом в пару внимательно следящих за ним тёмно-красных чуть раскосых глаз.
- Тереза считает тебя ангелом. Что ты на это скажешь? - Сделал он свой ход. Любой может ошибиться, на каждом шагу подстерегают бесы, ставящие подножки, но если дочка права, то мир поистине перевернётся с ног на голову, и небо рухнет на землю. Александр ещё сам не решил, готов ли он к такому, но выбора уже не было.
- Что каждый вправе видеть то, что он видит, - собеседник не среагировал на выпад. Он безразлично пожал плечами и пригубил чай из своей чашки.
- И я? - Александр Викторович почти навис над ним, буравя взглядом высокий лоб "ангела" с совсем не по-ангельски торчащими оттуда рогами.
- И ты, - тот был невозмутим.
- А-а...
- Нет, не буду, - он лениво покачал головой, рога масляно блеснули в свете матовых ламп.
- М-м-м? - Александр не сразу понял, что «ангел» отвечает на так и не озвученный мысленный вопрос.
- Ни чудеса показывать, ни твоё грязное бельё перед тобой вытряхивать.
- Хм, а если я не поверю?
- Я от этого не растаю. И не испарюсь.
- Хм.
Он надолго замолчал. Поднялся, не говоря ни слова, ушёл к барной стойке, вернулся. Ему нужно было подумать. Остальные не мешали ему, они вообще, кажется, мгновенно забыли о натужено пыхтящем за их столиком крупном бородатом мужчине, переключившись на тихую малопонятную стороннему человеку междусобойную беседу. Лишь Тересса иногда бросала на старшего друга беспокойные взгляды. Но он не отвечал на них. И только когда официант принёс ему чай, снова заговорил:
- Уговорил, - Александр Викторович тяжело вздохнул, признавая поражение и тяжкий груз, с этого момента ложащийся на его плечи. - Хотя признаю, ожидал другого.
Рогатый развёл руками, как бы говоря, что есть, то есть.
- Какие районы нужны и за какой период?
- С конца мая. Всё, что есть.
- Хм, - он задумался. - А если я откажусь?
- Твоё право, никто заставлять не станет.
- Даже так?
- Именно. Кто мы такие, чтобы тебя заставлять.
Александр Викторович пожевал губами, шумно отхлебнул из чашки. Потом, видимо, решив для себя, что и как ему зачтётся, проговорил:
- Послезавтра утром. Мне только Фима нужен будет, - обернулся от к Терессе. - Я сам в этом не очень.
- Ну, Фима, я думаю, - она оглядела остальных, - это нестрашо?
- Пухленький, курчавый?
- Да.
- Нестрашно. Где?
- Я так понял, ты в курсе, - папа Саша сделал ещё одну попытку поддеть собеседника. Безуспешно.
- Где? - С лёгким нажимом повторил ангел.
- У бара на Таганке.
Ангел кивнул.
- У меня смена как раз закончится, я приду, Фима там будет, я попрошу. Я так понимаю, внутрь тебе не особенно хочется заходить? На улице подождёшь, не обидишься?
- Подожду. Хвост за собой не вытащи свой, ладно. Мне-то что, а у тебя проблемы могут быть.
- А что, есть? - Александр напрягся.
- Ух-ху.
- Кто?
В ответ он пододвинул ему тонкий конверт, явно подготовленный заранее. Внутри оказалось несколько фотографий, абсолютно безобидных на первый взгляд. На первый.
- Спасибо, - протянул он, рассматривая изображения. - Вот уж не думал, что в нашем подвале крысы завелись.
- Ещё какие, - усмехнулся в ответ Рогатый. Тересса бросила на него взгляд, полный недоумения.
- Ну что, вроде неплохо всё прошло, - Панда проводил взглядом удаляющуюся пару и обратился к друзьям.
- Ух-ху.
- Зря ты боялся, - Бран откинулась назад, разминая спину.
- Не зря. Но получилось даже лучше, чем мы могли надеяться. У тебя новая паства появилась, и ещё какая, - Архан явно был этим доволен.
- У тебя тоже, - веско заметил Панда.
- Думаешь? - Покосился на него сатир.
- Угу.
- Скоро повсеместно распространится культ Рогатого Ангела, - кибердева жестом сеятеля показала, как именно он распространится. И тут же посерьёзела. - Он в тебя поверил. Не знаю, как, но мне это видно. А Панда у нас теперь апостол.
- С ума сойти.
- Ладно, главное, чтобы сработало.
- Сработает, - с уверенностью проговорил Рогатый. - Вы хорошо потрудились. Он колебался. Я, честно говоря, не особо понял, с чего он решил нам помочь...
- Ты правда не понял? - Бран от удивления даже замерла.
- Неа.
- Не объясняй, - неожиданно встрял молчавший весь вечер Тёрас. - Раз не понимает, значит, так надо.
- Тоже верно, - неожиданно согласилась только-только собравшаяся возмутиться Бран.
- Да ну вас, - сатир обиженно махнул рукой. - Тайны какие-то.
- Тёрас прав, - примирительно проговорил медведь. - Может, так надо. Бран, вон, тоже, небось не поняла, как уговорила этого дядьку нас не сдавать.
- Чёрт. А это я сделала?
- Ясно, - поняв, что он не одинок, Архан тут же успокоился.
- Да вы все трое хороши, - резюмировал Тёрас. - Чая лучше налейте, надоело уже весь вечер из себя пустое место изображать.
- А-ха, ты лучше подумай, какой у этого дяди Саши коллапс мозга приключится, если перед ним начнут столовые приборы летать. Сразу легче станет.
- М-м-м, - киборг мечтательно прикрыл глаза.
Паутина данных
***
Олеся гипнотизировала взглядом лист бумаги, лежащий на столе. Она ненадолго подходила к столу, останавливалась возле него в нерешительности, иногда даже протягивала к нему руку, но потом всегда уходила, злясь на себя.
Это продолжалось уже почти неделю, начиная с того самого дня, когда она обнаружила на стекле своего автомобиля злополучный листок.
Предложение, напечатанное там, повергло её в пучину неконтролируемого ужаса. Она так и не просмотрела украденные документы, она вообще словно позабыла о своём желании докопаться до правды. Это было глупо, бумажка вполне могла оказаться идиотским "предупреждением" очередной дурацкой группы сектантов, которых нынче развелось как тараканов на заводской кухне, и которые разбрасывают свои листовки всюду, куда только доберутся. Но Олеся никак не могла вспомнить, имелись ли на соседних с её машиной подобные бумажки. Одна фраза, напечатанная посреди листа: "Не стоит этим заниматься", и она тут же потеряла самообладание. Она уговаривала себя, приводила кучу разумных доводов, и все как один разбивались об одну только мысль: "А если это мне?" Что, если они выследили её и решили сперва даже не припугнуть, а просто предупредить? Олеся не отдавала себе отчёта, что не уточняет для себя, кто это "они", и как её выследили, но паника, возникшая единомоментно, не отпускала её.
Олеся вздохнула и взялась за телефон. Короткий разговор со свекровью, у которой сейчас гостил сын, немного успокоил её. Настолько, что она смогла пересилить себя и включить ноутбук, чтобы погрузиться сперва в работу, а через некоторое время в прочтение полученных текстов.
Она не зря караулила часы у забора в Центр. Если ещё накануне она знала имена одного-двоих женькиных "сотрудников", включая его прямого начальника, то теперь она знала всю группу, поимённо и в лицо. И не только их. Среди полученных документов оказалась копия старого досье, датированного мартом прошлого года. Видимо, работавший с ним, случайно сделал копию файла и не заметил этого, потому как в оригинальном документе из восьмидесяти четырёх личных дел не совпадала примерно треть. И в отличии от копии, созданной почти полгода назад, оригинал обновлялся буквально на прошлой неделе. Что же получается - Олеся открыла оба файла и внимательно изучала их - они стирают погибших, словно тех и не было, и вписывают новеньких. Интересно, она открыла наугад два досье и принялась сравнивать их. Интересная строка привлекла её внимание и, помедлив немного, она всё-таки открыла досье мужа. У Женьки в графе значилось слово "Крепость", а в раскрытых досье были соответственно "НИИ ГИЧ" и "АртБас". Быстро пролистав личные дела женькиных сотрудников, Олеся отметила, что "Крепость" значилась у всех. И не только у них, кстати. Охранное агентство "Крепость", если верить досье, насчитывало в себе более пятидесяти сотрудников, тогда как в реальной "Крепости" по документам народу работало от силы человек двадцать. А остальные кто тогда? Олеся задумалась и продолжила вчитываться в документы. В ворохе данных она нашла ещё несколько новых названий, переписала к себе и, отодвинув на время свои "трофеи", принялась шерстить Всемирную Паутину на предмет пяти, как она предполагала, организаций.
Через два часа она поднялась из-за стола, поняв, что ей нужна передышка. Голова от накопанных данных шла кругом, а головоломка и не думала собираться. Кажется, приоткрывая каждый следующий кусочек, Олеся только глубже закапывалась в ворох несвязанных между собой и не соединимых кусочков паззла.
НИИ Генетических Исследований существовало на самом деле, и базировалось оно не на территории Научного Центра, а где-то в глубоком пригороде. Оно даже было хорошо известно в определённых кругах - получало гранды на какие-то исследования, что-то там открывало и презентовало - в биологии Олеся была несильна, потому просматривала статьи по диагонали, особенности деятельности НИИ она могла изучить и позже.
Найденная одной из последних фирма "Капель" вообще занималась поставкой запчастей к импортным и отечественным автомобилям. А "АртБас" внезапно оказался довольно крупным модельным агентством.
Охранная фирма, НИИ, автомобильные запчасти и модельное агентство - какая связь может быть между этими фирмами? А ведь это ещё не всё: ещё было риэлторское агентство, почти неизвестная нигде фирмочка, занимающаяся продажей какого-то оборудования и что-то ещё под названием "Thyms", не упоминающееся нигде. И был Центр.
Олеся безуспешно пыталась сложить полученные данные во что-то мало-мальски разумное и логичное, но ничего не получалось. Работорговля, опыты на людях, чёрный рынок автомобилей и офисной техники? Наркотики, проституция? Люди, перевозимые через границу в ящиках от принтеров? Детективный бред, достойный пера графомана. Но что тогда на самом деле? Ничего путного в голову не приходило. Данных катастрофически не хватало. Необходимо было снова ехать к Центру и искать новые лазейки в системе безопасности, чтобы добраться до других документов и закрыть бреши в знаниях.
Олеся взглянула на часы - завтра, заодно и прогуляется до "АртБаса", он там рядышком, может, что умное в голове образуется. А сегодня надо ещё поработать.
Ученики Дедала.
***
Разложенные квадратом на бетонном полу подземного зала листы бумаги подрагивали от сквозняка, гуляющего по подземельям, но с места не сдвигались, словно пришпиленные к плитам, только тихо шелестели. Несколько художников стояли, склонившись над этим "клетчатым" "ковром", и, видимо, рассматривали сложные узоры, нарисованные на его прямоугольных элементах. Из-за постоянного движения воздуха могло показаться, что орнамент, нанесённый на бумагу, шевелится. Но это было не совсем верно - ветер не имел к подобному движению никакого отношения. Просто рисунок рос. И без того значительный по размерам, он лениво поднимался вверх над плоскостью бумаги и одновременно раздавался вширь. Чем выше он становился, тем понятнее становилось, что никакой это не орнамент. Пока сооружение больше всего походило на хитро закрученные листы белого картона, растущие как тесто на дрожжах и понемногу подбирающееся к стоящим художникам - зрелище не для слабонервных, будь вместо творцов кто-то другой, у него скорее всего возникло бы желание отступить. Когда уровень рельефа достиг пояса, один из творцов попробовал докоснуться до него, но рука, не найдя препятствия, свободно прошла сквозь белёсую, но понемногу темнеющую сложную геометрическую форму. Творец обернулся к остальным:
- Эй, а оно бесплотное - это так надо?
- Да, - коротко ответил кто-то.
Другие были более многословны:
- Не вздумай пока ничем заполнять - это самое последнее, когда всё закончим! Оно же через нас сейчас пойдёт - хочешь, чтобы тебя потом из кладки выковыривали? Или плиты, или ещё чего - не знаю, что там будет.
- А потом его ещё на местности ставить - пустой проще. Не думаешь же, что его тютелька в тютельку по планам подземки делали?!.
И так далее.
"Ковёр" заполонил собой уже половину свободного места в зале, где происходило действо, а его неподвластный ветру и сквозняку "ворс" достиг отметки в два метра и продолжил расти дальше. Первых художников накрыло светлыми "стенами", когда белый пол захватил пространство под ними.
- Ау! - Поинтересовались "снаружи". - Как оно там, внутри?
- Да никак пока, - голос говорившего звучал на удивление чётко, не дробился и не терялся, - текстуры натягивать надо. Хотя-а, знаешь, думаю, в итоге интересно будет. Никто же не будет знать, что оно не настоящее...
- Ыть! Вот я щаз до тебя доберусь за такие слова! Карандашом затыкаю! Такое всё настоящее сразу станет, что мало не покажется!
Грозящий ломанулся сквозь стену к своей жертве. Оттуда послышался вопль:
- А-а-а-а! Всё, верю, верю, всё настоящее! А-а-а!
- Так, народ, сквозь стены не ходим! - Резкий окрик обозначил правила игры. - Это они пока пустые, а через два часа будет бетон и камень - привыкайте. Решили в салочки погонять, бегайте по коридорам, подождите только десять минут, оно почти доросло - сейчас застабилизируем, и играйте. Заодно антуражу понавешаете.
- А текстурки? - Разочарованно прогудел кто-то сбоку.
- А что, палитру не взяли?
- Где?
- У тебя есть?
- У меня есть. Ещё куча в центре лежит. Там же планы.
- Ум-ма! Я тебя обожаю!
- Взаимно.
"Ворс" достиг потолка залы. Творцы, находящиеся у стен залы начали перекрикиваться между собой и по чуть-чуть сдвигать общее полотнище так, чтобы оно встало впритык к настоящим краям помещения, при необходимости подминая или наоборот растягивая гибкую массу.
- У меня встало!
- И у меня!
- Стопим?
- Погодите! У меня в одном месте щель, а в другом наоборот кусок в стену ушёл. Сейчас поправлю.
- Может, тебе твой угол повернуть немного?
- Насколько?
- А я откуда знаю? Я, что, вижу, что ли?! Ну приложи там, посмотри.
- Щаз-щаз... О, встало!
- Ну, мололец.
- У всех всё на месте?
- Да!
- Да!
- Значит, стопим!
Белые стены на миг окрасились красным, сам воздух в подземелье вздрогнул, и всё замерло.
- Всё?!
- С этим вроде да. Если что, по ходу действия доправим. Теперь проходы прорезать надо, текстурки натянуть и свет развесить.
- По плану?
- Нет, блин, свалить всё в одном углу, и пусть "тлеет", а в остальных коридорах пусть темнота беспросветная будет, - конечно, по плану!
- А где "светильнички"?
- Там же, где и карты текстур - в общей тетрадке, дальше.
- О, точно, - в общем гуле послышался шум перелистываемых страниц. - А омников, что, нет?
- А ты стандартный omni сама не настроишь?
- М-м. Настрою.
- Ну и вперёд.
- Ладно.
Белые "стены" понемногу темнели и обретали структуру данных им материалов - камня, бетона, дерева, даже кое-где гипсокартона. Творцы деловито сновали по коридорам, прорезая проходы, обваливая куски конструкции и оставляя живописные груды хлама с торчащими оттуда "костями" "стальной" арматуры. Кто-то с палитрой в руках рисовал на стене цветастое граффити, а пробегающий мимо собрат швырнул в угол горсть светящихся грибов и ростки флуоресцентной плесени, быстро проросших в растворе между камнями кладки. Запахло затхлой землёй и сыростью. В ровном мертвенном свете отрезок коридора мгновенно преобразился, став похожим на проход в сказочной пещере. Творец с палитрой недовольно мазнул в сторону грибов кисточкой, притушив их сияние, потом подхватил на кончик кисти пару грибков и пересадил их на сторону с живописью. Отошёл на пару шагов, любуясь результатом, удовлетворённо кивнул и пошёл дальше по коридору, весело насвистывая бодрый мотивчик.
- Ну что, я за зверьём пойду? Пока они развлекаются, - художник нетерпеливо потёр руки в предвкушении забавы.
- Погоди, я с тобой, я тут закончил, тоже хочу краказябру посадить.
- А у тебя там кто?
- Цветочек. Мухоловочка такая с зубами и тентаклями...
- Это та, что Костику угол стола отгрызла?! - Раздалось из-за стены.
- Ну! Он сказал, что если я её никуда не дену, он ей все жевальники отстрижёт. Жалко же.
- И отстригу! - Вступил в беседу выше названный Костя. - Что она мой стол жрать начала, других, что ли, нет?!
- Вкусный, видимо. Ты сам не пробовал?
Сквозь общий хохот раздалось:
- Народ, звукаря позовите заодно - уже пора! А то грустно как-то - слышимость как в спортзале.
- Угу, сек.
- Что-то скучно, - творец лениво добавил ядовитой лиане ещё пару шипов в палец толщиной и отступил на шаг назад.
- А у тебя всё готово?
- Ага.
- У меня тоже.
- А ты где?
- Ха! Найди!
Говоривший художник возник перед приятелем из переплетения камней и мха, укрывая голову руками.
- Э-э, сквозь стены не ходим, забыл?!
- Это не стена, у меня тут скрытый проход. А-а, вот тебе! - Он махнул рукой, прилепив на грудь собрата комок ярко-зелёной слизи.
- Эй, ты что делаешь?! Зачем на меня кляксу посадил?!
Тот в ответ изобразил утробный хохот сказочного злодея и убежал в противоположный коридор:
- Догони!
- Щаз как догоню!
- Уии! Народ - салочки! Биг водит!..
Если бы люди, гибнущие в Лабиринте, хотя бы отдалённо осознавали, кто и как его строил, их смерти представились бы им куда менее значимыми и гораздо более бессмысленными. Ну не глупо ли погибнуть в паутине огромного ядовитого осьминога-людоеда, которого посадил в эту щель играющий в салочки художник-аниматор, пробегая мимо с дебильным гигиканьем? А ведущий игры, когда эта милая склизкая гадина на него прыгнула, со словами в стиле "ой, нямочка!" запихнул её обратно и добавил "зверушке" ещё "недокументированных свойств" и особенностей на радость людям.
Рождённые в СССР.
***
В комнате, где сидел его отдел, уже не царила суматоха. В воздухе осталось только неясная истеричная нервозность, мешающая нормально работать и заставляющая людей время от времени подскакивать со своих мест и по очереди подбегать к главному компьютеру проверить, не появилось ли что-то ещё. Но на карте города, мерцающей на экране монитора, всё было до отвратительного спокойно. Кошмарных размеров аномалия, зафиксированная автономными радарами, просияв на весь город, пропала с той же внезапностью, что и возникла.
- Где оно хоть было? - Андрей Семёныч устало опёрся об угол стола, заглядывая в экран помощнице. - Успели засечь?
- Не-а, - ответил вместо неё Яшка, не поднимая головы, решил, видимо, что вопрос относился к нему. Парень растрепал и без того взъерошенные лохмы и уткнулся носом в распечатки. - Техника словно взбесилась - по записи получается, чуть ли не весь город сверкал.
- Да чёрт знает что! - Начальник рывком выпрямился и схватился за голову. - Как так работать! Кто-нибудь мне скажет? Сколько оно «сверкало»? Час, два?
- Больше, - виновато проговорила Ольга, словно она была виновата в том, что за всё время активности аномалии, не смогла зафиксировать место выброса. Андрей Семёныч посмотрел в затылок помощнице. Та что-то быстро-быстро набирала на клавиатуре, сопоставляла данные, накладывала друг на друга карты и графики. - Не то...
Она печально вздохнула и продолжила поиски.
- Может, радаров спросить? - Тихонько предложил из своего угла Гриша. Его там почти не видно за всем его электронным хламом, ему не страшно - до него начальственный гнев доберётся нескоро, так что можно выносить на обсуждение всякого рода идиотичные предложения. По крайней мере, он так думал.
- А что, спроси, - Андрей Семёныч обратил свой гневный взор на выглядывающего из-за железных ящиков сотрудника. Раз хватило ума сказать, пусть отвечает. - Вот прямо сейчас сходи и спроси. Только они, по-моему, вообще ничего не знают и не могут на самом деле. Зачем их держат, мутантов этих, непонятно.
Гриша мгновенно спрятался и затих.
- Ну ты, Андрей, скажешь тоже, - осадил его коллега Алексей Фёдорович. - Если бы не эти ребятки с их "тарелками" в головах, - он постучал себя пальцем по виску, - чёрта с два мы бы сейчас нормально работали.
- Да мы и так нормально не работаем! - В сердцах воскликнул мужчина. - Это, по-твоему, нормальная работа?! Выскочила аномалия, такая, что весь город как ёлка в Новый год, а мы даже определить не можем, где!
- Компы заглючило, Андрей Семёныч, хорошо, не погорело ничего, - вставил Яша.
- Да плевать мне! Что если они ядерную бомбу наружу выволокли, или ещё дрянь какую-нибудь?!
- Нет, не бомбу. Точно, - Яшка зашуршал листами, сравнивая что-то. - Она бы продолжала "светить". А тут померцало, и пропало...
- И что это было? Оленька, - обратился Андрей к помощнице, совсем закопавшейся в расчёты и сравнения, - ты у нас умная, может, у тебя какие-нибудь идеи или дельные предложения имеются?
- Идеи - пока не знаю, - медленно и немного отрешённо проговорила девушка, - а предложение есть. Надо один большой радар на слабую чувствительность настроить. Если снова начнёт "мерцать", он место поймает.
- Ольга, у нас все радары на счету, нельзя просто взять и отключить один! - Вспылил Андрей Семёныч для вида, уже начав обдумывать озвученную мысль. - Дырки будут.
- Зато в следующий раз мы не будем, как идиоты, перед гирляндой сидеть, - возразила Ольга, оторвавшись от компьютера.
- Подумать надо.
Он махнул рукой и вышел. Алексей Фёдорович догнал его в коридоре.
- Андрюх, ты что? - Оторопело окликнул он приятеля.
- Устал я, - начальник группы пожевал губами и вздохнул. - Лёшка, мне ж два года до пенсии, я думал, меня переведут, бумажки посадят перекладывать. А они мне вместо тихой нудятины отдел этот чёртов дали - выручай, мол, Синицын, больше некому.
Я же раньше ни в НЛО, ни в экстрасенсов никаких не верил. У меня внучок младший всю эту фантастику любит, зачитывается аж - Лёш, не поверишь, я ему в глаза смотреть не могу, не то, что там книги его или фильмы видеть! Вон они, радарчики эти чёртовы, в соседнем корпусе сидят, телепаты хреновы! А спецотряд ты видел?
- Видел, - Алексей поморщился как от зубной боли.
- Я тоже, - он ткнул кулаком в стену. - На кой дьявол нам новое вооружение, если они сами как БТР-ы? Супермены, чтоб их.
Алексей окинул его тяжёлым взглядом. Его и самого не радовало то, что творилось последнее время в Бюро. Слишком уж быстро всё поменялось - не бывает так в госструктурах. Где это видано, чтобы всего за каких-то полгода отгрохали свежие корпуса, понаоткрывали новых отделов? Фонды перераспределили, людей набрали... И ведь финансирование под это дело выбили, а то ведь вечно воют, что денег нет.
И пусть с момента переделки прошло уже пять лет, это ничего не меняло. Годами всё было иначе: боролись с преступниками, предотвращали террористические акты - всё это было. Одного только не было - мутантов этих с их сверхспособностями, «обращённых», «радаров», «зрячих». И оружия, распыляющего человека в пыль тоже не было...
- Ну, ведь помогает же, Андрюх, - как бы извиняясь за свои мысли, протянул он. - Ты сам подумай, что было бы, если бы они... Если бы мы не успевали? Сколько бы народу перемёрло уже? Ты о панике подумай.
- Да что тут думать, - Андрей зло отмахнулся, словно от назойливого насекомого, - вон, целый отдел за нас об этом думает. Сколько всего произошло, и хоть бы что в прессу просочилось. Так нет, везде тишина, так ребятки поработали - комар носу не подточит. Там у нас завод старый, здесь проводка погорела, там у них пластики какие-то горючие на складах не так расфасованы были. Красота. Тишь да блажь. Зачем мы работаем, непонятно! Всё равно никто не дёрнется.
- А сколько мы на самом деле людей спасли. Ты об этом не думал?
- Да эта их, Дева Бранвен, или как её, и то больше спасла, чем мы!
- Ты нас со святой не сравнивай, а! Мы всё-таки люди, обычные смертные, делаем, что можем. Но ведь работаем же.
- Ага, другим палки в колёса ставим, - хмуро выплюнул Андрей, - ты видел, какими глазами нас последний раз ребята из Антитеррора провожали, когда мы у них осколки бомбы и дело их забирали? И врали напропалую.
- Да не врали мы, а умалчивали. Твою мать! Думаешь, мне не противно?! - Алексей Фёдорович возмущённо вскинулся. - Сам подумай! Вот как ты им правду скажешь? Что? Будущее наступило, мир трещит по швам, и всё катится в тартарары? Компания хилых сопляков, АК собирать не умеющих, играючись разбивают отряд спецназа? А бомба эта грёбаная из старого будильника сделана? - Андрей открыл было рот, но Алексей только отмахнулся от него. - Да на тебя посмотрят как на старого маразматика, детских книжек обчитавшегося. И ничем ты им не поможешь. Всё равно они без нас эту лавочку не прикроют. Просто потому что не знают, куда смотреть и где искать.
- А если им подсказать? - Предложил мужчина, потирая лоб.
- Как?
- Ну как, подделать данные - Отдел "Замалчивания" на этом уже собаку съел - и дать им, пусть вместе с нами эту лабораторию чёртову ищут! Там оружие делают? Делают. Так почему бы Антитеррору нам не помочь?
- Мысль, конечно, - Алексей Фёдорович нахмурил брови. - А начальство наше как на это посмотрит? Это же секретные данные.
- Бомба, которая взрывается - это не секрет, это общеизвестный факт. А что у неё внутри, никого не волнует.
- Эх, Андрюха! Если бы всё было так просто, - он покачал седой головой. - Кто нам разрешение на обнародование информации даст?
- А если их как силовую группу взять?
- Не пойдёт, у нас спецотряд лучше. Они тебе для чего нужны, ты вот что скажи?
- Аналитики у них хорошие, - признался он. - Мы эту лабораторию сколько времени уже найти не можем. Может, пропускаем что-то, а они свежим взглядом заметят.
- Хм, подумать надо. Ладно, - он стукнул приятеля по плечу, - надо прошение грамотно составить, может и выгорит. Пойдём, заждались нас уже, работать надо.
- Э-эх, послать бы к чертям собачим эту их секретность, да и рассказать людям всё как есть, - мечтательно проговорил Андрей.
- Ты что! Нельзя! Паника какая будет, ты хоть представляешь?! - Алексей не на шутку испугался.
- Да знаю я всё - не первый год замужем, - Андрей Семёнович махнул рукой, окинул тоскливым взглядом коридор, сгорбился на мгновение, потом расправил плечи и быстро зашагал обратно в помещение родного отдела.
- Что притихли, разгильдяи! Начальства нет, вы и рады балду пинать! А ну работать! - Раздался от дверей его громогласный рык.
"Эк его" - подумал Алексей, глядя на опустевший коридор и непроизвольно улыбаясь. - "Погундел-погундел, и опять молодняк гонять начал."
"И я такой же - и пусть кто попробует вякнуть, что развалина развалиной, что старики, хватка не та, и вообще," - с ухмылкой осознал он. Холодная волна отчаинья откатила, и стало легко и дышать, и думать. Ну не поймали они в этот раз аномалию, но ничего же страшного не произошло. В другой раз поймают, зато теперь они знают, что они бывают и такой силы, что технику шкалит. "Врёшь, нас таким не возьмёшь уже - старые слишком, и не такое видали. Вон, и молодёжь и не дёргается уже. "Радары"? Бывает. "Файрщики" - тоже не новость. Даже новички, и те принимают правду как данность. Ну, оно и правильно, они на всей этой фантастике выросли - их человеком-пауком или межпространственным разрывом не испугаешь. А нас? Рождённых в СССР? Ха!
Что-то радарчики долго бегут, вдруг сообразил Алексей. Обычно они появлялись в отделе вместе с первыми скачками фона, а тут никого. Непорядок. Может, их там тоже, как компы, закоротило? Надо кого-то из ребят к ним отправить. Гриша из андреевых вроде собирался, и Яшку ему в пару дать, пусть сбегают. С этой мыслью он заторопился в отдел.
Сны о чём-то большем.
***
Странный лес из битого стекла, никак не прекращался. Они шли и шли по узкой тропинке между нежно звенящими на ветру стеклянными деревьями, стараясь не наступать на острые иглы кристаллической травы. Сверху смыкались тёмные дрожащие кроны, на тропинку, то здесь, то там падали листья, ветки, шишки и какие-то плоды. Что-то разбивалось, едва коснувшись земли, что-то с хрустом ломало травинки рядом.
Все устали. Семён уже понятия не имел, сколько времени они провели в аномальной зоне, куда их вызвали. Часы перестали нормально отсчитывать минуты почти сразу. По внутренним ощущениям Семёна они только по лесу бродили уже несколько часов, а всего в аномалии провели пару суток как минимум. Наручные часы же показывали, что с момента входа в аномальную зону прошло всего два с половиной часа.
После трагической гибели Князя и его людей на крохотной полянке возле аккуратного бревенчатого домика, они перестали пытаться что-то сделать. На первое место встало желание выжить. Упрямо шагая по тропинке, люди, нервно оглядывались по сторонам - не появится ли среди лесного массива очередная клыкастая морда. Иногда один или другой, заметив что-то, проходились по кустам короткой очередью.
Лес кончился так же внезапно, как начался. Деревья сплелись над тропой совсем низко, загораживая её от остатков света, и на несколько десятков метров стало совсем темно, лишь вдали брезжил слабый голубоватый отсвет. А стоило им добраться до него, как они оказались в освещённой люминисцентными грибами пещере. По стене с влажным причмокиванием полз толстый розовый слизень, оставляя за собой мерзкого вида оранжевую жижу. Из вертикальной трещины в стене на людей смотрели обрамлённые толстыми ресничками круглые нечеловеческие глаза какой-то твари.
Семён устало вскинул автомат, но глаза уже убрались в глубину пролома. Из пещеры вело три коридора, но возле одного сидел слизень, а второй не понравился Семёну с первого взгляда ещё больше, что-то было там в темноте куда как страшнее розового бесформенного слизняка. Оставался третий коридор. В глубине его тоже росла какая-то светящаяся пакость, раздавались всхлипы и шорохи, но от него по крайней мере не веяло такой откровенной опасностью. Туда Семён и направил свою изрядно потрёпанную группу.
Тёмные мокрые стены внезапно раздались в стороны, открывая взору людей огромный гулкий зал со слабым освещением где-то высоко в потолке. Холодный бетон пола после скрипящих тропок и шатких мостиков успокаивал и вселял уверенность. Семён обернулся к Андрею, чтобы сказать ему, что вроде прорвались...
...И открыл глаза. Над головой был потолок казармы, тело ощущало тяжесть одеяла. Сон, понял Семён, просто слишком жуткий кошмар приснился ему после возвращения с задания.
Он сел на койке и некоторое время просто тупо смотрел в стену, вспоминая слишком яркие картинки, а потом поднялся и пошёл в сторону умывальника. Семён редко помнил свои сны. Ещё реже он просыпался в холодном поту после кошмаров. Это было что-то новенькое.
Плеснув в лицо холодной водой, он немного пришёл в себя. Поднял голову и посмотрел на своё отражение в зеркале. Из-за стекла на него напряжённо смотрел усталый кареглазый мужчина средних лет - он сам. Семён пригладил волосы мокрой петярнёй и незаметно для себя начал прокручивать в голове сон с самого начала.
Пакет с заданием не представлял особого интереса, там были адрес и руководство к действию. Задание было невероятно простым: прошерстить территорию, уничтожить всё, что будет представлять опасность. А после вернуться на исходную точку. Странность была лишь одна - в ангар, откуда начиналась зона аномалий, необходимо было подъехать рано утром, а войти в коридор, ведущий к месту, следовало только после звонка оператора. Чёрт его знает, почему, всякое бывает. Вот они и ждали сигнала.
Телефон завибрировал в кармане куртки. Семён молча нажал на кнопку ответа.
- Пора, - коротко произнёс довольно низкий женский голос, и оператор отключился.
Семён подал знак к началу операции.
Они по одному просочились в железную дверь в дальней части ангара. Стараясь не шуметь, пробежали длинный гулкий коридор до следующей двери. Марго первой заглянула туда, махнул рукой, сообщая, что всё тихо, и пропала в темноте за поворотом. Остальные проследавали за ней.
Тёмное помещение заканчивалось несколькими проходами.
- По пятеро, - скомандовал Семён. - Связь держать.
Ирма и Князь молча кивнули и указали своим, кому куда направляться. Когда «серый» собрал их в своём кабинете, он объснил, что предстоит общирная акция зачистки, а потому на задание разом идёт не одна группа, а целое подразделение, состоящее из трёх сплочённых команд. Сорок человек, не считая капитанов. В казармах остался только штабной Кирин, которому нечего делать на подобном задании.
Семёну и его четвёрке достался центральный проход. Андрей, Тайга, Гром и Волк разбились по парам, прикрывая капитана спереди и сзади.
Забавно, внезапно подумал Семён, во сне в его команде был совершенно незнакомый ему человек. И хотя в реальности в его группе на самом деле никогда не было этой светлоголовой девушки с позывным «Тайга», там, в кошмаре, он доверял ей, знал её, словно они прошли уже вместе не один бой. С другой стороны, где, например, Татьяна и Тим? Почему их во сне нет? Если тут собрались все его люди, включая ещё две группы подразделения, то куда подевались эти двое.
В узком коридоре было тихо, но Семён спиной чувствовал недобрые взгляды неведомых противников, наблюдающих за людьми. Никого не было и в следующем помещении, и только на развилке им встретился первый монстр. Аморфная чёрная гадина, отвратительно рыгая и пуская пузыри, выползла на людей из ярко освещённого отростка коридора. Заметив людей, гадина принялась махать отростками и зашевелилась быстрее. Тварь расстреляли в мясо - сказалось общее напряжение и то, что слишком уж мерзкой была эта склизкая монстрятина. Волк осторожно подобрался к «аппендиксу», откуда выползла тварь и заглянул внутрь. Там оказалась совершенно обычная крохотная комнатка, заваленная коробками. С потолка свисал провод и одинокая лампочка накаливания. Вокруг патрона вместо обажура свернулась толстая волосатая гусеница и задумчиво смотрела на Волка. Одна из коробок задрожала и упала в проход, из-за неё выглянула ещё пара таких же лупоглазиков. Волк глянул на гусениц и осторожно ретировался обратно к команде, сделав группе знак двигаться дальше и быть внимательными. Предупреждение оказалось очень в тему - не успели они уйти за пределы освещённого участка, как с потолка на них влажными шматами мяса посыпались толстые плоские черви. Стрелять в них было совершенно бессмысленно, резать - противно, так что бойцы попросту ускорились, пробежав опасный участок.
Гром, по-собачьи отряхиваясь и срывая с себя налипшую пакость, крутился на месте и потому первым заметил опасность. Массивная тварь, наблюдавшая за ними из-за кристаллического куста, напряглась и совершила прыжок, целясь Семёну в горло. В этот раз первой успела Тайга - пузо твари превратилось в кровавое месиво, и монстр тяжёлым мешком упал на бетонный пол, пропахав мордой где-то с полметра и уперевшись носом в стену. При ближайшем рассмотрении тварь оказалась слюнявым псом-переростком с огроменной пастью, из которой торчали клыки в пару пальцев толщиной и длиной с целую ладонь. Промахнись Тайга, Семёну бы сильно не поздоровилось.
Коридор, по которому они шли, понемногу изгибался, и вскоре они вышли к подземному озеру. В центре водного пространства стоял обелиск в виде уносящегося ввысь шпиля, а на его конце сияло маленькое салатовое солнышко, освещавшее окружающее пространство. Вокруг кипела жизнь. По песку бегали крохотные лиловые крабики, переворачивали камушки и боролись с заползающими на их территорию яркими черепашками. Берег пестрел разноцветными растениями, пышными цветами и большими грибами, похожими на коктейльные зонтики. В воздухе летали светлячки и мелкие пташки. На поверхности воды колыхались чуть выпуклыми полупрозрачными блинами огромные медузы, а между них лениво плескались полногрудые красавицы-русалки, стуча по воде змеиными и рыбьими хвостами. Среди всего этого праздника безумия скакали толстенькие вуалехвостые рыбки на длинных тонких ногах.
Семён медленно огляделся. При всём взрывающем сознание разнообразии и яркости это место не создавало в мозгу ощущения опасности. Присев на гладкий валун, он скомандовал пятиминутный привал. Семёну уже приходилось видеть аномальные зоны раньше, но настолько странное место он видел впервые. Он осторожно постучал ногтем по красивому голубому кристаллу, растущему из земли наравне с травой. Кристалл отозвался мелодичным звоном и на некоторое время запульсировал нежным золотистым сиянием.
- Красиво здесь, - негромко заметила Тайга, присаживаясь рядом.
- Красиво. Только в оба смотрите, - буркнул Волк. - Не знаю, насколько здесь опасно.
Последнее они выяснили совсем скоро. К озеру вышла ещё одна группа бойцов во главе с Туром, заместителем Князя.
Люди рассыпались по периметру, заняв позиции за крупными камнями, и оттуда осматривали территорию. Что-то Туру не понравилось в сидящем на ветке дерева Сирине. Крупная птица с человеческим торсом мирно перекрикивалась с товарками, сидящими уровнем выше. Но Туру обязательно нужно было её пристрелить. Тут-то всё и началось - обманчиво ленивое спокойствие озера в одно мгновение сменилось чётко направленной агрессией и желанием уничтожить противника, вторгшегося на запретную территорию. Со своего места Семёну было видно, как против людей Тура ополчилось всё живое население озера. Даже малыши-крабы, и те были готовы дать отпор врагу.
Пара русалок подтянулись, выбираясь из воды на плоский валун и закидывая на него мокрые хвосты. Там красотки расположились, призывно глядя на людей и запели. В последний момент почуяв подвох, Семён резко присел вниз, утягивая за собой тех, до кого успел дотянуться - Грома и Волка. Оба тихо зашипели, больно ударившись коленями о камни. Озарение пришло вовремя, а рассчёт оказался верным - Тайгу сказочное пение не увлекало вовсе, а Андрей, в принципе склонный к созерцанию парень, и до этого любовался русалками, не изъявляя желания подойти ближе. Андрей, повторивший манёвр, задумчиво потряс в воздухе рассечённой об острый угол ладонью. Боль на несколько секунд отрезвила людей, и они смогли оценить сложившееся положение. Тур, спотыкаясь и не глядя под ноги, бежал к озеру. За ним по пятам следовал ещё кто-то из их группы. Оставшиеся пока сопротивлялись, покачиваясь на месте, но их моральные силы были на исходе.
Приклоняясь и стараясь не смотреть в сторону воды, ребята Семёна бросились на выручку. Остановить Тура они не успели - обезумевшим от похоти быком тот нырнул в отблёскивающие зеленью воды и мощными бросками плыл к центру, где его уже ждали хвостатые подружки. Того, что его друга повалили у самой воды, сделав подсечку, он не заметил. Понимая, что придётся делать выбор, Семён указал своим на оставшихся троих, а сам, прыгая по камням, спустился к берегу. Он не успел. Из воды вдруг выпрастались огромные пурпурные щупальца с присосками, обхватили упавшего поперёк туловища и единым рывком утащили на дно озера. От волны пара медуз с влажным хлюпом выпала на берег, но вместо того, чтобы остаться там лежать, твари медленно поползли в сторону людей. Семёну пришлось резко пересмотреть свои действия - спасти попавших в озеро он не мог, и прекрасно это понимал. Оставалось попытаться вытащить остальных. Вода резко вспенилась и окрасилась бордовым. Семён побежал обратно. Он как раз успел перехватить Яра, чьи силы совершенно иссякли, и он готов был упасть прямо в широко разинутую зубастую пасть... камня. Одного из тех, что были раскиданы по всему берегу. Напрягшись, Семён вскинул тело Яра себе на спину и потащил его к выходу, темнеющему между скалистыми выступами. Через секунду ему на помощь пришёл Гром. Волк и Тайга волокли другого бойца. Третий, всё ещё сопротивляющийся, достался Андрею. Парень не обращал внимания на попытки собрата вырваться. Уже на выходе он остановился, окинул печальным взглядом красочный пейзаж, тяжело вздохнул, повёл мощными плечами, поправляя ношу, и последним покинул пределы подземного озера.
Устроив небольшой передых прямо посреди тёмного коридора, они направились дальше. Увеличив свою пятёрку до восьмёрки, Семён испытал смешанные чувства и попытался связаться с остальными группами. Перекличка прошла вполне успешно - не ответила только одна пятёрка. Договорившись встретиться в большом зале, куда вело несколько путей и куда уже добрались некоторые команды, сеанс связи завершили.
С полчаса они блуждали по длинным коридорам, изредка встречая там разнообразных монстров. А потом вышли в обозначенный зал. И попали в самое сердце кровавой бойни. Складывалось такое ощущение, что все чудовища, которых они не встретили в по дороге, собрались здесь. Вонючие зомби в остатках тёмных саванов, волосатые оборотни с блестящими от слюны клыками, огромные пауки, отвратительные крупные слизни - кого только не было в зале. И вся эта мерзкая братия с успехом теснила людей к дальней стене, отрезая от выходов и спасения. Помощь пришла вовремя...
Потом были другие коридоры, пещеры, и большие светлые залы с обманчиво мирными пасторальными пейзажами. Единожды познакомившись с коварностью аномалии, Семён больше не верил ни одному внешне безопасному месту. Огромный Лабиринт, в который они попали, высасывал жизнь, отбирал время и с каждым новым поворотом и тупиком отгрызал от большой группы бойцов по кусочку. Семён уже не считал, сколько народа погибло. Собрав вместе свою группу и часть группы Ирмы, Семён приказал искать выход. Князь нахально отказался от помощи, сообщив что у наго всё схвачено, и он выберется как-нибудь сам. Семён проглотил грубость - выберутся, в казармах поставит наглеца на место, сейчас было важно не потерять остатки людей, - и приказал двигаться дальше. Собрав по памяти примерный план Лабиринта, они двинулись в обратном направлении, стараясь стороной обходить особо опасные участки...
Семён потерялся во времени. Звенящие от усталости мышцы и гудящая голова сообщали, что они блуждают по бесконечным коридорам уже около двух суток. При этом наручные часы нагло врали, что с начала операции прошло менее двух часов. Лениво отсчитывая секунды, часы, кажется, издевались над людьми: стрелки иногда замирали на несколько минут, потом вдруг, словно вспомнив о своих обязанностях, начинали стыдливо догонять время. А Лабиринт всё не кончался.
Просочившись по одному через узкий пролом в каменных плитах, они вышли на серую тропу, присыпанную пеплом и тёмными иголками. Это место было новым для всех. После шизоидных пещер, чьи стены и потолки переливались всеми цветами спектра, монохромный пейзаж, открывшийся людям, был даже приятен глазу. С обеих сторон к тропе прижимались деревья с тёмными стволами и тонкими, как сожжённый пергамент, хрупкими листьями. При каждом дуновении ветра, на тропу летел пепел. Молоко тумана отступало назад, стоило людям подойти ближе, лишь иногда его призрачные языки облизывали землю совсем рядом с подкованными сапогами бойцов. Ни шорохов, ни криков - только скрип подошв о гравий тропы. Уже через несколько минут кладбищенская тишина и мёртвый пейзаж завладела умами людей, стихли даже редкие перешёптывания. Люди старались передвигаться как можно тише, не звенеть оружием и не сходить с тропы.
Сожжёный лес кончился резко. Белый туман обратился едким дымом и заволок всё вокруг. Дым больно жёг лёгкие, от него слезились глаза и горела кожа, словно в нём была распылена кислота. Если верить часам, люди пробирались сквозь слепое пятно менее минуты, но хронометру не верил уже никто. И вдруг дым рассеялся. Они стояли в лесу. В странном тёмном лесу из битого стекла. Острые неподвижные осколки-«травинки» торчали из земли и звонко хрустели, если на них наступить. Совсем рядом была тропинка. Не желая проверять крепость отдельных игл, Семён приказал выйти на ровное место и держаться подальше от растительности.
Стеклянный лес звенел и подрагивал всеми своими крохотными иголками и твёрдыми листьями. Где-то вдали, множество раз преломляясь сквозь полупрозрачную листву и литые стволы, в белёсом небе висело маленькое холодное солнышко, освещавшее странную природу этого места. Люди споро шагали по тропе, поминутно оглядываясь - неприятное ощущение присутствия буравило спины множеством маленьких невидимых свёрел, словно из-за каждого дерева за ними наблюдали недобрые глаза местных жителей.
Тропа вывела их на аккуратную полянку. Посреди открытого места стояла сказочная лубочная избушка. Перед домиком во фривольных позах, не держась за оружие, стояла группа Князя почти в полном составе, не считая погибших и тех, кто сейчас шёл плечом к плечу с Семёном. А на досчатых ступенях Князь терзал за волосы полную женщину в длинном платье. Ударив её лицом о бревна стены, Князь повернул женщину к себе и что-то злобно зарычал в расквашенную окровавленную физиономию. И в тот же миг, молчавшая до этого момента жертва заголосила дурным голосом. По лесу пронёсся вихрь. Кажется, сама земля откликнулась на отчаянный, наполненный болью и страхом зов. Из-под ската крыши выглянула большеглазая морда. Стоящим рядом она была не видна, зато Ирма заметила тварь и указала на неё остальным. Но они были слишком далеко, чтобы предупредить. Лес уже не звенел, он гудел и выл. Любой крик тонул в этом шуме, как жалкая щепочка в бурном водовороте. Из травы у самых ступеней вынырнула метровая гусеница и раскрыв полную огромных зубов пасть, набросилась на лицо стоящего ближе всего к ней человека. Следом за ней среди острых игл поднялись десятки голов. Кто-то опомнился и начал стрелять по живому шевелящемуся ковру под ногами. Из леса за избушкой, характерно скрипя суставами, на поляну выступила похожая на богомола тварь...
Кажется, дорога до домика растянулась в пространстве - они бежали и бежали, а избушка всё никак не желала приближаться... Когда они подоспели к месту побоища, было слишком поздно...
- ...Кэп?! Кэ-эп! - Тим стоял за спиной Семёна и махал рукой.
- А? Что? - Семён вздрогнул. Он стоял, уперев руки в фаянс раковины и смотрел в зеркало.
- Всё в порядке? - Напряжённо вглядываясь в лицо капитана, поинтересовался тот.
- А в чём дело?
- Ты уже минут пять гипнотизируешь своё отражение в зеркале и не отзываешься... Всё хорошо?
- Да. Просто задумался. Ничего страшного.
- Не, ну ты представь себе, Сатирище, как было бы клёво знать будущее! - Бран откинулась в кресле и взмахнула руками. - Никаких тебе проблем: знаешь, что через час на улице на тебя упадёт кирпич, идёшь по другой стороне.
- Ах-ха! - Возразил Архан. - И пока переходишь дорогу, тебя сбивает машина...
- Не-а, - вступил Костик, - ты же знаешь будущее, значит, остановишься и дашь ей проехать.
Они сидели в своей комнате на Студии и обсждали подпространственные карманы, временные парадоксы и возможности, которые открылись бы перед людьми, имей те сверхъестественные способности, как, скажем, у различных героев комиксов.
- Знай мы наперёд, что и как, не пришлось бы нервничать и дёргаться на момент, когда нас найдут. И делать ничего лишнего бы не пришлось, - продолжила Бран свои размышления.
Архан ничего не ответил. Он почему-то подумал о том человеке, которого он сам, лично, собирался отправить на смерть в коридорах Лабиринта. Семён Егорович Альтов, капитан подразделения «Е». Именно его группы войдут в пределы Лабиринта и станут теми самыми «силами защитников», о которых говорил Тёрас. Именно им и ещё одной группе фирмовских зомбей предстоит затормозить и ослабить ряс. Зомби Архана не волновали, а вот Семён и его команда заставляли нутро Архана сжиматься от осознания тяжкой несправедливости - хорошие же люди, за что он с ними так? Неужели за ради своих друзей он действительно готов отправлять людей на смерть. Задумавшись, сатир не заметил, как смотрит на него Тёрас.
- Имея возможность просчитать ситуацию заранее, человек сможет найти дорогу промеж падающих кирпичей и едущих машин, - проговорил киборг.
- А пути вероятностей? - Напомнил сатир. - Через сколько врмени у такого героя мозги вскипят всё это считать? Выйти на пять минут раньше, перейти проезжую часть, уступив дорогу придурку... Это же всё разветвления.
Бран упрямо боднула головой.
- Если он не будет видеть заведомо провальные пути, то всё нормально, ничего у него не вскипит.
- Да, - поддержал её Панда. - Если это будет интуитивное...
- Отмести лишнее и оставить только один верный путь, - подтвердил Тёрас, закидывая ноги на стол. - Герой может не знать о своей способности. Он будет просто знать, когда и куда стоит наступить. Так его вероятность выжить будет гораздо выше.
Архан посмотрел на него. Тёрас всё понимал. Он уже прочитал мысли друга и теперь предлагал ему единственный верный выход из тупика, в которой тот сам себя загнал. «Дай им шанс,» - говорил Тёрас на том языке взглядов и жестов, который знали только они двое. - «Позволь им выжить. И ты не будешь убийцей. Им надо только продержаться, а после они вольны уйти.»
- Хорошо, - вслух ответил Архан сразу всем. - Пусть будет супер-стратегом. Идёт?
- Да! - Хором воскликнула аниматорская братия, переубедив упрямца, и художники наперебой начали предлагать новые идеи.
Тёрас еле заметно кивнул, прикрыв глаза, и улыбнулся. Что-то только что произошло. Смешной добродушный человек, так ненавидящий придуманный Арханом образ белобрысого красавца, получил возможность выжить и спасти своих людей в смертельной игре, куда им суждено попасть. Один из Дедалов, творец идеи Лабиринта, изменил правила игры, вложил в руки «фишке» золотой клубок Ариадны, который выведет его наружу, проведя через катакомбы, где бродят толпы Минотавров и куда как менее приятных монстров.
- Кэп?
- Что, Тим?
- Ты здесь?
- Да. Устал я что-то. Кошмары сниться начали. Пойдём, что ли, чайку попьём.
- Ага. А что приснилось?
Семён собрался было рассказать Тиму странный сон, как внезапно понял, что не помнит его. Только что яркая леденящая душу история, фильмом стоящая перед глазами, полностью стёрлась из его памяти. Не было ничего. Семён ухмыльнулся и подхватил пальцами оставленный кем-то под зеркалом клубок тонких серых шерстяных ниток, отблёскивающих золотом, и рефлекторно сунул его в карман штанов.
- Гадость какая-то, - проговорил он, сочиняя на ходу. - Словно мы снова на задании.
- А-а, бывает, кэп. Мне такое часто снится. Пошли в общую, Танюха там в шкафу печенюшки заныкала.
Промежуток.
***
В коридорах подземки, занятых людьми для своих жизненных нужд, наблюдалось заметное оживление. К подземным жителям, деловито снующим туда-сюда в виду повседневных дел присоединились те, кто помогал разобраться с внезапно возникшей проблемой - из-за июльских дождей поднялись подземные воды. Плюс, пришлось усилить охрану периметра - совсем рядом с "Нижним городом" снова начали появляться странные личности. На рыскающего в поисках главы подполья Архана внимания никто не обращал. За более, чем полгода, сатир примелькался жителям подземки. Колосса он нашёл возле старой дамбы. Там скопилось достаточно народа, но праздно стоящих не наблюдалось - все были заняты делом.
Колосс обернулся на оклик и помахал рукой:
- Вот такие дела, - сообщил он вместо приветствия. - Как думаешь, выдержит?
- Должна, по идее. А отводные каналы почистили?
- Парочку, да.
- Мало как-то, - бес нахмурился, вспоминая планы подземных коммуникаций. - Больше не нашли?
Колосс кивнул:
- Ищут. Ты просто так в гости заглянул, или я тебе зачем-то понадобился? - Напрямую спросил он. Некогда ему было лясы точить, да и приятно это, когда не надо прыгать вокруг да около, а можно спросить в лоб.
- Второе, - кивнул Рогатый. - У меня к тебе пара вопросов имеется.
- Давай отойдём, - предложил Колосс и махнул людям, чтобы работали пока без него.
В коридоре после шума дамбы было поразительно тихо.
- Скажи, а ты с подругой своей старой общаешься, или позабыл её совсем? - Как всегда без предисловий начал Архан.
- С которой? - Уточнил Колосс.
- Да была у тебя одна: тёмненькая, плотненькая, с проводами на запястьях хорошо смотрелась, - бес недобро ухмыльнулся. - Елена, кажется, ещё замечена была в фактически преступной заинтересованности в твоём брате.
- М-м? Ох, ты о ком вспомнил! - Колосс сдвинул брови и задумчиво посмотрел на собеседника. - Ну-у, так... - уклонился он от прямого ответа. - Видимся иногда. Она за Женькой присматривает, как и обещала, ну и за родителями, так что... Сам понимаешь.
- Понимаю, - бес кивнул. - Она где сейчас трудится?
Вдали что-то с грохотом рухнуло, послышались призывные крики, несколько человек бросились на помощь.
- Тебе-то какая печаль? - осторожно поинтересовался Колосс, прислушиваясь к голосам у дамбы - вроде всё в порядке. - Дело давнее...
- Раз спрашиваю, значит, есть, - отрезал рогатый и пытливо уставился на металло-каменную фигуру главы подпольной группы. Сторонние действия его не интересовали.
- И-и?
- К аналитикам в отдел ушла, - ответил, пожав плечами, Владимир. - Сперва по архивам сидела, а теперь вот снова мир и покой охраняет от террористов и шушеры всякой. Ну, сам, думаю, в курсе, что наверху творится.
- Хм. Ну, не знаю, - бес покачал рогатой головой. Он думал о чём-то своём, что-то сопоставлял и взвешивал.
- Что тебе надо-то? - Спросил Колосс.
- Массовка.
Колосс вопросительно уставился на беса. Тот объяснил:
- Шума наделать надо.
- А она причём?
- Не знаю, - бес пожал плечами. - Вдруг поможет.
- Брось ты это, - посоветовал он. - Оставь человека в покое - ей и так уже досталось. Да и работы у них со всеми происшествиями поприбавилось.
Колосс какое-то время помолчал, обдумывая услышанное.
- Зачем тебе шум?
- Надо. Не сейчас, ближе к осени.
- Так, может, мои ребята чем помочь смогут?
Архан оценил предложение и отрицательно помотал головой:
- Не хочу я твоих ребят под удар ставить...
- А Ленку, значит, можно?! - Колосс возмущённо всплеснул руками.
- Уймись, - бес недовольно поморщился и объяснил. - Мне там спецотряд нужен, а не одинокий аналитик.
- Зачем?
- Чтобы своих прикрыть, - нехотя признался Рогатый.
- От оно как! -Таких слов Колосс не ждал. - Я-то думал, ты у нас волк-одиночка. А у тебя, получается, "свои" имеются.
- Конечно. Как иначе-то? Сам подумай, на кой дьявол мне одному весь этот балаган?
- Ну, не знаю. Мало-ли...
- Зато я знаю, - хмуро буркнул он.
Какое-то время оба молчали, поглядывая в сторону снующих работников, разбирающих возникший завал.
- Ты хоть объяснишь, что ты там готовишь?
- Объясню. Но позже. А пока предупреди своих, чтобы в квадрат Б-2-Г-4 не ходили. Поседеют или помрут в нём, грустно будет.
- А что там сейчас? - Глава подполья подозрительно покосился на собеседника.
- Лабиринт, - просто ответил тот.
- С чудовищами? - На всякий случай уточнил Колосс.
- О, небо! Хоть кто-то понимает! - Бес улыбнулся. - С чудовищами, ловушками и тупиками. Так что скажи, чтоб не лазили туда.
- Хорошо. Ты, значит, там обретаешься? - На всякий случай уточнил гигант.
- Я? Нет, - бес покачал головой. - У меня своё гнёздышко есть, тёплое и уютное.
- А как мне тебя найти, если вдруг что?
- Что, например? - Сатир прищурился.
- Ну, например, рыскают тут у нас всякие... Ищут... - Колосс замолчал, и так всё было понятно.
- А старый способ уже не подходит? Устарел? - Бес ухмыльнулся и предложил. - Позвони.
- Так просто?
- А что огороды городить.
Архан извлёк из кармана визитку с номером и протянул Колоссу. Листок тонкого мелованного картона исчез в огромной ладони.
- Буду знать.
- Вот и хорошо. Ну, тогда бывай, пойду я.
- До встречи.
- Хайре.
Колосс постоял немного, глядя на удаляющуюся фигурку беса, и вернулся к прерванным делам. Надо будет уточнить у Лены, чем она сейчас на самом деле занимается. Про архивы и аналитиков Колосс не врал, но внезапная заинтересованность беса в его однокласснице несколько напрягала. Колосс не верил, что это может привести к чему бы то ни было хорошему.
Лезвие волны.
Двое крупных мужчин подхватили её и быстро затолкали в здоровенный тёмный джип и сами нырнули следом. Всё произошло так быстро, что Олеся даже пикнуть не успела. Она упала на сиденье, больно ударившись локтем обо что-то твёрдое, быстро выпрямилась, метнулась было ко второй дверце, но быстро сообразила, что там ей не выбраться, и затихла, ожидая, что будет дальше. Дав ей немного времени осознать происходящее и видя, что кричать и биться в истерике жертва не собирается, один из похитителей обратился к ней с показной усталостью и фальшивой лаской в голосе:
- Девочка, ты совсем глупенькая или по жизни идиотка? Или, может, намёков не понимаешь? Если так, ты скажи, не стесняйся - тебе всё популярно объяснят.
Олеся молча подобралась, не отрывая взгляда от говорившего, готовая в любой момент отбиваться и защищать себя.
- Тебе зачем говорили, время на тебя тратили, что не надо не в своё дело лезть? Предупреждали же, записочки всякие писали, словами русскими говорили. А ты что же? Всё равно прёшь. Не понимаешь, что ли, а?
Мы ведь и не так ласково можем: и пальчики твои суетливые переломать, и нос твой длинный укоротить - не проблема, только кивни. И сыночка покарябать чуток, - Олеся не сдержалась и нервно дёрнулась, незнакомец довольно ухмыльнулся. - Как считаешь, - наклонился он к пленнице и проговорил ей в лицо, не переставая хищно скалиться, - ему понравится смотреть, как мы с его мамашей... Играем. Присоединится?
В горле резко пересохло, и стало вдруг невыносимо жарко, но она постаралась ничем не выдать себя, замерев истуканом. Мужчина замолчал и выжидающе уставился на Олесю.
- Немая, что ли? Или дебилка. Что молчишь?!
- ...Я всё поняла, - сглотнув, тихо пролепетала она в ответ, решив, что играть в молчанку бессмымленно. Говоривший удовлетворённо кивнул и обратился к приятелю:
- Ты смотри, заговорила. Поняла она. Что ты поняла, красава? - Бугай навис над Олесей. - Пока, значит, не прижали, не понимала, а тут осенило?!
- Я поняла, что была неправа...
- Ух ты, поумнела сразу, - ухмыльнулся мужчина. - Удивительно просто, как мало человеку надо, чтобы мозги на место встали. Так вот, слушай сюда, красава, - это предупреждение единственное и последнее - чтобы духу твоего рядом с ГИЧем не было. Ещё раз зацепит тебя кто... Сама поймёшь, или разъяснить тебе?
- Всё поняла...
- Вот и молодец. У тебя же сын там? Вот им и занимайся, нечего куда не надо, лезть. Всё, пшла вон отсюда, и молись, чтобы больше не встретились.
***
Больше просто так, чем на что-то надеясь, Олеся открыла файл с досье и вбила в поиск фамилию паренька, что стоял на охране ворот Центра и окликнул её, когда она убегала с места преступления. Пять дней безумия: позвонить подруге, попросить её некоторое время пожить в их с Женькой квартире, узнать от неё, что та именно сейчас собирает сумки, а через полчаса её ждёт такси до аэропорта, но ничего, всё нормально, ты не волнуйся, я сейчас позвоню девочке одной, она к тебе заедет за ключами. Она и за квартирой присмотрит, и цветы польёт. Нет-нет, не бойся, она прелесть, я за неё как за себя ручаюсь - всё хорошо будет. Сейчас у неё всё узнаю, перезвоню, или лучше она тебе перезвонит, договоритесь. Уфф. Ждать звонка незнакомой "девочки", потом саму девочку, оказавшуюся в действительности, как и сказала Катерина, прелестной глазастой наивностью, которая не только забрала ключи, но и помогла собрать антошкины вещи и развлечь самого Антошку, пока Олеся бегала разбиралась с другими делами. Ей же самой тем временем нужно было договориться о съёмной однушке на окраине города (совсем недалеко от Второй окружной), найти подходящий дом отдыха, заказать путёвки так, чтобы никаких ниточек не вело к ней и её семье. Отдельной проблемой было уговорить всех троих поехать отдыхать - ни мама, ни Антошка никуда уезжать без неё не хотели, Лиза Викторовна хоть артачиться не стала, посмотрела на Олесю и молча кивнула.
Проводив родных, она ещё долго бездумно каталась по городу, успокаивая нервы, останавливалась на обочине, иногда просто сидела, уставившись в пустоту, иногда вновь срывалась на рыдания, а потом, наконец, направилась в свой новый дом.
После разговора с "мордоворотами" Олеся и не подумала прекратить поиски. Их появление означало две вещи - она движется в нужном направлении, и где-то она была настолько беспечна, что наследила. Был ещё третий вариант - что она докоснулась до чего-то совсем сокрытого и нелегального, не имеющего к Женьке никакого отношения, но в это верилось слабо, и о таком повороте она особенно не задумывалась.
Неплохо было бы найти кого-нибудь из тех, с кем Женька работал, но это не представлялось возможным. Было ощущение, что не только Женька, но и все остальные люди из его подразделения исчезли, канули в небытие. Расспросы, поиски, телефонные звонки ничего не дали, только ещё больше запутали Олесю. И вывели на её след тех уродов из ГИЧа - как они оперативно забегали, только узнали, что кто-то до них докопался!
Вообще было бы неплохо найти союзников. Только вот где?
Какое-то время она вспоминала фамилию улыбчивого охранника, пока та не всплыла в памяти - Екимов, - и к её удивлению, программка почти сразу подсветила нужные строки. Класс. Он не просто охранник, он, опаньки, "офисный работник", специалист по работе с информацией. Травма, контузия, ещё травма, лечению не поддаётся... Какой умник ему в руки автомат дал?! От удивления Олеся даже носовой платок в руках терзать перестала. Не чисто что-то было с этим Александром. Вопрос только, что? И приписан к небезызвестной "Крепости". Может, он с Женькой знаком был, или ещё с кем из пропавших.
А где, кстати, он у нас засветился? Олеся принялась шерстить досье случайного знакомца. Некоторые дела, записанные там, она уже находила. А часть информации была... Тут она вспомнила - конечно, форум. Наподобие того, через который они общались с мужем - тихий, нейтральный, неизвестный. На котором "сидят три с половиной калеки", никакой ругани, никакой рекламы, никаких топовых тем - ничего, что привлекало бы внимание. И информация - только для тех, кто в курсе. Не теряя времени, она открыла нужную страничку и с новым смыслом углубилась в изучение. Теперь её интересовали люди, те самые "калеки", что приходили сюда и выкладывали в открытый доступ неизвестно откуда взятые сокрытые данные. Может, среди этих людей она сможет найти союзников?
Техногенные боги.
***
На этот раз никаких споров не было - Архан слушать ничего не хотел. Да и о чём тут было спорить? Доехать, забрать данные и раствориться в городской суете. Если вдруг что-то пойдёт не так, им вдвоём с Тёрасом исчезнуть будет проще. А вдруг?.. Не вдруг, всё будет хорошо.
В переулке было как всегда тихо и пустынно. Архан присел на край низенькой оградки на отдалении от входа в бар и принялся ждать.
Время для обычных посетителей было раннее, хотя, как Архан уже успел заметить, православный бар не пустовал никогда - время от времени кто-то входил и кто-то выходил из неприметной двери духовно-отдохновенной обители. Знакомый Архану некто у канадского клёна в глубине двора давился уже третьей сигаретой, ожидая какого-то события или человека. Он не замечал парочку у палисадника соседнего дома и изображал лениво курящего только когда появлялся кто-то из знакомых, а в остальное время нервно поддёргивал пиджак и озирался.
- Убрать его? Пока подмогу не позвал, - Тёрас кивнул головой в сторону соглядатая.
- Погоди пока. Может, не наш.
- Сам-то веришь? - Киборг попробовал рукой на крепость оградку, на которой примостился сатир, не удовлетворился и утроился рядом на пеньке - тот точно не проломится.
- Нет.
- Ну и?
- Мне интересно, заметят его или нет.
- А если нет?
- Отвлечём. Не вижу смысла его убивать, - объяснил Архан, - они найдут другую крысу. Эту мы хотя бы знаем.
- Как вариант. Идеи есть?
- Ах-ха. Зря что ли мы со звериками столько фокусов придумали. Сколько там времени, десять? Значит, пора.
Ничего не объясняя, он сорвал с ближайшего куста листик, сжал его на секунду в кулаке, потом раскрыл ладонь и дунул. Листик, подхваченный резким порывом ветра, сорвался с руки творца и полетел по направлению к следящему, закружился и упал на землю, снова взлетел, вмазался в кучу обычных листьев, покрутился у самой земли, с каждым новым витком приближаясь к своей цели и, наконец, незамеченный по-пластунски подполз к ногам жертвы. Архан молча затушил окурок о подошву и щелчком отправил его в ближайшую урну, а листик в тот же момент задрожал и вдруг беленькой голосистой болонкой внезапно прыснул из травы и вороха опавших листьев и с визгом и тявканьем набросился на уставшего от ожидания человека. Тот резко вздрогнул и от неожиданности подпрыгнул, а после короткой задержки начал отмахиваться от назойливого животного рукой. Собачка не отступала, оглашая окрестности громогласным лаем и злобным рычанием.
Александр Викторович не спешил, он появился на ступеньках бара ровно в назначенное им же время в компании с плотненьким курчавым пареньком простоватого вида, окинул взглядом двор, заметил "ангела" и широким шагом направился в его сторону. Как только оба пересекли просматриваемую от клёна дорожку и скрылись за гаражами, болонка напоследок взвизгнула и убежала по своим делам так же внезапно, как и напала. Соглядатай зло выругался сквозь зубы, огляделся - никто ли его не заметил - и вернулся к прерванному занятию, пропустив своим вниманием ровно тех, за кем поставлен был следить.
Папа Саша поздоровался с ангелом и представил ему Ефима - очередное юное дарование века компьютеризации, непонятно каким боком затесавшееся в компанию "богомолов". Мальчик в ответ вяло кивнул.
- Фима всё подготовил, как ты просил. Там графиком и картами, я не очень понял, но ты, думаю, сам разберёшься. Если что, Фима объяснит. Через неделю новое будет, - проговорил Александр, когда с приветствиями и светскими реверансами было покончено. - Фим, дай флэшку, пожалуйста. Фим? Фи-ма!
Но мальчик ничего не слышал, он стоял, вперившись расфокусированным взглядом в пустоту и медленно шевелил губами. От окрика он вздрогнул и, испуганно хлопая ресницами, повернулся к Александру.
- Фима, дай, пожалуйста, флэшку, - мягко попросил Архан. Мальчик молча протянул ему руку с зажатым в кулаке носителем информации. "Ангел" забрал его и убрал к себе. Мальчик открыл рот, закрыл, собрался с мыслями и выдавил из себя:
- А можно...
И снова замолчал, залившись ото лба до подбородка стыдливым румянцем.
- Ну что ты меня-то спрашиваешь, - сатир добродушноулыбнулся. Александр бросил на него взгляд, далёкий от восторженного.
Ефим поднял глаза на объект любования и хрипло произнёс:
- Вы такая красивая...
Беловолосая небесная дева из мечты ласково улыбнулась ему в ответ.
- Вы, вы правда существуете? Это не сон? Не галлюцинация? Боже, какая же вы красивая! Просто в голове не помещается.
- Это реальность, - пропела дева в ответ. В мечтах и снах Фимы она никогда не говорила с ним, и сейчас, впервые услышав её божественный голос, обращённый к нему, он был почти в экстазе. Всё было по-настоящему, и было в тысячу, в миллион раз восхитительней, чем он мог себе представить.
- Это так... Ой, - он вдруг заторопился, боясь, что наваждение спадёт, и они никогда больше не увидятся. - Мне же столько надо вам сказать, о стольком спросить...
- У нас ещё будет время, - уверила его Белая Леди.
- Правда? - В его голосе было столько надежды.
- Конечно, - она снова улыбнулась.
- Скажите... Скажите, а вы Бог?..
- Ну, не настолько...
- Что происходит? - Папа Саша переводил взгляд с Фимы, застывшего с видом наркомана перед старым деревом и разговаривающего с ним, на ангела, взиравшего на это безобразие с философской задумчивостью.
- Ничего страшного, всё в порядке.
- Да?! А это что? С кем он разговаривает?
- С богом. Да успокойся ты, шучу я, - рогатый ангел ухмыльнулся и разъяснил ещё менее понятно, - со святым духом кибернетического пространства Ноосферы Земли.
- ...
- Мда, как-то тебя это несильно успокоило, - признал он. - Ладно, счастье моё, нам пора, - он обратился к дереву и протянул руку,.. помогая Белой Леди встать.
- А он кто? - Спросил зачарованный её грацией Фима.
- Ангел, - пропела Леди.
- Мне помогать ему?
- Обязательно.
- Хорошо. Мы ещё увидимся?..
- Я же сказала, да.
- Ну, спасибо за помощь, ещё увидимся. Да, обратно возвращаться не советую, крыска твоя вон у того деревца стоит - тебя караулит, - произнеся это, ангел совершил лёгкий полупоклон, развернулся на каблуках и быстро пошёл в сторону улицы.
- Пока, - хмуро произнёс Александр и посмотрел на юношу, с восторгом и обожанием глядящего вслед ангелу. - Пойдём, что ли.
- А? Да, дядь-Саш, идём... Спасибо, - с каким-то фанатичным восторгом почти прошептал он. - Я ведь мог так и не узнать, что Она существует...
Александр в ответ лишь поморщился как от зубной боли. «Не сотвори себе кумира», говорила его вера. А вот что делать, когда ангелы и святые духи предстают перед тобой во плоти? Об этом в Писании никаких толковых инструкций не было.
По ту сторону пути.
- Андрей Семёныч, - окликнул его Яков, заглянув в кабинет начальства, - можно вас?
Тот оторвался от записей и поднял голову.
- Тут, значит, какое дело, - немного смущаясь, заговорил Яша, бочком-бочком пробираясь в кабинет. - Наши ночью ещё Северное пятно оцепили, до утра тихо сидели ждали. А как там шевеление началось, взяли это гнездо. Операция успешно прошла, двоих привезли.
Андрей аж подскочил. Северное пятно беспокоило их уже два года, но разобраться с ним никак не получалось. Аномалия возникала там с заядлой периодичностью, но когда они смогли локализировать точку, оказалось, что "пятно" находится на территории какой-то организации, которая слышать ничего не желает о национальной безопасности, террористах или что там им ещё плёл отдел "Замалчивания". Склады у них там какие-то, ящики, коробки, бумажки всякие - и никого лишнего. Нет, фирмачи не препятствовали проникновению на территорию агентов - ещё бы они спецслужбам «нет» сказали, - они даже сами проводили спецотряд на свои склады, провели там, так сказать, экскурсию. И агенты, что логично, ничего не нашли. А аномалия продолжала появляться. После третьего или четвёртого раза и на самого Андрея, и на его людей смотрели с плохо скрываемым отвращением и идти на контакт не хотели. Ругались, обещали жаловаться начальству. А проверить помещения без наличия там хозяев не удавалось. Для этого нужны были веские доводы и улики, которых, естественно, не было. Андрей нутром чуял неладное. Кто знает, что там, на этих складах, есть на самом деле. Кто поручится, что перед приездом спецгруппы оттуда не вывозят что-то или кого-то, создающего аномальный фон? И вот, ребятам, наконец, удалось туда пробраться.
- А что молчали?!
- Да что говорить, - Яков махнул рукой и замялся. - Мы же не знали, получится или нет. Если бы нас накрыли, а вы бы были не в курсе, влетело бы только нам.
- Идиоты! - зарычал Андрей Семёныч. Конечно, он понимал, что именно это ему самому начальство и сказало - разбирайтесь как хотите, проколетесь - сами будете виноваты, прикрывать никто не станет. Но скрывать операцию от него самого!
Яшка испуганно сжался, но тут же расправил плечи:
- Ну, получилось же! - И тут же снова сжался. - Только молчит он. Не колется. Мы второго в допросную завели, так он вас требует, обещается петь соловьём, но что-то хочет для себя выгадать. Такое вот дело.
- Тогда пойдём посмотрим, кого вы там привезли, - Андрей Семёныч сменил гнев на милость.
Он собрал бумаги, встал из-за стола и с видом бывалого бойца последовал за подчинённым.
Взъерошенный паренёк в допросной комнате устало сплетал и расплетал пальцы, вздыхал и периодически передёргивал узкими птичьими плечами. Он нервничал, даже боялся. Но вовсе не так, как обычно нервничают в такой ситуации. Намётанный взгляд быстро замечает подобные вещи. Паренька не пугали агенты, комната и всё, что с ним происходит. Не так пугали, как что-то другое, то ли ждущее его в будущем, то ли уже происходящее.
Андрей Семёнович широким шагом вошёл в допросную и сел напротив пленника.
- Я так понял, вы настойчиво требовали моего присутствия, - без предисловий начал он, глядя в упор на пленника. - Я здесь. Здравствуйте.
Паренёк встрепенулся, окинул Андрея быстрым цепким взглядом, нервно сглотнул, выпрямился и даже попытался как-то одёрнуть рукава рубашки.
- Вы начальник группы? - Придирчиво уточнил мальчик.
- Да.
- Здравствуйте. М-м-м, - он облизал пересохшие губы и заговорил быстро, словно боялся, что его перебьют. Он задавал вопросы, не дожидаясь ответов, уверенный в своей правоте, и сам кивал в такт своим словам. - Вы же хотите всё узнать? Ну, по крайней мере всё, что я знаю? Я, конечно, знаю не всё, но то, что вам нужно, я знаю. На Лёшку не рассчитывайте - он вам ничего не скажет, - паренёк криво усмехнулся, - он думает, что если он будет молчать, его пощадят.
- Мы? - Быстро вставил Андрей.
- Вы-то здесь причём? - Он отмахнулся от Андрея как от настойчивой мухи. - То, что у вас крыс нет пока, не означает, что к вам нельзя зайти. Нас убьют, - он налёг на стол и доверительно посмотрел Андрею в лицо. Глаза не сумасшедшие, нормальные такие глаза, испуганные только. Мальчик опустил голову и снова затараторил с нервным придыханием. - И меня, и Лёшку, и я это прекрасно осознаю. Неважно, выпустите вы нас или оставите здесь, или увезёте куда-нибудь... А-а, - он отмахнулся от собственных мыслей, - никуда вы нас не увезёте: не успеете. И не уверяйте мне, что вы сможете нас защитить - не сможете, я знаю. Правда, знаю, и я не сумасшедший. Просто... - он замолчал ненадолго, переводя дыхание, а после тихо-тихо прошептал: - Просто мне очень страшно. Поймите, я жив, пока говорю с вами в этом помещении, и я не преувеличиваю и не лгу. Я всего лишь хочу их опередить.
Он замолчал, часто и тяжело дыша, как перепуганный заяц.
- Что вы хотите? - Осторожно спросил Андрей Семёнович. Проповедь мальчика заставила его по-новому взглянуть на него. Врёт, цену себе набивает, или действительно боится до икоты, что за ним придут? Кто его знает, мальца.
- Мои часы, - тут же встрепенулся мальчик. - В ремешке три таблетки, мне нужна одна - остальные можете оставить себе, на экспертизу или просто так, мне всё равно. Только учтите, это яд, так что... Ну, сами понимаете. И ваш стакан с водой.
- Вы с ума сошли? - Вскинулся Андрей. Совсем пацан от страха с катушек съехал, что ли?
- Не-эт, - паренёк странно улыбнулся и покачал головой. - Я полностью осознаю свои действия. Я не хочу умирать, правда, совсем-совсем не хочу. Но меня всё равно убьют. Вы даже не представляете, как они это могут сделать! - И шёпотом добавил: - Я тоже. Я предпочту умереть безболезненно, я боюсь боли, я не хочу умереть от боли! Вы понимаете?! Вы готовы мне в этом помочь?
Андрей предпочёл промолчать. Паренёк смотрел на него с таким отчаиньем, в его глазах был такой безотчётный ужас, что пробирало до костей.
- В ответ я расскажу вам всё, что я знаю, - пообещал мальчик. - Всё-всё, без утайки. Мне незачем скрывать, меня потом уже не будет, и они ничего со мной не сделают. А вы будете знать... Но потом вы мне отдадите таблетку. Только честно.
Паренёк снова уставился на него. Как утопающий на последнюю спасательную шлюпку. Андрею стало не по себе от этого взгляда. Он немного подумал и уточнил:
- А если я вам солгу?
Паренёк на секунду поник и вяло пожал плечами:
- Значит, на вашей совести будет моя боль. У меня нет выбора, поймите, я могу только опередить их, не больше. Значит, мне придётся поверить вам. А вы... Ну, вы уже там сами решайте.
Андрей сцепил пальцы перед собой и уточнил:
- Вы уверены, что мы не сможем вас защитить? Всё-таки мы тут не просто так сидим, - он попытался улыбнуться, но мальчик не поддержал улыбки. Скорее всего, он её даже не заметил.
- Да. Уверен, - проговорил он, потирая ладонью лоб. Потом вдруг дёрнулся и махнул рукой. - Ай, да что там, сами всё увидите. Думаете, вы первые? Я уже всё это видел... И не хочу, чтобы меня так... Пожалуйста, - взмолился он, - попросите их принести мои часы. Пока их не забрали, умоляю вас.
Андрей кивнул. Ольга, следившая за допросом из соседней комнаты тут же вскочила со своего места, оставив напарника в одиночестве, и убежала за вещами пленников. Кто его знает, как всё обернётся, но лишаться возможности получить информацию по Северному пятну никак нельзя.
Через две минуты перед Андреем на столе лежали наручные часы допрашиваемого паренька.
- Вы мне их отдадите, когда мы закончим. До этого пусть лежат здесь, я не буду их трогать, - дрожащим голосом проговорил мальчик.
- Отдам, - подтвердил Андрей.
- Хорошо. Спасибо, - он на секунду прикрыл глаза, глубоко вздохнул, мгновенно успокаиваясь, и заговорил.
"Портал" или "коридор" - так они назвали это странное явление - открылся шесть лет назад. Может, он проявился и раньше, но заметили его и начали изучать именно шесть лет назад. Тогда разного рода аномалии только начали появляться, и эта была одной из первых, найденных ими...
- Кем, вами? - Уточнил Андрей, отмечая в блокноте заинтересовавшие его факты.
- Учёными, - ответил мальчик. - Группой поисковой. У них тогда только простейшее оборудование было - ничего толком не ловило, только крупные возмущения. Ваш радар они потом уже украли.
- М-м?
- Ой, ну не делайте вы такие глаза. Понятно же, что все сразу бросились изучать аномалии. А кража данных - дело житейское. Кто первым успел, тот и главный, - юноша замолчал, что-то вспоминая. - Это ещё до меня было, я в НИИ только три года работаю, после аспирантуры устроился, - ровно объяснил он.
- Кстати, молодой человек, - прервал его Андрей. - Вы нам так и не представились.
- А? Ну да. Юра, - мальчик похлопал ресницами, вдруг понял, что как-то не так представился и постарался исправить положение. - Ммм. Юрий Маслов. Ирий Анатольевич Маслов, старший научный сотрудник, кандидат наук.
- Очень приятно, Андрей Семёнович Синицын, пол...
- Да неважно, я всё равно в званиях не разбираюсь, - невежливо перебил его паренёк. - Вы слушайте. Там у них много разных направлений, лабораторий, центров - я обо всех не знаю. Народу полно работает. И территорий много. В пригороде точно есть целый комплекс, туда полгода назад часть лабораторий перевели.
- Где? - Уточнил Андрей.
- Не знаю, - Юра пожал плечами. - Там генетики, биологи всякие.
- А название у вас есть?
- Названий много: "Орион", "Мост", "Портал", "Шаг в будущее", ещё абривиатура какая-то дурная была с "исследованиями" и "человеком" - ПИЧ, НИЧ, ПТИЧ - не помню. Неважно, они опять сменят фирму. И вы их не найдёте. Слушайте лучше.
Андрей отложил ручку и внимательно посмотрел на мальчика.
- Юрий, почему вы мне это рассказываете?
- Потому что могу, - коротко отрезал тот. - Я сейчас здесь... А они там... - мальчик прикусил губу, помолчал и вдру сбивчиво затараторил. - Вы себе не представляете, что они там делают. И я не представлял. Никто ни о чём таком не думал, когда нас на работу брали. Лаборатория новая, хорошее финансирование, тема интереснейшая... А на деле - такие ужасы творятся, что и думать страшно. Хорошо что я не биолог... - почти неслышно прошептал он. - Никто же не знал, что так будет... Ладно, неважно всё это, найдёте их, сможете помочь. Вы дальше слушайте...
То, что это именно Портал, а не что-то иное, тоже выявили далеко не сразу, и то лишь путём проб, ошибок и сложных умозаключений. Внешне он выглядел как продолжение имеющегося в здании коридора, и куда он вёл, было неизвестно и по сей день. Аномальный фон появлялся лишь иногда, когда Портал «просыпался» и открывал дорогу в неведомые края. Всё остальное время по коридору можно было спокойно перемещаться, не боясь быть заброшенным на Луну или в Антарктиду. Всё это тогдашняя группа учёных, исследовавших аномалию, выяснила довольно быстро, пока Коридор продолжал "фонить". Отправленные через него животные и техника не возвращались, связь установить не удалось. Не удалось даже найти точку перехода - объект перемещался по коридору, уходил за поворот, но с той стороны не появлялся. То же происходило, если объект отправлялся в обратном направлении. Портативные видеокамеры, прикреплённые к объектам, в какой-то момент - всегда разный - переставали подавать сигнал. Предоставленные учёными данные изучили, но найти применение подобной аномалии не смогли. Потом Портал снова "замолчал", и проект до поры до времени свернули. Помещение опечатали, поставили там охрану, и на какое-то время о Коридоре забыли.
Примерно два года назад установленная у Портала аппаратура уловила зашифрованный радиосигнал. Тогда же о проекте "Портал" снова вспомнили...
- Мы до сих пор ничего толком о нём не знаем, - сокрушённо взмахнул руками паренёк. - Ни откуда он взялся, ни куда он ведёт. Столько средсв на него потрачено, а толку ноль! Даже не знаем, живы ли люди...
- Какие люди? Туда отправляли людей? - Встрепенулся Андрей, убаюканный монотонным рассказом Юрия.
- Двадцать человек, - прошептал он. - Три группы. Сейчас всё расскажу.
Полученный радиосигнал "с той стороны" был сенсацией.
- Вы только представьте себе: за два с лишним года исследований и ожиданий первое открытие, первый отклик - что тогда было! - С каким-то потусторонним ужасом и одновременно восторгом в голосе рассказывал мальчик. - Сразу все забегали, подняли архивы, всё-всё нашли, что про Портал написано было. Проект восстановили, учёных набрали, финансирование нашли - и всё это в кратчайшие сроки.
Но ещё более сенсационной оказалась расшифровка сигнала. Мужской голос на русском, вы только представьте себе - на чистом русском! - рассказывал довольно странные вещи. Сигнал постоянно прерывался, как будто там целое поле радиовышек и глушилок, но кое-что было предельно понятно.
- А вы пытались их вызвать в ответ? На что это было похоже? - Быстро спросил Андрей Семёныч, пока мальчик не потерял нить бкседы и не ушёл дальше.
- Похоже было на часть диалога или на доклад. Он рассказывал о том, что видит вокруг. Примерно это:
-...щеру...(пауза) Пол земляной, освещения нет, (пауза, помехи) ...сужаются...свет... Выходим наружу. Предположительно, ночь или поздний вечер... Созвездия незнакомы...(пауза) Обходим холм... (помехи) ...не отвечает, иду к нему...
На этом сообщение обрывалось, мы так и не узнали, кто это был, и что за отрывок попал к нам в руки. А ещё через два часа Портал снова "замолчал". Но в этот раз проект не заморозили. Кое-что уже было известно, и теперь наше доблестное начальство, - Юра нервно хихикнул, - твёрдо решило отправить через Коридор группу людей. Раз "на той стороне" уже побывали чужие исследователи, значит имеются и иные Порталы - так они решили, и кто-то этими Порталами вовсю пользуется; и каким бы ни был тот мир, нельзя дать конкурентам захватить его первыми.
Так что к моменту, когда Коридор снова начал "фонить", перехода ждала уже хорошо организованная группа из трёх человек.
Паренёк снова замолчал, переводя дыхание. Андрей пододвинул ему стакан с водой, тот в ответ благодарно кивнул, отпил немного и продолжил рассказ:
- Связь с группой прервалась сразу после того, как они пропали из коридора. Портал "фонил" ещё трое соток, но никто так и не вернулся. И радиосигнала тоже не было.
Через два месяца была собрана вторая исследовательская группа. Хорошо вооружённая и снаряжённая новейшими переносными станциями связи.
- ..Их мы тоже потеряли. Но это не самое страшное. Кто его знает, может, они там сейчас живут, и всё у них хорошо - ну это я так, фантазирую для себя. Чтобы совсем себя подонком не чувствовать, - он натужено рассмеялся и прикусил губу. - Через сутки после ухода второй группы мы поймали очередной радиосигнал.
- От них?
- Надеюсь, что нет, - юноша поморщился. Он помолчал, вспоминая, потом снова заговорил. - Я это даже повторить не смогу. Там только крики, отдельные слова, чавканье какое-то, скрипы, хруст... Противный такой, как будто мокрые палки ломают... И всё это сквозь жуткие помехи, словно кто-то рядом сигнал глушит. Ну а потом Портал снова закрылся.
Андрей Семёныч поигрался карандашом и со скучным видом поинтересовался:
- Сколько человек было в группе?
- Пятеро, - Юра вздохнул. - Это было полтора года назад. Этот год... Эй, всё хорошо? - Он взволнованно уставился на Андрея. Тот уже отвернулся от ложной стены, за которой скрывалась соседняя комната, и снова обратил свой взор к допрашиваемому юноше, надеясь про себя, что ещё не разучился держать себя в руках, и на лице не отразилась вся гамма испытываемых им в данный момент чувств.
- Всё в порядке, - соврал он мальчику и мягко улыбнулся. - Насколько это возможно. Юрий Анатольевич, вы понимаете, что это вопросы национальной безопасности?..
- Именно, - тут же успокаиваясь, серьёзно кивнул головой Юра. - Национальной. Можно ещё опыты над людьми приплести и убийства... Я понимаю. Я это видел... Ну, так вот, вернёмся к теме, - он облизнул губы и продолжил, - почти год мы только и делали, что отправляли через Коридор технику и животных, изучали излучение и частоту открытий Портала, изменение волновой активности - думаю, вам это не очень интересно, а записи по памяти я предоставить не смогу - очень много... Хотя... Можно мне лист бумаги и карандаш?
Андрей пододвинул ему требуемое. Паренёк схватился за карандаш, как утопающий за соломинку, и принялся быстро-быстро что-то писать, не забывая при этом говорить.
- ...Главное, что мы не продвинулись ни на шаг. Ну, разве что научились по косвенным факторам определять время открытия Портала - и только. Вот, я здесь отметил диапазон всплесков - у вас техника та же самая, может, даже получше уже, думаю, ваши специалисты разберутся.
А в декабре месяце у нас сменилось начальство. Сами понимаете - новые люди, срочно нужны результаты, и чем больше, тем лучше - проект-то затратный, а прибыли не приносит... И тогда через Коридор пустили новую группу. Три четвёрки, на связке...
Мальчик оборвал себя и затих. В этот раз надолго. Он молча дописал что-то на листке, нарисовал несколько графиков и диаграмм, сделал объясняющие подписи. Покончив с этим, отодвинул от себя письменные принадлежности. Он жевал губами, пил воду из стакана мелкими глотками, заламывал пальцы. Андрей ему не мешал. Он ждал. Наконец, Юра взял себя в руки:
- Последнего даже втянули обратно... - с трудом выдавил он и придушенно всхлипнул, вскинув ладонь ко рту и борясь с тошнотой - видимо, воспоминание было не из приятных. - Ну-у, его... нижнюю половину, - он подавил рвотный позыв и снова начал пить воду. - С остальными первые три минуты после перехода даже была связь. Они из коридора вышли в лес - деревья, кустики там всякие... Что-то они говорили ещё, что-то с этой всей зеленью не так было, но там помехи уже пошли... А потом тишина... Как в барокамере... Вообще ни звука. Через полчаса в коридор выплюнуло туловище того парня, Двенадцатого, - Юрий позеленел и сложился пополам. Он говорил с явным трудом. - Кхм, верхнюю половину, так сказать...
- Выплюнуло? - Андрей удивлённо поднял брови.
- Да. Вышвырнуло из ниоткуда, да с такой силой, что он сначала в стену впечатался, отлетел в сторону и на спине почти до нас доехал... Весь пол в крови, стены в крови... Ну и... Ик... Во всём остальном тоже... и Портал закрылся. Ощущение такое было, что с той стороны со всей силы дверь захлопнули. И лесом пахнуло...
Паренёк перевёл дух, сглотнул пару раз, борясь с тошнотой, и замолчал. Только изредка шмыгал носом и вздыхал.
- Это всё? - Уточнил Андрей Семёнович.
- В принципе, да, - облегчив душу, мальчик почти сразу успокоился. - Ничего нового с тех пор не произошло. Портал закрыт. Они пытаются его "включить", но отклик очень слабый. Животные через этот коридор ходить отказываются - раньше такого не было - людям становится плохо.
- Но аномалия...
- Он больше не откроется, - Юра покачал головой. - Не знаю, откуда мне это известно, но это так. Если новый Портал и откроется, то уже не там. Я три года там работал, я сам начал его чувствовать...
Он помолчал немного, собираясь духом.
- Если у вас больше нет вопросов, отдайте мне, пожалуйста, мои часы.
- Да, конечно, держите. Но-о, вы уверены? - Андрей внимательно посмотрел на мальчика, медля. - Вы могли бы остаться у нас. С вашими знаниями вы можете помочь нам.
- Я уже всё рассказал. Можно?
Андрей пододвинул к нему часы.
- Точно?
- Да, к сожалению, - он осторожно выковырнул из ремешка часов крохотную белую таблетку и испуганно посмотрел на неё. Пальцы его побелели от страха, губы подрагивали, но он старался держать себя. - Вы не волнуйтесь, вскрытие ничего не даст - я просто умру, - голос Юры сорвался, он откашлялся и судорожным движением вытер выступивший на лице пот.
Потом быстро заглотил таблетку и запил её водой из стакана. Замер, прислушиваясь к собственным ощущениям.
- Всё. Две минуты, и всё кончится. Я могу вас попросить не уходить пока, а то очень страшно, - он виновато улыбнулся.
- Конечно. Я посижу с вами.
Мальчик кивнул. Он старался выровнять дыхание и немного успокоиться. Потом сцепил пальцы и посмотрел на Андрея.
- Совсем чуть-чуть осталось. Всего хорошего вам. Спасибо. Постарайтесь их остановить, пожалуйста, - Юра замолчал. Через пару секунд он вздрогнул и отрешённо посмотрел на Андрея. - Прощайте.
- И вам. Прощайте.
Мальчик кивнул и медленно ополз на стол. Андрей подождал немного, потом коснулся запястья паренька - пульса не было.
Он не стал рассказывать мальчику о том, что через наушник сообщили ему сотрудники: двадцать минут назад коллегу Юрия нашли в камере с распоротыми о крепления кушетки венами. Он был ещё жив, когда его обнаружили, и очень напуган. Андрей вздохнул и тяжело поднялся. Такой молоденький, ещё совсем ребёнок, и мы ничего не могли сделать, чтобы ему помочь. Он мог обмануть мальчика, мог не отдать ему таблетки. Мог запереть в камере под круглосуточным наблюдением... Но мог ли спасти его? Вопрос оставался открытым.
- Оленька, поищи-ка всё про ту фирму, что на Северном пятне сидит, хорошо? А лучше про всех, кому за последние шесть лет это место принадлежало, - попросил Андрей Семёнович, выходя из допросной.
Ольга кивнула и вдруг вскочила:
- Андрей Семёныч, что же нам делать теперь?
- Ничего, - он грустно покачал головой, - успокойся, милая. Ничего мы не могли сделать. Либо помочь ему покончить с собой, либо смотреть, как его убьют.
- Вы думаете? - Девушка кинула быстрый взгляд в сторону стекла в допросную. На её лице отразились мысли, которые в тот момент мучили и Андрея тоже.
- Боюсь, что так. Мы пошли на сделку. Зато теперь мы знаем, что бывают ещё и порталы неизвестно куда. А с рапортом я сам разберусь.
- А если он соврал? - Вырвалось у молчавшего всё это время Яши.
Андрей пожал плечами и грустно улыбнулся.
- Хорошо бы. Но, думаю, он не врал. Незачем. Всё, работайте. Коронера позвали?
- Да.
- Хорошо.
С этими словами Андрей Семёнович удалился к себе. Ему нужно было подготовить рапорт, собрать бумаги для расследования и продумать собственную речь, которую он будет произносить перед начальством. Убийство задержанного - это вам не хухры-мухры, с этим будут разбираться внутренние службы Бюро.
Слияние дорог.
Весть, неофициальная, конечно, о "трагической случайности", произошедшей с группой Ястреба, не давала Семёну покоя. Официальных данных не было никаких. Какая такая группа? Какой такой Ястреб? Не было никогда таких - вот и весь сказ. Но слухами, как говорится, земля полнится, и по ним выходило, что команду в полном составе вырезали на обыденном задании средней сложности. Информацию предоставил заслуживающий доверия и заинтересованный в достоверности данных источник, а попросту говоря, добыл их Сашка Кирин, штабной из подотчётной Семёну группы. Кирин славился тем, что способен достать любую информацию, не подкачал он и в этот раз. По всему выходило, что группа выехала на задание к означенному времени, а обратно уже привезли пластиковые мешки с мясом на утилизацию. В казармы никто вечером не вернулся, а к утру крыло, занимаемое людьми Ястреба, уже было девственно чисто, личные вещи отсутствовали, словно там и правда никто до этого не жил. Через два дня туда переселили совершенно новую незнакомую никому группу, которая, естественно ни о каком Ястребе ничего не знала. Семён тогда крепко задумался: на работу своего мозга он не жаловался, и сложить два и два для него особой сложности не составляло. О волнениях и недовольствах в команде Ястреба было известно всем, кто хоть на что-то обращал внимание. Устали ребята, вымотались, вот и подняли головы и заговорили громче дозволенного. Ходили ещё слухи, что Ястреб успел поругаться с кем-то из посредников, но это Семён относил байкам, и особо в них не верил - не тот Ястреб человек, чтобы своих ребят так глупо подставлять. И тем не менее наглядный итог подобного поведения был налицо. Кому надо, намёк поймёт, а кому не надо, пусть их. Семён понял и строго-настрого запретил своим молодцам хаять Фирму и кровавую работу, выполняемую наёмниками. И вообще велел вести себя тише воды ниже травы. На всякий случай. До определённого момента Семён ещё мог надеяться на свою ошибку, всякое ведь бывает, может, ребят срочно перевели в какое-то более секретное место, но после знакомства с информацией, собранной Олесей, сомнений в гибели группы не осталось.
Сам бы он Олесю никогда не нашёл, просто потому, что понятия не имел о её существовании. А вот она его нашла, точнее, какими-то неведомыми путями жена... Вдова, поправил он себя, вдова Нео - компьютерщика из команды Ястреба - вышла на Кирина, а уже через него и на Семёна. Бабка за дедку, дедка за ветку... Вот и нашлись. В гибели мужа Олеся была уверена - просто так исчезнуть и бросить семью он не мог (Семён с Нео знаком не был, о его отношениях с женой не знал, но факты говорили сами за себя), но когда и через неделю, и через две от него не появилось весточки... Олеся ждала месяц, а потом принялась искать. И очень быстро попала в поле зрения работников Фирмы. Те коротко и внятно объяснили, чем могут быть чреваты её поиски. Она не распространялась о том, как и где нашли её "мальчики", но словно ниоткуда появляющаяся вдруг нервозность при одном только упоминании о них и, собственно, последующие её действия сообщали больше, чем рассказы и туманные намёки. В ответ на "предупреждения" она отправила четырёхлетнего сына Антошку сперва к матери, потом к свекрови, а потом всех троих - до конца сентября в удалённый тихий дом отдыха, подсуетившись так, чтобы путёвки были взяты на подставные лица. А сама тем временем оставила квартиру под присмотром подруги и перебралась на съёмное жильё, где с головой ушла в поиски.
Сегодняшняя встреча с Олесей была не первой, и её звонок накануне никого не удивил. Она фактически рыла носом землю, докапываясь до таких недр, что Семён диву давался. Уже год, как он искал способы сорваться с крючка Фирмы. Он быстро понял, что просто так своих работников Фирма не отпускает, и "уволиться" проще всего, "сыграв в ящик". Хорошо, такое дело может провернуть один человек из группы, ну, два - остальные могут помочь и прикрыть, - но всем вместе так не уйти. На какой-то момент он грешным делом подумал, что именно такой путь и избрал Ястреб, но быстро отбросил эту мысль - немногие, даже отчаявшиеся изберут путь "мертвеца". Наёмников в Фирме держал не договор и не страх расправы. Не страх расправы над собой. Семён провёл много времени в сердечных разговорах, вызнавая у своих и не только своих подчинённых, за чью душу они горбатятся, и какой нож у горла каждого из них держит Фирма.
Поняв систему, Семён удивился её простоте. На первый взгляд, всё выглядело просто идеально - мечта, да и только: потерянный на гражданке, не нужный ни обществу, ни государству вояка, возможно, ветеран войны, получал сказочное предложение и хорошую работу в серьёзной крупной организации. Охрана, сопровождение, боевые операции - каждому предлагалось именно то, чего он хотел. Кто-то, конечно, отказывался, но это были единицы. Большинство соглашалось. И на какое-то время человек забывал о своих проблемах. Сложности начинались только тогда, когда наёмник изъявлял желание покинуть сей райский уголок. Вот тут-то Фирма и брала беднягу за горло. Кому-то хватало простого объяснения или улучшения условий, повышения размера ежемесячных выплат, например; а с кем-то было посложнее. Семёну было тридцать шесть, и четыре года своей жизни он уже отдал Фирме. И знал, что отдаст ещё. Потому что его старшей дочери, Алине, в этом году исполняется шестнадцать, а младшей, Васёне, восемь. И он очень хотел, чтобы они праздновали следующие свои дни рождения. Живые и здоровые. Много ли надо, чтобы изуродовать пятнадцатилетнюю девчушку так, что медицина окажется бессильна, а каждое прожитое мгновение будет причинять бедняжке муки? Он и сам мог наглядно ответить на этот вопрос, его сердце сжималось, а к горлу подкатывал предательский комок, стоило ему только подумать о подобном исходе. И потому он с маниакальной дотошностью собирал по крупицам всевозможные данные о Фирме и её работниках, решив для себя, что лучший способ уйти, это потеряться, стать невидимым для вездесущей многоглазой химеры. Но для этого надо либо ослепить чудище, либо стереть себя, а заодно и своих ребят, из реестров системы. Семёну был необходим свой человек внутри этого огромного муравейника, шестерёнка в механизме, и тогда план может сработать, но чем больше он узнавал об устройстве Фирмы, тем чётче осознавал, что самый действенный способ исчезнуть - это прикинуться мёртвым. И вот снова, впервые за несколько месяцев, появилась надежда, потому что того, что находила Олеся, он не получил бы никогда. Сметы на закупки, списки клиентов, досье на служащих, адреса явочных офисов - папка с собранными данными с момента знакомства с Олесей разрослась в разы. В их с Нео паре настоящим хакером была она - тихая большеглазая брюнетка, не слишком красивая и излишне резкая, чтобы стать чьей-то визитной карточкой или "домашней кошечкой" в доме богатого хозяина, но достаточно яркая и неординарная, чтобы добиться своего. Странно, что не её, а как раз Нео Фирма затянула в свои сети. Хотя, кто знает, сколько на самом деле заданий для Фирмы выполняла она.
Семён уже покинул кафе, где они с Олесей обменивались свежими данными, и отошёл на приличное расстояние, когда что-то заставило его оглянуться. Олеся ещё только встала из-за столика и одёргивала пиджачок, собираясь уходить - её хорошо было видно издалека - двери напротив, ведущие в закрытый дорогой ресторан, распахнулись, и на пороге оказались двое. Семён непроизвольно сделал шаг назад, стараясь скрыться - одним из вышедших из полутьмы и прохлады помещения был посредник, обычно работавший с Семёном. Невысокий белобрысый мужчина в мышиного цвета костюме, незаметный и неузнаваемый, подслеповато моргал, оказавшись под ярким летним солнцем. Но Семён всегда был внимательным, а за несколько лет постоянных встреч можно научиться выделять не то, что определённого человека из толпы точно таких же серых почти не отличимых друг от друга посредников, лабораторных мышей можно "в лицо" запомнить. Он и запомнил, и сейчас точно знал, кто конкретно щурит слезящиеся от света глаза, не торопясь сойти со ступеней на прогретый асфальт. Сам ещё не осознавая свои действия и не до конца понимая, как им повезло - встретить посредника в городе - Семён вытащил из кармана сотовый телефон.
- Тим, напротив. В сером. У зеркальных дверей, - коротко проговорил он в трубку.
Последовала секундная заминка.
- Да, вижу, кэп, - откликнулся Тим. - А второй?
Семён перевёл взгляд на спутника "серого" и закостенел. У этого человека проблем с привыканием к свету не было - небесно-голубые омуты глаз зорко смотрели вперёд, точнее, в упор на Семёна, а их обладатель улыбался. За одну эту мерзкую улыбочку и эти его отвратительные глазки, от которых женщины млеют, а мужчины начинают нервно играть желваками, можно было бы приговорить его к расстрелу - ну, не может нормальный честный человек так смотреть и так улыбаться: вежливо, с достоинством, в равной степени радостно и уничижающе, словно работа каждого мускула математически точно выверена. Мона Лиза бы завистливо губу прикусила, увидь она эту улыбку. Незнакомец пользовался слепотой своего собеседника и откровенно издевался над Семёном. Ему ведь ничего не стоило указать посреднику в нужном направлении, но как только "серый" проморгался и вытер слёзы, высокий хайрастый блондин в светлом летнем костюме, уже стоя на ступень ниже, повернулся к нему. Он оказался лицом к лицу с невзрачным посредником и продолжил неслышимый отсюда диалог, всем видом своей роскошной спины выказывая презрение к наёмнику. Семён тихо зашипел от злости.
- Кэ-эп, ау, - раздалось из трубки. Тим раздал остальным указания и ждал ответа от капитана группы. Семён на секунду закрыл ладонью лицо, его трясло от ярости. Он видел блондина всего лишь раз, да и то мельком, но уже ненавидел его всей душой. С трудом взяв себя в руки, прорычал в телефон:
- Следите.
А сам убрал телефон и широким шагом направился обратно к кафе. Спроси его кто-нибудь, зачем он идёт к месту, от которого ему предпочтительно было бы держаться подальше, он бы не ответил ничего внятного. Но в этот момент его подобные глупости не заботили. Олеся как раз выходила наружу. Засмотревшись на что-то, женщина оступилась. Она бы упала, но белокурый "принц" словно ждал этого, он подхватил Олесю под локоток, поддержал и помог спуститься со ступеней. И удержал её руку на то самое мгновение дольше дозволенного, склонившись над Олесей и прошептав ей что-то на ушко. Она в ответ разулыбалась, вспыхнула стыдливым румянцем, перестав вдруг быть похожей на себя привычную, сухую и по-мальчишески дерзкую, и застучала каблучками в сторону своего автомобиля, пару раз оглянувшись через плечо, пылающая и смущённая, как гимназистка, впервые услышавшая в свой адрес комплимент. Семён заскрипел зубами и вдруг понял, что когда он встретит эту белобрысую тварь одну в тёмном переулке, нет, он не будет убивать этого холёного дипломата, но выбьет всю дурь из из этой поганой башки. Все пальцы на этих самых руках переломает. Все зубы выбьет. Чтобы весь проклятый блеск с этой улыбчивой рожи сошёл, а сама рожа превратилась в кровавое месиво. Чтобы этот гордец ползал в собственных соплях и рвоте, путался в своих непристойно длинных для уважающего себя мужчины патлах, пускал розовые пузыри и молил о пощаде, а не бросал на него победные взгляды поверх голов его знакомых женщин. И не улыбался. Чтобы он никогда больше так не улыбался!
- Ей! Куда прёшь, придурок! Жить надоело! - Водитель ГАЗели, спешно затормозившей перед Семёном, высунулся из окошка чуть ли не по пояс и от полноты чувств поливал отборной бранью его конкретно, пешеходов в частности, дорогу в общем, погоду, природу, страну и мир. Семён поспешно отшатнулся от пышущего жаром капота. Что это было? С каких это пор он бросается под машины и не смотрит по сторонам. И злится, как умалишённый. Он ведь на полном серьёзе был только что готов раскроить череп незнакомому человеку, не сделавшему ему ничего дурного, только за то, что он не дал Олесе упасть? Или за то, что начал с ней заигрывать? Бред какой-то. Ему-то какое дело, как и с кем Олеся флиртует. Поняв, что ему никто не отвечает, мужичок вздохнул, и продолжая бухтеть, убрался обратно, дал по газам, и был таков. Семён глянул на другую сторону улицы - ступени были пусты, олесиной машины тоже видно не было. Сбоку тихо возникла Марго и остановилась в метре от него. Семён мотнул головой и пошёл прочь от этого странного места. Марго, не говоря ни слова - и на том спасибо - проследовала за ним. В переулке к ним подскочил Тим:
- Кэп, что это было?!
- Оставь человека в покое, не приставай, - одним махом отшила его девушка. - Туда, - она указала рукой в сторону гаражей, где в тени прятался фургончик группы.
Забравшись внутрь, Семён оглядел команду - все, кроме двоих, на месте. Он полностью пришёл в себя и мог снова руководить людьми.
- Узнали что-нибудь? - Первым делом спросил он.
- За "серым" Нина поехала, - отрапортовал Тим. - А блондина мы потеряли.
- Как это? - Семён опустился на своё место и нахмуртл брови.
- А вот так, - Тим откинулся назад и стал водить рукой, повторяя движения на экранах. - Они с "серым" попрощались, - он ткнул пальцем в место на карте, - блондин сел в подъехавшую машину и уехал. Саня "пас" до перекрёстка, а там он делся.
Означенный боец грустно кивнул головой.
- Как «делся»? Куда можно "деться" на перекрёстке? - Не понял Семён.
- Не знаю, кэп, но он пропал. Саня потерял машину. Марго снимала на камеру, но ничего непонятно.
- Покажи-ка, - Попросил Семён, пододвигаясь ближе.
Тим включил запись. Ага, вот перекрёсток, вот нужный автомобиль, тёмно-синий форд, стоит на светофоре. Хорошо, стоит, загорается зелёный, машины трогаются, стоп...
- А где форд? - Ошеломлённо проговорил Семён.
- Делся, - повторил Тим. - Нет там никакого форда, - он открутил запись назад и показал кадры на паузе, - вот стоит, вот поехал, вот ничего нет.
- А ну ка, покажи ещё раз. Так, вот стоит, вот поехал, - Семён цепко ухватился взглядом за нужный автомобиль. - Поехал. Саня, - обратился он к подчинённому, указывая на экран, - а вот это что? Или ты мне скажешь, что вот это не фордовые габариты?
- Э-э, кэп, зуб даю, не было его там, - Саня уткнулся в изображение, рассматривая детали и вдруг отодвинулся назад. - Да не тот это форд, кэп! Номера другие. Делся красавчик! Опять...
- Что значит, опять? - Эта недомолвка очень не понравилась Семёну.
- Ну-у, кэп... - протянул Тим и затих. Остальные как-то сразу смутились. - Тут, понимаешь, какое дело... Мы ведь его с того раза "пасём", с самого первого, - Тим постучал пальцами по кравиатуре. - Раза три видели его, садились на хвост. И ничего - уходит, подлец. Как сквозь землю, честное слово. Это ж надо так уметь! Эх, с его бы водителем перетереть, а мы его даже в лицо не знаем...
- Здорово, - Семён опустился на сиденье. - Упустили.
- А кто это вообще был? - Тихо вклинилась Марго.
- У меня странное ощущение, что кто-то важный. Неспроста же он с посредником встречался.
Семён печально замолк, размышляя, что к чему. Ребята переглянулись, и слово, как самый бойкий, опять взял Тим.
- Найдём, кэп. Поехали домой, Нина вернётся, послушаем, что она расскажет.
- Найдём. Конечно, - отрешённо кивнул капитан. - Фото хоть есть?
- Куча! - Радостно воскликнула Марго.
- И то хорошо. Покажешь?
- Легко. Тимка, скинь, - она протянула фотоаппарат, - чтоб на большом экране смотреть.
- Это вот как? - Ошарашено произнесла Марго, листая получившиеся кадры.
- Не знаю, - Саня, приоткрыв рот, во все глаза смотрел на экран.
- Может, ты чувствительность не так выставила, - предположил Тим.
- Дурь не пори, какая там к дьяволам чувствительность! - В сердцах она хлопнула по столику ладонью и ткнула пальцем другой руки в экран. - Вон, посмотри, машинки есть, дерево с листиками в фокусе, а урод этот засвечен! Да так, что не вывести, нормальной фотографии всё равно не будет. Ну, ёшкин кот, ну опять! - Марго, необыкновенно расстроенная и даже немного обиженная на не желающего нормально получаться на фотографиях супермена, вскочила, шмыгнула носом и молча забралась на своё место.
- Не первый провал? - Тихо поинтересовался у Тима Семён.
- Ага, именно. То он в тени, но на свету, но смазано так получается, что руку от головы не отличишь.
- Беда прямо с ним какая-то, - подхватила Марго. - Ни догнать, ни запечатлеть. Может, хоть Кирин что нашёл.
Архан отлепился от стены гаража, за которым стоял фургон, и улыбнулся. Ничего страшного или непоправимого не произошло. Вовремя как тот дядька на ГАЗели подвернулся.
- Чуть не попались, - проговорил он вслух, поворачиваясь лицом к компаньону. - Может, перебрал я с реалистичностью, как думаешь?
Тёрас ухмыльнулся и задумчиво посмотрел на отъезжающий автомобиль.
- Всё хорошо, зверёныш. Пока он бесится, он не способен думать и замечать, что происходит вокруг. Ты же этого хотел.
- Да он чуть не ломанулся через улицу, - Архан потёр переносицу. - Увидь его Эммануил, всё пришлось бы заново делать.
- Не пришлось, и забудь об этом, - отмахнулся киборг, не вдаваясь в полемику. - Интересный, кстати, попался человек. Разговорчивый...
- Всё в порядке? - Сатир вздрогнул. Не хватало ещё проблем с излишне говорливым координатором. - Как бы он лишнего не рассказал.
- Думаю, с ним не будет проблем, - задумчиво проговорил киборг. - Он неаккуратен. Нужное нам сделать он успеет, но не больше.
- Мм?
- Он не чист на руку, малыш. А его работадатели этого не любят. День-два, и его уберут, - успокоил его Тёрас и повлёк за собой. - Идём, по дороге расскажу.
Они прошли дворик насквозь и мимо домиков и палисадников направились в сторону параллельно идущей улицы. Какое-то время Тёрас шагал молча. Возможно, он обдумывал, как преподать другу новый материал, а, может, просто наслаждался прогулкой. Когда он заговорил, голос его звучал немного странно, и Архан не сразу понял, отчего.
- Они интересные люди, малыш, - задумчиво проговорил киборг, приобнимая сатира за плечи и не давая ему в раздумьях натолкнуться столб. - Такой жгучей смеси глупых законов и уставов даже у моих создателей не было. Помнишь, ты никак понять не мог, зачем им модельное агенство?
- Ну? - Архан приподнял голову, заинтересованно глядя в «подбородок» компаньона.
- Они чистят кровь, - с неким пиитетом, обычно обозначающим у Тёраса верх омерзения, проговорил тот.
- В смысле?!
- Так они это называют, - вздохнул киборг и пустился в объяснения. - Представь себе тайную организацию, существующую десятки лет...
- Серьёзно? -Такого Архан не ожидал. - С ума сойти. И чем они всё это время занимаются?
- Очищают мир от скверны. Проще говоря, устраивают геноцид. Толпа маньяков-ксенофов, наделённых властью, - с нескрываемым отвращением проговорил Тёрас. - Сперва они устраивали гонения на людей иных рас, разжигали межнациональные конфликты, а теперь занялись кое-чем поинтереснее - уничтожают тех, кого и вовсе не считают людьми. Используя при этом все средства и не гнушаясь ничем. Те милые девочки и мальчики, которых ты наблюдал в клубе "Thyms" - не только их подопытные. Это ещё и оружие, и жертва.
- Как это?
Они прошли пустой школьный двор и снова углубились в узкие проулочки между жилыми домами. Здесь было тихо, и можно было говорить, не боясь быть услышанными. Тёрас полюбовался заброшенной голубятней, забитой листами орголита, торчащей посреди вишнёвых деревьев, и ответил.
- Легко, - ровно проговорил он. - Берём бракованный экземпляр, и используем на нём экспериментальный препарат. Сломается, - Тёрас заметил, как Архан недовольно поморщился, и тут же исправил себя. - Извини. Умрёт - не страшно. А если выживет, то изменённая сущность до момента собственной гибели вполне в состоянии исполнять возложенную на него функцию.
- Ты специально подбираешь такие слова? - Раздражённо вставил Архан. Обезличенность, сравнение живых людей с механизмами или элементами какой-то системы вызывала у него стойкую неприязнь. А понять, почему Тёрас говорит о них так, он не мог.
- Детям врут в лицо, обещая прекрасное будущее, а на деле накачивают под завязку наркотическими и изменяющими веществами, а потом используют для убийства тебе подобным, - с тем же невозмутивым видом проговорил Тёрас. - Так тебе больше по вкусу?
Такой поворот менял всю картину в целом. Сатир покачал головой. Хорошо, что сейчас они были вдвоём - можно было не стараться скрывать свои эмоции или делать вид, что всё в порядке.
- Не знаю. И то, и то плохо, - рыжий бес потёр пальцами виски. - Почему их считают бракованными?
- Понятия не имею. Не нравятся им такие люди. У них вообще довольно странные представления об идеальных параметрах человека. Не суть.
- Пусть так, - Архан задумался. - Я, знаешь, чего понять не могу? Чем они людей цепляют? За ради чего эти красавцы на них корячатся?
Тёрас пожал плечами.
- Кто за что. Шантаж, деньги, идиология - каждому своё. Наркоманы и мутанты - за наркотики и стабилизирующие лекарства.
- Так просто?
- Да.
Архан остановился и повернулся к другу. С пару секунд он молча смотрел в темноту за толстым стеклом экрана, а потом тихо спросил:
- И ты мне хочешь сказать, что это всё человек рассказал тебе по собственному желанию?
- ...
- Тёрас!
- Не кричи, - примирительно проговорил он.
- Ну, я же просил тебя не убивать людей на улице! - Возмутился Архан, но на этот раз значительно тише.
Киборг навис над ним. Они стояли на узкой полоске гравия между кустами давно не стиженой живой изгороди.
- При местном уровне медицины у него не было шансов выжить после проникновения железа в его нервную систему...
- Тёрас!
- Малыш, у него и без меня шансов не было, - он попробовал подойти с другой стороны, но сатира уже волновало не это. В конце концов, когда твоя жизнь напрямую завязана на убийцу, начинаешь заботиться о совершенно иных вещах, нежели просто причина чьей-то гибели.
- Что ты сделал с телом? - Коротко спросил он.
- Ты уверен, что хочешь знать? - Тёрас потупился.
- Я уверен, что хочу, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов, если они найдут труп человека из Фирмы, - холодно ответил Архан. - Пробитый во множестве мест позвоночник и дырка в затылке могут вызвать у людей странные ассоциации.
- Не возникнут. Поверь.
- Хорошо. Хочешь мне ещё что-то рассказать? Например, кто именно это был.
- Не уверен, - честно признался Тёрас. - Ты зол на меня?
- Да, чёрт побери! - Архан всплеснул руками и упёрся ладонями в выпуклую грудь друга. - Ты убил человека, даже не поставив меня в известность, не то, что не дождавшись.
- Я не собираюсь заниматься этим при тебе, - резко встрепенулся тот в ответ. - И я не убиваю просто так. Так что смирись.
- Я боюсь за тебя, - вдруг очень тихо проговорил Архан, опуская голову. - Здесь у меня нет возможности провести полную диагностику твоего разума. Но я уверен, что излишняя агрессия тебе на пользу не идёт.
- Хорошо, - внезапно кивнул он. - Вернёмся сегодня домой, проведёшь полную диагностику. А заодно и всё остальное узнаешь. Идёт?
- Да. Иди в Храм, ладно? А я ещё немного поброжу.
Тёрас не стал спорить, у него и у самого было, чем заняться, плюс, он полностью разделял желание Архана побыть в одиночестве. Успокоится - станет гораздо проще с ним говорить. Ничего не поделаешь, зверёныш патологически не любит, когда от рук Тёраса гибнут люди.
- Открой мне дверь, - мягко попросил киборг, рассудив, что сам он до Храма через весь горол добираться не желает.
- Да, конечно. Я скоро буду. Не скучай.
Шаг назад.
***
Отправив Тёраса домой, он ещё некоторое время кружил по городу, обдумывая свои следующие действия. Старая привычка - думать на ходу - в очередной раз вытащила его на одинокую прогулку. Ситуация складывалась занимательная ине слишком приятная, но чтобы связать все ниточки в один узелок, нужно было ещё постараться.
Он и сам не знал, как оно сложилось, но получалось, что дорога сама вывела его к этому дому. Неновая панельная многоэтажка ничем особым на фоне таких же жилых "муравейников" не выделялась, но ноги настойчиво несли Архана именно к ней. Глаза привычно нашли нужные окна, а рука сама набрала код на панели дверного замка у нужного подъезда. Домофон призывно пискнул, разжимая тиски магнитного замка, и сатир потянул за ручку двери, не задумавшись, впрочем, что код за столько лет могли и сменить.
Полутёмный подъезд встретил его сырой прохладой, лифт - запахом хлорки и свежим ещё не заплёванным зеркалом рядом с изрядно помятой металлической панелью правления. Он, не задумываясь, ткнул пальцем в кнопку, отправляя лифт на нужный этаж, и по привычке заглянул в зеркало. По ту сторону стекла на миг отразилось ставшее за столько лет знакомым девичье лицо и тут же сменилось собственной привычной остроносой физиономией. Архан непроизвольно пригладил волосы и повернулся лицом к дверям лифта, подоспев в аккурат к остановке и их открытию.
На автомате достал из кармана ключи, не замечая того, что никаких ключей там нет и быть не может. Одна дверь со стеклянной вставкой, коридор, вторая дверь, железная. Сухой щелчок замка, и вот он уже стоит в полутёмной прихожей. Протянуть руку, включить свет, уронить на пол рюкзак, стянуть верхнюю одежду и ботинки. Но он не стал делать ничего из выше перечисленного, вместо этого тихо прошёл сквозь коридор в дальнюю комнату и остановился в дверях, положив руку на недокрашенный чёрным дверной косяк и осматривая помещение. Самым чудовищным в сложившейся ситуации было вовсе не то, что он вломился в чужой дом, и в любой момент могли прийти разъярённые хозяева - никто не придёт, как не приходил эти шесть лет, (он не спрашивал себя, откуда ему это известно, но был полностью уверен в своём знании), - а то, что он помнил, как собственноручно красил этот самый косяк. Водил обломанной, множество раз стриженной кисточкой по деревяшке, периодически отрываясь и рисуя волшебные чёрные узоры на старых бумажных обоях возле двери и тихо радовался тому, как исчезает под слоем гуаши ненавистная жёлто-бежевая краска. Он сделал шаг внутрь и первым делом взглянул на ту самую стену, где должны были быть рисунки. И они оказались на месте. На выцветших жёлтых обоях с непонятными былинками красовался сложный орнамент чёрного цвета, выведенный его собственной рукой. Сомнений не было, он и сейчас бы нарисовал именно такие изгибы ровно в тех же местах. Ну, может, сделал бы чуть аккуратнее. Хотя не факт.
Архан оторвался от созерцания настенной живописи и прошёл дальше к большому окну во всю ширину комнаты и остановился у старого, действительно старого - середина прошлого столетия - письменного стола. Тёмная лакированная поверхность до сих пор сохранила блеск, и если стереть тонкий слой пыли с тех мест, которыми никогда не пользовались, будет почти как новая. Но он не собирался этого делать, ему вообще не хотелось ни до чего докасаться в этом доме. Он просто стоял и смотрел. На алый закат за окном, на старый девятиэтажный дом напротив, на книжные полки - такие бессмысленные и такие привычные, - на портрет незнакомого ехидного гуманоида на стене, на просветный стол с кипой кальки, на старый компьютер, чей системник был ему болезненно знаком, даже больше, чем всё остальное, на огромный шкаф - на весь этот маленький, потрясающе верный ему мирок, который он бросил в одночасье шесть лет назад. А здесь даже пыль не осела.
Прикреплённые к обоям рисунки, призрачно знакомые и навевающие странные воспоминания. Он жил здесь. Конечно, должен же он был где-то жить, так почему не здесь. Вот только почему он напрочь забыл об этом месте, когда вернулся сюда снова?
Архан подошёл к просветному столу и потянул на себя один из листов бумаги, что-то там было нарисовано, что-то знакомое. Конечно, знакомое - на листе был изображён Тёрас. Он пошарил позади просвета - там всегда лежало что-то важное, что-то нужное. Где же оно. Вот, нашёл. Он извлёк на свет толстую красную папку и раскрыл её. Рисунки, фотографии работ, снова рисунки. Тёрас, персонажи каких-то комиксов, Бран, снова Тёрас, девушка, похожая на ту, что Архан видел в отражении, вход в Северную Башню - совсем старый, ещё до того, как они с Тёрасом поставили дверь и выровнили пролом, - снова эта девушка, теперь в компании с Тёрасом... И... Он сам - горбоносый сатир, лукаво ухмыляющийся с листа. Торопливо пролистав дальше, он нашёл ещё не одно своё изображение. В разных видах и ракурсах: многочасовые портреты и минутные зарисовки, их было множество. Но он не помнил, чтобы хоть раз в собственной жизни рисовал себя.
Уронив папку обратно на стол, Архан почти бегом выскочил из комнаты в соседнюю. Он вспомнил. В этом доме он жил не один. Но с кем? С Бран? Нет. С ней?..
Он остановился перед шкафом у дальней стены, раскрыл створку и, выудив оттуда небольшой фотоальбом, принялся быстро его перелистывать. Вот, всё верно, их лицейская братия в полном составе. Вот Бран, вон Панда с совсем ещё короткими волосами, вон Крис с уже отросшими после бритья наголо. Клава, Андрей, Теро, Ли... Он сел вместе с альбомом прямо на пол - вот она, в алой блузке, смотрит прямо в объектив, нахально обнимая кого-то из девчонок. Рыжая.
Архан не заметил, что ни на одной фотографии не было его самого. Его занимал совсем другой вопрос: кто она такая, и почему он совсем не помнит её. Если они жили вместе, а она точно жила здесь - в квартире полно женских вещей, её вещей - значит, они были достаточно близки. Тогда почему он помнит всех, кроме неё. О Бран он не забывал никогда, но лицо её вспомнил только через два года после возвращения домой, а лицо рыжей незнакомки видел довольно часто, но даже попав в их общий дом, он не смог её вспомнить.
Он нашёл фото, где девушка была одна, вытащил его и убрал во внутренний карман жилета - придёт время, и он вспомнит, кто она такая.
***
- Сатирище? У тебя всё хорошо? Ты какой-то странный, - Бран возникла перед Арханом и помахала перед его носом узким копытцем. Тот перестал сверлить взглядом стену и бездумно перебирать спички и помотал головой.
- М? А, да, вроде, - Архан потёр виски и огляделся - в храмовой кухоньке было умиротворяюще тихо. - Слушай, ты не помнишь, случаем, где я раньше жил?
- Оу, - она правильно поняла вопрос. Кибердева присела на краешек стула напротив сатира и задумалась, - нет, Сатирище, прости, не помню. Столько лет прошло, и ты столько мест сменил... А что?
- Да, понимаешь, - Архан усмехнулся, понимая, как забавно это звучит, - был я сегодня в одной квартире. Я совершенно не помнил это место, пока там не оказался. Слушай, а у меня девушка была?
- Архан! - Всплеснула руками Бран. - У тебя было столько девушек, что я половину не вспомню, и о стольких же не знаю. Ты как бы не распространялся толком никогда о своей личной жизни. Мы сейчас с Пандой внезапно о твоих подружках узнаём.
- Понятно. Я просто одного человечка вспомнить никак не могу, - доверительно сообщил сатир, глядя на кибердеву. - Ну, да ладно, вспомню со временем.
- Вспомнишь, конечно. Вы сегодня как? Останетесь?
- Не, - Архан покачал головой. - Мне поработать нужно и кое-что посмотреть ещё. Что-то мне не нравится, а что именно, никак понять не могу.
- Утром вернёшься?
- Ах-ха.
***
- Всё нормально?
Вопрос засветился в сознании Тёраса яркой звёздочкой. Я уже полностью закончил с диагностикой его разума и собирался с мыслями, чтобы заняться просмотром полученных им данных.
Вечер выдался тёплым. После проблем и неизвестностей чужого бытия окунуться в привычный мир холма было приятно. Башня приняла нас с с радушием щедрой хозяйки, и теперь ласково напевала какую-то добрую песенку, успокаивая меня. Чтобы ощутить её, мне не нужно было докасаться до камней кладки - лёгкая вибрация едва заметными волнами прокатывалась по полу, теребила воздух, проходила насквозь меня. Она убаюкивала, очищала разум, сметала с него налёт нервозности и агрессии, возвращая меня в естественное для меня спокойное состояние.
- Да. Ты полностью стабилен, - я отключил внутреннее зрительное восприятие и открыл глаза. - Но мне всё равно не нравится то, что ты убиваешь людей.
- Это неизбежно, дружок, - Тёрас коснулся губами моего лба и улыбнулся. - Не тебе же этим заниматься.
Он навис надо мной и лукаво заглянул мне в лицо. Знаю я этот его взгляд - дай чуть-чуть слабину, и всё, не получится никакого серьёзного разговора.
- А без смертей нельзя обойтись? - С ударением поинтересовался я, не обращая внимания на его попытки сменить тему. Но всё равно не сдержался и погладил его по гладкому плечу правой руки. Там, на той стороне, мне катастрофически не хватает привычного живого Тёраса. «Скафандр», плотная оболочка его тамошнего тела, в которую его закован, благодаря мне самому, защищает его от внешних воздействий и мешает мне ощущать его настоящего. Там он всегда немного в стороне, всегда холоднее и отрешённее. А я привык к другому: нагие кости и оголённые нервы, как трубы и струны музыкального инструмента, едва дотронулся - и запело. Вот он, настоящий Тёрас - никаких одежд, никаких покровов, ни единой недосказанности. Всё на виду, всё ясно и предельно близко.
- Нет, - Тёрас покачал головой. - И ты сам это понимаешь. Кто-то всё равно погибнет.
Я не стал ничего отвечать вслух. Что я по этому поводу думаю, Тёрас и так прекрасно знает - ни он, ни я не стремились разорвать подключение, - так зачем повторяться. Вместо этого я уточнил:
- Кого ты хоть распотрошил?
Тёрас опустил голову мне на грудь и промурлыкал, обдавая меня горячим дыханием:
- Зачем я буду тебе рассказывать? Сам посмотри.
Незаметный Эммануил забрался на сиденье подъехавшего автомобиля. Тёрас, полностью накрытый невидимостью, скользнул следом за ним. «Всё-таки идея создать Тёрасу несколько личин, включая и личину невидимости, была хороша и правильна,» - внезапно подумал я, любуясь полученным результатом, а точнее полным отсутствием внимания к моему чудищу со стороны окружающих. - «Теперь проблем с неправильным восприятием его личности нет совсем.»
Автомобиль проехал несколько кварталов, заметая следы и стряхивая с хвоста возможных преследователей, и свернул в сторону промзоны. Здесь он покружил какое-то время по узким проулкам между высокими заборами и, наконец, остановился у глухой стены какого-то длинного сарая. За время поездки Эммануил успел сделать несколько коротких звонков, договориться о следующей встрече и приказать кому-то явиться на точку для «сбора мусора».
Тёрас первым покинул сиденье, постаравшись не задеть замешкавшегося на проходе водителя. Эммануил выбрался следом, сжимая в руках тонкую папку. Мужчина одёрнул костюм, пригладил и без того идеально лежащие волосы и зашагал в сторону набережной. Там его уже ждали. На фоне старого недостроя на берегу реки в рядок стояли трое мужчин. У ног центрального лежала плотно набитая сумка. Вся компания заметно нервничала. На самом-то деле, глазами человека они виделись как серьёзно настроенные хмурые люди, но я-то смотрел на них сквозь призму восприятия Тёраса, а от него не укрылись ни напряжённо сведённые мышцы, ни расширенные зрачки, ни объединённый ореол страха, волнами расходящийся от троицы по округе. Когда из-за стены появилась фигура Эммануила, руки двоих крайних еле заметно дёрнулись в сторону припрятанных под одеждой «стволов». Эммануил либо не заметил движения, либо не счёл нужным обращать на него внимание. Он был сух, собран и скуп на какие-либо лишние проявнения эмоций - этакая серая механическая мышь.
«Вот интересно, а почему я даже в мыслях продолжаю звать его «Эммануилом»?» - Пришло мне в голову. - «Зная его настоящее имя, имея на руках его личное досье, я всё равно зову этих людей так.»
«Потому что это не имя,» - Возникла передо мной ответная мысль Тёраса, - «это должность. Они работают эммануилами.»
И то верно. Я обкатал мысль в своём мозгу, признавая её правильность, и только после этого вернулся к просмотру происходящего на набережной. В общем-то, уже всё было понятно, и мне не очень-то хотелось наблюдать гибель этой троицы. Но делать было нечего, я сам задал Тёрасу вопрос, и отступать было уже поздно. Потом, информация о Фирме, принесённая моим чудищем, заинтриговала и растревожила меня.
Под напряжёнными взглядами охраны мужчина, стоящий в центре трио, подхватил сумку и сделал несколько шагов по направлению к Эммануилу. Тот молча протянул ему папку и дождался пока заказчик заглянет внутрь. Мужчина быстро пролистал её содержимое и коротко спросил:
- Больше копий нет?
Эммануил отрицательно покачал головой.
- Это единственный экземпляр.
- Хорошо, - «клиент» кивнул. - Когда мы сможем забрать... товар.
- Это не мои проблемы, - безразлично пожал плечами человек в сером костюме. - Подбирайте день и забирайте. Вся информация у вас на руках. Если больше нет вопросов, то всего хорошего.
Эммануил развернулся на каблуках и, не дожидаясь ответа и не обращая внимания на стоящий на земле «багаж», заскрипел гравием обратно к машине. Появившийся из ниоткуда водитель подхватил оставленную на земле сумку и бросился догонять патрона. Через несколько секунд раздался шум отъезжающего автомобиля.
Оставшись наедине, мужчины заметно расслабились.
- Всё там? - Хрипло спросил один из «крайних».
- Вроде да.
- Добре. Пошли, что ли?
- Угу.
Тёрас незаметно подошёл к мужчине, зажавшему в пальцах пакет. Он прекрасно слышал то, о чём этим троим было невдомёк: за стенами, окружавшими пятачок с трёх сторон, их поджидала смерть.
Первым выстрелом убило самого молчаливого члена компании. Оставшиеся в живых мгновенно пригнулись и бросились врассыпную, прячась за ржавыми ящиками и бетонными перекрытиями. Куда побежал второй охранник, Тёрас не смотрел - из всей троицы его интересовал только один человек. Дождавшись, пока человек забежит за стенку, киборг осторожно перехватил его, оттащил в сторону, и быстро перемахнул через забор в тихий закуток, куда убийцы доберутся нескоро. Там он встряхнул жертву и прижал лицом к стене. Мужчина успел только коротко вскрикнуть от неожиданности и пыпытался вырваться.
Насколько тяжело выпутаться из «объятий» Тёраса, я знаю не по наслышке, так что сомнений в том, что освободиться ему не удастся, у меня не было.
Не обращая внимания на дёрганья мужчины, Тёрас осторожно вырвал у того из рук папку и, привалившись плечом к своей жертве, быстро пролистал её. Пленник придушенно крякнул и на некоторое время затих. Тёрас тем временем завершил ознакомление с бумагами и осторожно убрал их мужчине во внутренний карман куртки, после чего быстрым движением эту самую куртку с его плеч и сдёрнул. Почуяв неладное, бедняга снова начал извиваться, но его игнорировали.
Я наблюдал за действиями Тёраса из его собственного сознания, и всё равно меня подтрясывало от смеси ужаса и отвращения. Безразличное спокойствие, с которым Тёрас совершал мысленный просчёт, куда конкретно нужно ткнуть соединительный кабель для максимально продуктивной стыковки с мозгом жертвы, выводило меня из равновесия, и то, что я признавал правоту его действий, нисколько не помогали. Он не знает сочувствия и жалости, ему неведомы раскаянье и муки совести...
- Если ты будешь так реагировать, я больше не допущу тебя до своей памяти, - вдруг резко оборвал мои метания Тёрас. - Прекрати уже. Ты читаешь людей и технику, и моральная сторона вопроса тебя обычно не тревожит, потому что для тебя это норма. А когда это делаю я, ты вдруг начинаешь разводить трагедию. У него не было шансов выжить: его бы расстреляли в любом случае. Так он умер безболезненно.
Голос Тёраса в моём мозгу подействовал как пощёчина. Я успокоился. Хочешь, не хочешь, а он совершенно прав - нет способа лучше допросить человека, чем скопировать информацию напрямую из его мозга. И нет способа гуманнее для самого допрашиваемого. И то, что родной мир жертвы не обладает технологией имплантов, Тёраса волновать не должно ни в коей мере. Как и то, что после извлечения разъёмов «читаемый» умрёт, его тоже не волнует. Потому что он умрёт в любом случае. Двумя минутами раньше или позже - какая, по сути, разница?
Тонкие контакты прорвали человеческую плоть и воткнулись в спинной и головной мозг одновременно. Человек не успел осознать, что происходит, а тонкая сеть захватов уже присосалась к его мыслительному аппарату...
Завершив считывание, Тёрас погрузил жертву в глубокий сон и осторожно извлёк захваты. После этого надел на умирающее тело куртку, осторожно привалил его к стене и отошёл в сторону. Время он просчитал правильно - буквально через несколько секунд в закуток ворвалось двое убийц. Они расстреляли тело, превратив его в кровоточащий кусок мяса, а покончив с этим, мирно удалились. Тёрас покинул промзону следом за ними.
М-да, моей наивности можно ставить памятник. Я полагал Глас чудовищем, а в итоге нашёл ещё одного не менее жуткого монстра. Организация, которую её члены называли Фирмой, была не только неимоверно стара, но и отличалась потрясающей жестокостью и ненавистью ко всему, что не вписывалось в её понимание и мировоззрение.
Изначальной истории зарождения Фирмы допрашиваемый не знал. Зато он знал достаточно, чтобы пожелать покинуть её пределы. Тем более, что и ранг, и связи позволяли ему совершить подобное. Что он, собственно говоря и сделал. Ну, по крайней мере, попытался сделать.
Нам с Тёрасом повезло - человек занимал в Фирме далеко не последнюю должность. Он заведовал целой ячейкой компании, был начальником над группой «Эммануилов», посредников между верхней прослойкой заказчиков и исполнителями-убийцами.
Поднявшись на следующую ступень служения Фирме, он, соответственно, смог взглянуть на происходящее внутри с нового ракурса. Да, Фирма занималась защитой и спасением мира от внутренней угрозы. Об этом знали все, кто так или иначе был связан с этой организацией. Но что из себя представляет эта внутренняя угроза, в полной мере раскрывалось далеко не сразу, и не каждому неофиту суждено было понять весь масштаб катастрофы, от которой уберегали беззащитных граждан лучшие умы Фирмы.
Отловленный Тёрасом индивидум гением не был. Внезапно поняв, насколько глубоко он заглотил наживку, он затрепыхался и решил сорваться с крючка, плотно засевшего в пищеводе, а для этого решил воспользоваться услугами одного из Эммануилов, чьи грязные делишки до этого прикрывал. Вот только Эммануил решил сыграть в свою игру, и живой свидетель его противоправной деятельности в в его планы не входил. А вот мёртвый дезертир был чуть ли не козырным тузом в его колоде.
- Пауки в банке, - с отвращением констатировал я. - Грызутся между собой, каждый пытается утянуть кусочек послаще.
- А ты как хотел, малыш?
Тёрас перекатился на спину и посадил меня сверху. Ему не нравилась Фирма, но думать о ней прямо сейчас ему не хотелось. Уже стемнело, за стенами Башни наступила ночь, но чувство тревоги меня так и не отпустило. Осознание, что я никак не могу сложить общую картину, не давало покоя. Фирма виделась разрозненными кирпичиками огромной пирамиды, верхушка которой терялась где-то далеко в тумане.
- Никак. Я хочу, чтобы их не было, - ответил я. - Зачем они в принципе это затеяли? Ладно, банды вырезать и экстремистов, но остальные-то причём? Зачем им научный центр, наркотики и мутанты?
- Не знаю, - Тёрас откинулся назад и привлёк меня к себе, вынуждая лечь. - Видимо, это следующая ступень знания, - предположил он. - Хотя, с наркоманами всё как раз понятно - это своеобразный аналог «радаров».
- Так они же не видят ничего!
Я вспомнил людей, замеченных мною в клубе - ничего из себя не представляющие личности. Блёклые посредственности, наделённые ощущением собственной важности - ни одного яркого пятна, даже полюбоваться некем. Толпа. Биомасса.
- Они видят изменённые сущности, и этого достаточно, - возразил Тёрас. - «Обращённых» они выявляют и уничтожают вполне успешно.
- Уничтожать «обращённых» с помощью «обращённых» - в принципе, в этом есть какой-то смысл... Но как же всё это мерзко!
Я зарылся лицом в «волосы» моего монстра и замолчал, вдыхая терпкий сладковатый запах, исходящий от его тела. Завтра мы вернёмся туда снова и будем решать тамошние задачи. Завтра. А эту ночь я хочу провести дома, в толстых стенах моей Башни, наслаждаясь уютом и спокойствием своего родного мира, где нет этого леденящего душу кошмара, застилающего сознание и пожирающего жизни. Сейчас, ощущая рядом твёрдость и тепло другого тела, давным-давно переставшего быть чужим, я не хочу думать ни о чём стороннем.
Пыль дневников.
***
Андрей Семёнович Синицын не торопился возвращаться в родные пенаты, где располагался его отдел. Разговор с начальством был не из приятных, и ему хотелось немного побыть наедине с самим собой, прежде чем снова с головой уходить в работу. Ладно, мальчика-самоубийцу ему простили, тем более что вариантов всё равно не было, да и полученная информация много чего стоила. Чёрт с ним, с порталом, главным было другое - помимо вездесущего Гласа, с которым, несмотря на настоятельные "рекомендации" сверху, они пока ничего не могли поделать (в конце концов, именно они поставляли всем государственным структурам свою "благодать" в промышленных масштабах), была и ещё как минимум одна организация, занимающаяся аномальными исследованиями и ещё бог знает чем. Причём, организация разветвленная, со сложной структурой и особой внутренней политикой, в чём сам Андрей убедился на примере двух пленных учёных. Новый враг, а Андрей изначально воспринимал этих людей именно как врагов, был по истине страшен: они не щадили людей, не жалели ресурсы и, что очень важно, пока ничем особым себя не выдавали. И ещё вообще было непонятно, чего они добиваются и к чему стремятся.
Андрей глубоко вдохнул влажный воздух улицы - начальственный корпус находился на отдалении от всех остальных, можно было, конечно, пройти подземным коридором, но он предпочёл выйти наружу. Лето катилось к закату, удушливая жара отступила, а после ночного ливня было свежо, от влажной листвы и темнеющего лужами асфальта приятно тянуло прохладой. И, главное, наверху никого не было, а Андрей испытывал непреодолимую потребность в десяти минутах одиночества.
Была ещё одна проблема. Её понимали все, и никто не хотел озвучивать первым. И именовалась она "изъян в системе безопасности". Иначе, как некто, незамеченный никем и ничем, проник на территорию Службы и сымитировал самоубийство пленника. Вариант двойного агента тоже не следовало исключать. Андрей понимал, что скорее всего внутреннее расследование уже идёт, и его просто не посвятили в подробности дела - его группа, в конце концов, была ближе всего, а он сам вне подозрения, по крайней мере как исполнитель, - но лучше от этого не становилось.
Андрей ещё немного постоял возле старой липы, тряхнул головой и решительно зашагал по направлению к дверям в свой корпус.
Почти весь отдел столпился возле ольгиного стола. При виде начальства большинство бросилось к своим рабочим местам, и только аналитик Серёжа да системщик Таня остались на месте - в отличии от остальных они работали, а не прохлаждались.
- Что там у тебя, Ольга? - Поинтересовался Андрей Семёнович ото входа.
- Даже не знаю, Андрей Семёныч, - немного неуверенно проговорила та, - взглянете?
- Ну, давай.
Он подошёл поближе и склонился к экрану.
2012.
...Год, когда люди в рясах поняли, что среди них есть чужие... - начал читать напечанный текст Андрей.
2018
…Панда сидел, уставившись расфокусированным взглядом в белую стену. Люди в черных балахонах, стоявшие за его спиной, довольно улыбались: Панда делал свою работу хорошо. В недрах сверхмощного компьютера обрабатывались его мысли, превращенные в бесконечные ряды нулей и единиц, а позже все выводилось на голографический экран людей в рясах. Панда делал икону…
- И что это такое? - Спросил он через некоторое время.
- Блоги, - тихо ответила помощница.
- Ольга! - Возмутился Андрей.
- Да вы почитайте, Андрей Семёныч! И на даты посмотрите. На те, что внизу - когда этот текст был написан. Две тысячи пятый год! Это невозможно.
Андрей так и сделал, уставившись на ряды цифр, после чего гораздо внимательнее пробежался глазами по тексту.
…Вылепливая, как из пластилина, трехмерную модель кАзы, сгорбившейся под напором благодати: неестественно повернутая шея, поднимавшая рогатую голову к небу, закатившиеся глаза с горизонтальными зрачками, приоткрытый то ли в крике, то ли в улыбке рот. И шунт, с тянущимся от него проводом в левом виске…
- Ты где это накопала? - Не выдавая своих эмоций, поинтересовался Андрей.
- Знакомый нашёл, - призналась Ольга. - Я по Северному пятну информацию собирала, а он мне это скинул. Почитай, говорит, забавно написано. Оно действительно неплохо, вот только там о таком говорится...
Она замолчала. Всё и так было понятно без лишних слов.
- Знаешь что, отправь-ка мне это добро, я у себя посмотрю, - решил Андрей Семёнович. - И-и... Что за знакомый, кстати?
- Да просто. Кто-то. Мы по сети общаемся.
- Что он о тебе знает? - Повинуясь мгновенному предчувствию, Андрей резко подобрался.
- Ничего. Он думает, что я офисный работник, скучающая секретарша большого начальника, - девушка чуть улыбнулась. - Андрей Семёныч, не волнуйтесь, это просто человек, полезные данные порой находит. И просто в общении приятный.
Андрей присел на край стола.
- Ты его лично знаешь?
- Нет. Зачем?
- Тебя это не смущает?
- Нет. Там всё нормально.
- Ты чем там занят?
Архан подсел к Тёрасу на диван и заглянул в ноут.
- Нашёл кое-что, делюсь с людьми.
И с довольной миной на лице откинулся назад. Архан подозрительно покосился на друга и решительно переставил ноут к себе на колени, аккуратно выпутав его из паутины проводов, но отсоединять от Тёраса не стал. Какое-то время он молча читал текст на экране, потом негромко позвал:
- Бра-ан.
- Что, Сатирище? - Она появилась в гостиной Храма.
- Ты это помнишь? - Он повернул ноут так, чтобы Пресвятой был виден экран монитора. Кибердева пробежалась глазами по тексту…
…Люди в черном в нетерпении ждали окончания работы, оставалась самая малость: подписать имя и титул этого новоканонизированного персонажа...
…и воскликнула:
- Ух ты, какое старьё выкопали! Откуда?
- Тёрас где-то нашёл.
КиберкАза присела напротив. Она грустно улыбалась, глядя в экран.
- С этого же всё начиналось, помнишь?.. Мы с тобой это написали... Хм... - она странно усмехнулась. - Как в воду глядели.
- Конечно, помню.
Она пустилась в воспоминания:
- ...Они тогда только-только начали гайки закручивать. Арха-ан, а помнишь, как летом хорошо было? Когда мы только пришли. А потом началось…
- Помню.
…Над головой кАзы стала высекаться надпись на древнеславянском: Пресвятая великомученица Бран, по своему желанию... буквы замерли, взгляд Панды прояснился неожиданно, он поднял мохнатую голову. Он вспоминал....
- Бли-ин, ну зачем ты мне это показал! - Простонала кибердева. - Так же больше не будет!
- Эй! Родная, - Архан всятахнул подругу за плечи и внимательно посмотрел ейв глаза, - отставить панику и сопли! Что потом было, помнишь?! Вот то-то. Будет лучше, - твёрдо пообещал он. - "Мы сами новый мир построим!.." Правда же?
- Конечно, - тяжело вздохнув, согласилась Бран. - Но было хорошо...
- Кстати, солнц, - сатир обернулся к неподвижно сидящему Тёрасу. - А с кем ты там этим добром делился?
Костлявое лицо за толстым стеклом монитора расплылось в широкой улыбке.
- Смотри.
Изображение на экране ноутбука изменилось. Вместо разбитого на абзацы текста там появилось окно видеоплейера, поделённое на девять окошек внутри большого.
- Выбирай камеру.
- Это реал-тайм?
- Ум-да-а, - с довольным видом промычал киборг.
- Оп-па-а. А они в курсе?
- Ум-не-эт. С их "защитой" грех было не подключиться. Ты ещё не знаешь главного - кто это.
- И-и?.. - Архан был заинтригован.
- Наши доблестные...
- Тёрас! Ты что, взломал защиту спецслужб?!
- Подразделения, занимающегося поиском и локализацией спонтанных аномалий, - с победной ухмылкой кивнул тот. - Ничего не припоминается?
- Ох ты ж ё-ожик... - простонал сатир, понимая, куда клонит Тёрас.
- Ух-ху.
Киборг был явно доволен собой. И не зря.
- Как ты их нашёл? - Ошарашенно спросила кибердева.
- Места знать надо. Она сама прокололась.
- Она? - Хорошом повторили рогатые.
- Вот эта девочка, - указал Тёрас.
На экране появилось крупное видео одной из девушек. Камера, с которой передавалось изображение, находилась а мониторе её компьютера, так что девушка была хорошо видна. Налюбовавшись на миловидное личико, Тёрас переключился на другую камеру. Теперь на переднем плане был ольгин затылок, зато можно было рассмотреть её рабочий стол и экран монитора.
Андрей Семёнович сел за свой рабочий стол и углубился в чтение найденных Ольгой текстов. Их было немного, не всё из написанного было Андрею понятно, но...
…Как однажды днем боевая кАза обнаружила отсутствие своего болезного монитора у себя на рабочем столе. Людям в рясах и еще какому-то непонятному существу круглых форм и в очках это не казалось уважительной причиной для прекращения работы, потому что не работать -это не по-христиански. "Позвольте, но я же не могу работать в Шопе* наощупь!" Она дорого поплатилась за эти слова. Ибо на ощупь ее работать не заставили, но и монитор не вернули. На следующий день кАза просто сидела перед своим сисблоком, глядя в серую перегородку, и мысли ее, превращенные в бесконечную череду нулей и единиц, бежали напрямую в компьютер через свежеврезанный в кАзий череп шунт....
Панда не мог написать "по собственному желанию", ибо помнил страшные крики в тот день, раздававшиеся из сисадминской комнаты...
_______________________
* имеется в виду программа Adobe Photoshop
_______________________
- Эх, найти бы автора этих писулек! - Озвучил его мысли Алексей, читающий текст через плечо приятеля. - Он бы нам с тобой много чего мог рассказать.
- Думаешь, липа? – Уточнил Андрей.
- В том-то и дело, что не похоже. Уж больно оно сырое…
- Угу.
Они одновременно замолчали, склонившись над экраном.
"Он противится. Увеличьте дозу благодати" сказала черная ряса с крестом на груди, не иначе как снятым с самого храма Спасителя-на-Бассейне. Круглоформое нечто в очках, в конец потерявшее сходство с человеком, быстро подбежало к Панде и повернуло дозатор в капельнице, иголка от которой терялась где-то с зарослях черно-белой пандиной шерсти на лапе. Панда бессильно рыкнул и закончил надпись "по собственному желанию ставшая первым аниматором, начавшим работать через шунт во благо РПЦ"...
- Ты что-нибудь понимаешь? - Проговорил Алексей.
- К сожалению.
…В Новый год, перед телевизорами сидели миллионы жителей когда-то процветающей страны @@@. Они точно с таким же пустым взглядом смотрели в телевизор, где был всего один канал - Глас. Благодать заливала их с экрана в виде сделанных такими вот Пандами передач. За окном благодатная птица мира голубь клевала труп растерзанного толпой атеиста....
- М-да, - протянул Алексей, косясь на друга, - оптимистом автора этих записей при желании не назовёшь.
- Может, с его стороны всё выглядело гораздо хуже, чем есть на самом деле. Давай до конца дочитаем.
…В темном холодном подвале, дыханием пытаясь отогреть окоченевшие пальцы, сидел последний атеист. Он знал, что скоро умрет, ибо ему негде было в этом благодатном, наполненным человеколюбием мире взять еду, не будучи растерзанным человеколюбами. Надежды не было, но на то он был и атеист, что принимал свою участь стойко и не голосил о пощаде к несуществующему богу.
"Знаешь, дружище, мне тоже казалось, что наступил конец, когда на Гласе в первый же день после монтирования шунта от передозировки «благодатью» погибла Бран" - сказал невеселый голос, раздавшийся из угла. Атеист едва разглядел во тьме подвала странный силуэт - получеловек, полукозел, с копытами вместо ног, рогами и бородкой. Сатир!
"Однако отчаиваться не стоит. Мы их победим, я даже знаю, с чего следует начать. Пойдем-ка, нам с тобой нужно вызволить из благодатного плена одного черно-белого медведя..."
И они вышли оба в морозную ночь, и направили свои стопы в сторону темной башни, над которой кружили благодатные птицы-падальщики, и висела вывеска "Глас"…
- Хм… Это всё? Больше нет? - Алексей разочарованно вздохнул.
- А что, интересно стало? - Андрей усмехнулся, подначивая друга.
- А то, - он, кажется, подначки даже не заметил. - Давно детских сказок не читал. Сам вон тоже увлёкся.
- Ещё бы, - Андрей увлечённо выискивал в тексте доказательства их реальности. - Сам посмотри, тут через слово «Глас» да «Глас». А Бран – это, надо полагать, Пресвятая Дева Бранвен… Очень интересно.
- Да ладно тебе, чушь какая-то, - Алексей отошёл к своему столу. - Даже не липа, просто сказочка.
- Не скажи, - Андрей задумчиво потёр подбородок. - Уж очень оно странное…
- Да? Сказочка про козу и медведя? Страннее некуда - скажешь тоже! - Он плюхнулся на своё место и постучал пальцами по столу. - Андрюх, ты хоть раз видел мутанта-животное? Или этого, как там, получеловека-полукозла? Думаешь, их всех в застенках Гласа держат и зверски мучают? То же мне, кролики подопытные. Да ты хоть кому скажи, что Пресвятая Дева Бранвен – коза, знаешь, что с тобой верующие сделают?!
- И всё же интересно эту сказку дочитать до конца, - себе под нос пробурчал Андрей. – Мы с тобой, Лёх, много чего не видели ещё. Только вот, к сожалению, это не значит, что его нет.
Надо бы порасспросить Ольгу про этого её приятеля. Ж… кхм, нутром чую, что не просто так всё это. Хочешь верь, хочешь не верь, но не пустое это. Не мог человек вот так просто ни с того ни с сего эти записки найти; мы сколько времени под Глас копаем, и ничего, а он взял, и нашёл. Не верю. Даже если это просто сказочка, всё равно не верю.
Андрей позвал к себе по селектору Ольгу. Не прошло и нескольких секунд, как она появилась в кабинете начальства.
Дела девичьи.
***
Олеся припарковала машину возле облупленной бетонной клумбы с чахлыми настурциями и направилась к старенькой пятиэтажке, где находилась снимаемая ей квартира. Она успела подняться на один пролёт, когда её нагнала ничуть не запыхавшаяся Таня, подружка Катерины, та самая, которая присматривала за олесиной квартирой в её отсутствие.
- Здравствуй, - выпалила она.
- Э-э, привет, - Олеся была слегка озадачена. Таня приезжала к ней раз-два в неделю проведать, пообщаться, привезти почту. А заодно приготовить обед и пронаблюдать, чтобы Олеся не забыла его употребить. Первые разы подобное поведение смущало Олесю, но Татьяна быстро расставила все точки, сообщив, что Катерина взяла с неё слово, что она будет присматривать за подругой. Все отговорки Олеси, что она не больная, не беспомощная, и сама может о себе позаботиться, натыкались на непробиваемую стену наивной доброжелательности "все так говорят, а ты когда обедала последний раз?", так что в какой-то момент Олеся сдалась.
- Пойдём, - девушка потянула её наверх, Олеся подчинилась.
В крохотной однокомнатной квартирке было пыльно и полно хозяйского хлама, но Олесю это мало интересовало, она не собиралась оставаться здесь надолго. Впустив нежданную гостью в прихожую, она заперла дверь и остановилась, глядя на девушку.
- Как ты здесь оказалась?
- Приехала, - пожала плечами Таня.
- Но...
- Просто приехала. Это так важно?
- Да нет.
- Ну вот, - девушка улыбнулась. - Не волнуйся, меня никто не видел.
- Уверена? - Олеся прошла на кухню.
- Да. Кому я нужна, - девушка прошла следом за ней. - И за тобой тоже никого - либо знают, где ты обосновалась, либо не надо.
Олеся, до которой только дошёл смысл сказанного, резко крутанулась на сто восемьдесят градусов и посмотрела на девушку долгим взглядом. Та в ответ лишь снова улыбнулась. Олеся немного подумала, но почему-то не стала пока больше задавать вопросов на эту тему. Вместо этого она немного невпопад поинтересовалась, вертя в руках чайник:
- Хм. Слушай, а откуда тебя Катерина знает?
- Я работаю в больнице, где её друг лежал, вот мы и сдружились. Виктор Савельевич, он очень-очень хороший, правда. С ним интересно. И Катерину он любит.
Олеся молча кивнула, о Викторе она была наслышана, и понять, чем он зацепил Таню, могла без труда. С этим всё понятно, хотя странная фраза знакомой про слежку не давала ей покоя. Олеся думала, как начать разговор, но Таня опередила её.
- Послушай, ты же меня попросила за квартирой присмотреть, пока тебя не будет, - она пытливо уставилась на Олесю.
- Ну.
- Я приезжаю туда через день, - начала она обстоятельный рассказ. - Так вот, вчера там кто-то был. Квартиру обыскивали.
- С чего ты это взяла?!
Олеся медленно сползла на стул. Верить в слова знакомой не хотелось, но что-то подсказывало Олесе, что та не ошиблась.
- Аккуратно обыскивали, умело, - продолжала тем временем девушка, покачивая кудрявой головой. - Всё на своих местах... Ну, почти всё. И они перерыли везде, но, видимо, ничего так и не нашли.
- Там ничего и не было, - отрешённо проронила Олеся.
- Замечательно - может, отстанут. Это очень хорошо, что квартира обжитая. Они могут подумать, что ты ничего не знаешь и никуда не уезжала.
- Не могут, - глухо проговорила Олеся. - Они в курсе, что я что-то нашла.
Таня медленно подняла голову, дивясь такой откровенности. Немного подумав, она спросила:
- Что они хоть искали?
- Информацию, - хмуро проронила Олеся. Новость об обыске её не столько шокировала, сколько ввела в состояние какого-то ступора. В мозгу испуганным воробьём билась одна-единственная мысль - «что делать?»
- Это важно? - Уточнила Таня.
- Да.
- Оно у тебя здесь?
- Нет, что ты! Я дура, конечно, но не настолько же.
- Хорошо. Тебе бы жильё сменить, - задумчиво проронила девушка. - Хочешь, поживи пока у меня...
- Да что ты за человек такой?! - Олеся вскочила. - Ты же меня совсем не знаешь.
- Не скажи. Мы знакомы почти месяц...
- Таня, ну нельзя же так доверять людям! Ты ничего обо мне не знаешь - может, я преступница, или ещё что!
- Думаю, ты ошибаешься, - с той же детской обстоятельностью проговорила девушка, подняв на Олесю огромные, как у ночного животного, глаза, - доверять можно и нужно. Я же вижу, что тебе нужна помощь. Да и знаешь, - она хмыкнула, - Катерина вряд ли обрадуется, если с тобой что-то случится. Давай просто договоримся, что если мне вдруг понадобится от кого-то спрятаться, ты мне поможешь. Идёт?
- Таня! - Олеся в сердцах всплеснула руками.
- Я Тася, - тихо поправила её девушка.
- Что?
- Меня зовут Тересса. Можно звать Тася, но я не Таня.
- Извини.
- Да всё в порядке. Тебе много вещей собирать?
- Нет, в сумку покидать...
- Тогда собирайся, - Тересса стояла в тени и, не отрываясь, смотрела куда-то в глубину двора за окном. - И к окнам не подходи.
- Но...
- Собирайся, - совершенно другим тоном приказала Тересса. - Я ошиблась.
- М?
- За тобой следят. Вон, у соседнего дома. Недавно подъехали.
- Почему ты думаешь, что за мной?
- А за кем ещё? Или в этом доме полно тех, кто от кого-то прячется?
- Не знаю, вряд ли.
- Ну, вот.
Олеся скинула сумку в прихожей и вернулась в кухню. Пока она упаковывала ноутбук, Тересса задумчиво смотрела в окно.
- Надо их как-то отвлечь, - проговорила она. - Но как?
- Не знаю.
- Ты в курсе, как они на тебя вышли? Где ты засветилась.
- Примерно, - Олеся развела руками. - Я случайно информацию об одном НИИ зацепила. После этого и началось: угрозы, слежка.
- Они не знают, дома ты или нет, - Тересса внимательно смотрела за следящими. - Иначе бы уже поднялись.
- А машина? - Не поняла Олеся.
- А ты пешком не ходишь?
- Хожу.
- Ну, вот, - объяснила она. - Машина не показатель.
Олеся настороженно посмотрела на знакомую. Та подобралась и посерьёзнела. Да, она ошиблась - не Тася её, а она Терессу совсем не знала. Кто эта девушка? Медсестра в больнице, которая знает, как вести слежку и как от неё уходить? Как не быть замеченной из автомобиля во дворе... Кто она вообще такая?
- Не бойся, - Тересса спиной почувствовала настороженный взгляд. - Я на твоей стороне.
- Кто ты? - Тихо проронила Олеся.
- Медсестра в клинике Пресвятой Девы Бранвен.
- И всё? - С ударением спросила Олеся, буравя спину знакомицы.
- И всё. Я очень много дурного в жизни сделала, Олеся, - Тася обернулась, лицо у неё было очень грустное. - По незнанию, с благими намерениями, но меня это не извиняет. Так что лучше не спрашивай, - она опустила голову и посмотрела куда-то в пол. - Чем их можно отвлечь? Что надо сделать, чтобы они подумали, что ты снова прокололась? - Спросила она внезапно.
- Зачем?
- Чтобы они уехали ловить тебя в другое место, решив, что здесь тебя нет.
- Ну, есть несколько вариантов, - протянула Олеся, перебирая в голове возможные ходы, - только отсюда я это сделать не смогу.
- И не надо.
Она удивлённо вскинулась на кудрявую знакомицу, пожала плечами и сказала:
- Ладно. Слушай,..
Тересса сосредоточенно кивала и записывала особенно сложные места в блокнотик.
- Это всё? - Спросила она, с ужасом глядя на собственные записи.
- Вроде да.
- Хорошо, сейчас попробуем.
Она достала из кармана телефончик и набрала на на нём чей-то номер.
- Да, - с той стороны ответили почти сразу.
- Привет. Можешь мне помочь? - В раз изменившимся голосом пролепетала Тася.
- Не знаю.
- Нужно взломать базу НИИ ГИЧ вот по этому адресу, - сверяясь с бумажкой, она продиктовала по буквам, - так, чтобы было ощущение, что человек, делающий это, находится, скажем, в Бескудниково.
Некоторое время с той стороны молчали. Потом последовал осторожный странно-ласковый ответ - динамик у телефончика был хороший, Олеся прекрасно слышала каждое слово, сказанное собеседником Таси:
- Милая, во что ты вляпалась?
- М-м, это не я, - осторожно проговорила Тересса.
- Ну, раз мне звонишь ты, значит, и ты тоже, - резюмировал неизвестный.
- В той или иной степени, - уклончиво ответила Тересса. - Ты можешь это сделать?
- Уже делаю. Алгоритм подбора пароля есть?
Глаза Терессы округлились, она кинула умоляющий взгляд на Олесю и жестами показала, что не знает, что отвечать. Та быстро написала в блокноте несколько строк. Тересса продиктовала написанное собеседнику.
- Ух-ху. Так, слушай, а этот хакер-неудачник должен обязательно в Бескудниково жить? - Напоследок спросил некто по ту сторону трубки.
- Нет, где угодно.
- Прекрасно. Ну, смотри, я "липу" запустил, защита сработала, через минуту-две они адрес вычислят. Кстати, интересные ребята, ты о них что-нибудь знаешь?
- Нет.
- Хорошо. Не лезь к ним. Даже если попросят. Так, всё. Заработало.
Девушки посмотрели в окно - и действительно, чёрный BMV медленно выезжал из двора.
- Спасибо.
- Ты дальше как?
- Я домой.
- Хорошо. Удачи.
- И тебе, - тихо проговорила Тася. Собеседник отключился.
- Хорошие у тебя друзья - помогают, лишних вопросов не задают.
Олеся уже выехала на дорогу и только теперь решилась продолжить разговор, слишком её смущал тасин вид - странный, немного отрешённый, какой-то блаженный.
- Да. Он хороший.
- Хакер? - Поинтересовалась Олеся.
- Не знаю...
- В смысле? - Такой ответ сбил её с толку.
- Ну-у-у, - задумчиво протянула Тася. - Я не очень знаю, чем он занимается... Я думаю, тебе не стоит меня об этом расспрашивать.
- Ладно. Лучше скажи, куда ехать-то?
- Ко мне.
Тересса продиктовала адрес автомобильному маршрутизатору, чтобы тот проложил наиболее удобный маршрут и откинулась на сиденье, время от времени поглядывая на дорогу.
Закон бытия.
***
Они уже довольно долго стояли под стеклянным козырьком подъезда, не решаясь выйти наружу, но дождь всё не утихал. Народа на улице не было, дорога тоже пустовала, лишь изредка по ней проезжал одинокий автомобиль, осторожно взрезая колёсами образовавшиеся на асфальте озёра - ливень разогнал всех. Бран окинула взглядом вокруг и вздохнула:
- Может, пойдём? Он, по-моему, и не собирается кончаться. Не до вечера же тут стоять.
- Ах-ха. Только мокнуть не хочется.
Архан скептически посмотрел на серо-жемчужное небо, откуда до земли протянулись упругие водные канаты. И на колоссальные лужи, в которых возникали и лопались пузыри.
- Не хочется, - согласилась кибердева. Подумав немного, она предложила: - Может, зонтик какой-нибудь соорудим?
- Ах-ха, антигравитационный купол. Чтобы от него капли воды отскакивали.
- А что, идея.
- А если увидит кто? - Засомневался сатир.
- Кто?! Нет никого, - в подтверждение своих слов она махнула рукой. - А даже если и увидят - кто поверит?
- Только свои. Тоже верно. Как его делать?
- М-м-м... Защитная сфера...
Между узкими копытцами пресвятой, сложенными лодочкой, засветилась фиолетовая звёздочка.
- ...Святости, - подсказал Архан, и вокруг киберкАзы возникло размытое золотистое свечение.
- Не мешай, сам же спросил... - Она замолчала и посмотрела на свои руки, под которыми сияние быстро приобретало чёткость, а субстанция, наречённая Сферой Святости действительно превращалась в сферу. - А что, пойдёт.
- Именно.
- Растим, - железные копытца кибердевы слабо замерцали золотистым светом, когда она развела руками, расталкивая края Сферы Святости так, чтобы в неё поместился и сатир. - Так. Отрезаем низ, - она рубанула рукой, отсекая нижнюю половину сферы. - О! А вот и зонтик.
- Только давай цвет поменяем и фитилёк притушим, - Архан коснулся пальцами сияющей массы, подвигал рукой, словно менял настройки старого радиоприёмника. Сияние почти пропало, цвет сменился на бледно-голубоватый, а сама полусфера стала почти прозрачной.
- Готово?
- Да вроде. Пробуем?
- Ага.
Они выступили на мокрый тротуар и не сговариваясь, остановились, запрокинув головы к небу. Дождь продолжал лить с такой силой, что противоположная сторона дороги почти терялась за стеной воды. Струи ливня падали сверху из невидимой отсюда точки и разбивались о призрачную чуть светящуюся защиту купола. Потоки воды стекали по краям, не касаясь двоих рогатых. Бран первая очнулась от небывалого зрелища.
- Пойдём что ли?
- Ум-гу. Пойдём. Но красиво же?!
- Аха. И мокро.
Если кто и заметил парочку, которой не повезло пережидать ливень в тепле, и пришлось топать куда-то по такой погоде, они решили, что эти двое идут под большим прозрачным зонтом, а ручку и спицы они просто не заметили.
Неожиданно Архан остановился.
- Ты чего? - Бран встала рядом и внимательно посмотрела на друга. - Всё в порядке?
- Да, я просто вспомнил.
- Что?
- Пойдём, по дороге расскажу.
- Сам встал посреди лужи, - напомнила она.
- Знаю.
...Стеклянные двери главного здания Гласа - тогдашнего ещё Гласа, огромной металло-бетонной коробки - с отвратительным скрипящим всхлипом закрылись за его спиной. Он сам ещё не знал, куда ему идти, и потому просто зашагал по проспекту в сторону центра города. Шёл дождь - не роскошная июльская гроза, после которой мир кажется нарисованным заново, и хочется жить в этом новом мире, дышать влажным свежим воздухом, смотреть, ощущать, просто быть. Нет, это было какое-то холодное межсезонное недоразумение: с неба падал то ли недорастаявший снег, то ли недозамёрзший град, в общем, мерзость та ещё. Архан не помнил времени года. Была ли это несуразная зима, или недонаступившая весна, он не знал, и ему было в общем-то всё равно. На перекрёстке, когда ветер кинул ему за шиворот очередной мокрый комок колючей пакости, он поёжился и поднял воротник плаща и, наконец, огляделся. Ни людей, ни машин - город как будто вымер. И хорошо. Он перешёл проезжую часть и углубился в переплетение узких улочек.
Он понятия не имел, сколько времени прошло с того страшного дня, когда рясы убили Бран. Он так и не смог осознать до конца потерю подруги. Да и мыслимо ли это - поверить в то, что близкого человека больше нет рядом? Вот он и не верил. Но в какой-то момент шок от случившегося немного отпустил, и он просто не смог больше находиться в розоватых стенах Гласа, насквозь пропитанных благодатью.
Он слонялся по городу, касался пальцами мокрых стен, заходил в дома, вдыхая их запахи - ароматы опустевших зданий и звучное переплетение жилых - и вбирая в себя темноту подъездов; спускался в метро, слушая шум поездов, поднимался на крыши, останавливался на мостах, глядя в серую муть, где в дымке сходились в точку рельсы, провода электропитания, дороги, реки. До тех пор, пока в голове не сформировалось острое непреодолимое желания, описать которое, захоти он облечь чувства в слова, можно было бы одной фразой: я хочу уйти. А собственные действия не начали вызывать странное ощущение. Он прощался с городом, который истово любил и без которого не мыслил собственное существование. И который собирался покинуть. Он понятия не имел, как собирается осуществить своё желание, и не думал об этом. Просто открыв дверь в очередное здание и шагнув внутрь, он оказался дома.
...Я стоял у стены Башни - вечерело.
Медленно закатывалось за восточные горы малое из двух солнц моего родного мира, озаряя луга зеленовато-фиолетовым сиянием. На западе приближалось к горизонту пурпурное старшее солнце.
В голове роились неясные обрывки мыслей и чувств. Сухая острая злость на что-то огромное и страшное, как рой глупых и злых ос-переростков; не моя грусть, нездешняя щемящая тоска по кому-то незнакомо-знакомому.
- И ты всё забыл, оказавшись там, - тихо проговорила Бран. - Но вспомнил же.
- Не всё. Я только что узнал, как я отсюда ушёл. А как пришёл, понятия не имею до сих пор.
- Так же, наверное, - Бран пожала плечами. - Захотел уйти. Может, там случилось что-то.
Сатир скривился.
- Я даже знаю, что. Тёрас со мной случился, да так, что в пору было в петлю лезть. Но я не об этом, не о том, как ушёл, а о том, как пришёл. И почему именно сюда.
- Думаешь, миров много? - Предположила кибердева.
- Не знаю. Я даже не знаю, находятся эти два места в одной Вселенной или нет.
- Параллельные миры?
- Ну уж. Такие они параллельные, что дальше некуда.
- Разные? - Бран вспомнила вид из окна, на фоне которого Архан обычно появлялся, когда общался с ней из того, его родного мира.
- Ах-ха. Знаешь, что меня вышибало, когда я что-то вспоминал?
Бран помотала головой.
- Зелень. Деревья зелёные, трава зелёная, водоросли тоже зелёные. И солнце одно. Даже голубое небо не так цепляло.
- Подожди, там же тоже зелёное всё.
- Нет, - он качнул головой, - это на холме есть растения с зелёной листвой, ну и если малое солнце раньше встаёт, всё как сквозь бутылочное стекло, а в принципе чистые зелёные цвета там нечасты.
- А трава? - Бран поморщилась, представляя себе описанный Рогатым мир.
- Жёлтая, синяя, зелёная, оранжевая.
- Круто, - в её воображении странный мир раскрасился новыми красками.
- А то ж.
Они почти подошли ко входу в метро. Бран остановилась.
- Как поедем?
- Никак. Лень.
Архан распахнул стеклянную дверь, галантно пропустил подругу вперёд и последовал за ней. Дверь открылась напрямую в Храм, минуя весь остальной путь.
Неожиданно Архан спросил:
- Ты помнишь, как мы познакомились?
- Ну да. В лицее, первого сентября. А ты забыл?
- Нет, помню. Бран, а ты случаем вот этого человечка не помнишь? Тоже из лицея вроде, - Архан достал из внутреннего кармана найденную в пустом доме фотографию рыжеволосой девушки, аккуратно расправил её и, чуть помедлив, протянул кибердеве. Бран взяла фотокарточку, мельком взглянула на изображение, удивлённо вскинула брови и очень странно посмотрела на друга.
- Архан, это же... - начала она говорить.
- Цыц!
Тёрас возник в дверном проёме, как всегда беззвучный и внезапный.
- Не вздумай сказать.
Бран, оторопевшая от такого поворота - всё-таки чтобы привыкнуть к поведению Тёраса, нужно провести рядом с ним куда как больше времени, - помахала карточкой перед собой.
- Вот прямо так? - Поинтересовалась она.
- Да, - с вызовом отрезал киборг и на секунду взглянул на Архана:
- Извини.
- Да чего уж там, не в первой, - отмахнулся тот. Тёрас тем временем снова обратился к Бран а заодно и к выглянувшему на шум и с интересом косящегося на друзей Панде.
- Вы ещё не поняли законы?
Ответом было лишь удивлённое покачивание головами и явное непонимание. Тёрас терпеливо объяснил:
- Нельзя объяснять очевидные вещи, если они неочевидны.
- Гениальная формулировка, - Бран всплеснула верхними конечностями, оценив сказанное.
- И что бы она значила? - Генма почесал когтями за ухом.
- Погодите, - Архану было проще понять Тёраса, чем остальным, - я вроде понял. Нельзя объяснять понятные тебе вещи тем, кому они непонятны. Так?
- Не совсем, - он абсолютно по-человечески вздохнул и присел на край дивана. - Вот ответ на твой вопрос об изображённой на фотографии очевиден всем.
- И тебе?
- Да. Всем.
- Кроме меня, - уточнил Архан.
- Именно.
- Хм, и как быть?
- Никак, - он повёл плечами. - Молчать. Придёт время, и для тебя это тоже станет очевидным.
- А не проще рассказать и объяснить? - Архан подошёл к другу вплотную.
- Нет. Не обижайся, малыш, ты не один такой, - он усмехнулся и откинулся назад. - Если бы вы только замечали все эти нестыковки и недосказанности. Счастье в том, что такие моменты как сейчас, очень редки...
- А ты, значит, замечаешь, - тихо уточнил Панда. Ему на ум тут же пришли подобные же случаи, когда Тёрас запрещал им говорить те или иные факты.
- Мне проще, - киборг пожал плечами.
- И у тебя есть ответы, - не спросил даже, а просто заметил Панда.
- Не на всё, - истинный лик Тёраса забрезжил за стеклом монитора.
- Но отвечать ты не станешь, - надавила Бран.
- Не всё, - с тем же видом проговорил киборг.
- Хм. А что ты сейчас хочешь-то? - Бран надоело ходить вокруг да около.
- Не говорите Архану, кто этот человек на фотографии.
- А сам знаешь?
Он медленно кивнул.
- Иначе бы не просил. Рано ещё.
Звери переглянулись между собой, что-то сопоставили и молча кивнули, соглашаясь с доводами Тёраса.
55. Кукловод.
***
Olle (15:21:48 15/08/2018)
Привет )
T_K (15:24:58 15/08/2018)
Здравствуй
Olle (15:25:04 15/08/2018)
Давненько не виделись
T_K (15:25:14 15/08/2018)
Да, что-то дел накопилось. Не до разговоров было.
Olle (15:26:10 15/08/2018)
Сейчас лучше?
T_K (15:26:15 15/08/2018)
Да.
Olle (15:28:22 15/08/2018)
Что нового?
T_K (15:29:16 15/08/2018)
Даже не знаю, а что тебе интересно?
Ольга задумчиво потеребила толстую папку, лежащую на столе и снова обратилась к незримому собеседнику:
Olle (15:31:00 15/08/2018)
Слушай, а как ты смотришь на то, что встретиться и познакомиться лично?
T_K (15:35:13 15/08/2018)
Какая ты внезапная. И любопытная.
Olle (15:36:02 15/08/2018)
Да, я такая ) Ну так что?
T_K (15:39:36 15/08/2018)
Даже не знаю. Можно, в принципе, только не прямо сейчас, в конце месяца - сейчас не получится.
Olle (15:39:41 15/08/2018)
Времени нет?
T_K (15:40:20 15/08/2018)
Именно.
Olle (15:50:22 15/08/2018)
Слушай, а помнишь, ты мне сказочку скидывал? Про панду?
Тёрас улыбнулся каким-то своим мыслям и увеличил изображение с ближайшей к Ольге камеры видеонаблюдения - его заинтересовали бумаги на её столе.
T_K (15:53:10 15/08/2018)
Да, было дело.
Olle (15:54:06 15/08/2018)
А у тебя ещё есть? )))
T_K (15:55:11 15/08/2018)
Интересно стало?
Olle (15:55:15 15/08/2018)
Ага. Интересно, чем там всё закончилось.
T_K (15:59:14 15/08/2018)
Сейчас поищу. Вот, лови...
Ольга жадно впилась глазами в текст. Алексей Фёдорович - начальник параллельного подразделения - записям не поверил, а вот Андрея Семёныча, её непосредственного начальника, они заинтересовали. Да и саму Ольгу, как ни странно, тоже. Это не было её основным заданием - сейчас большую часть времени она тратила на поиски информации по "хозяевам" Северного пятна, - но раз уж знакомец вновь объявился, почему бы не спросить и не получить от него свежую порцию "старья".
2012.
...Год, когда люди в рясах поняли, что среди них есть чужие.
И всяким рогатым бесам пришлось очень быстро уносить ноги из здания бывшего сборочного цеха.
Он конечно вернулся. Через шесть лет, когда был готов раствор...
Ольга пробежалась глазами по тексту и перенаправила найденные файлы начальнику - пусть разбирается, - а сама вновь углубилась в поиски, которыми занималась уже не первый день. Мальчик-самоубийца был прав - его хозяева умели заметать следы. Все концы расходились с разные стороны и терялись в небытие, откуда выплывали новые и новые названия, фантомные фирмы и несуществующие личности. Время от времени у Ольги возникало странное желание плюнуть на всё взять да и спросить у своего он-лайн знакомого о Северном пятне - а вдруг... Это просто усталость, уверяла она себя, и отчаянье - сколько можно биться головой о стену, всё равно ничего нет. Но на самом деле от вопроса её останавливало совсем иное: что она будет делать, если у неведомого T_K таковая информация имеется...
Вволю порезвившись в чужой базе данных и собрав всё необходимое, Тёрас попрощался с девочкой и отключился. Он привык к людской невнимательности и умению не замечать то, что висит у них перед самым носом, но помогать и подсказывать не собирался. Разве что подлатать немного дыры их системы безопасности, чтобы кто-то другой не смог так же просто и незаметно в неё проникнуть.
Он скомпоновал и совместил новые данные с уже имеющимися - общая схема Фирмы понемногу выстраивалась перед ним во всей своей чудовищной мощи. Оставалось только надеяться, что Фирма в ближайшее время не заинтересуется ни государственными структурами, ни беглыми аниматорами. И в этом ей можно было помочь.
***
Только вечером, когда большинство работников уже разбрелось по домам, у Андрея Семёновича появилось немного времени, чтобы отсмотреть собранные подчинёнными за последние несколько дней данные. Он пролистал распечатки с карандашными пометками на полях от Яши, полюбовался на нарисованные от руки графики и расчерченные на сектора карты от Серёжи и только потом перешёл к файлам, пришедшим на внутреннюю электронную почту.
Помимо копий документов, лежащих перед ним на столе, и множества дополнений к ним там находился и ещё один файл. Тот, которого он не особо уже ждал, но всё же надеялся получить - продолжение записей неизвестного наблюдателя или участника событий в зоопарке под названием «Глас», переданных кем-то его помощнице Ольге.
2012.
Год, когда люди в рясах поняли, что среди них есть чужие.
И всяким рогатым бесам пришлось очень быстро уносить ноги из здания бывшего сборочного цеха.
Он конечно вернулся. Через шесть лет, когда был готов раствор, подавляющий и выводящий "благодать" из организма. Вернулся, чтобы вытащить из цепких когтей мега-канала хорошо знакомого Панду. Сатиры очень живучи и очень не любят умирать, потому и ждать отмщения кАзам пришлось так долго. Лекарство не только расщепляло "благодать", но и восстанавливало силы и волю к жизни. Как никогда сейчас пригодился бы сатиру разъярённый медведь...
Привычно скрыв особенности анатомии - на этот раз сверкающим крестом и рясой - и заручившись поддержкой человека-атеиста, нелюдь направился в святая святых "Гласа", где в недрах древнего системника ещё теплилась надежда на возвращение к жизни боевой кАзы Бран.
У реставраторов есть одно замечательное свойство - в любое здание, даже очень хорошо охраняемое, они могут попасть через чёрный ход...
«Как интересно,» - подумал Андрей, - «а из наших кто-нибудь пробовал проникнуть внутрь гласовской башни под видом служителя культа.» Может, это и просто сказки, но мысли в них и дельные.
Андрей достал записную книжку и аккуратно вписал туда: "атеист", "реставратор" - проверить. Кто его знает, может, это именование неизвестных им ещё видом аномалий, а не просто слова.
"Для начала нам нужно противоядие" - изрек сатир, рогом поддевая замок на двери черного хода. Этот замок стойко оборонял книжный магазин от мелких воришек и бомжей, но перед сатиром пал смертью храбрых.
"И ты собираешься найти его здесь?" - с сомнением произнес замерзший человек. - "может, лучше попробуем в аптеку?"
В этом Андрей с «атеистом» был полностью согласен. Всё-таки книжный магазин - это не то место, где прячут яды и противоядия к ним. Хотя-а, что он-то мог знать про законы сказочного жанра?
"Здесь, именно здесь."
Атеист скептически наблюдал за тем, как сатир выбрал несколько старых-престарых книг в кладовке магазина. Они лежали здесь уже очень давно, ибо в благодатном мире на них не было спроса. Увидев заголовки, атеист присвистнул: "Ты знаешь толк в литературе!"
"Происхождение видов" Дарвина, "Христианство и церковь глазами ученого-атеиста" Старченова, собрание работ Осипова и много еще чего.
"И что? Ты будешь проводить ликбез среди благодатников? Не смеши."
"Нет, слишком долго. - хмыкнул сатир. - Лучше внутривенно."
Вот уж действительно презабавнейшая история получается. Андрей для себя выписал в записную книжку ещё и названия выбранных книг. На всякий случай. И вновь вернулся к прочтению сказки.
Не буду утомлять вас, дорогой читатель... - было написано дальше, - длинным описанием того, КАК из полусотни книг сатир сделал литровую порцию антиблагодатного раствора. Скажу лишь, что сатиры могут все. Даже окончательно вывести из себя кАзу. А значит, и раствор для него - плевое дело.
О как. Значит, всё-таки сатир, он же чёрт, по-нашему, по-русски. Как их там ещё называли: фавны, паны. Вот только причём они здесь. Андрей потянулся к кнопке внутренней связи, вспоминая, кто из подчинённых мог задержаться на работе допоздна:
- Серёжа, ты ещё здесь?
- Да, Андрей Семёныч, - ответил ему старший аналитик из общего кабинета, - но я почти закончил, собираюсь уходить.
- Хорошо. Будь так любезен, отметь себе: с утра, как придёшь, поищи, пожалуйста, любые упоминания о чертях, бесах, сатирах и вообще всяких козлоподобных тварях в современном контексте.
- Э-э... Да-а, хорошо, Андрей Семёнович, посмотрю, - по голосу Серёжи можно было понять, насколько он обескуражен подобным заданием. - Вам полный срез провести или по какой-то определённой области?
- Давай начнём с... А вот не знаю я, с чего начать. Сам решай, как что найдёшь - зови.
- Есть.
"Святой отец, вы цокаете... Вы сегодня на каблуках?" - заботливо вопрошала черная ряса, которая на Гласе работала черной рясой.
"Ы.... Да, именно! Ну не копыта же это, право слово! Вон, мой послушник зато благодатно одет, берите с него пример!"
Послушник рядом с перекосоёбленной фигурой батюшки сказал "му" и скосоёбился еще больше.
"А у вас что это такое на голове? " - не унималась ряса.
"Э... ну... Это такая хреновина, которую попы на голове носят , тока с новым дизайном "От Алексия". А вы что подумали, это рога?"
"А вот сзади у вас..."
"Во имя всех святых, сын мой, оставь меня в покое!"
"Хорошо, святой отец" - ряса поплыла дальше по коридору, избавив тем самым сатира от нужды придумывать оправдание наличию у себя хвоста.
Это что же получается, всё у них так просто - рясу нацепил, и всё в порядке? Быть такого не может - у них же охрана повсюду.
Панда даже не вздрогнул, когда атеист выдернул у него из лапы иглу от капельницы с благодатью. Было понятно, что яд будет выходить из его крови неделями, возможно, месяцами. А у двоих диверсантов даже не было времени поставить капельницу с антидотом. "Я думал, что мне больше не придется делать такое, но увы..." С этими словами сатир вылил в ладонь из сосуда ядовито-зеленой люминесцентной жидкости и приложил ее к глазам Панды. Медведь взревел. Антиблагодать была обжигающе-злой, разъедающей, как и любая правда. Из-за этого ее ненавидели и боялись все слабые духом, из-за этого так старательно истребляли ее ингредиенты благодатники.
Панда начал царапаться и кусаться, стараясь убрать от морды обжигающую ладонь. "Скорее, держи его!" - крикнул сатир атеисту, второй рукой разжимая зверюге пасть. Еще немного, и зеленый антидот полился Панде в рот. Тут его расколбасило совсем. Он рычал и кидался на своих мучителей, пока антиблагодать не нейтрализовала весь яд в его теле. Когда взгляд его окончательно прояснился, Панда выпрямился и произнес "Архан. Зачем же так жосско?!" Атеист упал в обморок.
"Затем, что нам надо торопиться, чтобы спасти твою задницу! Валим отсюда, срочно!"
"Ок. И, кстати, рад тебя снова видеть."
Архан тащил на плече бесчувственное тело атеиста и очень сильно задавался вопросом НУ ЧЕМ так может греметь Панда?! Обернувшись, он увидел ответ и отолбенел: медведь тащил с собой сисблок с Гласа.
"Ты что, не наблагодатился еще на работе, что ты работу с собой утаскиваешь?!"
"Это долго объяснять, но мне кажется, что ты меня за это еще отблагодаришь."
"Сомневаюсь...." - буркнул сатир и отправился дальше по канализационной трубе, ведущей прочь из города. Но теперь он сомневался еще и насчет этого: уж не почудилось ли ему, или динамик сисблока и впрямь не пищит, а блеет?
Андрей Семёнович снова пододвинул к себе записную книжку, когда экран его компьютера недвусмысленно мигнул. Электричество «скачет»? Андрей поднял голову и прислушался - вроде всё тихо, бесперебойники молчат, да и возмущённых возгласов из общей комнаты не слышно. Хотя все могли уже уйти. Он снова склонился над столом, и тут же на полсекунды выключился свет во всём помещении. По спине пробежал предательский холодок предчувствия. Так, это уже ни в какие ворота не лезет. Быть того не может. Андрей для проверки положил на стол карандаш, подождал немного и взял его в руку. Огляделся и поднёс карандаш к открытой странице - словно отвечая на невысказанный вопрос, некто притушил в кабинете свет, несильно, но заметно. Андрей глубоко вздохнул и сложил перед собой ладони.
- Я не сошёл с ума, - тихо произнёс он. - Нет-нет-нет, не сошёл. Кто ты и чего ты хочешь?
Он не особенно рассчитывал на ответ, но на экране вдруг развернулся чистый лист, по которому побежали набираемые быстрой рукой буквы:
«Файлы, предназначенные для чтения, запрещены для копирования.»
- Даже так?
Ответа не последовало.
- Что за бред!
Последние два слова на секунду выделились. «Запрещены для копирования» - прочитал про себя Андрей.
- А какие санкции предусмотрены в случае пренебрежения запретом? - С усмешкой поинтересовался он.
В ответ на его слова на экране сам собой открылся документ с личными делами сотрудников, и неведомая рука принялась стирать оттуда имя за именем.
- Эй, хватит!
Имена вернулись в ячейки, и файл закрылся. Андрею не хотелось уточнять, что имел ввиду неизвестны: уничтожение данных или фактическое убийство его сотрудников. Вместо этого он тихо произнёс:
- Мне нужно их найти.
На экране появилась новая надпись: «В действии нет необходимости.»
- Если всё это правда, то человек, написавший эти заметки, знает очень много. Как и сами участники событий. Сколько всего они могут рассказать.
Некто выделил надпись, как бы повторяя её.
Андрей усмехнулся:
- Но я же всё равно запомнил. И буду искать.
Лист вернулся, а на месте его раскрылась крупная фотография Пашки, внука Андрея. Через несколько секунд, дав Андрею осознать «сказанное», фотография свернулась. Подумав немного, Андрей спросил:
- Ты мне угрожаешь?
Ответом был вновь развернувшийся лист с фразой: «В действии нет необходимости.»
Андрей стиснул зубы и со свистом выпустил воздух. Он молчал. Неизвестный "собеседник" тоже не спешил объясняться, так что было время подумать. Система безопасности молчала. Никто лишний в комплекс войти не мог... Хотя, вспоминая недавние события, возникало ощущение, что вокруг проходной двор, а не защищённый объект. "Собеседник" явно наблюдал за ним. Вот только откуда. Андрей откинулся на спинку кресла и окинул взглядом кабинет. Всё на местах, ничего лишнего. Может, это хитрая программа запугивания? Вирус какой-нибудь? Надо попросить ребят завтра компьютер почистить. На всякий случай. Всё равно бредни всё это. И надо с ними кончать.
- Я не намерен терпеть угрозы от непонятно кого. Всего хорошего.
Он рывком поднялся и размашисто зашагал к выходу из кабинета. В тишине опустевшего здания звонко щёлкнул дверной замок. Андрей замер, так и не коснувшись до ручки. Запереть дверь было совершенно некому.
- Что это значит?
В ответ сам собой включился проектор, и на противоположной стене появилась надпись:
"Вернитесь, пожалуйста, на своё рабочее место."
- Зачем?
"Необходимо продолжить беседу."
- Я не собираюсь с тобой беседовать. Не о чем нам с тобой говорить!
Андрей в два шага пересёк кабинет и достал из ящика стола мастер-ключ. Строчка на экране монитора сменилась, невольно привлекая к себе внимание.
"Замок перекодирован. Ключ не поможет."
Тем не менее Андрей попробовал отпереть дверь. Как и сообщил неизвестный, ничего не вышло. Мастер-ключ не сработал.
Невозможно. Перекодировать замок таким образом, чтобы карточка мастер-ключа оказалась бесполезной, можно было, только лично присутствуя на месте и с помощью автомата меняя код. Сделать это в течении дня никто не мог, а с утра ключ работал. Андрей опустился в кресло. Диверсия. Крыса у него в отделе? Немыслимо.
- Ну ладно, - заговорил он, - ты меня запер в моём собственном кабинете. И что дальше? Ты не заставишь меня себя слушать. Я могу и здесь до утра поспать - не в первой.
И, подтверждая собственные слова, он скинул пиджак и галстук, стянул туфли и растянулся на кожаном диванчике для посетителей. Несколько минут ничего не происходило. Неужели, переиграл, подумал Андрей. Слишком просто. Такая сложная партия, и всё? Не верилось, что некто, сумевший создать такую иллюзию полного управления системой, не предусмотрел подобного исхода и попался так легко. Заставляя себя дышать глубоко и ровно - а удавалось это с большим трудом, - Андрей не сразу сообразил, что произошло. В кабинете стало очень жарко, и дышать, собственно, было уже почти нечем.
- Думаешь, подъём температуры на пару градусов заставит меня играть по твоим правилам? - Натужено рассмеялся он, стараясь не показать, насколько ему на самом деле паршиво. Хорошо, что он лёг, жалко, что не на пол - внизу было чуть прохладнее. Ответа не последовало, "собеседник" молчал. Ещё минут десять, понял Андрей, и он спечётся. Надо было что-то решать. Собравшись с силами, Андрей прохрипел:
- Ты решил меня убить?
Ответ возник на экране проектора, и это было верно - надпись на мониторе Андрей бы не разглядел. "В действии нет необходимости, но при ненахождении точек соприкосновения с человеком разумно заменить человека."
- Ты мне угрожаешь?!
"В действии нет необходимости. Констатация факта является таковой."
Андрей резко сел, от манеры "собеседника" выражаться голова шла кругом. Он даже не заметил, что в кабинете стало заметно прохладнее.
- А ты можешь выражаться нормально? Понятнее.
"Да."
- Хорошо. Давай попробуем ещё раз. Ты не хочешь, чтобы я интересовался участниками тех событий в Гласе?
"Да."
- В противном случае ты мне угрожаешь расправой.
"Неверно.
Предупреждение о последствиях действия не является угрозой."
- Почему я должен тебе верить? Ну, подловил ты меня, с ключом и кондиционером, дальше что? Что ты можешь сделать.
"Позвони тому, кто в пути."
- Что? Кому?
"Любому."
Андрей задумался, он непроизвольно крутил в руках телефон, а пальцы сами собой набрали номер сына.
- Алло.
- Здравствуй, сынок.
- Пап, привет. У тебя всё хорошо?
- Да, нормально. Ты где сейчас?..
Андрей не успел договорить - на экране возникла сперва карта города с движущейся красной точкой, а потом видео с придорожной камеры наблюдения. По мере того, как автомобиль двигался дальше, камеры менялись. Андрей мог бы сказать, что это липа, но на видео был автомобиль сына, и Егор был за рулём.
- Андропова проезжаю...
Андрей и сам уже узнал место. Видео разделилось на четыре экрана. Один продолжал показывать сына, во втором открылся чистый белый лист, а на оставшихся отобразился перекрёсток, к которому сын направлялся.
- ...скоро на Коломенский выйду...
Светофоры на перекрёстке мигнули и поменяли цвета.
"Красный, жёлтый, зелёный.
Красный, зелёный, красный, жёлтый" - напечаталось на белом поле. И ближайший светофор мигнул. А пара фонарей у самого перекрёстка выключилась. До Андрея вдруг дошёл смысл написанного.
- ...за тобой заехать?
- Сынок...
В этот момент Егор выехал на перекрёсток. Ему не было видно, а вот Андрей во все глаза смотрел на выскакивающий из темноты джип. И не успевал предупредить сына. В телефонной трубке послышался резкий визг тормозов - джип с дымящимися колёсами, оставляя на асфальте чёрные полосы, вылетел почти на середину перекрёстка. То ли счастливая случайность, то ли неизвестный идеально просчитал все возможности, но два автомобиля разошлись буквально в сантиметрах друг от друга.
- ...прости пап, тут м*дак какой-то выскочил на встречку. Ну что, я к тебе тогда. От входа позвоню. Пока.
Егор повесил трубку, а Андрей всё сидел, молча уставившись в экран.
- Это была случайность.
"Хочешь проверить?"
Андрею показалось, что в напечатанных словах прозвучала издёвка. Проверять он не хотел. Вслух он мог говорить что угодно, но он видел, как перемигнулся светофор - красный, зелёный, красный - чуть не убив его сына. Он потёр рукой взмокший лоб.
- Почему я не должен искать этих людей? Ну, или кто они там...
«В действии нет необходимости.»
- У меня есть имя и некоторые другие данные. Можно попробовать.
Надпись на экране сменилась. "Пустая трата времени."
Андрей хотел спросить, почему, но сказал иное:
- Это ненастоящее имя. Мне не найти концов, - Догадался он.
"Верный ход."
- Зачем тогда это... - он пожевал губами, подбирая слова, - эта демонстрация?
"Наличие первостепенных задач."
- А разобраться с Гласом - не первостепенная задача?! Ты хоть, знаешь, что эти "церковники" там на самом деле творят! Если "зверушки" что-то знают, мы могли бы...
"Необходимо верно расставлять приоритеты."
- Уфф. И что, по-твоему, на первом месте?
Вместо того, чтобы набирать текст, неизвестный просто открыл перед Андреем файл с их нынешним "висящим" делом. Лаборатория. Якобы существующая лаборатория, где производят "оружие нового поколения". Фантомное место, найти которое они никак не могли.
- Думаешь, она существует? - Неуверенно протянул Андрей. Объект с кодовым названием "Тех-Лаб" у всего отдела уже стоял поперёк горла, и Андрей исключением не был.
"Несомненно," - пришёл ответ.
- А почему я должен тебе верить?! - Вдруг возмутился он. - Я даже не знаю, кто ты. Ты мне угрожаешь, диктуешь, чем мне заниматься. Не слишком ли?
"Отнюдь."
- И что ты предлагаешь? Опять все документы по расследованию перерыть, вдруг что-то пропустили?!
"Иди домой."
Ответ был настолько неожиданным, что выбил его из колеи:
- А ты за ночь всё сделаешь?
"В документах по объекту "Тех-Лаб" отсутствуют необходимые данные."
- И как быть?
"Появятся."
Через пару секунд текст сменился.
"Оставляю тебе подарок - как иллюстрацию своих намерений."
- Какой?
Но лист уже свернулся, и через несколько секунд компьютер выключился, а дверной замок звонко щёлкнул в полной тишине. "Собеседник" прозрачно намекнул, что Андрею пора. Он вздохнул и поднялся с места. В чём-то неизвестный был прав - пора домой. И Егорка, небось, подъехал, сейчас звонить будет.
Вызванный наутро специалист по безопасности долго копался в компьютере шефа, но так ничего и не нашёл. На видео с камер наблюдения Андрей Семёнович мирно долистал бумаги, дочитал с экрана почту, собрался и ушёл домой - секунда в секунду с часами на проходной. В кабинете было чисто, но тот, кто смог провернуть настолько полномасштабную операцию, вполне мог за собой и убрать. Уже зная, что найдёт, он проверил электронную почту - письмо с продолжением "сказки" отсутствовало.
"Что я пропускаю," - глодал себя Андрей, - "что не так?"
Пока в кабинет с ошарашенной миной на лице не ввалилась Таня - всё тот же специалист по безопасности.
- Что? - Резко дёрнулся Андрей Семёнович.
- Не знаю. Вы мне сказали всё проверить, все изменения. Я проверила. М-м, Андрей Семёныч, помните, я вам говорила, что у нас дырка в защите есть? Пережитки прошлого, с которыми я ничего сделать не могу...
Она неловко замолчала. Шеф кивнул. Есть - крохотная щёлочка, до которой ещё добраться надо. Неужели...
- Через неё?...
Таня замотала головой:
- Не-эт. Там другое. М-м-м, Андрей Семёныч, нет у нас больше дырки в защите. Заделали.
- Как?..
- Хорошо. Очень хорошо, теперь никто не пролезет.
"Подарок," – промелькнуло у него в голове. - "Оставляю тебе подарок." Наглец, но надо отдать ему должное, хороший подарок сделал.
- Да-а в смысле, кто, когда?
- Вчера днём, часа в четыре... "В четыре? То есть, он весь день за нами следил. Стоп, а когда Ольга мне файл переслала - не тогда же? Надо бы расспросить её поподробнее о этом "знакомом", который "сказки" нашёл. Есть у меня подозрения, что он и мой вечерний "гость" - это одно и то же лицо, - подумал Андрей, но тут же засомневался. - Не может быть, слишком уж просто всё получается: либо он совсем без понятия, либо настолько уверен в том, что нам его не найти. Ли-бо... Совпадение. Нет. Не верю."
- ... Кто, понятия не имею, но надо сказать ему спасибо. Андрей Семёныч?
- Ха-ра-шо... - по слогам протянул он. - Узнаю, скажу. Иди, Танюша, работай. Молодец.
Девушка удалилась, а Андрей покосился на компьютер - мало ли что. Но тот безразлично молчал.
Убийцы.
***
Ястреб перебирал в памяти всех и всё, хоть как-то связанное с Фирмой, с кем и чем сталкивался за прошедшие три года. Низкорослый рогоносец уже просил его об этом, но в прошлый раз Ястреб делал это скорее, чтобы от него, наконец, отстали и перестали, как ему казалось, косо смотреть. То есть, был небрежен и невнимателен. Сейчас же, сидя в уютной кухне новой маминой квартиры, он чуть ли не по дню восстанавливал всю хронологию своей работы в Фирме и аккуратно записывал всё, что вспомнил, в специально купленную для этого дела толстую тетрадь. Начал он с того, что аккуратно вписал туда имена членов своей группы и всех, хоть как-то с ними связанных. Перевернул страницу и так же в столбик записал всех случайных и побочных личностей (кого знал, поимённо, остальных - по понятным себе приметам).
Удивительно: он-то думал что позабыл всё неважное, да и важно тоже. Но техника восстановления памяти, благодаря которой в больнице он смог восстановить многие пробелы в памяти, помогла и здесь - он уже вспомнил намного больше, чем рассчитывал. Цепляясь за какой-либо важный для себя момент из жизни того периода, он понемногу раскручивал и распутывал плотно спрессованный кусок воспоминания, вытягивая из него отдельные ниточки дорожек, отколупливая камушки личностей. Расставив перед собой в рядок всё, без дела стоящее на столе - солонку, перечницу, ластик и что там ещё под руку попалось, а, мамины очки? тоже пойдут; - он окрестил их именами своих бойцов и принялся сортировать три года их общей жизни, ориентируясь на "бойцов", как на маячки.
Им было, о чём вместе вспомнить: бесконечная череда миссий - простых и сложных, приятных и отвратительных, - общие празднования после особенно трудных; личные радости и горести, с которыми они приходили к командиру, проблемы, трудности - они многое пережили вместе. И всё это сделало их командой. И оно же помогало сейчас Ястребу вычленить то, что он считал навсегда утраченным в общей суматохе дней. Мысленно он уже давно перенёсся в казармы, где проходила большая часть их свободного времени, сборы и подготовка к заданиям. Он пошёл с конца, с того самого судьбоносного дня в середине июля, ставшего последним для группы "И". София с сумочкой, больше похожей на аптечку заядлого наркомана, чем на дамскую "авоську", монструозный Роберт, оказавшийся абсолютно бесполезным против... Беса, его невидимого друга - и всё. Пытаясь вспомнить бесовых друзей Ястреб всякий раз натыкался на пустоту: ни замыленностей, ни остатков нестёртых воспоминаний - ничего. Да не было там никого, шептал здравый смысл. Двое их было - надоедливый рогатый недомерок и неведомый невидимый убийца. Вот только и сам бес с его вечно орущим бешеной кобылой сотовым, и Колосс подтвердили наличие у Рогатого "семьи". Надо будет поспрашивать его, кстати, вдруг получится. Порой, он вдруг становился потрясающе разговорчивым. Так, к делу: посредник Эмамнуил... Или Кто-то Эммануилович? Костюм, причёска, слова его эти странные... Слова... Слава! Славочка... Секретарь посредника. О, Славочка, он ещё номер своего телефона на обратной стороне пакета записал. Вспомнить бы ещё этот номер. Ястреб закрыл глаза и мысленно представил себе тот пакет, как и советовал Виктор. Вот он держит в руках папку с данными, ощущая лёгкую ворсистость бумаги. Вот он переворачивает её... Пусто. Стоп, не так: он не переворачивал пакет. Он положил его на стол перед своей командой, надорвал ленточку, вытряхнул содержимое. Подчинённые ворошили бумаги, Нео копался в диске с данными. Ястреб вернулся мыслями к пакету, уже ненужному и позабытому на столе среди карт и документов. Жёлтый угол которого выглядывал из-под завала. Быстрые руки тасовали бумаги, время от времени то раскрывая, то снова пряча от глаз злополучную папку. Где-то там был ряд цифр, написанный лёгкой рукой с тонкими наманикюренными пальчиками. Только вот где? Ястреб постарался расслабиться, глубоко вздохнул и попробовал, как учил Виктор, разбить общий поток воспоминания на отдельные статичные изображения и повторно пробежался взглядом по получившимся "фотографиям". Перебирая их в мозгу, он, наконец, заметил то, что упускал ранее - буквы, написанные от руки. Посредники на пакетах ничего не писали, никогда. Значит, Слава. Погрузившись в воспоминание чуть глубже, он смог "прочесть" написанное -"...исла..." - Владислав? Возможно. И огрызок пятёрки или тройки сразу над буквами. Воодушевлённый неожиданным успехом, Ястреб принялся выискивать остальные кусочки своеобразной мозаики.
***
Первой мыслью, как ни странно, было позвонить бесу, но преодолев минутную слабость, Ястреб решил сам во всём разобраться. В конце концов, бес его помогать не просит и на подвиги с собой не зовёт. Данный факт Ястреба порядком злил - получалось, что Рогатый не лгал, когда сообщал Ястребу о его ненужности: до сегодняшнего дня рыжий чёрт прекрасно обходился без него. А вот сам Ястреб изрядно бы покривил душой, скажи он, что ему это безразлично. Оставшись, неожиданно для себя, в полном одиночестве, вдали от активных действий, Ястреб вдруг почувствовал себя отброшенным на обочину, ненужным и никчёмным, и, как ни странно, именно бес оказался той каплей едкой отравы, что раз от раза Ястреба будила и заставляла шевелиться. Бес одним своим наличием дёргал его и не давал залечь в спячку. Как заноза в пятке, как рыболовный крючок в подушечке пальца - несмертельно, но вот попробуй о такой мелочи забыть. Сам того не осознавая, меньше чем за месяц он прикипел к бесу настолько, что тот стал ему почти жизненно необходим. Ястреб привык злиться на него, привык его не любить, привык выслушивать саркастические выпады в свой адрес. Привык... Доверять.
После памятного утра в терессиной квартире рогатый снова пропал и не появлялся в обозримом пространстве уже больше недели. Чем он там занимался, Ястреб был не в курсе, хотя поинтересоваться всё же собирался. Но сперва он хотел разобраться с имеющимися у него данными: уточнить, подтвердить или опровергнуть - в общем, разузнать по максимуму, а после уже выложить перед "ангелочком" ровную табличку из людей, связей и денежных потоков.
Восстановленных знаний было вполне достаточно для продолжения самостоятельных поисков. Номерок "Славочки" опять же проверить надо. И повторно заглянуть в ночной клуб, где он уже однажды встретил беса. Кстати, Ястреб так и не поинтересовался, что же Рогатый там забыл: не развлекаться же пришёл - сперва не до того было, а после не сложилось как-то поговорить на эту тему. Образ беса, скомпонованный со вкусом, не вопрос, но чуть отдающий "нафталином" конца прошлого столетия и ныне выглядящий своеобразным, кичевым, но ни как не современным, в мозгу Ястреба никак не складывался с клубными тусовками, новомодными ди-джеями, "химией" и дёрганием на танцполе. Представить себе беса танцующим Ястреб не мог физически - это было выше возможностей его фантазии. Да и той ночью, когда бес профланировал мимо, помнится, выглядел он до противного обычно. Обстановка была непривычной, а так... Бес и бес, ничего нового.
Ястреб резко тряхнул головой, прогоняя из мыслей назойливое парнокопытное - нигде от него спасу нет, даже в собственных мыслях, - и склонился над тетрадкой, где посреди страницы красовался ряд цифр восстановленного номера. Как бы ему проверить всё, с ним связанное? В зародыше удавив тут же проснувшееся желание вызвать беса, Ястреб мгновенно вспомнил про Сашку Кирина - вот молодец какой; уж он-то легко с этим разберётся.
***
Звонок от Олеси удивил Семёна: они виделись всего несколько дней назад, и она сказала, что забирает сына к себе, так что с большой вероятностью на время пропадёт. И вот же, недели не прошло, и она снова вышла на связь.
- Слушаю.
- М-м, привет... - проговорила она и замолчала. Голос у неё был странный, словно она не знала, что говорить и как, тихий, задумчивый.
- Надо встретиться? - Поинтересовался Семён, устав слушать её дыхание в трубке.
- М? Да, - немного отрешённо проронила она и вздохнула, - пожалуй, надо. Сможешь приехать? У школы, ну ты знаешь.
- Скоро буду, - Семён всерьёз заволновался. Обычно они встречались в нескольких точках города, где гарантированно не бывали ни наёмники, ни посредники, но тихий барчик на полуподвальном этаже дома, где она сейчас жила в квартире подруги, они для своих целей не использовали. Что-то случилось.
- Жду.
Такси довезло его до места за считанные минуты, но неизвестность сделала это время вечностью. Семён умел держать себя в руках, но это вовсе не означало, что он был безразличен ко всему живому, он просто хорошо скрывал от мира свои чувства. Только войдя в бар и заметив там Олесю, одиноко сгорбившуюся над стаканом, он немного успокоился. Живая, и вроде не пасёт никто.
- Привет, - он сел напротив.
- Угу.
Она подняла голову. Косметика свежая, а вот глаза красные, и лицо припухшее. Плакала?
Олеся молча пододвинула ему флэшку и свёрнутый вчетверо лист бумаги.
- Здесь всё, что удалось найти.
Семён развернул лист. Там было всего две строчки, написанные незнакомым почерком.
- Адрес и пароль к ftp-шнику, отдай Кирину, он заберёт оттуда, что нужно, - она шумно вздохнула. - Семён, я выхожу из игры. Пафосно звучит, да? У меня сын...
Она замолчала. Семён пожал плечами:
- Ты говорила...
- Нет, ты не понял, я больше в этом не участвую. Если совсем плохо будет, звони. Но мне дальше искать незачем.
Она одним махом закинула в себя содержимое стакана, зажмурилась, подняла вверх руку, прося бармена повторить, выпрямилась и, глядя в глаза мужчине, тихо произнесла:
- Я знаю, кто убил моего мужа. И кто виноват в его смерти.
Семён открыл рот, но она не дала ему сказать.
- Я не могу тягаться с Фирмой... Я боюсь. Я хочу жить.
Она всхлипнула и замолчала, опустив плечи и съёжившись.
- Откуда?.. - Только и смог выговорить Семён.
Олеся пожала плечами:
- Он сам сказал, - Олеся пододвинула себе принесённый стакан с каким-то крепким пойлом, поболтала им, глядя как стукаются о стенки кубики льда и усмехнулась. - Он мне сегодня жизнь спас. Мне и Антошке.
- А потом сказал, что убил твоего мужа? - Тихо уточнил Семён.
- Угу.
- Вот гад.
В ответ она замотала головой, расплёскивая в стороны волосы, и опрокинула очередной стакан. Скривилась, зажмурилась на секунду, потом заговорила:
- Я за машиной шла, чтобы Антошку из сада забрать, и тут они. Выследили, ублюдки! - со злостью прошипела она. - Я бежать. Они за мной. Выскочила на улицу, думаю, что делать: они на мерсе, куда я от них убегу. Дура. И тут машина какая-то виляет ко мне. На скорости, Семён! Я, я не знаю, как он так: дверца открылась, меня внутрь закинуло, и оп, мы уже во втором ряду, будто ничего и не было. Я в зеркало смотрю, мальчики мои из-за поворота выезжают и на всех парах мимо нас. Проехали вперёд, потом затормозили - ищут... А он мне, спокойно, мол, сиди не дёргайся, не заметят. Проехали два квартала, он машину остановил, парню на заднем сиденье денег дал, попросил воды и сигарет купить, а сам сидит, что-то смотрит. Потом наклонился вперёд, троссик от кондея выдрал, и сидит довольный такой, словно что-то важное сделал. И тут мимо эти красавцы проезжают, что меня гнали, - она ненадолго замолчала промочить горло и достать сигарету, а Семён, протягивая ей зажигалку, постарался скрыть невольную улыбку - от пережитого нервного напряжения, сдобренного изрядной долей алкоголя, с Олеси слетел привычный лоск деловой женщины. Сейчас она говорила, не вставляя в повествование изящных оборотов и умных слов, а как обычная девчонка, сплетничая на кухне и делясь с хорошим другом пережитыми страхами. Девчонка, которой в сущности и была до того, как на неё обрушилось несчастье. Сколько ей сейчас? Двадцать три, двадцать пять? Бедная, до чего ей сейчас тяжело, а он и не замечал этого, видя в ней только важного информатора. Он задумался и чуть не пропустил продолжение истории:
- ...вдребезги, одни ошмётки, и горит. Как в кино...
- Эй, подожди, парня-то вы забрали?
- Я же говорю, он вернулся, мы дальше поехали. А там мерс всмятку. И менты. Остановили нас, переговорили они там о чём-то, я не слышала, думала только, там Антошка был или нет... Ну и сказала вслух. И тут он мне говорит, назад посмотри, только не ори, разбудишь. Я обернулась, а он там, свернулся калачиком и сопит. Живой, - Олеся всхлипнула. - Понимаешь, он сначала Антошку забрал, а потом поехал меня спасать! А рядом, ой, нет-нет-нет, ты решишь, что совсем свихнулась, не буду...
Она замахала руками перед лицом.
- Ну, говори уже.
Семёну стало интересно, нечасто Олеся вела себя подобным образом.
- Ну... Ладно, сам разрешил. Там рядом с тем парнем близнец сидел. Из "Матрицы". Честно, Семён, это я сейчас пьяная, а тогда нет: кожа белая, костюм белый, дреды до пояса и тёмные очки.
Я в таком шоке была, что даже не спрашивала, куда едем. Он сам сказал, что домой нас отвезёт.
Она снова замолчала. Семён не перебивал, он не считал, что Олеся сошла с ума. Он столько видел странного и невозможного с тех пор, как начал работать на Фирму, что уже почти ничему не удивлялся.
- А знаешь, что самое страшное? - Вдруг тихо спросила она. Семён посмотрел на неё, но ответить не успел, Олеся озвучила сама. - Он не спрашивал, куда ехать. Он знал. Понимаешь? Он нас сюда привёз. Не ко мне, не к маме, а сюда к Наташке. Кто, кроме тебя, знал, что я здесь?
- Никто, - подтвердил Семён.
- А он знал, - она медленно выдохнула, готовясь рассказать самое сложное для себя. - Потом уже, поднялись, Близнец Антошку отнёс и уложил - я, понимаешь, совсем какая-то ватная была, ничего не могла...
- Ещё бы.
- Он мне чай налил, сигарету в руки дал. Сел рядом и спросил, чего я хочу и предполагаю всем этим добиться. Так и сказал, честно! А я, - она грустно хмыкнула, - возьми и ляпни, что хочу узнать, кто убил моего мужа, и отомстить тем, кто в этом виноват. Ну он и сказал; знаешь, простой такой, - Олеся всплеснула руками и попыталась улыбнуться, но вместо этого на лице отобразилась гримаса боли, - говорит, со вторым я тебе пока помочь не смогу, сил маловато Фирму развалить, но это, говорит, только пока, там посмотрим... А с первым легко... Ты хотела... Убийцу... Своего... Мужа, - она шмыгнула носом и поджала губы, чтобы не расплакаться, - ой, прости, Семён, не могу... Узнать. Так он перед тобой, - выдавив из себя эти слова, Олеся тихо взвыла и упала лицом на стол. Плечи её тряслись от беззвучных рыданий. Несколько минут она только тихо всхлипывала и попискивала, а после вдруг собралась, быстро утёрла выступившие слёзы и подняла голову. - А я ведь, понимаешь... Даже злиться на него не могу. Ну, совсем - сижу дура дурой, с чашкой. Хоть бы запустила, - у неё перехватило дыхание, - а не могу. А он ждёт сидит. Молчит. Не извиняется, с соболезнованиями не лезет. Просто сидит. Хотела спросить, как, но не смогла. А он сам всё понял, и говорит, тебе могут рассказать, что он упал с крыши... - Олеся снова ненадолго замолчала, вновь переживая тот страшный разговор, но быстро пересилила себя. Ей было нужно выговориться, поделиться хоть с кем-то. - Но это не правда, говорит... Не совсем правда - он умер ещё до... Быстро... Больно ему не было... Я спросила, зачем. Смогла, значит, спросить. Дура!.. И тут он... Ой, я не могу, Семён, ну правда, ну почему так?! - Она с мольбой о отчаяньем воззарилась на мужчину. Вся в слезах, опухшие щёки с тёмными бороздками от потёкшей туши, маленькая и несчастная. У Семёна сердце сжалось, так захотелось её прижать к себе, пожалеть, успокоить. С трудом сдержался.
- Понимаешь, - она нервно сглотнула, - он на меня смотрит и отвечает: он стрелял в моих друзей, и меня... И возразить мне нечего.
Она закусила губу и замолчала.
- Он хорошо стрелял? - Осторожно спросил Семён, имея ввиду Нео. Олеся поняла:
- Да.
- Как же?..
- Не знаю.
- А-а как?..
- Не знаю, Семён, - она быстро замотала головой. - Я не спрашивала. Он сказал, что если он начнёт рассказывать, я решу, что он надо мной издевается, а он этого не хочет.
- М-м, а имя хотя бы у него есть?
- Думаю, да. Я не спрашивала. Близнец с ним разговаривал, но я не понимаю его слов. А второй его бесом звал. Но это точно не имя.
- М-м. Где он сейчас?
- Уехал. Друзей своих прихватил и уехал. Сказал, что могу обо всём тебе рассказать, он не против. Смешно - он не против. Да, о тебе он тоже знает. Нет, не от меня. Он вообще знает очень много, куда больше, чем мы с тобой. Это он адресок подкинул, я так понимаю, что он туда данные и сливает...
- А проследить сможешь?
- Не буду. Прости, Семён, но я не буду этого делать. И тебе не советую. Я понятия не имею, кто эти люди, но мне очень страшно от того, сколько они всего знают. Он о тебе и твоих ребятах так говорил, словно лично знаком...
- Думаешь, от Фирмы?
- Нет! Ни в коем случае. Это какая-то другая сила.
- Слушай, можешь мне его описать?
- Нет, - она отрицательно покачала головой.
- Почему?
- Потому что он мне запретил описывать себя и того парня второго. Близнеца можно, а их - нет. Он ещё странно так выразился... Что, мол, это всё равно не поможет, но лучше не надо. Я не поняла, если честно.
- А он не был случайно похож на высокого красивого блондина...
- Близнец? Нет, я же описала тебе его - он, конечно, блондин, хотя скорее альбинос, высокий и, на мой взгляд, довольно симпатичный, но это только на мой.
- Нет. Этот... Ну...
- Не-эт! Он не блондин ни разу. И, знаешь, обаятельный, конечно, но не красавец. Нет, точно не красавец. Хотя-а, есть в нём что-то.. Но это точно не тот человек, о котором ты спрашиваешь.
Подсказки.
***
Сколько раз не перечитывай одни и те же строчки, а информации в них больше не станет. Ольга потёрла уставшие глаза и откинулась на спинку кресла. Три дня они всем отделом гадали, с чего это Андрею Семёнычу взбрело в голову заставить их снова перелопатить все материалы по злополучным террористам и их фантомной лаборатории - и так ведь ясно, что никаких зацепок нет, в каком направлении дальше искать, непонятно. Три дня коту под хвост.
А на четвёртый в центре города прогремело два взрыва. Да так "удачно", что даже отдел "Замалчивания" только руками развёл - утаить подобное даже им оказалось не под силу. Что удивительно - обошлось без жертв. СМИ пестрели заголовками о безумных экстремистах, о волшебных спасениях, спасительных предупреждениях во сне, праздничных службах во славу Пресвятой Девы Бранвен и апостолов её и светлых ангелов, крылом закрывающих от тяжких бед верующих в неё, проводимых в ряде церквей и духовных обителей. Ну и так далее в том же духе. На них только рукой махнули - нет паники, и хорошо. Зато верхнее начальство, разъярённое до невозможности, в тот же день вызвавшее Андрея Семёныча и Алексея Фёдоровича на ковёр, получило исчерпывающий ответ о работе отдела над данным делом. И теперь пол-отдела было брошено на "Тех-лаб": снова перелопачивало старое дело и изучало обстоятельства свежих происшествий.
Ольга устало полистала бумаги и, не выдержав, нашла среди контактов в мессенджере одного из случайных знакомых - ей невероятно захотелось поговорить с кем-то, кто не имеет никакого отношения к её работе, и хотя бы так поиграть в обычного офисного работника. Всё равно работать она пока не в силах, а потом, разве не этот знакомый подкинул ей данные, заинтересовавшие начальника?
Olle (18:55:15 08/09/2018)
Привет )
T_K (18:57:10 08/09/2018)
Внезапно. Здравствуй.
Olle (18:59:23 08/09/2018)
почему, вдруг, внезапно?
T_K (19:00:04 08/09/2018)
Давно не объявлялась.
Olle (19:02:13 08/09/2018)
Дела-дела, у нас тут, знаешь, какой дурдом?! А ты, значит, первым не разговор не начинаешь?
T_K (19:04:34 08/09/2018)
Сама же говоришь, "дела". Зачем я буду отвлекать?
Olle (19:07:15 08/09/2018)
Хм, и не поспоришь. Как у тебя там?
T_K (19:09:44 08/09/2018)
Неплохо.
Olle (19:11:55 08/09/2018)
хорошо тебе
а у меня начальство зверствует. Требует сделать невозможное
T_K (19:12:14 08/09/2018)
На то оно и начальство.
Olle (19:12:43 08/09/2018))
Ну не скажи. Вот как мне им найти то, чего в природе нет?
T_K (19:19:11 08/09/2018)
Точно нет?
Olle (19:20:15 08/09/2018)
Ну, я, по крайней мере ничего найти не могу.
Тёрас перегнулся через спинку кресла и поинтересовался в воздух:
- Скинуть ей контактное лицо "продавцов"? Может, сами лабораторию найдут.
Монитор зловеще блеснул в рассеянном освещении их комнаты, и за толстым чуть выпуклым стеклом показалось истинное лицо киборга.
- А скинь, - зло фыркнул Архан, поднимая голову от кипы кальки на своём столе. - Надоели они мне до чёртиков с их бомбами косячными и терактами кривыми. Мы же едва успели. Троих придурков чуть ли не самим вызволять пришлось. И так запалили нас.
- Ага, - включилась в беседу Бран. - Пресвятая и апостолы. Охренеть можно.
- И ангелы, - напомнил со своего места Панда.
- Твою-же-богу-душу-мать-за-ногу-да-через-коромысло, что они курят?! - Воскликнул сатир. - Где они ангелов-то с крыльями углядели?
- Тоже такие глюки хочешь?
- Ну на фиг, - бес замотал головой.
- Кого ей давать? - Уточнил Тёрас.
- Да всех троих сливай! Может, хоть одного возьмут.
- Лапушка, ты, кстати, заканчивай там, мне сейчас твои процы* для рендера** нужны будут, - предупредил Архан, вынимая из ящика стола флэшку.
- И мне, я почти закончила, - махнула рукой Бран.
- А тебя, - Тёрас указующе вытянул руку в сторону кибердевы, - саму можно к просчёту подключить.
- Серьёзно?
- Кстати, да. Бран, у тебя же тоже ресурсов ого-го. И с проводами возиться не надо, разве что...
- Так-так-так! Вот не надо в меня никакие провода втыкать! Навтыкались уже в своё время... - Пресвятая резко обернулась возмущённо упёрла лакированные копытца в стальные бока.
Тёрас усмехнулся и коснулся пальцами клавиатуры лежащего у него на коленях ноута, набирая послание.
________________________
*процы - процессоры
**рендер - просчёт, переработка рабочего материала в финальное изображение
________________________
T_K (19:25:31 08/09/2018)
Милая, мне пора. Файл с данными по "челнокам" из "Тех-лаба" у тебя на почте.
Завтра и послезавтра кто-то из них будет в баре "Танцующий поп". В помещение не входите, подождите снаружи - продавец дольше двух часов не задержится.
Olle (19:25:40 08/09/2018)
эээ что??
По спине простучали крохотными лапками мерзкие мурашки страха. Где она прокололась? Что сказала лишнего. Кто он такой, если знает про "Тех-лаб" и так спокойно об этом говорит?
T_K (19:26:14 08/09/2018)
Перечитай.
Olle (19:26:57 08/09/2018)
я прочла
поэтому и спрашиваю ЧТО ЭТО??
T_K (19:27:30 08/09/2018)
Искомое тобой "невозможное".
Olle (19:27:33 08/09/2018)
Откуда? Ты КТО7
T_K (19:27:45 08/09/2018)
Передай, пожалуйста, Андрею от меня: "красный, зелёный, красный." Он поймёт.
Ольга как кукла на ватных ногах поднялась из-за стола и чуть покачиваясь направилась к кабинету начальства - Андреем в их отделе звали только одного человека. С другой стороны, мало ли что бывает.
- Андрей Семёныч...
- Да, Ольга, заходи, - он оторвался от бумаг и поднял голову. - Ольга, что случилось?
- Он, - Ольга облизала губы, - он попросил передать вам. Красный-зелёный-красный. Я не знаю... Это что-то значит?..
По тому как Андрей изменился в лице и подскочил вверх, она поняла, что значит.
- Где?
- У меня. Он ещё сказал...
- Ты кому-нибудь, кроме меня, говорила об этом?!
- Нет, что вы!
- Хорошо, - он сразу успокоился. - Идём!
Он выскочил из кабинета и бросился к ольгиному столу. Склонился к монитору, читая переписку, потом медленно опустился в кресло.
- Значит, всё-таки ты? Нахал, - Негромко с уважением в голосе произнёс он и потёр лицо ладонью.
Ольга встала рядом, пытаясь успокоить пульс и собрать воедино увиденное. И тут от собеседника пришло новое сообщение.
T_K (19:36:24 08/09/2018)
Здравствуй, Андрей.
- Ты меня видишь или слышишь? Или и то и другое.
Ответа не последовало.
- Не слышит, - тихо проронила Ольга.
- Ха! - Он усмехнулся и покачал головой. - Не факт, девочка, ох, не факт. Ну, ладно, давай по-твоему.
Olle (19:38:15 08/09/2018)
Может, у меня спокойно поговорим?
T_K (19:39:54 08/09/2018)
Извини, не сейчас. Проверь письмо, всё понятно?
Андрей раскрыл присланный файл и пробежался по нему глазами.
- Ох ты ж, - не удержался он от возгласа.
Olle (19:40:22 08/09/2018)
Эти данные верны?
T_K (19:40:40 08/09/2018)
Да.
Андрей повторно пролистал поученный документ, восторженно прицокнул языком, потом нахмурился и быстро напечатал:
Olle (19:41:03 08/09/2018)
А нельзя было их раньше дать?
T_K (19:41:16 08/09/2018)
Кто же знал, что вы так...
T_K (19:41:20 08/09/2018)
Неторопливы.
- Почему нельзя идти в бар? - Вспомнила Ольга. Андрей молча кивнул и спросил:
Olle (19:42:40 08/09/2018)
Что не так с баром?
T_K (19:42:51 08/09/2018)
Почитай отчёты.
Olle (19:44:15 08/09/2018)
Слушай, может, мы лично с тобой встретимся и поговорим? Проще будет.
T_K (19:44:31 08/09/2018)
Не сейчас.
Olle (19:45:33 08/09/2018)
Это все данные, которые у тебя есть, или нет?
T_K (19:46:05 08/09/2018)
Этого достаточно.
- Да что ж за человек-то такой! Вроде и добро делает, но нет, чтобы просто, обязательно загадками надо!
Olle (19:48:44 08/09/2018)
Ты ещё появишься?
T_K (19:49:18 08/09/2018)
Надеюсь, нет.
Olle (19:50:00 08/09/2018)
Ты так уверен, что мы тебя не найдём?
T_K (19:50:15 08/09/2018)
Да. Извини, Андрей, время. Иди домой.
Удачи в работе.
- И тебе. Чем бы ты там не занимался, - задумчиво глядя в экран, проговорил он. Что бы там ни было, но чутьё подсказывало Андрею, что неведомый "помощник" до сих пор наблюдает за ним. - Надеюсь, что не геноцидом. Ну, что, молодец. Техлаб с мёртвой точки сдвинулся.
- Андрей Семё-оныч...
- Прекрати, - одёрнул он девушку. - Идём ко мне.
Впустив Ольгу в кабинет и прикрыв за собой дверь, он продолжил:
- Он тебя выбрал. Секретов не спрашивал, а ты не выдавала. Зато нам помог... Да, логи проверь, и всё, относящееся к работе, потри. Хотя, думаю, там уже ничего нет лишнего.
- Вы что-то знаете, Андрей Семёныч? - От уверенности начальника в способности T_K у Ольги захолодело внутри. А сам знакомый, за несколько минут превратившийся из случайного сетевого собеседника в Могущественного Неизвестного, пугал её. А ещё больше злил: обошёл, обманул как девочку зелёную! Но как?
- Не намного больше твоего, - вздохнул Андрей. Он заметил изменения в лице подчинённой. - Всё путём, Ольга. Не переживай.
- Кто он? - Сквозь зубы процедила девушка.
Андрей наигранно беззаботно пожал плечами:
- Не знаю. Но надеюсь, что он на нашей стороне.
- А что мне делать, если...
- Если понадобится, спросишь. Захочешь просто поговорить, попробуй - запрещать не стану. А сам он тебя донимать не будет - не тот человек. Так, девочка, прекращай дёргаться и иди работать: надо посредников этих по базе проверить, к операции подготовиться...
- Андрей Семёныч, - Ольга, наконец, задала донимавший её всё это время вопрос, - вы думаете, это не липа? Фотографии, адреса, номера телефонов. Мы ведь понятия не имеем, кто это; может, он конкурентов убрать хочет!
- Да хоть двоюродную бабушку! Главное, чтобы они были связаны с этими чёртовы взрывами. Иди, времени у нас нет - я уж не знаю, кто он, и один ли он, но он точно не представляет себе, сколько надо готовиться к подобного рода делу.
Только примерно через месяц Ольга набралась смелости снова открыть контакт T_K. Сама не зная, зачем, открыла окошко мессенджера.
Olle (22:15:15 05/10/2018)
привет
T_K (22:18:11 05/10/2018)
Здравствуй.
Olle (22:19:00 05/10/2018)
Слушай, скажи, только честно - ты вообще настоящий?
T_K (22:19:05 05/10/2018)
Да.
Olle (22:19:30 05/10/2018)
Скажи, зачем это было нужно?
T_K (22:19:55 05/10/2018)
Странный вопрос: вы же взяли продавцов.
Olle (22:20:18 05/10/2018)
Ты всё знаешь?
T_K (22:21:20 05/10/2018)
Всё знать невозможно.
Olle (22:21:52 05/10/2018)
Я не о том
Как ты вообще можешь сейчас спокойно говорить. За такое сажают, чтоб ты знал.
T_K (22:22:02 05/10/2018)
Я знаю.
Olle (22:22:22 05/10/2018)
И ты мне врал!
T_K (22:22:40 05/10/2018)
Не путай меня с собой.
Olle (22:23:01 05/10/2018)
Не смей! Это другое!
Как мне теперь вообще?
T_K (22:23:40 05/10/2018)
Не параной, девочка - не все люди как я.
Olle (22:26:18 05/10/2018)
Но зачем?
T_K (22:27:54 05/10/2018)
Так было нужно. Они людей убивают просто так. Для демонстрации.
Olle (22:28:13 05/10/2018)
Откуда ты знаешь? Ты от них сбежал? Тогда почему сразу не пришёл в органы?
- Вот кто бы мне сказал, когда я тебя рисовал, что ты будешь с ноутом сидеть. Компьютер с компьютером! С ума можно сойти, - хмыкнул Архан, выходя с чашкой чая из кухни. - Подвинься, что ли.
Тёрас послушно убрал ноги, давая бесу сесть рядом на диван.
- Ты с кем там общаешься?
Киборг молча повернул к нему экран ноутбука, а сам тем временем ответил.
T_K (22:33:23 05/10/2018)
Я мудрый Каа. Мне много лет, и я прибыл с другого конца Галактики.
- Ха! И ведь правду говоришь, - фыркнул сатир, читая написанный текст. - Ну, не лжёшь, точно.
Olle (22:34:22 05/10/2018)
хватит, а
T_K (22:34:50 05/10/2018)
Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответы.
Olle (22:35:30 05/10/2018)
Я хочу знать ответы.
Я хочу тебя увидеть и с тобой поговорить.
T_K (22:36:47 05/10/2018)
Не думаю, что это возможно.
Olle (22:37:02 05/10/2018)
что
улетаешь в родную галактику?
T_K (22:39:28 05/10/2018)
Да.
Olle (22:39:44 05/10/2018)
и ручкой мне не помашешь?
T_K (22:44:22 05/10/2018)
Открытку пришлю с межзвёздным почтовым голубем.
59.Тяжёлое утро
***
Очнувшись и открыв глаза, он некоторое время неподвижно лежал, прислушиваясь к читать дальше ощущениям тела и окружающей его действительности. Зрение подсказывало, что над ним простирается светлый потолок, из широкого незавешенного шторами окна льётся дневной свет; слух не отмечал ничего необычного - приглушённый шум улицы, повседневные звуки жилого дома, да и только. Остальные чувства сообщали, что он лежит в удобной постели. Он пошарил рукой рядом с собой - так и есть, свежая простыня, упругий матрац, мягкая подушка.
Ястреб попытался привычно-быстро сесть на кровати и тут же с глухим стоном повалился обратно - все мышцы и кости ломило так, словно он вчера бегал в полной выкладке, а потом его долго и планомерно избивали ногами в тяжёлой обуви. Голова раскалывалась от тупой пульсирующей боли, а во рту было так сухо и мерзко, словно бегал он накануне по пустыне и жажду утолял песком и сухими колючками. Еле ворочая распухшим языком, Ястреб проверил зубы - все на месте - и попытался перевернуться набок и сползти с кровати. Это ему удалось. Удалось даже добраться до стакана с водой, стоявшего на прикроватном столике. Сделав несколько мелких жадных глотков, он почувствовал себя гораздо лучше и смог, наконец, сесть.
Дальше следовало собраться с мыслями и понять, где он, и как здесь оказался. И где, собственно, это "здесь"? Но в голове было пусто, и каждая мысль гулко звенела в стенках черепа, не имея возможности ни за что уцепиться. Казалось, будь у него возможность заглянуть внутрь собственной головы, он нашёл бы там только пустоту и запустение. Ястреб уже даже представил себе, как его глаза закатываются за веки, и он видит изнутри гладкие, сероватые в полутьме, кости черепа с висящими на них полотнищами паутины... Так, хватит. Он потряс головой. Движение вернуло боль, но принесло с собой прояснение сознания. Ястреб отпил ещё воды, вкус её показался ему немного странным. Из-под крана, что ли? Или некто добросердечный, заведомо знавший о состоянии Ястреба, растворил в ней таблетку от головной боли? А если знавший, то откуда? Может, это он привёл сюда Ястреба? Или этот неизвестный и есть тот, кто это всё подстроил? Неважно, сейчас неважно, главное, чтобы помогло. Ястреб обвёл глазами комнату: добротно обставленная просторная спальня - то ли квартира, то ли номер в недешёвой гостинице. В любом случае на казематы не похоже. Рядом на стуле лежала его одежда, чистая и выглаженная. Интересно, он сам сюда пришёл, или как? Сам, подсказало к месту проявившее себя воспоминание. Ястреб вспомнил, как шёл, пошатываясь, по этой комнате ночью. В полной темноте, натыкаясь на всё подряд, нашёл кровать, разделся и лёг, даже не догадавшись пошарить по стене в поисках выключателя или зажечь ночник.
Ну, и то хорошо, что сам. Ястреб потёр виски, мучительно соображая, что дальше. Память о вчерашнем дне возвращалась урывками. Сначала он с кем-то встретился. С кем? Рыжий, хайрастый, и имя ещё такое смешное. Тимир, Тирим, Кирилл? Точно - Кирин! Сашка-Кирин. Паренёк из казарм. Тихий такой, добрый, милый, великолепный стратег и абсолютно никакой боец из-за травмы, полученной пару лет назад. Умница, а не человек - сколько раз Ястреб прибегал к нему советоваться. Если бы его не заграбастала штабным в свою команду крикливая Ирма, Ястреб бы без разговоров взял к себе этого хромого сутулого парня. Но у него штабных не было, а у Ирмы Сашке было безопаснее. Он был единственным, кому Ястреб доверил свою тайну, единственный человек из прошлой своей жизни, с кем он связался. И, наверное, единственный человек из тех, кто остался в живых, кого Ястреб мог назвать своим другом.
Так, хорошо, не о том сейчас речь; с Кирином они встретились, а зачем? Тут Ястреб резко рванул к своим вещам - проверять внутренний карман куртки, где было запрятано то, что передал ему Сашка - чуть не свалился с кровати, но всё же дотянулся до заветного тайника, схватил рукой ткань, смял и, наконец, нащупал заветный свёрток. Упал лицом в подушку, передыхая...
Жаркая темнота с резкими вспышками света и пропитанный множеством различных и не всегда приятных ароматов воздух клуба уже не смущали Ястреба. Духота, смешанный мускусный запах нескольких сотен потных разгорячённых тел, двигающихся в едином ритме, пары дыма и алкоголя, волны агрессии и возбуждения, страсти и пьяного угара - всё, что ещё недавно заставляло Ястреба брезгливо жаться к стене, теперь вызывало интерес и желание влиться в бурлящий человеческий водоворот. Он жадно глотал видимый в лучах прожекторов и светомузыки воздух, запивая его содержимым высокого бокала, полученного в баре, и по истине наслаждался виденной им картиной всеобщего веселья.
Ястреб оторвал голову от подушки и, щурясь на свет, посмотрел в окно; он размышлял: вечером он отправился в какой-то клуб, интересно, зачем, не развлекаться же? Значит, что-то он там искал. Что-то или кого-то. Мужчина тяжело сел и принялся медленно одеваться, продолжая копаться в каше обрывочных воспоминаний, невпопад вплывающих в сознании.
Из-за колонны выплыла, призывно покачивая бёдрами, белокурая дива в поблёскивающем костюме. Людской поток нисколько не тревожил её - как рыба, она настойчиво плыла в дымном мареве в сторону Ястреба, не обращая внимание на сторонние звуки и действия, огибая препятствия и не сводя с человека ярких хищных глаз. Очередная волна танцующих скрыла её от взгляда Ястреба, и он отвернулся, увлечённый яркой стайкой похожих на колибри нимфеток, пропорхнувших мимо него в сторону бара.
Ястреб поставил на столик опустевший стакан, подождал немного, словно стакан могла снова наполнить заботливая рука, грустно вздохнул и направился исследовать помещение, в котором оказался.
В коридоре было заметно прохладнее и чуть темнее, чем в общем зале - редкие люминесцентные лампы ровно и мёртво освещали высокий потолок и стены, но не доставали до пола, от чего на уровне глаз царил мутный полумрак. Но Ястребу некогда было замечать такие мелочи - влажный жар и животное желание, волнами исходившее от большегрудой блондинки, вытащившей его сюда и прижавшей к холодной стене, лишали его разум последних крох сознания, а тело - самообладания. Он охотно отвечал на страстные поцелуи и яростно шарил руками по приятным выпуклостям тела незнакомки, вслушиваясь в её постанывания и утробное довольное урчание. В ответ на его действия та извивалась, вздрагивала и ещё сильнее вжимала Ястреба в стену коридора и, казалось, ещё немного, и она обовьёт его собой или сольётся с ним в единую горячую пульсирующую массу. Подвальный сквозняк холодил разгорячённую кожу, но это не останавливало жадные руки, расстёгивающие плотно прилегающий к телу женщины чешуйчатый комбинезон, как не смущали появляющиеся в коридоре то там, то здесь случайные зрители.
Ястреб обошёл спальню, выглянул в окно, рассматривая дома и улицу внизу, пытаясь понять хотя бы, в каком районе города он оказался: парк какой-то, домики, машинки по улице проносятся, люди ходят - этаж высокий, название улицы отсюда не видно. Резко подкатила дурнота - чтобы справиться с ней, Ястреб ополз в очень к месту подвернувшееся кресло, и на него вновь накатили воспоминания предыдущей ночи.
Перья полуженщины-полуптицы приятно щекотали лицо Ястреба, когда он целовал её шею. Полураздетая, она сидела на коленях Ястреба и неторопливо расстёгивала на нём рубашку, обжигая его горячим дыханием и едва касаясь его груди острым язычком. Которая она была за этот вечер? Он потерял счёт. Они все были хороши собой, молоды и доступны. И то, что все они были не совсем людьми, нисколько их не портило.
- Ну хватит, - повелительно прозвучало откуда-то со стороны. - Иди, птичка, этот мой.
Ястреб порядком разомлел от ласк и мягкости конкретно этой барышни, особенно после бурной необузданности предыдущей особы - куда она делась, и почему в отдельном боксе он милуется не с ней, мужчину нисколько не волновало - и потому не сразу понял, почему цветастый распушённый от возбуждения сирин вдруг спорхнул с его колен и, подмигнув напоследок, скрылся за дверью.
Вместо неё перед Ястребом возникла другая девица - бледнокожая длинноволосая бесовка с маленькими рожками, усыпанными крохотными блестящими камушками. Игриво прикусив нижнюю губу, она нависла над полулежащим в кресле Ястребом и принялась его рассматривать. Ястреб нетерпеливо обхватил девушку руками за ягодицы и притянул к себе, принуждая сесть себе на колени. Она не стала противиться, а обхватила бёдрами его ноги и оседлав его, наклонилась, так, что её лицо оказалось совсем рядом с Ястребом, а по его щеке скользнула прядь пахнущих луговой травой волос - голову повело от зычного аромата. Она смачно причмокнула губами и, глядя в упор на Ястреба, сладко проворковала:
- Выпей, у тебя, кажется, в горле пересохло.
В этом она была права, хотя непонятно, как она об этом узнала. Ястреб принял из рук незнакомки стакан с питьём и осушил его в один приём. Напиток оказался холодным и терпким, голова от него чуть прояснилась.
Незнакомка, внимательно наблюдая за Ястребом, забрала у него пустой стакан и предложила:
- Может, переберёмся куда-нибудь.
Ястреб окинул её оценивающим взглядом и, признав достойной - ничего так, особенно вид, открывающийся в распахнутом вороте рубашки, - хрипло спросил:
- К тебе или ко мне?
Она улыбнулась, откидывая с лица прядь пурпурных волос:
- Пойдём.
Бог мой, что он вчера творил! Это ж надо было так напиться. Ястреб грузно поднялся - тошнота вроде прошла - и побрёл прочь от окна ко входной двери, уже ожидая, что она будет заперта. На всякий случай поверил - дверь на удивление оказалась открытой - и осторожно вышел в широкий неосвещённый холл. В полутьме Ястреб рассмотрел какие-то невнятные элементы интерьера, кресла, торшер, но больше мужчину заинтересовали двери в стенах. Дверей было несколько: две из них имели стеклянные полупрозрачные вставки - именно благодаря этому в холле было не совсем темно. Ястреб подошёл к ближейшей, прислушался - тихо, - и уже тронул ручку, когда в звенящей тишине откуда-то из глубины холла раздался негромкий звон, словно фарфор звякнул о фарфор.
В шуме первого этажа говорить было бессмысленно, а потерять друг друга запросто - девушка крепко взяла его за руку и повела сквозь толпу пьющих, танцующих, целующихся и трущихся друг об друга людей. Глядя ей в спину, Ястреб неожиданно затормозил и потянул спутницу к себе. Она не дала заключить себя в обьятия, а закружила Ястреба вокруг очередной компании, огибая живое препятствие и, наконец, привлекла к себе, прижавшись спиной к стене в неосвещённой части зала. Рыча от нетерпения и чуть ли не роняя слюну на грудь девушки, Ястреб склонился к её шее, чувствуя, как холодные пальцы скользят по его затылку. Он почти коснулся губами белой кожи, когда пальцы незнакомки сомкнулись на его волосах, и она чуть-чуть оттянула его от себя. Недовольный, Ястреб дёрнулся, но резкая боль заставила его замереть; не сразу, но он осознал, что может остаться без волос и прекратил сопротивление.
- У-умница, - проворковала недотрога, в то время, как вторая её рука нахально елозила по спине мужчины.
В какой-то момент она отвела руку назад и открыла незаметную в темноте дверь, куда затолкнула Ястреба и следом просочилась сама, прикрыв её за собой. Ястреб оказался в полной темноте. Деморализованный, он пошарил вокруг руками, но тут незнакомка крепко ухватила его за предплечье и без предупрждения поволокла за собой. Спотыкаясь, Ястреб поспешил следом.
Отвлечённый от созерцания резного стекла новым звуком, Ястреб прошёл дальше и легонько толкнул неплотно прикрытую стеклянную дверь, потом неуверенно заглянул в помещение, скрывающееся за ней - это оказалась просторная светлая гостиная. Ястреб остановился, давая глазам привыкнут к свету, и вошёл внутрь.
Неожиданно открывшаяся перед его носом дверь вела в тихий проулок, освещённый одиноким фонарём - видимо, девушка знала короткий путь из клуба на улицу. Припаркованная у стены машина призывно мигнула габаритами. Незнакомка подтолкнула его в направлении дверцы, Ястреб уже понял, что к чему, и послушно упал на сиденье, глядя на свою неожиданную спутницу. Та уже поворачивала ключ в замке зажигания. К чему торопиться? Здесь тоже сойдёт. Ястреб положил одну руку ей на бедро, второй обхватил за плечи, поворачивая девушку к себе и притягивая поближе. В ответ она накрыла его лицо ладонью и резким толчком впечатала его обратно в кресло.
- Пристегнись. И руки с меня убери. Пьянь.
- Да... Ты... - Ястреб опешил. - Сама же...
- Ах-ха. Может, тебе ещё стриптиз станцевать на капоте? На, пей.
На колени ошарашенного Ястреба упала пластиковая бутылка минеральной воды. Он подумал секунду, потом осознал свою жажду, открутил крышку и без промедления присосался к горлышку. Вода была странноватой, от неё саднило горло и сводило челюсть, но голова прояснялась, и пропадало ощущение Сахары во рту.
Напившись, он повернул голову к незнакомке и попробовал заговорить - получалось плохо, промычав что-то нечленораздельное и непонятное даже ему самому, Ястреб бросил эту затею. Бесовка вела машину, не обращая на него внимания, Ястреб полюбовался немного на её орлиный профиль и зло сощуренные глаза, заскучал и задремал.
На широком диване с чашкой адского пойла, который он гордо именовал "кофе", возлежал бес. Перед ним на полу были накиданы подушки, рядом с ними парила в воздухе вторая чашка и стоял кофейник. На журнальном столике примостился неизменный потрёпанный ноут, вносивший своим урчанием дополнительную нотку уюта - словно домашний кот, пришедший с утра к завтракающим хозяевам.
Бес вёл тихую и неторопливую беседу со своим извечным невидимым собеседником, попивал кофе и появления Ястреба словно бы не замечал. Тот подошёл ближе и собрался было что-то сказать, как бес запрокинул голову и, глядя ему в глаза, перебил ещё даже не оформившуюся до конца мысль:
- С добрым утром. Возьми себе чашку в кухне. Кухня там, - он махнул рукой в нужном направлении и снова повернулся в груде подушек, мгновенно забыв о Ястребе, - полагаешь, так?
Ястреб грустно вздохнул и побрёл искать кухню с живущими в ней кофейными чашками.
Вернувшись, он осторожно примостился на краешек дивана в ногах у беса и некоторое время задумчиво разглядывал его массивные раздвоённые копыта, обитые понизу железом. Интересно, как он не скользит по полу? Да, придёт же чушь в голову. Невидимый пододвинул ему кофейник. Ястреб посмотрел на свои руки, на пол, на чашку, соображая, как бы ему управиться со всем сразу. Бес фыркнул.
- Не издевайся. Налей ему кофе, видишь же, что человек не в состоянии, - обратился он к невидимому. Кофейник мягко взлетел в воздух и завис рядом с ястребовой рукой, густая сине-фиолетовая жидкость заполнила чашку. - Дай сюда.
Невидимая рука забрала чашку из рук Ястреба и перенесла её поближе к бесу.
- Совсем плохо? - Бес обратился к Ястребу.
- Ну-у, так, - на самом деле Ястребу было плохо, но показывать этого не хотелось. Да и нужды не было - бес сам всё понял.
- Ясно, - он достал из нагрудного кармана ампулу с чем-то ядрёно-салатовым и вылил несколько капель в кофе. Подумал немного, и добавил ещё чуть-чуть. - Пей, сейчас полегчает.
- Что это, - поинтересовался Ястреб, без особого энтузиазма принимая обратно честно добытую в кухне чашку и боязливо принюхиваясь к её содержимому и пробуя на вкус бесово пойло - странноватое, но вполне пристойное.
- Антидот.
- От чего? - Ястреб чуть не поперхнулся.
- От той дряни, которой ты вчера нажрался. Ты пей-пей - не самая приятная вещь на свете, но помогает хорошо.
- А-а, откуда?
- Неважно, - бес отмахнулся.
- Важно. Скажи, - Ястреб с ещё большей опаской покосился на тёмную чуть вязкую жидкость.
- Тебе не понравится, - бес посмотрел на упрямо храбрящегося человека и вздохнул:
- Сделал. Оно вообще от «благодати» изначально, но, как показывает практика, штука оказалась универсальной. Из чего она, не скажу - желудок у тебя может не выдержать, а психика и подавно. А тебе надо всё выпить.
- Та-ак, ладно, - Ястреб попытался достроить недостающие кубики во вчерашних воспоминаниях. - Значит, я вчера?..
- Был под кайфом, да, можно и так это назвать.
- Э-э-э...
- А не фиг пить всё подряд, тем более в незнакомом месте.
- Ну-у...
- Взял бы пива, как в прошлый раз, и не мучился бы сейчас.
- А-а-а... Ты откуда знаешь? Что можно пить, а что нет? - Ястреб осилил, наконец, целое предложение, даже два.
- Не твоё дело, - парировал Рогатый, потом смягчился, - людей знать надо. Или где у бармена под стойкой стаканы с окрашенной водой стоят, вместо этой дряни. Ять, у меня коллекция скоро их посуды будет.
- М-м, а вернуть не судьба?
- С остатками антидота и отпечатками тех, кто её трогал? - Бес улыбнулся одними губами. - Не судьба. При первой же проверке вскроется: и их подставлю, и себя.
- А кто проверять будет?
- Те же, кто химию поставляют. Знаешь что, птичка, - бес сел и внимательно посмотрел на Ястреба, - пока ты со мной не будешь предельно честен, я тебе тоже ничего рассказывать не стану. И помогать, и вытаскивать твою безмозглую тушку из передряг тоже.
- Да что?..
- Мы, кажется, уже обсуждали с тобой тему твоего общения с людьми из Фирмы и твоими бывшими сослуживцами.
- Да я...
- Да. Ты.
- Ты что, следишь за мной?!
- Нужды нет - ты и так сверкаешь по всем углам, как новогодняя гирлянда, - презрительно отмахнулся чёрт. - Хотя надо бы, потому как мозгов у тебя тоже нет.
- Слушай, ты. Тоже мне, самый умный выискался!
- Не претендую.
- А-а?..
- На звание самого умного.
Ястреб проглотил вертевшиеся на языке колкости.
- Ладно. Можно и повежливее быть.
- Нельзя. Не сообщи мне девчонки, что ты там, чёрта с два я тебя вытащил, дурень. Камилле спасибо, что не пускала тебя никуда и вовремя из зала увела.
- Это которая?
- Неважно.
- Ну хоть спасибо ей скажу, хотя пока не понимаю особо, за что - клуб и клуб.
- Уже сказал за тебя. Не понимаешь, сейчас поймёшь.
Бес рывком поднялся с дивана и отошёл к стеллажу, заметно припадая на правую ногу.
- Что с ногой?
- Не твоё дело.
- Это я?..
- Нет.
- Но ночью этого не было.
- Ночью не было, сейчас есть. Завтра пройдёт.
Он взял что-то с полки и вернулся. Положил на колени ноут, подключил к нему принесённый девайс и отвернулся к окну, ожидая, пока загрузится программа.
- Да ладно, - поморщившись, ответил он на неслышимую Ястребом фразу. - Налей мне кофе ещё. Спасибо. О, готово, любуйся.
Он передал Ястребу ноутбук и откинулся на подушку.
...
Ястреб медленно отстранился от экрана, с трудом переваривая увиденное.
- Что это?
- Опытные образцы, - бес протянул руку, забирая ноут.
- Для чего?
- О-о-о... Нет, дружок, сначала ты мне расскажешь, зачем встречался с "однополчанином", и что он тебе передал.
- А ты не смотрел?
- Не имею привычки копаться по чужим вещам.
Ястреб, не говоря ни слова, достал из кармана свёрток, надорвал бумажный пакет и передал бесу спрятанную там карту памяти. Тот забрал карту и зачем-то выдернул из пальцев Ястреба ненужный уже пакет. Вместо того, чтобы ставить флэшку в ноут, он зачем-то передал её невидимому приятелю, а сам принялся внимательно рассматривать конверт - чем его так эта бумажка привлекла? Там даже адреса нет - совершенно новый конверт, потрёпанный только. Бес тем временем поводил по конверту ладонью, разглаживая бумагу:
- Верх-не-вык-сун-ский, двадцать четыре, дробь двенадцать - по слогам прочитал он, повернув лист под определённым углом и вглядываясь в потёртые сгибы. - Посмотри, нам этот адрес нигде не попадался? Ах-ха. А этот – посёлок Светлый, пятнадцать-тридцать три. А имя Кудринский Е-Дэ говорит о чём-нибудь? Хорошо. Ладно, позже ещё посмотрю. Вот, - повернулся он к Ястребу, - а самое главное ты чуть не выбросил.
- Да это...
- Эти данные... не самые скрытые, их... найти... можно. Ещё как можно, - с некоторыми перерывами проговорил бес, уперевшись при этом взглядом в одну неведомую точку пространства перед собой. - Вот, - он откинулся на спинку дивана. - А вот этого, - он кивнул на конверт, лежащий на краю стола, - больше нигде нет. Умничка твой приятель, знал, во что флэшку завернуть. Не понимаешь? В этом конвертом он мог хоть какие супер-мега-секреты из самого центра этой богадельни вынести, и никто бы его не остановил. Двух зайцев убил - и данные скоммуниздил, и девайс на нём не залип, а он сам не при делах. Надо будет пообщаться с этим мальчиком. Александр Екимов, Саша - верно? - Ястреб поперхнулся. Бес кивнул:
- Ну и хорошо.
- М-м, а что вчера вообще было? - После продолжительного молчания поинтересовался Ястреб.
- Ты склонял меня... - начал было бес, не отрывая взгляда от монитора.
- А ещё? - Резко перебил его Ястреб - у него не было никакого желания слушать о своих "подвигах" по отношению к рогатому недомерку.
- ... В разных вариациях, - как ни в чём не бывало продолжил бес.
- А ещё?
- Всё. Это единственное, что ты делал, когда просыпался. Правда, был весьма настойчив.
Ястреб почувствовал, как краснеет:
- Но-о ты-ы, - он вдруг снова вспомнил фигуристую красноволосую бесовку со сверкающими рожками.
- Даже знать не хочу, кем ты меня видел.
- Девушкой, - непроизвольно вырвалось у Ястреба.
- И то хорошо, что не животным.
- Красивой...
- Не сомневаюсь.
Точка над И.
Свежее письмо от Ястреба Кирин очень долго обмусоливал, осматривал и пепроверял на разнообразных малоприятных "жуков" и "червей", прежде чем открыть - мало ли что там могло оказаться, и действительно ли Ястреб его отослал. Глава безвременно утраченной группы "И" (которого, к слову, тоже считали погибшим) проявился на горизонте абсолютно внезапно. В первый момент Кирин вообще не знал, как ему реагировать, когда услышал в телефонной трубке знакомый голос, а на экране отобразилось лицо предполагаемого привидения. Но тот всего лишь предложил встретиться, попросил кое-что найти и привезти ему некоторые не особо ценные данные. Ну и как бы между делом намекнул, что распространяться в среде общих знакомых о своём "возвращении из небытия" не стоит. Всё это было немного странно, (особенно учитывая, что раньше Ястреба подобного рода дела их общего "хозяина" - а просил он вполне конкретные вещи, значит, знал, о чём говорит, - не интересовали,) но вполне объяснимо - Фирма считала Ястреба погибшим, и не стоило её в этом разубеждать бурным шевелением и быстро расползающимися слухами. С другой стороны, Фирма могла Ястреба перевербовать для, скажем, внутренних расследований, а об уничтожении команды распустить ложные слухи, дабы не нервировать общественность. В таком случае под удар попадал уже сам Кирин с его сетью информаторов и пачкой нелегальных данных, собранных на Фирму.
Тем не менее Кирин решил рискнуть. Он прибыл на встречу с заранее заготовленной флэшкой, куда слил всё запрошенное Ястребом, а флэшку ещё зачем-то завернул в подвернувшийся под руку потёртый конверт, неизвестно как попавший Кирину на стол.
Ястреб был насторожен не меньше самого Кирина, но в искуственности его намерений и чувств Кирин перестал сомневаться почти сразу - не тот человек Ястреб, чтобы так виртуозно играть на публику. История капитана группы "И", вкратце рассказанная им самим, несильно отличалась от версии, уже известной в казармах и полученной окольными путями...
- ...Нашла коса на камень, - глухо проронил Ястреб, недовольно хмурясь в чашку с чаем и зачем-то теребя в пальцах чайную ложечку. - Напоролись мы на кого не надо. И ни монстряк их, ни девочка от Фирмы...
- ...Погоди-погоди, девочка?.. - Кирину показалось, что он потерял нить повествования.
- ...Ну да, - Ястреб отложил ложку, состроил совершенно несвойственную себе гримасу и поднял взгляд на собеседника, - в тот раз с нами девицу направили. София. Тьфу, наркоманка, чтоб её. Да не запоминай ты, нет её больше - убили.
- И её тоже?! - Кирин непроизвольно поёжился - Фирма болезненно относилась к потере собственных кадров.
- Ага, - зло подтвердил Ястреб. - Всех, - он опять надолго замолчал, в который раз переживая произошедшее и собираясь с мыслями. - Не спрашивай, сам до сих пор не знаю, как я жив остался. Хотя врач там... А неважно, - он отмахнулся и тут же собрался очень серьёзно заговорил: - Кирин, Сашка, ты мне только одно пообещай - если вдруг на зачистке "клиентами" окажутся какие-нибудь тихие ребятки, спокойные, не паникующие, без оружия; будут просить, чтоб вы их пропустили, а вокруг уже будет лажа какая-то твориться - вы их пропустите. Не спорь со мной, просто пообещай. Я уже напоролся, всех своих потерял - не хочу, чтобы ещё кто-то попал...
- А от Фирмы кто-то будет на задании?..
- Всё равно. Ничего эта вобла не смогла сделать! Вообще ничего, понимаешь. Нас как котят слепых передушили...
Он зло сжал руку в кулак:
- Не будь её, может, и разошлись бы... Да не дал я приказа. Испугался. И стерве этой поверил. Да и вообще - долго слишком всё у нас хорошо шло. Что ни задание - без тычка без задоринки. Ни одного трупа с нашей стороны. Даже раненых не было. Размяк я. Привык, что отовсюду выберемся...
Он снова замолчал, в этот раз надолго. Кирин попробовал поддержать товарища.
- Неучтённые силы противника, бывает. Что ты всё на себя-то берёшь?
- Потому что это моя вина. Я глава группы! Я за них отвечаю!.. Отвечал...
- Не твоя. Вам сказали стрелять, вы стреляли...
- ...А должны были думать, - горько усмехнулся Ястреб и тут же окончательно взял себя в руки. - Ладно, хватит, развёл тут сопли. Давай ближе к делу...
- ...Вот смотри, из странного ещё...
Ястреб быстро перелистывал убористо исписанные страницы толстой тетради, выцепляя из текста нужные куски.
- ...
- ...Как они хоть выглядели? - Попытался уточнить Кирин.
- Не помню. Всё уже вспомнил, что мог. Тетрадь вон целую исписал. А этих - ничего, - пустое место. Ты небось думаешь, что я совсем башкой двинулся, - он кисло улыбнулся. - Порю чушь, страшилки рассказываю. Постарайся поверить. Я, конечно, не думаю, что вам так же "повезёт", но кто ж его знает.
И вот теперь он сидел за своим рабочим столом и не решался открыть присланное Ястребом электронное письмо с подробностями и дополнениями к их прошлому разговору. Сам не понимая почему, он тянул время.
Вспоминал встречу, перебирал в голове сказанное обоими, восстанавливал образ самого Ястреба, сравнивал с тем, что знал ранее. Так продолжалось, пока Кирин не сообразил вдруг, что же не так было с Ястребом во время их последней встречи. А ведь это было очевидно, просто очень внезапно. Да, он нервничал, но это был хотя бы понятно. Кирина же дёргало то, чему объяснения он не знал. Ястреб изменился. Несильно - настолько, что и не поймёшь толком, чем именно, но ровно настолько, чтобы изменения стали ощутимы.
Кирин потёр виски, отгоняя от себя странные и не ко времени пришедшие мысли и открыл, наконец, письмо. Содержимое читал он долго, часто возвращаясь к началу и отмечая для себя некоторые особенно важные моменты, а потом всё же взял аппарат и набрал номер Ястреба.
Вторая встреча прошла в куда более спокойной и приятной обстановке. Они обменивались новостями и сплетнями, вспоминали погибших и прошлые дела, обсуждали новые возможности.
Слушая друга и отвечая на вопросы, Кирин приглядывался к собеседнику, силясь найти те самые отличия, что не давали ему покоя.
- А помнишь, тогда в Кузьминках, ещё до того, как меня сшибли, - начал Саша, - ну, помнишь, общая операция была?..
- Да, помню-помню, - Ястреб чуть улыбнулся.
- Ну вот, мы тогда ещё шутили, что неплохо бы к Стальному пулемёт прикрутить.
- Ну-ну, помню, было дело.
- Во-от. А тут недели три назад были в одном недостроенном районе, ну, лет десять назад город прикрыл этот проект - там скандал ещё грандиозный был, - а коробки так и остались стоять...
- Это на востоке что ли? За этими, Углями?
- Ну да. Так вот, мы туда на зачистку ездили. И встретили там эти живые пулемёты.
- В смысле?!
- Страшные, как моя жизнь. Вроде люди на первый взгляд, в брониках, с оружием. А разобьёшь "скорлупку", там тако-ое внутри!.. Дурно становится. Мясо, кровища, а из этого всего трубки какие-то торчат, провода, штырьки железные. Оно действительно слито - человек и машина, брр, - Кирин поёжился.
- Зато какая убойная сила должна быть! - Восхищённо воскликнул Ястреб.
- Да уж, та ещё, - задумчиво протянул Кирин, вспоминая прошедшую операцию.
И тут до него дошло, как водой холодной окатило: Ястреб помолодел. Не буквально, конечно, но он снова выглядел на свои паспортные тридцать с небольшим (примерно таким застал его Кирин лет пять-семь назад, ещё до Фирмы), - а не на привычные "за сорок". Пропали постоянное ощущение усталости, исчезла монументальность и тяжеловесность, присущие всем главам боевых групп. С него словно ссыпалась шелухой тяжесть лет, наполненных напряжённой работой, кровью, смертью и ответственностью за жизнь подчинённых ему людей. И даже седины на голове вроде как поуменьшилось, хотя, может, просто свет так удачно падал - на светлых волосах седина вообще мало заметна. Ястреба, вдруг понял Кирин, недавно перечитывавший на досуге мифы и легенды Древней Греции и теперь тяготеющий к красивым метафорам, словно выкупали в очищающих водах некой Великой реке (подходящего названия, как на зло, в голову, конечно, не пришло) и отпустили обратно жить. Произошедшее с Ястребом сильно отразилось на нём, даже двигаться он стал иначе - легче, мягче, да ещё и приобрёл в свою копилку парочку новых жестов. Ястреба Кирин знал давно, - может, поэтому тот и позвонил именно ему, - и всегда с уверенностью мог сказать, откуда Ястребу в наследство достался тот или иной жест. Сам Ястреб за собой подобного не замечал: чужие жесты он перенимал крайне редко, а уж привычки, возникшие в ходе того или иного дела, тем более; и чтобы подобное произошло, должно было произойти что-то действительно значимое.
Этот новый "старый" Ястреб был памятен Кирину и одновременно с этим немного непривычен. Говорить с ним было одновременно и просто, и сложно. С одной стороны, примерно таким Кирин его узнал, с другой - сколько лет с тех пор минуло.
- ...и ещё объединение это странное, вроде и чисто всё, а не верю я им.
- Не знаю, - Ястреб недовольно поморщился, потом что-то решил для себя, - погоди, спрошу.
Он выудил из кармана сотовый и набрал кому-то, Кирин даже дёрнуться не успел, моргнул только.
- М-м, здравствуй. Слушай, можешь мне кое с чем помочь?
- Хайрэ. Слушаю, - бес, как всегда в начале беседы, был невозмутим и миролюбив. Хорошо, "красавицей" его пока не зовёт, промелькнуло у Ястреба в голове. Он попробовал не разводить долгих бесед, и спросил срузу:
- Можешь мне поточнее рассказать про этот их "модельный бизнес"? - подоразумевая, что Рогатый и так поймёт, о чём его просят. Тот и понял.
Бес шумно выдохнул и скучным тоном поинтересовался:
- Тебе совсем неймётся, да? Раз в самое пекло не зовут, сам лезешь?
- Просто скажи, ты знаешь что-нибудь или нет? - Было видно, как Ястреб начал закипать. Кирину голос его собеседника слышен не был, но Ястреб принялся подрыкивать буквально со второй фразы, что уже удивительно.
- Знаю, - коротко отрезал Рогатый. И нехотя продолжил, - Ладно, чёрт с тобой...
- ...Да уж тебе виднее... - Ястреб не смог сдержаться.
Рогатый проигнорировал.
- ...Так, значит, - скомандовал он, - прощайся со своим приятелем - я сам ему всё отошлю либо сейчас, либо чуть позже, - а сам подходи к нам, поговорим.
- К-к вам? В смысле? Ты вообще где? - Ястреб непроизвольно заозирался. Кирин удивлённо проследил за взглядом друга.
- Рядом. Метров триста от тебя. Бревенчатая кафешка через аллею. Название... А, найдёшь, оно тут одно такое. Единорожка своего тащить с собой не вздумай - нечего ему тут делать, и так знает слишком много.
- Кого?! - Ястреб окончательно обалдел.
- Приятеля твоего - Кирина. Всё понял?
- А-а... Откуда?..
- В Планетарий ходили. Ладно, лично пообщаемся. Подходи. Ждём.
На этом бес положил трубку.
Ястреб покачал головой и с укоризной посмотрел на аппарат, словно тот был виновен в том, что бес... Такой бес. Кирин осторожно поинтересовался:
- Всё нормально?
- Типа того, - недовольно скривился Ястреб. - Тебе всё перешлют. Не спрашивай, - опередил он возмущение Кирина, - я твой адрес никому не давал, и я понятия не имею, откуда эта т... Это существо всё знает.
- Всё?
- Ну по крайней мере, как тебя звать, откуда ты и что делаешь, в курсе. Про остальных не знаю, не спрашивал, но боюсь, что тоже.
Ястреб сокрушённо опустил голову, а Кирин тем временем судорожно перебирал в голове все возможные варианты исхода событий. Ястреб заметил эти метания и успокоил:
- Не сдаст, не бойся - не из этих. Тварь, конечно, та ещё, но не сволочь, - он помолчал. - Ладно, пойду я, узнаю хоть, зачем зовут. А то ещё отчитывать начнёт, что долго иду.
- Погоди, этот твой знакомый, он где-то рядом?
- Угу.
- Так может?.. - У Кирина разыгрался азарт.
- Нет, - остановил его Ястреб. - Он отдельно предупредил, что тебе с ним видеться не стоит. Саш, - попросил он, видя разочарование, написанное у того на лице, - не надо, не нарывайся. По-человечески прошу. Если он захочет с тобой познакомиться лично, он это сделает, а так - не надо, хуже будет.
- Да что он со мной сделает?! - По-настоящему возмутился Кирин. Травмы там, контузии, но он всё ещё воин, боец, профессионал. - Меня даже не увидят.
- Тебя уже видят, - "успокоил" Ястреб. - Прямо сейчас... Не уверен, что не слышат.
- Э-э, ты серьёзно? - Энтузиазм бойца резко поостыл.
- Да. Саш, я абсолютно серьёзно. Пойдём, я тебя провожу, и к этому.
- Стоп, секунду, мне письмо пришло. Гляну, и побежим.
Некоторое время Кирин листал полученный текст, не говоря ни слова и почти не меняясь в лице, лишь глаза его понемногу округлялись. Потом он медленно поднял голову.
- Откуда?.. Где ты взял этого информатора? Семён за это же душу продаст.
- Хм, надо узнать, промышляет ли этот "ангелочек" душами - может, валюта хорошая, а мы не знаем, - задумчиво протянул Ястреб, и тут же посерьёзнел, увидев лицо собеседника. - Ладно, без шуток: уверен, он тебе прислал краткую выжимку того, что у него есть.
- Ммм, ничего себе "выжимка"! Здорово. Ну что, пойдём? - Кирину уже не терпелось основательно закопаться в содержимое письма.
- Тебя вообще-то жду.
Беса, вальяжно развалившегося в глубоком кресле, Ястреб заметил не сразу. И не заметил бы вообще, не помаши тот рукой, привлекая к себе внимание. И дело было вовсе не в том, что рогатый чёрт выглядел как-то непривычно - с этим всё было нормально, - просто Ястреб никак не ожидал увидеть его в компании. А уж тем более в компании очень на взгляд Ястреба приличных и нормальных людей.
Кресло по левую руку от беса пустовало, а напротив него через столик сидели двое: смуглая скуластая девушка и темноволосый юноша в очках. Оба на вид очень обычные и серьёзные, как они вообще с бесом за одним столом оказались? Оба с одинаковыми причёсками - низкими хвостами, юноша в светлой рубашке, девушка - в сером костюмчике. На миг у Ястреба промелькнула мысль: а не брат ли с сестрой это? Уж слишком сходство этих двоих бросалось в глаза. Если говорить честно, его глаза приятно отдыхали на этой паре - ну дивно как милы и обычны. Даже двигаются синхронно.
Когда Ястреб подошёл, все трое бурно обсуждали что-то непонятное, пересыпая речь незнакомыми Ястребу терминами, и замолчали не сразу, так что он успел насладиться диалогом. Но даже то, что двое незнакомцев говорили с бесом на одном языке, не смутило его.
- Садись. Здравствуй. Стул себе подвинь.
Бес, как всегда, без предисловия, переключился с одного собеседника на другого и указал Ястребу на кресло у соседнего пустующего столика. Тот предпочёл не спорить, лишь слегка поклонился парочке и осторожно присел.
- Так, это Ястреб, - указал бес. - Ну, вы помните, я говорил, - двое в ответ слаженно кивнули и повернулись к новоприбывшему. - Бран, Панда, - завершил он представление.
Ястреб поперхнулся приветствием.
И дело вовсе не в том, что Тася прожужжала ему все уши про Пресвятую Деву - не был он никогда особо верующим, да и не была девушка похожа на сошедшую с икону истерзанную и страдающую мученицу, - и не в том, что та в ответ на придушенный квак Ястреба просто сказала "Привет" и протянула руку, а в том, что до сего момента бес сознательно дистанцировал Ястреба, да и всех остальных тоже, исключая разве что Терессу, от своей маленькой "семьи". И вдруг ни с того ни с сего изменил свое решение. У Ястреба даже мысли не возникло, что чёрт шутит, или что это не они, не те, кого он зовёт "звериками", и на чей номер звонком стоит лошадиное ржание. Они. Сомнений не было. И пары минут наблюдений хватало, чтобы понять, насколько давно и близко эти трое знакомы. Неспроста всё это. Ястреб достаточно изучил рогатое и хвостатое создание, чтобы понимать, что ничего в его жизни не происходит просто так - за всеми действиями стоял какой-то, пусть и не всегда ясный окружающим, смысл. Бес верно понял его заминку и разъяснил ситуацию. В своём стиле, естественно.
- Ты же не можешь без приключений прожить. Оставили тебя без присмотра на неделю, ты уже успел дел наворотить. Оставить ещё - кто его знает, куда ты ещё влезешь. Мы с ребятами поговорили, - по взгляду, брошенному на беса юношей, которого он представил как Панду, Ястреб понял, что говорил, видимо, в основном бес, - и решили, что надо тебя к делу приставить.
Вот значит как. Значит, решил меня познакомить со своими дружками, чтобы я на виду был, не лез никуда. Кто я по его мнению? Ребёнок маленький, за которым глаз да глаз нужен?! Ястреб начал злиться.
- Тшшшш. Не кипятись.
- Кхм, - вставила девушка, разряжая атмосферу. Она сложила тонкие пальцы под подбородком в изящном жесте и заговорила. - Сатирище хотел сказать, что нам действительно сейчас нужна помощь людей, которым можно доверять, а ты, я так понимаю, из таких, и сейчас не особо занят. Вот он тебя и позвал.
- Ты, конечно, немного не того профиля, но это ничего. Руки нужны, - немного скованно добавил юноша.
Неслабо так перефразировала, сразу видно, хорошо беса понимает.
- Ну, и это тоже, - согласился тот и примирительно боднул по направлению к Ястребу рогатой башкой. - Не злись, но твои последние действия не особо отдают разумностью. Не мог попросить, надо было обязательно самому лезть?
- Архан! - Девушка почти так же мотнула головой, убирая с лица упавшую прядку. - Ну, хватит уже. Как будто сам не лезешь в пекло и не совершаешь безумные поступки. Кто?..
- Да лезу, конечно, - покладисто кивнул бес. - Но это не повод...
Ястреб вдруг неожиданно понял, что эта парочка ему с каждой минутой всё симпатичнее. Вроде и познакомиться толком ещё не успели, а вот ведь. Хотя на фоне едкого и саркастичного беса, постоянно сыплющего колкостями, наверное, любой нормальный человек будет симпатичным...
- Да ладно тебе. Ястреб, а ты вообще в курсе, что мы делаем? - Обратилась Бран к нему.
- Нет. Мне об этом ничего не рассказывали.
Бран посмотрела на пустое кресло и кивнула. Бес фыркнул.
- Ну, правду же говорит. А-а, поняла. Ну, слушай, - она обернулась к Ястребу. - Мы рисуем мир. С растениями, животными, горами, морями и всем, что миру полагается. Да, не только рисованное, конечно. Большая часть готова, но там ещё делать и делать...
- ...А ещё тестить и тестить... - грустно вставил Панда.
- Да. Работы там полно. Мы сегодня не просто так в Планетарий ходили - мы небо смотрели, а пока ты не пришёл, обсуждали, как лучше делать.
Ястреб не очень понял сказанное, а ещё меньше понял, чем он сам может в таком деле помочь - рисовал он в последний раз в средних классах школы, - но общая идея его заинтересовала. В первую очередь непонятностью и глобальностью.
- Солнц, на пальцах сложно объяснить, показывать надо.
- Это да. Надо на Студию ехать.
- Завтра.
- Уху.
- Значит, тебя Архан зовут? - Как бы между делом поинтересовался Ястреб, когда они шли к автостоянке.
- А ты не знал? - Кажется, бес удивился.
- Нет, ты ни разу не представлялся, - Заметил человек.
- Так спросил бы, - пожал сатир плечами.
- И ты бы ответил?
- Есть такая вероятность.
- Ну-ну.
Компания остановилась у здоровенного джипа. Бес оценивающе посмотрел сперва на автомобиль, потом на Ястреба.
- Ладно, теперь-то уже знаешь. Ты до дома доберёшься?
- Хм. А какие варианты?
- Или тебя подвезти.
- Да не, не надо. Спасибо, конечно, но мне тут близко.
- Как знаешь. Эй, народ, - он заглянул внутрь, - сами решайте, кто где, но чур я спереди.
Из машины послышалось:
- Спереди свободно только слева.
- Ну, значит, я за рулём.
Он выпрямился и повернулся к Ястребу:
- Я тогда за тобой заеду. Утром.
- И?
- И поедем на Студию.
- Ммм, - Ястреб нк секунду замялся, потом внимательно посмотрел на собеседника, - только честно: я действительно могу чем-то помочь, или ты просто хочешь меня рядом держать?
- Действительно, - подтвердил Архан. И добавил с нажимом. - И я хочу держать тебя рядом. Спокойнее мне так, когда все рядом. Не веришь, у звериков спроси.
- Спрошу. А почему "зверики"?
- А кто они ещё? Коза и Панда - не кусты же.
Логично, чёрт побери, только причём здесь парнокопытные и медведи? Но это Ястреб решил не уточнять - ещё чего доброго ответит.
Там, где творят чудеса
***
Ястреб почти не удивился, когда бес заявился с утра в его квартиру.
- Готов? - Бодро поинтересовался Рогатый, стоя в дверях.
- Да.
- Тогда пойдём.
- Именно пойдём, не поедем? - Уточнил Ястреб, накидывая на плечи куртку.
- В пробке стоять? - Сатир скривился. - Не хочу. Пешком быстрее.
И с этими словами распахнул перед Ястребом входную дверь и картинно пропустил того вперёд.
Всё-таки есть вещи, к которым невозможно привыкнуть с первого раза. Привычка беса без предупреждения открывать двери, за которыми оказывались совершенно не те места, что должны были бы быть, относилась именно к таким вещам. Потому-то Ястреб и не сразу сообразил, что в обычные дни входная дверь его квартиры открывалась вовсе не в коридор подземки.
Бес бодро шагал привычной дорогой. Ястреб прибавил шагу и догнал его.
- Ничего не хочешь мне рассказать?
- М?
- Ну, куда мы идём, чего там ждать, что делать?
- Чего рассказывать, - пожал плечами Рогатый, - сейчас сам всё увидишь. Всё верно - тебе самому нужно понять и найти своё место на Студии.
- Это как?
- Просто. Ты там нужен. Но зачем, ни я, ни кто другой не знает. А значит, сам на месте разберёшься.
- Ты издеваешься?
- Отнюдь. Сказал же, проще увидеть, чем объяснять. Ты хоть раз в жизни видел, как делают мультфильмы, был на анимационной студии?
- Э-э, нет.
- Ну вот. Самое время побывать.
- Подожди-подожди, - Ястреб затормозил. - А ты что, художник, что ли?
- Да.
- Серьёзно? Ты рисуешь?
- Не поверишь, именно этим художники обычно и занимаются - рисуют.
- Никогда бы не подумал... А-а, ребята твои тоже?
- Конечно. Панда ещё трёхмерщик прекрасный, лучше меня.
- Хм... Мать! Ну почему Панда?
- Ну а кто он по-твоему: Панда и есть, медведь бамбуковый. Стоп, - бес вдруг сообразил, - ты не видишь, да? Какой он для тебя?
- Ну-у, - Ястреб чуть оторопел от неожиданности вопроса и ещё больше от того, какое лицо вдруг стало у беса - одновременно сосредоточенное и несколько отрешённое, - обычный парень, невысокий, в очках, волосы длинные, тёмные, в хвост собраны. Покороче твоих, конечно.
- Волосы длинные, в очках, - медленно повторил Архан, что-то вспоминая. - Да, наверное, так он и выглядел. Почти не помню уже.
Он улыбнулся.
- Это Бран так умеет, - проговорил он через некоторую паузу, - видеть нас людьми. Я - нет. Я так понимаю, это вообще мало кто умеет - видеть и так, и так.
- Так, хорошо, парень - панда, девушка, я так понимаю...
- Коза. Козочка стальная, - в голосе беса проскользнула несвойственная ему нежность.
- ...Козочка, ладно. А ты тогда кто?
- Сатир, - пожал он плечами.
- С рогами, копытами и хвостом. Рыжий.
- Да.
- Но я тебя так и вижу.
- И хорошо. И остальных скоро увидишь.
Ястреб не очень понимал, что хорошего в том, чтобы вместо людей видеть разнообразных животных, но решил не уточнять.
Он вообще в последнее время стал не охоч до вопросов, наверное, дело было в том, что полученные ответы не объясняли почти ничего, но порождали кучу новых вопросов.
- Вот, пришли уже, - бес остановился у очередной стены и обернулся к Ястребу. - Запомни сразу: туда, - он неопределённо махнул рукой в сторону коридора, где в темноте поблёскивали желтоватые отсветы фонарей и чуть шевелились неясные тени, - одному ни ногой. Придёшь сюда один, просто позвони кому-нибудь из наших, тебя проводят.
- А что там?
- Лабиринт.
- То есть?
- Обычный Лабиринт. С тупиками, ловушками и монстрами. Хочешь взглянуть?
- Даже не знаю, а стоит?
- Лучше потом, впечатлений тебе и так хватит с головой.
В этот раз бес даже не потрудился с открыванием чего-либо: он не отжимал секретные кнопки, не пинал якобы случайные камни и не переворачивал латунные канделябры - благо, ничего подобного в коридоре в принципе не было. Он просто-напросто прошёл сквозь стену. Ястреб даже глазом моргнуть не успел, как цепкие пальцы ухватили его за запястье, и его утянуло следом за бесом. Когда бетонная стена выросла у Ястреба перед носом, он рефлекторно зажмурился, ожидая сокрушающего удара.
- Можешь открыть глаза, уже нестрашно, - добродушно усмехнулся рыжий чёрт.
- Мог бы и предупредить, - обиженно буркнул в ответ Ястреб, но подчинился.
- Чтобы ты о плиту расшибся? Обойдёшься. Ещё кровавое месиво за тобой собирать. Пойдём.
Ястреб, наконец, огляделся. Вдаль тянулся длинный коридор с золотисто-бежевыми стенами и рядами дверей в них, освещённый утопленными в потолок лампами. На стенах висели какие-то картины, кое-где полотна, монохромные и цветные, были написаны прямо на штукатурке. Около одной из дверей на широкой подставке стоял трёхметровый макет фантастического летающего фрегата. Двухпалубный и трёхмачтовый, с винтами и странного вида двигателями, с пушками, выглядывающими из гнёзд в бортах, весь в узорной резьбе и декоративных накладках, красивый до невозможности. И такой же реальный. Сейчас паруса были аккуратно подвязаны, но отчего-то казалось, что совсем скоро они надуются под ветром, и фрегат взлетит. Ястреб непроизвольно остановился.
- Нравится? - С тихой гордостью в голосе поинтересовался бес, замерший рядом.
- А-ага, - медленно протянул Ястреб, разглядывая макет невероятного корабля.
- Когда стоит, не так красиво. Завтра очередную локацию сдаём, с морем. Если всё хорошо, и никто не опоздает со сдачей, запустим.
- Оно... летает? - Подивился Ястреб.
- Конечно, - узкое лицо беса расплылось в блаженной улыбке. - И даже плавает. Увидишь завтра, пойдём.
Они прошли недалеко. Ястреб замер у очередной экспозиции, задник которой был написан прямо на стене. Изумрудно-багряное переливчатое небо нависало над далёкими сизо-синими горами, накрытыми шапками снегов, с гор в светлую долину с расположившимся почти посреди неё маленьким поселением тянулись огромными лоскутами полотна синих и фиолетовых лесов, огибавшие долину и наползавшие на ближний край композиции. А на переднем плане у самой стены прямо из пола вырастал холм, заросший разноцветной растительностью, на вершине которого остовом былой мощи высились развалины некого многоэтажного строения, даже с плющом, увившим стены и молоденькими берёзками в трещинах кладки не потерявшего своего величия. Подобную трёхмерную "картину" Ястреб видел впервые, и пройти мимо он просто не смог. Даже неожиданное цветовое решение пейзажа не отпугнуло его, настолько он был гармоничен и естественен.
- Ну пойдём уже. Тебя никто отсюда не погонит - успеешь ещё всё рассмотреть, - нетерпеливо поторопил его Архан.
- Кто это сделал?
- Неважно, идём. Мне тоже работать надо, у меня четыре сцены не выгнаны. Давай я тебя сейчас с народом познакомлю, а потом ты здесь сам погуляешь?
Бес утянул Ястреба подальше от пейзажа и почти затолкнул в одну из дверей дальше по коридору. Открывшееся взору человека помещение было ещё более странным и непривычным, чем коридор с тамошней экспозицией. В небольшой полутёмной комнате без окон - хотя и правда, какие окна в подземелье? - заметно пахло красками: Ястреб сразу почуял почти забытые со времён школьных уроков рисования ароматы гуаши, туши, темперы. Названий он, конечно, не помнил, но ощущения остались. На рабочих местах сидело несколько человек. Перед одними были непривычные Ястребу мониторы на этаких вертикальных полозьях, и люди, сидящие за ними, производили руками странные пасы. Двое, почти невидимые за грудами папок, сидели за рабочими столами с подсветкой снизу, шуршали бумагами, что-то рисовали. Остальные составили вместе несколько мольбертов с натянутыми холстами и теперь толпились возле них с кисточками и красками в руках, попеременно отходя подальше, чтобы охватить взглядом общий план композиции, потом подходя ближе и что-то дорисовывая на общей картине. Когда Архан и Ястреб вошли в комнату, от столов поднялось несколько голов. Из дальнего угла выпорхнула незнакомая белокурая девчушка с тонкими рожками, вся в татуировках, с головы до пят, и повисла у беса на шее:
- А-архан! Привет!
- Хайрэ, красавица, - он обнял девушку, погладил её по голове, поправил один из рогов, оказавшийся при ближайшем рассмотрении заправленной за ухо кисточкой, и обратился к остальным. - Всем привет. Народ, познакомьтесь - это Ястреб. Он будет помогать.
Некоторые поднимались со своих мест, чтобы поздороваться, другие махали, не вставая, но в общем потоке Ястреб не почувствовал ни настороженности, ни недовольства, только спокойное нераздражающее любопытство.
Архан что-то обсуждал со всё ещё обнимавшей его девушкой, время от времени поправляя ей волосы. Ястреб тем временем осматривал комнату и её обитателей. Пока он не мог сформулировать свои мысли по данному поводу, уж слишком это место отличалось ото всех, виденных им ранее. Закончив со своими делами здесь, бес поинтересовался у Ястреба:
- Здесь останешься, или дальше пойдём.
- А ты как? - Уточнил тот, провожая взглядом девушку с татуировками, огненно-рыжая ящерка на лопатке которой презрительно показала ему язык и деловито уползла вверх к затылку.
- Я дальше, к своим, - ответил бес, - мне сцены скинуть надо, до ума довести и сдать. Просто хотел тебя фоновщикам и аниматорам из "Шестой" показать.
Бес махнул кому-то рукой и вышел в общий коридор.
Ястреб ещё раз огляделся - люди вернулись к работе и не обращали на него внимания - и поспешил следом за своим "проводником". Уже снаружи, проводив взглядом очередную картину, он поинтересовался:
- Ты меня со всеми знакомить будешь?
- Нет, - тот мотнул головой, от чего длинные волосы взлетели вверх. - Надо бы, конечно, но у меня времени сейчас нет по всей студии бегать - знаешь, сколько здесь народу? Так что только с избранными, с остальными сам познакомишься.
- У-угу, - протянул Ястреб, вновь возвращаясь к осмотру коридора, и вдруг насторожился. - Э-ээй, что это? - Он легко коснулся пальцами бесова плеча и кивнул в сторону одного из ответвлений от главного коридора, где в тёмном углу заметил какое-то странное шевеление. Бес присмотрелся. Тень дёрнулась и замерла.
- Где? А-а, Топышка. Это ребят из "Третьей". Топ, иди сюда, не бойся, - с этими словами бес присел на корточки, вытянул вперёд руку ладонью вверх. Тень снова зашевелилась, пискнула, и в коридор выкатилось мохнатое нечто размером с кошку и смешно перебирая конечностями и тихо подвизгивая и отчаянно виляя всей задней частью корпуса, побежало на голос. Архан подхватил на руки зверя со словами:
- Опять убежал? Кто ж тебя выпустил, дурень?
Зверюга в ответ что-то жизнерадостно тявкнула и показала длинный сиреневый язык, а после извернулась, норовя лизнуть беса в нос. Ястреб тем временем пытался понять, что же это такое. Топышка был одновременно похож и не похож на собаку, по крайней мере Ястреб первый раз в жизни видел трёхглазого шестиногого мопса позитивной фиолетово-оранжевой расцветки.
- Э-э, бес, а оно кто? Какой породы?
- Откуда ж я знаю, - пожал он плечами в ответ, не переставая гладить зверька, явно истосковавшегося по ласке и одновременно отодвигая восторженную волосатую морду от своего лица. - Топ, ну прекрати уже. Терьера вроде хотели. Ну, а что получилось, то получилось. Испугался, бедный. Подожди минутку, - обратился он уже к Ястребу и быстрыми шагами направился куда-то вглубь от основного коридора.
- Эй, ты куда?
- В операторской должен кто-то быть. Не оставлять же скотину без присмотра.
- Я думал, ты торопишься.
- Тороплюсь, а то бы сам отнёс.
Архан остановился напротив одной из дверей и осторожно приоткрыл её. За дверью было темно и тихо, и Ястреб из любопытства через плечо беса глянул внутрь. За большим окном во всю стену колосилась и склонялась к земле под лёгким ветерком непривычная цветастая растительность вперемешку с обычными глазу берёзками. Напротив окна склонилась над подсвеченным столом какая-то девушка, то тыкающая пальцами в экран, то перебирающая листы на столе.
- Лен, - негромко позвал бес.
- А? - Девушка подняла голову. - А, привет. Что-то не нравится мне. Видишь?
- Вижу, - бес глянул в сторону окна и подошёл к девушке. - С ветром воюешь?
- Ага. Он пока побеждает.
- А ты кривые пробовала поменять? А то вон у тебя трава переламывается здесь и здесь.
- М-м, сейчас посмотрю. Тебя, кстати, Костя искал.
- Спасибо, зайду. А что хотел?
- Не знаю, локации, наверное, состыковать.
- Ух-ху. Да, зверя возьми, - бес вручил девушке мохнатый шарик.
- Ой, Топышка! - Лена прижала его к себе и зарылась лицом в пушистый мех. - Спасибо, мы его с утра ищем, сбежал, пакость такая.
- Ему лучше скажи, он нашёл, - махнул рукой бес.
Девушка нашла глазами Ястреба и счастливо улыбнулась:
- Спасибо тебе... Ястреб, да? Он маленький, - виновато объяснила она, - а всё защищать рвётся. Убежит куда-нибудь, а потом обратно дорогу найти не может. А я третий день с травой вожусь, мозги уже кипят. Вон, видишь, что получается.
Девушка махнула рукой в сторону окна. Ястребу понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, наконец, что это никакое не окно, а большой экран, изображение на который подаётся с того места, где стояли сейчас Архан и Лена.
Заглянув по дороге ещё в пару мест, они, наконец, добрались до нужной комнаты.
- Запомни, - ещё перед дверью отметил бес, - комната номер двадцать три. Это наша. Если что, проси, чтобы проводили сюда.
- Запомнил.
- Молодец.
Здесь было на удивление светло. И пусто. Не в том плане, что было много свободного места, нет - здесь, как везде, по мнению Ястреба, был завал и бардак: шкафы с какими-то папками, тонны бумаг, какие-то игрушки, модельки, на отдельной полочке даже стоял лоток с песком, в котором росли кактусы и лежали остатки какого-то древнего компьютерного железа - игровая комната детского сада, в общем; - просто здесь не было людей. Бес деловито утопал вглубь комнаты и уселся перед компьютером, оставив Ястреба изучать помещение. Экраны, стеклянные столы с подсветкой снизу, стопки полупрозрачной шуршащей бумаги, карандаши, ручки, резаки, кучи картинок на стенах - всё это Ястреб уже видел. По общему стилю эта комната мало отличалась от остальных, и всё же ему захотелось найти эти самые отличия, определяющие индивидуальность владельцев. Он внимательно оглядывал помещение. Длинный стол, расчищенный посередине от бумаг, он чей? К полочке приклеен рисунок синим карандашом, изображающий странного киборга, а наверху под лампой рядом с распечаткой Дарта Вейдера - бог ты мой, какое же старьё - стоит в горшочке какой-то цветущий куст. Или вот тот, где поверхность стола приподнята, а над самим столом на стене развешены рисунки и фотографии лошадей? Или тот, чуть дальше, тоже заваленный бумагами, и тоже заставленный фигурками фантастических воинов с огромными футуристическими мечами? Здесь на стене были рисунки изысканных зданий и фантастических монстров, а посреди всего этого - портрет скуластой темноволосой девушки - Бран, понял Ястреб, - только почему-то с рожками, и стилизованной под козочку. Желая лучше рассмотреть, чем там занят Архан, Ястреб прошёл дальше, на краю тумбочки возле низкого кресла примостился среди груды проводов уже знакомый ему старый ноут. Бес что-то тихо бурчал, быстро стуча по клавиатуре.
- Это твоё место? - Зачем-то уточнил Ястреб.
- Не-э, это общий комп, - не отрываясь от работы, ответил Архан. - Мой стол там, первый от входа, где оранжевое кресло стоит.
Ястреб обернулся и ещё раз, уже внимательнее, осмотрел почти двухметровый стол с цветком наверху. Папки с бумагами, убранные в открытые секции в навершии стола, разложенные рядком на краю рабочей области по-чертёжному заточенные карандаши. Рядом на бумажке - резак и карандашная стружка, присыпанная графитом. В отдельной секции - плоскогубцы, отвёртки, ножи, проводки какие-то, микросхемы. Рисунки: киборг, лупоглазые ёжики, холм с развалинами. Какая-то фигурка, несколько камешков, ракушка. М-да, паршиво же он знает беса. Да, почитай, вообще не знает. Рабочий стол Архана с самим Арханом никак не стыковались в мозгу Ястреба.
- Слушай, ну почему ёжики? - Вырвалось у него.
- Не знаю, я их ещё в школе рисовать начал.
- А развалины?
- Это Башня. Я там живу.
Ястреб не успел ничего ответить, как бес вскочил из-за компьютера и со словами:
- Слушай, посидишь тут три минутки, я сейчас с Костиком всё дообговорю и вернусь. Ребята сейчас придут... - выбежал из комнаты.
Ястреб медленно опустился в кресло. Рабочий уютный бардак навевал на странные мысли. О людях, наполняющих это место, о жизни вообще.
Дверь открылась, и в комнату ввалилась шумная компания. Двоих Ястреб уже знал, ещё трое были ему незнакомы. Бран улыбнулась Ястребу, привычным движением убирая со лба волосы:
- Ой, привет. Сатирище уже появился...
- ...Рановато для него, - улыбнулся незнакомый крупный парень.
- ...А где он? - Бран окинула взглядом помещение, потом запрокинула голову назад, обнажив изящную шею, и посмотрела куда-то вверх за своей спиной.
- Не, ну понятно, что сейчас придёт, вопрос, откуда.
- Он сказал, что ушёл к Косте, - осторожно вставил Ястреб.
- А-а, всё понятно, - кивнул парень и объяснил. - Костик его ещё со вчерашнего дня дожидается, не может без него сцену добить.
- Тебе Архан студию показал? - Поинтересовался у Ястреба Панда.
- Ну, так, мельком.
- Понятно. Хочешь подробнее осмотреть?
- А ты не занят?
- Я всё сдал уже. А у Архана смежная территория, нужно состыковать всё.
- Ясно. Пойдём.
- Я бы тебя с Тёрасом отправил - он тоже любит по студии побродить, - но он там к рендеру подключился - кто ж знал, что у него такие ресурсы.
Ястреб почти ничего не понял из сказанного, кроме того, что кто-то любит гулять по местным катакомбам.
Территория Студии была огромна. По крайней мере Ястребу так показалось, пока он с ней знакомился. Панда показал ему общий зал - "Ёлочную": огромный, с жёлто-фисташковыми стенами, белым экраном на стене и тёмным ковровым покрытием на полу, - где всем миром отсматривали свежесделанные эпизоды и проводили общие собрания и празднования по тем или иным поводам. Сейчас зал со странным названием пустовал, только в углу были накиданы толстые подушки различной формы, цветов и размеров.
- Завтра смотреть будем, - объяснил Панда, махнув рукой в сторону экрана. - Архан говорил, наверное, - Ястреб утвердительно кивнул. - Приходи, тебе понравится.
Потом они попали в зал поменьше, где обитали странные существа сборщики. Здесь, на удивление, пахло деревом и лаком, стояли длинные столы, пол был усыпан свежей стружкой.
После сборщиков Панда отвёл его к трёхмерщикам со словами:
- У нас вперемешку народ сидит: неважно, кто в чём работать предпочитает, а здесь только моделеры.
Там Панду у Ястреба и отобрали. Кто-то один позвал его помочь, а некто ещё, пробегавший мимо, тем временем вручил Ястребу картонный ящик с просьбой быстро отнести это к "майщикам". "Быстро, пташка, быстро: одно крыло здесь, другое там! Тут рядом совсем, буквально два шага пройти," - протараторил кудрявый пухленький похожий на снегиря незнакомец в пурпурной футболке, обтягивающей круглое пузико, и выставил Ястреба за дверь. "Что ж сам не сходил, раз так близко,"- хмуро подумал Ястреб, глядя на коридор и соображая, откуда они пришли. Он постоял немного в замешательстве, но делать было нечего, и он зашагал в ту сторону, где предположительно обретались адресанты, надеясь встретить кого-нибудь, у кого можно будет спросить дорогу. Ястреб не успел далеко уйти, как буквально перед его носом со стуком распахнулась дверь, и в коридор с истошным визгом выскочило нечто длинное, волосатое и многногое, пробежало коридор насквозь, сделало пару петель на стенах и потолке и, не переставая орать, сумасшедшими зигзагами на бешеной скорости унеслось куда-то вдаль. Следом высыпало четверо людей: трое с весёлым гиканьем бросились догонять беглеца, а последний - рыжая, в основном, рыжая, девушка с кучей косичек, частично собранных в "гнездо" на затылке, а частично торчащих в стороны, и в раскрашеном джинсовом комбинезоне, - недвусмысленно посмотрела на бегущих и махнула рукой, второй тем временем поправляя "причёску". Ястреб обратился к ней.
- Извините меня, вы не подскажете, где мне найти комнату "майщиков"?
- А зачем тебе? - Девушка мазнула по Ястребу ленивым взглядом, продолжая наматывать на палец одну из косичек.
- Попросили отнести, - он взглядом указал на коробку.
- Новенький, - скорее констатировала факт, чем спросила девица. - Пойдём, провожу.
Она с недовольным видом отлепилась от косяка и пошла вперёд, даже не потрудившись посмотреть, идёт ли Ястреб следом.
- А дверь не надо закрыть?
- Не-а. Чувыдра сбежала.
Не получив подтверждающего ответа, девушка тяжело вздохнула и договорила:
- Проголодается - придёт. Как она войдёт, если дверь закрыта будет?
- За ней же побежали...
- Ага. Сейчас загонят в Лабиринт, и всё: следующую делать. Я им сколько раз говорила, чтобы аквариум кирпичом накрывали! Они же сильные. И шустрые - выскочит, чёрта с два догонишь. И изворотливые к тому же. Знаешь, какая это по счёту? - Ястреб отрицательно покачал головой. - Четырнадцатая! Че-тыр-над-ца-та-я!! - Громко и по слогам повторила она, подняв вверх растопыренную ладонь. - Не первая, не пятая, а четырнадцатая. И эти бармаглоты так и не научились их держать. Если они там в Лабиринте не передохли все, там коммуна чувыдрячья уже должна быть где-то. Не, ну вот как с ними работать, а? Говоришь им, говоришь, предупреждаешь - и что?! И ничего, - сокрушалась девушка. Ястреб сочувственно молчал.
- Всё, пришли, - неожиданно сообщила она, распахивая незаметную в серой стене серую же дверь. Ястреб и не заметил, когда у стен сменился цвет. - Народ, забирайте посылку!
Из-за двери послышались возмущённые возгласы, и из темноты, недовольно щурясь на свет, выплыл кто-то волосатый неопределённого пола и возраста, одетый во что-то среднее между пижамой и рабочим комбинезоном с весёлыми зайчиками и большие мохнатые тапки.
- Чщотам? - Как со сна мутно буркнуло подобие человека.
- Не знаю, - Ястреб и девушка одновременно пожали плечами.
- Нудаай, - человекообразное создание протянуло руки за коробкой. - Тоокаклараассу...
- Да не моё это! Птиц, вот, принёс. Бери уже, - оборвала его девица.
"Майщик" смачно щёлкнул челюстями, вырвал из рук Ястреба посылку, отвернулся и, издав нечленораздельный звук, похожий на "Паиба", скрылся в своём логове.
- Па-ажалста! - Громко каркнула девица ему в спину. - Вот ведь хамло, а. Сидят у себя, никуда не выходят, а сами даже "спасибо" нормально выговорить не могут. Только и знают, что в проге своей ковыряться. Вот...
Ястреб не особенно вслушивался в девичью трескотню, куда больше его беспокоило собственное местоположение, и как ему добраться обратно до "своих". Коридор, по которому вела его девушка, был ему незнаком, по крайней мере Ястреб не припоминал, чтобы он уже проходил где-то мимо огромного аквариума, в котором плескались переливающиеся на свету скаты.
- Здорово...
- Это для завтрашнего...
- Намучались, бедные, в тесноте.
Ястреб не заметил сидящего у стены седеющего мужчину средних лет. Тот мягко улыбнулся и поднялся, держа в руках какую-то серую куклу.
- Скажешь тоже - в тесноте. Что им, места мало? - Девушка возмущённо тряхнула косичками.
- Им в море жить надо, - ласково протянул н знакомец.
- Завтра начнут.
- Да-а, - мечтательно улыбнулся мужчина, от чего его глаза странно засветились в полутьме. Потом вдруг опомнился и протянул руку Ястребу:
- Эдуард. Эдик.
- Да, кстати, птиц, как тебя зовут? - Встряла девица. - Я Клара.
- Сарро-ока ты, - лицо Эдика расплылось в довольной улыбке, он протянул свободную руку и потрепал Клару по "гнезду". Та покосилась на него совсем по-птичьи, одним глазом.
- Ястреб.
Он пожал руки новым знакомцам и смутился, не зная, что делать дальше. Что говорить? Как вообще с ними разговаривать? Клара снова встряла, спасая Ястреба от неловкой паузы:
- Эдик, а он новенький.
- Вижу. Ты из какой? Где живёшь?
Ястреб не сразу сообразил, что от него хотят: что значит, где он живёт? Но потом вспомнил напутствие беса, и успокоился.
- Из двадцать третьей.
- А-а, ты оттуда. В том зверинце, значит. Ну что, там хорошо.
- П-почему?
- Ну, потому что люди хорошие.
- А здесь, что, плохие? - Возмущённо подскочила Клара.
- И здесь хорошие, - успокоил он девушку. - Ты когда пришёл?
- Сегодня. Меня бес... Архан привёл.
- А-а, сатирчик, из аниматоров, понятно, - Эдик снова улыбнулся. Кажется, он постоянно улыбался и тихо радовался чему-то своему, что видел фактически во всём. - Много видел уже?
- Достаточно на сегодня, думаю. А то на завтра не останется.
- Останется. Знаешь, где твоя комната?
- Нет.
- Ну, смотри: пройдёшь синий коридор, свернёшь в сторону...
Ястреб всё равно заблудился. Он нашёл оранжевую кухню, где его вкусно покормили похожие на двух белок быстроглазые девчушки. Он побывал возле загона с крупным зверьём, в котором заметил нескольких лошадей, определил в куче перьев страуса, и на этом его познания в зоологии иссякли. Потому что полуметровый розовый ушастик и белое мохнатое и курлыкающее походили на что-то привычное примерно с тем же успехом, что и Топышка - на собаку; то есть, очень условно. Зато Ястреб чуть не столкнулся в тёмной рекреации с крупным осьминогом, деловито спешащим по своим осьминожьим делам. В одном из щупалец моллюска были зажаты несколько кистей и баночка с синей гуашью, и Ястреб предпочёл не думать об увиденном.
Он уже не чаял вернуться в обжитую часть комплекса, когда набрёл на очередной зал с картинами и макетами - как он успел выяснить, таких на студии было несколько - и остановился перед очередным мозгодробящим пейзажем в оранжевых тонах. Автор изобразил быстро бегущие по грозовому небу облака, деревья, растущие вверх ногами на крохотных островках, уносимых ветром. И тут на изучении облака похожего на... Да бог его знает, на что оно похоже, главное, что Ястреб услышал совсем рядом знакомый голос. Он выскочил в коридор одновременно с бесом, выходящим из очередной совершенно незаметной коморки с монитором под мышкой и прощающимся с обитателем этого "жилища".
- Ты-то здесь откуда взялся, чудо пернатое? - В сердцах воскликнул Рогатый при виде Ястреба.
Тот смутился.
- Ну, вот.
- Потерялся?
Ястреб потупился, ну точно как перед воспитателем детского сада.
- Панда сказал, что тебя куда-то послали, а он не успел предупредить, что ты только сегодня прибыл. Пойдём.
- А-а...
- Да не потеряю я тебя, не бойся.
Теперь Ястреб почувствовал себя сбежавшим Топышкой. Ну, один в один, только конечностей поменьше, и на ручки не берут.
- А ты что дорогу не спросил? - Поинтересовался бес, поудобнее перехватывая свою добычу.
- Я спросил.
- Откуда?
- От аквариума со скатами.
- И-и? Там идти минут пять до нас. Максимум, десять.
- Через футбольное поле, какой-то склад и кухню?
- Нет, по прямой. Ты свернул не там. Тебе скорее всего посоветовали пойти через главный холл, чтобы ты тамошние картины посмотрел, вот ты и заплутал. Ничего, освоишься.
Бес отодвинул портьеру и просочился в узкий длинный лаз, который вывел их в освещённый холл. Архан остановился у одной из дверей, сгрузил монитор на тумбочку возле стеклянного куба, стоящего на ребре, и строго наказал:
- Стой здесь, возле Яшки. Если кто прикопается, ты занят - зерцало сторожишь. И не вздумай никуда деться, мне этот монитор под честное слово отдали, второго не достать. Сейчас вернусь.
И скрылся за дверью с такой скоростью, что Ястреб не успел ни возразить, ни поинтересоваться, кто такой "Яшка". Как оказалось, необходимости в этом не было - куб оказался аквариумом, а Яшка - пятнистым сомом, очень скоро выползшим из-под коряги знакомиться с новым соседом. Собственно, только это он сделать и успел - бес вынырнул наружу также быстро, как до этого - заскочил внутрь. В руках у него была открытая коробка, из которой толчали провода, металлические трубки и что-то ещё. Взвесив коробку, бес молча передал её Ястребу, а сам подхватил монитор.
- Помогай, ничего не попишешь - рук у меня маловато, а второй раз бегать лень. Не осьминог я.
- А я видел осьминога, - вырвалось у Ястреба. - С кисточкой.
- Это Стасик, фоновщик, - кивнул бес. Так спокойно, как будто это нормально, что по коридорам бегают моллюски. Хотя, видимо, здесь это и есть норма: каракатицы, сомы, чувыдры...
- Вот ведь люди! - Возмущённо посетовал бес, споро сворачивая в очередную щель между шкафами, оказавшуюся проходом. Ястреб чуть не пропустил поворот. - Два дня меня не было, а они уже монитор утырили - типа, раз меня нет, значит, мне не надо. Хорошо хоть второй не заметили. Как я работать должен? Самим до склада лень дойти, проще с моего стола своровать. Хорошо, в кладовке ещё был. Всё, достали - на этот точно сигналку посажу. Ладно, когда карандаши тырят - заточка им нравится, - но монитор-то! Совсем обалдели.
Бес возмущённо фыркнул и легко толкнул Ястреба плечом, отодвигаясь с дороги и пропуская мимо пару крупных гориллоподобных личностей, волокущих какой-то ящик.
- Слушай, чем вы тут вообще занимаетесь? - Ястреб не выдержал. Его мозг, сбитый с толку увиденным на студии, требовал разъяснений.
- Работаем, - коротко ответствовал сатир.
- А конкретно. Пока то, что я видел, похоже на галлюцинации и фантазии воспалённого сознания сумасшедшего.
- Тебе же Бран вчера ещё сказала: мы делаем мир, - кажется, бес действительно не понимал, что проблематизирует Ястреба. Для него вся эта кутерьма и суматоха были естественным, нормальным, обычным каждодневым делом.
- В каком смысле?
- В прямом, Ястреб. Настоящий мир: с морями, океанами, землёй и атмосферой. Куда они потом уйдут. Отсюда и зверьё, и трава, и небо.
- Они? - С ударением уточнил Ястреб, схватившись за выпадающее из объяснения слово.
- Да.
- А ты?
- А я пойду домой.
- Если ты не пойдёшь с ними, зачем ты в этом учавствуешь? - Поинтересовался Ястреб.
- Не зачем, а почему, - наставительно поправил Архан. - Потому что я художник-аниматор. Потому что они мои друзья. Потому что я для этого вернулся. Достаточно? - С некоторым нажимом завершил он.
- Вполне.
Уже вечером, провожая Ястреба наверх, бес поинтересовался:
- Завтра придёшь?
- Мне бы хотелось, - чуть смущённо проговорил он. Студия со всеми её обитателями оставила у него впечатление странной сказки. Как будто его вдруг снова пустили в детство. Было немножко стыдно и странно, но ещё больше хотелось узнать продолжение истории. - Там интересное что-то обещали.
- Ну так, - Архан ухмыльнулся. - Всё сдали, завтра запустим. Тебе понравится. И сразу всё гораздо понятнее станет.
Ястреб немного подумал, оглядываясь вокруг. Окинув коридор взглядом, Ястреб вдруг понял, что всё это ему напоминает - мечты. Где-то полностью или частично реализованные, где-то лишь визуализированные, но от того не ставшие менее яркими или желанными.
- Архан?
- Мм?
- Скажи, это правда всё по-настоящему? Это реальность.
- Да. Более чем.
- Но почему она такая... - он не смог подобрать слово.
- Странная? - Подсказал сатир.
- Да.
- Потому что она настоящая. Ну и, наверное, потому что это наша реальность, - подумав, договорил он. - И нам нестрашно.
- Сколько тебе лет, бес? - Неожиданно для самого себя спросил Ястреб.
- Не помню, - видимо, ответ на этот вопрос его не заботил вовсе. - Это важно?
- Видимо, нет.
- Тебя где встретить завтра?
- Эмм.
- Ладно, зайду, как сегодня. Давай, удачи.
- И тебе.
За белой стеной
***
Как ему и обещали, это было здорово. Нет, даже не так: это было... Ястреб просто не мог подобрать слова, чтобы описать, то, что он увидел и в чём поучаствовал. Зато теперь он точно знал, чем же занимались на студии её обитатели. Они действительно делали мир. Так просто, и так верно.
Они собрались в Ёлочной - все, или, по крайней мере, большая часть обитателей студии - оглядывая полный зал, Ястреб поразился тому, сколько здесь на самом деле народа. Люди удобно расположились на полу: кто-то сидел, кто-то лежал, обложившись подушками; поодиночке и группками, но все объединённые общим ожиданием и нетерпением. Люди переговаривались между собой, смеялись, махали припоздавшим, шуршали бумажками, создавая общий звуковой фон. Кто-то притушил свет и включил проектор, от чего зал стал похож на старый кинотеатр. Голоса стихли, головы присутствующих повернулись к огромному полотну экрана. Ястреб тоже уставился на белый лист в предвкушении чего-то. Как в детстве, на большой премьере. Его не отпускало ощущение, что вот сейчас пойдёт заставка, заиграют фанфары "Universal", и начнётся действо. Но того, что он увидел, он никак не ждал. Заставки не было, просто экран немного потемнел, и на нём понемногу проявилась уже виденная им накануне полянка. Травка, цветочки, берёзки, другие деревья вдалеке какие-то незнакомые. Красивый пейзажик, но и только, невероятно реалистичный, правда. Разглядывая его, Ястреб не сразу заметил, что картинка вышла за пределы экрана и частично захватила боковые стены, потолок и пол - люди, находящиеся в первом ряду, сидели уже не на ворсистом ковре, а на пышном газоне. Подул лёгкий веторок, принося с собой запахи незнакомых трав вперемешку с влажным ароматом близкой реки.
- Вставай, - Бран легонько толкнула его плечом. - Пойдём.
- Куда? Зачем?
- Локацию смотреть.
Ястреб непонимающе уставился на друзей.
- Сейчас поймёшь, - успокоил бес и ободряюще улыбнулся. - Поднимайся.
Ястреб встал - людей в Ёлочной стало заметно меньше - и, кинув взгляд в сторону экрана чуть не вскрикнул: многие из них уже стояли на поляне, те, что совсем недавно сидели на свежей траве перед огромным полотном экрана, успели отойти дальше, вглубь картины, и остальные, не торопясь и не толкаясь, сейчас переходили невидимую границу и оказывались там. Остановившись перед тем местом, где недавно была стена, Ястреб понял, что никакой границы нет, просто зал плавно переходит в неведомый мир, открывшийся одной стороной в Ёлочную.
Оно было настоящим. Поляна в лесу, река с плещущимися в ней рыбками и поющими лягушками, луга с пасущимися на них стадами конеподобных животных, даже огромные птицы, парящие в небе наравне с дирижаблями, и те были реальными.
А потом они вышли к морю. Бухта встретила пришельцев шумом прилива, криками чаек и тёплым ветром. Люди и не совсем люди столпились на пирсе, переговариваясь о чём-то своём и чего-то ожидая. Осьминог Стасик вместе с парой рослых ящеров спустились в воду. И тут Ястреб увидел фрегат. Тот самый, чья копия стояла в коридоре студии. Ястреб мог бы поклясться, что ещё минуту назад никакого корабля в бухте не было, и вдруг он появился. Огромный, прекрасный, фрегат плавно качался на волнах, ожидая своего часа. И этот час настал. Кто-то расправлял паруса, поднимал якоря, отвязывал канаты.
- Хочешь подняться? - Поинтересовался бес, возникший сбоку от Ястреба.
- Э, ты где был? - Встряла кибердева, до этого быстро листавшая бумажный блокнотик и что-то там помечавшая. - Они почти готовы к отплытию.
- С Костей стык смотрели - вроде нормально всё склеили, нигде не косит.
- Ну и хорошо. После вулкан сходим посмотрим, - кивнул Панда, протягивая бесу тонкий электронный планшет с чертежами на нём.
- А то ж. Ах-ха, спасибо, - Архан забрал девайс и быстро застучал по нему пальцами. - Ну что, пойдёшь? - Он снова обратился к Ястребу.
- А можно?
- Нужно! Иди, пока не отплыл.
- А вы?
- Мы отсюда страхуем, - объяснил Ястребу высокий сутулый художник, подошедший вместе с бесом, Костя, поднимая голову от своих записей. - Потом покатаемся.
- А-а?..
- Не бойся, иди. Ты с Эдиком знаком?
- Да. Виделись уже...
- Супер. Поднимайся к нему. Он тебе ещё и про корабль всё расскажет - его творение, в конце концов. Э-эдик! - Крикнул бес, легко подталкивая Ястреба в спину. - Посмотри там за нашей птичкой! Хорошо?
Эдуард, стоящий на корме, утвердительно кивнул. Ястреб глубоко вздохнул, покачал головой - обижаться было бы глупо - и направился к фрегату.
Он стоял на верхней палубе рядом с поднявшимся туда Эдуардом, когда фрегат сдвинулся с места. Над головой плавно поворачивались наполненные воздухом паруса, на мачтах перекрикивались между собой ползающие там художники, взявшие на себя роли матросов. Ястреб задрал голову и посмотрел вверх, любуясь невиданным зрелищем.
- Как это вообще возможно? - Поразился он.
- А вот, - совсем как Архан, ответил Эдик. Он радостно улыбнулся и тоже поднял голову. - Ну, здорово же! Ты только взгляни, до чего хорош! - Лицо художника светилось. Он весь сиял, любуясь сотворённым чудом.
- Здорово, - осторожно согласился Ястреб. Он так и не привык пока ни к чудесам, встречающимся на каждом шагу, ни к столь открытым выражениям эмоций, и от того чувствовал себя в этом царстве восторгов немного не в своей тарелке. Но фрегат, и море, и кони, и... Ребята что-то говорили про вулкан... Оно стоило такой мелочи, как минутная неловкость. Ястреб понимал, что он как мальчишка-первоклассник в огромном магазине игрушек и в зоопарке одновременно - всё такое интересное, что и не знаешь, куда лучше бежать, на что смотреть. И ничего не мог с собой поделать. Где-то в глубине души ему было невыносимо стыдно, но всё вокруг было настоящим, а там, за стеной была подземка. И это чудо. А чуду нельзя не удивляться - так учила мама. Ястреб вдруг понял, что уже очень давно молчит, пялясь на работающих людей, и решил разбавить возникшую паузу, спросив: - А почему они остались на берегу?
- Во-первых, всё равно все не поместятся. Да и не все хотели - нужно работу проверить, правильно ли проэкспортировалось, без ошибок, - объяснил Эдик. - А потом, на всякий случай. Это первый полёт. Сатирчик твой, - Эдик с усмешкой кивнул в сторону берега, - тот ещё перестраховщик. Я сам всё посмотрел. Майщики после окончания работ всё проверили, потом общей группой тестовую прогонку сделали, ещё раз перепроверили, - Эдик с любовью погладил ладонью резную стойку неизвестного назначения рядом с собой, - а он упёрся на своём: чтобы в первый раз страховочная группа была - сам же и вызвался остаться в первый раз. Ну и зоопарк их - естественно, туда же. И ведь остальные поддержали!
- Ой, Эдик! Ты же и поддержал! - Встряла в разговор неизвестно откуда взявшаяся вездесущая Клара-сорока.
- А что мне оставалось? - Мужчина беспомощно развёл руками. - Он же упёртый, что козёл горный, спорить бесполезно - нет, и всё! Без страховки не полетите. Ну, разве можно?.. Как это?.. Сам же понимает... Раз хочет на берегу в экран таращиться, пусть так. А мы полетаем.
- А кто он, по-твоему? - Клара рассмеялась, - ты внимания на эдиков гундёж особо не обращай. Он ребят из Двадцать третьей любит. Просто ему, гению нашему, обидно, что кто-то может не верить, что его творение без тычка без задоринки, - заговорчески прошептала она, придвинувшись к Ястребу вплотную. - Особенно, если это всякие там парнокопытные с кошачьими. И вообще.
- Ну тебя! Клара! - Возмутился мужчина и замахал на девушку руками. - Я же не об этом!
Та в ответ расхохоталась, всплеснула руками-крыльямя и упорхнула на нижнюю палубу.
- Ну, кто как, ну, - Эдик внезапно засмущался собственной вспыльчивости, - в какой-то мере, конечно, да. Но с другой стороны...
Ястреб не стал отвечать. Если уж добродушный и вечно улыбающийся Эдик считает Архана упрямым перестраховщиком, с которым и спор-то затевать бесполезно, ему уж точно встревать смысла нет. Он хотел добавить, что согласен с Эдуардом - бес порой бывал совершенно невыносим, - и заодно поинтересоваться у главного инженера корабля назначением нескольких однотипных построек на палубах, которые приметил ещё раньше, но в этот момент пол под ногами задрожал и завибрировал. Откуда-то снизу раздался душераздирающий скрежет. Корабль резко дёрнулся всей своей тушей и начал заметно крениться на левый бок.
- Что происходит? - Ястреб схватился за перила, опасаясь, что его снесёт с палубы.
- Механизм заело, - в голосе Эдика слышалось не столько напряжение, сколько удивление и непонимание. Он перегнулся через борт. - Быть не может - там же до миллиметра выверено! - Возмутился он и замолчал, внимательно прислушиваясь к издаваемым кораблём стонам и скрипам. - Вот же ж чёрт! Крыло не выходит.
Откуда-то сбоку возникла незнакомая Ястребу женщина.
- Я Максу шею сверну, когда вернёмся, - возмущённо сообщила она присутствующим. - Он, дундук, гнездо и выходную щель делал! Ну как можно было так ошибиться?!
- Правят? - С надеждой поинтересовался Эдик, повернув голову к незнакомке.
- Да какое там! По картинке удобнее. И не долбанёт ничем. На берег сообщили? - Она встала рядом с Эдиком, напряжённо высматривая что-то на борту фрегата.
- Там, по-моему, уже в курсе. Смотри.
- О, точно, - женщина сложилась пополам и легла на перила. - Делают. Умнички какие - заметили косяк!
- Ещё бы не заметить - как нас повело!
- Умнички, что быстро сообразили, где этот хмырь накосячил! Пока нас не порвало на части. Не нервничай, сейчас исправят.
- Конечно исправят. А сам Макс где?
- Облака свои смотрит. Ур-род!
- А взлёт ему неинтересен?
- Он сказал, цитирую: я на этот летающий трактор уже насмотрелся. Нет, точно шею сверну. И руки повыдергаю! Неуч!
Из любопытства Ястреб тоже глянул вниз. Отсутствие паники давало странный эффект - вроде и проблема, и серьёзная, а вроде всё не так страшно. И неважно, что они в открытом море, а под ногами рычит разрываемый давлением механизм.
Посмотреть, тем не менее, было на что: борт корабля менялся на глазах - пропали часть декоративной резьбы и наружные металлические нашлёпки, обнажив дерево досок и тёмную щель в них, откуда торчало что-то, похоже на связку широких ножей. Границы выходного отверстия сдвигались в стороны, понемногу расширяя щель. Наконец, размер стал подходящим, и с громким хлопком наружу выскользнуло, расправляясь по ходу движения, огромное металлическое крыло. Противная вибрация сразу прекратилась. Следом за этим выровнялся и ход корабля. Ястреб с любопытством взглянул на оголённый борт: "ремонтники" по кускам возвращали на положеные места защитные планки и украшения. Проблема была решена. Позади раздался нарастающий гул.
- Движок включили, - заметила женщина. - Пойду проверять, чтобы там никаких косяков не было.
И скрылась из виду, бурча себе что-то под нос. Эдуард покачал головой, неловко улыбнулся и помахал рукой далёкому берегу, словно оттуда его могли заметить.
Гул сменил тембр, став совсем низким, и после пары мягких прыжков корабль заскользил над водой, срезая крыльями верхушки волн. А ещё через секунды, набрав скорость, под ликующие возгласы команды взмыл в небо.
Фрегат поднялся к облакам и теперь нёсся, взрезая их пенно-ватные тела, утопая в сияющем, подсвеченном солнцем, небесном море. То выныривая на свет, то по самые мачты зарываясь в облачную массу, корабль двигался к неведомой цели. Глядя на землю, проплывающую далеко внизу, Ястреб подумал об оставшихся на берегу - им бы точно понравился полёт, - и перед глазами на фоне облаков поплыли полупрозрачные образы друзей, а не в меру разыгравшееся воображение начало творить с ними что-то несусветное. Подобное было Ястребу в новинку, но на фоне увиденного за день: стен, ведущих в другой мир, неведомых животных, летающих кораблей, чинящихся на ходу, и всего прочего, абсолютно невозможного и при этом совершенно реального, эта маленькая шалость показалась ему даже забавной. Ну, в том, чтобы украсить лоб Бран тонкими рожками, ничего особо странного Ястреб не видел - именно так девушка была изображена на портрете над пандиным столом. Или придать Панде сходство с бамбуковым медведем - не зря же все его так называют. Но превратить добродушную и невероятно вежливую Коту в человекоподобную кошку или прибавить очкастому и сутулому Косте сходства с птицей-секретарём - это уже слишком. Следом за Костей перед глазами пронеслась череда лиц, знакомых и просто встреченных Ястребом в коридорах студии. Он на секунду зажмурился, чтобы остановить бесконечный поток безумных грёз: людей, животных, птиц,... Если бы только их... А когда открыл глаза, увидел парящую над облаками стаю волшебных существ, похожих на морских скатов. Он обернулся к Эдику, чтобы спросить что-нибудь, неважно что, просто отвлечься от призрачных откровений, и... Ничего не спросил. Потому что Эдуард был одет в костюм средневекового пирата и ровно в тот момент, провожая взглядом стаю, задумчиво поправлял на голове треуголку. Всё бы ничего, но буквально пару минут всего этого не было.
- Почему ты одет как пират?
- Я капитан корабля, - Эдик смешно выставил вперёд правую ногу, выпятил грудь и приосанился. - И вовсе не как пират, - добавил он уже заметно тише и немного обиженно.
- Когда ты успел переодеться?
- Окстись, Ястреб! Я не переодевался. Когда?!
- Оу! Кажется, у нашей птички проклюнулось Ястребиное зрение! И каково тебе теперь? Ар? - Клара свалилась сверху и бочком-бочком, совершенно по птичьи, подбежала к Ястребу. Заглянула в лицо хитрыми черничными глазами, подёргала за пуговицу рубашки и отбежала в сторону.
- А ты и правда Сорока... - не сдержался мужчина.
- Кто бы сомневался!..
- Эдик-Эдик, а ты скатов разглядел?! Супер же получились, а?! Я же говорила, что надо больше костей ставить!.. В хвост особенно!..
- ...
- ...Остров с вулканом! Смотри-смотри!.. Дымит... У! А как тормозило на просчёте, а!
- Скоро начнётся...
- Вон, там, у-у-у, как! И с ветром не просчитались, да-а..
На верхней палубе внезапно стало тесно. Несколько "матросов" спустилось сверху и ещё примерно столько же поднялось на смотровую площадку, где стояли Ястреб и Эдик, и теперь бурно наперебой делились впечатлениями и обсуждали происходящее за бортом. Ястреб отошёл за стойку подальше от радостно галдящих художников. Ему стало вдруг не по себе: внезапное чувство странной неправильности происходящего невидимой плёнкой отделило его от остальных, и Ястреб показался сам себе чужим и лишним на этом Ковчеге Мечты. Настолько, что проломись под ним сейчас доски пола, он решил бы, что корабль просто не хочет иметь с ним ничего общего, и уж точно не желает нести на себе подобную ношу. Заражённый этой идеей, Ястреб медленно убрал руку с поручня и осторожно взглянул, не пропал ли бесследно кусок, за который он держался. Поручень был на месте, но ощущения сверкающего праздника, свершившейся сказки с каждым мгновением отодвигались от Ястреба всё дальше и дальше. И от этого было грустно и немного страшно. А ещё стыд за собственный детский восторг принялся прогрызать себе дорогу наружу.
- Что хандришь, птица?
Ястреб вздрогнул. Недалеко от него на перилах, на самом ветру, невидимый за стойкой всем остальным, сидел какой-то человек и смотрел вдаль. Ястреб хорошо разглядел случайного собеседника, но в то же время попроси его кто-нибудь описать покачивающегося на полукруглом поручне человека, он бы не смог. Рост, возраст, цвет волос и даже пол незнакомца были неясны, но от чего-то Ястреба это не только не смущало - он просто-напросто не замечал подобных мелочей. Как и то, что человек, увиденный им впервые, казался хорошо и давно знакомым.
- Я чужой, - против воли вырвалось у него.
- Кто тебя прогнал? - Удивлённо поинтересовался незнакомец.
- Нет, нет, никто... Наверное, я сам.
Ястреб запутался в собственных мыслях и заговорил, перебивая себя и мешаясь в словах.
- Они другие, понимаешь?.. Как это всё, откуда? Оно то ли настоящее, то ли нет - я не понимаю! Они то радуются как дети, то начинают обсуждать, из чего это сделано, кто в чём ошибся и где был прав, что нужно подправить, что оставить! Я так не могу! Это... Это... Как хирурги. Это чудо, а они его препарируют...
- Тяжело тебе, птица, в мастерской демиургов, - усмехнулся незнакомец и резюмировал. - Это нормально. Они всю жизнь так, а ты только вчера узнал, как оно бывает.
- Я не хочу...
- Хочешь. Иначе бы не вернулся, - человек повернулся лицом к Ястребу и закинул ногу на парапет. - Они творцы. Их дело - создавать чудеса. А твоё дело - в чудеса верить.
- Кто они такие: боги, демоны? Или всё-таки люди?
- Творцы.
- А ещё?
- А остальное неважно.
- Так не бывает.
- Я, наверное, повторюсь, но, поверь, Ястреб, только так и бывает.
- Как мне быть?
- Слушай, ну, ты уже взрослый мальчик, пора бы прекращать каждый раз впадать в уныние, узнавая, например, что в сказке работает физика, снегурочка тает весной, а лазерный меч создаётся спецэффектами. Сказка-то от этого никуда не девается. Она становится только интереснее.
Ястреб в ответ недовольно поморщился.
- Иди уже. А то самое интересное пропустишь. И так уже началось. А мне пора.
Человек одним движением встал на поручень и, не прощаясь, рыбкой нырнул прямо в проплывающее мимо облако.
И в то же мгновение в мир вернулись звуки. Все как-то разом заговорили, захлопали паруса, загудели двигатели. Ястреб и не знал, как было тихо, пока он беседовал со странным незнакомцем. Облако ушло за борт фрегата. Наваждение исчезло. Пузырь отчуждения, окружавший Ястреба, прорвался, и дыхание тут же перехватило от бешеного неописуемого восторга: внизу совсем недалеко от корабля извергался вулкан. Тот самый, о котором все говорили с самого утра. Фрегат сбросил скорость и теперь медленно плыл мимо острова в форме подковы, на краю которого и разворачивалось действо. Не отрывая взгляда от по истине фантастической картины, Ястреб медленно вернулся к остальным. И, поглощённый зрелищем, не сразу заметил, как художники потеснились, пропуская его в свои ряды. Как Клара приобняла за плечи, указывая поток бурлящей лавы, стекающей в море.
Они действительно не были людьми, по крайней мере в том смысле, которое Ястреб привык вкладывать в слово "человек". Они были творцами. И они понятия не имели, что далеко не все люди такие же как они.
По ту сторону
***
Когда Семён сообразил, что за документы добыл для него Кирин, Сашка уже успел скрыться. Иначе не миновать ему семёновых медвежьих объятий и серьёзных расспросов. Потому что это было именно тот кусочек огромного паззла, которого не хватало Семёну, чтобы остальная имеющаяся масса данных сложилась в некое подобие картины деятельности Фирмы. Оставалось великое множеств "хвостов", тянущихся в разные стороны, и разрозненных ни к чему не ведущих обрывков, но основа теперь была перед ним.
Задумавшись, он склонился над скопившимися на столе бумагами.
Он лениво водил карандашом над графиками закупок снаряжения для своей группы, тогда как в голове роились мысли совершенно иного рода. Но изучать документы по Фирме в казармах Фирмы было бы глупо.
В дверном проёме возникла женская фигура. Раздался деликатный стук костяшками пальцев по дверному косяку.
- Чем могу помочь? - Семён поднял голову.
- Здравствуйте, Семён Егорович. Ольга Бурова, - представилась женщина, входя в маленький кабинет. - С сегодняшнего дня переведена в ваше подразделение.
- Даже так, - Семён исподлобья посмотрел на новенькую.
- Документы должны были прийти ещё вчера.
- М-м.
Семён закрыл папку с графиками и перелистал свежую корреспонденцию. Там действительно оказался пакет с личным делом новоприбывшей и письмом от начальства, в котором всё объяснялось. Семён поворошил досье и вновь взглянул на Ольгу, неподвижно стоящую в метре от стола и ожидающую своей участи.
- Вы не рано.
- Выписалась из госпиталя, и сразу к вам.
- Ну, хорошо. Идите пока, обустраивайтесь, я с вами чуть позже побеседую.
- Есть.
- М-м, Ольга?
- Да, Семён Александрович.
- Позывной есть?
- Тайга, кэп.
- Вот и хорошо, идите. Свободны. После обеда стрельбище. Выезд на задание через два дня, если срочного не придёт. Познакомьтесь с группой.
- Есть, кэп.
Новенькая удалилась, не уточняя, в какую из трёх подотчётных Семёну групп её определяют. Поколебалась полсекунды, но вопросов задавать не стала - хороший знак. Ладно, чуть позже разберёмся, что за птицу нам прислали, решил Семён и углубился в прочтение письма и изучение подвигов нового подчинённого. Он не любил, когда бойцов ему присылали, но этот случай был отдельный - сейчас, когда Семён так близко подобрался к тайнам Фирмы, лишние глаза и уши ему были совершенно не нужны. Но перенаправить Ольгу в группу к Ирме или к Князю не представлялось возможным - на последнем задании он потерял двоих, и именно в группе Семёна был нынче недобор.
В общей зале столовой было шумно, но за перегородкой, где стоял их стол, вполне можно было разговаривать не повышая голоса.
- Новенькую прислали? - Скорее констатировал, чем спросил Князь, быстроглазый везунчик, глава третьей группы подразделения «Е», не особенно любимый Семёном за умение и любовь вытаскивать из передряг исключительно свою шкуру.
- Отдай мне, а, - тут же встряла Ирма, шлёпая рукой по столу.
Семён искренне возмутился такой наглости:
- Да куда тебе?! У тебя и так перебор по людям. Даже штабного себе выбила.
- А то ты не рад, - Ирма мгновенно пошла в наступление. - Санёк умничка, и на тебя же работает. А девочка не промах, кстати.
- Знаешь её? - Семён осторожно закинул удочку.
- Угу. Дельная. До того, как их группу в тёмных мешках в крематорий увезли, она там была не последним человеком. И подрывник хороший.
- Ирма! Ну зачем тебе подрывник?
- А тебе зачем? - Тут же отшила она.
- Людей у меня не хватает, вот зачем. Нину положили, так что я теперь ещё и без водителя. Она ещё что-нибудь умеет?
- Не отдашь? - На всякий случай уточнила Ирма, показательно грустно хлопая ресницами.
- Нет.
- Ну-у, ладно. Всё она умеет.
- Мне вот интересно, - встрял Князь, - ты говоришь: хорошая девочка. А что вообще эти хорошие девочки у нас тут делают?
Семён промолчал. Зато Ирма разъяснила. Обоим.
- А куда ещё ей деваться? Сама из семьи военных, мужа убили, детей нет. Вернулась - а тут ничего: ни приткнуться, ни разобраться. Вот и попала к нам. Да что я рассказываю - почти у всех одно и то же.
Возвращаясь после тренировки в свой корпус, Семён подумал, что надо бы новенькую поподробнее расспросить о её старой команде и об обстоятельствах, - как они это называют? - а, расформировании группы. В письме, приколотом к делу, подробностей не было, но Семён сердцем чуял, что не всё так просто. Случаи, когда вырезали всю или большую часть команды, были редки, и докопаться до истины обычно не получалось. Тут же человек попал к нему буквально через три дня после инцидента, только-только выписавшись из госпиталя, в синяках и царапинах - вряд ли ей уже успели промыть мозги. Что там вызнала Ирма? Из всей группы выжили трое: подрывник, снайпер - ну, оно и понятно, эти двое находились на расстоянии от места событий, - и некий везунчик из группы захвата, выпавший из окна четвёртого этажа. Да-а, истинный везунчик. Остальных порвало в кровавые лохмотья - здание, куда они пришли по наводке, оказалось заминировано. Уже есть, над чем задуматься. И ещё одно: к Семёну перевели только Бурову. Ну, с "везунчиком" всё понятно - он ещё долго будет валяться на больничной койке после своего "полёта", но ещё остаётся снайпер, который, по словам Ирмы вообще не пострадал. Где он сейчас?
Семён одёрнул себя, не позволяя домыслам роиться в мозгу, пока он не получит хотя бы мало-мальски достоверную информацию, чтобы заполнить бреши. Он не пошёл сразу в кабинет, а поднялся в общий холл, где отдыхали его ребята.
В помещении было на удивление тихо - обычно после стрельбища команда гудела как растревоженный улей. А уж после похорон товарищей в особенности - все по-разному переживают горе и напоминание о собственной смертности, люди Семёна начинали явственно и громко любить жизнь. Молчаливые и скорбные поминки были здесь не в чести - они, те, кто не с нами, не одобрили бы такого - с подобного замечания и началась в своё время эта традиция. Семён остановился в дверях, прислушиваясь к разговору и осматривая холл. Он не скрывался, но и не афишировал свой приход, просто молча встал у входа.
Группа знакомилась с новенькой. Точнее, фактически познакомиться они уже успели - полдня на это было, - а теперь Ольге задавали вопросы, ответы на которые не должны стать достоянием общественности. Прослушки в личных покоях не было. За этим следили рьяно, и к делу этому относились очень серьёзно. Ещё только первый раз найдя "уши", они всей группой задумались, как подобное безобразие прекратилось. Семён тогда популярно объяснил, что уничтожать "жучки" и тем самым сообщать Фирме о том, что они обнаружены - это не выход. Принятое в итоге решение было единогласным. Так что, не вопрос, "жучки" в их корпусе были, только транслировали они совершенно не то, что звучало в стенах здания.
- ...не знаю. Эх, Сашка, ты понимаешь, какое дело - не так оно всё было, как кажется, - тяжело вздохнула Ольга.
- Да ты не томи уже, Тайга, рассказывай, - Кирин по-братски похлопал новенькую по плечу.
- А-а?..
- Уверен-уверен, ничего отсюда не утечёт, все свои. Рассказывай.
- Ну, хорошо, - она окинула взглядом присутствующих. - Ты понимаешь, не бывает таких взрывов в природе. Чтобы так долбануло, весь дом нашпиговать надо было - а там не было ничего.
- Уверена? - Это уже Марго уточняет.
- Да. Я же снаружи была, со вторым сараем ковырялась - всё видела. Долбануло наверху, где все наши были. Хорошо долбануло - Яшку в окно вышвырнуло. Но потом полдома сложилось. И загорелось, вспыхнуло, словно там постоянная подача метана была. Не с чего ему было складываться так, и гореть в пустой бетонной коробке нечему.
- Может, не заметили что? - Кирин нахмурился, размышляя над сказанным.
- Да что там можно не заметить? Они весь дом осмотреть успели, пока поднимались. Даже бомжатского хлама не было нигде... Слушай, - Ольга на секунду замолчала, - а вот это странно, кстати - в этом комплексе везде кто-то живёт, он же старый, заброшенный, далеко от города, так что облав там почти не бывает. Как крысы, по всем углам прячутся. А в том доме - ничего и никого...
- Ты это рассказывала? - Быстро перебила Марго.
- Нет, ну его. Прочитала разъяснительную, которую их сотрудник накатал...
- ...Выжил?
- А что ему будет? Он всю операцию в машине на стоянке просидел, взрыв только издали видел. Ну и написал соответственно - "противник оказал отчаянное сопротивление, подкрепив свои силы большим количеством взрывчатого вещества, с которым не смог справиться и в итоге был уничтожен". Тьфу, противно.
Тайга опустила голову и закрыла лицо руками, справляясь с накатившим отвращением. Семёну с его места было видно, как напряглась ей спина.
- Расследование было? - Кирин оторвал Ольгу от этого занятия.
- Да какое там! - Она резко вскинулась. - Зачем? Противник же уничтожен - там штук пять потом трупов нашли обгорелых, помимо наших ребят, - задание выполнено. Дело закрыто.
- М-да, дела.
- А что ты удивляешься, Кирин? Придёт время, и нас так же положат.
- Не хочу.
- Никто не хочет.
- Волк, думаешь, они сами, ну, группу положили?
- Да кто их знает, может, и сами. Слышь, Тайга, у вас там никаких волнений не ходило? Разговоров там лишних, и всё такое?
- Не знаю, может, и ходило, но я не слышала.
Семён молча вышел. Главное он узнал, а остальное ему дорасскажут позже. То, что Кирин знаком с Ольгой, это хорошо, может, она и не крот никакой на самом деле, но кто ж его знает.
Матрёна и гости
***
Архан вырос за плечом Ястреба как по волшебству - внезапно и беззвучно. Разве что хлопка, клубов дыма и характерного запахло серы не хватало.
- Оторвись от... Ну, чем ты там занят. Пойдём погуляем.
- Куда? - Недоумённо вопросил Ястреб, только-только разобравшийся в принципе работы странного механического девайса, что попал ему в руки.
- Недалеко. За оградку.
- Архан, а один не? - Кибердева отвернулась от монитора и ехидно сощурилась.
- Одному ску-ушно. Панда занят, вы считаете, а идти надо. Вставай.
Он нетерпеливо потеребил избранную жертву за плечо. Ястреб поднялся. В принципе, он ничего не имел против предложения прогуляться по студии, тем более с бесом, который если и бросал его внезапно где-нибудь в очередном закутке, то хотя бы предупреждал об этом и возвращался обратно быстро. К тому же бес-на-студии разительно отличался от себя же в иных местах и ситуациях - может, он был и не идеален, но по крайней мере почти непреодолимое желание долбануть его рогатой башкой в стену возникало заметно реже.
- А куда мы идём? - Полюбопытствовал Ястреб уже в коридоре.
- Наружу, в подземку.
- А зачем?
- Колосса встретить нужно, он уже здесь.
- Э?
- Что?
- Причём здесь Колосс?
- Притом, что ему дебилов своих забрать надо.
- ...
Ястреб резко остановился и вопросительно уставился на беса.
- Или объясни по-человечески, или я никуда дальше не пойду.
Тот вздохнул и разъяснил:
- А что объяснять? Я их предупреждал, специально сам ходил, говорил, чтобы в Лабиринт не лезли. Опасно там. И им тоже, понимаешь? - Ястреб кивнул. - Ну вот. А эти два ушлёпка собрались и попёрли. И ладно бы, случайно зашли, так не - два часа вход искали, упёртые. Сталкеры, ять, чтоб их! Обчитаются Стругацких, и лезут. Как дети! Экипировались ещё - ножи, амуниция - как будто это поможет. Во всех карманах гайки. Смешно. Словно и правда на Зону идут.
- И-и что? - Ястреб понемногу начал понимать, но предпочёл уточнить.
- Да ничего, - бес состроил недовольную гримасу, - повезло им - из наших кто-то был, заметили их, в безопасное место отвели. Чаем напоили. Потом стали думать, что с ними делать - не на студию же тащить.
- Почему?
- Чтобы они совсем с катушек слетели? Думаешь, мы не понимаем, на какую психушку это похоже? Сам, вон, неделю привыкал - а ты у нас птичка прогрессивная. Нет уж, пускай их Колосс забирает и, не знаю, лечит, мозги им в черепные коробки вставляет, - что угодно пусть делает. Его люди. Глаза закрой.
- А? Щаз.
Ястреб зажмурился, не задавая лишних вопросов, почувствовав, как бес подхватил его на секунду под локоток.
- Всё.
- Слушай, а тут дверей разве нет? - Спросил Ястреб, оглядывая ровную плиту.
- Здесь нет. Зачем? Там стена, - бес махнул рукой назад.
- А-а?..
- Ну, мне лень обходить, - немного виновато признался сатир. - Сейчас по краю Лабиринта пройдём и к нужному месту выйдем. Главное, держись рядом, и всё будет хорошо.
Коридор, в котором они оказались, резко сменил направление. За поворотом было темно. Там царила совершенная непроницаемая мгла, в которой терялся слабый свет от последней лампы.
- Ну и кому, интересно, пришло в голову лампочки выкрутить? - Недовольно пробурчал Архан. В тишине коридора его голос прозвучал глухо, словно темнота съедала звуки. Ястреб покрутил головой, стараясь сориентироваться - ему вдруг стало неуютно. Странное ощущение присутствия в коридоре кого-то кроме них, возникшее почти сразу, как они зашли за поворот, нервировало и заставляло озираться и напряжённо прислушиваться.
С той стороны, где полагалось быть бесу, послышались сухие щелчки. Через полсекунды над его плечом затеплился тёплый оранжевый огонёк. В его свете пустой коридор сразу стал нестрашным, и даже в какой-то мере уютным.
- Ближе к середине держись, - предупредил сатир. Ястреб не ответил. - Эй, всё хорошо, идём. Я не знал, что они свет убрали здесь.
Ястреб пододвинулся поближе к бесу и источнику света. Он заставил себя не задумываться о том, что дорогу им освещает неслепящий глаза шарик, больше всего похожий на шаровую молнию, но горящий ровным оранжевым светом. Сгусток света висел почти на одном уровне с лицом человека. Ястреб непроизвольно сощурился.
- Повыше поднять? - Архан погладил пальцами воздух у правого плеча, и шарик послушно взлетел повыше. - Так лучше?
- Да. Там кто-то есть?
- Где?
- Не знаю. Здесь или немного дальше.
- Да скорее всего. Здесь столько всего есть, что и не упомнишь. Плюс что-то постоянно добавляется и изменяется.
Ястреб осторожно поднял голову, оглядывая чуть переливающийся и поблёскивающий в свете арханова "фонарика" потолок. Ему показалось, что там наверху среди неровностей породы что-то шевелится, разбуженное голосами и светом. Неведомые твари, недовольно поскрипывая хитином панцирей, отползали в тень и недобро щурили крохотные злобные глазки на потревоживших их чужаков. Бес чуть ушёл вперёд, унося с собой свет, сразу стало темнее, и Ястреб, не желая оставаться в одиночестве, поспешил его догнать. Плохо, что он не успел рассмотреть потолок в подробностях, но делать было нечего, пришлось оставить тварей за спиной.
Через несколько метров коридор раздваивался на два таких же - тёмных и странных, а из правого ещё и раздавалось какое-то несвязное влажное бульканье. К счастью, бес свернул во второй. Они прошли несколько шагов, когда Ястреб отчётливо услышал вдали за спиной тихий шлепок, словно невидимое нечто с потолка спрыгнуло на пол. А через мгновение - еле слышные удары лап о камень пола: тварь пошла за ними.
- Не дёргайся ты так, - проговорил бес, не оборачиваясь. Его голос и эхо от него полностью заглушили звук шагов твари. - Что заметил?
- Тварь какая-то с потолка спрыгнула, - объяснил Ястреб, напряжённо вслушиваясь в звуки коридора.
- Увидел? - Уточнил Архан.
- Услышал.
- А-а. Всё хорошо. Нервы побереги - пригодятся.
Впереди показалось слабое свечение, и совсем скоро они вышли в широкий холл с покрытыми люминесцентной плесенью стенами. Это было красиво. Даже не смотря на всю странность - красиво. Если бы настойчивый понемногу нарастающий перешлёп маленьких ножек на краю слышимости, наконец, прекратился, Ястреб даже смог бы насладиться необычным пейзажем. Бес не останавливался и подозрительных звуков, по всей видимости, не замечал, и его беспечность успокоения не приносила, скорее уж наоборот. Ястреб придвинулся к нему как можно ближе, чтобы быть на полкорпуса позади. На всякий случай. Это место не вызывало у него никакого доверия. И не зря.
Незаметная тёмная щель была скрыта от глаз живописным каменным завалом и крупным, в рост человека, пучком крестообразных слабо поблёскивающих кристаллов, растущих прямо из пола. Бес деловито перепрыгнул через откатившийся в сторону валун, предупредив Ястреба, чтобы тот до камней не дотрагивался - "укусят", и остановился, меняя свет "фонарика" с тёпло-жёлтого на мертвенно-голубой. В тот же миг в полной тишине бурая тень метнулась вдоль дальней стены, отвлекая внимание Ястреба на себя - в полосе света меньше чем на секунду показалось страшное вихрастое рыло со вздёрнутым треугольником носа и белёсыми бельмами глаз, рассечённое пополам огромной зубастой пастью. И тут же из невидимой до этого момента расщелины резким толчком выпросталась чудовищного вида многоглазая морда и, щёлкая жвалами и пуская слюну, рывком потянулась к бесу. Ястреб захолодел, понимая, что Архан тварь не видит, занятый ковырянием со светом, а сам он не успевает. Опаздывает буквально на доли секунды до того, как сочащиеся ядом жвалы чудовищной гусеницы сомкнутся на шее Рогатого. И даже ножа нет, чтобы кинуть... Не поворачивая головы, бес ткнул раскрытой ладонью свободной руки в морду со словами:
- Отстань. Не сейчас.
Пальцы потонули в длинном меху твари. Гусеница остановилась, глядя на пришельцев через растопыренные сатирьи пальцы, и обиженно квакнула. Бес потрепал её по плоскому волосатому лбу, успокаивая:
- Ну, поиграют с тобой, не расстраивайся. Иди спи.
И с невозмутимым видом пошёл дальше. Ястреб с трудом сдержал брань и вздох облегчения. Оказавшись рядом с бесом он спросил только:
- Она неопасная?
- Кто?
- Гусеница.
- Ядовитая и голодная. А ещё ей скучно, вот и лезет ко всем подряд, играть хочет. Там вторая тварька смешнее - мокрица-мозгосос. Заметил, может, на летучую мышку немного похожа. Только она света боится, отползла подальше...
- Бес, ты дурной? - Со смесью ужаса и непонимания спросил Ястреб.
- Что такое?
- Ты её трогал!
- А что, ждать, пока она мне на плечи залезет и всю рубашку слюнями и грибной пыльцой испохабит? - Возмутился Архан. - Её ж не снимешь ни хрена, пока не успокоится! Чистить потом ещё. Тонька вернётся, поиграет с ней.
Ястреб тяжело вздохнул.
- Ты сказал, что опасная.
- Птиц, - бес на короткий миг заглянул Ястрбу в глаза, - здесь Всё опасное! Стены, камни, грибы, растения. И, уж конечно, живность. Даже то, что на первый взгляд кажется совершенно безобидным - бабочки там, ромашки, - тоже опасно. Это Лабиринт. Там, в глубине даже где-то стоянка хомячков-людоедов имеется. Я, думаешь, просто так предупреждал сюда в одиночку не соваться?
- Только вот сам ты ведёшь себя не слишком осторожно.
Бес резко остановился и развернулся на месте, встав лицом к лицу собеседника.
- Ястреб! Это - Лабиринт! - По выражению лица Ястреба было ясно, что он не видит особой связи в ответах беса, и тот разъяснил популярно. - Это моё детище. Первоначальная идея, общие планы, по которым его поднимали - это всё моё. И то, что проект ушёл в жизнь, и в нём принимало участие полстудии не означает, что концепт изменился.
Ястреб покачал головой.
- Не понимаю.
- Оно опасно тебе, придуркам этим колоссовским, рясам с Гласа, всем - кроме тех, кого оно защищает. И уж точно не тем, кто его делал. Я не могу объяснить тебе принцип отбора, наверное, дело в творцах и их восприятии реальности, я его не знаю. Оно просто так, как есть.
- И ты можешь спокойно ходить, тыкать пальцами в морды всяким тварям, не боясь, что тебе отщемят руку?
- Да. Я не могу их бояться.
- Ну ладно, допустим, - ну а что ещё остаётся отвечать психу, уверенному в собственной неприкосновенности? Особенно, если доказательств обратного нет.
Следующие несколько минут они шли молча, бес ничего не говорил, а Ястреб пытался переварить услышанное ранее. Неожиданно, Архан скомкал рукой гипсолитовую плиту, оказавшуюся занавеской, и отодвинул стоящую за ней панель. Перешагнув через низкий порожек, они оказались в светлом сером холле подземки. Ястреб обернулся, желая посмотреть, как проход выглядит с этой стороны, но позади была лишь сплошная бетонная стена.
Колосс обнаружился в конце холла, где он и двое его помощников помогали обитателям студии разгружать какие-то коробки.
- Хайрэ, - окликнул их бес.
- О, привет, - один из студийцев, незнакомый пока Ястребу паренёк, выпрямился и утёр лоб тыльной стороной ладони. - Слушай, Архан, отнесёшь своим? А то мы до вашего угла разве что с утра доберёмся.
- Много там?
- Вашего?
- Для нашего угла. Там же не только мы сидим.
- Ха-а-а.
Он указал на несколько коробок.
- Один не дотащишь.
Бес пожал плечами:
- Втроём управимся. Составишь компанию? - Поинтереовался он у Колосса.
- М-м, а парни?
- А твои мальчики их вдвоём не доведут?
- Я их ещё не видел.
- Слушайте, давай ты их сперва в Чайный домик проводишь, а там разберётесь, - предложила девушка-ящерица, волоком перемещавшая одну из коробок к стене.
- Идёт, - согласился Архан и скомандовал Колоссу, - пошли.
Чайный домик оказался маленькой бревенчатой избушкой, стоящей на опушке инфернального кристаллического леса, уходящего куда-то в глубину и темноту коридоров Лабиринта, из которых раздавались хрустальное позвякивание и хруст битого стекла. На крылечке стояло блюдце с чем-то белым, по-видимому, молоком, а вокруг водостока спиралью свернулась очередная мохнатая гусеница, на этот раз тёмная и пучеглазая. Зверюга бросила на людей ленивый взгляд и спрятала голову под хвост. Идиллия и из истории кошмарных снов - сероватые потрескавшиеся от времени, кое-как очищенные от коры брёвна, клочья мха, свисающие из-под свода низкой крыши, покосившееся крыльцо, скрипящие ступени, маленькое оконце, из которого сквозь толстое стекло наружу пробивается слабый свет, и спящая жирная гусеница на трубе водостока логично завершает картину.
Следуя скорее какому-то внутреннему чутью, нежели указаниям, Колосс и Ястреб обошли блюдце и следом за бесом вошли в дом. Внутри было на удивление чисто, светло и тихо. На широком столе, накрытом белой вышитой скатертью, стоял на подставке самый настоящий самовар, в плетёной вазе лежали плюшки и баранки. В доме пахло теплом и хлебом. У огромной печи возилась женщина средних лет в длиннополом зелёном платье и фартуке, обернувшаяся на звук отворяемой двери.
- Оу, пришли наконец! Ну снова здравствуйте! - Она радушно улыбнулась гостям, поправляя волосы, выбившиеся в пучка на затылке. - Чаю хотите?
- Спасибо, Матрён, мы за твоими гостями, - бес присел на край скамьи и закурил, пододвинув к себе блюдце.
Женщина картинно всплеснула руками:
- Сейчас приведу.
- Ух-ху, давай.
Она удалилась в следующую комнату, а Колосс тем временем подошёл к стене, у которой стояли, как в сказке, метла и ступа.
- Прямо "В гостях у сказки" какое-то, - хмуро проронил он, глядя на веничек из сухой травы, заткнутый между брёвнами.
- Ну смешно же получилось.
- Да уж, обхохочешься, - глухо "согласился" он. - Знаешь, чёрт-с-рогами, я уже и не знаю, что делать - третий раз у меня молодняк сюда сбегает.
- Ску-ушно им, - предположил бес. - Вот и ищут приключения. Построй им спортзал.
- Ещё что "умного" посоветуешь?
- Бассейн? - Предположил Рогатый.
- Я серьёзно.
- Я тоже. Думаешь, нам тут трупы твоих малолеток нужны?
Колосс не успел ответить - в комнату вплыла Матрёна, а следом за ней двое "приключенцев". Оба бледные, взъерошенные. Лица осунувшиеся, словно неделю не спали, глаза дикие. Одежда вся в каких-то пятнах.
- Идём, - резко бросил им бес, поднимаясь, и тут же обернулся к хозяйке дома. - Спасибо тебе, Матрёнушка, за хлеб-за соль, и пусть стол твой не оскудеет, а закрома будут полны, - скороговоркой проговорил он, кланяясь в пояс.
Женщина разулыбалась, взмахнула руками...
- А-а... - начал было один из спасённых.
- Цыц! - Зашипел на него Архан и замурлыкал, прощаясь. - Благослови нас в дорогу, красавица, путь нас ждёт неблизкий. Пойдём мы.
На последнее слово он сделал ударение, и Колосс, явно бывавший здесь раньше, быстро шагнул к двери и широким жестом распахнул её. Ястреб подтолкнул застывших ребят к выходу, пока Архан выслушивал словоизлияния Матрёны, нетерпеливо постукивая указательным пальцем по столу, от чего женщина сбивалась на полуфразе и невпопад начинала следующее предложение. Наконец, она затихла, отошла обратно к печи и словно бы забыла о пришельцах, занятая своими делами. Бес тихо вышел на крыльцо. На ступеньках копошилось уже штук пять гусениц, ещё парочка примостилась на перилах.
- Что встали? - Он хмыкнул. - Хватит уже гимназисток изображать - крапивниц ни разу не видели?
- Метровых - нет, - Ястреб осторожно поставил ногу рядом с лоснящимся волосатым туловищем твари.
- Ээх, - бес нетерпеливо отодвинул его в сторону и пошёл первым, отгоняя насекомых негромким "пшш". Приключенец, идущий вторым, всё же оступился и чуть не наступил на толстый шевелящийся хвост. Дёрнулся, качнулся, испуганно вскрикнул и замер, ошалело крутя глазами.
- Ма-алчи, - взмолился Архан, - а то сюда сейчас вся лесная братия подтянется. А памперсов ты вроде надеть не сподобился.
Глаза парня стали как два блюдца, и он со шлепком запечатал себе рот ладонью.
- Вот и умничка, - одобрил бес.
- Слушай, а почему она здесь живёт? - Ястреб оглянулся на Чайный домик, чьё крыльцо уже почти скрылось под наплывом огромных насекомых, похожих издали на ворсистый живой ковёр с глазами - отвратительное зрелище.
- Где поселили, там и живёт, - бес в ответ безразлично пожал плечами.
- И не грустно ей одной в глуши? - Колосс был благодарен Матрёне за заботу о нерадивых парнях, и его интерес е одинокой женщине был искренним.
А вот Архан эти чувства явно не разделял.
- Она непись, - припечатал он словно диагноз.
- Кто?
- NPC. Мальчики, ну неужели в компьютерные игры не играли? - Архан вздохнул и сокрушённо покачал головой. - Программа. И грусть в её искусственный интелект не заложена.
- А почему ты с ней так говорил? - Поинтересовался Колосс. - И всякий раз одно и тоже, - вспомнил он.
- Коды на вход и выход из локации, - бес поморщился. - Не люблю эту тягомотину, хорошо хоть промотать можно, - разъяснил он. Не особо понятно, правда. - Иначе заговорит, гадостью какой-нибудь накормит и съест. Ещё муторнее.
- Э-э-э? - Двое мужчин переглянулись, вспоминая добродушную на вид и словоохотливую Матрёну.
- Сказки про Бабу-Ягу вспомните. Думаешь, у неё только гусеницы? Не-эт. Вся монстра, какая в округе есть, сбежится, если вдруг что.
- Бог ты мой! - Вырвалось у Колосса в момент осознания факта, откуда они только что забрали ребят, и что с ними там могли сделать.
- Вариант, конечно, но, надеюсь, не твой.
- Тут хоть одно по-настоящему безопасное место есть? - Поинтересовался глава подполья. Как понял по разговору Ястреб, Колосс был в Лабиринте уже не в первый раз, и немало всего успел увидеть.
- Нет, зачем, - бес безразлично пожал плечами, шагая по тропинке в направлении к темнеющему на фоне леса входу в пещеры.
- Чтобы люди могли пройти.
- Колосс, оно сделано именно с тем расчётом, чтобы чужие люди сквозь него не проходили. Иначе какой смысл.
- Жестоко, - тихо отметил гигант.
- А не фиг лезть. Хочешь в гости, попросись.
- Ну, прошусь.
- Сейчас, мальчиков проводим, вещи возьмём, и пойдём.
- Опять мимо гусеницы? - С тоской протянул Ястреб, вставляя свои "пять копеек".
- Нет, - бес неопределённо махнул рукой куда-то вперёд и влево, - через главный холл пойдём. Это по прямой, мимо озера.
- С русалками?
- Ух-ху, а так же пиявками, кикиморами, водяным, Сциллой и ещё кучей всякой дряни.
- О, мой бог!
- Да ладно тебе, я же тебя с Кракеном не знакомлю.
- И за то спасибо.
- Пожалуйста.
Лилии-обманки
***
- Ку-ку! Я здесь, - Тересса выглянула из-за пыльного стеллажа и помахала рукой. - Что хотел?
Шурик оторвался от коробки с дисками, и повернулся к ней.
- Привет. Быстро ты.
- Ты же сказал, дело срочное, - Тересса подошла к краю стола, ожидая разъяснений.
- Ага, - Шурик кивнул. - Слушай, ты ведь сегодня свободна?
- Ну да, - Тересса плюхнулась на один из крутящихся стульев. - Выходной, и занятий сегодня нет. А что?
- Весь день?
- Да, говорю же, - подтвердила она повторно. - Только вечером с другом встречаюсь. Так что надо, что случилось?
- Не, ничего не случилось. Слу-ушай, составь мне компанию в одной поездке. Пожалуйста-пожалуйста!
Он молитвенно сложил ладошки и заглянул Терессе в лицо глазами, полными искренней мольбы.
- Э-э, Саш, у тебя проблемы? - Насторожилась девушка.
- Нет-нет. Всё нормально.
- А куда ехать-то надо?
- В Главный офис Гласа. Подборку по записям отвезти надо. По кабинетам разнести. Это недолго.
- Так это же рядом совсем. Наверх подняться, и пройти немного.
- Ха! Теперь не так. Перекрыто всё. С месяц как уже. Как белым людям, через парадный вход придётся входить.
Шурик кисло улыбнулся, и тут же сник.
- Терпеть не могу это место...
- Почему?
Он вскинулся:
- А ты любишь, что ли?
- А я там не была, - просто ответила Тересса.
- У-у, ясно. Пропуск с собой? - Быстро уточнил Шурик.
- Конечно.
- Ну что, составишь компанию? - его взгляд на секунду стал щенячьим, но Шурик тут же отвёл глаза, словно от собственной просьбы ему было невыносимо стыдно.
- Поехали, раз ты один боишься.
- Спасибо! Спасибо тебе, Терессочка! - От восторга он даже на секунду приобнял Терессу, но тут же смутился, отпустил и принялся суетливо закидывать диски в сумку. - Сейчас, секундочку, я быстро соберусь, и поедем.
- Конечно. Я жду.
Тересса улыбнулась. Поведение Шурика было странноватым даже по его меркам, но кто его знает, с чего он такой.
На сборы и перепроверку дисков у Шурика ушло где-то минут двадцать - он очень боялся что-то забыть, после чего он, довольный, взвалил сумку на плечо и скомандовал:
- Morituri te salutant!* Идём.
_______________________
* - Идущие на смерть, приветствуют тебя (лат)
_________________________
Огромное башнеподобное здание Главного офиса встретило их равнодушием стеклянных дверей, мутным блеском хромированных колонн, тишиной тёмного ковра, съедающего все лишние звуки, и рассеянным полусветом слабых ламп, почти незаметных в потолке.
После полумрака первого этажа мертвенное освещение лифта, навевающее воспоминания об отделении реанимации, слепило и сбивало с толку. Тересса успела промокнуть слезящиеся глаза платочком, как двери лифта разъехались, открыв взору людей очередной зетенённый холл.
В прозрачном боксе за широким столом сидел безучастный ко всему охранник нездорового зеленовато-землистого цвета, больше похожий на несвежего зомби, чем на живого человека. Он повернул голову в сторону прибывших, отчего дряблая кожа на щеках и подбородке мелко затряслась, и всё его лицо пришло в движение, скользнул по выложенным перед ним пропускам мутным взглядом и нажал на кнопку, отпирая магнитный замок турникета.
Шурик, всю дорогу до офиса шутивший и сыпавший весёлыми байками, уже на ступенях входа замолчал, а после пункта охраны совсем сник и по-особому сжался, словно перловица, сомкнувшая крепко створки раковины, дабы ни одна песчинка не попала внутрь. Он осторожно коснулся кончиками пальцев терессиного локтя, указывая нужное направление. За поворотом коридора было светлее, и стоял ещё пункт охраны. Длинный, чем-то напоминающий разделочный, стол отделял место охранника от остального пространства. Посередине стола лежала толстая, похожая на амбарную, книга, а в углу стояла большая ваза с букетом благоухающих белых лилий. Красиво, но необычно и, на взгляд Терессы немного странно. Хотя коридор от этого казался более обжитым. Да и охранник выглядел поживее: на гостей он посмотрел с некоторым намёком на интерес. Правда, у Терессы возникло странное ощущение, что она видит перед собой заядлого наркомана, но она списала это на сонную атмосферу, тишину и резкий запах цветов. Шурик записался в амбарной книге, приложил свой пропуск к магнитному считывателю, после чего раздался сухой щелчок, и очередной турникет разблокировался. Шурик пропустил вперёд Терессу и провёл её к следующему лифту, расположенному в конце холла.
Уже через четверть часа Тересса потеряла счёт коридорам, охранникам, лифтам - такое чувство, что охрана была везде. Глаза слезились от постоянной смены яркости света: тёмные коридоры, светлые лифты, яркие рекреации, почти не освещённые лифты. Ноги тяжело передвигались по ворсистым коврам, хотелось по-стариковски шаркать, словно она блуждает здесь уже которые сутки. В носу свербило от смеси запахов. Тяжёлые ароматы растений - а срезанных цветов и кустовых веток, собранных в пышные букеты, здесь было великое множество - перемешивались между собой: нарциссы, лилии, фиалки, хризантемы - и это только цветы, чьи названия были знакомы Терессе. К многоголосью цветочных ароматов примешивались обычные запахи работающего офиса - бумаги, свежих пластиков, работающей техники; откуда-то доносился смешанный запах далёкой столовой и едва ощутимые миазмы мёртвых болот. В некоторых помещениях, где было побольше народа, Терессой ощущалась странная сладковатая вонь, отдалённо похожая на отвратительный запах несвежих пролежней, застарелой болезни, давно немытого тела. Все эти запахи Терессе были хорошо знакомы по больницам и их обитателям - её порой отправляли на практику в городские лечебницы, которым повезло куда как меньше, нежели клинике Пресвятой Девы Бранвен. И этим запахам было совсем не место в офисе. Тересса решила, что ей показалось - в конце концов, ей никогда не доводилось нюхать одновременно столько цветов.
Офисных работников было предостаточно - на этажах, куда они заглядывали, в отдельных кабинетах и общих залах присутствовало множество людей. Они сидели за компьютерами, ходили между столами, говорили между собой, обменивались карточками, бумагами. Они были совершенно разными - худые, толстые, разодетые в яркое, как тропические птицы, и землисто-сизое; мужчины, женщины, те, чей пол совершено невозможно было определить с первого взгляда. Кто-то был поглощён работой, кто-то только делал вид, что работает, другие откровенно скучали - обычный офис. Но Терессу не отпускало ощущение, испытанное ей всего раз в жизни - когда она забирала мать из психдиспанцера: мучительный стыд, придавленный сверху бетонной плитой предопределённости, ледяной ожог от мерзкого несмываемого клейма - мама сумасшедшая. С чего бы?
- Эй, ты куда? - Шурик устало окликнул Терессу, уже собравшуюся идти следом за вереницей тёмных ряс, по-утиному шлёпающих куда-то. - Нам туда нельзя.
- А, хорошо, - Тересса покорно остановилась в ожидании.
- Ничего, - наигранно весёлым голосом приободрил Шурик, - совсем немного осталось: наверх в Архивы сгонять, в бухгалтерию, и у Главного отметиться. И всё, свободны.
Свобода, подумала Тересса, глядя, как последняя ряса, переваливаясь с ноги на ногу, удаляется в темноту коридора, волоча за собой какой-то длинномерный свёрток, а есть ли она в принципе. И если есть, то нужна ли она на самом деле? Зачем? Для чего нужен настолько большой выбор... И есть ли он истинная свобода... Мысли девушки поплыли в каком-то странном направлении и настроились на несвойственный ей философский лад. Тема свободы осталась где-то позади, её оттеснили ленивые размышления о любви, верности, предательстве и одиночестве как логичном завершении всего предыдущего. А если оно неизбежно, то какой смысл вообще дёргаться в эту сторону, не лучше ли отдать свои силы работе, чтобы хоть как-то скрасить время до неизбежного финала.
Кажется, они уже были готовы поселиться в этом здании - настолько долго ходили по нему. Кабинеты, коридоры, кабинеты, люди, холлы с диванами, золочёные новенькие иконы с усыпанными крупным жемчугом и драгоценными камнями окладами над каждой дверью - от подобной неуместной роскоши Терессу передёргивало, - цветочные композиции, призванные создать уют, большие аквариумы с ленивыми рыбами, телевизионные панели во всю стену, снова кабинеты, наполненные работающими людьми. И ни одного окна. Везде искусственное освещение, кондиционеры, красивые панно, изображающие природу и стилизованные картины из жития святых, написанные известными художниками. Заметив на стене часы, Тересса немного удивилась, поняв, что они провели в башне Гласа всего сорок минут, а не несколько часов, как ей казалось.
Бухгалтерия Гласа была поистине огромна - она базировалась ажно на двух этажах высотного здания, занимая колоссальное пространство. Подобное Тересса видела впервые, но, честно говоря, ей было совершенно всё равно - один этаж, два или десять; какая, в сущности, разница? В дверях с ними чуть не столкнулся пухленький розовощёкий послушник с толстой папкой, похлопал бледными ресничками, сбивчиво извинился, вытер пот со лба и убежал по своим делам.
Тересса безучастно скользила взглядом по отделённым друг от друга прозрачным пластиком ячейкам, которые заменяли здесь более привычные взгляду кабинеты. Не очень-то уютно: на ум приходили террариумы с тропическими ящерицами и насекомыми, правда, здесь за стеклом обитали работники. Для полноты картины не хватало разве что яркой зелени - температура в помещении была вполне подходящая: удушающая влажная жара; интересно, кому же было так холодно. Шурик метнулся в одну из ячеек, что-то спросил у унылого, похожего на сонного ленивца, человека, выслушал нудный ответ, зло притопнул ногой и направился к лестнице.
- Ну, надо же, перевели. Столько времени здесь сидела, а теперь перевели. Ну что за люди. И не предупредил никто. Всем всё по барабану. Как она вообще туда поднимается. Проломится пол, сами будут страдать. Разрушения, жертвы, всё такое.
Скороговоркой, почти не меняя интонации, гундел Шурик, поднимаясь на верхний этаж бухгалтерии. Там он ткнулся туда-сюда и, наконец, нашёл нужного человека. Тересса издали наблюдала за бесформенной жабоподобной тушей в одной из ячеек, трясшей складками тела и издающей неясное бульканье, с трудом воспринимаемое как человеческая речь. Именно её Шурик и искал. И правда, как она здесь оказывается, лениво подумала девушка, глядя на очертания тела бухгалтерши. Быть может... Остаток мысли где-то потерялся, но Тересса не нашла в себе сил его восстановить.
- Теперь в Архивы, - скомандовал Шурик и плаксиво добавил, - надеюсь, хоть они на месте, и там есть, чем дышать.
Архивы оказались там же, где он их помнил. Внутри воняло пылью, какой-то застарелой тухлятиной и влажной плесенью. От вони и духоты у Терессы заболела голова, и дальше приёмной она начала воспринимать окружающую действительность урывками. Стеллажи, стеллажи, тусклая лампочка, освещающая стол дежурного, сонная, похожая на костлявую больную крысу, тётка в очках, сидящая за столом и долго-долго, почти бесконечно, заполняющая формуляры к тем дискам, что принёс Шурик.
Кабинет Главного был ещё хуже. Раньше Тересса никогда не думала, что она так люто ненавидит лилии. Теперь она это точно знала. Тяжёлый сладкий аромат с омерзительным аммиачно-тухлым послевкусием преследовал её всю обратную дорогу до выхода. У Главного эти самые чёртовы лилии стояли везде: на столе у секретарши, в комнате для переговоров, в кабинете, в углу под иконостасом... Сам Главный был похож... На полусдутый шарик, одетый в рясу. Такой же обвислый, трясущийся и колыхающийся. И обладал пронзительным тонким голоском. Пока он объяснял Шурику, что и как ему нужно, Тересса познала великую радость безразличия, которой не смогла возрадоваться по известным причинам. Ей было уже всё равно: стоять ли в углу кабинета, слушая визг Главного, бегать ли по этажам Гласа, или спуститься в подземку ловить заблудившихся или сбежавших из цепких рясовых лап атеистов, дабы направить их на путь истинный...
- Всё, пошли, - Шурик заметно толкнул её плечом по направлению к двери. - Ну-у.
Тересса подчинилась и покорно побрела в указанном направлении.
Входные двери закрылись за их спинами, и в лицо ударил порыв ветра. Обычного октябрьского ветра, какой бывает в центре большого города: с дождём, сигаретным дымом и выхлопами машин. Шурик с трудом всосал в себя воздух и подхватил подругу под локоток. Он увёл её со ступеней Гласа и вывел за оградку.
- Не зависай. Вообще, спасибо тебе, что согласилась, - Шурик оживал на глаза, - я бы один гораздо дольше возился, а с тобой раз-раз, и уже в... Эй, ты чего?!.
Тересса наконец смогла протолкнуть в лёгкие воздух, и тут-то её и скрутило. Словно вся муть вместе с этим вздохом провалилась внутрь неё. Терессу мучительно вырвало. Словно её тело решило навек распрощаться с надоевшими ему внутренними органами. Когда её плечи перестали судорожно содрогаться, и девушка смогла выпрямиться, Шурик протянул ей бутылку воды, и когда только успел купить, никуда же не отходил.
- Выпей. Не думал, что тебе так плохо станет, - виновато проронил он. - Прости. Я не знал.
-...Кхр... Кх... От чего? - С трудом прохрипела Тересса.
- Не знаю. Бывает хуже. Я думал, тебе нормально будет, ты же на них работаешь, - принялся оправдываться Шурик.
Тересса успокоила его:
- Ничего. Бывает.
- Ты не обижаешься?
- Нет. Ты же не знал. И я не знала.
Она подняла голову и посмотрела вдаль - голова почти прояснилась, и теперь все мысли, пришедшие ей в голову "там" казались бредом и бессмыслицей. Как же так? Что это вообще было.
Не успела она сесть в машину, как Архан скривился:
- Ну и воняет от тебя, - выдал он вместо приветствия.
Тересса покраснела. С момента постыдного инцидента прошло более двух часов, и она думала, что смогла привести себя в порядок. Она не успела ответить, бес продолжил:
- Зачем там была?
В течении дня Тересса побывала лишь в одном месте, которое могло так заинтересовать Архана.
- Шурик попросил составить ему компанию.
- Кто? - Бес дёрнул бровкой.
- Шурик. В подвале за мониторами сидит.
- Одуванчик этот очкастый?
- Ну, да, - она как-то и не заметила, что перестала удивляться на то, что Архан знаком с людьми, о которых ему и знать-то не положено.
- Ясно. И как тебе местечко? - Фыркнул он.
- ...Ну... Оно...
Как только Тересса попробовала вспомнить увиденное, к горлу вновь начала подступать тошнота.
- Милая, давай не здесь, - взмолился бес, - пожалуйста. Пей. Лучше станет.
На колени Терессе легла пластиковая бутылочка воды. Девушка открутила крышку и принялась быстро пить маленькими глоточками. Вкус у воды был немного странный, горло отдавалось режущей болью, но муть проходила, и сознание прояснялось.
- Ты там ела что-нибудь? Или пила? - Участливо поинтересовался бес.
В ответ Тересса отрицательно покачала головой.
- Лилии, - тихо произнесла она.
- И что? У тебя на них аллергия?
- Раньше не было, - Тересса перевела дух. От холодной воды ей стало гораздо лучше.
- И сейчас нет, - уверенно проговорил бес. - Глупости не говори.
- Они там везде.
- Сочувствую.
- Неужели от них...
- Солнышко, - Архан повернулся к ней лицом и посмотрел как клиническую идиотку, - Ты полгода в завязке. После передоза. Полгода с этой дурью не связываешься и людей тех стороной обходишь. Конечно, тебя пополам сложило. Отправь бывшего алкоголика на ликёро-водочный завод, и то эффекта меньше будет.
- Мне ничего не кололи.
- Да причём тут. Сама атмосфера тамошняя - этого достаточно. А «благодать» - она усугубляет. И она там везде: в воде, в еде, в воздухе. А лилии - это чтобы не так заметно было.
- Это ужасно, - прошептала Тася. - Как они там работают?
- Хреново, - поджав губы, буркнул Архан. - Уж поверь мне. Ничего не изменилось.
- Отвези меня домой, - попросила она. - И расскажи правду.
- Эз ю виш, красавица.
Во спасение души
***
Такого подарка судьбы Аристарх не ждал и даже на него не надеялся. Несколько месяцев тщетных поисков ни к чему не привели. Агенты перелопатили весь город: все мало-мальски подходящие подвалы и затерявшиеся в парках забытые развалины, все заброшенные стройки и неснесённые жилые дома - нигде не было и следа пропавших аниматоров. Идея, столь прекрасная в теории, оказалась совершенно провальной в реализации. Поисковые группы одна за другой возвращались ни с чем. В пригороде было найдено несколько поселений бесноватых - их даже трогать не стали, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Но на пути агентов не встало ни одного достаточно сильного чудотворца, чтобы можно было им заинтересоваться. Создавалось ощущение, что они либо вымерли, либо попрятались.
Аристарх ждал каждой весточки с нетерпением, но каждый новый ответ приносил только разочарование. Группа работоспособных аниматоров таяла на глазах. Некоторых даже не успевали переводить в комнаты «угасающих» - от перенапряжения и душевной усталости люди умирали, сидя на своих рабочих местах. Да и «угольки», обитающие в отдельном блоке, те самые, угасающие художники, «тлели» совсем нежарко, по одному остывая и впадая в кому. Сколько осталось, гадал Аристарх. Неделя, две, три? А что потом?
За окнами бушевал начавшийся октябрь. Холодный и злой, он словно издевался над людьми Аристарха, то поливая их колючим дождём, давая пощёчины резкими порывами ветра, а то присыпал первым противным снежком. Пыл поисковых групп угасал с каждым днём. А просвета как не было, так и не предвиделось.
И вдруг удача улыбнулась ему. Улыбка её была щербатой и уродливой, от неё несло немытым телом и грязью помоек, но это была она.
Когда Нюра передала ему послание, он сперва даже не понял, что это. А когда понял, приказал срочно везти человека к нему.
Вонючий бомж, представший перед взором Аристарха, был отвратителен и жалок. В нём не угадывался тот гордый чудотворец, что не смотря на побои и унижения, так и не согласился стать частью большой семьи Церкви Гласа Господа. Ни пытки, ни боль, ни голод не смогли сломить его. Со этим прекрасно справилась «благодать». Когда накачаного под завязку наркотиками Гошу привезли в клинику, он уже не был собой. Дрожащие пальцы не держали смычок, а душа больше не пела при звуках музыки. Да и в музыке, которую он пытался играть, больше не было души. Она была мёртвой и пустой. Всё ушло. Он больше не был чудотворцем, и навсегда потерял то единственное, что давало ему силы жить и превозмогать любые тяготы. Крохотная искорка в его душе угасла, залитая ярко-розовой жижей. А вместе с ней не стало и самого Гоши. Для системы, для государства он числился погибшим уже несколько месяцев, так что ему ничего не оставалось, как покончить с собой. У него забрали всё. От него осталось только тело, которое, не смотря на все его попытки, истово боролось за жизнь. И именно тело с остатками животного разума нашло единственный выход. Он обратился туда, откуда был отпущен, благодаря жертве своего друга. Он написал Аристарху.
Глядя на подёргивающуюся фигуру, Аристарх думал, какой же прекрасно-жестокой была мысль вернуть ему скрипку. Чтобы он сразу, как только немного придёт в себя, мог осознать, чего лишился в своём глупом стремлении обрести свободу.
Гоша переступил с ноги на ногу и шумно шмыгнул носом, привлекая к себе внимание.
- Зачем ты хотел меня видеть, - не здороваясь и не предлагая присесть, безразлично поинтересовался Аристарх, лениво скользя взглядом по перекошенному лицу просителя.
- Ы. Вазыте-ыня-семю, - невнятно прошамкал Гоша. Как заметил Аристарх, челюсть нормально ему так и не восстановили. Ну-ну, а мог бы иметь всё. Что он там сказал? «Возьмите меня в семью», так, кажется? Опаздал, дружочек.
- Вот, значит, как? - Деланно удивился Аристарх. - Извини, поезд ушёл. Когда тебя звали, ты не особо-то хотел к нам присоединиться, а теперь уже всё. Мест нет. Ты мне не нужен.
- Уеня-еть-ино-о-мация, - промычал Гоша, не особо вслушиваясь в слова святого отца. - Уажная!
- И какая же у тебя есть информация? - Аристарх собрал всю волю в кулак, чтобы не показать свою заинтересованность.
- Ыя-ачу-усемю-ю! - Потребовал Гоша. - Дом, еуда, уход. Оеация! - Он указал на лицо.
- А не много ли ты хочешь? - Аристарх откинулся назад в кресле и с презрением посмотрел на парня. - Являешься сюда ко мне, ничего не говоришь, требуешь. Я же могу попросить тебя уйти.
- Ыя-ам-уужен! - Отвратительная рожа расплылась в кривой ухмылке. - Ыя-заю-деои, - доверительно сообщил бомж.
«Я знаю, где они,» - автоматически перевёл про себя Аристарх и чуть не подпрыгнул. Гоша внимательно смотрел на него и улыбался.
- Па-аукам? - Спросил он.
- Говори, - холодно приказал Аристарх.
- Е-е-а, - отрицательно покачал головой Гоша. - Са-ча-а-а-иа-ация, па-ом а-ес.
«Сначала операция, потом адрес.» Вот наглец! Аристарх задумчиво поиграл ручкой.
- Я должен тебе верить?
- Да!
- Хорошо. Кто «они»?
- А-и-е, ак-ими-ыли-ы. Удо-о цы.
«Такие, какими были мы. Чудотворцы»
- Договорились, - Аристарх решил больше не ломать комедию. - Ты получишь всё, о чём просишь. Тебе сделают новое лицо, вставят зубы, дадут место при храме, дом, работу. Что ты там ещё просил? Всё? Хорошо. Только учти, если ты обманываешь меня, тебя уделают так, что нынешнее состояние покажется тебе сказкой.
- Ха! - Гоша показал ему остатки зубов. - Ыя-е-ру. Ы-рёоте.
«Я не вру. Вы врёте.» Ну, что ж, в чём-то он прав. Аристарх нажал на кнопку селектора.
- Нюра, пригласи, пожалуйста, врача и сопровождение. Нашему новому брату необходимо умыться, переодеться и пообедать. А после его нужно отвезти в клинику на приём к пластическому хирургу. Подготовь всё, пожалуйста.
- Да, Аристарх Борисович. Сейчас всё сделаю.
Гоша криво ухмылялся, глядя на сектанта. Чует, паршивец, что действительно важные сведения принёс. Нюра тихонько приоткрыла дверь, впуская приглашённых.
- Иди, Гоша, - Аристарх улыбнулся одними губами. - Через недельку, полторы поговорим снова.
Антон шёл к кабинету Аристарха, чтобы принести ему весть о возвращении очередной поисковой группы. Что-то они нашли интересное в заброшенном пионерлагере на окраине леса. Кто-то там обосновался.
Дверь в конце коридора открылась, и двое провожатых вывели наружу какого-то бомжа, распостранявшего вокруг себя отвратительные миазмы. Трио прошагало мимо Антона в сторону лифтов. Он остановился и внимательно посмотрел на людей.
Исковерканное давними побоями лицо узнать было невозможно. Оно превратилось в смазанную уродливую харю с перебитым носом и кривой челюстью. Но руки, руки Гоше не ломали. Эти тонкие сильные пальцы Антон не перепутал бы ни с чьими. Никогда и ни за что. Гоша только что вышел из кабинета Аристарха.
Антон развернулся на каблуках и пошёл обратно к лифтам, избрав для себя тот, что вёл в центральный холл. Он не мог ни о чём думать в тот момент кроме одного - его обманули. А раз Гоша здесь, у самого Антона нет больше никаких поводов оставаться. Он ничем не обязан этому мерзкому месту. Больше - ничем.
Антон показал на выходе пропуск и вышел наружу. Аристарх доверял ему, зная, что тот никуда не сбежит, а значит, проблем с выходом из главного офиса у него не было.
Пройдя пару кварталов от центрального здания Гласа, Антон выбросил пропуска и документы в ближайшую мусорку и остановился. Подумав пару минут, он свернул на параллельную улочку в сторону ближайшего спуска в подземку. Вариантов не было - неверху его рано или поздно найдут, а там, внизу, кто-то живёт и уже давно. Антон не думал, как он будет объяснять своё появление, но его это в тот момент не волновало. Он был свободен. Он обязательст, от долгов - от всего. Сегодня для него начиналась новая жизнь. Он понятия не имел, какой она будет, но точно знал только одно - больше в ней никогда не будет Гласа.
Совиное гнездо
***
Архивы - не какое-то там недоразумение, ютящееся в тёмной комнатке за шкафом со швабрами и высохшими моющими средствами, а Настоящие огромные динозавры с многолетней историей, - это отдельное автономное государство, отделённое от реальности тонкой невидимой плёнкой и массивными всегда закрытыми дверями. Там царит растянутое во времени и пространстве забвение разложенных по папочкам и стеллажам знаний, умений, слепков личностей, отголосков давно минувших эпох. Место, где не работают обычные законы жизни и естества. Где это видано, например, чтобы государство, даже официально не заявленное, состояло из сотен малых губерний, не соединённых между собой даже крохотными перешеечками? И ведь существует. Стоит себе тихонько, стережёт родные границы, живёт своей особой архивной жизнью. Или вот: старые письма - сколько лет минуло с тех пор, как их писали? Сто, двести, триста? Люди те уже и в могилах истлели, и дети их, и внуки, и даже правнуки, если ещё и живы, то скоро рассыпятся в прах от лёгкого дуновения ветерка. Никто и не вспомнит о тех самых, чьими именами подписаны тонкие листки писем. Адресов тех давно уже нет, а если и есть, то скорее всего там стоят совсем другие здания, хотя тоже не факт - дома всё же по сроку жизни порой и цивилизации переживают. Хотя это, конечно, исключительные дома.
Наверное, любой архив таков - пыльный, молчаливый, строгий, монументальный. Софья знала только этот - Главный Архив Гласа (Побочных или, там, дополнительных архивов у Гласа не было, но "Главный" всегда звучит значительнее). Вообще странно, что её - человека, в принципе далёкого от истории, библиотечного дела и прочей мукулатуры, - утянуло работать в эти дебри. На первый взгляд, конечно. Если немного подумать, то всё становится предельно ясно, и ответ всему один - деньги. Надо платить за квартиру - уютную, хоть и попахивающую влагой однушку на первом этаже старого многоэтажного дома на краю парка. Надо что-то есть самой и чем-то кормить Шушу – синюю шиншиллу. Да и вообще - надо на что-то жить. Поэтому когда кто-то из знакомых позвал её поработать гласовском архиве: "Временно, конечно, временно! Пока нормально в фотостудию не устроишься и портфолио не наберёшь - там как раз место освободилось, девочка вчера уволилась. Работа не пыль.. Ха, ну пыльная, естественно, куда без этого, зато платят нормально..." она, немного подумав, согласилась. Ничто не бывает более постоянным, чем временные решения. Софья трудилась в архиве уже три или четыре года - она уже и сама точно не помнила: место такое, оно оставляет заметный отпечаток на своих работниках, делая их спокойными, немного сонными и совершенно неотзывчивыми к минутным изменениями. Год-два, какая, в сущности, разница?
Архив не только пожирал время и силы своих сотрудников, в ответ на кропотливую работу он щедро платил, давая каждому из "личных рабов" что-то своё: кому-то обнажал секреты чужих судеб, роняя с полок подшивки старых писем, кому-то приоткрывал двери подземных ходов и тайных комнат, неведомых или позабытых в древних строениях, оставляя на столах полустёрсшиеся от времени чертежи. А Софье... Она получила возможность внести свою лепту в формирование фондов архива. Всю сознательную жизнь мечтавшая стать фотографом, она смогла раскрыться в самой неожиданной для себя области: ездить по полузаброшенным деревням и районным центрам, запечатлевать на любимый "canon" лица живых людей и образы тех мест. Она могла гордиться собой - множество кадров, сделанных её руками, пошло в эфир; и люди по ту сторону экранов, благодаря ей, увидели незнакомые места так, как видела их она.
Но была и ещё одна причина оставаться на этом месте, не связанная с архивом. Художники. Никогда ещё до этого Софья не встречала таких людей. Спроси её кто угодно, а чем же они так отличаются от остальных, она бы хлопнула ресницами, открыла бы рот, чтобы объяснить и... И ничего бы не сказала. Потому что не придумали ещё такие слова, чтобы описать, чем настоящие творцы отличаются от обычных смертных. Они просто другие. Они... Да, другие. Вот, скажем, та же Натаха - высокая, ломкая, похожая на паучиху, вечно старающаяся докоснуться до тебя тонкими пальцами или острой коленкой, - как объяснить кому-то, чем она уникальна? А ведь это она научила Софью видеть правильно. И не только не бояться открывшейся ей новой реальности, но и полюбить её, понять её поломанную исковерканную красоту. Или Федя, сутулый грустный каланча, оживающий с каждым её приходом, вечно смеющийся над софьиной привязанностью к её фотоаппарату? "Зачем он тебе, кошка-с-крыльями? Ты и так можешь. Понаделают костылей, понапридумывают себе..." "Федя, Федя, ну почему кошка?" - Всегда спрашивала она. "С крыльями. Потому что Сова." - поправлял он и легонько щёлкал её по носу, улыбаясь её недогадливости.
С ними было легко, к ним хотелось приходить, у них хотелось остаться. И уже только ради них можно было продолжать работать в архиве - чтобы иметь возможность иногда их видеть. Застенчивый Миша, брутальная Анна, взъерошенный и похожий на покалеченного, но всё ещё бойкого воробья, Артём, уже год как парализованный ниже груди; вечно чем-то недовольный Чёрный - все они, даже те, кто давно потерял связь с реальностью и не приходил в сознание, а лишь иногда тихо бредил о чём-то своём, были невероятно дороги Софье, став для неё своеобразной отдушиной.
С утра уже было понятно, что что-то сегодня будет: ещё по темноте гласовские рясы (Софья понятия не имела, кто и когда обозвал местных работников, носящих как униформу длиннополые чёрные балахоны "рясами", но это слово давно и прочно вошло в обиход, и даже сами "рясы" иногда себя так называли) принялись нервно бегать по коридорам, шуршать тканями одежд, звенеть посудой и цепями. Они явно собирались на какое-то важное дело, причём собираясь ещё с ночи. Всюду валялись расписные и вышитые ленты, в пояса как в портупеи вкладывались нательные иконки и кресты, они же убирались в отвороты сапог и в потайные карманы одеяний; на шеи вешались обереги и образы святых и хранителей. Туда-сюда таскались канистры с «благодатью». Софья плюхнулась на стул за своим рабочим местом и попыталась приняться за сортировку свежеприбывших данных, не обращая внимания на царствующие кругом гвалт и суматоху. Не тут-то было: общее настроение передалось ей, даже стены архива, кажется, мелко дрожали от нервного напряжения, презрев собственные законы безразличия. Всё валилось из рук, работать не было никаких сил.
Софья вздохнула, подхватила сумку с фотоаппаратом - раз не работается, можно к художникам заглянуть, их новыми кадрами порадовать и самой успокоиться - и первую попавшуюся папку со стола - на всякий случай, вдруг спросят, куда это она? - и вышла в общий коридор. Стараясь не привлекать к себе внимание перетекающей по помещениям тёмной массы ряс, она тихонько пробралась на лестницу и, нацепив на лицо очень серьёзное выражение, помахивая папкой, побежала вниз, в комнаты художников-аниматоров.
На скрип открывающейся двери в её сторону повернулось несколько голов. Здесь, как заметила Софья, сегодня тоже было совершенно нерабочее настроение: те, кто ещё мог ходить, блуждали по помещению, поправляли покрывала и подушки совсем ослабевшим, помогали друг другу, о чём-то тихо переговаривались. Вообще-то Софье нельзя было здесь находиться. На этаже, где держали художников, имели право бывать только рясы высокого чина (они заметно выделялись на фоне остальных дорогими одеждами и массивными крестами-ключами, почти горизонтально лежащими на круглых пузах) и неопознанные взъерошенные сумасшедшие, всегда куда-то спешащие и говорящие со стенами и собственными блокнотиками (Софья за всё время своего пребывания на Гласе так и не поняла, кем же они являются), да и, конечно - куда же без них, - вездесущие этажные работники, убирающиеся здесь и ухаживающие за местными обитателями. Софья не относилась ни к одному из привилегированных классов и разрешения на спуск на аниматорский этаж не имела. У неё даже ключа от общей двери быть не должно было. Если уж говорить на чистоту, она и вовсе не должна была знать, что на полностью замурованном этаже башни Гласа, там, где все окна заварены стальными листами, а вход и выход осуществляются исключительно по бумажным пропускам, есть жизнь. Да и что этот этаж в принципе существует, ей знать было не положено. Просто так получилось, что примерно полтора года назад в аккурат к моменту сдачи какого-то архиважного проекта архивный курьер сломал себе лодыжку, а софьина напарница и начальница была так занята работой и собственными проблемами личного характера, что не удосужилась вовремя подать заявку на отсылку в архив нового курьера. И, естественно, вовремя за документами в архив никого не прислали. А через полчаса к начальнице прискакало нестриженное и нечёсаное нечто и начало вопить на весь этаж, что им срывают сроки сдачи, все вокруг некомпетентны, всем всё безразлично... Начальница не заставила себя ждать и ответила на претензии с идентичным пафосом и гонором. На крики, что ожидаемо, сбежались младшие рясы и ещё куча непонятного народа. Все вопили и ругались, пока кто-то самый голосистый не донёс до всех мысль, что караван начальственных особ уже загрузился в лифт и движется по направлению к архиву. Толпа рассосалась в считанные секунды, а Софье, как самой тихой и молодой, всучили в руки пачку адресованных вниз документов, и незнакомый немолодой лысеющий очкарик, почесав в затылке и недобро пробормотав что-то про замки, мастер-ключи и прости-господи-чёртову-бюрократию, добавил её пропуску ещё одно разрешение со строгим наказом потом обязательно прийти к нему, чтобы он это разрешение снял. С этими словами и коротким объяснением куда бежать Софью вытолкнули на пыльную служебную лестницу и захлопнули за её спиной дверь.
Так Софья узнала об аниматорском этаже, о служебной лестнице, маскирующейся под створку шкафа, и о наличие на Гласе непонятных и строго охраняемых таин. Три дня после того происшествия она мучилась дилеммой идти или не идти к очкарику - уж очень ей не хотелось потерять возможность снова попасть в страшные полутёмные катакомбы (так не похожие на её родной архив и хорошо знакомые офисные уровни), где рясы прятали Чудо, - а потом внезапно грянуло Недовольство Начальства, очкарика и половину служащих их этажа, включая и софьину начальницу, куда-то перевели, и вопрос пропуска за отсутствием свидетелей был замят. Постоянного курьера им так и не дали, и эта работа быстро вошла в обязанности Софьи - на радость новой начальницы девушка была не против. С тех пор время от времени она получала приказ зайти в отдел пропусков, забирала оттуда листы с разрешениями и карточки временных пропусков и отправлялась кататься на лифтах вверх и вниз по башне, развозя заказанные и забирая уже ненужные архивные документы и копии.
Помимо аниматрского этажа было ещё несколько секретных, но их Софья видела только из дверей лифта - охрана этажа забирала бумаги и диски у курьеров, не впуская чужаков на вверенную им территорию, а по законам безопасности Гласа в служебный лифт разрешалось входить только людям с одинаковым уровнем доступа.
А с аниматорами, тамошней охраной и этажными работниками она, насколько это возможно, подружилась. Ну кто будет обращать внимание и не пускать на этаж к этим задохликам и полутрупам работницу архива и курьера по совместительству, если она очаровательная пухленькая девушка с огромными янтарными совиными глазами, да ещё и таскает охране яблоки и пирожки собственного приготовления? А ещё делает замечательные фотографии, рассказывает весёлые байки, развлекая всех, да и вообще она просто прелесть. И начальству на глаза не попадается, и задохлики после её приходов поживее - никаких проблем.
- Со-офка! Привет! А мы тебя жда-али, - привычно растягивая слова, провозгласил художник Миша, медленно поднимаясь со своего места и откладывая в сторону рабочие инструменты.
Софья не удивилась - здесь её ждали всегда. Она едва успела положить на стол папку и сумку, как кудрявая Натаха сжала её в объятиях своими тонкими, но на удивление сильными паучьими руками:
- Ты с нами, да? Ты же с нами! - Жарко прошептала она Софье в макушку.
- Не дави на Сову! - Одёрнул её всегда серьёзный и грустный Федя, присаживаясь на край стола и наклоняясь к самому софьиному лицу.
- Чт там наверху творится? - Заговорчески спросил он.
- Бардак там творится, - махнула рукой Софья и возмущённо выдохнула. - Уух. Бегают все, суетятся. Готовятся к чему-то...
- Ясно, - Федя пожевал губами. - Слушай, Сова, дело есть. На миллион.
Он замолчал. Все способные ходить художники окружили их, и теперь стояли и сидели на расстоянии вытянутой руки. Под серьёзными взглядами друзей Софья непроизвольно распушила перья на затылке.
- Да не нервничай ты так, - Натаха погладила её по шелковистым пёрышкам. - Дело серьёзное, но не настолько.
- Настолько, - глухо пророкотала орчиха Анна, опуская вихрастую голову и что-то недовольно урча.
Федя прокашлялся и выразительно посмотрел на всех, те пристыжено замолчали.
- Бегают, говоришь... Значит, всё верно. Сегодня. Сова, - он присел низко-низко и посмотрел на неё снизу. - Мы уходим. Не перебивай. Мы уходим отсюда. Сама посмотри, - он махнул рукой. - Что от нас осталось: ещё пара месяцев, и никто встать не сможет. И так уже почти все трупы, - он вздохнул. - Сенька не выживет, Юлька уже недели три в сознание не приходила - день-два, и не будет Юльки. На ногах только мы и держимся. Сова-а, я хочу перед смертью увидеть небо. Небо, а не этот чёртов потолок с этими проклятущими иконами их угрёбищных несуществующих святых! Я хочу умереть там, а не здесь. Я не могу больше, меня уже тошнит от этой вони, от этих уродцев безмозглых, от всего. И они не могут, - показал он на остальных.
Сова молчала. Не потому, что её удивила или шокировала речь Феди, нет, она сама не понимала, как они живут. Почему они ещё живы. В серо-розовых стенах, не видя света, не зная отдыха и радости, видя только изнуряющую работу... Умирающие тени когда-то существовавших людей - бледные, иссушенные, с тёмными кругами вокруг глаз и впалыми щеками; почти все на системах жизнеобеспечения, с чёрными от постоянных капельниц руками. Первый раз попав к аниматорам, Софья вообще решила, что оказалась в госпитале, в отсеке безнадёжных, и только чуть позже поняла, что ошиблась в своих суждениях. Она полтора года старалась хоть немного скрасить существование этим странным пленникам Гласа, и она просто не знала, как им выйти наружу.
- Ты слушаешь?
- Ух-ух.
- Сегодня день такой. Там, - он неопределённо кивнул в сторону намертво запечатанного и заваренного окна, - что-то сегодня случится. Вот этот гадюшник и взбаламутился весь. Они почти все уходят...
- Вот, кому-то сегодня не повезёт их встретить... - вздохнул со своего места седой усатый Сом.
- ...Тех, кто останется, мы обойти сможем.
- Но у вас же... - Софья бросила быстрый взгляд с глубину комнаты.
- Все не уйдут.
Это произнёс обычно молчаливый Чёрный. Произнёс твёрдо, тоном, не терпящим возражений. Каким он был раньше, Софья даже предположить не могла. Неведомая болезнь иссушила его, превратив в жалкую мумию под толстым одеялом - ему всегда было холодно, - не пощадив ни когда-то роскошных волос, чьи остатки паклей разметались по подушке, ни точёных черт лица, оставив только глаза - огромные, тёмные, живые.
- Прекрати! - Натаха резко дёрнулась.
- Если попытаетесь спасти всех, - Чёрный словно не услышал её, - не уйдёт никто. Поэтому пойдут только живые. Мы останемся.
- Кто так решил? - Глухо буркнула Анна. Она сегодня была на удивление тиха, сидела рядом с Софьей и с тихим шебуршанием перебирала самодельные деревянные чётки.
- Все. Мы, - Чёрный был не настроен спорить. У Софьи создалось впечатление, что "лежачие" избрали его своим голосом. Он подтвердил это, сказав с надеждой: - Только уйдите. Пожалуйста.
- А нас... - с трудом прохрипел кто-то из тёмного угла, поняв, что одному Чёрному их не уговорить, - отключите... от этой дряни... Кхр... Авось, сдохнем до их прихода... - Зло закончил некто фразу и зашёлся сухим кашлем.
Софья медленно села на стул. Они уже говорили об этом, поняла она. И не один раз. Тех, кто может нормально передвигаться, всего четверо. Их и выгоняют. Федя храбрится, накручивает себя и остальных. Но никто из них не хочет бросать своих. Но все вместе сбежать они не смогут.
- Так нечестно, - почти беззвучно прошептала она. - Надо всем...
- Неважно, - с натугой прохрипели из тёмного угла комнаты. - Валите уже! Хватит сопли распускать!
- Софка, ты пойдёшь с нами? - Напряжённо спросила Натаха.
Софья слышала это через какую-то пелену, в её голове быстро-быстро крутились мысли. Полгода назад. Носатый красноглазый человек в рясе увёл с этажа панду, одного из художников. Лежачего. Соседи говорили, что он не приходил в сознание по много месяцев. Но Софья собственными глазами видела, как он встал, выругался, вырывая из вен иглы, и ушёл. А через две недели после этого она познакомилась с носатым повторно, когда заплутала в коридорах подземной части Гласа и забрела не туда. Он говорил, что тоже работал здесь, только очень давно. Тогда он показал ей дорогу и рассказал много страшного и интересного. И ушёл.
- Там, снаружи, есть такие как вы, - начала она, ещё не понимая, к чему ведёт.
- Кто же знает... - Натаха пожала плечами, решив, что Сова задаёт вопрос. - Мы... Я даже не знаю, сколько мы здесь...
- Я, - твёрдо проговорила Сова. - Я виделась с одним. Давно. Он мне дорогу показал...
- И что?.. - Грустно, глядя куда-то в пол, спросил Федя.
- Не перебивай Сову! - Анна, наконец, подняла голову. В её тёмных глубоко посаженных глазах затеплилась надежда. - Говори, - приказала она.
- Служебная лестница, - выпалила Сова. - Она ведёт до самого низа, а там... Там, по-моему, люди живут.
- Под землёй?- Анна нахмурилась, от чего её глаза почти спрятались за кустистыми бровями.
- Да.
- Соф, это всё неважно, - со вздохом остановил её Федя. - По лестнице мы точно не сможем протащить всех.
- Там никого не бывает! Вообще никого, - попыталась донести до него Софья. Как он не понимает, рясы не пользуются лестницами в принципе, а большинство работников здания просто о них ничего не знает.
- Уймись, - Федя посмотрел ей в глаза. - Как нам выбирать, кого брать с собой, а кого нет?
- Легко, - снова встрял Чёрный. Видимо, он соображал быстрее многих. - Ленку берите. И Надюху - она как пёрышко, Совке нашей на крыло.
- И всё?! - Анна дёрнулась. Звёздочка надежды, только-только засветившаяся для неё где-то вдали, стремительно меркла.
- На Ерша даже не смотри, - Чёрный прекрасно понял, к чему клонит орчиха, - вы с его аквариумом и до лестницы не дойдёте. Лёх? Ай, ау!
- Хрм... Чо? - Хрипло и недовольно ответила на зов куча простыней и трубок за ширмой.
- Пойдёшь с ними?
- Хррр... Нет... - В одно слово Лёха вместил все силы, что у него остались. А Софья против воли ужаснулась, сколько же стойкости и самопожертвования надо, чтобы не забиться в истерике и не закричать: "Да! Да! Вытащите меня отсюда!!"
- Петь?
- ...Не-а...
- Можно, я пойду? - Раздалось из угла, откуда Софья вообще ни разу не слышала звуков.
- Мм? - Чёрный скосил взгляд по направлению к источнику голоса.
- Меня нести не надо, - чуть вздрогнув, продолжил уговаривать неизвестный художник. Тёмное пятно в углу шевельнулось. - Я могу ползти.
- Нуу...
- Я пойду наверх, Чёрный, - голос окреп. - Я всё понимаю. Мне не страшно. Дойду - хорошо. Нет - ну, - кажется, он улыбнулся, - внимание отвлеку.
- Решено. Яшка с вами.
- Так нечестно, Чёрный. Яшка не с нами хочет, а наверх.
- Да чёрт с тобой, Федя! Сам на ногах еле держишься, а ещё кого-то на хребет взвалить норовишь. Ленка, Надюха, Яшка - хватит с вас.
- И Артём, - внезапно твёрдо произнесла Анна. Она из-под бровей смотрела куда-то мимо Чёрного, не отводя взгляда и не моргая. - Сама понесу, - привычно грубо рубанула орчиха.
- Тё-ом? - Протянул Чёрный.
- Да? - Артём ответил сразу. Он тоже для себя уже всё решил.
- Пойдёшь?
- Если она поклянётся бросить и спасаться самой.
- Клянись.
- Нет, - Анна сжала в руке чётки так, что бусинки впились в руку. - Не брошу.
- Клянись, дура!
- ...
Софья молча слушала этот странный диалог. Она больше не встревала, признавая за аниматорами право самим решать, кто из них жертвует собой, оставаясь, а кто пытается сбежать. Будь её воля, Сова забрала бы всех, не размышляя и не деля. Но...
Она даже не думала о том, что кто-то остаётся, а кто-то уходит, и скорее всего, и тех, и других она больше никогда не увидит. Сейчас важнее всего было помочь им. Зачем, почему - всё это неважно. Просто, пришло время. Время не сидеть на своём шестке, а действовать.
Анна сопела и что-то складывала в уме, к чему-то готовилась. Прервал её Федя:
- Ну-у?!
- Чо ну? Ладно, шут с тобой.
- Клянёшься?
- Да, - неохотно рыкнула она.
- Ну и всё, - подвёл итог Чёрный и почти весело добавил. - Давайте уже. Отключайте нас и сваливайте. Они уже у входа.
В коридоре было мертвенно тихо, охрана сидела у лифта в своей коморке, а больше никого на этаже сейчас не было. Стараясь не шуметь, они медленно по одному перетаскивали людей к лестнице, пока Миша и Натаха отключали оставшихся в комнате. Им почти удалось уйти с закрытого этажа незамеченными, когда из-за поворота, отдуваясь и сыто рыгая, выплыла толстенькая только что плотно отобедавшая ряса. Пару секунд человек, выпучив глаза, наблюдал, как художники деловито затаскивают на лестницу последнего, потом икнул и заголосил мерзким фальцетом.
- Да заткнись ты! - В сердцах воскликнул Артём, махнув рукой в сторону противника. И ряса, как ни странно, заткнулась на полукрике и даже рот закрыла, но было уже поздно. Охрана услышала. А сам Артём бесчувственным телом опал на плечах Анны, словно отданный им рясе приказ вытянул из него остатки жизненных соков.
Натаха резко захлопнула дверь и огляделась:
- Быстро вниз. Бежим!
- Нет, - Яшка сглонул и быстро огляделся. - Прячьтесь там, - он указал рукой на огромный ящик двумя пролётами ниже и обернулся к Софье. - Ты с ними или со мной?
Она не успела понять, что говорит:
- С тобой.
- Софка, нет! - Встрял кто-то, но она не среагировала.
- Тогда вперёд! - Яшка на секунду обернулся, провёл ладонью по волосам, приглаживая их, и попрощался. - Удачи, народ.
И быстро-быстро пополз вверх по лестнице. Сова на секунду оглянулась на художников, сжавшихся в кучку, уже понимая, что она собирается сделать, и понимая, что это хоть и очень страшно, но правильно.
- Уух. Удачи, - и не дожидаясь ответа, побежала следом за Яшкой.
- Мы встретимся, Сова. Удачи вам...
Дальше она не слышала ничего, кроме шума крови в ушах от быстрого бега и тихой брани смертельно уставшего и изодравшего руки в кровь Яши. Они успели пробежать достаточно до того момента, как охрана не оказалась совсем близко.
- На-эташ! - Скомандовал Яшка, и они рванули из последних сил.
В коридоре было пусто, и за поворотом, Софья знала, был общий лифт. Но Яшка упорно полз в ином направлении. Она не сразу сообразила, куда и зачем. Только когда он с криком "Помоги!" зло и отчаянно рванул на себя декоративный щит, закрывающий окно, и принялся скрести пальцами по месту, где должна быть ручка, она всё поняла. Яшка на мгновение обернулся и взвыл - охранники как раз выскочили с лестницы и заметили их. Времени не оставалось. Буквально секунды, и всё кончится. И сумасшедшая погоня завершится ничем. Внезапно на Софью снизошло величайшее спокойствие свершившегося финала, а потом вмиг пришло озарение.
- Отвернись! - Крикнула Сова и с размаха ударила сумкой в стекло. В иной ситуации она никогда, слышите, никогда бы не разбила стекло своим фотоаппаратом. Но когда на кону не жизнь, нет, смерть, правильный уход художника - выбирать не приходится. Окно будто ждало этого - оно взорвалось мириадом стеклянных брызг, кажется, даже рама треснула. Путь был открыт.
Яшка подтянулся и сел в остатках окна.
- Со мной? Уверена?
- Да!
Она вдруг поняла, что ещё никогда не была настолько уверена в своих словах и действиях. И в эту же секунду ей на плечо легла рука охранника.
- Беги, Софья!! - Истошно заорал Яшка, кидая в преследователей осколки стекла с подоконника. Софья рванулась к окну, они вместе вывалились наружу. В сияющую солнечным светом свободу, в обжигающе холодный воздух, в ослепляюще яркое голубое октябрьское небо. Яшка захохотал. Он стремительно уходил вниз, распластавшись падающей звездой, и такое счастье на человеческом лице Софья видела впервые. И вдруг на секунду перестал улыбаться и заорал ей:
- Лети! Лети! Ты же можешь! Ты же Сова!
И снова захохотал. Над собственной удачной фразой. Над оставшимся за спиной и в кой-то веки проигравшим Гласом, над брошенной жалкой жизнью и быстрой смертью, ждущей его внизу. Над собой.
А она полетела. Крик художника что-то сделал с ней. Прорвал тонкую плёнку серой обыденности, за которой она всегда пряталась, в которой запуталась и от которой сбегала на этаж к умирающим аниматорам, и разбудил Софью-Сову. И без того огромный мир вдруг окончательно потерял границы, раздавшись в стороны, стал ещё ярче, хотя казалось бы, куда уж дальше? Софья зажмурила глаза-объективы, а когда открыла, уверенно раскинула в стороны руки - как в детстве, во сне, только сейчас это было наяву, - чувствуя всем телом воздушный поток, обтекающий покрытое перьями туловище, распахнула огромные совиные крылья и взмыла вверх, подхваченная резким порывом ветра и поддерживаемая снизу счастливым смехом уходящего художника-одухотворителя.
Исход творцов
***
- Андрей Семёныч! Подойдите, посмотрите. Есть крупное возмущение в центре. Почти всё висит, но точку мы держим, - с победным видом сообщил Стас выглянувшему на шум начальнику.
- Дождались... - прошептал Андрей и подошёл ближе. - Молодец, Ольга...
- ...спасибо, Андрей Семёныч...
- Стас, показывай, - скомандовал Андрей.
- Вот, - парень ткнул пальцем правой руки в монитор, а левую положил на развёрнутую на столе карту. - Сперва на севере замерцало, потом опять, как тогда летом, помните?..
- Да, - Андрей коротко кивнул.
- Вот. А теперь мерцает одна точка. Хорошо мерцает, ярко, с периодичностью.
- Какой?
- Вот, - он ткнул пальцем в график. Андрей Семёныч вгляделся в кривую, потом в мигающую точку на экране. Потом потёр глаза, не веря себе.
- Лёх, подойди-ка сюда, - позвал он приятеля.
- Да? - Алексей Фёдорович склонился к экрану.
- Мне кажется?.. - Начал Андрей и замолчал, ожидая ответа.
Алексей тоже всмотрелся в мигание точки. Пожевал губами, постучал ногтем по столу, считая такты, выпрямился с усмешкой и покачал головой.
- Нет, не кажется. Эх, молодёжь, - фыркнул он на Стаса. - Сколько смотрели, ничего не заметили.
Тот в ответ промолчал.
- Это же азбука Морзе, - объяснил Андрей подчинённым. - Расшифровывайте быстро. И спецгруппу готовьте. Смешанную. Мало ли, что там. Кстати, где мерцает-то?
- В двух кварталах отсюда, - ответил кто-то.
- Что?! Быстро группу поднимать! - Андрей глянул на помощницу. - Ольга, код красный! Стас, а ты расшифровывай-расшифровывай, не отвлекайся.
- Долго они ещё? - Архан потёр переносицу и взглянул на часы. Время будто издевалось над ним, секундная стрелка лениво и с натугой переползала от деления к делению.
- Да потерпи ты немножко, - Колосс уже начал терять терпение. Бес нервничал, а это было непривычно и неприятно. - Они же не метеоры - им время нужно.
- Нет у нас времени, - отрезал сатир. - Понимаешь, Колосс, на всё про всё от силы три часа. И это при том условии, что они успеют! Они же вроде как спецназ, да?
- Ну, да, - мужчина кивнул.
- Значит, должны собраться и приехать. Быстро.
- Им ещё доехать надо, - попытался успокоить его Колосс.
- Куда? Маяк в десяти минутах ходьбы от них. Я рядышком совсем поставил.
- Это же на другом конце города!..
- Да какая разница! - Бес отмахнулся от него и ещё раз посмотрел на часы. Прислушался к чему-то и извлёк из кармана сотовый телефон. Набрал номер.
- Пора, - коротко произнёс он в трубку и нажал сброс.
- Ты кому там?
- Группе поддержки. Рясы уже второй периметр задели.
Архан повернулся и собрался куда-то идти, когда в дверях возник Панда:
- Они вошли в Лабиринт.
- Ух-ху, знаю.
- Я там задники собираю, - сообщил Генма.
- Давай, помогу.
- Уху, идём.
- Колосс, - обернулся бес уже в дверях, - а ты помоги ребятам с коробками, пожалуйста. Ястреб там же вроде.
Колосс шёл от широких мягко светящихся в полутьме Врат, сквозь которые художники вереницей проносили своё имущество, кипы бумаг, коробки с дисками, технику и тому подобное. Он огляделся кругом и не узнал ставшее за почти два месяца привычным пристанище мятежных творцов. Пропали уютные комнатки, полные шелестов, запахов, потоков света. Понемногу истаивали перегородки жилых блоков, да и содержимое комнат: мебель, занавески, рисунки на стенах, игрушки, фотографии - всё то, что превращало их из непонятных клетушек в обжитые спальни и рабочие кабинеты - дрожало, становилось прозрачным и растворялось в прохладном воздухе подземелья. Сама магия творения многоликим полуреальным зверем неторопливо покидала это место, утягиваясь вслед за своими хозяевами через Врата в новый лучший мир. Художники не обращали на происходящие изменения никакого внимания, они были слишком заняты, чтобы отметить, как их объединённые сознания перетягивают на ту сторону саму сущность подпольной Студии. Колосс остановился, потрясённый осознанием того, что как только нога последнего художника-одухотворителя коснётся земли по ту сторону Врат, здесь Студия прекратит своё существование. Странное нереальное место, первое и единственное, где их - его и Ястреба - приняли сразу и безоговорочно. Их привёл бес, их знают друзья беса - этого оказалось достаточно.
- Эй, ты чего? Всё в порядке? - Белокурая девочка-птичка, пробегавшая мимо, замерла рядом и легко коснулась руки Колосса тонкими пальчиками, настороженно заглянула ему в глаза. Хорошая девочка, добрая, Надя, кажется.
Колосс грустно улыбнулся и попробовал объяснить:
- Ну, вы уходите, - он махнул рукой, указывая на творящееся вокруг. - Грустно. И дом ваш с вами уходит.
- Как иначе-то? - Девочка передёрнула узкими плечиками, по-птичьи посмотрела на Колосса сперва одним, потом вторым глазом. - Хочешь, пойдём с нами?
- Нет. Мой дом здесь. На кого я их брошу, - Колосс замолчал. Впервые он задумался о том, сколько лично ему радости и тепла подарили эти странные немного не от мира сего существа, не совсем люди, не совсем звери, художники, творцы. - Мне не хочется расставаться.
- Так не расставайся. Мы же просто уходим. Всего-то.
Она ободряюще улыбнулась, словно их исход не есть основная причина его грусти, а что-то абсолютно обыденное, как переезд в соседний дом, хлопнула его по плечу на удивление твёрдой ладошкой и побежала дальше переносить своё гнёздышко на новое место.
У наполовину закрытых Врат остались только хорошо знакомая Колоссу пара зверей, Ястреб, рогатый бес и сам Колосс. Остальные уже распрощались и ушли в светлое марево перехода. На некоторое время стало совсем тихо.
- Ну, вот и всё, - тихо проговорил сатир, глядя себе под ноги.
- Да. Вроде успели. Ничего не забыли? - Бран окинула взглядом огромное пустое пространство зала, столько времени бывшее пристанищем аниматоров. Сейчас уже ничто не напоминало об их присутствии, и гулкое помещение вовсе не было похоже на Студию. - Ничего.
Она неловко замолчала.
- Пора. Да? - Она прикусила нижнюю губу и странно посмотрела сперва на Панду, потом на Архана.
- Пора, - подтвердили оба.
- Может, всё-таки с нами пойдёте? - Панда задал вопрос, который так и не смогла произнести кибердева.
Сатир в ответ отрицательно покачал головой.
- Не могу, прости. Мой дом в другом месте, и меня там ждут, - он перевёл взгляд на подругу. - И я понятия не имею, во что это чудище там превратится. Сама же понимаешь, я... - он замолчал, не договорив.
- Я понимаю, - кивнула она. - Просто...
- Иди сюда.
Он крепко обнял стройное металлическое тело и прошептал в острое ухо:
- Всё будет хорошо.
- Правда?
- Конечно, - он чуть отстранился. - Мы же не прощаемся.
- Даже так? - Бран странно посмотрела на друга и собрата.
- Ух-ху, - уверенно проговорил бес. - Соскучитесь, приду в гости.
- Рогатый, как?! - В её голосе прозвучали нотки отчаянья. - Мы же закроем выход.
- Ну, так вы главные ворота закроете. А уж калиточку я себе как-нибудь сварганю, - он улыбнулся. - Забыла, я же не только аниматор. Никуда я от вас не денусь, не надейтесь.
- Если так... Тогда ладно. Значит, увидимся? - С надеждой спросила кибердева.
- Конечно, любовь моя. Удачи вам там. И до встречи.
Панда тихо взрыкнул и стиснул в мощных лапах обоих рогатых. Потом трио распалось.
Бран посмотрела в пустоту перед собой:
- По тебе мы тоже будем скучать. Береги Сатирище, ладно.
Она на секунду докоснулась до невидимого собеседника, чуть помедлила, потом ненадолго обхватила воздух руками.
- И вам там удачи.
Они уже стояли во Вратах, готовые в любой момент окончательно покинуть этот мир, когда бес окликнул их:
- Эй! - звери обернулись, и Колосс замер, поражённый этой картиной: источающая сияние фигура святой, толи девушка, толи антропоморфная козочка, и огромный бамбуковый медведь. И на фоне этого сияния бес и рядом с ним мутная высокая фигура его невидимого друга, почти невидимая, но ощутимая.
- Чего?
- Телефончик прихватите. Чтобы было, с чего звонить, - он выудил из кармана аппарат и кинул его друзьям.
- Аха. Ну, мы пошли.
- До встречи.
И бес, шагнув ко Вратам, аккуратно закрыл их со своей стороны. Золотистая полоска пробежала по контуру дверного проёма, и на месте Врат проступила бетонная стена.
Бес медленно выдохнул и обернулся:
- Остались вы.
- В смысле? - Колосс и Ястреб недоумённо переглянулись.
- В прямом, идём.
Он прошёл вдоль стены, прислушиваясь, выбирая место. Наконец, остановился и легонько ткнул пальцами в плиту - та отворилась, открыв длиннющий полутёмный коридор. Бес сделал шаг в сторону и так же толкнул ещё одну - за ней оказалась белая покрытая снегом площадка с тёмным пятном какого-то строения на дальнем плане. Сатир отодвинулся в сторону, пропуская вперёд своего друга, который, едва переступив невидимый порог, сразу обрёл плоть. И Колосс, и Ястреб одновременно сглотнули и непроизвольно подались назад при виде странного гуманоидного силуэта на фоне светло-серого неба и почти такого же снега. Архан обратился к ним:
- Мне тоже пора уходить, так что самое время прощаться. У нас пара минут, не больше, пока сюда никто не явился. Так что не задерживайтесь особо. Ваша дверь - эта, - он указал на первую.
- Эм, бес, - Ястреб замялся, - а ты вернёшься?
- Надеюсь, что нет, - честно ответил он. - Но если что, звони, номер знаешь.
- М-м, хорошо. Ну-у, - он чуть замялся, потом сделал шаг вперёд и неожиданно для себя самого заключил беса в объятия. - Прощай.
Потом, смущённый собственными действиями, отступил на шаг. Колосс был более сдержанн: он просто пожал сатиру руку и кивнул:
- До свидания.
- Хайрэ, мальчики. Удачи вам там. Поторопитесь.
И шагнул домой.
Плита беззвучно захлопнулась за ним, не потревожив воздух помещения. Словно ничего и не было.
- Идём, - голос Колосса вернул Ястреба в реальность. - Я примерно знаю, кто сюда сейчас заявится, нам действительно лучше с ними не встречаться.
Они вошли в длинный коридор, и плита за их спинами медленно, словно бы нехотя, поползла на своё законное место.
- И что, всё? - Ястреб не выдержал. Молча шагать по подземному коридору плечом к плечу с Колоссом, переваривая в душе всё увиденное, оказалось выше его сил.
- С ними, думаю, да. Не переживай, они же не умерли, они просто уш...
Поставить точку
***
Задняя дверь дома раскрылась, впуская внутрь вечерний холод. Двое путников вошли в дом.
Архан швырнул сумку на кресло и, не поднимая головы и не говоря ни слова, удалился в сторону ванной. Через минуту оттуда раздались приглушённые проклятия. Тёрас, закутанный в тёмный балахон, прикрыл входную дверь, затем беззвучно пересёк пространство комнаты, аккуратно переложил сумку на тумбочку и молча забрался с ногами в кресло, сразу став похожим на тёмное бесформенное нечто.
Архан глухо протопал обратно, загремел у плиты чайником, наполняя его, уронил на пол нож, собрался было его поднять, смахнул со стола стойку со столовыми приборами и так и замер, опустив голову, уперев кулаками в столешницу, шумно дыша и тихо бранясь сквозь зубы.
- Сядь, - проскрипел Тёрас, поднимаясь.
- Я в поряд...
- Сядь!
Сатирчик резко всплеснул руками, подхватил ближайший стул и плюхнулся на него верхом.
- Они не умерли, не пропали, - монотонно хрипел Тёрас, собирая с пола рассыпавшиеся из стойки ложки, шпажки и зажимы. - С ними ничего не случилось - они просто ушли. Успокойся уже.
- Ты понима...
- Понимаю. Всё я прекрасно понимаю, не глупый. Так надо было. Ты сам не захотел пойти с ними...
- Куда?! - Архан взмахнул руками в сторону собеседника. - А с тобой бы что там стало?! Ты знаешь? Я - нет! А если тебя там нет?!.
Он коротко всхлипнул на полуфразе и замолчал.
- Ты всё решил правильно, - мерно продолжил выговаривать нелюдь, будто отбивая ритм неслышимой ровной мелодии. - Твой дом здесь. Выспись и отдохни. Проще жить будет. Никуда они не денутся. Не ты от них, ни они от тебя.
Тёрас замолчал, насыпая в чайник заварку.
- Ты голодный?
- Нет.
- А должен быть.
- Слушай, хватит, а!
- Мне наказали тебя беречь. Да я в общем-то и не против.
- Хватит!
Архан сорвал с тумбочки стоящий там небольшой, но тяжёлый светильник и с силой метнул его в киборга. Тот молча поймал предмет и аккуратно поставил на стол. Видимо, на этом агрессия Архана иссякла, он закрыл лицо руками и затих.
Чайник зашипел разрывая стоящую в доме тишину и сообщая, что вода вот-вот закипит.
- Слушай, а давай на юг съездим, - тихо обратился к другу Архан. - Сейчас зима, тихо. Недели три по побережью погуляем. Что думаешь?
- Давай съездим, - покладисто кивнул головой тот.
Тёрас разлил чай по чашкам, одну отнёс Архану, остальные поставил на стол.
- Ты с чем чай предпочитаешь, человек? - Поинтересовался он, пододвигая чашку пану Рагалу.
Я резко поднял голову. Тёрас никогда не звал меня "человеком" и ни разу не говорил со мной таким тоном - вежливым и чуть заметно фальшиво-добродушным. И верно - он обращался не ко мне. За моим обеденным столом сидели, молча глядя на нас пан Рагал и Тельма. Вот же ж незадача. И я их даже не заметил. А Тёрас, стало быть, не так был поглощён нашей беседой. Ну, оно и понятно.
Пока я взирал на гостей, пан Рагал ответил Тёрасу:
- Благодарю. Я как-нибудь сам разберусь.
- Как знаешь, - прошелестел мой монстр.
Если бы его лицо не было прикрыто капюшоном, бьюсь об заклад, старейшина увидел бы на нём одну из этих мерзких тёрасовых ухмылочек. Ну не любят они друг друга, ну я-то что могу предпринять?
- Лучше о себе побеспокойся, я как-нибудь сам. Вон...
- Хватит! - Я сам не понял, как это я перебил старейшину. - Хотите ругаться, ругайтесь. Что хотите делайте, но чтобы не при мне. Как дети, честное слово! Надоело!
Мне нестерпимо захотелось выйти наружу: посмотреть на родные звёзды, покурить в тёмно-зелёное небо. Едва за мной закрылась входная дверь, я услышал приглушённый присвист Рагала и его удивлённое:
- Как мальчишек отчитал. Взрослеет, ничего не скажешь.
- Оставь его, - это уже шелест Тёраса. Он знает, что я за дверью, но не знает, насколько близко. - Он ещё не до конца вернулся. К утру очнётся.
- Откуда? - Голос пана Рагала стал напряжённее.
- Сам знаешь, зачем спрашивать, - Тёрас продолжил дразнить его, словно не замечая резкозти.
- С-с-с-с... - старейшина с трудом сдержался от брани. - Ты всегда такой?
- Да.
- Как он тебя терпит?!
- Парадокс. Ладно, что ты хотел узнать? - Тёрасу надоела пикировка.
Секундное молчание.
- Он ещё пойдёт туда? - Гораздо тише спросил Рагал.
- Ты же всё слышал: сначала ну ту сторону моря, а там посмотрим...
Дальше я не слушал, спустившись со ступенек и отойдя подальше от дома.
Небо наливалось ночным багрянцем у горизонта там, где совсем скоро из-за леса выкатится красноватый Рилм. Я запрокинул голову, подставляя лицо колючему отрезвляющему ветру и редким снежинкам. Там сейчас ещё мокрый дождливый октябрь, грязь, слякоть, последние тёмно-коричневые листья на асфальте, мерзкая морось в оранжевом свете фонарей. А здесь уже выпал снег. Я дома. Почему-то полное осознание случившегося пришло ко мне именно вместе со снегом под ногами и небом над головой, небом, в котором нет Полярной звезды и Большой Медведицы. Всё кончилось. Эта дорога длинною в пять... Нет, уже в шесть лет оборвалась. История подошла к концу. Ребята ушли. Ушли туда, где их не достанут ни Глас, ни спецслужбы, ни кто другой. И даже я сам, что бы я там ни говорил Бран, не знал, смогу ли открыть дверь в созданный нами мир.
Окончательно стемнело и порядком похолодало, а я так и стоял, запрокинув голову, и не мог оторвать взгляда от неба, усыпанного звёздами. Пока дверь за моей спиной не отворилась, и Тёрас не прищёлкнул тихо языком, привлекая моё внимание.