Москва. 1985 год. Февраль.
Жизнь стала гораздо веселее. К власти пришел Горбачев. Как сказала много лет позже моя подруга Галя – жизнь стала ХОРОШАЯ – настолько, что она срочно родила второго ребенка.
Я на последнем курсе аспирантуры. Приехала в Москву на 3 месяца – подготовиться к защите диссертации.
Папа снял мне на это время квартиру на Беговой. Я согласилась с ним, что жить в аспирантском общежитии не стоит – там веселье, новые знакомства, пьянки, гулянки и танцы. Не до диссертации. Сейчас я удивляюсь сама себе – сколько интересного пропустила! Но тогда я была счастлива - в квартире вдовы генерала была ТАКАЯ библиотека, что я забывала о своей диссертации. В этой библиотеке были книги 30-х годов. И более поздние – запрещенные. Подшивки всех журналов 30-40-50-е годы. Полное собрание сочинений Сталина. И много-много других редких книг.
Прилетела я из Душанбе в Домодедово. В самолете летела с однокурсником по аспирантуре. Его в аэропорту встретили друзья – супружеская пара – москвичи.
Я всегда волновалась, приезжая в другой город, особенно в Москву. Несмотря на то, что я Москву безумно любила. Первые часы очень боялась остаться одна – потому и согласилась поехать вчетвером к москвичам домой – пообедать и отдохнуть с дороги. Я специально оттягивала момент моей самостоятельной поездки за город – на дачу, к хозяйке московской квартиры – за ключом.
Москвичи эти мне очень понравились. Они были 30-летние, бездетные. Очень уютный дом, украшенный предметами рукоделия хозяйки дома. Особенно меня впечатлил обед – как «в кино»: идеально сервированный стол, салаты, первое, второе, третье… и прочие излишества. Потом все поехали на Киевский вокзал провожать меня. Помогли мне сдать вещи в камеру хранения, купить билет, на электричку, до станции, где жила хозяйка квартиры на Беговой – на своей даче. Генеральской вдовой она была.
Поездка «в Россию», как тогда все говорили в Душанбе, зимой, почти для всех была некоторым стрессом. Мы считали российскую зиму суровой, и нужно было соответственно одеться. Меня одевали «всем миром». Не сказать, что материальное положение семьи не позволяло купить теплую одежду, нет. Просто не было такой необходимости. Да, у меня были пальто, сапоги – но это все рассчитано на теплые азиатские зимы. Я боялась московского холода и планировала закутаться как «на Северный полюс». Однако моя подруга Жанна, часто ездившая в Москву, сказала: «Ну и куда ты так собралась нарядиться? Ты же – дама. А едешь в Москву!» И не разрешила взять с собой теплющие варежки. Только перчатки. И сапожищи не дала взять с собой: «Потерпишь в полуботиночках. До метро бегом пробежишься». А шубу и шапку мне одолжила моя двоюродная сестра Соня. У меня было очень красивое пальто австрийское - гладкая шерсть ламы, с отделкой из кожи и натурального оникса. Но это – не для Москвы. Там – Россия. Это тебе не Душанбе, сказали все.
Москва в те времена для всех нас была центром мироздания. (Как, впрочем, и сейчас). Все благоговейно произносили это слово: МОСКВА. Звучало оно почти как ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ. Я знаю многих и многих людей, для которых поездка в Москву была всегда несказанным счастьем. А кому посчастливилось там прожить некоторое время – учеба, командировки – всегда стремились вновь и вновь туда поехать. Моя тетя, например, всегда после поездки в Москву не уставала делиться невероятно возросшим патриотизмом: «Какая у нас богатая страна – в Москве огромные магазины, миллионы людей, и постоянно - огромные очереди, как драконы сказочные, проглатывают огромное количество материальных ценностей, которые «выбрасываются» на прилавки магазинов». Не была исключением и я – Москву я боготворила.
У меня был опыт общения с Москвой в 1975 году. И вот, оказавшись в этом самом прекрасном городе на Земле в 1985 году, я проводила сама для себя сравнительный анализ. Как в своей диссертации – сравнивала работу колхозов республики до и после организации районных агропромышленных объединений.
Все меня в Москве удивляло. Хотя я и не из глухой деревни приехала. Например, машины на обочине, покрытые метровым слоем снега. Или женщина, которая выгуливала болонку в комбинезоне из ткани БОЛОНЬЯ. Удивлению моему не было предела: собака в одежде. Я еще подумала – как же человеку нечего делать, если собаку нарядила и прогуливается не спеша. Не зря говорят: никого не суди. Вот, прошло 30 лет и я сама уже гуляю в московском сквере с собачкой в комбинезоне. Да, встречаю иногда чей-нибудь недоумевающий взгляд, похожий на мой, тогдашний.
В 1975 супермаркетов не было, а в 1985 я их не видела, магазины были традиционные, но примечательны огромными очередями. Конечно, не как в ГУМе, но весьма многочисленными. А касс всегда было несколько. Москвичи считали нормальным занимать очередь в несколько касс и метаться между ними, какая быстрее подойдет. Я удивлялась. В Душанбе так не делали.
Ну, понятно, когда в очереди в магазине стоишь – дают какой-нибудь «дефицит». Достоишься, если тебе хватит – обнимешь сверток и домой, счастливая. Но стоять в очереди в кафе – это слишком. Пришли мы однажды в 1975 году в кафе Театральное. А там очередь – как в ГУМЕ за австрийскими сапогами. Я стоять не стала. Стоять на морозе 2-3 часа, чтобы на полчаса зайти в темное прокуренное помещение?
В том месте, где улица 25 октября (теперь ей вернули историческое название Никольская) вливалась в Красную площадь, напротив ГУМа, в 1975 году святого храма не было, а был большой общественный туалет. Каждый по-своему помнил детали московской жизни. Так вот мой знакомый, заведующий аптекой на Гулистоне, недалеко от нашего дома в Душанбе - Нуман, гиссарский таджик, так вспоминал этот самый туалет: «ужасное место, в этом туалете всегда находились какие-то подозрительные парни и всегда подходили ко мне с какими-то непонятными и непристойными предложениями. Приходилось каждый раз бить им морду».
А мой знакомый стоматолог Джурабек, ленинабадский таджик, главный врач стоматологической клиники в Душанбе – она не в центре была, а как ехать от Гулистона по улице Негмата Карабаева в сторону 65 микрорайона, но повернуть направо, 1-Советский или 2-й Советский, за роддомом, тоже имел неприятные московские впечатления: «В этом городе невозможно спокойно покушать. Придешь в ресторан, закажешь еды, а тут набегают полуголые девки и свои голые сиськи тебе прямо на стол кладут. Невозможно спокойно покушать».
Надо сказать, что в советские времена многие, видные впоследствии, душанбинские врачи учились в свое время в Москве и Питере. И все-все врачи постоянно ездили туда на повышение квалификации.
Из Москвы привозилось все необычное, интересное, запоминающееся. Даже тампоны и первые достойные, а не какие раньше были в аптеке из распушенной целлюлозы, прокладки – привезли мои туристки из Москвы – в 1990 году. А в детстве Москва ассоциировалась с апельсинами под Новый год, а также клюквой в сахаре - в коробочках, также любила я ( и сейчас люблю) лимонные дольки, засахаренные, тоже в коробочках. Из того, что привозил папа, мне очень запомнился комплект «Герои – пионеры». Это штук 20 портретов и к каждому портрету книжечка с жизнеописанием этого пионера. Павлик Морозов, Зоя Космодемьянская и другие, известные личности. Все это в кожаной красной папке. Очень патриотичный подарок.
Что еще особого в Москве? Конечно, московские конфеты – нигде такой роскоши больше не было. Мишка на Севере. Белочка. В 1975 году на меня произвела впечатление кондитерская, которая располагалась слева - как идти в Историческую библиотеку, еще не завернув в переулок. Там были округлые прилавки и десятки видов конфет в вазочках на ножках. Убранство кондитерской было в стиле 19 века.
Магазины Ванда и Балатон. 1975 год. В этих магазинах постоянно «давали» импорт. Из стран Восточной Европы. В Ванде я долго стояла в очереди и купила две маленькие коробочки в виде ромашки – голубые и зеленые тени для глаз. А также польские духи "Быть может" и еще духи в черном бутылёчке – я их обожала! Но главное в 1975 году в магазинах для меня – НАСТОЯЩИЕ ланкомовские тушь и пудра. Тогда они были именно настоящие. Для меня это было воплощением восторга и роскоши – черная гладкая поверхность и золотая розочка. Тушь у меня тратилась тюбик в неделю – такой боевой раскрас я носила. С годами краситься я перестала, но любовь к хорошим духам осталась на всю жизнь. А пудра Ланком настолько хорошо пахла и делала необыкновенной кожу лица, что это осталось незабываемым! В 2000 году я купила пудру Ланком во Владимире – это было не оно. Просто такая же коробочка и розочка. И в прошлом году эту коробочку я купила в Москве, и она - это не ТО. Тот запах я узнаю из тысяч. Его уже нет в современных вариантах.
В 1985 году я приходила в ГУМ посмотреть на французские духи. Многие из имеющихся на прилавке, у меня были дома, целая коллекция. Но одни духи я увидела впервые – Вандербильт, на нежно сиреневом фоне коробочки два лебедя. Стоили они 120 рублей. И были на порядок шикарнее остальных. В тоже время Клима стоили 40, а Маже Ноар – 60. Они-то у меня были, но Вандербильт….я мечтала о них, но купить – немыслимо дорого. Мне казалось, что если у меня будут такие духи, я буду необыкновенно счастлива. Я купила духи Вандербильт с лебедями на коробочке в 1997 году в Казани. Да, шикарные. Но я через месяц подарила их сестре. Оказался совершенно НЕ МОЙ запах.
Еще в 1985 году я гуляла по улочкам тихого центра. Тогда я увидела необычные для меня магазины – в них продавались предметы роскоши. Помню норковую накидку за 6 тысяч и серьги с изумрудами за 11 тысяч. Что-то «щелкало» у меня в голове: Что это за суммы? Зачем настолько дорогие вещи? Кто может их покупать? В 1975 году я такого не наблюдала. То, что выбрасывали тогда в магазинах – можно было пусть подзанять, но купить. Но тут уже не подзаймешь…. К тому же в 1975 году можно было запросто гулять по любым магазинам – как-то все просто было. А в 1985 – хотела я зайти в московский ЦУМ. Нет, меня никто не задерживал. Но там какие-то охранники стояли с надменными взглядами, а вдали мерцали роскошью прилавки – я почему-то попятилась назад. Не вошла. Появилась там чужая энергия. А возле ЦУМа был ресторан Центральный. Там я впервые увидела швейцара в мундире. Мне тоже кольнуло это – сознание у меня было абсолютно советским – большой мужчина мне виделся сталеваром, строителем, но этот в ливрее – зеленой с золотыми пуговицами, и его стойка возле входа в ресторан – меня смутил.
Общим у 1975 и 1985 года был ассортимент Кулинарии. Уже готовые салаты, отваренный рис и сформованные котлеты. Еще в 1975 году увидеть готовый, а не приготовленный мамой винегрет – это был шок. Но в 1985 году я с удовольствием покупала готовые котлеты по 11 копеек за штуку. И не удивлялась.
Дом, в котором я жила на Беговой, строили в 1946 году пленные немцы. Здесь все было необычным для меня. Лифт на канатах. Старый еврей с пуделем. Прачечная в доме. Все белье несли туда…Тоже новинка для меня. Конечно, в общежитии, в больницах всегда сдавалось белье в прачечные, но дома… – я думала, что все стирают постельное белье сами, сначала замачивают и кипятят его в цинковых баках, придавливая специальными палочками, с одной стороны скрепленными жестью, вроде как щипцы, после стирки синят при помощи синьки, завязанной в мешочек, и крахмалят. А потом гладят, смачивая жесткое пересохшее белье при помощи воды, набранной в рот. Я думала, что все так делают. А тут увидела москвичек, сдающих белье в прачечную. Да, я побывала на другой планете…А когда сидела в зале диссертаций в Ленинке – это был старый 19 века постройки корпус с барельефами на стенах внутри – представляла, как идет бал пушкинской эпохи.
А что еще необыкновенное московское? Запах метро. Вчера поехала в метро, принюхивалась. Стала я подзабывать необычный запах московского метро, привыкла. Запах почти не ощущаю, или уже не помню его, перелюбила и запамятовала Я этот запах настолько любила, что моя любовь к Ташкенту в 1979 году началась именно с запаха метро – точно как в Москве. Специально ходила в Ташкенте на станцию имени Горького, возле гастронома Светлана, чтобы «понюхать Москву».
Побывать в Москве – особый шик, создавался особый шлейф, ореол – это видно было в Душанбе. Моя подруга и одноклассница Таня каждое лето все школьные годы проводила в Москве у родственников. В моем понимании она была избранная. Этот московский «налет» - у нее все вещи были необычные, лучше, чем у нас у всех – форма имела другую ткань и другой фасон, тетради были более гладкими, а перья у ручки – более мягкими. У нее у первой я увидела жевательную резинку.
В 1985 году очень красивый парень подошел ко мне у выхода из метро Беговая. Сказал, что он из далекой провинции, приехал на работу, а его обокрали и ему не на что поехать домой. Я отдала ему 30 рублей. Очень большая сумма по тем временам. Профессия того парня в ходу и сейчас. И сейчас у метро дежурят такие ребята – также подходят к женщинам разного возраста, бьют на жалость и выманивают деньги. Видимо, профессия дает заработок. Одного такого блондина я наблюдаю у метро Бабушкинская уже 8 лет – правда он со временем выглядит все хуже и хуже – видимо, спивается.
Москва 1975 года для меня - это Ленин в Мавзолее и Бородинская панорама. Также - первый балет в Большом и первый скрипичный концерт в Большом зале московской консерватории - мне была совершенно непонятна музыка, а стулья были очень скрипучими – я боялась пошевелиться, еле дождалась перерыва и сбежала. В Москве в том же году я увидела впервые рок- концерт, на спортивной арене, главным воспоминанием от которого осталось то, что первые два ряда зрителей вдруг начали ломать свои стулья и кидать обломки в музыкантов. Это и первый забег на лыжах в парке и первый спуск на лыжах с горки на замерзшей Москва - реке. А еще в Сокольниках выставляли Мону Лизу - настоящую, из Лувра! Но главное для меня тогда было – это накрасить глаза и пойти на танцы. Тогда это называлось ВЕЧЕР. Видимо, не только для меня, потому что этих самых ВЕЧЕРОВ было – сколько душе угодно.
Но вернемся на Киевский вокзал в 1985 году. Села я на электричку и приехала в какой-то дачный поселок. Название не помню. Конечно, он не был как современные поселки Рублевского типа. Но и не нарезанные кусочки по 2 сотки – нет. И не просто деревня. Этот поселок был красивый, как картиночка. Домики все вроде и деревенские, но очень ухоженные, в русском стиле, без признаков активного ведения сельского хозяйства. Так как хозяйка квартиры на Беговой была генеральской вдовой, значит, поселок все же был элитным. Было 4 февраля 1985 года, понедельник. Видимо, кто приезжал на дачу на выходные, уехали, каникул в школе тоже не было. Поэтому красота поселка была подчеркнута необыкновенной, звенящей тишиной. Ни души! Никого! Иду – совершенно одна, совершенно. Схема пути нарисована на листочке моим папой. А третьим обстоятельством потрясающей красоты поселка была зима. В Москве тоже зима, но не такая. Здесь снег был чистым, пушистым, сверкающим. Морозец был легкий. Тихо падали настоящие огромные снежинки, красивые как в сказке! И вот иду я абсолютно одна, поскрипывает снежок под ногами. Легко и хорошо дышится. И вдруг я увидела вдали, в конце улицы, что навстречу мне идет кто-то. Важно идет. Степенно. Пешком. Ровно посередине тротуара, вразвалку. Не спеша. Черный ворон. Я похолодела от ужаса. Такой огромной птицы я не видела даже в зоопарке. Этот экземпляр был крупнее добротного индюка. Это не просто ворона городская, нет. Это именно ворон, черный как смоль. Копия ворона из мультфильма Снежная королева 1957 года, режиссера Льва Атаманова. Какой у этого пешехода - ворона был клюв! Огромный клювище. При желании он таким клювом мог бы разбить мою голову, как грецкий орех. Я напряглась. Приближаемся друг другу. Осталось метра два, я слегка посторонилась. Ворон поравнялся со мной, даже не удостоил меня взглядом, и важно прошагал мимо. Я остановилась и смотрела вслед этому гордецу, пока он не дошел до конца улицы и не свернул в переулок. Пешком.
За три месяца жизни в Москве в тот год, я ежемесячно ездила в этот поселок вносить квартплату. Но больше я этого черного красавца не встречала. А ведь он меня очаровал. Я много лет вспоминаю иссиня черный блеск его оперения, гордую походку и потрясающие размеры.
Прошли три месяца в Москве, и я вернулась в Душанбе. Прощай, Москва. Я видела ее в последний раз, будучи с душой НАЛЕГКЕ. Все последующие свидания с Москвой уже были на изломах моей судьбы, на надломе моих переживаний.
Москва – это необыкновенный город, учитель жизни и наставник души, где начинаются и заканчиваются исторические эпохи. Хоть и говорят, что Москва не резиновая, смею вас уверить – она именно резиновая. Где есть все для всех. И всем есть место.
Здесь можно многое узнать, многое увидеть, много потерять, многое приобрести. Здесь все необычно. И здесь даже птицы - как герой моего рассказа - черный ворон – иногда запросто ходят пешком.….
Октябрь 2012