Глава 4 Ходы к третьей власти.
Наивные люди считают, что подземелье Москвы состоит из заброшенных и погибших линий метро и даже заброшенные линии метро упомянуты в документах, а значит что вечная, хотя и переменная Служба Безопасности все знает.
На самом деле все не так. Секреты прятали порой так далеко, что новое поколение служителей тайны не могли до них докопаться. Но и это не главное. В глубине московских холмов всегда были пещеры. Тайну этих пещер таки разгадывали научные и авантюрные разгадыватели. Кое-что нашли и кое-что потеряли. Простой арифметический расчет показал и власть и деньги придержавшим, что докопаться до всех тайн слишком дорого стоит. Мани, которые в собственном кармане под землю идти просто так наудачу не хотели. А не просто так то да на оплаты рабского труда легко организуемого в невидимых миру пространствах
Так и газеты писали «Экономическое развитие России в последнее время привело к увеличению числа механизмов использования рабского труда»
Газеты знали меньшую часть явления. А большая часть скрывалась под землёй. Газетчики полагали, что
торговцы людьми составляют преступную сеть без четкой организации и структуры, представляющую собой множество мелких ячеек, по всей видимости, не связанных друг с другом.
Ага их государство связало и подмяло. Поэтому верно говорят газетчики
"Поймать их очень сложно",
Низко ползующая коррупция позволяют торговцам людьми и тем, кто извлекает из работорговли выгоду, оставаться безнаказанными.
«Торговцы людьми договариваются с местной полицией, которая за взятки защищает их деятельность»
Все написанное и переписанное Правда знала, но то чего не знает даже ГБ она, как и положено добропорядочной гражданке, знать не могла. А надо бы.
Впрочем, в карнавале студенческой жизни бродили тайны. Ну какая же студенческая жизнь без тайных замыслов и , к сожалению ещё и вымыслов вполне туфтовых. Таковые не только рождаются сами в бедовых юных головах, но ещё и рассеиваются из спецкабинетов.
Летом в давно былые времена все студенты разъезжались по домам к мамам папам и прочей родне. НО цена вопроса так выросла, что сие стало многим не по карману. Общежития редели, ремонтные работы гоняли студиозусов из комнаты в комнату, порой причудливо их перемешивая. А в такой мешанине чего только не услышишь, особенно если у тебя всеохватный слух и безмерное внимание. Ну как у нелюди , у Правды.
Денис Кораблев с физфака жгучий брюнет и веселый парень и друг его приземистый слегка монголоидный Сеня Дежнев с геофака отделились от группы и прошлись вдоль лесистого берега обширного Истринского водохранилища. Ветер дул в их сторону и потому услышать о чем они так размашисто беседуют , всем прочим участникам вылазки казалось бы невозможно. Кусочек Правды в виде назойливой мухи не мог помешать их разговору.
– Так у тебя есть что сообщить под землю. Я правильно понял Сень
– Лишний вопрос. Гони инфу, где сегодня вход..
– Запавший пояс знаешь где.?
– Должон знать.
Там есть тонкий проход. Раньше сквозной был, а теперь в офис МЕДИСЕРВИС упирается. Туда и упрись, а дальше разберешься. Ты ж у нас много заборный и много разборный парень.
Правда посвятила следующий день изыскам третьего рода. Искала ходы к третьей власти, ну то есть к журчащей везде журналистике. Смешные СМИ не годились, важные тоже. Кто сел на вершину рисковать не станет.
…“МЕДИА-СЕРВИС” скромный, затерявшейся в длинном и путанном, как совсем не прямая кишка переулке, показался ей подходящим приложением сил и средств
Никакой вывески на фасаде восьмиэтажного, облупленного лупцующим временем дома не было. И тем не менее, стоило ей войти в подъезд, как первая дверь подтвердила довольно мелодичным голосом :
МЕДИА-СЕРВИС
Часы приема 10 – 20
Быстроглазый седой модно постриженный и молодой мужчина подтвердил:
– Да, мы обслуживаем клиентов приносящих опасную сенсацию
– Самим то вам как удаётся выжить после опасной сенсации.
Молодец улыбнулся:
– Это наш главный коммерческий секрет.
– Но были же попытки вас уничтожить.
– Так это как в болоте. Начинают дергаться и бах с головою в дерьме.
Правда мысленно поклялась защищать эту явно революционную организацию.
Она даже хотела пожать мужественную руку, но это ей не удалось
Мужчина улыбнулся.
– Увы, правило нашей игры таково, что вы беседуете лишь с моим изображением. Виртуальная шкура тоже может быть повреждена, но это дело денег. Но как говорится потеря денег это ещё не потеря себя. Кладите вашу таблетку в копилку и быстро исчезайте.
Она так и сделала и в тоже мгновение офис исчез, осталась обыкновенная холостяцкая квартира трезвенника язвенника.
Правда тихо вышла из подъезда и сделав совсем немного шагов наткнулась на заслон. Двое дюжих нетоварища поволокли её к выходу к которому она стремилась, но конечно не так стремительно. Остальные нетоварищи устремились в тот странный дом. Её довольно быстро приволокли в реанимобиль и приковали к носилкам.
Правда лежала смирно, демонстрировать свои свехвозможности не почла возможным. Да и интересно ей было побывать в лапах закона, чтобы потом эти лапы грамотно описать. Так и лежала молча, как испуганная мышь.
Её привезли в полицейский участок, где вполне участливо спросили:
– Кого черта ты делала в том месте?
Правда посмотрела на майора с усталым лицом бульдога на пенсии.
– В каком месте?
– В том самом узком месте, где тебя взяли.
– Гуляла.
– Место для прогулок мало подходящее. Бандит налетит и бежать некуда.
– Странный вопрос там же люди живут и тем путем постоянно ходят. Им что положен бояться?
– Никто там в одиночку не ходит.
– Следующий раз вас приглашу в провожатые.
– Доживи сумей до следующего раза. Вываливай все из сумочки и карманов.
В сумочке нашлось всего двести новрубов и платочек и духи «astranew»
– А документы где?
– Сказала бы где, так обидишься.
– Не крути мне яйца красотка. Посажу в камеру с матерыми извращенками ты мигом правду скажешь.
– Эх напугал, да я сама камеристка.
– Чья?
– Нидерландской королевы Беаты Третьей.
– Психованую изображаешь. В психушку запру.
– Рискуешь международным скандалом и своей жопой.?
– Выражаешься ты как-то не по нидерландски.
–Kan dit niet, waar denkt u "ik ga terug? Так понятнее.
– Так как тебя зовут дворники при дворе.
– Маркиза де Видал.
– Ладно проверим.
– ВААляй.
– А пока посиди.
– Я не очень то усидчивая.
– Увести маркизу
– По твоему капризу.
Майор показал свои бульдожьи зубы и отвернулся. «Красотка не мятая» – подумал он почти без злости.
Увели её в общинное помещение. Ну, где сидят без разделения полов.
Правда с любопытством оглядела товарищей по несчастью.
– Так здесь чего гебня или ментура?
– Первушеннька милушенька давая мне расцелуя
Крупный сухопарый старикан изобразил пальцами козу и пошел на неё. Правда изобразила волка.
Всего на долю секунды, но старый хрыч едва не упал отскакивая.
– Ментура здесь. У гебни чище и круче, – пробасила толстуха неопределенного возраста.
Наступила бессмысленная тишина. Ничего не делать это самое трудное занятие. Правда начала непристойно орать.
Озверелый сержант вошёл и замахнулся на неё дубинкой. Он а увильнула. Он ещё раз она опять увильнула и подставила подножку. Народ расхохотался.
Вскочил дежурный старлей. Вдвоём они сцапали Правду и поволокли в некую третью камеру. Она действительно оказалась третьей по коридору.
Сержант похрипел:
– А здесь можешь орать, распро так твою мать.
Правда с удовольствием влетела в новое для себя приключение.
Оно оказалось не из приятных
В камере сидели в позе раскоря четыре лица женского пола и мужского вида. Активные лесби.
Одна самая дранная и огромная поманила пальчиком
– Иди детка, тетя сделает тебе прятно.
Правда оценила обстановку и вынула заточку. Голосом оторвы нагрела обстановку.
– Ну, чьё сердце торопится встретить мой член.
Бабы струхнули и колени свели. Самая грозная как куча навозная зачастила:
– Да мы чё. Мы ничё. Тебя велено напугать, да ты видно не из пугливых.
Ехидноротая огласила приговор:
– Мать её Харя, шпиёнка не иначе.
Длинноголовая мудрища объяснила:
– Да все равно менты тебя на свежину оттрахают, а потому продадут. Ты ишо в цене.
Правда заинтересовалась:
– Это куда же продадут?
Та же и ответила
– Могут в Турцию, могут и на Аляску. Рынок рабов сам решит. Эти своё у перекупщика возьмут. Им дальняя дорога не светит.
– И часто тут такое случается.
– Всегда, – ответил хор.
– Но вас то не продали.
– Издеваешься, у нас цена как погода в Арктике. Ниже нуля.
– Если мы тебя не забодаем нас на химию кинут , считай что на смерть.
– Не проблема. Сейчас начну орать и себя под избитую разрисую.
Все та же самая видно умная уточнила
– Так надо ж и платье порвать.
– Порву, только вы мне этих мудаков разрисуйте подробно. Я потом за всех с ними рассчитаюсь
– Много на себя берёшь, из Сибири что ли?
– Вы давайте, а я если что и не смогу то и не унесу. Давайте с верхних рядов. С полковников уже почти покойников. Только не врать и, а то и до вас достанут мои молодцы удальцы не вам отцы.
Увы, заговорить им не дали ворвались двое и взялись обыскивать Правду. Вероятно хотели найти заточку или нож.
Правда заорала голосом чудовищной силы.
– Женщину должна обыскивать женщина!!!
– Сука ты стервозная , аи не женщина,– брякнул полноватый сержант, но отступил. Дикий крик давил видно на его не крепкую психику.
Все в той же режущей слух тональности Правда проорала:
– Вытащи свой дохлый член и я покажу какая я женщина.
Полицейские переглянулись и вышли.
Вскоре вошла дородная бабища и увела Правду. Это было что-то новое и Правда охотно пошла с ней. Но не далеко. Они перешли в пустую камеру.
– Раздевайся, – тоном медведицы потребовала бабища
Правда скинула платье и оказалась нагишом.
– Где твои трусы и сиськодержатель?
– А зачем они мне. Охломоны твои начнут меня трахать, так все равно все порвут.
– Одевайся вот в это.
– А с какой стати вы отбираете моё платье?
– И стать и статью найдут.
Правда на мгновение растерялась. На самом деле на ней никакого внешнего платья и не было. Это ж часть её тела.
– Эй смотри там крыса, – с испугом в голосе пискнула Правда.
Полицайвумен невольно оглянулась. За это время Правда привела своё платье к виду предлагаемого, а оригинал скомкала за спиной. Потом с наглостью голой бабы как бы неохотно натянула своё на себя. Трюк конечно опасный. Оригинал никуда ведь не делся. Но дубинноголовую этот феномен не заинтересовал. Человек не редко не замечает того, что не предполагает увидеть. Бабища точно ничего не предполагала. Она не найдя крысы взбрыкнула, зло схватила Правду за плечо и вытолкнула из камеры в полуодетом состоянии. Дежурные глаза заметили её полуобнаженное тело и их мужское естество вскинулось. Но майор Рагозин мужик тертый и терпеливый отложил главное развлечение текущего в пропасть дня на более позднее время. Ему что, его дома жена со скалкой не ждет. А борзые собаки полиции сержанты Егоров и Габриль такой обузой вовсе и не обзавелись. Мордой не вышли и денег не накопили. Вот по этим совокупным причинам Правду на пока отправили в ту же камеру. Лейтенант Бударов обиделся не слишком. Ну не первая же эта дивная дева и не последняя, да и своя жена ещё не исхожена и не изъезжена вдоль и поперек.
Правда села между двух тяжеловесных подружек и выслушала ужасы их жизни с нарастающей яростью. Людей продавали не только на насилие, но и на органы, лекарства и даже на колбасу. Покривскую заставили рожать детей и отбирали их на переработку.
– Я здоровая была и дважды пыталась умереть и трижды пыталась убить, но у них дело налажено по научному и меня кололи и поили бредятиной.
Правда не могла испытывать страха и падать в обморок. В сущности, она была сделана боевой машиной с человеческими понятиями и эта заряженная проклятой информацией машина рвалась в бой.
Долго ждать не пришлось.
За ней зашли Егоров и Габриль и вывели на ложе страстей примитивных как мысли черепахи. Рагозин чувствуя большое напряжение в чреслах полез первым и расстрелял свой боевой запас за полминуты. Правда едва успела вколоть каплю снотворного в его напряженную задницу. Через полчаса все пятеро уснули неправедным сном и тогда она вышла из этого вертепа, одевшись в майорскую форму. По дороге она скачала на свою внутреннюю память содержимое компьютеров какие смогла обнаружить на виду.
А вышла в дождь холодный, промозглый августовский дождь. Майорская форма мгноаено промокла и пришлось её сбросить прямо на асфальт не взирая на удивленные лица редких прохожих спешащих укрыться хоть куда-нибудь. Мысли тихонько вернулись к порядку и вывели её на дорогу предстоящей борьбы. А дождь стекал по непромокаемому телу, унося килокалории.
Правда решила искать прибежище бомжей, но мысли и ноги несли её по бессонной Москве в неосознанном направлении. Вошла бы в полуночный кабак, но денег нет и такси без денег не возьмет. Пришлось ползти на чердак умирающего дома и там ждать рассвет. Тоже не впустую время летело. Иногда надо ведь просто подумать. Тем болеше подумать, чем больше информации схватила.