Начало: http://proza.ru/2012/06/12/1519
На другой день после свадьбы, отправив женщин на мою виллу в швейцарских Альпах, мы с другом и прибывшими бойцами улетели в Африку. Здесь, далеко в тропическом лесу на берегу реки, впадающей в Атлантический океан, была наша база. Это теперь была уже моя территория в пять гектар с постройками, причалом и плавсредствами. Право на временное владение я выкупил у местного племени, где и набрал охрану, вооружив ее автоматами Калашникова. Вся эта площадь была обнесена забором из колючей проволоки.
Сразу же по прибытии мы всей группой посетили вождя племени, которому я вручил богатые подарки. За что он после общей длительной трапезы с представителями племени выделил для обслуги каждого из нас, по девушке племени. А нам с Володей даже по две, от которых, мы тут же, поблагодарив его, отказались, сославшись на большую предстоящую загруженность работой. Но вождь, указав на четырех самых красивых ( по его мнению...), объявил, что они по самому первому нашему требованию...
Объясняя нашей команде специфику подводных работ в данной части океана, обратил внимание на возможность нападения акул и появления других пловцов. Провели с Володей проверку состояние снаряжения для подводной работы и оружия для стрельбы под водой. После обеда, погрузившись всей командой на водолазный катер с установленным многолучевым сонаром для исследования морского дна, вышли в океан, имитируя рыбную ловлю.
Для восстановления физической формы для предельных глубин начали погружения с охотой на рыб. С каждым днем увеличивая глубину, достигли нужной. Тем двум парням, Игорю и Толику, что «пасли» меня в полете, объяснил «на пальцАх» необходимость работать на меня, Они все поняли, как только я назвал сумму в зеленой валюте, которую они могут заработать. Оказывается, они перед самым развалом Союза закончили академию КГБ. У нас даже были общие знакомые. Я включил их в состав охраны нашего объекта.
Обнаруженный мной корабль был немецкой подводной лодкой времен второй мировой войны на глубине сто двадцать метров в нейтральных водах Атлантики. С помощью эхолота - сонара довольно быстро ее обнаружили, стали почти над ней и начали забрасывать сети.
На расстоянии трех- четырех миль мористее от нас виднелось небольшое судно в свободном дрейфе. Я указал на него Владимиру.
- Надо спешить, - ответил он, рассматривая его в бинокль,- там тоже с аквалангами.
Первыми для разведки ушли под воду мы с Володей. Пользуясь указаниями сонара и электрическими фонарями, подводную лодку обнаружили довольно быстро.
Она лежала на ровном киле, на вершине подводной горы обросшая водорослями, ракушками и всякой подводной скользкой гадостью. По моему сигналу мы присели у рубки и, погасив фонари, внимательно осмотрелись вокруг...
Над нашими головами лениво прошли две тени, не иначе, как китовые акулы. Они никогда не нападают на человека. Питаются планктоном и мелкими рыбешками, процеживая воду через тысячи мельчайших зубов. Агрессивной и опасной считается белая акула. Она достигает, иногда, двенадцатиметровой длины. Но для того чтобы акула напала на человека, необходимы два условия: во-первых, она должна быть голодной - сытая никогда не будет нападать ни на кого; во-вторых, температура окружающей воды должна быть не ниже двадцати градусов. Зимой акулы не питаются вовсе, исключая тех, которые живут в экваториальной зоне, где температура постоянная в течение круглого года.
При моем первом посещении лодки и при беглом осмотре, человеческих останков я не обнаружил. Золотые слитки были в центральном посту лодки. Это наталкивало на мысль, что лодку затопил здесь, на небольшой глубине, экипаж. Но с тех пор прошло много времени и, вряд ли, кто-нибудь из них еще жив. Но вероятность того, что место затопления лодки может быть известно еще кому-либо, все-таки существует.
Я показал: «вниз». Прошлый раз, по ряду причин, мне не удалось осмотреть всю подлодку. Поэтому теперь надо было сделать это. С трудом, отдраив центральный входной люк, опустились в центральный отсек. Исследовав тщательно соседние с ним отсеки, обнаружили и там россыпавшиеся ящики со слитками золота и серебра.
Мы находились во втором отсеке, как вдруг услышали доносившиеся как бы сверху странные звуки. Погасили фонари, я выглянул через переходной люк. Сверху в центральный пост медленно оседал какой-то подводный мусор. Там, наверху кто-то был. Знаком показал Владимиру, в ответ он показал «ОК», что значило «понял»...
- Что делать? – спросил, очертив пальцем знак вопроса.
- Задраится....
С большим трудом задраили люк кремальерным запором, и Володя показал мне, чтоб я держал рукоятку кремальеры, а сам, включив фонарь, стал что-то искать на палубе и по бортам отсека. Я понял – он искал какую-нибудь железку, чтобы застопорить кремальеру. Я показывая на магазин автомата с патронами для подводной стрельбы.
Он все понял. Вынул патрон с иглообразной удлиненной пулей и вставил между зубьями запора люка. Теперь отдраить люк с другой стороны невозможно. С трудом мы протиснулись в первый отсек, торпед в аппаратах не было. Нам удалось открыть аварийный носовой люк и выбраться. Прямо по носу лодки, на расстоянии метров пятьдесят, был спущен с нашего катера буйреп с мусингами (узлами) для задержек выхода из глубин, во избежание «кессонки» -кессонной болезни.
Выдержав время подъема, мы с помощью ребят забрались на катер. Сделав несколько глотков вкусного морского воздуха, я прохрипел:
- Боевая тревога! Гранаты к бою!
- Убрать буйреп! Всем приготовиться к погружению! - скомандовал Владимир.
Не снимая гидрокостюмов, только сняв ласты и акваланг, бросились к экрану эхолота - вокруг ограждения рубки лодки метались смутные, явно не рыбные, силуэты.
Катером подошли поближе к затопленной лодке. Эхолот четко показал три суетящихся объекта. Стали над подлодкой, и я тихо скомандовал:
- Гранату!
Сильный подводный толчок ударил в днище катера.
- Еще одну!
Экран эхолота заволокло мутью с мельканием каких-то крупных объектов. Мы отошли на пару кабельтов и стали наблюдать. Прошло минут двадцать, на поверхности ничего не было видно. Да и, пожалуй, и не должно быть... Наступали сумерки, полный штиль лежал над океаном.
Мы, пять человек, погрузившись, собрались на верхней палубе подлодки у открытого входного люка. Я бросил в него одну за другой две гранаты и закрыл люк. От взрыва лодка слегка вздрогнула.
Я показал Володе:
- Ты остаешься с двумя здесь сверху. Оружие наготове. Мы подаем груз. Вы грузите в эти металлические корзины и оправляете спущенными фалами на катер.
Для этой длинной тирады мне потребовалось несколько коротких жестов. Он показал «ОК».
Открыв люк, мы с Мишкой Левинзоном осветили внутренность отсека. Там, на палубе, в водолазном снаряжении лежали два тела. Рядом с ними их загубники. Мы посмотрели друг на друга, я, вытащив пистолет и показал «вниз».
У Левинзона в училище была кличка Мишка Япончик. Мы с ним были с одного города, только учились в разных школах – он в русской, я – в украинской. Но хохма была в том, что он состоял ( как выяснилось лишь теперь) в дальнем родстве по материнской линии с моей женой Татьяной. Однажды, в школьные годы, гуляя в нашем знаменитом Софиевском парке, мы хорошо подрались с местной городской шпаной. И с тех пор мы крепко задружили. И когда наши мамы провожали нас учиться в училище, тетя Ривка, его мама, глотая слезы, причитала:
- Мишенька, зачем тебе это море?... Купался бы ты в нашей Осташивке или в Софиевских прудах...
А здесь, в Африке, он с Володей не раз прикрывали меня огнем в наших «интернациональных» боях... И когда я исчез в густых африканских лесах, а Владимира из боя уволокли санитары, Япончик отбиваясь до последнего патрона, рыскал по зарослям, в поисках меня.
- Ты, Сань, знаешь, я стрелял и плакал, плакал и стрелял, представляя, как я стану перед твоей мамой... – говорил он на пьянке по поводу нашей встречи, и лез целоваться...
Вот и здесь мы с Мишкой работали в паре. Он был опытный подводный боец. Все работали посменно с отдыхом на катере. Прежде чем задраить люки лодки, оставили в ней несколько растяжек из гранат. Там, в темноте, обнаружить их почти невозможно.
Едва поднявшись с глубины, мы попадали на палубу катера. Над нами дерзко сиял Южный Крест.
С берега дул легкий ночной бриз. Мы вошли в устье реки и, ожидая рассвета, бросили якорь.
В течение нескольких дней, проделав многоходовые комбинации в банках разных стран, выплатил причитающуюся сумму всем своим «сотрудникам» соответственно. Игоря и Анатолия отправил в Россию первыми, для разведки обстановки для меня. И чтобы обезопасить мое появление там, они с помощью федеральной службы зачистили все концы выхода на меня, и я без особых предосторожностей бываю в странах СНГ.
Михалыч с супругой поселился в Европе. Поправляет здоровье. Мишка, оказавшись сионистом, уехал в Израиль. Зовет нас с Татьяной. Володя, женившись снова на Людмиле, через два года застрелился, написав мне большое хорошее прощальное письмо... Оно хранится его вдовой. Бывая в длительных поездках по бывшему СССР, заезжаю иногда к ней с подарками ей и сыну... Читаем это письмо, пьем коньяк, плачем и снова пьем... Ложимся... Утром молча и грустно расстаемся...
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/03/17/2232