Они случайно оказались за одним столиком. Мужчина лет пятидесяти пяти со сморщенным загорелым лицом, некрасивый, но властный. И молодой человек лет двадцати пяти, розовый такой, с лучащимися глазами, молодой победитель. Пили кофе.
Это была хорошая гостиница, в аду июльской жары не спасало море, которое было метрах в трехстах отсюда. Но спасали кондиционеры. Они сидели молча в прохладе, пили кофе и лениво смотрели на входивших и выходивших.
Вошла женщина, и эта была именно женщина, она помнила каждую секунду, что она женщина и достойна всего самого лучшего, у нее это было написано на лице. Плюс к этому она была красива, эффектна, имела молодое упругое тело, о чем всякий мог догадаться, видя ее смуглые голые руки, голые же ноги, она была в белых шортиках и голый же упругий животик.
Женщина увидела молодого человека, подошла к столику, встреча явно была не случайна, он ждал ее, она только что прилетела, номер для нее был заказан. Они жадно целовались в губы, она смеялась, потом сказала, что поднимется к себе.
Прошло минут двадцать. Пожилой мужчина никуда не спешил, молодой в нетерпении ждал.
И вот она появилась, но не одна. Рядом с ней был высокий и очень богатый плейбой. Что богатый, это было видно сразу, она шла рядом с ним, стараясь коснуться бедром, смеялась и просящее заглядывала богачу в глаза снизу вверх.
На своего любовника она даже не взглянула.
Тот сидел обомлевший, униженный в оцепенении.
- Эту подругу вы взяли с собой из Москвы? – Спросил пятидесятипятилетний так деликатно, что отказать в ответе было невозможно.
- Да, - прошептал молодой.
- И почти ее не знали?
- Она типа эскорта.
- Я так и думал, - сказал морщинистый мужчина, - а с этим типом она познакомилась в лифте. Эта дура не знает, но у него хобби такое, я его здесь второй год наблюдаю. Снимает чужих баб, они дуреют от запаха богатства, сразу обещает свозить в горы, там же снег, необычный загар.
- И что делать? – спросил молодой.
- Забыть, - извините, но только дурак ездит сюда со своей дамой.
- Я не об этом спросил, - краснея от гнева, сказал молодой человек.
- А… Это просто. Не жалейте женщин. Никогда не жалейте их. Будьте вежливы с ними, галантны, но не жалейте их, не щадите. Они просто суки, поймите это. Они это о себе знают. Они все суки. И ждут, чтобы к ним как к сукам и относились. Они все предательницы. Это ваша… просто пример из учебного пособия, но на ее месте могла оказать любая. Любящая жена, молодая жена, страстная любовница, которая еще вчера на стенку лезла от страсти, до того ее устраивал любовник.
- Если я не буду их жалеть то, что это даст?
- Ни одна не уйдет от вас первой. Даже такая, какую вы сюда привезли на радость многих. Он же ее бросит завтра.
- Но я ее люблю! – Молодому человеку стало стыдно. Он поправился. – Я ее почти люблю.
- Любить их нельзя, не за что. Все что они делают, делают для себя, а использовать можно. Подавите в себе все человеческое, уберите жалость к ней, и она будет с вами, а потом, когда она станет зависимой от вас, бросьте ее. Если хотите мести. Или можно дать ей денег перед расставанием, тогда это не будет местью. Она будет кричать, что она не шлюха, что не возьмет деньги. Но возьмет.
- А у вас опыт большой, - усмехнулся молодой.
- Да уж, я их видел во всех ракурсах, был влюблен в ****ь в юности, в реальную *****. Понимаете? И всегда они были сильнее меня, все, особенно ****и. Но я научился их не жалеть и все пошло как по маслу. Главное, чтобы это чувство – не жалеть – было глубоким и жило в сердце.
- Это трудно, - нахмурился молодой, - если ты не подлец.
- Причем тут подлец,- поморщился старый, - я говорю вам, что все они предательницы. Все! Вам судьба послала наглядный пример, иначе бы я промолчал, но игнорировать такие подарки судьбы, значит, накликать на себя беду.
На следующий день утром на этом же месте старый Казанова сидел с девушкой лет семнадцати и рассказывал ей, как устроено открытое акционерное общество, девушка лопала мороженное и морщила лобик. Иногда преданно смотрела на своего нового друга.
Мимо прошел молодой Казанова, с ним была его подруга, она была… Мы не будем описывать, какой она была. Грустная картина. Она жалась к молодому человеку и тут же, краснея, отодвигалась.
Молодой человек, вдруг, обернулся и что-то прошептал старому Казанове.
Старый все прочел по его губам: « Я их больше не жалею!»
- Чуден этот мир, - сказал старый Казанова, - если правильно расставлять акценты.