Раздевалась осень медленно: кряхтя как старуха, сбрасывала старую, поизносившуюся одежонку из поблёкших жёлто-красных листьев очень неохотно, словно стыдясь своей открывающейся наготы.
Так бы продолжалось ещё бесконечно долго, но неожиданно пришла зима и и самым бесстыжим образом разлеглась прямо на земле в белоснежном кружевном белье.
Только накануне обвенчанная с морозцем, она уже флиртовала с ветерком, игриво щипала прохожих и даже время от времени бессовестно пробиралась к кому-нибудь под одежду.
Почувствовав её ласки на своем теле, порой в самых интимных местах, застигнутые врасплох люди напяливали капюшоны и сжавшись, стыдливо опускали головы, но лёгкий румянец на щеках их выдавал, отчётливо говоря о том, какие у них с зимой отношения...
Под тяжестью навалившего на них счастья прогнулись учтивые молодые берёзки и даже вековые ели, встречая повелительницу льда и предводительницу снежинок, выстроились по стойке "Смирно" с опущенными мохнатыми лапами, издали напоминая лакеев.
Зайцы оказались не готовы. На всех дедов Мазаев не напасёшься, учит заячья мудрость и чтобы не стать лёгким завтраком для обожающих Красных шапочек и их бабушек, свою заячью сущность приходилось прятать до тех пор, пока природа не выдаст им белые шубки.
В воздухе вдруг как-то резко повеяло распродажами, Новым годом и Рождеством. Значит, пора уже точить любимый шанцевый инструмент Родиона Романовича и присматриваться к ёлочкам.
Время принюхиваться к мандаринам, дамы и господа!