Ключ никак не хотел попадать в замочную скважину. Чертыхнувшись, человек пригнулся и наконец-то открыл замок. Ему нужно было спешить: судя по часам, которые он и его единомышленники сверяли пару часов назад, времени до События осталось совсем немного. Железная дверь захлопнулась, начищенные туфли встали на свое место на полке для обуви, и в главной комнате квартиры зажегся свет. Это было просторное помещение с высоким потолком, довольно минималистичной обстановкой и идеальным порядком. Каждая вещь имеет свое место – это хозяин квартиры хорошо усвоил еще в детстве. Воспитывал его отец, матери он никогда не знал – она умерла при его родах.
Мужчина был строг с маленьким Валентином, и приучал его к порядку во всем. «Порядок на рабочем столе – порядок в голове», - говорил он. Несмотря на внешнюю отчужденность, отец Валентина очень любил мальчика, и, как и любой нормальный родитель, желал ребенку лучшего. Он был очень горд сыном, когда тот занял одну из руководящих должностей в компании, работающей в области высоких технологий. К сожалению, к этому времени отец Валентина был человеком уже весьма почтенного возраста, и имел болезнь, от которой не могли избавить все деньги его успешного сына.
Спустя семь месяцев после повышения Валентина Ивановича, его отец умер. Это оказалось для Валентина большим ударом, чем он рассчитывал. Несмотря на всю уверенность в себе и самодостаточность, почти сразу он почувствовал себя так, словно у него отобрали ногу. Теперь не было больше резковатой, но конструктивной критики, не было наставлений, все это осталось словно в другой реальности. Дела на работе стали монотонно и неумолимо ползти вниз. Любимая музыка больше не приносила удовлетворения, на спорт постоянно не хватало времени и сил. Все это продолжалось до тех пор, пока один из его старых, еще университетских знакомых, не предложил посетить некий семинар, который устраивался в одном из домов культуры в ближайший воскресный вечер. Первой реакцией на этот совет был вежливый отказ. Ведь он не из тех людей, что ходят на «промывание мозгов». Однако, проведя в одиночестве все выходные, Валентин Иванович неожиданно для самого себя очутился перед дверями высокого сероватого здания, фасад которого украшали дорические колонны. Входя туда, он чувствовал себя человеком уставшим и несчастным; перешагнув порог в обратном направлении спустя три часа, он находился в приподнятом расположении духа, на губах его играла легкая улыбка, а рядом с ним шла весьма симпатичная молодая особа и говорила не останавливаясь. После этого раза он посещал эти встречи каждое воскресенье. Если бы его спросили о том, что происходит этими вечерами, Валентин Иванович вряд ли бы смог дать четкий ответ. На эти семинары приходили образованные, умные люди, успешные в своих областях деятельности; с ними приятно было просто поговорить. При этом неким полуволшебным образом на всем протяжении встречи поддерживалась дружественная, почти домашняя атмосфера. Это было важным составляющим фактором; но единственным, ради чего люди неизменно приходили в это место, было выступление Человека. Каждая его речь могла в полной мере считаться произведением искусства. Каждый раз после финальных слов, венчающих Его речь, у Валентина Ивановича пробегали мурашки по всему телу. Проповедник очаровывал публику, устрашал ее и, без сомнений, восхищал. Его выступления были посвящены разным темам, но в основном – проблемам современного общества, психологии, нравственности и многим другим.
Валентин Иванович всегда плоховато видел в темноте. Сейчас же нужно было сделать все быстро, и при этом ничего не забыть.
Никталопия, вроде так, да. Говорят, ее может вызвать недостаток витамина А. Надо бы купить витамины… нет, уже не надо.
Подумав так, он улыбнулся и посмотрел в зеркало над раковиной. В нем он увидел человека средних лет, с немного усталым лицом, но блестящим живым взглядом. Немного помедлив, он не глядя дотянулся до белого махрового полотенца и вытер руки.
В шкафу, на третьей полке снизу, лежала совсем новая темно-алая рубашка. Цвета спелой черешни, как выразилась продавщица. Немного правее, в чехле для одежды, на вешалке был любимый костюм Валентина Ивановича – темный, почти черный, с тонкими светлыми полосками. Именно в таком виде он решил предстать перед публикой сегодня вечером. Все было идеально.
Одевшись, Валентин Иванович посмотрел на часы, и констатировал, что у него остается еще время на чашку кофе. Он любил кофе – как за его бодрящее действие, так и за горький, теплый вкус. Валентин Иванович достал свою старую кофемолку «Bosch», поставил кипятиться воду и направился за банкой с кофейными зернами. Кофемолка за свою жизнь превратила в пыль килограммы зерен, и в последнее время сильно шумела и вибрировала. Несмотря на это, ее хозяин не мог с ней расстаться: отчасти потому, что привык именно к такому помолу, отчасти из-за того, что очень привязался к ней. Как бы то ни было, Валентин Иванович смолол двойную порцию кофе, и уже был готов засыпать его в турку, как совершенно неожиданно – раздался телефонный звонок. Все его спокойствие как ветром сдуло; несмотря на то, что он не ожидал звонка с угрозами или неприятными вестями, организм его среагировал довольно резко: надпочечники выработали ударную порцию адреналина, лоб и руки вспотели. Переведя дыхание, он ответил на звонок совершенно ровным голосом.
-Я вас слушаю.
- Добрый вечер! Если мы завтра подвезем металлически профиль, который вы заказывали, вам…
-Я не заказывал, вы ошиблись номером.
Все идеально. Я должен сделать все правильно.
Сбросив звонок и постояв неподвижно пару мгновений, он положил телефон на стол. Валентин Иванович обернулся и увидел рассыпанный, только что смолотый кофе. Беззвучно шевельнув губами, он взял бумажное полотенце и очистил стол. После этого, он засыпал в старый «Bosch» новую порцию зерен и спустя некоторое время уже заливал кипяток в турку. Поставив ее на медленный огонь, Валентин Иванович подошел к окну и глубоко задумался о Человеке.
Он сказал Валентину Ивановичу, что каждый человек в своей жизни стремится, по сути, к одному – душевному равновесию. Но как бы спокоен ни был человек, всегда найдется нечто такое, что сможет вывести его из этого идеального состояния. А за несколько недель до этого, Человек убеждал их в отсутствии жизни после смерти. Он говорил о научно доказанных фактах и исследованиях, о том, что когда человек умирает, момент смерти для него, вследствие специфических мозговых процессов, длится вечно. Боль в простреленной грудной клетке, наркотическое опьянение передозировки или простая спокойная радость от осознания хорошо прожитой жизни. В таком контексте обрести идеальное равновесие навсегда представлялось возможным единственным образом. И это звучало логично.
Размышляя обо всем этом, Валентин Иванович внезапно вспомнил про время и посмотрел на наручные часы. Оставалось чуть больше минуты – совсем немного для того чтобы выйти на балкон и встать на парапет. В отношении расположения квартиры ему повезло больше, чем некоторым другим его единомышленникам: Валентин Иванович жил достаточно высоко для того, чтобы прыгнув с балкона головой вниз, удариться о землю так быстро, что ни один нервный импульс не успел бы дойти до центральной нервной системы, и оставить в нем навсегда боль. Все это было довольно рискованная процедура – много чего могло испортить последний полет. Поэтому на протяжении некоторого времени их готовили психологически для того, чтобы все было сделано правильно. А ведь цель была очень соблазнительна: ощущение свободы и полета вместе с удовлетворенностью прожитой жизнью и сделанными делами – навечно.
Сегодня в вечерних новостях прогремит новость о том, что трагически ушли из жизни, сорвавшись с самых высоких небоскребов города, двадцать восемь выдающихся людей. Далее последует перечисление фамилий, а потом – официальное заявление Организации.
Ветер трепал его волосы нещадно, в глаза попадали мелкие дождевые капли, но Валентин Иванович стоял на парапете расслабленно и твердо одновременно, и смотрел на часы. Когда секундная стрелка преодолеет десять делений, он полетит. Все было идеально.
И вот этот момент. Отрыв. Пустота, полет.
Я все сделал правильно, я прожил хорошую жизнь. Все идеально. Я счастлив. Я пожертвовал деньги для развития технологии лечения… Я забыл кофе! Черт, я же забыл ко