Жизнь моя, как осенний листочек. Роман 2-3
Нина Филипповна Каменцева
Жизнь моя, как осенний листочек.
Роман
Глава 2. «Мои достижения»
Часть 3. «Марина»
У неё на плечах белая шаль с бахромой, то и дело она, натягивая
её, оголяла свои плечи и грудь и, как верёвкой, накидывала на Ашо-
та. Он очутился в прямой зависимости от неё – уже чуть ли не прим-
кнули тела в объятиях... Танцевали хорошо, все смотрели, хлопали,
я его в эту минуту не ревновала – подумаешь, танец, – точно зная,
что я превзошла её по всем показателям... Я была его жена, и у нас
есть ребёнок, красива, и не раз даже в совхозном селе на меня об-
ращали внимание молодые ребята. Я была беременна, но это очень
меня облагораживало. Длинный стол – водки больше, чем закуски.
Я стала замечать, что наши ребята, я имею в виду Вано и Ашота,
быстро опьянели. Танцы продолжались. Она настырно брала его и
уводила... Я же сидела, хотя знала, что танцую лучше, но не сме-
ла в моём положении даже выйти потанцевать. Начинало темнеть...
Приглашённые учителя стали расходиться, а когда поднялась она,
Оксана, так её он называл, Ашот вдруг встал и сказал мне, что ему
надо забрать свою одежду из общежития. Они вышли из квартиры. Я
стала помогать Лизе убирать со стола, а она спросила, почему он не
перенёс всю свою одежду сразу же. Я честно не знала, что ответить,
но сказала, подумав, что мы не сможем всё разместить во флигеле...
Ашот потерялся на два часа. Конечно, здесь каждая заревнует, но он
пришёл совсем отрезвевший, и мы ещё выпили чаю у Вано и побре-
ли к началу посёлка, к нашему маленькому флигелю, уже для меня
ставшему моим маленьким домом. Робик уставал долго идти, он за-
ходил вперёд и просился на руки. Ашот посадил его на плечи, и мы
не спеша подходили уже домой. Ребёнка я уложила спать.
Ашот остался сидеть на крылечке. Я вышла, стали разговаривать,
и у меня просто выскочило из головы сегодняшнее «флиртовое» его
поведение с молоденькой учительницей. Он мне рассказал, что учи-
теля живут – те, кто не замужем, – в общежитии, и у каждой своя там
комната, а когда выходит замуж, то совхоз выделяет уже им квартиру.
Он также сказал, что они в компаниях такие весёлые, ты, мол, не
обращай внимания, но по себе они все морально устойчивые, не к
каждой можно подойти, – но я не верила ни одному его слову, просто
не хотелось мне портить ему и себе настроение. И я не ошибалась
– после этого вечера он стал приходить гораздо позже и даже один
раз, придя домой, переоделся и сказал, что в клуб привезли кино, а
там ещё будут танцы, и он останется и придёт поздно. Я мать, как я
могла бы позволить себе пойти вместе с ним, тем более, что ребё-
нок ложился рано, но я была жена, и ревность овладевала мной, и
тогда я сыночка днём стала укладывать поздно, а вечером сказала:
ребёнок не заснёт рано, и я пойду сегодня с тобой. Может, никто не
поверит – никакой косметики, всё натуральное. Волосы волнистые с
большой чёлкой, надела своё платье, которое скрывает живот, туфли
на каблучках... Мы вышли из флигеля. Вот мы уже у клуба. Он во-
шёл, и там для него было уже оставленное место. Он посадил меня
с ребёнком. Я обернулась на соседку и увидела учительницу Оксану
– значит, она оставляла ему место в клубе. Она немного смутилась,
даже покраснела. Я же спокойно села на место Ашота, сказав ей,
чтобы в следующий раз оставляла два места, и что теперь я буду
ходить с ним каждый день. Немного поговорили. Свет потушили.
Кино привезённое было индийское с переводом, но настолько трога-
тельное, что у меня слёзы из глаз не переставали капать... Пару раз я
оглянулась и не заметила Ашота, наверно, где-то нашёл себе место.
Танцы под музыку, доносившуюся из магнитофона. Его постоянно
поправляли из-за порванной ленты, но Ашот от нас не отходил, и
очень быстро мы пошли домой, сказав, что завтра рано вставать...
Посёлок немного ожил – привезли студентов из Харькова на ра-
боту по уборке урожая яблок, и везде можно было встретить уже
студентов из института. Как-то я прохожу около магазина, и один
студент подходит ко мне и говорит – мол, вы честная женщина, а
ваш муж вам изменяет, – удар по щеке от незнакомца. Я еле дошла до
дому, и ещё Роберт забегал и плакал, просился на руки. Хоть и объ-
яснила ему, что не могу – видишь, какой животик большой и будет
болеть... И так, ревя, он и я дошли до своего флигеля... На обед Ашот
не пришёл. Уже темно – его нет, было, наверно, начало десятого. Рев-
ность давила меня спазмами. Он вошёл, немного был навеселе, ска-
зал, что приезжал Балабек, муж сестры, и сказал, что его семья тоже
здесь, только в районном центре, он её устроил... Я же вся горю, не
знаю, как выдержало моё юное сердце, но сказала всё, что думаю о
нём, и что мне сказали о нём сегодня... Он меня успокоил. Сказал: «С
сегодняшнего дня ни ты, ни я не пойдём в клуб. Видно, нас кто-то
хотел поссорить».
Так и было. Он, словно шёлковый, больше стал нам уделять
внимания, хотя его руки от работы грубели... Он работал, полно-
стью приносил полученные деньги и даже повёз нас в воскресенье
к своей сестре в районный центр, и мы прошлись по промтоварным
магазинам, где было достаточно что-либо выбрать, так как там не
очень покупали импортную одежду, и она была дороговата для села.
Возвратившись домой, я почувствовала боль внизу живота. Так как
роды были не первые, то подумала, что сегодня, а может, утром пора
в больницу. Ашот лёг, а я никак не могла заснуть, боль не прекра-
щалась, слышу, как к нашему флигелю подъехал автобус. Я начала
будить Ашота, он же не вставал – говорит, подожди до утра. Какое
утро? Я уже не могла терпеть эту боль. Он вышел, а там сосед из
другого флигеля, хозяин и бабушка. Она подошла ко мне, я ей рас-
сказала. Она говорит: «Девка, тебе рожать пора. Не бойся, я присмо-
трю за сыном».
Уже мы едем по трассе. Боль увеличивается. Я уже и кричу. Авто-
бус остановился около больницы в селе Алексеевка Первомайского
района, меня вывели, а там и врача не было, только акушерка. Она
посмотрела и сказала, что до утра рожу. Ашот побрёл где-нибудь
устроиться на ночь. А у меня оставалась ночь, предродовая, и с
большим желанием скорей родить ребёнка... Конечно, я готовилась
к дочке, и всё покупалось в розовом цвете, потому что Роберт хотел
сестрёнку, ведь у Вано и его сына была уже маленькая сестрёнка, и
он тоже мечтал о ней... Часы быстро тикали в коридоре, где уже бро-
дила я – не хотела заходить в палату предродовую, там были ещё две
роженицы, и они так кричали, что мне тоже голосить. Было трудно,
боль увеличивалась. Меня к утру повели уже на акушерский стол.
Крик, шум, «Она рожает»... Акушерка принимает роды рядом у дру-
гого стола. Подбежала – пять минут, и рeбёнок закричал. «Девоч-
ка у вас», – показала мне ребёнка, копия Ашота, с уже длинными
чёрными волосами. Также сказали, что обвитие пуповины три раза
и ребёнка принесут на третий день. Как вы думаете, что хочет бе-
ременная женщина, когда родит? Конечно, кушать – у меня такой
был зверский аппетит. Хочу кушать, и всё... Больница маленькая –
одноэтажная сельская, и я слышу, как Ашот меня уже спрашивает
утром. Я встала и уже у дверей. Меня увидела акушерка: «Что же вы,
женщины, такие, только кричали, а сейчас уже стоите перед мужи-
ком!» Он меня спросил, что же я хочу... Я хотела копчёную колбасу, а
это было просто невозможно достать в селе. Смотрю, он через час с
букетом цветов и коробкой конфет для акушерки, а мне вручил палку
колбасы чесночной Московской и трёхлитровую банку молока. Он
побежал на работу, ему ещё надо было пристроить Робика у Лизы
дома. Я же осталась там и ждала мою дочь три дня – с таким нетер-
пением рассмотреть все её черты.
Меня как будто подменили – я стала такой спокойной, не думала
больше о тех днях, которые огорчали меня. Я просто его любила и
детей тоже. На третий день привезли мне мою дочь. Двух мнений
не может быть – конечно, Марина, так и записали её... Да, Марина!
Крохотный комочек, который взял все красивые черты моего лица и
отца: брови чёрные, как ниточка, полумесяцем, коричневые глазки,
носик маленький (я точно знала – мой), и даже, как у меня, на лбу с
правой стороны (как корова лизала, так говорят) было у неё такое же
и даже делилось пополам. Так что поработал Бог, создавая куклу в
её лице! Я мать, а роженицы все очень щепетильные в это время, и
ещё два дня мне надо ждать, чтобы меня выписали домой. Там выпи-
сывали на седьмой день... Наконец этот день настал. Много цветов,
конфет, и, наконец, вынесли мою дочь. Я уже была одета. От Алексе-
евки не было очень далеко до совхоза, но Ашот был уже на машине
– он выписал с совхоза и даже приехал с нашим сыночком Робиком!
Встреча была тёплая. Сын то и дело спрашивал: «Ну, покажите мне
сестру...» Мы уже у флигеля. Здесь началась у меня жизнь – в забо-
тах о новорождённой...
Красиво о Любви,
до дрожи пронесло
и жизнь прошла,
сладостью в разлуке,
вонзаясь в грудь,
отдавалась в любви.
И я любила,
и забывала.
все невзгоды
рядом, которые были,
да были, а как иначе...
Укутанная в любовь -
прощаешь
обиды нанесённые тебе.
Ты смотришь
по другому на всё -
просто Любишь.
И дышится легче,
и тепло в душе...
ты награждаешь
полностью его Любовью!
http://www.proza.ru/2011/01/21/1403
Продолжение романа http://www.proza.ru/2012/11/02/1616
Начало главы №2 http://www.proza.ru/2012/10/20/1990
Начало романа http:// www.proza.ru/2011/03/16/208
Nansy Ston USA 10/27/2012
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2012
Свидетельство о публикации №212102701320
http://www.proza.ru/2012/10/27/1320