- Итак, господа.., - Семеныч посмотрел на бумаги, лежачие перед ним - Нечаевы и Каюмовы. Давайте, по очереди, что с вами приключилось, по возможности коротко и ясно.
Сидячие перед ним люди молчали, уткнувшись глазами в пол.
- Ладно. Гражданин.., - Семеныч снова взглянул на бумаги, - Леонид Викторович, давайте начнем с вас. Коротко и ясно и по сути.
Тот, кого, назвали по имени - отчеству, начал было мямлить - А что сразу я то,..- но, после короткого рыка Семеныча, - встать! - тяжело поднялся на ноги.
- Вчера,.. я.., вечером.., вышел.., на.., улицу.., загнать.., корову.., во двор..
Такая бессвязная и с паузами речь сильно обескураживала и раздражала участкового, должность которого нес Семеныч, он приготовился было рыкнуть на собеседника еще раз, но, подумав, не стал, ибо совершенно справедливо пришла мысль, что тот войдет в еще большой ступор.
- Выйдя на улицу, я увидел там нашу корову. Потом я увидел, как этот татарин... бьет палкой мою.., нашу корову..
- Ах ты хохол гребаный, твоя корова мою лужайку потоптала и ограду поломала!!!..
- Да твоя ограда совсем гнилая была.., ты сам на тракторе сколько раз ее ломал!..
-ТИХААА!!!!
Семеныч ударил ладонью по столу. Оппоненты замолчали.
Краткая история данного сельского конфликта выглядела примерно так.
Галим Каюмов накануне, т.е. 16 августа сего года примерно в 22.00 вышел на улицу. Там он узрел соседскую корову, которая топтала его лужайку и поломала его ограду. Взяв в руки дежурную палку, он начал гонять корову со своей территории.
В этот момент на улицу вышел хозяин коровы - Леонид Нечаев. Стал кричать на Каюмова. Слова за слово, дело дошло до драки. Далее был поломан забор, а именно, - драчуны выдернули доски с забора Каюмова, и конфликт пошел уже так сказать, с применением подручных материалов.
Разняли соседей жены драчунов, выскочивших на шум. Правда, сами жены потом тоже чуть не подрались.
Соседи пожаловались на председателя сельской администрации, а тот - участковому. Участковый, то бишь Семеныч, вызвал обе семьи на допрос.
И вот теперь перед ним, склонив головы, сидели двое мужчин и две женщины. Все были одеты просто. На небритых мужиках была надета простенькая футболка из вьетнамского рынка на пару с джинсами оттуда же. На их женах - летние платья в цветочек.
- Что ж мне с вами делать то?..
Семеныч начал листать бумаги с материалами дела.
- Гражданин Нечаев, вы, я смотрю, служили в чечне?..
- Да.., - еле слышно произнес Нечаев.
- Смотрю, и по контракту остались. Обычно, те, кто были там, по окончании срока службы рвались домой. А вы что? Хотели маленько подзаработать? Или заставили?..
- Никто меня не заставлял.., пробубнил под нос Леонид Нечаев, - заработать тоже не думал. К тому моменту, когда я служил там уже платили мало… Да и выплатили мне не все...
- Так что ж вас там задержало то?.. От деревни решили отдохнуть? От трактора своего?
Тут надо сказать, что и Нечаев и Каюмов в свое время окончили ПТУ по професси "тракторист", и, до и после армии работали на стареньких Т - 4. Летом убирали урожай на потрепанных комбайнах "Нива"
- Ниче не от трактора – как-то с еле скрываемым вызовом промямлил Леонид.
- Ну а зачем же тогда?
Не понимая, к чему тут разговор про его службу в армии, Нечаев проговорил, сквозь зубы:
- Я.. друга решил подождать...
- Друга?.. Не понял...
- Ну… Он пришел служить позже меня на пол - года, и попал в ту же часть что и я. Я и остался с ним еще на пол - года; договорились, что потом вместе поедем домой... Ну и.., как бы, вместе держаться чтобы..
- Так-так... Вот ведь как занятно то получается.., - Семеныч снова уткнулся в бумаги. - Таак, служил ты в танковых войсках.., - Сам не заметил, как перешел на "ты", - Подожди-ка.., друг твой… Этот чтоле?.. - Участковый указал на присутствовавшего тут же Каюмова Галима, - Так ты ради него чтоле остался по контракту?!..
Нечаев промолчал.
- Отвечать на вопрос!.. - по - военному рявкнул Семеныч.
- Да..
Семеныч, в миру Семенов Аркадий Владиславович - участковым начал работать сравнительно недавно.
Почти всю службу в рядах МВД Аркадий Владиславович пронес командиром СОБРа.
Про чечню знал не понаслышке.
Участковым, можно сказать, попал случайно.
В один, из казалось бы, простых до не могу операций получил ранение и контузию.
А операция заключалась в том, что один конченый наркоман, раздобыл где то гранату - "РГД"шку; взял в заложники соседей. После переговоров он соседей отпустил.
Когда же Семеныч подошел к нему на небольшое расстояние, с целью забрать гранату, отморозок подорвал себя.
Семеныч же с ранениями и контузией попал в госпиталь. При выписке откуда, врачи ему запретили дальнейшую службу. Списали, в общем.
До пенсии ему оставалось совсем немного. Приехав в родные края, через друзей, через министерство, устроился участковым. В его участок входили четыре деревни. Деревни были русско-татарскими, так сказать интернациональными. Такими разнонациональными деревни стали еще в советские времена, в годы всеобщего процветания. С тех пор уже давно все перемешались - переженились, разбора на нации не было и в помине.
Тутошние коллеги про боевое прошлое Аркадия знали. Знали и уважали.
И вот, этот боевой офицер, по совместительству участковый, не знал, как поступить в данной ситуации.
- Знаете что... Хочу рассказать вам одну историю. Про моего деда. Дед мой был ветераном войны, интересного в его жизни было много, но рассказать я вам хочу одну...
*****
На войну Семенов Тимофей Алексеевич попал одним из первых. До войны работал на колхозе скотником, за ним была прикреплена Электрификация - бурая беспородная лошадка. Лошадку Тимофей ласково называл Элей.
Лошадку Тимошка впрягал в бричку - старую тележку, которая шла в комплекте с Электрификацией, и каждое утро направлялся на нескончаемые колхозные работы.
На войну его забрали 18 летним юнцом.
Попал Тимофей в пехоту. В первом же бою, - на тогдашней территории Белоруссии, - их роту немцы разгромили; Тимошка, с еще несколькими, как он, юнцами, попали в плен.
Заперли их всех в каком то тесном деревянном бараке; скорее всего, до войны барак выполнял роль то ли коровника, то ли еще какого скотного двора.
После недельного заточения их, голодных, исхудавших, выпустили и построили в ряд, перед офицером СС.
- Итак, коммунисты, офицеры, шаг вперед! - почти на чистом русском прокричал немец.
Все стояли молча, уперевшись взглядами перед собой, на землю.
- Хорощо. Значит, по - хорошему не понимать, - пленные потом только поймут, что, когда фашист волнуется / психует начинает коверкать слова и говорить с акцентом, - будем делать по другому. Ты! - немец указал на одного из пленных, - ты офицер? Коммюнист? - солдат молчал, - покажи мне офицеров и коммюнистов? - молчание.
Фашистский офицер поднял свой "люгер" и выстрелил пленному в лоб.
- Ты! - так же обратился немец к следующему.
Следующий солдат, совсем еще юноша, начал ныть.
- Итак, повторяю вопрос - Ты офицер? Коммюнист? Кто офицер? Кто коммюнист?
Военнопленный начал ныть громче. ССовец вскинул пистолет и выстрелил ему в колено. Солдат упал, схватившись за колено, завыл истошным голосом.
- Кто?? - Фашист начал выходить из себя. Выстрелил корчившемуся на земле пленному во второе колено. Солдат забился в конвульсиях. По-видимому, от болевого шока.
- Ндаа, ти - ни жильец - прорычал немец, и, так же, выстрелил военнопленному в голову.
- Итак, товарисши. Кто следующий?
В рядах пленных прошел неясный сдавленный гул. Моральный дух непокорных советских пленных, казалось, начал падать.
Тут Тимофей поднял руку.
- Ты? - фашист поднял люгер, - Офицер? Коммюнист?
- Гер офицер, позвольте сказать.
- И? Ти хочешь сказать, кто коммюнист? Офицер?
- Гер офицер, среди нас нет офицеров. Они при отступлении покинули позиции...
- Не врать мне! - ССовец выстрелил, но.., пуля попала в землю, подняв фонтанчик земли аккурат у ног Тимошки. Тимофей невольно отступил.
- Ну а коммюнисты? - Немец подошел к Тимофею и посмотрел в глаза, - коммюнисты есть?
- Мы все тут из деревень... На войне все в первый раз.. Нас собрали наспех... В партию никто не успел вступить...
- Не врать! Не врать! - Фашист окончательно вышел из себя, пнул Тимошку в пах; когда Тимофей упал, стал его яростно пинать, одновременно орал, - Не врать мне! Не врать мне!!! Продолжал бить ногами даже тогда, когда Тимка потерял сознание.
Офицер среди военнопленных был. Им был молодой лейтенант, недавний выпускник военной школы, такой же неопытный вояка, как и Тимофей, такой же, как и все остальные. И еще, они с Тимофеем как-то сдружились. Не прям так, чтоб закадычными друзьями стали, но тем не менее.
Когда Тимошка пришел в себя, он понял, что лежит в том же бараке, на земле, под его голову подложена какая то свернутая тряпка. Перед ним на корточках сидит тот самый лейтенант. Лейтенант был в одной майке - Тимофей понял, что он лежит на гимнастерке молодого офицера.
- Ну ты как? - был первый вопрос лейтенанта.
- Все болит... Как остальные?
- Все тут. После твоего с фашистом разговора всех опять сюда загнали. Больше никого не трогали.., не убили...
- Знаешь, Тимош... - Лейтенант, казалось, час расплачется - Я ведь тоже первый раз на войне, в бою. Я ведь как бы офицер, я первым должен поддерживать боевой дух...
И когда мы попали в плен, когда тех двоих расстреляли, я сильно пал духом. Расклеился. Готов был "расколоться". Готов был как на духу выложить фрицам все, что они спросят, лишь бы меня не убивали.
Но теперь все по-другому. После того, как увидел, как ты, простой деревенский парнишка, себя вел с опытным и матерым офицером СС, притом понимая, что тебя могут так же легко пристрелить, я понял, каким я буду впредь. Теперь меня никакое СС, никакое гестапо не сломает. Теперь я готов на все ради Победы, Тимка.
В бараке, чуть в стороне, пошла какая то возня. Лейтенант, его звали Андреем, поднялся и пошел в ту сторону. У Тимофея казалось, болела каждая клеточка, и он остался лежать на земле.
Спустя мгновенье молодой офицер вернулся.
- Что там?..
-Там,.. там был будущий предатель.. Говорил, что терпеть он за кого то побои не намерен, что все скажет фашистам...
- И?..
- Все.. С ним покончено...
Тимофей хоть и понял все моментально, но все равно для него это было неожиданностью. Вот так, вот, война все перевернула, все поменяла. Многим разрушила мечты, планы. Многих объединила.
- Тимошка, ты поднял боевой дух всех. Если не всех, то многих. И, пока, не появился еще один языкастый среди нас, нам надо бежать. Кровь из носу, бежать.
Бежать решили, когда Тимофей хоть немного придет в себя.
Последующие дни их не трогали, но так же не кормили. Про убитого предателя особо не интересовались, так, только побили слегка пару парней, и то, проформы ради. Ну и заставили закопать труп. Давали воду в ведрах, очевидно, чтоб не подохли.
Прошел слух, что их собираются отправить в концлагеря.
- Это ужасное место. Когда я учился, нам рассказывали, что фашисты везде понастроили концентрационные лагеря. Что там людей сжигают заживо. Что травят в газовых камерах. Что там обращаются как со скотом... Скорее всего, нас собираются отправить в Польшу. Там имеется один из концлагерей...
Когда Тимофей окреп, решили бежать. Барак снаружи закрывался плохо, охранялся тоже плохо. Скорее всего, их, не нюхавших пороха юнцов, не признавали как солдат. Или немцы привыкли к тому, что везде и во всем они выигрывают?
Стоял конец октября. Ночи стояли темные, холодные. Через щель в двери при помощи прутика сняли засов. Охранявший их немецкий солдат спал, прислонившись к бревенчатой стене спиной.
- Расслабились, гады, - прошептал Андрей.
Немецкого охранника задушили, навалившись впятером.
И побежали. Бежали долго, до боли в груди и в ушах. Бежали, пока не начало казаться, что печень разорвется внутри. Бежали, разодрав в клочья кожи ступней ног.
Когда окончательно оторвутся от немцев, все разбредутся кто - куда. Некоторые откровенно дезертируют. Некоторые вернутся к себе в часть - оттуда - прямиком в штрафбат.
Андрея и Тимошку приютит и отогреет белорусская семья, спрятав в подполе. Потом будет штрафбат. Оттрубив в штрафбате и оставшись в живых, судьба Тимофея и Андрея, а к тому моменту они станут закадычными друзьями, разбросит.
С указанных событий, после удачного побега, прошло два года.
Тимошка служил так же в пехоте. Теперь он уже был не зеленым неопытным мальчишкой; теперь он был матерым и истрепавшимся воином, весь покрытый шрамами и ожогами.
И вот, в один день, в перерыве между боями, Тимку срочно вызвали в командование.
В штабе, кроме командира полка находился еще один человек, незнакомый Тимошке. Человек был одет в черную кожаную куртку, по типу того, в которую одевались особисты.
У Тимохи внутри похолодело. Скорее всего, их заинтересовало его недавнее прошлое, время, проведенное в коротком плену, - подумалось ему.
- Рядовой Семенов Тимофей Алексеевич, по вашему приказанию...
Человек в кожанке махнул рукой, дескать, отставить.
- Оставьте нас, - обратился он к командиру полка.
Душа Тимошки ушла в пятки.
- Товарищ Семенов. Нам все про вас известно - начал разговор новоявленный собеседник. У Тимофея перед глазами потемнело.
Незнакомец тем временем крикнул в окно:
- Лучник! Сюда, бегом марш!
В избу зашел солдат. Солдат был в камуфляже.
"Разведка чтоле" - подумал Тимоха, взглянув на его форму. Взглянув на лицо...
- Андрюха?.. Ты?..
- Да! Тимошка, здарова!!! - Перед ним стоял окрепший и уверенный в себе боец.
- Лучников Андрей, старший лейтенант. Позывной "лучник". Про тебя в основном рассказал он, рядовой Семенов. Вкратце, Семенов, айда к нам.
Потом будет долгая и трудная подготовка, бесконечные тренировки. Потом будут многочисленные операции как на фронте, так и в тылу врага, потом берлин, потом победа. Потом - многое другое, где до сих пор стоит гриф "совершенно секретно".
*****
- И что я хочу сказать - завершил свой рассказ Семеныч, - одно только то, что моральные ценности ставишь выше всего, знаешь истинный смысл слова "дружба", может изменить твою судьбу настолько, насколько сам ты и не предполагал никогда...
Участковый Семеныч посмотрел на слушателей. Все четверо сидели, понурив головы, но, тем не менее, вроде слушали его.
- Вы поняли меня??
В ответ сельчане дружно закивали.
"Вот хрен же поняли… Ну и ладно, что ж поделаешь то. Сегодня же, по приезду домой, распьют "мировую", а завтра, с первыми петухами, поедут на поле. Для них счастье - просто жить и работать. Нормально вырастить и воспитать детей. Им совсем по плоскости, каков сегодня индекс РТС. Плевать они хотели на "ДОМ2" и Интернет. По барабану курс доллара и евро. Начхали они на стоимость баррели. Ведь именно на таких держится страна. И, именно такие, если, не дай бог, начнется война, первыми пойдут воевать против агрессора, взяв в руки пресловутый и неизменный "калаш" - Семеныч улыбнулся, вспомнив диалог с Нечаевым, где тот упомянул, что остался в Чечне только ради друга, - а если "калаши" не достанутся, возьмут из дома старую двустволку. Ну а если и двустволок не окажется, ей - богу, возьмут в руки вилы и прогонят врага, пить дать прогонят."
Наступила пауза. Семеныч, опомнившись, обратился к провинившимся снова.
- Итак, граждане. Что вам грозит. - Быстренько прикинув в уме, участковый начал цинично и буднично - За драку вам грозит от двух до пяти. Плюс за порчу имущества - два - три. А вашим женам, за соучастие - от года до трех. Ваших детей заберут в разные детдомы, вас лишат родительских прав.
Жены тихо запищали. Мужья начали кряхтеть.
Конечно же, Семеныч откровенно гнал пургу, брал цифры из воздуха. Если даже каким то чудесным способом кто-нибудь, когда-нибудь доведет дело до суда, судья на первом же заседании отпустит всех домой, в худшем случае пригрозив условкой. Одновременно покрутив пальцем у виска. Но надо же было, как-то угомонить этот сельский народ. Хотя бы на время.
Жены уже потихоньку начали одергивать мужей, матеря их полу шепотом - полукриком.
Пока не начался новый конфликт, следовало все прекращать.
- Но я постараюсь вам помощь. Попробую договориться, так сказать, с кем надо. Если искренне мне обещаете, что я вас больше никогда не увижу тут, в моем кабинете.
Супруги затихли.
- Ну так как? Обещаете??
Жены дернули мужей, и те в один голос заявили -
- Да да! Мы всегда, мы больше никогда...
- Хорошо, распишитесь тут и тут, и идите.
Четверка, толкаясь, пошла к выходу.
- И помните, теперь вы под колпаком! - крикнул им вдогонку Семеныч с улыбкой...
© КаратАли