Когда человек влюблен, он даже посуду моет в экстатическом состоянии...подолгу и во всех направлениях...
- В одиночестве нет ничего хорошего, - сказала мама. - Кот - котом, но надо, чтобы кто-то еще встречал тебя, когда ты приходишь домой с работы. Ставил для тебя чайник, например. Ты со мной согласна?
- Абсолютно! - ответила я, всхлипывая. - Мне не совсем понятна только одна деталь - почему я должна приходить с работы позже него?
А когда я вдоволь налопалась роллов в одной японской забегаловке, мне вдруг захотелось стать стройной как газель!
Такой, чтобы живот к спине прилип, а коленки враз заострились. Щеки впали, и от этого засверкали лихорадочным блеском глаза.
Две такие "газели" уже сидели за соседним столиком и строили "лихорадочные" глаза моему мужчине.
- Забавные они все-таки...эти малолетки, - деланно равнодушно сказал он и, как бы случайно, повернулся к "газелям" профилем воина-завоевателя.
По залу прокатился легкий вздох, похожий на стон жертвы, когда в бок ей неожиданно врезается копье.
Я промолчала и сама приклеила живот к спине. Свободной рукой. В другой я осторожно держала палочки, пытаясь захватить остатки "стеклянной" лапши.
- Ведь видят же, что я - не один, - продолжал он, выгодно подчеркивая профиль хорошим освещением. - И все туда же!
Я молчала и нервно ловила сползшую под стол лапшу руками. Поймала, аккуратно сложила на салфетку и стала всматриваться в сюрреализм ночных фонарей.
- Может, десерт, - спросил он, прямо держа спину и откидывая голову чуть назад. - Сливочный, как ты любишь?
При слове "десерт" живот отклеился и вальяжно разлегся на коленях.
- Давай! - кивнула я и, обернувшись, загасила одну лихорадочную волну встречной волной ледяного презрения.
- Я сам схожу, - подорвался он и, играя мускулами, подошел к стойке.
"Жертвы" застонали чуть громче, аккомпанируя себе звоном бокалов с мартини. Соломинки попадали. Сонный бармен выложил на стойку запасные и отдал моему мужчине вазочку с мороженым.
- Солнышко, - начал было мой мужчина, протягивая мне лежащий на ложке сливочный шарик, но мы с животом гордо встали и подались к выходу.
"Газели" оживились и попросили у моего мужчины зажигалку.
- Глупо ревновать, - прошептал он, поймав меня в дверях. - Они наверняка тебе завидуют.
Он еще раз качнул мускулами, расплатился и вышел вслед за мной.
Стоны стихли. Живот, оторвавшись от спины, надменно надул щеки.
- Это не тебе завидуют, дурак, - сказала я, затягивая "щеки" поясом. - Это - ему.
В сумраке отсвечивал гордый профиль легионера. Визжали машины...
- А помнишь, как мы это в детстве делали? - весело спрашивает он, хватая городошную биту.
- Помню, - благосклонно отвечаешь ты. Не уточняя, что когда его детство было в самом разгаре, ты была в первый раз благополучно разведена...
- А когда ты устанешь от своей невозможности, - вздохнула подруга. - Тебе, как и любой русской бабе, захочется чего-то примитивного, дурацкого и очень простого. Что называется, для души. Вот, например, как это.
И протянула мне оригами "летящего аиста", которого я минут 40 не могла собрать...
Самое паршивое занятие на свете - ЖДАТЬ! И не важно, любовь или автобус..
Покупали в магазине тротуарную плитку для дачи. Девочка-продавец трогательно заглядывала в глаза моему мужчине, он по-свойски говорил ей "ты".
- Я у них постоянный клиент, - объяснил он мне свое "тыканье" и легонько девочку "загасил". Дескать, сама видишь, я с тяжелой артиллерией. Вот буду один...
- Она тебе еще не звонила? - спросила я уже на пороге.
- А с чего она должна мне звонить? - деланно возмутился он. - У нас обычные отношения продавца и покупателя.
Но разве можно обмануть битую годами (а//о - чередуются) женщину! Через полчаса девочка позвонила и дрожащим голоском попросила привезти...снимки с дачи, когда дорожки на ней будут положены.
- Это нам нужно для рекламы, - заикаясь пролепетала девочка и замолчала на том конце трубки в ожидании ответа.
- Что она хочет? - спросила я, делая вид, что не слышала разговора.
- Фото, - немного испугался он, складывая телефон в карман. - Говорит, для рекламы нужно.
- Твое? - включила я дуру, доставая зеркальце.
- Дачи, - повернул он ключ зажигания. - Ума не приложу, зачем ей.
- Действительно, зачем ей фото дачи? - деланно удивилась я, засовывая зеркальце в "бардачок" машины. - Вот разве...я ей свое отправлю. С надписью. Дарственной.
- Хи-хи, - сник он. - И с какой же.
- Вариантов несколько, - ответила я. - Но традиционный - "Не влезай - убьет!".
И от глагола "убьет" к моему четко очерченному профилю будет идти тонкая красная линия. Со стрелой.