В свою очередь Дима был уж и не таким морально неотесанным мальчиком. В нем не было конечно страсти к философии и раздумьям, но он был высокоморально воспитан. Любой бы на его месте уже давно бы бросил Федю, ревнуя его ко всему и завидуя. Но он был рядом с ним, и был прекраснейшим другом. Он не знал зависти, ревности, тщеславия. Его и вовсе можно было бы назвать святым человеком, если бы не одна мелочь, в виде чрезмерной жестокости. Отец Феди, Алексей Владимирович, сколько бы, не прилагал умственных напряжений, никак не мог понять, каким образом могут совмещаться такие качества, которые в результате давали такую справедливость, которой можно было бы попрекать самого Бога, что он недоразвит. Но пока Дмитрий Григорьевич был мал, все эти качества замечал только Алексей Владимирович. Он все удивлялся Диминым родителям, которые, не побоявшись, прибегли в воспитании ребенка чрезмерной свободы и абсолютной лояльности, вместе с тем никогда не высказывавших своих личных суждений о других людях и явлениях, ни при отпрыске, ни при других, и ни друг другу. Когда же Дима стал входить в уже вполне сформировавшееся отрочество, за ним неизвестно откуда и от кого, прикрепилось имя Чистильщик. И настолько, оно верно его описывало, что казалось будто бы его от рождения так назвали не родители, а некая другая сила.
- Скажи мне, Дима. Что ты думаешь насчет мести?
- Кому ты там, уже собрался мстить? А не ли мамке своей, за то, что тебя родила? А не отцу ли, за то, что он не Бог. Фу-фу, как мерзостно.
Федя улыбнулся.
- Я боюсь, что ты мне будешь однажды мстить.
- Во-первых, моя рациональность – Дима широко развел руками, - меня пока еще не подводила. И если я однажды был чем-то недоволен, то говорил тут же и в глаза тебе, буквально все о чем думаю.
- То есть, ты хочешь сказать, что ты мне никогда не мстил и мстить не будешь?
- О, друг мой. Знаешь, почему я тебе никогда не мщу? За то, что ты частенько лезешь не в свое дело, за то, что ещё с самого юного детства думал, что забираешь у меня, то, что зовется гордостью за свою личность, а особенно за то, что твой папаша загубил мою семью.
Грубо говоря, я не мщу тебе, потому, что тебе никогда не будет больно. Ты никогда не каешься в совершенном, а тот, кто не кается, тому плевать на обиженного, на его злобные потуги, раззадоренные своим собственным Я. Мстить можно только тому, кому совестно. А ведь тебе же не совестно за свой ум.
- Браво. – Федя тихонько захлопал в ладоши. - С каждым днем ты все больше расширяешь мое представление об искренности.
- Ты главное не подумай, что это я так, для твоего испытания все рассказал.