Короткая фантастическая повесть
Глава 1
Пров, зайди ко мне, услышал из динамика на стене, погруженный в релаксацию, замечтавшийся хронавт первой категории Пров Печорин.
Встрепенувшись и прервав свои размышления о том, что же все-таки первично время или пространство, он сообразил, что это именно его немедленно вызывает к себе начальник лаборатории темпоральной диагностики путешествий во времени.
Выбравшись из антигравитационного гамака, оглядел мельком себя, вроде бы ничего, и встал на диск пневмодоставки.
Ибо все начальники их конторы гнездились на самых верхних, недоступных простым смертным этажах Башни Темпора.
А комнатка дежурных извозчиков находилась как раз, наоборот, в самом нижнем ярусе Башни Темпора.
Из этого яруса лишь несколько шагов до входа в ангар, где размещены хронолеты компании. Ангар этот в свою очередь располагается над энергетической установкой огромной мощности, позволяющей отправлять машины времени в любые эпохи прошлого. Отсюда на протяжении нескольких веков и начинались путешествия во времени, давшие импульс многим великим открытиям современности.
Пока Пров поднимался, он несколько раз пожал плечами, зачем, мол, я понадобился столь большому начальнику, с которым пересекался едва ли раз в год на рождественских вечеринках компании. Ничего светлого на ум не приходило и ничего хорошего от этой встречи не ожидалось.
Матовый тусклый свет обозначил четырехугольник входа в кабинет Тима Бурга, начальника лаборатории темпоральных измерений. Дверь перед носом Прова мягко растаяла, приглашая войти.
Напротив входа ему любезно улыбается изящная блондинка с роскошным длинным волосом, мягкими локонами падающим на хрупкие плечи. Как хороша, эта белокурая бестия, мелькнуло у Прова в озабоченной голове.
Секретарь мгновенно вскочила из-за стола и любезно распахнула обычную двустворчатую дверь в кабинет шефа.
Пров боком прошмыгнул мимо нее, неловко прикоснувшись к маленькой крепкой груди девушки, и, покраснев, шагнул к столу.
Тим Бург, начальник лаборатории, восседает за массивным дубовым столом. Над ним, за спиной, большая трехмерная карта звездного неба.
Карта потрясает своей бездонной глубиной и загадочностью. Звезды на ней как живые мерцают и медленно движутся слева направо вместе с рукавами Млечного Пути, будто сама Вселенная в миниатюре расположилась на стене у всесильного начальника и медленно вращается вокруг его кресла.
На столе большой, в обхват глобус Земли, на котором, кроме привычных океанов и материков, изображены непонятные издали разноцветные линии, точки и символы.
Знаки эти плохо различимы и непонятны еще и потому, что над рельефной поверхностью глобуса неспешно вращаясь, плывет земная атмосфера, ее слои переплетаются, обгоняют друг друга, а в разрывах загадочно мелькает земная поверхность и океаны. Завораживает.
Но разглядывать глобус в упор неприлично. Пров остановился посреди кабинета, изобразил скромность, слегка потупив голову, словно нашкодивший школьник.
За приставным столиком, боком к начальнику лаборатории сидит еще один человек, очень смуглый, темноволосый, в легком песочном костюме строгого покроя.
Сам Тим Бург в костюме в черную и светлую полоску, под носом тонкие аккуратные усики, типичный Аль – Капоне из древних гангстерских фильмов.
Садись вот сюда, ткнул пальцем Тим Бург, небрежно приглашая Прова.
Пров Печорин? Вопросительно и жестко уставился Бург на оробевшего Прова.
Да, сэр! Пров мобилизовал волю и решил, что дрейфить ему не пристало. Ведь это он им нужен, а не они ему.
Что за имя у тебя, как у полового в буфете? Тим Бург, наверное, сначала решил надавить, унизить Прова, а потом уж о чем-то просить.
Мои родители, ученые – историки, не сошлись во мнении, какое имя мне дать при рождении: отец настаивал на имени Прометей, а мать мечтала назвать меня Овидием.
Они не пришли к единому мнению, поэтому выбрали из каждого имени по две первые буквы, так я и стал Провом. Меня мое имя целиком устраивает.
Ну, с таким именем многого в жизни не добьешься, буркнул начальник лаборатории, не желая отступать от избранной им стратегии легкого давления на подчиненного.
Познакомься, это знаменитый профессор Радж Магур из индийского центра ПСС - зондирования спиралей времени. Радж Магур вежливо склонил голову, приветствуя Прова.
Сейчас он тебе кое – что интересное расскажет, Тим Бург повернулся к ученому всем корпусом, прошу, Вас, уважаемый Радж!
Радж Магур начал быка за рога: Вы, молодой человек, конечно знакомы с историческим аспектом развития теории времени.
Пров утвердительно кивнул.
Несколько столетий ученые всего мира были заняты поисками уравнений, которые могли бы дать стройное толкование теории и практическое её использование.
Их поиски вначале были полны ошибок и заблуждений. Неуклюжие попытки описания теоретических основ устройства и принципа действия машины времени также продолжительное время ни к чему не приводили.
Сначала ученые долго толклись вокруг уравнений Эйнштейна, пытаясь связать время с гравитацией, как порождением больших масс.
Ничего не получалось. Разве что, наловчились перемещать незначительные массы в пространстве – времени на небольшие расстояния и временные интервалы в пределах матушки – Земли.
Не то авторитет гения двадцатого века подавлял, не то действительно часть необходимых научных трудов была им самим уничтожена.
Вам также, наверное, известны имена и последователей, и оппонентов Эйнштейна: Милна, Козырева, Уиллера, Эмми Нётера и других с их взглядами суперструнной теории времени, геометрической теории, Твисторной программы Пенроуза, программы квантовой гравитации Хокинга и прочее.
Радж Магур, глубоко вздохнув, снова заговорил, внимательно поглядывая на Прова.
Даже уравнения великого Шредингера мало прояснили сущность времени, разве что люди с удивлением обнаружили: время не содержит в себе различия между прошлым и будущим.
Как бы, не менялось пространство, как бы, не изменялось качество и количество материи, указывают уравнения Шредингера, время к этому оказывается инфантильно.
Затем появляется известная Вам, Пров, лаборатория темпоральных исследований пространства – времени.
Вот уже скоро ей исполнится семьсот лет. И Вам, любезный, посчастливилось сегодня работать рядом с ней и под её началом.
Именно в этой лаборатории разработчики теории спиралей Времени и темпоральной модели времени – пространства Буксман и Червяков создавали свои знаменитые научные шедевры.
Благодаря их трудам удалось сделать гигантский шаг от чисто умозрительной теории к практическим мерам проникновения в структуры времени.
Инструментарий темпоральной диагностики в совокупности с использованием логических зондов причинно – следственных связей позволили установить, что время и пространство неразрывны: нет времени вне пространства, нет пространства вне времени; время упругая материальная среда, имеющая ряд особых свойств, а также материальные дискретные носители волновой природы.
Пространство в свою очередь – это не полость какая-то, а также материальная среда, обладающая рядом собственных важнейших свойств и характеристик. Время и пространство тесно взаимодействуют, и жить не могут друг без друга.
Тут Радж Магур улыбнулся, прочистил горло и продолжил.
Пространство сферично, живет и дышит, то расширяясь, то схлопываясь, а вот геометрия времени спиралевидная, воронкообразная. Наложение пространственных сфер и спиралевидных воронок времени образует сложные узоры взаимодействия пространства – времени Вселенной.
Каждой левосторонней воронке времени соответствует правосторонняя, они взаимосвязаны и время в них противоположно направлено.
Однако время в левосторонней воронке имеет противоположную направленность лишь для стороннего наблюдателя.
Это вовсе не говорит о том, что человек, попавший в спираль времени, обратную нашей, станет молодеть до тех пор, пока не превратится в ноль. Предки наши здесь несколько заблуждались. А мы доказали обратное. Но об этом чуть позже.
На основе полученных данных темпоральной обратной связи инженерам на первых порах удалось построить машину времени, позволившую вполне успешно проникать в наше прошлое, но, опять же, лишь в пределах планеты Земля. Вот так начались, и продолжаются, по сей день, чудесные путешествия людей во времени.
Мы научились проникать в самые далекие эпохи прошлого Земли и возвращаться назад.
Но, тогда же, столкнулись с новой проблемой, что путь в будущее нам заказан.
Почему? Да, потому, что, как показывала теория тех лет, само время еще не имеет будущего, оно еще не достигло будущего, потому и для человечества недоступно.
Но, что было еще более обидно, мы не могли совершать путешествий во времени – пространстве в другие миры, ограничиваясь лишь нашей планетой.
Да, Вы, Пров и сам это прекрасно знаете, так как, по мнению вашего шефа, являетесь одним из лучших пилотов действующих машин времени. Прову это примечание явно польстило, но он продолжал безмолвно слушать.
Теперь перехожу к главному, уважаемый, Пров, совсем недавно в нашем Бомбейском филиале Лаборатории темпоральных измерений было сделано следующее: на основе новейших научных исследований в секретном порядке нами были изготовлены две экспериментальных модели: машины Пространства – Времени – Пространства (П-В-П) и машины Времени – Пространства – Времени (В-П-В).
Эти аппараты были отправлены в определенные точки времени и пространства с людьми – добровольцами. Обе вернулись нормально и своевременно. С техникой проблем не возникло, разве что энергии много потребовалось. Однако вот с людьми произошли некоторые метаморфозы.
Один из пилотов вернулся назад без правой ноги и нескольких пальцев на правой руке. Сейчас ему выращивают недостающие конечности в Центре кибертрансплантации. Другой же пилот вообще возвратился наполовину младенцем, наполовину стариком.
Вот так вот, дружище, Пров. Но нас обеспокоила не судьба путешественников во времени, в конце концов, они знали, на что шли.
Итак, я перехожу к главному: Вы, уважаемый, давали подписку о неразглашении тайны фирмы? И вы также знаете о том, что наша фирма имеет монополию на путешествия во времени?
Да, конечно, профессор, встрепенулся Пров.
Тогда слушайте: то, что, я сейчас озвучу, не должно выйти за эти стены, вы понимаете? Пров кивнул.
Наша лаборатория научно достоверно установила, что путешествия во времени в прошлое Земли за все прошедшие семьсот лет не прошли бесследно для Человечества.
В прошлом Земли образовались временнЫе разрывы, своеобразные пустоты времени. Они постепенно накапливались и сначала были не заметны, и не влияли сколь – ни будь серьезно на ход исторического развития и смену эпох на планете. Нам удавалось успешно скрывать это от общественности. Но до недавнего времени. Как всегда, произошла утечка информации. Нам пока удается сдерживать ее распространение от широких масс. Разными методами. Вплоть до кардинальных.
А факты таковы, что время на Земле и в окружающем ее космосе постепенно замедляется, пока лишь незначительно, но с тенденцией нарастания. Это раз!
Образовавшиеся провалы времени в прошлом Земли, несомненно, образуют временнЫе дыры и в будущем нашей планеты, а значит, нашей высокоразвитой и гуманной цивилизации, это два!
В результате, наше будущее вообще может оказаться под угрозой гибели, это три!
Что же я могу сделать, профессор? Пров, неопределенно пожал плечами.
О, Вы многое могли бы сделать для нас. Для всех. Вмешался Тим Бург, до сих пор терпеливо помалкивавший. Мы хотели бы поручить Вам ответственную миссию, которую, кроме Вас, выполнить вряд ли кто сможет.
Вы должны будете отправиться в воронку времени противоположной направленности от нашего времени. Не скрою, это очень опасно.
Но, расчеты показывают, что одно такое Ваше путешествие может поспособствовать восстановлению временнЫх провалов, срастит временнЫе дыры, появившиеся в прошлых эпохах, выровняет экспоненту спирали вращающего конуса и стабилизирует угловую скорость его вращения, сориентирует вектор времени в определенное будущее нашей цивилизации.
Наша цивилизация будет спасена.
Глава 2
Пров удобно расположился в кабине хроноверта, под рукой все самое необходимое. В правом кармашке комбинезона миниатюрный томик стихов древнего поэта Лермонтова. В левом – коробочка с любимыми вишневыми леденцами. Перед ним развернутый пульт управления с полусферическим экраном.
Его машина времени “Цветок жизни” представляет собой яйцевидную сферу, доставленную с Земли ракетоносителем на орбиту Сатурна. Отсюда Пров и стартует в неведомое и недосягаемое Никуда. Сейчас энергетическая установка машины поглощает биллионы единиц энергии, заряжается от всей Солнечной системы. Вся Солнечная система помогает Прову совершить прыжок в заданную точку пространства – времени.
Компьютер монотонно ведет отсчет времени до старта. Пров напряжен, но спокоен. Он ведь проделывал это уже десятки раз. Все будет хорошо.
А мысли ворочаются беспокойно, возвращаясь к вчерашней беседе.
В голове настойчивый голос профессора из Индии Радж Магура продолжает рассказывать Прову об эволюции размерности, улиткообразных спиралях времени, ложных вихревых потоках, непредсказуемых червячных переходах, сотовых энергетических сферах, неуловимых фитонах Акимова – первочастицах мироздания, о кварках, мезонах, лептонах, барионах и прочих фантомах реального и зеркального миров.
Вдруг его дружище Комп Великий громко произнес: Внимание! Когерентные гармоники гравитационного потенциала Солнечной системы в стоячей волне! Дифрактор событий на нуле. Развертка Тензорной матрицы переведена в состояние “Русский Крест”. Начинаю отсчет старта.
Пров привычным движением перевел Когерер в положение 0, Двойной Ухват П-В-П наоборот двинул от себя, и, прошептав заветное: “Нет числа больше единицы, нет мира лучше нашего”, вдавил кнопку Пуска до отказа.
Хроноверт “Цветок жизни” тонкою иглою проколол многослойную энергетическую сферу Солнечной системы, в мгновение ока пересек Пространство Событий, перевалил за Великий Предел Небытия, потратил некоторые усилия на торможение в Упругой Среде Вакуума и завис неподвижно в бесконечно далеком и незнакомом мире.
Дифрактор Событий машины времени Прова невозмутимо показывал, что наступило Время Перемен. Однако аппарат возвращаться не собирался.
Кванты времени спрессовались в непроявленное Здесь Нет Ничего.
Бытие и Небытие слились в Единое Поле Волшебной Материи.
Овальное тело машины времени, изготовленное мудрыми учеными и великими инженерами в секретных мастерских Земли, мягко раскачивалось на гигантских Весах Пространства и Времени, слегка склоняясь то в одну, то в другую сторону.
Неустойчивое равновесие. Плюс, минус 0. Шаткое равновесие на Весах Судьбы.
В машине подозрительно тихо. Обзорный экран затянут клубящейся матовой дымкой. Вопрос вопросов: где он, Пров, сейчас находится? И почему он не вернулся? Застрял. Зацепился за сучок, так у них хронавтов шутят.
Пров огляделся, прислушался, тишина гнетущая, наконец, сообразил, не слышно звука часов. Он сам лично заказал себе в машину хронометр с тиканьем деревенских ходиков. Тот никогда не подводил, но сейчас молчал.
Пров поднял глаза, глянул на настенный хронометр, он висит на своем законном месте, но бег цифр, отсчитывающих время, прекратился. Лишь последняя цифра судорожно мигает в цифровом окошке, отсвечивая темно-красным пятнышком на белом фоне циферблата.
Согласно программе полета, машина Прова должна была проникнуть в воронку времени с левосторонним вращением спирали, и, учитывая упругость пространственно-временной среды, мгновенно вернуться в Солнечную систему почти без затрат энергии на обратный путь. По земным меркам вернуться мгновенно. И по расчетам вернуться обязательно.
Вслед за возвратным скачком машины времени, из неведомых глубин Вселенной, из заранее обозначенной точки координат в Солнечную систему ожидался спонтанный вброс времени с обратной полярностью.
Это как бросаешь камень вертикально в жидкость, а из того сосуда или водоема навстречу экспериментатору вдруг высоко взметнется хорошая плюха жидкости. Того и гляди, в глаз попадет.
Но что-то было не так. Словно откликаясь на его мысли, экран обзора машины вдруг ожил, матовый туман рассеялся, и перед изумленным испытателем возникла удивительная картина: это явно не Сатурн с его завораживающими, но до боли знакомыми кольцами, не Солнечная система, вообще незнакомая Галактика. Да и Галактика ли?
Непреодолимая сила потянула Прова вон из корабля.
Нет, упирался мысленно Пров, мне нельзя выходить, мне назад, домой надо.
Однако Нечто упорно и, словно железной рукой, тянуло его вон из аппарата. Люк бесшумно открылся, Прову осталось лишь сделать несколько шагов в Неведомое.
Перед ним, куда ни глянь, простирается огромное плоское поле без края, посредине поля Рычажные Весы Пространства и Времени.
Плоское поле круглое, оно покоится на грех громадных китах: черном, белом и синем. Они величаво плывут в бескрайнем изумрудном океане, лениво взрывая воду гигантскими хвостами.
Овальная серо-голубая сфера, незвано примчавшая сюда из Солнечной системы, покачивается на гигантских Весах Судьбы.
Перед Провом винтовая спираль лестницы, все по - старинке, никаких скоростных лифтов и летательных аппаратов. Лестница ведет к подножию Весов. Пров, громыхая ботинками, медленно спускается.
У его ног начинается выстеленная мозаикой из красных кругов и синих шестигранников прямая, словно стрела, дорожка.
Дорожка будто из жидкого стекла, прозрачная и объемная вглубь. И её прозрачную глубину насквозь пронизывают мириады кругов и шестигранников. Они сплетаются в немыслимые фигуры и конфигурации, создавая иллюзию бесконечного.
С обеих сторон тропинки столь же бескрайнее море цветов, ярких, разноцветных, на высоких гибких стебельках. Вместо бутонов у цветов миниатюрные головы людей, всевозможных животных, совершенно неизвестных существ, невиданных на Земле, не способных привидеться и во сне. Головки явно живые. Одни спят, другие поворачиваются вслед за Провом, хлопая глазками, третьи тянутся к нему стебельками, будто просят взять их с собой. Как узнал позже Пров, это оказался питомник самого Создателя Вселенной, экспериментальная площадка по выращиванию образцов разумных особей для посевов в бесчисленных звездных системах Вселенной.
Из черных глубин пространства над головой Прова появляются серебристые, с разными оттенками волны, протуберанцы, напоминающие Северное сияние Земли. Их рассеянный свет освещает все вокруг, создавая теплую совсем домашнюю картину.
Пров идет не спеша по дорожке, и каждый его шаг вызывает неповторимые волшебные звуки. Эти звуки, накладываясь один на другой, превращаются в сложное музыкальное произведение, создающее настроение покоя и умиротворенности.
Так и хочется остаться здесь навсегда. В этом прекрасном мире цветов, красок и звуков.
Вдруг из-за горизонта, напротив уходящего вдаль конца дорожки, поднимается Семицветная Радуга. Она плавно растет ввысь, захватывает уже полнеба. Её лучи достигают свисающих полотнищ “Северного сияния”, окрашивая их в самые немыслимые оттенки красного, оранжевого, желтого, зеленого, голубого, синего, фиолетового. Один край Радуги утопает в завораживающей черноте Абсолюта, а другой – в нестерпимо яркой белизне Сигмы.
Пров заворожено идет навстречу Радуге, вспоминает школьную считалку: каждый охотник желает знать? Или же каждый фазан желает знать, где сидит охотник? Ну, я точно не охотник, скорее, фазан. А охотник вот сейчас появится и “бум-м!” из большого ружья.
И точно, навстречу Прову из-за горизонта появляется сначала голова, потом тулово, потом и ноги Охотника. Еще издалека видно: это седовласый моложавый сильный старик с модной аккуратно подстриженной бородкой в белых ниспадающих одеждах и деревянных сандалиях, как есть, патриций из древнего Рима.
Они сходятся все ближе и ближе. Точнее, идет с музыкальным сопровождением Пров, словно ему привязали к хвосту консервную банку, как нашкодившему коту, которая теперь выдает его каждый шаг.
А вот патриций как будто не идет, а плывет, причем стремительно приближается.
Старик увеличивается в размерах, вырастая уже так, что Прову приходится задирать голову. Пров останавливается. А музыка его шагов не затихает, наоборот, она становится бравурнее, торжественнее.
Вдруг старик мгновенно оказывается напротив Прова, в абсолютно человеческом обличье и соответствующего человеческого роста.
Над его головой, как и подобает, сияет нимб.
Сам он мило улыбается и говорит на понятном земном языке: привет, юноша! Как добрался? Не устал ли с дороги? Не проголодался ли?
И неожиданно протягивает Прову руку, не для целования, для пожатия. Пров машинально тянет свою. Рукопожатие дедули мощное, цепкое, настоящее мужское. Пров отвечает тем же.
Бог, Творец, Вседержитель, Господь, Царь Вселенной, - называй, как хочешь, я не обижусь, представляется хозяин этих странных и удивительных мест.
Пров Печорин, вторит эхом незадачливый путешественник.
Ты, Пров, не тушуйся, совсем по - земному, продолжает моложавый старик, я ведь тебя ждал. У меня в гостях так давно никого не было. Я тебе, молодой человек, вельми рад буду. Будь гостем моим, сколько хошь.
Следуй за мной, юноша.
И старик, представившийся Господом над всеми, развернулся и зашагал по дорожке. Прову пришлось последовать следом.
Дорожка вскоре привела их к небольшому белому домику в стиле украинской мазанки, крытому золотистой соломой. У крылечка домотканый круглый коврик, связанный из разноцветной пряжи.
Сбоку небольшой плетень, на котором сушатся перевернутые чугунки и кринки, и удобная лавочка из толстой гладко строганной березовой доски. Над плетнем по-домашнему качаются рыжие головы подсолнухов. Вокруг запашистых подсолнухов вьются кропотливые пчелы, настойчивые осы, беззаботные капустницы. Все в дружбе и согласии трудами добывают нектар жизни.
Рядом у входа сидит большой усатый Кот и пронзительно смотрит на Прова яркими зелеными глазами. Перед Котом глубокая стеклянная мисочка с водой, в ней плещется золотая рыбка, повиливая широкими плавниками. Кот держит в передних лапах удочку – донку, опустив её леску в мисочку. Но рыбка явно игнорирует наживку и в свое удовольствие резвится в тесной посудине.
Поздоровайся с гостем, Василий! Ты ведь не оболтус, какой.
Кот невнятно буркнул: привет, и продолжил свое нехитрое занятие.
Не обращай внимания, юноша, это у них игра такая в рыбалку, обернувшись к Прову, простецки произносит Царь Вселенной, и широким жестом приглашает гостя войти в дом.
Пров, наклонив голову, проходит в низкий дверной проем, машинально отметив, что дверь, едва слышно скрипнув, открылась сама.
Однако, вместо убогости крестьянской избы, вдруг перед хронопутешественником распахнулась необъятных размеров зала с множеством стрельчатых окон, из которых снаружи на рисунок дубового паркета проливаются потоки золотистого солнечного света.
Падающие с обеих сторон залы водопады света перекрещиваются, преломляются, образуя неповторимые картины дифракции и интерференции.
Те, словно манящие миражи, возникают в воздухе мгновенными событиями из жизни земной цивилизации, возникают и рассыпаются мириадами золотистых искорок, а на их месте тут же возникают другие.
Высоко в тени под сводчатым потолком клубится миниатюрная вселенная, источая вокруг разноцветное сияние микроскопических звезд, звездных скоплений, галактик и туманностей. Будто в кабинете Тима Бурга, промелькнуло у Прова в озабоченной голове.
Вдоль стен на подставках и тумбах всевозможные кубки, чаши, вазы. По правой стене над ними различные виды холодного оружия: мечи, копья, алебарды, ятаганы, боевые топоры, клевцы, кинжалы разных размеров и форм, а еще шеломы, щиты круглые, треугольные, продолговатые, сужающиеся книзу. Пров в этом был не силен.
На противоположной стене расположились орудия труда человека: мотыги, лопаты, косы, цепы, вилы, топоры, скребки, многое другое.
В конце этой огромной и пустой залы возвышается хрустальный трон, инкрустированный золотом и черненым серебром. На кресле лежат богато расшитая шапка и скипетр.
Не успел заглядевшийся Пров захлопнуть рот, раскрывшийся непроизвольно от увиденного, как бодрый старец мгновенно оказался на троне, в шапке и со скипетром в левой руке.
Присаживайся, отрок, то бишь, добрый молодец, жестом указывает Вседержитель на скамью, возникшую против трона невесть откуда.
Пров оторопело садится и задирает голову к гостеприимному хозяину.
Глава 3
Ну, рассказывай, Пров Печорин, зачем пожаловал без спросу ко мне в вотчину? Али, любознателен, вельми?
Ответствуй, не то новую машину обкатываешь, не то поручение начальства исполняешь?
Мне бы водицы испить, Царь Вселенной, Пров тылом ладони неловко вытер взмокший лоб.
Да, чего хошь, Господь хлопнул в ладоши, тут же перед Провом появился столик с яствами да напитками. Сам, будь ласка, угощайся, Девы прекрасной тебе тут для присмотру не будет.
Я и привык сам, заторопился Пров, наливая в высокий хрустальный стакан холодной водицы с пузырьками, поднимавшимися со дна, живу один, не женат еще, Господь Вседержитель.
Эта водица, Провушка, из седьмого источника, а всего их на Горе Богов двенадцать ключей. А седьмой для тебя в самый раз. Так что, пей, живая водица – то. Усталость снимет, ума придаст.
Спасибо, дедушка! Очень вкусно. Ой, простите, что я Вас так.
Не за что, Пров. Я не сержусь. Знаю, что у тебя нет уж дедушек, бабушек. А без них чадо растет чахлое, без роду, племени.
Так у вас теперь на Земле? В инкубаториях детишек ростите?! Вскричал Царь Вселенной и пристукнул скипетром по подлокотнику трона. Раздался мелодичный звон, долго затихавший в просторах огромной залы.
Пров вздрогнул аж, и замер, держа стакан в руке.
Господь Вседержитель, позвольте признаться: беда нашу Солнечную систему может постигнуть. Потому я здесь оказался. Хотя, и не знал, куда меня машина моя занесет.
Говори уж, малой. Может, мне старому чего нового откроешь.
Пров торопливо продолжил: семьсот лет назад открыли мы на планете Земля законы путешествий во времени, правда, поначалу в пределах одной планеты только.
Построили аппараты. Стали путешествовать, постепенно нарушилось что-то в мироздании нашем, что-то со временем происходит, не то ускоряется оно, не то наоборот, замедляется, не то пробелы в нем возникают. Опасаемся за свое будущее теперь.
Постой, Пров, не части. Населил я на свою голову человеками любимую мною планету Земля. Она ведь по красоте своей из первых будет в ведомой мне Вселенной.
А человеки – то, возьми и выйди из-под контроля мово. Гордыня обуяла. Все могем, чего хотим.
Признаюсь, сам я с восторгом благоговею замыслам сынов божьих – землян. А то уж, было, подумал, что вы никогда не выберетесь с Земли – матушки, так и будете коптить ее небо голубое, да отходами засорять ее просторы бескрайние.
Чуть не прекратил я ужо этот эксперимент по разведению разумных белковых организмов.
Грешным делом, подумал, тупиковая ветвь, ликвиднуть вас собирался. Ан, одумались, порадовали, сердешные. А ошибки, у кого их не бывает.
Но лучше их предупреждать, ошибки-то.
Ваши горе – ученые исходили из модели инфляционной Вселенной, ан не все так просто.
Да, она расширяется сейчас, но время придет, станет и сжиматься. Живая она – Вселенная, вот и дышит.
Ты, Пров, дышишь, потому и живешь. Так ведь?
Далее Творец Вселенной вновь с простого и понятного языка, насыщенного архаизмами, сбился на сверхнаучную терминологию, от которой в голове у Прова зашумело.
На вдохе Вселенная за счет урка - процессов теряет часть тепловой энергии, одновременно происходит также экстинция, то есть, постепенное ослабление электромагнитного излучения. А на выдохе – наоборот все будет, из вакуума Вселенная черпать начнет энергию, накапливать для следующего вдоха. У живого организма все переменчиво, сам понимаешь.
К тому же, барионная ассиметрия Вселенной не позволяет с достаточной достоверностью утверждать, что время и пространство ведут себя одинаково в разных точках Вселенной. Это переменные величины. А вы к ним со своими магическими матрицами. Если скажу, что это ложный след, небось, обидишься за науку свою.
Пров, молча, слушал и хватал со стола всякую вкуснятину.
Более того, продолжал Творец, время и пространство даже в одной и той же точке Вселенной по разным причинам может вдруг закапризничать, измениться, особенно, когда такие вот дуболомы безграмотно начинают вмешиваться в нежнейшие структуры мироздания, каковые я создавал не один миллион лет.
Господь Вселенной, можно мне сказать, Пров поднял руку, как на уроке в первом классе.
Скажи ты, коль тебе не интересно меня, старика послушать. В кои веки гость дорогой нагрянул с красавицы моей Земли, а такой непоседа.
Простите меня, Господь, я только хотел…
Ладно, чего уж там, махнул свободной рукой Бог, говори, то, что хотел.
Мой полет на Земле готовили тщательно, в секрете держали маршрут и координаты точки попадания, а Вы, Государь, в раз меня перехватили. Я даже испугаться не успел.
А подними-ка голову свою неразумную кверху. Видишь ты перед собой многократно уменьшенную точную копию Вселенной, коей мне управлять приходится.
Узри, где Солнышко с планетами твое?
Правильно, в рукаве Ориона, на краешке галактики Млечный Путь. Во-он там, где группа галактик: Орион, Большое и Малое Магеллановы Облака и галактика Андромеды. Узнаешь?
Вроде, узнаю.
Эх, ты, неуч. Вот это и есть Сверхскопление Девы, а оно само в Метагалактике находится, а таких галактик в моей Вселенной тыщи, а, может миллиарды, не считал.
Создал, и маюсь теперь. Ох, устал от работы я, Провушка, ты не сменишь ли меня, часом, на посту?
Не дав Прову рта раскрыть, Творец Вселенной сам и продолжил: так о чем это я?
Да, внучок, засек я тебя еще на взлете, вспышка яркая от тебя была, пробой вакуумный случился нешуточный.
А далее порхал ты среди звезд аки глюон квантовый, так светился на всю Метагалактику, что чуть не случилась амбиполярная диффузия галактик. Вот смешались бы в кучу, да и взрыв суперсверхновой произошел.
А там и конец моей великой империи.
Ну, пришлось тебя неразумного притормозить маленько. А теперь сидишь, будто кварк очарованный и глазенками лупаешь.
Ты, вот что, Пров, давай ешь поскорей. Подкрепляйся, а потом я тебе мои владения покажу. Идет?
Конечно, Царь Вселенной, очень хочу посмотреть, такое не каждому выпадает в жизни.
Глава 4
Вон, видишь, друг любезный, планета голубенькая, нет, левей, левей гляди. Да, да, водной гладью вся покрытая. Сейчас мы на ней будем. Там и расскажу тебе кое – что любопытное.
Творец Вселенной и Пров стоят рядышком у воды на жалком клочке суши, каменистом и облизанном до глади тяжелыми ленивыми волнами.
Вода под ними какая-то маслянистая, вязкая, волны пологие и тугие. Они словно нехотя наползают на узкую полоску берега, пытаясь на нее взобраться, и так же лениво пятятся назад в океан.
Когда Творец распахнул перед хронолетчиком Врата Откровений, Пров чуть не захлебнулся от восторга.
Миры необыкновенной красоты и многообразия хлынули в сознание Прова, захлестнув его до предела обостренные чувства своим очарованием.
Перед глазами молодого человека проносились неисчислимые крошечные звездные системы, в центрах которых сияли большие и поменьше разноцветные светила: желтые, белые, оранжевые, фиолетовые…
Вокруг, будто игрушечные, носились друг за дружкой многочисленные планеты и планетоиды, кометы и астероиды, расцвечивая черную глубину космоса в яркие краски.
Аппетитно чавкающие соседними звездами черные дыры сменялись сумеречными зонами и туманностями, те в свою очередь звездными скоплениями и серебристыми облаками непонятно чего, то ли звезд, то ли звездной пыли оставшейся после их столкновений.
Пров совсем растерялся, тогда Всесильный Творец сказал: ладно, вьюнош, я сам буду выбирать маршрут нашего экскурса.
И вот они на удивительной планете Согдиана, на ней почти нет суши, а есть один необозримый водный мир. Загадочная планета Согдиана.
Скажу тебе, Пров следующее, Творец погладил свою аккуратную бородку, и продолжил: жизнь в моей Вселенной богата и многообразна формами бытия, в том числе и разумного существования.
Но вот ведь какая штука, прошли многие миллионы лет, состоялись тысячи пробных посевов, а жизнь, способная к саморазвитию, прогрессу и разумному созиданию, оказалась вельми редкой штукой.
Собственно обозначил я два главных направления разумного прогресса: электрические (плазменные) формы жизни и биологические во всём их возможном многообразии трансформаций. Теперь вот пожинаю плоды.
Запоминай парень: электрические формы жизни оказались очень жизнеспособными. Широкий диапазон температур проживания, любая среда обитания, хоть бы и на поверхности светила, общественная самоорганизация, бытовой аскетизм, способности к преодолению пространства и времени, неисчерпаемые источники питаемой энергии, ну, все бы хорошо, а вот душа к ним у меня не лежит, да и только.
Бездушные они что ли…
А встретиться с ними, пообщаться можно, Господь? Встрял Пров.
Погоди, отмахнулся Бог, я не договорил. Цивилизации электрических форм жизни достигли многого, они умеют управлять термоядерными процессами, перемещаться в Космосе на огромные расстояния, славно размножаются, не испытывают столь присущих вам, человекам, болезней, срок жизни многих электрических форм почти не ограничен, а вот что они после себя оставят другим цивилизациям, которые придут им на смену? Это вопрос вопросов.
Однако, друг мой любезный, прими на заметку, что эти плазменные создания ко всему еще несут особую миссию, помогать в развитии и прогрессе белковым чадам. И у вас там, на Земле – любимице моей, есть они во множестве. Живут, поживают, да вам нерадивым помогают.
А теперь вот возьмем вас, биомассу разумную, хрупкую и нелепую. Температурный диапазон жизнедеятельности, каких-то без малого полтораста градусов. Среда обитания с тепличными условиями. Запас прочности едва ли десятикратный, а больше нельзя, гордыня одолеет. Продолжительность жизни весьма незначительная, тут я, малость, пожадничал, признаюсь.
Болезни да напасти разные на род людской, это, чтоб народ не дремал. Генезис – обоеполый, иначе деградируете.
Однако ж и плюсы есть. Обоеполые – значит дела любовные, дела семейные. Там, где любовь, там и вдохновение, там и созидание во имя любви и продолжения рода.
А, тако же соперничество и войны. Война, поговаривают, двигатель прогресса?
Ну, эта теория весьма спорная, опять влез Пров в монолог Творца.
Спорная, да не совсем. Практика жизни повсеместно доказывает иное.
А вот против гена неудовлетворенности, который я вживил вам, человекам, не попрешь. Человек все время неудовлетворен тем, что имеет сей момент: достатком, положением, женой, настроением, аппетитом. И всегда, при этом, хочет другого, лучшего, большего.
Семья – это дети, это размножение в арифметической прогрессии. А значит, заселение материков, планет, солнечных систем, галактик.
Но к чему моей чистой и прекрасной Вселенной этот балласт из муравьев человеческих? Этот расплодившийся по Вселенной народ, за которым тянется шлейф проблем и отходов.
Неужели только затем, чтоб было кому её, Вселенной, красотами любоваться, стишки посвящать, мысли романтические порождать в головах.
Не так ли, мой любезный друг, Пров?
Всевышний, но зачем Вы меня сюда доставили, на необитаемую планету?
Это тебе так кажется, Провушка, тут Бог сделал какой-то неуловимый знак и сейчас же их глубины вод появились существа, напоминающие касаток и дельфинов, рыбоящеров и змееголовов, да еще и русалок с хвостами и руками перепончатыми как у земных лягушек.
Их выплыло так много, что они наползали друг на друга, теснились у берега, давились, толкались, пытаясь пробиться к ногам Творца, чтобы хоть на миг коснуться Великого и Всесильного Создателя.
Они наперебой свистели и чирикали на своих не то рыбьих, не то птичьих языках, над океаном стоял неумолчный и восторженный ор, прославляющий Бога.
Вот, Пров, гляди, тупиковая ветвь белковой жизни, один из моих многих неудавшихся экспериментов: у них есть своя водная цивилизация: язык, разум, семьи, государственные устои, иерархия управления, некое подобие поселений, все остальное для полноценной жизни им дает океан.
Но они так никогда и не смогут выйти из него, ибо на этой планете нет суши, почти совсем нет. Они оказались не способны покинуть свой доморощенный океан, тем более, планету, у них нет сил и возможностей осваивать другие миры, космос.
Эти существа вполне довольны тем, что у них есть сейчас. Пойдем отсюда, Пров, мне тяжело слышать их стенания о моем божественном величии. Да, это народ, но не тот.
Получается, Царь Вселенной, что океан без суши не может дать толчка развитию энергичной разумной и творческой цивилизации, способной выйти за пределы своей среды обитания, своей планеты?
Вероятно, так, Пров. Мои эксперименты еще не закончены. Выводы окончательные не сделаны. Продолжим же наше занимательное путешествие по мирам удивительных цивилизаций.
Глава 5
И вновь перед Провом Врата Откровений, а у его ног новая планета под названием Инсекта (Insecta).
Их прозрачная шаровидная капсула парит в вышине над громадиной планетой, чем-то напоминающей Землю.
На этой планете почти нет огромных водных просторов, лишь цепи больших и малых озер, переходящих в необозримые болота; сушу во многих местах пересекают полноводные реки и малые речушки.
Пустыни чередуются с горными массивами, болота заканчиваются непроходимыми лесами, а леса вдруг обрываются на границе бескрайних степей, которые в свою очередь вновь сменяют мрачные безводные пустыни.
Это мир шестиногих! Пров, завороженный красотами природы, вздрагивает от голоса Творца.
Царь Вселенной стоит рядом и довольно осматривается по сторонам. Здесь молодой мир шестиногих, вновь восклицает Творец Вселенной.
Этой цивилизации нет и трех десятков миллионов лет. И царствуют в этом мире инсектоиды. Да, да, насекомые, разумные насекомые.
Среди множества видов шестиногих, населяющих красавицу Инсекту, почти без моего вмешательства, благодаря четко выверенной генетической программе и удачно подобранной среде обитания сформировались три ярко выраженные цивилизации: бегающих насекомых, муравьев (формикидаи, формики) и пауков (арахниды), а также цивилизация алаев, летающих насекомых, их здесь представляют осы-торпеды.
Поначалу зачатков цивилизаций было больше, но выжили в конкурентной борьбе лишь эти три.
Но я тебе скажу так: и среди них идет битва за планету, осы-торпеды ярые враги пауков. Пауки в свою очередь не ладят с муравьями. Однако муравьи знают, что если погибнет цивилизация арахнидов, то они останутся один на один с агрессивной цивилизацией ос. Что из всего этого получится, покажет время.
Приготовься, мой молодой друг, напитаться чудесами этой необычной и удивительной планеты насекомых, Творец ласково улыбнулся Прову и продолжил свою речь.
Напомню, что Инсекта, мир шестиногих, и в нем нет места двуногим существам. Однако ж, я попрошу, чтоб тебя здесь не обижали, не третировали, не порабощали. Воздушная атмосфера тут для тебя вполне подходяща, немного разряжена против матушки Земли, однако жить будешь, не паникуй.
Царь Вселенной, но ведь у пауков, вроде бы, восемь ног, а не шесть?
Да, мой сметливый внучок, восемь. Но у этих, которые здесь обитают, передние две конечности давно уж успешно используются для созидательных и хватательных нужд, как и твои верхние, которые ты руками называешь. Вот так-то. А бегают они на шести. Зато и мозг развился непомерно.
Пауки – они тут и ученые, и созидатели, и философы. Мои подшефные особи - пауки заметно обогнали в умственном развитии других моих чад - муравьев и ос, своих здешних конкурентов.
Да-а, мечтательно протянул Вседржитель Вселенной, пауки могли бы создать величайшую цивилизацию во Вселенной, однако в стремительном развитии целостной цивилизации арахнидов им мешает излишний эгоцентризм.
Каждый паук – это мыслитель, величина, пуп земли. Каждый из них велик сам по себе. А вместе – ничтожны. Эгоисты, одним словом.
А муравьи и осы – коллективные особи, и в этом их главная сила и могущество. Каждый на своем месте умён и работящ, поврозь – будто бы слаб, а вместе – силища! Однако ж муравьи – созидатели, а вот осы, скорее воины, хищники. Вот такие три цивилизации здесь произрастают: мыслителей, строителей и воинов. Какая из них одолеет в борьбе за место под солнцем, время покажет.
Впрочем, ты сейчас сам все увидишь, Пров.
Пров, благоговея от близости к Творцу, боялся и слово лишнее молвить, казалось, что ему снится удивительный волшебный сон, в котором всё это происходит вовсе не с ним, а с кем-то другим, умным, находчивым, решительным молодым человеком.
Виделось Прову, как он стремительно пронзает пространство Вселенной в своей невесомой и прозрачной капсуле, полной живительной энергии, легко раздвигая силой своего страстного желания, неодолимой воли и могучего разума бесчисленные звездные системы и галактики, стряхивая залежалую пыль с миллионов небесных тел, оставляя позади биллионы парсеков неведомых доселе космических дорог во имя неведомой, но благородной цели.
Ну, малой, кажись, прибыли, добродушно молвил Царь Вселенной, и властным жестом направил капсулу к удивительному городу пирамид, распростершемуся внизу.
Пров ухватился левой рукой за свой талисман, сжал его до боли, трепеща от предвкушения новых открытий и новых потрясений, которые ожидают его на планете Инсекта.
Капсула незримо парит над древним городом пирамид. Пирамиды, одна другой выше, размещены на обширной территории, обнесенной высоченной стеной.
Пирамиды воздвигнуты по принципу золотого сечения. Многие пирамиды имеют значительную высоту, с хороший небоскреб, и внешне напоминают громадные термитники, нежели классические муравейники.
На разных высотах пирамиды соединяются друг с другом крытыми переходами, большинство имеют нечто, напоминающее балконы и террасы. Это и есть один из нескольких на Инсекте город муравьев. Рыжих муравьев.
Муравьиный город пирамид с трех сторон окружает пищевой комбинат, раскинувшийся за пределами стены.
Это аккуратные, разделенные на правильные прямоугольники, лесные массивы, точнее сады, где в лабораторных условиях муравьи выращивают для своей колонии питательную основу.
С четвертой стороны город окружен большим озером с кристально чистой водой, на дальнем противоположном берегу озера высятся древние складчатые горы из красного и бежевого известняка. До них, навскидку, не меньше пяти морских миль.
Территория города пирамид не случайно обнесена вокруг высокой крепостной стеной. Настолько высокой, что некоторые пирамиды едва высовываются из-за стены. Она выполняет важные защитные функции.
На её широком полотне передвигаются шестиногие часовые, каждый размером с упитанную деревенскую буренку. Они деловито снуют навстречу друг другу, подбегают, касаются усиками друг друга, обмениваясь им одним известной информацией, поворачивают и бегут назад, навстречу к другому часовому. На широком полотне стены через определенные промежутки стоят незнакомые Прову механизмы, несколько напоминающие небольшие ракетные установки.
Капсула мягко опускается в центр муравьиного города, на почти круглую площадь, вымощенную шестиугольными каменными плитами. На каждой из них выточены непонятные символы и рисунки, залитые белым золотом. На розовом фоне массивных плит рисунки будто светятся изнутри. Со всех сторон к капсуле спешат муравьи. Но какие это муравьи!? В холке почти по грудь Прову. Их головы и хитиновые панцири отсвечивают коричневым глянцем, десятки немигающих холодных глаз погружают Прова в состояние легкого транса.
Привет, вам, воины Инсекты! Хорошо ли живете, божьи создания? Все ли живы – здоровы? Царь Вселенной, излучая добродушное сияние, простер длань над муравьиным народом, а громадные муравьи в ответ припали на передние ноги, раздалось быстрое шевеление и громкое шуршание многочисленных усиков.
Творец говорил на языке формиков, но Пров его почему-то прекрасно понимал.
После короткой речи Творца, вперед выдвинулся не то вождь муравьиного племени, не то муравьиный король.
Голова его украшена золотым овалом, ноги тоже сверкают позолотой, да и фигурой удался заметно. На треть крупнее прочих особей. Такими мощными жвалами, как у него, в раз ногу человеку отхватить можно.
О, Великий Царь всех царей, на вполне понятном для Прова языке зашуршал муравьиный король. Молитвами к тебе живем и процветаем.
Народ муравьиный прибавился числом многократно, совсем недавно выиграл решающее сражение в битве с летающими полосатыми монстрами – осиным племенем. С пауками мы достигли хрупкого, но, очень нужного нам, мира. Союзниками стали.
Провели многократные исследовательские экспедиции, расширяем свои территории, строим новые города.
Благодаря союзу с учеными из паучьего народа, построили подземные заводы и лаборатории, освоили плавку металлов, создали новые, невиданные по свойствам материалы, научились добыче экологически чистой энергии из воды и от светила.
Вот видишь, Пров, какие у меня на Инсекте толковые подданные, гордо подметил Царь Вселенной, поглядывая на Прова, оторопевшего от увиденного и услышанного.
Вижу, задумчиво прошептал Пров.
Не желаешь ли, Провушка, отдохнуть на Инсекте, поизучать, познакомиться, так сказать, поближе с неведомой вам, землянам, цивилизацией?
А, как же моя миссия, Великий Творец? У нас на Земле, может, уже катастрофа произошла?
Не беспокойся о матушке – Земле. Ничего с ней будет. Я её временной континиум на сей момент заморозил. На небольшой период. Пусть – ка земляне немного побудут в подвешенном состоянии, побарахтаются во временн'ой петле.
Так не хочется отпускать тебя восвояси, Провушка, стал привыкать к тебе, как родному.
Отдохни, внучек, побудь здесь. Я собираюсь отлучиться недолго, сигнал о бедствии получил. В другом краю Вселенной. Один-то я быстро управлюсь, туда и обратно.
Вот тебе дешифратор языков, Творец подал Прову нечто, похожее на кусочек полупрозрачного пластыря, прилепи в ухо изнутри, и порядок.
Куда бы, тебя не занесло отныне, сумеешь всех понять и поговорить, прежде чем в пищу тебя приготовят или окольцуют.
Поручаю тебе, муравьиный король, этого молодого человека, позаботься о нем, как о своем любимом чаде, добавил Вседержитель Вселенной и мгновенно исчез. Муравьиный король только и успел вслед головой мотнуть утвердительно.
Тут же прошуршал что-то непонятное своим придворным. Пров торопливо прицепил к уху липучку и услышал концовку: … «исполнять все его просьбы и пожелания, аки мои».
Тут же к Прову подбежали три муравья, один отличался длинным мощным торсом черного цвета, крупной лобастой головой, крепкими, как сталь ногами, двое других бурого цвета, чуть поменьше, но вряд ли уступавшие в силе и ловкости черному муравью, зато облеченные в блестящие латы поверх своего хитинового покрова. В передних лапах они держали незнакомое Прову оружие. Похоже, что это было именно оружие.
Человек, тебя повсюду будут сопровождать эти два воина: Шахх и Страхх из гордого племени Арикаев. Так наше гордое племя зовется. А для передвижения на большие расстояния даем тебе раба из племени Терцеев.
О, Великий король муравьиного народа, поклонился Пров, я благодарен тебе, постараюсь не быть обузой вашему благородному племени, не доставлять лишних хлопот. Если мои знания пригодятся вам, то я с радостью поделюсь.
Я доволен твоей речью, чужеземец. Сейчас ты пройдешь через обряд познания наших правил и обычаев, тогда будешь допущен в общину Арикаев.
К Прову подбежал еще один из рыжих арикаев, он был худощав, подвижен, похоже, муравьи все как один были весьма суетливы и подвижны, но зато он горделиво нес свою большую лобастую голову, чем заметно отличался от остальных.
Это наш великий ученый Архимантх, он займется тобой, гость. И муравьиный король величаво удалился прочь в окружении многочисленной свиты, сверкающей на солнце хитином, золотом и серебром.
Прова отвели в помещение, скрытое в подземной части башни – пирамиды. Архимантх возглавил необычную процессию, за ним Пров, следом поспешили стражи. Раб, выполняющий обязанность лошади гостя, остался на улице.
Помещение напоминало земной хирургический госпиталь, сверкало сложным оборудованием непонятного назначения, многочисленными инструментами, склянками с различным содержимым.
Сначала Прову настоятельно предложили дезинфекцию под устройством, похожим земной душ.
Охранники Прова Страхх и Шахх немигающими глазами невозмутимо глядели на его белое тело, мысленно представляя, наверное, мягкую вкусную гусеницу. Однако ведь он посланец Великого Бога, Повелителя Вселенной Шоша, а потому неприкосновенен.
Затем Прова ненадолго уложили на лежанку, над головой поместили какой-то аппарат с гибкими манипуляторами – присосками, а в завершение сделали прививку от парализующего яда осы, нанесли легкие разрезы на предплечье и втерли какое-то снадобье. Муравей – санитар предупредил, что будет неприятно, но вполне терпимо, при этом добавил, что прививка действует не более семи – восьми суток, потом её придется обновлять. Настолько силен яд осы. В завершение, преподнесли легкие доспехи, напоминающие хитиновый покров муравья. Они были изготовлены из материала, похожего на сверхпрочный пластик, и почти ничего не весили.
Надень это, сказал Шахх или Страхх. Специально для тебя изготовили. Осы наши самые заклятые враги, добавил не то Страхх, не то Шахх. Они хотят отвоевать у нас планету, захватить наши возделанные сады, занять наши города, обратить нас в рабов и пищу.
Есть ли у тебя какое-либо оружие, гость, способное тебя защитить в случае необходимости? Обратился к нему Архимантх.
Пров уже довольно легко научился отличать его от остальных муравьев.
Я здесь по милости Вседержителя Вселенной, серьезного оружия у меня нет. Вот только перочинный нож. И Пров извлек из кармана небольшой шести складный нож швейцарского производства, привезенный как-то из хроно - путешествия в бурный и полный приключений двадцатый век.
Шахх и Страхх зашуршали что-то, напоминающее смех, а ученый невозмутимо попросил принести дорогому гостю оружие на выбор: пневматическое ружьё крупного калибра, стреляющее разрывными шариками, и арбалет с набором стрел, смазанных парализующим веществом, которое муравьи, оказывается, выменивали у пауков в обмен на некоторые другие товары.
Ингредиенты, которыми мы начиняем шарики ружья, пояснил Прову Архимантх, мгновенно взрываются в теле осы, собственно как и любой достижимой цели, эффект замечательный – тело осы при этом разлетается на куски.
А вот стрелы арбалета – наша гордость, они начинены ядом пауков, парализуют жертву не только мгновенно, но и бесшумно. В этом их преимущество. Особенно в засаде.
Яд пауков самый беспощадный на нашей планете, смертельный для любого живого существа, в том числе для полосатых летающих убийц, вежливо продолжал Архимантх. У нас, арикаев, есть и противоядие от этого яда. Секрет его тебе не выдаст никто, даже под страхом самой жестокой смерти.
А вместо ножа, прими вот жало осы, но будь осторожен, оно тоже не менее ядовито. И удар его ничуть не слабее яда паука. И он протянул Прову прочные ножны, в которые было вложено острое, как игла, жало осы размером со штык русской трехлинейки, древней винтовки начала двадцатого века новой эры Земли.
Архимантх продолжил методично наставлять Прова: осы нападают сверху, мгновенно, поэтому жало будет тебе ножом, который может пригодиться разве что в ближнем бою, если конечно успеешь его вынуть.
Неужели всё так серьезно, уважаемый Архимантх?
Серьёзнее некуда, идет война трёх рас за выживание, кто из нас победит, тот и станет хозяином этой прекрасной планеты. Пока что, несмотря на численное превосходство, нам, формикидаям, приходится защищаться.
Но кто же третий? Пров посерьёзнел.
Третья раса арахнидов, гигантских пауков. Коль пожелаешь, ты с ними скоро познакомишься. В давние времена, когда пауки были, не столь умны и величественны, они становились легкой добычей осиных стай, этаким лакомым кусочком. Осы предпочитали охотиться в большей степени на них, и тогда нам, формикидаям, было немного легче.
Собственно раса алаев (они себя так называют – «имеющие крылья») контролирует небо, а мы формики и арахниды стремимся поделить землю. Меж расами идет жестокая война. Ты прибыл в её самый разгар.
А потому, гость, коли, ты намерен поближе познакомиться с нашей планетой, лучше тебе облечься в доспехи, которые ты держишь в своих хрупких конечностях.
И еще тебе, гость, следует пройти курс психотренинга. Если доведется встретиться вплотную с пауком или осой, то красавцами они тебе не покажутся. Так что, без психотренинга не обойтись. Прову даже показалось, что Архимантх при этом будто улыбнулся, по-своему. Хотя, как это муравей может улыбаться…
Глава 6
Пров оседлал рабочего муравья, муравей бежит шустро, не тряско. Впереди один сопровождающий, это Страхх, и позади второй – это Шахх. Они так договорились, чтобы не путаться в именах. Страхх успевает оббегать еще и прилегающие к тропе ближайшие окрестности в поисках возможной опасности.
Задача Шахха, бегущего сзади, следить за опасностью с воздуха, прикрывать группу с тыла, и он с этой задачей также успешно справляется.
Потайной ход из города муравьев вывел их прямо на окраину могучего и бесконечного леса, они быстро углубились в него, а теперь находились в относительной безопасности.
Натоптанная сотнями муравьиных ног тропа ведет вглубь колючих зарослей кустарника, занимающего нижний ярус непроходимого и угрюмого леса.
Высоченные деревья, напоминающие громадные секвойи Земли, стремительно тянутся вверх, стоят друг от друга на значительных расстояниях, под ними буйство низко растущих деревьев, а еще ниже -кустарников, по большей части колючих, вьющихся и стелющихся.
Верхушки деревьев на разной высоте смыкаются кронами, оставляя лишь небольшие просветы неба.
Осиных стай можно не опасаться, заверил Прова Страхх, им тут негде развернуться, чтобы неожиданно обрушиться сверху. Но есть на тропе пара – тройка опасных мест, надеемся, что от арикаев навстречу нам помощь идет.
Муравьиный король Формикиум Рыжий еще с вечера получил донесение от царя пауков Тхутта Перламутрового с просьбой направить к нему божественного посланца Двуногого для знакомства и выражения почтительной покорности паучьего народа.
Тебя ждет в гости царь паучьего народа Тхутт Перламутровый, передали Прову повеление короля муравьев. Негоже, мол, нам формикам, сейчас ссориться с паучьим народом, уважить бы надо, с визитом вежливости побывать в их логове.
Прову на Инсекте всё интересно, не мешкая, он согласился, хотя толком не успел познакомиться с городом муравьев.
Фактически паучьим народом правила царица Селена, та еще паучиха, Архимантх, провожая, подметил, что сегодняшний король пауков Тхутт Перламутровый у неё четвертый, а предыдущих она съела во время брачных игр. Но, желающих занять его место, не убавилось, ухмыльнулся при этом ученый.
Пров конечно удивился, как о нём быстро здесь узнали, что и в гости уже зовут. Но ему разъяснили, что информация на планете Инсекта разносится, наверное, быстрее луча света.
И, что весь мир Инсекты уже знает о посещении города арикаев Создателем Вселенной и его необычным по виду гостем из далекого мира двуногих, можно сказать, завидует городу рыжих муравьев по этому поводу.
Знал бы Пров, что дальше будет, не отправился, пожалуй, в гости к паукам.
Тем временем, тропа становилась все мрачнее, лес все гуще, лучи местного светила с трудом пробивались сквозь темно-зеленую кипень ветвей. Стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь шорохом ног бегущих муравьев.
Муравьи бежали так прытко, что деревья и кустарники по сторонам тропы почти сливались в сплошную стену. Это продолжалось довольно долго. Хронометр на руке Прова показывал неизвестно что, и был, по сути, бесполезен.
Но вот вверху меж кронами показались просветы, лес несколько поредел. Деревья расступились, обнажив петляющую в неизвестность тропу. В воздухе потянуло прохладой.
Вдруг, бегущий впереди, Страхх, остановился и неожиданно прянул назад, попятившись чуть не к носу черного муравья - раба, на котором восседал Пров.
Страхх резво приподнялся на четыре задние ноги, сдернул со спины арбалет и замер. Шахх мгновенно подтянулся поближе сзади и занял оборонительную позу, вооружившись ружьем.
Что случилось, громко спросил гость, пытаясь слезть со своего черного муравья, исполняющего незавидную роль коня.
Тссс! Зашипели, зашуршали одновременно Страхх и Шахх. И, молча, кивнули вверх. Прямо над ними на верхних сучьях высокого дерева сидели громадные осы. Их тигровая золотисто – черная раскраска заметно выделялась на фоне грязно-зеленой листвы и землисто - серых стволов.
Похоже, что осы не слишком-то и маскировались. Они были безраздельными властелинами неба и мечтали в скором времени стать властелинами всей планеты. Так чего ж им бояться каких - то ползающих арикаев и формиков.
Разведчики, прошипел Страхх. Они нас заметили. Скоро первая преграда в нашем путешествии – река с открытыми берегами, через неё нам предстоит быстро перебраться.
Пожалуй, теперь это будет сделать нелегко, Страхх, взвел арбалет, снаряженный сразу четырьмя короткими стрелами, нацелился вверх, на недвижно сидящих полосатых убийц. Их всего три, я мог бы успеть, Страхх обернулся к Прову. Пров безмолвно пожал плечами, и, поспешно спешившись со своего муравья – раба, встал под ближайшее дерево.
Мне сообщили, Посланник Создателя, что наши полосатые враги, алаи уже имеют информацию о Двуногом посланнике Великого Творца, зашипел сзади из укрытия Шахх. Эта новость, будто эпидемия, пронзила наш мир Инсекты. Все на планете уже знают о тебе, о, Двуногий. Наверное, полосатые убийцы тоже хотели бы пригласить тебя в гости.
Что будем делать? Через реку, до которой уже рукой подать, ведет плетеный мост, берега реки открыты с воздуха, мост, как на ладони. Нам столь малым числом не пройти, обратился Страхх к своему собрату Шахху. Тот незамедлительно предложил отступить в гущу леса, ос пока не трогать, ибо неизвестно, сколько их здесь неподалеку обитает, затаиться и вызвать в подмогу - группу воинов.
В этот миг, пока сопровождающие Прова муравьи Страхх и Шахх размышляли о дальнейших действиях, позади их маленького отряда раздался сухой треск, из недр леса показались несколько омерзительного вида чудовищ, они перекрыли тропу, отрезав путь к отступлению.
Пров не сразу и сообразил, что это гигантские богомолы. Два из них напали на черного безоружного муравья - раба, и мгновенно растерзали его в клочья, занявшись пиршеством. Но не все.
Еще двое придвинулись ближе, поводя беспощадными лапами, больше похожими на громадные зазубренные сабли. В глубине чащи виднелись головы других хищников.
Формики бесстрашно бросились на превосходящего силами безжалостного врага. Пров, направляясь к центру Вселенной, не взял с собой никакого оружия, ведь он собирался незамедлительно вернуться на Землю, но не по своей воле задержался. И он поспешно включил защитное поле карманного антигравитатора. Оно было довольно слабым, однако никакая живность не смогла бы пробиться к нему ближе трех шагов.
Пров разрывался от бессилия помочь бесстрашно сражающимся Страхху и Шахху. Они сошлись с огромными богомолами врукопашную, в каждой передней лапе формиков голубыми всполохами сверкали длинные ножи, наподобие земных мачете, отрубая лапы и головы нападавших. Хитиновые покровы муравьев в свою очередь трещали под напором мощных челюстей и пилообразных лап богомолов, безмозглых чудовищ. Последних было больше, но спасало положение пока лишь то, что они напали сворой, теснясь и мешая друг другу. Каким-то образом разумные осы взяли диких богомолов в союзники и использовали для нападения на их небольшой отряд.
Но ведь его миссия должна быть завершена успешно. Пров задыхался от нахлынувших мыслей. Он должен выжить здесь, в неведомом краю, в неизвестной точке координат Вселенной, ибо Планета Земля ждет своего героя, она нуждается в спасении, иначе конфигурация временн'ой субстанции Земли, да и всей Солнечной системы, полностью нарушится, изменится ход течения времени, а то и его полярность, а это уже катастрофа для всего Человечества. Он, Пров, должен выжить во что бы то ни стало, вернуться на свою любимую Землю, спасти Человечество, выполнив задание.
Вдруг Пров почувствовал сквозь АГ - защиту чье-то могущественное присутствие. Казалось, что прямо в мозг человека проникло неведомое щупальце и шарит в голове, а голова разбухает до немыслимых размеров.
Сражение неожиданно прекратилось. Израненные, истекающие кровью формики Страхх и Шахх, лишились некоторых своих конечностей, получили глубокие раны и теперь умирали у ног человека, а ему было бесконечно жаль своих новых верных друзей и защитников.
Уцелевшие богомолы застыли замертво в разных позах вокруг муравьев, а несколько бездыханно валялись меж деревьев. Ос - разведчиков нигде не было видно. Зато прямо над Провом с вершины громадного дерева на паутине, толщиной с корабельный канат, беззвучно спускалось настоящее страшилище – огромный паучище.
Прову доводилось видеть на Земле пауков, в том числе и пустынных каракуртов, а во время его путешествий в далекое прошлое планеты, очень даже крупных особей, но ничто не могло сравниться по размерам и отталкивающей внешности с пауком, спускавшимся с дерева.
Его многочисленные глаза завораживали, затуманивали сознание, заставляли сердце биться учащенно.
Когда, наконец, паук, спустившись вниз, достиг тропы, то оказалось, что он и в холке превышает рост среднего человека, а уж в окружности вместе со всеми своими лапами, брюшками и прочим никак не менее четырех метров будет.
Глаза, не мигая, холодно и умно смотрели на Прова, ноги беспрерывно шевелились, переступали, не давая Прову сосредоточиться и собраться с мыслями.
Вдруг паук выбросил вперед паутину, облепившую одежду Прова, не медля, в мгновение ока забросил тело Прова на себя и подтянулся на паутине куда-то в верхний ярус леса.
Легко перелетая с дерева на дерево, паук стремительно несся между больших деревьев, используя кроны среднего яруса как опору для ног, а Пров беспомощно болтался на его спине, ибо намертво был прилеплен к ней крепкой паутиной. То ли от бешеной тряски, то ли от неожиданных взлетов и падений в пространстве меж деревьями, Пров вскоре потерял сознание.
Глава7.
Ну что, голубчик, оклемался? Над Провом склонилось улыбающееся добродушное лицо Создателя. А я уж думал, тебе делать искусственное дыхание. Не дышишь совсем, не шевелишься.
Где я? Что со мной? Пров пролепетал слабым голосом и притронулся к руке Создателя. Рука была теплая, даже горячая, ласковая, будто бархат.
А, ты, брат, который час ужо в моей избушонке на кроватке отлёживаешься. Вовремя я спохватился, руку тебе протянул во спасение.
Пров вяло поворочал головой, огляделся. И впрямь, знакомое всё вокруг. Зала Вседержителя со всеми атрибутами музейными, а под ним лежанка с мягкой периной вроде.
Встать бы мне, о, Всевышний! Путаясь в ногах и руках, Пров попытался сесть.
Лежи, лежи, внучек! Тебе отдохнуть надо от перипетий разных, которые намедни стряслись с тобой. Накось, выпей отвару травяного, на меду липовом настоянного.
Что случилось? Почему я здесь, а не там, в царстве насекомых?
Лежи, лежи, покой тебе нужен. Расскажу, как дело было.
Пришлось мне, Провушка, немедля отбыть аж на другой край моей необъятной Ойкумены. Война там разгорелась нешуточная между огненными драконами из созвездия Огненный Хвост и потрошителями планет из системы Мыльный Пузырь, не поделили сферы влияния, вишь, ты.
Чуть было, мою вотчину не сотрясли, не порушили. Сам я их проблемы разгребаю, замиряю охальников, а сам слышу, не то у меня в ушах пищит, не то ты, малой, в крике зашелся.
Уладил я поскорее тот межзвездный конфликт, да и к тебе на Инсекту подался.
А тебя полуживого отнял я уже у полосатых разбойниц, они на того паука, что тебя спеленал, толпой навалились, его самого растерзали, а тебя к себе в город Осинец, было, понесли. Три расы, как с ума сошли, давай за тебя сражаться, за право обладания посланником Бога на Инсекте. Мелкий конфликт, а не приятный.
Создатель неспешно рассказывал Прову о своих и его, Прова приключениях, а сам не забывал и на стол готовить.
Дедушка, слабым голосом пролепетал Пров, мне ведь на Землю надо, беда у нас. На меня была вся надежда Человечества, чтобы время в Солнечной системе поправить, в нужную сторону его с нужной скоростью организовать, если возможно.
Создатель похлопал Прова по плечу, давай-ка друг любезный перекусим на дорожку. Грех, отпускать в дальний путь человека не евши, не пивши. Попрошу, любезный мой гость, к столу.
Не печалься, Провушка, вот откушаем, да и отпущу тебя восвояси. Хоть и приглянулся ты мне больно.
А Хроносу – Богу подскажу, чтоб он по всему Млечному Пути в неводе временно'м дыры не медля залатал. Часы галактические отрегулировал, как следует, да с моим Вселенским мезонным хронометром сверил.
Путешествовать людишки и прочие разумные твари стали много по Вселенной, вот и нарушаются привычные устои Бытия. Сломать недолго, а наладить – время надо.
А ты не отчаивайся. Отправлю тебя, родимый, восвояси Нуль – транспортировкой, вернешься домой краше прежнего, помолодевшим и поумневшим.
Пров, слегка опьяневший от мгновенного перемещения в нуль – пространстве, неспешно выбрался из своего яйцеобразного хронолёта, размял косточки, потянулся и пошел к шахте пневмолифта. Всё вокруг было прежним, знакомым, будто и не покидал он Башни Темпора, будто нигде и не был, а приснился ему этакий сладкий сон, как он, Пров, скромный молодой человек у самого Создателя Вселенной в гостях побывал.
Да, да, войдите, - на стук в дверь, услышал он серебряный голосок секретаря.
О, это вы, изумительной красоты блондинка, вскочила навстречу Прову из-за стола и мило склонила головку в сторону кабинета шефа: Вас ждут уже целых пять минут, опаздываете, товарищ Печорин.
Так и путь у меня неблизкий был, смутился Пров, я только что из хронолета. Еще и дома не был. Сразу к шефу, доложить об успешных результатах полета в неведомый Центр Вселенной.
А это вам, - Пров протянул секретарше прозрачный хрустальный сосуд с букетиком удивительных цветов, – на тонких стебельках покачивались живые головки неведомых зверушек и задорно улыбались девушке.
Вы им не забывайте только добавлять в горшочек подслащенной водички, добавил Пров Печорин и открыл тяжелую дверь в кабинет большого шефа, машинально потрогав в ухе дешифратор языков, навсегда подаренный ему Создателем Вселенной.