В моросящей жидкости

 

  День был мрачный, неприветливый. Серое нахлобученное небо сыпало холодную водяную пыль. Грустили поникшие здания, плакали промокшие деревья, ежились одинокие прохожие. Укутавшись серой пеленой, весь город углубился в молчаливую грусть.

  Она сидела у окна в симпатичном кафе напротив небольшого парка.Звучала лёгкая музыка, тихо переговаривались посетители, было тепло и уютно. Возле неё на столике в красивой небольшой тарелочке лежало нетронутое пирожное, стояла чашка с остывшим кофе. Отсутствующим неподвижным взглядом она смотрела на улицу, не видя и не слыша ничего.

  Мысли её витали где-то далеко, в далёком прошлом. Одна за одной проплывали картины её детства, юности. Она видела себя молодой и счастливой. У неё чудесная семья: верный любящий муж, милые детки. И она чувствует себя самой счастливой женщиной на свете.

  Они с мужем учились в одной группе в университете, потом работали инженерами на заводе. Все выходные проводили вместе.

  В 90-e годы во время кризиса завод закрылся, они остались без работы. Но муж никогда не унывал, всегда находил выход из бедственной ситуации. Через некоторое время открыл магазин. Дела шли хорошо, заработок был неплохой. Она занималась дома детьми, хозяйством , иногда по необходимости помогала ему вести дело.

  Но белая полоса жизни снова сменилась на чёрную: случилось так, что одной ночью магазин ограбили и почти уничтожили. С тех пор семью ожидали одни неудачи.

  Она часто видела, как муж страдает, как у него опускаются руки, хотя он держался, старался не показывать свою слабость.

  И она приняла решение поехать на какое-то время за границу, чтобы заработать деньги.
Муж, конечно, был против:

- Я не позволю, чтобы моя жена уезжала на заработки. Какой я мужчина после этого.

- Но пойми, дело ведь не в тебе. Всем сейчас тяжело. Всё рушилось. Да и потом, я всего лишь на год поеду. Подработаю немного, подтянем концы, и всё будет по-прежнему.

  Два долгие и тяжелые года она трудилась в далёкой Португалии: в кафе, в ресторане, в гостиннице, домработницей. Работа была тяжёлая. Часто, приходя после работы, она, обессилевшая, падала на кровать, не имея сил подняться. Но мучительнее всего было одиночество, постоянная тоска за родными. Но ей удалось хорошо заработать, и муж снова открыл своё дело.

 Прошли наконец два года мучительного одиночества. Последние месяцы, недели, дни, казалось, тянулись до бесконечности.

  И вот она на родной земле, в родном городе, в своём доме со своей семьёй.

...Но что-то было не так. Сын отдалился от неё, часто упрекал в том, что мать его оставила. Дочь также предпочитала проводить время с подругими, редко общалась с ней. Муж всё время был на работе, приходил поздно, целовал её, как прежде. Но поцелуи его были холодные, равнодушные.

   Она долго не решалась завести разговор на эту тему. В один из выходных дети ушли гулять, а муж, как всегда сидел у телевизора, уставившись в него отсутствующим взглядом. И она решилась на разговор.

- Я тебя не люблю, - услышала она в ответ. Его голос звучас глухо, сдавленно. - В самое трудное время ты нас оставила, уехала искать лёгкую жизнь. Ты даже не представляешь, как нам было тяжело одним.

  Его слова ударяли её, словно хлыстом. «Оставила? Уехала искать лёгкую жизнь? - рыдая, кричала её душа.- Ведь я всё делала ради вас. А ты знаешь, что мне удалось пережить на чужбине, через что довелось пройти? А откуда ты деньги взял, чтобы дело своё открыть? »

  Но говорить она не могла - слова комом застряли в горле, невыносимая боль сдавила грудь.

- У тебя есть другая ? - выдавила она.

- Да, есть.

  И после долгого молчания добавил, даже закричал:

 - Я не мог один. Она мне помогла справиться с трудностями в то время, когда ты нас оставила...Тебе лучше уйти, уехать...Ты нас оставила...Теперь ты нам не нужна. Я подам на развод.

  И вот она снова здесь, в Португалии. Одна. Без семьи. «Но дети...Почему дети отвернулись от меня? » - кричало всё внутри, разрывая душу на мелкие невидимые осколки.

  ...За окном всё так же моросило. Тёмным покрывалом опускались на землю сумерки.

  Взяв зонтик, сумку, застегнув куртку, она вышла на улицу. В лицо пахнуло сыростью, мокрая пыль заволокла глаза ядовитой влагой. Тяжёлое небо нависало непомерной тяжестью, сырой воздух разрывал грудь.

  Удаляясь, она растворялась в серой моросящей жидкости.

  А на столике в кафе осталось нетронутое пирожное и холодный кофе.