Я всю жизнь с интересом читала о живой природе, будь то зарисовка с натуры или художественное произведение. Но, описывая поступки животных, люди порой наделяют их человеческими чувствами. У меня это часто вызывало сомнение. Так, когда-то я прочла, что медведь в благодарность леснику оставил ему на пороге избушки кусок мяса. А может, он его просто забыл или что-то его спугнуло? Ведь в его шкуру не влезешь, мыслей не прочтёшь.
И тем не менее, общаясь с животными, иногда подмечаешь черты поведения, которые иначе как человеческими не назовёшь.
Вскоре после войны — а время было голодное — мы решили весной выкормить свинью. Выбрали на базаре поросёнка покрупнее, чтобы побыстрее вырос к зиме. Он был худой, щетинистый, на высоких ногах и с длинной мордой. Взялись откармливать. В ход шло всё, что оставалось от стола - пищевые отходы, помои от мытья посуды, - а также комбикорм, который где-то удалось купить, и лебеда, рвать которую ходила я на окраину посёлка. Поросёнок истошным визгом постоянно требовал еду, съедал всё подчистую, но не поправлялся. А однажды он вообще удрал из загородки, где мы его держали, и отправился сам добывать себе корм. Мы обегали все окрестности, думали, что уже всё: пропал, потерялся, украли. Но к вечеру он явился очень усталый, всё равно голодный и стал требовать свою порцию. Сколько мы потом ни чинили загородку, он её то подкапывал, то, видимо, перепрыгивал, но каждый раз ухитрялся вырваться на волю. Со временем мы к этому привыкли, тем более что он всегда исправно возвращался домой. Он подрастал, но так и не поправлялся, был всё такой же тощий и взъерошенный. Если какой-то жирок и завязывался, то он его растрясал во время побегов.
Тут кто-то из знающих людей подсказал нам, что это совершенно беспородный поросёнок и нам от него не то что сала, но и мяса не дождаться.
Решили от беспородного избавиться и, пока ещё не поздно, купить другого. Желающих его приобрести долго не находилось, а время шло. Купили пока маленького. Он был какой-то уж очень породистый: толстенький, розовый, с коротенькими ножками и курносой мордочкой. Не поросёнок, а просто игрушка!
Несколько дней в нашей семье царил покой. Ребята дружно ели из одного корыта. Старший, похоже, забыл про свои походы.
Мир рухнул внезапно. Как-то утром загон был пуст. Соблазнил-таки малыша! Теперь всё пропало! Поиски бесполезны. Если старший до сих пор не пропадал, так как его, видимо, трудно было поймать, то маленького можно взять голыми руками.
При нашем бюджете это была большая потеря... И какова же была наша радость, когда в конце этого тревожного дня мы услышали знакомое похрюкивание. Пришли! Вдвоём!!
Но как пришли, это надо было видеть. У малыша от усталости заплетались ножки, он их еле передвигал. Шёл он, завалившись на бок, и не падал только потому, что старший подпирал его своим боком. Обычно резкий, порывистый, он на этот раз шёл медленно, соизмеряя свои шаги с шагами уставшего товарища. Не бросил, не убежал, терпеливо довёл домой! И что-то похрюкивал при этом, словно подбадривал или успокаивал.
Больше мы не стали испытывать судьбу. Срочно, почти даром избавились от возмутителя спокойствия.
Оставшись один, маленький с аппетитом ел, добросовестно рос и не делал никаких попыток прогуляться. Вспоминал ли он потом это событие как кошмарное испытание, или, когда усталость прошла и забылась, это было единственное яркое впечатление в его недолгой жизни до начала зимы?
Но взаимовыручку поросята продемонстрировали очень наглядно. Так что, может, и медведь действительно хотел выразить леснику свою благодарность? Кто знает...