Эрекция №2
С самого утра пятидесятилетний сеньор собирался на юбилей к своей горячо любимой маме. Собирался шумно, с предвкушением. В праздничном меню значились разносолы.
Предаваться грезам и раздумывать над тем, какую рубашку надеть мешала жена, досаждая пустяковыми бытовыми просьбами. То ей пакет с очистками из кухни вынеси, то убери строительный мусор из столовой, где недавно закончился ремонт.
Сеньор на реплики супруги сначала тихо огрызался, а потом, словно выстрелившая пружина, швырнул в свою официальную половину ведро с краской. Жена увернулась, а на свежевыстроенной гипсокартонной стене образовалась живописная вмятина.
Скандал был неминуем. Воздух в помещении наэлектризовался, что-то неизбежно-вязкое повисло под лампочкой. Сеньор же, напрочь лишенный как интуиции, так и здравого смысла, заявил, что теперь уже на законных основаниях единолично идет к мадре (в зрачках его кружилась каталонская кровяная колбаска), и для усиления произведенного эффекта выставил свою дорогую за дверь, мол, остынь, не мешай... Супруга перечить не стала и прямиком отправилась в полицейский участок…
…Полчаса спустя недальновидный муж, радостно улыбаясь, открывал дверь двум широкоплечим полицейским. Те дружелюбием не отличались и с лязгом застегнули на вытянутых его руках наручники.
Улыбка незадачливого семьянина сменилась оскалом, а предстоящий праздничный ужин в уютной родительской квартире мрачной камерой в участке локальной полиции.
За решеткой, на узкой дощатой скамеечке, сидели двое. Тощий марокканец лет двадцати пяти и постпенсионного возраста чернокожий мужчина плотного телосложения. Молодой еще час назад снимал неподалеку отсюда колесо с припаркованного у магазина велосипеда. За этим занятием и застал его проезжающий мимо наряд полицейских. Второй заключенный попал в застенки по рассеянности. Покупая в том самом супермаркете, у которого попался первый, провизию, он машинально сунул кусок мыла в карман и на выходе «запищал». Пожилой нарушитель сидел, уставившись на облезлую стену, в точку, где намертво прилипла жирная муха. Тощий грыз ногти.
Нашему же сеньору чудилось, что сокамерники его серийные убийцы и кровожадные маньяки. Рваные тени скакали перед его глазами и вызывали холодящий ужас. Боясь пошевелиться, дабы не обратить на себя внимания матерых преступников, он беззвучно поскуливал. Но явственный запах столь вожделенной им бутиффары с белой фасолью и рагу из свиных ножек волновал его куда больше, чем дальнейшая собственная судьба.
…А в это самое время за столом, крытой белой накрахмаленной скатертью, вероломная жена нахваливала стряпню свекрови, сетуя на вынужденное отсутствие за праздничной трапезой ее сынка — незаменимого ценного работника, который даже в такой день не смог прервать своей трудовой деятельности.