УЧЕБА.
Первого сентября 1957 года «новоиспеченные» студенты-первокурсники собрались в большой аудитории географического факультета, который тогда размещался в старинном особняке графа Бобринского в конце Красной (ныне Галерной) улицы, недалеко от Площади Труда. Надо сказать, что факультет переехал в этот графский дворец в 1952 году, и находился там до 1966 года. Вообще же, наш геофак за время своего почти 90-летнего существования менял местоположение несколько раз. До Красной (Галерной) улицы, с 1934 по 1952 годы он располагался на Менделеевской линии, дом 5, где кроме географов размещались поликлиника университета и исторический, и если не ошибаюсь, философский факультеты. В 1966 году факультет перевели на ул. Смольного, дом 3, где он пробыл до осени 1983 года. Именно там начал свою учебу на геофаке мой сын.
А с осени 1983 года и до настоящего времени факультет прочно обосновался на 10 линии Васильевского острова, в бывшем здании мат-меха. Вот такой у нас «путешествующий» факультет. Кстати сказать, меня в первые годы учебы очень удивляло, что наш Университет, второй по значимости после МГУ им. Ломоносова в СССР, занимает много зданий, разбросанных в разных концах огромного города,не имеет компактного размещения в пределах
хотя бы одного Василеостровского района. Это создавало много неудобств и студентам и преподавателям.
Но вернемся на факультет в особняк графа Бобринского. Здание, построенное в конце 18 века, было приспособлено под учебное заведение. Там было несколько аудиторий, вмещавших весь курс, и прекрасный актовый зал, но преобладали небольшие помещения, особенно в полуподвале, который мы называли катакомбами. Кое-где на стенах и потолках сохранились остатки старинных росписей. Особенно красивыми были помещения деканата и актовый зал, с великолепным паркетом из ценных пород дерева, колоннами и живописными плафонами на потолках. В круглом куполе верхнего этажа находился планетарий.
Деканом нашего факультета все время учебы был замечательный человек – Виктор Харлампиевич Буйницкий, доктор географических наук, заведующий кафедрой океанологии, полярник, участник арктического дрейфа ледокола «Георгий Седов» , после которого, в 1940 году, получил звание Героя Советского Союза, участник Великой Отечественной войны. Мы, студенты, конечно, гордились, что факультетом руководит такой человек-легенда.
На первый курс было принято 75 человек, нас разделили на три группы. Первого сентября декан факультета поздравил первокурсников с началом учебы, коротко рассказал о факультете, о предметах, которые предстоит изучать, о практиках. Говорил он очень интересно, внешне был очень красив – стройный, подтянутый. За первое полугодие студенты должны определиться и выбрать будущую специальность, так как со второго семестра занятия идут уже по кафедрам. Их на факультете тогда было 8: физической географии, экономической географии, геоморфологии, климатологии, гидрологии суши, океанологии, картографии и геодезии, и геоботаники.
Затем нам объявили, что через несколько дней каждой группе предстоит ехать на уборку картофеля в Волосовский район, в подшефные колхозы. Тем, у кого не было соответствующей обуви, как, например, у меня, велели съездить на кафедру физкультуры, во дворе Главного здания Университета, и получить обувь - сапоги или ботинки. Мне не смогли найти подходящих сапог, и снабдили горнолыжными ботинками на два или три номера больше, чем требовалось. Они были очень тяжелые, а на поле, когда на них налипала грязь, я с трудом передвигала ноги. Но выхода не было, я приехала на учебу в одних летних туфельках и надеялась купить себе ботики с первой стипендии. Так я и работала в этих ботинках все три недели, вернее, обувала их в сырую и холодную погоду. Во время работы в колхозе перезнакомились все, появились друзья, подруги. Но здесь было намного хуже, чем на мелиорации, колхоз был бедный, кормили плохо, жили на чердаке в крестьянском доме, спали на сене. В деревне не было даже электричества, что поразило меня больше всего, ведь этот колхоз находился совсем недалеко от Ленинграда. Два раза в неделю привозили хлеб на лошади, магазина в деревне не было. Земля на полях была тяжелая, глинистая, картофель выкапывали плугом, иногда с лошадью, иногда с трактором, а мы шли следом и собирали ее в ящики. За день очень уставали, норма была большая. Одна была радость, что разжигали костер, по очереди бегали к нему греться и пекли в неограниченном количестве картошку. И заработали мы на уборке картофеля вполовину меньше, чем на мелиорации, какие-то жалкие гроши. Помню, что студенты все возмущались этим, но что поделаешь, жаловаться мы тогда не смели, да и кому было жаловаться?
С первого октября начались лекции. В первом семестре их читали всему потоку в большой аудитории. Предметов было пять: «Введение в географию», «Общая геология», «Высшая математика», «Топография» и «История КПСС». Практические занятия и семинары шли по группам, для иностранного языка группы были по 12-13 человек. Лабораторные работы по геологии проводились в Главном здании, на геологическом факультете. Физкультура была тоже обязательным предметом, каждый мог выбрать себе определенный вид спорта по желанию: туризм, гимнастику, лыжи, легкую атлетику велосипед, и т.д. Я выбрала художественную гимнастику, мне очень нравилось заниматься там под музыку и перед большой зеркальной стеной. Но больших успехов я не достигла, ведь соответствующей подготовки перед этим у меня не было. Мужская половина курса по средам занималась военной подготовкой, и для девушек этот день оказывался до обеда свободным, ездили только на физкультуру.
Из всех предметов первого семестра больше всего нравилось «Введение в географию», этот предмет читал профессор, академик с мировым именем, президент Географического общества СССР, Станислав Викентьевич Калесник (1901 - 1977). Он автор учебников "Краткий курс общего землеведения" и " Основы общего землеведения", по которым учились мы и многие поколения студентов после нас. На его лекциях, очень интересных, аудитория всегда была переполнена.
На лекциях по истории КПСС клонило в сон, преподаватель Муравьев (имени - отчества не помню)читал ее очень скучно, студенты частенько занимались своими делами – писали записки, читали, бывало, что договорившись со старостой группы и убегали с лекции в кино. Высшая математика давалась особенно тяжело, слишком был велик разрыв со школьной программой, да и преподаватель вел занятия в ускоренном темпе, объяснял плохо, непонятно. Из-за математики на первом и втором курсах отчислили несколько человек, в том числе девочку из нашей комнаты, которая раза три пыталась сдать экзамен, но так и не сдала.
По геологии нужно было заучивать много новых названий наизусть, трудно давалось определение минералов. Возможно, поэтому, на экзамене по геологии в первую сессию я получила 3 балла. Это для меня, бывшей отличницы, было таким огорчением, что я едва не бросила учебу. Мне было стыдно написать домой и одноклассникам об этом. А мои новые подруги по курсу и по общежитию успокаивали, говорили, что после получения диплома никто даже не поинтересуется отметками, главное, чтобы давали стипендию. Стипендию мне давали, поскольку я была из малообеспеченной семьи.
Вообще, вспоминая свои студенческие годы, удивляюсь, что практически не помню фамилий и имен многих преподавателей, за некоторым исключением. Школьных учителей помню всех до одного, хотя школу мы окончили 55 лет назад, а Университет на пять лет позже. Между студентами и преподавателями как-будто была какая-то стена, грань. Бывало, что лекции читал один, а практические занятия проводил другой. Часть предметов читали доценты с других факультетов - математику - доцент с матмеха, физику на втором курсе - с физического. Там же, на физфаке проходили и лабораторные работы, их проводила, это я помню - Тиморева Александра Васильевна. По учебнику "Общая физика", написанном ею совместно с С.Э. Фришем мы готовились к экзамену.Наверное, благодаря этому авторству я её и запомнила. Думаю, что и ныне студенты пользуются этим учебником.
Предметов было много, какие-то читались один год, какие-то один семестр, в общей сложности за пять лет мы " изучили" 44 предмета, по которым сдавали экзамены и соответственно есть оценка в дипломе. Это без учета полевых практик. Потому память сохранила далеко не все имена преподавателей, доцентов, профессоров. Многие предметы после сдачи экзаменов напрочь выветрились из наших голов и никода в жизни не пригодились. Ну, как бы учили для общего развития,"чему-нибудь и как-нибудь".
После первой сессии и зимних каникул мы распределились по кафедрам, то есть выбрали профиль будущей специальности. Не знаю, как выбирали себе кафедру другие студенты. Те, кто были старше нас и успели поработать, наверное, осознанно. Мы же, пришедшие со школьной скамьи, колебались, прислушивались к советам старшекурсников, их рассказам об интересных летних практиках. Я выбрала для себя кафедру экономической географии, так как не планировала в будущем ездить в экспедиции, а хотела работать преподавателем. Нам говорили, что, как правило, выпускников с кафедр экономической и физической географии направляют работать учителями.
В группе эконом-географов, как нас сокращенно называли, было всего 13 человек: 8 девушек и 5 мужчин. Причем, только пятеро были сразу со школьной скамьи: Нина Заботина, Настя Егорьева, Лариса Волк, Володя Бугаев и я. Остальные были значительно старше, Вера Криницына и Неля Голунцова отработали по два года после окончания школы до поступления в Университет, Галина Сиднева была старше на пять лет, она была старостой нашей группы до окончания учебы.
Не помню, почему, но у Гали было прозвище «Матильда», вероятно, из-за ее деловой активности, не всегда нужной и приносящей пользу группе. «Матильда всегда в центре событий», эта фраза из какого-то кинофильма очень подходила к нашей старосте. Мужчины, все, кроме Володи Бугаева, были очень взрослыми, по сравнению с нами, смотрели на нас свысока. Володя Ревунов (будущий муж Нины Заботиной) и Виктор Федоров отслужили армию, поработали, им было по 25 лет, а Лева Никитин, бывший моряк, инвалид на протезах, и Тотем Кунаков были еще старше. На втором курсе к нам пришел еще один мужчина, перевелся с какого-то другого ВУЗа, тоже значительно старше нас. Его звали Кабул, он был с Узбекистана. Когда ему присылали посылку из дома, он угощал нас курагой и сушеными в золе ядрышками абрикосов, чем изапомнился. После второго курса ушла Настя Егорьева, она вышла замуж, и то ли перевелась на заочное отделение, то ли совсем бросила учебу, я ее с тех пор ни разу не видела. К окончанию учебы нас было так же 13, как и при формировании группы.
В такой группе очень трудно складывались взаимоотношения, но за годы учебы серьезных конфликтов не возникало. Мы сдружились, всегда приходили на помощь друг другу, и во время экзаменов и на практике, и в повседневной жизни. Парни в группе, будучи старше и опытнее, относились к девочкам снисходительно,как к малолеткам, опекали нас.
Куратором к нам назначили молодого ученого, кандидата географических наук, Сергея Борисовича Лаврова, замечательного человека. Все мы относились к нему с большим уважением. Благодаря Сергею Борисовичу у нас было много экскурсий по Ленинграду, в музеи, на промышленные предприятия. Дважды, на втором курсе, мы ездили с ним в Великий Новгород. Сергей Борисович читал нам лекции по экономической географии СССР и зарубежных стран, и по экономическому районированию. Это был очень эрудированный и интеллигентный человек. Позднее он стал доктором географических наук, профессором, заведовал кафедрой экономической географии на факультете , и был Президентом Русского географического общества с 1992 года до своей смерти в 2000 году. Мы были его первой кураторской группой, и впоследствии он все время поддерживал дружеские отношения со своими бывшими подопечными, никогда не отказывался от встреч. Жаль, что его уже нет в живых, он умер в 2000 году, в возрасте 72 лет.
В целом, студенческий коллектив нашего курса не был особенно дружным, возможно потому, что слишком раннее разделение по специальностям и занятия по кафедральным группам не позволяли тесно общаться между собой. Кроме того, как-то сразу наметилась грань между теми, кто жил в общежитии, т.е. приезжими, и ленинградцами. Ленинградцы, конечно не все,но многие, держались особняком, с некоторой долей высокомерия, снобизма. Так что мне запомнилась дружба среди «общежитского сообщества». В общежитии все были примерно на равных, вместе делили трудности студенческого бытия, вместе готовились к экзаменам и зачетам, переписывая друг у друга недостающие лекции, иногда писали шпаргалки, сидели ночами в рабочей комнате перед очередным испытанием. А еще устраивали веселые студенческие вечеринки по поводу и без повода, и не чувствовали себя обделенными.
УЧЕБНЫЕ ПРАКТИКИ.
Самым лучшим временем в студенческие годы были летние учебные практики. Весенняя сессия на геофаке заканчивалась к середине мая, а после двадцатого мы уже выезжали на практику на все лето, до конца августа. Каникулы всегда приходились на сентябрь, обычно до первого или десятого октября, в зависимости от курса. Поэтому нас никогда не посылали на осенние уборочные работы в колхозы, за исключением первого года учебы. В поселке Саблино, по Московской ветке железной дороги, в часе езды от Ленинграда, находилась учебная база Университета, созданная еще в 1921 году и действующая до сих пор.
На базе проходили практику студенты 1-го и 2-го курсов географического и геологического факультетов. Здесь располагались несколько дощатых не отапливаемых бараков, с комнатами на 6-7 человек, где жили студенты, двухэтажный учебный корпус, столовая и еще несколько небольших одноэтажных построек разного назначения.
После первого курса у нас была самая продолжительная и обширная практика: мы подкрепляли полученные теоретические знания практическими и лабораторными работами по геологии и геоморфологии, гидрологии, почвоведению, метеорологии и климатологии, геодезии и топографии. Природа вокруг Саблино весьма подходит для этого, она очень живописна, сочетает разнообразные ландшафты. На протекающих в районе речках Тосно и Саблинка есть небольшие пороги и водопады, они извилисты, образуют многочисленные меандры - излучины, на берегах есть крутые обрывы с обнажениями горных пород. В Саблино есть даже пещеры, которые в нашу бытность посещать запрещалось из соображений безопасности, а теперь там энтузиасты – спелеологи все исследовали,оборудовали и сделали туристический маршрут.
Для выполнения практических заданий нас разбили на звенья по 6 человек. Работы выполнялись коллективно, по завершении полевой части практики надо было сделать камеральную обработку данных, составить общий отчет и сдать зачет. На практике мне все нравилось, все было внове и очень интересно. По геологии мы под руководством преподавателя описывали обнажения, собирали образцы горных пород, устанавливали их геологический возраст. На занятиях по гидрологии измеряли скорость течения реки, изучали характер берегов, извилистость, наличие порогов и водопадов, и т.д. Пожалуй, наиболее трудной была практика по геодезии и топографии с картографией. Надо было выполнить съемку довольно большого участка местности с помощью теодолита и нивелира, и на основании полученных данных составить подробную карту территории.
От этой практики осталась в памяти песенка – пародия на мотив популярной песни «Крутится, вертится шар голубой…». А мы пели:
«Крутится, вертится теодолит, крутится, вертится, лимбом скрипит. Крутится, вертится, угол дает, на две минуты он, все-таки, врет…» Геодезические приборы, треногу, рейки таскать было тяжеловато, участок нашему звену достался далеко от базы, и мы уходили на весь день, взяв с собой бутерброды и воду для питья. Работали самостоятельно, руководитель практики только изредка навещал бригаду, чтоб проверить, как идут дела и много ли мы наделали ошибок при съемке. Погода стояла жаркая, в середине дня мы пристраивались где-нибудь под деревьями или кустиками отдохнуть, но, увидев издали преподавателя, тут же вскакивали и продолжали работу, ибо «прохлаждаться» не рекомендовалось.
На учебной базе была небольшая метеостанция, и для закрепления знаний по метеорологии и климатологии мы все лето вели наблюдения за погодой, записывали данные о температуре, влажности воздуха, атмосферном давлении, направлении и силе ветра, необычных атмосферных явлениях. Дежурили на метеостанции по очереди, а к отчету сводили все данные воедино, таким образом, качество отчета, а соответственно и оценка, зависели от добросовестности всех студентов курса. Если кто-то не записал наблюдений, то приходилось на ходу придумывать что-то приблизительно.
Самой интересной для меня и совершенно новой была практика по фото и кино съемке. До этого я никогда не держала в руках фотоаппарата, не говоря уж о кинокамере. Нам выдали по одному фотоаппарату «Смена» на двоих, показали, как им пользоваться, какую брать выдержку в зависимости от условий съемки, и мы начали радостно «щелкать» друг друга. В Саблино была неплохая фотолаборатория с несколькими увеличителями, там мы обрабатывали отснятый материал. Не сразу и не все у нас получалось, но фотографий с того времени осталось немало, хотя и не высокого качества. Да и фотопленки тогда были не очень хорошие, только черно-белые. Важно то, что мы научились делать фотографии, мне это очень пригодилось, когда я работала в школе. Пробовали мы работать и кинокамерой, но это такой сложный и дорогостоящий процесс, что, по-моему, зря на нас тратили время преподаватели, приличного учебного фильма мы так и не сняли. Только получили представление о самом процессе киносъемки.
Студенческий рабочий день в Саблино длился 7-8 часов, с одним днем отдыха в воскресенье. Ленинградцы почти всегда уезжали вечером в субботу домой, а мы ездили в город очень редко, по необходимости, так как на летние месяцы места за нами в общежитии не сохранялись, туда поселяли абитуриентов. Свои вещи мы сдавали на лето в камеру хранения. И если надо было побыть в городе пару дней, приходилось просить коменданта поселить куда-нибудь, получить белье, потом сдать его обратно, и т.п. Поэтому, мы посвящали воскресенье отдыху в Саблино. Загорали, купались в речке, по вечерам частенько разжигали костер на берегу реки. У костра собиралось много студентов, как наших - географов, так и с геологического факультета. Ребята - геологи, особенно второкурсники, побывавшие в экспедициях, очень интересно рассказывали о различных приключениях, знали множество песен. Посиделки у костра затягивались далеко за полночь, никому не хотелось расходиться по баракам. Мы с удовольствием пели, парни играли на гитарах. Так много, как в Саблино, мне больше никогда не приводилось слушать и петь песни.
В поселке Саблино был в то время Дом отдыха, и мы частенько ходили туда на танцы по средам и субботам. Танцы, как и в общежитии, были под радиолу, и нас, студентов, пускали бесплатно. На танцах мы, девушки, познакомились и подружились с местными ребятами, они нас провожали после танцев до базы, а иногда днем прибегали посмотреть, как мы работаем со своими нивелирами – теодолитами. Наши же парни-однокурсники относились к этому неодобрительно, можно сказать, ревниво оберегали нас от посторонних знакомств.
После завершения летней практики в Саблино в конце августа нас отпустили на каникулы до 5 октября. Я не была дома, в Нарьян-Маре, целый год, так как в зимние каникулы не могла туда поехать. Зимой надо добираться самолетом, а это было мне не доступно из-за отсутствия денег. В зимние каникулы на первом курсе я ездила в Няндому, к тете Марусе. Я очень соскучилась по своим родным и близким, хотелось увидеть подруг.
Сутки поездом до Архангельска, трое суток пароходом от Архангельска до Нарьян-Мара! И вот я дома, где мне все были очень рады. Жаль, что каникулы были небольшие, они так быстро пролетели. Встречались с подружками, учителями, ходили в кино и на танцы в Дом культуры. С папой съездила на сенокос на недельку, с сестрами бегали в тундру за грибами. Помогала маме по дому, как могла. А в первых числах октября 1958 года меня проводили обратно в Ленинград. И не предполагала я тогда, что не попаду домой целых три года, так сложатся обстоятельства.
После окончания второго курса практика у нас была более разнообразная. В июне, первую ее часть, мы проходили опять в Саблино, «практиковались» по гидрологии и почвоведению. Потом на две недели ездили в поселок Кузнечное, недалеко от города Приозерска. Там, на берегу озера Вуокса, среди скалистых нагромождений и заповедного леса, тоже была небольшая учебная база Университета. Природа замечательная, красивейшие места Карельского перешейка, июль, середина лета – что может быть лучше? А мы, студенты, с такой неохотой бродим по густому лесу и описываем различные растения и деревья, собираем гербарий. Это наша ботаническая практика.
Нам дано задание провести таксацию небольшого лесного участка, то есть определить породный состав, возраст деревьев, их высоту, толщину, годовой прирост, хозяйственное значение. Но жарко, донимают комары и мошка, совсем как у нас в тундре, работать не хочется. Руководила практикой в Кузнечном молодая преподавательница с кафедры геоботаники, Маргарита, не помню уже ни ее отчества, ни фамилии. Почти наша ровесница, она не очень нас донимала строгостью, требовательностью. При малейшей возможности мы брали лодку и уплывали подальше от базы по озеру, купались, загорали. Тем не менее, оценки за практику Маргарита всем поставила отличные. Наверное, помогло то, что отчет составлялся коллективно и с ее помощью.