Глава 1
Мать устало склонила голову к постели спящего ребёнка. Девочку только сегодня перевели в общую палату. Неделю измученная тревожным ожиданием женщина не могла сомкнуть глаз. Единственная дочь в семье и такое несчастье! Как они с мужем могли недоглядеть? Разве можно было заподозрить у совершенно здоровой до сих пор девочки эту странную болезнь – лунатизм?
Дверь палаты тихонько скрипнула, и на цыпочках вошёл отец девочки.
- Ну, как Фая? Что говорит врач? – спросил Стас у жены.
Лиза с трудом разомкнула непослушные веки. В голове щёлкнуло, будто сработало реле, и цепь замкнулась. Первый взгляд бросила на дочь. Разомкнула онемевшие от неподвижности руки и подвигала затекшими пальцами. Улыбнулась безрадостно, одними уголками губ.
- Ничего. Слава Богу. Температура спала. Ей легче. Видишь, спокойно уснула?
Под глазами Лизы серые тени обозначили степень её усталости и беспокойства.
- Ты бы домой съездила. Тебе тоже надо отдохнуть. Давай я сегодня подежурю. Не беспокойся, буду сидеть тише воды, ниже травы. Да и Фаечка уже грустит обо мне. Откроет глазочки, а я здесь, - пытался улыбнуться Стас.
Грязно зелёный цвет стен облупившийся во многих местах больничной палаты не прибавлял настроения. Лиза бережно коснулась щеки дочери, чтобы ещё раз убедиться, что беда позади, и поднялась с придвинутого к кровати стула.
- Хорошо. Я пойду. Соберу Фаиночке сменное бельё, сама приму ванну и возвращусь. А ты тут смотри. Если что – кнопка вызова врача на стене. И сразу мне звони. Ладно? – оживилась Лиза.
- Не волнуйся так. Я же отец. Всё понимаю. Не переживай. Да и ты уже спишь на ходу, скорее прозеваешь пробуждение доченьки. А я книгу взял. Буду сидеть и читать.
- Ну, всё, - Лиза чмокнула мужа в щёку, - пошла я.
- Пока! – шепнул Стас и открыл книгу.
Не читалось. Стас то и дело поглядывал на дочь, боясь пропустить её пробуждение. В больнице было тихо. Время дневного отдыха больных.
Сколько он просидел в раздумье, глядя в книгу, открытую на титульном листе? Стас, уже в который раз вспоминал события той ужасной ночи. Для него так и осталось загадкой, каким образом девочка могла найти могилу старика, о которой она не только не знала, но и догадаться не могла? Мистика, да и только! Они с женой уже десятки раз проговаривали странную ситуацию, но так и не пришли к разумному объяснению случившегося. Им не хотелось верить, в то, что здоровая девочка могла внезапно заболеть лунатизмом.
- Папа! – прервал его размышление ослабевший от болезни голосок дочки, - Ты здесь? – она привстала и потянулась обнять отца.
- Здесь, - отозвался Стас с улыбкой, - скоро ты совсем здоровенькой станешь, и мы все вместе домой поедем. Ты хочешь уже домой? - бережно обнял он дочку.
- Домой? – задумчиво проговорила Фая, - не знаю. Мне страшно дома.
- Глупенькая! Чего же дома бояться? – убирая с её лба прилипшие волосики, ласково проговорил отец.
- Деда Аркадия боюсь. У него сначала лицо было доброе, а потом он толкнул меня в грязь и приказал спать там, под дождём. А мне холодно было и страшно. Сам он спрятался в землю, а меня оставил: «Потом, - сказал, - заберу к себе».
- Ты и маме этот плохой сон рассказала? – спросил отец.
- Нет. Мама устала. Мне жалко её пугать. Она к врачу побежит, и мне снова уколы будут делать. Мне и так уже больно! Попа болит, ручка болит. И ты ей не рассказывай. Только это не сон был, во сне я бы не мёрзла. Понял? - шептала девочка.
- Ладно, доченька, ты, главное не бойся! Я всегда рядом буду и никого к тебе не пущу. Я же сильный, видишь? – и Стас согнул руку в локте, чтоб показать дочке мускулы. – Я того, кто за деда себя выдаёт, одной рукой в бараний рог скручу! Веришь?
Фая засмеялась, представив себе, как папа крутит деда Аркадия в бараний рог.
- А ему не больно будет в бараньем роге?
- Это, дочка, не наш дед, а похожее на него существо. Оно даже света белого боится и прячется по закоулкам от страха. Ты так и знай! Наш дед хорошим был. Запомнила?
- Я-то поняла. Но он тоже сильный. Я босяком бежала по колючкам, а он крепко тащил меня за руку и не отпускал.
- Фая, ты просто во сне случайно вышла из дома. Случайно, понимаешь? И заблудилась ночью. А мы тебя спящей нашли. Тебе и приснились все эти ужасы.
- А я вот доктору расскажу. Пусть он подумает сам, может ли девочка ночью одна далеко уйти без разрешения? - Фая решительно приподняла головку над подушкой.
Дверь приоткрылась, и в палату заглянул Владимир Борисович.
- О, что я слышу! Фая у нас уже сказки рассказывать начала? Молодец девочка, выздоравливаешь, значит.
- И не сказки вовсе! Папа не верит, но вы же учёный доктор! Вы должны всё на свете знать.
- И в чём мне предстоит разобраться? - озадачено вскинул брови Владимир Борисович.
Фая беспокойно посмотрела по сторонам, будто опасалась быть кем-то услышанной.
- Призраков! – прошептала она.
- И ты всё помнишь? Помнишь, как шла, куда шла? Да? - недоверчиво уточнял доктор.
- Помню, - уверенно и громко сказала девочка, подозревая, что ей снова могут не поверить. – Не веришь? – перешла девочка на «ты».
- А ты расскажи. Расскажи мне всё сначала. Ты оделась перед уходом из дома? Солнечный день был? А ночь? – допытывался Владимир Борисович.
- Ты всё путаешь, - всплеснула ручонками девочка, - Я же в одной ночнушке пошла, дед не дал мне даже туфельки обуть. Сначала день был солнечный, а потом ночь тёмная. В небе молнии сверкали, бжик - бжик, а ветер - уууу! Страшно. Потом гром – бабах! Я за дедом на подоконник, от туда прямо на клумбу свалилась. Дождь полил! Я мокрая, а дед всё тянет меня за руку, так, что я почти летела, а сам поспешил спрятаться в землю. Залез вглубь, а меня мёрзнуть оставил. Я тряслась от холода. Могилку его грела руками. Обратно одной идти страшно, а потом не помню, как я нашлась.
- Смотри-ка, смотри-ка, - забормотал доктор, - не обычный случай в моей практике. Ребёнок помнит детали. А не должна помнить, при таком диагнозе. Что-то здесь не так. Что-то не вяжется воедино. Надо бы подумать.
- Вот и мы с Лизой сомневаемся, - уверенно добавил Стас, - что девочка сама могла прийти туда, куда дороги не знала. Мистика! – повторил он единственное слово, объясняющее всё.
- Не исключено, - протянул доктор и потеребил себя за подбородок. – Разберёмся, - добавил он обнадёживающе. – Веришь? – обратился к девочке и погладил её по головке.
- Верю, - охотно подтвердила Фаина, обрадованная тем, что такой солидный дядя ей доверяет.
Глава 2
Спустя несколько дней, Владимир Борисович после дежурства задержался дольше обычного и сидел в своём кабинете, когда в дверь слегка постучав, вошёл Станислав.
- А, - устало протянул Владимир Борисович, - это вы. А я тут в раздумье сижу. – Доктор неторопливым движением руки отодвинул от себя кипу журналов и брошюр. Он погасил свет настольной лампы, осторожно кончиками пальцев помассировал уставшие глаза. Руки пожилого доктора были ухожены и чисты, это сразу заметил внимательный Стас. Приятно, когда врач является образцом для своих коллег. Впрочем, в докторе всё было со знаком плюс: и неторопливая обстоятельная речь, и аккуратная стрижка, и чисто выбритое лицо. К такому человеку как-то сразу и безоговорочно проникаешься доверием.
- Владимир Борисович, - учтиво начал Станислав, - мне здесь подобрали литературу, связанную с аномальными проявлениями существ иных миров, - продолжал он с опасением, что доктор может не правильно понять его желание разобраться в природе вещей. Но доктор вопреки ожиданиям Станислава бережно положил руку поверх книг, лежащих перед ним. Эти книги тоже были связаны с описанием подобных ситуаций.
- И я о том же, - сказал он грустно. – Обследования показали, что с девочкой всё в порядке. Головной мозг спокоен. Никаких очагов перевозбуждения за время наблюдений не было выявлено. Ваша дочь абсолютно здоровый ребёнок. Тогда остаётся одно: поверить рассказу девочки. Уж слишком детально ей запомнилось всё, что случилось с ней в ту жуткую ночь.
- Да, да! – подхватил мысль доктора Станислав. – Я тоже склонен думать, что не так всё просто. И теперь, честно говоря, сам опасаюсь не то, что на дачу, даже домой везти Фаю. Подумайте сами, мог ли семилетний ребёнок найти могилу того, о смерти которого не знал? Хоронили Аркадия тоже без огласки. Дочка ни о чём не подозревала.
- Нет. Здесь не то. Страх как раз и становится причиной власти потусторонних сил. – Владимир Борисович пристально вгляделся в лицо посетителя, чтобы быть уверенным в готовности гостя выслушать его аргументы.
Станислав, затаив дыхание в предвкушении интересной беседы, машинально присел на стул напротив доктора.
- Вы хорошо знали ныне покойного Аркадия? Что это был за человек? – поинтересовался Владимир Борисович.
- О, да! Не поверите, но это был замечательнейший человек! Мы приобрели дачный участок после исполнения дочери годика. С тех пор соседствовали с семьёй Аркадия. Он жил в то время со своей тоже ныне покойной женой Симой. Их домик основательный. Так что случалось, они и зимовали на даче. Нам спокойно было. Участок присмотрен, всё в порядке всегда. А Фаечку они просто обожали. Честно говоря, мы их уже за родню считали. Если приходилось отлучаться в город – дочку спокойно оставляли с ними. А с города привозили продукты на две семьи. Супруги старенькими были, им поездки уже в тягость, вот мы и помогали друг другу. Но, одна у нас была общая неприятность: участки располагались вблизи кладбища. Им-то, старикам, как они сами говаривали, будущее жилище не мешает, а наоборот, успокаивает. Вроде бы даже место себе облюбовали там и заранее оградку поставили, чтобы потом не в тягость людям быть. Мечтали вместе уйти. Как в сказке, значит, в один день. Да разве такое бывает? – Станислав передохнул и доверительно посмотрел на доктора.
- Бывает, - подтвердил доктор. – Редко, но случается и такое. Так вы в прошлый раз рассказывали о странном завещании. Что в нём странным вам показалось, если вы, как говорите, жили по-родственному?
- Как что? – изумился Станислав. – Вы не обратили внимания на то, что там была просьба похоронить Фаю рядом с ними. Это же вроде того, что он заранее знал, что Фая вскоре должна будет умереть. Не она нас похоронит, а мы её! – округлив в страхе глаза, уточнил Станислав.
- Значит можно допустить, что Аркадию была приоткрыта какая-то страшная тайна? Иначе откуда он мог знать участь вашей девочки? – утвердительно постучал карандашом по столу Владимир Борисович.
- Выходит, что так, - согласился Станислав.
- А что же давало старику такую уверенность? Он никогда не заговаривал на эту тему?
Не помню. Хотя вот. Однажды осенью погода сделалась отвратительной. Ветер разгулялся так, что в стёкла окон швыряло щепки из леса. А тут ещё и электричество где-то замкнуло. Аркадий очень был напуган. Он, не смотря на наши уговоры остаться у нас, всё же собрался и ушёл к себе на дачу и всё бубнил что-то непонятное, вроде того, что спешит за кем-то, и не дай бог навести на дом напасть.
- Выходит, была у Аркадия тайна, - задумался доктор, - знал старик то, что вам не было известно.
- Понятия не имею. Мы после того, как прочитали его завещание, которое лежало на самом открытом месте, больше в его дом ни ногой.
- А напрасно… - Владимир Борисович явно пришёл к какому-то умозаключению. – Напрасно, говорю, не поинтересовались! Давайте так. Вместе на дачу махнём. Я завтра не дежурю, вот и посетим загадочный чертог.
- Хорошо, согласился Станислав. Лиза с дочуркой подежурит, а мы сами съездим. Вдвоём же не так страшно? Представляете, мы, взрослые мужики и то заговорили о страхе? Что уж тут строить догадки о ребёнке?
- Угу, - подтвердил Владимир Борисович, - только обезопаситься всё же придётся. Наденьте на себя крест, если вы крещённый. Остальное я сам додумаю.
- А что мы там будем делать? – всё же осведомился Станислав.
- А это, что обстоятельства продиктуют, - поднялся со своего места и опёрся о кипу журналов врач.
- Может нам попа с собой прихватить, пусть осветит дачи!
- Нет, это лишнее пока. Сначала разобраться попытаемся. Ну, что, тогда до завтра? Сегодня ничего к сказанному не прибавить, а лить воду на колокольню не дело.
- Я за вами заеду! – предложил Станислав.
- Хорошо. Мне с утра сюда надо будет заглянуть. Вы Фаю крестили? – вдруг задал вопрос Владимир Борисович, думая о чём-то своём.
- Нет ещё, - виновато проговорил Стас.
- Значит, мне выпала честь быть её крёстным. Завтра же и окрестим, - сказал Владимир Борисович тоном, не терпящим возражения. Утром жду здесь, управимся с ребёнком, потом остальное. Так надо, - добавил он уверенно, - я жизнь прожил, знаю больше вашего. И не возражайте!
А Станислав и не собирался возражать. Ему, что ни делай, лишь бы дочь спасти от уготованной ей участи.
Глава 3
Лиза с утра была уже наготове. Привела с собой приятельницу, которая нежданно – негаданно была приглашена в качестве крёстной матери для Фаи.
Решено было сегодня с утра окрестить ребёнка, а торжества перенести на удобное для всех время. Фаю одели, как ангелочка, во всё белое. Девочка чувствовала торжественный момент в жизни и сияла. Особенно ей понравилось, что высокий, сильный доктор Владимир теперь станет её крёстным отцом, поскольку вылечил её от болезни.
Крещение оказалось длительным делом. Владимир лично держал крестницу на руках, хотя Фая с удовольствием бы побегала вокруг, чтобы осмотреть иконы с позолотой и, главное, горящие всюду свечи. Будущая крёстная мать тоже хотела взять на руки нарядную крестницу, но доктору казалось, что в его руках девочка под большей защитой, нежели в руках крёстной матери. Он чувствовал всю ответственность за этого, уже однажды спасённого им ребёнка.
Когда выходили из церкви, на паперти нищая старуха из-под платка посмотрела на девочку таким недоброжелательным взглядом, что у девочки дрогнули губки, и она готова была расплакаться то ли от усталости, то ли от обиды, что могла кому-то не понравиться. Ребёнка быстро отвлекли. Стас, открывая дверку машины, оглянулся на старуху, а та погрозила ему клюкой и заковыляла прочь от церкви.
Глава 4
Женщин и девочку доставили опять в больничную палату, а сами возвратились в церковь, чтобы по настоянию Владимира Борисовича приобрести там икону Святой Троицы и самые крупные восковые свечи. Продавец, видя, что мужчины делают такие покупки, предложила им взять и ладанку, уверяя, что ладан хорошо чистит квартиру от всякой нечистой силы.
Вооружившись всем необходимым, невольные соратники перезвонили женщинам, что уезжают по делам на дачу для того, чтобы проверить, всё ли в порядке и возможно задержатся там, если погода будет хорошей, чтобы вечерком угоститься шашлычками.
Дачный посёлок был в ста километрах от города. Так что вскоре мужчины вышли из машины, разминали ноги, потягиваясь и любуясь великолепием летнего дня.
- Ну, которая ваша дача? С неё начнём или сразу пойдём в дом, где жил Аркадий?
- Конечно, к себе! Надо же продукты разгрузить, осмотреться. Смотрите, как цветы головки подняли! Будто ждали нас. Когда мы уезжали, даже бутонов не было. Вот что значит тепло! – восхищался Станислав.
- Да, замечательно у вас здесь! Может и мне по соседству дачку приобрести? – мечтательно проговорил Владимир Борисович.
- А что её приобретать? Если покойников не боитесь, вот она, дача, вселяйтесь и пользуйтесь. Она нам даром не нужна. А вас вроде бы ничто не связывает с этими событиями.
- А вот это мы ещё увидим, - неуверенно проговорил Владимир Борисович, косо поглядывая на соседнее строение, будто оценивая возможность находиться в этом месте.
- Ну, да, - согласился с ним Стас, - лучше его отдать тем, кто не знает истории здания, хотя соседи всё равно расскажут, что и как. Ну, короче, подумайте над моим предложением. Оно останется в силе, сказал Стас, взбираясь по лестнице в собственный особняк, как в шутку именовал небольшой одноэтажный дачный домик.
- Я вижу фундамент у вас высокий. Это из окна и мне нелегко спрыгнуть вниз. Такой прыжок для ребёнка мог окончиться не просто падением и ушибами, после которых она бы обязательно пробудилась, но и переломами.
Владимир Борисович обошёл дом со стороны окон, разглядывая подступы к нему. Вокруг домика по всему периметру был разбит цветник с хрупкими травянистыми растениями. Он обратил внимание и на то, что ни одно растение не было ни смято, ни сломано. Значит, девочка не прыгала из окон, сделал вывод Владимир Борисович, а сползала.
Он вздохнул и пошёл в дом вслед за хозяином.
- Откуда исчезла девочка? – спросил он. – Где её комната?
А вот здесь, проходите, пожалуйста. Мы с того злополучного дня здесь не бывали.
Гость снова внимательно осмотрел комнату. Попробовал открыть окно.
- И не пытайтесь! Мы специально эту раму держим забитой, чтобы ребёнок не упал из окна.
А какое из окон оказалось открытым в ту ночь?
- В нашей гостиной, где мы с женой спим. Пойдёмте, покажу.
- Вот. Видите, на полу до сих пор лежат осколки разбитого цветочного горшка и земля рассыпана.
Владимир Борисович склонился к земляным россыпям и понял, что здесь нет следов ножек девочки. Справа был след босой ноги Станислава. Видно было, что он попытался сгрести часть земли в сторону, чтобы подойти к окну. Значит, окно было открыто до того, как Станислав к нему подошёл. Версия о том, что отец сам мог скинуть вниз спящую девочку, отпадает.
- И все-таки, не могло ли так случиться, что кто-то из вас сбросил девочку вниз?
- Что вы! – искренне возмутился Стас, - Фаиночка единственное наше сокровище. Мы её обожаем. Нет, как вы могли такое подумать? Чтобы в дождь, в грозу ребёнка вышвырнуть из дома? И не смейте такое предполагать даже! – в отчаянии прокричал Стас.
- Верю, - спокойно отозвался Владимир Борисович, отойдя от окна.
Стас вздохнул так, будто это был последний глоток воздуха.
- А кладбище? Посмотрите, где оно. Это из окна вроде близко, а пойдёте – увидите, что не так просто туда забрести.
- И туда сходим. А как же? Надо всё посмотреть, чтобы ко всему быть готовым.
- Может быть, перекусим пока? До вечера ещё далеко, темнеет летом поздно. Успеем сходить и на кладбище, и в дом Аркадия.
- Ну, давайте, - согласился доктор без лишних слов, и присел к столу, помогая хозяину откупоривать бутылочку коньяка. – Это мы для храбрости, для поднятия духа, так сказать пригубим, да? Но не более того. Я не любитель пьяных застолий.
- Мы с Лизой тоже не пьём, но, знаете, в доме всегда что-то должно быть на случай неожиданного гостя. А мы же отмечали день рождения Фаи, у нас целый ящик этого добра остался. Опасались, что не хватит, а гости все не пьющие, как и мы сами. Вот теперь, извольте, угощайтесь.
Мужчины выпили по одной стопочке, хорошенько перекусили для поддержания сил и собрались идти на то самое кладбище.
Дорогу даже в хорошую погоду нельзя было назвать идеальной. Заросли сорной травы. Лопух, крапива, конский щавель и чертополох, а кое-где даже кусты дикой или одичавшей малины и ежевики – вот что сопутствовало им в пути.
- И, говорите, девочка сама преодолела этот путь? – изумлялся Владимир Борисович, - только в таком месте надо было лететь, а не идти, чтобы не поранить нежные ножки. А травм стопы у ребёнка не было.
- Ну, вот здесь могила тётушки Симы, а рядом её мужа – Аркадия, - сказал Стас и склонил голову, тайком осенив себя крестным знамением.
- Я смотрю, вокруг одни кресты. Холмы даже сравнялись с землёй, - рассуждал Владимир Борисович, разглядывая местность.
- Это очень старое кладбище. Я даже не знаю, сколько ему десятилетий. Здесь, говорят, поблизости особняк барский стоял, а кладбище изначально их семье принадлежало. Это уже позднее сюда и селян стали привозить на успокоение.
- Не очень-то успокоение, как я представляю себе. Вот я думаю, почему на одних могилах кресты стоят, а на других могилах - нет?
- Разрушены кресты временем, наверное, - отозвался Стас, с опаской поглядывая на то место, где нашли его дочку. Он переминался с ноги на ногу, желая поскорее уйти с этого жуткого погоста.
- Или не заслужили покойные этой участи, - предположил доктор. – Ну, что, пойдёмте в дом Аркадия. Может быть, там отгадку найдём. Пока ничего не ясно.
Глава 5
В дом Аркадия вели скрипучие, рассохшиеся, но крепкие ступени. Поручни перил до глянца отполированы ладонями. Сразу видно, что строение добротное, но очень давно сооружено.
Мужчины поднялись на первый этаж дачи и осмотрелись.
- Вот здесь лежало злополучное завещание. Оно было открыто. А тело старика рядом. Видно было, что он скончался накануне дня моего приезда. Я привёз ему продукты, позвонил, а никто не откликнулся. Ждать было некогда, я решил занести их в дом и оставить. А здесь такое случилось, оказывается. Сказали, что был сердечный приступ у старика. Крепкий, вроде, был человек. С чего сердце прихватило так? Не понятно.
- Угу. Бывает. А наверху что у них? – поглядел доктор в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
- Гм, вот, сколько жили по соседству, а верите, я там ни разу не был. Понятия не имею, что там у них.
- Тогда вместе и поглядим, - проговорил доктор, взбираясь по ступеням, ведущим вверх.
Вот оно что! Настоящий терем – теремок, - восхитился Владимир Борисович. Только нежилой терем. Смотрите, окна плотно занавешены, всюду налёт пыли.
- Может быть, Аркадий после ухода жены не поднимался в её жилую зону? – предположил Стас.
- И это не исключено, если была причина так поступить. Где же она, искомая причина, - приговаривал доктор, по-хозяйски смело исследуя пространство. Старые альбомы. Ну-ка, что в них? О, какие старые снимки! Интересно.
Стас тоже склонился над альбомом.
- Ага, вот тётушка Сима. А это сам Аркадий, - пояснял Стас те моменты истории семьи, которые были ему известны. - А вот здесь они совсем молодые. А здесь юные. А вот они же – дети. Странно. Они что, родственниками были? – изумился Стас.
- Угу. Странно. Правда, странно. Вот ещё альбом. Смотрите-ка, здесь не только фотографии, но ещё и рисунки, и даже акварельные портреты людей. А вот и ваша Фая! Но рисунок пожух. Ему сто лет в обед! – воскликнул доктор.
- Где? - растерялся Стас, глядя через плечо Владимира Борисовича. – Что за чертовщина? Правда, одно лицо. Кто эта девочка?
- Некая Эмилия, - прочёл доктор надпись на оборотной стороне рисунка. Вам о чём-нибудь говорит это имя?
- Ни о чём. У меня такой родни не было. А жена выросла в приёмной семье. Вряд ли и ей известен рисунок.
- Да, - протянул Владимир Борисович, - история не для впечатлительных дам. Значит, как ни крути, а они и вправду ваши родственники по линии супруги. Что за черт?
- Сам не понимаю, потёр вспотевший от напряжения лоб Стас.
- А как вы вышли на покупку именно этой дачи?
- Мы, вроде, и не собирались покупать дачу. У нас всегда денег в обрез было. А тут Фая стала хворать. Нам и посоветовали держать ребёнка чаще на воздухе, желательно за городом. Смотрим, на доме объявление о сдаче в наём домика в одной деревне. Не дорого. С последующим выкупом. Совпадение просто! Мы так обрадовались неожиданной удаче!
- В таких домах непременно должны существовать письма или дневники. Что-то же должно прояснить обстановку? – пытался ещё раз осмотреться Владимир Борисович.
- Да, - помогал доктору Стас, - вот смотрите, старая шкатулка. Большая. Открыта. И ключ рядом. Видимо Аркадий незадолго до кончины открывал потайную дверцу, - Стас осторожно приподнял крышку шкатулки и достал старый свиток, запечатанный сургучом. А под ним еще лежали пожелтевшие от времени листы, вырванные из блокнота. Видимо сам блокнот уже не представлял особой ценности, а в найденных листах хранилось нечто важное для семьи Аркадия.
- Смотрите, в камине сгоревшие остатки самого блокнота. Вот вам и конец истории, кивнул головой в сторону поддона доктор.
Стас подошёл к окну и сдёрнул штору, с которой посыпалось столько пыли, что мужчины закашляли. Зато сразу стало светло и даже уютно.
- Давайте читать, что там такого, что могло убить старика? – поторопил Стас.
- Сейчас, сейчас всё выясним, - доктор полез в нагрудный карман и достал слабые, но всё же очки для вспоможения уставшим глазам.
Глава 6
«Аркадий! Не удивляйся, что я общаюсь с тобой посредством письма. Ты знал многое, но не знал главного. Фаина, дочь Елизаветы, прямая наша наследница. Это я, по недоумию, пытаясь спрятать её, мою незаконнорождённую дочь, от зова предков. Я отдала девочку в приют. После этого добровольно стала твоей женой, хотя нас связывали кровные узы. Именно поэтому мы не могли себе позволить рождение очередного ребёнка.
Я опасалась за жизнь дочери и считала, что уберегла её. Но предкам нужен был чистый дух маленькой девочки. Мне мама рассказывала, что рождённая дочка её тёти умирала. Женщина отчаянно боролась за жизнь ребёнка. Ей посоветовали обратиться к чёрной ведьме, которая не богатств потребовала, а взамен на жизнь её дочери жизнь любой рождённой девочки её рода. За новой жертвой должен был явиться сам дух тьмы. Вот откуда страх был родить именно девочку. Когда у Елизаветы родилась
дочь, я предприняла все попытки, чтобы приблизиться к малышке, наивно полагая, что смогу защитить ребёнка от происков могильного гостя молитвой или ценой собственной жизни. Вычислить посланца тьмы трудно. Это существо обретает внешность того, кому мы доверяем.
Сейчас я чувствую, что он рядом. Значит, меня скоро не станет. Теперь тебя заставят привести в загробную жизнь Фаину, поскольку я скорее умру, чем позволю убить невинную душу самого любимого существа - внучки.
Если ты станешь на их пути, тебе не жить. Но их дух в твоём или моём облике, всё равно уведёт девочку сюда, на фамильное наше кладбище. Надо бы успеть окрестить ребёнка. Крещённую душу труднее обратить в нечисть.
Постарайся сделать так, чтобы все наши средства остались в утешение Елизавете. Мы заберём Фаину, чтобы защитить Елизавету. У неё ещё могут родиться наши наследники.
Больше им ничего не нужно от нас. Дух постарается воспользоваться невинной душой не успевшей принять обряд крещения.
Не противься воле пришельца. Это избавит тебя от ненужных страданий. Отдай им Фаину, и ты будешь жить.
Я успела многое. Я восстала против предков, владеющих секретами чёрной магии. Только уже я не смогу осуществить свой замысел. Мне удалось найти старый свиток с молитвой, которая поможет могильному духу вознестись и оставить наш мир.
Ни я, ни ты, ни родители девочки не в силах будут прочитать текст. Единокровным людям это не дано. Нужно успеть окрестить ребёнка, чтобы крёстная мать или отец силой небес и провидения закрыли раз и навсегда чёрный портал зла.
Запомни: всё в свитке! Сделай так, чтобы он был найден теми, кто остановит могильного гостя. Постарайся усп...» - дальше текст обрывался.
- Вот оно что! – только и смог проговорить Степан. Аркадий был дедом Фаи. И тётушка Сима была ей родной бабушкой. Какой ужас! Не верится мне. Зачем же она привела нас сюда, если всё знала?
- Знала, что иначе их не остановить. – Владимир Борисович помолчал и добавил, - я не сказал, что накануне сон видел странный. Странный сон, по отношению к себе. Во сне мне явилась злобная старуха и, сотрясая клюкой, требовала отступиться от ребёнка. Говорила, что девочка принадлежит им.
- А я у церкви видел подобную бабку, и она тоже была с клюкой, - добавил к словам доктора Стас то, что пришло на ум. - Помните, Фаечка заплакала? Это тот момент.
- Так вот, - продолжал доктор, - тогда-то я и решил, что непременно надо поступить наоборот, и окрестить девочку, как можно скорей.
- Спасибо вам! Вы настоящий друг. Так где же этот свиток? Куда я его положил?
- Он, наверно под упавшей портьерой. Сейчас найдём, - догадался доктор, поскольку свитка на столе уже не было.
- Смотрите, небо заволакивает! Должно быть гроза идёт. Темнеет на глазах. Или в глазах? – спрашивал и отвечал одновременно Стас.
- Подожди, я ещё на окне проверю, - отозвался доктор.
- Да где же этот свиток? Нет его нигде. Куда он пропал? – уже нервничал Стас.
- Ищу, ищу! Не такая комната огромная, чтобы не найти. Свечи, зажгите скорее свечи! Образа сюда! – командовал Владимир Борисович, продолжая шарить рукой по подоконнику.
Стас достал из пакета всё, что было куплено в церкви. Вот уже удалось расставить вкруг образов свечи, а ветер за окном всё усиливался, поднимая тучи пыли и превращая день в ночь. Вдалеке, то ли раскаты грома, то ли земной гул слышался с беспрерывным возрастанием.
- Вот он! – победно воскликнул Владимир, высоко над головой подняв старый рулон, похожий на высушенную кожу животного. – Долой печать!
К нему вплотную плечо к плечу стал отец девочки, держа в руке запасную свечу, чтобы осветить писание.
И в то же время полоснула молния такой силы, что на мгновение ослепила глаза мужчинам. Вслед за молнией ударил резкий гром. Казалось, что лопаются барабанные перепонки. Когда печать была сорвана со свитка, Стас уставился на непонятный ему текст.
- Господи, да мы же не прочтём эти иероглифы! - испуганно прошептал Стас.
- Нет, - только и успел ответить Владимир, как в проёме окна появился призрак Аркадия. Он стоял неподвижно и не сводил мрачных глазниц со свитка.
- Не читайте. Не смейте читать! Это моё! – вдруг заорал гость, вытягивая вперёд кривой указательный палец левой руки с видом оскорблённого собственника. – Отдайте мне свиток, отдайте взамен на жизнь девчонки! – лукавил призрак.
Владимир не глядя на страшного пришельца начал неуверенно, а потом всё громче озвучивать текст заговора. Чем дальше он читал, тем светлее становилось вокруг. В пробившемся свете дня призрак таял на глазах, а Владимир читал всё увереннее и с большей силой, и, наконец, выкрикнул последнее, ключевое слово. Свечи дрогнули и погасли одновременно. За окном полил дождь, но не тот, не страшный, а омывающий землю. Вскоре и солнце пробилось сквозь уносящиеся облака.
- Фу, - сказал Владимир. Получилось. Слава Серафиме. Царство ей небесное, мужественной даме. Сегодня же поставим ей свечи в храме. Я уверен, что они с Аркадием были крещены и не отреклись от крещения. Их убила нечисть, но души не тронула.
- Как вы это читали, откуда вам известен древний язык, заикаясь, спросил Станислав.
- Разве? Удивился Владимир Борисович, - всё написано понятным русским языком.
- Где? – спросил опешивший Стас.
- Вот! – указал Владимир и замер в удивлении. – Он не нашёл ни одной буквы, которую мог бы прочитать. Текст действительно был древним и непонятным простому смертному.
Владимир Борисович положил свиток на стол, но невесть откуда взявшаяся искра, мгновенно испепелила свиток.
- Был – и нет, - только и проговорил доктор, разводя в недоумении руками.
- Вот и вся история, - добавил Стас.
- Нет не вся! А крестины кто будет отмечать? И свечи надо бы поставить в храме за спасение христианских душ. Ты как? – спросил он запросто Стаса? Не наложил в штаны от страха? - После долгого напряжения мужчины засмеялись.
- Нет, запаха не чувствую, но готов признаться, что один бы не справился. Я бы, как дед, помер от страха прямо здесь же.
- Молчи уже! Если бы не свиток, я бы и сам обмочился! - смеясь, признался Владимир. – А ты мне теперь типа кума, что ли? Ну, едем в город? Честно говоря, надо бы нам теперь заняться поиском других дач. Не лежит душа сюда возвращаться. Что скажешь?
- Продадим. А на эти деньги купим что-то приличное, но в другом месте, - подтвердил Стас.
- Я так рад, что смогу спокойно смотреть в глаза крестницы! – улыбнулся доктор.
- А я-то как рад! Вы же мне дочь дважды от смерти спасли! - проговорил Стас вновь переходя на "ВЫ", чувствуя благодарность к доктору.
- Я свою крёстную дочь спасал, оказывается. Вот как бывает в жизни.
Мужчины сели в машину и поехали в город, позабыв и о шашлыках, и о выгруженных продуктах. Их ждали женщины, которым с этих пор ничто не угрожало...
Так и окончилась эта удивительная дачная история.