Несмотря на солнечный день, пляж Coney Island был пуст. Конец октября – не самое пляжное время.
Редкий любитель здорового образа жизни проходил вдоль кромки воды, полоща щиколотки и разбивая потоки приливов и отливов.
Вдалеке, методично водя металлоискателем, утюжила песок мускулистая женщина. Время от времени она зачерпывала порцию песка решетчатым совком. Крупные наушники делали очертания ее головы похожими на инопланетянку.
Вся обозримая полоса песка была тщательно испещрена руническими знаками, оставленными сотнями лап ненасытных чаек. Они, как бригада опытных мусорщиков на свалке, деловито ворошили и теребили добычу. Нарушавших иерархию назидательно наказывали. Право сильного у них, как и везде, побеждало.
Я присела на скалку, стрелой уходящую вглубь океана. Глядя на водную бесконечность, я вспоминала, как совсем недавно на этом берегу кипела другая жизнь. В памяти мелькали лица пляжных приятелей, их оживленные беседы, каскад шуток и анекдотов, а кожа помнила прикосновение теплого песка и нежный бархат воды, впрочем, не всегда достаточно теплой.
Издалека показалось расплывчатое темное пятно. К берегу проближалась увесистая чета афроамериканцев. Просторные одежды делали их необъятными, похожими на большое дождевое облако. Они шли в ногу и дружно покачивались. Вместе с ними покачивались пустые галлонные бутыли, по два в каждой руке.
Подойдя близко к воде, мужчина начал методично раздеваться, хотя температура воздуха к этому совсем не располагала. Оставшись в плавках и прихватив пару бутылей, он под молчаливое одобрение подруги стал погружать свое тело в леденящую воду. Отплыв подальше, он наполнил тару океанской водой. Когда он набрал воду и в остальные емкости, я поинтересовалась ради чего такой подвиг?
- Чтобы поддержать рыб в аквариуме.
Удовлетворившись ответом, я снова стала созерцать гипнотизирующую гладь воды, не выпуская из поля зрения осеннего купальщика.
Делая все обстоятельно, заботливый владелец океанских рыб, плавным движением спустил свои плавки (являя природе и мне свои смуглые гениталии) и, размахнувшись, совсем как античный дискобол, запустил их в набежавшую волну. Наверное этим он поставил точку на своем пляжном сезоне. Затем неспеша натянул на себя оставшуюся одежду и зашагал обратно. Женщина, не промолвившая за все время ни звука, как и он, вооружилась бутылями, по два в каждой руке. Удаляющаяся пара снова напоминала винипуховскую тучку.
Чайки уже угомонились. Одна из них, наиболее активная, извлекла из океанских вод большого краба, бросила на берег и точным киллерским ударом клюва вытащила его внутренности. Остальная толпа чаек тупо и завистливо наблюдала за лакомкой. Больше крабом никто не интересовался и его мертвое тело одиноко распласталось на песке.
Волны прибоя стремительно набегали на берег, щедро выбрасывая из недр океана мелкие камешки и причудливые ракушки, а откатываясь, жадно уволакивали их назад.
Женщина с металлоискателем перебирала тусклые монетки. Сегодняшный улов был невелик.
Солнце заскучало на небе и направилось к закату. Ветер, веселясь, поворошил своей лапой мои волосы, а потом погнался за потерявшим всякую актуальность обрывком старой газеты.
Я зябко закуталась в куртку. Конец октября - явно не самое пляжное время.
Октябрь 2008 г.