Упрямая забота
Чмыхов вдруг почувствовал себя плохо. К горлу подступала тошнота, дыхание стало тяжёлым.
- Вот и наступила для меня рекламная пауза, - с горечью подумал Чмыхов, и слабым голосом позвал: Катя! Катя!
А кого ещё он мог позвать? Никого вокруг в доме не было, и быть не могло, только он и его верная подруга жизни Катя. Вот уже сорок лет они держались друг за друга, случались, конечно, моменты, когда им хотелось разбежаться, но у обоих был сильный характер, да и ума хватило, чтобы не совершить опрометчивый поступок, благодаря этим качествам им удавалось преодолеть возникшие проблемы и продолжать жизненный путь слаженным тандемом. Вот и сейчас, почуяв что-то неладное в механизме организма, он как «SOS» с тонущего корабля чуть слышно простонал: Ка-а-тя!
Но супруга услышала, примчалась к нему из другой комнаты:
- Что с тобой, милый? – в голосе звучала тревога.
- Плохо мне что-то: мутит, тошнит, на рвоту тянет.
- Ой-ой-ой, - запричитала Катя, - тебе, наверное, надо покушать, ты же с утра ничего не ел.
- Какой там кушать, меня воротит от одного этого слова.
- А я сварила прекрасный борщик…
- Катя, родная, спасибо, мне сейчас не до еды.
- Свежая капусточка, картошечка, бурячок… - расхваливала Катя свою кулинарию.
- Катя!!! Перестань говорить о еде!!!
- Как же не говорить. Я же о тебе беспокоюсь, о тебе, дорогой, забочусь. Это ж я для тебя старалась… Капустка, бурячок, картошечка…
- Катя, умоляю! Замолчи, ради бога, принеси мне стакан воды.
- Морковочка, укропчик, сметанка…
- Воды-ы…
- Ну, как же, как же. Ты же с утра ничего не ел. Вот тебя и схватило.
Чмыхов замычал что-то неразборчивое.
- Ага, - догадалась супруга, - сейчас принесу тарелочку.
- Чмыхов обессилено закрыл глаза, а, когда раскрыл их, увидел склонённую над ним Катю с тарелкой борща.
- Вот, попробуй, милый, - Катя поднесла к его рту ложку с борщом.
- У-у-у! – зарычал Чмыхов и … потерял сознание.
Тут уже и Катя поняла, что с мужем случилось что-то серьёзное, метнулась к телефону, вызвала «скорую».
Когда Чмыхова увозили, он ещё дышал. Катя успела подбежать к носилкам и влила в рот умирающего ложку борща.