Факс

               

  Разбудил телефонный звонок. Видимо, не первый. Никак не могу сфокусировать взгляд на больших красных цифрах электронного будильника. Туман. Звонки прекратились. Тишина. Закрываю глаза. Проваливаюсь. Камнем падаю куда-то вниз... ТЕ-ЛЕ-ФОН!!! Приподнимаюсь на локтях. Прислушиваюсь, откуда подаёт сигнал эта адская машина. Без суеты. Как опытный, взрослый хищник. Молниеносно свешиваюсь с кровати. Выбрасываю правую руку вперёд. Хитрая, довольная ухмылка на моём лице. Я - СЧАСТЛИВ! Я - лучший охотник на всякую пластмассовую дребедень в этом городе. Сейчас мой громкий, страшный вопль: « АЛЛО! ДА КАКОГО ЧЁРТА, СОБСТВЕННО?!!» - отбросит этого негодяя метров на двадцать. Впечатает в стену так, что голова разлетится на мелкие кусочки, как от разрывной пули. А его мозг ...

Мой голос приветлив и спокоен:
- Слушаю.
- Ты уже спал, да?
Туман рассеялся. Цифры встали на свои места. Двадцать две минуты второго. ДА КАКОГО ЧЁРТА, СОБСТВЕННО?!!
- Очень хорошо, что ты позвонила. Бессонница.
- Врёшь.
- Серьёзно, милая. Пробовал даже читать.
- Врёшь!
- Клянусь. Вот газета. Знаешь, чей портрет напечатан на первой поло…
- Я звоню тебе четвёртый раз.
- Решил взбодриться. Принял контрастный душ. Наверное, в это самое время ты…
- Врёшь, ты спал. Причём, сладко.

Бессмысленно объяснять  женщине, что она неправа. Уж если она что-то вбила себе в голову, тут хоть клещами тащи, хоть кувалдой бей - БЕСПОЛЕЗНО. Упирается, и всё тут. Стоит  насмерть. Ты становишься похожим на закипающий чайник. Внутри тебя что-то булькает, шипит. Ещё минута и …
- А ты где, милая?
- Догадайся.
- Понятно. Мартини, много льда, тонкие сигареты с ментолом. Сидишь за крайним, слева от входа, столиком. Одна. Пепельница полна окурков со следами тёмно-бордовой помады на белом фильтре. Негромко звучит джаз. Попробую угадать, что за вещь игра… 
- Ты приедешь?
-Да, милая.

   Бреюсь. Ворчу. Надеваю джинсы, светлую футболку с надписью: «Осторожно! Мой пистолет заряжен!» Сую в карман деньги, пачку сигарет, зажигалку. Обуваюсь. Беру ключи от машины. Чёрт, чуть не забыл. Включаю свет в комнате. Вспоминаю, куда же я мог их положить. С удивлением обнаруживаю их на полу, рядом с телефоном. Некогда размышлять на тему: откуда и почему. Бегу.

  А вот это я люблю. СУПЕР как ОБОЖАЮ! Улицы пусты. Машин мало. Ровные ряды фонарей вдоль дороги. Высокие деревья тенью падают на асфальт. Приоткрываю окно, закуриваю. Привычным движением руки включаю радио. Да, это моя волна. Никаких диджеев, дурацких звонков в эфир, хит-парадов, рекламы и прочей чепухи. Только отличная музыка в режиме нон-стоп. Мои пальцы чётко отбивают ритм. Руль - мой барабан. Голова равномерно покачивается в такт незнакомому блюзу. Следующая песня. БОГ МОЙ! ДА ЭТО ЖЕ…КАК ЖЕ ЕГО… Басист у них такой, на японца смахивает. Умер от передоза в прошлом году, или по-за том… да ну его, этого китайца. НЕ УСПЕЮ!!! Окурок летит в ночь. Плотно закрывая окно, улучшаю акустику. Делаю звук громче. Раскачиваюсь уже всем телом. Прокашливаюсь. Пробую голос. Вспоминаю слова. Пою. ФЕЕРИЧНО! Так, теперь проигрыш. Надо будет найти  соло-гитариста получше. БЕЗДАРНОСТЬ. Он испортил мою песню. Три, два, один – ВСТУПАЮ…

- Привет, милая.
- Может, ты снимешь эти дурацкие очки?
- Зачем?
- Я не вижу твоих глаз.
 Она делает глоток мартини. Вытягивает губы трубочкой, и… клянусь, она ПРИЧМОКНУЛА. Нет, не громко, конечно. Но, разжимая губы, она сделала так: «УТЬ». Только: У - надо читать на вдохе, Т - очень мягко, а Ь - он и есть мягкий знак. По её лицу вижу, что она плакала. У неё на коленях появляется сумочка. Она достаёт свёрнутый лист бумаги. Швыряет его на стол. Берёт бокал. Подносит к губам. Делает глоток мартини. Я замер. Я смотрю на неё. Я боюсь пошевелиться, спугнуть. Я жду: «УТЬ».
- Вот это он прислал мне по факсу. Он бросил меня.
Разворачиваю лист. Читаю. Ничего не могу понять. Перечитываю ещё раз.
- С чего ты взяла, что он тебя бросил?
- Сними очки.
- Нет.
- Пожалуйста.
- Не хочу.
- Я сейчас встану и уйду. Серьёзно. Ты просто издеваешься надо мной. Ты  …
- Что здесь не так, милая? Он же пишет, что должен срочно уехать. Это связано с работой. Скоро с тобой свяжется. По-моему, всё логично. Я бы на его месте…
- Факс! – она почти кричит. – Почему факс? Он что не мог просто позвонить?!!

  По её щекам текут слёзы. Из-за туши они мутно-чёрного цвета. Её губы начинают дрожать. Она опускает голову и закрывает лицо руками. Она плачет. А я … Я снимаю свои  ДУРАЦКИЕ солнцезащитные очки. Встаю. Направляюсь к барной стойке.
 - Тебе, как обычно?
- Да. И один мартини со льдом.
Бармен хитро улыбается. Подмигивает мне. Кивает в сторону нашего столика.
- Льда побольше, да?
- Да.
- Смотри, она уходит.
- Ей  просто надо привести себя в порядок.

  Возвращаюсь с напитками. Обращаю внимание на сидящего в самом углу грузного пожилого человека. Освещение -  дрянь, но, кажется, я с ним знаком. Всё оставляю. Достаю из кармана сигареты. На ходу прикуриваю. Да, я знаю этого парня.

- Ты в курсе, к чему женщинам снятся большие лохматые собаки?
- Нет, –  отвечаю и подсаживаюсь к нему за столик.
- А вот послушай.
  Его взгляд сверлит стоящий перед ним стакан. Виски там на 1/3. Он как будто о чём-то вспомнил. Похлопал себя по карманам пиджака. Достал из внутреннего кармана упаковку таблеток. Положил две ядовито-жёлтые горошины на язык. Взял стакан и залпом выпил. Глубоко вдохнул. Сморщился и зажмурил глаза. Так он просидел несколько секунд.
- Врач прописал, - он прокашлялся и обтёр рукавом губы. –  Печень барахлит.
Так вот, про собак. Вчера позвонил домой вечером. Задерживаюсь, мол, авария у нас. Придётся, мол, тут заночевать. Ну а сам … Ну, в общем, есть у меня одна подружка. Так вот утром моя перезванивает. То да сё, мол, как чувствуешь себя, дорогой? Что там с аварией? Ну любит она у меня это. Потрепаться. Ну и рассказывает, значит, свой сон. Всю ночь ей снилась большая лохматая собака. Причём, говорит, просыпалась несколько раз. А как опять приснёт, то снова эта псина рядом лежит. Такие дела, брат.
- Взять тебе виски?
- Спасибо. Пожалуй, на сегодня хватит.

Вот это номер. Она надела МОИ очки! Сидит себе спокойно, улыбается. Её пальцы перебирают невидимые клавиши на столе. Она что-то напевает. Ей весело. Мне тоже.
- Ты выпьешь со мной?
 Мы чокаемся. Выпиваем. Она продолжает напевать. Теперь понимаю, что это за песня. О! Это СУПЕРХИТ! Это ведь … ну, как там её зовут-то, господи? Всегда носится по сцене, будто обезьяна. Страшная, как моя жизнь. Мне лично кажется, она под кайфом выступает. Точно вам говорю. Накурится или нюхнёт чего - и ВСЁ. Понеслась душа в рай. Её муж бросил недавно. Очень известный актёр. Мега–звезда просто. Да знают все его. С сединой такой ещё. Вот он реально красивый мужик. Это - ФАКТ!!!
 Даже не пойму, как она его так охмурила? Подсыпала, может, чего в кофе, пока он розетку на кухне ремонтировал? У, ВЕДЬМА! А могло быть всё гораздо проще. В сигареты вместе с табаком стала подмешивать травку. МАРИХУАНУ, к примеру. Актёр потихоньку подсел на это дело. В голове - ТУМАН. Она ему в это время рожает двоих детишек. Все! Куда ты теперь, родной, денешься? Вот ведь ХИТРАЯ бестия! Нет, ну а он-то, до чего наивный мужик, А? Хотя, ДА. Он ведь на травку подсел. Потом начал соображать, но…


- Ты заметил? Я не плачу больше.
- Когда пришёл факс?
- Рано утром. Около восьми.
- Милая, ты спала в ту ночь?
- Да. Причём, сладко. А как получила факс, сразу поняла: он был с другой женщиной!
- То есть изменил тебе?
- Да.
- В эту ночь?
- Да.
- Сны видела какие-нибудь?
- Что-то не припомню.
- Большую лохматую собаку, например?
- Нет. Собаки точно не было. Ни большой, ни маленькой. А что?
- Он не изменял тебе.
- Почему ты так думаешь?
- Не думаю, милая. Я это точно знаю.
- Ерунду говоришь. И что мне теперь делать?
- Ничего. Он бросил тебя, милая.

 Она отдаёт мне мои очки. Берёт со стола листок. Читает. Допивает мартини. Улыбается. Улыбается так, что мне становится не по себе. Возникает желание заказать напиток покрепче. Делаю знак бармену. Двумя пальцами правой руки обозначаю:  «Викторию».  Она рвёт лист на мелкие клочки и достаёт из сумочки зажигалку. Аккуратно складывает обрывки в пепельницу. Поджигает. Мне приносят двойной виски. Быстро выдыхаю. Делаю большой глоток. Синеватым пламенем горят её несбывшиеся мечты. К потолку поднимается светло-серый дым её рухнувших надежд. А у меня всё гораздо проще. Приятное тепло волной бежит по всему телу. Запах горелой бумаги неприятно щекочет нос. Я уже НЕ БОЮСЬ твоей улыбки, милая.
- Пожалуй, ты прав.
- У тебя есть фотоаппарат?
- Да, маленький цифровик.
- Дома?
- Нет, здесь в сумке.
- То, что надо, - допиваю свой виски. Чувствую, как зашумело в голове. Поднимаюсь. Оставляю под горячей пепельницей купюру.
 - Пойдём, милая.

  Она хороший водитель. Машина едет ровно и спокойно. Мы обо всём договорились. Мы теперь одна команда. Мы молчим. Зачем нам лишние разговоры? Мы, как старые заговорщики, отлично понимаем друг друга с полувзгляда. Часы на приборной доске показывают семь минут пятого. Светофоры приветливо подмигивают нам большим жёлтым глазом. Она включает левый поворот. Сворачивает с главной дороги. Если не ошибаюсь, это где-то рядом. Так и есть. Вот это заведение. Этот вечный праздник тишины и покоя. Она паркует машину на тротуаре. Гасит фары и выключает двигатель. Над входной дверью, под козырьком, ярко светят два фонаря. Никаких неоновых броских вывесок, лишь скромная табличка возле двери.
- Справишься с замком?
- Понятия не имею. Ты готова, милая?
- Думаю, да.

 Она остаётся возле машины. Хочу проверить одну догадку. Стараюсь двигаться бесшумно. Вспоминаю, где и что располагается  внутри здания. Я был здесь два раза. Ощущения, скажу  вам, ниже среднего. Так это было днём! Подхожу с торца. Так и есть. Окна открываются наверх, они даже не закрыты до конца. Встаю на носочки и поднимаю стеклянную раму до упора. ВСЁ ГОТОВО! Иду обратно.
- Ты не передумала, милая?
- Нет,- она протягивает мне маленькую никелированную фляжку.- Это коньяк.
- Не помешает.
 Подходим к открытому окну. Я хочу ей помочь. Наклоняюсь и двумя руками обхватываю её колени. Приподнимаю. Господи, ну никогда бы не подумал, что эта хрупкая с виду женщина может столько весить! Чем она вообще питается? Может, у неё крутые скидки в «Макдоналдс»? Меня ведёт в сторону. Как назло моя голова оказывается у неё под юбкой. Ничего личного, конечно, но всё же. Сверху доносится её недовольный голос:
- Эй-эй-эй, приятель. Ты что там делаешь?
Пыхчу, как паровоз. Надо завязывать с куревом. Стараясь держаться как можно ровнее, отвечаю:
- Мы же друзья, милая. Хватайся за подоконник! Он же низко, протяни руку.
- Ты отошёл от него на метр. Давай правее.
Вот ведь дёрнул чёрт связаться с бабой. Беру правее. Лоб покрылся испариной. Ну, кажется, ухватилась. И наконец сняла с меня этот КАПЮШОН!
- Постарайся сильно не шуметь.
- Не ворчи.

Дыхание, как у спринтера после стометровки. Такое ощущение, что сердце сейчас выпрыгнет из груди и поскачет по газону.
- Где ты там застрял?
- Шнурок развязался.
Подпрыгиваю. Цепляюсь. А руки-то не слушаются. Дрожат. Всё, ЗАВИС!
- Помочь?
- Ещё чего не хватало!
 Она хватает меня за футболку и тащит наверх. Во силищи-то в руках! Можно подумать, что после работы она подрабатывает грузчиком. Ну точно. В пекарне. Мешки с мукой таскает. Удивительная женщина. Мечта!
- Темно и ничего не видно.
- Постой здесь. Попробую включить свет.

  Воспоминания охватывают меня … Какой-то тяжёлый запах дерева и лака. Вдоль стен стоят венки с гробами. В стеллаже, под стеклом, траурные ленты и свечи. Управляющий со скорбным видом предлагает свой товар. Его тихий голос полон участия, он всё понимает. Движения его неторопливы. Да и в самом деле, куда уже спешить? Он просто хорошо делает свою работу.

 Нащупываю возле двери выключатель. Тусклый свет выхватывает из мрака предметы. Ничего не изменилось  с тех пор, как я был здесь в последний раз. Вот разве что тюльпаны … На столе управляющего стоит белая цветочная ваза. В ней красные тюльпаны. Их точно не было в прошлый раз. 
- Выбирай, милая.
  Она с важным видом осматривает каждый гроб. Останавливается возле одного. Подходит ближе. Проводит рукой по чёрной лакированной поверхности. Отступает на шаг назад. Похоже, она сделала свой выбор. Смотрю на ценник. ОГО! Всегда знал, что у неё прекрасный вкус.
- Открой крышку.
 Открываю. Всё отлично подогнано. Петли даже не скрипнули. Внутренняя обивка из тёмно-синего бархата приводит её в полный восторг. От радости она хлопает в ладоши. Да уж, качественный чемодан, ничего не скажешь.
- Ой, смотри, милый, тут даже подушечка есть!
 Женщины, женщины... Вот я уже и МИЛЫЙ. А вообще это моё слово. ДА КАКОГО ЧЁРТА, СОБСТВЕННО?!!
- Ложись, милая.
- Ты хоть заметил, как подходит по тону этот бархат к моей блузке?
- Мартини с коньяком не мешают. Ложись.
- Бегемот толстокожий! Вот ты кто. Разуваться надо?
- Думаю, да.
Она снимает туфли. Ложится в гроб. Скрещивает на груди руки.
- Ну, как я выгляжу?
- Гораздо лучше, чем в жизни, милая. Подожди.
 Вынимаю из вазы тюльпаны. Жду, пока на пол стечёт вода. Возвращаюсь и кладу цветы ей на руки. Поправляю на ней одежду. Убираю со лба рыжие волосы. Закрываю ей глаза и … Ничего не могу с собой поделать. НИ-ЧЕ-ГО! Боже, до чего она красива! Наклоняюсь и целую её в лоб.
- Прощай, милая.

 Еле успел сделать три кадра. Потом она расплакалась. Она и сейчас сидит рядом со мной в машине и тихонько всхлипывает. Привычным движением руки включаю радио. Да, это моя волна. Никаких диджеев… Сворачиваю на главную дорогу. Протягиваю ей очередную бумажную салфетку.
- Во сколько приходит на работу твой мачо?
- К девяти он обычно уже в офисе.
- Факс с фото получит вначале секретарша, так, милая?
- Да. Она приходит раньше, – чувствую на себе её недовольный взгляд. – Только он больше не мой мачо, и хватит об этом. Дай мне лучше ещё салфетку.
Ест она что ли МОИ салфетки? Мне, конечно, не жалко, но в коробке их почти не осталось. А ну как у меня завтра насморк случись. Мне что, рукавом нос вытирать? Или в кулак сморкаться?
- Конечно, милая. - Протягиваю ей очередную салфетку. – Вот возьми. Тебе надо успокоиться.
- Отвези меня, пожалуйста, домой.
- Хорошо.
- Может, я ему лучше позвоню?
- Нет. Только факс, милая. 
                Ялта 1993г.

Автор выражает искреннюю благодарность Юлии Марьиной за редактирование рассказа.