Предыдущее http://proza.ru/2012/10/23/1298
Утром Александр Васильевич вспомнил про гитару. Странно, почему Митек на таком богатстве ещё не разжился важнейшем для всех атеистов инструменте. Чего только не выбрасывают с соседних барских усадеб. Или веселятся так, что уже не восстановишь? Не склеишь, как и большую и бестолковую страну.
Он осторожно прошел на кухню. Эмма хлопотала у плиты. Обнял жену за плечи, прижимаясь лицом к мягким волосам.
-Спасибо, любимая, за ночь.
Эмма наклоном головы скрыла довольную улыбку. Вылила взбитое яйцо на кружочки картофеля. Пока доходило, налила мужу чая в большую пиалу. Попросила,
-Успеешь сходить на базар? Заодно и гитару возьмешь.
Александр Васильевич оторвался от еды, посмотрел внимательно на жену. Откуда она все знает? И что новую кровать пока нет возможности купить, тоже понимает? Но бережет хрупкое равновесие, успокаивая и его, и себя. Не дает затухнуть огоньку семейного очага. А он? Что он сделал для хранительницы этого очага? Ничего!
Кусок встал в горле. Нет, он добудет деньги на эту чертову кровать. На эту семейную бастилию, на островок безопасности в безбрежном Саргассовом море. Надо найти подработку.
Митек выслушал его план без всяких эмоций. Лежа в большой ванне и глядя на фанерный портрет Христа, физик-ядерщик мурлыкал вчерашнюю песню:
-...скоро стая акул капитала
Разметает Советский Союз...
-Вот брат Иисус, -обратился он к фанерному портрету, вставая из ванны, -довели пролетариев. Некуда им руки приложить. -А насчет "пятачка",-Митек перевел взгляд на друга, -ты это, не загоняйся.
-В смысле? -не понял Александр Васильевич.
Сомнения и у самого были. Место, называемое "пятачком", собирало по утрам безработных мужиков. К ним, гуртующимся у вонючего костерка, подъезжали дорогие иномарки. Хозяин, брезгливо наступая на обочину, застывал у машины. К нему подбегал верткий малый с испитым лицом. Вместе они цепляли глазами безликие фигуры, столпившиеся поодаль. Выцедив нужное, старшой подзывал пальцем двоих или троих. Счастливчики, усаживаясь на заднее сиденье, стелили под ноги пакеты.
Такие мельчайшие подробности об этом загадочном месте рассказал Александру Васильевичу знакомый по кличке Крендель. Но главное, не эти подробности. Получали счастливчики после выполненной в усадьбе работы неплохие деньги. И сразу, вечером.
-Плюнь ты на эту затею, -остудил Митек. -И на Кренделя заодно. Гнилой он человек. Даром, что в зоне всю жизнь свою паскудную вертухаем. И здесь он с тебя поимеет.
-Ну зачем ты так?-неуверенно протянул Александр Васильевич, -нормальный мужик. Ты руки его видел?
-Мозоль у него старая,-зло проговорил Митек, -от курка. Это да. В дружину твой Крендель записался. В православную. Ко мне уже наведывались. На него уже покушались, -кивнул он на фанерного Христа. -Чувства верующих, видите ли, я оскорбляю. Не по канонам лик святой. А он мне как брат. Есть, с кем поговорить. Порассуждать о дискретности пространства и взаимодействии равноудаленных частиц. Он-то понимает, не то что эти дружинники.
-Ну а они что?-постарался тоном успокоить друга Александр Васильевич.
-Суки они, -непривычно изругался Митек,-видите ли, налог за атеизм с прошлого месяца на десять процентов повысился. Или принимай каноны наши, или плати. Чуть ванную эту не отобрали. Пришлось заначку отдавать.
Напрягся от такого известия Александр Васильевич. Ноги сами поворотились к выходу, как представил укоризненные глаза Эммы. На что я тебе деньги дала?
-Не напрягайся ты так, -словно прочитал мысли Митек, -думаю, будет у нас лаве. Видишь этот предмет?
Он погладил облитой край ванны. Александр Васильевич недоуменно пожал плечами. Мало ли что на помойку выкидывают. Чудо, как Митек дотащил её до своего сарая.
-Не все так однозначно, -посмотрев одобряюще на фанерного Христа, протянул физик-ядерщик. -Это не просто один из инструментов Архимеда.
Да, подумал Александр Васильевич, вредно бывает порой общаться нашим ученым со старыми вещами. Вернее, он ощутил эти мысли, глядя на убогое жилье одного из разработчиков дискретности силовых полей.
А тот, вдохновляясь, словно на лекции, продолжил.
-При более тщательном изучении объекта выяснилась, господа, одна примечательная деталь. Полюбуйся сам.
Митек заставил Александра Васильевича встать на четвереньки, предварительно вооружив его большой лупой.
-Ну, не замечательно ли?! -глаза ученого блестели азартом первооткрывателя.
Ещё не вставая с колен, Александр Васильевич перевел взгляд на фанерного Христа. Но нашел в ответном только сочувствие.
-Бедный народ, -поддержал безгласого собеседника Митек, -Погружен до самого мерзкого дна заботой о хлебе насущном. Как в таких условиях жить нам, ядерщикам? Ты, что, так и не видишь? Это же ванна Ленина!
Тоскливо вдруг стало Александру Васильевичу. Ложе, в котором коротал свои ночи его друг, оказалось таким ценным предметом. Выброшенным на помойку осколком ушедшего безвозвратно времени. Уж и вождь упокоился рядом со своей матерью и сестрами, ан нет, отозвалось. И где? В сарае друга.
-Пойду я, -тусклым голосом сказал Александр Васильевич, стараясь не смотреть на Митька. -Надо на базар. Эмма просила.
Бесенок в глазах ядерщика немного успокоился.
-Думаю и Эмме с её кроватью поможем, -заговорчески протянул Митек.
-Почему это, с её, -вдруг обиделся Александр Васильевич. -С нашей.
-Ну, пока, -тут же поддел его друг, -это все на словах. А это конкретно.
И он продолжил загадочную историю ванны Владимира Ильича. Оказалось, что после недавнего захоронения вождя мирового пролетариата, в пылу развернувшихся по этому поводу празднеств, почти все забыли о материальном. Нет, сам склеп торопливо переоформили. Место уж больно перспективное по годовому удорожанию. А вот несколько ванн, специально изготовленных в конце двадцатых годов прошлого века для обработки тела, то ли растащили, то ли просто выкинули. И одна из них попала в сарай Митьку.
-То есть, -невольно поморщился Александр Васильевич, -ты спишь там, где раньше накачивали формалином труп?
-Вот, чем отличаетесь вы, христиане, от нас, -торжественно произнес Митек, -Или от исчезнувших коммунистов. Мистика у вас. Темное, дремучее суеверие.
-Не по-христиански, как-то, -попытался поспорить Александр Васильевич.
-Глупости, батенька, -попытался спародировать давно услышанное Митек. -Товарищ, уступивший мне это ложе, был безобиднее нынешних. По крайней мере, с двадцать четвертого года.
-Почему с двадцать четвертого?-не понял Александр Васильевич.
-А, -нетерпеливо махнул рукой Митек. -Что нам сейчас эти даты? Царапинка на теле истории. Подумаем лучше о вечном. О кровати твоей Эммы.
-О нашей, -вновь обиделся Александр Васильевич.
-Хорошо, хорошо. Это слова. На деле же вырисовывается интересная картина. Не так давно оставшиеся в Штатах коммунисты стали интересоваться подобным.
-В смысле? -не понял Александр Васильевич.
-Ленинским раритетом. Понимаешь, дружище? Это, как маятник. Победив прежнюю империю, новые драконы разрушили её капища. Как предыдущие. Понастроили свои. Так и идет, ещё с Владимира. Вот и мотает нас в истории, как какашку в проруби. А вещами другие интересуются.
-Это какого Владимира?-оглянувшись рефлекторно на вход, прошептал Александр Васильевича.
-А ещё христиане!-укоризненно произнес Митек. -Знать своих героев надо. Чему вас только учат в вашей церковно-приходской школе? Красное Солнышко.
-А...-облегчено протянул Александр Васильевич, -Я-то думал...
Митек внимательно посмотрел на товарища.
-Знаешь, об этом, ну о ванне Ленина, никто не знает. Понимаешь? Я-то найду способ сообщить американским товарищам о находке. Но, не дай Бог, Крендель разнюхает. Как пить дать, завалится сюда со своей черной сотней. Сам потом американцам загонит. Да ещё какую нибудь трубу фановую в нагрузку всучит. Некрасиво получится. А как выгорит, порадуем твою Эмму новой кроватью. Вашей, вашей.
Подходя к базару, Александр Васильевич вспомнил, что вновь забыл у Митька гитару...