Комнату освещал яркий свет люстры. 6 электрических лампочек в своей монотонной и беспощадной работе издавали тихий, надоедливый, раздававшийся на пороге восприятии визг. Обычно его даже и не слышно, но судьба сегодня была немилостива к бедному человеку, и он был вынужден захлебываться каждой минутой рвущей на части агонии, поразившей его душу. Меряя комнату неровными шагами, подгибая правую стопу и волоча левую подобно калеке, он расхаживал взад и вперед, рискуя каждую секунду споткнуться об опостылевший турецкий ковер. Его замысловатый орнамент сегодня как никогда отдавал оттенком демонического. Казалось, что витиеватый узор втягивает в себя душу смотрящего, и утянет ее с собой, в царство пыли и тлена, заставляя целую вечность созерцать бренность и задыхаться, нежели наслаждаться прохладой бодрящих райских источников. Две надоедливые мухи то и дело садились бедному человеку на сотрясаемые судорожными движениями конечности. О как эти два бедных создания были в этот момент были исполнены тем духом, что терзал его изнутри, хотя и сами того не подозревали. Две бедные твари, чувствую скорую хватку смерти стараются растратить остатки злобы, выданной им на это воплощение господом нашим, словно бы бояться окончательно упустить свой шанс. Их необычайно шероховатые лапки заставляли чесаться и буквально кричать каждый участок оголенной кожи, измученного тела. Господи, как много одежды, как сильно колется воротник – почему мы этого обычно не замечаем? Видимо, суетность мира предстает здесь неким избавительным бальзамом, не дающим нам окунуться в бездну окружающего нас тлена и агнонии с головой. Однако, навряд ли, здесь кроется проблеск света добродетели и человеколюбия. Закрывая от нас грядущий ужас логического конца, мир поступает подобно искусному палачу, тянущего момент боли, заставляющего жертву часами созерцать инструменты и смаковать грядущее истязание. Уставшие ноги заставляют присесть на необычайно неудобное кресло, все тело словно пробирают разряды электрического тока. Мозг кипит – перед глазами проносится вереница непонятных образов. Их течение заставляет испытывать ужасающую боль – но стоит лишь попытаться сконцентрироваться на них как они создают пугающую картину с неизменного гнусным исходом. На лбе выступает пот: «Нет, нет. Не сегодня, сегодня ты меня не заберешь». С пересохших губ едва слышен шепот, повторяющий фразу подобно мантре. Мантра – сердечное покаяние могло бы здесь помочь, если бы не было слишком поздно. Джонни Кеш пел, что в рай ходит поезд, видимо билеты на него тоже иногда заканчиваются. Рука то и дело сжимается в кулак, руку пронзает желание разрядить и выместить злость, на чем угодно лишь бы получить разрядку. Но нет, остатки разума не будут отданы тебе сегодня – не так просто. Сосредоточенность дает несколько минут душевной тишины. Хватает, что бы придти в угол и опуститься на колени, подобно небрежно брошенному мешку. Потная ладонь уже пятую минуту скользит по твердой рукояти, ощущая каждый миллиметр ее рифленой поверхности. Вторая рука гладит продолговатую поверхность кожаной веревки с завязанными на ней узлами. Воистину – молитва поможет очистить душу, но дух успокоит только нечто такое - же жгучее, подобное по природе терзающим его демонам. С губ хриплым голосом начинает слышаться отчет. Один. Первый удар с исцеляющим свистом опускается на спину, оставляя после себя сначала белоснежную полосу самого яркого сияния райского покоя (ведь сознание в этот момент одолевает прекраснейшая тишина), сменяющуюся алыми красками греха. Разум уже готов принять боль, волна всегда накрывает резко – оставляя сладкое послевкусие, длящееся несколько секунд. Два, три, четыре, пять… десять пока свист ударов и пленительные волны боли на спине не сольются в один долгий, спасительный вихрь – дающий опору, убежище и спокойствие в океане безумства…..
Все продолжается пока рукоять сама не выпадает из рук от внезапно нахлынувшей волны бессилия. Наконец - то все стихло, тело расслаблено, дух опустошен. Еще один день вырван из его лап, еще один…