Сказ о квартальном столбе
Недолго сказ сказывется, да долга присказка. Ведь так сразу и не объяснишь, что это за столб такой, и чем он отличается от верстового, или же межевого. Вроде, даже и не столб, а так, знак малый: бревнышко в сажень длиною, вкопанное в землю таким образом, что от него на свет божий глядит лишь малый аршин. Но, аршин хоть и малый, да непростой, со знаками и зарубками.
Итак, по порядку: верстовой столб. Ставился вдоль дорог, и отмечал версту за верстой наподобие наших километровых столбов. С той лишь разницей, что в версте 1066,8 метра.
Далее: межевой столб. Его предназначением, по определению, было разделение межи между землевладельцами, будь то государство, помещик, заводовладелец, или простой мещанин. Порой межевой столб заменялся межевым знаком, представляющим из себя заметный камень (надо перетащить), кусом кожи, или же попросту бутылью – не суть. Главное, что у межевщика всё записано, и знаки отмечены на плане зелеотведения. Основой же для определения границ служили именно верстовые, или квартальные столбы (азимут такой-то, расстояние такое-то), и таковое правило по всей России действовало уже с Петровских времен.
Опорными точками для межевания являлись квартальные столбы, что ставились квадратно-гнездовым через каждую версту. Между ними в лесах пролегали, и до сих пор пролегают просеки, что с усердием подчищались ежегодно лесообъездчиками (аналог – сегодняшние лесничие) и местным населением (как-никак, дровишки и дорога). Кроме ориентиров, просеки также служили пожароохранными зонами, а лес в старые времена ценился…
Это заслуживает отдельной истории, но вот вам факт: для того, чтобы получить разрешение на право сбора валежника и рубки сухостоя на государевых землях (под присмотром чиновника), таким монстрам уральской металлургии, как Демидовы и Яковлевы, порой требовалось больше года. А уж свои-то леса они берегли и растили, как любящий виноградарь опекает лозу свою. Не то, что сейчас.
Но мы отвлеклись: квартальные столбы. Означающие, естественно, квартал, и по этим кварталам уже шло дальнейшее исследование. Меня, вот, хоть ночью разбуди, и спроси: «Где найдено первое русское золото?». И я покажу пальцем: «Сорок четвертый квартал, Дорофей Марков, одна тыся…семьсо…хрррр..». Ну, заснул, но на вопрос-то верно ответил?
Далее, уже кроме шуток: квартальный столб – идеальный ориентир для заплутавших грибников: на его гранях вырезаны цифры, и означают они стороны света, с севера – на юг, и с запада – на восток. К примеру, ежели Вам попался столб, и на нем с левой стороны – 44, с другой – 45, значит, запад – слева, а юг у Вас за спиной. Здесь главное запомнить, что там, где меньше – там и запад. А там уж по просеке, и ровно через версту Вы дойдете до следующего квартального столба, а там уже – машина или дом. И ничто не в силах это изменить, как и метрическая система не смогла поломать устоявшийся при царях порядок: просеки, как и квартальные столбы, находятся именно в версте друг от дружки.
Разве что… Впрочем, так как присказка закончилась, начинаем сказ: да, грибники мы с Серёгой, и с этим фактом даже наши жены, и те давно примирились. И, естественно, что у нас есть свои излюбленные места, куда мы шастаем ежегодно в стремлении к обладанию тихим счастьем вот уже… Короче, сказать, что с прошлого тысячелетия – ничего не сказать. И одно из этих мест отмечено именно квартальным столбом. Рыжиков там на взгорке – жуть! Нет, я белые и прочие там красноголовики тоже зело уважаю, но солёненькие рыжики – это нечто! Особенно зимой, когда на улице колотун-бабай со своей подругой метелицей устраивают свои разнузданные и жестокие игрища, а ты… Дома, в тепле, да со стопочкой, да с рыжиками, от которых само лето благоухает…
Нет, дальше продолжать не стану, а то слюной захлебнусь. Лучше уж о столбах. Итак, как я уже сказал, где рыжики – там и квартальный столб. Крепкий, из лиственницы сработанный, добротный такой. Сразу видно, что «до исторического материализма» его здесь поставили. Вон и цифирки на нём какие интересные, с выкрутасинками. Это ж надо было такое вырезать! Да ещё – по лиственнице! Она же твёрдая, как железо. Оттого, видать, и стоит, и ничего ему не делается.
Точнее - не делалось. Пришли мы с Серёгой в этом году на наше место, глядь – а нет его! Нет, само место-то есть, и земля под ногами твёрдая, и соснячок на горе, а ни столба, ни рыжиков – нет. Все перерыто-перепахано бульдозерами. Это, оказывается, «наше национальное достояние» удумало столь кардинально обновить ветку газопровода «Уренгой – Помары – Ужгород», чтоб его. Квартальный столб-то с рыжиками тут при чём?! Они что, газ качать мешали?! Так нет, взяли, и всю полянку срезали, как ножом, одни корневища со склона торчат. Не стало ориентиров для человека.
Мы с другом вздохнули, затем сказали по направлению на Запад всё, что о нём думаем, и поднялись на горку. А что на неё подниматься? И так знаем, что тут грибов нет. Разве что валуны тёплые, да шершавые. Вот на них-то мы и присели. И выпили. За него, за квартальный столб. Не чокаясь.