Простое различие, обнаружившее себя в предмете, переходит в противоположность качеств; противоположность переходит в противоречие, противоречие – в антагонистическое противоречие. Антагонистическое противоречие разрывает предмет и уничтожает его, если не снимается, если не заменяется новым качественным состоянием предмета с противоположностями, стимулирующими жизнь. По Гегелю, стимулом развития предмета является лежащее в его основе понятие, развертывающее свои качества через различия и противоположности. Ход его развития – от в-себе-бытия предмета к его для-себя-бытию. Разумеется, понятие не может выйти за пределы возможного: в конце оно демонстрирует то, что было в его начале, что было в-себе. Всякое развитие – отрицание того, что было, отрицание ступенчатое, отрицание отрицания. В реальной жизни этот процесс выглядит как бесконечное снятие, бесконечное движение к основанию, в глубину, как совершенствование.
А что есть один из полюсов противоречия? – Тенденция. Тенденция - логическое выражение направления развития. У развивающегося предмета не одна пара противоположностей. Однако есть основная, с самыми сильными тенденциями. Она и определяет процесс развития. Жизнь и смерть – две всеохватывающие тенденции бытия, здоровье и жизнь – пара противоположностей ниже. У талантливого человека есть страсть к научной работе, но он беден, как церковная крыса. Удастся ли ему «выбиться в люди», зависит от возможности преодолеть материальные проблемы. Глава семейства любит семью, детей, но и… другую женщину. Его судьбу решит победа наиболее сильного чувства. Некто решил разбогатеть, и тут же его стремление раздваивается: деньги можно заработать честно, а можно использовать незаконные способы.
Общество как развивающееся целое тоже имеет разные тенденции развития, которые разрывают его и одновременно являются скрепляющим механизмом. Кассовая борьба и классовое сотрудничество, частная собственность и государственная собственность, капитал и труд, богатство и бедность, свобода и авторитаризм – на этих противоположностях стоит капиталистическое общество.
Марксов вариант общественного устройства снимает все эти противоположности как антагонистические в надежде построить общество не просто без противоречий, но и без существенных различий. Коммунизм – это настоящая история, это вершина история, это благая жизнь, в которой господствует принцип: от каждого по способностям, каждому по потребностям. Наши вожди, следуя основной идее Маркса, пытались слить город и деревню, физический труд и умственный труд, а дифференциацию в материальном положении народа снять путем уравнивания всех в примитивном, но обеспечивающем сытость пайке. Жесткая политическая регламентация (диктатура пролетариата) оформилась у нас в единомыслие, более того – превратилась в настоящее духовное рабство. Чем все закончилось, сегодня всем известно.
Как построить новый, более совершенный образ жизни, чем тот, который сформировался в странах Западной Европы и Северной Америки, в Скандинавии, образ жизни, основанный на легитимации частной собственности, рыночной экономики, свободной демократии? Думаю, дело здесь не в нарастании количества новых противоречий, а в разумном балансе старых. Да, жизнь усложняется, но она не приводит к замене одних противоречий другими. Происходит смена акцентов: одни тенденции усиливаются – другие ослабевают. Маркс абсолютизировал классовую борьбу и не обратил внимания на возможности классового сотрудничества, раскрыл негативные стороны частной собственности и игнорировал опасные тенденции, которые может принести обществу тотальное огосударствление собственности. Устрашил озабоченных бедами капитализма ученых абсолютным обнищанием и не увидел эффективных средств предотвращения этой опасности. Наконец, Маркс оказался совершенно беспомощным как политик: его революционная диктатура пролетариата стала машиной по уничтожению целых народов и классов, орудием бескомпромиссного духовного рабства. Среда, 24 октября 2012 года