Liubek Shamsutdinov London 15.10.2012
Как только развалился СССР Киргизский Парламент принял радостный для мужиков Закон о многоженстве. Дома я стал первой невинной жертвой этого злодейства. Парламент и весь этот ужас мы видели по телевизору. Я неосторожно сказал глупость: - «Вот это Свобода и Демократия!». Моя Элеонорушка тоже все это видела и слышала, но в ее красивенькой головушке все это сложилось наизнанку – она все истолковала по-своему, наоборот: - «Я все вижу! Там в парламенте возглавляет бабник, твой дружок Чингиз Айтматов! И теперь тебе с ним открылись полные ворота, кругом поклонницы, там жена! Тут жена!».
Я стыдился и побаивался жену, она такая чистая учительница. В ванной даже купался в плавках, чтоб не произвести плохое впечатление какого-то мужлана. Она вырвала мое полотенце почти мокрое и стала больно хлестать меня им куда-попало. Сопротивление бесполезно! Я сбежал на кухню, она достала меня там железным подносом, чашечки загремели, мало того схватила скалку. Я выскочил на улицу, успел завести машину и дал деру отсюда куда глаза глядят. Она с балкона еще что-то причитала, как плохому ученику.
Я, ни о чем не думая, сделал большую глупость – поехал в Кочкорку к лучшему другу художнику Кувату Ниязалиеву. Не мог же я в плавках явиться в Парламент к Чингизу. Куват простой надежный друг, живёт по киргизским обычаям, где все открыто и просто. Многоженство – понятно. Одна его жена с четырьмя уже взрослыми детьми здесь в городе. Он теперь живет с певицей из театра в Кочкорке. Там ещё трое детей мал мала меньше.
Его всюду принимают радушно.
Секретарь райкома, в своем столе всегда с удовольствием, достанет бутылку Кыргыз Коньяк. Куват обычно водил меня, как лучшего гостя: - «Вот дружок Чингза!». Так что через него вся Кочкорка была мне милее родного дома. Его приятель, моложе его, но уже директор мясокомбината, дал ему квартиру в своем бараке для рабочих и охране приказал: - «Пусть Куват мяса отсюда ворует сколько ему надо».
Куват меня часто спрашивал и удивлялся: - «Как ты можешь жить с кореянкой, они же по их обычаям кушают собак,. Однажды и тебя могут накормить? Как мне с тобой общаться тогда, я же буду тебя брезговать?». Это их больной национальный вопрос, Чингиз тоже меня спрашивал, кушал ли я собаку? Есть у них такое брезгливое чувство к корейцам. Корейцы меня тоже брезгуют, говорят: - «Что это, татарин среди нас тут?». Академик по национальным проблемам, дунганин Су-Ша-Ло говорил: - «Национальное чувство в человеке – вечно с детства. Если я в неделю раз не поем дунганский лагман – у меня голова болеть будет, работать не смогу!».
Я Чингизу открыто внушал, что классическая литература, особенно советская, устарела. Там положительные и отрицательные образы стандартизированы, женщину восхваляют, как образцовую рабыню, эдакое послушное домашнее животное, еще и говорящее.
В повести Джамиля Чингиз сказал, что живут они родовым строем. Это значит старшая жена мужу подбирает невесту, за калым, и женит его. Детей она забирает себе, а жен отправляет на заработки, даже продает замужь. Это же матриархат!.
Ехать от города до Кочкорки, пол-дороги до Иссык - Куля а там еще по ущельям и горным дорогам столько же. Прибыл я к Кувату уже заполночь, луна начинала розоветь.
Он был неслыханно рад. Тут же притащил недопитую бутылку говорит: - «Как вовремя ты приехал! Дела мои пошли плохо. Я избил директора мясокомбината, теперь он в больнице. Молчит и рад, что я ему мог ухо отрезать, но этого не сделал. Оказывается он в Доме культуры путался с моей певицей. За то и получил от меня по киргизки».
Пока новая жена его в роддоме, он предложил мне: - «Поедем в Дом Культуры к подругам жены!». Поехали... Остановил он меня по эту стороны речки а сам пошел в разведку на ту сторону, в Дом Культуры.
Я с удовольсвием, под шум горного водопада, уснул за рулем. Вернулся он под утро, говорит: - «Там красавиц осталось всего четыре, а мужиков очередь – человек шестнадцать! Мы с тобой предпоследние. Даже одна из них может выдержать человек десять». Он еще и говорит: - «Будем ждать или не стоит?».
Я, чтоб скрыть весь свой ужас, сдержанно сказал ему, что луше вернуться к детям, они начнут просыпаться, и мало ли что. Он мне объяснил: - «Ты человек наивный, наших обычаев не поймешь. Если человек сам родился, то пусть он с детства сам и живет, приспособляется как может. Дети, не нашего мужского ума дело!».
Поехали мы выпить «Давай огненная вода!» к адвокату, его другу с отрезаным ухом. Недавно районный хирург с нужного места и пришил ему волосатую мошонку, вместо уха. Стали его киргизы узнавать, будто он кострированый.
Вторым завоеванием «Свободы и Демократии» было – разрешили воровство! Наступили «Золотые времена!». Я разбогатевший приехал в Москву, там начали меня обворовывать. Вконце-концов очутились мы заграницей, дальше ехать некуда. Здесь украсть невозможно, «Хочешь жить – умей вертеться». «О! Русь! Ты уже за холмом!» Здесь все так отлично, что я потерял желание ехать обратно и, более того, даже с опаской стал смотреть в сторону стран восхода солнца. Такие эмоции рождаются сами по себе, им не прикажешь. «Деньги есть – Иван Петрович! Денег нет – Паршивый Сволочь! Чо надо? Go a wаy! Или – пошел вон!».
Всем моим купил я гражданства и паспорта.
Дочка замужем. Собственная огромная квартира! «Мой дом – моя крепость!» Она, как львица, оберегает своих детей. В школу не пускает, дает им спецальное образование по системе домашнее платное обучение.
Мы дружная семья, но по обычаю квартиры отдельные, ходим друг другу в гости без приглашения. Видимся постоянно на экранах ТВ. Эля даже через монитор мне продолжает приказывать: - «Не включай громко свое ТВ! И дикторшу Наташу Каплинскую не смотри!».
Эля абсолютно честная, прямой потомок корейской королевской династии Тянгун Ко-Горё. Корейцы ей делают поклон «Тёри».
На Дальнем Востоке все любят собачатинку и называется это «кушать лайбарана, а по-крейски кя-дя.».
Скажу честно, я близко не притронусь к такому удовольствию, «ни за какие коврижки»! Я татарин! К тому же Эля дочь бывшего Президента Северной Кореи. Там коммунисты собаку не едят, иначе какие же они марксисты? Станет ли Маркс есть лайбарана? Мусульмане брезгуют свинину, сознательные марксисты брезгуют собачатину, в этом их вечный антогонизм, единство пртиворечий. Но на кореянку подозрение будет падать. Обычаи сильнее человека.
Попробуй в России кого то накормить лягушками. Но здесь, во дворце, на очень роскошном приёме с лучшими в Мире угощеньями, Жак Ширак с недовольным видом Королеве сказал: - «Енглишь фоод!?». Я его понял, (Лягушки здесь не водятся, климат другой).
Бывший комсомольский вожак из Сызрани, Пастор Валерий здесь замненяет мне Бога. Наш Андрей с ним так дружен, что даже ночует у него. А в его квартире ночует Алеша из Москвы. Хотелось мне и ему запросто купить паспорт, но это оказалось настолько запутанное Дело, что и близко не подступишься. Алеша перестал прятаться и вернулся к маме в Москву.
Они с нашим Андреем сочиняли Рок музыку из советских композиторов, комната была набита апаратурой.
Андрей нас с мамой пригласил в эту брошенную неотапливаемую квартиру. Холодрыга там такая, что, как ни укрывался, я крепко простыл. Кашлял так, что мой доктор признал туберкулез, и дал полный курс лечения, мешок таблеток. Из-за них рассыпались моих два зуба, уж лучше был бы у меня туберкулез.
Хотел Валерий осчастливить мня. Говорит: - «Решил я женить вашего сыночка». Повез он нас далеко загород, показал монашенку из Кореи, хорошенькую, как десятиклассница.
Андрей говорит: - «Что мне с нею делать?».
Я Валерию шепнул: - «Не боишься ли ты, что он с её трусов снимет резинку и сделает рогатку, стрелять воробьёв?».
Она повариха на весь монастырь. Андрей с ней долго толковал и нам говорит: - «Кто же тогда сдесь станет готовить?».
Потом Андрей сам решил помочь нам. Он по Интернетт в Москве нашел Бермету. Решили они жениться. С кучей денег поехал он, сначала справить «Медовый месяц» до женитьбы. Долго они гуляли по городам Киев, Одесса. Привез он пачку свадебных фотографий. Потом они решили жениться. Сделали, с помощью всемогущего Валерия, ВИЗу для Берметы.
Она там как-то ухитрилась быстренько сделать русский паспорт и полетела сюда. Чтоб она не простудилась в промозглой квартире Андрея, Эля Бермету как невестку с радостью поселила к себе до свадьбы.
Но Бермета с Элей даже говорить не стала, утром тут же сбежала к Андрею. Я понял, что она брезгует, боится, как бы Эля не накормила её собачатинкой.
Потом она сготовила плов и пригласила нас в гости, по киргизским обычаям. С нашей Олей они крепко поругались, что Бермета не любит своих детей, оставила мужа со взрослым сыном.
Теперь мы с нашей невесткой виделись только по телефону. Она мне предложила ехать жить с ней в Москве. Я татарин, говорила она со мной откровенно, как голые в бане. Там в общежитии она снимает комнату за 180 зеленых баксов. Меня с ней туда пустят, но Андрею туда, неизвестно почему, дорога будет закрыта. Она сказала: - «Ты с ним мучайся сам как-нибудь, но я по корейски жить не собираюсь».
Национальные обычаи – сила! Человека поташнивает. Образованная Эля тоже иногда начинает мне: - «Вот ты татарин, такой сякой и все ваши татары брезгуют есть свинину!».
Бермета экономист с дипломом, работала в сбербанке. Я хотел передать ей там свои пенсии и сбережения. Она говорит: - «Не беспопокоися! Их там давно уже украли».
Она молодец, полгода жила с Андреем по ВИЗе, сумела найти место няни, подработать и неплохо разбогатела. Пришло время, они пытались расписаться, но получили категорический отказ. По ВИЗе запрещено.
Женитьба по объявлению теперь модно. Отсюда невеста весом шестьсот килограмм по объявлению нашла жениха весом шестьсот сорок килограмм за границей. Никто им не препятствовал. Женили их по ВИЗе, живут теперь в Америке. Пожарно-спасательной команде пришлось выставить окно, чтоб вынести её через проем, в дверь она не пролазит.
Вконце концов мы с Валерием могли бы что то предпринять и Андрей сменил квартиру на получше, но Берметаа заторопилась обратно. Андрей проводил её с цветами и почестями.
С русским паспортом и гражданством она поспешила ближе к киргизам. Прислала фото, себя с сыном на Иссык Куле. Сын гораздо больше нее.
С кем третьим она там была и кто фотогрфировал, нам дуракам следовало бы нанять умного человека спросить: - «Кто этот третий?».
Потом на Андрея посыпались их алименты. Оказывается она через Суд сына оформила на наше имя.
Вскоре связи с ней прекратились. Я звонил в Ленинград её подруге. И та потеряла Бермету. Она её семью знает, с тех пор когда жила в Братске. Потом родители переехали в Киргизию. Бермету семнадцатилетнюю продали в жены за «калым.». Старшая жена командует ею, а детей забирает к себе.
Количеством жен, детей и баранов у них определяется достоинство мущины.
Андрей умный понял, он должен уплатить им калым - ишака, верблюда и стадо баранов. Иначе её муж может отрезать ему ухо. Судя по комлекции их сына, её муж кобель вдвое здоровей нашего мальчика. Но жёны, как соберутся, крепко бьют и наказывают его.
Закон о «МНОГОЖЕНСТВЕ» никто не читал, но уже знает и чтит его каждый по своему.
Liubek Shamsutdinov. London.
***