Опершись на забор, Авдеич смотрел на желтоватые цветки полыни, и память снова забрасывала его в прошлое…
Восемнадцать лет… Четыре года службы в армии. Прибалтика. Разведрота. Приходилось сидеть в засаде по пояс в воде, пробовать на свой страх и риск пищу в лесных избушках (еда могла быть отравленной). Потом было ранение в спину. Госпиталь. И снова родные Светлячки.
А через три года он увидел Наталью на танцплощадке. Она очень сильно выделялась среди своих подруг: статная, с копной тёмно-русых вьющихся волос. Тогда Наталья показалась ему неземной красавицей. Послышались звуки вальса. Куда подевалась смелость? Ноги как вата. А ведь стеснительным его никогда не считали.
«Разрешите пригласить?» - негромко произнёс, подойдя к Наталье, и не узнал собственного голоса.
«Попробуйте!» - улыбаясь, ответила девушка, и они закружились в танце, который стал их судьбой.
Провожая домой Наталью, не чувствовал под собою земли. Запомнились её слова: «Как много звёзд, а становится всё темнее и темнее».
Через год привёл жену в дом с небогатым приданым: стёганое одеяло, две подушки, небольшой коврик и занавески в мелких голубеньких цветочках. Свекровь с радостью приняла невестку: к тому времени двое сыновей уже жили отдельно, младший служил в армии.
В Светлячках строился новый завод – нужны были рабочие руки, молодожёны Фёдор и Наталья сразу устроились на работу.
Старый дом уже начинал разваливаться, нужно было подумать о новом. Бревенчатый дом собирали сами, иногда помогали соседи. Нужно было успеть до холодов. Жили в наспех сооружённом шалаше. К ноябрю пятистенок был готов. По обычаю запустили приблудившегося котёнка. «Петуха бы ещё надо!» - беспокоилась Наталья.
А летом следующего года родился Сёмка – первенец, в котором все не чаяли души, особенно бабушка. «Вылитый дед!» - говорила она, подбрасывая на руках внука…
Разрастался посёлок. Появились новые соседи: Виктор и Валентина с двумя сыновьями – Артёмом и Алёшкой; Николай и Мария, приехавшие из северного городка с названием Мирный; Катерина и Иван с дочкой Леночкой. Переживали все горести и радости, ссорились иногда, дружно отмечали праздники, словом, были одной семьёй.
Памятными были дни летнего солнцестояния, когда жгли костры на поляне и все вместе смотрели через пучки полыни, чтобы было хорошее зрение в течение года – так гласило поверье. Потом эти пучки развешивали дома в качестве оберегов от тёмных сил. И Бог миловал…
Подрастали дети; глядя на родителей, сообща решали все свои незатейливые проблемы. А уж их шалостям не было конца. Об одной из них и вспомнил Авдеич, глядя на покосившийся сарай соседей.
Было воскресенье. Стояло пекло. Он во дворе строил новую будку для собаки. Неожиданно откуда-то потянуло дымом, потом всё больше и больше. Побежал к соседям и увидел, что загорелся сарай под камышовой крышей. Фёдор схватил ведро, набрал воды, помчался тушить. Прибежали другие соседи, сарай спасти не удалось, но огонь остановили – могли загореться другие строения. Стали выяснять причину пожара. Мария рассказала, что, когда она шла за водой к колодцу, видела Сёмку и ещё двоих пацанов возле сарая. С пристрастием допросили ребят. Оказалось, что они раскуривали камыш, окурки не затушили, бросили в сухую траву. Попало Сёмке тогда по первое число армейским ремнём. «Ты мог спалить все дома! Ты самый старший! Соображать должен!» - эти слова отца всю жизнь помнил Семён.
Но этим же летом произошло ещё одно событие, которое чуть не закончилось трагически. Было нестерпимо жарко. Ребятня отправилась на речку. Не прошло и часа, как прибежала заплаканная Леночка. Толком рассказать ничего не могла, но было ясно: что-то случилось с Алёшкой. Николай, отец девочки, побежал к месту купания. Оказалось, что Алёшку хотели старым способом научить плавать ребята постарше – оставили на середине реки. Хорошо, хоть успели спасти. Долго тогда на речку ребятню не отпускали, можно было ходить только под присмотром взрослых…
Авдеич отошёл от калитки, чтобы подвязать одинокий недозревший подсолнух, собрать в небольшую чашку упавшие яблоки; уставший, поплёлся к дому.
По улице проходили бабы с вёдрами, шли на пастбище. Летом, кроме утренней и вечерней, была и дневная дойка: молока было много, и к вечеру бурёнки всё равно приходили с полным выменем.
Авдеичу вспомнилось, как много лет назад их корова Зорька не пришла вместе со стадом: заблудилась в лесу, а пастух не заметил. Её искали ночью с фонарями чуть ли не всем посёлком. Но под утро домой корова вернулась сама, направилась прямиком к хозяйке. Давно прошло время дойки – нужно было облегчить мучения бурёнки…