Дождь крупными холодными каплями падал мне на лицо. Я широкими шагами отмерла расстояние от Ее подъезда до машин напротив и обратно, в жалкой попытке хоть чуть-чуть согреться. Моя легкая джинсовка промокла насквозь, в ботинках было тоже море воды. И от чего я не ношу армейские “говнодавы”, вроде тех, что таскают нормальные бучи? Я промерзла до самых костей, и жутко хотелось курить, но сигареты кончились. А идти за ними нужно в киоск, который находится в соседнем дворе. Подняв глаза на Ее окно, я заметила, как мелькнула легкая тень и исчезла в глубине комнаты, и снова раздраженно по лужам. Брызги разлетались во все стороны, но никому нет до меня дела, да никого и нет вокруг. В такой дождь люди сидят дома. Наконец, я устало опустилась на железную скамейку возле Ее подъезда, щеки полыхали огнем, а по спине пробежала волна озноба.
Дверь подъезда нервно скрипнула. Высокий парень лет тридцати, не выходя из-под козырька, достал сигареты и, прикурив одну, посмотрел на меня.
- Эй, пацан, ты че здесь трешься?
- Большую любовь, бля, жду. Сигареткой не угостишь?
Он протянул мне пачку и усмехнулся.
- Мелкий, ты не промерз тут еще?
“Мелкий”? Не самое приятно прозвище, но я не спорю, слишком хочется курить.
- Ну, есть немного… - прикуривая, говорю я.
- Водки хочешь?
Я смотрю на него несколько секунд, потом отрицательно качаю головой.
- Я не уйду отсюда.
- Ну, как знаешь, тебя зовут-то хоть как?
- Данила, - я протянула холодную, мокрую от дождя руку.
- Игорь. Ну, бывай, пацан, мое дело предложить - и он скрылся за тяжелой железной дверью.
Я докурила сигарету до самого фильтра и бросила в грязную лужу. Дождь хлестал, не сбавляя оборотов, вминая опавшие октябрьские листья в асфальт. Все больше окон в домах светились уютным желтым светом. Я вышла из-под козырька и снова посмотрела на Ее окна, свет был погашен. Не знаю, сколько времени, я так простояла. Казалось, несколько секунд, а может минут. Чья-то рука осторожно тронула меня за плечо. Какой-то мальчишка сунул мне в онемевшие от холода ладони не открытую еще чекушку и пачку дешевых сигарет, и убежал обратно в подъезд. Водка обожгла горло и, прогревая тело, скользнула по пищеводу. Я снова опустилась на скамейку, прижимая к груди бутылку и пачку. Сигареты жалко. Могут ведь и промокнуть.
- Данила, - крикнул кто-то, высунувшись из окна на третьем этаже.
Я подняла голову.
- Пошли к нам, на хер тебе такая любовь?
- Не, пасиб…
Я подняла бутылку и отхлебнула еще немного водки. Становилось тепло. Дождь вдруг резко прекратился, но тучи не расходились. Синеватый луч фонаря задумчиво смотрел в лужи на асфальте. Скурила сигарету, следом за ней еще одну, безумно захотелось спать, тело казалось каменным. На какой-то момент время замерло, и я плавно повалилась на бок. Я только на чуток глаза закрою…
Подъездная дверь тяжело открылась и тут же хлопнула.
- Данечка… Данила…
Кто-то обнимал меня за плечи и пытался поднять со скамейки.
- Боже мой, ты же вся горишь… прости меня… это все из-за меня…
- Из-за меня … - эхом повторила я.
Она сидела, опустив глаза в пол, и настукивала пальцами по ручке кресла мелодию “К Элизе”. Я почти протрезвевшая, отогревалась в свежей сухой одежде. На кухне мерно гудела стиральная машинка, на батарее сушились мои ботинки.
- Ты прости… - начала, было, я, но Она махнула ладонью, и я тут же замолчала.
- Кофе хочешь?
- Ты же знаешь, я не пью кофе…
Я немного полчала, Она тоже не начинала ничего говорить.
- Знаешь, ведь все может еще получиться, - наконец, не сдержалась я.
- Что получиться? Данила, о чем ты говоришь? У кого с тобой что получилось? Я не хочу утром проснуться и не найти тебя рядом, а при следующей встрече ты обязательно сделаешь вид, что ничего и не было. Я уже не маленькая девочка, чтобы быть чьей-то игрушкой…
- Но я люблю тебя.
- Сейчас. А я уже не в том возрасте, чтобы жить твоими “сейчас”, мне нужна гарантия на завтра. Я детей хочу, семью, понимаешь?
Не знаю почему, но ее слова больно задели меня. Возможно, она права, и моя жизнь это цепь случайных неплановых событий. Но в тот момент, мне захотелось сказать ей что-то, что тоже могло зацепить ее и , наверное, даже обидеть.
- Ну, что, может, тогда замуж выйдешь?
- Какой же ты все-таки ребенок, - с ноткой досады сказала она и пошла на кухню.
- Ну, прости, я не нарочно, правда, - кинулась я с извинениями.
- Данила, стой, - она отстранила меня своей нежной ладонью, с тонкими длинными эстетичными пальцами и произнесла, - я хочу сказать, только две вещи. Первая, я люблю тебя…
- А вторая, - осторожно спросила я.
- А вторая, я уезжаю. Сегодня утром.
Я смотрела на нее, силясь что-то сказать, но слов не находилось.
- А… как же друзья? – наконец, выдавила я первое, что пришло в голову.
- Какие друзья? Данила, все знают, все, кроме тебя.
- А я?
- Я бегу от тебя. От тебя понимаешь?
ana-ascha.blogspot.com/ - тут скоро появиться 2я часть Данилы