Стройная и красивая, но замкнутая, неразговорчивая Степанида родила в районном роддоме двух девчушек-близняшек ранним октябрьским утром… Когда перевели в общую палату, она посмотрела в окно. Блестело пустынное шоссе, листья кружили в осенней дымке, колёса легковых машин быстро рассекали вдоль по проезжей полосе встречные лужи…
Страшно хотелось спать… «Как же назову-то их, горемычных?- спрашивала сама у себя Степанида.- Напрасно думала, что третий не лишним будет, оказалось, что теперь у меня их четверо… Прокормлю ли? Да ещё мой алкоголик в придачу…»
Девчат назвали Верою и Зинаидой, в честь бабушек, чтоб тем не обидно было… А то пацанов старших назвали в память погибших на войне дедов…
Девочки росли на радость маме: светловолосые ангелочки, которых невозможно было отличить друг от друга… Разве что по характеру… Вера - задумчивая и рассудительная, Зина – любознательная ласковая хохотушка…
Их объединяло только одно: обе любили танцевать…
Они наряжались в платья бабушек, плели веночки и водили во дворе хороводы… Всегда пьяный папаша подыгрывал им на баяне или на губной гармошке, которую вручило ему общество инвалидов…
Когда девчонкам исполнилось четырнадцать лет, их пригласили в самодеятельность местного Дома культуры, где они стали с удовольствием посещать репетиции…
Особенно хорошо Зина и Вера исполняли венгерский танец. Танцевали втроём: они и их танцевальный руководитель, который не так давно получил диплом балетмейстера и очень гордился этим. Руководителя звали Николай Николаевич, он был молод и недурён собой.
Больше всего на свете Николай Николаевич любил танцы и себя. Танцам он отдавал предпочтение потому, что умел танцевать и показать свою красоту... Николай любил, когда им восхищались. Никаких возражений он не терпел. К сожалению, этого не знала его красивая молодая жена – студентка философского факультета МГУ. Когда она в очередной раз приехала на каникулы, Коля избил свою черноокую до потери сознания за её бесконечные пререкания с ним, красивым… В больнице молодая женщина порезала себе вены… Ларису чудом спасли, но держали в больнице до родов: избитая женщина была на седьмом месяце беременности… Родители Лары подали в суд, но их дочь сказала, что без Коли не станет жить… Ларочку с маленькой доченькой родители привезли к себе домой, потому что зять раздумал жить семейно…
Мать и отец Николая работали в большом хозяйственном магазине и жили в красивом «тереме» - так называли их дом местные жители… Туда тащилось всё, что было нужно и не нужно для жизни. Им хотелось жить красиво…
Красиво получалось, счастливо – нет. Мама часто не ночевала дома, отец терпел её любовные похождения… Так было всегда. Маленький, толстенький и добрый папа любил танцевать. Это его утешало… Он ставил очередную пластинку и учил маленького Колю отбивать чечётку.
«Ты, Колюшка, запомни: жить нужно, танцуя, не обращая внимания на подлых баб. Одна уйдёт, придёт другая, ещё лучше. Вот твоя подлая мамочка, почему за меня держится? Да потому что я жить умею. У меня всё есть. И будет!» - говорил отец, приплясывая…
В который раз начинались разборки, родители дрались и матерились, стройная, высокая, красивая мать выбегала на улицу и несколько дней не возвращалась, но потом приходила домой и пекла вкусные пироги с капустой и вишнями…
Роман с Ларкой начался ещё в школе. Дочка директора с седьмого класса забрасывала его письмами… Сразу после училища сыграли свадьбу. Лариска умчалась доучиваться…
Как кот, Колька смотрел то на Зиночку, то на Верочку…
Если честно, он вообще их не различал. Вначале обе хихикали… Потом одна из сестёр начала не сводить с него глаз. Вот только кто из них? Когда они были все вместе, то Николай Николаевич точно знал, к какой из них больше можно прижаться, а когда встречал в коридоре, то опять не знал, Зина это или Вера.
В понедельник утром в Дом культуры к директору прибежала заплаканная Степанида: «Понимаете, это безумное юное лето! Зиночке будет только пятнадцать…А она с Колькой – танцором спуталась. Два дня дома не было. Я их сама еле различаю… Думала, что обе дома…
Вошла в их комнату, а там только одна… Верка. Плачет.
Говорит мне, что Зинки три ночи нет. С Колькой пошла после репетиции. Ещё в пятницу…Боюсь мужику говорить. Он и её, и меня убьёт, если что…»
Николай Николаевич заявился на репетицию за руку с Зиночкой…
Зиночкина счастливая улыбка покорила всех. К балетмейстеру она обращалась не иначе, как «Коленька».
Коленька довольно отбрасывал со лба рыжие кудрявые пряди, подтягивал свои очередные новые брюки высоко на талию, и лихо начинал «цыганочку» с выходом…
Безумное счастливое юное лето Зиночки омрачалось истериками мамы Степаниды, которой стало известно об интересном положении дочери… И хотя Николай Николаевич отрицал это, живот Зиночки говорил сам за себя.
Зиночка с красными зарёванными глазами всё также приходила на репетиции, всё также по - собачьи преданно смотрела на балетмейстера, всё также была безумно юной в это лето…
На краевой смотр поехало много самодеятельных артистов. Рядом с Коленькой тихо сидела Зиночка. В руках она сжимала небольшую коричневую сумочку, которой прикрывала свой оттопыренный живот. Что-то трагическое было в её затуманенном взгляде. Перед началом смотра забегал художественный руководитель: «Где балетмейстер?» Его долго искали… Найти не смогли…
Вечером, когда артисты собирались возвращаться домой, явился Коленька с Зиночкой… На Зиночке не было лица…
Она дрожала и лепетала что-то невнятное. Николай Николаевич сказал односложно: «Ей было плохо…»
Вернувшись домой, они пошли в разные стороны…
Зиночка родила через двадцать дней…
Рыженькая малышка была копией Николая Николаевича. Он не хотел видеть ни Зиночку, ни свою малышку.
Опять приходила Степанида… Говорила, что Зиночка пыталась отравиться… «Почему мне такие бабы попадаются?- причитал Николай.- Одна вены резала, другая пыталась повеситься… Третья таблеток наглоталась… Из-за этой малолетней дуры посадить могут… Надо забрать, хотя бы на время…»
Он, действительно, забрал Зиночку на время… Едва ей исполнилось восемнадцать, он выставил её из родительского «теремка»… Зиночка рассказывала сестре, как дорогой и единственный Коленька трепал её за волосы прямо в сельской больнице и заставлял избавиться от ребёнка, когда нарочно отстали от автобуса, ехавшего на смотр...
Зиночка с ужасом вспоминает, как забиралась на высокий забор, чтоб издали увидеть свою любовь… Как рыжий ненаглядный Коленька становился от злости багровым, увидев её на улице с маленькой Дашенькой на руках…
Её юное безумное лето закончилось, едва начавшись…
И оно подарило ей боль и разлуку, страдания и слёзы матери, вечные переживания за судьбу доченьки…
Дарья с отличием окончила школу, с золотой медалью поступила в престижный ВУЗ. Она долго боялась своей юной весны и своего лета… Ей не хотелось повторять судьбу матери…
Теперь Дарья Николаевна - руководитель большого предприятия, а Зинаида заведует большим рестораном.
Родителей Николая давно нет на свете… Сам он каждый раз высматривает очередную приезжую молодую неопытную жертву на местном рынке, давно не танцуя «цыганочку» на сцене местного Дома культуры… Говорят, что счёт его временных жён перевалил за двадцать…Конечно, он давно забыл безумное юное лето Зиночки, ему бы вспомнить утром, куда он положил свою вставную челюсть и таблетки от радикулита… Николай Николаевич до сих пор уверен, что неотразим, и ещё не раз испытает на себе в жизни юные женские безумства в летние неповторимые дни…
19.10.2012