Дом был старый. Водопроводная труба уходила куда-то в загадочные недра толстых стен.
Труба протекала. Сначала немного. Люда подставила тазик. Тазик стоял, словно там ему и место, поэтому починка трубы временно откладывалась на неопределенный срок.
С понедельника на вторник, со вторника на среду, со среды на пятницу... в пятницу от Люды ушел муж. Вернее он просто не пришел домой, а позвонил и сказал, что остается там, откуда звонит.
- Почему? - отупело спросила Люда.
Муж повесил трубку.
В субботу рано утром в дверь неистово стучали и звонили. Люда встала с больной головой и впустила в дом соседку, которая на повышенных тонах объявила, что Люда ее заливает.
- Где? - спросила Люда.
- На кухне! У меня просто с потолка Ниагарский водопад.
- Бред, - сказала Люда и открыла дверь на кухню, где запирала кошку.
В коридор хлынул поток холодной воды. Кричала соседка. Подумав, Люда тоже закричала, потому что жизнь научила ее отбиваться. Кошка, запрыгнув на холодильник с интересом наблюдала за ругающимися женщинами.
Потом пришел муж. Он выпроводил соседку и стал звонить в ЖЭК и ругаться и кричать на кого-то тонким злым голосом; был выходной и было понятно, что никто до понедельника не придет. Люда собирала воду, а муж вещи. День, как и оставшаяся жизнь, был безнадежно испорчен.
В неисправной трубе, затаившейся под мойкой, что-то булькало, словно хохотало.
- Кран заверни, - сказал Люда мужу.
Он завернул вентиль, толково объяснил, что надо поменять, чтобы больше небыло течи - он всегда толково объяснял и производил впечатление специалиста. Люда слушала его молча. Словно все чувства, как вода, были перекрыты.
В воскресенье утром кухня была полна воды.
Люда не открыла дверь соседке снизу, а сразу стала собирать тряпкой воду. Под раковиной бились на линолеуме две пестрые причудливые рыбки. Люда сначала посадила их в банку с водой, а потом поняла, что рыбкам у нее на кухне взяться неоткуда.
- Ты, что ли, принесла? - спросила она у кошки.
Кошка возмущенно фыркнула. Люда убрала кухню. Кое где линолеум отстал. Она поняла, зачем существуют поминки. Люди готовят, убирают, следуют обрядам и это не позволяет им с головой окунуться в горе. Потом девять дней, потом сорок дней, а потом постепенно все входит в свою колею и ты уже удивляешься, как быстро прошел год.
Люда свернулась в клубочек на диване и завыла.
В понедельник пришел сантехник.
Труба вела себя необычайно тихо.
- Дом старый, - сказал сантехник. - Дает усадку. Трубы еще при царе Горохе меняли. Вот и шалят.
- Вы случайно не знаете, чем кормить рыбок? - спросила Люда.
Сантехник не знал.
Перед работой пришлось ехать в зоомагазин. Там выяснилось, что Люда стала обладательницей коралловых рыбок, которые питаются абсолютно всем, хотя, конечно, желательно кораллами, совершенно неприхотливы, не нуждаются в регуляторах температуры и кислородных компрессорах... но все это не объясняло, откуда они взялись. Не могли же эти рыбки быть настолько неприхотливы, чтобы жить в водопроводной трубе.
Когда Люда спросила это у продавщицы, та посмотрела на нее как на сумасшедшую.
На рассвете Люда проснулась о плеска и бульканья.
Вода хлестала из трубы, словно фонтан. Она была почему-то с пеной и казалось, что труба взбесилась. Люда попыталась закрутить вентиль. Его заело. Люда попыталась отбить его молотком, в этот момент позвонили в дверь.
- А вдруг сантехник? - подумала Люда и бросилась открывать.
Соседка снизу посмотрела на молоток в ее руке и тихо отступила назад.
Потом пришел сантехник. К тому времени труба успокоилась и в ней только тихо что-то шипело.
- А вы знаете, что из вашей трубы течет морская вода? - спросил сантехник.
Люда посмотрела на него так же, как на нее смотрела продавщица в зоомагазине. Потом она посмотрела на банку, в которой вчера плавали рыбки. Банка была пуста. Воспользовавшаяся суматохой кошка добралась до банки и съела рыб.
- Сделайте что-нибудь, - умоляюще сказала Люда. - Это же невозможно.
Ночью Люде приснился сон: муж стоял на табуретке в залитой кухне и обстоятельно объяснял, что в их трубу врезались из соседнего солярия и он будет жаловаться.
"Это не вода, - сказала Люда. - Это мои слезы".
Между тем, водопроводная труба стала огромным тунелем, уводящим куда-то в темноту. Оттуда тянуло сыростью и кто-то тихо вздыхал. Люда скинула тапки и пошла в эту темноту, держа их как гранаты, словно они могли защитить от неизвестности.
Она шла, а где-то впереди мяукала ее кошка и что-то по прежнему вздыхало и шуршало. Потом тунель кончился и Люда вышла на берег океана. Волны накатывались на берег и тихо шумели. Кошка подошла к Люде и села, обвив себя хвостом.
"Вот оно что, - догадалась Люда. - Значит труба выходит к океану. На рассвете в океане прилив и вода попадает в трубу. Иногда в трубу заплывают рыбки. Может быть они прячутся там от опасности?"
Она оглянулась. Труба лежала рядом темная и толстая, как змея. Одним концом она тянулась к воде, а другим уходила в песок. Никакого туннеля не было.
- Как же я попаду домой? - испугалась Люда.
- А зачем тебе домой? - спросила кошка. - Чем тебе здесь не нравится?
Люда не знала, что ответить, а потому села и заплакала. По большому счету ей было все равно, где жить одной: в двухкомнатной "хрущовке", или на берегу неизвестного океана. Кошка положила морду ей на колени и сочувственно вздохнула. У нее таких проблем не было. Каждый год она собирала вокруг себя дворовых котов, окидывала их хозяйским взором, а потом выбирала одного и того же серого бездомного бандита.
- А зачем же остальных собирать? - не поняла Люда.
- А затем, чтобы боялся. Чтобы не думал, что он у меня единственный. Их это развращает, - объяснила кошка.
- Нет, я так не могу, - всхлипнула Люда. - Не умею.
Ругаться с соседками и договариваться с сантехниками они могла, а постоять за свое счастье - нет. Воспитание не позволяло.
Люду разбудил будильник. Подушка была мокрая и она не могла понять: то ли она плакала во сне, то ли подушка намокла от океанических брызг. Это было бы романтично.
Потом пришла целая бригада сантехников и поставили Люде новую трубу. Когда выносили старую, пахнущую морской водой, она напомнила Люде толстую темную змею. Кошка восприняла ремонт как оскорбление, и даже хотела уйти, но потом раздумала. Ведь кроме нее в жизни Люды ничего не осталось.
Даже трубы.