Все. Пошел. Наступал первый, самый ответственный период операции. Через десять минут станет ясно: операция начинается, или она сразу перейдет в завершающую фазу не в пользу Виктора. Фазу поражения. Смертельного поражения. Теперь уже размышлять и думать некогда. Все думы остались позади. Думано–передумано. Виктор настраивал себя: действовать без эмоций, как автомат. Он усиленно внушал себе: все продумано и он хорошо подготовлен. Но нельзя расслабляться. В случае возникновения неожиданностей нужно быть готовым быстро найти ответный ход.
Никто не заметил, как он вышел из дежурного домика и направился к самолетам.
Погода в марте неустойчива. Вчера еще было солнечно, остатки рукотворных сугробов, что накопились за зиму возле стоянки самолетов, скукожились, почернели и, казалось, доживают последний день. Сегодня пасмурно, похолодало. В Бессарабии в это время года часто бывает ветрено и сыро. Сырой морской воздух принес низкую облачность и легкую дымку. Накрапывал мелкий дождь. Но видимость приличная – не менее тысячи метров. Взлетно-посадочная полоса просматривалась до горизонта, после которого она полого уходила вниз. Нижний край сплошной облачности – метров пятьсот. Но толщина ее невелика–не более двухсот метров. Со сводкой метеослужбы Виктор сумел ознакомиться. Облаков он не боялся. Такой слой пробивается за 8–9 секунд. Характеристики МиГ-17 он знал наизусть. Обошел вокруг самолета, посмотрел в сторону будки часового. Утром Виктор угостил его фляжкой со спиртом и предупредил, чтоб он на посту не пил. Кто устоит? Часовой, обхватив двумя руками карабин, в какой-то странной позе - полусидя спал в своей будке. Смена – не ранее получаса. Достаточно.
Виктор залез в кабину АПА (автомобильный пусковой агрегат). Угостил водителя сигаретой:
–Что, мерзнешь?
–Да так.
–Сам откуда?
–Да я почти местный, из Одессы.
–Значит Жора из Одессы. Мы с тобой почти земляки. Я сам из Николаева.
–Приятно познакомиться, только я не Жора, я Саша.
¬Хорошо, Саша. Сейчас погреешься. Мне нужно запустить двигатель. Проверить работу генератора. Что-то у него напряжение иногда прыгает. После запуска по моей команде ты отсоединишь жгут питания. Я пару минут погоняю и все. Если будет плохо, вызову электриков – пусть регулируют. Потом погреешься у сопла.
–А что, утром, когда готовили машину, не проверили?
–Да, утром не стал долго гонять. Техник звена прицепился бы – что, мол, неисправную машину дал на дежурство. Договорились?
–Ладно.
Виктор по стремянке поднимается к фонарю кабины, откатывает его назад, открывая доступ к кабине, быстрыми профессиональными движениями вынимает чеки, блокирующие стреляющий механизм катапульты, и опускает их в карман комбинезона. Перегнувшись в кабину, быстро включает все необходимые тумблеры, кроме одного – питание. Последняя подготовительная операция – проверка стояночных тормозных колодок. Их всегда положено проверять перед запуском. Под видом проверки слегка отодвигает их от колес и к каждой из них карабином цепляет тонкий фал длиной в пять метров. Конец правого фала просто забрасывает в кабину, левого, вновь поднявшись по стремянке, незаметно закрепляет в кабине за левый поручень сиденья.
Самолет готов. Жестом дает водителю сигнал на запуск. Автогенератор зарычал – это точка отсчета. Сейчас он привлечет к себе внимание тех, кто остался в дежурном домике. Пока сообразят, пока подбегут, пройдет полторы – две минуты. Запуск – около сорока секунд. Да еще на последние приготовления–секунд двадцать. Резерв – тридцать секунд. Все просчитано заранее. Только бы не сорвать запуск. Виктор аккуратно начинает открывать стоп-кран. Есть! Пошло характерное урчание – двигатель «схватил». Теперь не спешить и также плавно продолжить движение стоп-крана. Стал нарастать свистящий звук, переходящий в характерный рев, когда двигатель набирает полные обороты.
Последние действия: сигнал Саше – отключай! Тот отсоединяет кабель наземного питания. Включить оставшиеся тумблеры–есть. Отработанным движением (тренировался) выдергивает за фалы тормозные колодки из под колес, и отбрасывает фалы в стороны. Застегивает ремни парашюта. Надевает заранее приготовленный шлемофон, и подсоединяет его к разъему рации–слушать эфир. Задвигает фонарь и герметизирует кабину. Правая рука на ручке управления, нащупывает тормозной рычаг. Левой двигает сектор газа вперед, и самолет начинает движение. Боковым зрением отмечает–из дежурного домика выбегают люди. Но самолет уже бежит по рулежке, Виктор с притормаживанием двигает педалями–самолет поворачивает к ВПП (взлетно-посадочной полосе). Вот и точка старта. Выпускает закрылки во взлетное положение. Убеждается, что вышли. Включает часы. Все. Педали нейтрально, ручка нейтрально. Полный газ, форсаж. Поехали!
Все внимание на указатель скорости: 80, 120, 150, 160, 180 – пора. Легким движением берет ручку на себя–нос самолета пошел вверх, значит оторвалась передняя стойка. Удерживает ручку в том же положении. Половина ВПП позади. Когда же, наконец? Скорость уже 210. Не успел подумать, земля стала уходить вниз. Шасси–на уборку! Есть–три зеленые лампочки горят.
Самолет резко идет в набор. Немного отдать ручку от себя. Так. Убрать закрылки, Виктор ищет рычаг уборки – не перепутать со стоп-краном, они расположены рядом (что б их, конструкторов!). Закрылки убраны. Высота – 400, скорость–500. Сначала разгон, потом пробивать облака.
В наушниках слышен ор, мат. Руководитель полетов с командиром дежурного звена выясняют отношения. Фамилию Виктора–Соколов склоняют. Странно–диспетчер докладывает, что Соколов улетел в Одессу. Какую Одессу? Из дежурного звена взлетел технарь Соколов. Ах, это другой Соколов улетел в Одессу. Какой еще? Инструктор из армии? Трехэтажный мат командира в адрес той матери, которая наплодила этих мудаков – Соколовых. Судя по всему, командир еще не взлетел.
Скорость 700. Пора. Мягко ручку на себя–пошел в набор. Клочки облаков проносятся мимо как вихрь, самолет в сплошном тумане. Взгляд на авиагоризонт–держать линию, на вариометр–высота растет. Десять секунд, как вечность. Все, выскочил–облака снизу, вокруг бескрайнее небо. Пот заливает глаза, но расслабляться нельзя. Сколько прошло? Три минуты. Это уже больше 10 км от аэродрома. Ручка вправо - правый разворот. Влево нельзя–там зона другого аэродрома. Хоть там истребители не базируются, но чем черт не шутит.
Взгляд на авиагоризонт–градусов 30, больше крен и не нужно. Где-то сейчас чуть левее должно быть большое бессарабское село. Двадцать километров южнее от него берег моря и наша пилотажная зона. Курс 180 - заканчивать разворот. Из-за пазухи Виктор достает карту, смотрит на проложенный маршрут. Разворот до курса 195. Направление–на Анкару. Скорость 700, высота 1500. Когда успел набрать? Ах, да – двигатель - на форсаже. Выключить форсаж. Убрать газ, снизиться до 600 метров. Если будут догонять, то, скорее всего, пойдут на большой высоте. Еще меньше газ, самолет входит в облака. Скорость падает до 450 – больше терять нельзя, ручку чуть от себя, хорошо – скорость увеличивается до 500. Самолет вываливается из облаков, и Виктор видит под собой море. С правой стороны удаляется берег. Подбирает обороты двигателя для высоты 300 метров, скорость 550. Держит горизонт. Пока все нормально. На несколько минут успокаивается. Осматривает пространство: снизу кругом море, сверху – облака. В эфире снова голос командира:
–Я – такой-то (позывной), высота 10 тысяч, курс 185, ориентировочно квадрат …Этого Х… нигде не видно. Видно давно уже нае…улся. Куда же ему еще деться со своей Еб…ой башкой. Ас! Не пойдет же он на бреющем. Прошу разворот.
–Запрещаю разворот. У тебя еще топлива на полчаса. Ищи своего придурка.
–Какой он мой? Я этого М…лу к полетам не готовил! Пройдусь под облаками… Курс…
Виктор дал полный газ и стал набирать высоту. На пяти тысячах вышел в горизонтальный полет. Установил скорость восемьсот. Самолет словно завис над бескрайним полем облаков. Вскоре массив облачности закончился, внизу открылось море. Тридцать минут полета–это больше половина пути. Впереди в дымке показался берег. Турецкий берег. Перевел самолет в режим снижения. Если увидит аэродром, то попробует садиться. Виктор посадки не боялся, хоть и знал, что это самый сложный этап полета. Теоретически он был подготовлен, а успешно проходящий полет придал ему уверенности. В крайнем случае, катапультируется. У него был и опыт парашютных прыжков и опыт катапультирования на тренажере.
Не успел подумать, услышал в эфире английскую речь, и почти сразу увидел рядом пару незнакомых истребителей с турецкими опознавательными знаками. Один занял позицию выше его справа, второй–слева подошел почти вплотную. Хорошо видно летчика, который показывает большой палец и переворачивает его вниз–принуждение к посадке. Виктор изо всех сил кивает. Нажимает кнопку рации и говорит заученную фразу: O.K.! Follow. I;m technician. I;m need of help. Удивительно, но они поняли–закивали, и он услышал ответное O.K.! Значит они на нашей частоте. Самолеты, давая пространство для маневра, отошли от него на несколько метров, и все трое полетели строем – левый рядом, правый сзади и выше.
При необходимости изменения маршрута ведущий–левый предварительно помахивал крыльями, затем показывал, в какую сторону следует разворачиваться. Постепенно начали снижение. Впереди открылось летное поле. Левый показывает–проходи над ВПП и заходи «по коробочке». Так в сопровождении эскорта самолет Виктора проходит над аэродромом, и делает левый разворот–первый. Затем второй–идет в обратную сторону. Высота 300, скорость 400. После третьего Виктор выпускает шасси–самолет проваливается. Добавляет газу. После четвертого выпускает в посадочное положение закрылки – самолет «взбухает», скорость снова падает. Снова добавляет газ, ручку от себя. Направляет самолет на начало ВПП. Пытается держать темп снижения не более пяти метров в секунду.
Последний раз взгляд на приборы – высота менее 100, скорость – 280. Теперь все внимание на несущуюся навстречу полосу. Одновременно боковым зрением следить за сопровождающим. Похоже, что он будет садиться вместе с ним.
В момент прохода края ВПП ручку на себя - плавно, одновременно убрать газ - резко. Самолет продолжает нестись над полосой. Уже половина полосы осталась позади. Видно выравнивание произвел слишком высоко. Наконец - приземление. Удары снизу – справа, затем слева, тут же - спереди. Это встреча колес с полосой. Все три - вразнобой. Самолет попытался уйти обратно вверх, но словно смертельно раненая птица неуклюже плюхнулся вниз. Теперь почти одновременно на все три колеса. В голове проносится голос командира: «Скозлил, мудак? Марш на кухню – картошку чистить!». Любимая его присказка. Посмотрел на скорость – почти 150. А полосы то почти не осталось. Тормозить!!! Давить на гашетку тормоза. Придавил, что было сил. Тут же: хлопок снизу справа, самолет начинает разворачивать…Левую педаль вперед, держать тормоза. Теперь - хлопок слева. Виктор понимает – «разул» колеса. Тормозить нужно было бы плавнее. Черт его знает, как это плавнее! Самолет уклоняется по полосе и выкатывается с полосы в поле, где он бороздит землю и тем гасит остаток скорости. Неужели все, и это - земля? Почему так плохо видно? Туман что ли? Это пот со лба заливает глаза. Струйка пота, стекает и по спине. Виктор из последних сил дергает рычаг сдвижной части фонаря. Что за черт! Не поддается. Ах, да - сначала разгерметизация. Наконец, свежий воздух. Все, удалось! Сил едва хватило, чтобы снять ремни и вылезти из кабины.
В январе 2015 вышла полная электронная версия повести. См. в интернете магазинах (OZON, Неформат и др.)