Когда Байраму было одиннадцать лет, а Даврану шёл десятый год, они во второй раз вместе провели летние каникулы в пионерском лагере Золотинка. Они отдыхали и развлекались, им было интересно и весело. Но всё происходило, как обычно - никаких приключений. Все дела шли по заведённому порядку. И вот пришло время отдыхающим детям уезжать из лагеря - летние каникулы заканчивались.
Перед самым отъездом детей из Золотинки наступила Королевская ночь. Это была общая традиция для всех пионерских лагерей. Этой ночи предшествовал особенно вкусный ужин. Вечером перед сном они зажигали пионерский костёр - большой костёр из нескольких брёвен, составленных шалашом. Сидя вокруг него, участники этой церемонии рассказывали друг другу интересные истории, пели песни и пекли в углях картошку. Когда наступала пора заканчивать мероприятие и идти спать, лагерь покидали вожатые - как только дети расходились по спальням, они тихо и незаметно исчезали. И все ребята оставались сами по себе. В эту первую и последнюю самостоятельную ночь никто не ложился спать. Потому что заснуть было непозволительно. Королевская ночь - это ночь весёлых шуток и озорства. Уснувший мог подвергнуться наказанию: ему могли измазать лицо зубной пастой или испугать, накрывшись простынёй, изображая привидение.
Байрам и Давран, правда, не любили этого и сами ни над кем не шутили, считая такие выходки глупостями. И во время прошлой Королевской ночи в Золотинке, и ещё раньше в Бахмале они счастливо избегали таких неприятностей. Потому ничего не подозревая, спокойно уснули.
Неожиданно Байрам почувствовал, что ему жжёт лицо, и проснулся. И понял, что его измазали зубной пастой. Ему очень хотелось спать! Но он так рассердился, что стряхнул с себя сон. Выйдя во двор и умывшись у колонки напротив выхода из корпуса, он придумал, что делать. И сказал про себя: "Ну, я вам сейчас покажу!" Байрам решил наказать этих шутников такой шуткой, которую они не скоро забудут! Но так как он не знал, кто это сделал, то распространил вину на всех. В спальне находились только он и Давран. Остальные куда-то разбежались. Но обувь их осталась и вся была составлена на трёхэтажной обувной полке у входа в корпус, потому что даже ночью было жарко.
Байрам посмотрел, нет ли кого по близости. И, убедившись, что его никто не видит, он стал понемногу собирать обувь с полки и носить, раскладывая вокруг корпуса - не по парам, а как попало. Потом ему надоело так бегать раз за разом, и он собрал с полки сразу всю обувь. И подумал: "Зачем вокруг одного корпуса раскладывать? Быстро найдут."
И хотел разложить сандалии и шлёпанцы вокруг двух корпусов. Подошёл ко входу в корпус девчонок и собрал всю их обувь тоже.
И тут он вошёл во вкус. Придумал разложить всё цепочкой вокруг всех девяти корпусов лагеря. И, пройдя по корпусам всех отрядов и собрав всю обувь, какая только нашлась, в одну огромную кучу в тени большого куста, чтобы никто не заметил. Перемешал и принялся за дело. Два часа Байрам расставлял сандалии и шлёпанцы всех мальчишек и девчонок цепочкой по одному вокруг восемнадцати зданий девяти корпусов лагеря. Корпуса со всеми их зданиями были на расстоянии нескольких минут быстрого бега друг от друга. Лагерь весь утопал в зелени, и Байраму было где прятаться, когда кто-нибудь появлялся на дорожке. И его ни разу не увидели. Но свою и брата обувь он не стал составлять в общую цепочку.
Шутники в лагере разошлись по спальням и заснули только под утро, как и Байрам. А Давран всю ночь спал спокойно. Его никто не будил и не пачкал. Но как обычно в восемь утра невыспавшихся ребят разбудили вернувшиеся в лагерь вожатые. Когда все проснулись и увидели, что их обуви нет, начали её искать и не нашли. Прошёл завтрак и должна была состояться прощальная торжественная линейка с церемонией спускания флага. Но сорвалось построение: линейку выравнивали по носкам обуви, а её нет! Наспех все встали полукругом, спустили флаг без боя барабанов, сказали коротко напутственную речь и тут же все дети разбежались по территории в поисках своих сандалий и шлёпанцев. Они устроили переполох на весь лагерь. Бегали, натыкались друг на друга, вырывали обувь друг у друга из рук, если у двоих оказывалась одинаковая по цвету и размеру, и спорили:
-- Отдай, это моё!
-- Нет, моё!
А вожатым приходилось их мирить.
Эта толкотня, споры и поиски измучили всех. Автобусы с десяти часов утра стояли на выезде из лагеря и целый час без перерыва сигналили. Но так и не добились прихода пассажиров. Воспитатели были вынуждены пойти к ним и объяснить, в чём дело, чтобы успокоить.
Поиски продолжались до обеда. Некоторым ребятам удалось найти свою обувь, но далеко не всем. Обед не был запланирован, но состоялся. Обслуживающий персонал вошёл в положение, и еду приготовили из оставшихся запасов. После обеда ребята снова бросились искать свою обувь. И поиски продолжились точно в такой же суматохе. А те, которые нашли - всё время, пока остальные продолжали искать, наслаждались купанием в бассейне, из которого ещё не была спущена вода. А Байрам завидовал им - он не нуждался в поисках, но нельзя же было рисковать вызвать на себя подозрение! Пострадавшие рассердились на того, кто всё это устроил, но не могли ничего поделать: никто не узнал виновника. До четырёх часов дня Байрам и Давран бегали вместе со всеми. Байрам притворялся, что ищет свою обувь, а Давран искал на самом деле. Потому что брат не рассказал ему ничего. Тайком от Даврана Байрам отнёс их сандалии в кусты, росшие в стороне от дорожек вокруг корпусов и запомнил место. И вот наконец все смогли обуться. Потом Байрам принёс сандалии свои и Даврана из кустов.
Ужинали до пяти часов тем, что приготовили повара в последний раз. Теперь никого не баловали лишними порциями компота и дополнительными булочками, потому что доели всё, что осталось. И наконец, часов в шесть, всех ребят собрали по отрядам и повели к автобусам. Не смотря на то, что сначала сердились, домой они возвращались в хорошем настроении, потому что у вожатых всё вывалилось из рук, и события пошли не по их программе, а сами по себе. Ведь эти вожатые разбудили ребят так бесцеремонно, не смотря на то, что им очень хотелось спать!