У Ивана Петровича завелись деньги. Зарплату повысили, дети в столице стали зарабатывать неплохо. Куда девать? Cовсем недавно еле -еле хватало на еду-одежду-квартплату, а тут… В Турции всякие ездить? А не нужен нам берег турецкий, когда речка под боком, возле дачи лес с белыми и лисичками.
-Маш, а давай купим овощное хранилище? Почти даром отдает профессор из Москвы, он наездами у нас бывает, в хранилище лет пятнадцать не был, дети за границу уехали.. Ему оно без надобности, просит только, чтоб мы сами, у него ни ключа нет, ни сил и времени туда дойти.
- Давай… Пусть. Как знать, может еще придется, как прежде, свою картошку и овощи хранить. И соленьям в холодке получше будет. Да и хлам кое-какой туда отнесем, который выбросить жалко. В квартире посвободнее станет.
Оказалось, что оформить хранилище – бетонный бокс размером в половину гаража, но с глубоким подвалом, на себя очень просто, нет проблем. Достаточно привезти к председателю кооперативам предыдущего владельца, ПОДПИСАТЬ БУМАЖКИ, заплатить символическую сумму за вступление в кооператив – и дело сделано. Ни тебе реестровой палаты, ни агентства недвижимости.
Петрович стал обладателем розовенькой книжицы по которой полагалось платить взносы раз в год. На книжечке был номер. С номером вышла проруха: цифры 335 были зачеркнуты, рядом написано 34. Где расположено владение, профессор не помнил. Сказал только, что там должна быть старая зеленая куртка и байдарка, еще такая брезентовая, времен его молодости.
-Ладно, - решил Петрович, наверное, номер 34. Взял пилу по металлу, купил новый замок и отправился овладевать новой собственностью. Комары зудели, пахло пижмой и сыростью от реки. Черная лысоватая собака с обвисшими клоками шерсти по бокам и желтыми клыками подошла поближе. «Чупакабара… - вздрогнул Петрович, убивая на лбу очередного комара, да так звонко, что зверь испуганно кинулся прочь.
Зверски болело под коленом, видно, уже не комар, а мошка. Мошки презлые, и кусают незаметно, а потом волдырь на пол-ноги.
Вокруг никого. Трава высоченная возле некоторых железных ворот, видно хозяева давно не бывали.
«Ну, господи благослови, - Петрович принялся перепиливать дужку замка.Она на удивление быстро подалась - Алюминий, что ль? Разве тогда китайскую халтуру продавали?»
Давно не смазанные ворота со скрипом отворились. В чистеньком бетонном боксе обнаружилась рыжая детская коляска фасона прошлых лет.
«Ох, кажется чужой бокс вскрыл! - аж вспотел новый хозяин. -Такая коляска была у подруги жениной, Ленки… У нее денег не было на новую, и дали такую допотопщину даром… А ведь это было тридцать лет тому назад… Эх… Ленка… черные очи....… Не может быть их коляска, никак не может.… И байдарки старой, про которую говорили, нет, и куртки зеленой…»
Тут Петровичу и вовсе поплохело. У стенки стоял веничек из свежих ивовых прутьев, с листочками. «Точно, чужое вскрыл… Что делать?» Закрыл новым замком, записку на дверь прицепил: «Простите люди добрые, по ошибке замок сломал, ключи спросить по такому-то телефону.»
На следующий день прикупил еще замок. Сперва все ряды обошел, вдруг кто встретится, хоть спросить, как тут номера расположены. Мошки еще злей, чем вчера, одна под колено укусила, под брючину залезши. Зудит… И как на грех, никого вокруг. Прошел все четыре ряда, добрался до пятого, выморочного совсем, без дверей… Так видно и остались недостроенными сараи эти. Пижма в рост человека, крыса пробежала… От реки туман ползет и никого…
Вскрыл номер 33. Пусто. Лестница в подвал исправна. Спустился вниз, а на полках банки. С огурцами, с вареньем…. Штук пять… Черт… опять осечка… Да может, и ряд не тот?»
Cнова запер дверь, снова объяву повесил.
А через два в местной газете в разделе происшествий - заметка: «Поступило заявление в милицию от гражданки Н. Неизвестные вскрыли овощное хранилище и похитили лопату, вилы и топор.»
«Господи, неужели про меня? Да ведь никаких вил и лопат там не было. И ведь никто не позвонил, ключей не спрсил.»
Со страху побежал Петрович к председательше с коробкой конфет и двумя парами ключей, рассказал все, как было. Она успокоила:
- Да не волнуйтесь вы, место выморочное, там у большей половины сараев хозяева кто уехали, кто постарели, забросили свое. Что ж с вами делать-то? Принесу-ка из дома старые планы, может удастся отыскать.
И вправду, кое-как на планах разобрали фамилии, нашли телефоны соседей, и даже удалось попросить одну женщину пойти и показать, где же это хранилище под номером не то 335, не то 334.
-Редко теперь сюда хожу, овощей не запасаю. Дети выросли, много ли нам с дедом картошки надо, да и вода там стоит внизу, -добродушно рассказывала соседка по бункеру.
- Вот, это мое, а это теперь ваше.
Номер на ржавой двери был 48. Черт-те что.
- Почему номер такой?
-А, это предыдущий председатель затеял инвентаризацию, присвоил другие номера, по порядку, а в планах, видать не поменял.
-А точно это тот бункер?
-Тот-тот, не сомневайтесь. Сына знакомого вашего знаю хорошо. Он-то сюда и ходил.
Довольный Иван Петрович в третий раз распилил дужку замка. за нею обнаружился целый дровяной склад: в полном беспорядке наваленные доски, брусы изрядной длины, короткие штакетины, длинные древесно-волокнистые плиты, непонятный хлам, мусор, поломанный веник. Пройти к люку не было возможности. Из-под хлама торчал зеленый рукав.
Новый хозяин, рискуя оказаться под завалом, потихоньку потянул и выдернул старую мятую куртку. Цвет - подходящий. В кармане оказался «Отчет о работе за ...» какой-то там лохматый год. Почерк – знакомый, ну да, референтки.
«Уффф... наконец-то оно! Байдарка? Да может, ее кому-нибудь отдали, за ненадобностью, да и позабыли.» – порадовался Петрович и принялся разбирать завалы. Пришлось выволочь не один мешок всякого хлама, полдня потратить на то, чтобы деревяшки вытащить на улицу, а потом занести обратно, но уже аккуратно и по размеру.
Наконец, новый владелец добрался до люка и снял дощатую крышку. Лестницы вниз не было...
Он посветил фонариком. Внизу загораживая пространство громоздилась трехъярусная высоченная этажерка, вся белесая от плесени. На верхней полке лежал мешок, по виду не пустой. Пованивало. На дне блестела вода.
Петровичу представилось, что прямо вот так, без лестницы на веревке на эту этажерку спускали мешки с картошкой, потом на веревке же и поднимали...
«Бред... «
Откуда-то снаружи раздался мерзкий вой. Опять эта, чупакабара... И никого. Да ходит ли теперь кто-нибудь сюда..
«Тьфу. Выморочное место. И зачем мне все это?»
Но природное упрямство не дало бросить на полпути. В строительной фирме заказал Иван Петрович лестницу, хорошую такую, железную, покрашенную. А как же иначе свои 90 кг вниз?.. С топориком, с фонариком спустился под землю на три метра. Целый день разбирал гнилые полки, вытаскивал обломки наверх, замазывал дыры в бетонных плитах: «Вот откуда вода-то. А я, дурень старый, думал, что из отверстия в крыше, все колпак на воздуховод искал, а он, цел, колпак этот.»
Вечером, совсем разбитый от усердного физического труда, прилег на диван. Снилась ему ободранная чупакабара и тучи мошек, лезущих в глаза. К утру разыгрался приступ гипертонии, хорошо еще, что воскресенье. Кое-как отлежался. А потом дела завертели. И картошка на даче не уродилась. А на другой год и вовсе сил не стало картошку эту заводить, да окучивать, да жуков собирать или травить. А в магазин сетевой, «Пятерочка» картошку дешевую завезли. Всю зиму завозили и торговали.
И стоит хранилище в ряду таких же не отпираемых годами. Подрастает возле железных дверей мелкая поросль березок и лебеды, стелется туман вечерний от реки, да пробежит, охотясь на крыс, чупакабара.