Продолжение: Анна Ярославна - королева франков
35. Подготовка к войне с герцогом Вильгельмом.
Битва при Мортимере!
Внутренние радости семейного очага не отвлекали короля Генриха от подготовки к войне с опасным вассалом.
Из хроник известно, что в 1054 году, Генрих совершил поход в Нормандию. На зов сюзерена собралось, немало известных рыцарей со всех уголков Франции. Великий граф Шампани, герцог Аквитании, графы Невера, Оверена и Ангулема.
Граф Анжуйский – воздержались от участия в военной кампании.
Анна не приветствовала противостояние с Вильгельмом.
– Генрих, мы не готовы к войне с Нормандией! – сидя как-то вечером за шахматами с супругом, констатировала она, продолжая начатый неделю назад разговор. – Тебя и курия не поддерживает.
– А когда будем готовы? Вильгельм набирает силу! Его войска вплотную подошли к границам нашего домена, а союз с Бодуэном – усилил его. Он опасен и с каждым днём – становится всё сильнее! – отреагировал озабоченно Генрих.
Супруги были одни. Мария занималась детьми, устроив им игры в замковом дворе, а Мстислав с Сигурдом проводили учения воинов в Руврском лесу. Король поручил подготовить сотню искусных в боевом мастерстве людей из миннезингеров и вольноотпущенников. Этому отряду предназначено было стать главной боевой единицей при короле во время похода.
– Он всегда почтителен и ни разу не выразил тебе свою непокорность! – заметила Анна.
– Этого-то я и опасаюсь. Слухи вокруг самые неблагоприятные, а он их не опровергает и не подтверждает.
– Согласна! Вильгельм ведет себя двойственно. Но казна пуста – платить наёмникам нечем, а вассалы заняты своими делами.
– Никуда не денутся. Главное, что Роберт с Эдом поддерживают меня.
– Твоему брату, всё на руку, что тебя ослабляет! Даже я теперь ему не верю.
– После того, как ты его укротила – он ни разу не проявил своеволие, – вопросительно глянул Генрих на супругу.
– Ты же понимаешь – Роберта не изменить. Я призвала к его разуму, но надолго ли?
– Ты до сих пор не рассказала, как тебе это удалось? – супруг бросил на неё внимательный взгляд.
– Пригрозила полками батюшки и братьев… – пошутила Анна.
– Не хочешь – не говори. Но я хочу знать, каким образом тебе удалось сделать то, чего я не мог сделать двадцать лет.
Сделав ход «турой», она передёрнула плечами и вдруг серьёзно произнесла.
– Сказала, что выдам тайну его рождения!
– Что? – изумился Генрих.
– Рождения!
– Ты что-то знаешь, чего не знаю я?
– Конечно, нет! – лаконично отреагировала Анна, – но сделать вид, что знаю – смогла! – Она вдруг рассмеялась.
Генрих, прикусив ус, обиженно сказал:
– Не хочешь, не говори.
Воцарилась пауза. Анна решила не отвечать на его обиженный вид – и так сболтнула лишнее, а супруг заметил, что на шахматной доске ситуация сложилась не в его пользу. – Н-да! Умна! – только и констатировал он мысленно, а супруга перевела разговор опять на Вильгельма.
– Нужно склонить на свою сторону твоего друга и родственника, графа Фландрии! Аделаида на нашей стороне.
– В этом деле родственные связи не помогут!
– Я пригласила её в гости – она вот-вот подъедет, – серьёзно глянула на супруга Анна, сделав ход офицером.
– Сестра не будет вмешиваться в эту войну, – повторил Генрих, передвинув чёрного коня.
– Граф Рауль разделяет мои опасения и тоже не поддерживает эту военную кампанию.
– Ты с ним советовалась? – нахмурился Генрих.
– Да! Когда ты был в Орлеане.
– И?..
– Он сказал одну фразу, которая до сих пор не выходит из головы.
– Какую? – переспросил заинтригованный супруг.
– Не нужно будить норманнского зверя!
– Так и сказал?
– Да!
– Может, мне отдать ему свой домен и корону в придачу? – досадливо поморщился Генрих.
– Нет, разумеется, но Вильгельм устремлён в Англию – не Франция его цель.
– Но, чтобы решить там вопрос, он уже покорил Бретань!
– Это вотчина герцогов Нормандии! – парировала Анна и тут же пожалела.
Супруг недобро взглянул поверх её головы и, прищурившись, произнёс нарочито спокойно:
– Каролинги – славный род, но совершили ошибку, которой я буду противиться всю свою жизнь. Король Карл передал Нормандию и Бретань вождю Рольфу, не взяв в расчёт, что этот акт или договор, нам невыгоден. У нас нет выхода к океану и проливу – это ставит, прежде всего, Иль-де-Франс в крайне затруднительное положение.
– Герцог Бретани Конан твой вассал?
– Согласно оммажу, но не в действительности. Он напыщен и глуп – фактически Вильгельм уже его покорил. Теперь очередь за Вексеном, а потом… – Генрих вздохнул, – а потом объединив людские ресурсы этих герцогств под своим знаменем, кто знает… повернёт ли молодой амбициозный Вильгельм в сторону Англии? Может, передумает и захватит всю Франкию, как это делает его родственник Роберт Гвискар в Южной Италии.
– Я поговорю с ним! – решительно сказала Анна и, убив ферзя, добавила: – Тебе мат, мой супруг.
– Если б всё было, как на шахматной доске. – опять вздохнул супруг и, уже улыбнувшись, добавил:
– Твоей граф Рауль владеет частью Вексена – ему война нужна!
– Почему, мой? И зачем ему война?
– Его частое присутствие при дворе, меня настораживает, – без обиняков ответил Генрих.
– Граф наш вассал и часто помогает решать вопросы в твоё отсутствие. – Анна нахмурилась. Ей неприятен был упрёк супруга. – Месяц назад, он поставил на место, зарвавшегося тевтонца из дипломатической миссии императора, – продолжила она. – Вмешайся в это Гослен или охрана Мстислава и Сигурда – Генрих Чёрный поднял бы скандал, но авторитет де Валуа, предка Карла Великого, столь высок, что император смолчал.
– Хорошо-хорошо! Согласен! Знаю о скандале фон Лихтенштейна с Госленом. Провокация этого представителя Империи – возмутительна и я очень обязан твоей дипломатичности и твёрдости Рауля.
Пребывая в Орлеане, Генрих сознательно уклонился от встречи с Генрихом Чёрным. Император пытался вовлечь его в новое противостояние против Готфрида Бородатого и Бодуэна. Занятый мыслями о создании альянса против герцога Вильгельма, король решил не участвовать в этой встрече, поручив Гослену и Анне: высказать своё отношение к конфликту. В ответ, глава миссии Эберхард фон Луттенберг недвусмысленно высказался, позиции императора к борьбе короля Генриха с Вильгельмом.
Королева Анна, выразив недоумение о ложной осведомлённости императора к несуществующим в природе планам, решила прекратить дипломатический приём. Этому воспротивился барон фон Лихтенштейн. Он с вызовом потребовал уважительного отношения к ним, как особам императора Священной Римской империи.
Призвав к разуму Эберхарда фон Луттенберга, королева вежливо, но настойчиво дала понять, что другого ответа не будет. Король Генрих занят внутренними вопросами королевства и находится вдали от Парижа. Находившийся в окружении Анны, граф де Валуа, взглядом попросив разрешения у королевы, подошёл к Эберхарду и что-то негромко сказал. Тот удивлённо посмотрел на вельможу, и, поклонившись и выразив сожаление за несдержанность членов его миссии, откланялся.
Что сказал граф, так никто и не узнал – до сих пор, по крайней мере. Вспомнив встречу с посланниками императора, Анна произнесла задумчиво:
– Граф Рауль – выдержанный и очень умный вассал.
– И вояка до глубины души, да и поклялся служить нам до последнего издыхания, – не удержался, хитро улыбнувшись, Генрих. Что он хотел подчеркнуть улыбкой, Анна сделала вид, что не поняла.
– Да, это так, но и он считает, что мы не готовы к военному конфликту с Вильгельмом.
– Повторяю, он может потерять свою часть Вексена – герцог Вильгельм не успокоится, пока не овладеет им.
Вошёл Гослен и доложил о прибытии её светлости графини Аделаиды Фландрской.
– Сейчас и узнаем, кто прав в отношении Бодуэна! – сказал супруг, кивнув канцлеру впустить сестру. Жестом он подозвал министра и, молча указал на одно из двух пустующих кресел. Гослен уселся, выжидающе посмотрев на двери.
Аделаида приехала одна, без Матильды. Десяток рыцарей остались в передних залах дворца. Анна, заранее распорядилась предоставить им всё необходимое.
Приветствия не заняли много времени и, уютно устроившись в большом кресле у камина, сестра короля коротко сообщила:
– Догадываюсь о причине моего присутствия и скажу: Бодуэн не хочет этой войны, но оказать вам помощь: значить разрушить помолвку Матильды с Вильгельмом – на это он не пойдёт.
Долгая беседа близких родственников, ничего не дала. Зная хорошо супруга, Аделаида настояла на не участии войск Фландрии в этом противостоянии.
Решили, что не так уж плохо будет иметь родственную поддержку в случае неблагоприятного исхода военной кампании с Вильгельмом.
Генрих и мысли не допускал о проигрыше. Анна же, не очень охотно комментировала своё отношение к предстоящим битвам с герцогом Нормандии. На сердце было тревожно, но, понимая, что супруг не отступит – она ободряюще ему улыбалась и всегда находила нужные слова.
В январе 1054 года вассалы короля небольшими конными и пешими отрядами направились к Руану, столице Нормандии. Генрих надеялся в первом же сражении, встретившись с Вильгельмом, одержать победу и разрешить вопрос. Это было ошибкой, за которую пришлось заплатить, дорогой ценой. Король недооценил противника. Видя численное превосходство сюзерена, Вильгельм благоразумно уклонился от решительного боя.
Войско короля уже заняло Руан, а герцог всё не появлялся. Генрих почувствовал – это неспроста. Вспомнились совместные военные кампании, в которых ему не раз доводилось убеждаться в воинском таланте вассала. Не остались в стороне и предостережения графа де Валуа и Бодуэна. Сам Рауль командовал отрядом рыцарей и прикрывал Эдда – брата короля.
Он уже прислал несколько гонцов королю, с предложением не разъединять войска и дождаться полного сбора, но Генрих торопился разбить своего воспитанника.
А молодой герцог всегда действовал вопреки военным традициям боя, и постоянно импровизировал. Не исключением был и этот раз.
Тревога короля была не напрасной. Оказалось, что на протяжении всего похода разведчики Вильгельма Нормандского внимательно наблюдали за передвижением войск короля, докладывая герцогу о каждом его шаге.
Наступил февраль, а герцог всё ждал ошибки со стороны Генриха Французского, и таковая произошла. Узнав, что брат короля Эд (по другим источникам, Отто) вопреки настоянию де Валуа с большим отрядом рыцарей отделился от главного войска и находится под Мортимером, герцог внезапно атаковал того. Предчувствуя непоправимое, граф Рауль, поспешил на помощь с небольшим отрядом рыцарей, но изменить ситуацию не смог. Такого поражения король ещё не знал.
По некоторым оценкам в этой битве погибло, около 8000 – 10000 человек. Много было взято в плен. Граф де Валуа, Галеран де Санлис, Этьен Монморанси и близко ста рыцарей, прорвав кольцо нападавших, ушли в ставку короля.
Они же и принесли Генриху печальную новость. Услышав о разгроме, король, выхватив меч, вскричал:
– Как?!.. Каким образом? У меня втрое больше сил, чем у Вильгельма?!..
– Была допущена ошибка, и герцог воспользовался ею. Он выжидал и дождался!
Де Валуа даже в такой ужасающей обстановке не терял присутствие духа.
– Где брат?
– Погиб!
– Эд мёртв?!..
– Мы прорвались к нему, но было поздно!
Король не верил ушам.
– Кто ещё?
– Оливье де ла Риш и Роман. Они до последнего защищали Эда. Монморанси Младший в плену. – Граф вздохнул. – Много рыцарей полегло: немало и в плену.
От этих известий, Генрих чуть не лишился чувств. На предложение Готье и графа Рауля перегруппировать войска и ударить по Вильгельму – он ответил отказом.
Всё последующее происходило, словно во сне. Вспоминая предостережения Анны, он чувствовал свою вину, и душевное состояние короля было на грани срыва. Генрих заторопился заключить перемирие, но герцог Нормандии отказался и готов был продолжить военные действия. На этом настаивали и министры короля – сил было достаточно выиграть противостояние. В такой неизвестности прошёл месяц и Вильгельм, вдруг согласился на мир. Поговаривали, что на него повлияло послание королевы Анны, но это были лишь слухи. Тем не менее, он поменял своё мнение в отношении ведения военной кампании против короля и даже согласился отпустить без выкупа основную часть пленных рыцарей.
Король тоже решил пока не испытывать судьбу – слишком много погибло и попало в плен близких людей. На предложение герцога Вильгельма о мире, сюзерен дал согласие, и они подписали мирный договор. Один – униженный, в бессильной ярости, другой – торжествующий.
Согласно договора: Генрих дал обещание вассалу не нападать больше на Нормандию.
Должен уточнить, что о судьбе предполагаемого брата Эдда, история в дальнейшем умалчивает, и я использовал одно из допущений – смерть герцога Эдда в битве при Мортимере.
И так, король вынужден был уйти из Нормандии.
Предчувствие, подсказывавшее королю Франции, о появлении рядом очень опасной, скорее даже мистически страшной силы – сбылось. Молодой львенок превратился в могучего льва.
Непростое положение в стране, ещё больше осложнилось. Весть о поражении Генриха Французского, распространилась между правящими домами западноевропейских государств. Понятно, что: сторонники Франции, отнеслись к поражению с сочувствием и оказали третьему Капету поддержку. В столь драматично складывающийся для королевства период, были и те, кто внимательно присматривались к успехам мятежного вассала, пытаясь использовать его растущее влияние в своих целях. В первую очередь, это были два Бодуэна, графы Фландрии. Родственники короля Франции: старший Бодуэн Фландрский – позднее сам принял участие в завоевании Англии Вильгельмом Нормандским.
Плохо было то, что масса недоброжелателей: открытых и скрытых врагов короля Генриха, предприняли несколько попыток дестабилизировать положение в стране.
Граф Анжуйский Мартелл, извечный враг Генриха I, не осмеливаясь открыто выступить против короля, опять начал плести политические интриги, распространяя лживые сплетни. Недоволен исходом сражения был и понтифик. Несмотря на разногласия с Генрихом, папа был на стороне короля Франции. Этого требовали интересы Святого Престола, этого требовала политика, проводимая им в начале 60-х годов. Однако он был в плену. Время Льва IX минуло, и его моральная поддержка служила слабым утешением.
В этом же 1054 году, папа Лев IX скончался. Святой Престол занял Виктор II (1055 – 1057 гг.), который к норманнскому вопросу отнесся лояльнее. Его симпатии были на стороне «северных людей».
Видимо, не стоит сомневаться в том, что Анне, как супруге и королеве, в полной мере пришлось ощутить горечь поражения. Понимая сложность положения супруга, и трагизм ситуации, она отнеслась к неудаче, в первую очередь, как женщина. Долг супруги состоял, прежде всего, в создании домашнего уюта, в данном случае при королевском дворе. Она постоянно подле Генриха, готовая советом и делом оказать любую, от неё зависящую помощь. Ее пытливый ум ищет неординарные способы выхода из создавшейся ситуации в королевстве. Король благодарен супруге за заботу и внимание и, как всегда, внимает советам в ликвидации последствий столь провальной военной кампании. Да, и как иначе, ведь поражение – это неудача правящего королевского дома и касалось всего близкого окружения. Капет отлично понимал, что это не последнее сражение с герцогом Нормандии, понимала это и королева. Военная удача на поле битвы весьма переменчива, вассалы короля заносчивы и непокорны, и, думая об этом, глядя на маленького Филиппа, Анна сердцем чувствовала: настают тяжелые времена.
Время, отсчитывая часы истории, неумолимо несется вперед. Жизнь королевского двора идёт своим чередом. Король занимается государственными делами, периодически созывая собрания «генеральной курии» (в рамках «двора» – «cour») – баронов и епископов одной или нескольких областей, а иногда, всего королевства. В ходе исследования, я уже вскользь упоминал о них: настало время поговорить о них детальнее.
О созыве «генеральных курий» мы знаем немного. Из хроники известно, что на них решались насущные вопросы королевства и творился суд. По крайней мере, именно это утверждает известный теоретик Аббон. «Так как должность короля, – пишет он, – заключается в том, чтобы основательно знать дела всей страны, чтобы не оставить ни одной не обнаруженной несправедливости…».
Бароны и епископы помогали королю вершить судебные дела, но не всегда их помощь была эффективна. Бывало, какой-нибудь могущественный обвиняемый, вроде графа Анжуйского или графа Шартрского, отказывался явиться на суд. В этом случае король фактически был бессилен что-либо предпринять.
Прибегнуть к силе – не всегда представлялось возможным. Как суверен, король больше всех понимал губительность для королевства военных конфликтов. Сельское хозяйство, процветание ремёсел, торговля: основные питающие государство ресурсы – страдали от нестабильности в государстве. Но ничего не поделаешь – такова роль правителя. Королю часто приходилось исполнять полицейские функции против непокорных вассалов. В те времена это означало очередную войну. Конфликты с графом Мартеллом Анжуйским, герцогом Нормандским – тому пример. И если первый вассал был наказан, то второй – сам победил сюзерена. Случалось и такое. Чаще всего, решение курии оставалось на бумаге, а провинившийся барон продолжал бесчинствовать.
Неумолимый 1054 год приносит одну беду за другой. В этом году происходит, пожалуй, самое горестное событие для Анны: умирает отец – близкий и дорогой человек. Не сразу печальное известие достигло Парижа. Братья, отправив сёстрам гонцов, не надеялись на их приезд, поэтому не торопились сообщить о кончине отца. Лишь через два месяца печальное послание попало к Анне в руки.
Потеря батюшки, чувством невосполнимой утраты и огромного бесконечного горя, заполнила душу королевы. Для Анны, Ярослав Мудрый был значительно больше, чем отец. Друг, учитель, кумир, второе я, человек давший всё, и, вместе с тем, человек – подвергший её душу тяжёлому испытанию – браку без любви. Спустя годы, смирившись с судьбой, искренне полюбив супруга-короля и простив отца, она теряет последнего, навсегда. Прерывается единственная нить, связывающая нашу принцессу с отчим домом и родной стороной.
Проигранное сражение ещё кровоточило душевными и физическими ранами короля и вот, новое – смерть правителя далёкой Рабастии, любимого отца, любимой супруги – матери его детей.
– Прости, мой супруг, не могу уделить тебе должное внимание, слишком тяжела утрата.
– Ты рядом – этого так много! – отреагировал Генрих. – Когда умер мой отец – я долго не мог прийти в себя.
– Жизнь скоротечна. Мы не ценим любви родителей, часто обижая своим неприятием их мира и, относясь к этому, как к должному, но когда они уходят от нас: осознаем – утрата столь велика, что человеческими мерками её не охватить и не понять.
– Я принимал участие в мятеже против отца – поддался на уговоры матери.
– Я знаю, что в последний момент ты отказался от участия в мятеже и сохранил отцу трон!..
– Сохранил, чтобы, узнав подробности моего предательства, он умер от удара! – горько констатировал Генрих.
– Но умер королём! – возразила Анна.
– Да, королём, – машинально согласился супруг. – Но он бы ещё жил, если бы не предательство сына.
– Бог судья нашим поступкам! Мир столь сложен, что не знаешь порой: где Божье Провидение, а где человеческое вероломство. На моей Родине борьба за власть тридцать лет не щадила ни моих родичей, ни просто хороших людей. – Анна вздохнула. – Сколько их сгинуло! Не счесть. Батюшке удалось положить конец междоусобным войнам, но после его смерти, что будет на Руси?.. Что будет? Один Бог ведает!
По распоряжению короля, во всех соборах Франции состоялись службы за упокой души усопшего. Генрих искренне уважал и ценил Ярослава Мудрого как крупного политического деятеля и правителя далёкой и загадочной Рабастии. Человека удивительного, которого, он так никогда и не видел.
Утрата отца, поражение короля при Мортимере, заставляют Анну серьёзно задуматься над выполнением обета, данного Богу: построить в Санлисе монастырь Св. Винсента. Но, по непонятным причинам, король Генрих довольно прохладно встретил идею исполнения обета супруги. Удручённый поражением при Мортимере, король втайне, кроме как о мести, и думать ни о чём не хотел.
Политическая обстановка в королевстве была неспокойная. Неугомонный граф Анжуйский выдаёт свою дочь Ирмгарду в 1055 году замуж за брата короля Генриха I – Роберта герцога Бургундского. Тот, не задумываясь, после развода с Гедвигой Сеймур разрешенного понтификом, в этом же году сочетается браком с дочерью врага короля Франции. Что это? Любовь к Ирмгарде? Политический расчёт? История не дает однозначного ответа. Этот брачный союз, скорее встревожил короля, чем обрадовал. Тем не менее, Капет созывает совет из приближенных вассалов, на котором втайне строит новые планы альянса против Вильгельма.
Пренебрежительное отношение короля к решению Анны о строительстве монастыря, пришлось ей не по душе. Она предпринимает попытки договориться с супругом, но безрезультатно. Ссылаясь на несвоевременность затрат средств, Генрих упрямо стоит на своём и мыслями не с королевой, считая эту затею второстепенной.
Здравый ум королевы взял верх, над эмоциями. Понимая, что в данной ситуации король, возможно, и прав, она отложила свою идею до лучших времен. Нам же, не обладая достоверной информацией в этом щекотливом деле, предпочтительнее воздержаться от каких-либо комментариев. Но первое недоразумение, первый холодок во взаимоотношениях в королевской чете, видимо, появился.
И всё же, мы можем предположить, что подготовительные работы по строительству монастыря начинаются.
Место она присмотрела удачное. Для этого использовалась та часовенка, в которой, уже хлопотал несколько лет отец Гервазий. Столетия почти разрушили её, но королева решила восстановить часовню и построить женский монастырь. Таким образом, у Анны появилась цель, которая, вопреки воле короля, не спеша, стала претворяться в жизнь.
Продолжение следует.