В маленьком подвальчике на Греческой с давних пор обосновался салон-магазин, где продавали керамику. Фантастических рыб, длинношеие кувшины, пузатые цветочные горшки, медальоны, колокольчики, подсвечники, пепельницы. Все - дело рук человеческих, но какое-то полуреальное, хрупкое, сказочное.
Сторожил этот салон-магазин совершенно невозможный человек. Будь он женщиной, из него получилась бы неплохая Баба - Яга.
- Придумают же, - оставшись один, бормотал он, разглядывая длинноносые глиняные маски. - Это кто же такую страсть на стену повесит? Гостей разве что пугать.
Рогатые полусобаки-полубыки укоризненно таращились на сторожа из углов и он грозил им пальцем.
- И что, собственно, за охота так вещи уродовать, - продолжал рассуждать сторож, обращаясь к разноцветным панно. - Вот, была тарелка, как тарелка - вещь в хозяйстве нужная, так нет - налепили черте - что.
Скелетик рыбы на "тарелке" насмешливо улыбался. Он-то знал, что является несомненным произведением искусства.
Под ворвавшимся в форточку порывом ветра позвякивали глиняные колокольчики.
- Кыш! - сказал сторож, плотно закрывая форточку. - Еще чего.
Ветер, проникший в окно, насмешливо засвистел в керамических бутылках. Сторож замахнулся на него щеткой - он был еще и уборщиком по совместительству.
- Ах! - воскликнула декоративная тарелка, задетая щеткой и упав с полки разлетелась вдребезги.
- Ить! - озадаченно сказал сторож, а ветер испуганно юркнул в какую-то вазу.
Тонкие разноцветные черепки рассыпались по полу словно лепестки.
- М-да, - прокряхтел сторож, осторожно сгребая их в кучку. - Непорядок.
Положение было незавидное. Вещь стоила дорого. Если выкинуть, то пропажу сразу заметит хозяин, а то еще автор, чего доброго заглянет - крику будет...
- Что если склеить? - подумал сторож. - Это блюдце тут уже с месяц лежит, может еще столько лежать будет. Авось - пронесет, - и он пошел в подсобку за клеем и кисточкой.
Осколки были разноцветные, мелкие, как выглядел шедевр сторож точно не помнил, потому решил собирать наугад, по форме острых тонких краев.
После пятнадцати минут сосредоточенного пыхтения и чертыхания у него получилась птица. Ее распахнутые золотистые крылья сходились над головой и очертания напоминали тарелку, вот только пышный радужный хвост был совершенно не к месту.
- Кажись не то, - озадаченно пробурчал сторож и стал заново складывать осколки.
Его загрубевшие неуклюжие пальцы не были приспособлены к такой работе, сторож нервничал, боясь раздавить хрупкие кусочки, действовал медленно, шумно дышал и от усердия даже высунул язык.
Сиротливо ютилась на краю стола забытая баночка с клеем.
Спустя полчаса у сторожа получилась рыба. Очень древняя, сиренево-зеленая с красными плавниками, разнокалиберными чешуйками и усталым меланхоличным взглядом. Покрытая сеткой трещин, словно морщинами, она казалась живой и совершенно не походила на тарелку, хотя была овальной формы.
- Там вроде цветы были, - почесал затылок сторож и принялся разбирать рыбу.
Вскоре перед ним лежала свернувшаяся клубком кошка. Толстая трехцветная зверюга кокетливо прятала нос в кончике хвоста и навострив уши подсматривала за сторожем янтарными глазами.
- Ух ты! - прокомментировал сторож свои старания.
Кошка ему понравилась, но и она не походила на разбитую тарелку, поэтому он продолжил.
- Ладно, хоть клеем не намазал, - разъединяя кусочки, бормотал сторож. - От ведь делают, поди потом собери, - сердито ворчал он, словно в его горестях виноват был автор разбитого произведения.
Через какое-то время осколки сложились в большую красновато-коричневую черепаху с причудливыми оранжевыми узорами на панцире. Она строго посмотрела на сторожа черными бусинами глаз и тот совсем отчаялся, но упрямо продолжил работу.
Он был серьезным старательным человеком и представить себе не мог, что его кто-нибудь будет отчитывать, как нашкодившего мальчишку.
Сменив красно-коричневый цвет на бело-розовый, черепаха превратилась в сияющую морскую раковину.
Сторож не знал, плакать ему или смеяться.
Наконец, к утру, после долгих мучений, получились часы. Забавные золотистые стрелки скользили по блюду с фруктами и ягодами.
- Слава те Господи! - выдохнул старик и принялся склеивать кусочки.
Тарелка получилась, но почему-то квадратная. Уголки нахально выглядывали из-под сочных выпуклых ягод, словно кто-то подложил под фрукты салфетку.
- Врешь, не возьмешь! - грозно сказал сторож и решительным жестом отделил лишние кусочки, возвращая тарелке первозданную круглую форму.
Теперь все было как надо - и форма, и содержание, т.е. содержимое.
- Правда, стрелок там, кажись не было, - пробормотал сторож, критически рассматривая творение своих рук. - Точно, не было. Откуда что берется? - он вздохнул, покачал на ладони "лишние" осколки и решительно пристроил их в середине тарелки, закрыв стрелки часов. - Фу! - приклеивая последний кусочек, вздохнул сторож.
На блюде наконец расцвел фантастический цветок, составленный из осколков.
Осторожно, почти не дыша, сторож водрузил восстановленное блюдо на стеллаж и на цыпочках удалился в дальний угол.
Минут через сорок пришел хозяин магазина.
- Ну, как, Сергеич? - спросил он, снимая пальто. - Собаки не покусали, орлы не заклевали? - это была его обычная шутка.
- Все ничего, - косясь на стеллаж, ответил сторож. - Так, до вечера?
- А как же.
Когда за сторожем закрылась дверь, из вазы вылез ветер.
- Это просто какой-то крокодил, - пожаловался ветер потягиваясь и отряхиваясь. - Ворчит и ворчит. И ты знаешь, чем он занимался всю ночь? - спросил он у хозяина салона. - Игрался с Юлиной мозаикой. Хоть бы пол подмел, вместо того, чтобы меня щеткой гонять.
- Действительно, - проворчал хозяин, проводя пальцем по стеллажу. - Ну, ты бы хоть пыль не поднимал.
- Работа у меня такая, - играясь с колокольчиками, отозвался ветер. - Вот дела, - сняв с полки мозаичную игрушку, над которой всю ночь трудился сторож, вздохнул хозяин. - Он же ее склеил. А ты куда смотрел?
- А что я? - пожал плечами ветер. - Он старый человек. Сердце слабое, в чудеса не верит. И тут я вылезаю из вазы с криком: не клей, так задумано!?
- Растворитель неси. Что я Юле скажу?
- Да что ты мучаешься? Брякни это чудо об пол, оно же для того и создано, - посоветовал ветер, когда оказалось, что, по закону подлости, клей взялся на совесть. - Юля, между прочим, потому и назвала эту игрушку "Кусочки счастья".
Первый покупатель зашел в салон под звон бьющейся посуды.
- Разбилось? - сочувственно спросил он, разглядывая тонкие разноцветные осколки усеявшие пол. - Ах, какая неприятность.
- Ничего. Говорят, это к счастью, - пряча улыбку, ответил хозяин салона.
Забравшись в напольную вазу, похрюкивал от смеха ветер.