intro
Утреннее совещание, пятиминутка, как говорят, похоже, подошло к концу.
Осип Гаврилыч, сидя в своем дальнем углу, делая какие-то пометки в блокнотике и, казалось, внимательно слушая выступавших сотоварищей, на самом деле медитировал. В голове его, совершенно пустой, без единой мысли, крутилась мантра «ом мани падме хум» и звенели небесные колокольчики. Медитация очень помогает в работе. Вальдемар Вальдемарович – собутыльник и добрый друг Осипа, сидел рядом и что-то внимательно читал в интернете на своем смарте. В комнате находилось еще порядка десяти человек, и все они были очень заняты планеркой. Наконец начальство зачитало долгожданную процентовку и, казалось, уж вот оно!, но не тут то было. Дверь в комнату неожиданно распахнулась, и на пороге появился сам Генеральный! Все тут же встали и склонили головы в приветствии. Директор подошел к столу, повернулся к сотрудникам во фронт, хмуро посмотрел на них и медленно произнес:
…господа, в эту субботу нашей Конторе исполняется двадцать, подчеркиваю! двадцать лет… так что прошу, никаких планов на выходные не строить, предстоит это дело отпраздновать… в субботу, милости прошу,…на небольшой сабантуйчик, поедемте, господа, на Озеро… и прекрасно проведем время, форма одежды походная, … голубчик, распорядитесь-ка насчет транспорта и всё такое прочее, …хмм, пожалста.
Последняя часть фразы относилась, по видимому, к Андрону Валерьянычу, начальнику отдела, склонившему в молчании голову.
Не сказав боле ни слова, господин директор резко развернулся на каблуках и стремительно вышел из комнаты. Все как один облегченно вздохнули. Кто его знает, что там, в голове, у генерального, да еще так рано утром. На столь радостной ноте планерка наконец-то закончилась, и народ разбежался по рабочим местам - изменять мир - рушить привычное старое и творить новое, неизведанное.
Так, в суете, в делах и заботах, пролетела рабочая неделя, и наступил уикенд.
К чести Андрона Валерьяныча, а он занимался подготовкой праздника, всё прошло как по маслу. Ранним субботним утром, под радостный аккомпанемент из птичьего гомона и гудков многочисленных авто, работники конторы потихоньку собрались на хоздворе, где уже стоял забитый под завязку коробками со всякой снедью и спиртным микроавтобус компании. После целого часа всевозможных перестановок, пересадок и перепалок, бусик двинулся, наконец, со двора и, поездив немного по окружающим город горам, прибыл на долгожданное Озеро.
Озеро было небольшим. Вода в нем была какого-то желто зеленого цвета, а прямо посредине виднелся небольшой островок, густо заросший кустами и травой. Вокруг водоема вились ухоженные дорожки, что вели к разбросанным там и сям по берегу симпатичным с виду деревянным бунгало, предназначенным для приятного проведения времени в хорошей компании. В одном из них и остановились работнички.
Закипела работа. Немногочисленная женская половина набросилась на мясо и овощи, готовя их к приношению в жертву. В ход пошли ножи и приправы, специи и соль. Мужички тем временем разожгли мангал и, закурив да налив по маленькой, разговорились кто о футболе, а кто и о прекрасном поле.
Так, в компании сослуживцев, за приятной беседой рядом с мангалом, потягивая нежное сухенькое вино, пробуя на вкус разные сыры и прочую вкуснятину, прекрасно проводили час два друга-сотоварища – Осип и Вальдемар. Вальдемар, страстный поклонник компьютерных игр, с жаром описывал свой последний бой с какими-то жуткими сущностями, толи вампирами, толи нетопырями, или, возможно, обоими разом в одном лице. Осип слушал в пол уха, некстати и невпопад поддакивал и кивал головой. Он так привык медитировать везде, где придется, что после пяти минут монолога компьютерного воина, машинально впал в привычное состояние, в голове его зазвенели волшебные колокольчики, а нежный голос из ниоткуда зашелестел, зашептал «ом мани падме хум». Но Вальдемар не замечал странностей Осипа, он просто привык к ним.
Постепенно все вокруг заполнил густой, крепкий запах мяса, запеченного на углях. И вот многочисленные шпажки с аппетитным шашлыком появились на длинном столе, уставленным всевозможной закуской и спиртным и уже вскоре Генеральный произнес первый тост.
Да, праздник удался!
Стол ломился от мяса и закусок, вино и водка лились рекой и народ, разгоряченный напитками и радостью от неформального общения, сначала нестройно, но потом все уверенней, запел, заплясал и даже заиграл в футбол на полянке. Ближе к полудню стало совсем жарко. Бесстрашный начальник отдела, не долго думая, скинул майку да шорты и в одних трусах сиганул в желто зеленые воды озера. Оно оказалось совсем неглубоким – кое-где по колено, а где-то и по пояс. Что тут началось! Песни, пляски, шашлыки и купание в желтом озере. Стихия!
Полдня пролетело незаметно.
Осип устал от шума и гама, от шашлыков и сухого вина, от плясок и футбола и даже от купания в мелком и грязноватом озере. Голова его потихоньку гудела от выпитого вина, а желудок умолял о паре таблеток мезима. Хотелось домой, но добираться туда было далеко, а идти пешком Осип был не в состоянии. После очередного купания он уселся на лавочке в тенёчке рядом с озером и задремал.
Солнце давно перевалило через зенит и нещадно палило все вокруг. Народ после обжорства и обильных возлияний разбрелся кто куда, и только пара человек с упорством фанатиков все еще пыталась купаться. Они шумели, плескались и фыркали рядом с берегом, баламутя и без того мутную, грязную, желтую от глины воду. Но вот один из них кое-как, еле держась на ногах и судорожно хватаясь за ветки на берегу, вылез из воды и уселся прямо на солнцепеке. Уже через минуту он крепко спал. Но второй пловец, вдрызг пьяный инженер из отдела ремонта реальности Юрек, решил напоследок обследовать островок посредине озера и направился, громко фыркая и поминутно падая, прямиком к нему. Странно, но до сих пор никто из многочисленной компании не додумался посмотреть, а что же там на этом островке. И как оказалось зря.
Чикаи
Последнее, что запечатлело гаснущее сознание Юрека, было хриплое бульканье где-то глубоко в горле. Из последних сил он пытался поднять свою тяжеленную голову и вдохнуть хоть каплю воздуха, но, увы! Что-то неуловимое, яркое и холодное схватило разум Юрека и потащило его с собой на дно.
Тело налилось тяжестью как свинцом, а невыносимый холод проник в замутненное алкоголем Я. Горящий напалм вдруг заполнил все существо легких и в них вспыхнул страшный пожар, они еще судорожно сокращались в поисках воздуха, но огонь очищения, всепожирающий и жаркий как тысяча солнц, уже растекся по телу. Тело извивалось, корчась в муках. Куда еще не проник жар, там свирепствовал холод. Лед и пламя. Внезапно борьба стихий прекратилась. Тело заполнилось чем-то прозрачным и воздушным до краев, как воздушный шар заполняется горячим воздухом от пламени горелки. И стало невесомым. С глаз спала золотая пелена и разум открылся. Все пространство вокруг заполнили искры какого-то гигантского костра, сквозь которые была видна прозрачная бездонная пустота, залитая светом далеких призрачных звезд.
Вспышка!!! Грянул страшный взрыв, основы вселенной рухнули, и все вокруг постепенно погрузилось в беспросветную тьму. Сознание, как ржавая бочка, медленно, капля за каплей, заполнилось до краев густой темной липкой пустотой. И угасло одиноким угольком от костра, не оставив после себя даже пепла…
Continuo
-Караул!!! Юрек тонет!!! – ворвалось вдруг в сон Осипа, и он проснулся. Разморенный жарой, уставший от выпитого и съеденного, вдоволь накупавшийся, наш инженер сладко задремал на лавочке в тени раскидистого дерева рядом с озером. И первое, что он увидел после внезапного пробуждения – голову какого-то несчастного (инженера Юрека как потом оказалось) булькавшую и пускавшую пузыри рядом с островком. После нескольких секунд пузыряния, голова захрюкала и исчезла под водой. Тело Осипа, на уровне рефлексов, без какого либо контроля со стороны разума, кинулось в воду и, усиленно работая ногами и руками, бросилось к месту, где еще несколько секунд назад был виден утопающий. Ноги Осипа хлюпали и тонули в жидкой глине, что была на дне озерка, и хоть до середины водоема было рукой подать, но быстро добраться до острова оказалось невозможно. После нескольких долгих секунд борьбы с проклятой глиной и тиной Осип бросился в воду и поплыл, размашисто загребая и громко фыркая. Приплыв на место, где, как ему показалось, только что была голова тонущего, Осип начал плавать на поверхности и судорожно искать тело, но к своему ужасу не нашел. Тогда он нырнул в желтую муть и начал шарить там, пытаясь найти, нащупать, увидеть, схватить заветную цель. Внезапно левая нога его наткнулась на что-то холодное и скользкое, нечто похожее на огромную жуткую рыбину из пучин океана. Заглотнув побольше воздуха, Осип нырнул и почти сразу наткнулся на тело несчастного инженера. Схватив его одной рукой под шею, Осип что есть мочи поволок его наверх, на воздух, на поверхность из этого желтого ада. Еще секунда и вот он сладкий пьянящий лесной воздух, вот оно яркое слепящее солнце на бездонном синем небе.
Держа рукой голову Юрека на плаву, лицом вверх, Осип попытался встать на ноги. К своему ужасу он вдруг осознал, что не только не может это сделать, бо дна под ногами просто нет, но и то что снизу жутко холодно и пальцы ног вот вот сведет судорогой. Пока сознание пыталось собрать мир воедино и понять куда же делось дно и почему так холодно, тело судорожно барахталось на поверхности, таращило во все стороны глаза и глотало воздух вперемешку с грязной водой, пытаясь не дать утонуть себе и еще одному телу, что страшным грузом висело на левой руке.
Внезапно голова Юрека издала хрипящее бульканье и из его открытого рта выплеснулась, пузырясь, грязная желтая жижа. Это вернуло Осипа к реальности, он собрал последние силы и начал что есть мочи грести свободной рукой, пытаясь выплыть на мелкое место. Глаза Юрека были открыты, белки налились кровью, а радужка стала яркой, флуоресцентно белого цвета, со зрачками точечками. Из открытого рта вывалился синий язык, а губы и все пространство вокруг приобрели фиолетовый оттенок, на фоне желтой с прозеленью кожи.
Кошмар!!!
И этот кошмар был еще жив! Юрек был без сознания, сердце его бешено стучало, а из горла вырывалось нерегулярное и хриплое, но дыханье.
После пары минут безуспешных попыток выплыть с тяжеленным Юреком (он оказался дядькой почти под два метра росту), и окончательно выбившись из сил, Осип вдруг понял, что еще несколько секунд, и ему самому придется разделить участь спасаемого. Он уже не чувствовал ни рук, ни ног, вдоволь нахлебался воды, а сердце его казалось сейчас выпрыгнет из груди. И вот тут вдруг чьи-то сильные руки подхватили его, потащили, поволокли неведомо куда. Машинально, боясь потерять драгоценный груз, Осип вцепился обеими руками в грязное, скользкое и холодное тело спасенного утопленника. Через секунды стремительного полета ноги Осипа начали путаться в глине и движение прекратилось. Держа голову Юрека над водой, Осип кое-как встал на ноги и обернулся посмотреть на своего спасителя. Он увидел грязное, измазанное глиной, но счастливое лицо Вальдемара Вальдемарыча, и улыбнулся. A friend in need is a friend indeed – почему-то по английски подумалось ему и вдвоем они дружно потащили бедного Юрека на недалекий уже берег.
Чикаи
Постепенно, шаг за шагом, тьма рассеялась, и забрезжил блеклый рассвет. Сознание Юрека заполнилось этим тусклым светом и приобрело какое-то подобие формы. Мир вокруг появился из множества оттенков света и звука.
…хм…странно, а где же мое тело?! - некие эфирные вибрации сложились в мысль, и сознание тотчас очутилось в полупрозрачном, но совершенно реальном человеческом теле, с ногами, руками и прочими элементами.
… это сон… или я умер…?! – прозвучал вопрос внутри сознания, и всю сущность его охватила какая-то неземная тоска. Тусклый свет медленно погас, в неглубокой темноте вдруг включился и зашуршал целлулоидом проектор, а на огромном экране замелькали кадры бытия сознания, его земной юдоли. По бокам экрана появились две полупрозрачные тени, черная и белая, и стали монотонно складывать в кучки маленькие, похожие на морскую гальку камушки. И промелькнула жизнь сознания как короткометражный фильм на широком формате, и остались лишь две кучки из камушков – черные справа, белые слева. И вновь реостат зажег тусклые лампочки в окружающей вселенной, и на сцене появилось новое лицо.
…кто я и… где я?! - спросило сознание у самого себя и опять не получило ответа. Внезапно фигура на сцене вышла из тени, и сознание вдруг узнало ее. Это была мать Юрека. Она умерла много лет назад. Юрек редко виделся с нею до ее ухода, а после похорон был на кладбище всего-то пару раз. Все как-то некогда было, то работа, то дела, да и желания особого не было себе душу бередить. И вот встреча на Эльбе…
…что ты тут делаешь? …где это мы? …это что…сон? - Юрек, а он теперь вновь осознал себя Юреком, спросил у молчаливой фигуры.
… нет, это не сон, сынок, просто ты …умер… пойдем, я проведу тебя к вратам… пора.
И вновь невидимый электрик повернул где-то ручку реостата, огни во вселенной погасли, и все охватила тьма.
Continuo
К моменту, когда Осип и Вальдемар притащили несчастного утопленника на берег, там собралась уже порядочно народу. Но, увы, понять весь трагизм ситуации было дано не всем. Если спасли – значит живой, подумалось многим, но они ошибались. Юрек был едва жив, дыхание его оставалось каким-то судорожным и неглубоким, изо рта доносились жуткие хрипы и бульканье, глаза окончательно закатились и лицо посинело.
…надо освободить легкие от воды, он не может дышать, легкие полны воды…быстрее на бок и качаем его… надо надавить диафрагмой на легкие и … иначе еще пара минут и он окочурится…
Осип, Вальдемар и еще пара тройка человек из разных отделов конторы дружно принялись мутузить бедного Юрека, лежащего на боку на земле, пытаясь сделать ему искусственное дыхание. Все усилия их были напрасны, сердце бедного инженера захлебывалось в груди, работая из последних сил, грудная клетка судорожно сжималась и расширялась, но воздух не мог попасть в заполненные грязной желтой жижей легкие. Казалось, вот еще чуток и все. Внезапно по телу Юрека прошла волна судорог и из открытого рта хлынула желтая вода, вперемешку с какими-то красными водорослями. Спасатели, ободренные столь неожиданным подарком, начали качать ноги и руки Юрека с удвоенной энергией, что закончилось новыми конвульсиями и потоком грязных вод из легких и рвотой. Лицо Юрека побагровело, а губы словно намазали ярко красной губнушкой, как у путаны. Но дыхание стало глубоким и ровным, хрип и бульканье прекратилось, пульс его немного успокоился, выровнялся и все вздохнули с облегчением. Осип заметил про себя, что глаза под веками Юрека стали как-то молниеносно двигаться туда-сюда, а пальцы рук подрагивать. Это хороший признак – подумал он, видимо, мозги начали приходить в себя. Напряжение вокруг спало и несколько человек, что толпилось около места спасения, даже закурило. Осип где-то внутри себя почувствовал, что опасность миновала. Вдали послышалось завывание сирены и через пару минут на площадку рядом с бунгало на скорости влетела карета скорой помощи. Кто и когда успел вызвать ее не смог вспомнить ни один из присутствующих.
Уже через час спасение Юрека казалось чем-то совершенно нереальным. Скорая, сверкая огнями и воя сиреной, давно увезла несчастного инженера в больницу. Он так и не пришел в сознание, но врач успокоил всех, что, мол, будет жить. На Осипа навалилась страшная усталость, все тело его болело, а в голове гулко стучал молот. Бум бум бум...
Кое-как одевшись, Осип нашел на поляне недопитую бутылку чего-то крепкого и залпом допил жгучее содержимое. В голове чуть прояснилось, но легче не стало. Перед глазами были страшные глаза утопленника и его фиолетовые губы. С ненавистью посмотрев на проклятый остров посреди чтоб ему провалиться озера, Осип набросил на плечо свой рюкзачок и залез в заполненный сослуживцами бусик. Все молчали, в напряжении думая каждый о своем, а через несколько минут машина тронулась и медленно увезла всех по лесной дороге в душный вечер, прочь из жаркого солнечного «праздника».
Хониид
И вновь медленно зажегся тусклый свет. Но все пространство вокруг затянуло плотным туманом и только тени, остовы каких-то огромных призрачных сооружений проглядывали сквозь него. Приглядевшись, Юрек увидел впереди себя медленно бредущую в белой дымке женскую фигурку. Он двинулся вслед, стараясь не потерять ее из виду. Под ногами захрустели мелкие камушки, но порой попадались сухие ветки и камни покрупней. Туманная дорога удивительно напомнила Юреку прошлогодний поход на плато, где его группа попала в туман и пару часов блуждала именно по такой заполненной призраками дороге.
Внезапно фигурка впереди остановилась и обернулась. Юрек узнал ее – это была его покойная мать. Она улыбнулась и медленно нараспев произнесла:
…не бойся, Юрек, подойди ко мне… это дорога в царство мертвых, ведь ты умер… посмотри сюда…
С этими словами фигурка провела рукой позади себя, и туман медленно растаял, открыв перед глазами изумленного Юрека две красивых скалы и огромное глубокое ущелье поза ними.
Подойдя к краю ущелья, Юрек увидел, что все пространство под ним напоминает фантастическое белое море с медленно клубящимся прибоем и застывшими в движении, как на картинах маринистов, волнами.
Странно, но и эту феерическую картину Юрек уже видел когда-то. Словно кто-то вытаскивает затерянные на жестком диске или еще где фотки и выкладывает их на его стене в фейсбуке, подумалось ему.
Постепенно «море» поблекло, потускнело, отступило куда-то, и перед взором открылась живописная долина, полная ярких красок и далеких звуков. Справа открылось до горизонта море, слева над долиной нависли грандиозные скалы и кручи.
Юрек вспомнил это место. Это было ущелье, название которого стерлось из памяти, и он был здесь в прошлом году. Тут же его сознание захлестнул поток воспоминаний, картинки затолпились, полезли друг на дружку как железнодорожные вагоны во время крушения и все сразу закончилось.
Пространство вокруг Юрека опять затянуло белой хмарью, откуда-то потянуло холодом, и он очнулся посреди ледяной пустыни, среди нестерпимого блеска на сотни метров вокруг. Прямо перед ним торчал огромный кусок льда, поверхность его была идеально отшлифована и, присмотревшись, Юрек к своему удивлению, увидел в отражении вместо своего лица большую, ярко освещенную, комнату, полную людей и каких-то приборов. Комнату было видно как бы сверху, с расстояния в несколько метров, будто вид с галерки на сцену. Посреди комнаты стояла огромная кровать, на которой на спине, раскинувши руки ноги, лежал какой-то человек. Лицо его было до боли знакомо – это был он сам, Юрек!
Люди, кто в белых, кто в зеленых халатах, суетились вокруг него, кололи из шприцев что-то в пластиковые трубочки на его руках, переключали кнопки на многочисленных приборах, а одна красивая девушка даже ловко надела прозрачную маску на лицо Юрека. Все действо происходило в полной тишине.
Внезапно равномерно пляшущая кривая на большом мониторе в углу начала истерически дергаться, хаотично болтаясь вверх вниз, а через несколько секунд вдруг застыла, превратившись в скучную, ровную как шпага, прямую. Цифры и графики на многочисленных экранах замерли и после некоторого раздумья обнулились. На лицах людей проступил страх и усталость. Тут же, растолкав всех, рядом с кроватью появился рослый, крепкий с виду мужчина, в красивых очках, лысый, при пышных усах и в зеленом халате. В его руках были какие-то плоские штуки, которые он, постукав пару раз друг об дружку, вдруг резким быстрым движеньем прижал к груди лежащего Юрека. Распластанное тело вздыбилось, и упало обратно на простыню. Прямая на мониторе заплясала было, но тут же успокоилась. Процедура повторилась еще несколько раз, но результат не изменился.
И вдруг картинка застыла, будто пауза включилась на dvd, свет стал медленно, как в кино перед сеансом гаснуть, пока не потух совсем.
Юрек очнулся посреди льда и снега. Кто-то тронул его за руку, и он оглянулся.
Перед ним стояла какая-то маленькая девочка, лет шести, с косичками и огромным бантом на голове, в красивом, пышном платье и в туфельках с пряжками. Глаза ее были не по-детски серьезными, полными какой-то неземной грусти. Снежинки медленно кружились вокруг, ложась причудливо и на ее волосы, и на платье, и на бант.
…пойдем, Юрек, пора, …тебя ждут… я провожу тебя…
Тихо, еле слышно, произнеся эту нехитрую фразу, девочка повернулась и уверенно пошла куда-то сквозь туман, опять плотно затянувший все вокруг. Через мгновенье она стала призрачным силуэтом, и только легкое похрустывание подсказало направление ее движенья.
Юрек машинально двинулся за ней.
Он вдруг отчетливо вспомнил эту малышку. Это была дочка одного его знакомого. Ее убили больше двадцати лет назад, во время бандитской разборки она была убита шальной пулей. Папа ее неудачно что-то там провернул, попал на деньги, а в результате была убита его жена вместе с ребенком, случайно оказавшиеся не в том месте. Знакомый этот, имени его уже не вспомнить, запил после этого по-черному, и через пару лет умер от цирроза.
Воспоминание моментально возникло в сознании Юрека, его как-то сразу переполнили чувства тоски и безысходности, а все существо его наполнилось страданием и печалью.
Он вдруг отчетливо увидел свою жену, своих детей, стоящих у открытого гроба в каком-то зале. Лицо ее распухло, а глаза были полны слез. Вокруг толпилось множество людей, часть которых он узнал, это были его сослуживцы, соседи, и даже знакомые из гаражного кооператива, где он частенько после работы играл в нарды. Все они были напряжены и как-то потеряны. Кто-то украдкой утирал слезы, кто-то говорил что-то, кто-то просто молчал. В гробу, с темным, хмурым лицом, с закрытыми глазами, скрестив руки, в строгом костюме, обложенный цветами и венками, лежал Юрек.
…Господи, прости меня! …зачем все это?!... где я!!!???... что со мной???!!!... из сознания Юрека бессвязно полился поток слов, а из его глаз хлынули слезы.
Все сразу изменилась. Налетел шквал и разодрал туман в клочья, солнце погасло, а окружающее пространство заполнила тьма. Засверкали тысячи молний, и мир содрогнулся от грома. Хлынул ледяной дождь. Юрек, ошалев от страха, ослепнув и оглохнув от грохота, бросился на колени, пытаясь спрятаться, закрыться руками от окружающего его кошмара.
Внезапно небо озарила вспышка чистого голубого пламени, гигантская молния ударила прямо в стоящего на коленях человека, он вспыхнул, превратился в горящий факел и за мгновенье сгорел, не оставив и следа. Свистопляска грома и молний тут же прекратилась, звезды погасли, и вселенная погрузилась во тьму.
Continuo
Через три дня после «праздника» Юрек умер. Он так и не пришел в себя и пролежал все эти дни в реанимации. Контора как смогла, помогла семье с лечением, но все напрасно. К концу третьего дня Юреку стало совсем худо, и ночью он отошел в мир иной. Вскрытие показало обширное кровоизлияние в мозг, спасти его было невозможно.
На похороны инженера пришло множество народу. Вокруг свежевырытой могилы собрались и сослуживцы, и друзья, и даже собутыльники из гаражного кооператива.
Был жаркий солнечный день. С утра на небе не было и облачка, но в воздухе все же чувствовалось какое-то напряжение, как часто бывает перед грозой. Так и случилось. Сразу после похорон, когда автобусы с провожающими приехали к кафе, где были организованы поминки, небо затянуло какой-то хмарью, подул шквалистый ветер и уже вскоре хлынул сильнейший ливень. Внезапно от грома задрожали стекла кафе, а в комнатах заморгал и потух свет – где-то рядом ударила молния и, видимо, перегорели пробки. Все притихли, напуганные разгулом стихии. Принесли несколько подсвечников со свечами. В поминальном зале царил полумрак, нарушаемый кое-где огоньками горящих свечей. На улице творилось что-то ужасное. Молнии разрывали небо на куски, а вибрации грома, казалось, проникли в каждую клетку человеческих тел, заставляя вибрировать их в унисон, стенать и качаться как мачты на кораблях во время страшной бури.
Но и грозы когда-нибудь заканчиваются, кончилась и эта. Напоследок город сотрясла какая-то сверх мощная молния. Она вспыхнула ярко голубым протуберанцем разом на всем небе, заполнив собой почти все видимое пространство, а гром напомнил больше взрыв атомной бомбы. И почти сразу все закончилось. Такой мощный прощальный аккорд в финале небесной симфонии.
Вскоре солнце разогнало тучи и вновь засияло на бездонном небе, освещая умытый дождем город, грязное от вздувшейся речки море и прекрасные горы, величественные и равнодушные к суете человечков-муравьев, что расплодились неимоверно у их подножия.
Сидпа
Юрек проснулся.
Он спал в шалаше, на подстилке из старой травы, закутавшись в куртку. Выглянув наружу, Юрек обнаружил себя на полянке, посреди небольшой рощицы из низкорослых деревьев, скрюченных и как-то утонченно изуродованных ветрами и морозами. Шалаш, где он провел ночь, был сделан из сухой травы, кое-как набросанной на скрученные ржавой проволокой обломанные ветки деревьев. Рядом с шалашом из разнокалиберных камней было сложено место для огня, в котором дымились угли прогоревшего за ночь костра. Вдоль костра лежало несколько пустых бутылок из-под вина, остатки какой-то нехитрой еды на разложенной газете и пара пластиковых стаканчиков. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь шуршанием ветра в листве, да редким вскриком сонной птицы.
…так это все сон… только сон…
Солнце еще не вышло из-за горизонта, но было светло. Восточная часть неба разгорелась молодой зарей, безмятежной и наивной в своей молодости.
Рощица, что приютила Юрека, спряталась в небольшой лощинке, на краю горного плато. Метрах в двадцати на юго-восток от места ночлега, плоскогорье без предупреждения, сразу обрывалось в огромное ущелье, что раскинулось разложенной картой под ногами. А еще дальше было море.
Встающее солнце уже показало свой краешек над морем. Медленно выползающий из-за горизонта диск его был красным как раскаленная сковородка, но все еще тусклым и глаз мог без усилий смотреть на него. Юрек, подойдя к краю, долго смотрел на встающее солнце, так долго, пока оно позволило это сделать.
…это все сон… повторил он про себя, и вернулся к шалашу.
Внезапно он услышал чей-то голос и обернулся.
По еле заметной тропинке в лощинку спускался человек. Он был довольно преклонных лет, небольшого роста, но коренаст и еще крепок, на плече его болтался старенький холщевый мешок, а руки заняты целой охапкой сухих веток. Его загорелое лицо заросло седой щетиной, копну сальных волос на голове прикрывала смешная на вид, кургузая кепочка. Человек, казалось, не заметив Юрека, прошел мимо него, бормоча себе под нос какую-то древнюю песенку.
…ммм…короли… ммм…коррроли… и судьбы… мммм…земли…- донеслось до уха Юрека, и он тут же вспомнил этот модный шлягер из прошлого века.
Подойдя к костру, человечек ловко скинул ветки в кучу и, положив рюкзачок на землю, вытащил оттуда пластиковую бутылку с водой.
…так, теперича можна и кофейку испить…
…доброе утро, отец! – Юрек бодро шагнул навстречу незнакомцу и протянул рука для знакомства.
…меня Юреком кличут, а вас как величать?...
Пришелец насторожился, посмотрел в сторону Юрека, но как-то сквозь, на точку позади него и осторожно огляделся.
…што за черт, тьфу, послышалось штоли… - немного успокоившись, завертел головой старик.
…голоса штоль откеда?!, а… могёт ветром принесло, …може хтось по дороге идёть… - забормотал про себя дедуля, и вытащил из рюкзачка старенькую, закопченную турочку и пакетик с молотым кофе.
Юрек, ошалело посмотрел на себя, на свою вытянутую руку и нервно рассмеялся. Да, нервы его напряглись до предела. Поднеся пальцы к глазам, он вдруг увидел, что они совершенно прозрачны, и полны какого-то призрачного сияния. В бешенстве он размахнулся и с размаху ударил себя по щеке. Из глаз посыпались искры, а голове загудело как от хорошей оплеухи.
Не помня себя, он бросился к старику, пытаясь схватить или обнять его, но пролетел прямо сквозь него и, споткнувшись о разбросанные ветки, с размаху упал на камни. Юрек взвыл от боли - он ободрал пальцы рук и в кровь разбил коленку.
…Господи, да что опять со мной!!!? – взмолился Юрек, корчась от боли на земле и пытаясь хоть что-нибудь понять.
…свят, свят, свят… изыди, сатана! – заорал вдруг позади напуганный чем-то жутким и неведомым дед. Он дико вращал глазами и медленно крутился вокруг, истово крестя полянку неведомо откуда взятым маленьким деревянным крестом. В другой руке он держал газовый баллончик. Описав так полный круг, старичок вдруг ловко схватил свой рюкзачок и, бросив на произволяще свою старинную турочку, бросился со всех ног вон. И через пару секунд Юрек опять остался один.
Страшная усталость охватила все его существо. Он так и остался лежать на земле, не в силах сопротивляться апатии и безысходности.
Юрек закрыл глаза. Лица родных и близких ему людей обступили его со всех сторон, проявившись сквозь путаницу мыслей, обрывки воспоминаний и осколки желаний. Невыносимая тоска спазмами схватила Юрека за горло, и он в голос разрыдался. Вдруг отчетливо пришло осознание, что он действительно умер, и все это не сон, не кошмар и не алкогольное отравление. Он вдруг понял, что все те яркие картинки, что мелькали в его воспаленной голове, отнюдь, не болезненные видения, вызванные парами алкоголя, но суть реальность, часть того мира, что он уже покинул и который лежит теперь за стеной, за гранью, за межой, и доступа к нему больше нет… и не будет никогда.
Юрека охватила холодная ярость. Ну, зачем же он, почему именно он?! Ведь он еще совсем молод и только начал жить. У него жена и маленькие дети! У него престарелый отец, наконец! Как же они остались без него!? Неужели ничего нельзя изменить!???
Юрек вскочил на ноги, и сотрясая кулаками, закричал в близкое, наполненное неземным серебристым светом небо.
…за что, Господи?! почему я?! зачем испытываешь меня?! Прости меня, Господи!!! Я так люблю жизнь!!! Я так люблю этот мир!!! Прости меня, Господи!!! Прости!
Но все оказалось напрасно. Серебро неба осталось совершенно равнодушно к трагедии бедного инженера. Крики и вопли Юрека остались без ответа, и лишь гулкое эхо отозвалось ему в близких скалах, затерявшись потом где-то в туманных ущельях.
Ende
Со смертью Юрека в конторе мало чего изменилось. На его место быстро нашелся новый инженер по ремонту реальности, толковый малый. Он рьяно взялся за дело и много чего уже починил в окружающем. Начальство им очень довольно. Осип Гаврилыч с Вальдемаром Вальдемарычем все так же посиживают в своем теплом уголке на планерках. Осип, конечно, медитирует, а Вальдемар бодро истребляет жутких монстров на своем смарте. Андрон Валерьяныч, зачитывая по утрам процентовки, иногда поругает свой отдел, а иной раз и похвалит. И вот так проходит жизнь…
Через год на ухоженной могиле Юрека появился скромный памятник. На мраморной могильной плите частенько можно найти свежие цветы, а вдоль оградки цветут розы и анютины глазки. Семья, сослуживцы и даже собутыльники из кооперативного гаража помнят Юрека, ведь он был хорошим человеком.
Суд
И вновь медленно померк солнечный свет, тусклое серебро неба налилось свинцом и наполнилось тьмой. И прекрасные ущелья, и грандиозные скалы, и широкие равнины плато отступили, проиграв свою главную битву, и вот уже их нет.
Исчезло и тело Юрека, полностью растворившись во тьме. Но искра его Я еще теплилась тусклым угольком, оставшимся от яркого костра ассоциаций, воспоминаний, страстей и желаний, делавших его дух целым и, казалось, навсегда неделимым.
Увы.
Тускнеющему угольку осталось лишь наслаждаться вибрацией струн своего одиночества. И вновь и вновь чьи-то невидимые пальцы перебирали лады, беря несложные аккорды, и постепенно, нота за нотой, его сущность наполнилась нежной мелодией, заплетающей тонкой паутинкой новый мир. Душа погрузилась в покой, и бушевавшее в ней некогда пламя страстей погасло, ничем не тревожа и не озаряя больше призрачными языками окружающее ее ничто.
Ом мани падме хум…
Конец. 12-19 октября 2012.