(Полностью с текстом романа можно ознакомиться на странице http://samlib.ru/b/bondarx_o_n/pv.shtml)
Наталка встретила лучезарной улыбкой: приветливой, искренней, без тени насмешки или иронии. Мой пришибленный вид наверняка позабавил ее, но она стойко держалась в рамках благопристойного приличия.
- Опаздываете, молодой человек, - как будто и не было позорной для меня пятницы, приветствовала традиционной фразой.
- Так получилось... - я опустил глаза, скользнув взглядом по настенным часам у нее за спиной.
Большая стрелка чуть-чуть перешагнула за двенадцать, получалось, едва ли не впервые я появился на работе почти вовремя.
- Шеф уже два раза тебя спрашивал, а начальников нельзя заставлять ждать. От этого у них повышается адреналин, который потом щедро выплескивается на головы подчиненных.
Мне было плевать на то, что подумает обо мне начальство в лице дражайшего шефа "Эсмеральды". Мысленно я подготовился к возможному увольнению и не хотел растрачивать нервные клетки, которые, как утверждают, не восстанавливаются. Больше волновала проблема с Наталкой: с ней нужно было, как минимум, объясниться.
- Наталочка...
Она без труда разгадала мои намерения и на корню пресекла попытки наладить диалог.
- Шеф ждет, - ее указующий перст безапелляционно обозначил направление к оббитой черным дерматином двери с грозной табличкой "Директор". И, когда я повиновался ее жесту, добавила, - Славик, не наломай дров. Настроение у него не очень. Прежде чем хлопать дверью, вспомни, что у тебя есть право на отпуск.
Вот умничка! Мог бы и сам догадаться.
Отдохну месяц, за это время многое изменится. Как в притче о Насреддине: или король помрет, или ишак сдохнет, или я не доживу. Образно, конечно...
***
Игорь Владимирович, в сущности, монстром не был, иногда даже казался справедливым. Он не повышал голос, в зависимости от настроения бывал по-простецки груб или же предельно вежлив. Второе - хуже. Посредством слащавой приторности ему удавалось выплескивать раздражение на головы подчиненных ощутимее, чем, если бы орал или ругался матом.
Дражайший шеф восседал за громадным письменным столом, занимавшим большую часть кабинета, в облике его наличествовало нечто монументальное.
- Вызывали, Игорь Владимирович?
Я пытался придать голосу почтительность и некую долю угнетенности, которые по моим разумениям, должны были присутствовать в общении подчиненного с начальником.
- Не вызывал, приглашал, - уточнил он, - к тому же, еще полчаса назад.
Я демонстративно посмотрел на руку. Ни о каких полчаса не могло быть речи, максимум, о десяти минутах.
От Игоря Владимировича не ускользнул мой вызывающий жест, его пальцы забарабанили по крышке стола.
- Прошу прощения, - сказал я. - Мне нужно было полить цветы.
Какие цветы, причем цветы? Я даже не был уверен, есть ли у меня в кабинете цветы? Сорвалось с языка прежде, чем успел о чем-либо подумать.
- Какие цветы? - столь же искренне удивился шеф.
- В кабинете. За выходные они зачахли, - подчиняясь все той же интуиции, выпалил я.
- Кхм… Кхм... - прокашлялся Игорь Владимирович.
От моей несусветной наглости у него на время отобрало дар речи. Сам того не осознавая, я поломал ему задуманный сценарий, и он теперь напряженно размышлял, каким образом вести себя дальше. Я тоже был шокирован собственной бесцеремонностью: одно дело просто получить нагоняй от шефа, иное - сознательно спровоцировать его на взрыв эмоций.
Наконец Игорь Владимирович совладал с внезапным приступом кашля.
- Цветочки, говоришь? - голосом красноармейца Сухова молвил он, и его лицо расплылось доброжелательной улыбкой.
А дальше и того похлеще. Шеф сбросил с лица маску серьезности, выбрался из-за баррикады, которую олицетворял письменный стол, и кивком указал на мягкий уголок в торце кабинета. Место это предназначалось для серьезных клиентов с толстыми кошельками и не подходило для провинившегося наемного работника.
- Садись-садись, - увидев мое замешательство, а чтобы его увидеть, не обязательно обладать зорким глазом, объяснил словами предыдущий жест, после чего добавил: - садовник хренов! - и рассмеялся.
Словно сомнамбула, на ватных ногах я приблизился к креслу, опустился в него и утонул в мягких подушках, что еще больше усугубило растерянность и неуверенность в собственных силах.
А чудеса, между тем, не прекращались. Игорь Владимирович отворил стенной шкаф достал баночку с растворимым кофе, коробку рафинада и (если бы я стоял на ногах, наверняка пришлось бы за что-то ухватиться) начатую бутылку коньяка. Поставив все на столик, собственноручно включил электрочайник, который сразу же возмущенно зашипел
- Есть разговор, Вячеслав... - шеф запамятовал мое отчество, возникла неловкая пауза.
- Можно просто, Славик, - подсказал я.
- Славик, так Славик... Ты сейчас чем по работе занят?
Он насыпал в мою и свою чашки кофе, не спрашивая, бросил по два крошечных кубика сахара и налил кипяток.
- Вот, - я протянул ему папку с завершенной исторической справкой, которую все это время не выпускал из рук.
- Там все нормально?
- Сделал, как надо.
Шеф не взял папку, плеснул в чашки коньяк.
- Отдашь Наталке, пусть оформит, как надо и отправит клиенту. Больше, как я понял, ничего срочного у тебя нет?
Я отрицательно покачал головой.
Обычно в таких случаях принято делать умное лицо, мол, работы по горло, едва успеваю разбираться с текучкой и тому подобное. Но я не стал лукавить. Коль удалось избежать разговора об увольнении, от положенного законом отпуска я отказываться не собирался. Надоело все до чертиков, пора бы и расслабиться.
- Вот и ладненько...
Шеф отхлебнул из своей чашки, я последовал его примеру.
- Достал меня твой знакомый, - Игорь Владимирович скорчил постную физиономию. - Не знаешь, что ему от нас нужно?
Я сдвинул плечами.
- Какие-то проблемы. Он пытался о них рассказать, но у него не получилось.
- Со мной та же фигня. А мужик - напористый. Ты давно его знаешь?
- Учились в одном классе. После школы не виделись, - честно ответил я.
- Но денежки, судя по всему, имеются? - глаза у Игоря Владимировича вспыхнули алчным огнем.
Он был бизнесменом до корки мозга и личная неприязнь к Владу по прошествии времени отодвинулась на задний план.
- Наверняка, не бедствует, - подлил масла в огонь.
- Ты ему сказал о наших расценках?
- Он не спрашивал. Подобный вопрос волновал его меньше всего.
- То есть, мы сможем предоставить ему счет по полной программе?
Шеф возбудился, достал из сервиза еще две чашки и уже туда плеснул коньяк. Немного, но щедрее, чем в кофе. Затем вытащил из кармана пачку "Мальборо", предложил мне сигарету и закурил сам.
- От него не убудет.
- Мы не имеем права терять такого клиента.
Возразить нечего.
- По идее мы должны предоставить ему лучших специалистов, но кроме тебя он никого видеть не хочет... А ты у нас, мягко говоря, канцелярская крыса и опыта практической работы не имеешь.
"Канцелярская крыса" прозвучало не обидно. Не как оскорбление, а как констатация. За год работы в фирме я занимался только документами. Сидел в архиве, бегал по инстанциям, сочинял справки...
- Но, с другой стороны, он не требует конкретного результата. А если возникнет необходимость, мы всегда сможем задействовать еще кого-то. За дополнительную оплату.
Логика железная, достойная восхищения и аплодисментов в придачу. Ты там развлекайся, за тебя уплачено, а появится работа, пришлем специалиста и обдерем твоего друга, как липку. Но мне не было дела к деньгам Влада, а ратовать за социальную справедливость в наше время - бессмысленно.
Убаюканный мягким креслом, коньяком и сладкими речами шефа, я расслабился и едва не упустил главного. Оказывается, речь шла не только о деньгах Влада, но и моих собственных. Размышляя о финансах, Игорь Владимирович упомянул, что дела фирмы продвигаются не совсем гладко, отказываться от денежных клиентов - преступное легкомыслие, если даже клиенты - неприятные типы и логичней было бы послать их подальше.
- Но... - Игорь Владимирович артистически развел руками, мол, сам понимаешь, что к чему. - Так что, Славик, пиши заявление на отпуск за свой счет и езжай ублажать школьного друга.
Я едва не поперхнулся.
- Почему за свой счет? - в моем голосе еще не созрело возмущение, но обида присутствовала.
- Славик, мы - взрослые люди. Дураку понятно, что друг тебя не обидит. Ты же не собираешься уподобляться теленку, который сосет двух мамок? Не буду говорить о нравственности, сейчас такое не принято, но для тебя эта затея намного выгоднее, чем для фирмы. Можно сказать, из дружеских соображений и благодаря хорошему расположению я делаю тебе маленькую услугу
Вот жучара! Соврал и глазом не моргнул. Не далее, как несколько минут назад говорил, что сдерет с Влада по полной программе. А расценки в нашей конторе еще те. К нам не просто так обращаются, а только в крайних случаях. Да и то, если дело необычное, от которого в иной инстанции отмахнутся, еще и перекрестятся в придачу. Соответственно, и цена – не от мира сего.
- Игорь Владимирович, как вы себе представляете: пригласил друг в гости: поживи у меня, наслаждайся жизнью, а я ему - хорошо, но не бесплатно.
Шеф насупился, улыбка на его лице сникла и спряталась в морщинах озабоченности.
- Ты же не просто гостить едешь.
- Все равно, непонятка получается. Влад официально обратился в фирму. Единственное, что он пожелал, чтобы его делом занимался конкретный специалист. Такая услуга идет по отдельному прейскуранту и оценивается дороже. Спрашивается, с какого барабана он должен еще и мне платить? А я не настолько богат, чтобы за собственные бабки тащится в Тмутаракань только для того, чтобы ощущать себя бедным родственником. Унизительно. Да и на репутации фирмы обозначится не лучшим образом.
Шеф забарабанил пальцами по полированной столешнице. Закурил новую сигарету, но мне больше не предложил.
- То есть, ты требуешь, чтобы я оплатил тебе работу, в которой ты ни шиша не разбираешься? Просто так, с барского плеча оплатил отдых? Мы не благотворительная организация, должен заметить.
Шеф начал раздражаться, в его голосе зазвенел металл. Былая доброжелательность развеялась, словно дым по ветру. И наши с ним отношения вернулись к отправной точке, на которой я не без оснований еще полчаса назад ожидал пинка под зад.
- Игорь Владимирович! - пытался ухватиться за соломинку и достучаться к разуму начальника прежде, чем туман бешенства заслонит его полностью. - Вы меня неправильно поняли. Я понимаю, что специалист из меня, мягко говоря, хреновый.
- Мягко говоря... - подчеркнул шеф, что уже было плюсом, так как в пылу пробудившегося негодования он еще не утратил возможность слушать и вникать в смысл сказанного.
- И в то же время мы не можем упустить денежного клиента, который готов раскошелиться, ну, хотя бы для того, чтобы мы уделили ему внимание и уважили его маленькую прихоть. Исходя из того, что эта маленькая прихоть - моя скромная персона...
- Только не набивай себе цену.
Я внутренне был готов к взрыву негодования и неожиданно спокойный голос шефа удивил.
- Так вот, у меня не хватит наглости настаивать на полной оплате, положенной специалисту высокого класса, ведь только такого класса у нас в фирме и работают. Более того, я не стану требовать положенные мне проценты за дополнительно оплаченные клиентом услуги.
Игорь Владимирович молчал. Я отхлебнул коньяк, запил его кофе, вытащил сигарету из его пачки и закурил.
Пауза затянулась.
- Ну и... - не выдержал шеф. - Что ты предлагаешь?
- В интересах фирмы я готов выполнить эту работу бесплатно.
Немая сцена, достойная гоголевского "Ревизора". У шефа челюсть отвисла: мол, к чему предыдущий базар, если именно такой вариант я и предлагал с самого начала?
Такой, да немножечко не такой.
- Да-да, бесплатно, - повторил я, мысленно наслаждаясь произведенным эффектом и так же мысленно поблагодарив Наталку за вовремя подкинутую идею. - Я займусь этим в свободное от работы время.
- То есть? - не понял шеф.
- У меня как раз подошло время планового отпуска...
Осознав, к чему я клоню, шеф недовольно сморщился, но ничего не сказал. Ему нечем было крыть мои козыри. Он мог отказать мне в дополнительной оплате, мотивируя недостаточным уровнем квалификации, но попереть против КЗОТа и отказать в отпуске... Впрочем, мог отказать, только сейчас ему это невыгодно. И он понимал, что в данной ситуации мое предложение является более чем разумным. Тем более что он ничего не терял. Я тоже практически ничего не выигрывал. А при определенном раскладе, мой поступок можно было расценить, как своеобразный акт самопожертвования во благо фирмы. Все зависит от того, каким образом расставить акценты.
- Мне кажется, я тебя недооценивал...
Я улыбнулся.
Дабы скрыть замешательство, шеф потянулся к бутылке и плеснул в чашки по несколько капель, что уже было хорошим знаком. Опала миновала, не успев достигнуть критической массы. Хоть и маленькая, но победа.
Наши чашечки соприкоснулись с едва уловимым звуком.
- Славик, - сказал затем шеф напутственно, - я не требую от тебя звезд с неба, тем более что не знаю, о чем идет речь, но... Если тебе удастся с умным видом, как можно дольше водить клиента за нос. Усугублять его тревожность и возвеличивать наши заслуги... В общем, вешай лапшу по полной программе. Чем больше бабок мы с него сдерем, тем больше у тебя будет шансов, после отпуска, конечно, на прибавку жалования.
Я улыбнулся. Мысленно, конечно. Внешне мое лицо изображало глубочайшее внимание, почтение и восхищение прозорливостью и гениальностью мудрого и справедливого начальника.
***
Отпуск мне оформили быстро. Даже отпускные выдали. Давно я не держал в руках столько денег. Запросы мои не превышали разумного, и я ощущал себя богатым и счастливым.
Наталки на рабочем месте не оказалось, телефон ее тоже не отвечал. Грустно. Тем более что девушка мне нужна была не только для совместного кофепития. Она, как ни парадоксально, являлась единственным связующим звеном между мной и Владом.
Ошиваться в офисе без особой на то надобности казалось мне верхом неблагоразумия. Лишний раз мелькать перед глазами начальства, настроение у которого способно радикально меняться без видимой на то причины, было бы неоправданно глупо.
Слегка огорченный я покинул здание и, оказавшись на улице, впервые ощутил себя по-настоящему свободным человеком. Вольным в помыслах и желаниях, никому ничем не обязанным
За выходные распогодилось, природа после продолжительного холодного душа решила порадовать остатками летнего тепла. Ярко светило солнце, небо было голубым и бездонным, листья и трава радовали хоть и поблекшим, но вымытым изумрудом. Асфальт блестел не успевшими высохнуть лужами, в них отражалась все та же бездонная синева.
Мне некуда было спешить. Непривычное ощущение, но от этого - не менее приятное. Грандиозно приятное. Еще полностью неосознанное, оно нахлынуло девятым валом Айвазовского и захлестнуло меня.
Солнце жарило по-летнему. Нормальное явление для сентября, если вычеркнуть предыдущую неделю, словно прибившуюся из холодного ноября, с пронизывающим ветром и ледяным дождем. Теперь же, обычная погода воспринималось, как нечто несуразное, и народ, парясь в напяленных по привычке свитерах и ветровках, вместо того, чтобы наслаждаться дарованной благодатью, обливался потом и проклинал возвратившуюся жару.
Глаза наткнулись на радостной раскраски зонтики летнего кафе, и ноги сами понесли к приютившимся в закутке тихого скверика столикам. Холодное пиво - именно то, что необходимо в такую погоду. И организм охладит, и настроение поднимет. Хотя, насчет последнего все и так обстояло благополучно.
Невзирая на рабочее время, недостатка посетителей в кафе не наблюдалось, но мне посчастливилось отыскать свободный столик. Уже смакуя бодрящий напиток, я снова набрал Наталку, и она отозвалась на мой призыв.
- Солнышко, мне нужно много о чем тебе рассказать и кое о чем попросить... - развязным тоном довольного жизнью и уверенного в себе человека, молвил в трубку, едва в ней раздалось традиционное "алло".
- Славик, я рада за тебя! Мне Игорь Владимирович все рассказал.
- Осталось лишь несколько нерешенных вопросов.
- Каких?
- Мне нужно связаться с клиентом...
- Не проблема, - успокоила секретарша, - он оставил координаты. Хочешь, я ему позвоню?
- Сделай милость, Солнышко. Но мне бы хотелось тоже получить его номер.
- Есть на чем записать?
Я достал из барсетки блокнот и ручку.
- Ты чем занимаешься? - спросил, когда закончили с формальностями.
- В отличие от некоторых бездельников - работаю.
- И ни минутки свободного времени?
- Увы... - мне послышалась грусть, не исключаю, что - наигранная.
- А ведь я твой должник, Солнышко...
Снова накатила волна стыда за минувшую пятницу.
- Славик, все нормально. Я вечером перезвоню. Цем-цем-цем... - и короткие гудки.
После ее "цем-цем" настроение снова улучшилось. Я залпом допил пиво и заказал еще.
***
Несколько раз я набирал номер Влада, но автоответчик равнодушным голосом сообщал, что абонент недоступен и советовал повторить попытку позже. Я следовал его инструкции, пока не надоело.
Было уже около шести, но обещанного Наталкой звонка я так и не дождался.
От нечего делать, развалился на диване и стал щелкать каналы, но ничего интересного в безмозглом ящике не отыскал. Когда и это надоело, заварил кофе, вышел на балкон. Свобода, которой я радовался еще несколько часов назад, начинала утомлять. Я не знал, что с ней делать.
Вечер был тихий, приятный. Внизу во дворе резвились дети, однако их крики не нарушали гармонии угасающего дня, естественно сливались с голосом природы, который хоть и с трудом, но пробивался сквозь плотную оболочку цивилизации. Прислушавшись, можно было различить лягушечий хор, доносившийся с речки, лай собак в частном секторе, беззаботный галдеж выделывающих замысловатые пируэты неугомонных стрижей. Солнце уже спряталось за видневшейся на окраине высоткой. Розовый закат потускнел, небо, утратив дневную свежесть, все плотнее укутывалось в серое одеяло.
Я любил свой балкон, мог часами смотреть на небо, прислушиваться. Ощущение оторванности от мира вносило в душу покой и умиротворение. Только сегодня блаженное и столь любимое чувство не спешило усладить душу. Слишком напряженным и насыщенным выдался уходящий в небытие день.
Взвыла на автомобильной стоянке сирена сигнализации. Вечерний покой окончательно нарушился, его жирной чертой перечеркнуло грубое вторжение извне.
В комнате по-прежнему надрывался телевизор, причудливые тени от экрана бегали по стенам. Я приглушил звук, закрыл балконную дверь, задернул штору и отправился на кухню.
Хотелось чего-то выпить, но ничего не было. На душе поселились грусть и пустота.
Квартира, всегда уютная и любимая, казалась чужой и неприветливой. Одиночество, о котором мечтал, вдруг стало невыносимым.
С тоской посмотрел на мобильник. Пропущенных вызовов не было, и звонить в ближайшее время он не собирался. Пальцы пробежались по клавиатуре, на маленьком мониторе высветилась телефонная книга...
В последний миг я вынудил себя отказаться от задуманного. Спрятал телефон в карман и выглянул в окно. На дворе уже стемнело, лишь возле соседнего подъезда сиротливо мигала доходящая лампочка.
Пойти что ли напиться?
Я достал из бумажника несколько купюр, выключил телевизор и уже собрался выходить, когда услышал проворачивающийся в замке ключ.
***
У меня не было причин опасаться воров. Поживиться в моей малометражке нечем. Врагов тоже не имелось, хотя полностью быть уверенным невозможно.
Мысли метеором пронеслись в голове. И, тем не менее, паники не ощущалось.
Я по-прежнему стоял у двери, и словно зачарованный удавом кролик, наблюдал за тем, как поворачивается защелка замка. Только во взгляде моем было больше интереса, чем страха. В какой-то миг захотелось помочь неизвестному визитеру и распахнуть перед ним дверь, настолько неумелыми и мучительно долгими были его действия.
Наконец, замок щелкнул в последний раз, и дверь открылась. Мое изумление зашкалило выше нормы.
- Наталка?
- Привет! - она чмокнула меня в щечку, а я продолжал истуканом стоять посреди прихожей не в состоянии осознать происходящее и, тем более, поверить в него.
Девушка, между тем, по-хозяйски направилась в кухню, где водрузила на стол огромный пакет. По дороге она заглянула в зеркало, увидела так и не стертую надпись, довольно улыбнулась.
- Я не испугала тебя?
- Скорей удивила.
Наталка хмыкнула.
- И это все, что ты можешь мне сказать?
Господи, я не знал, что еще можно сказать. Логичней было ущипнуть себя за лодыжку и, как следствие, проснуться одному в пустой квартире. Вот только возвращаться в реальность не хотелось. Мне нравился сон, и я хотел, чтобы он продолжался.
- Я не вовремя? - показная бравада исчезла, голос Наталки сник.
- Ну что ты...
Я все еще не мог прийти в себя.
- Ты, как будто, не рад мне.
- Прости, Солнышко. Ты - настоящая? Ты мне не снишься?
- Потрогай, если не веришь.
Я воспользовался ее советом. Переступил порог кухни, уловил тонкий аромат духов. С опаской, вдруг видение исчезнет, протянул руку, дотронулся до мягких волос. Провел по ним ладонью, затем рука опустилась ниже, коснулась щеки, тепленькой, живой, настоящей.
Однако - не факт. Сны иногда бывают немыслимо яркими, красочными и более реальными, чем реальность.
Наталка закрыла глаза, замерла в ожидании, но даже во сне, если, конечно, это сон, на большее я не решился. Рука безвольно опустилась, лишь слегка задев шелковистую, почти невесомую ткань ее платья.
- Убедился, что я не призрак?
В голосе девушки присутствовало разочарование. Или мне показалось?
- Почти, но не совсем.
- Славик, ты меня уморил. Издеваешься надо мной? Если - да, я сейчас уйду.
- Только не это! - запротестовал я. - Солнышко, не уходи! Если хочешь, я поверю во что угодно! Только скажи мне, как ты здесь оказалась, откуда у тебя ключи от моей квартиры?
- Заинька, - голос Наталки смягчился до нежного с сочувствием. - Ты помнишь? Ведь ты сам дал мне ключи, и сказал, что я могу приходить, когда мне вздумается. И, вообще, предлагал, остаться здесь навсегда. Может, я ослышалась и неправильно поняла?
Наверное, я выглядел полным идиотом. Да что там выглядел, я им был.
В пакете у Наталки оказалась бутылка вина с замысловатым непроизносимым названием, кусок твердого сыра, батон хлеба, баночка с оливками, еще что-то. Можно было бы сказать, джентльменский набор, если бы речь шла не о даме.
- Еще, когда ты позвонил, я поняла, что хочешь снова пригласить меня в кафе, но мне почему-то больше нравится здесь.
Мне впору было покраснеть и сгореть от стыда. Я ни на минуту не забывал, кто расплачивался за мои безумные заказы, да и сейчас происходящее выглядело не в мою пользу. Альфонс чистой воды. Но у Наталки получалось все настолько естественно и непринужденно, что я отбросил стыд в сторону и отложил ненужные оправдания на потом.
Телевизор мелькал в углу бессловесными картинками, неяркий торшер сглаживал цвета, скрывая в тени все лишнее и ненужное, тихая мелодия из колонок музыкального центра навевала уют и еще что-то невообразимое, чего раньше здесь никогда не было. Квартира, которая еще недавно казалась пустой и неуютной, ожила, наполнилась до краев чем-то немыслимо приятным. И, наверное, не только музыка была тому причиной.
- Выпьем за то, чтобы у тебя все получилось...
Хороший тост, вот только связывать нашу вечеринку с работой не хотелось. Очарование вечера легко разрушить и удастся ли воссоздать обратно?
- Пока - полный прокол. Я не смог дозвониться к клиенту...
- Ой, я забыла сказать о главном. Я уже обо всем позаботилась. Владислав Викторович тебя ожидает. Вот билеты.
Она потянулась к сумочке.
- Выезжаешь завтра поездом, там пересаживаешься на электричку...
Хорошая секретарша у моего шефа. Исполнительная, ничего не забыла...
Я слушал ее голос и почти не улавливал слов. Мне приятно было его звучание, и напрочь отсутствовало желание вникать в смысл сказанного.
- Ладно, Славик, я там все подробно записала...
Она уловила мое настроение, отбросила сумочку и снова взяла бокал.
- За нас! - сказала, и от ее слов теплая волна захлестнула меня.
- Ты сегодня такой робкий...
Я обнял девушку, притянул к себе. Ее губки раскрылись мне навстречу. Сдобренные ароматом вина они показались мне сладкими. Пьянящими, доводящими до безумия. От таких губок можно и хотелось сойти с ума.
***
- Мне жаль с тобой расставаться...
Тоненький лучик утреннего солнца отыскал щелку в плотной шторе, узкой полоской пересек комнату, игриво затрепетал на Наталкиных волосах. Она была божественной.
Я поцеловал ее в носик. Говорить не хотелось. Да и какими словами я мог бы выразить чувства, которые переполняли меня?
- Хочешь, я приеду к тебе на выходные?
Я понимал, что она не приедет, что это невозможно и даже неуместно, но, все равно, мне было приятно.