Разумеется, участие в демонстрации было делом добровольным но, по факту, это была обязаловка.
Подготовка начиналась еще накануне. Тут главное было не попасть в списки тех, кто несет "наглядную агитацию" ( портреты вождей и различные лозунги), потому как те, кто был от этого свободен разбегались сразу после прохождения мимо трибуны, "несуны" же вынуждены были возвращаться к начальной точке, что бы все сдать до следующей демонстрации "свободного волеизъявления масс". То есть в то время, когда остальные уже праздновали это самое волеизъявление по кустам и паркам, эти еще даже не начинали. Списки "несунов" составлялись накануне, тогда же происходил негласный сбор средств (по рублю), что бы с утра быть во всеоружии.
Сбор назначался часов на девять утра, но многие, особенно кто жил подальше выходили заранее, т.к. оцепление в центре города выставлялось еще с ночи и проходить к месту сбора приходилось окружными путями.
После переклички и выявления неблагонадежных, которые в силу своей классовой несознательности пренебрегли возможностью выразить свою солидарность со всем прогрессивным человечеством, а заодно засвидетельствовать партии и правительству свое согласие по поводу правильности выбранного пути, происходило формирование колонны – несуны с портретами и лозунгами впереди, остальные, с воздушными шариками и бумажными цветами, за ними.
С началом движения от колонны периодически откалывались группы по несколько человек, растворяясь в подворотнях и подъездах. Впрочем возникали они так же неожиданно, как исчезали, правда уже заметно повеселевшие и одухотворенные. Наливать в колонне было не принято.
Ближе к площади вероятность отлучиться из колонны сводилось к нулю - оцепление в виде солдат и военных автомобилей стояло уже плотно, тем самым образуя коридор с единственным направлением.
И вот, наконец, колонна поворачивала на брусчатку площади. Апофеозом этого действа было приветствие штатного "крикуна" - из мощных динамиков, на всю площадь и окрестности неслось поздравление вашему коллективу с трудовыми победами, пожелания новых, еще более значимых достижений в труде и личной жизни. Приободренный заранее народ отвечал взаимностью – в основном криками "Ура", а иногда и пускаясь в пляс. Все зависел от уровня предварительной подготовки.
Далее путь пролегал уже собственно мимо трибуны с партийным руководством, которое лениво помахивало сверху ручкой, что вызывало у демонстрирующих новую бурю эмоций и оптимизма.
Время от времени приветствующие исчезали с трибуны на непродолжительное время, оставляя радовать народ какого -нибудь 25-го секретаря обкома. Там, под трибунами, аккурат под Лениным, было небольшое помещение, где для слуг народа размещался временный буфет. Туда-то они и забегали опрокинуть рюмочку коньяка за неизбежность победы коммунизма во всем мире, закусив все это бутербродом с казенной сёмушкой.
А тем временем колонны уже выходили за пределы площади, рассасывались по окружающим территориям и в ход шли те самые бутерброды с балтийской килькой и зеленым лучком, гениально воспетые Баталовым в фильме "Москва слезам не верит".