Зимним морозным днём отправились мы с шестилетним сыном в далёкую Сибирь. По земле гулял февраль, завывая позёмкой даже в нашем тёплом, малоснежном приморском краю.
В плацкартном вагоне устроились не очень уютно. Под тонкими вытертыми временем шерстяными одеялами ночью пробирал мороз, особенно когда проезжали Амурскую область. Казалось никогда не кончится эта холодная полоса, и чувство замороженности доводило до отчаяния. Ночи казались вечностью….С трудом выпросила у проводницы ещё одно одеяло для ребёнка, но согревая его своим теплом, я чувствовала дрожь его тела.
На железнодорожном вокзале Иркутска нас встретил брат, и на «Москвиче» привёз в Рабочее предместье. Жил он на первом этаже деревянного восьмиквартирного дома. В жилище с печным отоплением брат, вмазал в плиту небольшой котёл, и сделал разводку трубопровода к батареям двух комнат. В доме было жарко, но мы долго не могли отогреться.
На другой день на самолёте прилетели в Братск. Вот где был мороз! Над городом стоял туман. Изо рта вылетали облака пара. Народ, как сумасшедший, штурмовал небольшие автобусы ПАЗики. Я стояла на остановке со слезами на глазах и думала:
- Всё. Угроблю ребёнка.
До гостиницы мы всё-таки добрались. Там нас никто не ждал и поселить равнодушно отказались. Я стояла перед администратором и чуть не плакала, объясняя ей, что нам некуда пойти. Бывают же такие бессердечные люди c с оловянными глазами. За окнами смеркалось. Мой сынок уже не мог стоять на ногах от усталости, и тут меня осенило. Я вспомнила, что в книге «В Сибирь за песнями» о поездке Пахмутовой, Добронравова, Гребенникова и Кобзона в гастрольный тур, упоминалась знакомая фамилия председателя Братского горисполкома. Я попросила телефон и справочник, нашла фамилию Рудых, набрала номер домашнего телефона, и о, чудо! Услышала знакомый голос, хоть и прошло восемнадцать лет с нашей последней встречи.
14 декабря 1947 года в Заярске меня принимали в комсомол. Первый секретарь райкома комсомола Василий Михайлович Рудых не задал мне ни одного вопроса, и все члены комитета проголосовали единогласно. С тех пор наши дороги не пересекались
По телефону я назвала свою девичью фамилию, объяснила, что моему отцу, известному в посёлке человеку, сделали тяжёлую операцию, Мы с сыном из Приморья приехали его навестить, но нам негде переночевать. После разговора
Василия Михайловича с дежурным администратором, нас поселили в свободный четырёхместный номер. Расторопно принесли электрическую плитку, чтобы хоть немного согреть холодный воздух.
В больнице был карантин и увидеться с отцом мы не смогли. Через дырочку в стекле я увидела похудевшее, постаревшее лицо, когда-то сильного, уверенного в себе человека. Он плакал и просил, чтобы мы ехали в Заярск, где был наш дом, и что через два дня он приедет. Ехать к мачехе не входило в наши планы, но оставить больного человека в отчаянном положении я не смогла..
Наш, когда-то большой, рабочий посёлок ушёл на дно Братского моря. Остался незатопленным третий километр. Так называлось самое высокое место Заярска, который оказался на острове. Целую неделю мы ждали приезда отца. Жили с мачехой, которая была недовольна нашим пришествием. В первый же вечер по приезде отца, за ужином Анна Владимировна устроила дикий скандал, высказав отцу своё недовольство. На другое утро мы уехали домой, даже не поговорив, как следует, с родным человеком после многолетней разлуки. Мачеха ни на секунду не оставляла нас одних,
Прошло почти полвека с того удачного звонка, но я не забыла, как легко можно было в старые добрые времена дозвониться до большого начальника, готового помочь простому человеку в трудную минуту.
А теперь?...