Сказание о летающем государе, состоящее из романтической преамбулы, психодиагностической фабулы, и спорного финала.
…
Если ваш национальный лидер притворяется птицей, то самое время задуматься, не держат ли вас за бройлерных куриц. Предаваться же этим не патриотическим мыслям сподручнее от родных осин как можно дальше. Поскольку участь застигнутой за раздумьями о судьбах отечества курицы будет незавидна.
Я убеждал себя, что дурно смеяться над впавшим в безумие лицом преклонного возраста. Когда смех было трудно сдержать, я вспоминал, что та же участь могла постигнуть любого. Если позыв становился невыносим, я перечитывал книги из жизни политкаторжан. Это помогало оставаться патриотом.
Однако, на днях я решил рискнуть. Предварительно самым настойчивым образом исследовав себя на наличие перьев, и не найдя их, я положился на авось, и пустился в размышления. Ощущение не скованной цензурой мысли, давно позабытое на одной шестой части суши, оказалось пугающим и приятным.
И вот что я понял…
Во-первых, очевидно, что народ, позволяющий обращаться с собой как с выводком птиц, другого отношения и не заслуживает. Причем он сам это в глубине души осознает, чем и объясняется компенсирующая чувство неполноценности мания величия, бред богоизбранности и высокая латентная агрессия.
Но еще больше осознает это правящая элита, в том черпающая уверенность в безнаказанности. Однако, последняя омрачается сомнением и чувством обреченности, идущим из исторической памяти о судьбах элит предыдущих эпох. От сочетания этих чувств, происходит поведение, подобное суете крыс.
Пика остроты достигает оно на вершине пищевой цепочки. Обладатель высшей власти вынужден не только ненавидеть и презирать народ, но и испытывать те же чувства к собственной персоне. Это вызывает неудержимую потребность в неадекватных поступках, способных на время снять напряжение.
Неадекватные реальности и собственному возрасту подвиги, сразу после их совершения начинают тяготить героя, вызывая неотступное чувство вины. Этим вполне объясняется краткость компаний по их публичному освещению, начинаемых со всенародной шумихи, но вскоре сворачиваемых без следа.
Характер и направление вышеназванных подвигов тем временем дает нам ключ к сокровенной тайне нашего героя. Первое, что бросается в глаза, это неотступное стремление оторваться от земли. Покинуть докучливую и пугающую реальность, возносясь в небеса, или скрывшись в глубинах морских вод.
Это выдает глубокую и неотступную неудовлетворенность жизнью, соединяемую с невозможностью и страхом оставить ее. Герой в одиночестве мечется меж мечтой о самоубийстве, мыслями об отставке, и внезапными приступами жестокости. Все это, как и в случае самого народа, компенсирует мания величия.
Не вызывает сомнения, что среди причин подобного состояния не последнюю роль должны играть и сексуальные факторы. Навязчиво демонстрируемая маскулиность героя, склонность к публичному обнажению, в сочетании с анально-генитальным юмором, заставляют предположить скрытую гомосексуальность.
Логично предположить, что гомосексуальность героя не могла быть реализована им в годы службы в тайной полиции, и в период последующего карьерного роста. Длительное подавление кипящего внутри запретного чувства привело к жесткости характера и садомазохистским фантазиям, впоследствии воплощенных.
В связи с невозможностью очного обследования, не следует уверенно утверждать, что наш герой реализовал свои чувства с тем, кого далее поднял на вершины власти, как то делали античные герои. Однако, наблюдение за манерами и речью последнего заставляет предполагать это с высокой достоверностью.
Разумеется, по меркам толерантного времени, это никак не может стать причиной осуждения. Беда в том, что тщательно скрываемая склонность национальных вождей все сильнее отражается на их манере управлять страной. И за их запретные развлечения нам приходится платить из своего кармана.
Однако, ничего не поделаешь.
Непрерывно напоминая себе, кто я и где нахожусь, и чем может обернуться у нас любое неверное слово, я долго молчал. Я не шелохнул бровью, когда всенародно любимый вождь учил журавлей летать. Я не позволил себе улыбки, когда солнце нации облачил себя в маскарадный костюм, и полетел.
И лишь один вопрос стучал в мое сердце, и не находил ответа. Доколе придурки, возомнившие себя национальными лидерами, будут притворяться птицами, и гадить нам на головы? И сколько лет пройдет, прежде чем родятся люди, готовые это прекратить?
И доживу ли я до этого часа…
…