Я размахивала руками, обнажала жемчужный ряд зубов и сорила словами, а город медленно скатывался в пучину заката. Напротив меня сидел скорбный, тонконосый Лука и наблюдал за крахом дня.
- Ты опять попусту транжиришь слова, - тон Луки полон печали, как и его взгляд. Его слова как всегда к месту, а в этом кафе и вовсе кажется, что его слова всегда тут были, а с приходом Луки просто обрели телесность и весомость.
Солнце превратило людей в таинственные, яркие огни. Мы с Лукой молча смотрим на торжество красного и золотого. Мне хочется говорить, но я молчу, зная, что мои слова повиснут сырыми облачками, которые не растают и будут одиноко кружиться всю ночь, а то и залетят – вот шальные! – в чье-нибудь окно. А Лука очень жалеет слова.
Мне иногда кажется, что он, как и я, целиком и полностью состоит из слов, и как только те закончатся, Лука превратится в предрассветную дымку, пуховую нить, играющую с лучами рассвета. А Луку я не хочу терять.
- Лука, - выдыхаю я, хватая его за руку. Его имя повисает клочком мокрой рыжей ваты между нами, но я упорно продолжаю, - спасибо.
Я никогда не ценила слова, они сыпались из меня, словно цветной бисер, утекали тонким калейдоскоп ручейков, но сейчас у меня осталась лишь дюжина слов и мир, который мне необходимо уложить в эту дюжину.
Я закрыла глаза, ловя светлыми волосами огонь зари, впитываю всю магию, любовь и чувства этого мира. Сейчас, когда лик солнца почти скрылся за шпилями и часовнями старого города, наступает кульминация всего моего существования.
Реальность дразнит меня ароматом кофе и карамели, последние лучи с силой вцепились в мои волосы и не дают сделать шаг, но я их разрываю, комкаю, и, наконец-то, делаю шаг к Луке, обнимая его.
- Лука, - его имя вьется вокруг меня, ожидая продолжения фразы. Слова у меня всё еще есть, но вот мысли, почему-то, закончились.
Одиннадцать.
- Знаешь, было здорово, - слова бросились врассыпную, стоило мне только закончить фразу. А солнце тем временем почти спряталось за причудливым узором крыш. Лука осторожно поводит рукой и собирает мои слова. Облачка теряют ядовитую рыжину в его руках, становясь просто персиковыми.
- Закат, люблю закаты, - смотрю на крохотную кружечку в своей руке и добавляю, - кофе тоже люблю.
Говорю я всё это с таким видом, будто изрекаю очередную мудрость, а слов осталось только два. Лука уже всё понимает и ловко ловит слова, сминая их в цветной клубок.
- Лука.
Едва касаясь пальцами, глажу его имя - то сереет и испуганно жмется к Луке. А Лука улыбается, поглаживает его, словно маленького ребенка и прижимает меня к себе. Я слушаю наше дыхание, пачкаю его длинный атласный шарф своей помадой и выдыхаю свое последнее слово:
- Люблю.
На этом, мир для меня заканчивается, хотя я и успеваю увидеть, что Лука ловит моё последнее слово, аккуратно вплетая его в общий узор клубка слов, и улыбается.
- Ты снова транжиришь слова, - говорит сон по имени Лука безымянному рассказу, который только что закончился, и продолжает наблюдать за рдяным закатом.