Старую одежду я сдаю в пункты для бездомных. Знакомые-друзья об этом прознали и со временем как-то сама сложилась схема: народ отдает вещи, я их отправляю дальше.
В этот раз схема дала сбой. Одежды скопилось много, отвезти её оказалось невозможно. Ни машины под боком, ни времени на поездку. Тут и вспомнилось мне, что в церкви у дома когда-то занимались чем-то подобным. Я даже прикинул, что за три-четыре раза всё на своем горбу и перетащу, если срастется.
Не срослось.
“Мы давно не принимаем одежду! Нам не надо!” - не скрывая раздражения, ответила работница храма. (Пусть будет работница, церковных чинов не разумею).
“А что так?” - без всякого умысла спросил.
“Да скопилось как-то одежды, складывать некуда! Кругом тюки и коробки стояли! И бедняки привередливые пошли. Придет, выберет вещицу-другую, остальное ему не нужно! Мы и решили больше этим не заниматься. А вещи сожгли!”
“То есть, люди собирали, несли, хотели доброе дело сделать... А вы просто взяли и всё сожгли?”
“А как надо? Самим бегать по городу, искать бедняков? У нас других дел нет?”
Пока я переваривал услышанное, работница поставила эффектную точку:
“Церковь – это церковь, а не бюро добрых услуг!”
“Простите за беспокойство...” - только и пришло мне в голову.
“Ничего, бывает...” - переставляя свечи на прилавке, сказала работница.