МАТЕРИНСКАЯ ДОЛЯ УЧИТЕЛЯ
К сожалению, за многие годы учебы до переезда в Черноморку я поменял десяток школ, и в памяти моей не сохранились лица моих учителей того периода. Разве что, одного человека запомнил очень точно и на всю жизнь.
Александра Михайловна (фамилию, скорее всего, и не знал) – мой классный руководитель в пятом – шестом классах Ставропольской школы №1. Понимаю, эта история выпадает из формата темы сочинения, но не могу не отдать должное светлому образу этой женщины.
Дело было так. У моего родного папы, за которым я, как ниточка за иголочкой, была воспитательная концепция: учись решать свои проблемы сам, иди в школу и устраивайся. Я же, мол, на работу сам устраиваюсь… Вот, такая педагогика. И в каждом новом городе шел я в новую школу, предъявлял «подтёртые» дневники, «сочиненные» ведомости и пр. Папа, мол, болеет, вот, записку прислал… Взрослые люди смотрят на маленького, симпатичного мальчика, почти сироту. Что ж они - звери, что ли?..
Но в одном месте испытанный приём не сработал. И, понятно, почему. Это я вернулся в школу, из которой года полтора тому назад «выбыл» по воле папы…
Все мои доводы, нытьё и даже записка от папы, привезённая мною аж из Пятигорска – всё это не подействовало на директора школы в ожидаемом направлении. Меня это потрясло. Впервые я понял: папа не всегда оказывается победителем. Но учиться-то надо. Еще от бабушки я усвоил: без учебы – никуда. Только быкам хвосты крутить. Я не был готов к такому образу жизни. Тетки, папины сестры, к которым я и был отправлен, мне тут были не помощницы. Короче, я вышел из кабинета директрисы, едва сдерживая слезы. Отказ был безапелляционным.
А уж на улице слезы хлынули ручьем Я почувствовал себя одиноким-одиноким… В этом месте история разворачивается в сторону проявления ко мне человеколюбия и милосердия. Догоняет меня моя классная руководительница еще по пятому классу (а вернулся-то я уже, по-моему, во второй четверти шестого) – Александра Михайловна, очень приятная, помнится, женщина.
Обняла она меня, и я, разлученный тогда с матерью, как будто бы, ощутил всей своей душою мамино тепло. Развернула она меня «на сто восемьдесят» и повела в класс. Правда, и в этой школе я ненадолго задержался, но это уже - другая история…
Что руководило её поступком? Не знаю, какие «галочки по успеваемости» определяли тогда зарплату учителей, но определенно можно утверждать, что к детям они относились, совершено не как к объектам «зарабатывания на жизнь». Это была чистая идеология, а не коммерция.
В ЖИЗНИ БЫВАЮТ И НЕ ТАКИЕ БИНОМЫ
И сегодня, вспоминая учителей пятьдесят первой времён шестидесятых, я испытываю к ним чувства, схожие с теми, что и к Александре Михайловне. Ко всем. Без исключения. Кто-то был мне ближе, понятнее, с кем-то не всё сходилось, но все они стали частичками моего сердца.
У каждого из нас, определённо, были свои кумиры. У меня, пожалуй, нет. Или, точнее будет сказать, что я всех боготворил. Даже суровую и, по моим тогдашним понятиям, часто не справедливую Ирину Федоровну. Но, именно она открыла мне глаза на мои собственные способности. Садись, говорит, и пока не вспомнишь мне бином, не выйдешь из класса. А, если выйдешь - продолжает громовым голосом – то экзамены пройдут без тебя… И я перед лицом безвыходности собрал в уме всё, когда либо услышанное и прочитанное по поводу разных квадратных и прочих двучленов и многочленов и, практически, вслед за великим Ньютоном заново изобрел этот бином…
Человек может многое – этому тезису научила меня Ирина Федоровна. Без всяких нотаций и занудства. На простом, жизненном примере: прижмет – и не то вспомнишь.
ЕСЛИ БЫ ВСЕ УЧИТЕЛЯ БЫЛИ ЧЕХОВЫМИ...
А каким обаянием, каким шармом выделялся среди всех наших наставников Яков Иванович!
Литература – мать нравственности. Это я сейчас сформулировал, на ходу. Но под влиянием воспоминаний о нем, нашем замечательном Якове Ивановиче. Когда я читаю Бунина, или Чехова, или, даже, Зощенко, предо мной часто всплывает образ лукавого и добродушного, свежевыбритого, с сияющими глазами, учителя. Несмотря на свою молодость (ну, лет тридцать пять, думаю), он напоминал мне этих авторов или некоторых благородных героев их произведений… героев серебряного века. Исписав полторы тетради, я сдавал сочинение и, как правило, не ждал хорошей оценки. Но и молчаливый упрёк мэтра при выдаче мне моего опуса был для меня серьёзным порицанием. Я понял к концу обучения, что без знания языка, без владения русским словом, я ни в какой серьезной профессии, тем более в гуманитарной, не смогу серьёзно продвинуться. Я не имею в виду карьерный рост. Он, думаю, тоже не это имел в виду. Для карьеры достаточно иметь просто язык.
НЕ ЖАЛЕЙТЕ СЕБЯ ДЛЯ ДРУГИХ
Евгений Иванович Кнутов. Всё запомнилось. Или очень многое. Именно этому учителю я обязан тем, что я, в конце концов, трудной, тернистой, но верной дорогой пришел- таки к этой замечательной профессии дизайнера. В дороге я изучил несколько технических рабочих специальностей, получил хорошую конструкторскую практику, овладел эвристическими методиками в машиностроительном проектировании.
Учителей в дороге было много. Не место обо всех рассказывать. Но учитель черчения был один. Человек разносторонних интересов, открытый для общения с учениками, с широкой хитроватой улыбкой – душа любой компании. Он мог собрать мигом вокруг себя кучу ребят – стоило ему на минутку остановиться в вестибюле, например. Хочешь помочь ему: попечатать фотки, к примеру - пожалуйста, двери его квартиры открыты для всех.
Отдельная песня, именно, песня – наш незабываемый до конца дней турпоход через «малый Кавказ». Горы, ущелья, холодные речки и жаркие пляжи – море впечатлений. Ночёвки, перекладные, приключения и «опасности» - всё, что за две недели сделало нас взрослее на полжизни. И за всем этим – прекрасный человек и старший товарищ. Он явно не жалел себя, раздавая, кому что требуется. В меня он вселил уверенность в своих возможностях, в своих способностях.
Он убедил меня, думаю, и остальных в том, что вместе с друзьями мы – сила.
ХИМИЯ - ПРЕДМЕТ ЧЕЛОВЕКОВЕДЕНИЯ
Вы не знали Владимира Ивановича, значит, вы не знаете жизни. Школьной. Но, вы можете на него посмотреть. Точнее, на его портрет. Вот он – во всей красе. Здесь он практически в том виде, в каком он и запомнился мне. Это фото я раскопал в семейном архиве Тани Ефимовой – нашего комсорга. Может быть, он даже ей его подарил.
В восьмом, девятом и десятом химия - как в старину Закон Божий. Каждый день, да еще и факультатив – местная достопримечательность – наука о нефти. Химия – отдельная история. О ней лучше всех вам расскажет Володя Коринец. Он съел на ней всех собак. А начиналась его «химизация» тоже с подачи своего кумира – Владимира Ивановича…
Из трех лет общения с нами «химик» два года совмещал свои преподавательские обязанности с кураторскими. На фоне всей жизни два-три года – срок мелочный. Если бы на его месте был бы кто-нибудь другой…
Умел он испортить нам настроение. И всем вместе, и каждому в отдельности. Мне сейчас видится, что его назначение на высокую должность руководителя нашего класса было мерой дирекции по закручиванию гаек в разболтавшемся механизме дружного и плохо управляемого коллектива. Все предшествующие события, так сказать, предтечу вспоминать не буду. Об этом может ладно рассказать староста, например. Ей и по должности это сподручнее. Куда мы убегали? С каких уроков? Кто плохо учился? Какие там лампочки разбивали… да мало ли…
А мне хочется восстановить человеческий образ «химика». Вот, сидит он на… уроке, да, но, я хотел сказать, на парте, если в классе, или - на столе, если в кабинете химии… Сидит суровый, чем-то раздражен. Понятно, чем – нашими «успехами». Даже покраснел от возмущения. Сидит, курит свою папиросу. В синем халате - почему-то, всегда мятом – руководит классным собранием, а фактически - разборкой завалов из плохого поведения и таких же отметок.
Ведущий собрания (или ведущая) что-то там мямлит от учительского стола – кому охота на своих же однокашников бочку катить? Учителю там плохо слышно на галерке. Он возмущается, хочет быстро и резко что-то рявкнуть. Пепел длинным стручком сваливается на халат. «Химик» спохватывается – не прожег ли? Втыкает окурок в какую-то «химическую» плашку: что? Что Вы там шепчете, девушка? Надо спросить этих разгильдяев, когда они перестанут считать ворон на уроках. Зачем они, вообще, приходят в школу? Штаны свои протирать? Чтобы родители им поскорее новые купили?.. И всё в таком духе. Заканчивается это дело протоколом и угрозой отправить виновных на педсовет – «пусть вместе с отцом и матерью там покраснеют». По окончании такого собрания не только разгильдяи, но и все остальные облегченно вздыхают.
Гораздо интереснее уроки химии, или нового предмета - «машиноведения». Там энергетика учителя приобретает романтическую окраску. Мастер в своей стихии. На кафедре – целый химзавод: пробирки, реторты, спиртовки, трубочки… Все горит, пыхтит и бурлит. Это они с Зоей-лаборанткой заранее всё приготовили. А мы, открыв рты, едва улавливаем смысл происходящего на большой столешнице кафедры. Одно утешает: урок начался не с вызова «к доске». Нет, не все, конечно, тупили, были и вникающие в тему люди. Тот же Володя, например, или Рая, староста наша. Еще Колька Варченко - всегда готов был дать пояснения: откуда выпал этот осадок, и как он называется?
Мне, признаться, элементарная химия целиком в голову так и не вошла, даже в институте. Но, одному полезному делу я, всё же, научился - приобрел навыки простейшего самостоятельного научно-литературного исследования – к первому в моей жизни реферату я отнесся очень серьёзно. И тему запомнил: «Перспектива производства и использования твердого бензина в народном хозяйстве». Много чего там нафантазировал. Никакие серьёзные перспективы этому новшеству, как позднее выяснилось, и не светили.
Но, «химику» это показалось хорошим знаком – интересуется человек химией, не зря, значит, потрачен труд преподавательский…
С годами я осознал, что этот реферат стал отправной точкой, с которой я начал жить, как самостоятельный исследователь… не важно, чего. Он, Владимир Иванович, учил нас не только химии, а, может быть, и не столько - он хотел научить нас учиться.
Остается в конце этого «сочинения» поблагодарить своих учителей, да опоздали мы. К вам, дорогие читатели - учащиеся, учителя и родители: не опоздайте, пожалуйста, и вы.
Осень, 2012г.