Глава 7. Счастливый билет

Яся Белая
Я с вызовом ношу его кольцо!
— Да, в Вечности жена, не на бумаге
В его лице я рыцарству верна!
— Всем вам, кто жил и умирал без страху!
Такие —  в роковые времена —
Слагают станцы и идут на плаху.

Только одно событие омрачило её тогдашнее — безоблачное — счастье: смерть отца. Случилось это в августе 1913 года. И было для Марины серьезным ударом...

Но всё-таки она — счастлива. По-настоящему — счастлива. Ей всё было ново. Ново — поиск и покупка собственного дома. Ново — материнство. В эти годы она была самой счастливой. И в сравнении с прошлым, и — тем более —  будущим.

Её вдохновители — побудители “тайного жара” — тогда: Сергей Эфрон, Байрон, Пушкин. А ещё — Петр Эфрон (брат мужа). Он умирал. И стихи Марины стали Солнцем, осветившим его последние дни. Именно тогда, — с ним, —  проявилась особенность её Любви — Любви-оберега, Любви-жертвы, Любви-отдачи. Так будет всегда, во всём — до конца, до последней крохи себя. Это была ещё и Любовь-память. И в ней — все любимые —  были ушедшими, а не умершими. Ведь ушедший — возвращается…

Опять с узелком пойду утром рано
К больничным дверям.
Вы просто уехали в жаркие страны,
К великим морям.
Я вас целовала! Я вам колдовала!
Смеюсь над загробною тьмой!
Я смерти не верю! Я жду вас с вокзала —
Домой!

Любовь-жизнеутверждение. И никогда — пессимизм. Для других  — улыбки, для себя — слёзы. Чтобы не обременять других. Чтобы охранить, уберечь — от слёз, от горечи. Жар души — всем.

Тем более что радость бытия и устроенность быта переполняют её.

В её стихах этого периода появляются новые ритмы и новая энергия (от  — жизнеутверждения, жизнелюбия).

Я вечности не приемлю!
Зачем меня погребли?
Я так не хотела в землю
С любимой моей земли!

Внешние события (империалистическая война, например!) проходили мимо неё. Ведь у неё — “роман с душой”. Это — слишком интимно, чтобы допускать внешнее. Единственное внешнее — Серёжа. Но он всё-таки ушел на войну: курсировал некоторое время с санитарным поездом в качестве брата милосердия. А она — волновалась, верила, ждала. И, конечно, — любила. Поэт обречён на любовь. Порой (а может — часто!) — на греховную.


Глава 8 - http://www.proza.ru/2012/10/19/2051